Размещение паломников. – Патриаршая церковь Свв. Константина и Елены. – Вечерня. – Трапеза. – Утреня. – Обряд умовения ног. – Пожертвования. – Разрешительная грамота. – Храм Воскресения Христова. – Вечерня и Литургия в храме Воскресения. – Расселение паломников. – Обедня в Гефсимании. – Георгиевский монастырь. – Пожертвования и траты паломников при посещении Святой Земли.

Во Святой Земле нет того, что мы называем у себя дома, гостиницами, заезжими и постоялыми дворами. Мусульманин гостит у своего знакомого или в хане; для христианина гостиницею служит монастырь. Каждый обычно отправляется в монастырь своего вероисповедания и находит там приют и посильное гостеприимство.

С 1859 года в числе первых мер, принятых нашим правительством для улучшения быта русских поклонников Святой Земли, было устройство для них временных приютов в городах Яффе, Рамле, Назарете, где помещение дается безденежно. Приюты эти состоят в заведывании особых смотрителей, под главным надзором агентов общества Русского пароходства и торговли.

В Иерусалиме также заведены временные приюты для богомольцев, но по существующему издревле обыкновению они первые три дня своего пребывания в Святом Граде, пользуются гостеприимством греческой патриархии. По истечении же сего времени прежде размещались по греческим странноприимным монастырям (которые приличнее было бы применительно к нашим понятиям назвать «монастырскими подворьями»), а теперь каждому предоставлено на выбор: просить о помещении на весь поклоннический период в одном из русских приютов, которое дается бесплатно, или по-прежнему помещаться в греческих монастырях с установленною за сие платою.

Опишем первые четыре дня пребывания русских поклонников в Иерусалиме, согласно их собственным показаниям.

 

День первый

Поклонники, о числе и звании коих уже предуведомлена бывает Патриархия заранее яффским вице-консулом, под прикрытием его каваса, провожаются прямо в Патриархию, где и остаются в течение трех первых дней своего пребывания во Святом Граде до размещения по приютам или монастырям.

Прием новоприбывших в архондарике (гостином покое) со стороны греков бывает самый предупредительный и ласковый; их встречают иноки, а иногда сам епитроп патриарший, маститый старец, митрополит Петры Аравийской, преосвященный Мелетий, довольно свободно объясняющийся по-русски, приходит поздравлять богомольцев с приездом. Первое угощение, по местному обычаю, состоит из глико (варенья), запиваемого холодною водой, рюмки раки (виноградной водки) и чашки кофе. А как большею частью поклонники приезжают в Иерусалим после ночлега в Рамле, под вечер, то после упомянутого угощения и необходимого краткого отдыха приглашают их к вечерне в домовую патриаршую церковь Свв. Константина и Елены, при входе в которую раздают по свече белого воска. Заметим, что при выходе свечи эти отбираются обратно, с платою за каждую в пользу церкви двух левов. Церковь Свв. Константина и Елены и теперь еще вполне соответствует описанию оной, сделанному в 1726 году известным пешеходом Барским. «Храм, – говорит он, – того ради во имя Святого Константина есть созданный, понеже бяше ктитор и Велокой церкви и монастырю патриаршему и вся он созда; стоит же присовокуплен к стене великия церкве Воскресения Господня, отонудуже на стране левой есть окно (выходит на армянскую галерею) и зрится Гроб Христов и прочии места внутрь. Церковь она ащо и малая есть, но строением гладким и лепотным зиждема, и внутрь побелена вапною или известью чисто без всякого иконописания; по степеням же суть многоразличные повешены иконы, украшения ради, а местные образа обоюду царских врат стоящие вси суть серебром позлащенным покровены, кроме лиц; столп токмо един имать внутрь, имъже поддержается, не может бо вместити больше, малости ради своей; подножие зело гладким искусным делом сочинено от таблиц мраморных троякого вида: бела, черна и червлена; что же реку о седалище или троне патриаршем и о прочих столпцах и налойцах? Воистинну многие похвалы достойна суть, понеже вся дробным и избранным художеством, бисерным чрепокожием, то есть жемчугом, или перловою матицею и иными драгими костьми от рыб морских насажденна и украшена суть». Прибавим, что в этой церкви бывает ежедневное служение: вечерня, утреня и безрасходно обедня, (от трех часов ночи до шести утра), при которой присутствуют все члены Иерусалимского Патриаршего Синода, и сами старцы святители участвуют в этих служениях чтением и пением, а после Литургии, оканчивающейся обыкновенно на рассвете, каждый, по псалмопевцу, «исходит на дело свое и на делание свое до вечера».

