— Кого мы можем назвать союзниками в бесконечной войне против скверны?

Дениятос. Боевой Катехизис

— Никого, кроме самих себя, наших душ и дисциплины, наших тел и оружия в наших руках.

В холмах над Змеящейся лощиной бурлила ожив­ленная деятельность. Кланы собирали своих бой­цов, и орочьи крики далеко разносились над джун­глями — каждый из родов гордился своими славными традициями, особенными боевыми кличами и песнями, собственными жестокими воинскими церемониями — от причинения самим себе ритуальных увечий до кро­вавых жертвоприношений. На одной вершине тысячи орков дружно распевали, наблюдая за тем, как древний, умудренный годами шаман гадает на внутренностях за­резанного раба. На поляне, превратившейся в бойцов­ский ринг, сражались два могучих воина, решая дав­но назревший конфликт и пытаясь порвать друг другу глотки одними только руками и зубами.

Над высотами развевались знамена десятков разных племен: сжатый кулак; меч, пронзающий череп; стили­зованное изображение ружья — с деревьев свисали все­возможные стяги, разрисованные красками и кровью. В естественных для себя условиях кланы давно бы сце­пились, воюя друг с другом, поскольку именно для это­го и были рождены орки. Но на Неверморне они действовали заодно. Былая вражда выражалась лишь в от­дельных потасовках да единичных убийствах, но пол­номасштабные стычки пресекались. Сейчас ненависть зеленокожих была направлена вовне, на людей, подоб­но тараканам размножившихся на планете.

Вожак знал, что без него орда давно бы распалась на множество враждующих фракций и люди опять одержали бы победу. Человечество стало действитель­но опасным врагом, что, впрочем, делало их также и замечательным противником, поскольку орки не разли­чали эти два понятия. Не имело значения, сколько сол­дат ты убьешь, Империум всегда был готов прислать корабли, набитые еще большим числом людишек, жаж­дущих мести. Человечество распространялось подобно сорной траве, подобно моровому поветрию, и казалось, что мир невозможно очистить от него. Для зеленоко­жих эти создания были уже не простыми, но самыми любимыми врагами, каждая стычка с которыми неиз­менно доставляла подлинное удовольствие. Оркам нра­вилось воевать с людьми, потому что победой и в са­мом деле можно было гордиться.

И вожак собирался очистить от этого врага всю пла­нету. Он собирался сделать с обитателями Ванквалиса то же, что Империум уже совершил на бесчисленном количестве орочьих миров. Ему было совершенно без­различно, что станет с этими местами потом, — важна была только победа. И она причинит такую боль, что память о вожаке сохранится в веках. Он обретет бес­смертие, обещанное богами великим воином, — он будет жить в человеческих сердцах, в которых поселит не­скончаемый страх.

Решительным шагом гигант пересекал возведенный на скорую руку лагерь. Орда собралась практически полностью — присутствовали многие и многие тысячи орков. Уже к рассвету все они будут жаждать войны.

Чудаковатые инженеры, охваченные безумным вдохно­вением, либо чинили старые боевые машины, либо мас­терили новые из поваленных деревьев и украденных запчастей. Медики, столь же сумасшедшие, занимались ранеными, заменяя конечности и удаляя пострадавшие органы, — вопли их пациентов тонули в грохоте боевой техники и ритуальных песнопениях.

Вожак шел по лагерю, почти не обращая внимания на восторженные крики и шумные приветствия. На од­ном дереве он заметил распятого человека, которого истязали орки и рабы. Другие вражеские солдаты, уже мертвые, либо свисали с ветвей, либо лежали, свален­ные в смердящие кровавые груды. Впрочем, их товари­щи по-прежнему удерживали джунгли и, хотя понесли большие потери в предыдущих сражениях, все еще рас­полагали значительными силами.

Конечно, с точки зрения остальной орды, люди бе­жали от орков, словно побитые псы, и потерпели раз­громное поражение, но вожак знал, что противник уже выслал разведывательные отряды и следит за его ар­мией, что далеко не все боевые столкновения зелено­кожим удалось выиграть. Командир человеческой ар­мии был достоин уважения как противник уже хотя бы потому, что категорически отказывался признать поражение. Но орда все равно была слишком велика, и можно было быть уверенным в том, что любой, кто попытается противиться воле ее лидера, погибнет, при­гвожденный к дереву, утопленный в грязи или заму­ченный до смерти любым другим способом. Пленный солдат наконец испустил дух, и рабы тут же, стащив на землю, принялись разделывать его труп на мелкие куски.

