Прошлое кончилось вчера, будущее начинается сегодня. Чернобыльская авария и другие трагедии, только что потрясшие мир, неизбежно повернут руль истории.
По случаю моего «аксакальского» возраста меня пригласили на секретариат Союза писателей РСФСР. Председатель его правления Сережа Михалков, тоже по-аксакальски седой, вручил мне трогательную грамоту и предоставил слово.
Отступив от обычая, кроме благодарности и уверений в дальнейших стараниях, я поведал о своем обращении в высшую нашу инстанцию по поводу того, что развитие мировой энергетики, включая атомную, на мой взгляд, идет не тем путем. Нельзя человечеству и дальше сжигать бесценное для потомков сырье в топках несчетных электростанций и миллиарде автомобилей. Воздух загрязняется, а главное, в верхних его слоях скопляется углекислота.
Прежде баланс сохранялся: углекислоту поглощала растительность: леса, джунгли, сельва; океаны с их планктоном и водорослями. Но заросли вырубаются, океаны отравляются пролитой нефтью и ядовитыми сбросами, планктон и водоросли исчезают. Излишняя углекислота в атмосфере подобна «прозрачному ватному одеялу»: пропускает солнечные лучи, но задерживает тепловое излучение Земли в космос. «Парниковый эффект» разогревает планету. Повышение ее среднегодовой температуры на несколько градусов грозит климатическими катаклизмами, таянием полярных льдов, поднятием уровня океанов; тогда из всех столиц Европы одна Москва останется на безымянном острове. Разгневанная природа уже обрушила на миллионы людей наводнения в Бангладеш и Китае, жару с засухой в Африке и США, сокрушительные ураганы (с нежными женскими именами) в Карибском бассейне. Даже крещенские морозы перекочевали из Москвы в Нью-Йорк и Калифорнию.
Люди пожинают плоды своего ненасытного стремления иметь всего больше: энергии, металла, химической продукции (не только для комфорта, но и для насилия над земным плодородием, когда биологическая защита заменяется гербицидами, органические удобрения — химическим отравлением).
Так люди бездумно уродуют свою Землю, гордясь созданием «рукотворных морей» и затоплением цветущих полей, городов и сел, обнажая дно древнего Арала, погубив щедрые богатства его глубин. Унесенный ветрами песок новой пустыни заносит хлопковые поля, ради которых отняли у моря живительную воду.
Энергия нужна людям как воздух, как вода. Но нельзя расплачиваться за нее водой и воздухом! Недопустимы такие «кольца псевдоразвития», когда урожай в одном месте рождает пустыню в другом. Нельзя допускать, чтобы полученная дорогой ценой энергия или не использовалась за отсутствием потребителя (как в Сибири), или расходовалась на свое собственное увеличение, а дополнительный металл тратился на прирост добычи того же металла.
В своей безответственной слепоте люди во имя отчетных цифр рыли ненужные каналы, выводили на берега рек трубы, из которых тек смрадный поток и превращал великие реки в сточные канавы! Так случилось с поэтическим Рейном, ту же участь разделили было Великие озера Америки. В постоянной опасности находится наш Байкал: картон для упаковок, будущий мусор, ценится выше флоры и фауны пресноводной сокровищницы земного шара!
Тревожатся волжане за свою матушку-реку, над которой проносятся вредоносные тучи: осадки из них не уступают пресловутым кислотным дождям, губящим урожаи Канады. Даже величайший в мире водный поток Амазонки находится ныне под угрозой, а его защитников сражают преступные пули. Никак не могут люди приравнять «космический корабль» Земля к орбитальной космической станции, где никому не придет в голову вышибать иллюминаторы или пробивать обшивку.
Все живое на Земле защищено от губительного ультрафиолетового излучения тонким слоем озона. Но растет с каждым годом тревога: обнаружены в нем зияющие раны. Одна из них, над Антарктидой, достигла величины Американского континента, и растительность там не погибла только потому, что ее там нет. Окажись дыра в озоновом покрывале над цветущим краем, он превратился бы в пустыню. А виной тому — выбросы химических производств и стремление к комфорту сотен тысяч автовладельцев, пользующихся аэрозолями и «кондишен», — словом, попадание в атмосферу фреона и других газов.
