— Чему могут научить нас ксеносы?

Дениятос. Боевой Катехизис

— Они могут научить нас ненависти.

В безмолвном гневе лорд Мерчано наблюдал за тем, как над джунглями распускаются ослепительно­оранжевые цветы разрывов. Он стоял на замшелых камнях у подножия холма, глядя на заболоченную ни­зину, и со своей позиции мог видеть желтоватую гряз­ную листву деревьев, простирающих ветви над топями, и темную растительность, затянувшую оливково-зеле­ным покрывалом смердящие воды. Где-то там продол­жала скрываться цель Воющих Грифонов — Носители Черной Чаши, возглавляемые Сарпедоном. И ведь Ас­тартес Мерчано были уже близки к тому, чтобы разде­латься с врагом в этой грязи и вечном сумраке.

Очередной взрыв разметал деревья прямо возле по­зиций Грифонов. Он пришелся по самому краю болота, где как раз сейчас бы уже шли войска Мерчано, не нач­нись эта бомбардировка. Раз за разом с неба били мощ­ные энергетические копья и тяжелые снаряды. Охвачен­ный пожарами лес заволокло дымом — казалось, будто перед Воющими Грифонами выросла огненная стена.

— Очередная подлость, — пробормотал лорд-биб­лиарий себе под нос. — Очередная трусость. Предатели настолько забыли о чести, что даже бой принять не могут.

— Лорд, — доложил капитан Дарион, выходя из-за камней позади Мерчано, — мне пришлось отозвать пере­довые отделения. Они утверждают, что мы не можем продолжать наступление, пока бомбардировка не завер­шится.

— Я пришел к тому же выводу.

— Прицельность обстрела просто исключительна. При обычном орбитальном ударе снаряды ложились бы по всей долине. Должно быть, Черная Чаша обладает очень древними технологиями, раз может настолько уве­ренно стрелять по нам в непосредственной близости от своих людей.

— Осторожнее, капитан, ты начинаешь восторгаться путями врага, — угрюмо откликнулся Мерчано. — Ни­когда не смей заявлять, что кто-то превосходит нас в силе. Мы воины Императора, и ничто не устоит перед Его могуществом, дарованным нам. — Библиарий отвер­нулся и вышел на связь с «Лазурным когтем»: — Гово­рит лорд Мерчано. Прием.

— «Коготь» на связи, — ответил ему флаг-лейтенант Скарлфан.

Он принадлежал не к космическим десантникам, а к тем неаугментированным людям, которые обслуживали Воющих Грифонов, управляя их космическими кораб­лями и трудясь в мастерских и апотекарионе.

— Мы находимся под орбитальным обстрелом. От­куда он исходит?

— Сенсоры выявили очень большой корабль, — до­ложил Скарлфан. — Он вышел на низкую орбиту и до сих пор прятался от нас на противоположной стороне планеты. Для своих габаритов обладает весьма впечат­ляющей маневренностью. Огонь открыл буквально па­ру минут назад.

— С ним можно справиться? — спросил Мерчано.

— Сомневаюсь, что наша флотилия сумеет успешно выполнить эту задачу, — произнес Скарлфан. — Про­тивник обладает значительными запасами вооружения, а размеры не допускают эффективного нацеливания. Мы не можем с точностью установить уязвимые точки.

— Мне необходима максимально подробная инфор­мация, — заявил лорд-библиарий. — Полные сканы. Мо­жете рискнуть даже «Лазурным когтем», но подкради­тесь как можно ближе.

— Уже выполняем, — отозвался Скарлфан, — Высы­лаю полученные сведения на ваш планшет.

Мерчано снял цифровой планшет с тяжелого пояса своей брони. Экран засветился, показывая схему вра­жеского корабля. Тот оказался огромным, асимметрич­ным и уродливым. Вокруг изображения плясали гра­фики и колонки цифр.

— «Космический скиталец», — произнес Мерчано.