Чуть дальше деревья расступались, позволяя оки­нуть взглядом всю протяженность джунглей, отделяю­щих орду от северо-западного побережья. Сущест­вам более эмоциональным этот вид показался бы за­хватывающим дух — потрясающий зеленый пейзаж, лишь кое-где нарушаемый проступающими сквозь гус­тую листву скальными вершинами и темными лентами извилистых рек Неверморна. Но вожака мало волнова­ли подобные глупости. Во всех открывающихся взгля­ду красотах его интересовала лишь конечная цель — побережье, узкая серая полоска на самом краю гори­зонта. Уже очень скоро орочью жажду войны станет невозможно сдерживать, они начнут требовать битв, и вожак воспользуется этим моментом, чтобы направить орду к далекому морю. Он знал, что навыков его ин­женеров и местной древесины вполне хватит для того, чтобы осуществить переправу.

И они захватят Хирогрейв. До сих пор орда успела лишь едва распробовать вкус войны, вступая в скучные перестрелки с малочисленными войсками, предпочитавшими бежать при появлении зеленокожих или устра­ивать засады. Но в городах Хирогрейва ждали миллио­ны — даже миллиарды — людей, испуганных и готовых к забою. Человеческим войскам больше нечего было противопоставить орде. Вся увертюра должна была за­нять не более нескольких дней, а затем орки смогут подлинно насладиться убийствами.

Вожак повернулся к своим войскам, распевающим гимны и валящим лес. Никто из орков не мог в полной мере понять, что движет их предводителем. Им бы­ла чужда почти священная ярость, кипевшая в его ду­ше. Он не мог успокоиться до тех пор, пока весь Хи­рогрейв не утонет в крови. Быть может, в этой финаль­ной бойне они наконец осознают, что орки живут, чтобы убивать.

Сила, с которой десантный модуль врезался в зем­лю, наверняка бы переломала простому человеку все кости, но старший библиарий Мерчано даже на мгно­вение не сбился, декламируя «Молебен ненависти».

— …ибо Враг столь же внутри нас, сколь и вовне, и потому мы должны стремиться к полнейшей победе, — продолжал вещать библиарий.

Командное отделение сидело, склонив скрытые под шлемами головы, внимая его словам. Одно из мест, снаб­женных гравикомпенсаторами, пустовало, поскольку брат Рельнон погиб, пытаясь препятствовать побегу с «Лазур­ного когтя» инквизитора-отступника Таддеуша.

— И только в победе прославляем мы Императо­ра. И только подлинная ненависть способна даровать нам ее.

— Только подлинная ненависть, — эхом отозвался дружный хор голосов.

В ту же секунду сработали взрывные болты, и спус­каемый модуль раскрылся.

Мерчано понадобились считанные секунды на то, что­бы отстегнуть ремни и выпрыгнуть наружу, сжимая ру­коять силового топора. За ним, готовя к бою болтеры и цепные мечи, последовали и остальные — восемь вете­ранов Воющих Грифонов, чья броня была испещрена клятвами и метками убийств.

Десантный модуль упал точно там, где и планирова­лось, — на склоне невысокого холма неподалеку от Змеящейся лощины. Заросли здесь были не такими густы­ми и не препятствовали безопасному раскрытию ство­рок. Многие модули уже приземлились, и выбравшиеся из них Воющие Грифоны формировали боевые порядки и разворачивали оборонительный периметр среди высо­ких деревьев.

Мерчано тут же оценил обстановку. В джунглях легко было оставаться незамеченными, но в то же время они ослепляли и самих космодесантников, позволяя врагу не­ожиданно окружить Воющих Грифонов. В этих условиях залогом победы становилась скорость, поскольку непри­ятель наверняка испытывал определенные затруднения, перемещаясь по столь сложному ландшафту.

— Лорд-библиарий, — окликнул капитан Дарион, подбегая к отделению Мерчано. — Периметр обеспечен. Враги не обнаружены. Показания сенсоров четкие.

— Тогда нам стоит сниматься отсюда и двигаться как можно быстрее, пока орки не обратили на нас вни­мания и не начали преследовать.

Дарион протянул информационный планшет, на ко­торый была выведена топографическая карта района.

— Последний анализ выявил присутствие космиче­ских десантников примерно в семи километрах отсю­да, — произнес капитан и указал яркую отметку на схе­ме. — Если зайти с востока, то у них за спиной окажутся труднопроходимые территории — болота и река.

— Они обороняют какие-либо укрепления?

— Никак нет. Просто джунгли.

— Значит, они не собираются задерживаться здесь надолго. И это даже хорошо, что наши враги называют себя космическими десантниками. Они сражаются по тем же правилам, что и мы. А это значит, что мы су­меем просчитать каждый их шаг.

