Закончила еще один проект. Мама говорит, что когда я зашла вчера домой, то она подумала, что я умерла. Сегодня она срочно пошла тратить на ремонт деньги. Сейчас у меня есть примерно пять часов, чтобы потанцевать перед зеркалом в трусах. Потом у мамы закончится мой гонорар.
Отработала вот проект с одним заказчиком. Ну, с таким… Например, если бы этот заказчик был моим мужем, то наше бы общение выглядело так:
– Дорогая, пожалуйста, аккуратно размешивай борщ в кастрюле.
– Я его аккуратно размешиваю.
– Да, иначе борщ может расплескаться и придется потратить время, чтобы вытирать его. Кроме того, ты можешь испортить борщом поверхность плиты. Если часто проливать на нее борщ, то придется часто вытирать. Поверхность не будет выглядеть новой. Надеюсь, ты это понимаешь?
– Да.
– Я бы хотел предварительно посмотреть, как ты порезала капусту.
– Полосочками.
– Я это понимаю, но мне необходимо видеть ширину полосочек. Не слишком ли широкие?
– Пожалуйста, посмотри.
– Ну что ж, этого стоило ожидать. Капуста порезана шире, чем я просил. На два миллиметра.
– После варки этого не будет заметно и это не отразится на вкусе борща.
– Я бы не был так уверен, мне не нравится твоя настойчивость и манера перечить. Сейчас мне нужно знать, сколько уйдет денег на новый кочан капусты, который ты порежешь верно. И если ситуация сложилась таким образом, то я бы хотел предварительно сделать тесты резки капусты. Прежде чем ты будешь резать новый кочан, лучше потренируйся на других овощах. Так мы сократим бюджет на покупку другого кочана капусты, ты не будешь портить новый образец, а станешь резать по отработанной схеме. Почему у тебя такое лицо, когда ты меня слушаешь?
– У меня нормальное лицо.
– Кстати, что касается твоего лица, то у меня есть еще одна просьба. Не могла бы ты сварить борщ в другой кастрюле.
– Зачем?
– Я очень не люблю, когда мне задают подобные вопросы. Свари, пожалуйста, борщ в другой кастрюле.
– Хорошо, я сварю.
– Когда ты сваришь борщ в другой кастрюле, то перелей его в ту, в которой ты варила борщ в первый раз.
– Зачем?
– Я еще раз повторяю, что не хочу слышать этих вопросов. Я плачу деньги за этот борщ, ты варишь его только потому, что я выделил на это средства.
– Хорошо, я перелью.
– Теперь что касается картофеля…
Это была такая ситуация, что я его жена, а я он мой муж, а уйти от него не могу, потому что у меня нет ног, рук и даже зубов, чтобы уползти, цепляясь за пол. Вот так все у нас было.
Говорят, что после похмелья очень хочется секса. Потому что когда пьешь алкоголь, то клетки мозга начинают умирать. Организм думает, что он сдыхает, его уничтожают и надо срочно воспроизводиться, ему надо размножаться. Я стала замечать, что в последнее время на съемочной площадке мне очень хочется секса. Наверное, организм думает, что его убивают и надо срочно что-то делать, искать выходы, пока его не угробили окончательно. Но когда прихожу домой, то такое ощущение, что секс был весь день. Поэтому ничего не хочется вообще и нет никакой надежды…
Сижу на кухне, только что пришла после проекта с мужем и борщом, он длился почти полмесяца. А мама говорит: «Что у тебя нового?»
Я говорю: «Ну, мама, ну что нового… Я прекрасно провела время, мы много танцевали, пели, шутили. Я отдала мазурку Чеважевскому, но вальс остался за Ермоленко, он был слишком настойчив. Кроме того, не так давно я заинтересовалась творчеством поэтессы Надежды Сухомлиновой-Экне. Она умерла от чахотки еще в девятнадцатом веке. Знаешь, я читала недавно ее стихи на вечере, имела большой успех. Мой сборник, посвященный ей, так и называется: «Как жить без Надежды».