Нопилей сидел, прислонившись спиной к стене, на своем спальном столе, удобно устроив лапы на увлажнителе. Заголовок на считывающем устройстве в его когтистой лапе отображал название увлекательного приключенческого романа «Космическая станция „Антигона" не отвечает», в котором рассказывалась поразительная антивоенная история. Трагические события этой истории происходили во времена ожесточенного Ксенонского конфликта, и главными действующими лицами была аргонская яйцепара, жившая примерно в двести четырнадцатой язуре.

Нопилей бросил взгляд поверх устройства для чтения на гнездо-яйцо — большую общую комнату и одновременно спальню, где Нопилей и его коллеги проводили время в перерывах между занятиями и спали.

Он задумался. Что конкретно представляла из себя яйцепара? Насколько он знал, аргонцы, в отличие от телади, не откладывали яиц. Может быть, в данном случае просто неточность в переводе, сделанном телади?

Его взгляд остановился на окне. Стояло ясное утро, как почти любое утро здесь, в инкубаторе. Планета Платиновый Шар, седьмая планета системы Гордость Корпорации, где находился известный инкубатор, была одним из самых прекрасных мест, какое только мог вообразить себе телади. К сожалению, во всех других отношениях она не представляла никакой ценности, на ней не было ни природных ресурсов, ни местных разновидностей животного мира. Предположительно, даже сама атмосфера создавалась искусственно огромными подземными газовыми трансформаторами, которые давным-давно установили на полюсах планеты какие-то мистические существа.

С тех пор как они были сданы в эксплуатацию, прошло три десятка солнц, но, ни один телади не отважился за это время попытаться исследовать полюса. Вместо этого с изумлением и удовлетворением они выяснили, что у аргонцев и телади похожие представления о рае, что уже само по себе достаточно удивительно.

Более восьмидесяти процентов поверхности планеты покрывал великолепный голубой океан, посреди которого лишь кое-где располагались небольшие острова. Остальную часть занимали маленький континент Холмасеос, анклав Телади и резиденция инкубатора, а также большой континент Эбелон, идеальное место для отдыха, которое язура за язурой осаждали миллионы аргонцев. Последнее оказалось неожиданным источником прибыли, что гарантировало счастливому открывателю пути и основателю аргонского туристического бизнеса место в теладийском Наблюдательном Совете.

Нопилей смущенно засопел, когда его прибор для чтения неожиданно соскользнул и стукнул его по носу.

— Эгей, уважаемый коллега!

Он поднял голову и увидел Гегебалия, который, наклонив голову и приподняв чешуйчатый гребень, весело наблюдал за ним. Чешуйки Гегебалия отливали светло-зеленым цветом, как у только что вылупившегося ящера, и служили объектом постоянных насмешек, заставляя Гегебалия чувствовать себя изгоем.

— Чего тебе, приятель?

— Я знаю, что после возуры по проектированию первые стазуры — самые неприятные. Но все равно урок сейчас начнется. Управление финансами и профитоведение.

Нопилей резко выдохнул. Надо же, самые сухие и скучные предметы, какие только можно себе представить!

— Ох, яйца побери! Разве в расписании не стояли история и уход за потомством?

— Да, но стазуру отменили по уважительной причине. Благодарение яйцам! Уход за потомством — это ужасно, а об истории и говорить нечего!

Нопилей облизнул языком нос. Спорить с коллегами о том, какие предметы скучны или бесполезны, не имело ни малейшего смысла. Даже те учителя, которые преподавали относительно интересные предметы, проводили занятия с явной скукой. Нопилей уже несколько раз ловил одного учителя на откровенной и сознательной неточности, и ему пришлось с сожалением признать, что абсолютно никого не интересовали его поправки.

— А что за уважительная причина? — спросил он, стараясь, чтобы в его голосе прозвучала хоть какая-то заинтересованность.

Гегебалий поднял лапу и так растопырил пальцы, показывая, что и сам не знает, что можно было увидеть рудиментарные остатки перепонок.

— Я не совсем уверен, но, кажется, на бирже объявили очень неприятный обвал. Стрелки показывают шторм.

— Ух как страшно, — со скукой в голосе отреагировал Нопилей.

— Тсс-сс, — зашипел Гегебалий, — Нопилей, ты неисправимый невежда. Ну, ты идешь?

Нопилей бросил беглый взгляд на прибор для чтения, прежде чем выключить его и встать, чтобы последовать за коллегой по гнезду. Последние предложения из книги все еще бродили у него в голове, прежде чем он полностью погрузился в неизбежность жизни и учебы: «Наяна, мое сердце навсегда останется с тобой. Моя жизнь без тебя пуста, и ни одна другая женщина не сможет стать моим солнцем. Будешь ли ты ждать меня? Пожалуйста, пообещай мне это!

Картинка на маленьком мониторе слегка задрожала от постоянных, сыпавшихся на нее градом помех, но Мартин сумел заметить одинокую слезу, скатившуюся по щеке прекрасной возлюбленной. „Навсегда, любимый", — прошептала она.

Неожиданно над ночным небом загремел сверкающий взрыв и на тазуру прорезал тьму. На какой-то момент Mapтин ослеп, а когда его глаза немного привыкли к вернувшейся темноте, маленький экран был уже пуст, и слышался только статический шорох. Он почувствовал дикий страх, сжавший его сердце ледяной рукой, и на мгновение застыл как вкопанный.

Лишь когда начало светать, он выключил переговорник, бездумно опустил его в карман брюк и, как в трансе, вышел в ледяной холод аргонской зимы».