Рядом врезались в склон еще несколько модулей, вздымая фонтаны грязи. Створки раскрылись, и нару­жу высыпало еще больше Воющих Грифонов. Капитан Борганор высвободился из ремней и принялся соби­рать вокруг себя бойцов Десятой роты. Неподалеку на­чали приземляться спускаемые челноки — прямоуголь­ные коробки, значительно превышающие размерами десантные модули, падающие с орбиты, подобно коме­там. В небо взмыли стаи птиц, напуганных хрустом ло­мающихся ветвей и шелестом осыпающейся листвы.

Челноки, опустившиеся в джунгли, не несли в себе десантников. Когда их люки откинулись, стали видны бронированные борта боевых машин, выкрашенных в цвета ордена и отмеченных геральдическим символом в виде разъяренного грифона — такого же, какой кра­совался на наплечнике каждого из высадившихся Ас­тартес. Заведя моторы, бронетехника начала выкаты­ваться из железных коробов. Бронетранспортеры клас­са «Рино», танки «Хищник» и личный «Лендрейдер» самого Мерчано. Дополнительно на планету были до­ставлены бульдозерные ковши и усилители лобовой брони, необходимые для преодоления густых джунглей Неверморна.

— Я уже подумывал, — произнес капитан Дарион, — что Воющие Грифоны никогда не сумеют исполнить некоторые клятвы. Мне казалось, события, связанные с Черной Чашей, настолько древние, что нам уже ни­когда не представится возможности поквитаться.

— Что ж, теперь ты станешь лучше понимать путь Воющих Грифонов, — откликнулся Мерчано. — Грани­цы, неприступные для обычных людей, не могут сдер­жать нас. И если мы что-то обещаем, то исполним, даже если для этого придется сразиться с самим временем. Дарион, мы никогда не опускаем рук. Не отступаем ни перед кем и ни перед чем.

— Разумеется, — сказал капитан. — Как я понимаю, вы также поклялись и выследить Таддеуша?

— Нет, — произнес Мерчано. — Когда я прикончу его, это станет простой местью.

Тем временем бронетехника успела приблизиться к их позициям, и отряды космических десантников уже распределялись по «Рино» и «Лендрейдерам». К ко­мандному отряду подкатился их особенный «Лендрей­дер Крестоносец», ощерившийся стволами автомати­ческих болтеров, установленных на боковых турелях, и сержант Оссекс приказал бойцам занимать места. Мер­чано, забравшись внутрь последним, сел напротив эк-

8 № 5862 ранов, куда выводились данные, поступающие от дру­гих отрядов. Судя по показаниям одного из пиктов, высадка и подготовка к отправлению заняла от силы несколько минут — скорость, о какой офицеры Гвар­дии могли только мечтать.

Воющие Грифоны были лучше любой армии и в прошлом, и в будущем Ванквалиса. И они прибыли сю­да с миссией, исполнить которую требовал от них долг и священная ненависть, горевшая в сердце каждого ис­тинного космического десантника. Когда его боевая ма­шина, ревя моторами, встала во главе колонны, Мерча­но уже не сомневался, что его орден, прежде чем поки­нуть Ванквалис, как минимум растопчет Черную Чашу.

Те же самые снимки поверхности планеты, какие ис­пользовал Мерчано, готовя своих Воющих Грифонов к нападению, были выведены на пикт-экраны перед Таддеушем, чей челнок летел над джунглями, почти касаясь крон деревьев. Реактивная струя срывала листья с вет­вей, пока инквизитор, направляясь к месту сражения, пытался успокоиться и убедить свои руки не дрожать. Где-то там, внизу, под зеленым сводом лежали тысячи тел, оставшихся от уже разыгранных боев за Ванквалис. Где-то там продолжали сопротивляться оркам тысячи людей и обладающие сверхчеловеческими способностя­ми космические десантники, которых при любом исходе ждала смерть. От холмов, изрытых кратерами орбиталь­ной бомбардировки, все еще поднимался дым, и, пока челнок пролетал мимо, Таддеуш успел различить на зем­ле обугленные трупы и усеивающие склон обломки ар­тиллерийских орудий.

Инквизитору приходилось держаться предельно ма­лой высоты, чтобы не стать мишенью для «Громовых ястребов» Воющих Грифонов. Да и орки вполне могли обладать собственными летательными аппаратами, что было не такой уж редкостью, несмотря на всю прими­тивность используемых ими технологий. Но в любом случае главную опасность представляли именно косми­ческие десантники Мерчано. Таддеуш умудрился на­жить себе нового врага, и притом одного из самых опасных. Конечно, многие инквизиторы в этой Галак­тике с удовольствием прикончили бы его при первой возможности, так же как и многочисленные сотрудни­ки Экклезиархии и половина Адептус Механикус. Но вряд ли кто-то из них мог сравниться с лордом Мер­чано.

