Глава 6
Деревня дальняя
Комендант отпросился и ушел по своим делам.
– Так где ты таких слов набрался? – снова спросил адмирал.
– А чего я-то сразу? – насупился Санька. – Учительница у нас была, биологичка, она еще и химию вела. Что биология, что химия – жутко занудные предметы, никто их особо не любил. Вот она и привлекала нас всякими забавными историями, про коноплю, про грибы, про промокашку, про то, что «Момент» и бензин лучше не нюхать. Еще рассказывала, как после такого ржаного хлеба крестьянам демоны мерещились и они староверов жгли…
– Похоже, продвинутая учителка была, – заметила майор. – Она сама это все не пробовала?
– Этого я не знаю, – признался Санька. – Про нее по школе слухов не ходило, аккуратная была.
Он подвинулся к столу и вынул из мешка несколько горстей зерна, разровнял получившуюся кучку и начал разбирать, откладывая зараженные в сторону:
– Много их как, и крупные. Я такие только на фотографиях видел, но там «рожки» поменьше.
– Может, мутировали, – предположил адмирал, разглядывая черные наросты на колосьях. – Рожь была в запасах в институте, но находили и дикорастущую, там и заразилась она.
– И чем эта мутировавшая спорынья опасна? – спросила Анна.
– Ядовитая, – пояснил Санька. – В небольших дозах сначала глюки вызывает, потом панику и депрессию. У человека могут всякие психические заболевания начаться. Только вот «кислота» обычно горчит и не пахнет, а тут кислый запах, очень сильный… Тут что-то еще.
– Может, мутация дала необычный запах? – озвучил свою версию Андрей.
– Значит, вот как они старосту в могилу свели, – проговорила майор. – Надо бы узнать, много ли таких в деревне, кого психоделиками подкармливают.
– Что ж они зерно-то не чистят? – недоумевал Андрей. – Вроде несложно перебрать и сжечь заразу.
– Они такие же крестьяне, как мы с тобой, то есть никакие, – усмехнулась Анна. – Люди пришли в деревню, им сказали работать на земле, они работают как умеют. Я вот тоже не догадалась бы, что зерно чистить надо. Пойдем, надо поговорить с арестованными.
Они спустились в подвал, большое сухое помещение под зданием, разгороженное на клети для хранения и на каморки для содержания преступников, которых до недавнего времени не попадалось.
– Тетя Аня, а почему вы здесь? Я думал, вы в Замке, с Командором, – спросил по дороге Санька.
– Сыну здесь полезнее, теплое море, горячий песок, свежие фрукты, – ответила майор. – И кому-то надо здесь руководить, держать эти деревни, заниматься текучкой повседневной. Вот он меня и послал… сюда.
– На курорт, значит? – улыбнулся Санька.
– Ага… На курорт… – мрачно зыркнула на него майор так, что у скаута улыбку сразу стерло с лица.
В связи с появлением первых заключенных комендант назначил в подвал караульного, который разжег на стенах масляные лампы. Света они давали мало, только-только чтобы разглядеть стены и не стукнуться головой о нависающие балки. Увидев в полутьме входящее начальство, караульный подскочил с табурета, на котором до этого сидел.
– Как задержанные? – спросила Анна.
– А все по-разному, – ответил караульный. – Один воет все время, второй головой в стену бьется, вон, слышите?
Действительно, в подвальной мгле раздавались глухие ритмичные удары.
– Давно это с ним? Почему не предотвращаете? – снова спросила майор.
– Я один к нему не пойду, а дозваться никого не мог, пост покидать не велено, – сообщил караульный.
– Да пусть пока стучит, потом сверху пришлем кого-нибудь, свяжут, – предложил адмирал.
Анна махнула рукой.
– Мелкий их в угол забился, в комок сжался, трясется весь и плачет, все твердит, что это не он, – продолжил караульный.
– Их всех, что ли, перекормили? – не поняла майор.
– Отходняк у них, – пояснил Санька. – Сначала-то все яркое и красочное, готов горы свернуть, а потом накатывает обратка. Тут надо бы пересидеть в тихом уютном месте, а не в камере с часовым за дверью, любой в штаны наделает.
– А вот тот высокий вроде нормальный, – добавил караульный. – Стоит себе спокойно, молчит.
– Обыскали? Ремни, шнурки?
– Все забрали, – подтвердил караульный. – Сразу как повязали. Ничего необычного, ножи, мелочовка всякая.
– Открой нам последнего, – распорядилась майор.
В тесной каморке у дальней от двери стены стоял высокий, немолодой уже мужчина в длинном темном пальто. С невозмутимым видом он посмотрел на вошедших.
– Мне шутки шутить некогда, – предупредила Анна. – Мне нужны ответы на вопросы. Кто вас прислал сюда на юг? Зачем убрали старосту? Какова ваша задача и конечная цель? Как осуществляется связь с финнами и с вашими людьми на севере?
Мужчина усмехнулся и стал внимательно разглядывать стены.
– В молчанку играть будем? – начала заводиться майор.
– Давайте его накормим его же зерном, – предложил Санька. – Через пару часов все расскажет.
– Слишком долго, – отмахнулся адмирал. – Используем терморектальный криптоанализатор.
– Да, хороший вариант, идемте. – Анна направилась на выход.
До пекаря что-то дошло, и он всполошился.
– Термо куда, чего? – испуганно раздалось в спины уходящим.
– Паяльник, – пояснил, обернувшись, Санька и показал большим пальцем куда именно.
– Майор, майор! Не надо паяльник! – вскрикнул арестованный. – Мы же цивилизованные люди, я все скажу, все, сам!
Анна развернулась и уставилась на арестанта:
– Рассказывай.
