Понедельник, 6 июля, пополудни

Кое-кто из собравшихся слонялся по комнате, другие расселись по стульям. На всех лицах — уныние. Увидев в кабинете Мак-Куэйда столько народу, Мэлоун остановился от неожиданности.

— Привет, полицейский, — меланхолично приветствовал его Андерман. Лицо Дэвида Анкори было бесстрастным, но уши его пылали.

В кабинете были установлены кинопроектор и экран. Рядом — магнитофон и кассеты со звуковым сопровождением.

Мак-Куэйд повернулся к Мэлоуну.

— Когда Обергфолл поехал за вами и вашей бригадой, он обнаружил все это и привез сюда.

Мэлоун, кивнув своим, подошел к Андерману и сел рядом.

— Ну? Какие новости?

— Что может быть нового, полицейский?

— Так. Для начала: человек, с которым вы встречались в Бэттери-Парк, мертв. Его имя Манелли, помните такого?

Лицо Андермана вытянулось.

Мэлоун продолжал.

— Теперь я вижу человека, не имеющего никакого отношения к полицейским из оперативного отдела и к студенту-раввину, обучающему их обращению с автоматом «узи». Вам интересно, мистер Андерман? — с презрением процедил он.

Андерман заерзал, хотел что-то ответить, но передумал и отвернулся. Мэлоун приблизился к нему вплотную.

— Вы с самого начала делали из меня дурака. Когда-нибудь я возьму и засуну вам в задницу кнут для скота.

Андерман, привстав, показал на стопку листов с записью переговоров.

— Подождите, пока не услышите это.

Мак-Куэйд мрачно сказал:

— Мы перед лицом кризиса. Давайте работать вместе и не поминать старое.

Он сделал знак Обергфоллу, который кивнул и пошел зашторивать окна.

Мак-Куэйд взял один листок, пошел к двери и щелкнул выключателем. Потом немного приоткрыл дверь, чтобы из коридора просачивалось немножко света.

Обергфолл включил проектор. Держа бумагу в полоске света, Мак-Куэйд смотрел на экран, где появилась дрожащая неясная картинка.

Станислав, расхаживающий перед скамейкой в парке. На ней сидят какие-то люди и смотрят на него.

Мак-Куэйд прочел:

— Станислав говорит: «Мы должны действовать. Брэмсон встречался с нашим арабом. У нас хватит людей, чтобы уничтожить… Все готово… Пластиковых бомб достаточно, чтобы выполнить задачу».

Келли: «Пострадают и полицейские».

Станислав: «Это неизбежно. Все мы знали, на что идем. Манелли придется убрать».

Мэлоун впился глазами в экран, пытаясь читать по губам.

Олдридж Брэкстон вскочил.

— Брэкстон говорит: «Вы все сошли с ума. Мы с сестрой не будем в этом участвовать. Это сумасшествие. Мы не пойдем с вами».

Станислав стоял к камере спиной. Кулак занесен над головой Брэкстона. Брэмсон, вскочив, толкает Брэкстона обратно на скамейку. Камера дает крупным планом дрожащие ноги Олдриджа Брэкстона.

Мак-Куэйд продолжал:

— Келли говорит: «Я согласен».

Теперь Брэмсон: «Я сделаю это».

Станислав: «После выполнения задания мы вернемся к повседневной работе, как будто ничего не случилось».

Они по очереди покидают парк. Пленка крутится быстрее, мелькают белые пятна, светящиеся точки в углу экрана.

Появился идущий через парк Занглин. Подходит к Станиславу. Оба шагают прочь от реки. Камера ловит движение губ.

Мак-Куэйд продолжал:

— Занглин говорит: «Настройщик роялей хочет нас увидеть».

Станислав: «Когда?»

Занглин: «Прямо сейчас. И мы должны быть уверены, что не приведем за собой „хвост“».

Они покидают парк. Опять светящиеся точки. И вот уже Станислав и Занглин идут через небольшой сквер в Тюдор-Сити. После короткого разговора с человеком в шоферской фуражке они входят в ресторан. Мак-Куэйд, захлопнув коленом дверь, включает свет. Подходит к магнитофону. Встречается глазами с Мэлоуном и качает головой, как бы говоря: и как только вас угораздило в это впутаться?