Пилот-когитатор осуществлял основную работу по управлению челноком, так что Таддеушу оставалось только отслеживать данные, поступающие с «Лазурного когтя». Воющие Грифоны вычислили свою жертву — скопление космодесантников, пересекающих прореху в джунглях, оставленную падением орочьего астероида. Да, челнок позволял получить доступ к информации, собранной «Лазурным когтем», — конечно, экипаж ко­рабля тут же запретил ему доступ, как только обнару­жил утечку, но у Таддеуша еще оставались козыри в рукаве. Та же самая инквизиторская печать, что помог­ла открыть ворота ангара, содержала мощную програм­му цифрового взлома, позволившую в считанные мину­ты проникнуть в корабельные когитаторы с черного хода и видеть все, что видят Воющие Грифоны. Долго это продолжаться не могло, но Таддеуш в этом и не нуждался.

По всей видимости, Грифоны полагали, что нашли самого ненавистного из всех мыслимых врагов — косми­ческих десантников Хаоса, преступных Астартес, после­довавших в варп за Темными Богами. Мерчано вряд ли стал бы долго раздумывать, прежде чем попытаться за­вязать бой, а это означало, что Таддеушу нужно поторо­питься, чтобы прибыть на место первым.

К несчастью, это лишало его возможности выбора места посадки. Инквизитору предстояло приземлиться прямо посреди толпы беглых космодесантников и на­деяться на то, что джунгли простят его за столь бес­пардонное вторжение.

Перед собой он видел легкий дымок, все еще под­нимающийся от глубокой борозды, прочерченной на склоне холма. В самом начале орочьего вторжения на Неверморн один из астероидов, несущих первую волну зеленокожих, ушел мимо цели, потерпел крушение и врезался в землю под достаточно тупым углом, чтобы снести вершину холма, оставить просеку среди дере­вьев и подлеска и уже только потом взорваться. Тад­деуш заложил вираж и, окончательно отобрав управле­ние у пилота-когитатора, запустил дюзы обратного хо­да, до предела сбрасывая скорость и заставляя машину спикировать прямо сквозь полог джунглей.

По корпусу захлестали тугие ветви, и к моменту приземления в густом кустарнике челнок оказался весь­ма серьезно потрепан, но инквизитор и не планировал пользоваться этой машиной, чтобы покинуть Ванква­лис. По правде сказать, ему неслыханно повезет, если он вообще сумеет убраться с этой планеты. Враги под­жидали его повсюду, и Таддеуш не мог с уверенностью сказать, не встретит ли на поверхности одного из ста­рых недругов.

Инквизитор серьезно рисковал, делая ставку даже на то, что Сарпедон не пристрелит его сразу же, как увидит.

— Орбитальные челноки типа «Онагр», — произнес Сарпедон. — Хлам. Их на «Сломанном хребте» целая флотилия, хотя мы никогда ими не пользовались. Пол­ностью лишены брони и нуждаются в посадочной по­лосе. Мы уже давно потеряли наши старые «Собирате­ли скальпов» и «Молоты», а поднять в воздух машины ксеносов Евмен без помощи Лигриса не сумеет. По­скольку «Громовые ястребы» были выведены из строя, мятежникам не остается ничего, кроме как пытаться летать на этой рухляди.

— По «Онаграм» ты узнаешь предателей, когда они появятся, — сказал капеллан Иктинос.

Испивающие Души расположились в зарослях на краю леса. Впереди простирался почерневший от взры­вов склон. В воздухе повис тяжелый запах гари и дыма, все еще поднимавшегося к небу. Астартес Сарпедона укрывались под защитой опаленных деревьев и успели с ног до головы перемазаться в золе, занимая наиболее удобные огневые позиции. Теперь их болтеры и то, что осталось от тяжелого вооружения, могли накрыть от­крытый склон перекрестным огнем.

— Это единственное место, где может приземлиться Евмен, — произнес Сарпедон,— «Громовые ястребы» су­мели бы доставить его в самую гущу леса, но «Онаграм» придется садиться здесь. Значит, мятежники будут про­бираться сюда пешком, а грузиться в челноки, чтобы покинуть планету, им предстоит под нашим огнем.

— Моя стая с ними разберется, — сказал Иктинос. — Вряд ли им еще выпадет такая замечательная возмож­ность отомстить своему врагу.

