Валери разложила столовое серебро, затем принялась поправлять салфетки, складывая их то так, то этак. Не то чтобы ее очень волновало, хорошо ли сервирован стол. Едва ли Эрик обратит на это внимание. Хотя, если хорошенько подумать, он может заметить.

Она бы с удовольствием развлекала беседой кого угодно при условии, что ей не придется самой готовить еду и создавать соответствующую атмосферу. Она не любила принимать гостей у себя дома. Дом Валери был мило обставлен, однако ее способностей не хватало на то, чтобы стать хозяйкой изысканных вечеринок.

Когда Валери надоело упражняться в оригами на льняных салфетках, она тяжело опустилась на один из четырех не сочетавшихся между собой стульев с резной спинкой, расставленных вокруг подновленного антикварного столика. В бессчетный раз она прокрутила в голове содержание разговора, который состоялся у нее с Эриком накануне. Она все еще не могла поверить, что это происходит с ней.

Выйдя из ресторана, девушка отправилась на встречу с Эриком в парк, располагавшийся неподалеку от его дома в квартале Адаме Морган. Молодой человек взял ее за руку, и его прекрасное загорелое лицо выражало крайнее раскаяние. Его низкий мужественный голос звучал убедительно и спокойно, когда он прочувствованно объяснил Валери, что хочет быть самим собой, но не может обмануть ее ожидания. Валери поинтересовалась – немного нервно, – как она может не чувствовать себя обманутой, если ее протеже решил нарушить договор за семьдесят два часа до начала фотосъемок для первого номера журнала.

Эрик рассказал ей свою историю, начиная с самого детства. И хотя Валери не могла не посочувствовать ему – только женщина с каменным сердцем осталась бы равнодушной, глядя в эти пронзительные голубые глаза, – она продолжала злиться. И не важно, что лицо Эрика вдруг залил чудесный румянец. Она не потеряет из-за него свою работу! Но что она могла поделать? Куда ей было идти?

Она попыталась убедить его – и себя, – что ничего страшного не случится, если он во всем признается. У Валери было несколько друзей нетрадиционной ориентации, к которым она часто обращалась за советом. Фактически только они могли честно ответить на два жизненно важных вопроса: «Смотрится ли в этой юбке моя попка круглой, как у Дженнифер Лопес, или она напоминает задницу, выпирающую из поливального шланга?» и «Как приготовить романтический ужин, чтобы еда имела сказочный вид и райский вкус, и чтобы осталось хоть полчаса свободного времени... и чтобы, э-э, вообще не нужно было заниматься стряпней?»

Но приятели Валери не подписывали контракт на шестизначную сумму. Спор длился от силы пять минут. Несомненно, ориентация Эрика имела большое значение. Легионы преданных поклонниц Прекрасного Принца, которые, по расчетам фей-крестных, должны были стать постоянными читательницами нового журнала, воспринимали Эрика как мужчину своей мечты – мужчину, который внушил им надежду, что когда-нибудь они найдут своего принца, мужчину, в котором воплотилось все, чего женщины ждут от сильного пола, мужчину, которого они могли бы ставить в пример своим мужьям и любовникам. И вдруг их кумир заявит: «Кстати, девочки, а я гей». Да все мужики животы надорвут от смеха. Женщины снова почувствуют себя преданными. А журнал «Хрустальный башмачок» станет всеобщим посмешищем.

Эрик поклялся, что придумает план спасения, но до фотосъемок оставалось меньше сорока восьми часов, и Валери не представляла, как ему это удастся. Прошлым вечером Эрик позвонил ей, сказал, что нашел выход, и предложил обсудить детали за ужином в субботу. За ужином на три персоны.

Валери посмотрела на тарелки и льняные салфетки, размышляя, разбирается ли адвокат Эрика в искусстве сервировки стола. Кого еще Эрик мог притащить с собой на встречу?

Валери провела бессонную ночь, пытаясь разработать свой собственный план.

Однако она вынуждена была признать неоспоримый факт: ей придется рассказать правду своим крестным феям. Журнал потерпит крах прежде, чем его первый номер увидит свет. В результате Валери и многие другие люди потеряют работу, не говоря уже о том, что пропадут огромные деньги, значительно превышающие гонорар, обещанный Эрику. Но разве у нее был выбор? И если Эрик явится в обществе адвоката, рассчитывая, что с его помощью увильнет от исполнения контрактных обязательств, их маленькая светская вечеринка закончится прежде, чем остынут горячие закуски. У фей-крестных, конечно же, есть своя армия юристов, и если Эрик намерен разыграть эту карту, то пусть готовится к войне.

Впрочем, Валери этого уже не увидит. К тому времени она будет стоять в очереди на биржу труда.

Девушка потянулась за бокалом вина, который она налила себе, как только подобные действия стали приемлемы с точки зрения социальных норм. Ну да, это случилось сразу после обеда. Но ведь была суббота, она целый день пререкалась с редакторами и висела на телефоне, внося изменения в расписание. Она заслужила этот ранний бокал вина. Или даже три.

– Подайте на меня в суд, – пробормотала Валери и поперхнулась, когда до нее дошло, что в случае судебного разбирательства она, несомненно, станет одной из главных героинь процесса.

«Интересно, сочтут ли мое черное платье от „Шанель» знаком покаяния, или я буду смотреться в нем холодно-отчужденной?» – рассеянно подумала Валери. Впрочем, это не имело значения. В любом случае, тюремный оранжевый плохо сочетается с ее светлой кожей и каштановыми волосами, уложенными в прическу.

