Первым делом я хотел бежать в городскую тюрьму, но, подумав, отправился в Академию. Мэтр но-Шейн внимательно меня выслушал, уверил, что разберется, и посоветовал не пороть горячку. Неделю я метался как зверь в клетке. Даже начало нового семестра не смогло отвлечь меня от мрачных мыслей. Наконец, 24 Пейча мэтр Арман привел меня в зал, где должно было разбираться дело Ги. Собственно, народу в зале и не было. Сам судья, пара стражников, да мы с Арманом. Опекуны Ги (какие-то дальние родственники, как я понял) даже не пришли.

— Итак, — начал судья, — разбирается дело девицы, именующей себя Ги и обвиняемой в использовании черной магии для соблазнения и насылания порчи и проклятий. Сама девица не созналась в содеянном, но имеются многочисленные свидетельства ее связей с темными магами и подозрительными личностями. Увы, нашему штатному магу не удалось найти следы преступлений даже после трех вскрытий памяти, что говорит об очень сильной защите и, косвенно, указывает на помощь могущественного темного мага. К сожалению, обвиняемая до последнего отрицала все обвинения, но ее самоубийство может свидетельствовать о раскаянии и признании вины. Посему, дело закрывается, и тело обвиняемой Ги будет сожжено как тело ведьмы.

Монотонное бормотание судьи очень медленно доходило до моего возбужденного мозга. Когда я осмыслил сказанное, сознание заволокла ярость.

— Вы хотите сказать, — почти прошипел я, делая шаг вперед, — что ее допрашивали, потом трижды просматривали память, а Вы сделали вывод о ее виновности, на основе самоубийства?

— Им-менно так, — судья медленно начал пятиться к выходу из зала.

Э нет! Не уйдешь, тварь! Бросаюсь вперед. Ярость туманит разум. Ближайшего стражника просто сношу плечом, и плевать, что он весит раза в полтора больше. Второй пытается преградить мне путь алебардой, но я срезаю ее на ходу. До судьи уже один хороший прыжок. И тут правую ногу пронзает боль. Я падаю, бессильно наблюдая, как толстая фигура в мантии скрывается за дверью. Обернувшись, вижу но-Шейна с амулетом, нестерпимо бьющим по глазам магией света. Враг! Не обращая внимания на раненую ногу (не до того! адреналин на время отсекает боль) бросаюсь на новую цель. Уворачиваюсь от еще одного луча и атакую сам. Узкий модулированный поток силы бьет в мага. Амулет взрывается, откидывая светлого назад. Прыгаю сверху. Кулак покалывает сконцентрированная сила. И тут ярость, наконец, уходит. Втягиваю силу обратно и просто пробиваю магу в переносицу. Встав, ковыляю к ближайшей скамейке. Глубокая рана на правом бедре не кровоточит. Края как будто спеклись. Даже печать исцеления не особо помогает. Пришлось влить в нее колоссальное количество энергии. Наваливается апатия, и я уже не сопротивляюсь прибывшей пятерке магов.

Архимаг уже полчаса исходил криком, объясняя, какая я неблагодарная сволочь, идиот и прочее. Я потихоньку закипал. Наконец, не выдержал:

— Я сволочь?! — мой крик вышел ничуть не хуже чем у Корвуса, — я не думаю, что делаю?!! Схватили девчонку по надуманному обвинению! Допрашивали! Пытали! Ей три (три!) раза вскрывали память! А потом ее якобы замучила совесть?! Да вы просто довели девчонку до самоубийства!!! Она — ведьма?!! Да она даже магом не была!!! Гребаные выродки! Да вы хуже любого темного мага!