Капеллан и прежде использовал выражение «моя стая», и составлявшие ее космодесантники уже стояли за его спиной, проверяя снаряжение. Иктинос возгла­вил группу Испивающих Души, чьи офицеры погибли в ходе различных войн, ведшихся орденом, и они были всей душой преданы своему новому командиру. И те­перь, прибыв на Ванквалис и воссоединившись с ними, он первым делом провел ритуалы и молебны, к кото­рым его бойцы относились с фанатичной серьезностью. «Стая» стала чем-то вроде особого ударного подразде­ления — почти три десятка космодесантников, единст­венной целью в жизни которых стало истребление вра­гов. Будь Сарпедон более решителен как магистр орде­на и вызывай он такое же почитание со стороны Ис­пивающих Души, восстания можно было бы избежать и Ванквалис уже был бы очищен от орков.

— Говорит Люко, — услышал библиарий вызов вокса, — у нас компания.

— Где?

Сержант находился позади фронтовой полосы и ру­ководил резервом, в задачи которого входило при необ­ходимости затыкать бреши в боевых порядках и встре­чать мятежников, если те рискнут пойти врукопашную.

— Упадет прямо на вас в любую секунду.

Сарпедон услышал, как что-то врезается в деревья.

Испивающие Души развернулись к незваному гостю, на­целив болтеры на густые зеленые заросли позади обуг­ленных деревьев. С неба, ломая ветви, падала массивная тень, и вскоре магистр увидел корпус, раскрашенный в красные и золотые цвета.

Челнок рухнул неподалеку от выстроившихся кос­модесантников, пробороздив носом черную от копо­ти землю, полыхая жаром дюз. Он был небольшим и пузатым — одноместное суденышко, использовавшееся чиновниками и офицерами для перелетов между кораб­лями. Если не считать красной и золотой красок, все опознавательные знаки либо обгорели, либо были со­драны ветвями. Взлететь снова челнок определенно уже не мог.

Кораблик с ужасающим скрежетом прокатился на брюхе мимо горелых деревьев, за которыми укрыва­лись Испивающие Души, и исчез из виду в непрони­цаемой темноте джунглей.

— Ждать! — приказал Сарпедон по воксу. — Нико­му не стрелять!

Прошло несколько минут. С той стороны, где упал челнок, послышался приглушенный хлопок — должно быть, взорвался топливный бак. Отделения, обороняв­шие фланги, докладывали о том, что не видят против­ника.

Наконец из-за деревьев выступила чья-то фигура. Сарпедону показалось, что он даже слышит, как пальцы его людей ложатся на спусковые крючки. Новоприбыв­ший был человеком — не космическим десантником, а самым обычным смертным, облаченным в длинный по­тертый плащ. На Сарпедона неожиданно нахлынули вос­поминания. Конечно, человек этот постарел со времени их последней встречи, но был все еще узнаваем. И если честно, командор надеялся, что их пути никогда больше не пересекутся.

— Отставить огонь, Испивающие Души, — приказал Сарпедон. — Опустите оружие.

Магистр покинул укрытие и пошел навстречу, пере­бираясь через поваленные стволы и обгоревший кустар­ник. Спустя несколько минут незваный гость приблизил­ся настолько, чтобы командор окончательно удостоверил­ся, что человек, идущий от места крушения челнока, знаком ему по Стратикс Люмина. События тех дней, ка­залось, произошли целую вечность назад, когда Испиваю­щие Души еще не утратили своего единства и не обраща­ли оружия против собственных братьев.

— Инквизитор Таддеуш, — кивнул Сарпедон.

— Боюсь, командор, у нас не осталось времени на любезности, — произнес человек. — Хотя, должен при­знаться, я благодарен вам за то, что вы решили не уби­вать меня.

— Раньше времени спасибо не говорят, — заметил Сарпедон.

В последнюю свою встречу они объединили усилия, чтобы справиться с мутантом Тетурактом, правившим мерзлой тундрой Стратикс Люмина. Но союз был вы­нужденным, родившимся исключительно ввиду появле­ния общего врага, а до того Таддеуш старательно высле­живал Испивающих Души и пытался их уничтожить.

— Инквизитор, я надеялся, что мы никогда больше не встретимся.

— Ваш орден и в самом деле умеет запутывать сле­ды, — откликнулся Таддеуш, подходя ближе.

Теперь Сарпедон видел, насколько же постарел его собеседник. Волосы инквизитора поседели и начали ре­деть, а в глазах появилось несколько затравленное, ус­талое выражение, какое магистр не раз видел у пожи­лых служителей Империума.

— Пришлось попотеть, чтобы выследить вас.

— Значит, Инквизиция все еще не оставляет надежд добраться до нас?