По окончании вечерни ударяют в било и зовут богомольцев на вечернюю трапезу, за общий стол, который состоит из маслин, похлебки и каши из риса, или мелкой манной крупы с оливковым маслом; в промежутке блюд подносят каждому, в плоской металлической чарочке, вино домашнего изделия. Прислуживают сами иноки патриаршей обители: послушники, рясофорные монахи и иподиаконы; ужин начинается и оканчивается краткою молитвою, и после сего все расходятся на покой, в отведенные для сего общий архондарик и отдельные комнаты.

 

День второй

В 4 часа пополуночи ударяет колокол, призывающий поклонников к утрени в ту же домовую патриаршую церковь, которая бывает в это время прекрасно освещена, и слушают божественную службу до «Бог Господь и явися нам»; когда же начинается чтение кафизм, все вновь прибывшие богомольцы приглашаются в архондарик для умовения ног. Умилительный обряд этот совершается так: мужчин вводят в одну комнату, женщин в другую и приглашают сесть по диванам, стоящим вокруг стен. Один или два из иноков возглашает по-гречески стихиры великого четверга: «Союзом любве связуеми апостоли, владычествующему всеми себе Христу возложше, красны ноги очищаху, благовествующе всем мир» и проч. В это время входят три инока; один держит готовое белое полотенце к отиранию ног; другой, нося сосуд с теплою водой, подставив медный таз под ноги путнику, поливает их водою; третий же, преклоня колена на землю и взяв сперва правую ногу, потирает мылом и омывает согретою водой и, отерши полотенцем, лобызает ее, также и левую, но уже не лобызает оную; потом прыскают на руки розовою водою из узкогорлого сосуда (а женщинам омывают лишь одни руки). Получивший сию христианскую услугу, если он инок, благодарит умывавшего ему ноги поцелуем в плечо или камилавку. Этот умилительный обряд делается в подражание древнему восточному обычаю, повторенному в знак смирения и любви Самим Божественным Учителем нашим над Своими учениками; со стороны совершающих, как хозяев, он выражает любовь к своим гостям-богомольцам и основанную на словах Спасителя апостолу Петру благую мысль, что поклонники принесли в Святую Землю чистое сердце и имеют нужду, после путных трудов, только в омовении ног. После сего обряда поклонники возвращаются снова в церковь дослушивать заутреню, за которой безрасходно следует обедня (обычно начинающаяся после великого славословия).

По выходе из церкви идут прямо в общую трапезу, которая так же, как и ужин, состоит из обычных блюд: маслин, похлебки и рисовой или манной каши с оливковым маслом, причем угощают радушно вином.

Потом все богомольцы приглашаются в патриарший синодик, где обыкновенно в это время заседают: старший патриарший наместник митрополит Мелетий, четыре архиерея и архимандрит, занимающий должность секретаря. Митрополит Мелетий, как умеющий объясняться по-русски, приветствует каждого из входящих, приглашая пожертвовать по своим средствам в пользу бедствующей под игом неверных и обремененной всегдашними долгами Иерусалимской Церкви, и притом записать на поминовение собственное имя и несколько имен ближайших родных, – на поминовение о здравии и за упокой.

