Сверкнула молния, глаза перестали видеть. Тут же прогремел гром, ударив по ушам как кувалдой. А следом накатила огромная соленая волна, накрыв с головой.

— Арг! Кха… Тьфу! — Егор ухватился за какую-то деревяшку рукой, попытался вдохнуть, но тут же с отвращением выплюнул изо рта склизкий шевелящийся комок.

Маленькая серебристая рыбка упала на мокрую палубу… Деревянную палубу! Зрение медленно возвращалось.

— Капитан, сэр! Вам нужна помощь?

— Кто здесь? Что со мной?

— Корнет Джереми Питт, юнга, сэр! Вам реей по голове прилетело, я думал вам конец…

— Оклемаюсь! Где рулевой? Живо к штурвалу! — Егор заметил, что рулевое колесо свободно вращается и рядом никого нет, и бросился к нему.

Юнга поспешил помочь. Огромная волна накатывала справа, свирепый ветер срывал с гребня пену и мокрые брызги. Низкие тучи проносились над мачтами, казалось вот-вот они опустятся еще ниже и прорвутся, ободрав бока о реи, и тогда хляби небесные разверзнуться окончательно.

— Право на борт! Круче вправо! Поворачиваем на волну, если в борт ударит — нам точно конец! — прокричал Егор. — Паруса долой! Все наверх!

Довернуть не успели. Волна ударила в правую скулу и прошлась вдоль палубы, смывая все, что было не закреплено. Докатилась до мостика, взметнулась вверх и обдала соленой массой капитана и юнгу, уцепившихся за штурвал с двух сторон. Корабль покачнулся, раздумывая, не лечь ли ему на левый борт, но удержался, возвращаясь в обычное положение. Кто-то закричал, сверху с мачты упало вниз чье-то тело, но матросу повезло, он не пропал в море, а запутался в вантах.

— Снимите его! — проорал Егор во всю мощь. — Снимите, пока в море не упал!

Из моря вынырнула огромная длинная темная туша, пролетела над мачтами, хлопнув по вороньему гнезду широким плавником хвоста, от чего то рассыпалось на куски, и ушла обратно в глубину.

Как только схлынула волна, капитан бросил взгляд на побледневшего юнгу.

— Цел, корнет?

Порыв ветра облепил мокрой насквозь легкой робой худенькое тельце и обрисовал под тканью аппетитные… Нет, не может быть!

— Корнет! Вы — женщина? — прорычал в ярости Егор.

На смертельно бледном лице юнги пробился вдруг густой румянец.

— Боже упаси, капитан, сэр! Я девушка… Ой!.. — юнга вдруг понял или все же поняла, что сболтнула лишнего.

В мозгу капитана как будто что-то щелкнуло, вроде как барабанные перепонки вдавленные давлением встали на место. «Господи, женщина на корабле к несчастью!!!» Корабль шел на волну, которая была гораздо выше предыдущей. «Баба с возу, кобыле легче!»

— Боцман! Боцмана ко мне! — заорал сквозь рев ветра Егор.

По трапу застучали тяжелые сапоги. Боцман с неизменной дудкой на груди и пара матросов спешили подняться на мостик.

— Хэйтон, сэр! Звали, капитан, сэр?

— Юнгу за борт! — проревел Егор. — Сейчас же!

— Но он же такой хорошенький! — попытался образумить капитана боцман.

— Хорошо, а потом сжечь! — на Егора накатило видение маленьких упругих грудок. — Нет, отставить! Немедленно за борт!

Матросы схватили юнгу под руки.

— Оставьте меня! Не надо! — попыталась вырваться из жесткой хватки юнга.

— Капитан! Прошу вас! Капитан, сэр! — по трапу бежал наверх молоденький мичман. — Пощадите!

Егор оглядел мокрого и растрепанного офицера. Перо на шляпе совсем раскисло и свисало вниз мокрой тряпкой, по кителю текло, туфли с пряжками хлюпали, переполненные морской водой, но выглядел мичман решительно.

— Она вам кто, жена, любовница?

— Сестра, сэр! — в голосе мичмана задрожала надежда.

— Боцман! — глядя прямо в глаза молодому парню прокричал Егор. — Мичмана на гауптвахту, юнгу за борт!

Офицера схватили матросы и поволокли на палубу, в небольшую каморку рядом с гальюном в носовой части.

— Капитан! Пощадите ее! — только и успел крикнуть мичман.

Егор отвернулся, уставившись на надвигающийся вал.

— Не надо! Не надо! Не…

Отчаянный крик оборвался.

— И за борт ее бросает в набежавшую волну…

— Кто сказал! — Егор крутанулся на месте и заметил вызывающий взгляд матроса-рулевого, перехватившего штурвал. — Следом за ней захотел пойти? Ты где был, когда шквал налетел?

