«А может быть, и не было меня,

Скажи…»

Командор открыл глаза и уставился в белый потолок. Краска пошла чуть заметными трещинками, через которые бодро переваливал, пересекая большое пустое пространство, какой-то жучок. Потом он попал на гладкое и скользкое место и сорвался вниз. Командор непроизвольно скосил глаза, пытаясь проследить место падения, и застонал, острая боль просверлила голову от виска до виска. Тотчас же чье-то женское лицо появилось в поле зрения и снова исчезло.

— Очнулся, позовите майора!

Прохладное влажное полотенце легло на лоб, снимая боль. Где-то неподалеку хлопнула дверь, и появилось лицо Анны.

— Так, что тут у нас? Наш везунчик очнулся? Сколько пальцев видишь? — Анна выставила перед собой кулак с двумя отстоящими пальцами.

— Восемь… — произнес Командор.

— Так… Чувство юмора на месте… А вот с мозгами напряженка, — проговорила Анна. — Впрочем, когда в голове одна кость это еще и лучше, безопасней, и голова крепче. Тебе надо ею кирпичи ломать.

— Чего это у меня напряженка? — обиделся Командор.

— А чего ты в лес один поперся? Не подождать было, пока охрана подтянется? — взвилась Анна. — Хорошо мы вовремя успели. Там на поляне два бойца остались, пока мы тебя вытаскивали!

— И что мне теперь, пойти застрелиться?

— Не поможет… От кости рикошетом отобьет. Сесть можешь? Тебе сейчас бульона принесут… И палочки китайские, будешь на китайской диете…

Комната была стандартная, небогато обставленная, обычные бумажные обои с крупным узором, так любимые всеми в советские времена, простой деревянный стол, табуретки, обложенный плиткой бок печки. За окном, завешенным простыми занавесками в цветочек, было светло и бело от снега и яркого солнечного света. Прибежала женщина с чашкой какой-то жидкости, стала поить Командора. Бульон, похоже, был грибной. Анна сидела рядом, думая о чем-то, может готовилась к очередному разносу или собирала воедино известную ей информацию для доклада.

— Где это мы? — спросил Командор, отстраняя чашку.

— У байкеров, на одном из хуторов.

— И давно?

— Дней десять.

— А что случилось? Я только помню, в голову сильно дало.

— Повезло просто, считай царапина. Ты когда повернулся, у снайпера, видно, прицел сбился, — сказала Анна, — выстрелить он успел, а попасть не смог. Пуля по касательной прошла, подбрила тебя малость. Хорошо, не окосел от удара. Мы тебя тогда забинтовали и сюда… Тут уже фельдшер местный тебя зашил. Ты особо не дергайся, пока голова на место не встанет, а то мало ли осложнение какое пойдет…

— Не менингит, и ладно… А с чего стрельба началась? Там вроде Константин был?

— Был… Его и снайпера мы первыми положили, — Анна выругалась, — он все и начал.

— А поподробнее можешь рассказать? — поинтересовался Командор.

— Тебе как рассказывать — с подробностями и интригой или просто сухой доклад?

— С подробностями, конечно, — устраиваясь поудобнее произнес Командор, — спешить нам вроде пока некуда. Слышь, Шахерезада, ты можешь и рядом прилечь, места хватит…

…Отряд Анны возвращался из деревни, где сгорел дом и куда они провожали новых колонистов. В деревне пришлось задержаться, пока разобрали пожарище и похоронили трупы, пока разместили по домам людей и убедились, что все в безопасности. Одного из пограничников майор оставила в деревне за старосту и военного коменданта. Деревню обозвали Печниково, больно неудобно было каждый раз объясняться без имени. И без того маленький отряд стал меньше еще на одного человека. С майором шло всего семь бойцов. Остальные уже были распределены по разным поселениям по четыре-пять человек для усиления местных отрядов самообороны и в помощь комендантам для обучения гражданских. У многих уже истекал пятилетний контракт, и майор считала, что даже в изменившихся условиях она не вправе требовать от бойцов сверх того, что они уже сделали. Парней надо было готовить к мирной жизни, искать им невест и набирать замену из новобранцев. Это вполне укладывалось в ротацию постоянного состава вооруженных сил. Да и не предполагал никто больших неприятностей до весны, особенно пробираясь на снегоступах по метровым сугробам в дремучем лесу.

Утоптанная тропинка, во многих местах уже занесенная свежим снегом так, что лыжня, проложенная курьерами, была совсем незаметна, петляла между деревьями, то уходя в глубь леса, то выскакивая на полянку. Шла она в сторону Междуозерья, выходя на дорогу из Замка на север. Отряд уже почти вышел на трассу, когда путь им пересекла широкая свежая тропа. Анна решила сначала, что это прошел трактор, но тот должен был стоять в Садоводстве до весны. Пограничники осмотрели след. Прошли люди, и толпа была большая.

— Как думаешь, сколько их было? — спросила майор у сержанта.

Он осмотрел перепаханную снежную целину.

— Шли на снегоступах, как и мы, но колонной по два. Особо не скрывались, но было человек двадцать, может больше. Раскопали чуть ли не до земли все, спешили, наверное… На лыжах-то быстрее было бы, и можно по одной лыжне пройти, первый бьет, остальные раскатывают, тогда сложней определить, сколько прошло. А эти — даже след не прятали, перли вперед как танки. Может, наши? Прошли сегодня, еще не засыпало, может рано утром…

— А чего же они тогда по дороге не пошли? — возразила Анна. — А так похоже с Садоводства идут на запад, там у нас Междуозерье… Бойцы, а ну все живо на дорогу выходим!

Отряд ускорил шаг и уже через несколько сотен метров вышел на трассу. Здесь было тихо и пусто. Дорога была неширокой, но по ней каждый день ходили из Замка и обратно, поэтому ее время от времени расчищали. К тому же здесь валили лес дорожные бригады. Отряд остановился и снял снегоступы. Анна прикидывала, куда идти в первую очередь, но решать не пришлось. Со стороны Замка показался один из бойцов отряда самообороны.

— Стойте, подождите! — боец подбежал, и остановился, пытаясь отдышаться, от него валил пар.

— Что стряслось-то? — спросила Анна.

— Адмирал отправил нас троих за Командором, он пошел в Междуозерье. А на выходе нас перехватил отряд мужиков, человек пятьдесят, они из Садоводства пришли, разоружают всех, никого не выпускают, народ по домам разогнали. Я чуть сзади шел, как увидел, что парней остановили, сразу назад рванул, хотел на острове народ предупредить, а они уже и там. Я от переправы сразу на берег и через сугробы в обход, если они и видели, как я убежал, то никто следом не пошел…

— На башне пулемет же стоит!

