Введение

О мир… Как ты велик и как прекрасен. Как един, разнообразен. Нам смертным не постичь тебя. Но в меру наших скромных сил, стремимся приоткрыть завесу мы, на что-то новое, живое. Где нет общественных оков, где чудеса по всюду, где место подвигу дано, а смерть приходит во спасенье. Там рыцари, любовь и ложь и все неоднозначно. Каков твой выбор? Каков твой путь? Решит судьба, о нет, ты сам решаешь за себя. Таков тот мир, что я поведаю сейчас. В нем зло повсюду и везде. Оно средь нас. Теперь не верьте ни кому, все будут путать вас, тянуть к себе. Но путь у вас другой, о нем и речь пойдет сейчас.

Произошло это в год 1230 от восшествия единого бога, в век белого тигра, в далеких северных землях, раскинувшихся на берегу обледенелого океана. Много веков назад с южного материка пришел бессмертный и прекрасный народ лесных эльфов. К тому времени, союз эльфийских кланов именовался элейским альянсом. Его мудрость и сила даровала спокойствие и процветанию новому миру. Много позже, в его честь эти земли были названы элейскими, а жители элеианцами. В течение тысячи лет эльфы правили миром, руководствуясь честью и справедливостью, в единстве с богами природы. Бессмертный народ исследовал науки и искусства, развивал магические знания, создавал произведения архитектуры. Из-за бурь в энергетических потоках, образовались новые расы: гномы, кентавры, карлики, а в результате длительной мутации появилась раса людей, которая быстро размножилась и заселила южные побережья обледенелого океана. Людьми были создано множество королевств, которые объединились в единое государство Империю. Оно стало надежным союзником элейского альянса, неся в себе свет просвещения и бесконечную веру в науку. К тому времени в элеи укрепили свои позиции старые и появились новые магические школы. Долгие годы элея жила в покое и процветании, пока в 666 году до пришествия единого бога мир не раскололо несчастье. Энергетические потоки вырвались из потустороннего мира и завладели человеком магом Альтером, стремившимся к абсолютным знаниям. Его сила была столь велика, что его разум не смог выдержать такой власти. Он впал в беспамятство, но не умер. Энергия, давшая огромную власть магу, очеловечилась в земном теле, приобрела земные пороки. Так в чреве человека зародилось зло, стремившееся к безраздельной власти над всем сущим. Маг извратил тела благородных существ, создав порожденья зла, ставшие ему надежными слугами и опорой. Со временем целые армии орков, горлаков, огров, троллей заселили восточные земли, образовав темную орду. Это войско и двинулось на элею. Первыми на пути армии тьмы встали восточные королевства людей, но ничто не могло остановить бесчисленные орды. Одно за другим людские королевства сгорали в огне пожаров. Тысячи людей были убиты, мир потонул в крови. Тогда все народы элеи объединились для борьбы с тенью и создали альянс бесстрашных. Светлые армии альянса преградили путь тьме в элею, но силы были не равны. Одна крепость за другой сгорали в огне бесчинства орды. Решающая битва за Изираль решила судьбу мира. Тысячи воинов встали на защиту порядка. Волна за волной наступали темные орды, но расшибались о блестящую сталь храбрых сердец. Сражение длилось неделю. Трупы заполнили поля Изираля, запах сожженной плоти не давал вздохнуть, кровь резала взор, глубоко впитавшись в почву. Повсюду, были только смерть и страдания. Крики раненных заглушали звуки битвы. Но, ни кто не мог одержать верх, пока император Гюнтер не сразил аракула тьмы. Рыцари Изираля из последних сил бросились на врага и опрокинули нечисть. Изираль был спасен, но война продолжалась. Альянс двинул свои войска на восток, возвращая разрушенные замки и города. Но элейцы недооценили силы врага. Повелитель тьмы заманил армию альянса в болота, где атаковал бесчисленным числом. Черный туман заволок все вокруг. Люди не видели друг друга, огонь и молнии извергали темные маги. Но Гюнтер не испугался, не отступил перед злом, он отчаянно сражался, и раздавал приказы. Армия Альянса во главе с Императором была непобедима. И тогда тьма вышла на бой, повелитель темных потоков набросился на Гюнтера и ни кто не мог его остановить. Удары его темного меча, разрубали тяжелые доспехи как бумагу, обрубки тел завалили все вокруг. Тогда Гюнтер вышел навстречу Альтеру. Но император не мог сравниться с силой того, кто пришел из пекла. Гюнтер отчаянно бился, но его удары не причиняли вреда врагу. Тьма как будто играла с великим воином, желая вселить в него страх, покорить его своей воли. Но, увидев, что Гюнтер никогда не покориться злу, Альтер нанес свой удар. Черный клинок вонзился в грудь императора, собравшего свободные народы для борьбы с тьмой, телом и душой желавшего справедливости. Страх и безысходность вселились в сердцах людей, дочь императора бросилась к телу умирающего отца. Она взмолилась о пощаде для раненого. Но зло не испытывает жалости и состраданья, повелитель тьмы занес свой меч над белокурой красавицей. В гуще боя, все это видел молодой эльфийский князь Элай, сгоравший от любви к дочери императора Катрин. Он преградил собой путь тьме. Сияние его любви заставило отпрянуть зло. Он воспользовался этим и быстрым ударом меча отрубил голову магу. Сильный грохот разорвал воздух. Молнии и тьма выплеснулись из тела повелителя зла. Вся эта мощь стала переходить в Элая, пытаясь завладеть его телом. Юношу подняло в небо, объятого страшным сиянием. Зло овладевало им. Вся жизнь промелькнула у него перед глазами. Милые сердцу леса Эльдораса, зов его матери на обедню, уроки отца, и, наконец, обнаженное тело прекрасной Катрин, весело смеющейся над его словами. И тогда он взял всю свою волю в кулак и обратил ее против тени. Сияние стихло, все было кончено. Он камнем рухнул на землю. Заплаканная девушка подбежала к нему, обхватила его голову, желая сказать все, что она чувствует к нему, но уже было поздно. Элай умер, его доброе сердце не захотело жить во мраке, не возжелало творить зло. Тьме некуда было идти, не в кого переселиться, ведь никто не использовал оружие против него. Никто не отвечал злом на зло. И оно ушло назад, туда откуда пришло. Войны Альянса увидели это, поднялись из последних сил и опрокинули испуганную орду и гнали ее до самого восточного океана, мстя за кровь и несчастья, которые та принесла.

Победа была одержана, но какой ценой. Сотни тысяч убиты, десятки искалечены, а что произошло в душе каждого описать просто невозможно. Мир ожесточился: кровь за кровь, смерть за смерть. Так стали жить людские народы. Так появилось настоящее зло, зло по отношению друг к другу. Империей стала править Катрин дочь Гюнтера. Она долго скорбела, по своему отцу и Элаю. Через восемь месяцев она родила сына, которого назвала эльфийским именем Элрод, в честь бессмертного народа его отца. В год 668 Катрин основала рыцарский орден Белого тигра, призванный бороться с темными ордами, которые разбрелись по восточным землям. Из молодой девушки, Катрин превратилась в сурового Императора. Она покоряла всех, кто противился ее воли, чтобы создать силу способную противостоять тьме.

Так все произошло много веков назад. Так заселялись элейские земли, так появилось зло. Это история. Это все произошло так давно что, уже мало кто помнит те далекие времена, а кто помнит, предпочитает забыть. Так говорят летописи и легенды, что же произошло на самом деле узнать не возможно ввиду давности происходящего.

Как было сказано, элея представляет собой разношерстное одеяло, сотканное из невообразимых народов. К нашему времени политическая карта немного изменилась, из-за постоянных войн между королевствами. Империя по-прежнему простирала свое огромное тело в центральной части элеи, захватив морские порты северного океана, тем самым, отрезав пути для прихода новых эльфов с юга. Империя некогда великое государство, теперь было разрозненно и представляло собой множество феодов. Удельные князья не признавали абсолютной власти императора, отчего не раз происходили междоусобные войны. В государстве было достаточно беспокойно, по дорогам бродили банды разбойников, жизнь крестьян немногим отличалась от жизни дворовых псов, знать же жила в неприступных замках и пировала трудами своих крестьян. Нельзя сказать, что империя была бедна, рынки и магазины по-прежнему ломились от всяких диковинных вещей, продовольствия было достаточно, а о большем народ этого государства и не мечтал.

К Западу от Империи в горах Дракона находится государство гномов, называемое пещеры Дарина. Государство гномов представляет множество подземных залов, соединенных огромными тоннелями. Комплекс залов образует один тег, подобие человеческих городов. В горах Дракона построены пятнадцать тегов, объединенные единой властью короля гномов. В последнее время в обществе подземных жителей царит некоторый раздор, так как старейшины гномов спорят о вменяемости их короля, который решил докопаться до ядра земли. Гномы уже давно не общаются с эльфами, из-за распри по поводу судьбы священных реликвий, которые были спрятаны эльфами много веков назад.

К северу от гор Дракона простирались равнины ветров, заселенные кочевым народом. Они были разделены на множество кланов, у каждого из которых был свой хан. Раз в десять лет на большом съезде главы кланов выбирали великого хана, который на этот срок должен был стать военным предводителем Аррейцев. Эти люди были храбрыми войнами и отличными наездниками. Жили они в больших шатрах, выращивали лошадей и пасли скот. Самым главным их богатством были степные лошади, самые быстрые и выносливые в элеи. Они часто устраивали набеги на Империю, разоряя деревни и угоняя крестьян в рабство, после чего продавали их на невольничьих рынках в западных землях. Империя и Аррейци часто враждовали, то и дело, переходя от взаимных козней к братоубийственным войнам.

К северу от долины ветров расположились гористые леса Эльдораса. Великое королевство эльфов Эльдорас по-прежнему освещает мир своей силой и красотой. Во главе эльфов стоит великий король Элрод, могучий воин и сильный чародей, всевидящим оком осматривающий свои земли. Эльфы обладают секретом, который желают заполучить все народы элеи. Это возможность заряжать предметы энергией ветров, тем самым, предавая предметам магические свойства, вплоть до бессмертия его носителя. Эльфы уже давно не ладят с гномами, но их вражда никогда еще не доходила до кровопролития. Этот народ единственный помнил те времена, когда в мире не было зла, в то же время он единственный помнил, как оно появилось.

К востоку от Эльдораса проживал маленький народ карликов. Они были простыми земледельцами, пили много пива и каждого путника встречали с улыбкой. Пиры, устраиваемые в честь гостей, шли неделями, затмевая королевские приемы в Изирале. Они никогда не носили оружия, войне предпочитая пиры и безделье. Маленький народ находился под покровительством эльфов, и потому война уже много лет не приходила в их мир. Но эти дни были уже сочтены, золото этих земель завораживало людей и сжигало завистью их сердца. Орден Белого тигра уже давно с вожделением смотрел на золото карликов. Рыцари все ближе подбирались к государству карликов, сгоняя последних с их земель. Тем самым намечалось столкновение между эльфами и орденом призванным бороться со злом.

К Югу от Эльдораса проходил Большой каменный путь, соединявший Север с Югом, эти земли были обширны, но безлюдны, мало кому хотелось жить в лесах да болотах. Но все знали тот, кто владеет этими землями, имеет, и власть над всем Элейским миром.

На Северо-востоке от Империи за великой рекой Эрей, простирались земли мудрецов и восточных эльфов, эти земли отличались, от всех других уголков мира, там жили настоящие волшебники и разные создания, добрые и злые, а на счет некоторых сложно определиться. В этих землях было множество магических течений и школ волшебства, во многом соперничавших между собой. На Юге этих земель было очень беспокойно уже на протяжении многих сотен лет, но война уже давно не приходила в эти земли.

Можно очень долго рассказать об этом необычном мире, но об этом мы узнаем позже, когда миру и спокойствию придет конец, и только храбрые и чистые сердцем смогут спасти мир от разрушения и покорения тьмой. Но эти времена еще не наступили и все еще впереди!

 

Глава первая

 

Часть первая: На ночной дороге

Был невероятно темный вечер, даже луна, висящая среди серых облаков, не могла осветить старую мощеную дорогу, по обе стороны от которой росла сухая трава, которая, как будто не успев прорости, умирала от здешней погоды. Повсюду стояли сухие деревья, не смотря на то, что дожди в этих местах, лили, чуть ли не каждый день. По дороге мчался необычный всадник, был он необычен хотя бы тем, что ехал в столь поздний час по пустынной дороге. Роса уже выступила на траве, где-то в кустах стрекотали кузнечики, и не что не говорило о какой-либо опасности, не считая того, что в лесу слышалось испуганное уханье сов. Всадник мчался очень быстро, хотя его конь преодолел уже изрядный путь. Конь всадника когда-то был белого цвета, с длинной шелковистой гривой, но после проделанного пути напоминал коричневого, упитанного поросенка. Всадник немногим отличался от своего коня, он изрядно промок, его изящный зеленый плащ был весь покрыт каплями черной фодильской грязи. Длинные волосы, некогда гладкие и шелковистые скатались, и весели клочьями. Лицо всадника было закрыто широким капюшоном длинного эльфийского плаща. Несмотря на потрепанный вид, по некогда изящному убранству, можно было сказать, что он занимал высокое место среди своего народа.

Не обращая внимания на недавно прошедший дождь, сгустившуюся тьму всадник был весел и напевал какую-то песню на очень красивом, но неизвестным этим землям языке. Он думал о доме, о семье, о родных лесах и реках и это предавало ему сил. Он мчался очень быстро, но при этом успевал разглядеть, даже в темноте все вокруг. На обочине перед ним распростерлись несколько скелетов животных. Кости были не повреждены, и только на одном из черепов виднелось маленькое отверстие от стрелы. Какое жалкое зрелище смерти. Она повсюду подстерегает нас. Заставляет карабкаться вперед. Из-за нее мы идем по головам друг друга. Люди более всего подвержены воздействию смерти. Их жизнь рано или поздно кончается, и оттого они стремятся, как можно больше существ утянуть за собой. Раздумья всадника прервал тихий шорох. Он шел от ближайших кустов раскинувшихся вблизи от дороги, но он продолжал движение, не обращая на него внимания. Вдруг из кустов, на дорогу выскочило страшное существо, внешне напоминавшее волка, но гораздо выше, и двигавшееся на задних лапах. Оно угрожающе рычало, с ее клыков капала вонючая слюна. Глаза животного злобно светились при свете луны. Конь всадника испуганно заржал и встал на дыбы, начав медленно пятиться назад. Но всадник не растерялся. Он осадил коня, и с лязгом обнажил длинный меч. Его лезвие засияло, и на нем проступили, пылающие ярким синим пламенем эльфийские руны. Чудовище как собака присело для прыжка и в один миг преодолело расстояние между собой и всадником, казалось что вот-вот, и оно вцепится в горло путнику, но случилось неожиданное. Лошадь проявила необычную прыткость, она отпрыгнула боком в сторону, а её хозяин нанес на отмах по голове чудовища удар огромной силы. Тварь с визгом отскочила в сторону, из зияющей раны обильной струей хлынула багровая кровь. Животное не упала за мертво, как должно было произойти, а приготовилась к новому прыжку, но не успела. Всадник перехватил свой меч за лезвие и метнул его в монстра. Тот упал, начал дергаться, пытаясь встать. Всадник соскочил с лошади и обнажил закругленный кинжал, лезвие его сияло серебром от легких отблесков луны. Он быстро подскочил к извивающемуся зверю и одним ударом перерубил ему горло. Потом воин обтер лезвие кинжала о тело животного и извлек меч. Как не странно, но на лезвие не было, ни капли крови. Путник мрачным и полным скорби взором посмотрел на тело животного, произнес усыпальную молитву на эльфийском языке. И вскочив на коня, помчался дальше.

Он снова погрузился в раздумье. Несомненно, это был оборотень, существо одинаково ужасное и несчастное. Бедняга обречен, когда луна обретает форму шара, охотиться на живых существ. Была ли у этого животного в сердце злоба? Получеловек полуволк, страшное сочетание и не важно, что им движет, если его сердце жаждет крови. Очень странно в этих местах увидеть такое существо. На много миль здесь нет ни души. Да еще в период серповидной луны. Это очень зловещий знак. Слишком сильно темные потоки заволокли взор. Так что у жрецов Мора, скоро будет много работы.

Вдруг путник заговорил как будто со своим конем:

— И ты еще считаешься храбрым боевым конем? Ничего не скажешь, красавец, чуть не скинул своего хозяина и оставил его на съеденье. Знал бы, что ты такое чудовище взял бы Ариндила.

Конь ничего не ответил хозяину, даже эльфийские кони не умеют говорить, но он все понял. Сбросив скорость, начал фыркать, как бы говоря: а не я ли увернулся от пасти оборотня, не я ли тем самым спас твою шкуру. А еще говорят эльфы, всегда помнят им оказанную помощь.

Всадник проехал еще изрядный путь, прежде чем впереди показались огни домов. Это была придорожная деревушка, оставшаяся здесь от прежних времён. Она была обнесена бревенчатым частоколом, который местами изрядно прогнил и покосился. Вероятней всего, он больше служил для отпугивания одиноких странников, нежели воров. Всадник медленно въехал во двор придорожного трактира. Там стояло несколько лошадей, привязанных к небольшому периллу, мерно поглощающих сено. Дейлон спрыгнул с коня и вошел в трактир. Из помещения послышалась легкая музыка, смех людей, и ненавистный запах курильной травы. Но делать было не чего, он весь промок и очень устал. Отдых определенно был необходим. Подойдя к трактирщику, он произнес приветствие на языке людей. Но тот не ответил, как будто не слыша его, продолжал мыть кружки. Тогда путник снял капюшон, показав свое красивое, благородное лицо, но хозяину оно не показалось красивым, поскольку в глазах незнакомца застыл гнев, а с губ сорвались слова на непонятном языке. По интонации человека, можно было понять, что это отборная эльфийская брань. Умерев свой гнев, путник перешел на человеческую вязь.

— Я Дейлон сын Элрода, повелителя эльфов севера! Я назвал вам свое имя, а вы до сих пор молчите, если бы я не знал людей, то принял бы это за оскорбление, а ведь даже мы эльфы не прощаем оскорбления.

— Простите ваше высочество, эти места крайне неспокойны. Здесь не очень любят одиноких странников. Меня зовут Кнут, и эта гостиница принадлежи мне. Я выполню любую вашу просьбу. И чего же вам будет угодно?

— Я хотел бы, скромный ужин и теплую, желательно чистую постель. Надеюсь это возможно?

— О да, конечно вы все это получите. Присядьте пока за столик у окна.

Дейлон с подозрением посмотрел сначала на трактирщика, потом на столик, и медленно с неохотой пошел на предложенное ему место.

Компания в харчевне была очень подозрительная, как заметил Дейлон. Было здесь несколько путников непонятного происхождения. Напротив сидели четверо разбойников, непотребно вкушавших эль, хотя кровь убитых ими еще не стекла с их кривых сабель, были здесь несколько гномов, охотников за презренным металлом, но самым интересным экземпляром была молодая разносчица эля. Она была худощава, длинные стройные ноги, хотя и были скрыты длинным платьем, но глаза эльфа позволили ему отчетливо разглядеть их, самым же интересным были её серебристые волосы, которые бывают у эльфийских женщин. Девушка подошла к нему, и нежным тонким голосом заговорила с путником.

— Что вы хотите господин эльф? У нас вы найдете все что угодно.

— Мне, ну я даже не знаю, так и все что угодно?

— Определенно, такой красавец как вы может получить все что угодно, за умеренную плату.

— А я-то надеялся, что я вас покорил. Можно небольшой вопрос?

— Смотря, какого он рода.

— Рода мой вопрос не имеет. Ведь вопрос не вещь. Он не имеет души и тем более корней.

— Интересно и что же это за вопрос?

— Почему такая красивая девушка продает себя? Это же так унизительно. Вас не ждет ничего кроме болезней и смерти. Разве такой судьбы вы хотите для себя?

— Беднякам, у которых на руках несколько детей и нет семьи, больше нечего делать в голодные годы. Так что, выбирать не приходиться. И что же вы хотите?

— Когда я вернусь, я помогу вам. Даю слово! А сейчас принесите мне что-нибудь попить, не выпить, и поесть, что было бы достаточно съедобно.

— Жаль, а я надеялась, на что-то большее. Путники часто говорят что помогут, лишь бы получить все бесплатно. Но что ж, сейчас принесу.

Девушка быстро скрылась в двери, сопровождаемая свистом и улюлюканьем разбойников. «Какой интерес пить, курить траву, и свистеть в след женщинам. На место свиста, одарили бы цветами, и залили приятную патоку, в ее прелестные ушки. И все, женщина растаяла бы как лед на солнцепеке», — подумал Дейлон. Через некоторое время девушка вернулась с подносом, и с нежной улыбкой передала Дейлону его ужин. После чего медленно и грациозно пошла к стойке, как бы давая себя получше разглядеть. Но не успела девушка подойти к стойке, как один из разбойников ухватил её за талию и с силой притянул к себе. Девушка начала вырываться, но она была слишком слаба, чтобы противостоять сильному мужчине. На ее крики никто не обращал внимания, каждый продолжал заниматься своими делами.

— Ну что же ты милая, полюбезничала с эльфом, услади и меня — сказал разбойник, по-видимому, главарь банды.

— Простите, но я сегодня не работаю, — ответила девушка и попыталась оттолкнуть нахала.

— Ну, нет уж, ваши угощения меня не устраивают, хотелось бы что-нибудь послаще.

Разбойник впился в губы девушки, но сразу отпрянул от резкой боли в губе.

— Ах ты, животное, кусаться будешь?!

Вслед за его словами последовала сильная пощечина, как огонь обжегшая лицо девушки.

Дейлон медленно встал, но как не странно праведный гнев не прихлынул к его сердцу. Он, как и прежде был умиротворен и спокоен. Да этот разбойник, возможно, заслуживает смерти, но разве мне судить об этом, а девица хоть и мила, но не достойна, чтобы высший эльф очернял свою душу ради нее. Может, звучит высокомерно, но таким уж я рожден. Но все, же оставить ее в беде он не мог. Неохотно, но все же подошел к столу, где сидели разбойники, и тихо, почти шепотом произнес:

— Смерть или жизнь? Выбирай человек.

Разбойник посмотрел на эльфа, и засмеялся.

— Ты шутишь, неужели эта шлюха стоит жизней четырех живых существ, эльф. Вы же так цените жизнь.

— Вы ошиблись, существ здесь много, а вот живых я не вижу.

Вдруг несколько яблок поднялись со стола и начали жонглировать, переплетаясь, как змеи.

— Мне покоряются, камни, трава, земля и вы покоритесь мне. — Спокойным и даже немного ироничным голосом произнес Дейлон.

Разбойники испуганно переглянулись, главарь оттолкнул девушку, и быстрым рывком поднялся.

— Ты знаешь, что опозорил меня перед моими людьми? А за это ты должен ответить.

— Простите меня за поруганную разбойничью честь — с иронией сказал Дейлон. — Прощайте, надеюсь, мы больше не увидимся.

Отвернувшись от разбойников, он медленно пошел наверх. Неделя была тяжелой, и нужно было, как следует отдохнуть. Впереди ждал тяжелый путь…

Дейлон был молодым эльфийским князем, сыном короля эльфов. Он уже неделю ехал в столицу империи с очень важным поручением, от которого зависел мир в Элеи. Случилось так, что рыцарский орден призванный защищать мир добра от зла посягнул на земли добрейших существ невысопликов, которые уже долгое время находились под покровительством эльфов. И теперь только император мог спасти мир от братоубийственной войны, польза от которой будет только тьме. Глава ордена «белого тигра» Железный Феликс обладал огромной властью, почти сроднимой с властью императора. Земли на севере занимали все его мысли, завоевание их могло дать возможность ордену отделиться от империи, и тогда Железный Феликс сам стал бы королем. А этого он желал больше всего, хоть в своих землях он был полновластным властелином, но всякое преклонение перед кем-либо вызывало у него отвращение. В общем, он был настоящим вождем. Ни трусом, ни слабым его назвать было просто не возможно. Двумя словами: Белый тигр. Вот с этим противником предстояло столкнуться Дейлону, и даже не на поле брани, а в темных, холодных залах дворца, где даже самые храбрые исчезали бесследно.

 

Часть вторая: Смерть или жизнь, или друзья познаются в беде

Дейлон проснулся рано утром, от первых лучей летнего солнца. Одевшись, он поблагодарил трактирщика и пустился в дорогу. Когда он уходил, то заметил, что лошадей во дворе стало меньше, а разбойники куда-то испарились. Вчерашняя разносчица эля, напоила князя прохладной водой, напомнив ему о его обещании. Погода определенно благоприятствовала путешественнику. От ярких, веселящих лучей солнца радовалась душа, и как казалось, не какие неприятности не могут изменить это. По пути он встретил пару старых колонн, установленных здесь древними королями. Он уже давно не бывал в здешних местах, и ему было очень приятно увидеть их вновь. Имперский тракт все время петлял, выводя путников из диких северных земель. К полудню, он достиг южных границ Фадильских болот. Хотя светило солнце, было очень сыро, от болота тянуло неприятным запахом. На встречу Дейлону, из-за пригорка, вышли несколько вооруженных человек. На вид они были похожи на тех разбойников, что были в трактире. Пожалуй, они были не просто похожи на тех разбойников, а именно ими и являлись. Главарь банды, что вчера угрожал Дейлону подошел ближе. Он выглядел дружелюбно, на столько на сколько мог выглядеть человек, привыкший к убийствам и страданиям.

— О, да это одинокий путник из придорожного трактира, поборник нравственности и чести.

— И я тоже очень рад вас видеть, благородный предводитель разбойников — улыбаясь, ответил эльф. — А я-то расстроился, думал, что уже больше вас не увижу.

— Ну что вы, не нужно было так расстраиваться. Неужели мы могли не проводить дорогого гостя. Вон вы, какой дорогой, один конь чего стоит. Может, вы с нами поделитесь чем-нибудь, ну в качестве подарка, проход то здесь платный, ведь так ребята.

После этих слов из-за холма показались еще несколько лучников. Но Дейлон как будто не обращал на них внимания и продолжал любезничать с разбойником.

— Господа ну как же я могу не подать бедным и обездоленным. Только скажите, сколько вам не хватает, и я непременно вложу свой посильный вклад в вашу казну.

Разбойники переглянулись и засмеялись.

— Какой добрый господин. Ну, учитывая, что вы себя вели вчера не очень хорошо, но все же исправились, мы простим вас и возьмем всего лишь вашего коня и меч, ну и, пожалуй, ваш кошелек.

— Серьезная просьба. Пожалуй, если я вам это все отдам, вы сможете уйти на покой. А ведь это совсем не плохо. Мы эльфы должны творить добро. Но я вынужден отказаться, ведь если я вам отдам своего коня, то я не смогу выполнить мое поручение. А я поклялся, что выполню его ценой свое собственной жизни.

— В таком случае вас ждет смерть господин эльф.

В этот момент из-за холма послышался топот множества лошадей. Это были рыцари в тяжелых имперских доспехах. На синих туниках всадников, поверх стальных панцирей, были выгравированы золотые тигры. Всадники на полном скаку обрушились на разбойников. Дружные пистолетные залпы не оставили не одного шанса последним скрыться. Главарь разбойников лежал в траве с простреленной ногой. От боли он потерял сознание. Рыцарь с золотыми перьями на шишаке подъехал к Дейлону, поднял забрало и внимательно осмотрел путника, которого он только что спас. Радость исказила лицо прибывшего рыцаря. Он приблизился к князю и громогласным басом взревел:

— Дейлон, брат мой! Я безумно рад тебя видеть! Если бы я мог, то непременно бы расцеловал тебя, но боюсь потом не смогу залезть обратно на коня.

— А уж как я рад тебя видеть Лео! Я уже с жизнью распрощался. И в правду перед смертью вся жизнь как перед глазами пролетает. Я и тебя вспомнил.

— Надеюсь только хорошее? А то я поехал назад.

— Неужели ты меня здесь оставишь, среди этих разбойников?

— Но они, же уже мертвы. Не знал, что ты боишься мертвецов.

— Я мало чего боюсь, но мертвецы входят в этот список. Ты разве не слышал о некромантах. Да бог с этими некромантами. Что ты тут делаешь? В этих местах редко увидишь благородного рыцаря.

— Спасибо что благородного. Тут я появился совершенно случайно. Мне показалось, что кому-то здесь нужна моя помощь. Вот я и здесь.

Пока друзья разговаривали, в траве что-то зашевелилось.

— О, да это же змейка — засмеялся Лео, — смотри какая юркая. Подранена, но еще ползает. Ребятки, а ну-ка вздерните эту змейку на ближайшем суку.

Рыцари, которые проверяли тела разбойников, направились к главарю, чтобы выполнить приказ своего сюзерена.

— Лео подожди, отдай его мне. Ведь он моей жизни угрожал, а не твоей.

— Пожалуй ты прав, забирай его, только сильно не мучай — с иронией произнес Лео.

Дейлон соскочил с коня и подошел к разбойнику.

— Зла в тебе много, но каждый имеет шанс исправиться. Ты хотел убить меня, но я не отплачу тебе той же монетой, иначе я был бы таким же, как ты. Уходи и больше ни когда не бери в руки оружия.

Произнеся эти слова, Дейлон вынул из кошелька несколько монет и бросил их разбойнику.

— Ну что и куда же мы направляемся дружище? — Спросил Лео.

— Мы? Пожалуй, я возьму тебя с собой. А направляемся мы в Норфлк.

— Да это же ко мне! Ну, вы нахал князь.

— Не нахал, а как я помню, вы недавно меня приглашали.

Дейлон сел на коня, и кавалькада дружно тронулась на Юг. Друзья увлеченно разговаривали, вспоминая как было весело в прежние дни. Рыцари были рады встречи со старым знакомым и одобрительно похлопывали князя по плечу.

— Пожалуй мне надо трубить в колокол, а то ведь ты снова подпалишь мой замок — смеясь, сказал Лео. — Помнишь, как повеселились?

— Да, было весело. Жаль только дракончика, пришлось отдать, а то я к нему так привязался. Он был такой милый.

— Ну да, просто милашка. Давай возьмем, он ведь тут замерзнет, — передразнил Лео. — Помнишь, как он юбки служанок подпалил? А как они визжали? Ну, просто загляденье. Не знал я тогда, что от девушек в дрожь бросает. А как потом пол замка чуть не сгорело?

Дейлон задумчиво посмотрел вдаль, как бы вспоминая те далекие и счастливые годы. Тогда в мире было относительно спокойно. Темные потоки дремали в сырых расщелинах, не беспокоя живущих на поверхности людей.

— Определенно было очень весело, но дракончик был и в правду очень милый. Служанки этого заслужили, я же их просил поцеловать меня, а они отказались.

— А помнишь, как ты выл под дверью, что моя сестра чуть на стол не запрыгнула. Все похватали мечи убивать чудовище, а тут ты выходишь. Мы тебя чуть не прибили.

— И это ты называешь чуть, да твой отец меня на неделю посадил со старыми бабками. Ты даже представить не можешь, как развлекать старушек. Это тебе не с фрейлинами по лесу бегать.

— Дейлон, а ты ведь у меня теперь в долгу, не правда ли?

— Я тебе очень благодарен, но так нагло заявлять об этом, это уже верх неприличия. Если ты не помнишь за год я спас тебя дважды, или трижды? Вспомни-ка, как ты убегал от графини баварской, я люблю вас, я хочу быть с вами вечно. А потом как вор ночью, от стражи князя. Да если бы не я, тебя бы уже давно под венец затащили. А как ты вызвал на бой Гилдера, а потом я травил тебя ядами, чтобы отказаться от поединка. И это делал я, эльфийский князь. Об остальном и вспоминать нечего. В общем, ты мне должен ужин.

— Ну ладно, будет такие ужасы вспоминать. Я даже задумался друг ты мне или враг, все мои минуты позора помнишь, злопамятный эльф.

— Лео только друг помнит о тебе все. И эльфы не злопамятные. Мы просто все запоминаем и потом оцениваем по заслугам. Мы не держим зла.

— Ну, прости, как всегда зарываюсь, ваше высочество. Я хочу тебя огорчить: моя кузина Элизабет, гостит в Норфолке. И очень часто тебя вспоминает.

— Правда? Она сильно изменилась? А то не хотелось бы разрушать прекрасные воспоминания. Я до сих пор с теплом вспоминаю встречи с Элизабет.

— А ты уверен, что встречи, а не что-то другое. Я ведь тебя застукал в столь неприличном виде, что и вспоминать стыдно. Кажется, тебе тогда было шестнадцать, а ей уже около тридцати. Да еще замужняя дама. А еще что-то про мои похождения говоришь.

— В отличие от вас сударь, соблазнили меня, а не я. И этой женщине я ничего не обещал. Как вы сказали, она была замужем. Но все же я виноват, джентльмен так не поступает.

— Ты не прав Дейлон, так поступает только джентльмен, не каких обязательств, сожалений, только наслаждения.

— Так поступаете вы люди, а не мы эльфы. Для нас все гораздо сложнее.

— Ты, конечно, прости, но, сколько я знаю эльфов, вы такие же, как и мы, только надели маску лицемерия. Пожалуй, закончим этот разговор, а то ведь и до ссоры недалеко. А что тебя все-таки привело в эти земли? Ведь ты не ко мне в гости наведался.

— Прости, но не со всем к тебе. Ты слышал, что орден Белого тигра хочет захватить земли невысопликов, а ведь они находятся под нашим покровительством. А тут, как ты понимаешь, попахивает жестокой мясорубкой. Вот я и направляюсь к императору, чтобы предотвратить войну, при дворе может случиться все что угодно. Так что мне не помешает охрана. Ты бы стал моим защитником и одновременно моими глазами и ушами в стане врага.

— Скажу я тебе вот что: Рыцари ордена заезжали ко мне, звали на справедливую войну. Я пока ничего не ответил, но теперь туда точно не поеду. С эльфами шутки плохи. А отправиться с тобой, сейчас, я не смогу. Император попросил, меня проверить восточные границы империи. Но как только я это сделаю, я непременно приеду к тебе на помощь.

— Я всегда знал, что могу на тебя положиться, надеюсь, что ты не заставишь меня долго ждать.

— А как ты хочешь уговорить императора отказаться от похода? Как мне сказали рыцари белого тигра, император уже благословил их на войну. Не думаю, что Феликс даст тебе насладиться красотами Золотого города.

— Пока точно не знаю, но не думаю, что император знает обо всем, что происходит на севере. Будет прискорбно, если люди, и эльфы начнут убивать друг друга, не для того мы тысячу лет вместе защищали этот мир от зла.

— Да, но тогда зло легко можно было отличить от добра, оно принимало самые ужасные формы, а теперь оно среди нас и вот увидишь, современное зло скрывается за прекрасными личинами.

После этих слов всадники больше не говорили друг с другом, каждый из них думал о своем, но из-за этого они не чувствовали неловкости, потому что были настоящими друзьями. Даже находясь далеко, они были рядом.

Пейзажи сменяли один другой. То холмы, покрытые густой травой, то поля, покрытые кустарниками. Душа путников радовалась, от спокойствия и гармонии. Проскакав несколько десятков миль, кавалькада увидела огромное дерево, раскидавшее свои корни по всему пространству вокруг, его ветви были похожи на руки человека, листья легко шелестели от ветра, а наверху располагалось большое дупло, из которого высовывались головки маленьких воронят. Его корни вцеплялись в камни дороги, как бы пытаясь оттолкнуть её. Всем своим видом он как бы говорил: Я ни кому не хочу зла, но зачем вы забираете нашу землю, мы уже тысячу лет живем здесь, а вы захватчики и поработители пришли недавно. Чтобы мы вам не дали, вам все мало. За что вы нас убиваете? Но Лео не заметил этого. Наоборот, дерево показалось ему очень приветливым. Он даже сказал: какой красавец, похоже, он всем доволен, вот бы мне так. Дейлон ничего не ответил, ему не хотелось нарушать спокойствие друга, но он-то понимал, что если так будет продолжаться, то лесов не останется, а вместе с ними и эльфов. Дорога еще долго петляла, но к вечеру всадники все, же добрались до Норфолка — это был красивый замок, из белого камня, его башни были круглой формы, а вершины заканчивались крышей из красной черепицы. На стенах располагались навесы, из которых торчали жерла крепостных орудий. Замок стоял на высоком холме с пологими склонами, у основания которого был установлен частокол. Теперь мало что говорило о прежнем радушие, и он больше напоминал неприступную крепость, чем жилище благородного борона. Но времена были неспокойные, и надо было быть готовым ко всему. Всадники въехали в ворота замка, с башни прозвучал величественный горн, приветствующий своего хозяина. Дейлон ощутил такое волнение, что руки его затряслись, а мысли, спутано, забродили в рассеянной голове. Он не мог точно понять, что его так взволновало: воспоминания из детства или мысли об Элизабет, но одно было ясно наверняка — здесь был его второй дом.

 

Часть третья: Норфолк, мой милый Норфолк

Не успел Дейлон войти в главный зал дворца, как ему на встречу, с криками и улюлюканьем, бросилась целая ватага детей. Конечно, это были не его дети, но всех их он любил, как своих и каждого знал с самого рождения. Была здесь и маленькая графиня Норфалкская, её младший брат, множество двоюродных и троюродных братьев и сестер. Они любили, когда он приезжал, так как рассказывал множество интересных историй, о землях, где уже давно не ступала нога человека, о существах, которые возбуждали в детях, как любопытство, так и страх. Но, в общем, дети никогда не встречали опасности, и им казалось, что Дейлон большой шутник, и рассказывает им сказки, чтобы они были покладистее. А ему очень нравилось быть с ними, ведь в их сердцах еще не поселился порок, присущий человеческой расе, но рано или поздно и они вырастут.