Он включает магнитофон. Щелчок, потом голос Брэкстон:

— Алло?

— Это я. — В голосе слышна паника. — Они все спятили!

— Как и ты. Зачем звонишь мне?

— Я должен с тобой поговорить. Они психи.

— Олдридж, успокойся и скажи, что произошло.

— Они собираются взорвать бомбы по всему городу, потом в окрестностях. Сначала взорвут еврейский склад в Куинсе. И они думают, что мы пойдем с ними!

— Я ухожу с работы через пять минут. Приезжай сейчас ко мне домой, поговорим. Надо найти выход.

— Хорошо. Ты помнишь того полицейского, которого Станислав хотел подставить?

— Манелли. Да, я его помню. И помню, что ты в тот вечер был великолепен.

Олдридж, игнорируя ее замечание, торопливо продолжал:

— Они хотят его убрать. После убийства того полицейского на мосту он сложил два и два и обо всем догадался. Сказал, что пойдет к городскому прокурору.

— Что они собираются делать?

— Не знаю, и мне наплевать. Манелли не наша забота. Сейчас надо позаботиться о себе.

— Брат, дорогой, но такая жизнь чертовски возбуждает!

Щелчок. Обергфолл раздвинул шторы. Мэлоун стоял, сжав кулаки.

— Кто мне расскажет, как ваш отдел оказался вовлеченным в это?

Андерман беспомощно посмотрел на Мак-Куэйда.

— Скажите ему.

Мак-Куэйд принялся расхаживать вокруг стола. Потом заговорил:,

— Это началось несколько лет назад, когда был похищен нефтяной магнат в Латинской Америке. За него потребовали многомиллионный выкуп. Потом третьего апреля ФАЛН взорвало здание «Мобил-ойл» в Нью-Йорке. Один человек убит, несколько ранено. После того случая на нас начинают давить компании, правления которых находятся в Нью-Йорке. Дело принимает скверный оборот, когда Мурхауз создает так называемый «гражданский комитет» по проверке мер безопасности, которые предлагают компаниям агентства, имеющие лицензии. Потом он послал предложения в Вашингтон, что еще больше осложнило обстановку. Теперь каждый начал искать террориста под кроватью. Прежде у нас не было разведданных на арабов, ни на плохих, ни на хороших. Тотчас стали говорить, что в Нью-Йорк без труда может въехать любой желающий, как в Париж. Или в проклятый Алжир, или еще куда-нибудь. Агентство предложило нам проводить негласный отбор.

Тут Мак-Куэйд взглянул на Андермана.

— Я им ответил, что у нас не хватит полицейских, чтобы играть в Лоуренса Аравийского. Тогда нам предложили связаться с людьми, имеющими большие возможности в этой области. Таким образом мы стали сотрудничать с Андерманом и его людьми. До той поры я и не подозревал, сколько агентов Моссад обосновалось в Нью-Йорке, не говоря уж о других городах и округах.

Андерман сердито перебил его:

— У нас не больше агентов, чем у других первоклассных разведок дружественных нам стран. Вам надо беспокоиться о вражеских разведках. Когда-нибудь интересовались кубинской миссией? Почему такой маленький остров разместил свое представительство в таком огромном здании? Думаете, они хранят там мешки из-под сахара?

Мак-Куэйд и бровью не повел, будто Андермана вовсе не было в комнате.

— Мы поверили ЦРУ, обещавшему, что израильская разведка сумеет внедрить своих людей в арабские формирования в городе. Дело в том, что как только мы «прыгнули в постель» к Андерману, они тут же подняли вопрос о хранении оружия на нашей территории в качестве платы за услуги.

Мак-Куэйд повернулся, заискивающе посмотрев на Мэлоуна.