– После мятежа мы на севере оказались и решили уйти к финнам, думали там пересидеть. Поначалу вроде все было неплохо, финны не особо нам радовались, но и не гнали. А потом на них напал кто-то. Старший наш решил, что надо валить на юг. Собрал нас, у одного финна на хуторе забрали лодку и двинулись сюда. С берега решили сразу уходить, чтобы на глаза не попасть кому из знакомых. А в Дальней люди были с южного побережья, никто никого не знал. Туда и направились. Пахан хотел дальше на юг, но потом выяснилось, что там людей нет, решили осесть. Начали обживаться, решать, как верх взять над деревней. А когда нашли «чертовы рожки», тут и поняли, как местного старосту сковырнуть да на его место сесть. Наркоты в муку насыпать, хлеб отравленный подсунуть…
– Убили зачем, что помешало просто тихо сидеть? – нахмурился адмирал.
– Тихо сидеть – это ж работать надо, – недоуменно посмотрел на него пекарь. – Где это видано, чтобы порядочный зэк работал.
– Странно такое слышать от мельника и по совместительству пекаря. В крепость зачем пришли? Зачем бузить стали? – спросила Анна.
– Так когда вас Командор прислал, стало понятно, что рано или поздно до нас доберутся, узнают, кто наш староста. Да и те, с кем мы сюда выбирались, начали от рук отбиваться, пахан решил их в расход пустить и заодно и вас с комендантом порешить, если получится. Тут бы, пока шум да разборки, не до нас бы стало. А если бы приперло, мы б ушли в сторону Прибалтики, не может быть, чтобы там никого не было.
– С кем на финской стороне поддерживаете связь и как? – продолжила допрос майор.
– Да ни с кем. Я об этом ничего не знаю, никогда никого оттуда не видел.
Анна развернулась и вышла из камеры, следом за ней вышли адмирал и Санька. Караульный запер дверь. Поднялись наверх.
– Врет он как сивый мерин, – высказался наконец Андрей. – Точно что-то знает, но недоговаривает. Он же сам организатор, людей наркотиками накормил, толпу собрал, заводил расставил, координировал этот митинг. Надо старосту этого брать и трясти как грушу. Да и остальных допросить с пристрастием.
Вернулись в зал на втором этаже, Анна смахнула зерно со стола обратно в мешок.
– Неправильно это все, – покачала она головой, отряхивая руки. – Нелогично. Сбежали, должны затаиться, спрятаться, сидеть, как мышь под веником. Зачем устраивать эти наркоманские пляски? Перехватить власть в деревне – это я себе представляю, но зачем надо было затевать шоу в крепости?
– Ты уже забыла? – Андрей повернулся к Анне. – Тот, который в подвале воет, он на тебя с заточкой бросился. Если бы не Санька… А если бы ты во двор вышла? Там в суматохе могло бы все гораздо хуже закончиться.
– Программа в нем была, он же под глюками, – сказал Санька. – Как вас увидит, сразу бить. Его, видно, сильнее других накачали.
– Да зачем? – снова не поняла майор. – Примчался бы Командор, разобрался со всеми подряд, наказал кого ни попадя.
– Так, может, целились не в тебя, а в Командора? А свалили бы все потом на крестьян, – предположил Андрей. – Он же обязательно поехал бы в ту деревню на разборки.
– Опять заговор! – стукнула кулаком в ладонь Анна. – Санька, будешь у финнов, найди Константина и придуши по-тихому, все дерьмо от него идет.
– А может, финны – это только легенда? – сказал скаут. – Если здесь что-то затевается, найдут, как Командора выманить. А вот ребенка вы бы, теть Ань, отправили в Замок, там спокойнее.
– Нет уж, со мной он целее будет. Я пока тут покопаю, может, отыщутся связи этого старосты, а ты со своими ребятами отправляйся в порт, найдешь кузнеца и идите с ним в Дальнюю. Официальное задание – картография и прикидки по прокладке дороги на юг, расскажешь об имперской группе, меч свой покажешь. А неофициально посмотришь, что там за люди, подкараулишь старосту, вдруг на него выйдет кто из крепости или он сам куда соберется. Если что-то заметишь, сразу берешь его за хобот и тащишь сюда на допрос.
– Газет возьми на шняве, заодно повод будет про танкер рассказать и узнать, примут ли они новых поселенцев, – добавил адмирал. – Мы вечером пойдем напрямую в Замок, повезем одесситов к Командору, но не позже чем через неделю вернемся.
– Понял, я тогда пойду, постараюсь все быстро выяснить. – Санька вышел из зала, позвал своих скаутов и отправился в порт.
Кузнец уже весь измаялся около своей тележки, когда к нему подошли скауты.
– Пошли, что ли, в твою деревню, – позвал Санька. – Помочь с телегой?
– Не надо, я сам, – ответил кузнец, встав между оглоблями. – Она не тяжелая.
– Тебя звать-то как?
– Федор я.
– Ага, а я Санька, – представился скаут. – Это Леха, это Георгий. Будем от вас дорогу на юг искать.
– Зачем?
– А ты не слышал разве, мы вчера на берегу подобрали людей с юга, от самого Черного моря пешком шли?
– Я видел, тело выносили с парохода…
– Да, один ночью помер, его медведь помял, – подтвердил Санька.
Дорога из порта пролегла мимо крепости через деревню на пару десятков дворов и потянулась сначала через поля, потом завернула в лес.
– А почему на одних полях еще нет ничего, а на других уже трава растет? – спросил Санька, вышагивая рядом с Федором.
– Это не трава, это озимые, – пояснил кузнец. – В деревнях на берегу почвы хорошие, тут пшеницу сеют. А у нас деревня в удобном месте, рядом с рекой, а агроном приезжал, сказал, земли негодные, поэтому мы рожь сажаем, а с озимых урожай лучше, они за осень и весну больше воды собирают.
По обе стороны дороги шумел на ветру лиственный лес, пели птицы, не обращая внимания на людей.
– А ты местный, Федор? – спросил скаут.
– Не, мы из-под Тихвина. Пошли семьей на болота за брусникой, не знаю как, но заблудились, потом вышли на какую-то дорогу, еще людей увидели таких же. И решили город искать. Долго шли, в лесу ночевали, съели все, даже ягоды, пока купол не приметили. Оказалось, на Пулково вышли. А потом уже нас сюда привезли. Места здесь хорошие, тихие. Люди спокойные были, сейчас все дерганые, нервные, друг на друга косятся, боятся чего-то.
