– Итак, компаньерос, прошу устраиваться поудобнее, – комендант базы широким жестом пригласил собравшихся рассаживаться, – господа научный совет, em nome de todos os santos, объясните, что происходит…
Небольшая, почти квадратная комната была обставлена мебелью из самого доступного материала – металлических трубок, кресла, каркасы пристенных шкафов и стеллажей, небольшие комоды, даже оконные проемы, все было выполнено из изящно выгнутых и покрытых напылением под темное золото трубок. Кресла были обтянуты почти черной искусственной кожей, а остальная мебель закрыта пластиковыми панелями, имитирующими покрытое темной морилкой дерево, под цвет стен, также закрытых псевдодеревом. На полу лежал искусственный паркет. Посреди всего этого «деревянного», но выглядевшего достаточно сухо, мрачно и официально, великолепия, резким контрастом выделялся большой ослепительно белый стол в центре комнаты, столешница которого впрочем, лежала как и все остальное на каркасе из золоченых трубок, связками по две поддерживающих плавные углы. К тому же, стол выполнял и функции экрана, проектора, систем связи и подачи прочей информации, так что белым он был недолго. По столу побежали окна с информацией, а когда все расселись, комендант развернул на нем трехмерную масштабированную карту станции и ближайших окрестностей.
– Начнем с безопасности, – комендант повернулся к присутствовавшим охранникам.
– Мы уже отправили в мастерские заказ на десять пулеметов, сменные стволы и сто тысяч патронов к ним, – доложил старший из них, заместитель лежащего в медотсеке начальника, – обещают через пару дней выдать первые, как только подготовят специальную сталь…
– Почему бы не использовать лазерное оружие? – перебил говорившего комендант.
– Эффект не тот, – усмехнулся охранник, – лазерное оружие почти невидимо со стороны, пробивная сила небольшая, звуковое сопровождение никакое, шипит что-то и все дела. Пулемет совсем другое дело, грохот, вспышки, пули 12 калибра сносят сразу несколько целей навылет, очередь уверенно останавливает толпу. Первые два поставим на башнях около ворот. И у меня просьба к строителям – расставить вдоль стены несколько дополнительных башен, со стрелковыми площадками наверху, желательно выдвинутыми за стену, чтобы можно было перекрывать подходы вдоль всего периметра.
– Сделаем, – кивнул в ответ главный строитель, – Стену начали строить земляне, как только появились, мы пересмотрели проект. Сделаем ее выше, прочнее, протянем сначала вокруг поселка до склонов холма, который сейчас закатан в лед практически весь и совершенно неприступен без ледорубов. А к весне поднимем стену по склону и отгородим основное здание станции. Десять башен поставим, лишь бы металла хватило, запас пока есть, но придется увеличить нагрузку на рудник и организовать дополнительные доставки. Сам поселок уже полностью в порядке, но несколько семей переселились наверх и их дома пустуют…
– После пережитого я их не могу заставить жить в поселке, – подтвердил комендант, на станции пока достаточно места, пусть живут. Можно разобрать, если понадобится дополнительное место или необходимость в материалах.
– Я категорически против отгораживания от внешнего мира, – резко прервал разговор поднявшийся со своего места док, – вы не понимаете всей уникальности открытой нами цивилизации. Сейчас мы закрываем себе возможность начать диалог с их старейшинами и найти какой-то общий выход из сложившейся ситуации!..
– Док, одумайтесь, что вы говорите! – крикнул со своего места охранник, – я посмотрел записи, отобранные землянами с камер наблюдения, мы вели себя совершенно неправильно. Представьте, что где-то на Земле во времена Дикого Запада индейцы пришли к армейскому форту, а им все двери нараспашку и бледнолицие стоят навытяжку, боясь слово поперек сказать. Пропавший землянин прав, они варвары, почувствовав слабину, они тут же начали тащить все что плохо лежало, а в итоге захватили и население форта. Не знаю, какими легендами они руководствовались, но в стране варваров любая самая высокодуховная и гуманная цивилизация должна наводить жесткий порядок самым понятным и доступным способом – любыми самыми варварскими методами! А уже потом, когда порядок будет наведен – несите им доброе, вечное, открывайте школы, дозировано делитесь знаниями. Сейчас мы в осаде, и неясно еще доживем ли до прилета звездолета. И вы прекрасно знаете, что прерывать цепь нельзя и закрывать станцию никто не будет. Поэтому мы будем держаться до последнего суслика на этой планете!
– Кощунственно! Неописуемо! – док кипел от ярости, – вы готовы уничтожить целый разумный вид ради посылок на астероид, летящий в двухстах световых годах отсюда!