Зазвонил телефон. Валери заставила себя подняться со стула, автоматически поправила прическу и одернула деловой костюм-двойку, который она надела, хотя принимала гостей дома. Девушке казалось, что так ей будет проще удержаться в профессиональных рамках, если Эрик приведет с собой тяжелую артиллерию.

У нее мелькнула надежда, что, может быть, Эрик одумался и решил-таки сняться на обложку журнала, как и было предусмотрено условиями контракта. Валери схватила трубку после второго звонка, однако, к ее удивлению, на противоположном конце провода раздался голос отца.

– Привет папа, у вас все в порядке? Последовала короткая пауза, затем отец ответил:

– Да, конечно. – И прочистил горло.

Валери почудилась нотка недовольства: очевидно, отца задело ее предположение, что он позвонит ей только в случае неприятностей. Но в действительности так оно и было, поэтому Валери не чувствовала себя виноватой.

– Как дела у мамы? – поинтересовалась она, мысленно дав себе пинок за то, что поторопилась сгладить неловкий момент. Ее взаимоотношения с родителями представляли собой целую череду неловких моментов.

– Отлично. Она занята, как всегда. Сейчас она в Нью-Йорке на конференции, которая продлится два дня. Я просто... э-э, то есть мы оба хотели пожелать тебе успеха с выпуском первого номера. У тебя ведь все нормально?

«Ты еще не потеряла работу?» – интерпретировала вопрос Валери. Ее мать была корпоративным юристом, отец – финансовым аналитиком, и оба они чувствовали себя гораздо уютнее в зале заседаний, чем дома, в своей гостиной. Валери была поздним ребенком – случайностью, которая застала врасплох ее крайне осторожных родителей. Весьма показательное начало, поскольку с момента зачатия Валери то и дело преподносила сюрпризы отцу и матери. Однако она отдавала должное их стараниям проявить себя с лучшей стороны.

– Да, папа, пока все хорошо. – По существу это была чистая правда. До апокалипсиса в ее карьере оставалась еще четверть часа. – Передавай привет маме, когда будешь разговаривать с ней. Я пришлю каждому из вас по экземпляру первого номера журнала, когда он выйдет из печати.

Возможно, этого никогда не произойдет, но сейчас не стоило упоминать об этом.

– Здорово. Ну, тогда пока. Береги себя. И будь осторожна. Бдительность – это...

– ...гарантия безопасности гражданина, – закончила Валери. – Да, папа, я знаю.

Она едва сдержалась, чтобы не вздохнуть и не закатить глаза, как подросток, – обычно отцу требовалось не более десяти слов, чтобы низвести ее до этого уровня. В конце концов, детство Валери прошло в больших городах, затем, став взрослой и начав самостоятельную жизнь, она раз шесть переезжала из города в город. Ее ни разу не ограбили и не изнасиловали, она ни разу не попала под перекрестный огонь бандитских группировок, зато вдоволь наслушалась лекций на эту тему. И неизвестно, сколько лекций о безопасности дорожного движения и женщинах, пострадавших во время вынужденной остановки на обочине, пришлось бы выслушать Валери, если бы она сказала родителям, что недавно получила водительские права. Именно поэтому она ничего им не сказала. Валери попрощалась и повесила трубку, понимая, что отец желает ей добра – вернее, оба они, отец и мать, – однако втайне она сожалела, что ее родители допустили только одну ошибку в использовании противозачаточных средств: по крайней мере, у нее был бы брат или сестра, которым она могла бы пожаловаться на предков.

Запищал таймер. Валери схватила бокал и, прихлебывая вино, отправилась на кухню, которая располагалась в небольшом помещении, оформленном в радостном желтом цвете. Выглянув в окно, девушка увидела, что на улице льет дождь, и это показалось ей знамением. Вчера, когда она спешила на обед со своими феями-крестными, стоял солнечный июньский денек. Затем – бац! – звонит Эрик и огорошивает ее своими новостями. И вот теперь небеса разверзлись над ее головой. Валери не требовалось божественного вмешательства, чтобы понять: ее последний шанс на успешную карьеру обернулся полным провалом.

Надев кухонные рукавички, она вытащила из духовки поднос с канапе – полуфабрикат, который нужно было только разморозить и разогреть, и поставила его на стол. В этот момент сто сорок фунтов уныния приплелись на кухню, окинули ее мрачным взглядом и безвольно рухнули в узком проходе, испустив тяжкий вздох на случай, если Валери проигнорировала другие индикаторы настроения.

– Я знаю, Гюнтер, знаю, – посочувствовала Валери своему огромному флегматичному сторожу. – Я должна была смириться с тем, что мне не суждена блестящая карьера в обществе ярких личностей. Может, бросить все и переехать в маленький городишко, открыть бутик в стильном отреставрированном доме с уютной квартиркой, располагающейся прямо над магазином? Со временем я перезнакомилась бы с соседями, стала членом местного сообщества, пустила корни.

Валери оперлась на стол, скрестила щиколотки и, потягивая вино, посмотрела в выразительные глаза чудовища, представлявшего собой помесь мастифа и датского дога.

– Похоже, тебя не прельщает такая перспектива. Ты мог бы стать магазинной собакой. Все посетители говорили бы тебе: «Привет». Дети заносили бы тебе угощение по дороге из школы, трепали бы тебя за уши и пожимали бы твои вечно грязные лапы. Ты стал бы городской достопримечательностью.

