ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Матерьял в этом разделе расположен хронологически.
Здесь собраны драмы, написанные в 1970—1974 гг. в Москве.
ВРАТА
Долгое время сцена пуста. Нету и самой сцены. Наконец, появляются.
СЦЕНА
Вы кто?
ВИТКОВСКИЙ
Я? Сцена.
СЦЕНА
Вот оно что! Теперь многое из того, что прежде мне было неясным, остается для меня неясным.
ДРУГИЕ
Такие уж времена. Простите, что перебиваем. Сейчас почти все другие забриты в солдаты. Только двое других ухитрились остаться на свободе. И то это не мы.
ПОЖАРНИК
А где Витковский?
ВИТКОВСКИЙ
За ним послан специальный отряд. Должны привести живого или мертвого.
ДРУГИЕ
Не обязательно живого или мертвого. А что касается нас, то мы исчезаем. Мы и не появлялись, берем в свидетели всех. Проща...
ПОЖАРНИК
Я требую, чтобы фамилию пожарника помещали на афишах сразу после фамилии автора. Например:
драма «Севильский цирюльник»
автор — Лонгфелло
пожарник Валерий или Василии Федоров, и т. д.
ВИТКОВСКИЙ
Вы совершенно правы. Что это за пожар, если не указаны главные действующие лица! В Рязани, говорят, даже был такой случай. Все сгорело...
ВИТКОВСКИЙ 2-Й
Вы Витковский 2-й?
ВИТКОВСКИЙ
Нет, я Витковский 1-й.
ВИТКОВСКИЙ 2-Й
А я Витковский 2-й. Прощайте!
ВИТКОВСКИЙ
Чуть вся Рязань не сгорела. И несколько окружающих сел.
АННА (появляясь)
Здравствуйте, Анна!
ВИТКОВСКИЙ
Здравствуйте, Витковский!
ПОЖАРНИК
Да. Нет. Да. Нет.
АННА
Где пепелище, на которое я пришла? Где я, которую звало пепелище? Увы! их нет.
ВИТКОВСКИЙ
Не только «увы!».
ПОЖАРНИК
Он прав. А я пойду. Хотите со мной, Анна? Хотите разделить кочевую судьбу пожарника? Сегодня — здесь, а завтра — нигде. Как вам нравится?
АННА
Он странный. Он, а не вы.
ВИТКОВСКИЙ
Я, а не я?
СЦЕНА
Смотрю я на них и не понимаю. Слушаю и не вижу. Живу и не умираю.
АННА
Кто это?
ВИТКОВСКИЙ
Я и другие.
АННА
А где пожарник? Отважный.
ВИТКОВСКИЙ
У него сейчас вдохновение. Он тушит. (после паузы) Анна! Анна! Когда же?!
АННА
Анны нет. Есть я... Вы сказали «другие»?
ВИТКОВСКИЙ
Наоборот, другие сказали «вы»... Анна, я жалею, что не сгорел тогда, в Рязани. Сейчас было бы все по-другому. О!..
Наступает ночь.
1-Й ГОЛОС
Что это?
2-Й ГОЛОС
Ночь.
1-Й ГОЛОС
Как все изменилось! Я был Витковским.
2-Й ГОЛОС
А я? Анной?
1-Й ГОЛОС
Едва увижу огонь, так сразу вспоминаю того бравого парня в блестящей каске и верхом на водяном коне. Что-то он теперь? По-прежнему пишет? Или перешел на прозу?
АННА
Не знаю.
ВИТКОВСКИЙ
Вы, Анна, подобны вам самой. Те же волосы, тот же чугун, те же глаза и бледное лицо. И ледяное равнодушие, и ресницы. Сколько вам лет? Не знаю. Утро наступило.
ПРОХОЖИЙ
Скажите, здесь не проходил человек с черной повязкой вместо часов?
ВИТКОВСКИЙ
Да, здесь что-то тикало. Что-то звучало довольно мрачно.
АННА
Проходил. Он свернул после наверх.
ПРОХОЖИЙ
Дорога в прекрасном состоянии. Луна в прекрасном состоянии. Иду!
ВИТКОВСКИЙ
Я в прекрасном состоянии. Я?.. Анна, позвольте произнести ваше имя!
АННА
Что?
ВИТКОВСКИЙ
Анна!
АННА
Что?
ВИТКОВСКИЙ
Позвольте произне...
ПОЖАРНИК
А, вы все еще здесь? Те же вопросительные знаки вперемешку с молчанием? Ну, ну!
АННА
Вы тот самый пожарник?
ПОЖАРНИК
Нет, я другой. Но огонь-то тот же. Понимаете? Ухожу... Туда!
АННА
Куда вы?
ВИТКОВСКИЙ
Анна, куда вы? Вы не дослушали историю моей жизни. Я даже не успел начать. Так вот: прошли годы, я подошел к зеркалу посмотреть, не забыл ли чего надеть и не надел ли чего-нибудь лишнего... Вы слушаете? Я говорю?
АННА
Он тушит.
ВИТКОВСКИЙ
Чем?
АННА
Пламя.
ВИТКОВСКИЙ
Сейчас сцена подо мной провалится. О, тяжесть!
ПОЖАРНИК
Что здесь происходит? Час обгорел.
КТО-ТО
Властная осанка, суровый голос и жестокая половина десятого.
ПОЖАРНИК
Вы чей-нибудь брат?
ВИТКОВСКИЙ
Нет, я просто чей-нибудь.
АННА
Повеяло прохладой, детством.
ВИТКОВСКИЙ
Ваши глаза блестят. Мой голос хрипит. Его каска сияет. Встанем молча.
Некоторое время стоят.
ПОЖАРНИК
Я исчезаю, меня ждет дым.
ВИТКОВСКИЙ
Моя жизнь делится на два периода: первый и третий...
ПРОЦЕССИЯ
Мы идем, идем, идем. Название нам: похоронная процессия.
ВИТКОВСКИЙ
Как стало холодно, хотя и луна светит! Вы помните меня, Анна? Это длится уже много лет. Холод усиливается. Несмотря на пожары. Анна.
ЧАСОВЩИК
Нет часов, нет и работы.
ПОРТНОЙ
Нет пожаров, нет и другого.
КУЗНЕЦ
Есть другое, есть и одно.
ПРОЦЕССИЯ
Есть и похоронная процессия. Удивительное это дело — идти вслед за мертвым до определенной границы.
ЧАСОВЩИК
И не такое бывает, если колесико или шестеренка сломается.
ПОРТНОЙ
Или если пожар завоет.
КУЗНЕЦ
Да.
ВИТКОВСКИЙ
О, мое конное, о, мое пешее детство!.. Вы?!
ПРИЗРАК
Я.
ВИТКОВСКИЙ
Как? И вы, и я одновременно?!
ПРИЗРАК
Нет, вас нет. Только я.
ВИТКОВСКИЙ
Вы намекаете на эту похоронную процессию?
ПРИЗРАК
Нет, на часовщика.
ВИТКОВСКИЙ
Молчите! Будьте так же неслышны, как и невидимы!.. Я поранил себе горло острием во время бритья... Не мешайте мне смотреть, как зеркало истекает кровью...
ПРИЗРАК
Он сумасшедший! Пойду, притворюсь неспящим.
КТО-ТО
Что здесь делает этот призрак?
АННА
Он не спит.
ВИТКОВСКИЙ
Странно! Я слышал голос Анны... Что это я, то вижу что-нибудь, то слышу! Что это со мной творится? И так всегда.
КТО-ТО
Не обращайте внимания... Но ваше зеркальное горло... это просто ужасно! Побегу за пожарником!..
ВИТКОВСКИЙ
У меня есть последнее слово для произнесения!.. Я хочу видеть Анну!..
АННА
Что здесь происходит? Ничего?
ДРАМА
ВЛАДИМИР
Вот что меня не волнует: который теперь час?
ЧАСЫ
Ку-ку-с!
ВЛАДИМИР
Два. Что? Ну и денек! Ну и погода! Ну и остальное!.. Бегу!
ДЯДЯ
Куда это ты так рассердился, племянник? Здравствуй! Добрый день!
ВЛАДИМИР
Вы, дядя?
ДЯДЯ
А я иду, вдруг вижу: навстречу бежишь ты, на ходу лопочешь что-то. Я говорю «здравствуй, племянник!», а ты, механически буркнув «здрасте», мчишь дальше. Ну и ну!
ВЛАДИМИР
Ну, здравствуйте, дядя. Добрый день, наконец!
ДЯДЯ
Нет, поздно. Ты уже пробежал мимо и скрылся в толпе.
ВЛАДИМИР
Вы меня, верно, с кем-то путаете.
ДЯДЯ
И не с кем-то, а с Борисом Валентиновичем Горбылевым.
ВЛАДИМИР
Это тот, который не тот самый?
ДЯДЯ
Он, он. А куда ты торопишься? Вид у тебя такой, словно ты мне попался навстречу.
ВЛАДИМИР
А куда я иду?
ДЯДЯ
Ты идешь к Надежде Яковлевне. Тебя зовут Владимир. Прощай!
ВЛАДИМИР
Прощайте! Я иду к одной знакомой старушонке-процентщице, чтобы отдать в заклад этот топор. Славное топорище и лезвие! (взмахивает топором)
ДЯДЯ
Я беру обратно свои слова и восклицательные знаки и целый ворох запятых. Но, мне пора. Топор славный. Иду.
ВЛАДИМИР
Он ушел... Дует ветер. Стоят заборы... Но вот приближается моя невеста, ее зовут Анастасья.
АНАСТАСЬЯ
Если бы вы знали, Владимир, как странно с утра до ночи быть невестой!
ВЛАДИМИР
Мысль замерзает на ветру, себя как вывеску читая. Я эти буквы не сотру: пусть ночь останется простая.
АНАСТАСЬЯ
У вас в руках топор? А где дядя?
ВЛАДИМИР
Есть такая часть света, где он. (после паузы) Мне гадалка по руке гадала.
АНАСТАСЬЯ
И что же?
ВЛАДИМИР
Не будет у меня славы ни прижизненной, ни посмертной, а будет третья... Слышите, Анастасья, какой дует ветер? Видите, какие стоят заборы?
АНАСТАСЬЯ
Вы опять о другом?
ВЛАДИМИР
Третья слава! Каково?.. Никак не дождусь ночи. Дядя убежал и вздрогнул, увидев.
АНАСТАСЬЯ
Владимир!
ВЛАДИМИР
Иду! Пришел! Здравствуйте, Анастасья! Не покидайте!.. Птица неосторожно упала с крыши. Или с неба?
АНАСТАСЬЯ
В это время вы всегда на полчаса безумнее, чем в другое. А я шла, считала и... наконец, шаги.
ВЛАДИМИР
Был славный, непрошедший день... Чу! Старуха!.. Здравствуйте, Надежда Яковлевна! Здравствуйте, это вы?
СТАРУХА
Я — это здравствуйте! Вы один или с невестой?
ВЛАДИМИР
Но где же она? Анастасья!.. С невестой? Нет, один.
СТАРУХА
Ночь, я. Вот вы и дождались. Не хочу говорить о делах. После!.. Что принесли?
ВЛАДИМИР
Вы, верно, встретили моего дядю, и он вам намекнул. Он вечно намекает. Вот и вчера.
СТАРУХА
Не бойтесь. Бойтесь. Навстречу мне шла толпа, и позади всех — ваш дядя. Толпа куда-то юркнула, и... мы потерялись. Забыла сказать слово «вдруг».
ВЛАДИМИР
А у меня есть для вас... топор! Позвольте выпалить.
СТАРУХА
А вот и невестушка! Подойди, милая, что-то я туга на ухо стала. А где дядя?
АНАСТАСЬЯ
А где дядя?
ВЛАДИМИР
А где дядя?
СТАРУХА
Что-то я туга на ухо стала.
АНАСТАСЬЯ
Владимир, подойдите! Помните, вы любили подходить ко мне?
ВЛАДИМИР
Я дядя.
СТАРУХА
Разворачивайте! Что там у вас?
АНАСТАСЬЯ
Луна сверкнула.
ВЛАДИМИР
А где Владимир?
СТАРУХА
Успокойтесь, он недалеко. Разворачивайте, разворачивайте! Я вижу: луна при свете могил.
АНАСТАСЬЯ
Владимир, помните?
ВЛАДИМИР
АНАСТАСЬЯ
О, Владимир! Владимир, о!
СТАРУХА
Пересчитаю-ка деньги.
ВЛАДИМИР
СТАРУХА
Кто я? Забыла.
АНАСТАСЬЯ
Дядя?
ВЛАДИМИР
Владимир?
АНАСТАСЬЯ
Невеста при свете луны?