– Док, успокойтесь! – комендант стукнул кулаком по столу так, что висящее над ним изображение задрожало и покрылось рябью, – Никто не собирается расстреливать всех аборигенов… Не всех сразу. Возможно, мы найдем выход, но наша безопасность важнее пары сотен местных жителей. К тому же они напали на нас и, скорее всего, хотят сделать это еще раз, более крупными силами. Индейцы или папуасы – мне все равно, они нападают, мы защищаемся. Если вам или им захочется поговорить – пусть присылают делегацию и беседуют под пулеметами над их головами. А пока вы можете разговаривать с их вождем в лазарете…
– Секунду! – представитель охранников отодвинул от уха руку с интеркомом, – пост у ворот сообщает, три суслика просят навестить Могучего Клыка…
– Пропустите, – подумав, разрешил комендант, – выделить сопровождающих и проводить до палаты и обратно до ворот. В палате включите записывающую аппаратуру, пусть ученые потом посмотрят, о чем был разговор. Господа ученые, ваши прогнозы поведения аборигенов?
Глава научного совета, угомонив дока, до сих пор что-то бубнившего и шипевшего как разъяренный кот, встал со своего места.
– Мы считаем, что они не пойдут на приступ в ближайшие дни. Племена растянуты и будут еще некоторое время собираться и подтягиваться к станции. К тому же им придется согласовывать действия, выбирать главнокомандующего, начнутся споры между вождями, кто выше, кто круче, у кого дедушка почетнее, у кого жены плодовитее и тому подобнее. Это тоже займет время. Потом они вышлют разведчиков, если не сделали этого до сих пор и увидят стену. Им придется поломать голову, как ее преодолеть. Они же пока не знают про пулеметы. Но после недавнего разгрома штурмовых отрядов они будут осторожнее. Будут рыскать вокруг, карауля кого-нибудь случайно оказавшегося снаружи. Может быть, попробуют заслать группу на пробный прорыв в поселок. Тут не помешает тревожная сигнализация на стенах и наблюдение за равниной. Если мы будем готовы к переговорам, можно рискнуть и выйти к ним на вездеходах под охраной и вызвать старейшин…
– Запрещаю, – немедленно отреагировал комендант, – не хватало нам еще потерять несколько человек.
– Тогда ждем, пока они сами не придут и готовимся к штурму, – закончил глава ученых, – мы проанализируем всю доступную информацию и представим свои рекомендации.
– Что ж, на этом всё, всем за работу. Станция на осадном положении, выход за стену без моего разрешения запрещаю!
Станция заметно оживилась, огни сварки на стремительно растущей стене сверкали и днем и ночью, вездеходы за металлом уходили один за другим сразу после разгрузки, дозаправки и необходимого ремонта. Поиски землянина пришлось отложить. Искать его среди тысяч тепловых сигналов вокруг станции было совершенно немыслимо. Колонисты вооружались и обучались пользоваться лазерным и огнестрельным оружием. Выход за стену, даже на поле космодрома был закрыт. Еще несколько семей, запертые в поселке внутри крепостной стены, решили перебраться наверх в станцию, где они чувствовали себя в большей безопасности. Нервозность среди колонистов нарастала.
Суслики действительно остановились в половине дневного перехода от станции и начали ставить свои кочевые лагеря, поднимая круги из куполов своих переносных хижин. Вид со спутника показал, что цепь лагерей аборигенов охватила всю южную дугу с захватом восточного и западного секторов. Между ними шло постоянное движение отдельных особей и целых групп от незначительных до больших из десятков и сотен сусликов. Где-то там старейшины и вожди сидели перед кострами и решали какие-то свои вопросы. Отдельные отряды аборигенов патрулировали местность вокруг станции, их было хорошо видно из космоса. Но ни один не приближался слишком близко к станции и они уклонялись от встреч с вездеходами, идущими на север к шахте. Только остатки племени Могучего Клыка, ничего и никого не боясь, встали лагерем сразу за космодромом, в пределах видимости. С остальными племенами они не общались, хотя несколько патрулей к ним все же приходило. Молодые суслики племени приходили к воротам, где их встречал уже начавший вставать и передвигаться самостоятельно вождь. Его никто не задерживал и не препятствовал встречам, так как сам он считал себя принадлежавшем Игорю.
– Мы просмотрели записи первой встречи вождя с соплеменниками, – докладывал коменданту глава ученого совета, – обычный разговор, о здоровье, о погоде, о том, что снег был сухим, а стал влажным и вязким, племя ждет возвращения вождя, тут плохая охота и мало дерева для костров. Ничего необычного. Только вот…
– Что только? – поинтересовался комендант неожиданной заминкой.