Гюнтер только вздохнул и шумно перевалился на бок.

– Да. Вот и я думаю так же. Мы не созданы для того, чтобы мирно состариться в Мейберри.

Раздался звонок в дверь. Валери тоже вздохнула, выпрямилась и, сделав последний укрепляющий глоток, отставила бокал.

– Нет, нет, – мягко сказала она, перешагивая через гигантского безучастного пса. – Не вставай. Я скажу убийце с топором, чтобы он не ходил на кухню, если ему дорога жизнь, хорошо? Ты должен защищать уродливый фарфор тетушки Ведьмы, а я возьму на себя оборону других укреплений.

Гюнтер тяжело засопел в ответ.

– «Девушке, которая живет одна, необходим защитник», – проговорила Валери, копируя интонации своего отца. – Да, конечно, если вышеупомянутый защитник знает, в чем состоят его обязанности.

Она взяла Гюнтера щенком из собачьего приюта в Чикаго. Главным образом чтобы успокоить своего отца. И отчасти потому, что это был самый нескладный и самый большой щенок в приюте. Уже тогда жалобный взгляд и болтающиеся уши говорили все о его характере. Забудьте о Мерседес. Сходство Гюнтера с Иа было более очевидным. Остальные щенки скакали и тявкали. Но не Гюнтер. Он стоял, опираясь передними лапами на дверцу клетки, и провожал Валери несчастным взглядом, который она чувствовала даже спиной.

– Я прошла мимо трех доберманов и двух ротвейлеров, но выбрала тебя, – напомнила девушка своему питомцу.

Спустя семь лет и семь городов они по-прежнему были вместе. Хотя Валери подозревала, что в глазах своего воспитанника она так и осталась существом, наполняющим миску едой и сухим кормом. Что касается обязанностей, по мнению громадной псины, они сводились к поглощению всего, что находится ниже уровня стола. Однако Гюнтер каждый день встречал ее, когда она возвращалась домой. Так ли ужасно, что он не выражал чрезмерной любви к ней? Валери кормила его, выгуливала, постоянно снабжала косточками длиной с человеческую ногу. Взамен он терпел ее общество и выполнял некоторые ее требования. В их союзе было нечто, достойное внимания. Если бы содержать мужчину было так же просто, как собаку, Валери не жила бы одна.

В дверь снова позвонили. Валери задержалась у зеркала, висевшего рядом с полкой для шляп, чтобы поправить прическу и подкрасить губы. «Можно подумать, его волнует мой внешний вид», – подумала она. Нельзя сказать, что она строила планы на развитие личных отношений с Эриком, поскольку считала неправильным смешивать работу и удовольствие. Кстати, это создавало определенные трудности, поскольку у Валери почти не оставалось свободного времени. Но Эрик был привлекательным мужчиной, и, повинуясь зову природы, она хотела выглядеть ослепительно при встрече с ним. Даже если он – в силу природных наклонностей – заинтересуется тем, одежду какой фирмы она предпочитает, а не тем, как сидит на ней облегающий костюм.

Конечно, адвокат Эрика мог оказаться нормальным парнем, но каковы шансы, что он будет столь же красив, как его наниматель? Валери заставила себя улыбнуться и открыла дверь. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить улыбку на лице. Она не ожидала, что кто-нибудь сможет превзойти светловолосого Прекрасного Принца.

Она ошиблась. В некотором смысле.

Парень, который стоял рядом с Эриком, не был похож на златовласого Адониса. Скорее он являл собой его полную противоположность. Темные волосы с выгоревшими прядями – эффект, которого невозможно добиться ни в одном парикмахерском салоне, бронзовый загар, правильные черты лица (вероятно, незнакомец брился дважды в день), которые прорезали немногочисленные морщины, образовавшиеся от длительного пребывания на свежем воздухе. «Дикарь» – вот первое, что пришло Валери в голову. «Чертовски хорош!» – была ее вторая мысль. Она окинула мужчину взглядом, отметив, что бледно-зеленый свитер в рубчик удачно подчеркивает развитую грудную мускулатуру и мощные плечи, выцветшие, потертые джинсы идеально сидят на бедрах, а видавшие виды кроссовки «Dockers» обуты прямо на босые загорелые ноги.

Если этот тип действительно адвокат, то Валери была готова хоть сегодня приступить к составлению плана по управлению имуществом (о чем, кстати, не раз напоминал ей отец).

Запоздало сообразив, что невежливо пялиться на гостя, Валери протянула руку:

– Валери Вагнер. Буду рада нашему знакомству.

И только тут она взглянула в его невероятно чистые серые глаза, смотревшие на нее с насмешливым удивлением. Девушка почувствовала, как ее щеки заливает румянец.

– Это мой друг, Джек Ламберт, – встрял Эрик, дабы внести ясность.

Но Джек словно не заметил протянутую руку Валери. Вместо этого он пожал плечами и спросил:

– Простите, мне повернуться или как? Может, вы хотите рассмотреть меня и сзади?

Валери изумленно наморщила лоб:

– Прошу прощения?

Боже, неужели ее любопытство было столь очевидным?

Эрик метнул предостерегающий взгляд на Джека:

– Брось свои штучки. Она слишком умна, чтобы купиться на твои заигрывания.

