Наука в зеркале мечты
Фантастика как литературным жанр выросла и окрепла на крутом изломе истории, отмеченном двумя великими революциями — социальной и научно-технической. Она ознаменовала своим становлением глубокие и неожиданные перемены в жизни голубой планеты по имени Земля.
Восемь тысяч лет назад человечество начало осваивать водные просторы планеты. Затем понадобилось ещё два-три тысячелетия, чтобы оно познало парадокс колеса. Миновали века и века, прежде чем в воздух устремилась первая механическая птица и тысячелетняя мечта о полете стала явью. Волшебство ракетных огней разбудило творческую мысль провидцев, наблюдавших космос, думавших о грядущих полетах к Луне и другим планетам.
Но только ли отдаленные миры, купающиеся в свете неведомых солнц, приковывали к себе воображение? Нет, родившись в основе своей из жанра путешествий, фантастика переросла его, перешагнула его грани, нашла ключи к переменам, происшедшим на глазах всего нескольких поколений, отразила их, поведала о них на своём особом языке.
«Нет никакого сомнения, что научная фантастика может быть литературой крупных тем — социальных, моральных, этических,— основанных на влиянии и внедрении науки в человеческое существование, в человеческую душу»,— писал известнейший наш фантаст Иван Антонович Ефремов. Именно человеческая душа, изумленная новыми горизонтами знания и до известной степени измененная этим знанием, стала главным объектом внимания его последователей.
Произведения советских фантастов не просто рассказывают об отдаленном будущем, но и показывают, как его можно приблизить, как надо поступать, чтобы не только избежать тупиковых и попятных направлений движения, но и сформировать будущее таким, каким мы его видим в своих мечтах.
Яркий пример тому — творчество старейшего нашего писателя Александра Петровича Казанцева. За свою долгую творческую жизнь этот до изумления внимательный к современности мастер со многими и многими достижениями науки и техники ознакомился в числе первых. Ему довелось беседовать с такими видными государственными и военными деятелями, как Серго Орджоникидзе и Михаил Тухачевский, встречаться с известнейшими учёными Нильсом Бором, Александром Несмеяновым, Игорем Таммом, Абрамом Иоффе, Лео Сцилардом, другими подвижниками науки.
Волна научного поиска и строительства нового мира захватила писателя, завладела его воображением, она сформировала его как гражданина и мыслителя, помогла ему найти свой путь в литературе, посвященной грядущему.
«Мы, писатели-фантасты, стремимся в своих произведениях сосредоточить внимание читателей не столько на всевозможных научных идеях, прогнозах, сколько на образе человека, носителя этих идей, образе той социальной среды, в которой он живет или будет жить».
Так сам писатель определяет свою задачу или, лучше сказать, сверхзадачу, поскольку речь идет о будущем, которое зримо присутствует почти во всех произведениях старейшего мастера жанра.
Стартовой площадкой для воображаемого полета в будущее служит жизнь. Что же еще, помимо неё, может дать спектр наблюдений и красок, который так необходим любому писателю? Люди будущего похожи на нас, утверждает Александр Казанцев.
...Александр Петрович Казанцев родился в 1906 году в отдаленном некогда Акмолинске. Сейчас город называется Целиноград. Это - центр обширного целинного края, где, как и всюду в нашей стране, давно уже расстояния меряют иной мерой, свойственной последним космическим десятилетиям.
Двадцати трёх лет будущий фантаст окончил Томский технологический институт. В то время, по его собственному признанию, он уже осознавал свое духовное родство с героями «Аэлиты» Алексея Толстого, но не подозревал, что пятьдесят лет спустя будет удостоен приза «Аэлиты», учрежденного Союзом российских писателей,— за свои собственные фантастические произведения, в которых, по его словам, он стремился служить людям, служить молодежи, звать к высотам знаний, к свершениям, убыстряющим ритм нашей жизни.