СТАРУХА
Топор?!
ВОР
Ночь. Никого нет. Даже меня. Некому сказать «прощайте!». Даже себе.
ДЯДЯ
Здесь кого-то нету.
СТАРУХА
Тс-с-с-с!
ВЛАДИМИР
Чувствую, что дальше я не могу. Но и не дальше — тоже не могу. Куда же быть? Спрашивается.
ДЯДЯ
Уже половина двенадцатого, негодный! Отдай топор!
ВЛАДИМИР
Дядя, отдайте топор! Уже половина старухи. Уже половина всего.
СТАРУХА
Вот мои проценты! Он так занят своей невестой, что не обращает на меня никакого внимания. Дядя — чудак. Племянник — дядя.
ВЛАДИМИР
Анастасья, выслушайте меня, пока мы одни. Выслушайте меня, пока никого нет. Выслушайте, пока заборы.
И. Анастасья
Р. Анастасьи
Д. Анастасье
В. Анастасью
Т. Анастасьей
П. Об Анастасье. Об.
ДЯДЯ
Позвольте мне произнести тост! И прошу все его недостатки, или достоинства — если будут, приписать моему волнению. Я уверен, что пройдет 14 лет. Ночная толпа спит. Хотелось бы говорить и продолжать. Говорю. Продолжаю.
ВЛАДИМИР
Браво! Я присоединяюсь... К кому?
ДЯДЯ
Мы все присоединяемся.
ВЛАДИМИР
И те, к кому присоединяемся?
ДЯДЯ
И все.
АНАСТАСЬЯ
Где старуха?! Пока вы говорили, она молчала и исчезала.
ВЛАДИМИР
Как?! А топор?! А проценты?! А а?!
ДЯДЯ
Я только что получил письмо. Мне пишут. Я читаю.
ВЛАДИМИР
Анастасья, я всегда чувствую себя правым. Вот удивительное чувство! Удивительнее других.
АНАСТАСЬЯ
Владимир, вы не ослышались?
ВЛАДИМИР
Это вы не ослышались, Анастасья.
АНАСТАСЬЯ
Странно, но не странно.
ДЯДЯ
Ни старухи, ни топора!
ВЛАДИМИР
Ни меня.
АНАСТАСЬЯ
Боже!
ДЯДЯ
Да, вы, Владимир, исчезли. Вас нет. Это тяжелая утрата для нас. Но что ж, ничего не поделаешь. Мне пишут: «мужайтесь!»
ФАБРИЧНЫЕ ОКРЕСТНОСТИ
ПЕРВЫЙ
Не слишком ли мы идем?
ВТОРОЙ
А? Это еще не мы.
ПЕРВЫЙ
Смотри! — другие и третьи.
ВТОРОЙ
Да. И фабричные трубы. Их-то нам и не надо.
ПЕРВЫЙ
Что же нам тогда делать?
ВТОРОЙ
Будем быть. Смотри-ка, вот женщина. Спросим у нее и ответим.
ПЕРВЫЙ
Мой ответ уже готов. Спрашивай!
ЖЕНЩИНА
Кто вы? Откуда вы в это время?
ВТОРОЙ
В это? Ну нет. Кто вам сказал? Совсем в другое... Что это?
ЖЕНЩИНА
Это окрестности фабрики. Видите? Трубы дымят.
ПЕРВЫЙ
А о чем они дымят?
ЖЕНЩИНА
Всего семь труб и еще несколько. У каждой по дыму. Сколько всего будет? Вот о чем.
ПЕРВЫЙ
Небо трех цветов: серого, черного и последнего. Бараки.
ЖЕНЩИНА
Это окрестности фабрики. Повторяю: это окрестности фабрики. И, после некоторой паузы: это окрестности фабрики.
ВТОРОЙ
Я первый.
ПЕРВЫЙ
Я тоже второй.
ЖЕНЩИНА
Мое имя осталось там. Каким оно было нежным, удивительно! Вы видите, как огрубела моя кожа, потрескались руки? А глаза? Каждое слово сверкало!.. Что вы делаете в этих фабричных окрестностях? Вы.
ПЕРВЫЙ
Я?
ВТОРОЙ
Он.
ЖЕНЩИНА
Мы.
ПЕРВЫЙ
Не первый.
ВТОРОЙ
Куда же?
ЖЕНЩИНА
Вы странно говорите, или я странно слушаю?.. Услышав гудок, мы ускориваем наши шаги, увидев трубы, мы ускориваем остальное. Глаза блестят.
ПЕРВЫЙ
Услышав ваши шаги, я гужу.
ВТОРОЙ
А я глаза.
ЖЕНЩИНА
Нет.
ТОЛПА
Выйдя из ворот фабрики.
ЖЕНЩИНА
Вы слышите голоса?
1-Й ГОЛОС
Куда? Куда? Куда?..
2-Й ГОЛОС
Что ты там увидел?..
3-Й ГОЛОС
Какое смешное небо!..
4-Й ГОЛОС
Осторожно! Здесь трещина...
ЖЕНЩИНА
Ну, что вы ответите?
ПЕРВЫЙ
Наш трудовой день закончен.
ВТОРОЙ
Мы идем в бараки. Мы избегаем трещин.
ЖЕНЩИНА
Вы оглохли или вы не слышите?
ПЕРВЫЙ
Избегаем всего.
ВТОРОЙ
Она молчит. Странно! Что же мы слушаем?
ПЕРВЫЙ
Где?
ВТОРОЙ
Вчера.
ПЕРВЫЙ
Женщина! Женщина!.. Где она?
ВТОРОЙ
Где она?
ТОЛПА
Двое таких же.
ЖЕНЩИНА
Я ослышалась, или ослышалась я? Не знаю.
ПЕРВЫЙ
Не мы. Не ослышались. Не знаете.
ВТОРОЙ
Не другие.
ЖЕНЩИНА
Не стойте на рельсах! Толпа покидает фабрику.
ПЕРВЫЙ
Где мы стоим? Нас покидают.
ВТОРОЙ
Рельсы нас покидают. Голос женщины и она сама.
ПЕРВЫЙ
Слово «крушение», неслышимое и невидимое. Женщина идет сюда.
ЖЕНЩИНА
Подошла и молчу.
ПЕРВЫЙ
Подошла, и молчим.
ЖЕНЩИНА
Стоим на рельсах.
ВТОРОЙ
Молчим на рельсах.
ТОЛПА
Прощайте! На рельсах!..
ПЕРВЫЙ
Что это все так опустело?
ВТОРОЙ
Я такого никогда не видывал. И меня тоже.
ЖЕНЩИНА
Вы можете сказать «прощайте»?
ПЕРВЫЙ
Я не отвечаю на свои вопросы. А ты?
ВТОРОЙ
А я нет.
ПЕРВЫЙ
Рельсы опустели, а мы — нет.
ЖЕНЩИНА
Как вам показать то, чего вы не слышите?
ПЕРВЫЙ
Что же, нам стать не нами? Два выхода, одного из них нет.
ВТОРОЙ
Те же слова, но в том же порядке.
ПЕРВЫЙ
Где женщина? Она нигде?
ВТОРОЙ
Я кричу. Слышишь?
ПЕРВЫЙ
Сумерки в сумерки. Она так сказала.
ВТОРОЙ
И что же ты?
ПЕРВЫЙ
Я?
ВТОРОЙ
Нет, ты.
ПЕРВЫЙ
Стал считать трубы, окрестности.
ВТОРОЙ
Я насчитал одного тебя. Где женщина? Где же она? Потому что я там же, где и она.
ЖЕНЩИНА
На рельсах? Прощайте!
ВТОРОЙ
рой.
ПЕРВЫЙ
вый.
ВТОРОЙ
Куда же вы?! Ваши руки... вы знаете! И темные волосы...
ПЕРВЫЙ
ВТОРОЙ
Она исчезла... Трубы сбились со счета... Ночь. Трещин не видно. Окрестности фабрики...
Наступает ночь.
ПЕРВЫЙ
Наступила.
ВТОРОЙ
Что-то гудит? Или что-то нет?
ПЕРВЫЙ
Ты слышишь? Я вижу.
ВТОРОЙ
Кому?
ПЕРВЫЙ
Кто?
ВТОРОЙ
Никто никому.
ПЕРВЫЙ
Или наоборот.
ГОСТИ
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Вы кто?
ОСТРОГСКИЙ
Я? Кто.
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Понятно. Непонятно. Почти понятно. Почти не.
ОСТРОГСКИЙ
Почти я.
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
А вот и гости. Всего 4 человека. А 5-й — он же и 3-й.
ОСТРОГСКИЙ
А 1-й — он же и 6-й?
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Да, да, вы не правы.
ОСТРОГСКИЙ
Мой возраст не совпадает ни с чем моим остальным. Например, мне 40 лет, а родом я из Смоленска. И масса других несуразиц. Кажется, я заложил фундамент беседы?
1-Й ГОСТЬ
Сегодня погода. Я вышел на улицу, окна были к дождю.
2-Й ГОСТЬ
К стене.
3-Й ГОСТЬ
3-й гость.
4-Й ГОСТЬ
4-й?
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Вы все, и вы все правы. Не правда ли, очаровательные без четверти девять?
ЭВЕЛИНА (входя)
Здравствуйте! О чем у вас был разговор? О? или о?
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Это Острогский. Вы знакомы? Я думаю, вы.
ЭВЕЛИНА
Какие у него удивительные усы! И он.
ОСТРОГСКИЙ
Ровно за несколько минут до вашего появления мы говорили о.
ЭВЕЛИНА
Продолжайте, прошу вас!
ОСТРОГСКИЙ
В нескольких шагах от от была башня. С нее можно было видеть не только весь город, но и не весь.
3-Й ГОСТЬ
Часы бьют половину меня.
ЭВЕЛИНА (Острогскому)
Продолжайте!
3-Й ГОСТЬ
Продолжайте!
ОСТРОГСКИЙ
Я любил смотреть с этой башни. И вот однажды, или несколько ранее, я смотрел.
ЭВЕЛИНА
Мне странно.
4-Й ГОСТЬ
Что вы хотите от 4-го меня?
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Какая оживленная беседа! Она оживленнее, чем мы сами.
ОСТРОГСКИЙ
«Эвелина!» — мысленно вслух сказал я. Она подошла. Несколько чисел бежали вприпрыжку.
1-Й ГОСТЬ
Посмотрите на меня! Я к дождю.
2-Й ГОСТЬ
Индия стоит на трех слонах.
3-Й ГОСТЬ
Беседа зиждется на трех гостях.
4-Й ГОСТЬ
4-й гость не зиждется на.
ЭВЕЛИНА
Бежали вприпрыжку? Странный человек! Он, мне кажется, позднее, чем сама полночь.
ОСТРОГСКИЙ
«Что? — спросили мы с ней друг друга. — Не знаю...». Мы остались на башне. Все спало. Спали неверующие и их боги. Только трое бодрствовали: я и она...
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Я не перебиваю.
1-Й ГОСТЬ
Я особенно не перебиваю.
2-Й ГОСТЬ
Кого?
3-Й ГОСТЬ
Хочется дать волю мыслям. Дать им побегать по вон той крыше. Пусть погрохочут. Железная.
4-Й ГОСТЬ
А я все 4-й.
ОСТРОГСКИЙ
«Эвелина!.. Эвелина!.. Эвелина!..» — сказал я на трех языках. Каждый другой был суровее предыдущего. Она ли мне не ответила, или кто-то другой? Я стоял, высота кружилась от головы.
ЭВЕЛИНА
Щ. Прислонюсь к этой букве.
ОСТРОГСКИЙ
Я схватил пальцами воздух. Он был прочен...
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Посмотрите на Эвелину!
1-Й ГОСТЬ
Посмотрел.
2-Й ГОСТЬ
Не посмотрел.
3-Й ГОСТЬ
Посмотрел.
4-Й ГОСТЬ
Не посмотрел.
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Вчера была ночь.
ЭВЕЛИНА
Он не властен над своими усами.
1-Й ГОСТЬ
Это окно ведет себя странно. Этот я веду себя странно.
ОСТРОГСКИЙ
Эвелина, я все время смотрел на вас, когда не смотрел. Вы холодны ко мне и бледны.
3-Й ГОСТЬ
Я бываю двух видов: первого и второго.
4-Й ГОСТЬ
Людовик IV.
2-Й ГОСТЬ
Эвелина, ночь, мы. О чем думает слово «вдруг»?
1-Й ГОСТЬ
Мне осталось жить 183 слова.
3-Й ГОСТЬ
Или пять поцелуев.
ОСТРОГСКИЙ
Выправка окон и воздух — все это так хрустально!
ЭВЕЛИНА
Странно, его усы на четверть часа опережают его лицо и глаза.