Джек нахмурился, притворяясь обиженным.

– Я вовсе не заигрываю. И потом, разве я торговец, чтобы женщина могла на что-либо купиться. – Он улыбнулся Валери. – Он же гей. Что он знает о женщинах, верно?

– Ничего, если не считать двух миллионов проданных книг, – парировал Эрик.

Валери отступила на шаг назад.

—Прошу вас, входите, – проговорила она, смущенно рассмеявшись: она ожидала чего угодно, но только не этого.

– Клянусь, он вполне вменяемый, – уверил девушку Эрик, переступая порог.

Джек вошел в дом, сохраняя на лице все то же удивленное выражение. Остановившись, он бросил взгляд через плечо и увидел, что Валери оценивающе его рассматривает.

– Ну и?

Валери пожала плечами.

– По шкале от одного до десяти – где-то в районе трех с половиной, – выкрутилась она.

Джек чуть прищурился, затем повернулся к Эрику:

– Знаешь, по поводу нашего спора...

– Я тебя предупреждал, – покачал головой Эрик. – Ты сейчас играешь совсем в другой лиге. Не нарывайся, иначе получишь по мозгам.

Валери заметила, что мужчины обменялись быстрыми взглядами. Их объединял некий дух товарищества, взаимопонимание, не требующее слов, как между людьми, которые через многое прошли вместе. Что ж, они могут дурачиться сколько угодно, если Эрик намерен выполнить условия контракта. Но, возможно, эти парни готовят ей ловушку: флиртуют, выжидая, когда она утратит бдительность, а затем сообщат о какой-нибудь юридической закавыке. Однако какую бы игру они ни вели, Валери была основательно заинтригована.

– Прошу вас, заходите, чувствуйте себя как дома. Хотите вина? Или пива?

Джек прошел из угла в угол по комнате, которая служила одновременно гостиной и столовой. Он не пожелал садиться, а направился к маленькому изразцовому камину и принялся рассматривать фотографии в рамках, стоявшие на узкой каминной полке.

—А ничего покрепче у вас нет? – спросил он, взяв фотографию, на которой были изображены родители девушки. Гордо улыбаясь, они стояли перед первой адвокатской конторой в Бостоне, где мать Валери работала задолго до рождения дочери.

Валери не понравилась фамильярность, с которой Джек обращался с ее вещами. Да, она не знала этого человека, но кому повредит, если он посмотрит несколько семейных фотографий? «Наверное, дело в его чистых серых глазах», – решила она, когда Джек поставил фотографию на место и повернулся к ней с Эриком. Как мог его взгляд быть пронзительным и беззаботным одновременно? С этим парнем нужно держать ухо востро.

– Вообще-то, – сказал Джек, – стоит особо отметить в договоре, чтобы я в любой момент мог получить глоток чего-нибудь крепкого.

– В договоре? – Валери вопросительно взглянула на Эрика. «Кстати, где мой бокал с вином?» – внезапно подумала она, усилием воли подавляя легкий приступ паники. – О чем идет речь?

Эрик сердито посмотрел на своего друга, затем обворожительно улыбнулся Валери:

– Я обещал, что найду способ, как спасти ситуацию. И мне это удалось. Вернее, нам. Я выполню свои обязательства по договору.

Валери облегченно вздохнула, чувствуя, что у нее закружилась голова.

– Великолепно!

– Я буду писать статьи для рубрики, – продолжил Эрик с некоторым напряжением в голосе. Его улыбка казалась слегка натянутой. – Ну а Джек согласился сняться на обложку журнала. Он станет лицом Прекрасного Принца, так сказать.

Радостная улыбка Валери превратилась в гримасу.

– Что? – с трудом выдавила она.

– Никто не знает, как выглядит Прекрасный Принц, ведь так? – вмешался Джек. – Вот я и стану вашей моделью на обложку.

Открыв рот, Валери переводила изумленный взгляд с одного мужчины на другого, как если бы они вдруг заговорили на неведомом языке. Впрочем, слова не имели значения. Зато теперь ей стало понятно, зачем Джек устроил шоу при входе в дом.

– Вы шутите, – наконец выговорила несчастная девушка. – Это невозможно.

Она села на первую попавшуюся горизонтальную поверхность, которая по случайности оказалась журнальным столиком. Несколько журналов упало на пол, но Валери не обратила на это внимания. Она единым духом опустошила бокал, отчего в голове у нее на время прояснилось, и снова посмотрела на стоявших перед ней мужчин.

– Или возможно?

И в этот момент она поняла, что пойдет на все, лишь бы сохранить работу.

– Послушай, – начал Эрик спокойно и рассудительно. Ему удалось завладеть вниманием Валери, прежде чем девушка вскочила и заявила, что не станет слушать весь этот бред. – Кто будет знать о подмене, за исключением нас троих? Если мы захотим, чтобы наш план сработал, значит, он сработает. Бесспорно, мы оба и так слишком многим рискуем, поэтому давай хотя бы рассмотрим такую возможность.

Валери чувствовала, что ей нужен еще один бокал вина. Она еще не тронулась умом, чтобы хоть на секунду принять всерьез этот идиотский план. Взглянув на Джека, Валери спросила первое, что пришло ей в голову:

– А вы-то что будете с этого иметь? Беззаботная улыбка Джека слегка померкла.

«Так, – отметила Валери, – похоже, он сам чувствует себя не в своей тарелке».

