— Как одолеть врага, полагающегося на обман?

Дениятос. Боевой Катехизис

— Обратите против него истину разру­шения.

Тронный зал Периклитора был вытесан из цельного куска гранитной плиты на вершине огромной ска­лы, поднимающейся из моря демонической плоти. До самого горизонта простирались горные хребты, на которых бесновались и вопили порождения варпа. Бес­крайние армии демонов — созданий, рожденных самим Хаосом, — покрывали весь мир, подобно мерзкому пульсирующему океану.

Стены зала, выходящие наружу, были защищены ре­шеткой черных каменных выступов, делая его похожим на дорогую клетку. Сам же трон казался наглой паро­дией на Золотой Трон, на котором восседал Импера­тор, — он был вырезан из огромного черепа какого-то хищника варпа, желтоватые клыки покрывали изобра­жения безумств и смертоубийства, а в глазницах отвра­тительным разноцветным огнем пылали лампады.

На троне восседал сам Периклитор — титанических размеров, крылатый, на его сероватой коже проступали капли обратившейся в жидкость ментальной энергии — столь велика была мощь питавшего его колдовства. Ли­цо демон-принца, казалось, состояло из одной только пасти, над которой мерцали десятки глаз, и каждый из них был вырван у одного из многочисленных врагов. Один из них некогда принадлежал Орландо Фуриозо, магистру Воющих Грифонов. Глаза страдальчески зака­тывались, даже когда тварь с нескрываемой злобой и высокомерием оглядывала ими свои чертоги и кошмар­ный пейзаж, простиравшийся снаружи. Некогда Перик­литор был космическим десантником, служившим в од­ном из предательских легионов — смертным, присягнув­шим Темным Богам. Кровь, пролитая им в их честь, могла бы наполнить целое озеро, и благодарность вла­дык Хаоса была достаточно велика, чтобы даровать быв­шему Астартес демоническое тело. К трону был присло­нен неимоверных размеров уродливый болтер — по его прикладу сбегали слезы плененных демонов, заточенных в обойме.

Единственный наплечник, сохранившийся от его си­ловой брони, настолько врос в кожу, что теперь просто невозможно было сказать, к какому же из легионов не­когда относилось это существо.

Многочисленные глаза Периклитора разом посмот­рели на Сарпедона. По сравнению с демон-принцем Ис­пивающий Души казался карликом, и командору пона­добилось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не под­даться панике и не броситься наутек или не застыть в гибельном оцепенении. Сарпедон заставил себя распря­миться. Он напомнил себе, что сколь бы эффектно ни выглядел Периклитор, но и сам он внушал врагам страх одним лишь своим внешним видом.

— Ты… — произнес Сарпедон, едва слыша собствен­ный голос за ликованием и воплями демонов, пляшущих у подножия скалы. — Ты не тот… за кого себя выдаешь.

Пасть чудища распахнулась и прокрутилась на ли­це, издав влажный гортанный звук, отдаленно напоми­нающий смех.

— Тебя приветствует Периклитор, — прогудел голос, от которого затряслась земля, — избранник Хаоса.

— Ложь, — отрезал Сарпедон, не отступая ни на шаг, хотя демон уже поднимался со своего ужасного трона. — Тебя здесь нет. Как и меня. Все это нереально.

— Ты, отмеченный печатью черного сердца варпа, смеешь отвергать меня? — В голосе демон-принца од­новременно звучали гнев и изумление. — Отродье! Червь! С тобой говорит Периклитор — Проклятие созведия Алкмены, победитель Фуриозо! Преклонись перед своим повелителем! Преклонись перед воплощением варпа!

По темной шкуре безобразной твари стекали струи грязной энергии.

— Я отвергаю варп! — взревел Сарпедон. — Как и его богов! Они пытались сделать меня своей пешкой, но у них не вышло! Они мечтали использовать меня, сломить, уничтожить, но мы с братьями одолели их! — Командор шагнул вперед, хотя каждая клеточка в его теле настойчиво призывала бежать. — И ты такой же Периклитор, как я — Носитель Черной Чаши!