— Не знаю ничего, но пока не стреляли, точно. — Боец перевел дыхание и продолжил: — Похоже, это с парохода люди. Они должны были с Константином на днях подойти…

— Садоводство, Замок, Междуозерье… — произнес сержант.

— А Командор, говоришь, вперед пошел… — Анна начала действовать, — вы двое, с гражданским идёте к Замку, в бой не вступать, на глаза не показываться, провести разведку и отойти, потом обойти Садоводство и осмотреться там. Затем отходите в Печниково и ждете дальнейших распоряжений. Деревню приготовить к обороне. Выполняйте! Остальные за мной!

Анна побежала по дороге, перехватив автомат и дослав патрон. Остальные последовали ее примеру. За узким поворотом, на котором давно следовало вырубить пару деревьев, дорога шла относительно прямо, и майор издалека заметила лежавшее поперек пути дерево и людей, целящихся куда-то в поляну перед ними. Бойцы ускорили бег. Анна с хода влепила приклад в затылок одного из бандитов, он даже не успел оглянуться, и запрыгнула на ствол. С остальными расправились бойцы. Посреди поляны стоял Командор и о чем-то беседовал с Константином, люди на поляне держали Командора на мушке. Он оглянулся на шум, и Анна заметила, как на другой стороне поляны с дерева упал большой ком снега, а на одной из ветвей сидит человек с винтовкой. Она еще успела крикнуть: «Олег, осторожней! На дереве снайпер!» — и тут же начала стрелять. Стрелок успел выстрелить только один раз, и Командор упал. Анна срезала снайпера и рухнула в снег. Пограничники по бокам стреляли в людей на поляне, которые начали отползать к лесу, отстреливаясь и крича от неожиданности. Константин упал одним из первых, кто-то из бандитов вскочил на ноги в отчаянной надежде обогнать пули, но его сбила меткая очередь. Несколько человек все же добрались до деревьев и скрылись в лесу.

— Вперед! Забрать Командора! — приказала Анна, и пограничники, прикрывая друг друга, метнулись на поляну.

Скоротечный бой закончился, Анна, следя за лесом, с автоматом у плеча, пробежала вперед и упала на колено рядом с телом Константина. Тот был мертв и оживлению не подлежал. «Собаке собачья смерть…» — подумала Анна. Командора уже вытаскивали с поляны, два бойца остались рядом с майором.

— Собрать оружие! Обыскать трупы! Быстрее!

Майор держала лес на прицеле, пока бойцы не отошли назад, и только тогда отступила сама. Командор был жив, ему бинтовали голову, но, насколько тяжело ранение, пока было непонятно. Надо было срочно уходить. Один из солдат лежал на бревне, посеченный шальной очередью. Ему помощь уже не требовалась. Один из бандитов, оглушенный прикладом, остался жив и пришел в себя, его связали. Майор хотела забрать тело бойца, но в это время на другой стороне поляны появились темные фигуры, и прицельный выстрел пробил голову одному из пограничников. Бандиты вернулись, видимо вызвав подкрепление. Пограничники попадали на снег и в четыре ствола засыпали край леса очередями.

— Берем Командора и языка! Отступаем по дороге за поворот! — скомандовала Анна.

Отряд отполз от укрытия и свернул за поворотом в лес. Их не преследовали, но Анна приказала заметать след на случай, если организуют погоню. К счастью, собак у нападавших, похоже, не было. Пройдя с полкилометра, пограничники остановились. Надо было срубить волокушу для раненого и допросить пленного. У Анны осталось всего три бойца.

— С этим что делать? — один из пограничников указал на пленного.

— Ватник сними, самого прирежь… — равнодушно распорядилась майор, — по ватнику и так понятно, кто и откуда. Урка питерский…

— Я не урка! — огрызнулся бандит. — Это все ваш человек виноват! Он договорился, что мы поможем ему захватить власть, а он отдаст пароход.

— Да? Это интересно! — Анна повернулась к пленному: — Зачем вам пароход?

— Откуда я знаю! Мое дело маленькое, приказали стрелять, я стреляю. Вы все равно бы все передохли… Весной весь Питер с места тронется, тогда вам не устоять.

— Умный больно… С какой стати вы стали помогать нашему человеку?

— Не знаю, видимо, он с боссами сговорился… Нам сказали вернуться и поступить к нему в распоряжение.

— Это та вторая сотня, что на пароход вышла? — уточнила Анна.

Пленный угрюмо отвернулся, поняв, что и так наговорил лишнего.

— Откуда у вас автоматы? — спросила майор. Бандит отмалчивался, — Замерз, что ли? Может, тебя прикладами растолкать?

— Это ваши автоматы, с парохода и того поселка, который мы утром взяли…

— Садоводство, понятно…

— Что, сейчас прибьем? — спросил пограничник.

— Пусть волокушу тянет, глядишь, по дороге еще чего вспомнит, — решила Анна, — возвращаемся в Печниково.

Идти по глубокому снегу с тяжелой волокушей было нелегко, к тому же надо было смотреть за пленным, заметать следы, майор уже пожалела, что отпустила двух бойцов. Даже думать не хотелось о том, что сейчас творится в захваченных поселениях. Ближайшей целью стало добраться до лояльного поселка и отправить предупреждения в остальные… Уже ночью отряд вышел к жилью. Пленного заперли в какой-то кладовке, Командора отдали в один из домов, где его принялись перебинтовывать. Майор собрала всех мужиков, за исключением совсем уж дряхлых пенсионеров.

— Похоже, что захвачены пароход, Садоводство, возможно, Замок и, скорее всего, Междуозерье. Мы сейчас самые ближние к врагу, но и самые труднодоступные, так что, скорее всего, урки постараются завтра захватить Пасеку, а потом и Заставу, тогда у нас не будет ни малейшего шанса противостоять их силам. Нас просто слишком мало останется, — рассказала Анна.

— Есть еще байкеры! — сказал один из молодых парней.

— До них еще сложнее добраться, чем до нас. Я думаю, их возьмут не раньше весны. Прямо сейчас надо отправить гонцов на Пасеку, чтобы они к утру уже знали о нападении. Курьеров на тропе могут и перехватить, так что надо лыжника через лес послать…

— Сейчас, ночью? — спросил кто-то из мужиков.