—Я предложил ему...

Джек прервал Эрика на полуслове:

– Скажем так, я многим обязан своему другу, и остановимся на этом.

– Ага, замечательно, – подхватила Валери. – Вы предлагаете устроить самую громкую фальсификацию столетия и хотите, чтобы я просто поверила вам? Я тебя даже не знаю.

Эрик присел на подлокотник.

– Значит ли это, что ты согласна с нашим планом?

Валери встала и начала мерить шагами комнату.

– Я не знаю.

Она напряженно пыталась просчитать разнообразные и непредсказуемые последствия этой безумной затеи. Однако она не могла игнорировать тот неизбежный факт, что любой другой путь означал полное крушение ее карьеры.

Паника всегда была плохим советчиком. Валери сделала глубокий успокаивающий вдох и повернулась к мужчинам. Указав на кресло и два стула с кожаными сиденьями, стоявших перед камином, она сказала:

– Давайте сядем и подробно обсудим детали вашего... предложения.

Джек покачал головой:

– Будет лучше, если я продолжу ходить. Если я буду стоять или сидеть на одном месте, мне станет очевидна вся абсурдность этой идеи и наше собственное безрассудство.

Валери уставилась на него:

– Что? Но ты же говорил...

– Я сказал, что сделаю все, чтобы помочь своему другу, – тут Джек устремил взгляд на Эрика, – но я никак не выразил своего отношения к самому плану.

– Мы обо всем договорились, – промолвил Эрик, обращаясь к Валери. – Мы долго обсуждали этот вопрос и пришли к выводу...

Он посмотрел на Джека, и Джек неохотно кивнул.

– ...что это единственный способ спасти твою и мою карьеру, а также осчастливить все стороны, участвующие в этом предприятии.

– Он прав. – Джек плюхнулся на ближайший стул и взглянул на Валери. – Я бы не отказался от пива, если предложение все еще в силе.

«Королевское воспитание!» – подумала Валери, невольно удивившись, что он не взгромоздил ноги на журнальный столик. И этот тип станет американским Прекрасным Принцем?

– И мне, пожалуйста, бутылочку, – подал голос Эрик. – Тебе помочь?

– Нет, спасибо, – ответила Валери, пытаясь сосредоточиться. Активная работа – вот что ей требовалось. Ей нужно было чем-то занять руки, чтобы освободить разум и прикинуть дальнейшие шаги.

– Я сейчас вернусь.

Валери ушла – сбежала – на кухню. Судя по всему, это предприятие вызывало у Джека не больше оптимизма, чем у нее. Как мило! Но он пришел, напомнила она себе, и, возможно, в его двойственном отношении есть свой положительный момент. По крайней мере, он пытается мыслить рационально. Однако она все равно не понимала, почему он согласился. Это было чересчур, даже если их с Эриком связывала близкая дружба.

Перешагнув через Гюнтера, который даже не пошевелился с тех пор, как она ушла, Валери достала две бутылки «Сэма Адамса» из холодильника и откупорила их. Раскладывая канапе на подносе, она поглядывала в сторону гостиной. Удивительно, сколь разными были эти два человека, которые, однако, не уступали друг другу, равно воплощая в себе мужское начало. Они сидели, развалившись в кожаных креслах, оба загорелые, мускулистые, оба в джинсах. Больше всего они были похожи на спортсменов, собравшихся воскресным днем посмотреть игру в компании своих приятелей. Не важно, какую игру. Для парней вроде них жизнь состояла из пива, чипсов и девушек-болельщиц в коротких юбках. Или мужчин в ярких облегающих шортах.

И хотя Валери знала, что среди голубых встречаются мужчины разной комплекции, роста и профессии, ее разум, вернее, ее гормоны не могли смириться с тем, что привлекательный, прекрасно сложенный Эрик болеет за другую команду. Может, дело в том, что у нее слишком долго никого не было... Стоит ли уточнять, как долго? В любом случае это не повод сходить с ума по парню только потому, что рукава его футболки плотно облегают хорошо развитый бицепс или у него чувственная, завораживающая улыбка. Выложив несколько канапе на поднос, Валери подумала о Джеке. Да, она не смогла бы пройти равнодушно мимо такого мужчины. Ни за что на свете. Но Джек в роли Прекрасного Принца? Валери напрягла воображение. Конечно, у него удивительные глаза...

– Как ты относишься к служебным романам, Гюнт?

Гюнтер дважды ударил хвостом – проявление большого энтузиазма с его стороны. Увы, его волнение скорее всего объяснялось иными причинами: наверное, пес надеялся, что хозяйка уронит на пол бутерброд. Или шесть.

– Да, спасибо. Я весьма ценю твою непостижимую собачью интуицию.

Валери вернулась в гостиную, вооружившись закусками и решительной деловой улыбкой. Сейчас ей следует спасать свою задницу, а не мечтать о бедрах темноволосого красавца. Она оплачет свою потерю позже.

– Итак, – сказала она, расставив на столе бутылки и горячие закуски и усевшись в кресло напротив гостей, – как именно вы с Эриком познакомились?

– Мы дружим с детства. – Джек запихнул канапе в рот и запил его пивом, опорожнив сразу полбутылки.

– Мы вместе ходили в школу, – пояснил Эрик. – Жили сначала по соседству, а некоторое время – даже вместе. Он...

Эрик запнулся, уловив предостерегающий взгляд Джека, и просто добавил:

– Мы вместе проводили свободное время. Играли в одной футбольной команде.

