…Лучники заняли вершину. «Успели… — облегченно подумал Командор, — теперь бы отбиться». Копейщики встали впереди на противоположном склоне, прикрывая длинный и пологий подъем. Мечники замкнули каре вокруг лучников, прикрывая их щитами. Воины императора собрались беспорядочной толпой позади. Олег повернулся к ним:

— Там позади ваш город, ваши семьи. Мы пришли к вам на помощь и видим, что наши союзники бегут! Должен ли я оставаться здесь, на этом холме, и закрыть дорогу к вашему городу? Или мне лучше отступить?

Имперцы понурили головы, кто-то начал молиться. Несмотря на беспорядочное бегство, оружие они не бросили.

— Кто у вас старший? Ты? Слушай приказ! Сейчас займете вершину вон того холма, чуть сзади и левее, видишь. Стойте там, держите оборону. Я смотрю, лучники у вас есть. Перед нами овраг, там конница не пойдет, иначе мы устроим им мясорубку. А если сунуться между холмами, попадут под двойной удар. Если нападут на нас, вы ударите с тыла. Если пойдут на вас — нападем мы. Вопросы есть? Нет? Бегом на холм!

Имперцы умчались, их гордость была задета. «Теперь они все умрут, но не отступят», — подумал Командор.

— Командир лучников! Самого быстрого гонца ко мне!

Подбежал юноша лет восемнадцати.

— Беги назад, к городу. За нами следом идет катапульта с охранением. Пусть встают на холм справа. Передашь приказ и пулей в город…

— Что такое пуля?

— М-да. Стрелой! Про пули я тебе потом расскажу. В городе пусть готовятся к обороне, закрывают ворота, выходят на стены. Долго мы не простоим. Кавалерия может и проскочить. Если с ходу ворвутся в город, будет резня. Выполняй.

«Надеюсь, катапульта тащит горшки с маслом, а не камни. Хорошо, если их хватит на пару выстрелов. Пехота пойдет на них, может, удастся разделить врага и разбить по частям». За холмами впереди уже поднимались клубы пыли, подходила конница противника. «Если пойдут с ходу, сомнут и пройдут мимо. Если встанут — то мы еще повоюем». Первые всадники появились на соседнем холме и начали спускаться. Их становилось все больше и больше. Первая шеренга копейщиков встала на колено, и, закрывшись щитами, выставила копья. Вторая, уперев копья в землю, наклонила их под углом. Третья — положила копья на плечи передних воинов. Фаланга ощетинилась и стала похожа на большую колючую гусеницу. Лучники приготовились дать залп. Командир конников, видимо, оценил грозящую опасность, и громкая команда остановила всадников. Они начали разворачиваться и подниматься обратно на вершину. «Дать залп сейчас?» — Олег обернулся. Катапульта медленно ползла по склону, но охранение уже занимало оборону. «Нет, рано, только разозлим. Подождем, пока пойдут в атаку», — он махнул лучникам, отменяя залп. Противник замер на холме через лощину, прорезанную оврагом. Наступать кавалерией в лоб, через крутой овраг было уже поздно. С налета, пусть с большими потерями, это могло бы привести к успеху. Но всадники стояли. Возможно, командиры врага и поняли свою ошибку, но они тоже берегли своих людей, которых и так мало осталось в этом мире. Открывающаяся им картина не внушала оптимизма. Три холма, три вооруженных, хорошо организованных отряда на вершинах, изрезанная местность между ними. Бой предстоял жаркий и, похоже, долгий. Катапульта, рядом с которой уже вился дымок, явно была готова швырнуть горшок «греческого огня», что могло сразу ввести лошадей в панику. Но наступать на нее, сразу открыв свой фланг жуткой фаланге на среднем холме, никто не решился.

— Чего они ждут? — спросил Командора подошедший командир меченосцев.

— Большого босса. Главнокомандующего. Они не решились атаковать сразу и теперь не знают, с кого начать.

— А с кого бы начал ты?

— С имперцев. И отвлекающую группу на нас. Катапульта через холм может выстрелить, но вряд ли будет это делать. Но это я знаю, что на том холме разбитый и деморализованный отряд. А они думают, что мы подставляем им катапульту, чтобы ударить по флангу. На три направления сразу их не хватит.

— Пошли гонца к катапульте, как только начнется атака, пусть стреляют по вершине того холма. — Распорядился Командор. — Они все пойдут через нее и, похоже, командиры все там. Дальше по обстоятельствам, как сложится.

На холм выехала группа всадников с высокими плюмажами и флагами за спиной. Один из них, быстро оценив обстановку, начал спускаться к оврагу. «На переговоры идет».

— Я пошел, побеседую с этим самураем. Только нового Тамерлана нам и не хватает.

— Смотри, осторожнее, по бокам пехота собирается.

— Вижу.

Командор пошел навстречу всаднику. По дороге он разглядывал «самурайские» пехотные отряды, строившиеся по флангам справа и слева от холма. «Легкие мечи, почти без доспехов, должны быстро бегать. Не удивительно, что они разбили имперскую пехоту. Ничего, вверх по склону особо не пробежишься, отобьемся. А кавалерию он делить вроде не решился. Еще бы, лошади сейчас дороже золота». Командиры сошлись на краях оврага на небольшом поле между двумя приготовившимися к бою войсками.

— У ваших людей хорошая выучка! — начал самурай. По-русски он говорил с легким акцентом. Лошадь под ним стояла как вкопанная.