Дейлон посадил на плечо маленькую графиню, взял на руки графа, потрепал остальных детей по голове и с этой ношей двинулся вглубь зала. Здесь, по-прежнему, было очень красиво, с обеих сторон от пола до самого потолка возвышались мраморные колонны, украшенные необычной резьбой, на их вершинах поудобнее уселись маленькие купидончики. На позолоченном потолке висели огромные люстры, на которых горели сотни свечей. Стены же снизу доверху были увешаны золотистыми гобеленами, с выгравированными золотыми тиграми. В центре залы располагался огромный стол, принимающий форму человеческой буквы «П». В помещение было много людей, в дорогих нарядах, все они шумно разговаривали и как будто ни какого внимания не обращали на вновь прибывших гостей. Но продолжалось это недолго. Из-за колонны вышел человек, облаченный в ливрею дома Норфалков, и громким голосом представил прибывших.

— Граф Норфолский Лео из семейства Эрионов! Вслед за этим последовало три удара тростью. Его высочество князь Дейлон, сын Элрода, повелителя Элдорских земель! Вслед за этим прозвучало четыре удара тростью.

Стук тростью недобро отозвался по сводам замка, все сразу же обратили свое внимание на прибывших. Подойдя к графине, Дейлон снял с себя детей и одним кивком головы поприветствовал её. Графиня же Норфолк, мать Лео, сделала грациозный реверанс. Её примеру последовали все остальные дамы, мужчины же поклонились в пояс. Но, правда, это сделали не все, были здесь два необычных рыцаря, а точнее, претор ордена Белого тигра и два его рыцаря. Но Дейлон как будто не обратил на это никакого внимания. Остальные, же небыли столь невнимательны и с ехидством начали шептаться о поведение рыцарей. Дейлон это заметил, просто он не хотел ссоры в доме своего детства.

— Графиня, я очень рад вас видеть, как недавно был рад увидеть вашего сына. Он только что спас меня от банды разбойников. Виват той, кто вырастила такого сына! — выкрикнул Дейлон.

Все дружно закричали: виват, виват, виват!!!

— У вас, как и в былые времена пахнет радушием и теплом. Мне кажется в замке праздник? И насколько я помню — это день рожденье юного графа Алекса. — Эльф с улыбкой посмотрел на маленького ребенка, державшего его за руку — Пожалуй, я единственный еще ничего не подарил. Алекс ты станешь когда-нибудь настоящим воином и защитником семьи Норфолков. Пока ты не можешь держать в руке меч, и я дарю тебе этот кинжал.

Он снял с пояса клинок, которым двое суток назад был убит оборотень. — Этот кинжал много раз спасал меня от смерти, его лезвие сделано из сплава, способного убить любое существо. Метнув его, ты ни когда не промахнешься.

Лео вышел вперед и громким голосом сказал:

— Подарок достойный короля!

«Все» дружно захлопали в ладоши.

В этот момент никто не знал, что происходило с Дейлоном. Он чувствовал себя как вор, или змея, изворачивающаяся на сковородке. Как он мог забыть, что Алекс сегодня появился на свет. И Лео, друг еще называется. Мог бы, и сказать — с легким негодованием подумал Дейлон. А если бы у меня не было кинжала, мне что Элориона (меч) отдать надо? Раздражение быстро сменилось весельем, и Дейлон едва сдерживал себя, чтобы не засмеяться.

— Дейлон, а, правда, я им не промахнусь? — сказал Алекс.

— Ну конечно правда, сынок, князь не может говорить неправду. Но будь осторожен, кинжал не игрушка для маленьких детей, тем более такой смертоносный как этот, — поучительно сказала графиня.

Маленькая Луиза тоже хотела попросить подарок, но, посмотрев на несчастный вид Дейлона, который он принял после последних слов матери, передумала. Мало ли он свой меч вытащит, а мне его таскай потом. Луизе еще было только десять лет, но она понимала намного больше остальных. Но не одна маленькая графиня поняла все, Лео был просто в восторге от представления. Он всегда любил сбить спесь с друга и говорил: кто же если не я сделаю тебя ближе к народу. В ответ на это Дейлон только смеялся: ну да, ты у нас человек, от народа и для народа. Но в мире не все равны, даже изначально мы эльфы более приближены к богу, чем вы. Не старайся прыгнуть выше своей головы, но стремись к лучшему, и тогда ты по-настоящему возвеличишь себя.

После слов графини, неожиданно, а может, и нет, к Дейлону подошла старая знакомая кузина Лео Элизабет баронесса Шелфуртская. Не то что Дейлон не ждал ее здесь увидеть, но встречи он крайне не хотел. Он желал запомнить ее такой, какой она была раньше, прекрасной и сильной, готовой сдвинуть на своем пути горы. А ведь с тех пор уже прошло пятнадцать лет, для эльфа этот срок не представляет ни какого значения, ведь он живет вечность, но ей уже должно быть сорок пять, сильно ли она изменилась. Но опасения Дейлона были напрасны, Элизабет была по-прежнему красива, хотя следы прожитых зим и отразились в ее глазах.

— Дейлон я очень рада вас видеть. Мой муж, кстати, тоже уже давно хотел с вами поговорить — шутя, а может, угрожающе, сказала Элизабет. — Вы много лет назад так скоро покинули нас, что я не сумела как следует попрощаться.

От этих слов воротник эльфа, как будто сжался до невероятно малых размеров. Он вспомнил огромного, почти в два метра борона Шелфуртского. Хоть Дейлон и был бесстрашен, но это чудовище бросало в дрожь. Да и расставание с баронессой было не слишком рыцарским.

— Я…. Я тоже рад вас видеть. Вы совсем не изменились, ни капельки, — как бы извиняясь, сказал Дейлон.

— Вы мой дорогой эльф даже солгать по-хорошему не можете. Но я вас прощаю, вы ведь задержитесь в Норфолке. Я здесь буду еще неделю.

От этих слов Дейлону стало еще хуже, ему показалось, что все смотрят на него. А некоторые побывали в его спальне в те далекие времена. Даже для империи такое поведение замужней женщины является верхом неприличия.

Из столь щекотливого положения Дейлона спас друг Лео.

— Ну что вы мадам, мой друг, конечно, навестит вас с вашим мужем, но мы скоро выезжаем, у нас с князем очень важное дело в столице. А сейчас мы очень устали и хотели бы отдохнуть.

После слов о важном деле, претор ордена весь напрягся и начал слушать разговор с удвоенным вниманием. Рыцари ордена переглянулись, а один из них направился к компании. Это был Этьен Паскаль, рыцарь первой степени, носитель золотой печати.

— Ваше сиятельство направляется в Изираль? Если да, то я и мои спутники составят вам компанию. Дорога то знаете не безопасная, мало ли что случится.

Да уж точно, с вами она точно будет небезопасная — подумал Лео.

— Спасибо за столь великодушное предложение. Но последний раз, когда мне люди говорили об опасном пути, они, же меня чуть не прибили на дороге, — ответил Дейлон.

— Ну что вы, сударь, неужели вы сомневаетесь в нашей честности. По-моему, я слышу оскорбление в ваших словах.

— Ну, вот это самое и произошло бы на дороге. Господа рыцари оскорбились бы молчанием князя и вызвали бы его все втроем на поединок, — смеясь, сказал Лео.

— Да как вы смеете, князь, говорить такое про рыцарей ордена Белого тигра! Это оскорбление!

— Э… какие вы ранимые, намекаешь вы оскорбляетесь, говоришь прямо тоже. Ну, вас прямо не поймешь. Что-нибудь дальше, последует?

— Прекратите это немедленно! Вы все мои гости, и пока я хозяйка в этом доме ни кто не будет здесь проливать кровь! — Властно сказала графиня.

Неожиданно послышался громкий, жесткий, голос претора ордена Гуго Лариана:

— И в правду, зачем же ссориться в столь прекрасном месте. Просто верх неуважения по отношению к хозяйке вызвать ее старшего сына на поединок. Да и притом, что мы как звери. Все с одним врагом боремся.

Слова Гуго должны были успокоить графиню, но что-то в ее сердце защемило. Слишком елейной была речь претора, никогда еще рыцари ордена не оставляли оскорбление без ответа.

— Пожалуй, вы правы претор, сейчас не время для ссоры — сказал Дейлон.

Лео предложил Дейлону пройти в кабинет и обсудить предстоящее дело. Кабинет располагался на третьем этаже круглой башни, примыкавшей к центральному залу. На первый взгляд, убранство не отличалось роскошью. В центре комнаты перед окном стоял большой дубовый стол, покрытый зеленым бархатом, за ним расположилось большое резное кресло, ручки которого были украшены львиными мордами. В правой стене были встроены книжные полки, на которых стояли десятки книг в позолоченных переплетах. С левого края стоял небольшой диванчик, обитый выделанной кожей.

Вот на этот диванчик и приземлился Дейлон. Лео же медленно прошел вперед и сел в кресло.

— Пожалуй, я тебя все же провожу до Люблина. А то мало ли что, эти рыцари задумали. Почему ты не взял с собой охрану, она бы тебе очень пригодилась?

— Лео, если мне суждено умереть, то не охрана не ты, меня не спасете. Все в этом мире делается вовремя и наступает в определенный момент. Не раньше и не позже. По какой-то неведомой нам воле. Но твое предложение проводить меня, я принимаю. Это просто знак судьбы, что я встретил тебя. Конечно, есть еще одна причина, по которой я не взял охрану. Понимаешь, я еду к императору один, без воинов, как бы говоря: я тебе не враг.

— Да, не слабо ты завернул. Знаешь, я бы не догадался. Боюсь что он тоже ничего не поймёт, — сказав эти слова, Лео засмеялся. — Судьба, это конечно хорошо, но я больше люблю сотню мечей за моей спиной, готовых изрубить любого, кто встанет у меня на пути. Прыткая у меня кузина, ты от нее так сконфузился, ну просто девочка на первом баллу.

— Джентльмены о таком не говорят. А Элизабет по-прежнему очень мила. И… спасибо, что вытянул меня из затруднительного положения. Особенно большое спасибо, за то, что не предупредил, что у Алекса день рожденье. У меня конечно хорошая память, но я с большим трудом вспомнил повод, по которому устроены празднования.

— Прости, я думал, ты помнишь — с ехидством ответил Лео — По поводу всего остального, твои «спасибо» принимаются, и подшиваются в длинный список твоих благодарностей. Жаль только, из них не отольешь десяток пушек.

— Зато ты получишь мой меч, когда он тебе понадобится. Зачем император послал тебя на восточные границы? Ущелье красный рог перекрыто войнами ордена, враг не суется в эти земли.

— Хочу тебя огорчить, но так было раньше. Орден перевел большинство своих войск на север. Тех же что остались едва хватает, чтобы держать под контролем башню Амон-Ра. Как видишь, орден готовится к войне с вами и, похоже, собирается победить. Уже начался набор наемников в графствах империи. Они и у меня просили людей. Я-то им откажу, но многие согласятся. А самое страшное: после того как орден расправится, ну или вы расправитесь друг с другом, не останется больше силы готовой противостоять ордам с востока. Гномы не пойдут воевать за империю, и она падет.

— А я-то думал, что я пессимист. Похоже, ты совсем в меня не веришь. Ни какой войны не будет, орден уйдет восвояси, в общем, все будет хорошо. Император считает себя прямым потомком эльфов, не думаю, что он даст истребить своих прадедушек. Да и вообще давай закончим про это, все так темно и запутанно, что даже мое чутье эльфа меня подводит, так чего же гадать. Скоро дойдет до того, что цветкам лепестки дергать будем: война, мир, война, мир…

Друзья громко засмеялись и как будто забыли про все трудности, но на душе у обоих рыцарей было неспокойно. Они разговаривали еще около получаса, после чего Дейлон, поблагодарив хозяина за радушие, и одиноко побрел к себе в комнату. Нет, детство прошло, и не было уже того чувства, как раньше. Ушел трепет прежних лет, перед сводами этого величественного замка. Одно Дейлон знал точно, зло проникло за его стены, но еще не обрело силу, достаточную чтобы причинить кому-либо вред.

Дейлон зашел в свою комнату. Убранство помещения ни чем не изменилось. В центре комнаты стояла большая кровать с балдахином. В стене с левой стороны встроен камин, у окна небольшой письменный столик, за постелью большой бельевой шкаф. Дейлон медленно прохаживался по комнате, после чего разделся и подошел к окну. Он думал о Элизабет, страх того, что она сильно изменилась, был напрасным. Можно даже сказать, что она была приятной неожиданностью среди людей. И этому Дейлон был очень рад. Ее предложение о свидании снова открыло прежние чувства.

В этот момент стена у камина разверзлась и на пороге комнаты показалась она, приятная неожиданность. На Элизабет была одна прозрачная белая сорочка, грудь при этом была практически обнажена, белая гладкая кожа блестела при свете луны. Дейлон, как заколдованный, смотрел на ложбинку груди, обещавшую ему прежние наслаждения.

— Лео сказал, что ты не задержишься здесь, и я решила не дожидаться, пока ты соберешься с храбростью и навестишь меня. Я часто думала о тебе, прошлый раз я проснулась, а в постели на место тебя лежала записка, говорившая, сухое — прощай. Тогда я долго плакала, но не будем об этом, не ты не я ничего изменить уже не можем, а у нас слишком мало времени, чтобы тратить их на пустые, разговоры.

Она медленно подошла к Дейлону, протянув ногу ему на пояс, при этом сорочка поднялась, обнажив стройные изящные бедра. Восторгу эльфа не было придела, он даже не понимал, где находится. Интуитивно он начал покрывать тело красавицы поцелуями, потом с силой притянул ее к себе. Начал ласкать все быстрее и быстрей. Опрокинул на кровать и два существа переплелись в песне любви. Под утро, когда первые лучи солнца испуганно ворвались в комнату к влюбленным, Дейлон еще недавно обрел сон. Он был так разозлен на детей солнца, что в этот момент проклял себя за то, что служит им. Но его раздражение быстро улетучилось, когда он увидел ту, с которой провел незабываемую ночь. Она лежала рядом и смотрела на него.

— Ты совсем еще не спала, милая? Ты, наверное, очень устала, поспи немного, еще очень рано.

— Я не хочу спать, вдруг я проснусь, а тебя уже не будет. Мне очень хорошо с тобой, жаль, что я прожила всю свою жизнь с ненавистным мне человеком. Но это моя судьба, в ней много трудностей, но были и хорошие дни… и ночи, к примеру, такая как эта. А еще у меня есть тот, ради кого я живу — это мой сын.

— Сын, я не знал. А сколько ему? Наверное, он настоящий сын своей матери.

— Ему… ему четырнадцать. Уже настоящий рыцарь. Ты даже представить не можешь, какой хороший мальчик. Я бы очень хотела как-нибудь тебя с ним познакомить. Ведь ты любишь детей?

— Конечно, люблю, ведь они представляют собой чистоту и гармонию. И я бы очень хотел познакомиться с твоим сыном. Жаль только, что он уже достаточно взрослый. В таком возрасте дети становятся довольно буйными.

— Буйными? Нет, это не про моего Элрода. Он просто душка. А самое главное, что он совсем не похож на своего отца, а то бы я не пережила этого.

— Ты назвала его Элродом, как моего отца. Достойное имя. Носитель его станет великим человеком. Жаль, что мы не могли быть вместе, ты была бы счастлива, а он мог бы быть моим сыном.

— Да жаль, но такова жизнь, и мне надо уходить, ведь уже поздно, а я замужняя женщина. Когда мы в следующий раз встретимся, надеюсь, не пройдет еще четырнадцать лет. Я люблю тебя, и всегда любила, мой маленький мальчик.

Сказав эти слова, Элизабет обнаженная поднялась с постели. Подошла к столбу кровати, нежно прижалась к нему, последний раз посмотрев на того, о ком думала всю жизнь…. После этого она исчезла в темноте потайного хода. Дейлон хотел остановить ее, но что бы он сказал ей: останься, или брось его. Они оба знали, что ни то ни другое не возможно. И как бы он себя не убеждал в обратном, она не была той, которая предназначена ему судьбой. Так пусть останется все как есть!

Утро у Дейлона предстояло тяжелое. Ужасно болела голова, было такое ощущение, что он всю ночь сражался со стаей оборотней. Но все же он встал, умылся, оделся в вычищенный слугами камзол и спустился вниз. Повсюду было много людей. Имперская знать, за годы привыкшая к чрезмерному употреблению эля, чувствовала себя отлично, даже ранним утром. Он как вор поглядывал на подносы с едой, стоящие на столе. Но достать их не мог, так как в этом доме было принято ждать прибытия хозяйки. Хотя обычно она вставала очень рано, в этот день ее не было видно и гости собравшиеся на праздник, были похожи на голодных шакалов.

Наконец, после часа голодного ожидания и пустых разговоров, хозяйка дома спустилась в низ. Она даже не представляла, как гости были ей рады. Она поприветствовала всех, потом отдельно Дейлона и предложила сесть всем за стол. Но не тут, то было, только Дейлон хотел съесть жареного цыпленка, как маленькая графиня Луиза заскочила к нему на колени.

— Дейлон вы совсем не уделяете мне внимания. Я по вас соскучилась! А вы? Если вы не заметили мне уже не восемь, а десять. По-моему этот возраст называется проблемным, и если не заниматься детьми, то из них может получиться все что угодно. Вот стану я женщиной воительницей, и попрошу подарить ваш меч мне. А я ведь знаю, вы им так дорожите. Предлагаю договориться полюбовно, вы мне что-нибудь дарите, а я от вас отстану, до поры до времени.

— Да вы милая не ребенок, а просто акула какая-то. Если вы станете воительницей, меня это ничуть не пугает. У эльфов много таких примеров. А вот мой меч, даже если бы вы попросили отдать его вам, я все равно бы не смог этого сделать. Я поклялся своим родом, что буду носить его, пока мой охладевший труп не выронит его из рук. Да и меч будет служить только полнородному выходцу из дома Элродов.

— Какие ужасы вы говорите Дейлон. Это, конечно, все интересно, но вы мне подарите что-нибудь или нет?

Луиза пронзительно посмотрела на Дейлона. Её черные глаза горели веселыми огоньками, из под длинных, пушистых ресниц. Они некоторое время смотрели друг на друга, но, не выдержав, рассмеялись.

— Хорошо, вот я дарю вам этот перстень. Он выкован эльфами и обладает магическим свойством. Чтобы получить его силу нужно всего лишь произнести магическое заклинание, и тогда к тебе на помощь придет дух моих земель. Ну, или, по крайней мере, так говорят. Сам я никогда не пользовался его силой. А слова эти звучат так: Элего саприка оне! Вот и все, коротко и ясно.

Девочка взяла в руки перстень. И внимательно рассмотрела его. Кольцо было сделано из серебра, с большим рубином посередине, и на вид было похоже на множество листьев, переплетающих яйцо дракона.

— Но оно, же очень большое, даже когда я вырасту, не на одном пальце его носить не смогу.

— Я знаю один способ, но он очень болезненный.

— И какой же? Отвечай скорей.

В глазах девочки загорелась надежда. И она начала кусать губу от нетерпения.

— Попроси своего брата, чтобы он наступил тебе на палец, после этого я думою он будет тебе мал.

— Так бы и сказал, нахал и пустозвон.

Луиза соскочила с колен и направилась к другим гостям. Она большее время общалась с взрослыми и этим очень гордилась. Так она чувствовала себя взрослее.

Да, как быстро растут дети, а какая речь, слова не ребенка, а светской дамы; ну и кокотка же из не вырастет, — подумал Дейлон. И только в этот момент понял, что еще не ел. После трапезы к Дейлону подошла графиня. Она отвела его в сторону, чтобы поговорить наедине. В зале играла легкая веселая музыка, бодрящая усталых гостей. Вокруг скакали шуты и жонглеры, показывавшие чудесные трюки.

— Надеюсь, вы не уедете, не поговорив со мной? Ведь вы мне как сын.

— Ну что вы, разве я могу так поступить, я так давно не видел вас, что изрядно соскучился. Уже почти два года прошло, а я в деталях помню последний приезд. Тогда был Луизин день рожденья. Все веселились, и не было ни каких проблем.

— Ты не прав Дейлон, проблемы были всегда. Просто перед новыми проблемами, старые забываются, и тебе кажется, что раньше было легче и лучше чем сейчас. Но это не так, жизнь разнообразна: то солнце, то тучи, но, в общем, все делается к лучшему, поверь мне. И не забывай тех, кто тебя любит. На своем пути ты встретишь еще много ложных друзей и любви, но не бросай тех, кто плачет по тебе. Пожалуй, я все сказала и даже больше. Будь счастлив мальчик мой, мне кажется, что мы с тобой больше не увидимся.

— Ну что вы, матушка, не можем мы не увидеться. Обратно я поеду через эти земли и обязательно загляну к вам. Я просто восхищаюсь вашей мудростью. Мне эльфу до вас еще далеко.

— Ты, безусловно, станешь намного мудрее меня. Просто я прожила больше лет, чем ты. Но ведь твоя жизнь вечна, и ты еще многое узнаешь до окончания веков. Ты был таким хорошим мальчиком, а стал прекрасным мужем. Немного жаль, но это закономерность.

Пока Дейлон разговаривал с Эмирой, Лео стоял неподалеку, и думал о предстоящих приключениях. Не знал он, что печаль скоро придет к нему в дом. Но в этот момент он был весел, и ни что не предвещало беды, кроме рыцарей ордена, покинувших замок на рассвете. Лео не любил ждать, он подскочил к матери, пожелал ей доброго утро, и потащил Дейлона к выходу, крича всем: прощайте, прощайте, мы с другом покидаем вас. Лео часто вел себя непристойно, и совсем не заботился о репутации, а может, и заботился, ведь репутация у него была боломута и смутьяна. Через некоторое время Дейлон собрался и начал по-настоящему прощаться с обитателями замка. Тяжелее всего было проститься с Элизабет, еще помнились, жгучие ласки прошлой ночи, и непременно хотелось продолжения. Лео взял с собой сотню лучших рыцарей, оставив в замке отряд в четыре десятка человек. Кавалькада выехала за ворота замка, надолго распрощавшись с чувством безопасности. Дейлон еще раз посмотрел на стены замка, и увидел меж зубцов фигуру одинокой женщины. Да, это была она, его Элизабет.

В этот же вечер две женщины сидели у камина, медленно пили чай и о чем-то размерено беседовали. Одной уже было за пятьдесят, но в ее лице виднелась красота прежних дней. Вторая была моложе, на вид ей не дашь больше тридцати, но глаза говорили, что ей гораздо больше. У женщин была тяжелая жизнь, и они обе многое в ней потеряли.

— Вы должны все ему рассказать. Он поможет. Вы уже все извелись. Ноша, которую вы несете в одиночку не только ваша. Это грех, но он принес вам счастья, так сражайтесь, же за него! — сказала старшая из них.

— Нет, она только моя и больше ни чья. Да и что теперь уже может измениться, столько лет прошло. У меня по-прежнему, как и раньше есть муж. Он моя судьба, хоть и ненавистная.

— Ваш муж монстр, этому надо положить конец. Он убьет вас рано или поздно, вы не можете просто ждать этого. Я воспитана в далекие времена, и знаю что такое долг и смирение. Это совершенно не тот случай.

— Когда-нибудь, мой защитник вырастит, и он защитит меня, так должно быть и так будет. И все же я думаю иногда: а что если бы я его не встретила, у меня не родился бы сын, может, моя судьба сложилась бы по-иному? Может, мой муж любил бы меня, ведь даже звери закаляются сердцем, а что уж говорить про нас, тщедушных существ.

— Так, вы встретитесь с ним сегодня, или нет? Другого шанса может не быть, наш мальчик уезжает в очень тяжелое путешествие, и может не вернуться.

— Не говорите так, пусть лучше боги заберут мою душу, чем его. Я буду молиться за него настолько, насколько у меня хватит сил.

— Я бы не говорила, если бы от моих слов что-то изменилось. Но хотим мы или нет, а то, что должно произойти, произойдет. Нам же остается выбирать: принять это или медленно угасать в своем теле. Сходи к нему. Это мой совет, тебе станет гораздо лучше. Все равно позора больше, чем есть, уже не будет.

Женщины дружно засмеялись. Они много еще о чем разговаривали, до тех пор, пока в дверь не постучался слуга, и сказал: «что он вышел». Женщины снова переглянулись. Та, что моложе нерешительно встала и направилась к выходу. У нее впереди было бурная неспокойная ночь.

К полудню Элизабет уже была в кругу гостей Норфолка и беззаботно беседовала с ними. Кажется, все заботы и печали прошли, и она снова «в седле», как подобает настоящей светской даме. Ей было больно смотреть на измученного Дейлона. К сожалению, эльфы не созданы для человеческой любви, но надо отдать ему должное, он старался. Она тоже уже долгое время не была в Норфолке, и отдыхала от компании мужа. Благо развлечений здесь было предостаточно: бедные пажи епископа Оттенского, сгорали от желания при виде красивой кокотки. Да она еще будоражила мужчин, даже столь юных. Но постепенно заигрывания с «детьми» ей наскучило, нужно было рыбу посерьезней. К примеру, сам епископ. Им кажется нельзя прикасаться к женщинам, мы же ведьмы. Подумала Элизабет. Но не просто подумала, а так и поступила. Бедный епископ таял на глазах. Она пододвигалась все ближе и ближе, в конце концов, попросив помять ей ручку, а то, что-то там не хорошо. При этом она посмотрела на него такими глазами, что епископ не выдержал и согласился, предварительно попросив никому про это не рассказывать. Вот так он и у себя в обители, «только не кому не говорите» — иронично, как бы передразнивая, подумала Элизабет. А вместо того чтобы сказать это, она мило улыбнулась и расстегнула верхнюю пуговицу декольте, которое и без этого было достаточно глубокое. При виде этого эпископ побледнел, его руки затряслись, и «дедушка» упал в обморок. Элизабет подскочила к нему, обмахивая его веером, и начала звать на помощь. После стакана холодной воды, епископ прозрел, и сказал только одно: я видел ангела. Пожалуй, священнослужители и правду хранят целомудрие, как незамужние девушки. Даже в молодости от меня в обморок еще ни кто не падал — разочарованно подумала Элизабет.

Наконец развращение гостей ей наскучило, и она решила податься в политику. В углу стояла группка дворян, обсуждавших политику северных земель. Среди них были; Филипп борон Геденау, Ричард командир имперских лучников, и поставщик оружия с запада, предвкушавший хорошую наживу.

— Господа я просто уверен скоро будет война, император разрешил ордену оккупировать земли невысопликов, эльфы так этого не оставят. А война с эльфами выглядит очень пугающе, мои лучники стреляют на сто пятьдесят метров, а у эльфов я видел умельцев, посылающих стрелу на полкилометра, представляете — изумленно сказал Ричард.

— Мои рыцари присоединятся к этому божьему походу. Слишком долго эти эльфы считали себя центром вселенной. А стрел я не боюсь, у нас есть крепкие щиты и длинные копья. Мы разобьем любого врага. Кощунство сомневаться в этом. Что могут сделать лесные против нашей стали! — воскликнул барон.

— Хотите узнать, мой милый Филипп? — Вмешалась в разговор Элизабет. При этих словах все кроме поставщика вздрогнули, и посмотрели на нового собеседника.

— А — это вы Элизабет, ну кто же еще может подкрасться как шпион, и испугать славных воинов. Что вы хотели сказать этим? — спросил борон.

Но ответила не Элизабет, а тот, кто называл себя поставщиком. Он совсем не смутился пристальному вниманию к нему. Он лениво перебирал четки и хищнически улыбался.

— Сначала представлюсь, я Иван Усатов, поставщик вооружений в империю. Мадмуазель имела в виду того эльфийского князя, что приехал вчера. Но ни кому не советую, беспокоить этого господина, хотя он сегодня и выглядит разбито. Быстрее его я еще не видел. Глазом не успеете моргнуть, как окажетесь без головы.

— Неужели храбрые бороны империи побоятся сразиться с эльфом? Я слышала о большей храбрости.

Произнеся эти слова Элизабет, немного отошла от компании, посмотрела на Дейлона и прикрыла лицо веером. Да пожалуй, в этой женщине было два разных человека, мягкая как ребенок, и жесткая как сталь. Только что она направила мечи на того, кого любила больше жизни.

— Простите мадам, но князь нам ничего не сделал. Война еще не объявлена, и нет никакого повода сразиться с ним, — сказал борон.

После этого вся компания, кроме Ивана Усатова разошлась, опасаясь, что графиня будет настаивать на поединке. Но поставщик не ушел. Как нечисть, бесшумно подошел сзади и прошептал Элизабет на ушко.

— А как вы отнесетесь к тому, чтобы встретиться, наедине?

Элизабет посмотрела на поставщика, и загадочно улыбнулась.

— Может быть, на все воля богов.

Этот человек понравился ей, он не хотел казаться тем, чем не является. Он поставлял смерть и не стеснялся этого. Был не молод, но достаточно симпатичен. Но больше всего притягивал его властный голос, одновременно завораживающий и пугающий. Да она встретится с этим человеком, пожалуй, даже сегодня.

После того как Дейлон уехал, настроение Элизабет резко ухудшилось. Но она все же пошла на встречу с Иваном. Встреча не принесла того, чего она желала. Определенно в нем, что-то было, но это был не Дейлон. Тот отдавал, а этот только брал. С этими мыслями, опустошенная Элизабет, легла спать. Завтра предстояла длинная дорога, а там снова ненавистный муж. Радовало только одно — встреча с сыном.

 

Часть четвертая: Где-то вблизи Люблина

Дорога много петляла, но по пейзажу было видно, что кавалькада уже в глубине империи. На холмах стояли большие камни, указывающие захоронения великих предков. Повсюду цвело много цветов. Они как восточный ковер заполнили равнину, переливаясь красными, желтыми, синими цветами. Ветер колыхал золотые колосья пшеницы, навевая запах только что испеченного хлеба, из деревень. Вдоль дороги часто встречались путники, направлявшиеся в Люблин, в этот древний город королей, откуда, когда-то вышли первые императоры Эллеи. Да, это место когда-то было величественным. Сейчас же поля зарастают травой, город ветшает, а в людях поселился порок. Вдоль дороги расположилось множество деревушек. Повсюду стояли деревянные дома, с соломенными крышами, вымазанными глиной. Люди в целом были приветливые и почти в каждой деревне путникам предлагали отдых и ночлег. Но всадники еще не устали, а спать было рано, хотя некоторым членам группы очень хотелось. Лео долго не о чем не расспрашивал Дейлона. Но через некоторое время игра в молчанку ему наскучила, и он начал медленно подбираться к нему.

— Друг мой, Дейлон, я очень о многом хотел бы тебя расспросить. Но как настоящий друг подожду, пока ты придешь в себя. Я уже давно не видел тебя таким. Причину этого я, конечно, знаю. Но ты может, расскажешь поподробнее? Возможно, я узнаю что-нибудь новое. Как говорится: век живи, век учись!

— Отстали бы вы, друг мой. И без вас тошно. Едем уже полдня, а к Люблину еще не подъехали. Ваши кони тащатся как коровы.

— Ну, простите! Мы не в столицу развлекаться едем. Наши лошадки и так из сил выбиваются, пытаясь поспеть за твоим дьяволом. Дейлон, а что бы ты сделал, если бы у тебя был сын, но ты о нем пока не знал?

— В отличие от вас Лео я знаю тех, кого я люблю. И детей от меня, чтобы я при этом ничего не знал, быть просто не может!

— А ну да, ну да… Хорошая сегодня погода, не правда ли? Птички поют, бабочки летают. Сейчас бы искупаться, вообще хорошо было бы. Помнишь, как Катрин нас искупала? У меня потом зубы неделю стучали. И это было не самое страшное…

— Ты мне зубы не заговаривай. Птички, бабочки… Ты с чего вдруг, про детей заговорил? Неужто у тебя дитя народилось? Ты, наверное, думаешь, взять бастарда или, нет, но я тебе тут не советчик. Ты же знаешь, я не кому не посоветую оставить своего ребенка.

— Да нет, это я так. Просто подумал. Мало ли, как в жизни бывает. Сегодня ты король, а завтра раб.

— Лучше смерь, чем позор. Путь избранных служение, а не примыкание. Надеюсь, так считает каждый благородный человек.

— Ну не скажи. Ты говоришь, что все холопы должны лучше погибнуть, чем служить своим господам? Так этак пол людской расы вымрет.

— Нет, Лео, ты понял меня не правильно. Я говорю, что все должны быть свободны. Почему сотни служат горстке? Так не должно быть, и у нас такого нет. Эльфы почитают друг друга, и если и есть подчинение, то только для порядка. Наши рода построены по типу ваших полков. Глава дома — это генерал, его дети полковники и так по старшинству рождения, и заслугам. Ты не можешь отдать приказ, как-либо оскорбляющий подчиненного. За унижение у нас нет поединков, просто изгнание. Даже самый знатный эльф, может быть лишен почестей за злодеяния.

— У вас всегда было очень хорошо, но как сделать такое у нас. Может я то, и отпущу своих крестьян на волю, но мало кто последует моему примеру.

— Каждый сам выбирает свой путь и сам выбирает, когда с него свернуть. Крестьяне выбрали жизнь в пресмыкании, но рано или поздно они свернут с него, и тогда…. Тогда много жизней уйдет в небытие. И будь уверен, они победят, потому что правы.

— Дейлон, умеешь ты испортить настроение. Надо же такие ужасы рассказывать на дороге. А ведь тут повсюду крестьяне. Ты бы еще приехал в Гор-Данур, и призвал тьму к ответу.

— Лео когда-нибудь это случиться, и я хотел бы быть там. Когда найдется такой герой. А крестьяне, они еще долго будут пресмыкаться. Ты посмотри в их лица, они даже защитить себя не могут.

— Но ведь когда это случиться, я могу рассчитывать на твой меч, Дейлон? Или ты будешь придерживаться благородной политике невмешательства?

— Сейчас я не могу ответить на твой вопрос. Но ты можешь быть уверен, что я не оставлю тебя в одиночестве. Мы друзья навеки. Прямо как муж и жена: пока смерть не разлучит нас!

Друзья громко засмеялись. По полям разлетелось громогласное эхо, говорившее: смейтесь, смейтесь, пока можете. Кавалькада со свистом и улюлюканьем влетела в близь лежащую деревушку. Бедные крестьяне как зайцы начали разбегаться в разные стороны, кто-то даже залез под лавку стоящую у мельницы.

— И их мне надо бояться?! Ты шутишь Дейлон, я их всех одной плеткой разгоню. Ну, надо же, и что они так разбегаются, что мы разбойники, какие-то?

— Лео ты посмотри на своих рыцарей. Прошлый раз на дороге первое, о чем я подумал, что к разбойникам прибыло подкрепление. И не думаю, что они боятся плетки. Этих людей часто пороли.

Из сарая вышла чистая ухоженная крестьяночка, На вид ей было не больше двадцати, платье ее было очень простое, но достаточно зажиточное для крестьян. Она приветливо улыбалась, но была немного испуганна.

— Милые господа, вы не будете нас грабить? У нас брать нечего, мы бедные крестьяне. Да ведь вы и не похожи на разбойников, не черните свою душу.

— Лео, не черни душу — ухмыляясь, сказал Дейлон.

Друзья переглянулись. Лео очень нравилось, когда его боялись, ну или делали вид что боялись. Эта девушка ему очень понравилась, не эльфийская княжна, но все, же крайне мила. Дейлон знал, что Лео свое не упустит, Она была именно тем типом девушек, который так нравился Лео. Он слез с коня, по кругу обошел девушку, рассмеявшись, сказал:

— Ух, ты, какой цветок растет, в здешних краях. Не один уважающий себя рыцарь мимо такой красоты не пройдет. Много, красавица, по дороге рыцарей проезжала? Надеюсь не очень. Не люблю, чтоб совсем замаслено было. Эй, хозяин, накорми моих людей, я заплачу.

Лео жестом указал девушке дорогу по направлению к амбару. Она испуганно посмотрела на него, потом на своего отца. Но тот нечего не сказал, а только зашел в дом за угощениями для путника. Девушка покорно последовала за Лео. У Дейлона было плохое ощущение на счет этой девушки. Она не была похожа на ту, кто отдается первому встречному. Ему было очень жаль ее, но он не мог ничего сделать, или не хотел. Да и притом ее же ни кто не принуждает. Дейлон не стал, есть то, что предлагал хозяин дома. Мало ли, вдруг отравят.

Лео прошел в амбар и встал напротив девушки.

— Ты боишься меня, я не причиню тебе зла. Я не насилую девушек. Если ты не хочешь, только скажи и я уйду. Даю слово, тебе понравится.

Произнеся эти слова, он приблизился к девушки и сорвал с нее платье, обнажив прекрасное тело по пояс. После чего придвинулся к девушке, так близко насколько мог, заглянул в ее глаза, и уверенно произнес.

— Ты создана для большего, чем эти мужланы. Возвысься над ними. Я тебя награжу по-королевски.