4-Й ГОСТЬ
Я не мертвый. Я не родился.
ОСТРОГСКИЙ
Эвелина!
1-Й ГОСТЬ
Эвелина!
2-Й ГОСТЬ
Эвелина!
3-Й ГОСТЬ
Эвелина!
4-Й ГОСТЬ
Э!
ЭВЕЛИНА
Его усы на полчаса опережают рассвет. Что?
ОСТРОГСКИЙ
Простейший рецепт изготовления пороха: берутся сера, уголь, селитра, и все взрывается.
1-Й ГОСТЬ
Он так и сделал.
2-Й ГОСТЬ
Он так и я.
3-Й ГОСТЬ
Стрелка часов указывает на меня.
4-Й ГОСТЬ
Я вооружен отточенным временем, как лезвием.
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Скоро рассвет, да и в нашей беседе уже брезжут слова. Эвелина, это вы так бледны, или я так поздно?
ЭВЕЛИНА
Это мы так оба.
ОСТРОГСКИЙ
2-Й ГОСТЬ
Я хочу слышать свой голос!.. Где мы?
3-Й ГОСТЬ
Вы не в своем голосе.
4-Й ГОСТЬ
Мы здесь.
1-Й ГОСТЬ
Не стойте так близко от часов! Это все равно что вчера.
2-Й ГОСТЬ
Странно у меня одна нога без пятнадцати семь, а другая — без шестнадцати левая! А сам я — сегодня.
3-Й ГОСТЬ
Ничего странного нет.
4-Й ГОСТЬ
Все странное есть.
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Часы бьют полночь, а ее волосы — половину второго.
ЭВЕЛИНА
А его усы?
1-Й ГОСТЬ
А я весь бью разное время. Приставьте ко мне лестницу! Ночь или день? Дайте фонарь!
2-Й ГОСТЬ
На Острогском — 4 часа. Я отстаю.
ОСТРОГСКИЙ
Эвелина, позвольте вас спросить! Я определяю время по мостовой, по булыжникам.
1-Й ГОСТЬ
Так вот почему я хромаю! Время-то разное!
ЭВЕЛИНА
Спрашивайте.
2-Й ГОСТЬ
Кому?
ОСТРОГСКИЙ
Я уже спросил.
3-Й ГОСТЬ
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Трехоконная ночь.
2-Й ГОСТЬ
Я разговаривал с богом. Если не верите, спросите у бога.
3-Й ГОСТЬ
4-Й ГОСТЬ
Смотрите, клавиши! А вот и фортепьяно! Сыграю-ка. Не сыграю-ка.
3-Й ГОСТЬ
Спросим у Эвелины.
4-Й ГОСТЬ
Ее нет.
1-Й ГОСТЬ
Спросим у ее нет.
ОСТРОГСКИЙ
!-с.
1-Й ГОСТЬ
На Острогском — без четверти усы.
2-Й ГОСТЬ
Что это — окна или рассвет?
4-Й ГОСТЬ
Ко мне подошел холод и обнял меня.
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Эвелина, где вы или нигде?
2-Й ГОСТЬ
Ночь, а так темно!
3-Й ГОСТЬ
Поразительно.
4-Й ГОСТЬ
Здесь покоится 4-й гость.
ЭВЕЛИНА
А Эвелина?
4-Й ГОСТЬ
Место неизвестно.
ОКНА
НЕКТО
Странный год. Не было ни лета, ни осени, ни весны, ни зимы. Что же было? Был этот вопрос.
И вот в один из дней этого вопроса я вышел из. Прошел мимо каменного двухэтажного дома. Оглянулся. Не оглянулся. 1-е окно: не успеем. 2-е окно: кого? 3-е окно: догоним!
Дверь открыли. Я постучал. Здравствуйте! Войдите! Кто там? На пороге стоял воздух. На его лице была странная усмешка. Показалась хозяйка. Гость? Воздух молчал. Его лицо пересекал шрам, словно это было возможно. Женщина увидела гостя и окна, стоящие за его спиной. Окно замахнулось и, сверкнув, исчезло. Хозяйка сказала:
— Проходите, пожалуйста.
Гость застонал, пошатнулся и улыбнулся войти. Ноги его не слушались. Женщина глядела мимо него и мимо всего.
— Кто вы? — вздрогнула она спросить.
На стенах висел портрет. Был изображен кто-то и его сабля, глаза которого сверкнули и давно погасли. Гость ответил:
— Кто я.
Она пригласила его сесть в одно из кресел. Кресел было два, и один портрет. Гость сидел, бледный от окон. Бледность передалась небу. Окно передалось женщине. Она стала беспокойно ходить.
— Ах, эти окна!.. Что с вами?
— Позвольте мне. Уже день. Скоро ночь...
Он пристально стал смотреть. Но и вокруг все стало пристальным.
Шумной толпой вошли гости.
1-Й ГОСТЬ
Здравствуйте! Вы обратили внимание на то, какое сегодня завтра?
2-Й ГОСТЬ
А я иду по улице и вдруг вижу, что забыл выйти из дому. Каково!
3-Й ГОСТЬ
Кровь цвета крови. А небо цвета тоже.
4-Й ГОСТЬ
Странно глаза устроены! Куда ни поглядишь — кругом одни стены!
ХВИЮЗОВ
Дома, покинутые своими обитателями. Обитатели, покинутые своими душами.
Хозяйка, женщина лет 30, 31, 32, 33-х. Она оставалась почти неподвижной.
2-Й ГОСТЬ
Казалось бы, все уже сказано. Но и не сказанного тоже много. Вот и молчим.
ХОЗЯЙКА
Кто-то незнакомый простился со мною на улице. Светил фонарь, а кругом — ни одной ночи.
1-Й ГОСТЬ
Посмотрите на Хвиюзова! На нем лица нет, он неподвижен, он бледен, он — он.
2-Й ГОСТЬ
Да, да, да!
ХВИЮЗОВ
Нет, нет, нет! Это ошибка окна.
3-Й ГОСТЬ
Я не вижу ни того, ни другого.
4-Й ГОСТЬ
Я вижу женщину. Она идет, держа в глазах что-то сверкающее.
ЧАСОВОЙ
Штык.
ШТЫКОВОЙ
Час.
1-Й ГОСТЬ
Вы слышите? На улице топот ног, топот глаз.
2-Й ГОСТЬ
Топот всего.
3-Й ГОСТЬ
Иду, вдруг вижу: Хвиюзов в своем маскарадном пальто.
4-Й ГОСТЬ
Кто? Что? Кому? Чему? Кого? Чего?
2-Й ГОСТЬ
Что это — часы или полдень?
ХВИЮЗОВ
Меня о чем-то спросили? Я должен кому-то ответить?
1-Й ГОСТЬ
Сквозняк вопросительных знаков. Вы сели слишком близко от окон.
ХОЗЯЙКА
Хвиюзов все время смотрит на небо, все время думает о небе и так же молчит.
ХВИЮЗОВ
О небе спросите у окон.
1-Й ГОСТЬ (хозяйке)
Вы странная женщина. И странные окна. В одном — полдень. В другом — другое.
ХОЗЯЙКА
Небо?
4-Й ГОСТЬ
2-Й ГОСТЬ
Не знаю, как вы, а я не знаю, как я.
3-Й ГОСТЬ
Когда я вошел в ту комнату, за столом сидели трое. Один из них был четвертым.
1-Й ГОСТЬ
Карты играли в людей?
3-Й ГОСТЬ
Я остановился в недоумении, не зная, кем мне быть: пятым или седьмым?
2-Й ГОСТЬ
Не считая окон?
4-Й ГОСТЬ
Три окна, не считая нас.
3-Й ГОСТЬ
Один из них был Хвиюзов.
1-Й ГОСТЬ
Один из кого?
2-Й ГОСТЬ
Не перебивайте меня, я молчу!
4-Й ГОСТЬ
Пятеро, не считая молчания.
ХОЗЯЙКА
Полдень, полночь. Чье-то лицо, глаза и он сам.
1-Й ГОСТЬ
Странно, я не Хвиюзов. Что-то есть еще более странное, но я забыл.
3-Й ГОСТЬ
Игра была в самом разгаре. Вошли окна и встали за спинами.
1-Й ГОСТЬ
ХВИЮЗОВ
Если я здесь, то где же?
3-Й ГОСТЬ
Я взял на себя незавидную роль рассказчика и вот: остался один.
2-Й ГОСТЬ
Мы ушли и вернулись. Продолжайте! Здесь все без изменений.
4-Й ГОСТЬ
Тот же Хвиюзов, только несколько более бледный. Тот же бледный, только несколько менее он.
ХВИЮЗОВ
Я слышу голоса, но не вижу ни звука.
ХОЗЯЙКА (1-му гостю)
Дайте четверостишие, прошу вас!
1-Й ГОСТЬ
3-Й ГОСТЬ
Я продолжаю. Вошли и встали.
4-Й ГОСТЬ
Разрешите представиться! Не знаю своего имени.
1-Й ГОСТЬ
Не знаете, не продолжаете, не перебиваете. 4 не.
3-Й ГОСТЬ
Несколько слов о карточной игре. Четыре масти окон. Окно треф. Небо пик.
1-Й ГОСТЬ
Где Хвиюзов? Его только что не было!
ХВИЮЗОВ
Четыре масти меня. Крапленые окна. Я здесь. Посмотрите внимательнее.
ХОЗЯЙКА
Да, это он. Это его голос, это его молчание.
3-Й ГОСТЬ
Это его окна. Но, я продолжаю.
2-Й ГОСТЬ
Продолжайте!
1-Й ГОСТЬ
Он прав!
4-Й ГОСТЬ
Он прав!
ХОЗЯЙКА
О. П!
3-Й ГОСТЬ
Сдавал Хвиюзов. Я встретил его взгляд. Мы молча смотрели, как наши судьбы пересекаются.
4-Й ГОСТЬ
Что это? Я тоже бледен! Здесь ни души, ни часа!
2-Й ГОСТЬ
Мне странно, словно это сказано мной или кем-то другим.
1-Й ГОСТЬ
3-Й ГОСТЬ
Как-то у меня сорвалось с языка восклицание «господи!». И что бы вы думали?
4-Й ГОСТЬ
Отозвался другой?
2-Й ГОСТЬ
№ 7?
ХОЗЯЙКА
Вы хотите сказать: было эхо?
1-Й ГОСТЬ
Он хочет сказать.
2-Й ГОСТЬ
Дайте ему сказать!
4-Й ГОСТЬ
Дайте мне меня!
ХВИЮЗОВ
Какой густой час!
3-Й ГОСТЬ
Эта женщина, мною забыто ее имя, а именем забыт я.
4-Й ГОСТЬ
Как вам нравится этот новый обычай у древних римлян — казнить окна?
ХОЗЯЙКА
Смотрите! мы побледнели. И он.
1-Й ГОСТЬ
Подойдя к своему отражению в часах, я увидел, что нос у меня съехал на половину шестого, один глаз ослеп, а душа — вечная.
2-Й ГОСТЬ
Так от чего же бледность? Неужели от невинной шутки? Я прошу вас всех снова покрыться румянцем!
ХОЗЯЙКА
Позвольте всем вам предложить чай!
ВСЕ
С удовольствием! С удовольствием! С удовольствием! С у!
1-Й ГОСТЬ
У чая цвет и вкус ночи.
2-Й ГОСТЬ
У окон цвет и ночь чая.
3-Й ГОСТЬ
Чай — это ночной полдень, густые окна, кровь цвета себя.
4-Й ГОСТЬ
Осторожнее! Не разбейте ночь! У вас в руках — чай! Иначе — осколки и...
ХВИЮЗОВ
Я занят тем, что сейчас полдень.
ХОЗЯЙКА
Занят тем, что бледен и неподвижен.
1-Й ГОСТЬ
Чай — это «это», по счастливому выражению Острогского.
2-Й ГОСТЬ
Вы его знали? Вы его не знали?
1-Й ГОСТЬ
Нет. Да. Нет. Да.
4-Й ГОСТЬ
3-Й ГОСТЬ
Эта женщина его знала. Забыл ее первую цифру.
4-Й ГОСТЬ
3-й гость + 4-й гость = 7-й гость.
ХОЗЯЙКА (Хвиюзову)
Вы молчите, а ваши глаза нет.
3-Й ГОСТЬ
День скрылся за углом этой цифры.
4-Й ГОСТЬ
1-Й ГОСТЬ
Так что же окна, они все еще за его спиной? Так что же женщина, она все еще кто?
3-Й ГОСТЬ
Нас ждет ответ.
4-Й ГОСТЬ
Забыл первую цифру имени.