– Полагаю, болельщицы были без ума от вас.

Джек беспечно улыбнулся:

– Спросите Мистера Защитника, который сидит здесь. Джо Король Вечеринок. Девчонки бегали за ним хвостиком.

– Хочешь сказать, что ты был обделен женским вниманием? – полюбопытствовала Валери, удивленная полным отсутствием мужских амбиций. – Ты что, поздно повзрослел?

Эрик расхохотался:

– В школе Джек был типичным плохим мальчиком. Девчонки бегали и за ним тоже. – Молодой человек усмехнулся. – Только они выстраивались в очередь не у дверей раздевалки, а у задней дверцы его «чарджера» семьдесят второго года.

– Наверное, не те девушки, которых можно привести домой, чтобы познакомить с папочкой, а? – Валери постаралась, чтобы ее голос звучал беззаботно, однако внутри у нее все сжалось. И эту личность она должна будет представить широкой публике в качестве Прекрасного Принца?

– Они многое потеряли, поверьте мне, – отозвался Эрик, а Джек закатил глаза. Казалось, ему нравилось изображать плохого парня.

Эрик наклонился вперед, прихлебывая пиво.

– В конце концов, внешность бывает обманчива.

Он сказал это без задней мысли, однако Валери почувствовала, что ее щеки слегка покраснели.

– Я должна задать вам несколько вопросов. Вам обоим. Прежде чем мы двинемся дальше. – Она посмотрела в упор на молодых людей. – Без обид, но... Если я соглашусь на этот маленький подлог, откуда мне знать, что Джек не проболтается об истинном положении вещей в прессе?

– Я не обману доверие Эрика, – решительно ответил Джек. Он подвинулся вперед и поставил пустую бутылку из-под пива прямо на журнальный столик, не обратив внимание на подставки, лежавшие рядом. – Если мы решимся на этот шаг, я не предам его. – Он посмотрел Валери в глаза. – Можешь рассчитывать на это.

«Ого! – подумала Валери. – А он настроен серьезно». Этих парней явно связывала крепкая мужская дружба, зародившаяся в детстве. Валери стало любопытно, каково это – знать, что рядом с тобой есть человек, который придет тебе на помощь, не задавая вопросов. У девушки было немало знакомых и приятелей, но ни с кем из них ее не связывали по-настоящему дружеские отношения. Постоянная перемена работы и места жительства не способствовала установлению прочных связей. Если рассматривать эту проблему под таким углом, ее единственным верным другом оставался Гюнтер.

Здорово. Вдохновляющие выводы.

– Твоя преданность вызывает уважение, – сказала Валери, обращаясь к Джеку. – Но ты должен увидеть картину целиком. Мы не можем сказать заранее, сколь велик будет интерес средств массовой информации, после того как мы напечатаем фотографию Прекрасного Принца и опубликуем его интервью.

—Интервью? – переспросил Джек и повернулся к Эрику: – Ты говорил, что мне не придется заниматься этим, Я просто не потяну.

Эрик взглянул на Валери:

– Я рассчитывал, что мы сможем публиковать статьи на основе телефонных бесед. То же самое относится к выступлениям по радио.

Валери открыла рот, чтобы назвать его сумасшедшим, но так ничего и не сказала.

– Это возможно, – ответила она после некоторых размышлений, только теперь понимая, как тщательно Эрик все продумал. Девушка еще не была готова сдаться, но, видя надежду и энтузиазм в глазах Эрика, она осознала, что рано или поздно этот блондин убедил бы ее.

– Ты должен быть на виду, ведь ты новый представитель нашего журнала, – напомнила Валери. Прежде чем согласиться на мистификацию в отчаянной попытке спасти журнал, она должна была исследовать все подводные камни, на которые ее лодка может напороться впоследствии.

– Не беспокойся, – махнул рукой Эрик. – На этот случай у меня тоже есть план. В договоре ничего конкретного не сказано относительно того, что именно я должен делать. Там лишь говорится, что мне следует содействовать популяризации и распространению первых шести номеров. Поэтому я подумал, что во время фотосъемок в понедельник мы можем сделать несколько фотографий Джека в разной одежде и на разном фоне. Тогда у тебя появится портфолио, которое ты сможешь использовать при подготовке следующих номеров, в моей рубрике и для пресс-релизов. Кроме того, мы скажем, что ничем другим я не занимаюсь. – Тут Эрик обворожительно улыбнулся. – Так что читатели смогут увидеть меня только на страницах «Хрустального башмачка». – Он откинулся назад, излучая мужское самодовольство. – Чем загадочней, тем интересней.

Этот аргумент не вполне убедил Валери, но она должна была признать, что Эрик в чем-то прав.

– Полагаю, ты сможешь использовать эти доводы в разговоре с Мерседес, Авророй и Виви-ан, – продолжил Эрик. – В конце концов, я установил нормы отношений, отказавшись встретиться с ними лично до подписания контракта. Они знают, как трепетно я отношусь к своему образу и как я был осторожен, чтобы избежать преждевременного публичного разоблачения.

«Господи, неужели они это предвидели», – подумала Валери. Последние три месяца, предшествовавшие заключению сделки, напоминали американские горки. Эрик не стремился поднести себя на блюдечке с голубой каемочкой. Отнюдь. Он не желал работать с агентом или менеджером и очень четко диктовал, что будет и чего не будет делать. Девушка должна была признать, что владелицы журнала, возможно, не будут удивлены требованием автора.