Не услышав ни слова, Лео нежно начал ласкать девушку, медленно покрывая тело прелестницы поцелуями. Но завершить обряд он не смог. В тот момент, когда Лео уже хотел лишить чести девушку, раздался громкий грохот, и спину рыцаря овеяло жаром. Лео вскочил, потянувшись за меч, который лежал в метре от него. Перед ним предстала картина: в дверях стоял обессиливший Дейлон, руки которого горели огнем, а рядом с ними лежал обгоревший мужчина, державший в руке топор.

— Нет! — закричала девушка — вы убили моего жениха. Убийцы…

Лео испуганно отошел от неё, направляясь к двери, где недавно был Дейлон. Его там уже не было. Он сразу побрел к своему коню. Убить человека, который защищал честь возлюбленной. Как он мог. Эльфы не убивают невинных. Нет. Он был не невинен, если бы не я, Лео был бы мертв. Друг Лео, зачем же ты это сделал? Она же тебе не нужна. Дейлон не стал ждать друга и поскакал по направлению к Люблину. Но не успел он проехать и пятисот метров, как его догнал Лео со своими войнами. Все всадники были растрепаны. На многих были видны следи разнообразных продуктов, а на голове Лео красовалась огромная шишка. Дейлон не хотел разговаривать с другом и ускорил шаг.

— Дейлон, постой, это недоразумение. Нас били, а мы даже не сопротивлялись. Это я так приказал…

— Я из-за тебя убил невинного человека, ты говоришь, что вас побили. Да ты бессердечное чудовище! — Выкрикнул Дейлон.

— Да послушай же ты, прежде чем клеймить меня. Ни кто не умер. Тот малец малость, обгорел, но живой, даже с топором на меня кинулся! Да постой же ты. Даю слово, что при тебе ни к одной девушке не подойду.

— Ты не лжешь? Если ты хоть кого-то тронешь, я за себя не отвечаю!

— Ты обвиняешь меня во лжи?! Ты, похоже, забыл, с кем ты разговариваешь! — Кричал Лео в след, уезжавшему Дейлону. Но после этих слов, Дейлон резко развернулся и подъехал к Лео. Некоторое время они стояли, ничего не говоря друг другу. До тех пор пока из-за пригорка не появилась толпа крестьян, вооруженных вилами и топорами. Дейлон пронзительно засмеялся. Таким жалким предстал перед ним граф Норфолский.

— Пожалуй, и вправду пора ехать, пока по-настоящему никого не убили, — сказал Дейлон.

И кавалькада снова помчалась, по мощеной дороге. Им вслед летели проклятья, и испорченные плоды. Всадники еще долго смеялись, общей беспомощности.

— Ведь и вправду, надо их бояться. Ты бы видел как эта милашка, без стыда и совести, обнаженная, бросилась меня покрывать «жаркими» ударами метлы. Это надо было видеть.

И снова смех охватил друзей, полностью исчезла всякая недосказанность. Не знали друзья, что это происшествие еще с болью отзовется в их сердцах. Дальше они ехали, как будто ничего не произошло. Конечно, Дейлон еще долго измывался над Лео по этому поводу. Но тот сохранял королевское спокойствие, не отвечая на провокации эльфа. Всю дорогу до самой развилки на Люблин Лео ехал в одной сорочке, его доспехи вез оруженосец, который прихватил их при быстрой ретировке хозяина. Подъехав к развилке, друзья попрощались и договорились о встрече в золотом городе в ближайшее время.

Но даже после расставания Дейлон долго смеялся, вспоминая несчастного Лео. Все же, он был очень достойным человеком, и во всем случившемся была виновата только та девушка. Откажи она ему сразу, и нечего не случилось бы. Пожалуй, другу часто не везло с избранницами. Но за это его можно простить: крестьяне есть крестьяне, плохую кровь топором не вырубишь. Эти мысли князя прервал необычный пейзаж, открывшейся ему на закате. Неподалеку у дороги расположился большой пруд, в водах которого плавали прекрасные девы. Это были полуночницы. Они заманивали, одиноких путников и высасывали из них жизнь. Странные существа, злые, но прекрасные — подумав, он продолжил движение.

Дейлон ехал еще долгое время, любуясь пейзажами Империи. Как странен этот мир, как сильно он отличается от наших земель, но все же такой изумительный. Что-то я слишком много думаю о красоте, впрямь как принцесса.

Его путь прервали трое всадников стоящих на дороге. Это были рыцари Белого Тигра, во главе с претором Гуго Ларианом. Они были облачены в белые доспехи, на поясе у каждого висело по большому мечу. На круглых шлемах висели большие, белые конские хвосты. Вооружение рыцарей стояло целое состояние.

— Ваше высочество, мы не можем пропустить вас дальше. Вы оскорбили орден и должны драться с нами, — сказал претор.

— Оскорбил? Вы, кажется, ошиблись. Я с почтением отношусь к вашему ордену, и ни кому не хочу причинить вреда.

— Это неважно, мы хотим драться. Никто не может отказаться от поединка. Даже вы. Но знайте, я всегда испытывал к вам симпатию. Убить вас будет большой честью для меня, — сказал претор, слегка приклонив голову.

— Я, конечно, очень польщен, но как мы будем сражаться? Все сразу или по очереди? Мне, конечно, все равно, но если вы убьете меня втроем, то ваша победа будет немного омрачена численным превосходством.

— Ну что вы, мы же не разбойники, какие-то. Конечно же, мы будем сражаться по очереди, пока вы не погибнете. Пожалуй, начнем, — сказал претор.

— Разрешите мне проучить этого наглеца первым. Он и граф Норфолский, заслуживают самого жестокого наказания, отступники! — Сказал Этьен Паскаль.

— Ну, конечно же, вы можете быть первым. Мне-то все равно, — надменным голосом, сказал Дейлон.

— Я не с вами говорю, эльф, — брезгливо сказал Паскаль.

Претор кивнул рыцарю в знак одобрения. Претор и еще один рыцарь отъехали в сторону. Паскаль же вытянул из стремени, длинную пику, с небольшим знаменем ордена на конце, и отъехал назад для разгона. Дейлон же, в ответ на это, слегка улыбнулся и продолжал неподвижно сидеть на коне. После чего нежно потрепал гриву Пегаса, и крикнул рыцарям:

— Я очень тороплюсь, можно быстрее!

Паскаль с яростью бросился на эльфа, его копьё грозило смертью любому, даже закованному в броню войну. Его тело почти полностью было прикрыто большим треугольным щитом. Но случилось неожиданное. Не успели, рыцари опомнится, как Паскаль упал с коня. Из смотровой щели рыцаря торчала длинная эльфийская стрела. У Дейлона в руке был большой эльфийский лук, который до этого был приторочен к крупе коня. Он медленно достал еще одну стрелу и ждал продолжения «игры». Но продолжения не последовало. Второй рыцарь, что был с претором, возмущенно закричал:

— Это не по правилам. Это оружие разного класса. Вы не можете использовать лук — это бесчестно! — Выкрикнул второй спутник претора.

— Бесчестно? Три человека в тяжелых доспехах, против никак не защищенного эльфа, вот это бесчестно. Но все же, как вам будет угодно, — сказал Дейлон.

Произнеся эти слова, он убрал лук назад в чехол, и вытащил длинный меч, сверкавший при свете луны. Его сияющие руны внушали страх. Дейлон знал, что меч его предков ни за что не подведет его. Эльф, держащий в руках этот меч непобедим. Младший рыцарь ордена спрыгнул с коня, обнажил свой меч, левой же рукой наглухо прикрылся щитом. Дейлон последовал примеру рыцаря, тоже спешился и медленно пошел по направлению к нему. Рыцарь попытался нанести удар, но эльф с легкостью парировал его и, держа меч одной рукой, с право налево нанес удар огромной силы по щиту война. Тот покачнулся и отступил назад. Дейлон же быстро перехватил меч в две руки, сделал над головой смертоносный пируэт и слегка черкнул противника. Но этого было достаточно. Противник негромко ойкнул, и повалился на землю. Из его горла, алым потоком, заструилась кровь, запачкав белые доспехи. Дейлон повернулся к претору и жестом предложил спуститься с коня. Претор немного помедлил, потом вытащил свой меч и спустился с нее. В левую руку он взял большую палицу.

— Если я погибну, вы похороните нас, воздав рыцарские почести? Я бы сделал это для вас, — сказал Паскаль.

— Можете рассчитывать на меня. Я не хотел вам зла. Простите меня за все, — сказал Дейлон, занося меч над головой.

Претор был серьезным соперником. Но до Дейлона ему было далеко. Мало кто мог победить эльфа, вооруженного мечем судьбы. Претор начал наносить удары со всех сторон. Дейлон с трудом успевал их парировать. Дейлон сделал выпад, но тот отскочил и слегка зацепил эльфа по руке. Но претор не успел порадоваться своей победе. Дейлон извернулся и оказался за спиной претора, после чего нанес ему колотую рану в спину на уровне живота. Меч с легкостью пронзил броню претора. Тот с грохотом упал на колени, из его горла раздался приглушенный стон. Дейлон убрал меч в ножны и перевязал платком рану на руке, прежде смочив ее какой то жидкостью из фляги. Он посмотрел на раненного, который лежал в пыли, страдая от боли, и ему стало жаль рыцаря. Он перевязал претора и смочил его рану той же жидкостью что и себе.

— Я не убью вас. Вы заслужили жизнь, храбрость многого стоит. Но отвести вас я не смогу, так как очень тороплюсь. Я сообщу о вас в первую же деревню, попавшуюся мне на пути.

— Вы великодушный, и благородный человек, — с трудом произнося слова, прохрипел Гуго.

— Скоро вам станет легче, зелье действует быстро и эффективно. Прощайте. Надеюсь, мы больше не увидимся.

Произнеся эти слова, он быстро вскочил на коня и помчался дальше. Дорога еще предстояла далекая, а он уже потерял много времени. К полуночи он подъехал к небольшой деревне. Она сильно отличалась от деревень встречаемых ранее. Дома были крепкие и ухоженные. От дворов тянуло зажиточностью и сытостью. В одном из домов горел свет. Дейлон постучал в дверь. Ему открыла маленькая девочка. У нее было слабое маленькое тельце. Глаза и щеки девочки ввалились от многократного недоедания.

— Вам чего господин?

— Я хотел бы отдохнут у вас до утра. Я вас не побеспокою.

Девочка внимательно рассмотрела его и отошла в сторону, пропуская в дом.

— Вы не похожи на разбойника и того, кто может причинить вред. Есть у нас нечего, но чистая лавка найдется.

— Не беспокойтесь, я не голоден, а за ночлег я заплачу.

— Кто там Лара? У нас гости? Что же ты молчишь? — Произнес неизвестный голос из-за печки.

— Спи мама, спи. Я все сама сделаю. Ты устала и тебе надо отдыхать, — ответила девочка.

— Почему вы голодаете? Здесь много плодородных земель. А ваши дома выглядят чистыми и ухоженными.

— Здешний курфюстр обирает нас огромными налогами. Да и лучшие земли принадлежат дворянам. А мы с мамой живем вдвоем и нам тяжело справляться. Но ничего мама поправиться и мы снова заживем, как раньше.

И где справедливость в мире. Люди работают, а у них забирают все: их еду, достоинство, и даже жизни, — подумал Дейлон. Он прошел вглубь помещения, на столе горел тусклый свет. За печью стояла большая скамья, на которой лежала бледная женщина. Взгляд несчастной был пронизан нечеловеческой усталостью. Эта женщина доживала свои последние дни. Дейлон посмотрел на девочку, и ему стало жалко ее. Кем она станет без матери? Да и выживет ли вообще? Он подошел к умирающей и сел рядом с ней.

— Не подходите ко мне господин. Вы можете заразиться, — произнесла несчастная женщина.

— Не могу. Я эльф. Мы вообще не болеем. Я попытаюсь помочь вам. Конечно мои способности в врачевание не так высоки, как у моего отца, но думаю у меня получиться, — слегка улыбаясь, мягким приятным голосом произнес Дейлон.

— Что же прекрасный эльф делает в наших местах? — Спросила женщина.

— Я не могу вам сказать. Да и неинтересно вам будет слушать мои рассказы. Достаточно того, что меня зовут Дейлон. А вас как?

— Меня? Меня зовут Амалия, — женщина привстала и попыталась улыбнуться.

— Где ваш муж? Я так понимаю вы с девочкой живете одни.

— Он подался в разбойники и бросил нас. Я уже давно воспитываю свою девочку одна.

— Не пугайтесь. Я вас сейчас поцелую. Исключительно в лечебно профилактических целях.

Женщина до болезни была довольно симпатична, но теперь без скорби, посмотреть на нее было просто невозможно. Дейлон смазал губы жидкостью из маленького пузырька и, повинуясь чувству жалости, поцеловал умирающую. При этом произнес эльфийское заклинание. Это продолжалось несколько минут, после чего Дейлон отпрянул. Глаза его светились, как две большие серебряные лампы. Потом он взял на палец еще немного этой мази и намазал грудь женщины. Реакция, у всех очевидцев этого происшествия была разнообразной. Девочка просто захихикала: похоже у нас скоро будет новый папа. Женщина же смущенно опустила глаза. Один Дейлон чувствовал себя героем. Двух зайцев сразу излечил: спас добрую женщину от смерти и повысил её самооценку. Вон она как засмущалась. Видно давно ее уже никто не целовал. После описанных действий Дейлон лег спать и проспал до первых лучей солнца. Проснувшись, он увидел целую толпу людей, окружившую его временное жилище. Это были крестьяне, нуждавшиеся в его лекарских способностях. Его недавний пациент, Амалия, шла к дому с двумя коромыслами воды и выглядела очень здоровой.

Вот и твори после этого добрые дела, уже всему селу с утра пораньше разболтала, — подумал Дейлон. Он всем улыбался, медленно пятясь вдоль стены, делая вид, что не понимает по-человечески. Но до Пегаса было еще далеко. Да и, по-видимому, о нем уже кто-то позаботился. Довольное животное, не обращая внимания на своего хозяина, распряженное, жевало свежую траву. Делать было нечего, за два часа, бедный эльф перецеловал всю деревню. Как назло заболевание было одно и тоже. Для эльфийского князя это было большим позором и претило его самолюбию, но его доброта одержала верх над его гордостью. Чего только не предлагали благородные сельчане в качестве награды знахарю. Но больше всего это были женские ласки, их было так много, что Дейлон мог открыть свой собственный непотребный дом. Закончив лечение села, он вновь отправился в путь. На прощанье он подарил тридцать эльфийских сестерциев той девочке, что недавно ночью открыла ему дверь. Этих денег им хватит, чтобы переехать в город и начать новую счастливую жизнь, — подумал Дейлон, и был от этого очень счастлив.

Дорога была замечательной, хотя бы оттого, что на ней встречались хорошие люди. Может и не все они конченые существа? Жизнь покажет. Но как бы там не было, порока в них все равно много. Ну, какая же честная женщина предложит в качестве вознаграждения свою плоть? Но неожиданно, какой-то внутренний голос дал ему ответ: та, которой отдать больше нечего, но воспитание требует не оставаться в долгу. Дейлон растерянно огляделся, но никого не увидел. Проехав за холм, он увидел большую черную карету, сопровождаемую отрядом охраны. Всадники многое говорили о своем хозяине, а точнее о хозяйке. Все они были жителями предлесья, полу эльфами, полу людьми. Броня их была посеребренной и напоминала чешую снежного дракона, на голове — позолоченные остроконечные шлемы. Вооружены воины были длинными двуручными саблями и тугими луками. На щитах у всадников был герб в виде единорога. Не было никакого сомнения это Катрин дочь Элехольма, самая бесстыдная и отважная девушка которую знал Дейлон. Они долгое время вместе учились в магической школе. Катрин часто помогала Дейлону, и хоть некоторое время они были более чем близки, они сохранили настоящие дружеские чувства. Она не была ни человеком, ни эльфом. Ее кровь смешалась, и от эльфов осталось только бессмертие и необычная ловкость, ну и, пожалуй, способность к изучению магии. Когда Дейлон поравнялся с каретой, из окна выглянуло приветливое лицо Катрин. Глаза светились хитрым огоньком, кожа была, сильно, загорелой, но чистой и гладкой. Волосы совершенно были не похожи на эльфийские. Они были черны, как ночь. Из-под длинных пушистых ресниц, смотрели черные влажные глаза, искрившиеся задором. В общем, девушка, была прекрасна собой и могла сразить любого война, даже не обнажая оружия.

— Ваши мысли столь громко разносятся по полям, что не услышать их было просто грешно — сказала девушка, и игриво подмигнула правым глазом.

— Неужели это вы Катрин? А я, то думал, что вас съел лев. Неужели и он повесился, не выдержав вашей компании, — смеясь, сказал Дейлон.

— Ну да, как смешно! Наш шутник, как всегда в своем репертуаре. Но вы недооцениваете силу женских ласк, это милое животное оказалось мужчиной. Стоило мне только нежно прикоснуться к его гриве, и оно растаяло. Теперь у меня дома живет большой лев, он меня очень любит и бережет, не то, что ты!

— Ну что вы милая, кто же вас не любит? Мы все вас любим. Но общаться с вами просто опасно для чести и здоровья. Вы же просто мастер притягивать к себе неприятности и втягивать в них нас. Лео о вас еще вчера вспоминал, — произнес Дейлон

— Ну и что же он вспомнил про меня? Опять, наверное, пакость, какую? От него только и слышны женские визги.

— Ну, если ты называешь визгами наши крики, когда ты искупала нас в леднике, чтобы мы принесли тебе ожерелье богини ледника, то пожалуй да. Это были звуки отчаяния.

— Если бы я это не сделала, то она бы вас убила, и вы его мне не принесли. А теперь постоянно жалуетесь. Друзьями еще называются! Ну, ничего, я тебя прощаю. Садись ко мне, а то мне очень скучно. Если не сядешь, я на тебя обижусь. А ты ведь знаешь, что такое обида настоящей волшебницы, — с упорством ребенка сказала Катрин.

Делать было нечего. Карета остановилась. Дейлон слез с коня и пересел к девушки.

— Катрин, а, правда, что орки рыщут по восточным землям? Я чувствую это, но разведчики никого не видели.

— Не видели? Да там полно и орков и троллей. Но к нам они еще не лезут. Похоже, боятся. Вот, ты, к примеру, тоже боишься меня, вон как далеко улез. Но не бойся, ты меня уже давно не интересуешь. Белобрысый, да еще и чванишься, смотреть тошно, а общаться скучно, — произнеся это Катрин ударила Дейлона веером и шутливо засмеялась.

Дейлон же услышав эти слова, изменился в лице. Он стал как никогда серьезен, величественно отвернувшись к окну. Катрин попыталась заглянуть к нему в лицо, но Дейлон еще больше отвернулся. Тогда девушка подсела к эльфу, погладила его по плечу и сказала:

— Ну, может быть, в тебе и есть своя изюминка. Не зря же мы с тобой…

Дейлон быстро развернулся и начал щипать Катрин. Она громко смеялась, пытаясь отбиваться от наседавшего эльфа.

— Ты защекочешь меня до смерти! А-а-а, а-а-а. Отпусти меня!

Произнеся это, девушка вырвалась и отскочила в другой край кареты. Ее волосы выбились из идеальной прическе, высоко уложенной на голове.

— Вы бесчестный человек! Прикасаться к незамужней даме, это верх неприличия! — произнеся это, девушка засмеялась, и игриво посмотрела на Дейлона.

— Вы обиделись? Я очень благородный эльф, — произнеся эти слова, Дейлон сложил руки на груди и сделал серьезное выражение лица.

— И после этого вы называете себя честным? Начал дело, так закончи его! Нет, ты всего лишь бледная тень своего отца.

После этих слов Дейлон вправду изменился. Он стал очень серьезен. Его глаза загорелись недобрым огоньком, а в словах появились властные нотки. Катрин поняла, что переборщила. Дейлон смиренно принимал оскорбления от нее. Можно сказать, что это была исключительная привилегия Катрин. Но затрагивать его самолюбие не стояло даже ей.

— Мой отец и вправду великий и благородный эльф, по сравнению с ним я блекну. Но я горжусь, что я его сын. И не обращаю внимания на оскорбления полукровок.

Катрин хотела обидеться, за полукровку, но если она это сделает, то Дейлон больше никогда не заговорит с ней.

— Ну, прости, я не хотела тебя обидеть. И вообще сказала не подумав. Я много говорю и мало думаю. Я же девушка, на нас нельзя обижаться.

Но эти слова не относились к Катрин. Если бы она отличалась мене веселым и задиристым нравом, то, пожалуй, была бы умнейшим существом в Элеи. Вот и сейчас она прижалась к Дейлону и тихонько на ухо прошептала:

— Умнейший, красивейший, сильнейший, благороднейший, ну и еще много чего. В общем, ты самый лучший! Ты ведь меня прощаешь? Да ведь?

Дейлон не мог сердиться на Катрин. Да, ее заносило, но преданней друга, чем она и Лео у него не было. Пожалуй, Катрин была еще надежней, чем Лео. С ней у них, по крайней мере, не было споров на счет порочности людей. Она говорила: «да мы порочны, но мы вам так нравимся» Катрин была точной копией Лео, только в юбке. Она всегда хотела казаться хуже, чем являлась на самом деле, говоря: «Злой человек, сильный человек и его никто не трогает. Я притворюсь злой, и буду сильной, и меня все будут бояться»

— Ты просто лис, какой-то. Хочу я разозлиться на тебя как следует. Но разве можно дуться на такое…? Но все же следи за своим языком. Я не потерплю такого обращения с собой, — поучительно сказал Дейлон.

— Слушаюсь ваше сиятельство. Клянусь женской честью, что постараюсь не слишком задевать ваше самолюбие.

В ответ на это Дейлон слегка шлёпнул её по носу. Она ехидно улыбнулась и прижалась к его плечу.

— Как приятно снова прижаться к плечу друга! — Произнесла Катрин и закрыла глаза.

— А куда ты направляешься? Если в Изираль, то наше сожительство будет еще долгим.

— Сожительство, подразумевает немного другое, но если тебе так больше нравится, то можно и так. Как я поняла, ты направляешься в столицу Империи. Я видела это в зеркале. Тебя там поджидает много опасностей, но ты их преодолеешь. Я направляюсь в Дижон. Там намного интересней, чем в Изирале, но мы еще долго будем вместе. Наши пути разойдутся у Асперита. Белый орден устраивает большой пир, как понимаешь, там подберется очень хорошая компания. И если ты попросишь, я могу что-нибудь узнать для тебя интересное. Давно хотела попробовать себя на шпионском поприще.

— Я не буду у тебя ничего просить, если ты что-нибудь услышишь, и так расскажешь. Так зачем же мне унижаться? Но будь осторожна, от них теперь можно ждать всего что угодно.

— И все-то ты знаешь. Хоть ты меня и не назначил, но я буду твоим главным шпионом в резиденции врага.

Произнеся эти слова, Катрин села по стойке смирно и приложила правую руку к лицу, как делают имперские рыцари, приветствуя друг друга. Долго еще друзья смеялись, вспоминая школьную жизнь и совместные приключения. К вечеру они достигли замка Крессе. Это был небольшой, но очень крепкий замок. Хоть он и не возвышался над равниной на высоком холме, но все же являлся неприступным. Со всех сторон его окружала вода, заполнявшая огромный ров. Башни были сделаны из черного камня, заканчивающиеся толстой зубчаткой. На стенах были установлены трибуше и баллисты. Мост через ров был полностью сделан из камня и представлял собой величественное сооружение в сто пятьдесят метров. Путники проехали по мосту. К этому моменту, неугомонная, Катрин, уже видела десятый сон, блаженно почивая на плече у Дейлона. Эльф же думал о деле. Очень сложно будет уговорить императора прекратить агрессию.

Супруги де Крессе были очень радушными хозяевами. Но в этот раз путники прибыли в недобрые времена. Их единственного сына утащило водяное чудовище. Они сбились с ног, подняли всех своих людей, но не могли найти любимого сыночка. Для Дейлона, определенно, это путешествие было насыщено приключениями. Не мог благородный эльф оставить без помощи маленького ребенка.

— Здравствуй Халар сын Элеона. Я знаю, что в недобрый час посетили тебя гости, но поведай свою историю и я помогу тебе, — повелительным, но сочувствующим тоном сказал Дейлон.

Граф все рассказал князю и княжне. Катрин на протяжении всего рассказа ерзала на стуле. Ей хотелось, есть, но еще больше спать, а ночка намечалась тяжелая.

— Вы поможете нам? Мы отдадим вам все, что вы захотите, только верните его нам, князь, — молящее произнесла графиня де Крессе.

Граф подошел к графине и с нежностью обнял ее за плечи. После чего с надеждой посмотрел на князя.

— Да, я помогу вам. А взамен, попрошу только кров над головой и пищу.

Вот глупец, если жизнью рискуешь, то попросил бы что-нибудь стоящее. Накормить они бы тебя и так накормили, — подумала Катрин. Она быстро поднялась, обратив на себя внимание.

— У меня есть зеркало судьбы. Я посмотрю, где ваш сын, только скажите, как его зовут? А Дейлон расправится с монстром, что его похитил.

— Его зовут Рамир, он славный мальчик, — ответила мать.

— Для того чтобы найти его, мне не нужно знать, славный он или нет.

Она очень устала и хотела побыстрей закончить с этим делом и лечь спать. Дейлон подошел к Катрин взял её за руку, а потом сильно сжал ее. Катрин тихо вскрикнула. Он мыслями сказал ей: «у этих людей горе и будь поласковее с ними». Катрин вышла во двор и приказала распаковать зеркало. После чего, уединилась в верхней башни замка. Дейлон же тем временем вымогал у семейства Крессе их столовое серебро.

— Я сказал, что ничего не попрошу. Но это не так. Если вашего сына украло чудовище то мне нужно серебряное оружие, мой меч здесь будет бессилен.

— Да, конечно же, мы сейчас же велим принести, что вам нужно, — ответил граф.

Дейлон не умел читать мысли посторонних, но и без этого он понял. Крессе было тяжко расставаться со столовым серебром, которому было уже пару сотен лет. Но делать было нечего. Дейлон собрав дань, вышел во двор и направился в кузнецу замка. Дейлона с детства учили ковать оружие. Как говорил отец; «Кто создал его, тому оно и служит. Только тот, кто понял процесс ковки клинка, овладеет им в совершенстве» И Дейлон овладел. Он сам очень гордился своей скоростью и техникой фехтования. А гордиться было чему. Он орудовал большим, полтораручным мечем, как фехтовальщик легкой шпагой. Дейлон из репатриированного серебра выковал два предмета: длинный наконечник для стрелы и широкий короткий кинжал, используемый при охоте на кабана. После чего Дейлон направился в главный зал замка. Супруги Крессе, по-прежнему сидели там и ждали известий. Там же была и Катрин. Она уже крепко дремала. Уснула она похоже давно. Дейлон медленно подошел к Катрин и начал щекотать ей ухо кончиком стрелы. Катрин немедленно проснулась. Дейлону повезло, что она не заметила тот предмет, которым было произведено ее пробуждение. Она потянулась и поведала, увиденное ею в зеркале.

— Это кровососущее чудовище живет в Хельских холмах, а зовут ее Гаитана. Я бы могла тебе много рассказать про нее, но, думаю, пусть она лучше сама это сделает. Тебе нравятся такие истории, о бесчеловечности рода людского. А самое главное ты узнал из слова кровососущий. Ну а я, пожалуй, пойду отдыхать от дальней утомительной дороги.

— Кто же мне покажет, где именно она живет? Знаешь, холмы то большие, — вопросительно произнес Дейлон.

Катрин сразу поняла, что деться ей некуда, и придется идти в это темное место, где живет жуткая летучая мышь. А может и не мышь, мало ли там чудище какое?

— Но только я предупреждаю сразу, что оружия у меня при себе нет, поэтому я подожду тебя снаружи, — почти, плачуще произнесла Катрин.

Катрин и Дейлон в темноте, благословленные хозяевами замка, отправились в пещеру к вампиру.

— Дейлон, слушай, а если тебя убьют, мне что с твоим телом сделать? Сжечь на костре или похоронить? Я спрашиваю, просто мало ли, что. Ты ведь князь, значит, заслуживаешь королевский костер. А вот похоронить, как следует, у меня с собой драгоценностей не хватит, да и жалко в могилу такое чудо класть!

Дейлон поначалу ни как не отвечал на похоронные песни Катрин, которые она начала напевать после произнесенных слов. Но даже его нервы не выдержали.

— Если со мной что случиться, ты меня похоронишь и положишь со мной все свои драгоценности. Иначе я вернусь с того света, и буду преследовать тебя до скончания веков.

Произнесенные слова эльфа возымели действие. Катрин замолчала, ощупала колье, висевшее у нее на груди.

— Я буду молиться за вас Дейлон сын Элрода, чтобы вы вернулись оттуда живым, — со скорбью произнесла Катрин.

Дальше они ехали молча. Повсюду было очень темно, но для Дейлона это не представляло не какой опасности. Его глаза эльфа позволяли видеть даже в кромешной темноте, на большое расстояние. Катрин же везла большой факел и озиралась при каждом шорохе. Наконец охотники подъехали к большой гряде холмов. Дейлон обернулся и посмотрел на Катрин. Она была немного испуганна, но старалась быть храброй. Хотя в ней не было природной храбрости, любопытства ей было не занимать. Когда она пускалась в какую-нибудь новую авантюру, то преодолевала любой страх и шла вперед как одержимая.

— Ну и где эта пещера, храбрый воин ордена пылающего огня? — Пытаясь разрядить обстановку произнес Дейлон.

Его слова гулким эхом разнеслись по холмам. Где-то неподалеку встрепенулись испуганные птицы, завыл одинокий волк, а холмы как будто зашевелились. Над охотниками нависла огромная луна, предвещавшая беду. Как у Дейлона, так и у Катрин по спине пробежала дрожь.

— Ну, ты-то смерти не боишься. Зачем меня-то губишь? Ты бы еще на ухо ей крикнул: «мы здесь!», — шепотом произнесла Катрин.

— Мне нечего скрывать. Я не краду победу. А это чудовище сегодня умрет, не будь я Дейлон!

— Ну, хорошо. Вон тот большой холм, у его подножья растет дерево. У его корней большое дупло. Лезь туда и не ошибешься.

— Будь осторожна! Если что зови на помощь, — произнес Дейлон.

— Подумай лучше о себе. А за меня не беспокойся. Я могу за себя постоять.

Произнеся эти слова, Катрин поравнялась с Дейлоном и поцеловала его в щеку.

— Как и раньше совсем не колешься. Совсем забыла, ведь ты же эльф.

Дейлон слегка улыбнулся и поехал по направлению к холму. Подъехав к дереву, про которое говорила Катрин, Дейлон спешился, вытащил из чехла лук, и взял изготовленную им стрелу. После чего, согнувшись, влез в лаз. Двигался эльф абсолютно бесшумно. На коленях он полз недолго, постепенно проход начал расширяться и Дейлон попал в большую пещеру. На стенах горели большие факелы, а посреди зала стоял большой каменный алтарь, на котором лежал маленький мальчик. Вдруг из-за колонны вышла обнаженная девушка. Она медленно, как бы играючи, прошла по залу и встала перед Дейлоном.

— Я ждала тебя эльфийский рыцарь, Дейлон. Ты пришел убить меня? Но за что? Я только забрала свое. Тебе ведь интересно, князь. Я расскажу тебе, если ты мне позволишь.

Произнеся эти слова, она облизала палец, который был весь в крови. Дейлона передернуло от мысли, что это существо вкушает кровь ни в чем не повинного мальчика. Она же, увидев реакцию Дейлона, громко засмеялась.

— Продолжай, каждое существо имеет право исповедаться перед смертью, — холодным, бесчувственным голосом произнес Дейлон.

— Давным-давно в эти земли пришел вампир. У него были давние счеты с графом Крессе. Тот, когда был молодой, ходил походом на Восток. Там он заблудился и встретился с этим вампиром. Они заключили сделку. Вампир не убьет графа, а тот отдаст ему то, что он попросит. Как я уже сказала, вампир пришел, и попросил дочь графа. И Халар, мой отец, согласился. Собственная жизнь ему была дороже родной дочери. И я стала тенью. А ты знаешь, что такое любить свет, но никогда не выходить на него? А что такое заниматься любовью с чудовищем? А как быть с жаждой крови? Я убила эту тварь, когда он спал, и вернулась домой. Но там на меня набросились, чтобы убить. У меня нет ни дома, ни семьи. И я поклялась, что они заплатят за это. Я заберу у них самое дорогое. И это оказался мой брат. Печальная история, правда?

Дейлон сделал шаг назад и на секунду закрыл глаза. Катрин, почему же ты не сказала мне сразу? — Подумал он. Но потом собрался с силами и снова сделал шаг вперед.

— Это все что ты хотела сказать мне графиня? Если да, то закончим. Я забираю мальчика. Дети не отвечают за грехи своих отцов. А ты, делай что хочешь.

— Что хочешь? Я уже сделала что хочу. Я напилась кровью своего брата. И исполнила обет, данный мной в те далекие времена. И ты сейчас тоже умрешь. Я бы сделала тебя своим рабом, но эльфы не могут стать вампирами.

Дейлон пришел в ярость. Он в мгновение ока, пустил изготовленную им стрелу в сердце графини. Но та с яростным воплем отскочила, и стрела попала ей в бок, даже не задев сердца. Увидев стрелу, торчавшую из своего тела, она с яростью зарычала и приняла ужасающий облик. У нее выросли крылья как у летучей мыши, а лицо исказилось от ненависти. Она попыталась взлететь, но не успела. Дейлон не теряя времени, бросился вперед, схватив чудовище за крыло. В правой руке он держал серебряный кинжал, обработанный элиозериновой мазью. Противники сплелись в смертельный комок. Дейлон колол вампиршу своим кинжалом, нанося смертоносные удары ей в грудь. Графиня же яростно царапала его длинными закругленными когтями. Наконец кровосос разжал хватку.

— Спасибо, что ты избавил меня от этих мук… — произнесла Гаитана, издав предсмертный вздох.

Тело ее приобрело прежний вид, но было все истерзанно ударами Дейлона. Сейчас она выглядела очень спокойной и умиротворенной, — подумал Дейлон. После чего прочел усыпальную молитву и направился к мальчику. Он лежал на алтаре, и на нем не было не единой царапинки. Бедная девушка, ее убили и заставили служить злу, но даже в ней осталось еще столько хорошего, что граф Крессе может позавидовать. Дейлон взял на руки мальчика, перебросил через плечо тело его сестры и вышел из этого склепа, ставшего усыпальницей для рода Крессе. Дейлон еще раз посмотрел на холм, и боль подкатила к его сердцу. Он убил невинное существо, ставшее жертвой чужой трусости. Дейлон подошел к Катрин, положил тело убитой на коня, взобрался на него сам, и молча, направились к замку. Когда всадники добрались до замка, повсюду горел свет. Люди с опаской поглядывали на добычу Дейлона. Когда они зашли в главный зал, испуганная до смерти мать кинулась к своему ребенку. Она не видела, что Дейлон принес не только её сына, но и дочь. Он же подошел к князю и положил завернутую в плащ графиню на стол, развернув её лицо. Граф содрогнулся и отпрянул назад. Ужас поселился в его глазах. Лира же с мальчиком подошла ближе и увидела мертвое тело своей дочери. Она громко всхлипнула, упала на колени и закричала:

— Что вы с ней сделали?! Моя доченька. А-а-а-а…. Вы убили ее.

— Нет, это мы убили нашу доченьку, отдав ее тому чудовищу много лет назад, — почти мертветским голосом произнес граф.

— Вы говорили, что я могу просить что захочу. Я хочу, чтобы ее похоронили как графиню Крессе. Пусть на месте ее могилы воздвигнут храм, чтобы она могла молиться там.

— Кто эта девушка мама? — произнес маленький граф.

— Это твоя сестричка, сыночек, — ответила графиня.

Все трагически замолчали. Граф и графиня плакали над телом своего дитя. Но Дейлону было их, ничуть не жаль. Он всегда знал, что храбрые сердцем умирают, чтоб жили презренные душой. Одна минута слабости князя стояли жизни по-настоящему великого человека. Да, его дочь была по-настоящему великой, ведь она могла излечиться, принеся в жертву своего брата, но предпочла пожертвовать собой ради него.

— Вечная слава той, кто оказалась храбрее своего отца! — Вслух произнес Дейлон.

— Я все вам объясню, сударь, — обратился князь.

— Объясните. Да вы объясните, но она не станет от этого живей. Не мне вас судить. Я только, могу оценить вас. И я уже сделал это. Я не хочу оставаться в вашем замке больше ни минуты.

Произнеся эти слова, ноги эльфа подкосились, и он ушел в глубокий сон. Катрин и граф подскочили к Дейлону, и подняли его в комнату. Дейлон получил серьезное ранение, и Катрин целых три дня лечила бедного эльфа, вырывавшегося из ее рук. Похоже, ему снился какой-то страшный сон. Но на третий день Дейлон проснулся и первое что он увидел это была Катрин сидевшая над раненным.

— Вы очень странно вели себя во сне. Похоже, вы там убивали графа. Я думаю, что нам сегодня надо ехать. Вы уже достаточно крепки для путешествия. А то еще один день в морге я не переживу, — произнесла Катрин.