— Именно! — подтвердила Анна. — Утром может быть уже поздно. Я думаю, двух охотников достаточно, вы и лес знаете и зимой на лыжах ходите лучше многих городских… Оружие возьмите, поможете на Пасеке обороняться. Сразу на Заставу человека отправьте, прапорщик вам поможет. Если с Константином пришла сотня, то в Междуозерье не больше пятидесяти человек, еще пятьдесят должны держать Садоводство и Замок. Если поторопитесь, то у них просто сил не хватит взять Пасеку. Так что вам лучше поспешить… Остальные с утра начинают ставить заграждения по краю деревни, башни или доты мы построить не успеваем, значит, надо ставить стены с бойницами, для начала на самых открытых участках, потом, если сможем, объединим в единую систему.

Одного из пограничников майор назначила гонцом к байкерам, которых надо было предупредить и привлечь на свою сторону. Мужики разошлись по домам, готовясь к завтрашнему дню. Анна пошла к Командору. Возле него хлопотали местные женщины.

— Как он?

— Плохо… Рану обмыли, вроде ободрало кожу, но шишка здоровенная, наверное, сотрясение сильное. Кость не понятно треснула или нет. Повезло, что жив. Но вот выживет ли? — проговорила одна из женщин. — Ночью может кровоизлияние в мозг случиться, и все. Мы тут уже ничем не поможем.

— Может, его переправить к байкерам? — спросила Анна. — Все же подальше от бандитов.

— Можно, хуже ему уже не сделаешь, так что дорогу он, скорее всего, выдержит… Лишь бы не замерз.

Утром вернулись два бойца, отправленные на разведку вокруг поселков. С ними пришло еще несколько человек, найденных в лесу. Со слов гражданских, колонна с юга вышла на садоводство и вел ее Константин. Он уверял, что идут новые поселенцы. Чужаки рассеялись по поселку и внезапно, без команды, все вдруг напали на охранников и нескольких пограничников. Захваченных врасплох бойцов заперли в сарае, поселковых разогнали по домам, запретив выходить. Успели убежать только те, кто был на краю поселка или в лесу. Потом колонна разделилась, часть осталась охранять Садоводство, остальные пошли на Замок и Междуозерье. Скорее всего, в Замке их уже ждали… Больше пока никто ничего не знал. Анна решила подождать один день и эвакуировать Командора, если ему не станет хуже. Целый день майор распределяла места для постройки защитных укреплений, объясняла, какой высоты ставить стену, где выпиливать бойницы, осматривала и прикидывала сектора обстрела. Мужики разбирали старые сараи и валили ближайшие деревья. Расчищались тропинки, чтобы можно было быстро добежать от домов к ближайшему куску частокола. Готовили места и на чердаках домов. Деревня ощетинивалась кольями, любые уклоны за плетнем обливались водой, чтобы наступающие не могли быстро бежать по льду. К вечеру на деревню вышли несколько скаутов. Они сумели выскользнуть из охраняемого Замка и обойти дозоры на дорогах и в пригородных лесах. В замке все прошло уже не так гладко, как в Садоводстве. Кто-то успел предупредить адмирала, и он с частью бойцов отступил на свои корабли. Башню удержать не удалось, так как питерские, прикрываясь местными, вломились внутрь. Альпинисты просидели наверху целый день, а ночью спустились по наружной стороне и тоже ушли к адмиралу, забрав с собой пулемет. Андрей опасался стрелять по городу, и ему пришлось вступать в переговоры, которые до сих пор продолжались. К сожалению, корабли вмерзли в лед и лишились движения, к тому же на шхуну и катер пришлось поместить тех гражданских, которые успели сбежать с адмиралом. В городе хозяйничали адвокаты, объявив с наступлением темноты комендантский час. Все дороги контролировались урками, народ не выпускали из домов. В городе появились первые жертвы, как среди бойцов, погибших при захвате, так и среди местных. О потерях нападавших скауты ничего не знали. Но адвокаты как-то ухитрялись сдерживать захватчиков, не было ни случаев мародерства, ни изнасилований, по крайней мере никто о них пока не слышал. Услышав о дозорах в лесах и на дорогах, Анна решила, что пора переходить к партизанским действиям и организовывать небольшие быстрые группы для коротких, но эффективных налетов. Надеяться на помощь Андрея не приходилось, вчерашний студент и так оказался в тяжелом положении. Но можно было попытаться наладить с ним связь. Только надо было принести с Заставы белые маскхалаты. Анна отправила еще одну группу на Пасеку.

Еще через день Анна решила, что деревня дальше справится сама, и приказала отправлять Командора. Сама она пошла с ним и несколькими парнями из деревни, оставив всех бойцов коменданту. На полпути до базы байкеров отряд встретил десяток бородатых мужиков в кожанках и с монтировками, которых глава мотоциклистов послал на помощь соседям. По их следам в тот же день майор со своими людьми дошли до заброшенной товарной станции. Байкеры помоложе сразу попытались закадрить «молодую симпатичную девушку», но после того, как двое из них улетели мордами в ближайшие сугробы, отношение к ней изменилось. Главарь байкеров все же попросил, не то в шутку, не то всерьез, больше жизнь парням не ломать… В зимней войне установилось неустойчивое равновесие. Бандиты, после нескольких кровавых стычек с неуловимыми пограничными засадами, перестали патрулировать леса, и закрылись в захваченных поселениях, заодно перекрыв и без того жиденький поток беженцев. Между поселками они передвигались только большими, хорошо вооруженными группами. Наступление на Пасеку сорвалось. Захватчики разгромили сторожку на Конопляном Поле, но пройти дальше не смогли. Пасечники успели перекрыть дорогу и устроить широкие засеки по сторонам, так что отряд, который вышел на захват самогонного завода, на открытом поле попал под плотный обстрел и с потерями отступил. Беженцы рассказали, что в Междуозерье командовали два бывших представителя из Руководящего Комитета. Здесь ситуация была тяжелее, чем в Замке, возможно из-за того, что налетчики получили отпор. У гражданских отобрали все колющее и режущее, на работу выгоняли под охраной. Женщины скрывались по подвалам и чердакам. Несколько раз избивались за ничтожную провинность мужики. Две девушки пропали, и никто не мог сказать, что с ними стало. Прапорщик с Заставы прислал на Пасеку подкрепление и выставил блок-пост на переправе. Силы наступавших исчерпались, сил обороняющихся не хватало для того, чтобы отбить захваченное. Анна налаживала связь с Заставой и Пасекой, рассылала разведчиков и выставляла засады в поисках зазевавшихся бандитов. Урки укрепляли оборону поселков. Командор пришел в себя…

— Да, интересно, — произнес Командор, выслушав рассказ Анны, — и угораздило меня проспать так много событий…

— А ты бы сделал что-то по-другому?