Тут, похоже, нервы не выдерживают у Архимага. Я пролетаю через комнату и впечатываюсь в стену. Поднимаюсь с пола, призывая силу. Драка, значит драка. Архимаг тоже начинает светиться. Движением руки рву само пространство — полумерами тут не обойтись. Разрыв вязнет в ауре мага света. Белый клинок бьет навстречу. Еще один разрыв в виде стены останавливает его. Понимаю, что сила, используемая Архимагом, тоже не является частью мира. Только она не раздвигает ткань пространства, а выжигает ее. Противостояние вытягивает все силы. Аура света давит, растворяя тьму внутри меня. Минуты три я еще пытаюсь бороться, а потом сознание просто отключается.

Рывком прихожу в себя, пытаясь понять, что происходит. Ситуация неприятная — поднятые руки прикованы к столбу. Шероховатое дерево колет живот — я обнажен по пояс.

— … за нападение на преподавателя приговаривается к десяти ударам кнутом и месяцу заключения в карцере, — доносится чей-то голос.

Пытаюсь оглянуться, насколько это позволяет моя поза. Ага, помост со столбом установлен на площади перед главным корпусом. И когда только успели? Или это я так долго был без сознания? Вокруг собрались, похоже, все студенты и преподаватели Академии. Хотите насладиться зрелищем? Ну-ну, посмотрим, как это у вас получится.

Отлично получится — мой резерв абсолютно пуст. Огонек силы едва заметно тлеет. Прикрыть спину щитом пустоты не получится. Осталось хотя бы не потерять лицо. Спешно формирую блокиратор боли.

— Раз!

Месяц карцера? Они надеются, что я остыну?

— Два!

Остыть-то остыну, но дело так не оставлю.

— Три!

Судья — главная цель. Что я о нем знаю? Ничего. Это плохо. Придется искать.

— Четыре!

Есть еще маг, который сканировал память. Надеюсь, он там один. Можно попробовать аккуратно выяснить через кружок менталистов.

— Пять!

Через месяц все уже успокоятся, это хорошо.

— Шесть!

Мага можно просто вызвать на дуэль. Или лучше не рисковать?

— Семь!

Кто допрашивал Ги? Не знаю.

— Восемь!

Кто может знать? Тюремщик! Точно!

— Девять!

Найти любого из стражников и узнать у него кто тюремщик. А уже у тюремщика выяснить имена остальных и по цепочке выйти на судью.

— Десять!

Все, закончили. План есть, осталось его реализовать.

Здравствуй старый добрый карцер!

Что можно делать в карцере? Да что угодно! Я вот, например, кусал подушку и старался не орать от боли слишком громко. Впрочем, я слышал, что опытный палач может убить кнутом за три удара, так что мне еще повезло. Никакой медицинской помощи мне не оказывали, так что я получил бесценный опыт работы с силой, когда твое сознание плывет от боли. Надеюсь, раны я все же обеззаразил. Еще бы придумать, как нарисовать руну лечения у себя на спине. То есть создать-то я ее смогу, но вот пустить энергию в нужном направлении уже нет. Остается валяться на животе и вспоминать техники восстановления Мак-ши. Льюис показывал что-то такое после драки с наемными убийцами. Желание избавиться от боли — отличный стимул. Мне удалось-таки затянуть раны, используя управление "ци" и магию крови. Впрочем, болела спина еще долго. И диета из воды и черного хлеба никак не способствовала восстановлению организма. Зато я продвинулся в контроле магии крови. Задача состоит в том, чтобы научить собственный источник силы взаимодействовать с чуждым элементом. В конце концов, ты начинаешь воспринимать его как часть себя самого. Черпать энергию из крови я не мог, но зато она слушалась малейшего колебания моей силы. Как использование микроскопа позволяет увидеть сначала клетки, потом всякие рибосомы, потом еще более мелкие составные части, так и концентрация на силе позволяет исследовать самые мельчайшие ее оттенки. Кровь в магическом плане — очень сложный компонент. Если уметь, из нее можно извлечь больше информации, чем из расшифрованной цепочки ДНК. У меня пока получалось только рассмотреть отдельные аспекты. Чтобы распознать их назначение — нужно экспериментировать, сравнивать, анализировать. Хотя, кое-что мне все же удалось. На более высоком уровне я научился воспринимать любую каплю крови как часть своего организма. Например "вырастить" из пальца столбик крови и заставить его принимать различные формы. Также я мог перекрыть доступ крови к определенному участку тела на пару секунд. Увеличить это время я просто не решился — только некроза мне еще не хватало! Время потеряло всякий смысл. Я мог, выйдя из медитации, обнаружить на полу две или три дневных нормы еды. А после этого валяться без сил еще какое-то время. Когда спина перестала причинять боль при малейшем движении, я добавил к медитациям еще и комплексы Мак-ши. Один раз меня пытались отравить. Но я уже знал, как бороться с ядом. Мысль о мести не давала мне соскользнуть в бездну отчаяния. Я прорабатывал план шаг за шагом, пытаясь учесть все варианты. Медитации приносили иногда очень странные результаты. Пару раз мне показалось, что даже темнота вокруг — нечто вещественное, более того — живое. Иногда меня мучили непонятные кошмары. Сами кошмары не запоминались, только оставляли ощущение чего-то мерзкого и неприятного. И еще оттенок борьбы. Будто бы я тону в болоте, или пытаюсь бороться с грязевым потоком. То ли это было следствием болезни, то ли влиянием силы на подсознание — я не знаю. Через три-четыре дня сны закончились так же внезапно, как и начались. Я давно потерялся во времени, так что когда за мной пришли я скорее удивился, чем обрадовался.