— Ваши шуточки в данной ситуации неуместны, — эти слова с болью отозвались в правом боку Дейлона — Я тоже хотел бы как можно быстрей отсюда уехать. Сколько я уже без сознания?

Катрин повернулась к нему боком. Откусила сочный яблок и как бы между прочем ответила:

— Три дня. Вы ведь, надеюсь, никуда те торопитесь? — Сказав это, она сразу отскочила от раненого, который попытался ухватить ее рукой.

— Как три? Почему ты меня не увезла отсюда? Мы бы уже были бы в Золотом городе, — почти гневно произнес Дейлон, но от боли сразу упал на подушки.

— Успокойся, ты ранен, тебе не надо много разговаривать. Если ты не помнишь, я направляюсь в Дижон, а не в Изираль, так что выздоравливай.

Дейлон на это ничего не сказал. Он потерял уже столько времени, что не знал, справится он или нет со своим заданием. Катрин увезла раненного эльфа из замка Крессе, что бы никогда сюда не возвращаться. Всю дорогу Дейлон лежал в карете и не разговаривал с Катрин. Она несколько раз пыталась заговорить с эльфом, но он упорно игнорировал ее. Она знала, что когда он в таком настроение, то его лучше не трогать. Полежит, полежит, да отойдет. Так и случилось на подъезде к Изиралю, Дейлон, как не в чем небывало заговорил с Катрин:

— Надеюсь, ты недолго будешь в Дижоне. А то в столице мне будет не хватать такой сиделки как ты, — шутя, произнес он.

— Не благодарный ты эльф, ведь всю дорогу молчал, а теперь заговорил. Ну, ничего, похоже, мы прощаем друг друга. В Дижоне я задержусь не больше недели, так что успею заштопать ваши раны, — смягчив голос и нежно прикоснувшись к плечу Дейлона, произнесла Катрин. — Если хочешь, я могу подвести тебя до Изираля. — Произнеся это, она вопросительно посмотрела на друга.

— Чтобы ты опоздала на праздник и потом клеймила меня за это? Да ни за что! Я уже чувствую себя хорошо, и пока нет необходимости в провожатых. Приезжай скорей, мне без тебя будет грустно, — трагически произнес Дейлон.

Произнеся эти слова, друзья крепко обнялись и долго не разжимали объятия. Им так не хотелось прощаться. Но они уже приблизились к развилке, и оба очень торопились. Дейлон вышел из кареты, пересел на Пегаса. Конь был очень недоволен ноше и попытался скинуть наездника, но всадник сразу показал кто главный, до предела натянув поводья. Он помахал рукой Катрин и помчался по направлению к Изиралю. Катрин еще немного думала о Дейлоне, о его тяжелом задании, но, вспомнив о балле в Дижоне, полностью забыла про друга.

Дейлон ехал быстро, и рана легкой болью отдавала в боку. Ему было очень приятно встречаться с Катрин и очень тяжело расставаться. Но на эти мысли у него совершенно не оставалось времени. Впереди лежал Белый город, суливший ему либо славу, либо позор. Изираль находился у подножья гор. Самые его верхние этажи располагались высоко в горах. На вершине белой горы стоял огромный дворец Императоров. Его мраморные колонны высотой, в десять этажей, говорили о величие Изираля. Стены города возвышались над передними этажами, достигая семидесяти метров. По стене разом могли проехать две большие повозки, двигающиеся в разных направлениях. Над стенами возвышались огромные круглые башни, на которых стояли сверх мощные трибуше, способные забросить огромные булыжники, на семьсот метров. На стенах стояли навесы, с установленными в них осадными орудиями. Здания города были построены из белого камня, крыши же их напоминали купола церквей, золотом переливаясь на солнце. Среди трех и четырех этажных домов возвышались прекрасные храмы, построенные здесь в прежние времена. Чем ближе Дейлон подъезжал к городу, тем сильнее билось его сердце. Услышит ли Император его слова, поймет ли? Если вся эта махина двинется на север, то такого напора не выдержат даже эльфы. Может, все же для нас было бы лучше, если бы Империя была слаба? Или мы все же по-прежнему друзья, борющиеся с одним врагом? Скоро я узнаю ответ на этот вопрос. Раздумья Дейлона прервал скрип открывающихся ворот. Их размеры впечатляли, они полностью были отлиты из металла и были практически непробиваемы даже для очень больших орудий. Прозвучал приветствующий горн, и на встречу Дейлону вышли несколько стражников, полностью закованных в пластинчатые доспехи.

— Приветствую, вас благородный эльф. В Изирале, всегда рады выходцам вашей расы. Меня зовут Арион. Я капитан имперской стражи. Могу я узнать, как зовут вас благородный рыцарь?

— Я Дейлон сын Элрода повелителя эльфийских земель севера. Я пришел с миром и советом к вашему Императору Генриху III. Я очень тороплюсь. Надеюсь ваш повелитель в городе?

— Император во дворце, но гостей не принимает. Вас, конечно, думаю примет. Много беды произошло в последние дни, а император как будто ничего не замечает. Орки хозяйничают на наших границах, а мы сидим по крепостям. Попробуйте, уразумейте его! Мы будем вам очень благодарны.

Стражник учтиво поклонился, и приказал подчиненному проводить князя во дворец.

 

Часть пятая: Пир в Дижоне

Катрин впереди ждала еще долгая дорога. Ей предстояло преодолеть Аспирит, проехать Шелфурт и только потом въехать в Дижон, где ее ждали развлечения и веселье. Аспирит раскинул свои стены по обе стороны от реки Аллойя. Он представляет собой памятник древней архитектуры, построенный здесь во времена первой империи. По всему городу раскинулись душистые сады, длинные лозы которых оплетали каменные ограды домов. Дома горожан были похожи на небольшие сельские усадьбы. Каждый дом был построен в два, три этаже, из белого шлифованного камня, украшенного прекрасной резьбой. Крыши усадьб были покрыты красной фарфоровой черепицей, завезенной из Итилии. Вдоль реки располагалось множество доков, являвшихся источником богатства речного города. Катрин решила заехать к своей старой подруге Луизе Корнуолез. Та встретила очень приветливо и сразу же проводила в дом. Луиза была приятной наружности, достаточно стройная, но все же на ней виднелись следы недавней беременности. По характеру, она совершенно была не похожа на свою подругу. Женщина была спокойной, не слишком умной, но достаточно разумной, чтобы поддержать светскую беседу. Она не стремилась к странствиям, поскольку путешествия ее совершенно не привлекали. Познакомились они совершенно случайно. Катрин была ранена на турнире, а Луиза ничего, не подозревающая, начала лечить благородного рыцаря. Когда она узнала, что это не мужчина, а женщина, ее изумлению не было придела.

— Но, как же такая хрупкая девушка как ты могла доумиться до такого. Тебя же могли убить, или еще хуже покалечить. Не один мужчина не взял бы такую жену.

На что Катрин отвечала:

— Почему это, покалеченного мужчину берут в мужья, а если женщина проявила отвагу и пострадала от этого, то ее не возьмут? Это же не справедливо. Мне, к примеру, нужен муж, который возьмет меня такой, какая я есть!

— Боюсь тогда, ты навсегда останешься старой девой. Но ничего у меня есть на примете несколько благородных джентльменов.

На что Катрин только смеялась. Не могла же она сказать, что эти господа не годятся даже чистить ее сапоги.

— Ну, старость мне точно не грозит. Во мне течет кровь благородных эльфов. Я из предлесья и мне суждено жить вечно. По крайней мере, пока мне кто-нибудь не свернет шею. К примеру, тот большой рыцарь, который нещадно охаживал меня большой дубиной. Вот такой мужчина нужен мне. Чтобы мог удержать меня на месте. Очень давно я любила одного эльфа. Но мы оба не могли усидеть на месте. Он на лево, а я на право. Так раз в год и встречались. Любви из далека, быть не может. Как не может быть ребенка без греха.

На что Луиза смущалась и закатывалась краской как южный фрукт.

Луиза искренне радовалась каждому приезду Катрин. В последний приезд, Катрин сосватала подругу за рыцаря ордена Белого тигра Алена Корнуолез. Этот рыцарь был славным малым и не смог уйти от цепких когтей Катрин. Она очень радовалась своей победе. А вот теперь у ее подопечных родился сын, и этому Катрин была искренне рада. Правда узнала она об этом уже давно и радость постепенно прошла.

— У нас родился мальчик, — с огромной радостью в голосе поведала Луиза свою новость.

— О! Это же замечательно. Как вы его назвали? — С такой же радостью и любопытством произнесла Катрин. Хотя она уже давно знала, как его зовут и считала, что могли бы придумать имя и получше.

— Мы назвали его Филипп. Ты даже не знаешь, какой он чудесный мальчик, — произнесла та.

Ну, еще бы мать скажет, что у нее родился монстр. Посмотрим, как ты запоешь, когда он будет бегать по дому и крушить все на своем пути, — подумала Катрин. Волшебница не очень любила детей, они такие глупые и скучные что после общения с ними Катрин чувствовала, как размер ее мозга уменьшается, и она становится такой же глупышкой, как большинство придворных дам, хотя детьми те и не очень занимались. Луиза прочитала Катрин лекцию по воспитанию детей, как с ними разговаривать. Бедная Луиза думала, что эти глупые существа что-то понимают из того, что она говорит. Потом пошли вопросы о замужестве. На что Катрин только смеялась.

— Ты милая рождена для семьи, а я для любви и приключений. Любовь не держится долго в одном сердце, а приключения не придут сидя дома.

— Ты не права, что любовь проходит. Я очень люблю своего мужа. Он подарил мне самое дорогое, что только мог.

Скорее ты подарила, самое дорогое, что у тебя было: саму себя и наследника славному роду. Уж точно не он подарил тебе сына, не он же его девять месяцев носил под сердцем, а потом рожал, мучаясь на столе. А любит ли тебя твой муж? Может просто, регулярно выполняет супружеский долг? Нет, я на такое точно не способна, — подумала Катрин. Сама же ответила.

— Ну, тебе лучше знать. Я-то девушка незамужняя и посему мое сердце свободно, как ветер. Но когда-нибудь, я так, же буду сидеть вместе с тобой, и говорить о наших детях.

— Поскорей бы это случилось. А то ты отдалилась от меня, а мне очень не хочется терять такую подругу как ты.

Пожалуй, мы и в правду отдалились. Но что поделаешь, мы слишком разные люди. И остается только время от времени поддерживать видимость прежней дружбы. Жаль, но жизнь такая быстрая штука, что не замечаешь как тех людей, что были с тобой, уже нет.

— Я не могу долго оставаться. Меня ждут в Дижоне. Но, ни за что не забывай меня. Я обязательно еще навещу тебя в ближайшее время. Передавай мое почтение твоему мужу. Он сильный человек, а у вас крепкий малыш. Вы будите, счастливы с ним.

Она не знала, что счастью этих людей скоро придет конец. Смерть и страдания принесла она в дом этой благородной семьи.

К полудню Катрин уже двигалась дальше по направлению к Дижону. Всю оставшуюся дорогу Катрин ехала без остановок. К вечеру красавица подъехала к городу. Дижон стоял на семи холмах, в его центре расположился замок великого магистра ордена Белого тигра. Укрепления представляли семь замков, соединенных крепостной стеной. Если бы не позднее время, то Катрин непременно отправилась бы гулять по рынку. От чего она не уставала, так это от покупок. Она могла оставить целое состояние в первой же попавшейся лавке. Но был вечер, и для девушки было необходимо выказать свое почтение хозяину замка, пока последние комнаты не разобраны гостями. Катрин была уверена, что для нее у Феликса всегда найдется хорошая комната. Девушка умела играть даже с самыми сильными мужчинами, но из-за этого заслужила не очень чистую репутацию. Все слухи о ее порочности были совершенно не обоснованны. Хоть Катрин и не была невинной девушкой, но и разнузданной ее также назвать было нельзя.

Катрин въехала в замок Железного Феликса, повсюду стояли усиленные посты стражи. К карете подошел молодой рыцарь, помог девушке спуститься, поклонился. И чванливо назвал свое имя:

— Барон Фон Кру, рыцарь ордена Белого Тигра, к вашим услугам! Такая прелестница непременно должна быть…?

Сейчас, как скажу, что я полу-эльф и посмотрим, как ты запоешь. Катрин ужасно не любила такой тип людей: не любят никого кроме себя, и ждут от других такого же почитания. Но она уже давно разучилась говорить то, что думает.

— Вы, наверное, ждете моего имени? Но я не в настроение его сегодня произносить. Достаточно того, что я знатная дама. Надеюсь здесь достаточно джентльменов, чтобы оказать девушке достойный прием.

— Да вы кокотка. Пожалуй, я найду вам хорошую комнату. Моя подойдет?

Девушка так раздраженно посмотрела на наглеца что, тот отошел в сторону. Она же направилась в главное здание.

— Постойте, я, правда, найду вам хорошую комнату. Простите меня за столь неприличное поведение, — произнес Фон Кру.

— Хорошо, я вас прощаю, только немедленно отведите меня в мои апартаменты, — прося, как ребенок произнесла Катрин.

В ответ на это барон как будто облизнулся и предложил девушке идти за ним. Катрин качнула головой своим стражникам и последовала за бароном.

— И откуда же вы столь осведомлены в здешних делах, что предлагаете мне комнату?

— Просто я нахожусь в дружеских отношениях с магистром ордена. Я и мои друзья, всегда чувствуют себя как дома в этом замке.

Катрин было немного интересно послушать бахвальства этого рыцаря. Так нахально заявлять, что ты друг Феликса не мог ни один разумный человек, просто по тому, что у Железного Феликса нет друзей. Есть те, кто ему покоряются и те, кто отвергают его волю. Быть в числе последних не хотелось никому. Но Катрин решила подыграть этому выскочке.

— Ну, в таком случае я тоже хочу считаться вашим другом. Очень интересно общаться с сильными мира сего, — как можно серьезно произнесла девушка, с трудом сдерживая смех.

— Вы бы не хотели зайти ко мне сегодня? У меня есть хорошая бутылочка вина, но нет настолько же хорошей компании, — как ни в чем не бывало, сказал он.

Изумлению Катрин не было придела. Вот оно животное начало. Мужчины, как вы примитивны, стояло увидеть красивую девушку и вы уже готовы затащить ее в постель. А вдруг она больна? А потом как ни в чем не бывало, пойдете к своей бедной жене.

— Знаете. Я думаю, что мы еще не достаточно знакомы, чтобы распивать драгоценные вина в столь поздний час, — несколько поучительно произнесла девушка.

— Неужели чтобы заниматься любовью надо хорошо знать друг друга?

Произнеся эти слова, барон притянул за бедра Катрин к себе. Ее негодованию не было предела. Она не закричала, как сделала бы порядочная девушка в данной ситуации. А с силой притянула рыцаря к себе, страстно поцеловав его в губы. Впервые секунды барон был поражен своим обаянием, так сразившим молодую девушку. Но через некоторое время он почувствовал, как жизнь покидает его, ноги подкосились, и он обрел глубокий сон. Катрин умела постоять за себя. Это был поцелуй смерти. Девушка высасывала жизненную энергию мужчины, охлаждая его любовный пыл. Завтра можно будет по скорьбьезничать над ранимостью борона. Стоило только девушке взять инициативу на себя и мужчина сразу теряет сознание. Ну и кто, мне скажет, где те неутомимые рыцари, о которых пишут в романах. Катрин устроилась в комнате, куда проводил ее Фон Кру. Ночь была прекрасной, сияла полная луна, предрасполагавшая к любовным наслаждениям. Но Катрин в эту ночь отдыхала от мужского внимания. Ей было интересно, что припас великий магистр для своих гостей.

Катрин проснулась в хорошем настроение. У нее впереди было много забот и веселья. А впереди ей предстояло настоящее купание. Собравшимся гостям предложили пройти к большому пруду, который был предварительно подогрет специальным раствором. На берегу стояли большие палатки, для переодевания. Подойдя к одной из них, Катрин встретила решительный отказ здешних дам. Они наотрез отказались впустить ее в женскую гардеробную. А произошло это по тому, что Дижонская женская половина знати не любила полу эльфиек за то, что они оставались вечно, молоды, когда человеческая красота угасала.

— Ах, так! Меня измором не возьмешь, — произнеся эти слова, Катрин направилась в мужскую палатку.

— Господа вы не позволите одеть мне костюм для купания в вашей гардеробной? Просто наша переполнена, а здешние дамы стесняются даже друг друга.

— Ну, конечно же, можно! Мы просто просим вас переодеться с нами! — Дружным хором произнесли множество мужских голосов.

Даже если бы кто-то и отказал в этот момент Катрин, его просто бы растерзали. Девушка грациозно прошла в большую палатку. Она так изящно снимала одежду, что многие господа, застыли со спущенными штанами, перед богиней любви. Катрин не была застенчива, но даже для нее это было слишком. Конечно, она не обнажила самые интимные места, поскольку в отличие от женщин империи у эльфов было принято носить нижнее белье. Но даже прекрасной вид загорелой кожи ног и ложбинка, слегка выпуклого живота, приводила в восторг имперских рыцарей. Катрин переоделась в легкую сорочку, которая едва опускалась ей ниже талии. Имперские модницы были в шоке. Такого наряда еще не было ни у кого. Катрин же гуськом подбежала к пруду, кончиком пальцев ног дотронулась до воды, снова отошла от него, и, взяв разбег, бросилась в воду, прижав ноги к животу. Брызги от прыжка Катрин с ног до головы обмочили, близь стоящих дам. В воде Катрин недолго оставалась одна. Через несколько минут вода кишела кавалерами, как прибрежные воды амазонки, кишат хищными рыбами — пираньями. Здесь был и ее старый почитатель барон Фон Кру и много новых поклонников. Самым интересным среди них был второй претор ордена граф Пален Йорский. Это был не молодой мужчина, но очень вежливый и всегда обходительный. Кроме того, Катрин давно знала графа и могла сказать про него только одно: Настоящий рыцарь. Человек чести. Граф был давно женат и за время счастливого брака успел охладеть к супруге. У них было трое детей, двое из которых вероятней всего были не его, и все это знали. Но граф одинаково любил всех трех своих отпрысков, и не какого внимания не обращал на досужие сплетни. В юности он убил настоящего аравийского дракона, за что получил прозвище змееборец. Катрин нравилось проводить время с графом, он был не многословен, но каждое его слово что-то означало, он не лил в уши елейную патоку, а говорил что думал. Он держал себя гордо, как и подобает тому, кто станет следующим магистром ордена, но не высокомерно.

— Граф, плывите ко мне! — Прокричала Катрин Палену.

Ее недавний поклонник борон был очень расстроен такой серьезной компанией, но не продолжал терять надежды.

— Княжна, это вы. Ну конечно кто же мог кроме вас так взбаламутить воду, — как бы только заметив, Катрин, произнес Пален. — Вы как дикий цветок, расцветший в нашем болоте, — подбираясь к ней, прошептал он.

— Как что, так дикарка. Мне просто нравится быть самой собой, — обиженно произнесла Катрин.

— Вот за это, милая, мы вас все так и любим. Где же еще, как не в предлесье найдешь свежий нетронутый цветок.

Видя, что он становится не удел, барон спросил княжну:

— Вы вчера так стремительно покинули меня, что я даже не знаю, что и думать?

— Да я, кажется, уже опоздал, и, похоже, окажусь тут лишним, — произнес граф.

Княжна была просто в бешенстве. Произносить такие слова на светском мероприятие, это просто подлость. Он хотел скомпрометировать меня. Ну, ни чего мне теперь терять нечего, посмотрим, захочешь ли ты остаться поплавать со мной, — подумала Катрин и перешла в наступление.

— Ну что вы сударь, я разве воровка какая-то чтобы сбегать от вас. Вы просто так быстро потеряли сознание, я только успела прикоснуться к вашей руке. Знаете, мне кажется у вас какие-то проблемы по мужской части. Может вас мать в детстве не долюбила? Знаете, так бывает. Да… — почти шепотом, но в то же время так чтобы слышали все окружающие, с иронией произнесла Катрин.

В этот раз пришла очередь злиться борону. Но не ужалить он теперь хотел. А только одного, провалиться под землю. Последний удар нанес граф.

— Борон, ну ни чего, такое и вправду бывает! У моего отца, такое уже в пятьдесят было. Просто счастье, что меня зачали, гораздо раньше, — произнес граф.

Барон раздраженно поплыл к берегу. Он не был из тех людей, что прощают обиды. С такими людьми лучше вообще не встречаться, чем иметь их во врагах. Ведь правил в их игре нет!

— Княжна, я требую подробного отчета, где и чем вы занимались с бароном? Знаете ли? Я чувствую себя ответственным за вашу репутацию. Ваш отец очень достойный человек, и он не заслуживает, чтобы про его дочь говорили не весь что.

— Да, глупости это все. Просто мужчина возомнил, что-то себе. А я подыграла.

— Катрин? Вы меня не обманите. Вы так разозлились. Я даже подумал, что вы нас сейчас сварите в этой большой кастрюле, — шутя, произнес граф.

— Да что вы, милый государь? Неужели я способна на такое? Сварить вас? Да как я могу, я же тоже плаваю в этой кастрюле. Я еще не настолько опозорила свою честь, чтобы покончить с жизнью.

— И все же, надеюсь, барон не позволил себе не чего лишнего? Если что я обязательно накажу его. Надеюсь, вы к нам надолго приехали, а то мы так давно не видели вас, — медленно приближаясь, сказал граф.

Когда он подошел совсем близко, граф провел пальцем за ухом княжны. И уже совсем тихо произнес ей на ушко:

— Вы поговорили со своим отцом о том, что я просил? Вы ведь уполномочены говорить от своего отца?

Девушка так же тихо ответила графу:

— Ну конечно поговорила и теперь только от меня зависит, на чьей стороне выступит мой народ. Я думаю, мы договоримся?

Водные процедуры продлились еще около получаса. После чего гости переоделись и разошлись по своим делам. Дело почти у всех было одно и то же. Настало время обеда и все разошлись по своим залам. Катрин надела белое платье, как всегда с глубоким декольте. На руках длинные белые перчатки, до самых локтей. Обед проходил в летнем зале. Стены были оплетены растением, дававшим прекрасные цветы. Повсюду стояли большие резные столы, с приставленными к ним позолоченными креслами. Девушку посадили рядом с графом, напротив сидел борон.

— Я что-то не понимаю. А где его светлость? Он собрал всех нас здесь, а сам отсутствует, — обратилась Катрин к Палену.

— Железный Феликс немного занят и появится только вечером. Но, конечно же, вы все его скоро увидите, — ответил граф.

— А, правда, что король разрешил войну с эльфами? Или только занятие земель невысопликов? Мой народ это очень интересует, ведь у нас прямо за спиной живут лесные эльфы. А вы сами понимаете, что это такое. Так что, мстить нам будут, — опуская сочную клубнику в ротик, произнесла княжна.

Граф был поражен. Это женщина с такой легкостью говорит о делах грозящих смертью тысячам. И при этом умудряется казаться очень привлекательной. Пожалуй, женщины самые коварные существа на земле. Она еще вцепится в руку ее кормящую, — подумал граф.

— Император разрешил только занятие свободных земель. Но невысоплики нападают на наши отряды. Сами они мало, что могут сделать, но их луки и арбалеты, серьезная угроза для наших воинов. Нам придется сражаться с ними, иначе нас там просто перебьют, — ответил граф.

— Этого не может быть! У невысопликов нет оружия. Эльфы защищают их от любой угрозы. Они не встречают путников огнем. С чего вы взяли, что это их луки? — Почти выкрикнула Катрин.

— Доказательства? Самые прямые. У меня рота моих убитых воинов и тела множества убитых противников, вооруженных необычным оружием. Будьте уверены, это не наши арбалеты и луки убивают рыцарей ордена. Мы же не самоубийцы! — Ответил граф.

— Этому должно быть какое-то объяснение! И я найду его.

— Мадмуазель, вы печетесь о судьбе врага больше, чем о собственных рыцарях. По-моему я чую предательство, — сказал борон Фон Кру, сидевший напротив.

— Господа, я хочу представить вам нашего нового союзника: жителей предлесья в лице княгини Катрин. Прошу относится с почтением к нашему другу. — Сказав это, граф пристально посмотрел на борона.

После того что сказал граф, все по-новому посмотрели на княжну. Кто-то думал они предали свой народ. Где это видано полу эльфы сражаются с эльфами? К чему катиться мир? Другие же думали: теперь мы точно победим, и владычеству эльфов придет конец. Но все они искренне восхищались этой девушкой, которая так величественно держала себя, когда претор во всеуслышание сообщил о величайшем предательстве. Катрин ни капельки не была смущена. Она широко улыбалась направо и налево, говоря: вот видите, я друг, не враг, как бы вбивая в голову бестолковым рыцарям эти слова.

— Княжна, а, сколько воинов вы сможете выставить? Мне просто интересно, каковы теперь наши силы? — Спросил один из рыцарей сидевших неподалеку.

— То, сколько воинов мы выставим, будет зависеть от успеха компании. Если союзник не умеет сражаться, его всегда можно поменять, — произнеся это, Катрин, как не в чем ни бывало, принялась обедать.

Все кроме претора были изумлены. Так прямо заявлять о возможном предательстве могли, только полу эльфы. Претор же это и сам отчетливо понимал. Ордену очень дорого стоял союз с жителями предлесья. Зачем тому, кому платят, умирать за идеалы, которые ему чужды. Сбежит при первой же серьезной опасности. Теперь же оставалась надежда, что эльфы, узнав о предательстве своих братьев, не решаться выступить против ордена.

— Гном Галар, ваш народ выступит с орденом? Имея такую силу как ваша, победа была бы просто предрешена. — Спросила Катрин.

Гном доедал жаренного поросенка запивая его прекрасным элем, и по этому не сразу ответил на вопрос девушки. Но все же встал, чтобы выглядеть выше, стер остатки пищи с длинной бороды, и сказал:

— Мы гномы хоть и не любим высокомерных эльфов, но они всегда приходили на помощь тому, кто нуждается в ней. Вы полу эльфы, видно слишком сильно стали людьми, если приняли такое решение. Гномы не пойдут сражаться с эльфами. Вы не знаете что такое война в эльфийских лесах. Опасность подстерегает вас на каждом шагу. Вы даже не узнаете, что ваша жизнь кончена. И там нет второго шанса переиграть все. Элрод сомнет вас, это мои слова. Хотите, верьте, хотите, нет.

После этих слов в зале воцарилось давящее молчание. Слова гнома с болью и страхом отозвались в сердцах благородных воинов. Они понимали, эльфы будут использовать каждый шанс, чтобы причинить вред захватчику. И возможно случится именно то, что сказал гном — орден будет разбит, и они все погибнут. Но рыцари были готовы к этому, ведь война, это их судьба, их жизнь и смерть. Пусть каждый делает то, что должно, и будь что будет. Остаток обеда собравшиеся провели в скудных разговорах, почему-то всем расхотелось веселиться. Многие захотели увидеть своих детей, жен, отцов, матерей, но почти ни кому не хотелось ехать в далекую эльфийскую страну. Да не в земли невысопликов, а земли эльфов. В конце концов, обед закончился и все разошлись по своим комнатам. Катрин сделала то же самое. На душе у нее было гадко, ведь она предала своего лучшего друга. Пожалуй, все же не предала, ведь дружба это одно, а дела государственные другое, — подумала она и занялась своим делами.

В этот день никто не видел великого магистра ордена. Он собрал знать Империи в Дижоне, а сам даже не вышел поприветствовать их. В другом случае он так бы не поступил, но дела были очень плохи. Эльфы и невысоплики разбили уже три разъезда. И потери ордена росли. Да еще орки зашевелились на Восточных границах. Посему Феликс хотел решить: временно забыть про обиды и объединиться с эльфами против нового властелина тьмы или стереть этих существ с лица земли? Да вопрос был сложный, нужно было не прогадать. В детстве он мечтал, что когда вырастит, станет великим войнам и тьма призовет его, чтобы возглавить непобедимое воинство, которое поработит все эти земли. Но судьба сложилась иначе, он стал главой ордена, который призван бороться с этой тьмой. Просто настоящая шутка судьбы. С самого утра, до того как еще прибыли первые гости, магистр уже был занят государственными делами. Он сам нес тяжелую ношу допроса свидетелей. Большинство из них ничего не говорили, посему пыточных дел мастерам, приходилось проявлять верх изобретательности и ловкости. Среди пленных было много орков, людей с востока, но самый интересный экземпляр был эльф. Как не странно глаза и волосы этого существа были черны как ночь. Такой интересный экземпляр магистр решил оставить напоследок. В первую очередь он пытал орков, их язык был ему понятен, так как он долго жил на востоке. Но орки ничего не говорили о появление темного властелина и утверждали, что их вожди просто повели их за добычей. Люди же с востока были более сговорчивы, после нескольких часов пыток. Они утверждали, что в их земли пришел темный странник и поведал им о восшествие нового властелина, который будет выходцем из этих земель. Нужно только одно: двигаться к границам империи и уничтожить всех кто станет у вас на пути. С ними все ясно: еще одна банда одержимых, попавшаяся на уловку лжи пророка. Все эти «переговоры» затянулись до самого вечера. И, наконец, пришла очередь эльфа. Его уже долгое время пытали, но он не говорил, ни слова, и при этом не терял сознания. Даже стона не вырвалось из его груди. Даже пыточных дел мастера изумлялись силе воли этого существа. Магистр сделал несколько кругов, вокруг пленного, тщательно рассмотрев его. Он был скован по рукам и ногам. Из зияющих ран текла темная кровь. Стражники поставили его на колени, в центре маленькой комнаты, которая представляла собой каменный мешок.

— Ты будешь говорить, или нет? Я могу облегчить твои страдания. И даже сохранить твою жизнь, — произнес магистр.

Но пленник ничего не ответил, он только засмеялся таким бешеным смехом, что в жилах магистра застыла кровь.

— Что ты смеешься? Ты же умрешь ужасной смертью. Одумайся, — с жалостью сказал магистр.

Эльф открыл рот, чтобы сказать что-то, но струя крови хлынула оттуда.

— Помогите ему. Он хочет что-то сказать! — Крикнул магистр.

Эльфу немедленно дали воды и стерли кровь с его лица. Он же снова засмеялся и с трудом, шершавым голосом произнес:

— Вы все умрете! Все, слышите! До единого!

Феликс пришел в ярость:

— Пытайте его так, чтобы он каждую секунду чувствовал что умирает! Я хочу, чтобы он умер!

Феликс вышел из застенка, поднялся на свежий воздух и подумал: как хороша жизнь, а этот глупец так дешево ее разменивает. Сегодня он решил проинспектировать башню Амон-Ра, оттуда были отведены почти все войска ордена. Нужно было точно знать обстановку, есть ли угроза на Востоке или нет?

Дорога была долгая, но интересная. Давно уже Феликс не выезжал за приделы Дижона. Поля и леса были все теми же, но, кажется, в них появилась какая-то тайна. Когда-то в этих землях жили эльфы. Они приплыли из далеких земель с Севера, но из-за тьмы с Востока они не смогли жить в этих землях. Люди же более выносливы к злу, быстро заняли эти земли. Так с тех пор и здесь живут. Тысячу лет назад произошло нашествие с востока, и Император создал орден Белого Тигра для борьбы с тьмой и вручил ему эти земли. За время своего существования орден часто продвигался глубоко на Восток до самой крепости тьмы Гор-Данура. Но всегда терпел поражение и откатывался назад. После последнего поражения, орден потерял все земли на Востоке и его границы откатились до древнего аванпоста башни Амон-Ра, возвышавшейся над огненной долиной. К крепости Феликс приехал поздно вечером. Начальник гарнизона, которого звали Торин, сообщил, что разведчики повсюду видят банды орков, они не слишком многочисленны, чтобы взять крепость, но их достаточно, чтобы разорять селения добытчиков селитры, и ценных пород.

— И мы не можем этому помешать, так как у нас мало воинов.

— А что на счет продвижения вглубь империи? — Спросил Феликс.

— Ни чего не замечали, кажется, они крутятся на границах и боятся быть отрезанными от Гор-Данура, — ответил командир крепости.

— Мне нужно осмотреться. Выделите мне отряд лучших воинов. Я сам поеду на разведку, — сказал магистр.

После чего он осмотрел укрепления крепости. Поговорил с караульными и узнал о панических настроениях охвативших гарнизон. Да определенно, гарнизон крепости надо увеличить, иначе они разбегутся отсюда, увидев маленького ребенка на дороге. Магистр всю ночь патрулировал окрестности, ища силы врага. Но никого кроме небольшого отряда орков, в сто воинов он не увидел. Уничтожив отряд противника, Феликс направился назад в крепость, после чего решил ехать в Дижон. Здесь он увидел все, что ему нужно. Если здесь и случится что-нибудь, то точно не в ближайшее время. С этими мыслями он отправился в Дижон, но, все же решив, как можно скорее, усилить гарнизон.

Катрин провела в Дижоне уже почти неделю, и впереди предстоял великий пир, который устраивал Железный Феликс. Здешние дамы не принимали Катрин в свои клубки, и первое время она общалась только с мужчинами. Но после происшествия на купании, самые «смелые» девушки Дижона, отличавшиеся наивысшей степенью развратности, приняли прелестницу в свою компанию. Катрин хоть и не позволяла мужчинам то, что рассказывали эти дамы, но все же с интересом слушала их рассказы. Недавно они сообщили, что на турнире в Белом городе победил какой-то эльф, имя которого неизвестно, но говорят, что он при этом был серьезно ранен. Кроме того сплетницы поведали Катрин о новой пассии дочери Императора, прекрасного эльфа, победителя турнира. Ясно, значит лечить, нашего, Дейлона не придется, эта хищница о нем позаботиться. Но самым важным известием было посещение ночью покоев Железного Феликса, таинственным эльфом, закутанным в синий плащ, и капюшон, накинутый на глаза. Очень странно, что эльфы приходят ночью к своему врагу, а он при этом остается жив. А в том, что Феликс жив не было ни каких сомнений. Катрин несколько раз видела его отдававшего распоряжения, и, похоже, он тоже был очень заинтересован предстоящим праздником, который наступит сегодня.

Наконец, балл наступил. Катрин надела самое лучшее черное платье, как всегда с глубоким вырезом в области груди. Кроме того, она надела на себя волшебное колье, добытое ей Дейлоном и Лео. На баллу собралось множество прекрасных дам, мужественных кавалеров, все сияло роскошью. Все кружились в ритме вальса, и никто не думал о войне. Дворецкий представлял каждого вновь пребывшего гостя. Как и положено, при прибытии лица королевской крови, дворецкий отстучал четы удара тростью, приветствовавшие княжну. Ее сразу обступило множество мужчин, приглашавших ее на танец. Катрин никому не отказывала, ведь она так любила танцевать. Обычно на балах, программа танцев разрабатывалась за ранее, но на баллу в Дижоне все было по-другому. Феликс считал, что соперничество между рыцарями, поднимает их боевой дух. Как он говорил; Чтобы заслужить хороший кусок, надо как следует постараться. И рыцари старались. Многие предлагали руку и сердце прекрасной Катрин, лишь бы она станцевала с ними. Но такая девушка была одна, а желающих мужчин было много. Посему была установлена необычная очередь: в начале списка стояли рыцари, занимающие самое высшее положение в ордене, и так по убыванию заслуг. Первым кто танцевал с прелестной Катрин был Железный Феликс.

— За то время, что я приехала, вы ни разу не навестили меня. Это было очень опрометчиво с вашей стороны, — обиженно произнесла девушка.

— Простите меня за это. Столько дел, не терпящих отлагательств. Да и не молод я уже. Все тяжелее и тяжелее справляться с такими чертовками как вы, — ответил Феликс.

— Ну, вы просто прибедняетесь. Я слышала про вас такое….Что любой юноша позавидует, — произнесла Катрин и громко засмеялась.

— Разве вы верите всем этим сплетням? Не думал, что вы слушаете все эти россказни. А выглядите серьезной девушкой, не то, что придворные сплетницы.

— Без сплетен жить очень скучно. Мне кажется, что сплетничество у нас в крови, — понижая голос, как бы делясь серьезным секретом, произнесла Катрин. — Вот вы тоже собираете сплетни, только через своих информаторов. При различие формы, содержание не меняется — это полезная информация. А как вы знаете, информация в нашем мире, многое стоит! К примеру: Вы узнали от информаторов, что на перевале стоит сильно укрепленный враг, и есть другая дорога. Она более длинная, но ведь вы все равно пойдете по ней, и враг будет окружен. Таким образом, информация о нахождение и о наличие еще одной дороги, определили победу в этой битве.

— Да вы и вправду такая умная как я считал. Я бы женился на вас, если бы моя жизнь была вечной. Возможно, так скоро и произойдет. Когда мы победим эльфов и их камни жизни, станут нашими. Я обязательно встречусь с вами.