— Послушайте, лейтенант, все начиналось с малого. Мы согласились расширить охранные возможности управления. А со временем… Но вы знаете, что бывает, когда слоны предаются страсти: шум, земля дрожит все сильнее, грохот все громче. Комиссар приказал создать антитеррористическую группу. Я согласился, а разве можно было поступить иначе? Эта группа, или отряд, должна была быть небольшой и способной обезвредить террористов до того, как они нанесут удар. Члены отряда получили разрешение действовать иногда за рамками закона. Но Занглин мог ввести отряд в действие только с разрешения полицейского комиссара. Все шло прекрасно, пока отряд не разросся как снежный ком и в него не стали попадать типы вроде Брэкстонов, которые играли там не последнюю роль.

Андерман вскочил, лицо его пылало от гнева.

— Брэкстонов привели ваши люди! Прошу не забывать этого. Ливийцы использовали их в небольших операциях, иногда для шантажа, но Брэкстоны были мелкой сошкой. Мы хотели избавиться от них, но Занглин не дал. Это казалось бессмысленным, у них не было никаких связей. Занглин хотел иметь своих людей, он не доверял нашим. Ваш шеф не сказал вам, что у нас был согласован вопрос о психологической проверке членов отряда. Мы привыкли работать с профессионалами, а не с «мешугэнами», вроде Станислава и его приятелей.

Начальник оперативного отряда Мак-Куэйд достал безукоризненно чистый платок, снял очки и стал задумчиво полировать стекла.

— Занглин. Черт бы его побрал. Он пользовался моим полным доверием, пока вы не подняли волну, Мэлоун. Мы тогда просмотрели ваше досье, и стало понятно, что вы прекрасный полицейский. Настоящий командир. И после того как мне не удалось вас купить… — Он горько улыбнулся Мэлоуну, нацепил очки и достал из ящика стола лист бумаги. — Я позвонил Джеку Брину, заместителю Занглина. Мне показалось, что он ждал моего звонка. Вы знаете, что на нашей работе нельзя не доверять друг другу. Все на этом держится. Особенно когда мы пускаемся в такие безумные авантюры. Я приказал Джеку доложить обстановку, и, когда он рассказал, мне стало страшно. Видите ли, Андерман прав. Трое полицейских, заправлявших отрядом, даже не числились в нем. Джек сказал, что они не прошли психологического отбора. Но проклятый Занглин продолжал держать их в отряде. Он говорил Джеку, что их будут использовать только как инструкторов. Кроме того, проверка показала, что они — законченные убийцы. — Он покачал головой, как бы не веря своим словам. — Ну что ж, по крайней мере, в этом Занглин не ошибался.

Мэлоун подошел к Андерману и молча остановился перед ним. Тот разглядывал свои ботинки. После долгого молчания Мэлоун с угрозой в голосе спросил:

— А как в эту картину вписывается Мурхауз?

Андерман, не поднимая головы, ответил:

— Точно не знаю, могу лишь поделиться своими догадками. Занглин часто встречается с этим человеком, поскольку он был членом комитета, составленного из самых влиятельных людей города для шефства над отрядом. Предполагалось, что отряд будет согласовывать свои действия с частными агентствами, охраняющими многие компании в городе. Но это же безумие. Привлекать посторонних к самым секретным операциям. — Он помолчал, подумал и продолжал: — Полицейский, я могу высказать лишь свое мнение. Я думаю так же, как Джо Манелли. Мурхауз имеет собственный секретный отряд внутри нашего. Отряд в отряде. Ударная группа для элиты, члены которой не числились в отряде, а были рассеяны по управлению. У нас не было выбора. Город заложен банкам и нефтяным компаниям. Они могут потребовать оплаты в любой момент, когда захотят.

— Кто отдал приказ о создании этого отряда и каково его назначение? — спросил Мэлоун.

— Хотел бы я знать, — ответил Мак-Куэйд.

— Занглин создал официальный боевой отряд, — сказал Мэлоун.

— Это было совершенно секретное подразделение. В него принимали людей по особому списку.

Мэлоун сердито взглянул на Мак-Куэйда.

— Давно уже не секретное. Слишком много трупов. Кто платил по счетам?

— Был образован фонд в несколько миллионов долларов, чтобы давать взятки. Каждая корпорация внесла свою долю. Они назначили распорядителя расходов, который стал связным между управлением и деловыми людьми.

— Картер Мурхауз — Настройщик Роялей.

