Низко над землёй, едва видимые среди резких теней от незаходящего Джарвуса-1, неслись тёмные чёрточки. Они приближались со стороны светила и потому не сразу были замечены — в слепящем свете горячей звезды, в наступающем жаре мутанты летели на бреющем полёте.
Коты были захвачены врасплох — они находились на открытом пространстве, сидя на одном из небольших холмов.
— В окопы! — зычно воззвал Кунжут и первым ринулся на своей доске к укреплениям. За ним — вся армия. Но в вырытых траншеях места на всех явно не хватало, а издали уже летели огненные снаряды — Рушер снабдил свою новую армию летающих монстров огнемётами. Часть котов остановилась, залегла за неровностями почвы и принялась обстреливать врага из копий — те тоже изрыгали огонь — чем и сдержали немного врага, дав остальным время домчаться до укреплений.
Первая линия квази полегла под шквальным огнём противника.
— Пират, лети со своими парнями в облёт горы! — крикнул Моррис, вскакивая на платформу. — Совершайте круг и возвращайтесь!
— Есть! — ответил вождь по коммуникатору и взял в сторону, уводя свою армию под непрерывным огнём к горе. Как ни с странно, ни один из его квази не получил ни одного ранения, чего нельзя было сказать о тех, кто залёг в окопах.
Сам Моррис подхватил с земли своих спутников и ринулся навстречу войску собакоидов. Он врезался в плотно летящую стаю и резко свернул в сторону, пройдя, как молния, среди монстров. Те непрерывно производили выстрелы из каких-то небольших предметов. Вторжение летающей платформы внесло в стройные ряды нападающих хаос — часть выстрелов пошла мимо. Этим немедленно воспользовались квази — они высунулись из окопов и начали палить по летающим врагам. Произведя залп, они прятались в траншеи и быстро меняли точку.
Моррис сновал туда-сюда между собакоидами, подобно быстрому челноку, всё время сбивая их с толку, рассеивая их войско, сбивая их корпусом своего судна. Наконец, он так разозлил их, что они бросили обстреливать высотку и погнались за платформой. Та ныряла и прыгала, словно сумасшедшая, заставляя рассвирепевших псов кидаться следом. Они уже палили куда попало, частенько попадая по своим. Моррис уводил их прочь от укреплений, навстречу солнцу.
Горячий Джарвус-1 не зашёл за горизонт, как можно было ожидать — напротив, он дошёл лишь до определённой точки захода, а потом двинулся обратно. В любое другое время такое было бы невозможно, но только не сейчас. Ведь планета двигалась сейчас не вокруг светила, а по замкнутому кругу вокруг точки на его орбите. При этом она вращалась и сама, так что траектория солнца на небосводе Псякерни выглядела очень причудливо. Не закончив захода, Джарвус-1 снова начал восходить, и очень быстро — близилась точка перехода. Всего за несколько минут солнце поднялось в зенит и начало сильно жарить. Из окопов уже не стреляли — все попрятались в глубокие убежища, которые заранее приказал вырыть мудрый старый воин Кунжут.
Стая летающих собакоидов снизила скорость, не желая преследовать маленькую скорлупку, которая плясала перед ними и дразнила их. Псов слепило солнце — оно безжалостно било в глаза. Оставшиеся три тысячи с небольшим собакоидов хотели идти на посадку и искать убежища, как из-за горы вылетели десять тысяч искр — они сделали круг и оказались между псами и солнцем. От низко летящего войска стали непрерывно отделяться мелкие искры и бить в псов. Те открыли ответный огонь, но все удары летели мимо — мешало солнце.
Псы изнемогали — они буквально валились наземь, в горячем воздухе их не держали крылья. Они задыхались и теряли своё оружие.
— Брось их добивать. — сказал по коммуникатору Моррис. — Лети сюда.
Войско Пирата немедленно повиновалось. Их блестящие доспехи спасали от прибывающего жара, но главной их защитой было поле, которым закрыл их Моррис, иначе они бы не выдержали такого полёта.