На этих словах танец закончился. Феликс, похоже, был очень занят и уступил молодую княжну другому кавалеру. Следующим партнером девушки был граф Пален. Он рассказывал много интересных историй о своих путешествиях

— Очень давно, я путешествовал по восточным землям. Там мой отряд был разбит и я попал в плен к вампирам. Их оказалась целая колония и правила ими королева вампир. Меня привели к ней, и там я увидел два десятка прекрасных нимф. Омрачало только одно. Рядом лежали тела не мене красивых девушек, из которых эти существа пили кровь. Один из вампиров стражи сказал мне, что если среди этих девушек я найду королеву с первого раза, то она дарует мне свободу и ночь незабываемой любви. А выбор и вправду предстоял серьезный. Все девушки были как на подбор, одежды, на них практически не было. Только набедренные повязки, изготовленные из золота, закрывали их тела. У каждой на голове было по прекрасной короне. Я сначала подошел к той, у которой была самая величественная корона, но она так страшно зашипела на меня, что дрожь пробежала по моему телу. И тогда я решил, что самая великая должна быть самой незаметной. Кто подумает, что серая мышка является королевой вампиров. И я был абсолютно прав. Я подошел к той, у которой была серебряная корона. В этот момент она вкушала кровь из бедной девушки. И я так испугался, что сейчас она будет пить мою кровь, что просто встал и начал смотреть на нее. Она же улыбнулась и обвилась вокруг моей шеи, и сказала: «Ты спас себя!» Что было дальше, я не буду тебе рассказывать. Но скажу одно. Если бы я мог, я бы взял эту королеву с собой. Но она зло, хоть и не виновное в этом. Она говорила мне, что глубоко несчастна и никогда не желала такой жизни

Катрин вспомнила происшествие в Крессе. Да как многообразен мир, и как много в нем противоположностей, но еще больше того, что еще не определилось. Даже в самом злом существе остается что-то хорошее, — подумала она.

— Да, грустная история, со счастливым концом. Вы же остались живы, и это очень хорошо! — Весело произнесла она, пытаясь вытянуть из апатии, прошлых лет, графа Палена.

Танец закончился, и место графа занял другой кавалер. Катрин еще очень долго танцевала до тех пор, пока в зале не осталось ни одной танцующей пары. После чего девушка прошла в зал, где гости торопливо набивали рты, прекрасными яствами.

Катрин сидела рядом с Феликсом и Паленом, в начале большого стола. По началу, собеседники вели скучные светские разговоры, но через некоторое время это им наскучило, и один из рыцарей ордена решил перевести разговор в более интересное русло.

— Катрин, мы хотели бы узнать, как отреагируют лесные эльфы Востока на наше вторжение на Север? И не знаете ли вы, сколько у них воинов?

— Как отреагируют лесные эльфы? Да, конечно же, они выступят на стороне своих братье, об этом даже гадать нечего. А воинов у них предостаточно. Но не беспокойтесь, они не пройдут через наши земли. Но чтобы их удержать, нам понадобиться подкрепление.

— Подкрепление? А я думал, что вы дадите своих людей нам. — Сказал железный Феликс.

— Но как мы их вам дадим, если враг у наших границ? Мы договорились о союзе, и мы сдержим свое слово. Мы не пропустим подкрепление эльфам. Они останутся одни, и вы без труда сможете разбить их, — ответила Катрин.

Феликс очень внимательно посмотрел на княжну, но похоже был удовлетворен ее ответом. Он все равно не надеялся на силу воинов предлесья. Теперь только оставалось рассчитывать на то, что они не пропустят подкрепления на Север.

— Да что нам какие-то эльфы! Мы орден Белого Тигра, мы сомнем любого врага. Этот Элрод ничего не стоит без своей магии. Стоит выманить его на поля и его войска не станет. А его мы приведем на поводке. Клянусь вам Единым, — воскликнул борон Фон Кру.

Глаза Катрин вспыхнули, она с ненавистью посмотрела на борона. Да он был ей неприятен, но такое отвращение не заслуживал даже он. Борон оскорбил того, кого она уважала и любила как отца. Этот негодяй заслуживал смерти.

— Вы сын подлеца. А сами вы трус. И вы говорите, что приведете благородного Элрода на поводке? Из ваших слов это звучит просто оскорбительно! — Гневно произнесла Катрин.

Барон покраснел и с ненавистью посмотрел на девушку.

— Если бы вы были мужчиной, я бы вызвал вас на поединок. Но вы женщина, и посему я найду другой способ, чтобы отомстить вам, — произнес борон.

— Но зачем же дело стало? Вы разве не слышали, что мы девушки из предлесья прекрасно владеем эльфийской саблей, — поддерживая тон, ответила Катрин.

— Ну, еще бы, вы из предлесья эльфийские отродье, — выкрикнул борон.

Не выдержав этого оскорбления, Катрин вскочила со стула, и выплеснула бокал вина на борона. Но барон увернулся, и вино попало в лицо графу Палену. Даже не подумав извиниться, она схватила вилку, и попыталась, перепрыгнут через стол, но в широком черном платье она не смогла преодолеть преграду и с грохотом упала на него. По залу раздался бешеный хохот. Пален, которому только что досталось от Катрин, от смеха закатился под стол. Даже Железный Феликс от души смеялся над выходкой девушки. Катрин же было не до смеха. Она испачкала любимое платье, и оказалась в нелепом положение на столе. Но все же Катрин с ловкостью вышла из нелепой ситуации. Она грациозно поднялась и одарила весь зал милой улыбкой, а потом обратилась к борону:

— Вы не откажите мой милый Фон Кру прекрасной девушке в сатисфакции? Правда? Вы ведь благородный рыцарь? А рыцарь не терпит оскорбления, — произнося это, Катрин медленно прошла по столу, скидывая приборы на пол.

— Если магистр позволит, то я согласен драться. Но я не убью вас, а только покалечу, — произнес борон.

Граф Пален, взял Катрин за руку и помог спуститься со стола. Он широко улыбался. Еще не придя в себя, он расстегнул ворот. И обратился к магистру.

— Вы просто обязаны разрешить этот поединок. Я не смогу уснуть, не увидев нашу Катрин с саблей в руке. Вилкой она орудует отменно.

Магистр посмотрел на Катрин, потом на графа. Они оба хотели крови, как растравленные животные. Ему не хотелось разрешать Катрин поединок, но она бы не послушала его, если бы он запретил ей. И, кроме того, было, что-то странное в поведение девушки, что оставляло привкус предательства в каменном сердце магистра.

— Хорошо поединок будет длиться до первой крови! Это мое слово, и пусть так и будет, — произнес магистр.

Через некоторое время все гости собрались во дворе зала. Стражники расчистили площадку для поединка и все ждали появления Катрин. Было очень интересно: в чем явится эта сумасшедшая. Барон, пришедший намного раньше, одел облегченные рыцарские доспехи, будучи абсолютно уверенным в своей победе.

— Она, наверное, выбирает самое эротичное платье, чтобы сразить нас своим телом, — каламбурил борон.

— Если вы имеете в виду мою меткую руку, то это абсолютно верно. Я сражу вас ей, — произнесла Катрин, приближаясь к борону.

На Катрин совсем не было доспехов. Она облачилась в длинный эльфийский кафтан. У него были глубокие вырезы со всех четырех сторон, до самого пояса, на груди же, как обычно сиял глубокий разрез.

— Ее же убьют! Прекратите это! — Воскликнула какая-то девушка из толпы.

Но поединок начался. Граф опустил забрало и медленно двинулся к девушке, в руке у него был большой меч.

— Ты не будешь принадлежать мне, значит, ты не будешь принадлежать никому, — произнес барон.

После чего он сделал смертоносный выпад. Но Катрин без труда увернулась. Барон, махал мечем еще и еще, но никак не мог попасть. Его противник даже не использовал свою саблю. Наконец граф решил закончить поединок первой кровью. Он попытался нанести удар кулаком, но девушка отбила его удар тыльной стороной сабли. После чего проскочила между ног графа и легонько ударила его саблей по заду. Толпа залилась хохотом. Рыцари начали переговариваться и подбадривать девушку:

— Бедный Фон Кру, не хотел бы я оказаться на его месте! — Сказал кто-то из толпы.

— Мои бедные родители не перенесли бы такого позора, — сказал другой.

Наконец Катрин надоело играть с этим слабаком. Она сделала отвлекающий пируэт и подножкой сбила с ног Фон Кру. Тот с грохотом повалился на землю, как тюк со старой картошкой. Она быстро подскочила и приставила саблю к его шеи.

— Знаете, я хотела убить вас, но вы продемонстрировали такие чудеса фехтования, что убить вас будет равносильно, лишения жизни безоружного ребенка. Я сохраню вам жизнь. Позор, который вы обрели сегодня, станет вам лучшим наказанием. Даже девушку победить не можете, что уж говорить про война.

Борон опустил голову в песок и заплакал. Ему еще никогда не было так себя жаль. Он и весь его род опозорен. Ему нет прощения. Катрин же победоносно прошлась по площадке и жестом сабли приглашала рыцарей сразиться с ней.

Ну что же вы, благородные рыцари ордена Белого Тигра, не хотите сразиться со мной?

Но рыцари только смеялись, уворачиваясь от ее клинка. Конечно, многие из них могли разделаться с Катрин, но ведь никто не знает, как поведет себя судьба. Вдруг она победит и тогда позор и изгнание. Ну, нет уж, никто на это не был готов. Тогда вперед вышел Феликс. У него не было никакого оружия, но ему оно было и не нужно. Катрин игриво улыбнулась магистру и начала медленно к нему приближаться. Она сделала выпад, но магистр без труда увернулся, оставшись стоять на прежнем месте. Тогда Катрин занесла саблю над головой и хотела нанести магистру «Удар сокола», но тот быстрым движением перехватил девушку за предкистья, сделал резкий бросок, и воительница Катрин с грохотом повалилась на песок. После чего он больно нажал на кисть, из-за чего девушка выпустила саблю.

— Вы прекрасный боец, и могли бы без труда оказаться в рядах моих рыцарей. Но нужно всегда знать, когда остановиться. Велик тот полководец, который знает когда может победить, а когда следует отступить, — поучительным тоном произнес магистр.

— Пока что я просто хороший воин, но когда-нибудь стану великим полководцем, учась у вас падению в песок. Могли бы, и уступить, как джентльмен, победу девушке, — немного обиженно сказала Катрин.

— Конечно же, мог, ведь я вас очень люблю. Но тот, кто выказал слабость раз, не может быть уверен в завтрашнем дне. Стоит раз проиграть, и ваши лучшие друзья станут вашим худшими врагами.

Все это время Катрин сидела на земле, снизу вверх, посматривая на великого магистра. Она не выглядела побежденной, а наоборот смотрела с вызовом на окружающих. Феликс помог ей подняться, после чего быстро попрощался, и удалился в свои апартаменты, с очередной пассией на ночь. Катрин была немного расстроена уходом магистра. Горькую пилюлю, бедной красавице, подсластил претор ордена, граф Пален, составивший ей компанию в шахматы на ночь. Про Фон Кру все забыли, но зря! Он еще напомнит о себе!

Было уже далеко за полночь, отряд легкой пехоты возвращался с разведки в башню Амон-Ра. Командир отряда Адам Крампф был в хорошем настроении, его отряд только что уничтожил банду орков, потеряв всего троих человек. Крампф недавно получил капитана, и он был несказанно рад этому. В его семье всегда было много славных воинов, но пока он не оправдал надежд предков. Ему было уже за сорок, а он еще только капитан. Утешало только одно: его подразделение было одно из лучших среди войск ордена. Он специализировался на диверсионной деятельности. Войны в отряде были одеты в белые камзолы, плащи такого же цвета, из защиты на вонах была всего легкая кольчуга. Вдруг Адам увидел зарево, поднимающееся со стороны деревни, добытчиков железа. Ему был дан строгий приказ не вступать в сражение с превосходящим его по силам противником. Но ведь капитан не знал, что случилось в поселение и оставить людей без помощи, он не мог. Отряд направился в сторону деревни, рассыпавшись по округе. Поначалу не встречалось ничего необычного, но по мере приближения к месту, они увидели много следов. Перед воинами предстала жуткая картина: множество тел лежало на земле, на ветвях деревьев, как яблоки висели люди, дома были объяты жарким пламенем. Капитан вышел вперед и упал на колени. В глазах воина затаился ужас и боль.

— Проверьте, может, кто-нибудь жив? — Практически шепотом произнес Адам.

— Сэр, ими, похоже, питались, — с отвращением сказал сержант.

Кого-то из солдат вырвало, от увиденного ужаса. Около получаса понадобилось отряду Адама, чтобы похоронить погибших. Но не успели войны прийти с себя после представшего перед ними зрелища, как из леса и из-за дороги показалось множество орков. Они были огромны: два метра в высоту, огромные мускулистые тела, вооруженные длинными топорами и кривыми мечами. Они двинулись на отряд Адама. Первые залпы орочьих стрел повалили треть воинов капитана.

— Скорей к оружию! В две колонны, уступами! Стрелы к бою! — Закричал капитан.

Пехотинцы немедленно выполнили его приказ. Первый залп лучников остановил наступающего врага, но не надолго. Стрелы, обильно нашпиговывали орычьи тела. Мелкорослые гоблины, отвечали ответными залпами, черных отравленных стел. Не обращая на потери никакого внимания, орки бросились вперед. Люди и орки сбились в смертельной агонии. Люди стреляли из больших самопалов в упор, но численное превосходство и огромная сила орков давали о себе знать. Через пятнадцать минут у капитана осталось всего пять человек. Адам был тяжело ранен в живот арбалетным болтом, но продолжал сражаться. Да и другого выбора у него не было, только сражаться или умереть. Адам зарубил мечем еще троих орков, вдруг толпа врагов расступилась и вперед вышел огромный орк, по-видимому, их вождь. Орк вытащил огромный тесак и двинулся на Адама. От первого удара ему удалось увернуться, но орк наседал, с его клыков стекала слюна. Адам извернулся и воткнул свой меч в орка, но тот не упал, а сильным ударом отбросил капитана, после чего вытащил из плеча меч и метнул его в человека. Холодная сталь вонзилась в грудь воина. Адам увидел свой дом, мать, отца, всех тех, кого он любил. Они махали ему рукой, прощаясь надолго. Потом он увидел своих предков, которые умерли уже давно, они звали его к себе, славного воина, отдавшего свою жизнь, чтобы другие жили спокойно. Но вдруг все исчезло, и он увидел, полоску черной стали, приближающуюся к его шее, а потом все потухло.

Командующий крепости Амон-Ра уже ложился спать, когда в дверь вбежал старший стражник с испуганными глазами. Недавно уехал магистр, который перед отъездом обещал прислать подкреплений. «Ну, теперь мы наведем в этих землях порядок», — подумал он. Но этим мечтам было не суждено сбыться.

— Т-а-ам, там орки! Их… очень много. Нам конец! — Прокричал стражник.

— Скорей к оружию, все на места! — Приказал Торин.

Крепость была крепкая, десятки, раз враги подступали к ней, но не могли взять. Она возвышалась над всей равниной, расположившись на высоком холме. Стены и башни были очень крепки, они могли выдержать даже попадания самых больших орудий. К сожалению, у крепости был только один недостаток — это ее немногочисленный гарнизон. Чтобы оборонять крепость такого размера, необходимо, как минимум шестьсот человек. А у Торина в подчинение было всего триста пятьдесят, и то пятьдесят из них, это отряд Адама Крампфа, который еще не вернулся с разведки. Но когда он взобрался на башню, даже у него страх зашевелил кончики волос на спине. Внизу у крепостного вала пылали тысячи факелов, в темноте не возможно было сказать, сколько противников собралось внизу, но их было не менее десяти тысяч. Все это время орки не дремали, они собирали сведения о здешних подразделениях войск ордена. Они узнали, что в крепости стоит небольшой отряд, который без труда можно выбить оттуда.

— Зарядить орудия! Баллисты к бою! Лучники и стрелки, огонь! — Скомандовал Торин.

Град стрел и пуль обрушился на врага. Орки, подошедшие бесшумно, издали громкий рык, и бросились на стены. Для штурма были приготовлены одни лестницы. Ни катапульт, ни орудий у них не было. Орудийные ядра ударили в колонны врага, камни и колья с баллист, нещадно уничтожали орков. Но враг с упорством обреченных продвигался на вершину вала. Орки валились как гроздья. Но и град стрел, выпускаемый ими, причинял огромный вред защитникам крепости. Когда первые враги заполнили пространство под стенами, последовал сокрушительный картечный залп, площадка под стенами сразу освободилась, но ненадолго. Новые враги заполнили места павших, ничто не могло удержать их, пороховой дым заволок все стены, и защитникам крепости не было видно карабкавшегося врага. Орки по лестницам взобрались на стены. Люди пытались сбрасывать лестницы врага, но их было слишком много. Во многих местах, оркам даже не с кем было сражаться, так велика была крепость, и так мало было у нее защитников. Орки отбили внешнюю стену, заняли практически все башни, по периметру крепости. Оставшиеся в живых войны оказались в опасности попасть в окружение. Торин отчаянно стрелял из лука. Ни какие его приказы не могли спасти положение.

— Ваше превосходительство, крепость потеряна, у нас еще есть шанс уйти через потайной ход! — Прокричал сержант, Торину.

— Бежать? Нет! Магистр меня не простит. Это позор, но только мой позор. Уходите! — Прокричал он.

— Мы не можем уйти без вас, — сказал сержант.

— Ваши смерти не принесут пользы ордену. Расскажите, что произошло здесь!

— О! У! А! У! — Доносилось из-за стены, коверкая на орычий манер. Орки уже чувствовали победу. И их крики были слышны далеко за приделами равнины.

Оставшиеся люди Торина бросились в подвал, где находился секретный ход. Сержант в последний раз посмотрел на своего командира, который с отчаянием льва сражался на стене.

— Прощайте! Мы будем помнить вас! — Воскликнул он.

Торин недолго смог противостоять оркам. Он рубил направо и налево. Удары врагов с грохотом обрушивались на броню Торина. Ни один орк не мог сразить его. Но даже самые сильные и ловкие воины погибают под градом стрел. Арбалетный болт вонзился ему в шею, пронзив недавно купленную кольчугу. «Да, не помогла, а ведь говорили, что ничем не возьмешь», — подумал он, издавая предсмертный вздох. Отряд, скрывшийся в потайном ходе, целый час выбирался наружу. Когда он выбрался, то увидел зарево крепости Амон-Ра, внушавшей некогда страх в воинов врага. Не успели бойцы отойти от лаза, как их со всех сторон обступили черные орки. Люди обреченно посмотрели в глаза друг другу.

— За орден! На смерть! До конца! — Вскричали они, и бросились на врага.

Через несколько минут все было кончено. А в это время в Дижоне пели и веселились, не о чем не подозревая. А ведь враг уже ломился в двери. Магистр ошибся, считая, что Восток не опасен. А может, он все знал, и это побоище входило в его черные планы? Когда солнце осветило великую крепость Амон-Ра, все ее бастионы были усеяны телами орков и людей. Повсюду пахло горелой плотью, но стонов раненных не было слышно. Ведь орки не оставляют раненных, не своих не чужих. Отряды орков расползлись по всей округе, чтобы убивать, и сжигать все на своем пути. И некому было остановить их, ведь люди и эльфы готовились убивать друг друга, забыв об общем враге, еще боле страшном, чем раньше.

Катрин на следующий день собиралась отправиться в Изираль, на помощь своему другу Дейлону, надеясь, что он еще окончательно не испортил отношения между людьми и эльфами. «Нашли, кого послать, да он людей не любит ни меньше чем орков», — подумала она. А может, она отправлялась, совсем не за этим, а чтоб окончательно направить меч людей против благородных эльфов? Только союз двух этих рас мог спасти мир от покорения, но хотели ли они этого союза?

 

Часть шестая: На восточных границах

Расставшись у Люблина с Дейлоном, Лео еще долго корил себя, что не проводил друга до Изираля. Не поручение Императора удержало его от этого, а приглашение баронессы Пуату к себе в гости, пока не приехал борон. Это был очень не хороший поступок и граф некоторое время чувствовал себя прискорбно. Но, решив, что Дейлон уже не маленький ребенок и может сам о себе позаботиться, успокоил свою душу и предался развлечениям походной жизни. По дороге к Пуату граф с отрядом остановился в придорожном трактире. Бедный трактирщик не знал, что делать с благородными господами. Комнат на всех не хватило, ну не уложить же рыцарей на пол. Но все же, так и поступил. Рыцари графства Норфолк как поленницы дров уволилась в комнатах гостиницы. Но Лео не был разочарован. В трактире он присмотрел милый цветок, девушку простушку, подававшую, пищу путникам. Другая пища была нужна Лео. Некоторое время он пытался не смотреть на нее, вспоминая девушку из деревни. Но, подумав: что, я, же ей нож к горлу не подставлял, занялся перемигиванием с трактирщицей. К вечеру, когда все легли спать, ну или почти все, ведь как говорится: львы дружат только с львами. Так и в отряде Лео были такие же донжуаны как он. Лео направился к этой молоденькой трактирщице, когда он подходил к двери, то увидел, что там уже стоят двое его рыцарей, а из двери выходит третьей, вероятно уже побывавший в объятиях девушки. Кого я набрал? Хочешь немного разрядиться, а они тут как тут — с раздражением подумал Лео. Но не ушел. Ну, я ведь и невинную девушку хотел взять. Подумав это, он продолжил движение. Но вдруг из двери вышел еще один мужчина.

— Ну, это уж слишком! — Произнес он.

Подойдя к рыцарям, стоящим у двери он сказал:

— Господа, кто последний? Я надеюсь, вы здесь не все?

— Ваше сиятельство, простите, но мы сами не знаем. Мы подошли сюда как полчаса, а оттуда все выходят довольные мужики. Ну, баба, — произнес один из них.

Графу и самому стало интересно. Сколько же мужчин, пригласила эта девушка на ночь? Я предлагаю спрятаться в тех кустах, — показал граф на кусты у дорожки. — Я спрячусь с одного края, а вы с другого. Когда следующий мужчина выйдет оттуда, мы его схватим и обо всем расспросим.

Так горе любовники и поступили. Они сидели около получаса, пока из двери не вышла девушка, которая быстро поправила платье и пошла в сторону деревни. Господа, сидевшие в засаде, даже ахнули, Лео бросился к двери: Ну, уж нет, я не упущу, такую бестию. Двое его спутников последовали его примеру. Лео быстро вбежал в дом. Перед ним предстала такая картина: на полу был расстелен огромный игральный холст, вокруг которого сидело несколько мужчин и женщин, бросавших игральные кости, рядом с ними стояли большие бутыли с крепкими напитками. Среди собравшихся он увидел девушку из трактира, которая пригласила его к себе утром, так же там было несколько его рыцарей. Все испугано обернулись, на ворвавшегося Лео. Он же не мог сдержать нечеловеческий, бешеный смех. Оказывается девушка пригласила их всех не для любовных утех, а для того чтобы поиграть в кости и крепко напиться. И то и другое было запрещено в этих землях.

— Господа, могли бы и предупредить, что тут игральный дом, а не почтенный бордель! А мы с господами уже полчаса под дверью сидим, — смеясь, произнес Лео.

Половина собравшихся не знала как себя вести. Приказом здешнего графа, все кто распивают крепкие напитки и играют в азартные игры, будут повешены. Трактирщица подбежала к графу и встала перед ним на колени.

— Прошу вас не губите, хоть какой-то заработок и развлечение, — молящим голосом произнесла она.

Лео же, как настоящий балагур, закричал:

— Всех на кол, всех повесить. К оружию мои благородные войны, — и тут же засмеялся. Его рыцари, может быть, и выполнили бы его приказ, но что будет с ними, ведь они тоже были здесь.

— Значит, вам не хватает развлечений? — Сказав это, граф вопросительно посмотрел на девушку, так беззащитно стоящую перед ним.

Девушка испуганно захлопала глазками и одобрительно покачала головой. Лео подхватил ее на руки и понес прочь, сказав:

— Милостивые судари, благородная леди вас покидает!

Теперь и собравшиеся засмеялись. Лео же со своей добычей отправился на воздух, а точнее к реке, где он уже давно приглядел миленькую полянку. Граф искренне наслаждался чистотой девушки. Она оказалась совсем не такой, какой представлял ее себе Лео. Прекрасная нежная кожа приятно ласкала, а мягкие окружности тела будоражили кровь. Девушка оказалась настоящей сладкой пилюлей подсластившей горечь последней неудачи.

Утром Лео проснулся весь мокрый от росы, красавицы нигде не было видно. А может оно и к лучшему, что девушка ушла сама, все равно она просто развлечение. Хоть и очень милое… — с нежностью подумал граф. На пути к заветной цели в виде графини Пуату лежал город Корость, располагавшийся неподалеку от озера Корысти. И у города и у озера были совершенно верные названия. В этих землях проживали просто ужасно корыстные люди. Это качество так втерлось к ним в душу, что они даже стакан воды бесплатно бедному путнику не нальют.

Граф к полудню двинулся дальше. У большинства его рыцарей жутко болела голова и была б их воля, они еще неделю гуляли бы в этих местах, хотя еще вчера были готовы убить хозяина за то, что уложил их на пол. Конечно, Лео выполнял возложенное на него Императором обязательство по патрулированию этих земель, но если честно не ожидал встретить здесь какую либо опасность. Уже на подъездах к городу местные жители продемонстрировали свое гостеприимство. На дорогу вышел, какой-то старик с большой палкой и преградил дорогу рыцарям.

— Слезай с коня, дорога здесь платная. Подчинись или умри, именем графа, — дрожащим старческим голосом произнес старик.

Всадники дружно засмеялись. Лео же осадил коня и наклонился в стремени.

— Дедуль, ты, что не видишь? Перед тобой благородные рыцари. Именем, какого графа ты смеешь обдирать меня за проезд, по общественной дороге?! — Смеясь, сказал граф.

— А мне что барон, что крестьянин, да хоть король, гони деньгу, а то поколочу, — злясь, прокричал старик.

Лео был просто изумлен наглости этого старика. Он требовал денег, держа в руках дряхлую палку. Но Лео понравился старик, с какой он наглостью разговаривает с благородным человеком. Наверное, он невероятно храбр, или невероятно глуп, — подумал Лео.

— Эй, старик, а если я прикажу тебя за ноги повесить? Ты все равно будешь у меня деньги требовать? — спросил граф.

— Этакий вы граф злой, — произнес старик, уже нормальным крепким голосом.

— Смотри-ка, а старик то и не старик, — произнес один из рыцарей.

— Ну, и кто ты такой? Говори скорей. Я хотел уже тебе заплатить, но твой голос меня заинтриговал, — сказал граф.

— Я Геральд, маг и волшебник, рыцарь… — но он не успел договорить.

— Да. Да. Знаю, Все знаю. Ну и что ты хочешь? — Спросил Лео.

— Как и все: мира. В этом лесу стоит отряд орков, около пятисот воинов. Они дожидаются ночи, чтобы напасть на деревню. Ты должен убить их Лео сын Эхелиона.

— А откуда ты знаешь мое имя? Я тебе не говорил.

— Я уже давно живу на этом свете, и когда-то знал твоего отца. Он помогал мне, и теперь и ты будешь мне помогать

— Ты наглый маг, но я тебе помогу. И не из-за того, что ты якобы знал моего отца, а потому что это мое призвание — сражаться с врагами империи. Показывай куда нам идти. На орков лучше напасть днем, пока они слабы.

Сказав это, Лео приказал своим войнам спешиться и идти за стариком. Они долго пробирались сквозь чащу леса, углубившись так далеко, что Лео начал сомневаться, а не ловушка ли это? Но вот впереди показались спящие орки. Они были небольшого роста, но очень широкие в плечах. Лео приказал окружить врага и оставил два десятка рыцарей в засаде. Старик подошел к нему и сказал:

— Когда-то мы с твоим отцом также охотились на орков. Потрудимся же на славу Империи.

С этими словами старик извергнул огромный шар огня, ударивший в спящих врагов. После чего Лео закричал: Огонь! Прозвучал дружный пистолетный залп, потом еще и еще. Орки уснули вечным сном, так и не проснувшись от утренней дремы. Рыцари Лео, прикрывшись треугольными щитами, и ощетинись длинными мечами, ударили на врага. Маг извергал молнии из рук во все стороны. Лео даже начал обижаться на него, за то, что тот перебил больше орков, чем он. Лео быстрыми движениями уворачивался от выпадов врага, нанося еще более сокрушительные удары. Стоял жуткий лязг, хруст костей, и громкие крики умирающих. Даже железо гнулось от напора рыцарей Норфалка. Воины медленно, но верно продвигались вперед, не оставляя у себя за спиной ни одного живого противника. Через некоторое время все было кончено. Лео обтер свой меч и подошел к Геральду.

— Вы отлично сражались. Я даже начал жалеть, что у меня нет магических способностей. А то бы мы в две руки всех орков перебили. Ни какого меча не надо. Быстро и аккуратно, ни какой крови, а главное безопасно.

— К сожалению, меч мне тоже бы пригодился, но вы даже не додумались мне предложить его. А на счет безопасности вы тоже ошибаетесь. Носитель энергии может разорваться, от ее силы. И в вас есть немного способностей. Конечно, вы никогда не станете великим волшебником. Просто жизни не хватит.

— Ну почему же не хватит. Мой род относится к тем, кому отпущена долгая жизнь. В ближайшие три сотни лет я умирать не собираюсь. А там может, заслужу эльфийскую побрякушку и буду жить вечно!

— Ну, тогда я подумаю и когда-нибудь научу вас чему-нибудь по настоящему полезному. Мы скоро еще встретимся. Вы направляетесь в страшные места, и не забывайте что там война. Не сложите голову как ваш отец.

— А как сложил голову мой отец?

— Я потом вам расскажу, а сейчас я тороплюсь, и у меня нет времени рассказывать вам сказки.

Маг быстро направился в ту сторону, откуда недавно пришел отряд Лео. «Странный старик», — подумал Лео. Сражение закончилось с хорошим счетом. Лео потерял всего троих убитых и пятеро раненными. Орки не могли пробить тяжелую броню рыцарей, а засадный отряд не позволил остаткам врага скрыться.

Отряд Лео с трудом выбрался из леса и направился к городу. Корость был не самым прекрасным городом в Империи. В нем было много нищих, старые украшения домов говорили не об ухоженности города, а о его возрасте. А возраст у него был не малый. Многие здания ждали своего часа, чтобы развалиться, как и их хозяева, ждавшие своего конца. Некоторые кварталы вообще обезлюдили. Торговые районы опустели, на рынках торговали испорченными продуктами, но и их скупали быстро, потому что в городе нечего было есть. А произошло это по тому, что наместник установил тройные посты, собиравшие подорожный налог с каждого путника, имевшего при себе хоть маленькую сумку. Конечно же, с Лео никто не потребовал пошлину, поскольку слухи о его буйном нраве ходили по всей Империи. А большой отряд тяжеловооруженных рыцарей, дополнял картину разбойника с большой дороги. Все бы ни чего, наместники всегда брали налог на торговлю, но получалось так, что каждый крестьянин собиравшийся продать что-нибудь в городе, должен был заплатить шесть раз, когда ехал в город, на каждом из трех постов, и когда возвращался из города. От таких поборов крестьяне перестали возить продукцию. На место их приехали торговцы, которые взвинтили цены в тридорого. А в округе появились необычные банды, отбиравшие у крестьян их значительные запасы провизии. Не трудно догадаться, кто за этим всем стоит. У него-то в доме всегда еды навалом! Все это Лео поведал необычный мужичек, который попытался стянуть у графа кошелек у городских ворот, но был пойман на месте преступления. Лео стало очень интересно, а, сколько этот наместник заработал на такой беде? И, конечно же, граф, направился прямиком во дворец наместника, раз у него одного в этих краях можно найти приличный ужин. По пути к дворцу наместника, Лео увидел необычное зрелище. Из земли торчали две дюжины человеческих голов, и насколько было видно с дороги, их глаза шевелились. Лео подъехал к стражнику, охранявшего место наказания.

— За что наказаны эти люди? Только самое страшное злодеяние заслуживает такой кары, — произнес Лео.

— Эти люди оскорбили наместника своими подозрениями и за это поплатились. Всегда нужно прежде думать, а уж потом говорить, — ответил стражник.

Первое что хотел сделать Лео, от этих слов — это убить стражника и вытащить всех этих людей, но передумал, приказав кавалькаде двигаться дальше.

Наместник встретил графа приветливо, разместил всех его людей и устроил настоящий пир по случаю победы рыцарей Норфолка над орками в лесу. Лео был совсем не против хорошей гулянки, тем более что двигаться ночью, после предостережений Геральда, ему не хотелось. Но Лео сделал очень странный поступок. Он приказал своим рыцарям одеть под камзолы кольчуги и взять с собой мечи. И в этот раз не злоупотреблять спиртным. Мало ли праздник не удастся, — подумал он.

На празднестве собралось много гостей, и никто из них, не выглядел как голодающий. Были здесь не просто не голодающие, а даже очень пышные дамы. Стены были расписаны золотыми красками, изображавшими древних богов. Лео смотрел на все это великолепие, и ему становилось тошно. Но, немного подумав, он решил, что лучше всего возмущаться несправедливостям, на сытый желудок и принялся вкушать пищу. Наместника города Корость звали Орамир сын Эхелеона. Он недавно начал править в этом городе, но за этот недолгий период разорил его до основания. Зато в кладовых его дворца, золота было полным полно. Все пили и поднимали тосты за здоровье графа и наместника.

— Лео вы просто великий воин, разбить отряд орков не каждому дано! — Пьяным голосом произнес наместник.

— Виват графу Норфолтскому! Да славят его боги! И пусть всегда в его карманах бренчит золото! — Произнес командир стражи города.

— Да, давайте выпьем за мое… ну что-нибудь, за что еще не пили. К примеру, за мою подлость, — нарочито пьяным голосом произнес Лео.

Он ухватил пухлую женщину, сидевшую рядом, но она только захохотала. Если бы граф позволил себе такое в Норфолке, его прибили бы к воротам замка. «Да пожалуй, я бы задержался бы в этом гнезде разврата, если бы не торопился в Пуату», — подумал он.

— Ура подлости графа Норфолтского! — Дружно закричал зал. Молчали только рыцари графа, которым такая пирушка была не по вкусу.

— Господа, а вы господа? Если я крикну виват повелитель тьмы, или смерть Императору вы тоже кричать будете? — Уже вызывающим голосом произнес Лео.

Вдруг зал затих. Все уставились на графа пьяными, опухшими глаза, не понимая, что происходит.

— Здесь собралось столько мерзости, что благородным рыцарям здесь тяжело дышать. А вы точно местная знать, или шайка с большой дороги грабящая своих людей? Мне даже стыдно есть с вами за одним столом.

— Да полно граф, эти горожане животные, они не заслуживают ничего кроме как хорошей порки. Я как-то раз, так повеселился с одной горожаночкой, что ее пришлось убить. Просто из жалости. Жалко было такую убогую отпускать! — Произнеся это, капитан стражи засмеялся и послал в рот огромный кусок жареного мяса.

Лео просто ужаснулся. С каким удовольствием это существо рассказывало о своих злодеяниях. В этот момент, Лео не хотелось быть человеком. Бешенство охватило его, ужасная ярость накрыла с головой. Он посмотрел на своих воинов, они ждали только его сигнала. Он вытащил разделочный нож из туши кабана. Внимательно рассмотрел его лезвие, а потом молниеносно метнул его в командира стражи. Тот захлебываясь в собственной крови, упал на стол. Женщины завизжали как звери, мужчины в пьяном дурмане вскочили со своих мест.

— Что вы делаете граф? — Изумленно спросил Орамир.

— Вычищаю мерзость из этого мира, — сказав это он, с легкостью вытащил свой меч и вонзил его в сердце наместнику.

Тут собравшиеся все поняли, рыцари графа с криками бросились убивать всех на своем пути. Повсюду стоял вой, крики, стоны умирающих. Портьера загорелась, и вспыхнул пожар, но, ни что не могло спасти знать Корости от разящих Норфотских клинков. Через полчаса все было кончено. Около трехсот человек знати и сотни их слуг были убиты. Огонь скрыл следы жестокой бойни, но граф был в ужасе. На его руках застыла кровь убитых им, он упал в траву во дворе дворца и заплакал как дитя. Впервые ему было по-настоящему страшно. Он совершил ужасное злодеяние, казнив без суда сотни людей. Так он пролежал до утра. Но утром один из его рыцарей испуганно подозвал графа. Во внутреннем дворике стояло множество пыточных устройств, повсюду были истерзанные тела убитых горожан, осмелившихся противиться власти наместника. На огромные колья были посажены мужчины и женщины. На пыточных станках лежали остатки исковерканных человеческих тел. В большой выгребной яме, были набросаны, друг на друга мертвые тела. А на цепях у стены, как собаки сидели изголодавшиеся дети. Картина была просто ужасна.

— Нет, они не люди. Мы никого не убили, а только отправили обратно в небытие этих демонов тьмы, — произнес Лео.

Но как ни странно, последний ужас, который он увидел, поднял у него настроение. Угрызения совести полностью прошли, и он понял, что провел блестящую операцию, по захвату замка. Через некоторое время к дворцу подтянулись отряды стражи. Но к этому моменту Лео нашел огромные сокровища во внутренних покоях замка, так что он с легкостью откупился от стражи, сославшись на жестокий пожар, унесший жизни их наместника, и еще «доброй» половины горожан. Кроме того, он приказал отпустить всех наказанных людей и снять кордоны с дорог. Брать только подушную подать, как и было, приказано Императором. После чего Лео устроил благотворительное раздание пищи. Половину найденного золота он отдал местным жителям. Возможно он не сделал бы это при других условиях, но ему срочно нужно было доказать самому себе, что он хороший! Половину своего отряда он отправил в крепость в Норфолке Орешек, чтобы привести туда его новое имущество — огромные богатства, с оставшимися, он отправился снова в дорогу, не желая оставаться более в этом темном городе.

