Всё. В работе – перерыв. Как заметил один мой друг, главная особенность нашей работы в том, что ты постоянно должен учитывать заболевания других людей. Знать, что один психопат, другой неврастеник. Этот – эпилептик, а у этого синдром Туретта. Знать, что один внезапно приходит в ярость, второй с врожденной амнезией, третий может вдруг заплакать. А в целом они все в общем-то милые люди. Каждый день выглядит так, будто едешь в плацкарте на огромной скорости. Соскочить не можешь, а пассажиры вокруг разные. Кто-то храпит, кто-то играет в домино, кто-то пердит, кто-то высунул носки в проход, у кого-то плачет ребенок, кто-то бухает. У тебя боковая полка рядом с туалетом, а у всех понос.
Художнику-постановщику звонит продюсер и говорит: «Ты зачем нарисовал на эскизе голых детей?» Художник-постановщик клянется, что никогда ничего подобного не делал, ему бы и голову такое не пришло! Речь об эскизе декорации помещения 18 века, там паркет, дорогая мебель, сплошные виньетки, актеры в костюмах с пудреными буклями на голове, какие голые дети, откуда? Может быть, конечно, художник-постановщик случайно нажал в фотошопе кнопку «Нарисовать голых детей!» и так отправил? Он судорожно открывает эскиз, никаких детей нет. Продюсер уточняет: «Так вон же, в верхнем углу!» Художник-постановщик смотрит и видит амуров, таких обычных толстопопых и кучерявых. Художник-постановщик говорит: «Минуточку…» На что продюсер замечает, что заказчик рекламного ролика не хочет видеть голых детей ни под каким прикрытием. Художник-постановщик говорит: «Минуточку, но у них же крылья. Я вообще не уверен, что они – люди». Продюсер говорит, что он все понимает, но голых детей убрать.
Всё, в работе – перерыв. Я вот второй режиссер, то есть организовываю процесс и людей. И иногда за день так организуешь всех, что к вечеру не можешь остановиться. Вечером звоню Диме и говорю: «Так. Во-первых, открой расписание кинотеатра. Открыл? Во-вторых, посмотри, когда начинается кино? Может быть, ты бы сначала посмотрел время, а потом звал меня туда?» И Дима молчит на том конце провода. Я нервно стучу ступней на этом. Так как права, конечно, я права. А он молчит, потому что, наверное, облажался и думает сейчас: «Вот я дурак! Позвал Алесю в кино, а сам не уточнил время сеанса!» Дима говорит: «Слушай, ты выключай там второго режиссера и возвращайся в семью. Приедешь раньше – будем гулять. Да, вокруг кинотеатра, чувства можно выражать везде». И я думаю: да.
* * *
Установили маме интернет. Первый раз в жизни она узнала, что это такое. Восторг! Скачали пятнадцать альбомов Надежды Кадышевой. Жмет на все ссылки, эйфория, столько статей о политике и кулинарии! Правда, ничего не понимает, много кнопок, вчера снесла Виндоуз. Даже я этого делать не умею. Ожидаем взлом сайта Пентагона. Завтра проснемся, а Китая нет. И все это под Кадышеву.
* * *
Теперь мама настаивает на внуке или внучке. Мы пока предлагаем ей кота Митю, другого она брать не хочет. Но кот Митя – пассажир авиалиний. Его волнует один вопрос: курица или рыба?
* * *
Недавно на площадке прозвучал комментарий режиссера актрисе: «Вы не могли бы облизнуться, но без языка, улыбнуться, не показывая зубов, и прищуриться от удовольствия, не закрывая глаз?» Я представила, получается жаба.