Раздумывая над сочетанием цветов, Джулия машинально протянула руку и взяла трубку.

– Джулия Кэрри слушает.

– Здравствуй, Джулия. Это Эбби.

Джулия выпрямилась, как от толчка.

– Знаю, все знаю, – прервала молчание Эбби. – Сюрприз, сюприз.

– Что касается Брэдфордов, то никаким сюрпризом меня уже не удивишь, – откликнулась Джулия.

– Давай поспорим? Я в Калифорнии, Джулия. Чтобы встретиться с тобой. Ты согласишься со мной встретиться?

– С какой стати?

– Потому что мне нужна твоя помощь.

– А именно?

– Брэд.

На этот раз молчание настолько затянулось, что Эбби испуганно спросила:

– Джулия, ты меня слышишь?

– С какой стати? – снова спросила Джулия.

– Потому что он в большой беде. – Джулия промолчала, и Эбби поспешно добавила: – Это имеет отношение к тебе.

– Этого уже не может быть.

– Если я скажу тебе, что поводок лопнул, ты поймешь, что это возможно.

– Ты опоздала на шесть лет.

– Пожалуйста, Джулия. Не отталкивай меня. Я почти три тысячи миль летела. Если я могу побороть свой страх перед самолетами ради него, неужели ты не можешь преодолеть свои предубеждения?

– Он виноват, что они у меня есть. – И, четко выговаривая слова, она добавила: – Я не желаю иметь абсолютно никаких дел с твоей матерью, Эбби. Ни сейчас, ни потом.

– Тебе и не придется. Джулия, Брэд из-за нее сбежал из дома.

Джулия подавила истерический смешон.

– Эбби, он взрослый человек…

– Сейчас да.

Они опять замолчали. Молчание прервала Эбби:

– Он разваливается на куски, Джулия.

– Знакомое ощущение.

Вздох Эбби долетел до Джулии, как дуновение ветра.

– Разумеется, ты вправе сердиться.

Джулия навострила уши.

– Ты откуда знаешь?

– Мы все теперь знаем, лучше поздно, чем никогда. Я хочу сказать, что все открылось. Только Брэд погрузился во все это с головой. Вчера был скандал в семье, во время ужина в честь дня рождения матери. Кэролайн, жена Брэда, подожгла фитиль, и все взлетело на воздух.

– Что все равно не дает ему права обратиться именно ко мне.

– Затем я и прилетела. Попросить за него.

– Твое обычное занятие.

– Он мой младший братишка.

– Именно – маленький братишка!

– Уже нет. Он сейчас взрослеет самым трудным и мучительным образом, какой только можно вообразить.

– Лучше поздно, чем никогда! – сердито перебила ее Джулия, а внутри все сжималось, руки, губы тряслись.

– Пожалуйста, Джулия, согласись со мной встретиться, я тебе все объясню.

– Я уже сказала, ты опоздала на шесть лет.

Теперь молчала Эбби. Когда она наконец заговорила, голос был грустным:

– Что ж, во всяком случае, я попыталась.

«О Господи!» – подумала Джулия.

– Так плохо? – спросила она.

– Хуже некуда.

«Я знала! Я так и знала!» – думала Джулия, а сама говорила:

– Ладно. Когда и где?

– Ox, Джулия, слава Богу! У тебя, и чем скорее, тем лучше. Сегодня вечером?

– Хорошо. Я обычно прихожу домой в половине седьмого. Я живу…

– Да знаю я, где ты живешь, – перебила ее Эбби. – Спасибо, Джулия. Огромное спасибо. Значит, в половине седьмого. До встречи. – Она повесила трубку.

Джулия почувствовала, что ладони у нее мокрые. Все тело покрылось потом. Она встала, пошла в свою личную ванную комнату и вымыла руки и лицо холодной водой. На белом как мел лице огромные глаза. «Зачем ты возвращаешься? – спросила она свое отражение в зеркале. – Почему позволяешь людям делать, что они хотят? Ты ведь знаешь, добра тут не жди. Брэд поссорился с матерью? Да никогда! Немыслимо! Уж тут явно без землетрясения не обошлось». Неудивительно, что ей кажется, что пол под ее ногами вздымается.