Квази, ещё немые от восторга, уселись на вершине холма. От их доспехов исходило невыносимо яркое сияние. Они ждали, когда подплывёт Моррис, чтобы высказать ему своё восхищение, но стратег, едва прибыл, сообщил им дурную весть.
— Ваши вожди понесли потери. — мрачно сообщил Моррис. — Нападение здесь было лишь отвлекающим маневром. Четыре тысячи псов против двадцати тысяч квази — это просто блеф. Как я и думал, ваши парни спрятались в подземельях. Всё время, что я был в воздухе, я слышал их крики. Их накрывали, как котят — один удар с воздуха, и всё подземелье заполнял огонь. Остальное доделает Джарвус-1.
Квази сидели на вершине пылающей светом возвышенности и потрясённо молчали. Победа померкла в их глазах.
Разделение армии принесло свои плоды: те, что не послушались Морриса, погибли. Они в точности исполнили то, о чём говорил стратег, и были уничтожены, как он и предсказывал. Даже приблизительный подсчёт говорил о том, что квази остались в меньшинстве. Одна операция неведомого врага свела на нет все победы квази. Котов погибло куда больше, чем собакоидов. Противник подставлял своих воинов помалу, поэтому их впечатляющая гибель не наносила собакоидам значительного урона. Самые оптимистичные прогнозы обещали не более тринадцати тысяч погибших собакоидов. Квази потеряли семьдесят с лишним. Войско Кунжута и Пирата было далеко не самым большим среди всей армии. Потрясение от этой потери было настолько огромным, что коты не могли вынести и стали плакать. Сказать было нечего — ушедших уговаривали остаться, но они поспешили за скорой добычей.
Худой Культяпкин сидел на платформе и рыдал, сотрясаясь тоненькими плечиками. Он держал подмышкой толстую тетрадь, которую для него сотворил Моррис, и в которую старенький архивариус записывал все события этой необычной войны. И вот теперь он должен был занести в неё страшную цифру — семьдесят с лишним тысяч погибших, среди которых полегли все четыре вождя. Все они умерли страшной смертью, о которой можно было представлять, глядя лишь на умерших в страданиях собакоидов — те не долетели до укрытий и все пали на почву. Ослепительный свет Джарвуса-1 выявлял картину во всём её неприкрытом кошмаре. Всё вокруг пламенело убийственным светом, казалось, горели даже камни. Среди этого ада сидело множество фигур, похожих на огненные камни.
— Битва до конца. — хрипло сказал Пират, подняв на Морриса красные глаза. — Мы должны уничтожить больше.
Инга, неуязвимая для страшного жара под защитой поля платформы, в ужасе посмотрела на вождя.
— Мы должны. — сказал вождь.
— Мы должны. — эхом ответили центурионы.
— Мы должны. — громко прокатилось по высотке.
Раскалённый воздух передавал их голоса искажёнными, отчего казалось, что над горой воет смерч.
— Мы должны. — глухо ответили из подземелья.
— Тогда в путь. — сказал Моррис, поднимаясь на ноги под полным ужаса взглядом Инги.
— Это война. — сказал он ей.
Гуманная Инга Марушевич! Девочка, переживающая за несправедливо осуждённого! Зачем он втянул её в эту бойню?! Это самая идиотская идея из всех спонтанных идей, какие только приходили в голову Моррису! Наверно, ни один из тех героев, с которыми она шла в путь, не повергал её в такой кошмар!
Кровь запеклась на долгих склонах вулкана, где не столь давно противник Морриса уничтожил множество своих же воинов. Мясная каша, вытекшая из котла, запеклась на почве, так и не дойдя донизу — теперь от неё восходил бурый дым.
Красные туши собакоидов, валявшиеся повсюду под высоткой, уже схватились коркой. Ещё дальше лежали тела товарищей, которые приняли на себя первый удар и дали своим братьям шанс добежать до окопов. Кто-то из них живым попал в огненные объятия Джарвуса-1.
— Вы можете выходить. — сказал сидящим в укрытии квази Моррис. — Я закрыл вас полем.
Они стали неуверенно выходить из своих убежищ, на мгновение застывая при виде своих братьев, сидящих в самом пекле бешеного солнца лишь под прикрытием лёгкой зеркальной брони.