— Да, — подтвердил Мак-Куэйд.

— Они создали оптическое предприятие «Симонсон» на Голландских Антильских островах для отмывания денег и оплаты счетов. Держу пари, что этот фонд не единственный, просто о существовании других мы не знаем. И у Занглина, у Станислава и его приятелей есть свой собственный волшебный источник зелененьких. Им нужно лишь, чтобы Мурхауз вовремя отвернулся, пока они набивают карманы.

Мэлоун задумался. Почему Мурхауз допустил это? Конечно, не из-за денег. Почему разговор шел о бомбах? Рисковать прикрытием? Где мотив?

Мэлоун повернулся к Андерману.

— Что случилось с Сарой? Почему ее убили?

Андерман достал сигарету, постучал ею по столу, потом вдруг разломил и выбросил.

— Хотите знать, полицейский? Хорошо, я скажу. Сара преподавала вашим компьютерный курс, когда встретила Станислава. Они начали встречаться. Узнав об этом, я приказал ей немедленно это прекратить, сказал, что связь с полицейским делает невозможным ее работу у нас. Она ответила, чтобы я не лез в ее личную жизнь. Мы старались отговорить ее. Она ушла от нас и продолжала встречаться со Станиславом. Он устроил ее на работу к Брэкстонам. Я взывал к ее благоразумию, но тщетно. Она стала выходить в свет со Станиславом и его друзьями и увидела, что они сорят деньгами. У нее возникли подозрения, она позвонила мне. Начала задавать вопросы об источниках финансирования отряда. К этому времени Станислав уже ей надоел, она захотела вернуться. Я попросил ее подождать и постараться разузнать, чем они занимаются. Одновременно я сумел внедрить Андреа Сент-Джеймс в «Интермедию». Саре приказал никогда не связываться со мной напрямую. Она должна была делать это через Андреа. Они ежедневно звонили друг другу. Сара что-то нашла. Она начала говорить про Библию и Песнь. Дело в том, что около нее постоянно торчал либо Станислав, либо кто-то из Брэкстонов. Она не могла говорить по телефону открытым текстом. Когда Андреа сказала мне о Лэндсфорде, я не связал его с фортом. «Один армейский офицер», сказала она.

Андерман бесцельно бродил по комнате. Казалось, он в растерянности. Посмотрев на всех по очереди, опять сел и продолжил рассказ:

— В четверг, перед тем как ее убили, Сара провела ночь у Станислава. Она была в ванной, когда обнаружила в шкафчике список и микрофильм. Узнала адреса, указанные в списке, спрятала все в своей записной книжке и пошла в спальню. Утром он сделал ей предложение. Она не ожидала и рассмеялась. Но, заметив, как изменилось его лицо, взяла себя в руки. Сказала, что ее устраивают и нынешние отношения. К тому же ее родители никогда не дадут согласия на такой брак. Видите ли, полицейский, во многих отношениях Сара была странной женщиной. Она могла вступать в интимные связи только с людьми иной веры. Один короткий роман за другим. Как только мужчина начинал относиться к ней слишком серьезно, она порывала с ним. Роковая женщина. К несчастью, дети Холокоста не сохранили чистоту души.

Станислав был взбешен. Ради нее он оставил семью. Он влюбился по уши. Сара почувствовала опасность и попросила время на раздумье. Сказала, что попробует договориться с родителями. От него она помчалась домой, позвонила мне и рассказала о находке. Я велел ей немедленно приехать ко мне. Но она боялась встретить Станислава на улице. Подумала, что он может сразу обнаружить пропажу и броситься за ней. Конечно, ей не надо было ехать домой. Но она потеряла голову от страха. Тогда я сказал, чтобы она закрылась на все замки и никого не впускала. Тут же поехал к ней. На дорогу ушло около часа. — Он прижал ладони к щекам и принялся раскачиваться. — Мы с Анкори выскочили из дома. Поехали через мост Вильямсбург и попали в пробку из-за аварии. Впереди столкнулись три машины. Простояли на мосту минут сорок. Когда приехали к Саре, дверь ее квартиры была распахнута. Сара лежала в ванне, мертвая. Он, должно быть, сразу обнаружил пропажу и поехал к ней. Видимо, захватил и подручных.