Остаток дня она ни на что не годилась. Так что она смирилась с тем, что день потерян, и ушла из конторы в пять. Она нервничала, злилась, ожидала худшего. Несмотря на расстояние в три тысячи миль, паутина леди Эстер вполне в состоянии дотянуться до Калифорнии и снова запутать ее в своих липких сетях.

Едва она вошла в дом, как зазвонил телефон. Маркус.

– Эй, что случилось, в прятки играешь?

– Тут кое-что произошло.

– Например?

– Сугубо личное.

– Могу помочь?

– Нет.

– Ты в порядке? У тебя голос напряженный.

– У меня все хорошо.

– Поужинаем сегодня?

– Нет. Не могу.

– Что-нибудь личное?

– Да.

– Ладно, молчи, если хочешь. Увидимся позже, да?

– Да.

Кладя трубку, она увидела, что ее рука дрожит. «Дженни, – подумала она. – Я немного побуду с ней».

Они играли с Дженни, уже выкупанной, в ночной рубашке и халатике, когда Ито вошел и объявил:

– Там дама говолить она плиходить вас видеть, миссис Эмоли.

Дженни захихикала. Она всегда веселилась по поводу неспособности Ито произнести звук «р».

– Сейчас спущусь, – сказала Джулия.

– Но мы не закончили игру, – запротестовала Дженни.

– Ты поужинаешь, а я потом приду, и мы доиграем.

– Обещай, скажи, крест на пузе.

Джулия послушалась.

Дженни успокоилась. Она знала, что ее мама обещания всегда выполняет.

Эбби стояла в гостиной с выражением недоверия, смешанного с ужасом, на лице. Она повернулась, услышав шаги Джулии.

– Дворец Шехерезады, не иначе, – заметила она.

Джулия рассмеялась, женщины шагнули друг к другу и обнялись.

– Рада тебя видеть, Джулия, – проговорила Эбби с подозрительно блестящими глазами. – На первый взгляд ты ничуть не изменилась. Как это тебе удается? Ни одной пряди не выбивается.

Ее собственная льняная блузка была сильно измята, на одном чулке спустилась петля, но, когда она знакомым Джулии жестом заправила за ухо прядь волос, Джулия неожиданно почувствовала огромную к ней симпатию. Да и то сказать, ей всегда нравилась Эбби.

– Давненько не виделись, – вздохнула Эбби. – Слишком давно. – Затем в свойственной ей прямой манере она спросила:

– Друзья?

– Друзья. Выпить хочешь? – спросила Джулия.

– Еще бы.

Джулия направилась к резному шкафчику, выполняющему роль бара, а Эбби вежливо заметила:

– Судя по всему, ты преуспеваешь.

– Тут все по вкусу сэра Ричарда Бартона, – засмеялась Джулия. – Я только снимаю, и, если бы мне разрешили, я бы тут все переделала, сверху донизу.

Эбби хихикнула.

– Господи, Джулия, как я рада тебя видеть! Ты совсем не изменилась.

– Только на шесть лет старше.

– Тут ты не одинока. – Эбби взяла бокал. – А ты помнишь, – начала она растроганно, отпивая виски.

– Мое короткое пребывание в семействе Брэдфордов запечатлелось в моей памяти навсегда.

– Ох!

Джулия села на диван в стиле арабских ночей и повернулась лицом к гостье.

– Ты говорила, что хочешь мне кое-что рассказать, – заметила она.

Эбби приложилась к бокалу.

– Ну, как я уже говорила, все случилось в день рождения мамы, и моя сестрица Битси снова распустила свой длинный язык…

Джулия молча и с нарастающим ужасом слушала повествование о праздничном ужине, превратившемся в катастрофу.

– Все было мерзко, – содрогнулась Эбби. – Голос Кэролайн разносился по всему дому. Да и Брэда тоже. Он был в трансе.