– Его лапы… то есть руки… Он все время ими что-то делал, похоже на язык жестов. Возможно у них так принято, для передачи дополнительного смысла.
– Или он передавал что-то, что нельзя сказать словами?
– Может быть… Похоже вождь услышал где-то в лазарете о пропаже землянина, потому что он спросил врачей, почему к нему не приходит Игорь.
– Что ему сказали?
– Что как увидят его, передадут чтобы навестил…
– И он не поверил, – решил для себя комендант, – что мне делать с землянином, я не знаю где и как его искать…
– Если он не погиб, а захвачен в плен, – осторожно предположил ученый, – то, скорее всего, он где-то там среди аборигенов.
– Если только они сами не разорвали его на тысячу сувениров, – комендант вздохнул и задумался об ответственности перед Базой.
– Переговоры с местными вождями могли бы прояснить этот вопрос, – ученый все же решил высказаться, – мы могли бы через них организовать поиски пообещав взамен металл, топливо, даже холодное оружие, те же копья, ножи, бытовую мелочевку.
– И попасть в положение просителей, платящих дань! Нет уж. Пусть сами предложат переговоры или приведут его, тогда и решим, на что его сменять. Сигнала коммуникатора нет, хотя на таком расстоянии мы бы хоть что-то уловили бы. Будем ждать.
– Есть еще одна неприятная новость…
– Что еще случилось, – комендант нахмурился, готовясь к очередной ложке дегтя.
– Один из земных инженеров обратился в медблок с жалобами на плохое самочувствие.
– Простудился?
– Хуже, – ученый помялся, но продолжил, – все симптомы полярной лихорадки, местная инфекция аборигенов. Они-то ею обычно в детстве переболеют и иммунитет получат, а у нас есть вакцина…
– А что же земляне?
– Тут такое дело… – ученый потупился, – во всей этой горячке и суматохе после нападения мы про них просто забыли…
– И они не получили вакцину? И пропавший планетолог тоже, – комендант оценил ситуацию, – то есть ему, даже если выживет в снегах, сейчас грозит смертельная болезнь, о которой он даже не подозревает. И шансы становятся еще ниже…
– Я предлагаю поговорить с племенем вождя и подключить их к поискам, – глава ученого совета был серьезен и уверен в своем решении, – если есть хоть какая-то информация о землянине, они ее узнают у своих. Аборигенам проще будет между собой договориться, а племя вождя к нам более-менее благосклонно после того, как мы спасли Могучего Клыка.
– Что ж, похоже доля истины в ваших словах есть, – походив по кабинету, комендант вернулся к столу, – своими силами мы его найти не можем. Подключайте дока, поговорите с вождем и через него выйдите на аборигенов.
Постепенно жизнь колонистов вернулась в нормальное русло. Стройка шла своим чередом, поселок надежно отгородился высокой стеной, насыщенной системами наблюдения, грибные фермы и оранжереи наполняли склады продуктами питания, реакторы вышли в рабочий режим и аккумуляция энергии в накопителях шло по графику. Возобновились плановые полеты, правда пришлось исключить из графиков посещение южных секторов, где все метеостанции и наблюдательные посты были разрушены и разграблены сусликами. Колонисты сидели внутри своей крепости, а по ближайшей округе рыскали отряды охотников из разных племен. Время от времени они подбирались к станции, наблюдая издалека за поселком, несколько раз пытались заползти по ледяным склонам на холм, пытаясь пробраться к станции, но после того, как с десяток аборигенов разбился о камни у подножия, сорвавшись с кручи, эти попытки прекратились.
В один из дней Сергей заступил на пост на башне над воротами вместе с остальными охранниками. Его внимание привлекла одинокая фигура на космодромном поле.
– Это кто там?
– Вождь стоит, смотрит на поселок… – ответил дежуривший с утра охранник.
– Давно стоит?
– С полчаса наверное.
– И что он оттуда видит?
– Стену, башни, стройку, станцию на холме, на крыше смотровая вышка…
– Да, глупо выглядит, но издали, наверное, похоже на средневековый город под защитой замка. Вот он и любуется… Надо доку сообщить, пусть поговорит с ним. Не знал, что Могучий Клык выходит за стену.
– Да он сейчас каждый день уходит, – сообщил второй охранник, – ходит к своему племени, потом возвращается.
– Что-нибудь выносит с собой?
– Под его балахоном не видно. Вроде не топорщится. А в руках ничего не носит, – охранник проверил свои записи в коммуникаторе, – Один раз, с разрешения дока, выносил хлеб и грибной жюльен, несколько килограммов, наверное, угощал своих, праздновали воссоединение… Но он еще не закончил лечение, так что ночует всегда в санчасти.