ХОЗЯЙКА
Ах, взгляните на циферблат! Какой неожиданный час показывают стрелки!
ХВИЮЗОВ
Нет, это не они. Он сам напоролся на стрелки, этот час. Бросился, как безумный.
3-Й ГОСТЬ
Он бле...
4-Й ГОСТЬ
Он бле...
1-Й ГОСТЬ
Он бледен!
2-Й ГОСТЬ
Нас ждет нас.
3-Й ГОСТЬ
Четырнадцать — это сколько?
1-Й ГОСТЬ
Это вчера.
2-Й ГОСТЬ
Это больше.
3-Й ГОСТЬ
Меньше, чем что?
ХОЗЯЙКА
Послушайте, что говорит ваше отражение в зеркале!
3-Й ГОСТЬ
Вспомнил эту цифру! Ее не было!
2-Й ГОСТЬ (глядя в зеркало)
Наши лица решительны, наши жесты — наши.
ХВИЮЗОВ
Зеркало галлюцинирует.
3-Й ГОСТЬ
Игра заключалась в следующем: один выигрывает, остальные — да.
ХОЗЯЙКА
Смотрите! Сюда идут окна!
1-Й ГОСТЬ
А где же Хвиюзов?
2-Й ГОСТЬ
Вопросительная цифра 3.
ОТРАЖЕНИЯ
ПЕРМЯКОВ
Здравствуйте! Я сегодня ни с кем еще не здоровался. И вчера, и завтра.
СЕРГЕЕВ
В этом отношении вы — полная противоположность одной женщине, которая мне кем-то приходилась. Как мы с ней потом выяснили — никем.
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Я очарована вашей манерой говорить и вашей манерой молчать, и вообще вашей манерой. Но, пожалуйста, ответьте мне на один вопрос.
СЕРГЕЕВ
Пожалуйста. Отвечаю.
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Благодарю вас! Это поразительно!
ПЕРМЯКОВ
Хорошее начало для пьесы: «Я не актер, клянусь своей любимой ролью!».
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Вы пишете? Вот неожиданность для тех, кто вас не знает!
ПЕРМЯКОВ
Хотелось бы придумать для себя роль потруднее, помолчаливее. Есть монологи, требующие для произнесения какую-нибудь природную возвышенность или яму. Диалоги еще труднее: для них иногда не хватит и целой роты пожарников.
СЕРГЕЕВ
Мне при слове «бессмертие» едва услышу или увижу — всегда хочется чихнуть, как от сквозняка.
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Другое дело окна: они светлы, высоки и держат ночь в запасе. А вот и моя дочь Лиза. Знакомьтесь.
ЛИЗА
Я Лиза, Лиза, Лиза!
СЕРГЕЕВ
Я я, я я, я я!
ПЕРМЯКОВ
Пермяков.
ЛИЗА
Мой любимый цвет — голубой. Моя любимая даль — черная, (к Сергееву) Скажите, о чем вам говорит прозрачность окон?
СЕРГЕЕВ
О непрозрачности стен.
ЛИЗА
По-моему, ничто так не украшает звона, как осколки стекол.
СЕРГЕЕВ
Вы правы. Отсюда и этот холод, и этот лик, подернутый теплом.
ПЕРМЯКОВ
Боже! Взглянув на часы, я не узнал себя! У меня никогда не было такого выражения лица, такой без четверти полночи!
ЛИЗА
Какие странные гости! Особенно другой.
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Хотите, будем пить чай? Прекрасная вещь в такое время года и дня.
ПЕРМЯКОВ
Чай удивительно отвлекает от мыслей, за что и ценится всеми мыслителями.
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Нас ждет завтрашняя усталость... А что скажете вы?
СЕРГЕЕВ
Все зависит от зеркал, а зеркала зависят от всего. Впрочем, я им не доверяю: я в них всегда картавлю и всегда должник. (в сторону) Какая странная сторона!
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Если можете, будьте еще серьезнее.
ПЕРМЯКОВ
Да, этим независимым видом, этим необычным мной меня ссудили зеркала.
ЛИЗА
Удивительно, я познакомилась с двумя отражениями.
СЕРГЕЕВ
Кто я? и зачем я? — вот два вопроса, на которые я не могу найти двух ответов. (в сторону) Она прелестна! (Пермякову) Она прелестна!
ПЕРМЯКОВ
Кто — сторона?
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Прошу вас, несколько строк!
ПЕРМЯКОВ
ЛИЗА
Назначение крыш — бороться с ливнями. Но иногда это похоже на безумие и на любовь
СЕРГЕЕВ
Обычно в полночь, когда полдня нету.
ЛИЗА
Он улыбнулся — мне или никому другому?
ПЕРМЯКОВ
Еще одно свойство чая: усыновлять.
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Здесь только что была тишина, но она стала вдруг невидима.
СЕРГЕЕВ
Не знаю, кто более жесток — тот, кто молчит, или тот, кто еще более жесток?
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Вы правы, иначе не были бы так бледны.
ЧАСЫ
Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам!
ВСЕ
12!
ПЕРМЯКОВ (в смятении)
Где Сергеев?
СЕРГЕЕВ
Где Пермяков и я?
ЛИЗА
Где они?!
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА (после долгой паузы)
Как странно дышится!
ЛИЗА
Уходили годы, столетия... и возвращались... Смотрите! Они идут!
СЕРГЕЕВ
Здравствуйте! Прошло столько лет, а здесь ничто не
ПЕРМЯКОВ
Здравствуйте! Здравствуйте! Я просто поражен переменами, не произошедшими в нас.
ЛИЗА
Сколько тишины они принесли! И сколько ночи!
СЕРГЕЕВ
Если подвести к зеркалу покойника, оно умрет... Простите, я, кажется, невпопад.
ЛИЗА
Нет, что вы! Напротив! Это мы невпопад вас услышали.
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
С молчаливыми я молчалива, с говорливыми — разговорчива. С призраками я — нет.
ЛИЗА (в сторону)
Для призраков они слишком призрачны.
ПЕРМЯКОВ
Иногда мне кажется, что я не тот, за кого он себя выдает.
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Он так бледен, что числа на циферблате кажутся еще чернее и еще зловещее.
ПЕРМЯКОВ
Он так молчалив, что все, что есть, начинает казаться.
ЛИЗА
Недаром полночь. 12 — вещий час. Обе стрелки указывают на бога.
ПЕРМЯКОВ
Мое спокойствие меня повсюду настигает: то возле окна, то на улице во время прогулки, то на краю могилы.
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
И север, и восток, и запад как все жестко!
ЛИЗА
Скажите, вы не исчезали, или вы не появлялись?
ПЕРМЯКОВ
Я долго силился понять, что же произошло. Наконец, ничего не понял и успокоился.
СЕРГЕЕВ
Статья № 133 дисциплинарного устава. Она гласит: отечество, отечество!
ЛИЗА
С кем он говорит? Если с собой, то его нет.
ПЕРМЯКОВ
Мое отражение в зеркале не мое.
ЛИЗА
Ваше отражение в часах смелее, чем в зеркале.
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Да, и появляется сходство с витязем. А стрелка защищает переносицу, как шлем.
СЕРГЕЕВ
Какая странная архитектура! Решетки не на окнах, а прямо на лицах.
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Забрала на лицах? О чем это он? Какой он странный! Какие мы!
ЛИЗА
Он от нас еще дальше, чем мы от него.
ПЕРМЯКОВ
Еще бы! Снится наяву то, что уже снилось во сне.
ЛИЗА
Зеркало наяву, а мы нет. Вернее, мы — нет, а зеркало — да.
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Что они говорят?! Стрелки часов указывают на безумие.
ПЕРМЯКОВ
Забавный со мной произойдет случай. Я вам тогда расскажу.
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
Право же, лучше говорить о забавном! Я любительница таких историй, где ночь, необитаемые окна, лучи подкупленной луны.
ЛИЗА
И ходит призрак, которого нельзя ни убить, ни ранить, а можно только уморить плохими монологами.
СЕРГЕЕВ
Это я?
ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА
На молчание ответим молчанием.
ТОСТ
1-Й ГОСТЬ
Кто это сидит там, справа?
2-Й ГОСТЬ
Не знаю. А вы не знаете?
1-Й ГОСТЬ
Нет.
2-Й ГОСТЬ
Кто же это может быть? Задумчив, а смотрит мимо окна.
1-Й ГОСТЬ
И так бледен! Спросим у третьего гостя.
2-Й ГОСТЬ
Спросим.
3-Й ГОСТЬ
Кто это? Это шестой гость.
1-Й ГОСТЬ
Но ведь всего пять гостей!
3-Й ГОСТЬ
Вот он и задумчив, и бледен.
1-Й ГОСТЬ
А что же хозяйка?
3-Й ГОСТЬ
Она знает.
2-Й ГОСТЬ
Она не знает.
4-Й ГОСТЬ
Вы оба правы.
3-Й ГОСТЬ
Нет, мы только оба.
4-Й ГОСТЬ
Пока вы возражали, многое изменилось. Теперь не только он смотрит мимо окна, и он смотрит не только мимо окна.
1-Й ГОСТЬ
А мы все еще мы, или не только мы?
4-Й ГОСТЬ
Это знает хозяйка.
ХОЗЯЙКА
Взгляните На циферблат часов, вам все станет ясным.
3-Й ГОСТЬ
Без пятнадцати шесть.
4-Й ГОСТЬ
Без семи восемь.
1-Й ГОСТЬ
По-моему, больше, чем без.
2-Й ГОСТЬ
По-моему, ровно без.
1-Й ГОСТЬ
Спросим у шестого гостя.
ХОЗЯЙКА
Прошу вас, не спрашивайте! Это не он.
2-Й ГОСТЬ
Спросим у шестого гостя.
ХОЗЯЙКА
Не спрашивайте, прошу вас! Он и без того — он.
3-Й ГОСТЬ
Спросим у шестого гостя.
ХОЗЯЙКА
Умоляю, взгляните на него! И не спрашивайте!
4-Й ГОСТЬ
Спросим у шестого гостя.
ХОЗЯЙКА
Не спрашивайте! Часы уже бьют.
ЧАСЫ
Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам!
ГОСТИ
Сколько?!
ХОЗЯЙКА
Как? Вы не поняли?! Смотрите! окна сами темнеют, словно наступил вечер.
1-Й ГОСТЬ
Как-то ночью я шел по неосвещенному переулку. Он не был освещен луной.
2-Й ГОСТЬ
Навстречу шло окно, но я был так задумчив, что опомнился только тогда, когда прошел сквозь.
3-Й ГОСТЬ
Так же, как ночь проходит сквозь призрака.
4-Й ГОСТЬ
6-й гость? 6-й призрак?
1-Й ГОСТЬ
1-й не я.
3-Й ГОСТЬ
А, между тем, из-за темноты он сделался совсем невидимым. Только и видно, что его нет.
2-Й ГОСТЬ
Окна опережают ночь! Что же будет?
ХОЗЯЙКА
Посмотрите на ваше отражение в часах! Вы увидите свою судьбу с точностью до одной минуты.
4-Й ГОСТЬ
Нелегкое испытание.
2-Й ГОСТЬ (глядя)
Жестокая судьба и волевой подбородок.
3-Й ГОСТЬ
12 цифр на часах. Какая-то из них — моя.
1-Й ГОСТЬ
Такая темень, что я нахожу себя только по голосу.
4-Й ГОСТЬ
Такой голос.
2-Й ГОСТЬ
Смотрите! хозяйка несет свечу. А что же с лампой?
3-Й ГОСТЬ
Тихое помешательство?
4-Й ГОСТЬ
Такое тихое, что слышно секунды нашей судьбы.
3-Й ГОСТЬ
Хотите услышать? Шестой гость за все время не проронил ни звука.
1-Й ГОСТЬ
Мало того, что его нет, он еще и молчит.
2-Й ГОСТЬ
Мало того, что мы есть, мы еще и кто?
3-Й ГОСТЬ
Мы смелые отражения в часах.
4-Й ГОСТЬ
Мы гости хозяйки. Мы гости судьбы.
1-Й ГОСТЬ
А он?
2-Й ГОСТЬ
Единственный и шестой призрак.
3-Й ГОСТЬ
Достаточно только взглянуть на свечу и хозяйку.
1-Й ГОСТЬ
А какой у него взгляд! Вы видели когда-нибудь остановившиеся часы?
4-Й ГОСТЬ
Он ищет в них свое отражение.
ХОЗЯЙКА
Он вздрогнул! Воздух порезался о стекло...
2-Й ГОСТЬ
О, это 6-ое молчание!
4-Й ГОСТЬ
Эпитафия или тост?
НЕБЕСНЫЕ ТЕЛА
АКРОБАТ (вбегая)
Да здравствует кто-то из нас!