— Нет, все правильно. Других вариантов и не было. А в Садоводстве так и сидит маленький гарнизон?

— Нет, там народа много, но они же рядом с Замком, туда каждый день отряд приходит. Ночью там, скорее всего, несколько человек, но у нас пока нет точных данных…

— А с Андреем связались?

— Я послала двух человек, пока не вернулись. По наблюдениям, правда через залив плохо видно, он вернул часть гражданских в город, но сам, скорее всего, так и сидит на катере.

— И чего ждет? — удивился Командор.

— Откуда я знаю, — отмахнулась Анна, — может, время тянет. Может, силы копит или просто выжидает. Там на голом мысу под горой, на вмороженных в лед посудинах, знаешь ли, особо не забалуешь.

— Ну да, — задумчиво произнес Командор, — значит, самое тяжелое положение в Междуозерье… А ты дорогу на пароход перекрыла?

— В первую очередь выставила там заслон. Но пока ни туда, ни оттуда никто не пытался пройти.

— А ведь, по рассказу пленного, они забрали оттуда все огнестрельное оружие…

— Наверное, может пулемет оставили. Я туда послала группу, но они пока не вернулись, — сказала Анна, — а что тебя так заинтересовал пароход, у нас в поселках скоро голод начнется, в Замке, наверное, и болеть начнут, там детей много.

— Сама же говоришь, у нас нет сил, чтобы взять их штурмом… Бандюки сидят в треугольнике из трех поселков, и не могут оттуда вылезти… Давай-ка посылай гонца к прапорщику, пусть шлет сюда подкрепление и оружие. Они же пытались через Пасеку к вашему арсеналу пробиться, но не успели, так ведь? После смерти Константина лидера у них нет, каждый командует как умеет. Теперь они до Заставы не доберутся. Так, так… Еще одного гонца к Андрею, любым путем чтобы он до него добрался, пусть свяжется с военным следователем. Тот наверняка имеет концы от сети агентов Константина. Не все же из них последние сволочи, пусть аккуратно пощупает… Дальше что… Поговори с байкерами, готовьте отряд, как придет пополнение с Заставы, выступите на пароход. Обложим налетчиков со всех сторон.

— А люди в поселках? Ты о них думаешь? — спросила Анна.

— Вот что, госпожа майор! Выполняйте полученные распоряжения, а о людях пусть у меня голова болит…

— Есть! — вскочила с кровати и козырнула Анна. — Разрешите выполнять? Разрешите бегом?

Анна метнулась к двери.

— На месте! Кру-гом! Ко мне, шагом! — Анна подошла к Командору и встала по стойке «смирно». — А поцеловать?.. Больно же! Я ж больной человек!!!..

Еще несколько дней прошло в напряженном ожидании. Обе стороны готовились к столкновению, но никто не хотел начинать первым. Байкеры пробили тропу до Печниково и начали пробиваться от своей базы в сторону парохода. Пасечники и отряд с Заставы, организовав надежный заслон на дороге в захваченные районы, бил прямую дорогу к байкерам. Командор уже начал выползать на свежий воздух и даже смог осмотреть поселок. Небольшой карьер, остатки железнодорожных путей, ангары тракторной станции и несколько хуторов вокруг создавали очень перспективный узел для будущего крупного поселения. Оставалось связать это место напрямую с остальными поселками. Одна-единственная трасса с юга на север уже показала свои слабые места. По ней можно было легко одну за другой захватить стоящие на ней деревни, но и так же легко было ее перерезать. Окрестности, заваленные глубоким снегом, превращались в непроходимые, заполненные невидимыми под снежным покровом ловушками и почти неприступные для крупных отрядов места. Если пара лыжников еще могла пройти по замерзшему болоту и обойти незаметные ямы и буреломы, то крупное соединение просто увязало в снегах. Командор уже планировал на лето строительство целой сети дорог, которая покрыла бы все территории паутиной связей от каждого поселка ко всем ближайшим. База байкеров могла бы стать тем центром, из которого лучами во все стороны расходились бы дороги ко всем населенным пунктам. По дорогам можно было бы ставить сторожки и хутора, которые так хотел развивать Командор.

В один из дней, ближе к вечеру, когда Командор готовился опробовать «четыре-пять килограммов нежного диетического мяса» из настоящего запеченного кролика, в дверь ввалился вместе с облаком морозного пара человек в огромной шубе. Когда он ее скинул, перед Командором оказался Андрей, замерзший, светящийся здоровым румянцем и улыбающийся во все свои сколько-у-него-там-есть зубы.

— О-о! Адмирал пожаловал, и, как всегда, к ужину. Садись, сейчас будем деликатесы пробовать…

— Живой! — воскликнул Андрей. — Я уж и не надеялся, думал легенда гуляет, чтобы народ не унывал особо!

Андрей обнял Командора и сильно похлопал его по спине.

— Ты это, поосторожней, а то сейчас ребра наружу выбьешь, — предупредил его Командор. — Садись давай…

— Это что у тебя, кошка, что ли?

— Сам ты кошка! Тут у хуторян настоящее кроличье хозяйство. Свиньи и кролики есть, считай, продовольственную проблему решили. Свиньи растут быстро, а кролики плодятся как… Как кролики! Ты лучше расскажи, как выжил и на кого корабли оставил?

…Андрей был в замке, когда его нашел Санька и предупредил, что Командор отправился в Междуозерье. Адмирал сразу же послал за ним следом троих свободных охранников, отдыхавших в караулке. Андрей уже вышел из главного корпуса, когда сверху на башне закричал дозорный. Из башни выбежал один из моментально слетевших вниз по канату альпинистов.

— На нас напали!

— Быстро к пулемету! — заорал на него Андрей. — Все к оружию! Охрана, к бою!

Люди сбегались к адмиралу, но было уже поздно. Караул и остальные бойцы залегли по берегу острова, готовя стволы и стрелы, но на том берегу пролива уже спускались между домами люди в черных ватниках, держа перед собой в качестве щитов захваченных жителей. Андрей прикинул соотношение сил и понял, что его десяток бойцов не устоит против полусотни налетчиков. Пулемет на башне мог бы выровнять шансы, если бы не живой заслон из гражданских. На противоположном берегу вышел вперед пожилой адвокат.