– Я не думал вообще, что он выживет, его так измочалили тогда на поле… Пока он там стоит, давай проверим как работает система слежения.
– Нормально все. По углам башен стоят камеры наблюдения и датчики движения, перекрывающие все сектора обзора, на стенах через равные промежутки – вращающиеся тепловизоры, у них угол поуже, но за счет движения охватывается сто восемьдесят градусов от левого до правого края стен. Если кто-то попытается подойти – фиксируется движение, тепловой сигнал, камеры наводятся на нужное место, включается оповещение на систему управления, подключаются пулеметные ячейки и наводятся на объект. Мы ночью выходили, проверяли. Видно хорошо на несколько сотен метров. Потом дежурный принимает решение на открытие огня.
– Неплохо, – Сергей проверил пульт управления огнем, – Получается стрелки на стенах могут и не понадобится при атаке?
– К пулеметам нужна будет обслуга, стволы менять, а так-то они сами справятся, – ответил охранник, – но дополнительные бойцы не помешают. На случай каких-либо неожиданностей…
В рамках тестирования системы связисты пробили каналы на соседние по цепи станции и передали сообщения о сложившейся ситуации. В ответной депеше База требовала приложить все силы по беспроблемной отправке земных специалистов, их можно было понять, астероид уходил все дальше и через год или чуть больше, должен был выйти из зоны действия последней станции прокола. Необходимость в строительстве новой нарастала с каждым днем. Земля, в ответ на конфликт с аборигенами пообещала прислать помощь, а до этого времени держаться. Доклад связистов и инженеров-энергетиков коменданту был вполне оптимистичен, система работала стабильно, сбоев и перегрузок не наблюдалось, оставалось накопить энергию и дождаться синхронизации с остальными станциями. Все шло по плану и в целом казалось, что все наладилось, если бы не скапливающиеся за горизонтом племена сусликов…
***
Стометровая дыра в почве, окруженная валом из выработанных пород, уходила вниз почти на полкилометра почти отвесными стенами. Сверху ее прикрывал низкий полупрозрачный купол, предназначенный лишь для того, чтобы песчаные бури не засыпали вниз песок, да для удержания внутри повышенного атмосферного давления. Рядом с куполом притулился небольшой старательский поселок из десятка полусферических ангаров, окруженный защитной стеной, не дававшей барханам его засыпать. Песок с купола сдувался ветром, а вокруг поселка пару раз в неделю проходил грейдер.
Марсианский Проект, начавшийся значительно раньше Рассвета Венеры, продвигался гораздо тяжелее. Перенаселенная Земля была переполнена голодными, безработными и не имевшими квалификации бедняками, общество жестко расслоилось на касты обеспеченных и зависимых. Освоение космоса, необходимость которого осознала даже управляющая элита, начиналось медленно, из-за нежелания мировых держав тратить большие средства на космические программы, из-за нехватки нужных специалистов, из-за недостатка знающих инженеров. Годы потребительского хаоса, десятилетия религиозных конфликтов, обнищание целых континентов после начавшегося ресурсного голода дали свои горькие плоды. Созданное в итоге мировое правительство управляло миром жестко, пытаясь исправить то, что столетиями накапливалось как гной в открытой ране. Началось восстановление науки, образования, индустрии, попутно подавлялись бунты недовольных, мятежные страны, не желавшие жить в союзе со всеми изолировались и чахли в блокаде, пока не сдавались и не вливались обратно в мировое сообщество. Была ли так необходима жестокость правительства? Спросите у трех миллиардов китайцев, собравших двухсотмиллионную армию, распыленную заложенными на северной границе атомными фугасами в Амурском инциденте. Спросите у негров, запертых в африканских резервациях, которыми стали целые государства, где большинство умирающих от засухи и недостатка пресной воды живут от одного гуманитарного груза до другого. У них нет выхода к морю, нет сельского хозяйства, нет возможности уехать в более обеспеченные регионы, потому что никто не хочет принимать необразованных мигрантов. Банды мародеров растущие как поганки на болоте, возникают то тут, то там, стараясь захватить гуманитарные грузы. Там правит варварство и автомат. Изолировав эти области, земное правительство еще не скоро сможет восстановить там порядок и процветание.