— У твоей лошади тоже! — подколол его Командор. — А вот твои люди сплоховали. Не надо им было останавливаться.

— Виновные понесут наказание. — Самурай был невозмутим. — Ты хороший воин, я предлагаю тебе перейти на нашу сторону. Я отдам тебе город, тот, что лежит за этими холмами.

— А если я откажусь?

— Вы все умрете!

— Ты забыл сказать ключевую фразу!

— Какую же?

— В прошлой жизни ты видел фильм «Три мушкетера» с Боярским? Помнишь, там в первой серии гвардейцы кардинала схлестнулись с мушкетерами. Перед тем как умереть, они сказали: «Мы имеем честь атаковать вас!»

— Наглец! — Самурай все же потерял свою выдержку, и стало заметно, что это просто пожилой кореец, которых было полно на просторах России. — Я дам тебе время вернуться к своим! Потом я лично найду тебя!

«Тамерлан» развернул лошадь и поскакал наверх. Олег пошел к отряду. «Как там императорские войска? Если был разбит только левый фланг, то где все остальные». Император, старый учитель истории, любил дисциплину и римский строй, легионы, манипулы, шахматный порядок. Его войска были неповоротливы, но хорошо защищены. Очевидно, все войска «самураев» ударили в одну точку. Если бы им удалось прорваться в город, император остался бы отрезан на равнине, без обозов и возможности получить подкрепление. «Что ж, будем стоять…» Командор поднялся на холм.

— Лучникам — приготовиться. Сигнал на катапульту! Сейчас они пойдут.

Внезапно где-то далеко справа заревел рог, к нему присоединился еще один, и еще. «Император! Перегруппировался и идет в атаку!»

— Уходят! Уходят!

— Лучники — залп! Катапульта — залп! Фаланга в атаку! Вперед! Бога душу в вашу мать! Бегом! Мечники марш-марш!

С соседнего холма, увидев отступающего врага, уже бежали в атаку имперцы. Лучники дали залп и перешли на беглый огонь, стараясь выпустить как можно больше стрел. Дымный след прочертил небо, и в вершину холма прямо посреди отряда всадников, разворачивающихся для отступления, ударил большой снаряд, тут же взорвавшийся. Пламя охватило всю вершину. Катапульта поспешно заряжалась, но для второго выстрела уже не хватало времени.

— Гони! Гони! Гони!..

…Что-то мягкое и теплое толкалось в бок. Олег проснулся и попытался понять, где же он. «Яхта, опять сон… А это кто?» Он пригляделся.

— Татьяна? Я вроде тебя не приглашал…

— Я сама. Холодно стало, одиноко. Вот пришла…

— Нашла бы кого помоложе. У нас разница лет двенадцать…

— Да хочется мне! Понимаешь? У меня же никого, а тут ты — сильный, волевой… Если ты меня гонишь — я уйду.

— Ладно, оставайся. «Жена командора»… А что, уже началась борьба за привилегии?

— Глупый, если ты не хочешь, никто не узнает, — Татьяна обняла своего мужчину…

Утро началось по обычному уже распорядку. Подъем, распределение на работы, часть людей с охраной ушла в лес, строители сколотили из студентов и рыбаков дорожную группу. Решили сначала прорубить просеку до вершины холма к фундаменту часовой башни, потом повернуть к бастиону возле порта, и дальше вести дорогу к садоводству. Скауты пришли за агрономом и притащили собаку со щенками.

— В лесу прибилась. Видели еще двух кошек, но они в руки не дались.

— Кошки быстро дичают. Но, может, найдете котят. От крыс надо тоже спасаться.

Несколько человек со скаутами отправились откапывать найденную пушку. Решили сначала на катках спустить ее с горы на берег, а потом переправить на остров. Катамаран был почти готов, крепили мачту. «Эх, сколько портов вокруг было, и ни одного портового буксира не осталось! Сейчас бы уже катер притащили…» Олег решил для начала подняться на башню. Настил наверху был уже готов, и из центрального проема свисала веревочная лестница и канат для спуска. «Удовольствие не для слабонервных! Надеюсь, они пристегиваются, когда спускаются…» Но сверху уже сбросили страховочный канат. Поднявшись наверх, Командор оглядел настил. Сделан он был добротно и прочно. Станина пулемета стояла на стене, обращенной к мысу, рядом лежали ящики с патронами, заботливо накрытые какой-то рогожей.

— Мы тут думаем столбы поставить и крышу навести. Шатром поставим, чтобы снег сдувало. Между столбами можно и пушки, и лучников, в центре открытый очаг сложим, он же маяком будет.

— Вы и так почти все гвозди извели. Зимой маяк будет уже не нужен. Вряд ли кто по льду будет в летних куртках ходить. Да и здесь придется все закрывать. На такой высоте ветер постоянный, вымерзнете сразу, от простуды у нас лекарств нету.

— Будем чаще меняться…

— Вам бы тут лифт организовать. Катамаран на днях к пароходу пойдет, если привезут бухту троса стального, можно будет сделать. В стенах видели квадратные выемки? Там раньше балки были, тут можно этажей пять или шесть выстроить. Будет первый небоскреб. Лестницу винтом вдоль стены пустить… А это что у вас?

— Часы солнечные. Мы же не знаем, какой сейчас день. Полдень примерно определили, вот на этой линии. И тень все растет каждый день, мы здесь риски ставим. Как расти перестанет, значит 22 декабря. А там и Новый год.