«Еще бы им не бояться, каждый день психоделики жрут, под глюками ходят», – подумал Санька.
Лес разошелся по сторонам, дорога выскочила на равнину, только кое-где на редких буграх росли небольшие рощицы, окруженные полосами кустарника.
– Далеко еще? – спросил скаут.
– Да вон река уже показалась, вдоль не пойдем, еще час – и будем на месте, – ответил Федор. – А с мужиками с нашими что будет? Они ж не виноваты ни в чем.
– Да они как будто пьяные, – подумав, что кузнец все равно расскажет в деревне обо всем, произнес Санька. – Проспятся, майор им палок всыплет да отпустит. Завтра, может, и вернутся уже.
– То-то они мне странными какими-то показались, – облегченно вздохнул наивный кузнец.
– Слышь, Федор, а ты кузницу сам себе сделал? – подтянулся Леха, отвлекая крестьянина от ненужных мыслей.
– Сам, – подтвердил Федор. – Мне только наковальню привезли. А печь, меха – все сам.
– А железо где берешь, в крепости?
– Да не, железо свое.
– Как – свое? Тут же нет болот, откуда железо?
– У меня копанка своя, за деревней, в лесу. Мальчишки как-то принесли необычный камень, я его в горн бросил, он и расплавился. Железа немного с куска выходит, но, как от шлака отобьешь, вполне годное.
– Здорово, покажешь, где это? – спросил Санька.
– Покажу, только мало его там, – вздохнул Федор. – На деревенские нужды хватит, а если все набегут, то сразу всю руду и выкопают. Я потому и не рассказывал никому.
– Ладно-ладно, не оправдывайся, – рассмеялся Санька. – Знаю я вас, новых крестьян, все, что есть, под себя прячете. Может, и правильно, в своем хозяйстве нужнее будет. Ты покажи, как руда выглядит, раз одну жилу нашел, должны быть и другие, если найдем, тебе же все спасибо и скажут.
– Завтра сходим, – согласился кузнец. – А вот и поля наши показались.
С одной стороны от дороги пролегал весь заросший желтыми одуванчиками пологий берег спокойной и неширокой речки, текущей на север, а с другой – большие общинные поля. Мелких наделов не было, деревня работала одним коллективом, что позволяло обрабатывать немалые площади.
– А личное хозяйство есть у вас? – спросил скаут Леха.
– Есть, огороды за домами, – подтвердил кузнец. – Но там по мелочи – огурчики, помидорчики, зеленуха всякая. Так что мы все вместе копаем, сеем, что зерно, что картошку. Так быстрее получается и пользы больше.
– Колхоз, короче, – подытожил Санька.
– Колхоз? – переспросил Федор. – А, ну так и есть, коллективное хозяйство.
– А продукты кто распределяет с урожая? Что тут у вас, трудодни или как-то по-другому учитываете? – снова поинтересовался Леха.
– Распределяет староста. Как учитывает, не знаю, но никого пока не обижал, – отозвался кузнец.
– Все-таки непонятно. Один, к примеру, в поле, а второй дома остался, не знаю, хлеб испечь, постираться… – предположил Санька.
– Нет, я же говорил, – перебил его кузнец. – Хлеб печет пекарь, на всю деревню. Он же и муку мелет. И живет на мельнице, рядом с плотиной.
Санька достал из наплечной кожаной сумки и развернул лист бумаги.
– Это что у тебя? – полюбопытствовал Федор.
– Карта. Тут же до вас уже проходили скауты, прежде чем выбрали место под деревню, – сказал Санька. – Правда, она неполная, тогда ни запруды не было, ни мельницы, ни самой деревни. Ты вперед иди, мы пока осмотримся и позже подойдем.
Кузнец взялся за тележку и направился дальше по дороге.
– Постой, я забыл совсем. – Санька достал тоненькую пачку газет. – На, раздашь народу, пусть новости почитают.
Федор свернул газеты и засунул за пазуху, после чего отправился в деревню. Скауты сбились в кучку.
– А чего встали? – спросил Георгий. – Шли бы с ним…
– Надо договориться, что будем делать в деревне, – пояснил Санька. – И все равно изменения в карту надо внести, там чуть дальше холмик на берегу, оттуда будет видно все вокруг. Двигаем туда.
– Да что тут думать, идем в деревню, берем старосту, ведем в крепость, – предложил Леха, направляясь на вершину невысокого холма.
– Не так быстро, – осадил его Санька. – Кузнец сказал, их шестеро было, четверых вроде взяли. Кроме старосты, надо бы прихватить и подельника, а если он не один, то и всех, кто с ними связан.
– И что, староста так и будет сидеть и ждать, пока за ним конвой придет? – спросил Георгий. – Он же не дурак, наверное, раз деревню под себя подмял, да и селяне, скорее всего, уже всем рассказали, что их делегатов в крепости задержали.
– Сейчас кузнец доберется, скажет, что завтра их отпустят, – высказал свое мнение Санька. – Это всех успокоит. Правда, ненадолго. А мы пока отсюда посмотрим, не побежит ли кто. Тут вроде одна дорога, на север. Со всех сторон поля, видно далеко. Дальше дикие земли, там на сто километров нет никого. Бежать в лес? Смысла никакого. Мне кажется, они будут ждать новостей из крепости, или возвращения своих людей, или известия о покушении на майора.
– Зачем им майора убивать? – спросил Леха. – Бессмыслица какая-то.
– Крестьянский бунт, бессмысленный и беспощадный, – продекламировал Георгий. – Ка-ак даст дубиной!
– Ты это сам придумал? – повернулся к нему Леха.
– Нет, мне это в школе Лев Толстой сказал. Или не мне… Но сказал точно он.