Но зачем напоминать об известном, ведь экология, забота о Природе выдвинута на передний план. Ею будут заниматься на высшем уровне. Даже американские фирмы пообещали сократить выброс фреона в воздух на одну треть! Но не похоже ли это на заверения поджигателей, что при поджоге вашего дома они применят горючего за 30 % меньше? Очевидно: нельзя не кричать обо всем этом, ибо у человека нет иного пути, нельзя рубить сук, на котором сидишь!
Предки наши с помощью парусов, ветряков и мельничных колес куда рачительнее пользовались энергетическими дарами Природы: ветром, водопадами, даже зноем пустынь, уподобляя Солнце наседке, выводящей цыплят, в древнеегипетских инкубаторах.
Но малы стали ныне людям живописные пруды с шумом мельничных колес, понадобились бескрайние моря с торчащими из них верхушками сосен и колоколен. Требовалось получить всего больше и подешевле, чтобы усладить, даже пресытить себя, а потом… потом хоть потоп! Уместен ли ныне цинизм французского короля? Можно ли не думать о грядущем?
Как высший дар знания получило человечество атомную энергию. Но, увы, использует ее прежде всего для разрушения, массового уничтожения, не ради жизни, а ради смерти.
Сколько лет, сколько усилий потребовалось, чтобы люди поняли всю опасность «военного атома»! Ведь имеющихся в мире ядерных боеголовок достаточно, чтобы многократно уничтожить все живое на Земле (хотя, казалось бы, хватит и одного раза!). «Военный атом» стал всеобщим врагом. Сделаны первые шаги для его укрощения.
Но вот «мирный атом», уверяли многие, совсем другое дело! Но так ли это? Не более ли опасен «мирный атом», чем «военный», находящийся под бдительным контролем? А «мирный» как бы «резвится» на свободе, хотя способен привести человечество к столь же трагическому концу, как и «военный», о чем напомнил миру Чернобыль. Впрочем, и до этой трагедии случилось 173 аналогичных аварии, а в первый год после нее — еще четыре, и, увы, страшный счет продолжается…
Но одна за другой — торжество прогресса! — возникали атомные электростанции то в черте Лондона, то на шумной городской магистрали во Франции, напротив фешенебельного отеля, то близ важных индустриальных центров и у нас, и за рубежом. И все казалось мало! Бег без определенной цели, ради самого процесса. Ведь речь шла даже не об удовлетворении нужд возрастающего населения планеты. Оно увеличивалось не за счет развитых стран.
На повестку дня ученых встало использование ядерной реакции синтеза атомов, осуществленной пока в водородных бомбах как термоядерная, то есть проходящая при высоких температурах плазмы. Сенсацией стало недавнее открытие американских ученых, когда реакция атомного синтеза произошла при обычной температуре. Срочно спохватились и у нас в Московском университете, и в других местах, получив обнадеживающие результаты.
Однако, как это, увы, часто случалось, совсем забыли, что еще в 1984 году в Докладах Академии наук Узбекской ССР (выпуск 7) опубликована статья ученых Тимофеевой, Протодьяконова и Герловина, объясняющая, почему в древних рудах были обнаружены свежевозникшие короткоживущие изотопы. Оказывается, неверно допущение о том, что электростатическое поле частиц сферическое и для преодоления отталкивания таких полей требуются огромные температуры. На самом деле, как показали советские ученые, электростатическое поле не сферическое, а удлиненное, и соприкосновение атомов с последующим синтезом может происходить не обязательно при высоких температурах; важнее их ориентация. Использование этого явления в технике обещает заменить опасные АЭС, тогда океаны превратятся в сверхдоступное топливо и не нужно будет заботиться об утилизации радиоактивных отходов.