Джулия с испугом увидела, что глаза Эбби наполнились слезами, и полезла в карман за носовым платком, который оказался мужским.

– Ох, Эбби, Эбби, – в отчаянии воскликнула она.

– Если бы ты его видела, Джулия. Он пришел ко мне позже, много позже, через несколько часов. Я знала, что он придет, он всегда приходил ко мне, когда ссорился с матерью. К старшей сестре Эбби. – Она вытерла глаза. – Но на этот раз, на этот раз, – рыдала Эбби, – он выглядел как человек, который прошел через весь ад в поисках дьявола и наконец отыскал его в зеркале.

Джулия закрыла глаза.

– Это должно было когда-то случиться, но не так грубо и резко. Он был раздавлен, Джулия. – Эбби продолжала плакать. – Я понимаю, у него было самое длинное детство в истории человечества, но повзросление досталось ему чересчур тяжело.

– Что же ты от меня хочешь? – спросила Джулия.

– Хочу, чтобы ты с ним встретилась, поговорила, рассказала ему, что на самом деле произошло. Он пытается разобраться, чтобы выложить все матери, но он сможет это сделать, лишь если будет знать всю правду, ничего, кроме правды, ты понимаешь? Я знаю, что сказала ему Кэролайн, он мне рассказал, но… – Эбби снова вытерла глаза и оглушительно высморкалась. – Ведь она ему мать, ты знаешь, он обожал ее. Выяснить, что тот человек, которого ты считал стопроцентным идеалом, на самом деле скопище недостатков, к тому же отвратительных, это трудно принять. Он ненавидит себя, ненавидит ее, но в то же самое время его любовь к ней еще не иссякла. Он боится подтверждения, что его подозрения – правда, но он должен все выяснить, прежде чем что-то предпринять. Честно, Джулия, ему сейчас не позавидуешь.

– Где он? – спросила Джулия, не в состоянии больше все это выдерживать.

– Не знаю. После нашего разговора он уехал с фермы, но не сказал куда, чтобы мне не пришлось врать матери, когда она меня спросит, и говорить, что я не знаю, потому что она будет уверена, что я вру, и будет меня терзать, пока я ей не скажу. Он иногда звонит, и последний раз он звонил мне позавчера и просил найти тебя.

– Почему меня?

– Из-за Парижа. Телефонного разговора… того, что он с тобой сделал. Это тоже его мучит. Он должен знать, что действительно произошло тогда.

– Так я уже сказала ему правду.

– Но тогда он никому, кроме матери, не верил.

Джулия машинально крутила бокал в руках.

– Получится, что я бью лежачего, – неохотно заметила она.

– Он считает, что должен быть наказан, – с горечью сказала Эбби. – Он знает, что для очищения нужно пройти сквозь пламя.

– Он изменился, – заключила Джулия.

– Я же говорю, ты бы его не узнала!

Джулия, чтобы укрепить силы, отпила глоток из своего бокала.

– Откуда Брэд знал, что я в Калифорнии, до того, как Битси сказала ему?

– Он тебя видел, – прямо ответила Эбби. – В холле гостиницы дней десять назад, вечером.

Глаза Джулии расширились.

– Он поручил одной фирме узнать все о тебе, – продолжила Эбби, решившись выложить всю правду. – Они сообщили ему о Дженни.

Лицо Джулии окаменело.

– Дженни не имеет к этому никакого отношения, – отрезала она.

– Но мать знает! – воскликнула Эбби.

– Она лжет. Я тебя предупреждаю, Эбби, пусть она хоть только посмотрит в сторону Дженни, я ее достану! Я уже сейчас не никто, как раньше. У меня есть и власть, и деньги, и влияние. Если она хочет выносить сор из избы, видит Бог, я ей такую кучу нагребу…

– Видит Бог, она ничего не знает насчет того, что я здесь, где Брэд и все такое. Она сходит с ума, всех нас на стенку загнала своими припадками ярости. Брэд исчез, и она не может этого вынести!

– Откуда ты знаешь, что она не приставила к тебе сыщика? – жестко спросила Джулия.

