Длительный перелёт из Бангкока в Екатеринбург прошёл в обычном режиме. Самолёт приземлился в аэропорту Кольцово без происшествий, и спустя некоторое время его двигатели умолкли. Наступила пронзительная тишина. Люди молчали, выговорив за время полёта всё, что только можно было рассказать друг другу. К трапу подкатил видавший виды автобус-гармошка, всосал в себя большую массу пассажиров и, присев от непосильной ноши, тяжело пополз по направлению к зданию аэропорта. Чем ближе становилось расстояние до паспортного контроля, тем сильнее волновался Сергей Жигарёв. Как-то встретит его родина с поддельным паспортом? В какой тупик в очередной раз загонит его судьба? Стоя в очереди к кабинке с пограничником, Сергей вспомнил уроки подавления волнения, и, выполнив несколько упражнений, которым его обучали в Лагодехи, подошёл к окошку уже совершенно спокойным. Он был уверен, что паспорт, выданный на его имя, подлинный, и, стало быть, не стоило особо волноваться. Женщина, стоявшая в очереди перед ним, прошла контроль и переступила пограничную полосу. Сергей уверенным шагом двинулся к кабинке. Остановившись напротив окна, он подал свой паспорт миловидной девушке с погонами старшего лейтенанта. Та долго и очень внимательно изучала документ иностранного государства, сравнивая фотографию в нем с лицом Жигарёва. Сверля Сергея взглядом, она задала ему несколько вопросов, касающихся цели поездки в Россию. Не моргнув глазом, новоиспечённый гражданин Таиланда красиво соврал. С полминуты Сергей и девушка-пограничник смотрели в глаза друг другу. Улыбающиеся глаза Жигарёва, излучающие неподдельную радость от встречи с родиной, противостояли прозорливому и холодному взгляду представительнице этой самой Родины. Пробуравив его острым взглядом, старший лейтенант в юбке, наконец, положила перед Сергеем его документы и, изобразив на лице казённую улыбку, пожелала удачи. Сергей с ликованием в душе переступил заветную черту и оказался в родной стране.

Через несколько минут он был уже на площади у здания аэропорта, сел в автобус и поехал на железнодорожный вокзал. Купив билет на поезд «Екатеринбург — Соликамск» Сергей скорым шагом миновал подземный переход, отыскал свой вагон и, устроившись у окна, стал ждать отправления. В купе он оказался один.

Через полчаса чуть слышно лязгнули буферы вагона. Мимо окна медленно проплыло здание вокзала, его сменили приземистые привокзальные строения, мелькнула вдалеке дымовая труба со спиралями густого серого дыма, пронеслись в мгновенье ока жилые дома и, наконец, всё исчезло. Поезд, словно молодой жеребец, впервые поставленный в упряжку, бешено помчался вперёд. На поворотах он усиленно пытался порвать сцепки вагонов, издавая от натуги храпящий гудок, но ему это не удавалось. Тогда он вновь с каким-то яростным упорством и неиссякаемой надеждой на свободу стремительно несся к горизонту, будто там, за его чертой, могло произойти избавление от непосильной нагрузки. За оконным стеклом потянулись леса, изредка прерываемые полями, успевшими уже покрыться рваными заплатами зелени.

Поезд набрал скорость. Он уносил Сергея Жигарёва в родные края. Подперев ладонями подбородок, Сергей без особого интереса смотрел в окно. Монотонность дробного перестука колёс действовала на него успокоительно, он принялся обдумывать свои дальнейшие действия.

Спустя час Сергей принял для себя некоторые решения, расправил постель и завалился спать.

В половине шестого утра, негромко постучавшись в дверь купе, его разбудила проводница.

— Просыпаемся, мужчина. Через полчаса будет станция Чусовская. Не забудьте сдать постельное бельё.

— Спасибо, — поблагодарил Сергей проводницу и, дождавшись, когда за ней затворилась дверь, сбросил с себя одеяло и стал одеваться.

Когда показались первые строения станции, он вышел в тамбур. Проводница была уже там, ожидая остановки состава, чтобы открыть дверь вагона. Это была женщина лет сорока, успевшая благодаря своей профессии наглядеться всякого. Она беспардонно принялась разглядывать Жигарёва, потом неожиданно проговорила:

— С виду вроде русский, и говоришь по-нашему, а жить устроился у чёрта на куличках. Скажи, какого лешего потянуло тебя в джунгли?