Американцы безответственно топят их сейчас в океане, что не может не сказаться на нем в дальнейшем. Мы тоже пока что храним смертоносные шлаки при АЭС, не успев построить достаточного количества заводов для их переработки в ценные и безопасные продукты, утешая себя уверениями в «экологической чистоте» АЭС. Однако при поставке ядерной руды за рубеж, например в Германию, получаем вместе с валютой и ядерную золу, хотя и собственную переработать еще не можем.
Даже и при управляемом термоядерном синтезе, когда не будет углекислоты, вылетающей из труб и автомобильных глушителей, нельзя упускать из виду, что выделяемая полезная энергия добавится к солнечной и, в конечном счете, не в XXI, так в XXII столетии все-таки изменит тепловой баланс планеты. За миллионы лет на Земле установилось энергетическое равновесие. Получаемая Землей от Солнца энергия частично поглощалась живой природой, способствуя обмену веществ, но большей частью излучалась в космос. И когда энерговооруженность человечества, возрастая по крутой кривой (экспоненте), станет сопоставима с солнечной, — перегрев Земли неизбежен.
Но это лишь когда-то! А можно ли сейчас обойтись без атомной энергии? Во Франции она покрывает 75 % потребности в энергии, в Болгарии — 50 %, у нас намечено поднять долю АЭС с 12 % до 25 % и выше. В то же время в США уже перестали строить новые АЭС, в Германии, где сильны «зеленые», тоже строить не решаются. В Швеции запретили, намереваясь отказаться и от существующих.
Однако как временная мера атомная энергия, видимо, может применяться. Но так ли, как в Чернобыле?
Убежден, что не так! Принципиально не так! И дело не только в том, чтобы соблюдать правила безопасности ради экологической чистоты. Трагически покинувший нас академик В. А. Легасов говорил:
«Последствия чернобыльской аварии заставили советских специалистов вновь поставить следующий вопрос: не является ли развитие ядерной энергетики в промышленном масштабе преждевременным? Не будет ли оно фатальным для нашей цивилизации, для системы нашей планеты, которая столь богата различными энергетическими ресурсами?»
Добавлю от себя: если уж строить АЭС, то помещая реакторы под землей, ниже грунтовых вод, чтобы в случае аварии, легко локализуемой в шахте, не заразить радиацией ближние реки, как заражены чернобыльские земли.
Но ведь это обойдется дорого!
А разве чернобыльская авария — дешевле? Горько видеть в городах Чернобыле и Припяти пустые комфортабельные дома со смертоносными стенами. И едва ли они будут когда-нибудь заселены… А уродливое потомство домашних животных в районах северо-западнее Чернобыля даже три года спустя после аварии вновь ставит вопрос о вторичной эвакуации людей из районов, зараженных радиацией сильнее, чем предполагалось.
Мы умеем строить и оказываем помощь зарубежным странам в прорытии туннелей метрополитенов с обширными станциями, могущими вместить реакторы АЭС. Роем мы и глубокие шахты ради использования энергетических ресурсов каменноугольных залежей, неизмеримо более бедных, чем неистощимые ресурсы любой АЭС. У нас, да и в других странах, немало заброшенных угольных шахт, которые при желании можно углубить, расширить и использовать для безопасных АЭС с подземными реакторами. Вырыли и шахты для подземных ядерных взрывов!
Писатели на памятном мне секретариате хором заверили меня, что «морально все они со мной»; правда, никто из них не предложил мне страниц своих изданий для выступления (гласность только зарождалась). На улице меня догоняли, спрашивали: «Как объяснить, что мощные и опасные АЭС размещены вблизи наших индустриальных центров?» Что я мог ответить?
Очевидно, ради дешевизны. Хотя такая «дешёвка» порой обходится дороже роскоши!
Надо сказать, что мое обращение по поводу подземного размещения ядерных реакторов АЭС и освоения других видов энергии (о чем позже) не осталось без внимания.
Меня тепло и вежливо приняли в «Большом доме», благодарили за сигнал, который будет учтен. Необходимые меры уже приняты: создано новое министерство, сменены кадры, упрочена дисциплина, налажена информационная связь с МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергии). Пообещали даже, что на трех строящихся станциях будут подземные реакторы.