— Здорово, молодцы! А я вот до этого не додумался. Ну, а примерно на какой широте находимся?

— Не шестидесятая точно! Там даже в середине лета солнце так высоко не поднимается. Мы сейчас гораздо южнее, но точно сказать трудно. Где-то между сороковой и пятидесятой.

— Ничего себе, это ж полторы-две тысячи километров! Почти субтропики. То-то такая жара стоит. А так как вокруг море, зима вряд ли будет особо суровой. Ладно, хоть с этим повезло.

— С мыса бежит кто-то!

Вниз по склону мимо уже начавшей подниматься вверх просеки бежал один из скаутов.

— Что кричит-то?

— Се-ейф нашли-и-и!

— Вот уроды! Я им сказал, в городе покопаться, а они, видно, решили с банка начать! Цепляйте меня к веревкам вашим, я вниз пошел! — Олег ухватился за канат, на нем защелкнули страховочный карабин, и соскользнул в проем.

По берегу нервно ходил скаут. Командор переправился через пролив.

— Мы решили начать с чего поближе, смотрим, подвал почти целый, кирпичный, разбирать легко. Вы не подумайте, мы кирпичи аккуратно в кучи собирали. Потом, смотрим, железо торчит, колупнули, а там сейф, на боку правда, но целый…

— Конечно, банковское хранилище, строили надежно. А на кой нам сейф, если только на кузницу оттащить… — Олег поспешил следом за скаутом.

— А вдруг там деньги?

— И что ты здесь на них купишь? На бумажные тем более.

Действительно, полузасыпанный обрушившимися стенами, в подвале лежал натуральный банковский сейф.

— Поднять пробовали?

— Нет, тяжелый очень. — Скауты побросали работу, сгрудившись у взволновавшей их находки.

— И что с ним делать? Большой кусок металла, это здорово. Но нам его не поднять, не передвинуть и даже не открыть.

— А петли срезать?

— Чем? Автогена у нас нет. Взорвать разве. Вот что — один из вас пусть сбегает на просеку, найдет кого-нибудь из строителей, может, кому доводилось подрывным делом заниматься, среди рыбаков кто-нибудь наверняка на карьере работал, на острове спросите у аналитика, который с компьютером ходит. Если из патронов порох натрясти, может, и удастся что сделать. А остальные идите дальше ковыряйтесь. Сейф никуда не убежит. Вон рядом жилой дом стоял. Там в подвалах наверняка у жильцов клети были. Если повезет, найдете банки стеклянные, бутылки. Стекло не гниет. А лучше бы вы пошли библиотеку раскапывать…

День прошел спокойно. Пришло еще несколько групп. Их сразу отправляли к «аналитику», который знакомил их с обстановкой и предлагал ту или иную работу. Несколько человек из новичков ушли. Их не задерживали, лишнего они не взяли, а все свое как принесли, так и унесли. Прибежал гонец от скаутов. В двадцати километрах на севере нашли пасеку с хозяйством. Людей там уже собралось больше трех десятков, командовал ими какой-то милиционер.

— Ходит в форме, при пистолете. Гордый весь, — рассказывал скаут, — переселяться они отказываются, им пасеку жалко бросать. Но сказали, что готовы торговать медом за инструменты.

— Пасека, значит, — Командор подумал про себя, что и мед пригодится, но вслух сказал, — лучше бы вы конезавод нашли. Сгоняйте как-нибудь на восток по бывшей автотрассе, там что-то было такое. А пасека? Наладим выпуск инструмента, сходим, приценимся…

Вечером на уже традиционном сборе у костров народ ужинал, развлекал себя байками, обсуждал планы на завтра. Командор, проходя мимо одной из групп, услышал про глиняную мину из пороха, охотничьего патрона, гвоздя над капсулем и чугунного утюга в качестве бойка.

— Стакан глиняный набиваем порохом, потом всю конструкцию обмазываем глиной, чтобы ударная волна вниз пошла, утюг на веревке подвесим и за углом перережем. Утюг падает на гвоздь, гвоздь по детонатору, и бабах! Сейф вскрыт! Только надо будет вторую петлю также взорвать…

Командор задержался.

— Я тут услышал случайно, в целом идея хорошая, если вам пороха хватит. Боевых патронов я не дам, берите у строителей… Только если веревку резать будете, утюг начнет раскачиваться, лучше аккуратно пережечь. И посчитайте со студентами, сколько надо пороха, чтобы петлю сорвать… — И пошел дальше.

У другого костра рассказывали, как агрономова жена вышла на огороды садоводства и, увидев там пасущихся лосей, схватила какую-то жердину и гоняла все стадо, пока лоси, перепуганные ее напором, не ушли в лес. Поступок ее вызвал всеобщее восхищение, но вот то, что она с мужем решила остаться в наспех собранном шалаше, не было одобрено. Агроном, может, и болел за урожай, но не до такой же степени, чтобы остаться в лесу без охраны. Командор сразу дал приказ тренеру борцов с утра собрать небольшую группу и отправить к агроному. Раз уж все равно было решено строить там хутор, то придется начинать уже завтра. Гипотеза «капель и брызг», видимо, уже начала проникать в умы людей, потому что дальше разговор уже шел за политику, федералы утверждали, что Союз все равно бы развалился, «советские» были убеждены, что остальным просто не повезло, «имперские», наоборот, считали, что все остальные пути развития — только ответвления от главного пути.

— Это я-то ответвление! — уже кричал кто-то. — Да мой отец за товарища Сталина кровь проливал! За Родину, за Сталина!