— Адмирал! Сдайте остров и сложите оружие, иначе начнется бойня! Судьба этих людей в ваших руках, — юрист показал на горожан, которых крепко держали бандиты.

— Мне нужно несколько минут, чтобы отдать распоряжения! — крикнул в ответ Андрей и обратился к бойцам: — Так, народ, кто со стволами, остаются здесь, остальные быстро разбежались и гоните всех, кого найдете, к катеру, чтобы ни одного гражданского на острове не осталось. Ах, ты ж… Склады остались… По дороге всю жратву, сколько сможете, берете с собой. Времени у вас пять минут, потом мы отходим. Санька, ты тоже здесь? Бегом в башню, пусть снимают пулемет и тоже отходят, времени мало!

Бойцы разбежались, а Андрей встал на берегу.

— Слышь, законник, вы чего творите-то? С урками сговорились? Командор вернется, всех на уши поставит и за эти же уши к столбам прибьет!

— О Командоре можешь не волноваться, — отозвался юрист. — Мы его больше не увидим. Все, время на раздумье вышло, мы идем.

Черные ватники направились к берегу. Андрей поднял автомат и дал очередь по проливу. Снежные фонтанчики ровной строчкой перечеркнули переправу.

— На вашем месте я бы так не спешил!

Ватники отшатнулись под прикрытие домов.

— Мы отходим, но не советую нас преследовать! — крикнул Андрей. — Всё, народ, все назад.

Медленно, держа налетчиков под прицелом, бойцы отступали через остров к пирсу. Как только переправа скрылась за гребнем холма, адмирал приказал:

— Все бегом, живо на катер!

Маленькая боевая группа припустила к противоположному берегу острова. Андрея догнал Санька.

— Где альпинисты?

— Остались на башне!

— Чё, сдурели, что ли?

— Говорят будут, смотреть, чтобы остров не грабили…

— Ночью перемерзнут все! Ах, поздно их вытаскивать! Все на лед, бегом на ту сторону!

Небольшая толпа гражданских, которых удалось застать и собрать на острове, уже дошла до середины широкого пролива отделяющего, остров от прикрывающего его с северо-запада узкого мыса, у которого, под склоном холма, называемого когда-то Петровской горой, стояли катер и шхуна, которую так и не успели вытащить на берег. Лед уже окреп настолько, чтобы по нему могли безопасно пройти люди. Бойцы побежали по ровной и скользкой, продуваемой резким ветром поверхности замерзшего залива, догоняя уже ушедших вперед. На катере разворачивали пушку в сторону замка, пулеметный расчет на рубке занял пост. Сдаваться никто не собирался…

Адмирал поднялся на борт, отдышался и привел мысли в порядок. Штурмовать их, похоже, пока не думали, хотя по берегу острова уже сновали черные ватники. С башни прогремела предупредительная очередь, видимо альпинисты заметили мародеров. «Долго башня не простоит, — подумал Андрей. — Камню-то ничего не будет, а вот ребята наверху перемерзнут». Понял ли адвокат, что допускать беспредела нельзя, или просто ватники отошли, но пулемет больше не стрелял, хотя головы студентов наверху то и дело выглядывали за край стены. «Пора и нам готовиться», — решил адмирал. Где-то далеко в лесу шла ожесточенная перестрелка, внезапно начавшаяся и так же внезапно оборвавшаяся. Сухие щелчки одиночных и дробь очередей далеко раскатывались по морозному воздуху. Кто на кого нарвался в лесу, оставалось только гадать. Вскоре все стихло. Адмирал огляделся. Люди прислушивались, ожидая, продолжится ли далекий бой.

— Внимание всем, распределиться на оба корабля! Крепить борты, усиливать их деревом, проход между катером и шхуной со стороны острова выложить вязанками дров, вон на берегу их навалено полно. Поставить посты на бортах, установить дозор на льду в проходе. Женщин и детей расселить по каютам. Живо все за работу!

Люди принялись возводить прямо на льду защитную стену, которая прикрыла бы переход между стоявшими в паре десятков метров друг от друга кораблями. Пулеметный пост обложили мешками и корзинами с углем. Борты прикрывали кусками железных листов и наспех сколоченными деревянными щитами. Те из бойцов, кто оборонял пароход, понимали, к чему идет дело, и готовились к драке. Еще один защитный бруствер выложили на берегу, прикрыв вытащенную на сушу яхту. Сильно пригодились штабеля леса, вырубленного тут же на мысу еще осенью, но так и не переправленного на лесопилку. Как-то все не хватало рук и времени. Теперь бревна пустили в ход. Со стороны соляного склада подтянулись заключенные с охраной. Адмирал вышел им навстречу.

— Поскольку ваша тюрьма захвачена, объявляю вам амнистию! Бойцы присоединяются к нам, вы можете отправляться куда угодно, мне сейчас некогда с вами разбираться.

Охрана оставила заключенных, и бойцы поспешили на помощь остальным. Группа бутлегеров и пасечников осталась стоять на берегу. Адмирал вернулся на катер и поднялся в рубку. Наблюдатель в рубке осмотрел берег и сообщил:

— К нашим подтягиваются, может, обратно в тюрьму хотят?

Андрей оглянулся. Бывшие заключенные, постояв и подумав, побрели к кораблям, на ходу подбирая вязанки дров и бревна.

— Просто поняли, что больше идти некуда… — заметил адмирал, — не уркам же сдаваться. Потом все уляжется, может и уйдут. Не обращай внимания, следи за островом. Теперь главное, чтобы снег не пошел, а то они смогут подобраться и внезапно напасть.

Но погода держалась. К вечеру захватчики, видимо, решили выкурить альпинистов и развели в башне дымовые костры. Башня, как большая труба, засасывала в себя воздух, выбрасывая сверху клубы вонючего и удушливого дыма. Альпинисты держались… С острова пришел под белым флагом адвокат. Не доходя несколько десятков шагов до катера, он остановился.

— Адмирал! Подумайте о своем положении! Я даю вам одну ночь, завтра вы должны сложить оружие и вернуть гражданских. Присоединяйтесь к нам, к новой власти, и мы с вами построим новое государство. Командор погиб, и теперь никто не может помешать нам с вами развиваться так, как и надлежит демократическому обществу.

Адмирал вышел на борт.

— Можно, я его пристрелю? — спросил часовой.

— Нет, возможно он сможет удержать этих уродов. На острове ведь пока не стреляют? Значит, какой-то порядок он поддерживает. Я отвечу вам завтра! — крикнул Андрей юристу. — Для начала я хотел бы увидеть тело Командора…

Адвокат развернулся и, не говоря ни слова, ушел на остров.