Считаем уместным повторить нашим поклонникам добрый совет автора «Вечерних рассказов странника на родине». По этому же самому случаю он говорит: «Здесь каждый поклонник должен пожертвовать как можно более денег, потому что жертвуемая сумма употребляется на содержание храма Воскресения, всех палестинских церквей, братии монастырской и вообще всего православного духовенства, а также и на воспоможение больных и бедных палестинских христиан». Само собою разумеется, что количество взноса не определяется никакой положительной суммой; но как во всяком деле, и здесь образовался род обычая, на который потому мы и обязаны указать: по этому вкоренившемуся от времени обычаю наименьшим взносом со стороны русских поклонников считается золотой (червонец), причем вносится в помянник два имени; одно о здравии, а другое за упокой. Отсюда само собою становится понятным, что и принимающие пожертвования, в свою очередь привыкши к такому определенному взносу, иногда не оказывают видимого сочувствия к меньшему пожертвованию (если не видят, что оно вынуждено крайнею бедностью); тем более, что некоторые из наших богомольцев, по простоте своей, не заботясь предварительно справиться, как и что принято, и положив свою лепту, например рубль или два, почитают себя вправе, как дома, наговорить сколько придет в голову имен своих близких. Растолковать же каждому отдельно, в чем дело, чужеземцам недостает времени, да и совестно; из этих-то частных случаев и происходят взаимные нарекания, которые слышатся иногда со стороны хозяев и гостей. Вот почему мы сочли не излишним предупредить поклонников в назначаемых для них путеводных записках о укоренившемся обычае взносить в этом случае не менее золотого, с правом записать притом в помянник не более двух имен: оба о здравии или за упокой или одно о здравии, а другое за упокой. При желании записать большее число имен прилично увеличить соразмерно сему и приношение. При меньшей же лепте, которая, впрочем, никогда не отвергается и не пренебрегается, достаточно будет записать лишь одно свое имя или имя того, кого особенно желаешь помянуть на молитве у Святого Гроба, и сим ограничиться. Нельзя не заметить одного обстоятельства, более всего порождающего взаимные недоумения и неудовольствия. Случается, что некоторые из наших поклонников, а чаще поклонниц, из числа так называемых «богомолок» по ремеслу, странствующих в Святой Град на собранные деньги, имеют в числе оных и такие, которые не даны им лично, но поручены для отдачи в пользу Святого Гроба, с просьбою записать на поминовение у оного имена жертвователей. Вместо же отдачи денег по назначению, богомолки по ремеслу затрачивают их, и то не по особой нужде или бедности, на покупку чёток, образков и других освященных вещей, с целью, по возвращении на родину, за эти вещицы снова выпрашивать подаяние на продолжение своего странничества. Это не безызвестно Патриархии и особенно преосвященному Мелетию, который, бывши долгое время единственным духовником русских богомольцев, не мог не узнать о сем злоупотреблении доверия от некоторых из поклонников же, приносивших покаяние в израсходовании таких денег. Известность такого злоупотребления бывает поводом, что у некоторых заподозренных поклонников и поклонниц, в предостережение от увлечения ко греху утайки, греческое духовенство, при взносе или пожертвовании, вопрошает иногда: нет ли у них, сверх того, что они внесли, денег, порученных им от других для передачи в святогробскую казну; а они по незнанию языка или не поняв, в чем дело, а иные не стерпев в этом вопросе обличения, – распускают потом между собою оскорбительные для греческого духовенства слухи, что будто их обирают и т. п. Главным же образом происходит это от недостаточного понимания друг друга по языку и от взаимного незнания нравов и обычаев, знание которых бывает лишь следствием долгого опыта и наблюдения, По моему мнению, для отвращения этих недоумений можно было бы, в день собрания Синода для принятия пожертвований от каждой новоприбывшей партии поклонников, посылать в оный одного из членов Русской Духовной Миссии с обязанностью разъяснять поклонникам дело и быть посредником в немедленном устранении каких-либо случайных недоумений. В заключение каждому из поклонников выдается из рук епитропа Преосвященнейшего Мелетия так называемая «разрешительная грамота» – печатный, большого формата (формы наших ученых дипломов и патентов) лист, украшенный широким тисненым бордюром с изображениями в клеймах: по углам четырех Евангелистов, а между ними главных евангельских событий, святых Иерусалимских Патриархов – Иакова и Кирилла. Содержание ее (см. в приложениях) подобно содержанию разрешительной грамоты, влагаемой в руки по уставу Церкви каждому окончившему свое земное странствование православному христианину во свидетельство разрешения и отпущения содеянных в жизни и заглаженных чистою исповедью и покаянием грехов.

