Ночь Гвен провела без сна.

Виной тому были не воспоминания о трагическом происшествии. Вернее, они присутствовали и, безусловно, сыграли свою роль, но… Гвендолин писала.

Впервые за долгое время она открыла свой незаконченный роман, пробежала глазами несколько страниц и внезапно поняла, что Эмрис Торнбран был прав, назвав историю Арчибальда глупой и наивной. Такой же глупой и наивной была сама Гвен, когда начала ее писать. Если сверяться с календарем, прошло не так много времени с того дня, как она оставила пансион, но, если судить по происшедшим событиям, казалось, что тут, в Трелони, она прожила целую жизнь. Жизнь, отличавшуюся от той, что была у нее прежде. Жизнь, куда больше похожую на приключенческий роман, чем придуманная Гвендолин история.

Нет, ее это не радовало. Приключения нравились ей лишь тогда, когда происходили на страницах книг. Но раз судьба дала ей сей печальный опыт, стоит ли от него отказываться?

Гвен подумала, что не стоит. Достала чистую тетрадь и принялась переписывать историю Арчибальда по-новому…

А воспоминания? Они остались, — лесная дорога, выстрелы, закрытые темными платками лица, — но теперь она разделила их с Арчибальдом, который был старше, умнее и сильнее, чем она. Он не дрожал от страха, когда его экипаж остановили разбойники, не жмурился, когда его взяли на прицел. Он ничего не боялся, ведь у него тоже был пистолет, а стрелял Арчибальд даже лучше Карлиона Линтона. А еще… Еще он был магом. Не каким-то там артефактором, ни на что не способным без зачарованных булавок и браслетов, а настоящим магом, причем очень сильным… И никто из ехавших с ним в той карете людей не погиб…

Гвен писала, и пережитый ужас отступал, смешиваясь с ее фантазиями. С каждой строчкой на душе становилось легче. С каждой законченной страницей крепла уверенность в том, что, какие бы еще преграды ни встали у нее на пути, в итоге все обязательно будет хорошо.

Когда она оторвалась от рукописи, за окном светило солнце и щебетали птицы. А в дверь кто-то настойчиво стучался.

Радуясь, что не готовилась ко сну, а значит, теперь нет нужды одеваться, Гвендолин пригладила волосы, растрепавшиеся от того, что, обдумывая очередную сцену, она не раз и не два запускала в них пальцы, и быстро сбежала по лестнице. На миг представилось, что, открыв, она увидит направленное на нее дуло пистолета, и сердце кольнул страх. Гвен решительно отмела его в сторону, распахнула дверь и оказалась в объятиях Джесмин.

— Ох, живая! Что ж ты так долго не шла? Я чего только не надумала! Вчера, как узнала, хотела сразу к тебе бежать. Родители не пустили, сказали, что тебе отдохнуть надо. А сегодня пришла, стучу и стучу, стучу и стучу…

Пока они поднимались в комнату Гвен, подруга тараторила без умолку, и Гвендолин мысленно поблагодарила старосту за то, что проявил мудрость и не разрешил дочери прийти вчера. Вечером после всего пережитого Гвен этой трескотни не выдержала бы, а сегодня она даже умиляла.

— Бледная-то какая! — Джесмин обхватила ладонями лицо подруги. — Небось всю ночь глаз не сомкнула, после таких-то ужасов! Как ты только одна осталась? Я бы не смогла. А насмотрелась ты вчера… Мне от одних рассказов жутко было. И откуда у нас разбойникам взяться? Места-то спокойные… Кроме замка, конечно. Торнбраны себе порядком врагов нажили, отец так говорит. И на карету, верно, потому напали, что та из замка ехала…

— Нет. — Гвен с трудом вклинилась в речь подруги. — Это какие-то бродяги, хотели денег. Наверное, решили, что в карете знатная альда, вся в драгоценностях.

О такой версии они договорились с вечера с альдом Линтоном и Криспином. Эмрис Торнбран поддержал. Не стоит никому, кроме служителей закона, знать, что учительница из Трелони хранит при себе ценный артефакт.