– Пока мы всего не знаем, – пожал плечами Санька. – Может, это случайно получилось, у мужика кукушку сорвало, начал с ножом бросаться. А может, планировали Командору гадость сделать, да руки коротки, решили на тете Анне отыграться. Вы вот что – если в деревне увидите знакомое лицо, не надо сразу к нему бросаться с криками: «А я тебя помню, ты пароход штурмовал» или «Я от тебя убегал, когда ты замок в осаду брал». Морду кирпичом, типа не узнал, и мне доложить. Если таких найдем, ночью по-тихому вяжем и прячем, пока всех не переловим.
– Думаешь, это урки питерские? – спросил Георгий.
– А почему нет, их тогда много разбежалось. Так, вот мы и на холмике, что видно?
Река, вдоль которой они двигались последние несколько сотен метров, вытекала из водостока в перегородившей течение рукотворной дамбе. По верху дамбы шла тропинка на другой берег, а со стороны деревни впритык к берегу стояло здание мельницы. Выступающее за край дома здоровое колесо с опущенными в поток воды деревянными лопатками было неподвижно, мельница не работала. За плотиной разлилось небольшое озерцо, по одному берегу которого, сразу за мельницей, и встала деревня Дальняя. Дорога из крепости проходила мимо дамбы и поворачивала в поселение, став единственной улицей. Дома стояли по обе стороны, достаточно широко, далеко друг от друга, не теснились, за ними прятались огороженные плетнями личные участки. Садов и плодовых кустов не наблюдалось, если они и были, то не успели вырасти за год. А вот на улице и в нескольких дворах сохранились почему-то не вырубленные высокие деревья. Вокруг деревни лежали общинные поля. А за ними начинался густой зеленый лес, отгородившийся от полей полосой кустарника и невысокого подлеска.
– Тут рыбалка, наверное, хорошая, – мечтательно произнес Леха. – И ходить далеко не надо, прямо рядом готовое озеро.
– Дамба невысокая, мельница с нижней подачей воды, – отмечал на карте Санька. – Для лесопилки не годится, слишком слабая.
– Семнадцать дворов, – посчитал Георгий. – Почему они все с одной стороны?
– С другой берег пологий, весной заливает, – предположил Санька. – Потом в деревне спросим.
– По дороге идет кто-то, – сообщил Леха.
– Я вроде все отметил, уточним позже детали. – Санька свернул карту. – Пойдем навстречу, поздороваемся.
Скауты снова вышли на дорогу и отправились к деревне. Навстречу им поспешал мужичок среднего роста, одетый неряшливо, но в чистую, не заляпанную пятнами одежду.
– Эй, шантрапа, вы кто такие? Что тут делаете? – окликнул он парней.
– Мьсе – француз? – тут же среагировал Георгий.
– Чего? – недоуменно протянул мужик.
– «Шантрапа» – французское слово, – пояснил скаут.
– Я щас старосту кликну, народ вас мигом на колья поднимет, тогда и посмотрим, кто тут француз! – начал угрожать селянин.
– Мы скауты Командора, – вышел вперед Санька. – Прибыли на доразведку местности. Кузнеца встретил по дороге?
Мужик кивнул, кося глазом на стоящих по бокам парней, привычно взявших незнакомца в «коробочку». Поняв, что можно и по башке получить, он заметно присмирел.
– То есть новости знаешь – прибыло судно с новыми колонистами, будем их расселять.
– Самим жрать нечего, а они еще людей сюда гонят, – снова начал возмущаться мужик.
Где-то в деревне прокричал петух, залаяла собака.
– Врешь, колхозник, – сказал Санька. – Раз курей и собак не сожрали, значит, с едой у вас все в порядке. Сам кто такой, куда идешь?
– Староста в крепость послал, узнать, где там пекарь наш.
– И ты на ночь глядя туда отправился? – не поверил Леха.
– Засветло доберусь, – махнул рукой крестьянин. – Там переночую, утром обратно.
– А, ну иди, иди, – разрешил Санька.
– Дом старосты где? – спросил Георгий.
– У колодца, там увидите, крыльцо с резными наличниками… Некогда мне тут с вами, пошел я.
Скауты постояли, провожая взглядом удаляющегося мужика.
– Не похож он на уголовника, – проговорил Леха.
– Помнишь, мужик из-под Луги рассказывал, что он на химзаводе работал, срок мотал? Может, этот тоже с поселения, – сказал Санька. – Бывшая Луга отсюда дальше на юго-восток. Этого никто из вас раньше нигде не видел? Нет? Вот и я его не помню. Обычный селянин. Только нервный.
Парни оглянулись на деревню, спокойно лежащую вдали.
– Пошли, что ли, – предложил Георгий.
– Зайдем сначала на мельницу, – решил Санька.
Дело близилось к вечеру, но на улице не было видно праздношатающихся крестьян, не то все сидели по домам, не то работали где-то, но скорее всего, получив в порту удобрения, растащили мешки по дворам и сейчас ковырялись в своих огородах. Скауты приблизились к дамбе. Санька заметил, что у мельницы оказалось два колеса, стоящих друг за другом вдоль одной стены. Зашли во двор. Леха постучал в дверь, но, как и ожидалось, никто не ответил. Зашли внутрь. Выпирающая из стены ось водяного колеса пролегала над самым полом, входя в редуктор, над которым были закреплены на вертикальном валу два жернова и короб для сбора муки. Вдоль стен стояли мешки. Санька заглянул в один из них.
– Странно, – хмыкнул он. – Черная зараза есть, но совсем мало, в том мешке в крепости ее было больше.
– Сань, сюда глянь, – позвал Леха, открыв несколько мешков, стоящих отдельно в дальнем углу.
Даже на первый взгляд было очевидно, что зерно заражено, «чертовы рожки» виднелись почти на половине зерен.
– Эй, вы чего тут делаете? – раздался голос от двери.
Скауты обернулись к выходу и увидели подростка лет двенадцати.
– На мельницу решили посмотреть, – ответил Георгий. – Мы скауты, к старосте шли, а потом заметили, что тут два колеса. Зачем второе?