ДРУГИЕ
Кто? Кто же это?
АКРОБАТ
Не знаю. Прощайте!
НАЕЗДНИЦА
А как же «да здравствует»?
КЛОУН
Что же, мы зря молчали?
АКРОБАТ
Не зря, не да здравствует. Что еще?
НАЕЗДНИЦА
Дайте четверостишие!
АКРОБАТ
Прощайте!
КЛОУН
Вы это уже говорили, так что можете не уходить. Встаньте, застыньте в прямом поклоне.
АКРОБАТ
Нет, не могу. Мой позвоночник сопротивляется моему лакейству. Я лучше уйду, или лучше останусь.
КЛОУН
Он безумец. А мы безумцы.
НАЕЗДНИЦА
Говорят, это может передаться через зеркала. Посмотришься, а до тебя неизвестно кто смотрелся. Вот и впадаешь в помешательство, начинаешь ходить и бормотать вслух.
АКРОБАТ
Я хожу вслух. Я бормочу самого себя. У меня три роста: высокий, средний и мой. Я не пропал, я жив без вести.
НАЕЗДНИЦА
Что это он говорит? Я ничего не слышу, вижу только: бессмысленные фразы.
КЛОУН (акробату)
Я вам дам совет: будущее время от глагола «давать». Вы молоды, в вас борются и побеждают порывы. Одни борются, другие побеждают. Жесткие стены домов прикасаются к воздуху. Число 190 может означать что угодно, даже количество утоленных жажд.
НАЕЗДНИЦА
Прибавьте к этому мою решимость и нерешимость. Я всегда верна одной любви, а неверна — трем.
АКРОБАТ
Женская красота меня уже пленила однажды. Другой случай представился вчера. Я стоял на перекрестке двух площадных браней, не знал, куда мне кинуть свой отчаянный зевок, вдруг вижу: никого нет, а невдалеке от этого — женщина. Ее красота была, как лучшие сорта стали. Я замяукал, призывая на помощь другие звуки, но смог только замолчать. Ее ресницы жестко изгибали небо. Я окаменел, а камни под моими ногами задышали, как живые. Она исчезла, а я остался оставаться.
КЛОУН
В дураках. Поистине, это не так. Веревка или галстук — не важно. Все зависит от шеи. Ваши судороги вам не нужны. Не успев разлюбить одну, вы полюбили другую.
НАЕЗДНИЦА
Меня — не успели, ее — полюбили.
АКРОБАТ
Она — другая. Число 192 может означать рост могилы.
КЛОУН
Вы полюбили наездницу, это ее право. Этот дождь — государственный. Его металлический звук означает тайные крыши. Вперед! Улицы опустели, испугавшись толпы. Так смелее же! Веревка не ждет.
НАЕЗДНИЦА
О, моя красота! О, проволочные ребра дождя! Он разлюбил мои судороги! Нет, надо победить отчаяние, иначе оно завянет... Отвернитесь, пожалуйста, я сейчас сделаю несколько гимнастических упражнений, направленных в цель.
КЛОУН
Я еще вчера отвернулся. Ваша цель — святая. Здесь даже стены, и те должны соблюдать равновесие, иначе все рухнет. (акробату) А вы молчите? О чем-то думаете или о чем-то жалеете?
АКРОБАТ
В центре — жалость, вокруг — думы. Стальная жалость — слышали о такой?
НАЕЗДНИЦА
Ах, я вся затрепетала! Я недавно видела себя в зеркале, оно до сих пор трепещет... Посмотрите, какие у меня ровные глубокие вздохи, какой пружинящий твердый взгляд! Я иногда бываю обидчива, как дитя. У меня ресницы изгибаются параллельно железу.
АКРОБАТ
Мне этот дождь жмет в плечах... Что вы сказали?
НАЕЗДНИЦА
Мне этот дождь режет в плечах... Что вы сказали?
КЛОУН
Вы оба ведете себя, как дети. А я веду вас, как я. Послушайте еще одно последнее наставление: 1. Старость дождя и его седины. 2. Военная команда и измерение глубины взгляда. 197 — глубина смерти.
НАЕЗДНИЦА
А как же моя красота? Глаза, такие огромные, что холод может выпрямиться в них во весь рост. Хотите, я отдам их площадям? Пусть сверкают! А горделивая поступь наездницы? Стальной носок. Я им весь мир ощущаю как круп скачущей лошади. Я не люблю зеркал, я хочу смотреться в полированную сталь. Попробуйте-ка измерить тут глубину!
КЛОУН
Мои старания, кажется, не пропали даром. Они пропали не даром. Дайте-ка, я подниму бровь в знак удивления. (акробату) Вы не хотите поднять удивление?
АКРОБАТ
В знак брови?
КЛОУН
Возьмите себя в руки. Вы — эхо какого-то далекого безумия, ваш голос.
НАЕЗДНИЦА
Он думает о другой, забывая, что я незабываема. Мои глаза выполняют упражнения, сверкая сталью. Любовь серо-голубого цвета. И гибкие ресницы. А он — пойман, как дезертир.
АКРОБАТ
Я был пойман стеклом витрины, но сделал вид, что не узнаю себя.
КЛОУН
Вы — опасный Дон Жуан, опасный для самого себя. Под вашим напускным отчаяньем я различаю настоящее отчаяние... Я замерзаю от собственной правоты. Восклицательный знак примерз к слову «прощайте!».
НАЕЗДНИЦА
Не удивительно — на таком ветру и на таком скрещении сил.
АКРОБАТ
Я дал своему лицу окаменеть и уйти. Теперь я не могу отыскать себя среди этих домов.
НАЕЗДНИЦА
Моей красоте жестко с моей холодностью, а мне — нет.
АКРОБАТ
Это небо очень неустойчиво, встанем-ка под другое.
КЛОУН
Ваши страсти успокоились, ваше лицо скоро вернется к вам. Есть несколько видов безумия, вы их избежали.
НАЕЗДНИЦА
А я во власти своих упражнений. Четкая линия тела, холодная цель и гибкие прутья дождя. Я уже ловлю на себе жадные взгляды воздуха.
КЛОУН (акробату)
А вы о чем задумались? У вас все черты — неподвижно-вертикальны. Это настораживает меня и других.
АКРОБАТ
Выслушайте меня, я весь полон молчанием. Я боюсь своей памяти, она у меня иногда работает вслух.
НАЕЗДНИЦА
С тех пор, как вы увидели ту женщину, вы меня разлюбили вслух. До этого вы молча любовались моей гибкостью. А я молча вам это позволяла.
АКРОБАТ
Это мой 199-й грех.
КЛОУН
Э, да вы крупно задолжали!
АКРОБАТ
Вы считаете, что грехи могут нам отпускаться в долг?
КЛОУН
Я считаю, что вы сами себе ответили.
НАЕЗДНИЦА
Ах, я устала от всего этого и от всего другого! Я оставила свои глаза наедине с небом. Крыши остались где-то ниже, их скрежет доносится до моего молчания. Вижу гибкие очертания ветра и другие угрозы всему.
АКРОБАТ
Я, кажется, ее снова начинаю любить! Ее холодность прекрасна, ее небеса — напускные.
КЛОУН
Вы ошибаетесь, вы не туда посмотрели. Вы готовы нарушить все: и закон, и беззаконие.
НАЕЗДНИЦА
Жаль, что я не вижу себя, а только слышу.
АКРОБАТ
Я дам ваш портрет: вы сверкающая наездница мгновений, стальной призрак, ваша улыбка сводит с ума и исчезает в небе...
КЛОУН
Постойте! вы сами себя приговорили. Так приводите же приговор в исполнение!
НАЕЗДНИЦА
Он медлит, загораживая собой минуты. А я полна благородного негодования и правосудия.
АКРОБАТ
Я, как дождь, подвешен за ребра. Кажется, таков был приговор?
КЛОУН
Я не помню, если мне не изменяет память.
АКРОБАТ (наезднице)
Помните, вы меня помнили? Я не в своем положении, как человек, который умер и воскрес.
КЛОУН
Вы еще не воскресли, чтобы так часто умирать. То есть, другое.
НАЕЗДНИЦА
Я была слишком милосердна. Но, ничего! Эти упражнения вернут былую гибкость моему телу и стали. Не смотрите на меня, я этого не позволяю даже воздуху!
КЛОУН
Мой взгляд пожирает воздух.
АКРОБАТ
Мне в глаз попала раскаленная секунда!
КЛОУН
Еще бы! — восклицаю я, поражая мир в незащищенное от восклицаний место.
НАЕЗДНИЦА
В этом смысле я неуязвима. В других смыслах я еще неуязвимее.
АКРОБАТ
Ваши слова отточены и остры, как числа на ощупь.
КЛОУН
На ощупь? Вот новый вид возбуждения жалости в нас и в других небесных телах!
АКРОБАТ
Я ничего не вижу, а дождь — плохой поводырь.
КЛОУН
Вы слишком строги. Лучше быть поводырем дождя.
НАЕЗДНИЦА
Гибкость возвращается! И не одна, а в сопровождении других неумолимых качеств.
КЛОУН
Ах, какая божественная новизна! Словно умираешь в первый раз!
НАЕЗДНИЦА
Вы довольно гибки.
КЛОУН
Ах, я не осмеливаюсь вас расслышать!
НАЕЗДНИЦА
Вы на меня смотрите?
КЛОУН
Признаться?
НАЕЗДНИЦА
Вы признались. А он?
КЛОУН
Он по рукоять вонзен в дождь. Оба не дышат.
НАЕЗДНИЦА
Итак, справедливость восстановлена. Небо выпущено в простор моих глаз. Тишина затихает, чтобы звуки сверкнули ярче. Отражения мертвых похоронены в зеркалах, а к живым вернулись былые гибкость и сталь.
ИЗВАЯНИЯ
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
В какой странный день мы с вами встретились, в какой час, я уж не говорю про секунду!
ЛЬВОВ
Я поражен, я п, я, наконец, просто я!
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Вы все такой же шутник, каким и будете. А мне недавно пришла в голову мысль, у которой было ваше лицо. Я ее возьми и выскажи вслух. Все сразу же вас узнали. Каково!
ЛЬВОВ
Это не случай, а просто редкость. Я вот тоже: иду недавно по Москворецкому мосту, рассеянно смотрю поверх своих мыслей и вдруг ни с того, ни с сего — бултых в воду! А выплыл в гостиной Ольги Александровны Витковской. Вот вам и происшествие! Ммда... Полна гостиная была народу, одни стояли, другие лежали от удивления. Я кое-как подсох, извинился за беспокойство и остался. Среди гостей была и Эвелина. Вы ее знаете? Так я ее вам еще раз опишу. Представьте себе женщину, ряд окон и лучи стремящегося к ней света. Это — она. Я подошел к ней, любезно поздоровался и стал вести беседу о выставке рисунков Чекрыгина, не переставая при этом высыхать... О, этот Москворецкий мост! Вечно на нем со мной происходят либо чудеса, либо что-нибудь им противоположное. Эвелина заметила мне: «Вы, оказывается, не только отличный пловец, но и рассказчик», Я замер: в месте пересечения оконного луча и ее улыбки сверкнула моя судьба. Я ее сразу узнал по причудливо изогнутому лезвию. Слова любви с грохотом замерли на моих устах... Пауза была длинной и обоюдоострой... Какая удивительная вещь — любовь! Она начинается и не проходит, кончается и не воскресает... Мы стояли возле окна, вернее — оно возле нас стояло. Пересечение улыбок, лучей. Какое-то зловещее небо стояло по ту сторону стекла. Я не шевелился, боясь спугнуть свое мужество. Эвелина спросила меня о чем-то. Вы помните ее волосы, этот тяжелый узел на затылке? Я помню и не могу забыть... Интересно, чем кончится моя жизнь? Неужели смертью?.. Я медлил, мгновения напирали, свет причудливо пересекался с сумраком. Знаете, молчание, отточенное о тишину. Я вдруг увидел профиль Эвелины. Окно было готово достать ночь где угодно. Солнце, босое, расхаживало по паркету. Эвелина сказала: «Смотрите, как солнце наследило!». Я посмотрел, увидел и... высох. Последняя капля влаги улетучилась из моей одежды. Знаете, иногда бывает: вдруг небо шепнет вам что-нибудь на ухо, или на ходу столкнетесь с воздухом... Мне не было пути назад, и мои мысли двинулись вперед. Что может быть грознее неподвижности? Я так и сделал. Она заметила, что со мной творится. Она говорила, не давая себе замолчать. Окно сверкало возле каждого ее слова. Вдруг я овладел странным чувством. Хочу что-нибудь сказать — и не могу. Хочу что-нибудь не мочь — и тоже не могу. О, полдень! О, стекло!.. Что ж, окаменею, а сам стану возле. И сразу же Москво...