По поводу же того, чтобы вообще все существующие реакторы опустить под землю, при прощании мне дружелюбно заметили:
— Так мы ведь без штанов останемся! Я горько ответил:
— А вы уверены, что нам будет на чем носить штаны?
Через месяц из того же «Большого дома» мне сообщили, что намеченные три атомные станции все-таки сооружаются с наземными реакторами. К счастью, строить их, по-видимому, не будут.
А еще через полгода я узнал, что человек, куда более авторитетный, нежели я, ученый с мировым именем, независимо от меня выступил на президиуме Академии наук СССР с точно таким же предложением подземного размещения атомных реакторов АЭС. Это был академик А. Д. Сахаров. Он, в отличие от меня, выступил в печати, обратился в ООН. Ведь это касалось всего мира! И все же «воз и ныне там»!
Жестко запрограммированные на выполнение своего долга упрямые и старательные атомостроители неукоснительно делали свое дело.
И еще раз привелось мне, непрошеному, вмешаться в происходящее. Во время несчастья в Армении я по телеграфу обратился к прибывшему в Ереван М. С. Горбачеву с предостережением о недопустимости работы Армянской АЭС (близ Еревана) в сейсмически опасной зоне, сожалея при этом о свертывании в Академии наук Армянской ССР работ по регистрации подземных толчков, могущих служить прогнозом землетрясений.
Конечно, я был не одинок. Председатель энергетической комиссии Академии наук Армянской ССР академик А. Г. Иосифьян обратился к председателю Совмина Армянской ССР раньше меня. Были и еще сотни, сотни протестов.
Ответ на них я услышал на пресс-конференции Н. И. Рыжкова. Он заявил, что треть энергопотребности региона удовлетворяется Армянской АЭС. Но, идя навстречу общественному мнению, принято решение закрыть Армянскую АЭС через два года.
Вскоре, однако, решение это изменили и АЭС закрыли сразу. Основания для этого были. Как я и опасался, АЭС перенесла толчок (силой в 5,5 балла). К счастью, радиоактивных выбросов не было. А если бы были? Последствия оказались бы страшнее чернобыльских.
В части же прогнозов землетрясений почтенные ученые сообщили М. С. Горбачеву, что долговременные прогнозы нигде в мире пока не делаются. Якобы…
Но так ли это? Не старается ли кое-кто снять с себя ответственность за случившееся?
Обратимся к фактам.
В 1975 году в Китае сильное землетрясение было предсказано. Эвакуировали миллион (!) человек. Бедствие произошло, и прогноз спас по меньшей мере сто тысяч жизней. Правда, спустя несколько лет подобная беда не была предсказана и унесла немало жертв.
Раз на раз не приходится.
В Перу американские ученые предупредили о возможном землетрясении. Перуанцы приняли меры. Но… ничего не случилось, а экономика страны оказалась подорванной.
Но разве можно понять авторитетных ученых из Института физики Земли Академии наук СССР, ссылающихся на это в доказательство того, что долговременные прогнозы опасны(!) и могут вызвать панику и неоправданные траты. Словно многомиллиардные убытки и многотысячные жертвы не обличают «осторожное молчание»!
А ведь армянское землетрясение было предсказано ТРИЖДЫ!
Еще в декабре 1986 года (за два года до беды!) в специальном бюллетене НТО, изданном в количестве 295 экземпляров, Армению предостерегали о возможном несчастье в конце 1988 года, и рекомендации о мерах предосторожности были направлены правительству республики.
19 апреля 1988 года (за полгода до катастрофы) на школе-семинаре в Томске, посвященной необычным явлениям, старший научный сотрудник Института геофизики Академии наук Украинской ССР кандидат наук Эмма Ивановна Несмянович сделала доклад. В нем она на основе анализа гравитационного воздействия на Землю планеты Меркурий, обладающей удлиненной орбитой, и местонахождения Луны вычислила резонансные биения космических сил, которые в сочетании с активными геологическими процессами вызовут сильное землетрясение в опасной зоне, охватывающей Армению и Кавказ. Однако томские цензоры из «осторожности») сняли в опубликованных Томским политехническим институтом тезисах семинара географические названия, хотя они, как и время события, были указаны достаточно точно!