Внезапно на палубу упал солнечный луч. Тучи быстро рассеивались. Ветер ослабел, даже волна, угрожающе нависшая над кораблем, вдруг замедлилась, стала уменьшаться и вместо гигантской водной горы под корпус вкатилась лишь небольшая горка, слегка приподнявшая измученный парусник.

С палубы на мостик вбежал по трапу первый офицер, весь мокрый с головы до ног и взъерошенный, как воробей после падения в лужу.

— Капитан, сэр!

— Наши потери? — спросил Егор.

— С палубы смыло несколько бочек, перевернуло пушку, трюм залит водой. Команда встала на насосы. Двое с переломами, уже у лекаря. Один… одна… пропала в море…

— Уже донесли, — горько усмехнулся Егор.

— Виноват, сэр! Не доглядел! — офицер вытянулся во фрунт.

Было во всем этом что-то неправильное…

— Стоп! Пауза! Лика?

Мир вокруг замер. Застыли в воздухе капли падающие с камзола офицера. Замер стеклянной статуей уцепившийся в штурвал рулевой.

— Капитан? — послышался голос инскина.

— Я так и думал, что ты за мной наблюдаешь! Это для них я капитан, зови меня просто Егор. И можно на ты, я не обижусь… Это что такое вообще? — Егор обвел вокруг руками. — Я просил свежее, с легким безумием! А это клиника какая-то, сюрреализм натуральный, летающие киты…

— Свежий взгляд, — казалось, инскин смеется.

— Лика, я же человека за борт выбросил! Ну пусть не совсем человека…

— Вы хотите переиграть эту сцену и погубить корабль? В тот момент вы приняли единственно верное и правильное решение, и оно сработало.

— Женщина на корабле… Ты это серьезно? Это же суеверие!

— Егор, ты хочешь погубить этот корабль и утонуть в бушующем океане? — в голос Лики прорезались металлические нотки.

— Нет! Нет, конечно… — взгляд Егора уткнулся в деревянную, зализанную волнами палубу. — Но надо как-то переделать… я ж девчонку утопил. Я не хочу так…

— Я поняла, — согласилась вдруг инскин. — Будете продолжать?

— Да, давай.

Где-то в небе закричала вдруг чайка. Офицер ожил и с удивлением посмотрел на капитана. Егор не успел спросить его о причине, так как позади затопали сапоги боцмана.

— Капитан, сэр!

— Что еще, Хэйтон?

— Не пора ли достать юнгу?

— Вы ей бросили канат? — переспросил Егор.

— Мы ее привязали, — боцмана вдруг охватила странная робость. — Решили, что вдруг вы передумаете. Вы же не сказали утопить, просто бросить…

— Вытаскивайте, если ее не сорвало штормом и акулы не сожрали еще.

Егор повернулся к первому офицеру.

— Откуда здесь чайка? Наблюдателя на мачту! Паруса ставить!

Офицер сорвался с места, с палубы донеслись окрики и команды. Егор вернулся к молчаливому и невозмутимому рулевому.

— Каким курсом мы шли перед штормом?

— Норд-норд-вест, капитан, сэр!

— Вернись на этот курс!

Матросы у фальшборта тянули из воды канат. Рядом стоял боцман. Вот он вытащили из моря и подняли на мостик продрогшего юнгу.

— Куда его… ее… — поправился боцман, обратившись к капитану.

— В мою каюту, — хмуро распорядился Егор. — Бутылку рома туда и сухую одежду. И передайте первому офицеру, пусть вернется на мостик.

— Мичман на гауптвахте, — решился напомнить боцман.

— Пусть до утра посидит, остынет, завтра с ним разберусь…

Каюта за время ненастья не пострадала. Какая-то мелочь рассыпалась по палубе, но в целом все выглядело по-прежнему красиво, даже богато, тяжелые портьеры, прикрывающие большие кормовые окна-иллюминаторы, стол на резных выгнутых ножках, у переборки большая кровать под балдахином.

Посреди каюты стояла в натекающей с нее лужице замерзшая и стучащая зубами юнга.

— Капитан, сэр! — в дверь вошел корабельный кок. — Ром, закуски! И ребята прислали сухую робу и штаны…

Кок скользнул взглядом по юнге и хотел было что-то сказать, но осекся, заметив суровый взгляд капитана.

— Вон! И до утра меня не беспокоить! — Егор дождался, пока кок выйдет и запер дверь на задвижку.

Юнга продолжала дрожать.

— К… ка… с… с… паси… бо… — простучала она лязгавшими зубами.