Уже через год после получения специальности Александр Петрович Казанцев работал главным механиком Белорецко- го металлургического комбината на Урале. Правда, работал там недолго, потому что нарком Серго Орджоникидзе распорядился перевести его на подмосковный завод имени Калинина, где будущий писатель мог бы реализовать собственные изобретения.
Пройдет много лет, но писатель Казанцев и изобретатель
Казаицев будут идти по жизни рука об руку. И до сего дня маститый писатель верен себе: быть может, именно задор изобретателя помогает ему фантазировать.
Помнится, много лет назад на Дальнем Востоке довелось мне, двенадцатилетнему мальчугану, познакомиться с одним из его изобретений. Было оно немудреным, но запомнилось: ветряк, сооруженный полярниками из разрезанной железной бочки, энергетическая станция в миниатюре. По-детски горячо почувствовал я героям рассказа, которые соорудили этот ветряк, чтобы помочь тяжело заболевшему товарищу, дать столь необходимое для его здоровья тепло.
Десятилетие своей изобретательской деятельности инженер Д. Казанцев отметил романом «Пылающий остров». Мало кто уже помнит, что вначале появился сценарий кинофильма «Аренида», получивший международную премию. Фильм поставлен не был, зато из сценария родился роман, вышедший отдельной книгой в 1941 году.
Эта первая книга инженера А. Казанцева и определила в основном дальнейший его творческий путь. В интересном, философски заостренном произведении, вошедшем в этот том, героям удается предотвратить катастрофу всепланетного масштаба — как раз в канун небывалой по своему накалу и отваге битвы нашего народа с фашизмом. В ярком полотне, несмотря на фантастичность ситуации, писатель поднялся на уровень социальных обобщений, резкими, но точными мазками изобразил лики мира света и оскал антигероев из мира тьмы.
Еще раз напомним об изобретениях, без которых трудно представить фантастику Александра Казанцева, теперь уже в связи с «Пылающим островом». Отметим, что именно в этом произведении, на одном дыхании проглатывая страницы, посвященные необыкновенным приключениям, читатель обнаружит описание способа накопления энергии в сверхпроводниках, узнает о непрекращающихся поисках науки, которые увлекают не меньше, чем сюжетные перипетии.
Второе произведение фантаста — «Арктический мост» — увидело свет отдельным изданием в 1946 году, хотя завершено было раньше, вскоре после поездки писателя в США в 1939 году. Это произведение соответствовало тоже духу времени — в нём писатель рассказывал о сотрудничестве советского и американского народов в мирном деле строительства арктического моста, соединившего два континента. И это как раз накануне того этапа отношений между двумя народами, когда их добрая воля, трудолюбие и героизм служили общей благородной цели — разгрому фашистских армад! Тут уместно сказать, что Александр Казанцев прошёл всю войну. Начал её рядовым, а закончил полковником; он награжден двумя боевыми орденами и медалями.
Именно после книги «Арктический мост» Александр Казанцев целиком отдает себя литературе, не порывая, впрочем, ни на день связей с изобретательством. Писатель и сейчас является членом редколлегии популярного журнала «Изобретатель и рационализатор».
В первые послевоенные годы были созданы рассказ «Взрыв» и роман «Мол Северный». Говорят, что к автору рассказа «Взрыв» не раз приезжали иностранные гости, чтобы удостовериться в правдивости описанных событий. Ещё бы! Подзаголовок «Рассказ-гипотеза» обещает в наши дни быстрое совпадение расчётов с действительностью, если говорить языком учёных и инженеров. А тунгусская катастрофа, оказавшаяся, так сказать, в эпицентре авторской концепции, и раньше привлекала внимание широкой общественности своей загадочностью, необъяснимостью, таинственностью. А. Казанцев «навел порядок» в чередовании событий в тунгусской тайге, его гипотеза была простой, но радикальной: над просторами Сибири потерпел аварию инопланетный корабль. К чести автора-фантаста нужно сказать, что даже спустя сорок лет после публикации рассказа ни один научный авторитет не располагает решающими аргументами против его гипотезы. Нет, правда, и окончательных аргументов в её пользу, но наука изучает лишь повторяющиеся явления, и потому единственный случай приземления космического корабля из другого мира, да к тому же ещё неудачного, не дает возможности превратить гипотезу в научный факт. Для этого нужно, по крайней мере, ещё одно подобное событие.