Это свидетельство о посещении святых мест утешительно бывает показать по возвращении на родину своим ближним при рассказах о далеком странствовании; вот почему и дорожат им наши богомольцы; а как грамота эта по своему смыслу совершенно тождественна с разрешительной молитвой, по чину церковному влагаемой в руки умерших, то завещают вложить оную себе в руки, «как доброе свидетельство» доброго исповедания на Святых местах нашего искупления. Есть ли тут что-нибудь похожее на папские индульгенции или прощи, предоставляем судить всякому разумно мыслящему читателю. Тут же в синодике письмоводитель выдает и ярлык для поездки на Иордан на Пасхе в общем караване. Ярлык этот по выходе из синодика предъявляется сидящему на площадке за особым столом архимандриту, причем вносится рубль серебром на наем эскорты или конвоя и за право пользоваться от Патриархии палатками во время иорданской поездки.

Часа через три после сего, около вечерни, поклонники идут в храм Воскресения Господня. Чтобы сократить время нетерпеливого для всех ожидания, иноки Патриархии ведут поклонников сначала в церковь Св. мученицы Феклы, примыкающую к Патриархии; при входе в нее также раздаются свечи, отбираемые при выходе обратно, со взносом по два лева в пользу церкви. Здесь богомольцы поклоняются камню от Голгофской скалы, на которой отпечатлелся след стопы Спасителя.

Наконец приводят поклонников на нижнюю площадку храма Святого Гроба, пред Великие врата; при входе в них раздают свечи и с пением приличествующих стихир обводят по Святым местам, находящимся внутри оного, начиная с камня помазания и Святого Гроба, и оканчивая внутренним греческим храмом Воскресения, в котором остаются слушать вечерню. Обход этот совершается по издревле заведенному чину, напечатанному и на славянском языке под заглавием «Сионский песнопевец». По окончании вечерни с захождением солнца турки запирают врата храма, а новоприбывшие поклонники остаются провести в нем ночь для слушания ранней Литургии на Гробе Господнем.

Греческие иноки, живущие постоянно в храме на страже Святого Гроба, после вечерни приглашают богомольцев в свою трапезу, находящуюся во втором этаже под одним из приделов, расположенных внутрь храма, позади церкви Воскресения; после трапезы богомольцы приходят в архондарик (у подножия Голгофской скалы), где так же, как накануне в Патриархии, игумен Святого Гроба приглашает их записывать для поминовения о здравии и за упокой имена близких сердцу особ, с пожертвованием посильной лепты, на содержание святогробского братства. Нельзя не сделать практического замечания, что здесь поклонники, преисполненные благоговейных чувств от посещения Святых мест, жертвуют иногда более и охотнее, чем в Патриархии. По укоренившемуся же обыкновению и здесь наименьший взнос считается русский червонец (золотой), причем записывается на поминовение два имени, хотя, впрочем, и принимают, кто что пожалует. В половине двенадцатого часа начинается утреня в храме Воскресения; за ней (после славословия) безрасходно следует Литургия на Гробе Господнем, ибо при разделении часов служения греки старались удержать за собой право служить первыми на оном, что согласно и с правилом нашей Церкви: на одном престоле не совершать двух Литургий, – правилом, при настоящем распределении часов нарушаемом (разумеется, с нашей точки зрения) не нами, а армянами и латинами. За нашей Литургией следует армянская и наконец латинская; самолюбие армян и латин удовлетворяется тем, что входящие утром в храм посетители, при первом отверзении врат его, застают на Святом Гробе латинскую службу!..