— Собрать оружие врага. — жёстко приказал Пират. И все воины разбежались на поиски тех штук, которые стреляют огненными струями, а не молниями, как копья. Они опять использовали Силу, вложенную Рушером в простые вещи.
Джарвус-1 висел огромным, невыносимо сияющим шаром в зените. Так будет длиться ещё часа два, пока он начнёт смещаться к горизонту, потому что вращение Псякерни происходило против её движения по орбите — самый неудачный вариант.
— Скажи пожалуйста, — обратилась Инга к Моррису. — если выжжены подземелья собакоидов, то уничтожены и самки с детьми, которые там прятались?
— Конечно. — коротко кивнул головой Моррис. — Несомненно.
Старенький Культяпкин что-то мараковал в своей толстой тетради, то и дело поправляя очки и вытирая нос. Теперь они с Ингой уже не кувыркались по всей окружности платформы. Моррис соорудил для них удобные кресла с ремнями, чтобы гасить перегрузки. Все они уже давно ничего не ели, но и есть, честно говоря, не хотелось.
Он понимал, что Инга, скорее всего, осуждает его, но ничего поделать с этим не мог — тут Силы не властны. Да и не стал бы он прибегать к возможности как-то повлиять на своего Спутника. Ситуация была такова, что война в том или ином виде была неизбежна. Какая разница, кто с кем воюет — люди или животные, даже такие разумные. Можно подумать, война ксеноидов менее гуманна, нежели война людей.
Это был Поединок, хотя это слово не очень подходило к действительности. Но всё же это был поединок — Сила против Силы. Моррису было бы гораздо легче воевать против киборгов или синкретов. Но Рушер знал, что делал — он послал против них живых существ, со своей цивилизацией, со своими семейными привязанностями, со своими понятиями о патриотизме и чести. Хоть собакоиды были и не такие милые ребята, как квази-коты, но всё же они были своеобразны.
Моррис с Заннатом явились на Скарсиду со своей проблемой, своими обязанностями, своим долгом и втянули котов в битву, о которой те понятия не имели. Для них это была скорее игра. Вот они что делали: ловили пленных и затем обменивали. Разницу засчитывали в счёт поражения или победы. Поздненько до Морриса дошло, что все эти вековые войны были лишь забавой. А коты не понимали, как можно воевать иначе. Он принял их боевой задор за жажду крови. Теперь это действительно так.
Он хотел хотя бы эти двадцать тысяч спасти от смерти и вернуть их на Скарсиду — к женщинам и детям. Потому и снабдил каждого из них личным полем, хотя тактически это было ошибкой. Весь опыт Морриса, как человека военного, протестовал против этого. Он проиграет войну, если будет заботиться о личной сохранности каждого бойца. Ему следовало посылать их вперёд, как живой щит, снабдив лишь минимумом необходимых возможностей. Он должен экономить Силы, не отдавая врагу ничего из утерянного. А он расклеился. Почему? Потому что тяжело посылать в бой детей — Рушер знал болевую точку своего врага.
— Инга, — спросил он, оборачиваясь к своему Спутнику. — Когда Поединок кончится, ты опять уйдёшь в пространство Живых Душ?
— Не знаю. — помедлив, ответила она. — Я первый раз за всю историю Вселенной участвую в таком деле. Я вообще не знала, что возможен Поединок.
— А каков вероятный исход? — опять спросил Моррис. — Что будет, если одна из сторон погибнет?
— Тебе, наверно, следовало задать этот вопрос ранее. — ответила девушка. — Ещё тогда, когда ты стоял перед выбором в участии. Я не знаю условий, при которых засчитывается победа или поражение. Возможно, проигравшей стороной считается та, которая первая утратила все Силы. Возможно, это смерть участника.
— Или полный разгром врага — от нитки и до нитки. — подал голос Культяпкин.
— Ты понимаешь, о чём идёт речь? — удивился Моррис.
— Догадался уже. — печально отозвался архивариус.
Да, так гораздо лучше — они теперь вдвоём консолидируются против него. Ему придётся терпеть за своей спиной эту молчаливую оппозицию.