Сергей рассмеялся.

— Надоело мне картошкой питаться, решил вот переключиться на бананы. Они там на каждом углу, причём, бесплатно. Ни пахать, ни сажать не нужно. Вот и позарился на дармовщинку.

Проводница с недоверием посмотрела на Жигарёва.

— Как у нас народ любит жить нахаляву! — неодобрительно отозвалась она. — И ведь получается у некоторых везунчиков, вроде тебя. А тут из поездки вернёшься — не знаешь, за что браться. И постирать надо, и огород вскопать, и посадить успеть вовремя. Крутишься, как белка в колесе и просвету не видно.

По разговору чувствовалось, что женщина была не довольна своей жизнью и в настоящий момент не видела выхода из создавшегося тупика. От безысходности ворчала при каждом удобном случае, получая, по всей вероятности, некоторое облегчение для себя.

— А что муж? Не помогает? — спросил Сергей для поддержания разговора.

— Мой муж — объелся груш. Настрогал мне трех охламонов и был таков. Ни развода, ни алиментов. Восемь лет от него ни слуху, ни духу. Вот и приходится тащить всё на своём горбу.

Проводница выговорилась и замолчала. Поезд затормозил и через минуту остановился. Женщина открыла дверь, спустилась на перрон, принялась протирать поручни. Сергей взял свою спортивную сумку и вышел из вагона. Прощаясь, сказал:

— Жизнь — она двухцветная. Чёрная полоса обязательно сменится белой. Надо только верить в это и всё образуется. У вас ещё всё будет: и достаток в семье появится, и радость не обойдёт стороной.

— Твои слова бы, да богу в уши, — проговорила проводница и отвернулась от Жигарёва. Она тут же забыла о нём, переключив своё внимание на подошедших пассажиров. Нужно было проверить у них проездные документы и ответить на все интересующие вопросы. Женщина исполняла свои обязанности добросовестно, ей уже было не до случайного пассажира.

Сергей дошёл до автобусной остановки, дождался автобуса и поехал в родной посёлок Лисьи Гнёзда.

На следующий день он отправился в местное отделение ФСБ, которое возглавлял полковник Миронов. С ним Сергей познакомился на одной из элитных вечеринок несколько лет назад и успел подружиться. Их сблизила одна деталь: оба прошли через жернова Афганистана. А на той памятной вечеринке Сергей, сидя за столом рядом с полковником, уличил того в манипуляциях со спиртным. Отмечался какой-то юбилей металлургического завода. Стол ломился от яств. Неизвестно, по какому принципу рассаживали гостей, но место за столом Сергею Жигарёву досталось рядом с Мироновым. Поздравительные тосты следовали один за другим. Гости не пытались сдерживать себя, и после каждого тоста принимали на грудь по полной рюмке. Совсем скоро все разрумянились, громко заговорили. Миронов на удивление оставался трезв.

«Крепкий мужик», — подумал о нём Сергей, но спустя несколько минут раскрыл секрет его трезвости. Оказалось, полковник опрокидывал свою рюмку, но не проглатывал её содержимое. Он тут же брал стакан с соком, якобы для того, чтобы запить, и незаметно выпускал в него изо рта водку. Когда стакан заполнялся, Миронов потихоньку отодвигал его от себя.

— Язва мучает? — спросил Сергей, подумав, что его сосед пытается скрыть свой недуг от окружающих.

— Какая там, к чёрту, язва, — пробурчал недовольно уличённый полковник. — Неделю уже на стрёме находимся, приходится постоянно быть в форме.

Сергей не стал допытываться, по какой причине сотрудники ФСБ находятся «на стрёме» и сказал:

— Можно ведь просто не пить и не переводить зря водку.

— Нет уж, мне лучше темнить, чем отвечать на многочисленные вопросы. Да и слухи разные поползут, мне это надо? Где видано, чтобы участник войны в Афганистане вдруг резко бросил пить водку? Разве в реальности такое может быть?

— Ты прав, — согласился Сергей. — Кто ловил караваны за «речкой», а не протирал штаны в штабе, пить водку не бросит никогда.

Жигарёв проговорил это таким тоном, что у Миронова не оставалось сомнения о его причастности к событиям в Афгане. Он тут же спросил:

— В какой провинции нюхал порох?