— Думаете, Командор в том бою погиб? — снова спросил часовой.

— Да врут, конечно! — убежденно произнес адмирал, хотя где-то в глубине засвербило, а вдруг слова юриста были правдой. — Конечно, врут!

Среди ночи адмирала разбудили. Альпинисты, не выдержав дымовой атаки, дождались, пока большая часть налетчиков успокоится, спустились по внешней стороне башни, проскользнули по крутому берегу острова и по льду залива пробрались к катеру. Вид у них был усталый и замученный. Провонявшая дымом одежда, покрытые копотью лица. Один из них держал в обнимку ствол пулемета.

— Молодцы, что выбрались, — похвалил их адмирал, — вы днем-то по кому стреляли?

— Тетки со склада остались в подвалах, они там заперлись, а урки начали двери ломать, ну мы и пуганули. Потом адвокат прибежал, долго орал. Он потом, видимо, теток уговаривал, потому что они открыли все же. Но со складов ничего не выносили. Наверное, адвокат запретил грабить. Тетки вечером выходили на ужин, так к дверям охрану приставили. Там все жестко поставлено. Руку протянул куда не надо, сразу дубиной по башке…

— Кто еще остался на острове?

— Галантерейщик… Этот сразу к адвокату пошел, наверное решил переметнуться. Вроде из медиков кто-то. Хотя вы же почти всех забрали, учителок, детей и тех, кто на острове оказался…

— Да вот, теперь думаю, как дальше выкручиваться. Хорошо, что пришли, что пулемет не оставили. Отдыхайте пока, приводите себя в порядок, утром определимся, как дальше быть…

Адмирал прошел по катеру, обходя спящих прямо в коридорах на палубе людей. Каюты были переполнены. На шхуне было не лучше, и к тому же не было печки, как на катере, где буржуйка давала хоть какое-то тепло. Адмирал поднялся в рубку. Часовой бродил по мостику, тут же спала смена караула. Два часовых ходили по палубе, кутаясь в чьи-то шубы.

— У пулемета есть кто? — спросил адмирал.

— Нет, сняли на ночь… Да мы, если что увидим, сразу предупредим.

Часовой с одного из бортов подошел и постучал по стеклу. Адмирал вышел на палубу.

— Что там?

— Вроде ползет кто! Вон там, в заливе…

И действительно, прячась среди торосов, огибая остров, к катеру полз человек.

— Подними ребят, как поближе подберется, надо будет сбегать помочь…

Часовой быстро ушел внутрь катера, а Андрей начал прохаживаться вдоль борта, поглядывая то в сторону острова, то в сторону незнакомца. Вернулся часовой.

— Мы готовы, когда пойдем?

— Подожди, он от острова отползет, чтобы его оттуда не зацепили ненароком…

Спасательная группа спустилась на лед, прячась в тени под бортом, и, когда до ползущего человека оставалось чуть больше сотни метров, быстрым шагом отправилась к нему. Со стороны казалось, что просто дозор отправился в обход кораблей проверять территорию. Человек на льду заметил идущих и, вскочив на ноги, заковылял навстречу. Видно, ноги его плохо слушались, замерзнув от долгого лежания на холоде. Бойцы побежали ему навстречу и, подхватив под руки, потащили к катеру. Только теперь на острове их заметили и подняли шум. По берегу заметались факелы, но на лед преследовать бойцов никто так и не вышел. Пушка и пулемет даже ночью служили хорошим сдерживающим фактором.

Незнакомца подняли в рубку, кто-то сунул ему кружку кипятка, и он отпаивался, грея на ней замерзшие руки. Адмирал терпеливо ждал. Наконец незнакомец смог говорить.

— Я разведчик, тот, который ушел с урками в Питер…

— Это ты полтораста километров по сугробам пробирался? — удивился адмирал.

— Выбора не было, надо было вас предупредить. Но я вижу, что все равно опоздал…

— Похоже на то. Сейчас отсыпайся, парни тебя к печке пристроят, пока легкие не отморозил. Утром, как проснешься, расскажешь, что все это значит…

Остаток ночи прошел без происшествий. Утром, как только рассвело, с острова пришел военный следователь.

— Разрешите подняться на борт!

Адмирал свесился через поручни.

— А ты за красных али за белых?

— Я за советскую власть плюс электрификацию всей страны! — крикнул снизу следователь.

— Да… Ну заходи, потолкуем. Что это за советская власть такая…

Следователь поднялся наверх, Андрей пригласил его на мостик, где было все же теплее, чем снаружи.

— Шутки шутками, а с чем пришел-то? — спросил адмирал.

— Представители власти решили вступить с вами в переговоры. Я вызвался их вести. А то из них вы кого-нибудь сразу к стенке поставите…

— Мудрое решение, — заметил Андрей, — а что в городе творится?

— Да тихо пока… Ватников человек сорок, да тех, кто к ним примкнул, с десяток. Остальные по домам сидят. Но их, скорее всего, погонят на работу. Сил у новой власти на это хватит. Пригрозят баб забрать, и мужики хочешь — не хочешь пойдут куда пошлют. Ночью пара драк уже была за девок. Мужики сказали, что, если их в покое не оставят, они эту банду голыми руками передушат. Пуганули, конечно, никто из них в бой не полезет, пока совсем не поджарит. Командора нет, ты здесь как волк в капкане, Константин, говорят, этих и привел, но я его еще не видел. Анна не объявлялась, да у нее, наверное, и бойцов-то осталось всего ничего. Даже если она уйдет на Заставу, там ведь тоже солдат немного. Одна из целей переговоров как раз — забрать у вас гражданских… Ну и оговорить условия сдачи.

— Зачем им сейчас работяги? — удивленно произнес адмирал.

— Укрепления строить… Я так понял, что одним ударом захватить все у них не получилось. Теперь будут укрепляться, ждать, когда по весне подкрепление подойдет или из Питера основные силы нагрянут. Я знаю, что точно захвачено Садоводство, так что зерно сожрут и остальные запасы, наверное, тоже. Весной будем как медведи лапу сосать. Про остальные поселки не слышал, но в лесу бой был…

— Да, до нас тоже докатилось, — подтвердил Андрей, — по заливу звук далеко разносится… А кто сейчас у власти?

— Адвокаты, старший здесь, а тот, что помоложе, вроде в Садоводстве. Потом еще кто-то из Руководящего Комитета, ну и по мелочи людишки…

— Галантерейщик? — спросил адмирал.