Из зеркала на меня смотрело исхудавшее, грязное, заросшее существо. Смотрело довольно-таки безразлично. Нет, так нельзя. Нужно приводить себя в порядок. В первую очередь поесть. Потом в баню. Потом… опять поесть. И побриться. Через два часа я уже был похож на человека. Полностью сбривать бороду я не стал, оставив аккуратную эспаньолку.

Группа встретила меня довольно равнодушно. Иногда мелькало то осуждение, то сочувствие, но, скорее всего, мне показалось. Учеба тоже мало занимала мои мысли. Важнее было — дадут ли мне пропуск в город на выходные. Я-то на куратора зла не держал. Архимаг действительно в чем-то был прав, и Арман не дал мне совершить преступление. Так что он спасал скорее меня, чем судью. А вот что об этом думает сам но-Шейн — не понятно.

Пропуск я все-таки получил, причем на двенадцать дней. Совсем забыл, что тут Новый Год празднуют в начале марта. То есть первого Коваса и всю последующую декаду. Это хорошо, в праздничной неразберихе действовать будет проще. Сначала думал навестить Лилиану, но потом решил не вмешивать девушку, чтобы не пришили соучастие.

Улицы были забиты гуляющим народом. На главной площади шло состязание магов иллюзии, на других выступали музыканты, бродячие артисты и акробаты. Но мой путь лежал в портовый район. Была там одна личность, с которой меня познакомил тот же Ги. Если и искать информацию — то именно у него. Не знаю, удача это или наоборот, но я даже не успел дойти до "Крысиной норы", где данная личность обитала. Искомый стражник вывалился мне под ноги из дверей какого-то дешевого борделя. В стельку пьяный. И это в середине первого выходного дня! Быстренько оглянувшись, затащил тело в закуток между домами. С улицы нас не видно, самое время потренироваться в работе с чужой памятью. Пара пощечин, чтобы привести пациента в сознание, и я бросаю свой разум в черноту зрачков. Какой-то несуразный страж рассыпается пылью от одного пинка, сфера разума раскрывается передо мной. Ну и помойка! Какая-то дикая мешанина не пойми чего. Вспоминаю все, что рассказывали на факультативе о работе с чужим сознанием и начинаю действовать.