Егор поднял с палубы металлический стакан, налил в него из бутылки жидкость с сивушным запахом, которую здесь почему-то считали ромом, подошел к юнге.

— Пей, — поднес он стакан к ее лицу.

— Я не… Я не… — попыталась отказаться девушка.

— Пей, говорю, это тебя согреет! — Егор взял ее рукой за затылок и поднес стакан ко рту.

Ром полился между красивых алых губ.

— Аг… кхр… буль…

— Глотай не держи во рту! — приказал капитан.

— Ох… — девушка сморщилась с непривычки.

— Раздевайся!

— Я? — румянец проступил на бледных щеках.

«Как быстро она смущается и краснеет!»

— Как ты жила среди матросов в кубрике? Раздевайся, я сказал! — приказал Егор. — Простудишься, твой брат вообще с ума сойдет.

— Я не… не-не-не… — юнга все еще пыталась отказаться.

Егор поставил стакан на стол.

— Подними руки!

Как только юнга подняла руки, он дернул за рукава, стаскивая с нее мокрую робу.

— Ай! — девушка стыдливо прикрыла грудь руками.

— Поздно айкать, — сурово произнес капитан. — Повернись спиной!

Он спустил ей штаны, уставившись на мягкую розовую попку.

— Вылезай из башмаков! И живо в кровать!

— Ой! — для придания ускорения капитан таки хлопнул по симпатичной ягодице ладонью.

Девушка бросилась к кровати и плюхнулась на нее, отвернувшись лицом к переборке и вся дрожа поджала ноги.

— Ну, вот и все, теперь… — произнес Егор, но от койки донеслось тихое всхлипывание. — Ты там чего себе выдумала? Забудь свои фантазии.

Он подошел к кровати, расправил большое и теплое пуховое одеяло, накрыл обнаженную девушку и подоткнул со всех сторон.

— Одежда будет рядом с подушкой, — предупредил Егор. — Выходить из каюты запрещаю.

Девушка продолжала всхлипывать, но через пару минут всхлипывания сменились мерным сопением. Юнга согрелась и заснула, или ром помог, или пуховое одеяло.

Егор поднял упавшее во время шторма кресло, подсел к столу, посмотрел в сторону кровати.

— Какого вообще… — но, не закончив мысль, пододвинул поближе блюдо с закусками и бутылку.

Во время ужина он полистал оказавшиеся на столе книги, библию и навигационный справочник, внимательно рассмотрел развернутую на столе карту. Курс норд-норд-вест, проведенный карандашем по морю, упирался в небольшой остров. На карте он был небольшой, но масштаб был Егору неизвестен.

За окнами темнело. Наступал вечер. Тихо скрипели снасти, хлопал парус на успокоившемся ветре. Доносились команды первого офицера с мостика. Захотелось спать.

Егор покосился на растянутый между крючьями в углу гамак. Кто бы мог еще тут ночевать кроме капитана? Что ж, гамак, так гамак, не хуже сна в скафандре… Кое как устроившись в висевшей болтающейся конструкции Егор закрыл глаза.

— Лика, выход!

В каюте было темно, горел только одинокий ночник.

— С возвращением, Егор, — поприветствовала пассажира инскин. — Первое погружение прошло успешно.

Егор вынул изо рта пустой пластиковый шланг, выбрался из камеры.

— А у нас тут тоже ночь уже? Мне показалось всего пара часов пролетело…

— Время в гибернаторе идет медленнее, чем в реале. Обычно в виртуальных мирах, в игровых проектах, оно такое же, как «снаружи», но это режим комы, тут все немного иначе.

— Я там вроде что-то ел и пил, — припомнил Егор.

— Так и есть, — подтвердила инскин. — Пусть и в меньших количествах, но еда и питание все же необходимы. Я еще терминал диагноста добавлю к гибернатору, для наблюдения за состоянием.

— А как у нас вообще дела обстоят?

— По-прежнему. Ремонтные работы продолжаются, других опасностей, кроме уже случившихся, пока не предвидится. Состояние корабля, то есть того, что от него осталось, стабильно. Стабильно тяжелое, как говорят у людей врачи.

— Но есть подвижки? Вроде стало прохладнее?

— Малый радиатор смонтирован. Мы начали отводить тепло. Пока этого достаточно, чтобы внутри все не сварилось, — порадовала Лика. — Сейчас занимаюсь трюмом и репликатором.

— А мы можем сблизиться с какой-нибудь замерзшей кометой, набрать льда, камня, если нужен стройматериал?

— Пока нет ничего в пределах досягаемости. Но я учту эту возможность на будущее, — пообещала инскин.

— Я могу помочь, я работал на астероидах…

— Я ознакомилась с твоим личным делом, — сообщила Лика.