Демон-принц закричал, и голос его был подобен кинжальному звону. В ладони твари возник меч, кли­нок которого был черным, словно осколок самой ночи, и Периклитор бросился к Сарпедону, но тот успел от­катиться в сторону. Удар прошел мимо, и лезвие глу­боко погрузилось в мраморный пол. Одна из плиток отскочила и полетела вниз, исчезнув в море корчащей­ся плоти.

Порождение варпа ударило снова, размахнувшись ме­чом, будто серпом. Сарпедон поднял психосиловой по­сох, и тот столкнулся с черным клинком с такой силой, что командор чуть не потерял равновесия. Но Испиваю­щий Души вонзил когти паучьих лап в камень, отказы­ваясь отступить даже на шаг перед противостоящей ему ложью.

Он посмотрел прямо в злобные глаза Периклитора, и демон-принц ответил тем же, но в украденных зрач­ках теперь проглядывала тень смущения. Сарпедон дол­жен был пасть на колени и клясться в вечной верности. Но он предпочел сражаться. Демон-принц, казалось, не знал, что ему делать.

Периклитор неистовствовал в гневе. Уродливая клешня ударила в грудь командора с такой силой, что тот отлетел назад. Спустя мгновение Испивающий Ду­ши уже кубарем катился по склону, вывалившись через проем между прутьями клети. Мимо проносились кар­тины демонического мира — закручивающиеся спира­лями тучи, изливающие на землю кровь и гной, дале­кие скалы, напоминающие чьи-то грязные клыки.

Сарпедон рухнул прямо в море тел. Его окружали порождения Хаоса — отвратительные бесформенные су­щества с кривыми лапами, безумно вращающимися гла­зами и слюнявыми, непрестанно извергающими стоны и сумасшедший смех ртами. Командор отчаянно отбивал­ся, но напор смыкающихся вокруг него тел уже не по­зволял разглядеть даже болезненно-тусклый свет мест­ного солнца. Твари гибли одна за другой под ударами когтей и закованных в керамит кулаков, но на их место вставали новые, столь же жаждущие поживиться плотью незваного гостя.

Отказываясь смириться с такой судьбой, Сарпедон отчаянно взревел и вогнал рукоять психосилового по­соха в камни, направляя в него всю свою ментальную мощь. В следующую секунду по долине, снося все на своем пути, прокатилась волна псайк-энергии.

Демоны распадались на части. Слюнявые морды при­нимали глуповатое выражение, когда их тела превраща­лись в прах. Сарпедон посылал одну за другой волны псионической ярости, расчищая для себя место среди тянущихся к нему лап и пузырящейся плоти.

Он задыхался от усталости, его ментальные силы были истощены. Теперь командор стоял посреди кра­тера, обрамленного обугленными бесформенными ту­шами, лежащими на черном мраморе горного склона. Выдернув из камней посох, он посмотрел в сторону тронного зала.

— Врага, достойного Воющих Грифонов, — в искрен­нем негодовании закричал Сарпедон, — такими трюками не одолеть! Тебе придется придумать что-нибудь посе­рьезнее какого-то демона, чтобы заставить Испивающего Души молить о пощаде!

Между двумя изгибающимися мраморными колон­нами своего похожего на птичью клетку зала появился Периклитор. Меч пропал, и теперь демон-принц сжи­мал в руке топор — силовой топор Мерчано, по лезвию которого растекалось яркое сияние.

— Мы, Мерчано, — произнес Сарпедон, — во многом с тобой похожи.

— Заблуждаешься, — ответил Периклитор. Сквозь не­го проступал куда более маленький, но почему-то кажущийся величественным библиарий Воющих Грифонов. И его рот шевелился в такт словам демона. — Твои силы грубы и примитивны. Сплошная мощь и никакой утон­ченности. Те ужасы, что оживляешь ты, похожи на ри­сунки несмышленого ребенка. А я создаю целые миры!

Сарпедон попытался восстановить самообладание. Никакого Периклитора не было, как не было и трон­ного зала, и моря демонов. Все они существовали толь­ко в его голове, куда их поместил лорд Мерчано. Вою­щий Грифон говорил правду, его уровень владения да­ром, благодаря которому он сумел сотворить весь этот демонический мир, был недостижим для Сарпедона.