— За Царя и Отечество!

Ситуация начинала напоминать небольшой дурдом. «Покричат и успокоятся», — подумал было Командор, но все же снова остановился.

— Эй, эй! Народ! А в Великой Отечественной у вас кто победил? А какие танки у вас были?

В общем-то простой вопрос заставил людей отвлечься от правильных и неправильных госстроев. Оказалось, что во всех трех основных «местах отправки» Россия победила, пусть с разными результатами, с разными потерями… Народ начал рассказывать, кто что помнил о войне, и спор постепенно затих, начались сравнения действий разных военачальников, кто на кого и как напал, чья техника лучше, чьи автоматы надежнее. Все это было очень интересно, но Командор решил все же встретить яхту Андрея, о чьем приближении ему уже доложили. Дальше у отдельного костра сидели ролевики, было видно, что «верховный маг» их в чем-то убеждает, но ребята отказываются. Олег подошел ближе, и разговор стих, все хмуро уставились на подходившего Командора.

— Выделите завтра двух бойцов на охрану огородов. А то агроном наш не смог оттуда вернуться, видать урожай не пускает. Завтра со спортсменами с утра сразу и отправитесь… А чего все такие угрюмые? Дизелисты есть среди вас, а то мы завтра пойдем катер пограничный добывать, нужно мотор проверить. Так есть или нет? Ну, до утра подумайте…

«Что-то там не так, что-то верховный маг мутит, не затеял бы ненароком путч какой, а то ведь ума хватит пулемет на башне захватить и всех под прицелом построить. Надо альпинистов предупредить. Только ведь и сам он недолго после этого проживет…»

Яхта Андрея уже подошла к пирсу, и Олег перебрался на нее. Команда уже сошла на берег, а капитан остался один.

— Привет, Командор, проходи, присаживайся…

— У тебя тут просторно, не то что на моей скорлупке. — Олег огляделся, скромная и чистая кают-компания не блистала украшениями, но отделка была достаточно дорогой. — Это у вас студенты так живут?

— Нет, что ты. Моей жене, бывшей, муж подарил, тоже бывший…

— Красиво живете. — Олегу вспомнился старый, еще с советских времен фильм. «А кто у нас муж? — Волшебник! — Предупреждать надо!..»

— Да она мне ее сама отдала после развода, за квартиру.

— Так ты у нас еще и бомж…

— Прости, я не понял твоего юмора, — Андрей вроде пытался понять смысл иронии, но незнакомое слово его путало…

— Клошар, только русский, без определенного места жительства…

— А, клошар, — Андрей рассмеялся, видать дошло. «Да иногда и с русскими нелегко найти общий язык, — подумал Олег, — вроде все из одного народа, а уже сколько отличий…»

— Ладно, давай к делу, — Андрей достал новенькую карту, — это все уже устарело. Я тебе прямо сверху сейчас общую картину обрисую, а со временем перенесем на чистый лист, у меня промеры сняты кое-где, в целом будем правильно понимать. Когда картографов заведем, поправим…

— Или спутник запустим…

— Или спутник… Олег, я не понимаю, ты шутишь или серьезно? Вроде шутишь, но тон у тебя такой, хоть иди и сразу вешайся!

— Шучу. Просто я устал очень…

— Я понимаю. Но мы все тебя поддержим. Мы с тобой.

— А от инфаркта вы меня будете искусственным дыханием откачивать?

— А не рано ты про инфаркт-то? Откачаем, когда время придет. Вот, смотри, — Андрей развернул карту. — Мы здесь в центре, несколько крупных островов, часть материковой линии, ну и мелочь всякая, камни, скалы. Все, что сохранилось от старого мира, вписывается где-то в двадцать-тридцать километров.

— Да, наш компьютерный гуру примерно тоже самое говорил. Что снаружи?

— Все «наше» лежит на южной оконечности какого-то большого массива, это или очень большой остров, или материк. Он расходится от нас на северо-запад и на северо-восток, мы далеко не ходили, так что это пока все, что мы знаем о тех местах. Лес там широколиственный, хвойных пород, как здесь, нет и не было изначально. Здесь они сохранились как-то. Границы выделяются резко, даже по берегу видно — скальные разломы, резкие перепады высоты, эрозия их сгладила слегка, но все равно заметно. Как будто наш «орешек» надкусил зуб какого-то крупного грызуна… Некоторые острова в море просто пополам перерублены, с одной стороны пологий склон, а с другой — крутая скала, голый гранит.

— Трупы людей в море не попадались?

— Нет, но ты мне напомнил! Мы пошли на запад, Южной Финляндии просто нет. Там архипелаг, довольно большой, но мы далеко и не заходили. На островах кое-где хутора финские. Странно, но по-русски они совсем не говорят, только некоторые по-английски, а мы на чухонском и в жизнь не учились. Кое-как на инглише друг друга поняли. Они там все про какую-то независимость лопочут…

— А Ленина не вспоминали? В связи с независимостью?

— А это кто? — Андрей опять задумался, пытаясь припомнить какого-то крупного политика из своего времени.

— Проехали, я тебе о нем потом расскажу, — Олег понял, что рассказ будет длинным, а сейчас не время и не место, — или аналитик наш поделится информацией. Что там с людьми в море?