— Нет, ему я посоветовал, — заметил следователь, — он человек хитрый, пусть вотрется в доверие. Может, пригодится. А ко мне адвокат сам приходил, просил содействовать. Константин-то у них за главного был, а теперь он вроде ушел по трассе, так здесь все в растерянности, что дальше делать… Но укрепления строить надо, это и ежу понятно.

— Ты бы на их месте что делал? — решил уточнить Андрей.

— Я бы? Собрал всех в один кулак, выбил вас отсюда, потом заслал бы отряд на пароход, наладил поставки продовольствия, а то скоро будет совсем невесело. Охотники-то все ушли, почти сразу, кто как мог выбрались из города и свалили, наверное, на Пасеку… Потом я бы взял ее и попытался пробиться к Заставе. Трасса, какая ни есть, все же позволяет передвигаться быстрее, чем противник будет по лесу добираться. Может, Константин как раз на Пасеку и пошел, хотя сил у него маловато оставалось. А надо еще гарнизоны держать, местное население агитировать, чтобы народ поддерживал и одобрял, а не по домам отсиживался. Налетчики-то хоть и уроды, но понимают, что если все сжечь и разграбить, то работать и рожать будет некому. Сюда, похоже, самых умных прислали… Но если из Питера еще пара сотен подтянется, то, считай, все, задавят…

— А пароход, говоришь, откололся?

— Не знаю, от них вообще никаких известий. Может, там уже подорвали трюмы и теперь одно большое пепелище вместо поселка.

— Не, это мы услышали бы, — засомневался Андрей, — так долбануло бы, что тут лед бы треснул. Скорее они решили переждать, чем дело кончится. Подожди-ка, у нас же человек из Питера пришел. Эй, вахта, позовите разведчика, может, отоспался уже…

Через несколько минут на мостик вошел ночной разведчик, еще помятый после сна, но взгляд у него был бодрый и живой. Только многодневная щетина портила общий вид.

— Звали?

— Заходи, — подтвердил Андрей, — расскажи, с чем шел.

— А это кто? — разведчик поглядел в сторону следователя.

— Это человек из города, не сомневайся, он на нашей стороне. Вот сидим, думаем, как выкручиваться будем.

— А… Долго вам думать придется… Дело-то херово, если вы не знаете, мы тогда у парохода одну машину метательную сожгли, а потом, когда Командор в атаку пошел, разделились, я примкнул к одной группе отступавших и пошел с ними на Питер. Километрах в сорока от парохода на берегу стоял отряд и собирал тех, кого находил. Набралось там человек двести. А как раз в то же время с юга еще отряд прибыл. Наверное, помощь шла, да не успели. Два дня там простояли, потом командиры выбрали около сотни челов, говорили с каждым и малыми партиями на север отправляли. Это они сейчас по городу ходят… Но я-то тогда не знал ничего, старался только, чтобы меня не особо замечали… А мы дальше пошли. Только добрались до Крестов, я и оглядеться не успел, как появился комендант, который раньше в замке командовал. У него оказался какой-то родственник в боссах, и не из самых маленьких. Мы с ним столкнулись нос к носу, и оба сделали вид, что друг друга не узнали. А через несколько дней он меня сам нашел, сказал, что надо Командору весточку передать. Я еще поломался для вида, что, мол, знать ничего не знаю, но как он сказал, что готовится захват, я тут же насторожился… Комендант сказал, что уточнит, когда планируется новый поход, и тогда меня отправит на север. Потом люди с парохода приходили. По разговорам я понял, что урки сговорились с кем-то из командиров колонии. Комендант сказал, чтобы я шел, питерские собирались выступать по первым оттепелям, но еще до того, как земля превратится в непролазную грязь. На пароходе должны были ждать весны. Я хотел сразу на пароход, думал, там еще тихо, разузнать что-как, а как добрался, там уже вал насыпан, сверху частокол ставят, и народ в ватниках… Я решил, что все, пароходу хана. Рванул сюда. И здесь опоздал. Или урки решили, что ждать долго и сами выступили, или кто-то из командиров самодеятельность проявил. Я на берег вышел, а здесь уже своя каша заварилась, народ через пролив бежит, с башни пулемет долбит. До ночи отлежался и сюда пополз. Может, теперь вы мне объясните, что происходит?

— Командор пропал, майор, похоже, где-то в лесах, мы здесь, как видишь… — проговорил Андрей. — Получается, что это Константин с Руководящим Комитетом, ну не со всеми, наверное, а только с кем удалось договориться. И юристы… А на пароходе-то что творилось?

— Да ничего, — припомнил разведчик, — просто много черных ватников было, я решил близко не подходить, я же видел группы, которые в лес отправлялись. Особо ничего не заметил, народ весь работал, охраны большой не было, катамаран на берег вытащили. В лес дорога уходила, я вдоль нее и пошел. Так что про пароход ничего сказать не могу. Я решил, что урки, как договаривались, сидят на месте. Ошибся… Теперь надо, наверное, на Заставу уходить. Если майор уцелела, то она, скорее всего, там.

— Вовсе нет, — заметил следователь, — она с отрядом была в деревне на востоке, там дом сгорел. А оттуда можно было быстро добраться до базы байкеров. Там бойцов хватит, чтобы отсидеться. И добираться туда ближе, чем до Заставы. Я думаю, она там. Вам стоит это направление тоже проверить. Я же так понял, что сдаваться вы пока не собираетесь?

— Вот еще, — фыркнул адмирал, — пусть попробуют на пушку да пару пулеметов через пролив в атаку пойти. Тут всех и положим. Ты вот что, скажи, что женщин и детей здесь оставлю, а мужиков буду на день отпускать на работу, с условием, что их будут вечером возвращать и продуктов для остальных дадут. И если хотя бы один не вернется, открою огонь. Разнесу город к едрене фене… Как думаешь, пойдут они на это? И пусть тело Командора покажут, если действительно он погиб.

— Не боишься, что они согласятся, — спросил следователь, — они же тогда в первую очередь стену на острове поставят, чтобы от вас отгородиться…

— А пушка на что? Другое дело, согласятся ли они пустить столько народа в город, а потом вернуть обратно, ведь мы будем знать все, что происходит на острове, в замке и вокруг.