— В любом случае ты допустил просчет, — ответил командор. — Полагая меня слугой Темных Богов, ты надеялся, что я преклоню колена перед этой тварью!

— Это доказывает лишь то, что у вас есть враги и в варпе, — сплюнул Мерчано. Становясь все отчетливее с каждым шагом, он спрыгнул со склона и пошел, точно по надежной тверди, прямо по головам демонов. Образ Периклитора распадался и теперь казался лишь блед­ным призраком. — Ибо зло презирает другое зло. И нет, я не затем привел тебя сюда. Не так давно я посетил эти места вместе со своими братьями — это гнездо скверны расположено в самом Оке Ужаса. — Мерчано потряс топором. — Этим самым оружием я обезглавил Периклитора! День и ночь рубились мы с ним на скло­не этой горы, пока не остались лишь он и я. И победа была за мной! Я продолжал сражаться, и сам Император даровал мне силу! И в конце концов я снес демону голову, схватил ее, поднял над этим миром и наблюдал, как порождения варпа бегут прочь от меня! Простой человек погиб бы здесь за минуту. И даже другой кос­мический десантник уступил бы Периклитору. Но не Воющий Грифон. И я привел тебя сюда, чтобы ты по­нял почему.

Демон окончательно растворился, и остался только Мерчано. Хотя, сказать по правде, Сарпедон бы пред­почел сразиться с Периклитором, поскольку ему не раз доводилось истреблять подобных тварей и он знал, что они всегда думают лишь об обмане и убийстве, ведь именно такими их создали боги Хаоса. Воющий Гри­фон же был противником совсем другого сорта.

— Потому, что ты принес клятву, — произнес ко­мандор.

— Ты наконец-то понял, почему должен погибнуть,— улыбнулся Мерчано. — Мы поклялись отмстить за маги­стра Орландо Фуриозо. И не знали покоя, пока не сдер­жали свое слово. Даже смерть не могла остановить нас. Точно так же мы пообещали, что будем защищать Ван­квалис от Черной Чаши. И эта клятва столь же тверда.

Расстояние, разделявшее двух космических десантни­ков, сократилось достаточно, чтобы можно было ударить психосиловым посохом или топором. Мерчано смотрел на своего врага сверху вниз, попирая ногами груду демо­нических тел, но на самом деле их не существовало, и Воющий Грифон стоял на металлической палубе «Про­возвестника гибели».

Мерчано, так же как и Сарпедон, чувствовал себя здесь как дома. Он тоже мог преобразовывать менталь­ную энергию, наполнявшую Черный Корабль, создавая для своих врагов целые иллюзорные миры. Но командор Испивающих Души оставался псайкером, и сам Мерча­но признавал за ним силу. Да, Сарпедон не был талант­лив в том, что касалось мелких деталей, но сейчас, когда Воющий Грифон проделал всю сложную работу за него, этого и не требовалось.

— Твоя судьба предрешена, — произнес Мерчано,— И что бы ты ни делал, ее уже не изменить. Но я не стану возражать, если ты вздумаешь побороться.

— С превеликим удовольствием, — откликнулся Сар­педон, простирая свое сознание над адским пейзажем и преобразуя его.

Небеса погрузились во тьму. Демоны исчезли, а из­далека донесся шорох волн, разбивающихся о дикий пляж. Мерчано утратил власть над созданным им ми­ром.

Посох и топор столкнулись в ночи, и на этот раз Сарпедона уже было не обмануть.

Казалось, прошла целая вечность с того дня, как Испивающие Души высадились на неизведанной пла­нете отравленных океанов и разносящих болезни насе­комых, чтобы расправиться с демоном чумы — Ве’Метом. Необъятные рои мух кружили в небе, затмевая солнце, а в зараженных морях кишели жуткие чудища.

Разрозненные голые острова были населены живущи­ми в пещерах жалкими и уродливыми каннибалами, произошедшими от человеческих племен.