— База была под Кабулом, но спецназ ГРУ часто перебрасывали с места на место. В основном валили караваны в восточной части: Газни, Гардез, Асадабад, Джелалабад. Да ты, надо полагать, имеешь обо мне информацию и без рассказов.

Миронов усмехнулся:

— Если каждого человека цедить сквозь сито нашей конторы — у меня людей не хватит. У нас других дел по горло. Законопослушные граждане нас не интересуют.

Они разговорились, вспомнили о войне. Миронов даже опрокинул пару рюмок водки до дна и не запил соком. С тех пор Сергей бывал у полковника часто.

Дежурный прапорщик знал Сергея в лицо и поэтому не потребовал у него документа, удостоверяющего личность. Он быстро созвонился с начальником и пропустил Жигарёва.

Поднявшись на второй этаж, Сергей через несколько минут был уже в кабинете полковника Миронова.

— Проходи, проходи, дружище, — проговорил хозяин кабинета, встал из-за стола и вышел навстречу вошедшему. — Давненько ты не переступал порог моей халупы.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием, затем обнялись.

— Чай, кофе? — гостеприимно предложил Миронов.

— Ты же знаешь, Ваня: кофе я не пью, а вот от чая не откажусь, уважаю этот напиток.

— Чай, так чай, пусть будет по-твоему, сейчас сварганю.

Полковник включил чайник, приготовил заварку, расставил кружки.

— По лицу вижу: неспроста ты ко мне пожаловал, — проговорил он, устраиваясь за журнальным столиком напротив Жигарёва. — Давай, рассказывай, что привело тебя ко мне.

И Сергей рассказал Миронову всё, что с ним приключилось в Таиланде.

— Ты ничего не утаил от меня? — поинтересовался Миронов, пристально заглянув в глаза друга. — Может быть, что-то упустил, или просто забыл, — добавил он, смягчая свой вопрос. — В таком деле важна каждая мелочь.

— Абсолютно всё, Ваня, — с уверенностью ответил Сергей. — Какой смысл мне от тебя что-то скрывать. Ведь я пришел за помощью, хочу выручить дочь и бывшую жену, а не стучать на них.

— Так ты говоришь, наркотики Адмиралов переправляет в Россию в сувенирах, используя проституток? — не то, размышляя, не то, уточняя, спросил Миронов.

— Такое предположение сделала Прэни, — сказал Сергей. — У неё младшая сестра одно время работала в цехе по изготовлению этих сувениров.

— И где она сейчас?

— Погибла при довольно странных обстоятельствах. Скончалась от передозировки наркотиков, хотя никогда их не употребляла.

— Действительно, странно, — согласился Иван. — По всей вероятности, её в чём-то заподозрили и избавились, как от ненужного свидетеля. Обычная схема в криминальном мире.

Разговор в кабинете начальника ФСБ длился очень долго. Иван Петрович Миронов был настоящим профессионалом. Его интересовала каждая деталь, каждая мелочь в этом непростом деле. Он знал, что волнует Жигарёва в настоящий момент.

— Ладно, Сергей, я попробую помочь тебе, хотя наркобизнес — не мой профиль. Им занимается другая контора. Но тебе повезло. Одну из таких контор в Екатеринбурге возглавляет мой друг — Артём Щегольков. Он по стечению обстоятельств оказался сегодня в нашем городе. Обещал заглянуть ко мне. Так что, иди, погуляй, а в семнадцать ноль-ноль — жду тебя в своём кабинете. Лады?

— Хорошо, в семнадцать ноль-ноль я буду у тебя, как штык, — ответил Жигарёв. Потом, чуть помедлив, спросил:

— Может, бутылку «конины» прихватить, как думаешь? Гроза наркодельцов уважает клоповый напиток?

— Не парься, Сергей, в моём сейфе всегда найдётся, чем угостить хороших людей. К тому же, Артём с пустым портфелем никогда не переступает порог моего кабинета.

— Ну, как знаешь, — не стал настаивать Жигарёв. — Тогда, до вечера?

— Смотри не опаздывай.

В назначенный час Сергей опять появился перед окошечком дежурного прапорщика. Тот не стал спрашивать его ни о чём, а сразу же связался с Мироновым. Получив указание пропустить посетителя, рыжеволосый дежурный без слов открыл турникет.