И наконец, в третий раз, 23 ноября 1988 года, незадолго до страшного события, на сейсмологической конференции в Ялте та же Несмянович подтвердила дату: 7-13 декабря 1988 года и место на севере Армении.
Но как могли чванливые авторитеты науки согласиться с предупреждением, исходящим из «расположения звезд на небе»? Это же возврат к астрологии, к невежеству, гаданию и гороскопам! «Колдунью» — на костер!
Так «высокоидейные» предрассудки затмевают рассудок. Не хотят «авторитеты» вспомнить, что наука развивается как бы по спирали, возвращаясь к былому на новом уровне. Алхимики, мечтая о превращении веществ, так и не получив «дарового золота», заложили основы химии. Теперь мы превращаем одно вещество в другое, но не в колбах и тиглях средневековых подвалов, а в атомных реакторах, место которым под землей. Так же с астрологией. Звездочеты, гадая по звездам, понятия не имели об их гравитационном воздействии на Землю. Не представляли, что силы тяготения ближних космических тел могут складываться и создавать «биения», которые вызывают резонанс, многократно усиливающий их воздействие. Есть теория, что кольцо астероидов между Марсом и Юпитером, расположенное на орбите гипотетической планеты Фаэтон, предсказанной Кеплером (который, кстати, был не только великим астрономом, но и придворным астрологом!), состоит из осколков этой планеты, разорванной силами тяготения Марса и Юпитера.
Так отчего же не обращать современным ученым внимания на вычисляемые периоды биений гравитационных сил? Это особенно сказывается, когда Меркурий и Луна, движущиеся по удлиненным орбитам, вызывают силы, попадающие в резонанс с частотой колебаний блоков земной коры. Вспомним резонанс, которым был разрушен мост, раскачанный шагавшей в ногу ротой солдат. Космический резонанс сил тяготения должен был вызвать сильнейшее землетрясение. Следовало ли при этом опасаться паники и неоправданных трат?
Вовсе не обязательна эвакуация людей и заводов в предвидении возможной катастрофы. Однако укреплять сооружения и относиться с особым вниманием к сигналам краткосрочного прогноза необходимо.
Известно, что землетрясение ощущается за пять — семь дней лягушками и рыбами (из-за изменения химического состава воды), домашним скотом, собаками за сутки или меньше (они реагируют на изменения магнитного поля в опасном районе). Все это известно! Мой друг кинорежиссер «Центрнаучфильма» Ю. Сенчуков недавно снял фильм о предсказании землетрясений, побывав и в Армении, где его к съемкам, увы, не допустили.
Так почему же, когда за несколько дней до беды в Ленинакан пришел пастух, рассказав, что у него бараны сошли с ума, ему ответили: одного такого свихнувшегося барана мы видим перед собой? Обескураженный, он вернулся к своим баранам и, не имея опасной «крыши над головой», остался жив.
Другой крестьянин сообщил, что протекающий у его села ручей иссяк. Его переспросили, не повалил ли оттуда пар, и посоветовали проветрить пары в голове.
Невольно напрашивается аналогия с горькими днями начала Великой Отечественной войны, когда Сталин остался глух ко всем предупреждениям о начале гитлеровцами военных действий 22 июня 1941 года. Он получал их от Зорге, от других разведчиков, от перебежчика, наконец, от самого немецкого посла (для которого такой поступок был большим риском!).
Вот и в Армении никто не внял предупреждениям.
О погибших принято говорить или хорошее, или ничего. Поэтому мы ничего не скажем о тех, кто погребен под остатками Института сейсмологии Академии наук Армянской ССР в Ленинакане, о людях, которые могли бы внять этим предупреждениям.
А вслед за армянским, месяц спустя, случилось таджикское землетрясение, когда под горными оползнями погибли целые селения. И опять место несчастья находилось на указанной «астрологами от сейсмологии» опасной полосе. И опять-таки геофизическая станция, хоть и расположенная высоко в горах, оказалась не на высоте, лишенная даже телефонной связи!