Ве’Мет правил той планетой из своей неприступной крепости, воздвигнутой на черном коралловом архипе­лаге. Демон был не чем иным, как самой болезнью, подлинным воплощением воли Чумного Бога, а волю свою изъявлял через говорившие в унисон тела зара­женных. Космические десантники из предательских ле­гионов, защищавшие его крепость, превратились в гни­ющих, раздувшихся тварей, посвятивших себя служе­нию Нурглу. Рыцари, чьи тела несли на себе печать всех мыслимых болезней, руководили козлоголовыми, передвигающимися на копытах воинами.

И все же Сарпедон повел туда Испивающих Души и одержал победу над демоном.

Мерчано оступился на скользкой гальке, пытаясь от­разить топорищем удар силового посоха. Воющий Гри­фон быстро огляделся, пытаясь оценить изменившуюся обстановку, но Сарпедон не останавливался. Они сра­жались на берегу, о который с тяжелым плеском разби­вались воды, полные грязи и гнили. Над ним нависала огромная крепость, выступающая над архипелагом по­добно каменному гнойнику. В небе застыли мерзкого вида облака, и все вокруг было пропитано всепроника­ющим запахом разложения.

Воющий Грифон размахнулся, заставив Сарпедона отступить на несколько шагов, и выбежал из гнилой воды на берег. Страха не было, но все же Мерчано был потрясен тем фактом, что его искусство направили про­тив него самого.

— Опять колдовство! — сплюнул он.

— Ты не единственный, — произнес Сарпедон, — ко­му доводилось сражаться с рабами Темных Богов. На этой планете мы с братьями одержали победу над де­моном. Слуги Хаоса пытались манипулировать нами при помощи лжи, но закончилось это для них смер­тью. — Командор стремительно перемещался по берегу, посох в его руках потрескивал псайк-энергией, поддер­живая иллюзию. — Я даже оставил здесь частичку себя. Если быть более точным — ногу.

Мерчано усмехнулся:

— У тебя их еще весьма прилично осталось, мутант.

— Примерно так же я ответил чемпиону Хаоса, от­нявшему ее у меня, — парировал Сарпедон. — Ответил, прежде чем разрубить тварь на части. Кстати, стоял он тогда там же, где сейчас стоишь ты.

Воющий Грифон зарычал и прыгнул вперед. Сарпе­дон отразил выпад и прокрутился на месте, проводя подсечку всеми правыми лапами. Мерчано потерял рав­новесие и тяжело рухнул на черный песок. Командор обрушил на голову противника навершие силового по­соха, и в глазах у Грифона все поплыло. Он попытался подняться, но тут же вновь повалился на землю. Сар­педон навис над ним, готовясь завершить начатое, но Мерчано, вместо того чтобы откатиться в сторону, опер­ся ладонями о камни и изо всех сил ударил ногами, заставив мутанта отшатнуться.

В следующее мгновение Воющий Грифон был уже на ногах, хотя по его лицу и струилась кровь.

— Император видит правду, — угрюмо произнес он. — Как вижу ее и я. Неужели ты думаешь, что сможешь убедить меня опустить оружие и поверить, будто ты не поражен скверной?

— Я не могу повлиять на тебя. Зато в моих силах показать тебе правду, даже если ты откажешься ее при­нять.

— Правда, — прорычал Мерчано, — состоит в том, что варпово отродье не заслуживает ничего, кроме смерти!

Так завещал Робаут Жиллиман! Так завещал Импера­тор! И так будет!

Он вновь устремился в бой, нанося удары с такой скоростью, что это казалось почти немыслимым для столь тяжелого и смертоносного оружия, как силовой топор. Сарпедон начинал выдыхаться и теперь вращал посохом обеими руками, уйдя в оборонительную стойку. Сталки­ваясь, оружие рассыпало вокруг яркие искры; космоде­сантники были равны по силам, и верх брал то один, то другой, пока удачный финт или особенно мощный удар не передавал инициативу сопернику. Воспоминания Сар­педона тем временем становились все ярче. Со стороны башни к пляжу медленно спускалась армия зверолюдей, молчаливо наблюдая за поединком двух библиариев. Со стен крепости потекли потоки гноя — водопады чистой скверны, в которых плескались мерзкие, покрытые язва­ми демоны Чумного Бога. На берег вышел и убитый Сарпедоном чемпион Хаоса, замерев среди покорных ему зверолюдей.