«Скитальцы» образовывались из затерявшихся в вар-

пе кораблей, сплавившихся вместе в бесформенную гру­ду металла, уродливую пародию на настоящий звездо­лет. Время от времени варп выплевывал такие «скиталь­цы» в реальное пространство, и обычно они кишели ксеносами, преступниками и даже демонами. Не было ничего удивительного в том, что Носители Черной Ча­ши путешествовали именно так.

— Признаки жизни?

— Сканирование почти завершено, — ответил Скарл­фан. — Объем органики не превышает пока даже одного процента.

— Чертова штуковина пуста, — произнес Дарион.

А вот это было уже странно. «Космические скиталь­цы», эти летающие разносчики скверны, практически всегда были заражены либо порождениями варпа, либо ксеносами — как правило, совершенно безмозглыми со­зданиями, движимыми лишь голодом. Но громада, за­висшая на орбите Ванквалиса, была, если так можно выразиться, чистой.

— Похоже, что Черная Чаша не любит делить с кем-либо свое жилое пространство, — заметил Мерчано. — Значит, они там одни. Капитан, насколько хорошо ты знаешь Кодекс Астартес?

Во взгляде Дариона читалась явственная обида.

— Как свои пять пальцев! — заявил капитан.

— Тогда ты должен быть знаком с рекомендуемой тактикой высадки на «космический скиталец».

— Абордаж? Конечно, лорд-библиарий.

Мерчано обвел рукой заболоченную долину, все еще

сотрясаемую бомбардировкой.

— «Скиталец» осмелился выйти на низкую орбиту только сейчас. Стало быть, Черная Чаша намеревается покинуть Ванквалис, вернуться на борт и бежать. Имен­но в этот момент они окажутся наиболее уязвимыми. И что куда более важно, мы сможем атаковать их, когда они соберутся в одном месте. Все до единого, и даже их звездолет. Тем самым мы гарантированно покончим с ними навсегда.

— Лорд-библиарий, мало что может сравниться по опасности со штурмом вражеского корабля, — с насто­роженностью в голосе протянул Дарион.

— Я знаю одно, капитан: если мы позволим врагу ускользнуть, разве не подвергнем весь мир опасности куда большей, нежели та, что, вероятно, грозит Воющим Грифонам? Разве не отзовется болью в душе каждого из наших собратьев понимание того, что орден видел, как враги собирают свои вещички, но даже не попытал­ся исполнить клятвы, требующие полнейшего уничто­жения Черной Чаши? Штурм «скитальца» — это отча­янный ход, но в своей жизни космическим десантни­кам не раз приходится делать подобный выбор. Правда, многие командоры и в самом деле согласились бы от­пустить Носителей. Но никого из них здесь нет.

— Конечно, лорд-библиарий,— сказал Дарион. — И я согласен. Но действовать надо, оценив все риски.

— И это моя работа — свести их к минимуму,— произнес Мерчано. — Поэтому мы не должны остаться одни. — Библиарий включил вокс. — Генерал Варр? От­ветьте. Лорд Мерчано на связи.

— Варр погиб, — раздался в ответ грубый, хрипло­ватый голос, до невозможности отличающийся от вы­дающих благородное происхождение интонаций Варра.

— Кто говорит? — требовательно спросил Мерчано.

— Действующий генерал Куллек, — ответили ему.

Говоривший определенно был и сам смущен сказан­ным.

— Действующий генерал? — Библиарий даже не пы­тался скрыть своего недоверия. — Что за чушь?

— Варр погиб, — сказал Куллек. — Мне пришлось забрать его сапоги.

— Вы оказались старшим по званию?

— В штрафных легионах не существует такого по­нятия. Но я тот, кто сейчас раздает приказы, что делает меня главным. Действующим генералом, как я уже ска­зал.

В голосе Куллека звучали противные злорадные нотки, словно смерть и разрушения, обрушившиеся на Ванквалис, представляли для него лишь спортивный интерес. Впрочем, учитывая, что штрафные легионы и в самом деле имели довольно упрощенную структуру командования, Куллек, скорее всего, не лгал. И раз уж ему хватило ума до сих пор оставаться в живых, то пусть себе и дальше бегает в чужих сапогах. Хотя, ко­нечно, Мерчано было крайне неприятно полагаться на человека, наверняка осужденного за какое-то ужасное преступление против Императора.