Граф проделал долгий путь. Его сердце грело осознание того, что он сделал доброе дело. Освободив город от ужасного гнета. Дорога сильно петляла и извивалась, по малолюдной местности. Вокруг было много маленьких деревушек, но местного населения нигде не было видно. Восточные границы были спокойны. Не смотря на предостережения Геральда, никаких врагов на дороге не встретилось. Конечно, Лео и ни хотел, встречаться с врагами. Половина его отряда отправилась домой, и враг мог без труда разбить незадачливого графа. Всем воинам уже жутко хотелось пить, и дорога изрядно поднадоела. Впереди отряд увидел небольшой колодец, стоявший у дороги.

— Это просто замечательно! Я уже думал, что мы попали в пустыню! — Воскликнул Лео.

— Граф мы не видели ни одного человека, вам не кажется это странным? — Спросил один из рыцарей.

Лео и сам понимал, что что-то здесь не так. Слишком тихо в здешних местах, а Лео не любил тишину.

— Напоите сначала коней. Этот источник может быть отравлен, — произнес Лео.

Первая же лошадь, отпившая воды из источника, начала прыгать и ржать. Глаза ее покраснели, а из пасти полилась слюна.

— Что с ней? — Спросил один из рыцарей.

Лео, не отводя глаз, смотрел на обезумевшее животное. Оно вырывалось и пыталось убежать на простор. Конь задыхался и бился в агонии. А после чего упал на землю и медленно закрыл глаза. Бедное животное скончалось ужасной смертью. Вдруг из леса, при свете, вынырнула толпа орков. Эти орки были зеленого цвета, и пришли, похоже, они не с Юга, а с Севера. Их длинные загнутые мечи светились на солнце. «Как смеют эти чудовища бродить по этим землям, мы убьем их всех», — подумал Лео. Но не успел он скомандовать своим воинам, к бою! Как из леса вышла группа людей. На них не было видно ни цепей, ни веревок. Они спокойно продвигались и, похоже, были довольны своей компанией. Лео хоть и был удивлен этому, но приказал своим воинам выступать. Рыцари Норфолка с криками бросились на врага. Они были просто уверены в своей победе. Но это продолжалось не долго. Из леса все выходили и выходили огромные, зеленые орки. Боевой дух рыцарей упал так же быстро, как и появился. Но люди мчались вперед, не обращая внимания на страх. Их конец был близок, орки увидели приближающихся рыцарей и встали в боевые линии, вдоль кромки леса. Вдруг от основной массы зеленых существ вышла крупа людей.

— Постойте! Остановитесь! Глупцы! Вы все умрете! Мы вам не враги! — Кричали люди.

Они не были похожи на тех, кто хочет убивать и нарушать покой верноподданных империи. Лео остановил свой отряд. А сам с несколькими всадниками направился вперед. Приблизившись к людям. Он крикнул им:

— Кто вы? И что вы делаете с этими орками?

— Мы горихеллы, путешественники из далеких земель. А эти орки сопровождают нас в качестве охраны.

Вдруг из толпы орков вышел огромный вожак. Он подошел к Лео и произнес на немного ломанном, но все же человеческом языке:

— Я пришел не убивать тебя человек, но если ты дашь мне повод, то я сделаю это. Со мной три сотни моих лучших Ваах! и мы перебьем никчемных людишек.

— Говорящий орк! — изумленно сказал Лео — Неужели такое бывает? Что не живу на этом свете, а говорящих орков не встречал.

— Человек! Твои слова равносильны оскорблению. Но я прощаю тебя в силу твоей глупости, — коверкая голос, сказал орк.

— Но как вы приручили его, они же злобны по своей натуре? — Обратился Лео к людям.

— Мы не приручали его. Этот орк, предложил нам помощь, за умеренную плату. Там где мы живем, сложно найти другого помощника, да и не нужно. Эти ребята прекрасно справляются со своей обязанностью. Мы ведем караван далеко на север, там можно очень выгодно продать яйца горных, восточных драконов.

— Поразительно, как много чудес на этом свете! Я тороплюсь, и у меня нет времени на пустую болтовню. Но было интересно, пообщаться с «путешественниками».

Лео вернулся к отряду и вновь продолжил свой путь. Он был изумлен увиденным. А точнее услышанным от орка. «Надеюсь, эти орки правда не несут зла, а то в моем поступке попахивает трусостью», — подумал он. Лео подъехал к замку Пуату. Но произошло непредвиденное. В замке, его любезно встретил, граф Пуатье, со своей супругой. Лео был так разочарован, что граф попросил жену принести Лео воды. Отпив глоток, Лео торжественно воскликнул:

— Граф, как я рад вас видеть! Меня попросили проинспектировать эти земли, но мой отряд слишком малочисленный. Вы не могли бы мне помочь? Мне бы пригодилось пару десятков копий.

— Простите граф. Но если вы прибыли ко мне только за этим, то вы проделали свой путь напрасно. У меня много воинов, но все они мне нужны. В этих землях стало теперь так неспокойно. Орки разоряют мои деревни. А Император, так и не послал сюда не одного легиона. Я отправляюсь к крепости Амон-Ра, если хотите, мы можем поехать вместе, — сказал граф.

— Я? Ну, конечно же, хочу. Я ведь должен помочь людям в здешних землях, — растянув губы в улыбки, произнес Лео — А, что графиня. Она останется здесь?

— Конечно же, здесь. Сами понимаете. Дороги то небезопасны, — ответил граф.

— Ну не скажите. Вот сколько воинов вы берете с собой? А сколько оставляете в замке?

— Взять хотел около трехсот. А оставить, ну, наверное, сотню, — ответил граф.

— Вот видите! Получается, что с нами графине будет безопасней. У нас с вами почти пятьсот воинов, а в замке всего сто. Я думаю, целесообразней будет взять ее с собой. Конечно, если графиня согласна, — произнес Лео.

Графиня в знак одобрения покачала головой. И нежно улыбнулась графу.

— Я уже давно не выезжала из замка. И мне очень хотелось бы подышать свежим воздухом.

— Ну, хорошо, Амон-Ра сильная крепость и те земли контролирует орден. Так что я думаю, ничего плохого не произойдет. Завтра утром выезжаем. Вас проводят в ваши покои, граф.

Лео лег спать так и не получив обещанного. Но уснуть он не мог, всякие мысли так и распирали его буйную голову, под одной крышей с графиней Пуату. Лео вышел на балкон. Огромная луна, нависла над замком, тускло освещая старинную крепость. Со стороны леса доносился жалобный вой одинокого волка, потерявшего свою волчицу. Испугавшись волчьего воя, с чердака башни встрепенулась сова, испуганно ухая и улюлюкая в знак своего неодобрения. Во внутреннем дворе горели костры стражи, слышался негромкий хохот, а за стенами с легким грохотом разговаривал лес. Неожиданно Лео услышал какой-то шум в саду, он стал пристально вглядываться в темноту. Его глаза уже привыкли к полумраку, и он без труда заметил, крадущийся силуэт возле стены. Этот человек был облачен в темно синий плащ, или, по крайней мере, так показалось графу. Его лицо было невозможно разглядеть. Казалось, что у него вообще нет лица. Человек наклонился и спрятал, что-то под камень возле стены. Лео подался ближе, пытаясь разглядеть спрятанный сверток. Но как оказалось, не только Лео заметил незнакомца, но и он Лео. Странный человек, как птица взмыл по стене и скрылся в темноте зубчатки. Лео потер глаза, подумав, что ему это померещилось. Но в тот момент, когда он их открыл, пред ним предстали блестящие недобрым огоньком, черные глаза. Это было последнее, что увидел граф, ноги его, подкосились, и он ушел в глубокий ночной сон.

Граф Норфотский проснулся в своей постели, от ласковых лучей летнего солнца. Последнее, что он помнил из вчерашнего дня — это была кровать, на которой, он с таким нетерпением ждал графиню. Лео и его новая компания собиралась не долго. Как оказалось, он проспал до обеда и все кроме него были уже готовы. Целая армия двигалась вдоль дороги, растянув свои ряды. Здесь было много, как и пеших, так и конных воинов. Лео часто поглядывал на графиню. Он ждал любого удобного случая, чтобы остаться с ней наедине. Но как на зло, отряд двигался без остановок. На подходах к крепости Амон-Ра, граф Пуату решил сделать привал. Отряд встал лагерем в большом овраге, склоны которого отвесно скатывались к небольшому ручью, протекавшему в самой низине. Лео это место показалось очень подозрительным. «Уж слишком тяжело выбраться отсюда», — подумал он.

— Граф, я не думаю, что нам стоит здесь останавливаться. Этот овраг идеально подходит для засады. Со склонов мы как на виду, и выход только один, — произнес Лео, осматривая холмы.

— Да что вы, граф? У нас тут целое войско. Кто посмеет напасть на нас? Да и графине здесь можно укрыться от посторонних глаз, в том кустарнике у ручья.

После того как граф произнес слово уединиться, Лео переменился в лице и согласился с графом.

— Может вы и правы. Хорошее место, чтоб уединиться, — тихо произнес Лео.

— Что вы говорите граф? Я не расслышал, — спросил граф Пуату.

— Так, ничего. Я все думаю о склонах, — ответил Лео.

Путники разожгли костер у реки и начали готовить ужин. Графиня покинула мужчин, уединившись, для отдыха в кустарнике. Лео некоторое время разговаривал с графом. После чего, попросив его прощения, он откланялся, якобы чтобы разведать округу. Но Лео отправился, не наверх оврага, а в тот кустарник, где находилась графиня. Подойдя, туда, он увидел девушку, которая лежала на покрывале. Граф медленно подкрался к графине и бросил в нее маленький камешек. Девушка, вздрогнула и испуганно посмотрела на графа.

— Вы меня так испугали! Я думала, что это орки пришли за мной. Не нужно было так рисковать. Граф может появиться здесь, — нежно произнесла графиня, покусывая короткую травинку.

— Я не боюсь никого. Я просто хочу быть с вами рядом. А вы? — Спросил Лео.

— Я? У меня есть муж и мне достаточно мельком увидеть вас. А большего мне и не надо.

— Но вы же сами позвали меня! Я специально проделал далекий путь.

— Да звала. Но, ведь, я звала вас просто в гости. Вы, наверное, не так, меня поняли.

— Может быть. Я часто не так все понимаю. Будьте счастливы со своим мужем. А меня увольте. Я третьим среди вас, быть не желаю.

— Постойте, я не хочу, чтобы вы уходили. Но и не хочу, чтобы вы приближались.

— Так чего же вы хотите! — Закричал Лео — Я не кукла, со мной нельзя играть. В моей развратной груди живет очень ранимое сердце.

— Вот за ваше сердце вы мне и нравитесь. Сохраните его таким и никогда не переступайте через себя — это убьет вашу душу. Берегите себя и помните о той кто молиться, о вас. Прощайте!

Но не успели влюбленные расстаться, как в лагере началась паника. Тьма сгустилась, и облака заволокли небо. Лео с графиней выбежали из кустов. И пред ними предстала картина битвы. Воины падали, сраженные стрелами, которые летели с вершин оврага. Повсюду, были орки. Их было просто несметное количество. Многие из них были на волколаках. Войны были в панике. Граф Пуату, подбежал к своей жене, прикрывая ее щитом.

— Милая, нам нужно скорее уезжать отсюда. Медлить нельзя. Еще несколько минут и уходить будет поздно.

— Но как же наши люди? — Спросила графиня.

— Мы не можем спасти их. Но они могут спасти нас. Скорей уезжаем! Граф, идемте с нами. Мои рыцари пробьют нам дорогу.

— Граф Норфолтский не бежит с поля боя. В отличие от вас сударь, я не бросаю своих людей. Но, как и вы считаю, что графиню, нужно скорее вывезти отсюда.

Произнеся эти слова, Лео подбежал к своему коню и снял с него щит, предоставив своего боевого скакуна графине. После чего, обнажил свой меч. Поднял стяг графства Норфалк. Он думал, что граф Пуату последует его примеру. Но чуда не произошло. Лео обернулся и увидел как отряд рыцарей, графства Пуату вырывается из оврага. Его изумлению не было придела. Надо же так: бросил своих людей и с позором бежал. Лео протрубил в рог Норфолков, люди посмотрели на благородного графа. Он храбро отражал атаки врага. Вокруг него уже лежала целая груда трупов. Рыцари графа быстро окружили его, и встали друг к другу спинами. Постепенно вокруг Лео собрались все выжившие. Орки снова и снова бросались в атаку, но натыкались на отвагу людей. Ни кто не хотел бежать. Победить или умереть, вот путь храбрых. Задние ряды осыпали наступающего врага градом стрел и пуль. Постепенно весь овраг заполнился телами убитых. Такой бойни не знала эта земля уже сотню лет. Орки штурмовали строй людей до самой ночи. Но большие длинные щиты пехоты надежно защищали ее от стрел. А храбрые сердца одерживали верх, над злобными созданиями. Ни стрелы, ни мечи не могли убить воинов Лео. Да теперь, это были войны Лео. И они с честью выполняли все приказы графа. Наконец, Лео увидел, что орки дрогнули. Их атаки стали неуверенными, а глаза испуганными. Тогда Лео прокричал:

— Кто хочет жить вечно?! Все за мной, убьем этих тварей! За Империю! Вперед! Пехота на право, лучники налево, рыцари за мной! Вперед!

— Впере-е-ед! — взревели сотни глоток.

Лео разил врагов направо и налево, не обращая внимания на удары, скользившие по его броне. Знамя Норфалков реяло над полем боя. Орки сначала начали медленно отступать, но, не выдержав напора, подали назад, прямо к глубокому ручью. Сотни орков начали тонуть. Те же, кто не шел, в воду умирали, под ударами мечей. К утру все было кончено. Повсюду лежали горы трупов. Около двух тысяч орков и трехсот человек погибли в этой бойне. Лео лежал у реки. Все его тело было испещрено ранами, он с силой прижимал меч к груди, как будто боясь его потерять. Он смотрел в синее небо, облака медленно проплывали по бескрайним просторам. Он чувствовал, как жизнь вытекает из его груди. Он расплакался как дитя, ему так не хотелось умирать. Как глупо подумал он. И все из-за женщины, которая даже не желала его. Какой я глупец, и сколько зла я совершил в этой жизни. Крестьяне Люблина, знать Корости, да и многие другие, кого я обидел, а кого и убил. Я монстр, вот мое наказание. Рано или поздно все приходят к ответу. Вот и мой ответ, — думал Лео.

К Лео подбежал его рыцарь, который с детства был с ним.

— Лео, ваше сиятельство, вы спасли нас. Мы победили! Вы ранены? Я помогу вам.

Он попытался поднять своего господина. Но тот как ребенок закричал. Каждое прикосновение причиняло ему жуткую боль.

— Скажи моей матери, что я погиб как герой. Слышишь! Я уже вижу своего отца, какой он великий…

Вы не умрете. Вы спасли нас, а я спасу вас.

Но было уже поздно. Глаза Лео остекленели, и в небесах он увидел чудо. Необычайное спокойствие охватило его. Он увидел поле, как будто поднявшись на вершину огромной горы. Его люди казались ему такими маленькими, а их движения суетливыми. Зачем они так суетятся? Ведь смерть так прекрасна. И поток ветра подхватил Графа Лео Норфактского сына Гудияра в далекие края, где нет ничего, кроме спокойствия.

 

Часть седьмая: Элизабет или наказание за порок

Элизабет, баронесса Шелфуртская отправилась в дорогу из Норфолка почти сразу за Дейлоном и Лео. Но нагнать их она не смогла. Она еще так много хотела поведать Дейлону. Но так и не смогла рассказать ему ночью, что ее сын, не только ее, но и его. Чтобы произошло? Как бы все было дальше? Может он забрал ее с ребенком в Эльдорас, и там они жили вечно, счастливой жизнью? Нет, все это сказки и мечты! Такое бывает только в романах. Не только Дейлон занимал мысли Элизабет. Она вспомнила того человека, поставщика вооружений. Кажется, его звали Иван. Он говорил, что скоро произойдет, что-то страшное. Настолько страшное, что мир содрогнется. И как в старые времена, наступит тьма. Но Элизабет не боялась ничего. Ни что не могло быть для нее страшней, чем ее собственный муж. И скоро она встретится с ним. Ей снова придется слышать его страшный голос. Какой это ужас. Перед отъездом в Норфолк, борон так сильно побил Элизабет, что она боялась выйти к людям. Да он был очень страшен, когда напивался. Но еще страшнее, когда ревновал свою прекрасную жену. А она так ненавидела его, что постоянно давала ему поводы для ревности.

Дорога была очень хорошая, не какие опасности не встречались Элизабет, и она быстро добралась до своих земель. На пути к замку она увидела встречающих, посланных бароном.

— Доброе утро, госпожа! Борон ждал вас еще вчера. Он очень разгневан. Посоветовал бы вам поторопиться, — сказал один из них.

— Торопиться мне или нет, вас не касается. Езжайте вперед и скажите борону, что я скоро буду. Подготовьте все к моему приезду, — ответила Элизабет.

— Борон уже все подготовил! — С ехидством сказал, встречающий.

Страх и гнев нахлынул к сердцу Элизабет. Как смело это ничтожество разговаривать с ней так. Ну, ничего вы у меня еще все ответите за мои унижения, — подумала Элизабет, но ничего не ответив, продолжила движение. Через час она въехала в замок, который, напоминал усыпальницу Шелфуртского рода. Своды его были мрачны. Повсюду пахло сыростью. А у ворот, на колья было насажено несколько голов, непокорных крестьян. Черные обветшалые камни замка были покрыты мхом, а кое-где зияли дыры. Элизабет больше ни кто не встречал, стража у ворот угрюмо посмотрела на хозяйку, и занялась своими прежними делами. Элизабет была привычна такого рода обращению, в стенах своего дома. Не смотря на обветшалый вид сооружения, они были богатым семейством. Просто борон, был изрядным скрягой. Элизабет вошла в главный зал. За огромным столом сидел, настолько же огромный мужчина. Ростом он был более двух метров, огромное мощное тело напоминало буйвола. На зверином лице красовался огромный шрам. Увидев Элизабет, он встрепенулся и направился по направлению к ней.

— Элизабет! Я так рад тебя видеть! Ты ведь соскучилась по мне? — Грубым голосом спросил он.

— Было бы по кому скучать. Где мой мальчик? — Грубо ответила она.

— Мамочка. Как я рад вас видеть! — Подходя к ней, произнёс юноша.

Он был высоким широкоплечим мальчиком. У него было приятное лицо, и крепкие руки. Из него подрастал настоящий воин. Мать обняла сына и поцеловала его в щеку.

— Мама! Папа, взял меня с собой в разъезд. Мы искали орков. Жаль только, никого не нашли, — сказал мальчик.

— Как, ты взял нашего сына с собой?! Да, его же могли убить! — Закричала Элизабет.

— Убить могут каждого. И каждый рано или поздно умрет. Важно чтобы воин знал это с детства. Иначе он никогда не преодолеет страх смерти, — громогласно сказал борон.

— Ты животное! Я ненавижу тебя! — Закричала Элизабет.

Мальчик, не желая слушать ссору родителей, удалился из зала. Борон же грузными шагами начал «убегать» от женщины. Она же наседала и лупила его по спине.

— Ненавижу, слышишь, ненавижу! Я убью тебя! — Кричала она.

— Ты стала еще более сумасшедшая, чем раньше. Что ты ко мне пристала. Я не трогаю тебя, как мы и договорились. Но ты не отберешь у меня моего сына! — Прокричал громила.

— Я тебя всегда ненавидела. Как я тебя только увидела. Мне стало страшно, такое чудовище даже в страшном сне в мужьях не привидеться. Борон изменился в лице. Он набросился на Элизабет и начал рвать на ней одежду. Она пыталась вырываться. Но не могла освободиться от рук гиганта. Через полчаса все было кончено. Она лежала на столе полностью опустошенная. Граф лежал на лавке и спал. Она встала и поднялась наверх. Заглянула в сундук и вытащила большой пистолет. Она посмотрела, заряжен он или нет. Да он был заряжен. В ее голове мелькнула мысль, а не застрелиться ли ей. И ей так захотелось выстрелить себе в голову, что она медленно начала подносить дуло к виску. Но вдруг ужасная ненависть охватила ее, заполнив все ее мысли. «Да, он умрет, не как воин, а как собака», — подумала она. Женщина спустилась в низ, где лежал борон. Он плакал как ребенок, причитая:

— Зачем она так. Я ведь ее так люблю. А- а-а она меня ненавидит.

Элизабет гневно посмотрела на него, и не капли жалости не промелькнуло в ее сердце. Только ненависть, нуждавшаяся в удовлетворение. Она подошла к нему и приставила пистолет к его голове. Он поднял свои глаза на нее. В них было столько скорби, что даже самый черствый сердцем, смягчился бы. Но Элизабет, даже не задумалась о том, как тяжело быть таким «чудовищем».

— Да, я заслужил смерть. Когда я пьян, я часто делал тебе плохо. Я бил тебя, когда ты этого не заслуживала. А сегодня я совершил просто ужасный… — но, не успев договорить, его слова оборвал громкий выстрел.

Тело борона так и осталось лежать на лавке. В его голове зияла страшная рана, а на пол стекала густая, багровая кровь. Элизабет выронила пистолет и упала на колени. После чего горько заплакала. Вот и все! Все что отравляло ее жизнь, столько лет, прошло. «Я теперь свободна как ветер», — подумала она. Но что делать с телом? Ее повесят за убийство мужа. Нужно найти какой то выход. Бежать, да точно! Мы с сыном поедем в Норфлк. Нам там всегда рады. Элизабет быстро побежала наверх. Она собрала все свои драгоценности и наряды. После чего приказала слугам, ни за что не входить в главный зал, до ее приезда. Потом она приказала прислуге погрузить ее багаж по каретам. Она взяла с собой все, что смогла собрать за столь, короткое время. И сразу же отправилась в обратный путь. Конечно же, она взяла с собой своего сына Элрода. Мальчик постоянно ворочался. Ему не хотелось ехать в далекий Норфолк, когда здесь с отцом его ждали настоящие приключения, которым, к сожалению, никогда не суждено сбыться.

— Мама, ну неужели нужно уезжать так быстро? Я даже не успел попрощаться с отцом. А он хотел взять меня далеко на восток, — сказал юноша.

— Мой милый сыночек! Я тебя очень люблю. Но попрощаться с отцом ты не можешь, потому что он уехал, а вернется не скоро. Он попросил нас, чтобы мы ехали в безопасное место. А безопасней чем там, я места не знаю, — с любовью сказала Элизабет, которая только, что убила, хоть и заслужившего смерти, но глубоко несчастного человека.

Да она не была способна к состраданию. Если кто-то навредил ей хоть раз, то он до конца жизни не сможет восстановить ее расположение. Они ехали в обратный путь. В замке она сказала, что едет к своей кузине в Бранденбург. А сома направилась туда, где прошли ее самые лучшие годы. Теперь ей нечего было терять. Она стала преступницей, которую вот-вот начнут разыскивать.

Люблин был типичным городом Империи. Огромные налоги, разорявшие торговцев, взяточничество судей, воровство чиновников, и бескрайняя нищета низших слоев города. Но все же город процветал. Здешний курфюстр построил очистительные сооружения, отремонтировал дома и крепостные стены. Через город лежал торговый путь с Запада на Восток, и посему не смотря на поборы, торговля в городе процветала. Глава города, постоянно повышал жалование своих солдат, увеличивал их число и оснащение, доведя их численность, до одного из самых высоких показателей в Империи. Так, что можно сказать, что город процветал за счет своих жителей. Недовольство налоговой политикой росло в графстве с каждым годом, так что на дорогах образовались огромные банды. Достаточно было только маленькой искры и настоящего вожака, чтобы в графстве вспыхнула беспощадная народная война. И эта искра ударилась о сухую траву в небольшой деревушке близ Люблина. После того как Лео чуть не изнасиловал девушку в этой деревне, а Дейлон чуть не убил юношу, вся деревня просто взревела. Люди хватали вилы и топоры, ища тех, кто обидел их соседей, но виновники всего этого быстро скрылись на резвых конях. Народ разошелся по домам и на некоторое время, все об этом забыли. Тот юноша, которого Дейлон покалечил, решил посвататься к дочери мельника, которую всегда любил. Именно из-за нее в тот страшный день, он и получил эти увечья. Он пришел к мельнику, и попросил увидеться с его дочерью. Но тот сказал, что она больше не хочет видеть его. И за него замуж она не пойдет. Парень посмотрел на мельника остекленевшими глазами полными слез, и сказал:

— Но как же так, ведь она мне сама говорила, что любит меня!

— Ну, ты посмотри на себя. Какой ты был и кем ты стал. Все твое тело покрыто шрамами. Моя дочка просто красавица, а ты поищи себе другую. Ты парень трудолюбивый, еще найдешь себе кого-нибудь.

Плачущий крестьянин подбежал к большому колоколу, сзывавшего людей на сход. И начал звонить в него. Толпа начала собираться вокруг. Многие начали кричать:

— Ну что ты звонишь? Что народ баламутишь? — Сказала, проходившая мимо женщина.

Когда все собрались, он прокричал:

— Как животные! Живем, чтобы нас доили, а потом на мясо забивали. Посмотрите на меня! Кем я стал? Похож на монстра. Наши предки боролись со злом, наравне с этими чудовищами, прикрывающими свои злодеяния под благородной кровью. Мы не должны больше пресмыкаться перед ними и не будем!

Все молча, выслушали его. Они и так понимали, что он прав. Но никому не хотелось умирать. И все так же молча медленно начали расходиться.

— Люди! Куда же вы? Стойте! Посмотрите на меня! Я всегда вам помогал, помогите же и вы мне, ведь не для себя прошу, а для всех нас.

— Ну и что ты хочешь делать?! — Выкрикнул кто-то из толпы.

— Мы устроим им партизанскую войну. Будем нападать на небольшие отряды и посты. Пока наши силы не окрепнут. Потом мы будем брать господские замки, а потом и города станут нашими, — ответил он.

— А как ты хочешь это сделать? У нас и оружия нет. Да и сражаться мы не умеем, — опять донеслось от куда-то.

Но он не успел ответить на этот вопрос. Да и нечего ему было сказать им. Он и сам ни разу никого не убил, да и меч в руке не держал. Вперед вышел человек, лицо которого было скрыто, синим капюшоном. Он вышел вперед и произнес жестким, но в тоже время ровным убедительным голосом. Казалось, его слова проникают в самое сердце.

— У вас теперь есть предводитель. Как и вы, он, не воин, но за то он ближе к вам. У него храброе сердце, пытливый ум и сильные руки. А главное он предлагает вам то, чего у вас никогда не было — свободу! А вы спрашиваете, как этого достичь! Оружие лежит у вас под ногами. Здесь повсюду захоронения королей древности. Они просто благословляют вас на праведную борьбу. Вы не умеете сражаться, но наберите в сердца побольше ненависти и злобы, и тогда вы почувствуете, что это просто. Кто-то скажет, что грех убивать, разорять гробницы, грабить. Но разве они не делают это со всеми вами? В замках богачей вы найдете огромные сокровища, и все ваши несчастья пройдут!

— Правильно! Да! Вперед к свободе и богатствам! — Закричала толпа.

— Кто вы? — Спросил обожженный крестьянин.

— Я твоя судьба! Вот тебе карта. Там помечены гробницы, где вы найдете оружие и драгоценности. Деньги не тратьте, а закупите на них продовольствие, снаряжение и оружие. Скоро у вас будет много людей. Здесь много разбойников и вам следует объединиться с ними. Вместе ваши силы возрастут.

— Что ты сказал? Ты хочешь, чтобы мы сами стали разбойниками, объединившись с ними. Не за что! — Прокричал крестьянин.

— В таком случае, я ошибся в тебе, — тихо, почти прошептав, сказал он. — Ты очередной слабак, взявшийся за дело, которое тебе никогда не довести до конца. Без них вас перевешают как собак! Если ты еще настаиваешь на своем…, - путник подошел ближе, и из его руки выскользнула короткая полоска стали.

— Говори, что мы должны делать, странный человек!

Черные глаза путника сверкнули недобрым огоньком. Он так же незаметно убрал кинжал, как и достал его.

— Ты должен подливать всем главарям разбойников это зелье, — человек протянул склянку с бесцветной жидкостью. — Как ты и говорил, не нападай на сильного противника. Ходи по деревням и собирай людей. Будь, уверен, они пойдут за тобой, я все устрою. Создавай из людей небольшие отряды, пропорционально деля разбойников и своих людей. Будь безжалостен к врагам своим и тогда мой бог тебе поможет. Скрывайтесь в Тразименском лесу, там есть заброшенный храм. Вы найдете там приют и убежище. Да, того, кто с тобой это сделал, зовут Лео, граф Норфолский. А теперь я ухожу! Прощай, человек.

Произнеся эти слова, темный странник продолжил свой путь. Деревня кипела, люди ждали приказа своего нового предводителя. Та девушка, на которой хотел жениться этот крестьянин, подошла и хотела прижаться к нему. Но он оттолкнул ее и сказал:

— Не подходи ко мне. Из-за тебя я продал душу…

Звали этого крестьянина Жак Морган. И он в точности выполнил то, что ему сказал путник. Его черные глаза еще долго снились Жаку. Его силы и, правда, быстро росли, так что о восстание заговорили по всей Империи. Он никого не щадил. Его люди закалились сердцем, и сражались, так как будто всю жизнь только тем и занимались, что убивали. Жак стал настоящей бедой дворян этих земель, которая вот-вот затопит все вокруг.

Элизабет добралась до Норфолка. Ее встретила графиня и маленькая Луиза. Графиня сразу поняла, что случилось что-то плохое. Но не стала расспрашивать Элизабет. Они веселились как никогда. Ни что не предвещало беду. Элроду было интересно с маленькой графиней. Элизабет же вспоминала дни, когда счастье захлестывало ее с головой, при виде Дейлона.

Дети сидели во внутреннем саду замка и весело разговаривали:

— Меня папа, брал с собой на войну, и я убил сотню орков. Скоро я стану настоящим рыцарем, и мне понадобится верная подруга. Что ты на это скажешь, Луиза? — Спросил Элрод.

— Скажу, что ты врун и подхалим. Отец если и взял тебя с собой, то ты все равно не убил много орквов. Если вообще кого-то поцарапал. А на счет подруги. Да ты посмотри на себя, ведь ты же еще ребенок! Что я буду с тобой делать? Когда ты вырастешь, меня уже выдадут замуж.

— Значит ты так! Я Элрод, я никому еще никогда не лгал. И я вправду стану великим воином! А ты малявка, можешь забыть о моем предложение. Мне уже четырнадцать, а тебе всего десять. Так что посмотрим, кто раньше обзаведется семьей!

— Ах, так, ну и все. Я больше с тобой не разговариваю.

Дети, обидевшись, разошлись по разным углам сада. Бедный маленький граф Алекс, бегал как посыльный, передавая слова Элрода и Луизы. За всем этим из окна наблюдала Элира и Элизабет.

— Как они прекрасны! Такие юные, и так желающие любить, хотя даже не представляют что это такое, — сказала Элизабет.

— Ты не права, они знают, что такое любовь. Просто, они еще очень маленькие, чтобы уметь выказать ее. Надеюсь, так будет еще лет пять, — засмеявшись, сказала графиня Норфолтсая.

— Было бы прекрасно, если бы наши семьи еще ближе породнились. У Элрода хорошая кровь. Он будет жить вечно. А в благородстве крови твоей Луизы я даже не сомневаюсь, — сказала Элизабет.

Но вдруг разговор женщин прервал ворвавшийся в комнату стражник. Он тяжело дышал и был весь растрепан.

— Дамы! Вам нужно скорее бежать отсюда. Нас обступили разбойники, их очень много, — порывисто дыша, произнес он.

— Пойдемте, посмотрим. Готовьтесь к обороне, — сказала графиня.

Но не успели они выйти во двор, как у ворот показались вооруженные люди. Похоже, они как-то открыли ворота и ворвались в замок. Ужас охватил женщин. Они бросились назад в здание. Но каленая стрела огненной болью пронзила спину графини Норфолтсфой. Она упала на камни, посмотрев на Элизабет, спокойным взглядом. Элизабет остановилась и подбежала к той, которая заменила ей мать и подругу.

— Прости меня милая, что не уберегла вас. Если увидишь Лео, скажи, что я люблю его! — Произнеся это, графиня закрыла глаза.

В этот момент сильный удар обрушился на голову Элизабет, и она потеряла сознание. Бой продолжался недолго. Штурмовавших было слишком много, а ворота крепости уже пали. Когда разбойники ворвались во внутренний сад, и увидели маленькую графиню, то один из них кинулся на нее. Но Элрод преградил ему путь, и с мужеством война вонзил меч в нападавшего. Тогда второй разбойник атаковал Элрода. Луиза с криками и воплями бросилась разбойнику на спину, кусая и царапая того. Элрод быстрым движение пронзил врага. Но вдруг из окна ударил гром. Мальчик изумленно посмотрел на окно. Там стоял мужчина с большим пистолетом и смеялся. Потом Элрод посмотрел себе на грудь. Из раны медленно текла красная кровь. Он взглянул на Луизу и упал на колени. Девочка бросилась к нему. Она кричала и плакала:

— Элрод! Элрод! Не умирай! Прошу тебя!

Но чьи-то сильные руки оттащили ее от него. Она сопротивлялась, как могла, но все было тщетно. Элрод смотрел на древние камни, которыми была устлана земля. «Вот и весь подвиг великого Элрода», — подумал маленький борон. Через полчаса замок горел. Все его сокровища были разграблены под чистую. Но самое страшное то, что смерть царила повсюду. Вот и она, та самая война, о которой говорил Дейлон. Порабощенные больше не хотели покоряться. Они убивали и крушили все и всех. Может, Лео и повезло, что он не дожил до этой минуты. Так велико было бы его горе и так велика его месть, что захлестнула бы все на своем пути. Теперь же мать, отец и сын были вместе. Не такой уж плохой конец для славного рода Норфалков.

Отряд восставших уходил с награбленным и с большим количеством пленных. Он даже не представлял какое зло совершил, сделав это. Убить невинного ребенка, это грех в двойне. И расплата за него придет в двойном размере. Кровь и пламя обуяют эти земли, и никому не будет спасения от нового зла.

 

Глава вторая: Изираль

Стражник, которому было приказано проводить Дейлона во дворец, исправно выполнял свою работу. Эльф снова увидел улицы, по которым бродил в юношеские годы. Здесь, как и тогда было очень красиво. От главных ворот вела широкая дорога, вымощенная белым камен. Для удобства движения она была разделена на две полосы, предназначенные для движения повозок и конных всадников. Между полосами были посажены вековые дубы, идущие на всем протяжение улицы. По преданию они были посажены Алором II Лориальским во времена первого нашествия тьмы, когда силы природы выступили на стороне союза и загнали порождения тьмы далеко в пещеры на востоке. По сторонам от полос были поставлены осветительные столбы, изготовленные Имперской артиллерийской академией. Чуть дальше от фонарей шел широкий пешеходный тротуар, с цветным мраморным покрытием. За пешеходной дорожкой, по обе стороны от дороги, шли небольшие каналы, закованные в Афарийский мрамор. Через каналы было перекинуто множество небольших украшенных резьбой мостков. Дальше шли новые тротуары, называемые местами для поцелуев, благодаря укромности этих мест. Дальше шла живая изгородь, закрывавшая фасады домов от посторонних глаз. Все дома были построены в два три этажа и заканчивались крышами, покрытыми позолоченной черепицей, напоминавшие крыши восточных соборов. Стекла домов походили на витражи церквей, изображая сцены из жизни благородных мужей Изираля. На перекрестках были установлены статуи обнаженных богов, своими членами указывающие направление движения. В отличие от большинства улиц города, центральная, шедшая от ворот была очень широкой. Все что находилось вблизи крепостных стен, было построено так, чтобы усложнить задачу, противнику ворваться в город. Между домами, за стеной, можно было организовать оборону, даже в случае падения стен. Много раз враги подступали к городу, но никто не мог овладеть им. Дейлон мгновенно проникся чувством гордости. За то, что эльфы столько раз защищали этот город от разрушения. Да, он заслуживает того чтобы возвышаться над этой равниной. Его величие впечатляет даже врагов. Ничто в городе не говорило о запустение в Империи. Здесь, как и раньше было много народу. На рыночных площадях можно было купить все что угодно. Здесь торговали, гномы, люди из разных земель, эльфы и еще много существ, способных говорить на имперском языке. Дейлон так увлекся изучением города, что не заметил, как прибыл к дворцу. А тут было на что посмотреть. Огромное здание в Греко-римском стиле возвышалось над городом, расположившись на вершине горы. Казалось, что оно построено для великанов. Колонны в десятки этажей восхищали своей силой и мощью. Как человек может построить такое? Огромные блоки мрамора весели десятки тон. Как их поднимали на такую ужасную высоту. Да, люди всегда кичились своим величием. Можно было построить что-нибудь и поскромнее, — подумал Дейлон. К входу во дворец вела огромная лестница, в несколько тычась ступеней, изготовленных из белого мрамора. По всему пути к входу были расставлены Имперские гвардейцы, отборные бойцы из лучших фамилий города. Их вооружение не уступало не одному богатому рыцарю. Но в отличие от последних, они не старались выделиться из общей массы. Вооружены они были единообразно и представляли, настоящий единый организм, если их собрать вместе. Императоры всегда знали, что тот за кого гвардия, тот непобедим. Ни один заговор не мог ждать успеха, если эти храбрецы не поддержали его. Но такое случалось крайне редко. Ведь гвардейцы клялись ценой собственной жизни защищать Императора, а в случае его убийства, отомстить тому, кто посягнул на его жизнь. Над огромным входом во дворец, прямо в стене были вырезаны сверх человеческие скульптуры из жизни Единого. Там были сражения и смирение, прощение и любовь, все, что соединяет этот миро и делает его единым. Дейлон вошел в огромную дверь. Перед ним предстал величественный зал, как и все в этом городе. Со всех сторон в нем стояли скульптуры Императоров. В самом конце зала с противоположной стороны, стоял огромный трон, полностью отлитый из золота и украшенный прекрасной арзамарской резьбой. У подножия трона сидели золотые статуи крылатых львов. На этом троне восседал маленький человек, с большой короной на голове. Из-за этого контраста, человека и предмета, император смотрелся нелепо. Как будто мышь залезла в гнездо к орлу. От двери к трону шла ковровая дорожка, расписанная разными драконами. Дейлон неторопливо направился к трону. По обе стороны от Императора стояли важные сановники, мечтавшие о еще большей власти, чем имели. Подойдя к трону, Дейлон слегка поклонился, в знак почтения Императору.