— Пока они вас считают не более чем занозой в заднице, неприятно, но терпеть пока можно. Вот пинцет принесут из Питера, тогда всем мало не покажется… Ладно, пойду я, передам ваши предложения, — следователь встал и направился к выходу, — а вы пока порешайте, где искать союзников. Застава само собой, но туда еще добраться надо…

Как ни странно, новые владельцы Замка согласились на условия Андрея, решив, наверное, отложить его уничтожение на потом. Утром на лед выходила охрана из ватников и забирала рабочих, а вечером приводила их обратно. Общаться с кем бы то ни было в городе мужикам запретили. С собой им выдавали немного провизии для остававшихся на мысу женщин и детей. Строили они укрепленные стены вокруг города, но работы было много и шла она медленно. Удалось только поставить часть стены на вершине холма, прикрыв лесопилку и выход дороги в лес. Остальные жители города работали где-то на других участках. Город напоминал замороженную и засыпанную снегом полупустую вымирающую деревню. Строительство новых домов остановилось, жители старались по улицам не ходить по одному, а ночью объявлялся комендантский час. Всюду были патрули и дозоры ватников.

Андрей тоже не сидел сложа руки. Тайно, по ночам, был оборудован пулеметный пост на вершине горы на берегу, там же выкопали землянку с прорезанными бойницами для бойцов. Все это тщательно замаскировали и засыпали снегом. На берегу мыса, прикрытого от замка холмом, рыбачили свободные бойцы. Отсюда же, в обход захваченных поселков, отправлялись разведчики. Здесь же женщины рубили хворост для костров и печек, а дети как могли помогали и им, и рыбакам. Урки старались не выходить за пределы поселений, особенно после нескольких случаев нападения в лесу. Кто-то уже партизанил, но Андрея пока не трогали, видимо считая надежно укупоренным. К тому же мужики, работавшие в городе, могли стать надежным щитом из заложников, не позволяющим адмиралу переходить к активным действиям. Наконец на адмирала вышли разведчики Анны, которая все более активно готовилась к сопротивлению. Известие о том, что Командор жив, хотя и ранен, подняло настроение всем. Люди начали надеяться, что все еще повернется обратно и Командор вытащит их из этой ямы. Ватники все же заметили, что часть бойцов ходит за мыс, и прислали следователя с несколькими налетчиками в качестве охраны. Андрей вышел к ним навстречу со своими людьми.

— Что, доверие падает, охрану приставили? — спросил он у следователя.

— Не то чтобы… Прислали проверить, что вы за мысом делаете, вдруг у вас там армия наготове стоит…

— Боятся, значит, это хорошо. Пойдем, посмотришь…

Андрей со следователем пошли в обход холма по берегу, ватники следовали за ними, оглядывая береговые укрепления. Бойцы адмирала оцепили их кругом, не давая «случайно» отстать.

— Рыбу ловим, дрова рубим, жрать-то охота, — громко, чтобы слышали сопровождающие, сказал Андрей, а потом вполголоса добавил: — Командор жив, сидит у байкеров…

— Рыбу ладно, но тогда мы срежем вам паек, — так же громко проговорил следователь, и так же полушепотом произнес: — Если можешь, передай, пароход откололся окончательно, связи нет. Адвокаты разогнали Военный совет, а когда спохватились, выяснилось, что большая его часть ушла на Заставу. В новом Комитете начались споры о том, кому какие ресурсы нужнее в первую очередь, Пасека отбилась… От Константина никаких известий, как пропал…

После небольшой прогулки по берегу, когда «инспекция» убедилась, что адмирал не замышляет никаких неприятностей для Замка, ватники со следователем ушли. Андрей в тот же день решил, что надо идти к Командору. Бойцы на катере были четко проинструктированы, все должно было идти как обычно, никаких провокаций или случайной стрельбы. Главное не высовываться и дождаться Командора. Через пару дней, сделав большой крюк по заливу, Андрей с несколькими бойцами добрался до базы байкеров…

— …И вот я здесь, сижу с тобой, жру кролика, — закончил рассказ Андрей, — сам-то как?

— Лучше… Уже выхожу на воздух, но по лесам, конечно, еще рановато мне бродить… А люди как, не болеют?

— Ты знаешь, простужаются, но не настолько, чтобы серьезно болеть. Может, тут все микробы повымерли за столько-то лет? Сам удивляюсь, но если беречься, то тяжелых случаев пока не было. В поселках не знаю, там, может, и похуже.

— Расплодим еще микробов, — заметил Командор, — мы же с собой наверняка принесли всякую гадость.

В комнату вошла Анна, и Андрей полез к ней обниматься.

— Ну вот, — отметил Командор, — все отцы-командиры в сборе. Да, и матери тоже… Давайте прикинем обстановку. Анна, тебе ножку оставили…

Пока «отцы-командиры» доедали кролика, Командор запил ужин стаканом горячего молока, в который раз порадовавшись тому, что здесь сохранились коровы, и разложил на столе карту.

— Итак, что мы имеем. Захвачены три поселка, Пасека и Застава держат дорогу на Междуозерье, Печниково и База байкеров находятся в центре региона, и мы можем отсюда выдвинуться в любую сторону. Ситуация на пароходе неясна, но поставок оттуда на поступает. Константин погиб…

— Так все-таки погиб! — воскликнул Андрей.

— Да, в первый же день, — подтвердил Командор, — это Анна постаралась…

— А мы на катере отсиживались!

— А откуда вам было знать? Спасибо, что отсиделись, не сдались… Сколько ты можешь бойцов выставить?

— Только тех, что со мной, не забывай, у меня там полно поселенцев, бойцов просто нельзя снимать.

— Понимаю, — заметил Командор, — в этом тоже есть свой плюс, в Замке вынуждены держать усиленный гарнизон, имея такую засаду на берегу. А значит, что?

— Что? — переспросила Анна.

— А то, что силы бандитов и Комитета разбросаны по уже занятым поселениям и возможности пробиться к пароходу у них нет и не предвидится. Единого лидера у них нет. А значит, до весны они с места не стронутся. Но весной придет колонна с юга. Революционеры хреновы, ничего не могут сделать по-человечески. Пора менять владельца…

— В целом правильно мыслишь, — согласилась майор, — и какие будут предложения?

— Собираем отряд, всех, кого можем, на Пасеке оставляем заслон на дороге, на всякий случай. Берем бойцов с Заставы, отряд байкеров и дружно ломимся к пароходу…

— Не забывай, там свежая крепость стоит.

— Так на месте и решим! Собирайте людей, дня два-три хватит? Как только все прибудут, сразу выступаем, — подытожил Командор.

— Ты что, с нами собрался? — спросил Андрей.

— А ты думаешь, я пропущу такой отличный способ повеселиться?