— Хорошо, — сухо отозвался Мерчано. — Вы всту­пили в контакт с противником?

— Все еще ожидаем, — ответил Куллек. — Генерал приказал отступать после первой же стычки, но сам так к берегу и не вышел. Парни начинают нервничать. Не слишком-то весело сидеть и ждать, пока тебя обстре­ляют. Они хотят настоящей драки.

— Значит, их желание исполнится. Император нуж­дается в 901-м. Скажите мне, действующий генерал, уча­ствовали ли ваши люди когда-нибудь в абордаже?

В воздухе пахло солью и мокрыми после дождя кам­нями. Хотя перед ним по-прежнему простирались зеле­ные заросли джунглей, вожак уже наслаждался чувст­вом победы. Людишки пытались остановить его и сами лезли под орочьи топоры, только бы остановить орду. Пытались, но не сумели. Затем с неба упали настоящие машины убийства, закованные в броню, но даже этим лучшим воинам Человечества не удалось устоять. Им не помогли дешевые фокусы с призывом фальши­вых богов, которые должны были напугать зеленоко­жих и прогнать с Ванквалиса. Во всех случаях побеж­дали орки.

Обычно вожак позволял убегать вперед только охот­никам и разведчикам, но теперь, когда победа была близ­ка, он и сам ломился сквозь густые заросли с остерве­нением, свойственным каждому орку. Механическая ру­ка вырывала с корнем деревья, оказавшиеся на пути, и сокрушала гниющие поваленные стволы. Он рвал лиа­ны, пытающиеся опутать его ноги и замедлить шаг. Пар и дым вырывались из его механического корпуса, в топ­ке жарко горело пламя.

Он чувствовал соленый запах моря и наэлектризованность воздуха, предвещающую грозу. Джунгли, слов­но в страхе, расступались перед вожаком, кроны деревьев колыхались в мощных порывах ветра, и вниз до­ждем сыпались сорванные листья и поломанные ветви. Внезапно прямо перед лидером зеленокожих вырос не­проницаемый барьер из узловатых, прочных, точно же­лезо, деревьев. Он протянулся в обе стороны, преграж­дая путь.

Вожак испустил яростный рев. Из сочленений огром­ной металлической клешни вырвался пар, когда гигант­ский орк в гневе заиграл искусственными мышцами. С пылающими яростью глазами он бросился прямо на заросли, раз за разом обрушивая на преграду стальной кулак. Брызнула во все стороны кора, начала разлетаться щепками древесина… Наконец вожак сумел раздвинуть два ствола, чтобы протиснуться между ними, и те затре­щали, точно ломающиеся ребра врага. Из земли подня­лись корни, и с жутким скрежещущим звуком деревья повалились в разные стороны, роняя листву.

Сквозь образовавшуюся брешь ворвался прохладный влажный ветер. Вожак услышал крики птиц, согнанных с насиженных мест грохотом падающих стволов. Над го­ловой он видел серое небо, затянутое тучами.

Вожак продолжал рваться вперед, шагая по каме­нистому склону. Температура воздуха начала падать, подул соленый ветер. Наконец, после столь долгого за­точения, орда вырвалась из зеленой клетки джунглей.

Заросли обрывались возле высокой каменной гря­ды, похожей на рубец. Сразу за ней начиналось море. Буря набирала силу, вздымая его воды пенными вала­ми. На горизонте оно встречалось со столь же угрю­мым серым небом. Волны разбивались о камни, орошая солеными брызгами и подлесок, и самого вожака.

Зеленокожие достигли той цели, ради которой сра­жались и гибли на Ванквалисе. Море. Взгляд вожака был устремлен к горизонту, где за беснующимися во­дами едва заметно проглядывала полоска суши. Не так уж и многое отделяло Неверморн и орков от Хирогрей­ва — континента, усеянного городами, где было полно презренных людишек, прямо просящихся под орочий нож. Наконец-то вожак смог по-настоящему увидеть вожделенный берег. Хирогрейв, где зеленокожие смо­гут сполна отплатить за все и где боги получат доста­точно крови.