– Минутку! А как быть с именем? – вдруг спросил Джек. – Они ведь знают его, верно? Я имею в виду, что оно вписано в договор. Я должен не только притвориться Эриком, но и взять его имя?

– Отсюда вытекает еще одна проблема, – подхватила Валери. – Все три женщины беседовали с тобой, хотя и коротко, во время телефонных переговоров, посвященных обсуждению условий сделки. Они втроем придут на съемки в понедельник, чтобы познакомиться лично.

– Погодите, погодите, – взмолился Эрик. – Я ведь бесплотный дух. Я оставался невидимым с самого первого дня. Мое имя никогда не появлялось в документах и статьях. – Он сцепил пальцы и продолжил: – Что мешает мне представиться менеджером Джека? Я выступал его юридическим представителем, пока не был заключен договор, чтобы обеспечить его анонимность и защитить от непреднамеренной огласки.

Валери попыталась протестовать, но Эрик отмахнулся:

– Знаю, знаю, это эксцентрично, но что они могут с этим поделать?

– Заявить, что их обманули, – цинично предположил Джек. – Подать в суд.

– Нет, если ты появишься перед ними, произведешь хорошее впечатление и позволишь сделать пару снимков. Они получат то, за что заплатили, не так ли?

Валери покачала головой:

– Слишком сложно. Не думай, что эти женщины – легковерные простушки. Они непременно узнают, что он, – девушка указала рукой на Джека, – совсем не тот мужчина, которому они вручили чек на полмиллиона долларов. Они доверились мне, хотя вовсе не обязаны были это делать. Я уважаю их. И мне важно заслужить их уважение.

Она опустила голову и негромко выругалась, когда до нее дошли истинные масштабы аферы, которую они намеревались провернуть.

– Мы не можем так поступить, – тихо сказала она. – Я не могу так поступить.

– Валери... – начал Эрик, но Джек прервал его.

– А что произойдет, если мы откажемся от нашего плана? – спросил он. – Я серьезно. Эрик подписал договор, и он выполнит свои обязательства с моей помощью или без нее. Вы можете поместить его фото на обложку журнала, но он больше не станет лгать.

Валери издевательски рассмеялась:

– А как ты назовешь бессовестный обман, к которому вы предлагаете мне прибегнуть?

– Назовем это реорганизацией, – ответил Джек. – Если мы сделаем все так, как задумали, Прекрасный Принц будет давать советы читателям. Журнал заполучит известного автора в качестве своего представителя, что обеспечит вам крупные тиражи. Все преимущества на вашей стороне.

Эрик кивнул:

– А я наконец смогу жить своей жизнью. Частным образом. Когда лицо Джека будет красоваться на обложке журнала, мне не придется все время оглядываться: вдруг кто-нибудь узнает, что парень, который учит женщин, как найти общий язык с мужчинами, сам не прочь обзавестись спутником жизни мужеского пола.

Уголком глаза Валери заметила, что Джек чуть заметно вздрогнул. «Интересно, – подумала она, – неужели признание Эрика было для его друга детства такой же сногсшибательной новостью, как и для меня? Как он мог этого не знать?»

– От нашей затеи никому не будет вреда, – резюмировал Джек.

– Он прав, Валери, – сказал Эрик и, наклонившись, взял девушку за руку. Он был чертовски убедителен. И конечно, никому не стало хуже оттого, что он был трогательно мил в эту минуту. – Все останутся в выигрыше.

Эрик сжал руку Валери между своими большими теплыми ладонями.

– Читатели увидят лицо, которое будет сопутствовать имени. Лицо, которое я официально одобрил. И главное, советы под обложкой журнала будут по-прежнему исходить от меня. Никто не будет обманут.

Валери откинулась в кресле.

– В ваших устах все звучит так рационально, так просто.

– Так оно и есть. Поверь мне. Валери глубоко вздохнула:

– А что будет с Джеком?

– А что будет со мной?

Девушка посмотрела на Джека, пытаясь представить его на обложке вместо Эрика. Откровенно говоря, Эрик был просто находкой для первого номера нового журнала. Когда Валери впервые встретилась с Прекрасным Принцем лицом к лицу, она едва удержалась, чтобы не подпрыгнуть и не захлопать в ладоши от восторга. «Джекпот!» – подумала она в тот момент.

Однако ей достался Джек.

Полная противоположность Эрика. Свет и тьма, и это сравнение касалось не только цвета их волос. От утонченного красавца Эрика, казалось, исходило сияние. Джек, наоборот, был воплощением диких земных страстей. Ему больше подошла бы роль падшего ангела, чем сказочного принца.

Донжуан, дающий советы женщинам. У него на лбу было написано, что он порочен. Его одноклассницы, наверное, просто слюнки пускали, когда он проходил мимо. И некоторые учительницы тоже, черт возьми! В его стройном и мускулистом теле чувствовалось внутреннее напряжение, которое свидетельствовало о неукротимой энергии. Судя по его внешнему виду, он относился к тем мужчинам, которые слишком любят жизнь, чтобы остановиться и проанализировать то, что с ними происходит. И тем более записать результаты своих наблюдений. Этот человек, несомненно, любил женщин и скорее всего пользовался их благосклонностью. Однако он не был похож на парня, который тратит время на размышления о глубоких проблемах, затрагивающих потребности женщин в долговременных отношениях. Скорее, он являлся источником этих проблем.

