На обратном пути командование подготовило утомлённому культурным досугом взводу небольшой сюрприз. Не доезжая до части, автобусы резко свернули и через пять минут остановились на главной площади совхоза-миллионера «Путь Ильича». Раздосадованные курсанты хмуро выстраивались в две шеренги напротив бетонного вождя пролетариата. Директор совхоза, крепкий русский мужик, произнёс зажигательную речь, в которой поблагодарил десантников за желание оказать помощь в уборке урожая. «Добровольцы» глухо роптали. Вслед за выступлением директора грянул сводный женский хор в сопровождении гармонистов и трёх балалаечников. Хористки были молоды и румяны. Приунывшие было «партизаны» воспрянули духом и, сопровождаемые хором и оркестром народных инструментов, выдвинулись на позиции. Когда умолкли женские голоса, курсанты уже сидели на яблонях, как стадо павианов на вечерней кормёжке.

Неразлучная «троица», выбрала наиболее тенистый участок сада, где немедленно «освежилась» чекушкой, закусывая фруктами нового урожая. Работа закипела. Первым, как и ожидалось, устал Веник. Отсекая от закатного света длинную горбатую тень, он спустился с деревьев и за пять минут сложил из дурно сколоченных ящиков нечто, напоминающее стол, поверх которого водрузил полувзвод мерзавчиков, искрящихся запутавшимися в водочном изобилии лучами августовского солнца.

— Налетай! — бодрым голосом позвал товарищей повеселевший Мочалин.

Пока друзья, спускались с ветвей, их напарник успел украсить стол вырезанными перочинным ножом розочками из спелых фруктов.

— Веник, тебе бы в ресторациях блистать, а не в разведке горбатиться! — не без зависти отозвался о способностях друга Герман.

— Поверь, старина, там, за границей эти навыки мне больше пригодятся, чем прыжки с парашютом, — парировал «бармен».

Освежившись, и закусив «розочками», Герман и Шурик, кряхтя, полезли на свои рабочие места. Веник же, картинно откинувшись на «барную стойку», по-кошачьи жмурился, подставив лицо уставшему за день светилу.

«Передовиков обслуживаешь?» Неожиданный вопрос вывел Веника из состояния дремотной неги. Напротив стоял Сергей Терентьев. Немного помявшись, работник общепита открыл флакон, но тут же прикрыл его ладонью.

— Ящик на бочку!

— Побойся Бога, Веня! — обиделся Терентьев.

Бармен, не обращая внимания на посетителя, обернулся к Герману, который в этот момент относил к дороге ящик с яблоками, и раздражённо закричал:

— Поскотин, куда поволок? А ну, неси сюда! За тобой должок!

Оторопевший сборщик фруктов поставил дощатую тару у ног друга и, начиная соображать, неуверенно улыбнулся.

— Веничка, не понужай! За второй шкалик минут через десять рассчитаюсь! — экспромтом отыграл роль второго плана его товарищ.

Вскоре к ногам Вениамина лёг и второй ящик с яблоками. Его принёс взмокший Шурик, одаривший оторопевшего Терентьева взглядом безнадёжного должника.

— Вот видишь, Серёга, у нас всё по-честному, — начал пояснять ситуацию обескураженному Терентьеву вошедший в роль Вениамин. — На, прими на грудь и ставь сверху свой ящик!

Поражённый Терентьев, отметился дважды и тут же принёс полный ящик в счёт оплаты.

— Следующий!

Подношения уставших курсантов раз за разом пополняли растущую пирамиду.

— Следующий!

Его друзья, забыв всё на свете, заворожено смотрели с деревьев на своего напарника.

— Следующий!.. А ты что не пьёшь?

— Вениамин Вениаминович, я воздержусь! — откликается вежливый Алик, венчая четвёртую стопку ящиков.

— Тогда зачем пришёл?!

— Да вот, изучаю основы оборота прибавочного продукта…

— Ладно, юнга, вникай, только под ногами не путайся!.. Следующий!.. Следующий, повторяю!..

Расторопный Веничка, в очередной раз пополнив ассортимент, поднимает голову. Напротив стоит подполковник Нелюбов. «Здравия желаю, товарищ подполковник!» Младший лейтенант стоит по стойке смирно, лихорадочно прокручивая в мозгу варианты выхода из неловкого положения.

— Это… Это что такое!?

— Поощрение, товарищ подполковник! Только для передовиков производства!.. Одобрено офицерским собранием.

Подполковник недоверчиво переводит взгляд на Алика.

— Так точно, товарищ подполковник! Исключительно для ударников коммунистического труда! — приходит на помощь хитрый азербайджанец.

— Молодец! — бурчит Нелюбов.

— Двенадцать ящиков! — доносится из-за плеча руководителя сборов бодрый голос лейтенанта Намёткина, — Вы не подвинетесь?

Подполковник оторопело делает шаг в сторону. Намёткин залпом выпивает «призовые» и, выполнив команду «кругом», строевым шагом покидает импровизированный шинок. Веник немедленно наполняет дарёную тульским виночерпием мензурку.

— За урожай, товарищ подполковник! — подносит пришедший в себя Мочалин поощрительные сто грамм своему начальнику. Нелюбов машинально берёт мензурку и тут же её опорожняет.

— Яблочком, яблочком закусите, товарищ подполковник!.. Ну как? Не хуже, чем под селёдочку, не правда ли!.. — вновь воркует вошедший в роль Веничка.

Подполковник, хрустя яблоком, осматривает штабеля, громоздящиеся у ног Мочалина.

— Твои?

— Так точно! И пяти минут не прошло, как с дерева слез. Надо ж и друзей поддержать!

— Молодец!..

— Младший лейтенант Мочалин! — напоминает своё имя расторопный бармен, принимая строевую стойку.

— Молодец, младший лейтенант Мочалин.

Сзади вырастает кряжистая фигура директора совхоза.

— Ну как дела, Василий Петрович? — дежурно интересуется директор.

— Да вот… — подполковник обводит рукой штабеля, — вроде как… неплохо!

— Ого! — отзывается директор. — Дневная женская норма! Герой!

— Пожалуй, что… — соглашается подполковник, ощущая живительное тепло алкоголя. — Директору-то нальёшь?

— Непременно, товарищ полковник! — звонким эхом откликается льстивый Веник.

— Тогда и мне…

— Есть, товарищ полковник!

— Ну и себе…

— А как же!

На мгновение у «барной стойки» воцаряется тишина. Два офицера и один гражданский, запрокинув головы, пьют.

Ошалевшие от увиденного, Герман и Шурик, спустившись с деревьев, стоят в неловких позах с пилотками в руках, напоминая крепостных с челобитной у барского подъезда. «Юнга» непринуждённо грызёт яблоко, вникая в нюансы взаимоотношений участников капиталистического рынка.

— Наталья! — обернувшись, кричит директор, — слышь, Наталья, а ну — мухой в правление! Заполни грамоту, да мигом — назад… Я же тебе русским языком говорю — мухой!.. Как за что? За достигнутые успехи… Битва за урожай… Короче — ударнику коммунистического труда! Беги уже.

У Алика изо рта вываливается яблоко. Сашка Дятлов, нервно покусывая усы, одной рукой судорожно срывает жестяную «кепочку» с мерзавчика и, не обращая внимания на начальство, тут же его опорожняет.

На обратном пути грамота ударника коммунистического труда на имя В.В. Мочалина переходит из рук в руки стонущих от смеха офицеров.