— Хорошо, как буду полезен, ты знаешь, где меня искать, — улыбнулся Егор и зевнул. — А спать все равно хочется.

— Здесь ляжешь или вернешься в симуляцию?

— А что и там можно спать? — удивился Егор. — Тогда лучше вернуться, надо же выяснить, что это за чучело в моей кровати сопит…

— Тебе не нравится эта девушка? — спросила Лика.

— Почему же… нравится. Она такая…

— Симпатичная?

— Беззащитная, — поправил Егор. — И как она вообще попала в симуляцию на парусный корабль? Она не соответствует эпохе, ходит в штанах, без всех этих… женских штучек, корсетов там…

— Я отметила, чем ты интересовался, когда знакомился с библиотекой, — сообщила Лика.

— То есть это мои… гм… и я могу вернуться туда и…

— И ты можешь там делать все что захочешь, — голос инскина стал глубоким и завораживающим.

— А нельзя сменить симуляцию? Хотя не надо, давай просто промотаем все эти влажные фантазии, просто ночь без сновидений и потом сразу утро! Я как-то не готов пока спать с симуляцией!

— Жаль… — было похоже, что инскин огорчилась. — Будет сон без сновидений и потом утро… Капсула готова к продолжению работы.

Мир мерно покачивался. Что-то поскрипывало. Егор открыл глаза. «Что-то я не понял!» Он лежал в кровати капитана. На его плече мирно посапывала прелестная юнга. Качалась под подволоком висячая лампа. «Ну, Лика, я тебе все потом выскажу!»

— А как я сюда попал? — Егор не заметил как произнес это вслух.

Девушка проснулась, открыла глаза, ойкнула и потянула на себя одеяло, стараясь прикрыться.

— Стой, стой! — Егор уронил руку на прикрывавший его край, придерживая его на себе. — Я тоже… слегка не одет и чувствую себя неуютно. Как я здесь оказался, я же в гамаке спал!

— Капитан, сэр!

— Зови меня Егор и на «ты»! Это приказ!

— Егор… вы… ты… ночью выпал из гамака, встал, разделся, пришел и лег, не просыпаясь… или в полусне.

— Вот как! И мы с тобой?..

— Нет-нет! Ничего не было, вы… ты спал как убитый! — начала оправдываться девушка.

— Все, отвернись, мне надо встать и одеться… — попросил Егор.

— Ты же видел меня голой, — улыбнулась наконец-то девушка.

— Ага, а также мокрой, замерзшей и пьяной… И ты тоже меня видела… гм… все, отворачивайся, а то я чувствую себя неловко. Будешь пялиться, сдеру одеяло и…

— Все, все, меня уже нет, — девушка перевернулась лицом к переборке и укрылась с головой одеялом, из под которого донеслось едкое хихиканье.

Егор встал, собрал разбросанную по палубе одежду, привел себя в порядок.

— Юнга! Я ушел, вставай, приберись тут. Вернусь, будем завтракать. Из каюты ни ногой, останешься здесь… до следующего шторма.

— А что будет во время шторма! — раздался с кровати испуганный голос.

— Повесим гамак под кормой, положим тебя туда…

— Я не хочу в гамак!..

Но Егор уже не слушал. Он вышел из каюты. Поймал пробегавшего мимо матроса.

— Передай коку, завтрак на двоих в мою каюту!

— Ай-ай, сэр! — матрос с широченной улыбкой от уха до уха бросился выполнять поручение.

На трапе стоял с видимым напряжением боцман.

— Что с тобой, Хэйтон? — заметил его состояние Егор.

— Капитан, сэр! Я хотел спросить… девушка…

— С ней все хорошо, она выспалась и похоже не заболеет, — лицо боцмана прояснилось. — Вы знали, что она… что наш юнга… девушка?

— Да все знали, капитан… простите, сэр! Кроме вас, сэр!

— Вот как! Кто, тысяча дохлых акул, командует на этом корабле?

— Вы, сэр! Команда благодарна вам, что вы не выбросили юнгу. Ура капитану! — заорал вдруг боцман.

— Гип-гип-ура!!! — донеслось с палубы.

— Шуты гороховые! — улыбнулся Егор. — Иди уже, работа не ждет.

Первый офицер оказался уже на мостике, с двумя лейтенантами, которых Егор вчера не заметил.

— Ты где спал сегодня?

— В кают-компании, сэр. Оказалось там достаточно удобно… — ответил первый офицер.

— Мне не хотелось бы причинять неудобства собственным офицерам…

— Все в порядке, капитан, сэр! Наши лейтенанты с радостью потеснятся и предоставят мне место в своей каюте.

— Ну, если только так… — протянул Егор.

— Земля! — раздалось сверху, с восстановленного на мачте вороньего гнезда.