Испивающий Души поскользнулся и тут же был на­гражден длинным разрезом на наплечнике — лезвие то­пора вспороло верхний слой мышц и пустило кровь. Мерчано, в свою очередь, слишком широко размахнул­ся, что позволило Сарпедону ударить его по голове и прочертить глубокую рваную рану от виска до подбо­родка.

Помимо физической дуэли, оба одновременно сра­жались и на другом поле, стараясь вырвать друг у друга полный контроль над иллюзорным миром, и берег под крепостью Ве’Мета дрожал и расплывался.

Победоносно закричав, Сарпедон вновь обрел власть — из его глаз вырвалось синеватое пламя, и затя­нутое мушиными роями небо неожиданно сменилось рас­писным сводом церкви Дорна, оборудованной на «Сла­ве» — старом флагмане Испивающих Души. С высокого витража на поединщиков взирал сам примарх. В воздухе повис аромат благовоний, настолько густой, что казался почти материальным. Ряды скамей и колонны были из­ломаны, ведь именно здесь Сарпедон сразился с маги­стром Горголеоном за право командовать орденом.

Мерчано буквально на секунду оказался сбит с толку неожиданной сменой декораций, и Испивающий Души прыгнул на него, врезавшись плечом в грудь Грифона и отбросив того к алтарю иод огромным витражом. Мер­чано рухнул на жертвенную плиту, и та треснула под ним. Посыпались на пол свечи и священные тексты.

Вскочив, Грифон схватил Сарпедона за высокий во­ротник и поясную пластину, оторвал противника от по­ла и швырнул в изящную колонну. Та раскололась от удара, и двадцатиметровый каменный столб, точно под­рубленное дерево, рухнул на Испивающего Души.

Сарпедон с трудом смог восстановить дыхание, но тем временем церковь исчезла. Теперь они находились в траншее. Со всех сторон работала артиллерия, грохо­тали выстрелы. Была ночь, но темноту раз за разом оза­ряли взрывы, казавшиеся молниями, бьющими с земли в небо. Тяжесть, давившая на Испивающего Души, была вызвана вовсе не колонной, но грудой тел — они при­надлежали бойцам Имперской Гвардии, погибшим во взрыве, оставившем глубокую воронку на самом краю окопа. Их кровь мешалась с и без того красноватой зем­лей, а на грязных лицах застыло смешанное выражение паники и удивления.

Командор сбросил их с себя. Он не мог сказать, где очутился, — этот мир возник из памяти Мерчано. Сар­педон инстинктивно втянул голову в плечи, когда ми­мо прошла выпущенная кем-то винтовочная очередь. Траншея была выкопана под обычных гвардейцев, са­мый рослый из которых был на добрую голову ниже и уже в плечах, нежели любой космодесантник, поэтому командору приходилось пригибаться, чтобы не угодить под обстрел.

Раздался рев моторов, и через траншею неподалеку от Сарпедона перевалил «Рино», по броне которого тут же забарабанили пули и лазерные импульсы. Машина была раскрашена в цвета Воющих Грифонов, их герб был нанесен на поле из красных и золотых четвертей.

Задний люк распахнулся, и на землю спрыгнул лорд Мерчано, который, казалось, не обращал ни малейшего внимания на вражеский огонь.

— Скелус, — произнес Грифон. — Пограничье Ока Ужаса. Войска Хаоса сумели отбить этот мир у Импе­риума, но мой орден вернул его назад.

Сарпедон попытался выбраться из траншеи, но рядом прогремел оглушительный взрыв, окатив Испивающего Души обжигающим жаром. Ударная волна бросила его на землю, оглушенного, ослепшего, в рот командора на­билась раскаленная красная грязь, он с трудом мог по­нять, где верх, а где низ.

Лишь внутреннее чутье заставило его вовремя сре­агировать. Он перекатился на спину и выставил перед собой оружие, останавливая добивающий удар Мерча­но. Топор с треском обрушился на посох, и Сарпедону пришлось постараться, чтобы гудящее лезвие не вонзи­лось в его череп. Жгучие капли псайк-энергии срыва­лись с топора, падая на лицо командора, и свет оружия отражался в зрачках Грифона язычками сине-белого пламени.