— Точно! — подхватила Джесмин. — Видно, слышали, что такая альда в замке живет. Она-то в город перебралась, а тебе за нее страдать!

— Я не пострадала. — Гвен покачала головой. Перед взором промелькнули застывшее лицо госпожи Энельмы и кучер, у которого лица вообще не было. — Не я… Давай не будем об этом говорить! Пожалуйста. О тех разбойниках можно забыть, они никому уже не причинят вреда. Расскажи лучше о чем-нибудь другом. Наверняка у тебя немало новостей.

Джесмин сморщила носик. Видно, надеялась не рассказывать, а поговорить о вчерашнем нападении, но поняла, что Гвен неприятна эта тема, и настаивать не стала. К тому же, новостей у нее и правда набралось достаточно. Главной из них был предстоящий Праздник весны. Через две недели в Трелони должны съехаться на ярмарку жители соседних деревень и ближайших городов. Хозяйки выставят на общие столы лучшие блюда, музыканты и балаганщики устроят представление, а с наступлением темноты в поле за деревней зажгут высокие костры, чтобы плясать и веселиться вокруг них до утра.

Гвендолин слушала воодушевленно расписывающую праздничные обычаи подругу и думала о том, что вряд ли увидит это все своими глазами. Когда жители Трелони соберутся на праздник, она, скорее всего, будет уже далеко отсюда. Если только не решится принять предложение альда Линтона.

Вспоминая о вчерашнем нападении, Гвен вспоминала и своего спасителя. Как он появился с пистолетом в руке. Как обнимал, с беспокойством вглядываясь в глаза. Как, услышав, что приближаются всадники, закрыл собой, готовясь защитить от новой опасности… А она не нашла ни времени, ни слов, чтобы поблагодарить его. Быть может, он откажется от своего предложения после всего случившегося. Зачем ему связывать свою жизнь с девицей, принесшей столько бед? Еще и с неблагодарной…

— Прилечь бы тебе, а то за столом уснешь, — покачала головой дочь старосты. — А я пойду.

Гвендолин проводила ее до входной двери и, открыв, удивленно уставилась на продетый через ручку букетик полевых цветов.

— Снова от Криспина? — улыбнулась Джесмин, но глаза ее заметно погрустнели.

— Нет. — Гвен заглянула во вложенную в букет записку и, прочитав, убрала ее в карман. — Почерк детский. Видно, кто-то из учеников узнал о вчерашнем и решил приободрить цветами.

— О да, они тебя любят! — с радостным облегчением закивала подруга. — В поле только и говорят, что хорошо бы скорее вернуться в школу.

— В поле, наверное, и родители мечтают, как бы за партами посидеть и сказки послушать, — усмехнулась Гвен.

Простившись с Джесмин, она нашла вазу и поставила цветы.

Подумала, что и правда стоит лечь поспать. Глаза слипались, спину ломило от долгого сидения за столом. Наверняка уснет, как только голова коснется подушки. Можно не бояться кошмаров: вряд ли они прорвутся сквозь ее усталость.

Но мысли так и остались мыслями. В дверь постучали, и Гвен, вздохнув, пошла открывать новому посетителю.

На пороге стоял Карлион Линтон.

Судя по бледному лицу и залегшим вокруг глаз теням, ночь и для него прошла беспокойно.

— Добрый день, Гвен.

Приветствие прозвучало как вопрос. Добрый ли?

— Добрый день, альд Линтон, — ответила она и отступила, пропуская гостя внутрь.

Тот вошел, но остановился тут же, в коридоре, у классной комнаты.

— Я ненадолго. Хотел убедиться, что с вами все хорошо.

— Да, я…

Линтон покачал головой:

— Понимаю, как это тяжело для вас, Гвен, но свершившегося не изменить. Просто поверьте, все уже в прошлом, а в будущем вам ничего не угрожает.

Должно быть, по ее виду он заключил, что Гвендолин до утра не могла уснуть и терзалась страхами. Она не стала разубеждать. Признание; что она не спала, потому что писала роман, прозвучало бы странно, а то и неуважительно по отношению к погибшим.