Кажется, пациент сошел с ума, но это не важно. Я все равно не собирался оставлять его в живых. Аккуратно уничтожаю тело. Голова просто раскалывается от боли. То и дело всплывают фрагменты чужих воспоминаний, сознание периодически плывет. Что ж, в любом деле нужна сноровка. Надеюсь, у меня хватит сил доползти до Академии.

Просыпаюсь на своей кровати. Полностью одетый. Голова уже почти не болит. За окном светит солнышко. Я, похоже, провалялся в отключке целые сутки. Еще пара часов внешнего времени (внутреннее время при работе с памятью идет несколько иначе) уходит на сортировку и удаление ненужной информации. В результате у меня есть имя, адрес и портрет тюремщика. О судье узнаю только имя и примерный район проживания. Магов-менталистов в городской тюрьме целых трое, так что без визита к тюремщику не обойтись.

Привожу себя в порядок. Идти лучше прямо сейчас. В праздничный день застать человека дома что днем, что ночью — шанс одинаковый. Ночью только сильнее привлечешь к себе внимание.

За что люблю район доков — стража сюда практически не суется. Нужный мне дом заперт, но срезать внутренний засов — дело пары секунд. Хозяин спит в дальней комнате. Хорошо, что он не женат — лишние свидетели ни к чему. На этот раз я более аккуратен. Не торопясь просматриваю чужую память, извлекая только нужную информацию. Увидев труп Ги чужими глазами, едва сдерживаюсь, чтобы не разнести в пепел весь квартал. У меня появляется еще одна цель — палач. Теперь я знаю его имя и имя мага. Магом займемся после. А вот палача нужно найти. К сожалению, точный его адрес неизвестен. Убрав за собой, отправляюсь на поиски. Прошлявшись по ремесленному кварталу до полуночи, понимаю, что придется все-таки обратиться за помощью. Причем завтра. Соваться ночью в трущобы небезопасно даже для меня.

Спрятав в кошель пару серебрушек, Крыс пообещал добыть нужную информацию через пару дней.

Смешавшись с толпой я прогуливался по улице Густава Хоргерда, пытаясь прикинуть, как лучше проникнуть в нужный мне дом.

— Простите, — раздался сзади незнакомый голос, — Вы не уделите мне пару минут?

Оборачиваюсь. Мужчина лет тридцати пяти. Плащ цвета морской волны и берет на пару тонов темнее.

— Что Вам угодно?

— Я хотел бы поговорить. Только не здесь. Думаю, в моем кабинете будет гораздо удобнее, — мне демонстрируют медальон в виде стилизованной совы.

Черт! Королевская Служба Безопасности. Бежать?

— Не стоит, — чертов Без как будто читает мои мысли, — я не собираюсь Вас арестовывать. Я хочу только поговорить.

Он спокоен и даже миролюбив. Странно. Впрочем, выбора у меня нет. Даже если я сбегу сейчас, найти меня труда не составит.

— Для начала позвольте представиться, — начал безопасник, когда мы расположились в кабинете, — Хрольд Мерцель, кенгар Королевской Службы Безопасности.

Кенгар? Судя по всему, звание или должность. Как-то этот аспект жизни прошел мимо моего внимания.

— Даркин Кат, — представляюсь я, — студент Академии Магических Искусств. Впрочем, это Вы, наверное, и так знаете.

— Конечно, — улыбается Мерцель, — вина?

— Нет, благодарю. Давайте к делу.

— К делу, — на пару секунд Хрольд замолкает, — Даркин, я прошу Вас отказаться от мести.

— Простите? — делаю вид, что не понял.

— Господин Кат, я знаю, что Вы пытались выяснить имя мага, который работает в городской тюрьме. Вы, скорее всего, убили Римаса Терга — стражника, и Войла Местона — надзирателя городской тюрьмы.

— Можете доказать? — прерываю я его.