– Брэд меня предупредил, так что я приняла меры предосторожности. Она считает, что я в Вашингтоне, покупаю лошадь. А я кружным путем прилетела сюда. Сначала в Каспер, потом в Чикаго, и уж затем сюда. Не стану скрывать, Джулия, мне потребовались горсть либриума и два двойных виски, чтобы заставить себя подняться по трапу.

Джулия сжала руки Эбби.

– Скажи ему правду, Джулия, что на самом деле произошло в Париже. Кстати, а что в самом деле произошло?

Джулия минуту смотрела на нее невидящим взглядом и потом повторила все дословно, потому что события тех дней врезались ей в память навечно. Как ей велели забрать двенадцать стульев и какой разговор за этим последовал.

– Знаешь, это было похоже на те сцены, какие иногда бывают в пьесах и фильмах. Ну, когда ты слышишь только то, что говорит актер, а то, что он должен слышать, ты себе воображаешь. Так и тогда. Ни один ее ответ не имел смысла. Я решила, что виной тому плохая связь.

– Да нет, – медленно возразила Эбби. – Это и в самом деле была сцена из спектакля. И аудитория у матери – лучше не придумаешь: Битси. – Она тяжело вздохнула. – Тебя подставили, точно. Кэролайн сказала правду.

– Да она-то откуда знает?

Эбби пожала плечами.

– Они с матерью выступали заодно, так ведь? Она знает, что мать от тебя избавилась. – Она снова вздохнула и покачала головой. – Такая паутина.

– И на этот раз я тут решительно ни при чем. Пусть твоя мать мою жизнь с ищейками рассматривает, она не найдет ничего, что бы могла против меня использовать.

Эбби уставилась в пустой бокал.

– Значит, ты не спишь с Маркусом Левином?

Джулия поставила бокал с таким стуком, что Эбби поморщилась.

– Я же сказала, Брэд собрал о тебе данные, – Покраснев, она продолжила: – Он увидел тебя, и началась своего рода цепная реакция. Он просил меня узнать от тебя правду…

– Он в этом доме пользуется спальней, и вовсе не моей! Дом на отшибе, в Калифорнии неспокойно, вот он и предложил себя на роль мужчины в доме, а мне это показалось неплохой мыслью. И все, можешь мне поверить!

– Откуда ты его знаешь? – спросила Эбби с облегчением, все еще испытывая любопытство.

Джулия рассказала.

– В том, что я несколько преуспела, его большая заслуга. Он очень любит деньги, а я плачу ему долю от всего, что зарабатываю.

– Да, – улыбнулась Эбби, – Маркус всегда любил деньги.

Что-то в молчании собеседницы заставило ее виновато вздрогнуть. Один взгляд на лицо Джулии, и она поняла свою ошибку.

– О, черт!

– Ты знаешь Маркуса?

Эбби неловко сказала:

– Лет десять – двенадцать назад он работал на мать.

– Что? – Джулия резко встала.

– Слушай, Джулия…

– Работал, ты говоришь?

– Она его уволила. Он пытался украсть, и она поймала его с поличным.

– Маркус!

– У него дорогостоящие привычки. Он ведь игрок по натуре.

– Маркус – игрок!

– Ну ты же знаешь, он ставит на все, что ни попадя!

– Я знаю, он любит лошадей и карты, но… – Джулия возбужденно ходила по комнате. – О Господи! – произнесла она голосом, в котором слышалось страдание.

– Подожди минутку… – Эбби встала, протянув руку.

– Если он игрок, часто проигрывает, то откуда у него деньги, чтобы поддержать меня? Он тысячи потратил, прежде чем я начала работать. Я скажу тебе, где он взял деньги. У твоей мамочки, будь она проклята!

– Ты спешишь с выводами…

– Его посадили за воровство?