— А, ну вот, на один из хуторов уже после того, как Финляндия под воду ушла, выплыли несколько человек, без лодки, еле откачали. Говорили, что ехали на пикник и вдруг оказались в море, повезло, что машина была с открытым верхом, они только успели заметить, в какой стороне ближайшая земля… Про других не знаю. Ты считаешь, что часть людей могла утонуть?

— Наверняка. Рыбаки привезли людей с острова. Им просто повезло оказаться на суше. Я был в яхте, меня перебросило вместе с ней. Мог и посреди пустыни «проявиться». Вообще даже мысль появилась для будущих картографов. Наложить карту Земли на местную и искать, где море заменилось сушей. Можем найти пароход прямо посреди леса! Или лодку подводную. Ладно, а что на юге?

— На юге от нас пара новых островов, больших, потом очень плотно еще один массив, тоже остров, и затем, через узкий, как трещина, пролив начинается большой континент. Берега немного забирают к югу, но в целом идут на восток и на запад. Там настоящие джунгли. Мы высаживались, нашли апельсины, представляешь, дикие.

— Здорово, витамины нам нужны, с собой-то привезли?

— Да пару ящиков, я их на берег отправил. Похоже, зима здесь будет не особо суровой. Море, джунгли.

— Зато мокрой, и от сырости попростужаемся все… А если еще дожди зарядят, то вообще кошмар. По мне так морозы лучше. Микробов меньше. Только не спрашивай кто такие микробы! — Олег наконец улыбнулся. — Все равно не скажу. Завтра с утра народ разведем по работам, потом берем катамаран, твою яхту и пойдем к пароходу. У тебя среди студентов есть хоть один дизелист-моторист, хотелось бы катер прибрать, пока он себе другого хозяина не нашел…

Отряд поддержки ушел к агроному с первыми лучами солнца. Пошли ролевики, спортсмены и несколько человек из совхозных. Решили сразу валить лес и начинать строить, для начала сторожевую вышку, затем дом и частокол. Остальные островитяне еще только просыпались и готовились к завтраку, а яхта Андрея уже отчалила. На катамаран срочно грузилась «призовая команда», его парусность была больше, чем у яхты. «Догонят по дороге, если что, подождем…» Командор, освобожденный от управления, пристроился на корме, разглядывая окрестности. Лесистые острова, безмятежная природа, редкие чайки, журчание воды под бортом, тишина на многие километры вокруг. Как приятно было просто сидеть, смотреть на воду, на поднимавшееся солнце, на паривших за кормой чаек, на уходивший вдаль остров с незыблемой башней некогда великого замка. «Сегодня вроде собирались сейф взрывать… Ничего, справятся сами…» — даже мыслям стало лениво, и они медленно ползли по извилинам, постепенно теряясь в их глубинах. Приятная оцепенелость и полная расслабленность охватила Олега, полное желание ничего не делать. «Если бы я умел медитировать, сейчас было бы самое время…». Андрей сменился у штурвала и подсел к Командору.

— Все хотел тебя спросить, а кем ты был в прошлой жизни?

— Да кем только не был, — Олег стряхнул оцепенение, — у нас после развала страны столько судеб поломало. Ну и меня тоже покидало из стороны в сторону…

— А вот интересно, у нас Империя, с большевиками тоже все понятно, они пусть по-своему, но построили новый мир «под себя». А вы? Что вызвало еще одну революцию?

— Ну, революций было много, а в двух словах и не ответить. Политический кризис, гонка вооружений, «железный занавес», отгородивший от нас культуру остального мира. Все те редкие фильмы, что прорывались на наши экраны, воспринимались как шедевры, да это и были шедевры. Книги, которые переводились, если это не были идеологически выверенные тексты, тоже были высшего качества. Те работники культуры, которые бывали за границей и действительно старались донести до нас все то хорошее, что там было, создали иллюзию прекрасной забугорной жизни. И окружающая повседневность казалась серостью, а нам хотелось туда, где прекрасные девушки скачут на лошадях и их защищают благородные ковбои. Мне просто повезло, что я родился и вырос в пограничном городе. Телевидение не глушили, и я смотрел программы на чужом языке и импортные фильмы с субтитрами, прерываемые бесконечными рекламами. Я видел, что там такие же люди, как и у нас, я видел их фильмы, пусть я не все понимал, но там были продукты разного качества. Возможно, поэтому я был равнодушен к какой-либо политике и спокоен, когда кто-то восторгался «прекрасной западной культурой» или «таинственным востоком». Та маленькая щелочка, что мне открылась, показала, что за бугром не намного лучше, чем у нас. А потом стены рухнули, и на нас хлынуло все это всесокрушающим грязевым потоком. Массовая культура, сексуальная революция, популяризация наркотиков, унижения русских, которые одни оказались вдруг виноваты во всех бедах. Многие захлебнулись в этом дерьме, многие смирились и стали теми, в кого их превращали. Кто-то стремительно богател, где-то делили рынки, кого-то убивали. Разорялись финансовые компании, и миллионы людей лишались последних сбережений. А я просто плыл по течению. Больших денег не заработал, мое маленькое дело умерло без денег заказчиков, пропавших в лопнувшем банке. Остались одни долги. В последнее время казалось, что вроде все приходит в норму, так теперь это! Мне не хочется рассказывать про прошлую жизнь…

— Да, — Андрей задумался о чем-то своем, — у России всегда было много врагов. Но твой опыт тоже важен. Мы жили в благополучной богатой стране, а ты и остальные «федералы» знаете, как жить в эпоху трудностей и перемен.