— А вот и наш незадачливый путешественник, — громко произнёс Миронов, как только Сергей появился в дверях его кабинета. — Знакомься, Артём Дмитриевич, перед тобой местный Чубайс. Правая рука его всегда лежит на штурвале тепловой задвижки, а левая — на ручке рубильника. Никому не дает в долг попользоваться энергией. Свирепый мужик, несговорчивый.

— Ты сейчас наговоришь обо мне такого, что я и впрямь прислушаюсь к твоим словам. И, в первую очередь, дам команду обесточить это здание. Долги конторы тянутся с прошлого года.

— Не имеешь на то права. Силовые структуры защищены указом президента России, — расплылся в довольной улыбке Миронов. Помолчав немного и приняв серьёзное выражение лица, он сообщил:

— Артём Дмитриевич уже в курсе твоих приключений, так что не стоит пересказывать ему всю историю. Сейчас он задаст тебе несколько вопросов, и мы наметим план дальнейших действий.

— Хорошо, я готов ответить на все вопросы, — согласился Сергей и внимательно посмотрел на Щеголькова. Лицо руководителя управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков внушало ему доверие.

— Канал поступления наркотика из Таиланда мы зафиксировали совсем недавно. Причём, совершенно случайно, — заговорил Артём, глядя на Жигарёва. — В сорока километрах от Екатеринбурга, в лесу, местные экологи наткнулись на небольшую кучу экзотических игрушек. Им показалось странным: откуда здесь появились диковинные вещи с просверленным отверстием в боку? Женщина, которая обнаружила несанкционированную свалку, оказалась женой одного из наших сотрудников. Она и показала пластмассовую игрушку мужу. Тот распилил игрушку ножовкой и обнаружил внутри следы подозрительного порошка. Принёс в нашу лабораторию, сделал анализ. Порошок оказался синтетическим наркотиком. Вот, собственно, и всё, чем мы располагали до сегодняшнего дня, — доверительно сообщил Щегольков. По губам его пробежала какая-то неопределённая, едва уловимая улыбка. Секунд десять он молчал, наблюдая за выражением лица Жигарёва, потом добавил:

— Твоя информация поможет нам продвинуться в этом деле быстрее, если ты сможешь описать внешность Адмиралова и всех, кого ты видел с ним в ресторане.

— Конечно, смогу, — не задумываясь, заявил Сергей. — Разве я вам не сказал, что Адмиралов — это вор-рецидивист Гайворонский Роман Борисович, по кличке Баклан.

— Вот это ты почему-то утаил от меня, дружище, — подковырнул друга Миронов. — Что ещё скрываешь от следствия?

— Лет двадцать назад ему удалось сбежать из колонии. В тайге он убил человека, сымитировав свою смерть. Розыск был прекращён, Баклан поменял фамилию.

— Откуда тебе это известно? — спросил Миронов.

— О-о, это долгая история, не хватит времени, чтобы всё рассказать, — усмехнулся Жигарёв. — Но всё, что я сказал — истинная правда, поверьте мне на слово. Думаю, вам не составит большого труда поднять все материалы на Гайворонского?

— Поднимем, обязательно поднимем, — заверил Миронов. — Нам сейчас нужно определить круг ближайшего окружения Адмиралова. Туристическая фирма твоей бывшей супруги всего лишь промежуточное звено на маршруте наркотрафика. Я больше чем уверен: она не обладает всей информацией. Её дело — принять товар и передать курьеру, только и всего.

— Я полностью с тобой согласен, — сказал Щегольков. — Думаю, организация сбыта лежит на Игоре Небаскине. А это значит, что в самое ближайшее время он объявится Екатеринбурге. Если уже не прибыл. Турфирма не может больше оставаться в качестве перевалочной базы, Адмиралов не дурак, чтобы подставлять родную сестру.

— Но и закрыть тайский канал он, вряд ли, решится. Объёмы поставок хоть и невелики, но приносят ему, несомненно, солидный доход, — дополнил Миронов. — Кстати, как ты относишься сейчас к своей бывшей супруге? — неожиданно спросил он Жигарёва.

— Никак, — ответил Сергей. — Я не видел её больше десяти лет и сейчас не питаю к ней никаких чувств. Все они давно угасли.

Щегольков и Миронов переглянулись между собой, улыбнулись.