– Нет, мать не подала в суд. Он ей был симпатичен, он единственный смел ей возражать…

– Видишь! – В голосе Джулии слышалась боль. – Она снова меня подставила! Маркус время от времени исчезает, ссылаясь на дела, но все эти дела у него здесь, в Штатах. – Она смотрела на Эбби горящим взглядом. – Он ездит, чтобы отчитаться перед твоей мамашей. Он докладывает ей обо всем, кого я видела, что делала, все до мелочей. Он – шпион твоей матери. – Джулия упала на диван. – Именно поэтому он регулярно ездит в Штаты. Отчитываться! – От сознания, что ее снова предали, Джулию едва не тошнило. – Он – соглядатай, грязный, лживый жулик и соглядатай! И надо же, я нашла, кому довериться! Маркусу Левину! – Она молитвенно закрыла глаза. – Благодарю тебя, Господи, что я не пустила его к себе в постель!

– Слушай, попридержи лошадей, – попыталась Эбби уменьшить ущерб, нанесенный самолюбию Джулии. – Ты Бог знает что напридумывала. Где у тебя доказательства?

– Не надо мне никаких доказательств! Я ручку твоей мамаши за милю чувствую. Она приставила ко мне Маркуса из-за Дженни, чтобы собрать на меня всякую грязь и объявить, что я плохая мать. Именно поэтому она отрицала отцовство Брэда, ее не устраивало, чтобы он все узнал на том этапе. Вот когда она отняла бы у меня Дженни, она преподнесла бы ее ему с милой улыбкой и словами: «Посмотри, дорогой, какой сюрприз тебе мамочка приготовила!» – В голосе Джулии слышалась ярость.

– Значит, ты должна сказать Брэду, – решительно заявила Эбби. – Такие вещи ему обязательно надо знать. Что все гадости, которые делала и собиралась сделать мать, она делала в своих собственных целях, а вовсе не его.

– Вот разберусь с Маркусом и с удовольствием сообщу Брэду все, что он захочет узнать!

– Нет! – резко возразила Эбби, заставив Джулию замолкнуть на полуслове. – Скажешь ему, он сразу поймет, что раскрыт, и немедленно доложит об этом матери! Нет, Маркус не должен ни о чем догадываться. Мы должны действовать осторожно, Джулия, чтобы у нас два плюс два всегда было только четыре.

– Но все сходится! Разве ты не видишь? Все совпадает. Он явился ко мне всего через несколько месяцев после Парижа! Господи, а у меня даже и подозрения не мелькнуло! Она опять сделала из меня полную дуру!

– Мать считает дураками всех, кроме себя, – без всяких эмоций заметила Эбби. – Только не дури Брэда, об одном прошу.

– Будь у меня возможность, я бы ему такого понарассказала! – неосторожно пообещала Джулия.

– Когда и где?

Джулия растерялась. Она не ожидала такой мгновенной реакции.

– Он просил передать, что встретится с тобой в любом месте и в любое время.

Джулия мысленно чертыхнулась, проклиная свой длинный язык.

– Мне нужно в следующий четверг быть в Сан-Франциско, – неохотно призналась она. – Если он сможет встретить меня там…

– Сможет.

– Я остановлюсь на ночь в «Хиатт Ридженси». Если бы он подъехал туда…

– Куда скажешь.

– Скажи, я буду ждать внизу, около большого бассейна. В шесть часов в пятницу.

– Поняла. Шесть часов, в пятницу, у бассейна, – повторила Эбби. Ее улыбка тронула сердце Джулии. – Спасибо.

– Мама! – Обиженный голос заставил их обеих разом взглянуть вверх, на площадка верхнего этажа. Там стояла Дженни. – Я ждала и ждала, а Барбара говорит, скоро спать пора.

– Извини, маленькая, я сейчас иду.

Но Дженни смотрела на Эбби.

– Привет, – сказала она прямо, по-брэдфордовски. – Ты кто?

– Старая приятельница твоей мамы. Спускайся и поздоровайся, – улыбнулась Эбби.

Дженни быстренько спустилась с лестницы и потопала к Эбби, нисколько не смущаясь, наоборот, с удивительной самоуверенностью.

– Как поживаете? – вежливо, как ее учили, спросила она, протягивая руку.

– Много лучше после того, как увидела тебя, – быстро призналась Эбби. – Надо же, да ты уже совсем большая, сколько тебе, пять?