На смену дыму и грязи пришел горячий ветер. Те­перь Сарпедон имел возможность оценить окружаю­щую обстановку. Траншея пересекала извилистую до­рогу, проложенную через выжженное поле. Когда-то здесь рос лес, но за время боев местность была настоль­ко выглажена снарядами, что даже пни и те были весь­ма немногочисленны.

На горизонте показалась армия численностью под миллион человек, имеющая в своем распоряжении и танки, и разведывательные машины класса «Страж». Под изматывающим огнем люди сбегали по склонам из­рытых воронками красных холмов. Воющие Грифоны шли в самом центре наступающего войска. Заговорила артиллерия, разрывая на части и солдат, и бронетехни­ку. С противоположной стороны виднелись зловещие укрепления — уродливые роккритовые постройки, из­начально служившие в качестве бункеров Имперской Гвардии, были исписаны рунами и знаками, рожденны­ми в варпе. На потрепанных знаменах красовались эмб­лемы Темных Богов. Над бойницами висели гирлянды отрубленных рук и голов, а целые тела, подобно пуга­лам, были расставлены под стенами крепости.

Ее защитники не прекращали огонь ни на секунду, грохотали тяжелые орудия, а горячий ветер разносил над полем молитвы нескольких тысяч одержимых безумцев, взывающих к богам Хаоса.

Лезвие топора продолжало приближаться к лицу Сарпедона.

— Мы победили в тот день, — прохрипел Мерча­но. — Пошли на штурм и перерезали всех мерзавцев. Это же ждет и тебя. Ты умрешь.

Грифон был силен, но и командор не слабее. Он заскрежетал зубами, мышцы напряглись до предела, но топор мучительно медленно начал отодвигаться.

Пейзажи Скелуса подернулись дымкой — Мерчано был настолько сосредоточен на борьбе, что вновь упус­тил контроль над иллюзорным миром. Воспользовав­шись представившейся возможностью, Сарпедон пере­хватил управление. Они оказались на борту «Сломанно­го хребта». Затянутое дымом небо сменилось бескрайней чернотой космоса, пронизанной незнакомыми звездами. Два космодесантника боролись в вакууме, там, где Сар­педон когда-то поверг демона Абраксаса, прислужника Бога Изменений, приведшего Испивающих Души на са­мый край грехопадения и за свои труды удостоившегося смерти.

Поля сражений сменялись одно за другим, возникая из прошлого обоих соперников. Чуждый мир ядовитых туманов и тлена с шагающими во тьме массивными титанами. Мощные укрепления на Квиксиан Обскура, где Испивающие Души сразились с эльдарами. Водный мир, терзаемый ядерной войной, с флотилиями, стал­кивающимися под кровавым небом. Стратикс Люмина, где орды живых мертвецов брели через мерзлую тунд­ру, а с орбиты сыпались обломки корабля. Всевозмож­ные разновидности Ада, две жизни, проведенные в бес­конечных войнах, проносились мимо, пока воины по­очередно брали верх.

Колодец, из которого Сарпедон черпал свою мен­тальную энергию, был весьма глубок, но ее запасы все равно подходили к концу. Мерчано был равен ему по силам, и командор понимал, что у него есть лишь одна возможность решить исход битвы в свою пользу. Он вонзил когти в палубу и подался вбок, перехватывая посох одной рукой. Топор прошел буквально в санти­метре от его лица, глубоко зарывшись в каменный пол мира-гробницы, где много лет назад Воющие Грифоны сражались против похожих на скелеты металлических тварей, древних, как сами звезды. Вокруг высились ти­танических размеров развалины, но Сарпедону некогда было наслаждаться красотами, сейчас важнее было подняться на ноги.

Мерчано вогнал топор в пол с такой силой, что ему понадобилось некоторое время, чтобы вытащить его. Именно этого Сарпедон и добивался.

Вновь сжав силовой посох обеими руками, коман­дор напрягся изо всех сил. Древесина нала была прочной как сталь, да еще к тому же мастера-оружейники обработали ее так, чтобы оружие могло выдерживать предельные нагрузки. Но все-таки Сарпедон был слиш­ком силен. Раздался оглушительный треск, и посох переломился.