Стоя на возвышенности, вожак окинул побережье взглядом. Листва джунглей, нависавших над скалисты­ми утесами, была чахлой и коричневатой из-за соленых брызг. Кое-где были видны восхитительные водопады, обрушивающиеся в море и исчезающие в белой пене, ревущей у подножий утесов.

В километре или двух дальше берег изгибался, за­щищенный двумя скалистыми выступами, похожими на тянущиеся друг к другу руки и образующими вол­ноломы. Там море вело себя много тише и джунгли подходили почти к самому краю черного песка.

Быть может, впервые за всю свою долгую жизнь во­жак расплылся в довольной широкой улыбке. Его избо­рожденное морщинами лицо выражало радость, казав­шуюся просто немыслимой для существа, которым дви­жет лишь ненависть и злоба.

Этот мыс был последней целью орды на Неверморне. Именно здесь много поколений назад люди впервые высадились на зеленом континенте. Теперь о тех вре­менах напоминали лишь развалины нескольких камен­ных построек да полуразрушенный маяк, стоявший за­брошенным с тех пор, как космодром Палатиума обес­печил куда более безопасные пути перевозки. Впрочем, на данный момент упомянутый город был предан огню.

Вожак видел, что орки уже начинают строить лодки, укрывшись под защитой волноломов в ожидании сиг­нала к наступлению на Хирогрейв. Гениальность и мастеровитость зеленокожих не знала границ, когда речь заходила о подготовке к резне и завоеваниям, — орда была готова трудиться не покладая рук, стаскивать к берегу толстые стволы и извлекать моторы из своих военных машин, чтобы создать неказистую флотилию, способную пересечь небольшое море, разделяющее два континента. За время пути немалое число орков погиб­нет, когда их разорвут на части вышедшие из строя двигатели или когда потонут их корабли, но все это не имело значения. Зеленокожих все равно останется в избытке, чтобы, высадившись на Хирогрейве, сделать победу неизбежной.

Все было кончено. Орки уже могли праздновать свой триумф. Человеческие города ничто не могло спасти от разграбления. Оставалось только последовать зову крови.

Все больше и больше зеленокожих выходило из джун­глей и взбиралось на острые каменные выступы, чтобы окинуть взглядом расстилающееся перед ними море. Они завывали и улюлюкали, посылали угрозы в сторону да­лекого Хирогрейва и смеялись над людьми, даже и не представляющими, насколько скоро на их головы обру­шится гибель. Орки, уже находившиеся на пляже, суети­лись у подножия утесов, обустраивая временный лагерь. Плюющиеся дымом машины были согнаны к самому краю воды, и рабы, понукаемые плетьми, вылезали из своих клеток, чтобы заняться строительством кораблей. Орда действовала быстро, не уделяя ни малейшего вни­мания вопросам безопасности и комфорта, так что фло­тилия, созданная безумными мастерами из осадных ма­шин, должна была спуститься на воду самое большее че­рез два или три дня.

На мгновение вожаку захотелось сбежать вниз по склону, чтобы все зеленокожее воинство преклонилось перед ним. Ему хотелось кричать и вдалбливать в их головы те причины, по которым он привел их сюда. Он мог бы рассказать им о том вероломстве, с которым люди сумели отнять Ванквалис у орков, поведать о бо­гах и о том, как те взывают к возмездию. Мог бы по­пытаться вселить в их души ту же самоотверженность и одержимость, что заставили его привести орду на эту планету, сметая любые преграды на своем пути.

Но они бы все равно не поняли. Все было куда про­ще — так же как отдельные орки от рождения обладали познаниями в механике или примитивной медицине, во­жак имел гены лидера и был способен продумывать стратегические планы и видеть скрытые истины, оста­вавшиеся незамеченными его собратьями. Они просто не знали, что это такое — неустанно преследовать свою мечту, борясь с любыми невзгодами, способными встре­титься на пути, лишь бы прийти к конечной цели. Им и не надо было этого знать, все равно войско скоро пере­сечет море и уничтожит Хирогрейв, поскольку все зеле­нокожие были рождены для одного — вечного крово­пролития.