И до чего же мы, оказывается, бездумны! Уместно вспомнить, что Крымская АЭС, почти готовая к пуску, находится на той же злополучной опасной полосе, вычисленной на основе резонанса космических сил.
Мой друг, писатель Вадим Сафонов, присоединил свой голос к массовым протестам против пуска Крымской АЭС, но убедился, что кое для кого затраченные сотни миллионов рублей весомее всех аргументов и опасений за судьбу Крыма. Никто не может решиться признать, что деньги потрачены напрасно. И едва ли убедительны распространенные аргументы: да, мол, на месте Крымской АЭС когда-то произошло землетрясение в 9 баллов (археологи находят здесь и следы десятибалльного бедствия); но ведь японцы не испугались построить свою АЭС в месте недавнего землетрясения в 10 баллов. Нашей советской академической экспертизе хотят противопоставить японскую экспертизу. А нельзя ли выразить сочувствие талантливому японскому народу, существование которого, на мой взгляд, может быть поставлено под угрозу катастрофой АЭС, как бы надежна ни была ее конструкция! Ведь последствия могут превзойти и чернобыльские, и армянские, и даже Хиросиму с Нагасаки! Можно восхищаться достижениями японской техники, но вопросы спасения своей страны надо решать самим.
Спасать необходимо и Россию, и Японию, да и весь мир!
Но не только землетрясения сотрясают нашу планету!
По наблюдениям той же Э. И. Несмянович, в результате биений космических сил, воздействующих на нашу планету (во всяком случае, в настоящее время), на Земле наблюдается повышенная нервозность людей, их массовые противоборства, жертвы, скачок заболеваний инсультом, инфарктом, даже эпидемии…
Так не связаны ли горькие события 1991 года с подобным воздействием на нашу планету космических сил? Не потому ли землетрясение постигло Грузию, унося человеческие жизни и уничтожая города и села? Не потому ли обострилась вражда между вчера еще дружившими народами: грузинами и осетинами, армянами и азербайджанцами? Или кровавые события в Ираке: массовое бегство оттуда миллионов курдов, теряющих в горах по тысяче человек ежедневно? И не вызваны ли вспышки эпидемий холеры в Перу и других странах той же причиной?
И наконец, самое, быть может, страшное. Не грозное ли предупреждение 6 грядущей на Земле экологической катастрофе — поражающие своей грандиозностью наводнения и тайфуны в Бангладеш? Число жертв там достигает сотен тысяч, а пострадавших — миллионы! Невольно вспоминается библейский миф о Всемирном потопе.
Может ли наука Земли стоять в стороне, руководствуясь устаревшими воззрениями, если не сказать догмами?
Природа шутить не любит. Как-то гроссмейстер Э. Л. Погосянц сострил: «Нам нечего ждать милостей от природы, надо просить у нее милостыню!»
Но нам не нужно ни борьбы, ни победы над природой, ни милостыни от нее. Нужно содружество с ней через познание ее законов вместо навязывания ей своих собственных. Только это может предотвратить массовые бедствия. Уважение к этим законам, бережное отношение к своей планете неизбежно приводит к выводу, что основная энергия, которой вправе пользоваться человек, — ТОЛЬКО СОЛНЕЧНАЯ.
Как же получить ее в достаточном количестве и что делать со всем оснащением технологической цивилизации, рассчитанной на сжигание топлива? Что делать с миллиардами автомашин, как утеплить дома в холодных зонах? Неужели вернуться к донкихотовским ветрякам? Или устанавливать зеркала в пустынях? А что делать в странах, где солнце светит скупо? Как самолетам летать без топлива? Не погибнет ли земная цивилизация?
Нет! Не погибнет! Все эти проблемы разрешимы, если вспомнить, например, об океанских волнах, воспринимающих большую часть энергии, посылаемой нам Солнцем! Но пусть об этом расскажут потомки, увидеть которых нам дано (через тысячу лет!) лишь с помощью воображения, глазами героев романа.