Тесса вошла в кафе и, оглядевшись, заметила Йена — суперинтенданта Йена Маккея, — сидевшего за столиком у окна и читавшего «Индепендент» за чашечкой капуччино. Облегченно вздохнув, она направилась к нему.

— Извини, я опоздала, — сказала она, переводя дыхание. — Я уже собиралась уходить, и тут пришел запрос. Ничего срочного, уточняют показания свидетеля, но следователь такой педант.

Он отложил газету и улыбнулся ей. Йен был низеньким смуглым человеком сорока четырех лет от роду, проработавшим в полиции без малого четверть века. Тесса дружила с ним давно — он был ее инспектором в Харингее. И знал он ее лучше, чем кто бы то ни было. В полиции если у тебя есть друг, то это настоящий боевой товарищ, потому что здесь — как на войне, всегда живешь под угрозой. Дружба у них была испытанная, причем именно дружба, без примеси влюбленности. Когда-то давно Харри улыбался снисходительно, когда упоминалось имя Йена. В Харингее его прозвали Матушка Маккей, потому что он постоянно опекал своих сотрудников. Только когда он стал способствовать продвижению Тессы, Харри внес его в свой черный список. Но Тесса доверяла Йену полностью. Когда каждый раз, выходя на дежурство, ты рискуешь жизнью, важно знать, что есть друг, который всегда придет тебе на помощь.

На втором году службы она потеряла свою первую настоящую подругу. Ванессу Сьюэлл, ту самую, которую Тесса знала еще с Хендона, зарезал карманник, которого она пыталась задержать. Ей исполнился двадцать один год. Тесса очень горевала — ведь они не только работали вместе, но и дружили. Ванесса была открытой, веселой девушкой, полной противоположностью застенчивой и скрытной Тессе, и опекала неуверенную в себе стажерку. То, что ее зарезали, когда она просто выполняла свои обязанности, поразило Тессу до глубины души и напомнило о том, какую опасную профессию она выбрала. Ванессу часто звали Лохнесс, по имени лох-несского чудовища, а иногда просто Чудовище, тем более что и роста она была высокого, сложена отлично и по дзюдо всегда первая. Поэтому она, не задумываясь, попыталась задержать карманника, а тот бросился на Нессу с ножом и перерезал ей горло. Она умерла от потери крови еще до того, как приехала «скорая».

В то тяжелое время Йен Маккей был единственной опорой Тессы, потому что Харри тогда отреагировал на гибель Ванессы очень своеобразно, он сказал: «Надо было сначала думать, а потом делать. Считала, что справится с любым мужчиной. Теперь хоть узнала, что это не так». Реакция Харри потрясла Тессу до глубины души.

Йен, в отличие от Харри, который был толстокожим, как носорог, был человеком тонко чувствующим, и с ним Тесса могла говорить о самом сокровенном, о чем не решилась бы говорить даже с матерью. А в последний год он был ее «ментором», то есть офицером, которому официально было поручено курировать выпускников Брамшила, проводить с ними ежемесячный анализ дел, наставлять их, давать советы и, когда надо, подставлять жилетку, в которую можно поплакать. И Тесса пользовалась этим неоднократно.

— Можешь не переживать, — сказал он весело и подал знак официантке. — Я сам недавно пришел. Как дела?

— Не очень.

Что на Тессином языке означало «хуже некуда».

Так что он не стал спрашивать: «А почему?» Захочет — сама расскажет.

— Кажется, мне нужны перемены. Три года сижу в этом отделе, хочется работы поживее.

— Значит, не знаешь, куда еще силы приложить, — догадался Йен. — Хочешь вернуться в уголовный розыск?

— Что ж, тоже вариант.

— Тебе на месте не сидится, — сказал он осторожно, решив не спорить. — Всем известно, что выпускники Брамшила долго нигде не задерживаются, страдают от так называемого синдрома бабочек. — Он улыбнулся успокаивающе. — Тебя интересует что-то определенное или просто хочешь перемен?

— Не знаю, — призналась Тесса. — Знаю только, что эта работа меня больше не удовлетворяет. Когда-то я с нетерпением ждала нового дня. Теперь этого нет. Наверное, кабинетная работа не по мне, а поскольку я женщина, я тащу на себе все бумажные дела. Мужчины занимаются чем-то интересным. Даже когда террористы подкладывают очередную бомбу, мне поручают что-то второстепенное — я должна допрашивать информаторов и свидетелей, брать показания у жертвы — если она в состоянии их дать.

— Это потому, что ты работаешь в информационном секторе.

— Да, уж лучше бы я работала в центре по взрывам, тогда бы хоть узнала побольше о взрывчатых веществах, но мое прошение о переводе отклонили. Да, конечно, если кто-то взлетает на воздух в мое дежурство, я еду на место происшествия и опрашиваю свидетелей, но большую часть времени я сижу в кабинете и перекладываю с места на место разные бумажки.

— Кто-то же должен это делать.

— Да, и естественно — женщина. А я ведь наизусть знаю порядок работы со свидетелем и допросы вести умею. И еще одно. За три года меня так никуда и не послали для обмена опытом, а четверых мужчин уже посылали.