— Инквизиция? Понятия не имею. Видите ли, лорд Сарпедон, прошло уже немало времени с тех пор, как я встречался с дружественным мне инквизитором. Я стал чем-то вроде изгоя, — Таддеуш улыбнулся, но как-то не слишком весело. — Полагаю, теперь мы кое в чем по­хожи. Пытаясь выследить вас на Стратикс Люмина, я успел разозлить довольно-таки многих высокопостав­ленных лиц, и они этого не простили. Теперь я пребы­ваю в автономном плавании. И поскольку Инквизиция распорядилась уничтожить все записи об Испивающих Души, самостоятельно найти вас было очень сложно. Более того, встретились мы лишь благодаря случаю.

— И что же тогда привело вас, Таддеуш? На Стра­тикс Люмина мы заключили соглашение, и я рассчи­тывал, что оно будет выполняться.

— Лорд Сарпедон, вы же понимаете, кем стали для Империума Испивающие Души. Да ведь само знание о том, что где-то существует мятежный орден Космиче­ского Десанта, уже опасно. Уничтожение соответствую­щей информации было вызвано тем, что одна только память о вас могла совращать умы. А уж то, что вы отреклись от нашего социума по доброй воле, но вовсе не из-за сил варпа или ксеносов, — такое, лорд Сарпе­дон, способно заставить сойти с ума даже инквизитора! Любой скажет: ткань Империума затрещит по швам, если Адептус Астартес однажды обретут свободу и не­зависимость! Вот почему я остался один, когда начал искать вас. Мое начальство заявило, что лучше будет все просто забыть во благо Империума, но теперь я понимаю, что они банально боялись даже упоминаний о вас, боялись, что мне удастся найти вас и что знания, обретенные мной в процессе, уже нельзя будет уничто­жить.

— И что потом? Так вы, Таддеуш, гнались за нами из пустого любопытства? Чтобы потом рассказывать коллегам, что нашли тех, на чей след так никто из них и не смог выйти?

— Вначале так и было, — ответил инквизитор.

— Командор, — окликнул капеллан Иктинос, — скау­ты на западном фланге докладывают о подвижных целях.

— Предатели?

— Скорее всего. Но точно не зеленокожие.

— Убедитесь, что парни наблюдают и за небом. Вы­водите всех людей на огневые позиции. У нас остался последний шанс.

— Предатели? — спросил Таддеуш.

— Как ни противно в этом признаваться чужаку, — сказал Сарпедон, — но среди нас появились те, кто по­лагает, что управится с орденом куда лучше меня.

Магистр положил ладонь на плечо инквизитора и повел его под защиту опаленного огнем леса.

— Тогда, боюсь, я мог опоздать, — с отчетливо про­звучавшей в голосе печалью и разочарованием произ­нес Таддеуш.

— Опоздать? Прошу вас объясниться. Предатели бу­дут здесь с минуты на минуту, так что постарайтесь из­ложить все быстро.

— Привычные методы не могли помочь в ваших по­исках, ведь даже память о существовании вашего ор­дена была удалена из архивов Империума, — ответил Таддеуш. Он говорил тихо и торопливо. — Пришлось опробовать несколько нестандартный подход. Я при­нялся искать следы, оставленные вами в мифотворче­стве примитивных народов, способных сохранять опре­деленные сведения в обход имперской цензуры. И кое-что мне действительно удалось узнать.

— Что именно?

— Легенды, командор. Легенды об Испивающих Ду­ши. Весьма древние, насчитывающие уже несколько ты­сяч лет.

— О старом ордене, стало быть?

— Возможно. Так, на планете вечной зимы, распо­ложенной на восточных границах, я услышал сказания о Граале Проклятых, используемом в качестве символа мрачными, закованными в доспехи воинами, поглоща­ющими души людей. Определенная связь прослежива­ется.

— Никогда не слышал, чтобы орден сражался в тех местах, — заметил Сарпедон.

— Как и я, — ответил Таддеуш. — Но Грааль Про­клятых — не единственное упоминание. Также мне уда­лось выследить культ Пожирателя Душ, исповедуемый каннибалами, обитающими неподалеку от Шторма Гне­ва Императора. Он охватил сразу несколько миров, а ведь этим примитивным племенам понадобится много веков на то, чтобы освоить космические путешествия. Стало быть, кто-то посеял среди них эти мифы, оставив в сердцах людей достаточно глубокий шрам, чтобы ста­рые сказки превратились в религию.

— Значит, старый орден произвел впечатление на несколько диких миров, — произнес Сарпедон. — Что ж, это далеко не первый случай, когда визит Астартес про­должает жить в легендах отсталых народов. Не пони­маю только, почему это привело вас сюда.