Не так давно на месте катастрофы нашли крохотные кристаллы, очень похожие на алмазы. Находка эта роднит происшедшее в тайге с падением метеоритов или глыб из ядра кометы. На месте падения метеоритов развиваются сверхвысокие температуры и давления и тоже образуются алмазы. Уместно вспомнить рассказ Г. Уэллса «Человек, который делал алмазы», в котором впервые, по-видимому, отмечена роль сверхвысоких параметров в технологии изготовления искусственных алмазов. Но подобные условия с равным успехом могли быть созданы и вследствие катастрофы, которую потерпел инопланетный корабль. Те же невероятные давления и температуры — и тот же результат: крохотные кристаллы алмазов, которые свидетельствуют в пользу гипотезы фантаста!
Недавняя находка на реке Вашке в Коми АССР склоняет чашу весов скорее в пользу гипотезы «инопланетный корабль». Там обнаружен кусок светлого сплава, состоящего в основном из церия и лантана. Возможно, это часть детали в виде кольца, цилиндра или сферы диаметром 1,2 метра. Специалисты четырех столичных институтов пришли к выводу, что сплав этот необычен со всех точек зрения и в природе образоваться не мог. Деталь, как предполагают учёные, изготовлена несколько десятков лет назад из порошков мелкой и крупной фракции с различным кристаллическим строением. И в тунгусской тайге, и в деревьях, выросших после взрыва, именно церия и лантана в шестьсот раз больше, чем вдали от катастрофы. А и метеоритах таких редкоземельных элементов не больше, чем на Земле.
Спор о тунгусской катастрофе не окончен — спор продолжается.
Писатели-фантасты не однажды использовали гипотезу А. Казанцева на страницах своих книг. Не избежал этой участи и автор этих строк в романе «Чаша бурь», где попытался рассказать о спасенных в древности высокоразвитой цивилизацией этрусках и атлантах, об их новых планетах и об этрусском корабле, посетившем Землю сегодняшнего дня.
Открывая новые миры, создавая новые машины, фантасты как бы приглашают воспользоваться своими открытиями других. Иначе ведь невозможны никакие усовершенствования в нашем жанре. В науке дело обстоит точно так же. Это похоже на эстафету.
Вопросы преемственности и использования достижений предшественников учёных тоже интересуют — не только в прикладном плане, но и в теоретическом. Правда, здесь учёные отстают от фантастов и довольно часто объявляют розыски своих коллег заблуждениями, вынося самые строгие приговоры. В современной фантастике подобные явления также изредка наблюдаются, но связаны они с традициями литературной критики, и это, будем надеяться, ограничит их распространение.
Уже упоминавшийся роман «Мол Северный» послужил своему создателю как отправная точка для двух других его романов — «Полярная мечта» и «Подводное солнце». Повествование о строительстве ледяного мола вдоль сибирских берегов, меняющего климат обширного региона, пожалуй, соответствовало умонастроениям, не испытавшим ещё влияния так называемой экологической школы. Вероятно, даже подсчеты самого автора показывали, что ледяной мол вряд ли смог бы оказать достаточное влияние на климат и радикально изменить его. Однако, если натурный эксперимент безнадежен или заведомо принесет отрицательный результат, у фантаста всё же найдется выход. Эксперимент он волен поставить в своём произведении. А такой писатель-фантаст, как Александр Казанцев, может подтвердить сказанное им, оперируя цифрами и формулами.