– А пекарня где? – влез в разговор Леха.
– Пекарня там, в средней части, – показал рукой на дверь подросток. – Только пекаря нет, он с утра в порт пошел с остальными.
– Посмотреть можно? – спросил Санька, мальчуган кивнул. – А ты сам кто?
– Помогаю тут, мешки таскаю, дрова к печке. А вы правда скауты?
– Правда, у нас и карта есть, потом покажу, – улыбнулся Санька. – Ты нам расскажешь, как вы тут живете? Тебя зовут-то как?
– Расскажу, – пообещал подросток. – Петька я, свинаря сын. Только мне со свиньями возиться не нравится, так я сюда напросился.
Пекарня оказалась комнатой в середине здания, с отдельным выходом во двор и просто гигантской печью с широким устьем и окном над шестком.
– Ого, какая огромина, – удивился Леха.
– Так хлеб на всю деревню печем, сразу по восемь караваев закладываем, и все равно приходится вторую партию делать, на всех едва хватает, – пояснил подросток.
– А как ваш пекарь, он же еще и мельник, все сам успевает? – поинтересовался Санька.
– Так он же не один, – пояснил Петька. – Пока мы с ним муку мелем, женщины приходят, тесто замешивают. Но он и сам, бывает, месит, когда надо больше хлеба или на работе все. А утром я печь растоплю, он караваи ставит. Потом только вынимай да раздавай. Старосте он сам носит, остальное я по дворам раздаю.
– Хм… занятно, – пробормотал Георгий. – А второе колесо-то зачем?
– Так там пилорама у нас. – Петька подошел к противоположной от входа на мельницу двери. – Небольшая, на короткие бревна, но на табуретки да на мебель разную хватает. Бревно в длину располовинить, там, или брус напилить. А обрезки в печку. Только медленно пилит.
Скауты вышли из пекарни на пилораму. Дальней стены у дома не было, здесь под крышей стоял длинный стол, под которым находился редуктор мельницы, а сверху над столом выступал диск циркулярки.
– Можно две пилы рядом поставить, – объяснял Петька. – Но если вода низко, то слабо крутит, может застрять в бревне. Там внизу в коробке можно переставить шестерни, тогда пила быстрее крутится.
– Вот откуда доски на резные наличники, – догадался Санька. – А я уже начал голову ломать, кто тут у вас такой умелец.
– Надо было вам верхнюю подачу воды делать, – сказал Леха. – Если бы третье колесо поставили, чтобы воду поднимало и сверху ее пускало. И еще одну стену убрать, тогда можно было бы длинные бревна пилой обрезать.
– Петька, а ты еще и на лесопилке помогаешь? – спросил Санька.
– Нет, тут мужики приходят, сами все делают, когда им надо. Я только на мельнице и немного на пекарне. И то с весны до осени, а зимой нас в крепость забирают, там в деревне школа. Зимой все равно воды мало, пилорама не работает.
– А мельницу вы когда построили? – спросил Георгий.
– А еще при прошлом старосте, это он ее и придумал, – ответил Петька. – Умный был, этот, инженер, вот. Жаль, сгорел. Он тогда и кузнецу помог, подсказал, как пилу круговую сделать и шестерни.
Скауты хмуро переглянулись. Судьба погибшего старосты была понятна, но не рассказывать же об этом подростку.
– Петька, спасибо, пойдем мы, – решил попрощаться Санька.
– Вы у старосты спросите, пусть к нам на ночлег отправит, у нас дом большой, места хватит, – предложил пацан.
– Спросим, – пообещал Санька.
Вышли на улицу, молча отошли от мельницы.
– Мельник, значит, эту гадость в муку подсыпает, кому сколько надо. И в тесто добавляет, для усиления эффекта, – высказал версию Георгий.
– Надо бы съесть горсть этих черняшек, попробовать посмотреть, что за глюки им мерещатся, – сказал Леха.
– Я тебе попробую! – погрозил кулаком Санька. – Надо выяснить, где берут. Зерно не перебирали и не чистили, те мешки, что в стороне стояли, явно с отдельного поля. Не может такого быть, что все поля нормальные, а одно вдруг черное. Даже местные заметили бы. Может, они и не крестьяне в прошлом, но отличить зараженное зерно от обычного несложно даже просто на взгляд. Мы же заметили.
Скауты прошли по сонной пустынной улице. Отсутствие деревенских удивляло. Хоть кто-нибудь да должен был оказаться на дороге, за водой пойти, к соседям поболтать сбегать. Но ничего подобного тут не наблюдалось, деревня словно вымерла.
– Город-призрак какой-то, – выразил общее впечатление Леха.
– Да, как-то здесь неуютно, – согласился Санька. – Вон крыльцо с резными наличниками.
Примерно в середине деревни улица немного расширялась, превращаясь в небольшую площадь. Тут же с краю стоял сруб колодца. За распахнутыми настежь воротами виднелся красивый дом с высоким крыльцом, украшенным выпиленными из доски узорчатыми накладками. Санька огляделся вокруг – все остальные ворота и калитки, выходящие на площадь, были надежно заперты. Только в промежутке между двумя домами вместо избы чернела проплешина старого пожарища. Похоже, особого выбора нет, скауты вошли во двор. Там высокая и какая-то вся серая от своей невзрачности женщина развешивала мокрое белье на растянутой веревке.
– Мы к старосте, – упредил ее вопросительный взгляд Санька.
Она молча махнула в сторону дома. «Немая, что ли?» – подумал Санька, поднимаясь по ступенькам.
За просторными сенями посреди большой комнаты они нашли среднего роста упитанного мужчину, с легкими залысинами, в мятом пиджаке, рукава были явно коротковаты, как и брюки, из которых торчали длинные худые ноги. «Какой-то он весь несуразный, как цыпленок», – тут же оценил старосту Санька.
– Добрый день! Скауты? Ждал, ждал! – заговорил мужчина. – Что привело вас в наши богом забытые места?
Санька выглянул в окно, женщина запирала ворота.