Большинство умных, предприимчивых и активных землян улетело на первых же межзвездных кораблях, оставляя на Земле тупое быдло, созданное руками прежних управителей. Вторая волна ушла в космос на двух грандиозных Галактических экспедициях, двух астероидах выдолбленных изнутри. Они забрали лучших из оставшихся… Тем временем Марсианский Проект и Рассвет Венеры продолжали медленно и неуверенно развиваться. Первоначальные планы по рассеиванию в космосе или переводе в жидкое и твердое состояние большей части венерианской атмосферы сменились на более интересное направление, когда ученые вспомнили о разработках, позволявших перекачивать воздух Венеры на Марс через сеть космических станций, поддерживающих лазерные каналы. Плавающие в плотной венерианской атмосфере города выводили атмосферу на орбитальные станции, перенаправлявшие ее дальше в космос. Колоссальная система работала с огромным напряжением и гигантскими потерями по дороге, но даже те проценты, что доходили до Марса, позволили существенно поднять атмосферное давление. Попутно повысилось содержание углекислого газа, азота и серных соединений, но марсиане уже могли находиться на поверхности не в скафандрах, а в легких защитных масках. Земля формировала на орбите целые составы из айсбергов Гренландии, Антарктиды и Австралийского ледникового пояса и буксировала их на Марс, наполняя его водой, попутно решая проблему повышения уровня мирового океана и экранирование Земли водным экраном для снижения парниковых эффектов.
Население Венеры и Марса постепенно росло, но с Земли прибывали не только инженеры, врачи и ученые. Все больше добровольцев, проходивших отбор показывали низкие уровни знаний, отсутствие элементарных культурных навыков, низкие моральные устои. Несмотря на это, их перевозили в колонии, нуждавшиеся в рабочей силе. Первые звоночки прозвучали на астероидах, когда там вспыхнуло сразу несколько шахтерских восстаний, жестко подавленных земными войсками…
А ученые Солнечной системы работали над двумя важными проектами – созданием на Марсе и Венере собственного сильного магнитного поля. Эксперимент было решено провести на Марсе, чья поверхность была доступнее и хотя и редко, но заселена. На Марсе были открыты шесть шахт глубокого залегания, расставленных по углам цепи треугольников, перекрывающих весь экваториальный пояс до тридцатых параллелей. Игорь, молодой гражданский инженер с Земли, работал управляющим проектом на четвертой, которая и располагалась на дне глубокого кратера в почти выработанном карьере.
В тот день они первыми из всех вышли на тридцатикилометровую отметку и остановили лазерный проходчик. Все двести человек собрались в центре карьера, где на дне полукилометрового «стакана» стояло здание шахты, опутанное трубопроводами воздухоподачи, энергокабелями, с возвышающейся над ней трубой отвода раскаленных паров расплавленной породы, уходящей на поверхность.
– Начали закачку охлаждения, – докладывал Игорю начальник смены шахтеров, – через пару дней можно будет спускаться вниз и начинать строительство объекта.
– Отлично, отлично! – Игорь, как и все был возбужден и рад окончанию очередного этапа работ, – сегодня гуляем, а завтра начнем подготовку. Остальные шахты от нас отстают, так что не будем гнать, пойдем по графику.
Никто не заметил спускающегося по стене карьера подъемника, а новости сверху оказались нерадужными. Две северных провинции восстали. Ничего не предвещало беды, не было никаких намеков на войну, не враждовали религиозные группы или банды уголовников. Объединенная марсианская колония, тщательно отбиравшая состав колонистов, не имела регулярных войск, кроме отрядов самообороны и милиции, поддерживающей порядок в поселениях. Гром грянул неожиданно. Как выяснилось много позже, мятежники или, как их называли либеральные правозащитники, повстанцы, несколько лет накапливались на Марсе, концентрируясь на севере, богатом на полезные ископаемые. Мятеж начался, когда на северные космодромы прибыло сразу два транспорта с оружием и прошедшими спецподготовку штурмовиками. К ним сразу пошло пополнение с астероидного пояса, транспорт за транспортом, грузовоз за грузовозом. Восставшие стремительно, за несколько дней, овладели северным Марсом и начали наступление на юг. Марсианская самооборона в жестоких боях, вгрызаясь в землю, цепляясь за каждый дом, все же проигрывала сражение за сражением и вынуждена была отступать.
Ситуация ухудшалась с каждым днем. Среди рабочих на шахте начались волнения. Игорь был вынужден остановить работы.
– Мы – территория Земли, над нами поднят флаг Союза. Я считаю, что ни мятежники, ни регулярные войска не посмеют нас трогать, – объяснял он на собрании начальников отдела.
– Может и так, – заявил начальник смены, – но мы-то марсиане, у каждого здесь семьи, родные, коллеги. В соседних городах наши друзья, которые скоро будут строить баррикады на улицах.
