Охрана в сборной бывала разная. Но такого, как Макс, не было и, вероятно, больше не будет. Если бы я верил в реинкарнацию, то не сомневался бы, что в прошлой жизни он был образцовым полицейским псом.

На сборе Макс ложился спать последним, а просыпался первым. Как только команда приезжала на тренировку, он доставал из футляра бинокль и начинал изучать окрестности, будь то Англия с ее чопорными заброшенными частными парками или центр Москвы, абсолютно демократичный ко всем.

Бинокль был раритетный. Не новодел. Макс содержал его в чистоте и порядке и однажды предложил мне посмотреть через него. Я посмотрел и увидел мир через перекрестья прицелов. Вспомнил «Зарницу» и себя, юного пионера. Вспомнил уроки НВП – начальной военной подготовки. И спросил, возвращая увесистый прибор:

– Откуда такая роскошь?

Макс хитро заулыбался, но ответил серьезным шепотом:

– Трофейный.

И заулыбался снова.

Я вспомнил легенду о том, как он, сопровождая Фабио Капелло в его одну из первых прогулок по Москве, увидел подростка, метнувшегося к тренеру с просьбой об автографе, и обезвредил того ловким приемом.

Когда мы прилетели в столицу Северной Ирландии Белфаст на первый выезд, из-за мокрой метели поле оказалось не приспособленным к матчу. Макс перехватил меня у входа и решительно повел к стойке. Клерки приветственно вскинули на нас глаза.

– Попроси, чтобы к нам пришел генеральный менеджер, – сказал Макс.

– Уверен? – спросил я.

– Попроси, – повторил он.

Я попросил.

Через минуту к нам спустился серьезный приветливый джентльмен.

– Спроси у него, какие в отеле стоят камеры слежения, – попросил Макс.

– Ты с ума сошел?

Это было утверждение, а не вопрос.

– Скажи, что я могу им порекомендовать лучшую модель. Чтобы они могли все видео хранить и в любой момент его отсмотреть.

Менеджер смотрел на нас с тающей улыбкой.

– Наш секьюрити интересуется, есть ли у вас записывающие камеры в коридорах? – спросил я.

– Конечно, – кивнул менеджер.

– Спасибо, будем иметь в виду.

Я ушел. Думал, Макс идет со мной. Когда я плюхнулся в кресло в центре лобби, то увидел, что он о чем-то говорит с менеджером. Английского языка он не знал. Ирландского, вероятно, тоже. Я заказал кофе и вспомнил анекдот про древнеегипетскую мумию в подвале Лубянки: «Откуда вы узнали, что это был Тутанхамон?» – «Сам, гад, сознался».

В Бразилии Максу было скучно. Сборная жила на территории небольшого отеля. Территория была закрытой – забор, КПП, все как полагается. Но все равно он каждое утро выходил на прогулку. Проверял периметр. Интересовался планами на день. И обязательно был чисто выбрит, отутюжен. Он никогда не зевал и не жаловался на усталость, хотя спал мало (если вообще когда-нибудь спал).

Мы сидели по утрам на террасе с кофе, смотрели на небо и на пышные кусты, настраиваясь на очередной монотонный день, пока шла подготовка. Сборная стартовала на Кубке мира последней из участниц, времени было вдоволь. И мы как-то привыкли, что Макс мог внезапно выйти из-за любого куста. Или даже не из-за, а прямо из.

Потом начался турнир и для нас. Не скажу, чтобы очень удачно. После такого старта настроение было не самым веселым. И дирекция отеля, согласовав это с Капелло, решила устроить нам перед ужином небольшую вечеринку на лужайке.

Мы зашли в положенное время в столовую, увидели, что двери на улицу, вопреки обыкновению, распахнуты настежь и что оттуда доносится призывная музыка, а люди в белых нарядах выделывают акробатические номера.

Это была капоэйра. То ли боевое искусство, то ли танец. Штука небезынтересная, но, если честно, однообразная. Первые минут пять мы смотрели на происходящее с любопытством, а потом зрелище стало приедаться. И тут Капелло сказал всего одно слово:

– Макс!

И Макс понял босса с полуслова. Вышел в круг. И мы заревели от восторга.

Самый главный из бразильцев, добродушно улыбаясь, начал показывать Максу какие-то движения. Макс их повторял, но почему-то без улыбки. У бразильца все напоминало танец, а у Макса – урок рукопашного боя.

Потом ему надоело повторять, и он решил показать свой фирменный трюк. Встал на мостик, уткнулся затылком в траву и с немыслимой скоростью начал крутиться, временами переворачиваясь вокруг своей оси.

Бразилец понял, что это вызов, и попробовал повторить. Он еще по инерции улыбался, но нам стало страшно. Его шея должна была сломаться в любую секунду, он понял это и перестал сопротивляться.

Макс выиграл. Мы в восхищении зааплодировали.

Чуть в стороне, с округлившимися от увиденного глазами, стояла синьора Лаура, жена Фабио Капелло, приехавшая в тот вечер повидаться с мужем.

Капелло подозвал к себе Макса, подвел его к супруге и сказал ей, представляя своего охранника:

– Это Макс.

Подумал секунду и добавил:

– Тот самый.