— Да ничего я не знаю, — взорвался Олег, — я дилетант широкого профиля, знаю обо всем по чуть-чуть, ни одну науку не изучал глубоко, ни в одной технологии не имею узкой специализации. Я даже не знаю, как сера выглядит и в какой пропорции порох смешивать, не отличу клубнику от земляники, иностранный язык только со словарем, молодежь смеялась, читая мои переводы…

— Зато ты универсал, сейчас это важнее, — Андрей оставался спокоен, — кадровый военный сейчас будет строить крепость и собирать армию, лодырь — рвать бананы с пальмы, сельские жители попытаются распахать какую-нибудь поляну, они без этого не проживут. А ты видишь общую картину и направляешь всех в нужную сторону. Это сейчас самое важное.

— Да ну тебя, — отмахнулся Командор, — ты мне еще про чувство долга напомни…

За очередным поворотом открылось море. В нем еще были отдельные островки, но синяя гладь до горизонта уже притягивала взгляд. Но Командор, мельком оглядев окрестности, уже смотрел в другую сторону. На берегу, глубоко засев в прибрежном песке, лежал большой теплоход. Его корма с высокой надстройкой была полностью на суше, а нос по самую палубу опустился под воду. Проржавевшие борта, обсыпавшаяся краска, все говорило о том, что судно стоит на последнем приколе уже многие годы. Несколько чаек, заметивших приближающиеся кораблики, сорвались с полусогнутой мачты и принялись кружить в воздухе, наблюдая за людьми. Около теплохода качался на легкой волне стоявший на якоре катер пограничников. Невысокие борта, на носу башенка с легкой пушкой, в середине рубка с мостиком и большим зенитным пулеметом сверху, прикрытым легкими щитами. Защитой от реактивных истребителей эта пукалка быть не могла, но дать сигнальную очередь была в состоянии. За рубкой, ближе к корме на бортах были еще два пулеметных гнезда. Одно из них уже пустовало.

— Это вы отсюда пулемет сняли? Ну, высаживай специалистов, да обойдем сухогруз с того борта.

— С чего ты решил, что это сухогруз?

— Да подрабатывал как-то в порту. У нас тогда безработица была, а одна питерская фирма предложила временную занятость без оформления. С той поры немного разбираюсь…

— И во многих ты местах так «подрабатывал»? — Андрей казался слегка удивлен.

— Ты что, решил, что я там докером работал? Ты мои руки видел! Это ж руки художника или музыканта. Я отслеживал качество груза, порядок закладки, ну и мелочи всякие. В плотном контакте с командой и докерскими бригадами. Помогал им найти общий язык. Эй, орлы! Вам эта конструкция знакома? — Командор махнул в сторону катера. — Нет! Я так и думал. Значит, там за рубкой машинное отделение, вход или из рубки, или люк на палубе, а скорее и то, и другое. В машинном длинный дизель, стоит вдоль корпуса, найдите, откуда подается топливо, и проверьте, чтобы масло было во всех местах, там лючки специальные. С одной стороны вал выходит, а с другой должен быть маховик. Там или движок вспомогательный для запуска, или ремень какой-то для ручной раскрутки. Если и аккумуляторы еще не сдохли, можете на зеленую кнопку нажать, проверить. Хотя в этот кораблик могли и два движка засунуть. В общем, разбирайтесь, хотелось бы домой на нем отправиться.

«Абордажная группа» перепрыгнула на катер, и яхта пошла вдоль борта сухогруза. Катамаран пристал к борту теплохода в месте его наибольшего погружения в воду. Команда легко перешла на судно.

— Откуда ты так хорошо знаешь про дизель? — спросил Андрей. — Тоже «подрабатывал»?

— Нет, просто хорошо учился в школе, а уже позже, на Дальнем Востоке, у нас один парнишка как раз такой агрегат запускал посреди зимы, две недели бился. Наш батальон, все эти две недели в шинелях под двумя матрасами ночевал. Было весело. Потому и запомнил. Ну и к тому же я автомобилист, российский. Тут хочешь не хочешь, устройство мотора выучишь. А дизель от бензина только деталями и отличается…

Тем временем яхта обогнула нос судна.

— Андрей, смотри. Видишь, вдоль борта пробоина идет. «Титаник», блин. Они, видно, только из порта вышли и разогнались на открытой воде, когда их «перекинуло». Тут они на скалу и напоролись. Прошла боком, но скулу и часть борта разворотила. Балластные цистерны начало заливать, может, в первый трюм вода пошла. Связи нет, навигации ноль. Локатор только и остался. Пластырь заводить у них народа не хватило, да и большая пробоина, не успели бы. Дали «полный назад», чтобы вода не так сильно заливала, и поперли кормой к ближайшей суше, да видно не рассчитали и со всей дури и вылетели. Хорошо пополам не переломился. Давай высаживаться.

— Красиво говоришь, как будто своими глазами все видел… Ты тонул когда-нибудь?

— Да нет, пока не доводилось. А тут все просто, особо додумывать не надо. Трюм — это большая коробка, если его пробьет, судну крышка. По-любому надо на мель выбрасываться. Это ведь не океанский пароход, обычный «река-море». Три тысячи тонн, может, четыре. Пойдем, по мостику побродим. Ребятам скажи, пусть яхту на ту сторону перегонят, поближе к катеру.

Андрей с Олегом перебрались на борт и пошли от носа к корме. Всеобщее запустение наводило тоску. Грязь, мусор, птичий помет, ржавые расползающиеся листы бортов, изъеденные непогодой.