– Я понимаю ваше беспокойство, я согласен, идет война и розами не пахнет… – Игорь был мрачен, – мы не можем продолжать проект, как бы ни был он важен для Марса. Мне нужны добровольцы, с которыми я займусь консервацией объекта. Остальных я отпущу, чтобы вы могли эвакуировать семьи в безопасные районы…
Рабочие разъехались кто-куда, на шахте осталось несколько десятков человек. Круглосуточно, в три смены они спускали с поверхности в карьер все оставшееся наверху оборудование. Несколько человек под руководством Игоря каждый день опускались на тридцать километров, где расширяли и укрепляли хранилище для самого ценного и опасного – ядерных боезарядов, которые должны были пробить дыру до ядра планеты, сброситься на него и разогреть и само ядро и окружающие его породы. Точность расчета показывала, что шесть шахт, одновременно запустивших процесс, могли справится с задачей. Ядро планеты начало бы разогреваться, вбирая в себя окружающие оболочки мантии, и постепенно раскручиваться, усиливая магнитное поле. Это позволило бы увеличить защиту от космических лучей, поднять температуру, удерживать более плотную атмосферу и в конечном итоге облагородить суровые марсианские просторы. К сожалению, проект так и не удалось осуществить.
Пока была возможность, Игорь каждый день выходил на связь с руководителями остальных шахт. Настроение у всех было упадочное, северные пятая и шестая, как и четвертая Игоря, ждали нападения «повстанцев» и эвакуировали рабочих. Южные первая, вторая и третья, надеялись, что Земля пришлет подкрепление и все обойдется. Но все руководители были согласны в одном – ядерные заряды не должны были попасть ни в чьи руки.
Удаленность карьера четвертой шахты какое-то время помогала избегать участия в конфликте. Но потом с севера потянулись первые караваны беженцев. Останавливающиеся в поселке рассказывали, что мятежники безжалостно вырезают всех, кто сопротивляется их власти, загоняя остальных в поголовное рабство и принуждая работать на восстание. Среди марсиан сразу появились коллаборационисты, перешедшие на сторону восстания. Они издевались над своими порой еще круче самих «повстанцев». Центрополис, столица Марса на экваторе, напрягал все силы на организацию обороны, но в южном полушарии начались протесты, население ряда городов не желало биться на севере, предпочитая отсиживаться в своих домах, или предлагало перейти к переговорам. Заводы на экваторе переделывали транспортные средства в бронетехнику, а на юге начались акты саботажа. Возможно, это работала пятая колонна. Мятежники не шли на переговоры, им был нужен Марс, весь, от полюса до полюса. По слухам, первая волна с Земли была уничтожена автоматическими станциями противоастероидной обороны, управление которыми было захвачено бунтовщиками. Земное правительство пришло в ярость.
Следующая волна высадилась на юге и первоначально было встречено населением как спасители и освободители. Но земная администрация, сместив местные органы самоуправления, начало активную контрразведывательную деятельность, видя угрозу в любом косом взгляде и арестовывая всех подряд. К тому же земляне запретили ношение личного оружия и ввели во всех «освобожденных» поселениях военное положение и комендантский час. С юга пошла информация о расстрелах захваченных с оружием в руках. Марсианская столица приняла решение подчинится землянам, как меньшему злу. Свободные марсианские города оказались зажаты меж двух огней.
На четвертой шахте обстановка тоже накалялась. Поток беженцев прервался, но с севера вырвались и добрались до поселка несколько шахтерских семей, которым больше некуда было бежать. Шахтеры, которые так стремились уехать, возвращались надломленными, отягощенными увиденными на севере кошмарами. Многие привезли с собой оружие. Кому-то посчастливилось угнать бронетранспортер. Уходить на юг под землян никто не хотел, к тому же оттуда также начали возвращаться шахтеры, ведя за собой семьи и беженцев. Наверное, их привлекал флаг земного союза и вменяемое руководство, которое, как многие надеялись, сможет их защитить.
В тот день, когда над карьером пролетел первый наблюдатель мятежников, пришло сообщение, что вторая шахта захвачена земными регулярными войсками. Связь с шестой, северной шахтой прервалась. Пятая, выполняя принятый руководителями план, спустила все боезаряды на максимальную глубину и подорвала ствол шахты на всем протяжении, замуровав их почти на тридцатикилометровой глубине. Коллектив шахты в полном составе эвакуировался на юг, но караван был перехвачен и уничтожен танковыми силами повстанцев.