Моррис ничего не ответил, он смотрел вперёд — на летящую среди беснующегося света армию. Двадцать без малого тысяч летели на досках по двое. Они неслись над опаленными равнинами, где, кажется, уже не могло более оставаться ничего живого. Поражало огромное количество чадящих пожаров — горели чётко выделенные точки, вынося в атмосферу, и без того мутную, ещё больше сажи. Дымные столбы виднелись повсюду.
Жестокий Джарвус-1 своим огненным дыханием выжигал эти горы и равнины каждые два года. Один год несчастная планета шла вокруг озверелого солнца, которое день за днём выжигало всё на его поверхности. Только ночью обитатели Псякерни вылезали на поверхность, чтобы подышать сухим горьким воздухом. По прошествии почти года они переходили на благодатную орбиту Джарвуса-2. Тогда планета приходила в себя от болевого шока — выпускали новые ростки деревья, засевались поля. Всё население выбиралось из подвалов. Слезали с зеркальных деревьев, из спасительного укрытия жароустойчивые скворры, которые весь жаркий сезон сидели там в спячке. Здесь была очень тяжёлая жизнь, совсем не то, что на чудесной Скарсиде, которая прекрасно приспособилась всей своей природой к своему дикому солнцу. Наверно, потому здешние ребята такие злые. Была у них когда-то одна звезда — тот самый добрый жёлтый Джарвус-2. Они прекрасно жили. Нет, надо было кому-то стравить две этих звезды в драке. Не тот ли самый Пространственник всё эта натворил? Наверняка это всё он, космический любитель экспериментов.
Мелькали развалины замков и целые крепости — есть ли там что живое, пока неизвестно. Внимание Морриса привлекала плоская равнина на горизонте — ни единого деревца. Это и есть та самая Центральная Пустошь, о которой говорили коты. Именно туда вела Морриса Сила, которой он велел отыскать место, где прятался враг.
Габриэл ещё не знал, что именно он предпримет — он ждал сигнала интуиции, которая могла предоставить самое неожиданное и оригинальное решение. Его задача тратить как можно меньше Силы, добиваясь при этом максимального эффекта. Он не смог бы признаться никому в том, что даже несмотря на гибель большей части войска, считал ситуацию выигрышной. Это был парадокс: его армия уничтожена почти на три четверти, а он преисполнен оптимизма!
До сих пор он очень расчетливо расходовал Силы, совсем не то, что его враг. Рушер много потратил на оборудование первого войска, на все эти летающие доски, доспехи, оружие, которое в итоге досталось квази. Он потратил Силы на преобразование армии собакоидов в крылатых тварей. Вместе с потерянным оружием терялись и Силы. Это был, хоть и впечатляющий, но плохой расклад — много энергии ушло впустую. Как странно: он знал Рушера как более ловкого игрока — взять хотя бы то, как тот ловко разыграл гамбит с этой пещерой Артефакта. Теперь же у Морриса создавалось впечатление, что его противник словно выдохся — его решения были не слишком оригинальны. Даже уничтожить точечными ударами семьдесят тысяч квази было не столь блестящим ходом: ведь Моррис предвидел это и предупреждал котов. Может быть, только не слишком старался делать это.
Он втайне признавался себе, что столь огромная армия и не была нужна ему, вполне хватало тех избранных двадцати тысяч, что летели сейчас с ним на летающих досках. Будь тут больше квази, ему пришлось бы больше тратить энергии, причём больше для сохранности последних, нежели для дела. Догадалась ли о том Инга? Моррису было очень неприятно сознавать, что те семьдесят тысяч погибших весьма выручили его своей смертью.
Он оглянулся на Ингу, сидящую в кресле. Она сдержанно улыбнулась, словно ободряла его. Инга Марушевич, Спутница многих воителей, она никогда не говорила под руку и не осуждала своих Героев. В этот момент голос настиг Морриса.
— Моррис, мне надо поговорить с тобой. — раздался на платформе глухой голос. Это заговорил один из коммуникаторов, которые были с собой у вождей квази. Неужели кто-то выжил?