— Вот, видишь? Крышка переднего трюма. Похоже, ее пытались закрыть брезентом, вон лохмотья болтаются. Может, у них тоже штормило и заливало. На втором пытались открыть переднюю половину. Здесь крышки как две створки, одна из них поднимается и накатывается на вторую. Полтрюма загрузили, крышки перекатили и вторую половину грузят. Гляди, створку приподняли и даже успели передние ролики накатить на вторую половину, а потом или заклинило, или уже от удара сорвало. Но щель большая, надо будет туда залезть, поглядеть. Не знаю, что там внутри, но здесь тоже придется форпост ставить. Здесь железа нам до конца жизни хватит. Сначала разберем надстройку…

Командор прошел через выбитый люк и поднялся наверх по заметно прогнившему трапу. На мостике было пыльно, но сухо, даже стекла целы, все наружные люки были задраены. Часть «призовой команды» уже была здесь.

— Командор, мы вам тут презент обнаружили, — сказал кто-то, протягивая большой футляр.

— Ничего себе, это же цейссовский бинокль. Быстро вы тут освоились. Там у задней стенки шкаф с картами и документами, вскройте осторожно, может, уцелело что. Здесь еще инструмент навигационный должен быть, поищите. И кто-нибудь пойдемте за мной. За мостиком по левому борту радиорубка, видите, запечатана, там тоже что-то могло сохраниться. А с этой стороны каюта капитана. Вскрывайте!

Старый ржавый металл быстро уступил напору молодых и сильных мужиков. Кто-то ввалился внутрь, подняв тучу пыли, и тут же, ахнув, выкатился обратно.

— Ты что, там привидение увидел? — спросил Командор, отмахиваясь от пыли.

— Нет, там, там — капитан!

Командор заглянул в проем. На неширокой койке в полной форме торгового флота лежал капитан. За долгие годы его тело мумифицировалось и покрылось толстым слоем пыли. Лишь тускло поблескивали крабы на фуражке. Командор вышел к людям. Задумчиво оглядел собравшихся.

— Закройте пока, потом похороним. Кто-нибудь заметил, на корме есть спасательный катер? Или, может, он на земле валяется, если после удара сорвало.

— Нет, нет там ничего.

— Значит, он знал, на что шел. Сначала сбросил команду, а потом, когда катер отошел, направил судно на берег. Видно, его сильно приложило, он добрался до каюты, задраился и умер. Вместе с пароходом.

— А где же команда?

— А Бог ее знает… Может, утонула, может, вернулась в свое время… Все, пошли трюм исследовать.

На камбузе, среди остатков старых холодильников, вдруг обнаружился большой тюк табака. Кому уж его везли и зачем сунули в холодильник, было непонятно, но прочная полиэтиленовая упаковка выдержала испытание временем. Табак быстро разобрали заядлые курильщики, большинство из которых уже вырезало себе новенькие трубки. Командор еще на острове усмехался, наблюдая, как какой-нибудь рыбак идет по берегу, посасывая пустую трубку. Но это как-то помогало курильщикам спасаться от отсутствия предмета их желаний. Теперь трубки пригодились. Народ сразу повеселел. «Как дети малые, честное слово. Там наверху труп валяется, а им бы только дымом занюхать, и дальше хоть трава не расти… Что они будут делать, когда и этот табак закончится?»

Двигатель на катере уже чихал, но все еще никак не заводился.

— Олег, а зачем мы его заводим? Я что-то никак не пойму… — Андрей действительно не понимал, — поставили бы мачту, и под парусом потихоньку доползли.

— А срок годности у соляры какой? Год-два. Нефтезаводов в округе никогда не было. Это у аналитика нашего в компьютере нефть сама на болотах растет. А что нам делать еще с солярой? Землю ею удобрять нельзя, шашлыки жарить — только отравишься. Переработать мы ее не можем. Я не знаю, как ее использовать по-другому. Хоть напоследок прокатимся. Потом и мачты поставим, будет у нас свой боевой корабль. А если мы его не заберем, через неделю сюда придет другая банда, и тогда не мы, а они будут наводить стволы и ставить условия. А так мы к этому пароходу в любой момент вернемся, даже под парусами. «Глядите-ка, у нас гости! А что вы делаете на нашем пароходе? Нет, я так не слышу, вы вот сюда, в ствол, скажите…» И любой боевик скиснет. Так что катер наш. А будет на ходу — и все, до чего дотянемся, тоже наше будет. Помнишь, что в циве стояло на первом месте? Территория.

— Тебе бы еще пару танков! Стратег ты наш недоученный…

— Ты поязви, поязви… Назначу тебя адмиралом флота, тогда и поглядим, кто был прав.

Около открытого трюма началась какая-то суета. Командор с Андреем подошли поближе.

— А мы можем крышку сдвинуть? — Андрею сегодня все было любопытно. Видимо, студент никогда раньше не бывал на месте кораблекрушения, да еще такого масштаба.

— Двести тонн! Можем, только лебедку надо, домкраты с электроприводом. Можно катером дернуть, если на нем стальной трос найдется. Придумаем что-нибудь.

В щель трюма спустили одного из мужиков.

— Ну, что там? — крикнул кто-то из рыбаков.

— Да мешки какие-то!

Услышав это, Командор заглянул в щель. В трюме было темно и после солнца ничего не видно.

— Эй, стой где стоишь! Ты сейчас куришь? Если куришь, затуши немедленно, понял?