Мэлоун почувствовал, как у него заныла рана на голове.

— Вы заперли дверь и ушли?

— А что еще мы могли сделать? — спросил Дэвид Анкори.

— Это Станислав звонил Саре на работу?

— Да, он часто звонил. Проверял, на месте ли она. Говорил с ней по-польски и по-немецки.

— Кто назначил Занглина командиром отряда? — спросил Мэлоун Мак-Куэйда.

— Мэр. Но мне известно, что за этим стоял Мурхауз. Они были знакомы со времен избирательной кампании Мурхауза.

Мэлоун подошел к телефону на столе Мак-Куэйда.

— Что вы намерены делать? — спросил тот.

— Хочу положить этому конец, пока не поздно. — Мэлоун набрал номер.

Ответил сержант Харриган из фургона наружного наблюдения.

— Джек, где подозреваемые? — В голосе Мэлоуна прозвучали тревожные нотки.

— Я пытался с вами связаться! — закричал Харриган. — Марку и Язиджи приехали к Брэкстонам домой и увезли их на взятой напрокат машине. Едут сейчас по ФДР-драйв, следом, в другой машине, Станислав, Келли и Брэмсон.

— Где они сейчас, в какой точке?

— Минуту. — Мэлоуну было слышно, как «Гнездо» связывается по радио со своими «Птицами». В трубке потрескивали разряды. Потом сержант торопливо доложил: — Драйв и Семьдесят первая, едут на север.

— Задержать всех.

— Вас понял.

— Я буду на связи. Сообщите, как пройдет задержание. Позвоню в бригаду и опять переключусь на вас.

— Хорошо.

Мэлоун нажал кнопку «пауза» и набрал другой номер.

— Мы не можем сказать, кто куда поехал, — сообщил Бо Дэвис.

— Это сейчас не важно. Ордер использовали?

— Без труда. Получили все, за чем приехали, и оставили расписку.

— Оставайтесь на связи. Буду звонить.

Он снова нажал на кнопку внешней связи.

— Джек, как дела?

Голос Харригана срывался.

— Мы потеряли их в потоке машин!

— Выходи в открытый эфир! Перекройте дорогу! — приказал Мэлоун.

Глаза присутствующих были прикованы к лейтенанту. Он слышал гудки и обрывки разговоров в трубке. Сейчас патрульные машины уже мчатся к месту назначения. Успеют ли? Куда едет Станислав? Мэлоун жалел, что не участвует в преследовании. Будь он там, все могло пойти по-другому. Харриган выкрикивал приказания, указывал, кому куда ехать.

— Харриган, какого черта? Что там происходит?

Вскоре Харриган вышел на связь:

— Они поехали к вертолетной площадке в Истсайде. Наши ворвались туда, когда вертолет уже поднялся в воздух.

— Вызывай авиацию, береговую охрану. Пусть поднимут свои вертолеты.

— Не надо. Директор аэропорта сказал, что вертолет был зафрахтован, чтобы доставить их на Кроличий остров. Полет займет четыре минуты. Туда поехали машины из Сто четырнадцатого и Сто восьмого.

— Я не кладу трубку. — Мэлоун посмотрел на людей, сидевших вокруг. Андерман казался расстроенным, Хайнеман и Джонсон готовы были мчаться на передовую, ждали только команды. Мак-Куэйд прикидывал, как ему в дальнейшем, если понадобится, откреститься от всего происходящего. Казалось, они ждут уже целую вечность. Восемь минут спустя Харриган опять вышел на связь:

— Они улизнули. На острове их ждали машины. Я дал сообщение по городу.

— Продолжай действовать. — Мэлоун бросил трубку, потом опять быстро набрал номер. Ответил диспетчер отряда специального назначения. Занглин находится в недельном отпуске, сообщил он Мэлоуну.

— Что будем делать? — спросил Андерман.

— Остановим их.

Поманив за собой своих детективов, Мэлоун направился к двери.

— Куда вы? — закричал вслед Мак-Куэйд.

— К первоисточнику, — отрезал Мэлоун.