Уже ничто не могло остановить орду, она продол­жила бы движение и без приказов. Да даже сам вожак, приди ему в голову такая безумная мысль, не сумел бы теперь спасти Хирогрейв от разрушения.

Единственным безопасным местом в городе оста­лась небесная яхта, принадлежавшая одному из наслед­ников дома Фалкен, чей труп, без всяких сомнений, сейчас лежал под дождем среди развалин Палатиума. Изящный кораблик, широкие крылья которого ло­вили воздушные потоки, грациозно парил над шпиля­ми улья. Внутренние помещения были невелики, но комфортабельны, и их, во всяком случае, хватило, что­бы графиня сумела забрать с собой камергера, экипаж и пажей. Летающее укрытие никогда не спускалось, за исключением редких случаев, когда требовалась дозаправка. Роскошные пассажирские апартаменты посто­янно наполняли гул турбин и звон ветра, разбивающе­гося о крылья.

Лорд Совелин Фалкен припал перед Исмениссой на одно колено. Его плечи наконец распрямились, словно он сбросил с себя тяжкий груз. Несмотря на то что после появления на побережье Хирогрейва артиллерист как минимум попытался привести себя в порядок, он по-прежнему был небрит, а его парадная форма была изодрана и прожжена. В любой другой день Совелина просто прогнали бы прочь, сочтя его облик неподобаю­щим для аудиенции с графиней.

— Моя госпожа, — голос командира артиллерии дро­жал, — я прибыл с вестями из Неверморна.

Исменисса Фалкен распрямилась и посмотрела на своего гостя сверху вниз. Даже в этой обстановке, куда менее величественной, нежели та, к которой она при­выкла, графиня продолжала излучать ауру власти и не­пререкаемого авторитета.

— Стало быть, ты проделал долгий путь, — произ­несла она.

Исменисса успела переодеться в траур, чтобы выра­зить, насколько ее печалит положение, в котором оказа­лись города Хирогрейва, — прежний роскошный наряд сменило черное платье с алой оторочкой, а под глазами графини были нанесены при помощи косметики темные круги, подчеркивавшие ее скорбь из-за последних собы­тий. За ее спиной через узорчатые окна пассажирской каюты был виден дым пожаров над шпилями охваченного беспорядками города. Недовольство населения росло, все чаще выплескиваясь в виде столкновений между разъ­яренными, напуганными гражданами и личной стражей дома Фалкен. Стычки эти иногда перерастали в кровавые побоища, из которых люди Исмениссы далеко не всегда выходили победителями. На яхту садились в спешке, опа­саясь, что до нее может добраться обезумевшая толпа.

— Я шел от самого Палатиума, — продолжал Сове­лин, не поднимая глаз от пола. — Мы сражались бок о бок с Имперской Гвардией, пока нас не предали Носи­тели Черной Чаши. Тогда мне пришлось пробиваться к побережью и отслеживать перемещения зеленокожих.

— Я никогда не думала, что ты сумеешь хоть в чем-то сравниться с прочими членами дома, — произнесла графиня. — Мне мыслилось, ты окажешься бесполез­ным для нашего мира и всегда будешь держаться в сто­роне от огней битвы. И уж точно я никогда бы не по­верила, что тебе удастся вырваться из Палатиума, когда этого не смогли даже такие люди, как мой супруг.

Лорд Совелин поежился, не зная, как правильно от­ветить.

— К сожалению, моя госпожа, — произнес он.

— Но ты выжил. Так скажи, какие вести ты принес?

— Госпожа, я прятался на берегу и наблюдал. Ждал орков. И они пришли. Они ломились сквозь джунгли словно… словно одно огромное чудовище, сметая со свое­го пути могучие деревья. У заброшенной пристани мне удалось найти старое судно, едва держащееся на плаву, и на нем я поспешил отправиться к Хирогрейву. Зеле­нокожие уже вышли к морю, хотя их изрядно потрепала Имперская Гвардия. Нет никаких сомнений, что ксеносы скоро вторгнутся на Хирогрейв. И это вопрос ближай­ших дней, моя госпожа.