Вспоминается разговор с Александром Петровичем о великой теореме Ферма, которая, как известно, сформулирована, но не доказана. Мне довелось услышать от писателя, что доказательство этой теоремы им найдено в работах самого Ферма. Затем было опубликовано и произведение, подтверждающее это признание, а именно роман «Острее шпаги». А для профессионалов-математиков до сего дня великая теорема Ферма — это тайна. Сказанное ещё раз свидетельствует о резком отличии науки от фантастики. Если быть серьезным — в рамках жанра, разумеется,— надо признать, что арсенал научной фантастики также богаче научного арсенала. И Александр Казанцев, используя его, смог в полной мере раскрыть возможности жанра. В его романе «Сильнее времени» профессор А. Протодьяконов насчитал свыше ста изобретательских находок, хотя роман этот в целом посвящен довольно общим проблемам — судьбам разума и цивилизации на Земле и других планетах.
Космическая тема привлекала писателя давно. И развивалась в его творчестве она синхронно с реальной космической техникой, как и подобает, опережая последнюю. Вехи этого развития — повести «Лунная дорога», «Планета бурь», роман «Фаэты». Как свидетельствует в своей книге «Угол атаки» летчик-космонавт СССР Георгий Береговой, писатель сумел раскрыть и показать в своих произведениях самые характерные черты освоения человеком космического пространства. «Планета бурь» была экранизирована, и в свое время этот цветной фильм горячо обсуждался, привлекая внимание любителей и поклонников фантастики.
В романе «Фаэты» собраны воедино интересовавшие читателей многочисленные гипотезы о внеземном разуме, о возможных контактах с ним в прошлом. Главная идея романа заключена в изложенной автором версии, касающейся планеты Фаэтон (в романе — Фаэна). В свое время Нильс Бор в беседе с Александром Казанцевым поддержал высказанную писателем-фантастом мысль о трагической возможности разрушения целой планеты в результате применения ядерного оружия будущего. С Фаэтоном это могло произойти в прошлом. Его обитатели, бездумно уповавшие на мощь термояда, оказались сначала у трагической черты, а затем и пересекли ее. Не останавливаясь подробнее на содержании этой вещи, хотелось бы отметить её актуальность, созвучность тревогам и надеждам нашего времени. Это, пожалуй, главное в произведениях писателя.
В одном из последних романов — «Купол Надежды» — развиваются идеи академика А.Н. Несмеянова о создании искусственного белка, который, став реальностью, в состоянии разрешить угрожающий нашей планете продовольственный кризис. Герой романа академик Анисимов добивается создания города-лаборатории в таком месте Земли, где природа ничего не дарит человеку и он должен получать всё для него необходимое только собственным трудом. В этом городе-лаборатории под ледяным куполом можно моделировать жизнь наших потомков, которым не потребуются прежние традиционные методы получения белка (и энергии!) и которые смогут уберечь среду обитания от всякого рода загрязнений. Однако не всем в капиталистическом мире приходится по вкусу подобный эксперимент. Он подрывает монополию на продовольственное сырье, лишает кое-кого возможности влиять на политику, ставить в положение подчиненности, зависимости непокорных, лишая их продовольственных поставок. И с городом-лабораторией начинается необъявленная война. В ней, наряду с гангстерами, принимают участие агенты спецслужб, загримированные под журналистов, и даже американские сенаторы. Однако будущее не за ними. Это и показывает роман, намечающий реальные решения насущных проблем.
Интересно отметить, что «фантастическая идея» строительства домов из льда, предложенная писателем, приобрела практический интерес. К автору романа обратились за консультацией и поддержкой якутские энтузиасты, которые спроектировали отнюдь не фантастические дома и сооружения для северных условий. Так роман «Купол Надежды» продолжил традицию предыдущих романов и повестей автора.
Произведения Александра Казанцева являются как бы зеркалом научно-технической революции, одновременно правдиво показывающие людей, на которых могут походить люди завтрашнего дня.
«Человечество выросло,— говорит писатель.— Оно не может рассматривать протекающие на Земле процессы, от геологических метаморфоз до общественных явлений, изолированно от космоса. Понимание того, что мы зависим от космоса, не может вызвать отрицательных эффектов».
И в творчестве писателя часто объединяются в одно целое земное и космическое начала, а фантазия, отнесенная в далекие миры, опирается на точнейший расчёт, интуицию и редкий дар предвидения.
Владимир Щербаков