— Кто говорит? — спросил Габриэл, уже понимая, что это не голос квази-кота. Но это был и не голос Рушера. Кто подобрал коммуникатор?
— Ты должен меня помнить. — продолжал голос. — Я Фортисс. Я командую армией собакоидов.
Моррису показалось, что в голове его взорвалась граната. Он ошибался! Противником командовал не Рушер, а его Синкрет! Он ещё не знал, что это значит, как мимолётное ощущение неизбежной трагедии уже коснулось его подсознания.
— Что ты хочешь, Фортисс? — спокойно спросил Моррис, не дрогнув даже веком.
— Я предлагаю тебе сдаться. — невыразительным голосом проговорил Синкрет. Его голос, эти бездушные интонации ещё так хорошо помнились, несмотря на десять прошедших лет. Перед внутренним взором Габриэла встала мощная фигура синего цвета — этот гигант никогда не обращал внимания на Морриса и никогда с ним не говорил. Как все Синкреты, Фортисс был крайне высокомерен.
— С какой бы это стати? — удивился стратег. — Ты бы сдался?
— У меня есть причины предлагать тебе такой исход. — так же ровно проговорил Синкрет. — Соглашайся, и я пощажу тебя и твоего Спутника.
— Не убедил. — отрезал Моррис. — Это просто смехотворно.
— Ты загубишь остальных твоих воинов. Ты плохо воюешь, Моррис. Недаром Рушер не доверял тебе вести сражение.
— Берёшь на понт? — усмехнулся стратег.
— Твоё дело. — равнодушно отозвался Фортисс. — Я предлагал.
Связь отключилась, но у Морриса осталось тревожное чувство. Он понимал, что Синкрет блефует. Возможно, он в чём-то недооценивает противника. До сих пор он думал, что воюет против самого Рушера. Но теперь стало ясно, отчего все тактические решения его врага были столь неуклюжи.
Едва Синкрет умолк, с мест вскочили Инга и Культяпкин. До этого момента они затаились и не выдали себя ни звуком. Моррису пришлось объяснять, кто такой был Фортисс и кем был сам Моррис при Рушере.
— А почему он ничего не сказал о Заннате и его Спутнике? — поинтересовалась Инга. — Может, он знает, что Занната с нами нет?
— Уверен, что знает. — согласился Моррис. Но далее дискутировать на эту тему не оставалось времени — каменистая пустошь приближалась. Очевидно, Синкрет потому и заговорил с Моррисом, что опасался за свою вторую базу. Что-то было там, под этими плоскими рельефами.
Что он сам бы предпринял на месте своего врага? Что можно прятать среди этих безжизненных равнин? Пришло на ум воспоминание о Зоне Рушера, о его тайном внутриматериковом убежище — огромная пещера, битком набитая опасными камешками фтаров. Гигантский корабль в шахте. Огромный шар чистой энергии. На создание всех этих вещей, на сбор боеприпасов и энергии у Владыки ушли многие годы — оно началось задолго до прибытия на Рушару его противников. И всё это было уничтожено в секунды — простым броском Силы. Малой частицы Силы.
Теперь же не было никакой необходимости создавать такие громоздкие аппараты. Не было необходимости продумывать детали — Живая Сила могла в любой момент сделать всё. Надо только задать определённую задачу, а она сама выберет воплощение.
Что бы ни было там, в этом каменном пустыре, оно было враждебным — это Моррис прямо-таки ощущал всеми фибрами своей души. Интуиция говорила, что их там ждут — только подлети к границе.
— Эскадре — поворот направо. Выполнять. — внезапно даже для себя скомандовал он.
Повинуясь слову главнокомандующего, вожди моментально исполнили приказ — Кунжут и Пират были отменными вождями. Все солдаты немедленно повернули вслед за ними и пустились в облёт пустой зоны.
Платформа свернула в сторону и тоже пошла в обход пустоши. Вся армия шла далеко в стороне от второй базы Фортисса. Моррис быстро вспоминал, словно его память исторгала из себя все забытые подробности.