Графиня погрузилась в молчание. Она отвернулась к окну и взглянула на город, чьи улицы были охвачены пожарами, расчертившими тьму сложным огненным ла­биринтом. Засуетились дети, поправляя длинную траур­ную вуаль, ниспадающую по черному платью. У дальней стены, время от времени выпуская струйки холодного пара, расположились портативные ювенантные модули, более новые и менее эффективные, нежели те, что были установлены во дворце.

— Посмотри на меня, Совелин, — произнесла Исме­нисса.

Лорд поднял голову, но все еще не решался встре­тить ее взгляд.

— Неужели ты пересек весь Неверморн, а затем и море, после чего отчаянно добивался разрешения под­няться на мою яхту только для того, — сказала графи­ня, — чтобы сообщить, что все мы обречены?

— Нет, моя госпожа. Я прибыл, чтобы сообщить, ко­гда появятся зеленокожие. Если встретить их на берегу, мы сможем прогнать врагов прочь. В момент высадки они будут наиболее уязвимы.

— Я знаю это, Совелин. И это с самого начала был единственный реалистичный план по защите Хирогрей­ва. Но посмотри сам!

Исменисса указала на простершийся под ними го­род. Проследив за ее взглядом, лорд увидел языки пла­мени, пылающие во мраке. Внезапно мощный взрыв со­тряс один из погруженных в темноту шпилей, и здание начало заваливаться набок, точно подрубленное дрово­секом дерево.

— Граждане Хирогрейва обезумели от страха, — про­должала она. — Сумасшедшие пророки слоняются по улицам, предвещая конец света, и им верят. Даже ма­лейшая сплетня способна толкнуть людей на мятеж. Те­лохранителям пришлось запихать меня эту проклятую летающую штуковину, потому что они уже не могли обеспечить безопасность в моем собственном тронном зале. И с каждой минутой, Совелин, число убитых рас­тет… убитых! Они кучами лежат на улицах. Войска, все еще верные дому, уже не способны навести порядок. С тех пор как Стражи погибли в Палатиуме, нам недо­стает людей, чтобы одновременно давить беспорядки и сражаться с орками на побережье. Это просто выше на­ших сил.

— Похоже, госпожа, теперь вы убеждаете меня, что все мы обречены.

— Все-таки встреча с зеленокожими серьезно повли­яла на тебя, Совелин, — строго посмотрела графиня на своего молодого родственника, — Ты совсем забыл о ма­нерах. Я не виню тебя за то, что ты принес скверные вести. В конце концов, это твой долг. Но как я могу отрицать, что они не обещают нам ничего, кроме ката­строфы? Кажется, ты также упомянул о Черной Чаше?

Совелин вздохнул.

— Даже не знаю, — произнес он. — Я сбежал от них.

— Проще говоря, ты, сверкая пятками, побежал к морю. И даже не попытался остаться и принять бой.

— Госпожа, к тому моменту я остался один! Я по­нимал, что мне нечего им противопоставить. Поэтому я сосредоточился на том враге, которого мы можем одо­леть и собственными силами, — на зеленокожих.

Графиню его слова определенно не впечатлили.

— Черная Чаша обречена, — сказала она. — На наш зов откликнулись Воющие Грифоны. Когда-то давно они поклялись уничтожить Носителей. Но зеленоко­жие остаются проблемой.

— Мой госпожа, — произнес Совелин, — прошу раз­решения откланяться. Когда яхте снова понадобится дозаправка, я хотел бы сойти на землю. Я отправлюсь к морю и сделаю все возможное, чтобы организовать оборону. Это лучший шанс одержать победу над орками. Возможно, мне удастся набрать ополченцев в при­брежных городах. Во мне кровь рода Фалкен, на мне форма Стража. Быть может, мое личное присутствие поможет что-то изменить.