Наружу вырвались все остатки накопленной коман­дором энергии.

Точно картинка на хрупком стекле, воспоминания Мерчано разбились на мелкие осколки и опали огнен­ным дождем. Время словно замедлило свой ход, пока оба противника пытались оправиться от неожиданного раз­рушения окружавшей их иллюзорной реальности. Вою­щий Грифон зашатался, застонав от боли и гнева; его разум все еще сотрясали последствия выброса.

Они стояли по колено в воде в украшенном много­численными статуями круглом зале «Провозвестника гибели», где Сарпедон еще до восстания дрался с Евменом. Откуда-то со стороны доносился грохот выстре­лов — Воющие Грифоны и Испивающие Души продол­жали драться за комнаты и коридоры тюремных палуб, но это было совсем другое сражение. Пролом в стене и несколько поваленных статуй указывали путь, про­деланный Мерчано и Сарпедоном, а розоватые разводы на поверхности воды свидетельствовали о жестокости их схватки. Несколько секунд они стояли молча; были слышны лишь отдаленные звуки выстрелов да шумное дыхание обоих противников, пытающихся собраться с силами. Призрачные видения Ада покинули «Провоз­вестник гибели», поскольку Сарпедон просто не мог их больше поддерживать.

По лицу Мерчано все еще струилась кровь, а броня его зияла пробоинами, оставленными когтями командора-мутанта. Лапы Сарпедона также были повреждены, экзоскелет оказался помят и погнут, а из-под рассечен­ного практически пополам наплечника капала кровь.

Мерчано неуклюже двинулся к своему врагу, сжи­мая в руках силовой топор, — казалось, еще немного, и он упадет от кровопотери и усталости. Похоже, его за­ставляла двигаться лишь первобытная ненависть, сияв­шая в глазах. Сарпедон отбросил бесполезные поло­винки посоха и перехватил руку Грифона, вложившего в удар последние остатки сил. Командор привалился к телу упавшей в бассейн статуи, сдерживая натиск Мер­чано. Ему удалось отвести топор в сторону, но Воющий Грифон ударил коленом так, что этого хватило, чтобы оставить хорошую вмятину на кирасе и вышибить весь воздух из легких командора. В ответ библиарий Испи­вающих Души вогнал кулак под челюсть противника и отбросил того назад. Мерчано выронил оружие и по­пытался голыми руками вцепиться в горло Сарпедона, оскалившись и бешено вращая глазами. Командор ста­рался отпихнуть его, но Воющий Грифон пригнулся и, ударив головой в живот, вынудил Испивающего Души присесть на задние лапы.

Враги кружили друг против друга, словно заправ­ские борцы. Годы тренировок и боевой опыт позволяли преодолеть усталость, вызванную ментальным поедин­ком. Кровь покрывала сочленения их тяжелых перча­ток и стекала по лицам. Сарпедон вскинулся, намере­ваясь вложить в очередной удар всю свою массу, но Мерчано успел поймать его за лапу и, выкрутив ее, уронить противника на спину. Затем Воющий Грифон снова вздернул Испивающего Души на ноги и принял­ся раз за разом бить того в висок.

В голове у Сарпедона стоял сплошной звон, а перед глазами повис серый туман; зловещие статуи, украшав­шие свод, казалось, слились в уже знакомое море кор­чащихся демонов… Командор слышал голос Абраксаса, обещавшего ему безграничное могущество, если орден встанет на сторону Темных Богов. Слышал и речь ин­квизитора, объявившего, что Испивающие Души отны­не отлучены и прокляты в глазах служителей Импера­тора. А еще он слышал смех… смех, доносящийся из варпа.

Сарпедон вслепую ударил локтем и угодил Мерча­но в горло. Воющий Грифон отшатнулся, и командор контратаковал, рассчитывая повалить врага, чтобы за­тем продолжить пинать, пока тот не перестанет пода­вать признаки жизни.

Испустив звериный рев, Мерчано провел мощный апперкот, силы которому добавил и собственный ры­вок командора. Лапы вдруг отказались слушаться, и мутант плюхнулся в воду, глуповато озираясь.