— Нет, пока нет. Уверен, Вы уже уничтожили трупы. Я знаю, что Вы умеете это делать. Но меня беспокоят остальные. Я могу понять Ваше горе, но все же прошу отказаться от мести. Следующая Ваша цель — палач. Потом, думаю, маг. Как Вы собираетесь убить его? Насколько я успел Вас изучить — спровоцируете дуэль, чтобы не переступать закон. Основная цель, как я понимаю, судья? Не стоит. Я признаю, что были допущены некоторые перегибы в расследовании…

— Перегибы?! Да не было никакого расследования! Девчонку просто запытали до смерти!

— Справедливости ради замечу, что она сама покончила жизнь самоубийством. Это был ее выбор.

— Хрольд, Вы хоть раз подвергались сканированию памяти? Нет? Хотите устрою? А потом посмотрю, что выберете Вы.

— Возможно, вы правы, — следователь все так же спокоен, — но это не вернет девушку к жизни. Ни палач, ни маг не виноваты. Они исполняли приказы. Вы хотите убить их за это? Насколько я знаю, Трой ней-Карон даже подал письменный протест против повторного сканирования. Единственный виновник — судья Морвад, уже скрылся из города в неизвестном направлении. Конечно же, он будет лишен своей должности. И я очень прошу его не искать. Тем более Вашими методами.

Угрюмо молчу. Я слишком трепетно отношусь к своему слову, чтобы давать подобные обещания. Видимо, следователь правильно истолковывает мое молчание.

— Я так понимаю, обещание Вы давать не будете? Жаль. В таком случае позвольте Вас предупредить, что с этого дня за Вами будет установлено наблюдение. Даже если Вы заметите слежку, я прошу Вас не пытаться избавиться от этого человека. Несколько человек будут работать "каскадом", так что убийство заметит еще как минимум двое наблюдателей. А это уже повод для обвинения. Мне бы очень не хотелось терять своих людей, да и Вам это не пойдет на пользу.

— Я подумаю, — буркаю я.

— Уже неплохо, — невесело ухмыляется Мерцель, — Перед тем, как Вы уйдете, еще один момент. Я говорил с коллегами Морвада и другими участниками дела. Во время допросов девушка звала Вас. Может быть поэтому было так сложно поверить в ее невиновность?

Я был раздавлен. Черная меланхолия охватила меня с головой. Целыми днями я валялся на кровати, выползая только в столовую. Мне было все равно. Жизнь была, в общем-то, бессмысленна. Я мнил себя великим и ужасным магом? Что ж, реальность показала, кто я есть на самом деле. Я разрушаю жизни людей, просто появляясь рядом. Я не то, что не могу их защитить, даже отомстить толком не могу. Я попытался дергаться и меня просто раскатали в блин. Хитрость? Все мои шаги просчитали заранее. Зачем тогда все это? Сбежать я не смогу. Уйти на небо — смелости не хватит. Так я и завис в сером облаке отчаяния. Когда я пропустил первый учебный день, ко мне зашел Клавикус. Но его усилия были тщетны. Единственное, что я понял — местные действительно не воспринимают самоубийство, как нечто ужасное. Для них это просто как переехать в другой город. Надоело жить — ушел в чертоги богов. Твоя жизнь и твой выбор. Для Клавикуса (да и любого из местных) вся моя трагедия была всего лишь небольшим перебором в судебной практике. Даже судью уволили не за то, что у него скончался подозреваемый, а за то, что он не вышел на работу.

Да, я начал ходить на занятия. Мне было просто все равно. Я усилил пелену "Интегума" до максимума, потому что моя сила настойчиво требовала порвать всех окружающих светлых. До конца декады я безучастным приведением шатался с лекции на лекцию. Ней-Лотмер меня не трогала, видимо понимая, что в таком состоянии я неадекватен, а на остальных преподавателей мне было наплевать.

В Нейтен я так и валялся на кровати. За две декады я ни разу даже книгу ан-Тори не открыл. Глядя на мои тренировки, Льюис морщился, но молчал.