— Что именно, лорд Совелин? Исход битвы или твой собственный статус? Неужели ты думаешь, что, попытавшись встать на пути орков, ты как-то иску­пишь свое позорное бегство от Черной Чаши?

Совелин распрямился во весь рост, и усталость не позволила ему сдержать гнев.

— Госпожа, я чуть не погиб! — закричал он. — Я сно­ва и снова оказывался на самом краю смерти. Мне при­ходилось ползать в зловонной грязи, чтобы не попасться на глаза зеленокожим. Я шел и днем и ночью, чуть не утонул, пока пытался добраться до Хирогрейва, чтобы защитить свою планету и свой род! Чего еще вы от меня хотите?

Графиня посмотрела на Совелина поверх собствен­ного царственного носа, оставшись совершенно равно­душной к этому эмоциональному взрыву.

— Мне хотелось бы, лорд Совелин, чтобы погиб ты, а на твоем месте сейчас бы стоял мой муж — один из глав­нокомандующих ванквалийскими Стражами. Да, именно этого. Так что можешь проваливать на свое побережье, раз уж именно так собираешься окончить свои дни. А я должна остаться и сделать все возможное, чтобы мои лю­ди перестали убивать друг друга в страхе перед орками, которые еще даже не появились.

Лорд Совелин не ответил. Он только поклонился, развернулся на каблуках и вышел из импровизирован­ного тронного зала, оказавшись в кают-компании, от­куда мог сойти на землю при следующей остановке.

Графиня же вновь повернулась к окну и посмотрела на город. Там, далеко внизу, по-прежнему продолжали полыхать улицы улья.

Корабль ксеносов спускался сквозь листву, откусы­вая ветви своими черными стальными челюстями. Вспо­лохи непрекращающейся бомбардировки отбрасывали странные тени на его переливающийся темный корпус.

Внутри челнока, расположившись в кокпите, сидел Лигрис. Испытывая самые дурные предчувствия, он все-таки воспользовался разрешением на вылет. Никто из

Испивающих Души не верил, что Евмен и в самом де­ле позволит технодесантнику вернуть их на борт «Сломанного хребта». Все видели за этим шагом очередную уловку предателей. Только Сарпедону удалось убедить Лигриса воспользоваться этим изготовленным неведо­мой расой челноком, спрятанным в глубинах «скиталь­ца», и вылететь к болотам Ванквалиса, рискуя угодить под огонь орудий.

Испивающие Души, стоящие в гнилой воде, сорва­лись с места, направляясь к кораблю, зависшему на вы­соте груди; генераторы антигравитации, изготовленные ксеносами, позволяли машине парить в воздухе, даже не­значительно не тревожа поверхности воды. Вскоре пер­вый десантник уже подтягивался, чтобы забраться в гру­зовой отсек челнока.

Последним собирался подняться на борт Сарпедон, наблюдавший за посадкой своих Астартес, — корабль ксе­носов не был вооружен и обладал весьма слабой броней, поэтому эвакуацию следовало проводить максимально быстро и не дожидаясь, пока 901-й или Воющие Грифоны решат испытать на них тяжелое вооружение. Командор не испытывал ни малейшей радости от осознания своей уязвимости — космические десантники никогда не под­вергали себя такому риску, но выбора не было.

— Надеюсь, Сарпедон, что это того стоило, — заме­тил Люко, чей отряд выполнял функции прикрытия, готовясь дать отпор и штрафникам, и Воющим Грифо­нам, если те подберутся достаточно близко, чтобы по­мешать отлету.

Командор покосился на стоящего рядом с ним капи­тана. Тот придал лицу предельно воинственное выра­жение, словно наслаждался происходящим. Сарпедон же не чувствовал подобной самоуверенности.

— Орден должен выжить, — произнес он. — Мы и без того принесли слишком много жертв.

— Нет, Сарпедон, больше никакого ордена. Он умер, когда ты прикончил Горголеона. У нас остались только принципы, ради которых мы сражаемся и умираем и без которых превратились бы всего лишь в одну из много­численных банд отщепенцев, убивающих людей без вся­кого повода. Евмен не верит в то, во что веришь ты. И если он получит власть, Испивающие Души прекра­тят свое существование.