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
Вы замолчали, или мне послышалось?
ЛЬВОВ
О чем я говорил?.. Ах, да, о мосте! Москворецкий мост берет свое начало на левом берегу Москвы-реки... Он изогнут тревожно-вопросительно... Ах, да! Эвелина замолкла. Я смотрел. Ее темные ресницы пронзали воздух. Стеклянный полдень окна сверкал...
1-Й ГОСТЬ
Эти трое ведут себя по меньшей мере странно! Первый раз вижу, чтобы окно выступало в роли соперника.
2-Й ГОСТЬ
А я вообще первый раз что-то вижу.
3-Й ГОСТЬ
Я не могу о себе сказать ни того, ни другого, ни третьего.
4-Й ГОСТЬ
Окно с кажущимся равнодушием смотрело им вслед, а в толще стекла скапливалась и густела синяя краска горечи.
ЭВЕЛИНА
Во-первых, все числа стремятся к бесконечности. А, во-вторых, и поделом. Что в-третьих?
ЛЬВОВ
В-третьих — четвертое... Иду по улице, вдруг вижу: вы идете навстречу. И сразу же крыши сдавило в такт моим вискам. И так же застучало.
ЭВЕЛИНА
Названия улиц, номера домов и кличка ветра. Хочется позвать его и потрепать за ухом.
ЛЬВОВ
Позвольте мне воскреснуть из живых, воскликнуть: «О, как я вас люблю!»... Слышите, ветер скулит. Крыша ранена железным углом неба... Но куда же вы?!.. Не уходите!!!..
1-Й ПРОХОЖИЙ
Я не понял ни одного слова из этой немой сцены.
2-Й ПРОХОЖИЙ
А я все понял и онемел.
3-Й ПРОХОЖИЙ
Скажу вам, что больше всего не люблю цвета черный и белый, потому что их легче всего спутать.
4-Й ПРОХОЖИЙ
Странно день начался. Теперь уж он не кончится.
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
А что же окно?
ЛЬВОВ
Оно остеклянело. Неподвижность его и моя пугала Эвелину. Несколько секунд, приплясывая, приблизились. Она вздрогнула.
ЭВЕЛИНА
Что же вы молчите?
ЛЬВОВ
Что же я молчу?
ЭВЕЛИНА
Минута состоит из 60 вопросительных знаков... Но что с вами?
ЛЬВОВ
Пустяки! Я жив, но не всегда.
ЭВЕЛИНА
Зато всегда загадочны, когда живы.
ЛЬВОВ
Что мне вам ответить? Не знаю. Давайте лучше молча пройдемся вдоль этих нескольких минут.
1-Й ГОСТЬ
Поразительно! Прогулка втроем с окном!
2-Й ГОСТЬ
Где это я? Неужели на Мясницкой? Или неужели не на Мясницкой?
3-Й ГОСТЬ
Вы дважды правы.
4-Й ГОСТЬ
Да, кажется, нет.
ЭВЕЛИНА
Вы, кажется, что-то хотели сказать?
ЛЬВОВ
Хочется сказать всем и всему «прощайте!», но где взять восклицательный знак?
ЭВЕЛИНА
Вы правы, как молчание.
ЛЬВОВ
О, Эвелина, Эвелина! Я вас люблю! Клянусь горлом своим и неба!
ЭВЕЛИНА
Ах, как окно сверкнуло при слове «горло»!
1-Й ГОСТЬ
Однажды со мной был случай, но какой — неизвестно. Он слишком быстро промелькнул.
2-Й ГОСТЬ
У меня вся жизнь состоит из таких случаев.
3-Й ГОСТЬ
А у меня вся жизнь неизвестна.
4-Й ГОСТЬ
А у меня — прозрачна, как жизнь окна. И так же невидима.
ЭВЕЛИНА
Мне страшно! Окно приблизилось!
ЛЬВОВ
Не бойтесь! Мое изваяние с вами.
ЭВЕЛИНА
Но что это? Воздух пошатнулся!
ЛЬВОВ
Призраки времен поднимаются из черных могил циферблата.
1-Й ГОСТЬ
Я и зеркало отражаем ужас друг друга.
2-Й ГОСТЬ
Века медленно движутся, как темные поводыри годов.
3-Й ГОСТЬ
О чем вы? Я ничего не понимаю! То есть, понимаю, но о чем вы?
4-Й ГОСТЬ
Вереницы ночных минут, движущиеся в темных одеждах... О, утренние лучи мгновений!
После паузы.
ЭВЕЛИНА (потрясенная)
Что это было?
ЛЬВОВ
Успокойтесь, прошу вас. Этого не было.
1-Й ГОСТЬ
Не было воскрешения времен.
2-Й ГОСТЬ
Не было призрачных шествий, мерцающих мимо призрачных нас.
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
О, поразительные мгновения! О, ваша бледность в память обо всем этом побывшем!
3-Й ГОСТЬ
Есть два вида дождей. Третий вид — это смерть от удара молнии.
4-Й ГОСТЬ
Попробуйте-ка вон то средство. Если оно вас не воскресит, значит, вы живы.
ЭВЕЛИНА
Кто мне растолкует такой странный сон? Ночь, пустынная улица, все крыши в звездах, двузначный номер темноты покачивается на фонарном ветру. Чей-то голос позвал меня и умоляюще затих... Я даже не взглянула.
ЛЬВОВ
Ах, как вы вдруг изменились, Эвелина! Сколько сверкающего холода и красоты! Никакими числами не выразить моего изумления...
ЭВЕЛИНА
Вы слишком далеко отошли от своего изваяния.
1-Й ГОСТЬ
И слишком близко подошли к стеклу.
ЛЬВОВ
Я, кажется, в отчаянии! Что мне делать?
2-Й ГОСТЬ
Выбрать одно из многого.
ЛЬВОВ
Стеклянный лед... ледяные стекла... осколки и трещины ветра... судьба № 9...
ЭВЕЛИНА
Я стала глуха ко всему, с тех пор как меня ослепило мое отражение. Зеркало куда-то торопилось и вдруг, поражено, застыло на лету. С тех пор оно там. И неподвижно, как памятник мгновению.
3-Й ГОСТЬ
Я опять ничего не расслышал! Неподвижно, как что?
4-Й ГОСТЬ
Как памятник глухоте.
ЛЬВОВ
О, это окно! Какое торжествующее сверкание! И тут же небо оказалось. Эвелина, вы замечали, что возле окон всегда оказывается небо?
ЭВЕЛИНА
Чей-то голос доносится до меня. Боже, как далека я стала!
1-Й ГОСТЬ
Все мы были рождены для чего-то другого.
2-Й ГОСТЬ
Мы и умрем все для чего-то другого.
ЭВЕЛИНА
Меня пронзают мои же лучи!
1-Й ГОСТЬ
Окно ее похищает!
ЭВЕЛИНА
О!
2-Й ГОСТЬ
Похитило! Одно мгновение — и она исчезла!
3-Й ГОСТЬ
А он?
4-Й ГОСТЬ
Окаменел вдогонку.
ВОСКРЕШЕНИЕ
ОТЕЦ
Ремесло портного требует от окон стеклянных сверкающих жертв... Игла медленно описывает полукруг.
ВАЛЕРИЯ (его дочь)
Вы хотите пронзить воздух, или я ошибаюсь? Как удачно, что в стенах пробиты окна! Это позволяет опускать на них темные глухие шторы... Странно: четыре стены, и у каждой — особый характер. Вот эта, например, — пуглива.
ОТЕЦ
Что ты сказала?
ВАЛЕРИЯ
Игла.
ОТЕЦ
Да, дочь моя, я не устану повторять это правило. День принял форму квадрата, что состоит из основания и двух неравных сторон. 1-ая сторона: я не равна. 2-ая сторона: я грущу.
ВАЛЕРИЯ
3-я сторона: я игла... Отец, мой разум подсказывает мне жестокое сравнение. На башенных часах большая стрелка указывает направление ветра, а другая, мертвая, — направление смерти.
ОТЕЦ
Мои размышления прерваны неожиданным приходом меня. Вот я наклонился, выпрямился и прислушался: тишина с грохотом приближается.
ВАЛЕРИЯ
Отец, ответьте мне на один вопрос.
ОТЕЦ
Смотри, темнота поднялась до звезд. Сколько железа!
ВАЛЕРИЯ
Я не могу вам ответить на этот вопрос. Таково предсмертное желание этой минуты.
ОТЕЦ
Конечно, я хотел бы туда отправиться сейчас же. Но где взять мужества и всего остального, что необходимо для бегства?
ВАЛЕРИЯ
Не знаю, поможет ли нам эта темнота. Другая нам помогла бы.
ОТЕЦ
Нет, нет и нет — вот три моих да. Темнота состоит из лестницы, потолка и решетки Три правила: 1. Разговаривая с самим собой вслух, ты тем самым укрепляешь в других веру в других. 2. Лунатизм — это распространенная болезнь чисел.
ВАЛЕРИЯ
Я спрашиваю себя: из чего на одну треть состоит бессмертие? И отвечаю: час признан невиновным... Как неожиданно наступил завтрашний день!
ОТЕЦ
Такова судьба всех несчастных: быть похороненными вместе со своим счастьем.
ЖЕНИХ (появляясь)
Здравствуйте! Проходя мимо этой ночи, я не мог не обратить внимание... Как странно мы друг на друга смотрим! Вы меня словно не узнаете, а я словно не нахожу в этом ничего удивительного. Встану возле стены и смело встречу вихрь воспоминаний. Вот я младенец, в руке у меня сабля, вот я взрослый, вот я снова младенец.
ВАЛЕРИЯ
Ночь. Два неразлучных мгновения сверкнули... Отец, вы молчите?
ОТЕЦ
Это число такое огромное, что оно одно может занять всю память.
ЖЕНИХ
О чем вы говорите? Я не понимаю своего молчания.
ВАЛЕРИЯ
Чей-то голос звучит... Фонарь с грохотом освещает булыжную мостовую. Вывеска повернулась лицом и скрежетом к ветру. Из-за темноты трудно определить время года.
ЖЕНИХ
Воспоминание. Она шла по мосту, несколько звезд забивали сваи в черное ночное дно, вода сверкала. Я поклонился, учтиво назвал себя, ветер отнес в сторону имя. Каменные дома покачивались на воде. Я не нашелся, что сказать. Чугунные перила, ветер и чугунный комок в горле. Я смелой бессловесной тенью сопровождал ее до первого моего слова. Наконец, она в отчаянии исчезла.
ОТЕЦ
Насколько я понял, это не просто он, а его голос. Странно, я говорю о себе в третьем лице, а молчу — во втором. Что ты скажешь на это, Валерия?
ВАЛЕРИЯ
Отец, что вы на это скажете?
ЖЕНИХ
Я жду. Рядом со мной — суровая стена из воздуха.
ОТЕЦ
Я медлю с ответом и с вопросом. Это осенний закон чисел.
ВАЛЕРИЯ
Две неподвижности, приближающиеся друг к другу и к какой-то третьей.
ЖЕНИХ
Это же я! Видите, облокотился о полночь.
ВАЛЕРИЯ
Как призрак? Сколько холода было в каждой гласной!
ОТЕЦ
Крыши и воскрешение звезд? Игла описывает недоверчивую кривую. Однажды я возвращался из одной ночи в другую. Светил фонарь. Память фонарей на лица неслыханна. Проходишь мимо него, вздрагиваешь и чувствуешь, что узнан... О чем же я хотел? Ах, да! Ни о чем.
ЖЕНИХ
Глаза сверкнули одновременно со словами. Я, кажется, узнан, как тот фонарь.
ВАЛЕРИЯ
Во мне достаточно твердости, чтобы победить и не пожалеть об этом.
ОТЕЦ
Что? Я не слышу, оглох от предчувствий.
ВАЛЕРИЯ
Я неподвижна, неподвижность передается мыслям, звезды в оцепенении. Кажется, что мгновения не рождаются, а воскресают. О, ночь! О, падающее число 17!
ЖЕНИХ
Изящная трость придает элегантность мыслям. Вот, например: встать лицом и спиной к толпе, но, соблюдая осторожность. Один неосторожный жест, одна неосторожная витрина — и осколки вашего отражения удивленно зазвенят.
ОТЕЦ
Что это, время движется или нет? Или этот час наглухо приколочен к небу? Или железо крыш двинулось против часовой стрелки? На оба эти случая у меня припасена полная растерянность.
ВАЛЕРИЯ
Следующий час так близок, что я его уже вижу. Я различаю каменные дома, холодную набережную и ветер, обжигающийся о мосты.