 

День третий

По отверзении врат храма поклонники возвращаются в Патриархию. В этот день прежде обычно разводили поклонников по монастырям, распределяли по кельям, а остальное время употребляли на разбор вещей и устройство своего помещения, причем иноков и одиноких странников помещали преимущественно в Архангельском монастыре, семейных в Георгиевском (больничном), женщин в Феодоровском и Екатерининском, и за все время поклоннического периода (с Фоминой недели) взимали с каждого человека за помещение 60 левов (3 руб. серебром) и сверх того при самом вступлении в монастырь каждый поклонник обязан был пожертвовать в пользу церкви того монастыря 20 левов (1 руб. серебром), с записанием в помянник оной своего имени. Но с учреждением русских временных приютов в Иерусалиме порядок этот изменился; теперь вместо размещения по монастырям, от Патриархии зависящим, поклонникам предоставляется на выбор: помещаться на все время пребывания своего во Святом Граде в русских временных приютах или по-прежнему в греческих монастырях; помещение в приютах дается на весь поклоннический период, то есть от Фоминой недели до Воздвижения и от Воздвижения до Фоминой, бесплатно; если же кто пожелает остаться по окончании одного поклоннического периода еще на некоторое время или на следующий поклоннический период, то платит в пользу приюта 3 руб. серебром. О желании своем занять помещение в русских приютах поклонники заявляют в русском консульстве при явке в оное, которое и распоряжается назначением каждому приличного возмещения. Приюты эти снабжены всем необходимым для временного жительства и неприхотливых нужд русских поклонников.

 

Четвертый день

С вечера еще приглашают новоприбывших к обедне в Гефсиманию, а после обедни на архондарик, где предлагают обычное угощение, а после записывают в помянник имена описанным выше порядком, причем жертвуют посильную лепту на содержание сего храма. Здесь, так же как и у Святого Гроба, по принятому обыкновению, усердствуют золотой и более. Из Гефсимании провожатые от Патриархии ведут поклонников вокруг стены мимо Гефсиманского сада, близ гробовых памятников Иосафата, Авессалома, Иакова и Захарии, чрез каменный мост, перекинутый на Кедроне, и отсюда поднимаются в гору мимо заключенных ныне златых врат и далее вдоль городских стен – Гнойными, а если они заперты, то Сионскими вратами, направляясь в Георгиевский монастырь, находящийся в Еврейском квартале. Здесь в ожидании обеда, помолясь в церкви, богомольцы могут любоваться с высоты монастырской террасы пленительными видами окрестностей Святого Града: вблизи – долины, или, лучше сказать, ущелья, окружающие Святой Град; далее – Иудейские горы с одной стороны, с другой синева тумана, указывающая на Иордан и Мертвое море, за которыми встают дикие, скалистые горы пустынной Аравии. После сытной трапезы поклонники также записывают свои имена, причем жертвуют в пользу монастырской церкви от 20 левов (1 руб. серебром) и более, по средствам и усердию, и отсюда расходятся по своим монастырям.

Из этого краткого обзора оказывается, что обыкновенный и утвердившийся временем единовременный взнос в пользу Святых мест простирается от 15 до 20 руб. серебром. Если прибавить к этому еще золотой на пожертвование в пользу монастыря Саввы Освященного и в Вифлеем, которые посещаются также вскоре по прибытии в Святой Град, то вся сумма единовременных церковных пожертвований в пользу Святых мест составит 20 руб. серебром. Следовательно эту сумму каждый из поклонников, предпринимая странствование по Святым местам, должен иметь ввиду сверх других издержек, как необходимую для того, чтобы посетить Святые места, не нищенствуя открыто и удовлетворяя вполне своему религиозному чувству. Большие же пожертвования зависят от личного усердия и не обязательны.

Мне случалось довольно расспрашивать богомольцев о их издержках, как на пути, так и в Святом Граде, и эти расспросы привели меня к убеждению, что богомольцам для совершения путешествия в Святой Град и пребывания в оном в течение одного поклоннического периода потребно не менее 200 руб. серебром или 700 руб. асигнациями. Сумму эту надобно разделить так: 25 руб. на проход с родины до Одессы и прожития здесь, 100 руб. на проезд из Одессы до Святого Града и обратно (оставляя в консульстве в Яффе не менее 50 руб. серебром на обратный путь); 25 руб. на пожертвования; 25 руб. на прожитие в Святом Граде; 25 руб. на покупку освященных вещей, как-то: чёток, крестиков, образков и т. п. С собой всех денег отнюдь не носить, а, выправив увольнительное доношение, отослать вперед 175 руб. серебром по почте в Одессу.