– В мае будет шесть, – доброжелательно поправила Дженни. От ее улыбки у Эбби перехватило дыхание. Она столько раз видела эту улыбку на лице брата. – Я для своего возраста крупная. – Ее спокойный апломб сразу заставлял вспомнить Эстер Брэдфорд.

На лицо Эбби стоило посмотреть, особенно когда Дженни продолжила:

– А ты тоже крупная, да?

– Дженни! – одернула Джулия, но закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Всегда была такая, – весело призналась Эбби.

На лестничной площадке появилась Барбара.

– Беги наверх, маленькая. Я через пять минут приду, обещаю.

– Ты уже это говорила, – не поверила Дженни.

– Мы заболтались, – виновато извинилась Эбби. – Знаешь, как бывает со старыми друзьями.

Дженни внимательно посмотрела на нее.

– Ты и правда старая, верно? – спросила она.

Эбби закашлялась, прикрывая рот ладонью. Справившись со своим голосом, Джулия скомандовала:

– Сейчас же наверх. Но сначала попрощайся с миссис Эмори.

– Ито назвал тебя миссис Эмоли, – хихикнула Дженни.

– Меня и похуже обзывали, – весело сообщила ей Эбби. – Поцелуешь меня на прощание?

Дженни вопросительно взглянула на мать, которая сказала:

– Было бы очень мило с твоей стороны.

Дженни подошла к Эбби, наклонившейся к ней со своей значительной высоты, и поцеловала подставленную щеку.

– Знаешь, – Эбби протянула руку к сумке, – когда я была маленькой, я ездила в Англию навестить родственников, так там у меня жил дядя, который всегда дарил мне хрустящую новенькую бумажку в пять фунтов. Ну, пяти фунтов у меня с собой нет, но зато есть новенькие, хрустящие десять долларов. Как раз равносильно пяти фунтам. Ты не будешь возражать, если я тебе их подарю?

Дженни быстро взглянула на мать, которая слегка кивнула.

– Ой, спасибо большое, – воскликнула она восторженно, держа бумажку обеими руками. Затем повернулась и бросилась по лестнице к Барбаре, размахивая десятью долларами. – Смотри, Барбара, мне та тетя дала десять долларов, это стоит пять фунтов! Правда, добрая тетя?

Они прислушивались, пока ее голосок, рассказывающий, как она их потратит, постепенно не смолк за поворотом коридора.

– Брэдфорд, насквозь Брэдфорд, – возвестила Эбби гордо. – И не только с виду – Она покачала головой. – Слава Богу, подруга Битси видела ее лишь мельком. – Она повернулась к Джулии и снова обняла ее. – У тебя снова все козыри на руках, Джулия. Ты уже осветила некоторые темные углы. Я надеюсь, Брэд сможет выбраться из этой паутины после того, как поговорит с тобой. Если он не сможет быть в пятницу, я тебе позвоню, чтобы предупредить. Если ты от меня ничего не услышишь, значит, все в порядке, хорошо?

Джулия кивнула.

– И тем временем не суетись и не торопись. Не высказывай своих подозрений, держи язык за зубами. – Она приложила палец к губам и засмеялась. – Слава Богу, мы еще можем смеяться. Куда лучше, чем плакать. – Она быстро обняла Джулию и поплыла к дверям.

Всю ночь Джулия ворочалась с боку на бок. Ей казалось, ее душа разрывается на части. И не столько из-за того, что случилось с Брэдом, сколько из-за подлого предательства Маркуса. То, что он врал ей с самого начала, потрясло ее. Он ей нравился, она ему доверяла, считала другом. Слава Богу, что, несмотря на его постоянные приставания, она с ним не переспала. Разумеется, ему велено было пытаться. «Сволочь! – подумала она в бешенстве. – И эта сука!» Она чувствовала себя униженной. По правде сказать, она не могла сама разобраться, кто беспокоил ее больше, Брэд или Маркус. По крайней мере, решила она, по справедливости надо сказать, что Брэд никогда не лгал умышленно. Что заставило ее живо представить себе, как он должен сейчас себя чувствовать, узнав, что мать предавала его. Это не идет ни в какое сравнение с ее переживаниями по поводу Маркуса. Впервые, через свою боль и волнение, она стала понимать боль и тоску другого человека.