ЖЕНИХ
Я проходил мимо и не смог. Решил зайти. Вот трость, вот драгоценный череп и вот продетый в петлицу воздух. К тому же, на тротуарах так скользко, витрины пьяны от ветра и от фонарей, толпа подпрыгивает и улетает.
ОТЕЦ
Куда же я девал свою грусть?
ВАЛЕРИЯ
Ночь струится к острию иглы, скоро она вся будет там.
ЖЕНИХ
А вот и перчатки. Шел, сверкая взглядом о булыжную мостовую.
ОТЕЦ
Я весь до кончика иглы полон предчувствий. Предчувствие № 1: 1783002696013. Предчувствие № 009: не сбудется. Даю построение лица: лоб, небо, ряды морщин и шея, подпоясанная простой веревкой.
ЖЕНИХ
Я охмелел, словно выпил целое окно света. Темнота стала жестче.
ВАЛЕРИЯ
1. Крыша, исхоженная звездами. 2. Ночь + ночь = равняется. 3. Я дочь отца. 4.
ЖЕНИХ
Хочу сделать шаг и не могу. Хочу сделать второй — и тоже не могу. Не оставил ли я себя по рассеянности в передней? Где моя трость и весь мой задор? Я молчалив с собой и с другими. Валерия!
ОТЕЦ
Я зову свою дочь и не откликаюсь.
ЖЕНИХ
Фонари, балансируя, ходят по натянутому тротуару — вот мое определение сумерек.
ВАЛЕРИЯ
Ваше молчание иносказательно.
ОТЕЦ
Он давно уже говорит другое.
ЖЕНИХ
Количество гостей то увеличивалось, то уменьшалось, то снова уменьшалось. Странно, они мое исчезновение приняли за меня. Тут же присутствовали два призрака. Гости и стены отшатывались друг от друга. Знаете, свечи, декольтированная темнота. Вдруг разговор зашел о воскрешении умерших звезд. Призраки сразу же переглянулись — не то как заговорщики, не то как воскресители. Мнения гостей разделились. Призраки предложили карточную игру — мнения объединились. Железные углы крыш пронзали ночь, мне не забыть этого звука...
ОТЕЦ
Речь состоит из слов, жесты состоят из воздуха, отчаяние состоит из всего.
ВАЛЕРИЯ
Пока мы говорили, даль замерзала. Теперь наш черед.
ЖЕНИХ
Сверкающая слеза, ветер и трость — вот моя уличная экипировка. Букве А соответствует число Ц. Валерия, вы безмолвны!
ОТЕЦ
Темнота укололась об острие иглы.
ВАЛЕРИЯ
Первый раз слышу, чтобы железный скрежет кончился многоточием...
ЖЕНИХ
Кто-то позвал меня, я обернулся, но... меня уже не было. Сверкающие звезды с хрустом ломились в глаза.
ОТЕЦ
Сколько торжественного света и холода в неположенный час! Это похоже на отречение ночи.
ЖЕНИХ
Было темно от скрежета.
ВАЛЕРИЯ
Страшный суд — это суд чисел.
ОТЕЦ
Итак, насколько я слышал, воскрешение не состоялось. Итак, насколько я понял, оно и не могло состояться.
ВАЛЕРИЯ
Сколько холода и спокойствия в его холоде и спокойствии!
ОТЕЦ
Из двух зол я выбираю среднее. Как каждый идущий в траурном шествии, я буду равно принадлежать и жизни, и смерти. Мой девиз: римское число XIII. Холмистая местность всегда мне напоминает о ремесле могильщика. Свет умерших звезд всегда напоминает о том же. Темнота все отчетливее принимает резкие очертания утра. Я все отчетливее принимаю торжествующие очертания себя. Я торжествую, как живопись, которая вновь обрела Ефима Рояка!
ВОСКЛИЦАНИЕ
— А вот другой случай тоски: когда не возможны ни смерть, ни какое-нибудь другое утешение.
— Знаю, согласен, слышу. Позавчера я забыл вздохнуть, а сегодня неожиданно вспомнил и усмехнулся краем спины. Нет, тут что-то не то! И в самом деле: вдруг темнота вспыхнула в окнах, словно ночь вернулась на миг, чтобы снова пережить себя вкратце. Вы меня понимаете?
— Нет. Но так забавнее...
Этот разговор и эта пауза мелькнули мимо него, когда он, свернув с Садового Кольца, пробирался Мясницкой улицей. Мостовая под ногами блестела, черный цвет упорно настаивал на продолжении дня. Справа и слева с шумом и грохотом громоздились каменные этажи домов, железные вывески и разноцветные обрывки неба — от черных, до голубых. Темные подворотни вели во дворы, тесные, гулкие, с воздухом, исцарапанным весенними, зимними и даже осенними звуками. Они возникали неожиданно: то ликующе, то сурово. Окна слепли от яркой весенней боли.
В одну из таких подворотен он и свернул, думая на ходу: воображение — это то же зеркало: оно ничего не отражает.
До прихода незнакомца все были несколько сдержанны и молчаливы. Одни из гостей, например, молчал, глядя в окно и постукивая изредка костяшками пальцев. Другой, заложив руку за спину, думал. Третий покачивался в такт своей неподвижности. Остальные образовали вокруг хозяйки небольшую приглушенную группу.
Окна стояли на высоте третьего этажа.
1-Й ГОСТЬ
Единственные дни, в которые я могу жить спокойно — это прошедшие.
2-Й ГОСТЬ
Что ж, их не так уж много осталось.
ХОЗЯЙКА
Вы оба столь кратки и загадочны!
3-Й ГОСТЬ
Краткость — это почти доблесть.
ХОЗЯЙКА
А загадочность?
3-Й ГОСТЬ
Это сама нагота.
Он говорил это, облокачиваясь о подоконник. Что-то каменное и неподвижное передалось его локтю и правоте.
Пауза может принять форму стены, окна или чего угодно.
4-Й ГОСТЬ
Вот никогда бы не предположил, что мое молчание может быть зеркальным.
5-Й ГОСТЬ
О чем вы?
4-Й ГОСТЬ
Об этом. Ваш голос не узнал своего отражения. Впрочем, вот странно: когда мы глядим в зеркала, они узнают о нас все, а мы о себе не узнаем ничего.
ХОЗЯЙКА
Забавно... и даже несколько прохладно.
5-Й ГОСТЬ
Я не берусь спорить с 4-м гостем, во-первых, потому что он неправ, а, во-вторых, потому что всякая правота слишком уязвима.
3-Й ГОСТЬ
Вы правы. Молчание всегда бессмысленно. А паузы могут быть полны глубины.
1-Й ГОСТЬ
Не согласен, и отражаюсь в зеркале вслух.
2-Й ГОСТЬ
Да, но когда же мы ближе к истине — когда поодиночке или когда все вместе?
4-Й ГОСТЬ
Никогда еще вопросительный знак не ставился столь восклицательно!
2-Й ГОСТЬ
И, вообще, мне хочется куда-нибудь переселиться. Если не в другой мир, то хотя бы в ту сторону.
ХОЗЯЙКА
Стать кладбищенским сторожем, например?
1-Й ГОСТЬ
А что, это идея! Ведь под таким углом еще никто не подумал об этой странной профессии!
5-Й ГОСТЬ
Тише! а то разбудите мертвых.
3-Й ГОСТЬ
Чего мне никогда не приходилось — так это просыпаться.
4-Й ГОСТЬ
А мне — вдыхать завтрашний воздух.
5-Й ГОСТЬ
А сказать вам, что самую великую мысль можно выразить только покашливанием?
1-Й ГОСТЬ
Браво!
ХОЗЯЙКА
Глоток крепкого чая избавит вас от покашливаний.
2-Й ГОСТЬ
Вы знаете, еще один глоток чая — и будет полночь.
ХОЗЯЙКА
Я не боюсь. Я готова спокойно встретить любой час.
ЧАСЫ
Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам!
7-И ГОСТЬ (появляясь)
Здравствуйте!.. Простите... я так неожиданно... я...
ХОЗЯЙКА
Но кто вы?
7-Й ГОСТЬ
Я? 7-й гость.
ХОЗЯЙКА
Какой странный номер! Какая нечетная судьба!
7-Й ГОСТЬ
Да.
ХОЗЯЙКА
Что вы хотите этим сказать?
7-Й ГОСТЬ
Да — это мое молчание.
2-Й ГОСТЬ
Он робкий, странный и смелый.
3-Й ГОСТЬ
Причем первые эти два качества в основном состоят из третьего.
5-Й ГОСТЬ
Бьюсь об заклад, что он призрак. Я только что из зеркал.
ХОЗЯЙКА (к 7-му гостю)
Это правда?
7-Й ГОСТЬ
Нет... совпадение.
1-Й ГОСТЬ
Совпадение с чем? С нашим безумием?
2-Й ГОСТЬ
Может быть, с нашим присутствием?
3-Й ГОСТЬ
Не с нашими — ни с тем, ни с другим.
4-Й ГОСТЬ
Тогда откуда же такая бледность?
5-Й ГОСТЬ
Мы не бледны. Мы напротив.
2-Й ГОСТЬ
Мертвы?
1-Й ГОСТЬ
Нет, для этого мы слишком любезны.
3-Й ГОСТЬ
Однажды наступил день. С тех пор я ничему не удивляюсь.
4-Й ГОСТЬ
А вот и молчание!
Наступила пауза, полная неопределенных ночных минут. Мысли гостей беззвучно пересекались в воздухе и тревожно мерцали.
Хозяйка оказалась возле окна и 7-го гостя. Его облик был странным, он стоял неподвижно, лицом к мгновениям
ОКНО
Я ничего не помню. Моя память слишком прозрачна.
ХОЗЯЙКА
Что это звук или свет?
7-Й ГОСТЬ
Судя по холоду — да.
4-Й ГОСТЬ
Ах, как легко стать невидимым! Стоит только обменяться с воздухом именами, одеждой и будущим.
1-Й ГОСТЬ
Кто же медлит — мы или смерть?
3-Й ГОСТЬ
Вопрос острием вонзился прямо в ответ.
2-Й ГОСТЬ
Когда я прав, я всегда не вслух.
5-Й ГОСТЬ
А я не вижу смысла в бесконечном перепиливании решеток, которое мы называем молчанием.
2-Й ГОСТЬ
Мне от ваших речей так странно, будто я уже на свободе.
1-Й ГОСТЬ
Итак, слово «тюрьма» произнесено, наконец!
ХОЗЯЙКА
Итак, 1-й гость или 1-й узник?
1-Й ГОСТЬ
Не то и не третье. Это случайное совпадение чисел.
ХОЗЯЙКА
Что же делать 7-му узнику?
2-Й ГОСТЬ
Главное — не совпадать со своею судьбой.
5-Й ГОСТЬ
А нам?
2-Й ГОСТЬ
Стараться умереть порознь.
5-Й ГОСТЬ
Но ведь тогда жизнь растянется до бесконечности!
1-Й ГОСТЬ
Бесконечность кончилась вместе с последним гостем.
ХОЗЯЙКА
Какая странная шутка!
КОРОЛЬ-ПРАВНУК
Действующие лица:
1-Й СОЛДАТ, ОН ЖЕ БОДУЭН ДЕ КУРТЕНЕ
2-Й СОЛДАТ
3-Й СОЛДАТ
ГЕРЦОГ ШУАЗЕЛЬ
ЛЮДОВИК XV, КОРОЛЬ ФРАНЦИИ
1-Й СОЛДАТ
Ваше величество, письмо из России! Пишут о холодах.
2-Й СОЛДАТ
Не знаю, когда и где я родился. Знаю только, что родившийся оказался мной. Начал службу солдатом, продолжаю службу солдатом. Завтрашний день мне всегда представляется голубее, чем он есть на самом деле.
3-Й СОЛДАТ
Столько тревоги из-за пустяка.
1-Й СОЛДАТ
Ваше величество, письмо из Турции! Все изъедено саранчой.
3-Й СОЛДАТ
Дай-ка сюда бумагу! Я объявлю громким голосом... Ваше величество, голод и саранча! Срочная депеша из Персии!
ЛЮДОВИК XV (появляясь)
Ну, из-за Персии можно было бы и не поднимать шума... Здесь несколько прохладно... Кто часовой при холоде?
1-Й СОЛДАТ
Я, ваше величество. Видите, весь покрыт инеем.
ЛЮДОВИК XV
Немедленно узнать причину, и...
1-Й СОЛДАТ
Немедленно узнать причину, и...?
2-Й СОЛДАТ
Знаменитый порыв ветра: сорвал когда-то треугольную шляпу с самого Карла XII-го.
3-Й СОЛДАТ
С тех пор в его роду царил сквозняк.