Земные войска, подавив основное сопротивление марсианских сил самообороны и бросив до поры до времени несколько оставшихся нейтральными городов в экваториальном поясе, вступило в бои с мятежниками. Рейдеры землян пару раз проезжали невдалеке от поселка четвертой шахты, не обращая пока на него внимания. На Марсе невозможно было установить линию фронта, слишком рассредоточены по поверхности были города и заводы. Войска, занявшие опорный пункт, немедленно начинали превращать его в защищенную базу, налаживая связь с соседними поселениями и высылая разведгруппы и штурмовые отряды для налетов на противника. Несколько раз над шахтой разворачивался стремительный воздушный бой.
Все работы по переносу ядерных зарядов в шахту и ее минирование были завершены. Поселок на поверхности был переполнен. Игорь распорядился бурить шурфы в стенах карьера и закладывать туда взрывчатку. Проходящие мимо поселка караваны уходили на восток, по слухам, там еще оставались свободные марсианские города. Прервалась связь с первой и третьей шахтами. Были они захвачены земными войсками или мятежниками, успели их руководители подорвать шахты – Игорь этого так и не узнал. Население поселка готовилось к эвакуации. Все транспортные средства были заправлены, снабжены дополнительным топливом, кислородом, водой и пищей, подвески усилены, борта наспех, но бронированы дополнительной защитой. Трудно было предположить, что машины выдержат авиаудар или танковую атаку, но надеяться можно было лишь на них, на скорость, да на знание пустыни марсианскими водителями. Уходить можно было только на восток, по холмистой и пересеченной равнине, там, в нескольких сотнях километров стоял ближайший свободный город. С запада постепенно поднимались горы, делая местность непроезжей, а про юг и север и так было все понятно.
В день, когда пришла новость о нанесении ядерного удара по Центрополису, Игорь решил, что пришло время подрывать шахту и карьер. Он начал было отдавать распоряжения, но его отвлекло известие о приближающемся к поселку песчаном курьерском багги с флагом земной федерации. Курьера приняли в офисе администрации, им оказался моложавый земной офицер, в строгой черной форме космических войск.
– Вы не побоялись добраться до нас на одной машине? – поинтересовался у него Игорь после знакомства и приветствий.
– На одиночку не обращают внимания, – ответил офицер, – вот если бы мы шли колонной, – это вызвало бы интерес. И флаг мы подняли только приближаясь к вам, чтобы ваша охрана не подстрелила случайно союзников.
– Кроме водителя я заметил двух бойцов…
– Больше в машину не влезло, – посмеялся офицер, – хотели еще взять дополнительный пулемет, но решили что топливо важнее…
– Пулемет нам бы тоже не помешал, – заметил Игорь, – так с чем пожаловали?
– Вы важный режимный объект, чудо, что до вас до сих пор не добрались мятежники. Насколько мне известно, пятый и шестой были захвачены и уничтожены, офицер был спокоен, но в его голосе начало нарастать напряжение, – По крайней мере один боезаряд попал в лапы этих тварей. Вы же слышали про Центрополис?
– Да, я видел новости… А что случилось с первыми тремя?
– О, там произошел какой-то досадный инцидент, – офицер брезгливо поморщился, – наверное, диверсанты. Мы смогли взять под охрану только один объект, остальные были потеряны…
– Заряды были похищены? – поинтересовался Игорь.
– Нет, что вы… – офицер приблизил голову к голове Игоря и заговорил полушепотом переходя на доверительные интонации, – я слышал от офицера связи, только это между нами, мы же земляне, что одна шахта подорвалась сама, испугались последствий. Про последнюю ничего не знаю.
– И что теперь?
– Теперь, – офицер выпрямился, в голос вернулись прежние уверенные нотки, – мы берем вас под свою охрану и защиту. Население поселка может не беспокоится, завтра подойдет колонна и эвакуирует всё ядерное оружие.
– Почему вы так в этом уверены? – спросил Игорь.
– Вы землянин, вы руководитель проекта, это распоряжение военного командования Земли…
– Вы не поняли, – мягко, но настойчиво прервал его Игорь, – почему вы уверены, что я позволю вывезти заряды?
– Вы ведь знаете ситуацию! – офицер начал нервничать, – идет война, мы несем тяжелые потери, эти мятежники быстры как черти, налетают, вырезают целые поселки и снова растворяются в пустыне. У нас просто не хватает сил, и нам нужны эти боеголовки!
– Вы уже захватили вторую шахту, этого не достаточно?
– Этого мало! – офицер стал говорить громче и взволнованнее, – мы должны накрыть весь север, выжечь все их штабы, космодромы, корабли и базы.