— Утром я успел побывать в управлении Службы правопорядка, встретился еще раз со следователями. Они также уверены, что у людей, напавших на вас вчера, не осталось сообщников, которые могут представлять опасность. Разбойники были не местные. Наемники, промышляющие незаконными делами. Правда, убийств за ними не числилось, но, думаю, раньше их просто не могли уличить. Что до заказчика преступления, то меня заверили, что его будут искать… Но найдут ли? Боюсь, если он уехал после неудачной кражи, то теперь, когда в деле фигурируют два убийства, будет еще усерднее стараться показать свою непричастность. Но я все же надеюсь, что его отыщут, пусть даже за океаном.

— Но он ведь не поручал тем людям убийства, — сказала Гвен, заметив, с какой злостью сквайр сжал кулаки.

— Вы его оправдываете? — вспыхнул Линтон.

— Нет, но… — Гвендолин опустила голову. — Из того, что сказал тот бандит, я поняла, что вчерашнее нападение они организовали по личному почину и из мести… Мне. Я спутала их планы, когда подобрала артефакт…

— Не смейте винить себя, — сурово приказал альд Линтон. — Если и обвинять кого-либо, помимо убийц и их нанимателя, то Эмриса Торнбрана. Преступники были у него в руках, он лично передал их в Службу правопорядка, вот только об ограблении сообщить «забыл». Захотел сам поиграть в сыщика и выследить заказчика. Только расплачиваться за его игры пришлось ни в чем не повинным людям… Он не появлялся у вас сегодня?

Гвен помотала головой.

— И не появится, — уверенно заявил сквайр. — Мы столкнулись с ним в управлении Службы правопорядка и обсудили… некоторые вопросы. В частности, отсутствие необходимости ежедневно контролировать сохранность находящегося у вас артефакта. Взять его никто, кроме вас, не сможет, вчера тому было еще одно подтверждение. Потерять вы его не потеряете, посему причин тревожить вас визитами у Торнбрана нет.

— Но…

Карлион Линтон не позволил себя перебить:

— Если вы о том, чтобы разобраться с природой артефакта, дабы скорее вернуть его владельцу, мы с Торнбраном говорили и об этом. Маг он, а не вы, ему и разбираться с подобными вопросами, если он и правда в этом заинтересован. Слова господина Гринфальда, что непосредственно для вас шар ничем не опасен, пока находится в ваших руках, Торнбран не опровергает, поэтому, если сам не торопится вернуть свое имущество, ничего страшного в том, что артефакт останется у вас еще на какое-то время, не будет. И приезжать ежедневно, чтобы взглянуть на шар, не нужно… Верно?

— Если сам альд Торнбран так считает, — Гвендолин передернула плечами. — Я ведь не маг.

Сквайр кивнул, соглашаясь с ее словами.

— Поеду, — сказал он, отступая к двери. — Нужно вернуться в поместье… Тело кучера передали родным, они сами позаботятся о погребении. А у госпожи Энельмы семьи не было. Сколько помню, она жила в нашем доме, так что заняться организацией похорон больше некому…

— Если вы хотите…

Закончить Гвен снова не позволили.

— Я хочу, чтобы вы отдохнули, — с теплом проговорил альд Линтон. — Чтобы постарались забыть вчерашний ужас и начали думать о хорошем. А кладбище — не то место, куда я желал бы вас пригласить. Но я благодарен вам за заботу.

Он поблагодарил за заботу, выраженную на словах, а Гвен вновь не сказала даже простого «спасибо» за спасение своей жизни. Вспомнила об этом, лишь услышав, как отъезжает от школы экипаж.

Зато теперь уж точно можно было прилечь, не опасаясь, что еще кто-нибудь придет. Разве что специальный агент Дэй решит что-нибудь уточнить, но Гвендолин решила, что не станет ему открывать. Если очень надо — пусть снова в окно лезет! А остальные уже приходили. Даже те, у кого теперь вроде бы нет причин ежедневно наведываться в Трелони.

Она достала из кармана записку, которая прилагалась к букету, и перечитала короткое послание: «Надеюсь, вы по-прежнему живы и невредимы».