— Но ведь Дейв Хокинс, кажется, женщинам всегда дает дорогу.

— Да. Но он всего лишь начальник сектора, и некоторые старшие офицеры его взглядов не разделяют. — Тесса заметила, как насмешливо взглянул на нее Йен. — Знаю, знаю… в наше время женщины в полиции делают гораздо больше, чем в то время, когда ты начинал. Но как обойдешь старшего офицера, который рассуждает как Харри. — Она в отчаянии покачала головой. — В конце концов все упирается в людей. И именно с людьми мне и хочется работать. Как это говорится, лицом к лицу. Это моя стезя.

«И при такой работе тебе не пришлось бы засиживаться дома, да?» — подумал Йен и сказал:

— Будешь работать посменно, получишь все это.

Тесса удивленно на него уставилась.

— Забыла, что такое утреннее дежурство, да? — Его довольно обычное лицо от смеха словно расцвело. — Да, давненько ты не работала по графику. Теперь там все переменилось, той системы смен, которая была раньше, уже нет.

— Знаю. Харри это совсем не нравится.

Тут подошла официантка, и Тесса заказала кофе.

— Как поживает Харри? — спросил Йен, воспользовавшись тем, что она упомянула его имя. Тесса умела быть очень милой и доброжелательной, но никогда не теряла своей сдержанности и, если хотела, могла держать дистанцию.

— С ним все в порядке, — ответила она коротко, но чуткое ухо Йена уловило какие-то необычные нотки в ее голосе, поэтому он осмелился спросить:

— Но тебя что-то тревожит? Перестань меня обманывать, Тесса, я же насквозь тебя вижу. Слава Богу, не один год тебя знаю.

— Ты прав, Йен, у нас все давно идет от плохого к худшему, но в последнее время — просто из рук вон.

— В каком смысле?

Тесса рассказала ему о многочисленных тяжелых ссорах, о том, что Харри внезапно возжелал стать отцом.

— Он все никак не может смириться с тем, что ты старшая по званию, да? — Йен прекрасно знал Харри и хорошо представлял себе, в чем дело.

Она согласно кивнула.

— И никогда не смирится, в этом его беда. Моя же беда в том, что, сколько бы я себя ни убеждала в обратном, мне все время кажется, что я такая же эгоистка, как и он, и упорствую в своем эгоизме — делаю то, что мне нравится, и не считаюсь с его чувствами.

— Ты хочешь сказать — с предрассудками. То, что ты стала инспектором, противоречит всему, во что верит Харри. Ребенок ему нужен, чтобы поставить тебя на место, которое отведено женщине. Я знаю, Тесса, ты всегда играешь по-честному, но иногда жизнь требует, чтобы мы принимали «нечестные» решения, и это — как раз такой случай. Если бы брак был самым главным в твоей жизни, мы бы не вели сейчас этого разговора. Ты бы думала, в какой комнате устроить детскую, выбирала бы имя для будущего ребенка, может быть, попросила бы меня стать крестным. — Он улыбнулся и помолчал, а потом продолжил: — Тебе надо выбирать — или брак, или карьера. Со мной было то же самое, только за меня сделала выбор жена. — Брак Йена распался шесть лет назад, его жена, устав быть на втором месте — на первом была работа, — ушла от него к банковскому служащему.

— Так или иначе, но у меня есть одна новость, которая, возможно, тебя заинтересует.

— Да? — Всего одно слово, но Йен услышал, сколько в нем было надежды.

— Создается отборочная комиссия, которая будет рассматривать кандидатуры на должность старшего инспектора. Заявки принимаются до конца месяца. Думаю, и тебе следует подать документы.

— Считаешь, у меня есть шанс?

— Иначе я не стал бы об этом говорить. В контрразведке два процента женщин. Если полиция хочет стать дееспособной организацией, женщины должны занимать в ней ответственные посты. Я в этом абсолютно уверен.

— Дейв Хокинс думает точно так же. Мы с ним отлично ладим, он хороший начальник и ценит меня. Для него главное — дело. Думаю, он даст мне неплохую характеристику.

— Тогда решай, каким путем ты пойдешь. Вверх по служебной лестнице или в дородовую клинику.

Тесса задумалась. А потом спросила озабоченно:

— Но как мне все это совместить — и работу, и брак, в который я вступила, чтобы быть вместе «и в горе, и в радости»? Знаешь, не могу избавиться от мысли, что это очень эгоистично — бросить Харри только потому, что он мешает мне идти к цели.

— Да, по всему видно, что ты дочь епископа. Такие проблемы беспокоят только людей, воспитанных в вере.

Тесса улыбнулась сдержанно, а Йен задумался о том, какое большое влияние оказал отец на дочь.

— Ты говорила с Харри о разводе?

— Каждый раз, когда я завожу об этом разговор, он начинает беситься. Ты же знаешь, какого он о себе мнения. Да он никогда в жизни не поверит, что женщина способна его отвергнуть — он же роковой мужчина, абсолютно неотразимый.

— Есть один беспроигрышный способ — обвинить его в измене. Это в том случае, если ты настроена серьезно.