– Почему ж забытые? Очень красивая и уютная деревня, – пожал он плечами.
– Вы так считаете? – улыбнулся староста.
– Конечно, – убедительно ответил Санька. – Отличная планировка, надежные прочные дома, а поля вокруг – чистые, ухоженные. Не говоря уж про мельницу, это просто гениальное решение – объединить три производства в одном здании. Вы просто замечательный хозяйственник, это же видно с первого взгляда.
Староста буквально расцвел от комплиментов.
– Я смотрю, вы в этом понимаете, – проговорил он.
– А как же, мы же скауты, наша задача не только карты рисовать, но и искать для Комитета опытных и знающих руководителей, тех, кто может повести нашу колонию вперед, – заливался соловьем Санька. – Сразу видно, что вы один из таких, толковых и крайне необходимых нам в Замке. Жаль, что мы вас сразу не приметили!
– Не желаете ли отужинать? – предложил староста.
– Нет, спасибо, мы не голодны, – отказался Санька.
– Тогда чаю? Присаживайтесь к столу, любезный. Любушка, поставь нам самовар, – крикнул староста в дверь. – Иван-чай, замечательный витаминный напиток, стократ лучше индийского, который мы еще не скоро увидим.
– Чаю можно, – согласился Санька и показал рукой остальным, чтобы садились.
– Признаюсь, не ожидал увидеть в вашем лице в достаточной мере компетентных людей, – сообщил староста. – Думал, придут обычные геодезисты.
Высокая женщина появилась в дверях и прошла к столу, поставив на него похожий на старое ведро самовар. Да вроде и сделали его из старого ведра. Пока она хлопотала у стола, Санька по возможности осторожно изучил комнату. Ничего необычного он не обнаружил, дом как дом. Только вот полочка на стене и несколько книжек, подпертых самодельной подставкой, чтобы не упали. «Ницше, – заметил он на переплете. – А что там еще? Кастанеда и… «История ВКПб», вау… Какой разносторонний староста».
– Как я уже сказал, мы не только картами занимаемся, – пояснил Санька. – Простите, а ваше имя-отчество?
– Николай Анатольевич.
– Александр, Алексей, Георгий, – представился сам и представил остальных Санька. – Николай Анатольевич, а почему вы так странно говорите – «отужинать», «любезный»?
– Мы сейчас живем с простым народом, с самыми низовыми его представителями, – ответил староста. – И стараемся говорить на простом и доступном им языке.
– Да из них половина – бывшие горожане, которые козу от коровы научились отличать только по картинке в букваре и лопату в руки взяли, лишь попав сюда, – усмехнулся Санька.
– Возможно, вы и правы, – чуть поразмыслив, согласился староста. – Но меня они прекрасно понимают и вполне подчиняются моим требованиям.
– А как вам удается поддерживать трудовую дисциплину? Это же не так просто, вывести всех и обязать работать сообща, расскажите, ваш опыт очень интересен и важен, – попросил Санька.
– С удовольствием, – обрадовался Николай Анатольевич. – В бытность свою я ознакомился с европейскими общественными коммунами и творчески развил эту организацию. Представьте себе предприятие, на котором весь коллектив – как один…
– Управляемый мудрым и опытным руководителем, – вставил Санька.
– Несомненно! – подтвердил староста. – Все как один идут в нужном направлении и выполняют общую единую задачу, стремясь к высокой цели. Коммуна едина и в работе, и в отдыхе, не угнетая личную свободу и предоставляя справедливое распределение благ. Как сказал один политический деятель прошлого: «Мы пойдем другим путем!» Никакого угнетения личности, только полное единение в общих устремлениях. Никакого деспотизма, согласие народа и руководства, общие для всех законы, высокие достижимые цели, повышение благосостояния, улучшение условий жизни, строгий учет и всеобщее равенство…
Староста раскинул руки, как бы обнимая все вокруг.
– Представьте единение простых людей и настоящих руководителей, которые не ради прибыли, а во имя великой идеи трудятся совместно и идут из убогого настоящего в развитое, продвинутое будущее. Начав с малого, мы можем присоединить все деревни на этом побережье и своим примером увлечь за собой и жителей северных районов. Увидев наши успехи, за нами пойдут и все остальные. «Свобода, равенство, братство» – хоть и старый, но не устаревший лозунг. Творчески развив европейскую философскую и политическую мысль потерянного прошлого, мы можем, даже используя имеющийся людской потенциал, достичь невиданных высот, обеспечив всех доступным жильем, достаточным количеством пропитания, культурным досугом, образованием. Рассвет наук и производства, увеличение населения, расширение освоенных территорий. От перспектив дух захватывает!
– Землю крестьянам, воду матросам, – произнес Леха, тут же получил под столом пинок от Саньки и уткнулся в кружку с чаем.
– Удивительно, просто удивительно, – покачал головой Санька. – Я тоже думал о всеобщей справедливости и теперь понимаю, что вам надо немедля ехать в Южную крепость. Я готов похлопотать перед майором, вы достойны занять должность губернатора всего южного региона. Я все больше убеждаюсь в том, что вы именно тот человек, который нам нужен в Комитете. Организовав работу здесь, в этом регионе, вы получите возможность выдвинуться в делегаты, переедете в замок, а там, даст бог, и станете председателем Комитета.
– А майор в крепости? – внезапно с подозрением спросил староста.
– Да, когда мы уходили, она разговаривала с вашими крестьянами, – легко ответил Санька, староста заметно успокоился. – Я смотрю, у вас свежая газета на столе?
– Да, кузнец мимо шел, занес, – подтвердил Николай Анатольевич.
– Тогда вы уже знаете о новых колонистах и понимаете, как важно встроить их в наше общество.
– Вы про американцев? Конечно, их опыт в построении действительно демократического общества очень нам пригодится. То, что они так неожиданно появились, большая удача для всей нашей колонии. Переняв их методы управления, мы сможем доминировать не только на наших территориях, но в дальнейшем и на всем континенте, став сильнее, чем все остальные народы, которые мы, несомненно, когда-нибудь встретим, – тотчас согласился староста. – Так что вы говорили про Комитет?