1-Й СОЛДАТ
Ваше величество, вы приказывали вас из-за Турции не будить.
ЛЮДОВИК XV
И из-за российских холодов — тоже. Где королева?
2-Й СОЛДАТ
Только что была здесь. Только что с зеркал исчезло ее отражение.
1-Й СОЛДАТ
Кого же тогда можно будить?
2-Й СОЛДАТ
Смотря какой перс или турок. А то останешься без головы, по древне-новому обычаю.
ЛЮДОВИК XV
Где эти зеркала, с которых только что исчезло?
3-Й СОЛДАТ
Они высоки и холодны, как гренландские льды.
1-Й СОЛДАТ
Оттуда третий год нет известий.
ЛЮДОВИК XV
Не понимаю своего вопроса.
ШУАЗЕЛЬ (появляясь)
Зато ваше отражение, сир, блещет стеклянными доспехами. Оно неуязвимо.
ЛЮДОВИК XV
Я слышу голос Шуазеля!
1-Й СОЛДАТ
Он видит голос Шуазеля!
2-Й СОЛДАТ
Он треплет косу Шуазеля!
3-Й СОЛДАТ
Он поздравляет Шуазеля!
ШУАЗЕЛЬ
Поздравляю всех и даю три минуты на удивление, недоумение и вопросы.
ЛЮДОВИК XV
Вопрос первый.
1-Й СОЛДАТ
Недоумение № !!
2-Й СОЛДАТ
Не турок ли это, переодетый персом?
3-Й СОЛДАТ
Вопросительное «ура!».
ШУАЗЕЛЬ
Я только что оттуда. После «ура» сразу же приступили к колесованию.
ЛЮДОВИК XV
Он, как всегда, полон Шуазелем.
1-Й СОЛДАТ
Кто?
2-Й СОЛДАТ
Сам ты «кто»!
3-Й СОЛДАТ
Гренландская льдина.
1-Й СОЛДАТ
Немедленно узнать причину, и... А о холоде ни полслова!
ШУАЗЕЛЬ
Скво...
ЛЮДОВИК XV
зняк
ШУАЗЕЛЬ
четвер...
ЛЮДОВИК XV
тован!
2-Й СОЛДАТ
Нас здесь слишком много, на гренландском ветру. Мы слишком прекрасная мишень для этого коварного стрелка. Особенно вы, ваше величество.
ШУАЗЕЛЬ
Король всегда прав. Последуем его примеру.
ЛЮДОВИК XV
Я сам ему последую, вот только доберусь до Савойи.
1-Й СОЛДАТ
Меня не спрашивают.
3-Й СОЛДАТ
Вовремя замеченная подробность.
ЛЮДОВИК XV
Кто произнес слово «Савойя»?
ШУАЗЕЛЬ
Ваше величество, вы и я. Но кто-то из нас произнес его одновременно.
ЛЮДОВИК XV
Ваше мнение о последнем?
2-Й СОЛДАТ
Я будущий выходец из крестьян.
1-Й СОЛДАТ
А я и того знатнее.
3-Й СОЛДАТ
Нам платят не за шутки... Поэтому нам так мало платят.
ШУАЗЕЛЬ
Я только что получил письмо из России: там ничего о Савойе не знают.
ЛЮДОВИК XV
Как! Даже Бодуэн де Куртене?
ШУАЗЕЛЬ
Он по дороге сюда, и поэтому знает наполовину.
1-Й СОЛДАТ (в сторону)
Неужели меня сейчас узнают?!
2-Й СОЛДАТ
Ты Бодуэн.
3-Й СОЛДАТ
Говори же, безумец! Говори про Савойю!
1-Й СОЛДАТ
Я Бодуэн. Савойя с трех сторон омывается атлантическими морями, и с двух сторон — гренландическими ветрами. Я полон династическими секретами.
ШУАЗЕЛЬ
Молчите! Все скажете в свое время, под пыткой.
ЛЮДОВИК XV
Чаровница! — она мне прислала зеркальце со своим отражением... Все казни отменяются и заменяются ссылкой в Виши!
ШУАЗЕЛЬ
Превосходно! я тоже еду.
1-Й СОЛДАТ
Увидимся после пыток.
2-Й СОЛДАТ
На гренландском ветру.
3-Й СОЛДАТ
О войне, об артиллерии — ни полслова. А порох уже кончается.
ШУАЗЕЛЬ
Вот коалиция: Персия, Турция и Россия. Пороха хватит до пятницы.
ЛЮДОВИК XV
Как она мила, хотя и гренландка!
ШУАЗЕЛЬ
Заседание военного совета объявляю открытым. Выскажемся чистосердечно.
1-Й СОЛДАТ
Мое мнение такое: держаться до пятницы и ждать помощи из Савойи. Или из Гренландии.
2-Й СОЛДАТ
Выскажусь и я: встать на ветру и ждать помощи из Гренландии. А потом — из Савойи.
3-Й СОЛДАТ
Выехать в Виши и оттуда смотреть. А казнь не откладывать.
ШУАЗЕЛЬ
Разделяю все мнения, особенно самое боевое... Ваше величество, некоторые просят о помиловании.
ЛЮДОВИК XV
На сквозняке?
1-Й СОЛДАТ
Отставной Бодуэн в мундире и парике. При шпаге.
2-Й СОЛДАТ
Прекрасная цель для ветра — Турция.
3-Й СОЛДАТ
Ваше величество, мы прекрасны!
ШУАЗЕЛЬ
Это слова персидского посла по поводу высочайшего отражения вашей августейшей особы. Перевод с турецкого мой.
ЛЮДОВИК XV
А что будет делать Гренландия до пятницы?
2-Й СОЛДАТ
Будет разгромлена и присоединена в виде льдов.
ЛЮДОВИК XV
А палач?
3-Й СОЛДАТ
Или контрибуция в виде ветра.
1-Й СОЛДАТ
Тот не Бодуэн, кто не рискует.
ЛЮДОВИК XV
Шуазель, переведите!
ШУАЗЕЛЬ
Султан гневается и просит вечного мира на тех же условиях.
2-Й СОЛДАТ
Так вот к чему саранча снилась!
3-Й СОЛДАТ
Сир, все, кроме Бодуэна, готово к казни.
1-Й СОЛДАТ
И даже сны позабылись.
ЛЮДОВИК XV
Что ж, не будем откладывать до более грустной минуты... Шуазель, назовите порядковый номер мгновения.
ШУАЗЕЛЬ
Сир, это невозможно из-за погоды.
ЛЮДОВИК XV
Как?!
ШУАЗЕЛЬ
Число во всю длину ветра.
СЛУЧАЙНЫЙ ВОИН
АНАСТАСИЯ
Что может быть небеснее, чем сегодняшние небеса?
МАРИЯ
Вдруг вспомнился мне звездный случай. Странно: но не ночной.
ВОЕННЫЙ
Кажется, я пленен одною из них. Но которой?
АНАСТАСИЯ
Даль не отвечает.
МАРИЯ
Прежде я никогда себя не узнавала, а нынче я не могу себя узнать.
АНАСТАСИЯ
Вот осень, вот крыши, а вот ливень. Как резко все разграничено!
ВОЕННЫЙ
В этой прямизне есть нечто близкое мне и моей верности.
МАРИЯ
Она бледна. Пусть время сделает еще одно движение.
АНАСТАСИЯ
Пусть тишина приблизится.
МАРИЯ
У моего имени свойство: звучать в тишине.
ВОЕННЫЙ
Военные всегда кстати. Например, при заключении мира, и т. д. Всего не перечислить.
МАРИЯ
Анастасия!
ВОЕННЫЙ
Суровый чертеж небес: в нем нет места ни жалости, ни лишним звездам.
АНАСТАСИЯ
Мария!
ВОЕННЫЙ
Дождь, сверкающий и заостренный вглубь самого себя. Странно ли, что, выбирая поле для будущего сражения, поддаются влиянию величественности и красоты пейзажа. Тогда начинается день, называемый днем странным. Много причин, но еще больше беспричинности.
МАРИЯ
Не знаю, что может быть голубее, чем черные края неба.
АНАСТАСИЯ
Недаром вечность отличается от мгновения — то цветом, то ничем.
МАРИЯ
Что вы сказали?
ВОЕННЫЙ
Простите, это шпоры. Они вечно выдают мои самые тайные мысли.
АНАСТАСИЯ
Удивительно: его голос похож.
ВОЕННЫЙ
Впереди — маневры, битва и смерть. А то, пожалуй, и отставка.
МАРИЯ
Помнишь наше детство, пестрое от множества цветов?
АНАСТАСИЯ
А это облако, оно откуда? И светлое упоминание о смерти?
ВОЕННЫЙ
От звука до дела один шаг. Например, от пенья шпор — до кавалерийской атаки.
МАРИЯ
Ты так и не ответила.
ВОЕННЫЙ
Нет, после всего сказанного меня не назовешь немым... Но где же она?
МАРИЯ
Вот: прямизна, походка — все указывает на ее приближение.
АНАСТАСИЯ
Я ждала, но не услышала ни вопроса, ни долгой ночной тишины.
МАРИЯ
Лишь голос, падающий с вершины молчания.
АНАСТАСИЯ
Мне странно в эти будущие дни.
ВОЕННЫЙ
Белый цвет идет к любой паузе. Особенно к бесконечной.
МАРИЯ
Здесь слишком долго она отдавалась звуку любого прошедшего дня, когда он задевал на всем лету воздух. Дневные и ночные вечера, грозящие вот-вот прикоснуться. Что может быть резче, чем звук этих остановившихся крыш на всем лету остановившейся ночи?
ВОЕННЫЙ
Странно: шпоры задевают ответ.
АНАСТАСИЯ
Сколько кавалеристов, сколько улыбок сабельных!
МАРИЯ
Ответ беззвучнее, чем ранящий воздух или раненая тень.
ВОЕННЫЙ
Мне время всегда казалось отточеннее, чем не время.
МАРИЯ
Улыбка, слезы — по обе стороны луча.
АНАСТАСИЯ
Какой ночной надломленный аромат у этих цветов! Чуть не протянула руку к багровым лепесткам.
МАРИЯ
Осторожнее! Тут каждое слово может оказаться каждой каплей.
ВОЕННЫЙ
Усы — это тоже часть амуниции, наряду с отвагой и проч.
МАРИЯ
Ах, сколько дней! сколько живых и раненых!
ВОЕННЫЙ
Военный случай: случайный воин.
АНАСТАСИЯ
Что ближе — день или ночь?
ВОЕННЫЙ
Смотря что называть ответом.
МАРИЯ
Ну, например, ночной отрезок ливня.
ВОЕННЫЙ
В его прямизне я вижу сабельную кривизну.
АНАСТАСИЯ
Он кажется похожим на воина. При вспышках молний сходство усиливается.
МАРИЯ
Ты спрашиваешь вслух?
АНАСТАСИЯ
Вспышки все ярче, а сходство все прекраснее.
МАРИЯ
Это не день, чтобы изумляться ночному топоту. Он что-то говорил о кавалерии.
АНАСТАСИЯ
Ты вслух ответила.
ВОЕННЫЙ
Такой же ливень, даже более чугунный, ввиду мостов, ввиду перелетавших молний. Сначала ночь, за ней конница, за ней все остальное. Было светло от сабель.
МАРИЯ
Прислушалась: дождь, стремена и стоны.
ВОЕННЫЙ
Семьдесят новых, летучих взглядов — таков результат этого странного случая, заключавшегося в самом себе.
АНАСТАСИЯ
Кроваво-красные лепестки, утро: цветок без названия.
МАРИЯ
Не слышала, а то бы сказала, что ты права.
ВОЕННЫЙ
Тогда невозможно было вытянуть из крика ни той блестящей нити, ни того сверлящего сквозного дня. Военные ряды, смелые повороты, резкие обрывки ливня. Словно дым, колеблемый движением грозных кочевых времен. Впрочем, любимая музыка: наступательная.
АНАСТАСИЯ
Это и ваш любимый цвет?
МАРИЯ
Ответьте хотя бы в полголоса, в полцвета.
ВОЕННЫЙ
Все становилось голубым — все, что могло и не могло стать черным.
АНАСТАСИЯ
По зову трубы?
МАРИЯ
Ты этой ночью вдохнула столько звезд!
ВОЕННЫЙ
Не слышу из-за сабель.
МАРИЯ
Ее улыбка и долгий сверкающий край ночи. Дитя, пришедшее со своими временами, с своей судьбой. Вот-вот спросит.
АНАСТАСИЯ
Что это?
ВОЕННЫЙ
Никто не ожидал, а то бы ожидали все.
МАРИЯ
Последний поцелуй, прогрохотавший по тучам.