— Вы все поймете, Сарпедон, если задумаетесь.

— Вызывает Салк, — раздался в воксе голос сержан­та, расположившегося на противоположном краю ли­нии обороны. — Мои люди заметили несколько инвер­сионных следов в небе. Похоже, Евмен выслал челноки.

— Предатели уже совсем близко! — отправил Сар­педон сигнал по всем отрядам. — Заканчивайте молит­вы и готовьтесь к драке. На сей раз им придется сра­жаться на нашем поле, и они будут уязвимы, пытаясь удрать. Они не щадили нас, пока их защищала кре­пость. Теперь мы имеем полное право отнестись к ним так же.

До магистра долетали отзвуки негромких молитв, раздающихся вдоль всего строя. Космодесантники чи­тали избранные места из «Военного Катехизиса» и бое­вых псалмов, более старых, чем даже сам орден.

— Подумайте же, Сарпедон, — снова заговорил Тад­деуш, — что могло привести нас обоих на один и тот же забытый Императором мирок?

Испивающие Души напряглись в ожидании битвы, и все они, кроме самого Сарпедона, уже успели занять назначенные позиции. Но тут магистр осознал, что сло­ва Таддеуша не лишены смысла.

— Ванквалис имеет схожие предания, — произнес ко­мандор.

— Черная Чаша, — помрачнев, подтвердил инквизи­тор. — Фонтан, откуда изливается все зло мира. Расска­зывают, будто он плывет в варпе, распространяя по Галактике заразу Хаоса. Носители Черной Чаши — огромные воины в броне — используют ее изображение в качестве герба, и однажды они спустятся с небес, что­бы завоевать Ванквалис. Кто-то, связанный со старым орденом, уже побывал в системе Обсидиана много лет назад и совершил нечто такое, что навсегда оставило след в памяти жителей этой планеты. Я явился сюда, чтобы изучить легенды, связанные с Черной Чашей, но в итоге узнал, что сюда прибыли и Испивающие Души. Поэтому мне пришлось высадиться, чтобы предупре­дить вас.

— Кто-то привел нас сюда, — сказал Сарпедон. — На­ми манипулировали.

— Где-то поблизости враг. Мне многое пришлось принести в жертву, чтобы выследить вас, так что вра­гом можно считать и меня. Но есть в мире вещи поху­же, чем орден отступников. И это тот, кто способен заставить такой орден плясать под свою дудку.

Магистр лихорадочно соображал. Трудно было при­нять то, что он только что услышал от Таддеуша. К то­му же это могло оказаться ловушкой, ведь Инквизиция часто прибегала ко лжи… но этот человек уже однажды отпустил Сарпедона, и была в нем прямота, о которой тоже не следовало забывать. Испивающие Души вновь оказались в ситуации, подготовленной кем-то из преж­него ордена, которую командор не мог понять. Эта мысль разбудила в Сарпедоне давно уснувшую ярость, не напоминавшую о себе с тех самых пор, как был по­вержен демон-принц Абраксас, обещавший ему неверо­ятное могущество в обмен на вечное служение.

— Этот орден никому не принадлежит, — угрожаю­щим тоном произнес магистр. — Мы не станем оружи­ем в чьих-то руках.

— Знаю, — согласился Таддеуш, — Вот почему вы и должны жить.

В душе командора вновь, как прежде, разгорелось пламя гнева. Предательство Евмена почти сломило его, но теперь Сарпедон был действительно взбешен. После всего, что им пришлось пройти, после всех тех жертв, что были принесены на алтарь свободы Испивающих Души, где-то все еще существовал враг, полагающий, что сможет использовать их в своих целях. Ничто во всей Галактике — ни бесчинства Хаоса, ни тлен Импе­риума, ни даже предательство Евмена — не было спо­собно разбудить в Сарпедоне это чувство, кроме пони­мания, что его людьми воспользовались.

— Ванквалис потерян, — сказал он. — Покончив с предателями, мы покинем планету и сделаем все, чтобы выследить тех, кто полагает, будто Испивающие Души станут повиноваться их воле. Мы не познаем покоя, пока этот враг не будет повержен.

— Боюсь, что все может оказаться не столь про­сто,— сказал Таддеуш. — Чтобы прибыть сюда, мне по­надобилась помощь, и мои «друзья» заинтересованы в Черной Чаше не меньше моего.

— О чем это вы? — Сарпедон развернулся к инкви­зитору.

— Визуальный контакт! — раздался в воксе голос сержанта Салка. — Приближается бронетехника!

— Бронетехника? Но у предателей не было танков, — пробормотал Сарпедон.

— Это не мятежники, — сказал Салк.