Весь мир погрузился в красный туман. Купол те­перь казался столь же далеким, как звезды и хлюпаю­щие шаги подходящего ближе Воющего Грифона.

Голова Сарпедона безвольно свесилась набок. Он даже пошевелиться не мог. Где-то в душе зародилось странное облегчение при виде того, как Мерчано под­бирает свое оружие. Воющий Грифон тоже израсходо­вал все свои запасы энергии, поэтому лезвие больше не светилось, но топор есть топор, к тому же лезвие было наточено и отполировано так, что, подобно зеркалу, от­ражало окрашенную кровью поверхность воды.

Мерчано навис над Сарпедоном и, словно палач, вы­соко занес топор, собираясь отрубить командору голо­ву и тем самым, как он полагал, лишить Носителей Черной Чаши предводителя.

За спиной Воющего Грифона неожиданно возник клинок чистейшей черноты. В помутненном сознании Сарпедона возникло понимание.

Мерчано тоже почувствовал неладное и попытался повернуться, но он и сам был измотан до предела и не имел ни малейших шансов встретить нового врага ли­цом к лицу.

Позади него стоял Евмен, державший в руках Копье Души — самую почитаемую реликвию ордена, оружие с двумя черными вортексными клинками. По сравне­нию с действиями уставшего библиария реакции Евме­на были молниеносными, и чудовищное оружие метну­лось вперед, подобно змее.

Энергетический клинок вошел в затылок Мерчано и вышел через рот. Плоть и кровь с шипением анни­гилировали, соприкасаясь с вортексным полем. Словно зачарованный, Сарпедон наблюдал за тем, как Евмен неторопливо поднимает Копье, аккуратно, миллиметр за миллиметром разрезая голову убитого врага.

Командор попытался найти хоть каплю радости в своей душе. Мерчано погиб, Воющие Грифоны лиши­лись лидера, сам он выжил. Но почему-то было совсем не весело. Не было ни чувства победы, ни удовольствия. Не видел он ничего хорошего в том, с каким наслажде­нием Евмен издевался над уже бездыханным противни­ком.

Это могло вызывать лишь страх… Леденящий ужас наполнил душу Сарпедона, когда он осознал, что сей­час наблюдает не только за смертью лорда Мерчано, но и за гибелью всего ордена.

Наконец клинок вышел наружу. Еще несколько се­кунд мертвое тело с закатившимися глазами постояло, а затем пошатнулось, и топор выпал из руки Воющего Грифона. Из черной раны, разделившей его лицо на две половины, неожиданно хлынула кровь, и труп с гром­ким плеском рухнул в воду, прямо под ноги своему убийце.

Сарпедон приподнялся на передних лапах, а затем подтянул и задние. По правде говоря, он не был уверен, сколько еще сможет простоять. Евмен наблюдал за ним, не опуская Конья Души. Затем молодой десант­ник щелкнул тумблером генного замка, и клинки убрались, оставив лишь небольшой цилиндрик рукояти, ко­торую мятежник, словно простой пистолет, сунул за пояс.

— Евмен, — произнес Сарпедон, глядя на труп Мер­чано. Кровь словно заледенела в жилах командора, но старая гордость не позволяла выказывать отчаяние. — Скажи… Люко еще жив? Нам удалось сдержать Во­ющих Грифонов в архиве?

— Насколько мне известно, — ответил мятежник.

— Значит, все кончено.

— Возможно. Если ты говорил правду.

— Говорил, — ответил Сарпедон.

— А ведь он бы тебя убил.

— Знаю.

— И даже не споришь?

— Нет. Он оказался сильнее. Я не могу этого отри­цать. Ты и сам был свидетелем.

— Получается, я спас тебе жизнь, — улыбнулся Ев­мен. — Я, Сарпедон. Твой злейший враг. Я подверг те­бя унижению, какого не смогли придумать даже боги варпа. И все же я спас тебя. Стало быть, теперь твоя жизнь принадлежит мне. Верно я говорю?

Сарпедон поднял взгляд. Даже сквозь кровавую пе­лену, стоящую перед глазами, он видел, сколь бесстыд­но радуется своей жалкой победе его воспитанник.

— Да.

— Надо говорить: «Да, господин», — наставительно поправил Евмен.