Как сделать так, чтобы ваши встречи не ограничивались ужином на двоих?

Он был великолепен в постели... Но почему он не перезвонил мне?

Мужчина, о котором предупреждала тебя мама.

Эти заголовки подошли бы к статьям, написанным о Джеке, но никак не к статьям, написанным Джеком.

—Какая тебе выгода от всего этого? – прямо спросила Валери.

– Я буду отчислять ему процент от суммы, которую получу по договору, – вмешался Эрик.

Джек бросил на своего друга взгляд, в котором явно читалось: «Мы обсудим это позже», затем ответил:

– Я в долгу перед ним, ясно? И хватит об этом.

– А как насчет твоих знакомых? Людей, с которыми ты работаешь? – поинтересовалась Валери. – Они непременно узнают тебя и станут приставать с расспросами.

– В основном я работал за границей. Обычно я проводил дома несколько дней в месяц. И, не в обиду тебе будет сказано, большинство моих знакомых, вероятно, никогда не станут читать «Хрустальный башмачок».

– Ты удивишься...

– Я тоже писатель, – неожиданно заявил Джек. – Поэтому мысль о том, что я написал пару книг, не покажется им совсем невероятной. И поверь мне... – Джек откинулся на спинку стула, сложив руки на груди, и на его губах впервые появился намек на настоящую улыбку, – ...все, кто меня знает, поймут, почему я держал в тайне свое alterego.

—Да, конечно, вот только... – начала Валери, которую все еще мучили сомнения. – Я не хочу тебя обидеть, но ты не слишком похож на... принца.

– Гей тебя больше устроит? – фыркнул Джек. – Что за лицемерие! И какая разница, в конце концов, как выглядит Прекрасный Принц?

Человек, который пишет книги с советами, мог бы оказаться лысеющим философом с огромным кадыком, в очках с толстыми стеклами и черных носках, которые он носит, не снимая, даже во время занятий сексом через воскресенье. Разве то, что он может сказать, не важнее того, как он выглядит? И думаю, я буду не слишком далек от истины, если предположу, что именно такой совет он даст женщинам в первую очередь.

Внезапно Валери обнаружила, что ее окружают рационально мыслящие мужчины. Интересно, где они были раньше, когда она искала парня, который не стремился бы затащить ее в постель после пятиминутной беседы за коктейлем?

– Ты прав, – сказала она. – Прямо в точку. Но человек, который выглядит как Эрик, продаст в сотни раз больше журналов, чем некто, похожий на Барни Файфа. Так устроен мир.

Джек внимательно посмотрел на девушку:

– Ты считаешь, что из-за меня журнал не будет продаваться?

У Валери внезапно пересохло в горле. Да, возможно, трудностей с продажей журнала не возникнет. Однако оставалась проблема доверия. Читательницы должны поверить, что этот мужчина с пронзительным взглядом знает о душе женщины не меньше, чем о ее теле. Валери сделала над собой усилие, чтобы не поежиться.

– О чем именно ты пишешь? Ты публиковался?

Джек нахмурился:

– Да, я публиковался. А какая разница, о чем я пишу?

– Важно, чтобы женщины почувствовали, что тебе можно доверять. Как явствует из твоего замечания по поводу «alter ego», ты имел дело преимущественно с мужской аудиторией? Что-нибудь о спорте, да? В это женщины точно поверят. Эрик улыбнулся:

– Но они поверили бы в это, даже если бы дело касалось меня, не правда ли?

С этим трудно было поспорить.

– В общем, да, – признала Валери и тихонько вздохнула. – Ладно. Ты говоришь, что тебе можно доверять и что твоя преданность Эрику безгранична. Прежде чем мы двинемся дальше, я должна быть уверена, что вы доверяете мне.

Она серьезно посмотрела на мужчин, сидевших перед ней.

– Я знаю, чего хотят Мерседес, Аврора и Вивиан. Я знаю, чего хочу сама и что нужно предпринять, чтобы наш журнал состоялся. Мне нужна гарантия, что вы сделаете все, что я вам скажу, без лишних расспросов и пустых сожалений. О чем бы ни шла речь.

– Я тут подумал, – заговорил Эрик. – А что, если я отправлюсь с вами на фотосессию? Как менеджер Джека и его юридический представитель я могу присутствовать на этом мероприятии и утрясти все недоразумения с владелицами журнала, ответить на вопросы, если таковые возникнут, восполнить пробелы и так далее.

– Это неплохая идея.

Задача существенно упростится, если Эрик Жермен сам скажет феям-крестным, что он был всего лишь подставным лицом, выступавшим от имени настоящего Прекрасного Принца. Возможно, Мерседес воспримет это болезненно, но что касается Вивиан и Авроры, Эрик мигом очарует их, так что они будут есть у него с ладони. Или с любой другой части тела, если он им позволит.

– За одним исключением... Что если вы вдруг встретите своих знакомых? Кого-нибудь, кто знает одного из вас?

—Съемки займут всего несколько часов, не так ли? – уточнил Джек.

– Я думаю, ничего плохого не случится, – добавил Эрик. – Читательницы «Хрустального башмачка» получат то, что хотят.

Если говорить о желаниях Валери, то она сейчас с удовольствием проглотила бы пригоршню «Эдвила». Предпочтительно с рюмкой бурбона.