— Если мы не станем сотрудничать с Евменом, нас будут преследовать, точно дичь, и в конце концов при­кончат на этой планете, — возразил Сарпедон. — Разве лучше будет умереть?

— Да! — взорвался Люко. — Что это за альтернати­ва, если мне придется жить в бесчестье, убивая во имя целей, в которые я никогда не верил? Если придется повиноваться тому, кто предал меня? Да лучше сдох­нуть, чем сражаться за это!

— Тогда уходи, капитан, — сказал Сарпедон, махнув в сторону челнока, куда грузились Испивающие Ду­ши. — Скорее всего, эти парни последуют за тобой. Ве­ди их обратно в болота и сражайся до последнего. Если это то, чего ты хочешь, можешь отречься от меня и погибнуть гак, как тебе нравится.

Люко не смог сразу найтись с ответом. В течение долгих жутких секунд он просто смотрел в глаза Сар­педону, пытаясь понять, в самом ли деле тот готов раз­решить подобный исход.

— Я подчинюсь, — наконец сказал капитан. — По­скольку лишь так я обретаю надежду отомстить за Каррайдина и братьев, погибших от руки Евмена. И еще потому, что я по-прежнему считаю тебя своим маги­стром.

— Командор, капитан, — окликнул сержант Салк, подходя к ним, — все наши на борту, и Лигрис готов отправляться. Пора.

Втроем они пробрались через трясину к зависшему в воздухе челноку. Почти две сотни Испивающих Души набились внутрь грузового отсека, прижимаясь друг к другу бронированными телами. Одной ракеты, выпу­щенной 901-м, одной болтерной очереди со стороны Во­ющих Грифонов, одного промаха «Сломанного хребта» хватило бы, что покончить с ними. Вся эта ситуация была крайне неприятна Сарпедону: мятеж, Императо­ром проклятая планета, полная беззащитность. Впервые со смерти Горголеона Испивающими Души командовал кто-то другой, кто мог приказать уничтожить их всех.

Командор погрузился на корабль последним. Темный, кажущийся жидким металл сомкнулся под ним, образуя странным образом изгибающийся пол, чем-то напоми­нающий панцирь жука. Сарпедон ощутил на себе взгляды остальных Астартес — к этому моменту каждый из них знал о выборе, сделанном их лидером, о том, что он добро­вольно передал командование орденом Евмену. Сарпедон оставался их братом и командором, и никто не осмелился задать те же вопросы, что Люко, никто не подверг его действия сомнению. Но командор явственно видел осуж­дение в их взглядах, ранящее куда больнее иных слов.

Молчал и Иктинос, хотя именно от него Сарпедон ожидал попыток опротестовать передачу власти Евмену. Командор даже готовился к поединку с капелланом, для которого традиции и принципы ордена были особенно важны. Но Иктинос молчаливо согласился с происходя­щим и погрузился на челнок, чтобы вернуться на «Сло­манный хребет». Сарпедон понимал, что только благо­даря этому примеру ему удалось убедить остальных Ис­пивающих Души принять сделанный выбор.

— Лигрис? — спросил по воксу Сарпедон.

— Готовы к взлету, — отозвался технодесантник из кокпита — кокона жидкого металла, чьи стены текли, подобно ртути.

— Рад слышать твой голос.

— А я рад, что все еще могу услужить, Сарпедон, — ответил Лигрис,— Еще раз скажу, что все готово к пуску.

— Тогда улетаем.

Корабль ракетой взметнулся в небо, и на плечи ма­гистра обрушились мощные перегрузки. На обратный путь к «Сломанному хребту» должно было уйти мень­ше часа, и командор понимал, что скоро ему придется выдержать еще одну битву.

Для начала им предстояло схлестнуться с лордом Мерчано и Воющими Грифонами. А затем, если удаст­ся выжить, его ждала встреча с правосудием Евмена.