– Я как лейтенант скаутов имею доступ к определенной информации оттуда. – Санька показал пальцем вверх, и староста даже посмотрел в потолок. – Мне известно, что происходит в Комитете. Я с ними знаком и даже знаю пару человек, которые могли бы вам помочь в продвижении вашего метода управления, я про коммуны. Как только мы закончим здесь, я сразу же отправлюсь в Замок и постараюсь организовать вам вызов для более близкого знакомства с нужными людьми. Если вы убедите их, а вы справитесь, я в этом не сомневаюсь, то со временем вы соберете собственную команду, или даже партию, которая будет всячески вас поддерживать и продвигать вверх по карьерной лестнице.
Староста даже встал, ошеломленный перспективами:
– Александр! Признаюсь, я не ожидал, совсем не ожидал встретить в вашем лице единомышленника, с близкими мне взглядами, да еще и с возможностью помочь в этом важнейшем для нашего народа начинании. Если я стану председателем Комитета, я обещаю, я о вас не забуду!
– Не «если», а «когда», – поправил Санька, тоже поднимаясь с табурета и протягивая старосте руку.
Они обменялись крепким рукопожатием.
– А теперь я должен извиниться, нам надо где-то еще на ночлег устраиваться, – сказал Санька. – Кузнец обещал нам завтра с утра в лесу кое-что показать.
– Что именно? – взволнованным голосом произнес староста.
– Кажется, он нашел выход железной руды, небогатый, но интересный, такие находки очень нужны колонии, – сообщил Санька.
– А, это, – облегченно вздохнул староста. – Да, пусть покажет, это любопытное место. К нему и идите, дом у него просторный, места вам хватит. Скажите, я прислал.
– Спасибо за радушный прием, – искренне поблагодарил Санька. – Я думаю, мы задержимся на несколько дней, и я еще смогу с вами поговорить, выработать программу по вашему продвижению в Комитет.
Попрощавшись со старостой, скауты вышли во двор. Следом за ними прошла и высокая женщина, отворяя им ворота.
– Какие у вас узоры замечательные по крыльцу идут, – похвалил Леха. – Сами делали?
– В деревне плотник есть, – процедила женщина, закрывая за ними ворота.
Отойдя подальше по улице, Леха завертел головой, не подслушивает ли кто.
– Это что сейчас было, что за пургу ты нес? – обернулся он к Саньке.
– Ох, артист! – засмеялся Георгий. – Я только не понял, кто кого вербовал.
Санька посмотрел вдоль улицы, потом на скаутов:
– Пока ясно одно – это не Константин. Староста не питерский урка, скорее какой-то городской интеллигент, книжек обчитавшийся. В голове полно своих тараканов, и пока непонятно, от хлебушка этого пекаря или свои.
– Да свои, свои, такое ни в одном глюке не привидится, – усмехнулся Леха.
– Тогда, опять же, неясно, он искренне убежден, что держит деревню в подчинении, а мельник-пекарь его за нос водит, или они на пару используют грибок для лучшей внушаемости. Книжки на полке видели? От таких крыша поедет сама, без всяких грибов.
– Одна шайка-лейка, – рубанул ладонью воздух Георгий. – Надо его вязать и в крепость тащить. А то ему волю дай, он всю колонию на спорынью подсадит. И про мельницу – он же не сказал, что это не он ее построил, решил присвоить чужие заслуги.
– Рано, – поосторожничал Санька. – Подождем до утра, и надо зараженное поле найти.
Так за разговором они прошли оставшуюся половину деревни и добрались до последнего дома. Забор у кузнеца был пожиже, чем у остальных, но ворота, как и у всех, заперты.
– Кузнец, открывай! – забухал кулаком по створке Георгий. – Скауты пришли!
– Чего вам? – раздался из-за забора осторожный голос.
– Федор, это мы! – ответил Санька. – Староста прислал к тебе на ночлег, с утра пойдем руду смотреть.
– А, ну заходите.
Ворота слегка приоткрылись, и скауты протиснулись во двор.
– Слышь, Федор, а чего вы все запираетесь? – решил выяснить Леха.
– А все закрываются, и мы стали тоже, – ответил кузнец. – По зиме как-то лось из леса забрел, бегал по дороге. Да мало ли, волки придут или еще зверь какой.
– Как-то ты странно волков боишься – со стороны деревни. – Санька указал рукой на видневшийся из-за дома огород. – Со стороны леса у тебя даже забора нет.
– Почему нет, там плетень, – не согласился Федор. – Пока хватает. А кроме волков иногда и люди дурят, так что приходится предостерегаться. Пойдемте в дом. Мамо, у нас гости!
В дверях дома показалась пожилая женщина и кивнула парням.
– Федя, сходи за водой тогда, помыться и чай поставить.
Федор схватил два ведра, стоявших в сенях.
– Я с тобой пройдусь, – предложил Санька и обернулся к женщине: – Вы покажите ребятам, где разместиться.
Солнце уже уходило за лес на другом берегу реки, а на площади у колодца, как заметил Санька, начала собираться небольшая толпа.
– Федор, а ты почему ржаной хлеб не ешь? – спросил Санька, отбирая у кузнеца одно ведро.
– Почему не ем? Ем. – Кузнец немного замешкался. – Ты не говори никому, мамо сама печет. Хороший вкусный хлеб на ржаной закваске. А тот, что пекарь делает, не могу, у меня от него голова болит. Мы его поросенку отдаем.
– Поросенок себя хорошо чувствует после этого?
– Спит много, на то он и свинья.
Набрали воды, Санька с любопытством посмотрел на толпу. Высокий, худой, как гардеробная вешалка, старик, на нем даже пальто болталось, как на вешалке, что-то вещал кучке собравшихся крестьян. Санька подошел поближе, прислушиваясь.
– …наступает эпоха мировых сов и небесных коней! – изрекал старик. – Уже скоро, скоро вы все это увидите!