– Вы не можете справиться с бунтовщиками и предполагаете использовать последний аргумент? – Игорь подошел к двери выглянул из нее и кивнул сидящему в коридоре охраннику, после чего вернулся к разговору, – А вы знаете, что Земля запрещает экспорт, перевозку и использование ядерного оружия в космосе и на других планетах без особого, специального разрешения правительства Союза, в лице его президента, подтвержденного специально сформированной для этого комиссией собранной из лучших специалистов – администраторов, ученых, политиков… И только после тщательного изучения необходимости применения ядерных зарядов. У меня такое разрешение есть, а у вас?
– Да кому какое дело до спецразрешений! – офицер поменялся в лице, – Мы выбьем бунтовщиков, а победителей не судят.
– Это ваше командование так считает?
– Я был в Центрополисе, я выехал оттуда буквально за несколько минут до удара. Вы не представляете, что там сейчас творится!
– Представляю, – ответил Игорь, – именно поэтому я не передам вам ни одной боеголовки. На севере миллионы гражданских. Кто ответит за их смерть?
– Ну уж точно не вы! Что там за шум во дворе? – офицер подошел к окну, – это мои люди! Что вы с ними делаете?
Он обернулся к Игорю и недоуменно уставился на направленный в грудь пистолет.
– А ну, руки на затылок и стой смирно! – скомандовал Игорь, – а то пристрелю и скажу, что повстанец, маскировался под офицера.
В комнату вошли вооруженные шахтеры, обыскали офицера и вывели наружу. Игорь связался с карьером.
– Выставляйте время подрыва, сорок минут самый нижний в шахте, и далее через десять секунд все до самого верхнего на стене «стакана». Успеете выбраться оттуда?
– Без проблем, – отозвался интерком, – успеем уехать на десяток километров от шахты…
– Жду вас наверху, не спешите, не подорвитесь там сами, работайте спокойно, я без вас не уеду.
Игорь вышел из офиса.
– Объявляйте посадку и эвакуацию, крайняя отправка через двадцать минут. Грузимся все, включая пленных. Группа прикрытия остается со мной, ждем взрывников, забираем их и догоняем колонну. Охрану с оружием на каждую машину!
Население поселка, давно уже смирившееся с мыслью о неизбежном исходе, быстро и натренированно грузилось в машины. Большие восьмиколесные карьерные самосвалы были переделаны в пассажирский транспорт и один за другим уходили по восточной дороге в сопровождении более мелких и юрких песчаных багги. С одной из последних колонн ушел и бронетранспортер.
Оставалось всего несколько машин, когда наблюдатели у стен подняли тревогу.
– Пыль на севере!
– Пыль на юге!
– Этого только не хватало! Они что, все сразу решили нас захватить, – воскликнул Игорь.
– Мы последние, – отозвался стоявший рядом шахтер, – ядерное оружие – страшная вещь. Чудо, что до нас раньше не добрались…
– Это точно. В нашу глухомань надо было еще добраться. А курьер соврал про завтра… Черт с ним. Вызывайте карьер, пусть поторопятся!
Подъемник уже шел наверх. На горизонте показались приближающиеся колонны мятежников и землян.
– Всё, всем машинам уходить, оставить одну для взрывников и курьерский багги для меня! – скомандовал Игорь.
– Надень-ка бронежилет, вдруг чего, – подбежал к Игорю начальник одной из смен, – и вот тебе автомат, пистолетом в пустыне не навоюешь… В багги ждет водитель, снайпер и пулеметчик, прикроют если что. И еще командир…
Сменный замялся.
– Спасибо тебе за все. За людей наших… Ты хоть и землянин, а все ж таки человек.
Игорь пожал крепкую мозолистую руку.
– Все, все в путь, поднялись все, никто внизу не остался, быстро по машинами и дёру отсюда!
Последние машины успели отъехать не больше километра, когда позади началась стрельба. Две колонны наконец-то увидели друг друга и сходу бросились во встречный бой. Земляне начали развертывание в цепь, выпуская вперед невысокие десантные танки, хищно рыскавшие стволами и ведущими огонь по наступающим машинам повстанцев. Позади танков разворачивалась цепь поддержки и бронетранспортеры пехоты. Вся эта масса гнала прямо к поселку, поднимая за собой полосы взлетавшей из под колес пыли. Мятежники разделились на три колонны, одна рванула в поселок, а остальные кинулись на прорыв цепи земных войск. Игорь отметил для себя, что в такой тактике есть резон. Более маневренные и скоростные машины бунтовщиков, при меньшей бронированности, тем не менее могли прорвать ряды землян и навязать скоростной бой в образовавшейся свалке. Несколько машин уже горело с обеих сторон, а пехота выпрыгивала из транспортеров, занимая оборону и отстреливая попавших на прицел противников. И в это время земля под ногами дрогнула…