…и тут педиатр говорит:

– Скажите, у вас есть знакомые алтайские охотники?

Прямо только что обсуждали затянувшийся насморк, Називин, мирамистин и вдруг она переходит на зловещий шепот: «У вас есть знакомые алтайские охотники?» И продолжает: «Вам нужен медвежий жир. Только учтите, что тот, который в магазинах, – он не подходит, это химия. Вам нужно познакомиться с настоящим охотником-медвежатником и покупать у него жир. Медведи спят зимой и не простывают, потому что у них этот специальный жир. Ищите охотника».

А я сижу с маникюром месячной давности. И голова такая, будто у меня лично уже давно есть этот жир и для укладки я использую только его. Пока я описывала цвет Степановых соплей, мне десять раз бились головой в телефон режиссеры и продюсеры. Я после ночной смены, у меня руки расписаны именами актеров, потому что запомнить уже невозможно. Я заваливаюсь на бок. И вот новая задача: алтайский охотник на медведя. Але, это Алтай? Охотника позовите к телефону. Охотник? Не могли бы вы поймать медведя, весь не нужен, только липосакция.

Але, это космонавт на орбите? Есть дело.

Але, Путин?

Хэллоу, Барак! До ю ноу зэ сопли?

А еще я ищу сейчас коллоидное серебро. Коллоидное серебро и алтайского охотника. У Степашки сопли.