Федор подошел к Саньке и потянул его за рукав.
– Узурпаторы!!! – Старик выбросил костлявую руку со скрюченными пальцами, указывая на Саньку. – Захватили символ мирового древа! Башня Олафа в замке, она наш символ! Мировое древо отделяет мир космоса от мира хаоса! Не дайте миру хаоса победить!
Вся толпа неодобрительно уставилась на Саньку, символ узурпаторов.
– Пошли отсюда, – прошептал кузнец, оттаскивая скаута подальше.
– Это что у вас такое, секта какая-то? – оглянулся на старика Санька.
– Они каждый вечер собираются, а это помощник старосты, мозги им промывает.
– Ничего себе сюрпризы, – фыркнул Санька.
«Они же бунт готовят, – думал он по дороге. – Надо сюда целый отряд присылать, вычищать эту заразу. Надо все срочно записать в журнал».
Санька рассказал остальным про старика и про нападки на «узурпаторов». Ждали неприятностей, но ночь прошла на удивление спокойно. Утром скаутов разыскал Петька, помощник мельника, посмотреть на обещанную карту. Санька как раз уточнял у кузнеца, где и как проходит река, где находится край леса и копанка с рудой. Пацан жадно рассматривал лист бумаги, нанесенные на него линии дорог, символы домов и полей.
– А вот тут еще одно поле, – ткнул он пальцем в то место, где на карте был обозначен лес.
– Нет там никакого поля, путаешь ты что-то, – попытался поправить его кузнец.
– Дядя Федя, вы же в лес далеко не ходите, вы там не были, – возразил Петька. – А мы с ребятами все вокруг облазили, только на закрытую поляну не ходили. Там точно есть поле, небольшое, вдвоем вскопать можно.
Санька поднял голову и посмотрел на Георгия, тот кивнул в ответ.
– Так, давайте сделаем следующее. Гера, ты с Петькой иди, осмотри это поле. Леха, ты пройдешь по краю пруда, потом обойдешь деревню с другой стороны, по дороге присматривайся, не будет ли за тобой кто ходить следом, по полям вернешься сюда и ждешь нас. С местными не связывайся, конфликтов избегай. А мы с Федором, как решили, посмотрим на копанку. Потом все собираемся здесь и думаем, как быть дальше.
На том и разошлись. По тропинке между полями кузнец вывел Саньку к лесу. Место, где он добывал руду, оказалось недалеко, почти сразу за полосой кустарника и первыми старыми деревьями. Невысокий, метра четыре, бугор торчал неровным пузырем посреди зарослей малины. Федор оттащил в сторону грубо сколоченный деревянный щит, прикрывавший вход в яму.
– Это чтоб не провалился никто. И от дождя прикрывает немного, – пояснил он.
Выкопав яму в рост человека, кузнец дальше вел ход вглубь бугра, где, как он сам и рассказал, камень был лучше, с большим содержанием железа. Федор спрыгнул вниз и зашел в лаз, оттуда послышались удары, инструмент он оставлял здесь же, на месте работ. Удары стихли, и кузнец вылез наверх.
– Вот, неплохая руда, меня устраивает, а для промышленного завода она бедновата.
Светло-коричневый камень совсем не походил на железную руду, знакомую Саньке по учебнику.
– А других образцов не приносили? – спросил он Федора.
– Охотники как-то зимой далеко на юг ушли, байку рассказывали, что у одного нож к земле прилип. Врут, наверное. Может, мокрый был и примерз. Больше они туда не ходили, так что летом это место не найдут.
– Я возьму этот кусок, – сказал скаут, забирая обломок. – Покажу в замке, пусть посмотрят. Надо будет поискать вокруг, вдруг еще найдем.
Закрыв вход в яму, они вышли из леса обратно на поле. Навстречу им бежал Леха:
– Санька, Санька!
Скаут подбежал к кузнецу и лейтенанту и согнулся, пытаясь отдышаться.
– Там, в доме… Мать его связанная была… Я развязал, спросил… Мужик вчерашний, на дороге, вернулся сегодня.
– Что с мамой? – заволновался кузнец.
– В порядке… – Леха распрямился, переводя дыхание. – Он в наших вещах рылся, потом побежал за деревню куда-то.
– Куда? – спросил Санька.
– Не знаю. Где Гера и Петька?
– Там дальше, по краю леса, – махнул рукой Санька. – С полкилометра будет.
– Бежим туда. – Леха припустил по полю в указанном направлении.
Далеко идти не пришлось – из полосы кустов, окружающих лес, вывалился им под ноги Георгий. Леха бросился к нему, поднимая. Санька и Федор подбежали ближе, чтобы помочь.
– Гера, как ты? Что случилось?
– Жить буду, – отозвался скаут, приходя в себя. – На затылке шишка, по башне двинули, я даже не заметил кто. Сейчас отлежусь пару минут и, считайте, в порядке.
– Петька где? – спросил кузнец.
И тут из леса раздался дикий крик подростка. Санька скинул с плеча автомат, болтавшийся до того на ремне без дела, снял с предохранителя, передернул затвор, досылая патрон.
– Леха, тащи Геру в дом к Федору, потом бегом к старосте, вяжи его, всех, кто попытается помешать, вали без разбора, Аллах потом разберет, кто свои.
– Я помогу, – прохрипел Георгий, вставая на ноги.
– Главное, не мешай и не будь обузой, сможешь – помогай, – распорядился Санька. – Федор, ты лес лучше знаешь, веди туда, откуда кричали.
Кузнец и скаут бросились в лес. Санька бежал следом за Федором, уворачиваясь от веток, но потом деревья стали реже, кустарник почти пропал. Заметив вдалеке человеческую фигуру, скаут бросился вперед, обогнав кузнеца.
– Сашка, стой! Замри! – истошно закричал сзади Федор. – Петька! Не шевелись!
Санька замер на месте как столб, чуть не выпав из-за крайних деревьев на изумрудно-зеленую траву замечательной круглой поляны…