— А к дочери? — вновь спросил Миронов.

— Ради неё я и пришёл сюда, — с горечью сообщил Сергей. — У неё сейчас такой возраст, когда хочется всего и сразу. Подарит ей дядя магазинчик по продаже сувениров — она и согласится, не раздумывая. И по наивности своей будет полагать, что сувениры — самый востребованный товар, раз скупают оптом. Ей и в голову не придет, что она перепродаёт.

— Да, нашей молодёжи вскружить голову деньгами сейчас очень просто. Достаточно дать подержать в руках несколько стодолларовых купюр — и дело в шляпе. Можно вить верёвки сколь угодно долго, — сделал вывод полковник ФСБ. Посмотрев сначала на Щеголькова, потом на Жигарёва, он спросил:

— Вы не возражаете, если я предложу вам пропустить по рюмочке? Прокачаем сосуды мозга — смотришь, и светлые мысли появятся.

Спросил и, не дожидаясь согласия, направился к сейфу. Открыв его, Иван Петрович извлёк бутылку «Хенесси».

— Отменный стимулятор, — сообщил он. — Не знаю, как вам, а мне помогает. Причём, всегда.

— Наливай, фармацевт доморощенный, не откажемся, — ответил Щегольков и многозначительно посмотрел на Сергея.

— С большим удовольствием составлю вам компанию, — ответил тот, перехватив хитрый взгляд Щеголькова.

— Ну, вот, поступим так, как поступают только русские мужики: сообразим на троих, — сказал Миронов, разливая коньяк в пузатые бокалы.

Мужчины выпили, закусив дольками тонко порезанного лимона. Потом все трое подошли к окну, покурили.

— Теперь можно и продолжить, — усаживаясь на прежнее место, заметил Щегольков. Посмотрев куда-то в угол, спросил:

— Сергей, ты готов скататься в Ёбург на пару дней?

— Навестить хозяйку турфирмы?

— Догадливый. Если пойдут мои люди, они вспугнут нашу голубку. А ты не вызовешь подозрений. Пригласишь бывшую половину в ресторан, разведаешь, что, да как. После твоей встречи она непременно свяжется с Адмираловым. Мы тем временем поставим её телефон на прослушку.

— Когда нужно ехать? — спросил Жигарёв.

— Предлагаю отправиться вместе со мной. По дороге обмозгуем ещё кой-какие детали.

— Хорошо, я согласен.

— Время отправки поезда знаешь?

— Да.

— Тогда до встречи на вокзале. — Щегольков медленно поднялся из-за стола. — Извините, друзья, но я вынужден вас покинуть — нужно закончить кое-какие дела, — сказал он и протянул руку на прощание вначале Миронову, потом Жигарёву.

— Ты, Артём, неисправим, — с сожалением произнёс Миронов. — Всё дела у тебя, дела, а на друзей времени никогда не остаётся. Когда мы с тобой последний раз на рыбалку выбирались?

— Года три назад, кажется, — неуверенно высказался Щегольков. — Но в прошлый год наша вылазка на природу была сорвана, помнится, не моей вине, — укоризненно напомнил он другу. — Забыл?

— Да, действительно, — признался Миронов. — Вместо рыбалки тогда мне пришлось в шпионов поиграть.

— Вот когда поставим жирную точку в деле Адмиралова — тогда и смотаемся на вашу Чусовую, проредим рыбьи стаи. Я вам это обещаю.

Щегольков ушёл. Когда за ним закрылась дверь, Миронов спросил:

— Ну, что скажешь?

— Поживём — увидим, — как-то неопределённо ответил Сергей. Потом, после нескольких секунд молчания, добавил:

— Мне больше не на кого рассчитывать.

— Артём раскрутит дело до конца, можешь не сомневаться.

Сергей промолчал, он уже думал о своей бывшей жене. Ему нужно было прокрутить мысленно встречу с ней.

— Я тоже, пожалуй, пойду, — сказал он, приподнимаясь со стула. — Не буду утруждать тебя своим присутствием. На твоей службе и без меня хлопот достаточно.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами хозяин кабинета. — Не смею задерживать. У меня действительно ещё много работы, придётся посидеть здесь до ночи. Да и твоим делам нужно уделить время.

Миронов проводил Жигарёва до дверей, крепко пожал руку на прощание.