Командор побежал по обугленному лесу к противо­положному краю расчищенного пожаром склона, где уже возникли темные очертания машин, сминающих сгоревшие деревья. Танк подпрыгнул, переваливаясь через поваленный ствол, и упавшие на броню солнеч­ные лучи позволили разглядеть красную и золотую раскраску. Впереди шел БТР «Рино», за ним следовал «Хищник», автоматическая пушка которого разворачи­валась к позициям, занятым Испивающими Души. За­тем из тени джунглей появились и другие машины, на которых Сарпедон смог разглядеть герб в виде атаку­ющего грифона.

— «Друзья», говорите? — обратился командор к по­дошедшему сзади инквизитору.

— Воющие Грифоны, — ответил тот. — Они полага­ют, что сражаются с Носителями Черной Чаши.

— Вы вооружены?

— Всегда, — усмехнулся Таддеуш, вынимая автома­тический пистолет из-под полы плаща.

— Тогда вставайте в строй, — приказал Сарпедон.

Капеллан Иктинос выкрикивал последние слова воен­ного псалма, призванного защитить души космических десантников от грехов отчаяния и пораженчества. Каж­дый Испивающий Души готовился встретиться лицом к лицу с врагами, которые, как понимал командор, не оста­новятся, пока все его люди не будут мертвы.

Несмотря на рев моторов «Лендрейдера», вокруг Мер­чано установилась полная тишина — духовное затишье перед бурей, последние секунды перед тем, как начнется бойня.

Топор — тот самый, что сразил Периклитора, — ка­зался непривычно тяжелым, словно на нем повисли все деяния былых дней. Его обух был украшен изящными письменами псайк-контура, проходившего через все ору­жие и позволявшего Мерчано вкладывать в удар свои ментальные способности и вырывать из тел врагов их души. Этот топор в течение многих поколений переда­вался от одного библиария к другому и, как всякая дру­гая реликвия Воющих Грифонов, нес собственный груз клятв и обязательств — безжалостность по отношению к любой скверне и разврату, непримиримость и нетер­пимость к любому оступившемуся, будь то хоть один из боевых братьев, и всепоглощающее стремление под ко­рень истреблять врагов Императора.

Топор служил символом клятв, принесенных Во­ющими Грифонами еще несколько тысяч лет назад. Ма­ло было одержать верх на Черной Чашей, отбросив ее Носителей обратно во тьму и не дав им получить то, что они искали на Ванквалисе. Хотя обычный солдат и счел бы это победой, для Грифонов это стало бы непрости­тельным поражением. Орден должен был найти и уни­чтожить саму Черную Чашу, разбить ее на осколки, раз­веять их по ветру и истребить всех ее последователей до последнего человека. Все, кроме тотального уничтоже­ния, считалось бы неприемлемым. Те лорды-библиарии, что владели топором прежде, служили примером подоб­ной непримиримости. И Мерчано был обязан сделать все, чтобы превзойти своих предшественников.

— Вижу врага! — раздался в воксе голос техноде­сантника Тола, находящегося в головном «Хищнике». — Это Астартес!

Мерчано покосился на пикт-экран, передававший изображение с танка Тола. На зернистой темной картин­ке среди обуглившихся деревьев были видны воины в темно-фиолетовых доспехах, чем-то напоминавшие рой гигантских жуков, — энергетическая броня, космические десантники, прячущиеся во тьме. Библиарий даже видел белые наплечники с золотой чашей на них, настолько отчетливо бросающейся в глаза, словно отступники гор­дились своим грехопадением. Отвращение, которое ис­пытал Мерчано, мог затмить разве что его гнев.

— Все закончится здесь и сейчас, — заявил библиа­рий, и командный отряд дружно склонил головы в без­молвном согласии, а брат Родриго сжал древко знамени Первой роты, готовясь развернуть его.

— Воющие Грифоны, — возгласил Мерчано на об­щей частоте, — время молитв и сборов прошло. Очис­тите свой разум и будьте готовы впитать душой гнев Императора. Перед нами Черная Чаша, до краев наполненная злом, и мы повинуемся длани Императора, при­казывающего пойти и покончить со скверной! В этот час мы исполняем клятвы, данные нами тысячи лет назад, и принимаем на себя великую ответственность. Ярость и ненависть должны кипеть в наших сердцах! Смерть Черной Чаше! Месть во имя Императора! По­беду Воющим Грифонам!

Даже бронированный корпус «Лендрейдера» не смог заглушить одобрительные крики, раздавшиеся по­сле этих слов, когда целых три роты лучших воинов Галактики устремились к лесу, где их ждали Носители Черной Чаши.