— Я Дейлон сын Элрода повелителя королевства Эльдорас!

Император внимательно рассмотрел стоящего перед ним эльфа. Да, он определенно похож на своего великого отца. Сколько гордости в его непокорном взгляде. Эльфы ни за что не покорятся величию Изираля. Даже если они все умрут, мы все равно не получим их секреты и земли. После короткого раздумья Император встал и подошел к Дейлону.

— Приветствую тебя сын Элдора Дейлон. Твой отец великий правитель. Ты определенно будешь хорошим наследником своего отца.

Вдруг со стороны сановников вышла прекрасная девушка. Ее красота ослепила Дейлона. Ее золотистые локоны были уложены в причудливую прическу. Она медленно, высоко держа голову, подошла к Императору. С ее губ как из прекрасной арфы полилась речь, похожая на музыку богов. Дейлон не понимал где он, и что с ним происходит. Он понимал только одно: он должен быть с ней. И никто не остановит его.

— Отец, представьте, мне этого господина.

— Пусть, милая, он сам представиться. У князя это хорошо, получается.

— Я… я Дейлон, эльф. То есть сын эльфа, — и сразу замолк, боясь сказать еще какую-нибудь глупость.

Девушка мило улыбнулась. В ее улыбке не было ни капли иронии. Казалось, она искренне понимала, что сейчас творилось в голове у бедного Дейлона. Она отошла немного назад, для того чтобы бедный эльф смог отдышаться. Император посмотрел на Дейлона и тоже улыбнулся.

— Это моя дочь Лютия. Наследница моего трона. И будущая императрица. Она так хороша, что даже самые храбрые войны падают перед ней на колени.

— Упасть перед богиней, не является признаком слабости. Я очень рад видеть вас, пусть даже это последнее что я увижу, — произнес эльф.

— Ну что вы князь. Я была бы очень расстроена, если бы вы не увидели всего остального что есть в нашем дворце. Будьте уверены, здесь есть вещи куда прекраснее меня. Надеюсь, я ни для кого не стану последней картинкой перед глазами.

Произнеся это, она отошла к трону и встала от него с правой стороны. Император же вернулся на свое прежнее место.

— Я думаю, что я знаю по какому поводу вы прибыли в Изираль. Но вы приехали напрасно. Я никогда бы не отдал разрешение захватить, чьи-то земли. Тем более такого дружественного народа, как невысоплики. Но последнее время их поведение меня беспокоит. Их отряды нападают на воинов ордена. Заметьте, последние не заходят на заселенные территории. Я разрешил им занять территорию не принадлежащую никому. И представляете, говорят, что в отрядах невысопликов, есть эльфы. А это уже агрессия на дружественные народы. Вам так не кажется князь?

Увидев принцессу, Дейлон забыл, зачем приехал сюда. Но Император вернул его на грешную землю. Дейлон «с грохотом упал на пол» Он перевел взгляд с той, которой был готов любоваться вечно. И ответил Генриху:

— Конечно, если все, так как вы говорите. То тот, кто устроил это, заслуживает самого жестокого наказания. Но не я, не мой народ не нападал на рыцарей ордена. А у невысопликов оружия и подавно, нет. Так что я не склонен считать виновными в этом происшествие сторону, которую я представляю. Если бы мы были настроены воинственно, как вы говорите, то я не приехал бы к вам один.

— А я вас не в чем и не подозреваю. Я просто говорю, что очень странно. Правда, ведь? Мне кажется, что кто-то хочет стравить нас. Но не беспокойтесь, я не позволю пролиться братской крови в мое правление. А сейчас я попрошу извинить меня. Моя жена вот-вот родит мне ребенка, и я должен быть рядом с ней в этот счастливый момент для нашей семьи.

Император встал, покинув зал через дверь с правой стороны от трона. Дейлон же собравшись с храбростью, направился к той, кто еще недавно сразила его наповал. Она стояла в кругу фрейлин и о чем-то разговаривала с ними. Дейлон подошел к девушке и издал звук не свойственный существу такого уровня: Гхе-гхе. Как бы откашливаясь, прорычал князь. Девушки засмеялись, но принцесса осекла их. После чего приветливо улыбнулась эльфу.

— Вы знаете, когда я шел к вам, то заготовил целую речь. Но когда подошёл, у меня пропали всякие мысли. Я не могу думать ни о чем кроме вас.

Лютея покраснела, от смущения. Немного прикрыв лицо веером, ответила князю.

— Я очень расстроена, что так прискорбно действую на вас. Ведь дипломат без мыслей, плохой представитель для своей страны. Но не отчаивайтесь, я думаю это временный синдром. Обычно проходит, когда получаешь желаемое, — улыбнулась девушка.

— А я получу?

— В зависимости от того чего вы желаете? Я с радостью дарю дружбу, и свое внимание тем, кто этого заслуживает.

— Пока мне будет этого достаточно. Я никуда не тороплюсь.

— Не торопитесь? Я бы так не сказала. Скоро прибудет магистр ордена. Это будет интересное зрелище. Будете бегать на перегонки по дворцу, да побольней друг друга кусать. Обычно так делают дипломаты.

— Как животные.

— Все мы животные, а побеждает сильнейший. Закон выживания, ваше высочество.

— Я так не хочу. В нашем мире царит справедливость и гармония. Я покажу вам его, если вы захотите?

— Боюсь я не подхожу для жизни среди эльфов. Для меня жизнь — это борьба, с самой собой и с другими людьми, кто сильнее меня. Кажется, я заговорилась. Попрошу простить меня, но незамужней девушке нельзя общаться с неженатым мужчиной без присутствия одного из членов ее семьи. Надеюсь, мы еще увидимся.

Она мило улыбнусь, и оставила бедного эльфа, так и застывшего с открытым ртом. Он смотрел ей в след, и столько любви и ласки застыло в его взгляде, что даже самые глупые придворные сплетницы поняли, в чем дело. Фрейлины княгини громко смеялись, но она отчаянно старалась пресекать их невежественность. Но никто, даже Лютея не могла остановить прелестниц. Им было так смешно смотреть на того, кто не успел появиться, а уже записался в длинный список почитателей принцессы. Дейлону предложили разместиться во дворце. Он любезно поблагодарил за радушие и согласился, но сказал, что придет чуть позже, а сейчас у него дела. Но не успел Дейлон приступить к тому, что запланировал, как к нему подошел имперский сановник хранитель королевской печати Ангеран де Лофер.

— Ваше высочество должно быть готовы ко всему. Сейчас неспокойные времена и здесь много сановников ордена. Вам просто повезло, что их не было на этой встречи. А то ваша вежливость не дала бы вам возможности сказать ни слова, — произнес необычный сановник.

Дейлон внимательно рассмотрел хранителя печати. На вид ему было около пятидесяти. Густые черные волосы, широкий лоб, крепкие скулы. Говорили о том, что этот человек был очень сильной личностью. Вероятней всего, свой пост он заслужил исключительно благодаря своим заслугам. Но что-то в нем было очень странным. Он никогда бы не помог никому, если бы в этом не видел своей выгоды. А он определенно хотел помочь Дейлону, но зачем?

— Добрый день. Вы, кажется, знаете меня, а я вас нет. И я не совсем понимаю, зачем вы мне это говорите.

— Меня зовут Ангеран де Лофер. Я хранитель имперской печати и я хочу помочь вам. Хотя бы потому, что я так хочу. Скоро будет турнир, и вам понадобятся крепкие доспехи. Люблю, знаете ли, хорошее зрелище. И не только. А что именно, я скажу вам чуть позже. Орден будет вам всячески мешать. Так что не надейтесь на открытое разбирательство. Всего хорошего, ваше высочество. Если что-нибудь понадобиться, обращайтесь!

Произнеся, это сановник удалился. Дейлон стоял, глубоко задумавшись, о предстоящем пребывание в этом городе, но мысли о княжне никак не давали ему сосредоточиться. Тогда он решил, что от этой напасти можно отвлечься только одним способом — пройтись по оружейным лавкам. Ему было необходимо купить рыцарские доспехи, а стояли они изрядно, потому прежде чем идти на рыночную площадь, нудно зайти в эльфийский банк. Он принадлежал другу его отца, потому деньги тот даст без всяких проблем. Так Дейлон и поступил. Через некоторое время, он уже стоял у здания эльфийского банка. Вход в банк преграждали огромные колонны. На небольших портиках, выступающих вперед лестницы, были установлены статуи эльфов с большими счетами и мешками денег. Князь поднялся по лестнице и зашел в банк. Там было много странных людей, многие из которых были похожи на бывших грабителей. По сути дела финансовые операции мало отличались от разбоя на большой дороге. Ужасные проценты, которые брали ростовщики, разоряли небольших земледельцев. Дейлон подошел к главному распорядителю банка.

— Я ищу Элона сына Атэуса. У меня к нему важное дело. Вы не могли бы меня проводить к нему. Я Дейлон, сын Элрода.

Эльф внимательно рассмотрел князя. Потом одел монокль и еще раз осмотрел его.

— Вы не похожи на князя Дейлона. И не думаю, что мой господин захочет с вами встретиться, — произнеся это, эльф отвернулся и опять занялся своими делами.

Ну, это уж слишком. Может они и не должны устраивать пир в мою честь, но как минимум, должны поприветствовать своего князя. А то, видите ли, не похож! Мало ли, похож, не похож. Я назвал себя Дейлоном, так будь добр, выполнять мои просьбы. Видно эти эльфы, так долго жили с людьми, что сами начали вести себя как люди, а то и хуже.

— Эй, слуга! Я князь Дейлон. И меня абсолютно не волнует, похож я или нет на самого себя. Я хочу увидеть Элона, и ты отведешь меня к нему, — грозно произнес Дейлон.

— Вот я и смотрю. Вы так вежливо попросили отвезти вас к Элону, что не похоже, что вы князь. Но теперь я вижу, что вы и в правду Дейлон, — ответил работник банка.

Дейлон был просто в негодовании. Зачем злить благородных эльфов? Я вежливо попросил проводить меня, а ему надо, чтобы обязательно нагрубили. Какой позор для нашей расы. Дейлона проводили в просторный кабинет. Там было много столов, на каждом из которых лежали кипы бумаг. За самым большим столом, у окна сидел Элон и читал какие-то документы.

— Простите, высокопочтенный Элон, но к вам гость. Князь Дейлон хочет с вами поговорить, — сказал слуга.

— Да, да. Все хорошо. Вы можете идти, — сказал он, поднялся со стула и подошел к Дейлону — Здравствуйте Дейлон сын Элрода. Что за дело привело вас в мой дом? И как поживает мой друг Элрод?

— Мой отец чувствует себя хорошо. Как и подобает великому эльфу. А дело у меня, великодушный Элон, самое простое. Мне нужны деньги. Вот вам записка от моего отца, — произнеся это, Дейлон протянул записку.

Элон внимательно рассмотрел письмо.

— Я дам вам золота столько, сколько вам понадобиться. Вы возьмете эльфийскую охрану и слуг? Вы сейчас в большой опасности. И не ждите, что в вас всадят кинжал. Скорей всего просто попытаются отравить. Это самый бесшумный способ расправиться с противником. Я бы посоветовал вам поселиться в отдельном флигеле города. Не селитесь во дворце. Там вы слишком уязвимы.

— Простите, но я уже дал согласие временно жить во дворце. И отказываться теперь, было бы не хорошо.

— Не хорошо, когда гостя травят ядами как мышь. Мне будет жаль, если вы погибните. А ваш отец будет просто убит горем. Он вас очень любит. Но в общем как знаете, у вас могут быть и другие причины оставаться во дворце? — Спросив это, банкир вопросительно посмотрел на князя.

Но тот только улыбнулся, как бы говоря: я ценю вашу помощь, но это не ваше дело. А причина была одна. Принцесса живет во дворце. Значит и Дейлону нужно быть рядом с ней. Он уже решил, как победить войну. Не будет же император воевать со своим тестем — подумал Дейлон. Вдруг в его голове открылись такие великие планы. Получить ту, за которую и в пламя Гор-Данура броситься не страшно. Получить престол Императоров и объединить все земли людей и эльфов, образовав одно, великое государство. Ни какая тьма не сможет победить меня — думал он. Но его великие планы нарушил Элон.

— Э, батюшка! Так здесь уходить в себя нельзя. Не успеете проснуться, как уже смерть стучится к вам в дверь. Мне кажется, что так отвлечь от жизни может только прекрасная девушка.

— Не только девушка. Но и то, что она может дать. Я не за что теперь не отпущу принцессу.

— Если вы думаете про престол Императоров, то ваши мечты напрасны. Императрица беременна, и если у нее родиться сын, то принцесса потеряет всякие надежды на престол. Но девушка она и вправду очень хорошая и через слияние с ней вы можете прийти к миру между нашими народами.

— То, что императрица несет в своем чреве дитя, это хорошее предзнаменование и может быть полезным. Дети это всегда прекрасно. Возможно, Император на радостях уведет рыцарей ордена с Севера.

— Вы так наивны. Император, это не человек. Это государство, компактно сложенное в одной голове. Он не принимает решенья на радостях. Это власть, которая требует глубокого осмысления всего происходящего, как игра в шахматы. Сегодня он дает вам ферзя, ну то есть принцессу, а завтра он посылает на вас своего коня, то есть рыцарей. А та принцесса, которую вы взяли ранее окажется шпионкой.

— Это все очень интересно, но я вынужден покинуть вас. А ферзь обязательно станет моим, не будь я потомок первых королей, — громко произнес князь.

Банкир слегка улыбнулся. Вытащил из небольшого сейфа, увесистый мешочек, и протянул его Дейлону. Тот взял его, слегка подбросив на ладошке.

— Тысяча сестерциев? Надеюсь, я их не прогуляю за неделю, — сказал князь.

— Вы бы могли стать хорошим банкиром. Немногие могут на вес определить сумму. Если вас когда-нибудь выгонят из Эльдораса, то я всегда буду рад вам в моей канторе.

— Моя судьба править, а не считать чужие деньги. Ведь деньги это пыль, слава делает нас великими и уносит в века. Но я это запомню, — произнес Дейлон.

— Как знать. Как знать. Не один властелин не стал еще великим без денег. Помните что деньги любят счет, но не жалейте их для тех кто вам нужен. И тогда вы вправду станете великим.

Дейлон слегка поклонился банкиру, еще раз поблагодарил его за помощь и удалился из комнаты.

Он весело шагал по улицам Изираля. Как он прекрасен. Повсюду было много народа, все о чем-то говорили, и Дейлон чувствовал, что он не один. Как будто весь этот город единый организм, а он его часть. Как так происходит, что эти люди даже не представляют, что есть такой Дейлон, они живут и умирают. И через несколько десятков лет их уже не будет. В чем же здесь смысл? Но все же это не омрачило сердце Дейлона. Он решил, что именно это поколение людей запомнит его на долгие века, пронеся память о нем в вечность. Вдруг Дейлон увидел маленького мальчика. Он был весь в грязи и громко кричал. Его держал имперский стражник и тащил в направление тюрьмы. Дейлон подошел к стражнику.

— Доброе утро милостивый государь! Куда вы тащите этого сорванца? Мне кажется, столь низкая персона не заслуживает вашего внимания. Отпустите его, он же не убийца, какой-то.

— Простите сударь, но это воришка. Его поймали уже третьей раз, а по приказу Императора, всем ворам, попавшимся в третьей раз, следует отрубить руку. Это мой долг, я должен выполнить приказ Императора, — ответил стражник.

— А давайте мы поступим так. Я подарю вам, ну вот столько, — произнеся это, Дейлон потряс в руке несколько золотых монет.

Звон золота приятно отозвался в ушах стражника. Он немного замялся, но как будто чего-то, испугавшись, ответил.

— Подарки страже запрещены. Между прочим, за это вешают. Сколько бы вы мне не дали, я все равно не отпущу этого мальчишку.

Дейлон добродушно улыбнулся, и позволил стражнику заглянуть в свой кошелек. Стражник вспотел, увидев блеск золота. Ну, если вы подарите мне сто…. Он не успел договорить, как Дейлон вытащил горстку золота. Стражник взял деньги, поклонился господину и произнес:

— Благодарю вас, но смотрите, чтобы этот парень не спер ваши деньги. Потом вы их не за что не найдете.

— Не беспокойтесь за меня. Этот мальчик больше не будет воровать.

Дейлон присел перед мальчиком и спросил:

— Добрый господин изволит назвать свое имя? — В ответ он услышал только молчание — Хорошо, тебя будут звать Пегас, как моего коня. Я думаю, у тебя нет родителей, посему ты будешь служить мне. Тебе понравиться, я великий воин. Если будешь хорошо служить, то тоже станешь настоящим рыцарем.

Мальчик подумал, как бы что-то прикидывая. Потом посмотрел на князя и из подлобья произнес:

— У меня есть сестра. Она живет в публичном доме, но мне туда нельзя. Если вы будете мне платить, то я согласен служить вам. Вам ведь нужен умный слуга, поэтому вы будете платить мне по пять серебренных в месяц. Если вы согласны, то меня зовут Симбад. Я с Юга.

Дейлон встал и засмеялся. Такой наглости от мальчика, которому только что чуть не отрубили руку, он не ожидал. Но он не мог бросить его на смерть в этом городе. Похоже, чувства благодарности у мальчугана совсем отсутствовали.

— Ну что ж великий мыслитель своих земель Симбад с Юга. Я князь Дейлон Элдорский, принимаю тебя на службу. Не оставь же мое тело врагам на поругание, мой меч врагу во услужение, мои секреты на всеобщее обозрение!

— Вы что, правду про врагов говорите? Так, я не воин. Да и зачем из-за трупа и какой-то железяки рисковать своей жизнью? — Возмущенно произнес Симбад.

— Да, ты верный слуга! Сразу видно на тебя всегда можно положиться. Не беспокойся, я не попрошу от тебя больше того, чем ты можешь сделать.

Рыцарь и его слуга направились бродить по рыночной площади. Тут было много разных диковинок. В лавке волшебника было множество зелий, способных убить или наоборот оживить человека. Склянки чтоб стать невидимым или необычайно сильным. В магазине «мягкой ткани», Дейлон приобрел множество разных камзолов, при этом, не забыв про своего нового слугу. Потом прошелся по лавкам торговцев драгоценностями и приобрел там колье, достойное прекрасной принцессы. Напоследок он заглянул в оружейную лавку гномов, где приобрел доспехи из чистого серебра, но при этом отличающиеся невероятной прочностью. Эти доспехи были выкованы по типу эльфийских. Хоть они и были предназначены для рыцарей, но были такими легкими, что в них без труда можно было совершать даже самые акробатические движения. У этих доспехов был единственный недостаток. Они были предназначены для турниров, а не для реальных сражений. У торговцев турнирным оружием приобрел полный комплект клинков, необходимых для турнира. Дейлон потратил практически все деньги, что дал ему банкир, ведь он привык иметь только самое лучшее. Дейлон со своим слугой направился во дворец. Но пройти туда так же беспрепятственно как прошлый раз он не смог. Стража, увидев грязного голодранца, с эльфом, преградила им путь.

— Простите, но этот мальчик не может пройти во дворец! — Сказал один из гвардейцев.

— Я князь Дейлон, а это мой слуга. Он выполнял мое распоряжение, тайно. И ему нужно принять ванну. Немедленно пропустите нас, — расталкивая стражу, произнес князь.

Гвардейцы переглянулись, но делать было нечего.

— Какой странный господин, притащил какое-то отрепье во дворец. Как бы этот парень Имперскую казну не разворовал, — сказал один из стражников своему другу.

Дейлон отправил мальчика в баню. Сам же пошел в свои апартаменты, где его уже ждали слуги банкира. Он принял холодный душ и лег спать. Проспал князь до самого утра, пока первые лучи солнца не разбудили его. В кресле, напротив, сидел мальчик. Дейлон так и вздрогнул, увидев паренька. Но потом вспомнил, что это его новый слуга и успокоился. Мальчик совсем не был похож на того прежнего голодранца. Он вымылся, подстригся и надел камзол, купленный ему Дейлоном. Эльф приподнялся на подушках и спросил:

— Ну и кто же так издевался над порядочным вором?

Тот поведал своему хозяину о встрече с прекрасной девушкой, которая мучила его нещадно. Она мыла его гадкой жидкостью, а потом взяла огромный кинжал и чуть не зарезала маленького мальчика. Она много потом мне чего рассказывала: про город, про императоров, про вас мой господин. А когда я сказал ей, что вы мой хозяин она смутилась и дала мне подшабальника, за то, что я сразу ей про это не сказал. Но за то, я думаю, разведал вам хорошую информацию: вы ей нравитесь! Хотел бы я, чтобы она говорила обо мне как о вас, но я еще маленький. Она такая хорошая, что я не стянул у нее даже самого маленького колечка.

— А как зовут ту прекрасную девушку, о которой ты мне говоришь?

— А вот этого-то я и не спросил.

— Так какой мне толк, от твоих слов. В этом городе прекрасных дам, больше чем цветов. Надеюсь, ты мне расскажешь еще что-нибудь про эту девушку? Или покажешь её, когда увидишь.

— Ну, у меня есть ее кольцо. Если вы ее знаете, а я из ее слов понял, что знаете, то по кольцу вы все поймете. Вот оно.

И мальчик вытащил прекрасное маленькое колечко. На нем был небольшой зеленый камешек и надписи на имперском языке. Дейлон немного задумался, а потом вспомнил, что у великой княжны на пальце было в точности такое же кольцо. Дейлон посмотрел на мальчика, и укоризненно покачав головой, сказал:

— Ты вор, вором и останешься. Но как ты смог снять кольцо с пальца принцессы?

Мальчик вжал голову, ожидая удара, но его не последовало. Он приоткрыл глаза и увидел, что Дейлон внимательно рассматривает кольцо. Пожалуй, на этот раз пронесло, подумал мальчик.

— Ловкость рук. Улица, знаете ли, многому учит. Я же профессионал. Всего-то три раза попался. А знаете, сколько я всего спер. Да я думаю, она и не против была, чтобы вы получили это кольцо.

— Ну, уж нет. Ты меня к себе в сообщники не запишешь. Сейчас же пойди в апартаменты к принцессе и верни кольцо. Да не ломись как угорелый. А сначала постучи, потом дождись ответа, а уж потом только зайди и не перепутай. Ты ведь меня, а не себя позоришь.

Симбад вышел из комнаты хозяина и побрел искать комнату той девушки.

Ну, еще бы, пойди, отнеси. Хочет узнать, куда вечером идти. А мне иди, ищи, — подумал мальчик.

Он останавливал всех встречных и спрашивал где покои принцессы. Люди же только смеялись ему в ответ. Не понимая, что понадобилось ребенку от наследницы престола. Но вдруг ему повезло, и он встретил хранителя печати.

— А зачем тебе покои великой княжны? Маловат ты, чтобы влюбляться. Да и не подходишь ты по крови Лютии, — может, шутя, а может серьезно, произнес сановник.

— Я служу благородному князю Дейлону. Слышали о таком? Он нашел кольцо госпожи и послал меня, его вернуть, — уверенно сказал мальчик.

— Ну, раз Дейлону, то тебе вон туда. Но не врывайся в покои девушки, она может быть не готова принять кого-либо.

Симбад побежал туда, куда ему указал этот человек. Постучаться то он не забыл. Только вот не дождавшись ответа, ворвался в комнату. Вчерашняя госпожа сидела в окружение девушек и весело обсуждала здешних кавалеров. Симбаду стало смешно слушать этих воробушек. Мужчине руки не подадут, а сами только о них и говорят, притворщицы! — Подумал мальчик. Тут его заметили. Одна из девушек с проворством антилопы, подскочила к мальчику и схватила его за ворот.

— Так, и что это у нас за шпион? Прокрался, даже не постучал? И кто интересно послал сюда тебя, шпион? — Спросила девушка поймавшая Симбада.

— Я не шпион. Я слуга князя Дейлона. И я пришел по важному делу. Вот — мальчик протянул кольцо девушке.

— Необычное колечко, для мальчика. Неужели ты носишь такие украшения? Пожалуй, тебе надо сшить платье, как у моей младшенькой сестренки. Ты будешь прелестной девочкой, — произнесла все та же девушка.

Симбад в этот момент хотел разорвать эту нахалку. Она сравнивает его с безмозглой курицей, именно так. Все женщины не умнее животных, а нос задирают выше крыши. Ну, погодите у меня. Пропадет у вас нижняя юбка во время купания, посмотрю, как вы запоете.

Постой, Луиза, хватит смущать маленького мальчика. Ты разве не видишь, он хочет вернуть мое кольцо, которое вчера украл у меня, таким образом отплатив за мою доброту, — произнесла Лютея.

— Да не крал я ничего! Ну, может случайно, что-то взял. Да и вообще, что ты, какая жадная, вон в каких хоромах живешь, а мне маленькое колечко пожалела.

— А я-то подумала, что вы сударь с повинной пришли. А вы, оказывается, собирались предо мной рыцарем в белых доспехах предстать.

— Не собирался я. Была б моя воля, я бы уже сегодня от колечка избавился. Это мой господин, князь Дейлон решил перед вами блеснуть, — после этих слов у Симбада, сильно, зачесалась голова, предвкушая грядущие оплеухи от господина.

— То есть, ты хочешь сказать, что это твой господин попросил украсть у меня кольцо, а потом вернуть его?

— Ну, да. Что-то вроде того. Вот вы сидите тут и курлыкаете о мужчинах, а ведь они тоже только о вас и думают. Так зачем же ходить вокруг, да около. Сказали бы так, мол, и так: я вас люблю, без вас жить не могу, и сделаю для тебя все, что захочешь и он твой. Фраза «все что захочешь, на нас мужиков действует, как мед на пчел» — с уверенностью ловеласа произнес Симбад.

— Так-так, с этого момента, пожалуй, поподробней. Может маленький воришка расскажет что-нибудь интересное о желаниях здешних ухажеров — щекоча Симбада произнесла Луиза.

— Ну, как ведь девчонка — вырываясь и давясь от смеха, сказал Симбад — Нет бы чаем напоить, подарила что-нибудь. А то делись с ними секретами.

— А я и есть девчонка, если ты не заметил. И, между прочим, мы уже подарили тебе твою жизнь, ведь ты украл у великой княжны, а за это знаешь… — произнеся эти слова, Луиза изобразила висельника.

— Луиза, прекрати это. Уже не смешно. Не знаю, почему я считаю тебя своей подругой, — с недовольством произнесла Лютия.

Может по тому, что я такая веселая и сообразительная на развлечения, что только поэтому вы еще не скончались от скуки.

Симбад с интересом наблюдал за ссорой девушек, предвкушая хорошую драку. Но его мечты были разрушены. Девушки быстро померились и снова обратили все свое внимание на единственного мужчину, с которым им можно было общаться.

— Расскажи нам про мужчин, а я тебя поцелую, — игриво улыбаясь, произнесла Луиза.

И тогда Симбад поведал девушкам обо всем, что только мог изобразить пытливый ум ребенка выросшего на улице. Девушки сидели, не издавая не звука, когда Симбад повышал голос, для усиления эффекта, девушки вздрагивали как ошпаренные. Рассказав все, что знает о мужской любви, Симбад удовлетворенный откусил сочный яблок и сложил губы в трубочку, ожидая поцелуя. Но эффект произведенный его речью отличался от того который он ожидал.

— Неужели эти животные хотят от нас такого. Да я больше не на шаг к мужчине не подойду, — практически плача произнесла Луиза. — И не суй ко мне свои губы, маленький монстр.

После этого Симбаду не оставалось ничего, как быстро ретироваться из спальни. В последний раз, посмотрев на принцессу, которая, в этот момент, явно ненавидела его господина, за то, что он является мужчиной — выскочил за дверь.

У Дейлона было отличное настроение. Теперь он наверняка знал, что нравиться Лютии. Пред его взором уже простирались сказочные перспективы, в виде беззаботной, любящей друг друга семьи, восседающей на троне новой, более великой Империи. Не о каких делах кроме, как завоевание сердца принцессы он думать не мог, успокаивая себя тем, что это и есть его главное задание.

Князь привел себя в порядок, надел свой лучший камзол. И направился по направлению к своему счастью. Прежде чем подарить колье, купленное прошлым днем в городе, Дейлон совершил налет на имперский сад, срезав там тридцать три красные розы, обрубив при этом все шипы. Данный подарок, стоял князю очень дорого: все его руки были исколоты в кровь, а некогда лучший камзол, болтался как лохмотья. И как назло у внутреннего входа во дворец Дейлон встретил, ту ради кого устроил все это, но в этот момент, меньше всего желал видеть.

Лютия повела себя крайне странно. Она отшатнулась от князя, как будто испугавшись встрече с ним в безлюдном месте. Дейлону показалось, что в ее глазах присутствует некоторое отвращение.

Я конечно не красавец, после трехсот роз, но не настоль коже ужасен, — подумал Дейлон.

Но на место того, чтобы сказать то, что думает, он мило улыбнулся и поприветствовал великую княжну:

— Миледи, я несказанно рад вас видеть и мне очень грустно, что я предстал пред вами в таком виде.

Но ответа не последовало. Княжна, обхватив себя руками за грудь, испуганно смотрела на Дейлона. Тогда не выдержал князь. Он бросил на землю огромную корзину с цветами и одним прыжком приблизился к принцессе.

— Да что вообще происходит? Вы смотрите на меня как на чудовище. А, между прочим, я целый час, как садовник, срезал вам эти розы, убрав каждый шип на этих непокорных цветах. Вон даже все руки исколол, — демонстративно показав израненные руки, произнес Дейлон.

И тогда Лютия все поняла. Не такой страшный Дейлон и все мужчины, как рассказывал испорченный мальчишка. Мужчины еще более ранимы, чем женщины. После чего принцесса поведала Дейлону происшествие с его слугой.

Князь, в который раз чувствовал себя опозоренным. И зачем он взял этого оборванца. Даже кольцо по-хорошему отнести не может.

— Я прошу простить моего слугу. Он не привык к такому обществу. Плетет не весь что.

— Ну что вы! Это я глупа, раз поверила в эти россказни. Когда я была маленькая, я тоже оговаривала своих подруг. Ну, так по мелочи…. Такие дети, язык без костей, лишь бы привлечь к себе внимание.

— В детстве вы, наверное, были просто маленьким ангелочком, только с рожками. Просто изумительно как меняются люди.

— Дейлон! Я подумала, что вы сделали мне комплимент, но вы и не собирались меня осчастливить. Из ваших слов следует, что в детстве я была ангелочком, но с рогами. А теперь я изменилась так, что и ангелочком не назовешь.

Дейлон победоносно улыбнулся, слегка прикоснувшись к волосам девушки. Лютия взяла руку князя и пронзительно заглянула в его глаза. Она увидела там столько нежности и тепла, что слезы навернули ей на глаза. Кроме нежности и тепла в них было что-то холодное. Лютия отогнала недобрые мысли, присев на каменную скамью, увлекая за собой Дейлона.

— Вообще-то я имел в виду совсем другое. Вы, как и все хотели привлечь к себе внимание, развлечь себя чем-нибудь, пусть даже не очень благочестивым. А теперь вы так нежны и непорочны…

— Лучше молчите. Такие глупости мне уже давно никто не говорил. Ваш мозг определенно не хочет работать в моем присутствие. Но вам придется привыкать. Я хочу больше времени проводить с вами. Конечно если вы не против? — Почти шепотом произнесла княжна.

— Я только за. Иногда приятно чувствовать себя беззащитным.

— Прошу вас только чувствовать. А то, как вы защитите меня, если себя не можете, — нежно улыбнувшись, произнесла девушка.

Наследник эльфийских королей и наследная дочь императора, около часа провели вмести, не заметив, как стали друзьями. Договорившись о встрече на обедне, они разошлись в приподнятом настроение.

Дейлон был очень рад такому повороту событий, что даже не стал ругать Симбада за непристойности сказанные княжне. Ведь если бы не он, они не смогли бы, так свободно поговорить. Настолько хорошо понять друг друга. Но к превеликому сожалению Дейлона, пообедать с великой княжной, ему не было суждено. В комнату к князю вошел посыльный, пригласивший его отобедать с наместником ордена Белого Тигра, собиравшегося сообщить ему что-то важное.

Наместник очень приветливо встретил Дейлона. Его лицо светилось радушием, а губы растянулись в кошачьей улыбке. Он сразу предложил Дейлону бокал вина и усадил в кресло напротив. На небольшом столе находилось множество прекрасных яств, а в углу, у окна, играла заколдованная арфа, медленным потоком изливавшая приятную музыку.

— Доброе утро князь. Мы еще не знакомы, но я всегда желал увидеть великого эльфийского рыцаря. Меня зовут Луи Эскар, — промурлыкал наместник.

— Знаете, у меня такое ощущение, что вы пытаетесь меня соблазнить: красивая музыка, угощения, елейные речи. Вы, конечно, простите меня, но мне нравятся девушки. Но вы не расстраивайтесь, вы еще найдете кого-нибудь, — усаживаясь на свое место, произнес Дейлон.

— Это вы так шутите? Я всегда знал, что вы эльфы шутники. Знаете, у меня к вам очень выгодное для обеих сторон предложение.

— Если оно по-настоящему выгодное, то я думаю, мы сможем договориться. Только мне хотелось бы прояснить: насколько вы уполномочены говорить от лица ордена?

— Я наместник ордена в Изирале и обладаю неограниченными полномочиями, кроме того, то, что я хочу вам предложить, исходит от магистра ордена.

— Ну, тогда я весь в вашем распоряжение, — Отпив вина, Дейлон поудобней расположился в кресле, ожидая долгую беседу.

— Итак, карлики проявили агрессию по отношению к нам, но мы можем забыть про это, и тогда никакой войны не будет. Ведь это прекрасно, не правда ли?

— Продолжайте. В ваших словах определенно есть что-то интересное.

— Так, вот. Мы оставим Северные земли вам. И более того. Я думаю, мы объединим наши силы против угрозы тьмы. Но нам понадобиться некоторая поддержка с вашей стороны. Император слаб, а в тяжелые времена нам нужен сильный предводитель. Например, вы. Вы ведь хотите стать мужем принцессы, а она наследная княжна. Правда, у нее скоро родиться брат и тогда многое измениться…

— И что вы будете моим шафером на свадьбе, или как-то еще поможете мне влюбить княжну в себя?

— А кто же говорит про любовь. Я сказал, что мы устроим вашу свадьбу и уберем все неприятности с вашего пути. Взамен же, попросим, всего лишь, независимость ордену. По-моему это малая цена за мир и за огромную власть, которую мы подарим вам.

— Интересное предложение, очень, очень заманчивое. Вы просите у меня то, что не имею я, и дадите мне то, что не принадлежит вам.

Дейлон встал с кресла, подошел к окну. С гор донесся свежий ветер, приятно лаская кожу и раскидывая волосы. Он смотрел вдаль, на бескрайние просторы империи. Где то вдалеке виднелась утренняя дымка, вдоль реки шел маленький караван, а в городе, на оживленных улицах, как всегда, кипела жизнь. Да, Дейлон желал этого, он всегда мечтал о величие, о подвигах, о славе. Он хотел спасти этот мир, не только эльфов, но и людей, все живое, что дает радость жизни. И рано или поздно, он достигнет всего. Но вопрос: кода? А этот человек предлагает ему то, что он хочет и прямо сейчас. Как же велик соблазн!

— Вы знаете, что вы только что предложили мне совершить государственный переворот. Вы предлагаете мне Империю, убрав ее императора и законного наследника. Вы предлагаете мне подлость, после которой не один благородный муж не может жить на этом свете. Я думаю, вам понятен мой ответ? — Развернувшись к наместнику, произнес Дейлон.

— Вы глупец, князь! Вы только что предали свой народ, да и всех нас.

— Покончим с этим. Я думаю, нам не удалось договориться. Но все же, возможно, мы сможем избежать конфликта.

— Не думаю, не думаю князь. Шестеренки войны уже запущены, если только, вы не согласитесь на наше предложение. Я вас больше не задерживаю.