— Понял, ща заткну…

— Так, все вокруг, быстро загасили трубки, цигарки, и где только бумагу нашли… Ты, внизу! Что за мешки?

— Большие баги, по полтонны.

— Пластиковые? Плетеные такие!

— Да, как плетенка.

— Белые или желтые?

— А хрен его… Грязные они, сейчас посмотрю.

— А что цвет имеет значение? — это снова подошел Андрей.

— Да, в общем, нет, это скорее признак завода-изготовителя. Похоже, там удобрения…

— А почему ты запретил курить, разве удобрения горят?

— Скоро узнаем, может я и не прав…

— Желтые! — донеслось из трюма.

— Разрежь один сверху! Там внутри еще один мешок, только прозрачный, внутри белые гранулы!

— Точно, только они в камень слежались!

— Поищи там же бирку деревянную с текстом! Ну вот, — обратился Командор к Андрею, — а ты говорил, зачем нам катер. Ты про нитраты слышал что-нибудь? Нет. Счастливчик. А мы ими пол-Европы завалили. А потом их овощи отравленные жрали. Это вот они и есть. Будущие овощи, зерно и все такое прочее.

— Не по-русски тут… — крикнули из трюма.

— Но на «аммоний нитрат» похоже? Тащи бирку сюда!

— Вроде похоже!.. — Мужик уже вылезал.

— Так, внимание все! Вызовите всех, хватит камбузы грабить, народ с катамарана позовите! Все сюда собираемся! — Командор собрал всех на палубе, — Слушай меня! Курить и использовать открытый огонь на пароходе запрещаю! Здесь как минимум две тысячи тонн аммиачной селитры! Никогда не видели, как горят и взрываются пароходы с удобрениями? Вот и я не хочу увидеть! Это не только удобрения, из него можно сделать взрывчатку охренительной силы! Ввоз аммиачной селитры был запрещен в Ирландию как раз по этой причине. А что с ней сделалось за пятьдесят лет, никто не знает. Может, тут как на динамитной бочке, чихнешь — и все взлетим на воздух! Так что продолжаем работать — быстро, аккуратно и без огня! И металлом об металл не стучим без причины! Р-разойдись!

Олег отошел к Андрею. Тот опять заволновался, пытаясь что-то спросить.

— Давай, спрашивай уже.

— А ты не перегнул с пожаробезопасностью?

— Нет, все, что я сказал, чистая правда. И пароходы горели, не у нас, правда. И взорваться может. Сейчас это просто отсыревший камень, но пластик все же немного воздух держит. Начнут долбить, будут попадаться сухие места, появится пыль. Кто-нибудь забудется и закурит. Ты про объемный взрыв слышал когда? Здесь будет примерно то же самое. Бахнет так, что на острове башня закачается. Ну, пойдем, катер осмотрим…

Пограничный кораблик оказался чистеньким и надраенным до блеска. Моряки всегда ухаживали за своими посудинами так же тщательно, как и за своей формой. Небольшая башенка на двух артиллеристов с пушкой-полуавтоматом, по стенам закреплены кассеты по пять снарядов, люк в палубе, прикрывающий подачу боезапаса из погребов. Легко бронированная надстройка, с общей кают-компанией и двумя офицерскими каютами. Наверху рубка управления и место радиста. Под палубой общий кубрик, камбуз, но непохоже, что катер ходил в море больше чем на два-три дня. Для этого были корабли побольше. В машинном отделении оказалось два дизеля по бортам. Чумазые «кочегары» возились вокруг них, пытаясь понять, чего же еще надо упрямым агрегатам. Три пары сверкающих белками глаз на черных лицах с надеждой уставились на вошедшего Командора. «У нас появились негры…»

— Откройте люки в палубе, иначе просто задохнетесь тут. Чего не получается? Вон ту кнопку нажимали? Замечательно. Топливо поступает. Насос качает. А подача воздуха есть? Еще не проверяли. Ну-ну. Материть пробовали? Не помогло. Тут, может, баллон с кислородом для первоначального запуска, проверьте. Потом, на скорости, воздух самотоком идет. А по очереди пробовали завести. Откуда я знаю, какой сначала? Вон на стене инструкция моториста висит, почитайте. Там всего десять страниц. Нет, я не читал. Почему десять? А больше в такой узкий пенал не влезет. По ящичкам и шкафчикам не смотрели, может, там книжка по дизелям завалялась. А вы пошарьтесь, не стесняйтесь… О, и книжечка нашлась. Ну, удачи…

Олег вышел на палубу. На катамаран уже что-то грузили. «Может, бухту канатную нашли…» Из иллюминатора рубки высунулся Андрей.

— Я тут связь наладил с машинным и с башней артиллеристов. А что это за звук?

Со стороны замка что-то тарахтело. Из-за поворота вылетела рыбацкая лодка. Под мотором! Командор схватился за подаренный бинокль. Лодка была своя. Что заставило рыбаков слить остатки бензина в один мотор? Человек в лодке махал руками и что-то кричал. На пароходе тоже заволновались люди.

— На остров! Напали-и-и!

Командор вихрем влетел в рубку.

— Связь! Машина! Заводитесь мигом, вашу мать! Быстро, нах..! Наших бьют!

Мотор зачихал и вдруг заревел и завыл на все более и более высоких тонах.

— Сбросьте обороты, идиоты! Агрегат загубите!

Конец стратегической фазы 3-го хода.

Переход на тактический экран.