— Но он отлично знает, что мне это известно, как, впрочем, и всем вокруг. И, что сколько он ни ходит на сторону, я всегда принимаю его. Суд решит, что это тайный сговор, своего рода уловка.

— И все же можно попробовать. Представить дело так, будто последняя капля наконец переполнила чашу твоего терпения.

— Но это не искупит моей вины перед ним. Когда я только вставала на ноги, именно он меня направлял и поддерживал. А однажды он спас мне жизнь. Когда на меня в парке напал насильник, Харри схватил его и держал до тех пор, пока не подоспела помощь. А когда этот подлец Тони Ламберт в конце смены поехал развлекаться на новенькой «Панде» и испортил подвески, а потом пытался свалить все на меня, потому что я пользовалась машиной после него, именно Харри сделал все возможное, чтобы отвести от меня подозрение. Я в долгу перед ним, Йен, и этого не спишешь. Я не могу поступить с ним нечестно.

Йен видел, как она мучается, и это только усиливало его презрение к красавчику Харри Сэнсому, который легко и просто влез в жизнь Тессы Паджет и увел ее из-под самого носа Йена. И поэтому он сказал язвительно:

— Так, может, он считает, что расплатиться с долгом ты можешь, только подчинившись ему целиком и полностью? Его не устраивает то, что больше ты не нуждаешься в его опеке, а роль Настоящего Мужчины всегда была его коронной. В вашем браке возникли трудности именно потому, что ты стала самостоятельной. Брак — это контракт между двумя людьми, и Харри столько раз нарушал его, что ты имеешь полное право его разорвать. Да, вначале он помогал тебе, но сколько это длилось — год, два? А потом ты достигала всего только собственными усилиями. А как насчет той помощи, которую оказывала ему ты? Без тебя он ни за что бы не стал сержантом. Харри хороший полицейский, он отлично умеет ловить воров, но на старшего офицера он не тянет. А ты тянешь. И всем это ясно, кроме твоего мужа.

Высказав свое мнение, Йен допивал уже остывший кофе, уверенный в том, что эти аргументы, лишенные, как он считал, налета зависти и неприязни к ее мужу, Тесса не может счесть неубедительными.

— Проблема в том, — сказала она наконец спокойно и рассудительно, — что, хоть умом я и понимаю, что ты прав, совесть подсказывает мне, что правда эта однобока. Меня с детства приучили рассматривать вопрос с разных сторон и только потом принимать решение.

— А Харри видит только свою сторону. Что будет, если ты пройдешь отборочную комиссию? Он не может примириться с тем, что ты инспектор. Одному Богу известно, как он себя поведет, если ты станешь старшим инспектором.

— Он со мной разведется!

— Вот и ответ, только…

— Только что?

Йен улыбнулся широко и сразу стал выглядеть моложе.

— Можно ли подавать на развод, указывая в качестве причины повышение жены по службе?

Тесса расхохоталась, и атмосфера разрядилась. Она снова стала той молодой женщиной, которая впервые заступила на дежурство. Сколько лет назад это было…

Семя брошено в землю, надо дать ему время прорасти. И он решил сменить тему.

— Да, кстати, пока не забыл. Со мной советовались по поводу курсов, которые читают в Брамшиле. Как всегда, лекции и семинары по работе полиции — их ведут люди со всей страны. Им нужен кто-нибудь, кто расскажет о работе отдела по борьбе с терроризмом. Ты — самая подходящая кандидатура. И тебе такая перемена будет на пользу — отдохнешь от кабинетной работы, пообщаешься с людьми. Думаю, это поможет тебе определиться. — И добавил, помолчав немного: — И будешь подальше от Харри, хотя бы некоторое время. Может, это поможет тебе разобраться со всем…

— Я уже далеко от него, вернее, он от меня. С прошлого четверга он живет у матери. — Тесса не удержалась и усмехнулась — чувство юмора ее никогда не покидало. — Обычно так поступает жена, но в моем случае…

— Харри всегда будет искать утешения у женщин, — сказал Йен уверенно и серьезно.

Некоторое время каждый думал о своем, потом Тесса спросила:

— Ты действительно уверен, что мне надо подать документы на отборочную комиссию?

— Совершенно уверен.

Тесса кивнула, решение было принято.

— Тогда я подам. Может быть, это послужит катализатором.

— Отлично. А что насчет Брамшила?

— Когда надо приступать?

— Тебе надо будет ехать в следующее воскресенье, чтобы с понедельника начать.

— Слишком скоро.

— Думаешь, тебя не отпустят?

— Может, и отпустят. Мы сейчас работой не завалены.

— Тогда поговори с Дейвом Хокинсом.

— Да. — Тесса приняла наконец решение. — Поговорю.

— Великолепно! Тебе необходимо сменить обстановку, поверь мне, девочка.

Тесса протянула ему через стол руку и сказала:

— Спасибо тебе, Йен. Мне надо было с кем-то поговорить, а с кем, как не с ментором? Кто же, как не ты, научит меня уму-разуму?

— Обращайся в любое время, — уверил он ее с улыбкой. — В любое время. Ты же знаешь, Тесса, я твой друг.