Она поняла, что все равно не заснёт. Встала, надела халат, спустилась в кухню, сварила кофе и сидела, размышляя, пока не рассвело.

Маркус позвонил на следующее утро и сообщил, что он пару дней будет занят.

– Роль в фильме для певца. Цифра с многими нулями в контракте.

– Можно подумать, ты эти нули не обожаешь!

– Что-то я не слышал, чтобы и ты жаловалась на их избыток.

– Разумеется, нет. – «Спокойнее», – подумала Джулия.

– Позвоню через пару дней.

– Обязательно, – согласилась Джулия, придумывая, как она его обзовет при случае.

Но он позвонил в четверг утром и сообщил, что должен лететь на восток.

– Что-нибудь случилось? – как бы между прочим спросила Джулия, но вся замерла в напряжении.

– Ничего страшного, но мне надо там быть.

– Неприятности? – «Так тебе и надо», – подумала Джулия.

– Да там с деньгами путаница, сама знаешь, как это бывает.

«Это означает, что от тебя потребовали отчета», – подумала Джулия.

– У тебя-то все в порядке? – спросил Маркус.

– Как и у тебя, ничего такого, с чем я не могла бы справиться, – ответила Джулия, давая себе мысленную клятву разделаться с ним самым мучительным для него способом.

– Позвоню, когда вернусь, ладно?

– Жду не дождусь.

Он полетел, чтобы предстать пред светлые очи Ее Величества; она каждым нервом чувствовала, что не ошибается. Исчезновение Брэда, пo-видимому, толкнуло леди Эстер на крайние меры. Указания, данные в последнюю минуту? С Джулией тоже так случалось. Она не знала, откуда что бралось, но никогда не ошибалась. И сейчас перед отлетом в Сан-Франциско она дала строжайшие инструкции Барбаре касательно Дженни.

Пятница, можно считать, пропала зря. Она не могла отделаться от мыслей о Брэде и их предстоящей встрече весь день, пока бродила по выставкам мебели, пытаясь принять правильное решение. Обычно ей нравилась такая работа, но сейчас она нервничала – причем чем дальше, тем больше, поминутно взглядывая на часы. В половине пятого она не выдержала и вернулась в гостиницу, чтобы привести себя в порядок. Она не торопясь и с наслаждением приняла ванну в надежде, что это поможет ей расслабиться, причем щедро налила в воду ароматного масла. Позже она воспользуется такими же духами.

Неизвестно почему, возможно, из вредности, она решила надеть черное. Вспомнила, наверное, ироническое замечание Дрекселя Адамса во время ее первой встречи с леди Эстер. Но, надев платье, начала сомневаться. Не подумает ли Брэд, что она в трауре? По нему? По их браку? Но черный цвет всегда ей шел, хорошо оттенял ее кожу, делал ее перламутровой, а волосы огненными. И Брэду она нравилась в черном. Как ни крути, все плохо, сердито подумала она. А, к черту все, решила она и осталась в черном платье. И похвалила себя за принятое решение, обозрев свою фигуру в зеркале. Платье было из черного крепа от Ханы Мори. На ноги она натянула тоже черные нейлоновые чулки со швами, пристегивающиеся к поясу с резинками, и сандалии на высоких каблуках, с ремнями крест-накрест, охватывающими лодыжки. Небольшая сумочка, жемчужные серьги, идеально подкрашенное лицо, зачесанные наверх волосы, за исключением нескольких прядей на шее и лбу, немного духов – и она готова. Она сознавала, что в глубине души хочет наказать его, преподнеся себя как подарок, только теперь предназначающийся не ему. Он же может лишь смотреть. И, возможно, понять, от чего он отказался. Она позвонила в ресторан и попросила принести в номер двойную порцию виски с лимоном.