Эти синие собакоиды с перепончатыми крыльями. Не зря ему вспомнились синкреты из последней генерации — вот на кого были похожи эти новые синие мутанты! Даже морды почти такие же: Фортисс просто использовал случайную задумку своего Владыки. Потом это блестящее войско на летающих досках — это же рушеровы киборги! Теперь Зона — огромное пустующее пространство посреди материка. Тут только не хватает бразеларов. Влети они туда, какое-нибудь излучение моментально уничтожило бы всю армию квази. Бедный Фортисс, ты страдаешь отсутствием фантазии! Ты пошёл по второму кругу того, что уже было!
Из руки Морриса выскочил маленький шарик и со скоростью пули полетел вниз и вперёд в то время, как сам он мчался на своей платформе следом за войском.
— Сбросить всем латы и резко идти на посадку. — приказал Моррис и добавил жёстко: — Не обсуждается.
С летящей армады посыпались на оголённую землю блестящие скорлупки в то время, как враз лишившаяся всех своих доспехов летающая армия снизилась и замерла на поверхности почвы, слившись с сухой землей.
Неведомый порыв ветра подхватил всю массу блестящих лат и, не давая ей коснуться земли, понёс её в сторону Зоны. Со стороны казалось, что армия квази летела над пустошью. Внезапно из камня буквально зафонтанировали мощные потоки. Они пронизали стаю летящих искорок, и те стали рассыпаться в песок. Мелкую пыль разносило горячим ветром.
Не успели отзвучать голоса в коммуникаторе, как с самой Зоной стало что-то происходить.
Почти ровная её поверхность чуть дрогнула, потом пошла трещинами, а потом с грохотом начала проваливаться, вздымая громадные пыльные фейерверки. В горячем воздухе стали разноситься вопли, словно орали десять тысяч демонов — под каменной крышей скрывались собакоиды и ждали сигнала к битве! Когда началось обрушение, некоторые твари пошли выскакивать на край каменной ямы, попадая в безжалостное пекло горячего солнца. Они падали на камни и задыхались в мучениях. Но большая часть врагов застряла среди обрушившихся камней и тоже с визгом умирала. Их было много — по всему диаметру обвалившейся огромной базы. Но ещё больше их оставалось внизу, под камнями. Постепенно крики затихали и вскоре прекратились.
Коты с любопытством ждали, что будет — их глаза так и посвёркивали. Им не терпелось заглянуть внутрь ямы.
Внезапно внизу началось новое мощное шевеление — вздымались осколки камня, вспучивалась в середине масса обломков. Из парящей пылью разрухи выбиралось нечто иное.
— Всем лечь на землю и обсыпаться пылью! — крикнул Моррис.
Квази уже ни минуты не сомневались в том, что следует повиноваться. Они моментально рухнули в сухую почву и быстро стали закидывать друг друга пригоршнями мелкого песка, благо, что его много налетело после обрушивания пустоши. Через минуту казалось, что на месте огромного войска не было ничего. Только над краем ямы плавала небольшая платформа.
Камни рассыпались, и наружу выбрался летательный аппарат, похожий на лодку с крыльями. Под прозрачным колпаком виднелась синяя фигура. Понять издали её размеры было сложно, к тому же мешал свет уходящего Джарвуса-1, но Моррису показалось, что Синкрет меньше ростом.
Лодка выбралась наверх, секунду повисела и резко рванула прочь от Зоны. Да, Фортисс не разочаровал Габриэла: он даже форму лодки выбрал такую же, как у Владыки.
Вторая база врага понесла полный разгром почти без траты Силы. Напрасно ждали войско квази мощные генераторы убийственного излучения — они распылили пустые панцири. Погибло целое войско — наверно, тысяч десять — на вооружение которого была потрачена Сила. И всё это погибло из-за маленькой частички Силы, которая была послана, чтобы подгрызть крышу Зоны по краям и обвалить её на голову доверившихся Фортиссу собакоидов. Моррису было просто жалко бедняг. Наверно, Синкрет воодушевлял их демонстрацией своих возможностей, наобещал великую победу. Он только не учёл одного — феноменальной интуиции Морриса.
В последнее мгновение перед вторжением в пустошь внутреннее зрение Морриса озарилось отчётливой картиной: взрывающаяся Зона, разносящая в пыль весь континент Ларсари. Он словно воочию видел исходящие из камня смертоносное сияние, уничтожающее материю — взрывы белых фтаров. Команда, которую он подал, была произнесена почти бессознательно. Рывок в сторону, прочь от неминуемой смерти, от которой не спасёт никакое поле, потому что поле — тоже материя.
Интуиция никогда не подводила его. Тогда, на Рушаре, он словно услышал голос, который сказал ему: пора удирать, Стратег. Перед глазами словно возникла картина: что следует взять с собой и как это сделать. Всё складывалось чертовский удачно — все детали одна к другой. Всё словно монтировалось к этому моменту, собиралось, словно кусочки головоломки. И вот как будто прорыв Свыше, некое озарение, и в голове родился моментальный план. В тот день Моррис угнал лодку Рушера. Он вошёл в общество Героев, как победитель, хотя логичнее было бы ожидать хорошего удара в глаз за все его художества. Он вывернулся и вывернулся с триумфом.
Тот же голос велел ему покинуть стены колледжа — Моррис вдруг чётко осознал, что ошибся в выборе профессии. Все дальнейшие годы, когда он легко поднимался по служебной лестнице, он много раз имел возможность проиграть. Иные предложения были соблазнительны, но чутьё снова выводило Морриса. Он сам не знал, почему иной раз делал так, а не иначе. Но потом становилось ясно, что интуиция снова спасла его. Два раза он избежал прямого покушения, просто бездумно свернув в сторону. Несколько раз он избегал погибели, не сев на самолёт — машины разбивались. Его считали счастливчиком, везунчиком. Так и говорили: везунчик Моррис. До сих пор он не сомневался в своей счастливой звезде. Он хоронил коллег и товарищей по ремеслу тайного агента, он выходил невредимым из кровавых перестрелок. Он развязывал локальные войны, он подставлял политических деятелей, он посылал киллеров к неугодным людям, и всё это время был убеждён в своей безусловной везучести. И никогда у него не было сомнений в собственной избранности, а потому он всегда был прав. Единственный случай, когда он испытал стыд за свои дела, это был случай с Фаридом и его подставой. Но и тогда Моррис оценил этот свой эмоциональный всплеск как тонкую чувствительность души.
Не раз он оказывался в ситуациях, которых желал бы всеми силами избежать. Он не садист и не испытывает удовольствия при виде жертв той или иной военной заварушки. Но, странное дело, там, на Земле, он не испытывал такого мучительного чувства при виде трупов, лежащих длинными рядами на улицах разбомблённых городов. А ведь это были люди. Так отчего же вид множества погибших собакоидов вызывает у него страдание?! Не говоря уже о квази!
Его интуиция говорит, что это правильно — это единственный путь к победе. Не его, Морриса, личной победы, а их общего дела, дела противостояния Рушеру, в руки которого не должна попасть невообразимая мощь Живой Энергии. Это мрачное чудовище, способное порождать лишь монстров, использует эту поистине божественную власть лишь в дело разрушения. И первым пунктом в его программе мести будет стоять планета Земля. Это там не оценили его способности, это там его затирали, как бездарность. Достаточно вспомнить его бешеную речь, произнесённую в обвинение всем подряд, даже Джамуэнтх.
Моррис совершенно верно сделал, что вступил в эту борьбу — это был самый его верный шаг за всю его жизнь. Это был единственно верный шаг, от которого он не ждал ничего для себя лично. Откуда же это чувство раздвоённости, словно против логики и интуиции выступает некий скрытый враг в его подсознании?
— Что будем делать дальше? — спросили вожди, выбираясь из песка. Кошмарный Джарвус-1 уже уходил за горизонт, и лучи его располосовали небо. Планета поворачивалась лицом к мягкому солнцу Джарвус-2. Кончился второй виток малой орбиты. Остались ещё три — трое ужасных нескончаемых малых суток, двадцать четыре часа.
— Надо отыскать еду и покормить войско. — сказал Кунжут.
— И надо сделать перерыв — солдаты очень устали. — добавил Пират.