Собеседники почтительно поклонились друг другу, расставшись в полной уверенности, что встреться они на пустынной улице и один из них умрет.

Дейлон пришел в свои апартаменты. Симбад сидел за маленьким столиком и разглядывал набольшей кинжал, который он недавно украл у пажа императрицы. Мальчик попытался спрятать «находку», но в этом не было необходимости. Князь был так погружен в себя, что не заметил, даже мальчика. Симбад подошел к князю со спины и хотел постучать ему по плечу, но передумал: мало ли хозяин очухается и пошлет Симбада на какую-нибудь работу. Но маленький вор не успел проскользнуть в дверь.

— Ко мне кто-нибудь заходил? — спросил Дейлон.

— А вы что меня видели? Я вроде бы тихо себя вел, — пряча кинжал, ответил Симбад.

— Слона в центре комнаты, сложно не заметить, тем более что этот слон хочет постучать тебе по спине. Да, и верни кинжал его владельцу.

— Простите господин. К вам, кстати, паж императора приходил и пригласил вас сегодня на охоту на кабана, — переводя тему с ворованного ножа, произнес Симбад.

— Ты плохой слуга. Да еще и вор. Подумай над этим, или я освобожу тебя от службы, — не обращая внимания на Симбада, ответил Дейлон.

Понурив голову, Симбад поплелся возвращать «найденный» им кинжал. Дейлон же еще некоторое время постоял у окна, вкушая свежий воздух, после чего начал готовиться к предстоящей охоте. Он не любил убивать животных, поэтому охота не доставляла ему удовольствия. Но появление на ней было обязательным, так как придворная охота, это больше политика, чем развлечение. Дейлон одел зеленый камзол и приказал оседлать Пегаса.

У дворца, уже собралось множество людей в ливреях знатнейших имперских семей и, конечно же, их хозяева. Здесь были и графы Анруа, Строгхольмы, наместник ордена Луи Эскар, герцаг Бове, да и, в конце концов, сам император с дочерью и ее свитой. Все дамы и господа, были облачены в прекрасные туалеты, мало подходившие для охоты. Публика громко разговаривала и смеялась. Когда же все увидели Дейлона, в обтягивающем зеленом камзоле, с накинутым на плечи плащом, смех стал еще громче и интенсивнее. Все без исключения говорили о странном наряде князя. Ангеран де Лофер, широко улыбаясь, подъехал к Дейлону. Тот, стараясь не обращать на остальных внимания, делал вид, что поправляет сбрую.

— Ну, милый государь, не думал я, что вы настолько франт, — растягивая слова, произнес сановник.

Эльф злобно посмотрел на Ангерана и, прошипев, сквозь зубы ответил:

— Вообще-то меня пригласили на охоту, а не на балл. Меня ни кто не предупреждал что у вас это одно, и тоже. Еще посмотрим, кто больше дичи принесет!

Дейлон, пришпорив коня, помчался по каменной мостовой по направлению к воротам.

— Ну, конечно же, вы! Кто бы сомневался. Тем более что ловить ее будете только вы, да император.

Когда процессия выехала за ворота города, Дейлон уже ждал их на холме. Он уже почуял в дали несколько кабанов, и собирался отомстить этой надушенной своре. Первым добрался до холма император. Он был в отличном настроение, охота будоражила ему кровь. Кроме того, императрица, на днях, должна родить его первенца, который должен занять имперский престол.

— Князь, я не знал, что вы, так же как и я любите охоту. Даже нас не дождались. Если бы вы сказали мне раньше, это многое бы изменило.

— Ну что вы, не думаю, что хоть кто-то может любить охоту больше вас. Вы лучший кормчий в империи, да еще Император, — улыбаясь, осадив коня, произнес Дейлон.

— Не знал что вы льстец. Но все же, вы мне нравитесь. Не отставайте от меня, и мы добудем много дичи. И не только здесь, — ответил император, после чего помчался дальше.

Дейлон не стал преследовать Императора, хотя и следовало для закрепления «дружбы». Гнать невинных существ, было выше его сил, как не велико было его раздражение. Он попытался отделиться от основной массы свиты, дабы не привлекать внимания экстравагантным нарядом. Дейлон, не спеша, продвигался по лесу, стараясь держаться как можно дальше от собачьего лая. Лес был густой, а трава и кустарник, были способны скрыть маленького человека. Неожиданно деревья расступились, и пред ним предстала небольшая поляна, на которой раскинулся девственный пруд, по краям которого росли небольшие кусты и кувшинки. Но оказалось, что этот пруд был, не так девственен, как показалось на первый взгляд. На большом камне, у пруда, сидела Лютия, а перед ней на коленях стоял молодой человек. Они негромко беседовали, но благодаря отличному слуху, Дейлон смог разобрать каждое слово.

— Я люблю вас больше жизни. Да, какой жизни! Я-я вас просто обожаю. Если вы откажите мне, я убью себя, — произнес молодой человек.

— Артур, расскажите мне сначала про то, что вы знаете. Это очень важно. Это вопрос жизни всей Империи, — мягким, сочувствующим голосом ответила Лютия.

— Хорошо. Я поведаю тебе все что знаю, — произнеся это, молодой человек взял принцессу за руку.

Да как он смеет прикасаться к ней. Клясться ей в любви и мечтать о снисхождение. Презренный раб, — думал Дейлон, с трудом сдерживая себя, чтобы не выскочить на поляну. Пегас же предчувствуя мысли своего седока, попятился назад, в кромку леса.

— Я служу Железному Феликсу. Выполняю особо важные поручения. Так, вот. Готовится заговор: вашего отца, мать и не родившегося брата хотят убить. Но, я не желаю твоим близким зла. Рассказав тебе это, я подписал себе смертный приговор.

— Убить?! Мою семью… Этого не может быть. Расскажи мне, как и когда! И я спасу их.

— Я не знаю подробностей. Завтра вечером должен прибыть курьер из Дижона. Он передаст письмо наместнику, а тот сообщит нужное исполнителям.

— Хорошо! Очень хорошо! Ты завтра поможешь мне перехватить курьера. А сейчас ступай. Не нужно чтобы нас увидели вместе, — сказав это, принцесса поцеловала своего обожателя в щеку.

После скупого поцелуя и нежелания «чтобы нас вместе увидели», Дейлон понял: этот бедолага ему не соперник. Дождавшись, когда мужчина покинет поляну, Дейлон смело подъехал к девушке. Изумлению княжны не было придела. Она так и застыла, смотря огромными глазами, широко раскрыв рот. Дейлон же не спеша, приблизился к девушке, спрыгнул с коня и слегка поклонился.

— Миледи, крайне не красиво оставаться наедине с одиноким мужчиной, да и не с одиноким тоже, — злорадно произнес эльф.

— Вы… вы так думаете, — придя в себя, произнесла Лютия.

— И более того. Этот мужчина плохой помощник. Так унижаться могут только люди, имеющие слабое представление о гордости. Вот я вам, правда, могу помочь в вашем серьезном деле. Тем более, что ваш отец не поверит в то, что сказал этот парень. Ему нужны доказательства. А без меня вам их не добыть.

— Робким и беспомощным, вы мне нравились больше. Честно скажу, вам не идет манерность. И подслушивать, скорее женская привычка. Если конечно вы не шпион.

— О, да вы разозлились. Я не хотел вас обидеть. Я думал, что выгляжу, почти спасителем в ваших глазах. А как оказалось, всего лишь шпион, подслушавший ваш разговор. Но я, правда, хочу помочь. А главное, я могу это сделать.

Лютия с интересом и легким недоверием посмотрела на Дейлона. Да, за последнее время она стала относиться к нему больше чем как другу. Но просвещать его в подробности данного дела ей не хотелось. Слишком уж много стоит на кону.

— Дейлон, конечно, спасибо за предложение. Но я думаю, что сделаю все сама.

— Вы мне не доверяете? А я-то думал, что мы нашли общий язык. В последнее время вы были так благосклонны, что я не ожидал такого отношения. Тем более, я помогу вам не от великой любви, а руководствуясь исключительно политическими интересами. Раскрыть этот заговор, это, значит, разгромить орден, даже не обнажая меча, — произнеся это, Дейлон наклонился к прозрачной глади воды и смочил, в ее прохладе, свои белоснежные пальцы.

Лютия поднялась с камня, взяла Дейлона за влажные ладони и пронзительно посмотрела ему в глаза.

— Я вам доверяю. Не подведите меня. Поклянитесь, что вы выполните любую просьбу, с которой я к вам обращусь, — в ответ она услышала тяжелое молчание, — клянитесь же! Я люблю вас…

— Клянусь!!! Чтобы вы не попросили меня, я все сделаю, — смотря растроганными глазами, громко произнес Дейлон.

— Мы встретимся сегодня вечером и обсудим детали. А сейчас нужно идти, мы слишком долго отсутствовали. И что бы вам ни говорили про меня, не верьте. Я хочу быть с вами.

— Мне не верить в то, что вы чистая, невинная, красивая, умная девушка. Идеал каждого благородного рыцаря. Ведь именно это говорят люди.

Лютия загадочно улыбнулась, нежно прикоснулась к его лицу и тихо прошептала.

— Не верь никому кроме себя. Только сердце говорит правду. Но в том, что говорят люди, я думаю, ты уже и сам убедился. Мой рыцарь.

Дейлон слегка напрягся от слов девушки. Еще раз посмотрел в её глаза. Но, не увидев в её взоре ничего кроме тепла и ласки, успокоился и поцеловал Лютию. Поцелуй приятно обжег губы, воспалив воображение эльфа. Его руки непроизвольно начали ласкать принцессу. Если бы не лай собак, гулом мчавшийся из леса, то пара никогда бы не отпрянула друг от друга. Но нужно было спешить. Влюбленные заговорщики вскочили на лошадей и помчались в разных направлениях, дабы скрыть недавний разговор.

Дейлон выехал из леса. Пред ним предстала большая поляна, лежащая вдоль дороги, идущей на Восток. Дорога была очень старая, выложена потертой брусчаткой. На обочине было много пыли, вздымаемой каждый раз, когда по ней проезжал путник. На поляне росло много цветов, кое, где стояли небольшие деревья. Повсюду летали пчелы, торопливо суетящиеся в летнем небе. В воздухе пахло свободой и безмятежностью, которые были присущи летнему дню. Картину идиллии прервали громкие крики, доносившиеся из-за высокой травы. На земле, в луже крови, лежало растерзанное тело скакуна. Немного поодаль от него бежала молодая девушка, в разорванном синем платье. Она громко кричала, а за ней бежал огромный кабан. Он свирепо фыркал и рычал, нагоняя свою жертву, желая вонзить свои огромные клыки в тело девушки. Дейлон мгновенно пустил стрелу в животное, но тот, не обращая внимания на боль, сокращал дистанцию с жертвой. Тогда Дейлон бросил Пегаса в галоп, но как бы ни был быстр конь, ему уже было не догнать разъяренное животное. Дейлон громким, полным отчаяния голосом прокричал: «Телепортацио элео грацио». И тут произошло неожиданное: всадник исчез, и в мгновение ока переместился к бегущей девушке. Идея о телепортации, показавшаяся первоначально великой, теперь казалась ему изрядно глупой. Эльф и девушка, теперь, вместе убегали от разъяренного рогоносца. Как назло у Дейлона с собой был один кинжал, поскольку стрелы остались на Пегасе.

— Князь, убейте же его, — спотыкаясь о подол платья, но все же не сбавляя темп, кричала Луиза, фрейлина из свиты принцессы. — Только не говорите, что вы не любите убивать животных!

— Чем я его убью! Пилкой для ногтей, что ли? — Огрызаясь, прокричал Дейлон, немного обгоняя Луизу.

Как на зло, он не мог вспомнить ни одного заклинания, способного остановить такое огромное животное. И тогда легкий страх смерти охватил князя. Какой в этом смысл: погибнуть на охоте, которую он ненавидит и ради девушки, которую он даже не знает. Но вдруг противная мысль вкралась в его сердце, а ведь со стороны он выглядит ужасно глупо, убегая от кабана, на пару с белокурой красавицей. И тогда такая ненависть вспыхну у эльфа по отношению к животному, которое унизило его. Не думая о смерти, да и вообще не о чем, кроме того, как отомстить кабану, Дейлон выхватил длинный кинжал, и резко развернувшись, бросился на животное. Эффект был поразительный: кабан резко остановился и с изумленным видом уставился на эльфа. На первый взгляд можно было подумать, что охотник сошел с ума. По-видимому, кабан не привык иметь дело с сумасшедшими, поскольку резко развернулся и так же быстро пошел наутек. Но не тут, то было. Эльф не хотел отставать, того и гляди, желая впиться в бок кабану. Сделав огромный прыжок, Дейлон запрыгнул на кабана. Но тот так сильно рванул в сторону, что Дейлон не удержался и с грохотом рухнул под копыта животному. В этот момент из леса выскочила целая свора охотников, возглавляемая самим Императором.

— Вот что делается! Я кабана загнал, а валить его будет пронырливый эльф. Не бывать этому! — Прокричал Генрих и с криками бросился на кабана.

Крик императора привел в чувства, обезумевшего от ярости эльфа. Он не спеша поднялся. Немного отдышавшись, и стряхнув с себя пыль, направился к Луизе. Подойдя к ней, он оценивающе посмотрел на девушку. Да, определенно во дворце держали только настоящих красавиц. Несмотря на растрепанные волосы, исцарапанное лицо и разорванное платье, обнажавшее ее белоснежное тело, девушка выглядела просто прелестно. Но как ни странно она совсем не была смущена своим положением. Она так же пристально рассматривала князя. Внешний вид Дейлона ничуть не отличался от графини. Его камзол, некогда, наделавший столько шума был в ужасном состояние. Почти все пуговицы были оторваны или вот-вот должны были отвалиться, рукав был порван. Кроме того, от всего одеяния разило крепким, не отбиваемым запахом пота кабана. Удовлетворив свой интерес, красавица кинулась к князю на шею и тихо заплакала. К такому обороту событий Дейлон не был готов. Конечно, ему не был неприятен её знак внимания, но чувство измены, червем прогрызалось в его сердце. Девушка, которая только что разглядывала его, с видом победителя, теперь плачет у него на груди, да еще в присутствие Лютии, которая недавно призналась ему в любви.

Охотники уже расправились с кабаном и первые из них подъехали к паре. Среди них была и Лютия.

— Луиза, что вы делаете?! Немедленно отпустите князя! Я приказываю вам, — с раздражением произнесла великая княжна.

Все пристально посмотрели на Лютию. В этот момент она поняла, что сделала огромную глупость. Она виновато улыбнулась окружающим.

— Ну… я имею в виду, что неприлично молодой девушке находиться в объятиях мужчины. Все ведь так же считают? — Совсем тихо спросила Лютия, желая провалиться под землю.

Луиза отстранилась от Дейлона и с досадой посмотрела на Лютию. К растерзанной паре подъехал Император, находившийся в прекрасном расположение духа от травли кабана.

— Князь, неужели вы упустили добычу? — Император посмотрел на Дейлона, потом на Луизу, добавил: — Пожалуй, вы были заняты не охотой, а тот бедный кабан вам просто помешал. Но я вас за это не сужу….Наша Луиза просто прелестна, только не забудьте, что рыцарь должен жениться!

Дейлон посмотрел на Луизу, которая в этот момент смотрела на него белозубой улыбкой. Потом на Лютию, которая была похожа на почерневшее дерево. И понял: лучше бы он оставил девушку кабану.

— Сир! Что вы. Не какая красавица не сравниться с загнанным кабаном. Охота для настоящих мужчин. Луиза, это совершенно не умаляет ваших чар, просто здесь девушки лишние, — желая исправить свою ошибку, произнес Дейлон.

— Дейлон, как вы метко подметили. Дамы только мешают. Какой от них прок?! Теперь будем ходить на охоту только мужской компанией, — восторженно произнес Император.

Лютия поправила шляпку и резко развернула коня, сильно толкнув Дейлона. Проезжая мимо Императора, она вдруг остановилась и негромко, мелодично пропела:

— Ваше величество, я обязательно скажу вашей жене, моей матери, что женщины совершенно ненужные существа на охоте. Не забывайте! Ведь именно после охоты мы все узнали, что у вас будет сын!

Генрих немного покраснел, растянув губы от неожиданности. Казалось, что сейчас будет буря. Но этого не произошло. Он вдруг громко и весело засмеялся. Свита почувствовав, что буря миновала, последовала его примеру.

— Вы правы мое милое дитя. Без женщин, мы мужчины ничто. Так же как Император не правитель без наследника. Так, что придется нам терпеть наших прелестниц и на охоте.

— Ваше величество, а вы не думали о том, что у каждого человека свое место в этой жизни. Ведь женщины тоже люди, — загадочно произнес Дейлон.

— Безусловно! Крестьянин должен работать, священник молиться, маг познавать, а мы благородные войны, сражаться.

— Да сир, так учили в школе. Но ведь не только социальный статус разделяет нас. Мужчина и женщина изначально не равны. Боги создали сильного и выносливого мужчину, который изначально стоит выше женщины. Мужчина обеспечивает и защищает.

— Но женщина заботиться о вас, рожает вам детей. Без нас вы всего лишь животные, — парировала Лутия.

— Ну, я про то и говорю. Ваше место дома. В тепле и уюте. Там вы согреете нас и вырастите наших детей. А на охоте вам делать нечего. Не женское это дело. У каждого свое предназначение, — саркастично произнес Дейлон.

— Это не справедливо! Получается вам все самое интересное, а мы сидите дома. Я бы ни за что, не вышла за муж за человека, который думает, так как вы, — произнесла Лютия, смотря суженными глазами на Дейлона.

— Моя милая, не будьте так строги к нашему гостю. Он ведь эльф, а у них там совершенно другие порядки. И притом, Дейлон совершенно прав. Не нужно впутывать прекрасный пол в дела мужчин.

После чего кавалькада направилась по направлению к городу, с добычей в виде огромного вепря. Дейлон ехал возле императора и беседовал с ним об охоте. Лютия отъехала от него как можно дальше, окружив себя свитой белокурых красавиц.

— Ваше величество, разрешите задать вам один вопрос, — произнес Дейлон.

— Спрашивайте, конечно. Я ведь не монстр, какой. Да и вообще мне все это надоело. Я так устал от власти…

— Если бы вы были кабаном и за вами гнались толпы охотников, что бы вы чувствовали?

— Я ни когда об этом не задумывался. Но если подумать, это между нами, то я чувствовал бы страх. Вы ведь не любите охоту и только ради меня поехали?

— Честно? Да, я не люблю охоту. Мне жаль животных, а сейчас тем более. Мой народ чувствует себя как кабан, которого загоняет стая охотников. Они как волки окружают тебя, разделяют семьи, чтоб было легче их поодиночке разодрать.

— Дейлон, ты хороший человек. Именно человек. За это время я наблюдал за тобой и уверяю, в тебе больше человеческого, чем эльфийского. — Дейлон хотел возразить. — Не перебивай меня. Я увидел в тебе благородного человека, и это убедило меня в вашей правоте. Знай, пока я на троне, войне не бывать! Даю тебе слово.

Кавалькада приблизилась к воротам города. Крыши домов, по прежнему сияли золотым опереньем, флаги горделиво развивались на ветру, и громкий рев труб предвещал приближение Императора. Великий Изираль по-прежнему поражал своей красотой, ни что в его виде не говорило о слабости Империи или о закате дней его Императора. Огромные ворота, с вырезанными на них фигурами древних императоров распахнулись, и великий город поглотил всадников.

Сидя в большой гостиной комнате имперского дворца, Дейлон напряженно думал о произошедших событиях. Этот гонец, везущий смерть императору, слова Генриха о мире и о том, что тот увидел в нем. Неужели Генрих сказал правду, и он не даст начаться войне, или наоборот, он собирает силы, чтобы ударить из под тешка. Как же поступить? Дать убить Императора и надеяться на благосклонность Лютии, или спасти. Дейлон снова вспомнил слова Императора. Нет, я не человек, я высший эльф! Мы не плетем интриги, Генрих будет жить! Дейлон так погрузился в себя, что не заметил, как перед ним встала высокая фигура, загородив свет от магического кристалла.

— Сударь, вы загораживаете мне свет! — Раздраженно произнес Дейлон.

— А вы грубиян, ваше высочество! Вот вы как встречаете своего друга.

Дейлон поднял голову, увидев друга детства. Того кто всю жизнь прикрывал ему спину, и вытаскивал из самых безвыходных передряг.

— Лео!!! Ты здесь, дружище! — Дейлон вскочил и сильно сжал друга.

— Эй, друг, осторожней. Ты меня раздавишь. А у меня раны еще не зажили, — загадочно произнес Лео.

— Что случилось? Где ты был, давай рассказывай немедленно? Как свидание с графиней?

Лео задумчиво прошелся по комнате, как бы подбирая слова для своего рассказа, важно уселся в кресло и жестом руки предложил сесть Дейлону. Эльф же радостно улыбнулся и сел напротив друга.

— Итак! Как ты знаешь я поехал к графине Пуату. На дороге встретил интересного старичка, Геральд зовут. Он в моем рассказе важная фигура, без него я бы тут не стоял. По пути заехал в Корость, прискорбный я скажу тебе городишка. Наместник, просто садюга. У него люди в городе мерли как мухи, еще чуть-чуть и в городе никого бы не осталось. Ну, я с этим наместником разобрался. Не скажу, что поступил по чести, ну ведь от меня этого никто и не требует. Поехал я дальше. Прибываю я в Пуату, а там граф и графиня. Рады мне, ну прям невмоготу. Даже жениться мне предлагали. Ну, я, конечно, отказался, все же негоже графу Норфолтскому третьим в семью устраиваться. Как-нибудь найду, думаю, себе и одинокую красавицу. Так вот, взмолились они: не оставь нас в одиночестве, собираемся мы в Амон-ра, ну без тебя никак. Я человек добрый, отзывчивый, как же я мог отказать. Поехал я с ними. Завели меня, эти бесстыжие, в какой-то овражек, а там на нас, как порожденья тьмы набросятся, как накинутся. Бедные Пуату, так торопились, что даже своих людей вместе с обозом забыли. Я-то рыцарь храбрый, собрал людей, раскидал врагов. Но, к сожалению меня убили. Скажу я тебе: ощущение пренеприятное. В горле пересохло, тошнит, голова кружится. Ну, в общем как после большой пирушки. Думаю, я значит, что в рай попал. Смотрю, там девушки красивые и все обнаженные. Такого я еще не видел. Только я одну к себе притянул, а у нее не лицо красавицы, а морда того старика, мага. Зыркает на меня глазищами злющими и к себе, целоваться тянет. Ну, тут я не выдержал и проснулся. Оказывается, лежу я в палатке, а на до мной Геральд и еще несколько моих рыцарей. По их виду можно было, сказать, что они меня уже не ждали. Вот, в общем-то, и все. Потом меня, лечили, но я терпел…

Дейлон все это время с трудом делал серьезное лицо, но когда Лео договорил, он рассмеялся, чуть не упав с кресла.

— Ты, ты хоть спросил, как они тебя лечили-то. А то ведь старик, который лезет целоваться, просто так не присниться, — утирая слезы, произнес Дейлон. — Ну, ты шутник. Такое придумать, даже я бы не смог.

— Мне бы ваши шуточки. Все это чистая, правда. Только в моей саркастической интерпретации. Лучше смеяться над собой, чем плакать. Я тебе еще самого главного не сказал. Амон-Ра пала, все кто в ней были убиты.

Улыбка сползла с лица Дейлона, такая новость ошеломила его. Легкая дрожь пробежала по телу. Великая, неприступная крепость пала за одну ночь и никто об этом ничего не знает. Что твориться с этим миром?

— Это тяжелая потеря для Империи. Что сказал тебе Геральд?

— Ты спрашиваешь, как будто знаешь его?

— Мы встречались с ним, когда я проходил обучение в круге магов. Он рассказывал нам предмет: охота на порожденья тьмы. Если кто-то и знает о планах врага то только он.

— Ты прав. Он сказал, что крупные армии орков собираются в Гор-Дануре. Среди них еще нет представителей других орд. Но зеленые орки определенно готовят Ваах для похода на Империю. Еще он сказал, что повсюду появляется странный путник. Похоже темный эльф. Ты ведь слышал про них?

— О да! — С отвращением произнес Дейлон. — Служители темного культа потусторонних ветров. Прислужники повелителя тьмы. Они предали свой народ и сгинули в тень, тысячи лет назад.

— Мне кажется, что что-то здесь не так. Захват Амон-Ра, нам только на пользу. Орден будет вынужден выступить против орков, им некогда будет воевать с нами.

— Орден не самое страшное. Я боюсь, что Империя падет. Развалиться на королевства, под ударами орков. Она сейчас слишком слаба и разрозненна. Как бы Железный Феликс не привел свой план в действие. Наместник в Изирале предложил мне сделку: независимость ордена взамен на корону Империи. Магистр хочет стать королем, наверное, и императором не прочь, если бы Лютия, хоть чуть-чуть была к нему более благосклонна. Если бы это произошло, я не знаю, что было бы дальше.

— А что с обворожительной принцессой? Она с нами?

— Мы любим, друг друга, — загадочно улыбаясь, произнес Дейлон.

— Мы любим друг друга. Как это мило…Скоро мне надо будет называть вас ваше величество.

— Ты же знаешь, что у императора скоро родиться сын. Так что корона Империи мне не грозит. Зато, достанется самая прекрасная из дам, о которой можно только мечтать. — Произнеся это, Дейлон задумчиво посмотрел в потолок.

— Князь, проснитесь. Спуститесь на грешную землю. Похоже, у вас есть план, как обличить магистра?

— Да. Пожалуй, есть. От воздыхателя Лютии, мы узнали, что Магистр пришлет тайный приказ, об убийстве Генриха и всей его семьи. Нам нужно перехватить эти бумаги и предоставить их Императору. Тогда, я думаю, все точно будет кончено. Мы сможем сплотиться для отпора порожденьям тьмы, а не грызть друг другу глотки. В такое время не должно быть двух врагов, как не может быть у крестьянина двух господ. Полагаю, ты проголодался. Мы сегодня приглашены на ужин к принцессе. Она хоть немного и обижена на меня, но все, же составит отличную компанию.

В просторной гостиной, мерно потрескивал камин, напоминая весенний костер в честь праздника возрождения. Большая позолоченная лампа была настроена так, что в комнате был легкий полумрак, создающий атмосферу уюта и уединения. Свежий ветерок проникал в помещение, вея запахом свободы, остужая горячие головы собравшихся. Народ в комнате, был чем-то сильно возбужден. Мужчины громко разговаривали, стараясь, перекричать друг друга. Девушки же заинтересованно слушали их разговоры, пытаясь понять, что будет дальше. Причиной же всеобщей паники, была новость, которую принес граф Норфолтский, о падение крепости Амон-Ра. Большинство жителей Изираля считали крепость неприступной. В народе ходили легенды о том, что пока стоит сияющая башня, город будет жить и процветать, но если мужи империи бросят защиту древнего форпоста, то и сама Империя падет и ввергнется в пучину хаоса. А теперь, самые страшные сны добропорядочных бюргеров начали сбываться, и никто не знал что делать.

— Императору нужно как можно скорей собирать войска и двигаться на Восток. Нужно отбить земли, принадлежащие нам по праву! Слишком долго орда и разная нечисть владели восточными королевствами. Мы победим, мы ничего не боимся!

— Да это просто самоубийство! Говорят там только орков с полмиллиона, они сомнут нас. Императору нужно оборонять Изираль, а не гонятся за сказками о тьме. Орда пограбит и уйдет, не нужно ее злить.

— Да вы трус сударь! Оставить пол Империи на разграбление орде, это подло.

— Я бы вызвал вас на поединок, будь вы чуть постарше. Вы никогда не были на Востоке. Там вас ждет только смерть и позор. Нас убьют в этом походе, а потом придут за нашими женщинами, и мы уже ничего не сможем сделать.

Оба мужчины не хотели отступать. Каждый хотел блеснуть своими знаниями, показать себя немного стратегом. Еще минута и кровь окрасила бы древнюю залу. Тогда, прекрасная белокурая девушка, до этого не принимавшая участия в разговоре, отвлеклась от игры в карты и встала между спорящими, демонстративно разведя руками.

— Господа! Незачем спорить. Это не зал совета. Я уверена, что каждый из вас прав в какой-то мере. Конечно, мы должны защищать свой народ, но, ни в коем случае нельзя рисковать понапрасну. Без должных сведений о враге, нам нельзя ничего предпринимать. Поэтому пока я согласилась бы с вашим предложением, милорд. Но когда мы узнаем нашего противника, соберем силы, то будет бессмысленно сидеть в городе и ждать пока его окружат и заморят нас голодом. В этом вопросе наиболее осведомлен граф Норфолкский. Лео, пожалуйста, расскажите нам то, что вы видели в восточных землях. А вы господа! Сядьте, пожалуйста, со мной. Мне будет очень приятно, что меня защищают такие сильные рыцари.

В это время Лео с азартом заправского шулера, обыгрывал бедных гостей, собравшихся в гостиной принцессы. Дейлон уже проиграл целое состояние, но был по-прежнему, не возмутим, внимательно всматриваясь в колоду и не обращая внимания на спор. Единственное, что будоражило умы имперцев, не меньше чем вторжение орды, это были карты. Благородные бароны играли не для того чтобы выиграть золота, хотя в карты проигрывались целые поместья, с прилагающими к ним крестьянами, а для того чтобы показать, что они это могут. Для того чтобы показать, что деньги это пыль, которой у них предостаточно. Дейлон же играл потому, что всегда и во всем был первым, а в этой глупой игре он проигрывал раз за разом, от чего сильно злился, хотя и не подавал виду. Ну, должен же он когда-нибудь научиться! Лео, наоборот чувствовал себя как рыба в воде, планируя собрать средств на реконструкцию замка. Слова Лютии застали его врасплох. У него на руках была беспроигрышная комбинация, но делать было нечего. Лео поднялся с дивана с видом обреченного. Последний раз посмотрел в карты, после чего бросил их на стол и вышел в центр комнаты. После ухода Лео, у Дейлона появилась надежда на победу. Улыбка осветила лицо эльфа, яркими огоньками отозвавшись в кончиках глаз.

— Что я могу сказать. Орки большие, страшные, злые! Фу, просто жуть. Их там столько, что они прямо сейчас могут захватить Изираль. Если честно, это просто чудо, что я остался жив. Половина моих рыцарей погибла, вторая ранена. Нам нужно готовиться и собирать силы или завтра империи не станет. Но, увы, меня никто, не послушает. Кто-нибудь придумает очередной глупый план, который изначально настолько бредовый, что все с радостью ринуться его исполнять. Я, конечно, не скажу ни слова, ведь я только в покоях дам языком горазд трепать. И рано или поздно, в очередной поножовщине, меня, как следует, зафаршируют и сделают, добротный шашлык. Орки, знаете ли, культура!

— Лео, не все так страшно. У Императора много легионов, верных вассалов. Мы выстоим, если будем вместе. Не стоит ссориться и отчаиваться, — произнесла княжна.

Принцессу прервал восторженный голос Дейлона, который, не сдерживая чувства радости, воскликнул:

— Ну, наконец-то!

— Ваше высочество. Вы, кажется, совсем не обеспокоены угрозой? Если бы я не была уверена в вашем благородстве, то непременно восприняла это как оскорбление, — произнесла Лютия.

— О, простите, если я оскорбил вас. Просто эта игра меня убивает. Не люблю проигрывать. Но все равно ничего не получается. Вот такое я самовлюбленное существо, когда чего-то не получается, не до армий тьмы.

— Так значит, вы считаете, что это тьма?

— Вы разве не знаете, что эльфы склонны к панике. Последнюю сотню лет мы только и твердим об угрозе. Но нас никто не слышит, так что сейчас я лучше промолчу. Ни хочу, чтобы меня назвали паникером.

— Не беспокойтесь, мой друг. Я очень ценю ваше мнение и никогда бы вас так не назвала. Вы теперь мне очень дороги. Как друг, вы не хотели бы пригласить меня на танец?

— А вы хорошо танцуете? А то я не хочу, чтобы вы отдавили мне пятки, — широко улыбаясь, произнес эльф.

— Мой милый князь, чтобы я вам на это не ответили, это будут только слова. Есть только один способ, проверить это. В крайнем случае, у нас есть хорошие доктора, которые без проблем вылечат ваши растоптанные ноги.

Лютия нежно улыбнулась и предложила свою руку Дейлону. Как будто по волшебству, комната осветилась яркими лучами света. Стало светло как днем. Откуда-то из-за стены полилась быстрая, веселящая музыка, заполняя даже самые дальние уголки зала. Пара плавно вышла в центр комнаты. Вскинула левые руки вверх, прижав ладони, друг к другу и начала описывать круги. Музыка играла по нарастающей, заставляя пару кружиться все быстрее и быстрее, воспламеняя их юные сердца. Дейлон обхватил Лютию за талию и прижал к себе продолжая кружиться.

— Я люблю тебя, — прошептала девушка, и рассмеялась звучным девичьим смехом, — я люблю этот мир, я его часть! — Воскликнула она и откинулась назад, достав пола длинной косой.

Придворные были изумлены поведением княжны, которая обычно отличалась сдержанностью и недосягаемостью. Луиза, фрейлина Лютии, дабы отвлечь излишние взоры от пары, пригласила Лео на танец. Гостиная, недавно, похожая на клуб заговорщиков превратилась в танцевальную залу, заражая всех весельем и радостью. Люди на миг забыли, кто они, чего они хотят от жизни и были всего лишь мужчинами и женщинами, которые искренне желают любви. Война покинула их сердца, никто уже не спорил, никто не хотел умирать.

— Лютия, вы когда-нибудь любили? — Шепотом произнес Дейлон.

Девушка, изумленно посмотрела на эльфа. Задумчиво улыбнулась и крепче прижалась к нему.

— Да, я любила. Но это было давно и у этой любви не было надежды на счастье. Почему вы спросили?

— Не знаю. Просто я подумал, что люблю вас так сильно, что бросил бы всех ради вас. Ничто мне не нужно и не дорого кроме вашей любви. Я думал, что любовь вечна и приходит к нам только один раз в жизни, но если вы любили, значит, можете полюбить еще раз и еще. Получается, любовь не вечна. Тогда у меня вопрос: заслуживают ли проходящие чувства того, чтобы мы рисковали своей жизнью ради них?

— Не думала, что танцуя со мной, вы будете думать об этом. Обычно люди влюбляются без оглядки и готовы на все ради чувств. Многие женщины манипулируют этим. Но я скажу тебе одно: никакое чувство не стоит того чтобы придать себя, потому что придав себя ты придаешь свою душу. А ведь только она вечна и безмятежна. Бабушка рассказывала мне легенду о появление зла. Много лет назад у нас были чувства, ни хорошие и ни злые. Они были такими, какими создали их боги. Человек понимал свою смертность и потому старался жить в единстве с самим собой. Но маги противились богам и возжелали жить вечно, они непрерывно тянулись к новым знаниям. Никто не заметил, как магические ветры завладели одним из них. Он получил бесконечную силу и неуязвимость. Сила извратила наши чувства. Из них они превратились в пороки.

— К чему ты это? Я тебя не понимаю.

— Я говорю это к тому, что именно в любви зарождается зло. В чувствах нужно соблюдать грань, чтобы они не превратились в пороки. А на счет того, нужно ли рисковать жизнью ради чувств, я скажу тебе так: мы рискуем жизнью ради власти, пропитания, денег, так чем же хуже любовь, хотя и проходящая. Ведь именно в ней мы получаем радость жизни, ничто так не греет наше сердце, как знание того, что мы кому то нужны. На смену любви, всепоглощающей, сжигающей, приходит умиротворение и покой. Глубокое взаимоуважение, которое связывает двух абсолютно разных существ, до конца их земной жизни. Разве оно того не стоит, чтобы погибнуть за это.

Дейлон по-новому увидел Лютию. Она уже не была той, какую он увидел в тронном зале. Какая-то скрытая сила была в ее душе, которая заражала всех окружающих необычайной уверенностью в себе и заставляла задуматься о происходящем. Только теперь он понял, как она нужна ему и как сильно он дорожит ей.

— Значит, мы всегда будем вместе?

— Такой вопрос, обычно, склонны задавать девушки. Но знай, что ты последний кого я смогла и смогу полюбить. А то, будем ли мы вместе, зависит только от тебя. Такова судьба, она дает нам шанс выбирать.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы мы были вместе. Я сделал свой выбор.

Лютия нежно улыбнулась, приблизилась к Дейлону, желая поцеловать его, но остановилась. Она вспомнила, что этот мир не создан для любви. Проявление в нем чувств, позорит девушку и показывает ее слабость.

— Мы будем вместе. Скоро. Возможно завтра…

Лео в это время ухаживал за Луизой, которая была счастлива новому кавалеру. И с радостью рассказывала графу самые новые сплетни. Он же, по своему обыкновению, отвечал развратными каламбурами и легкими комплиментами.

— А знаете, что борон Гиббилин пишет тайные послания пажу сэра Готфри. Последний, из-за этого чуть в могилу не слег. Все подумали, что он тоже такой… Представляешь, какая травма для старичка? Под старость лет и такое. Вот про меня тоже говорят, что мне нравятся мои подруги, больше чем друзья. А я из-за этого сильно обижаюсь, ведь это не правда! Вы все мне очень нравитесь.

Лео громко рассмеялся. В девушке было столько жизни и веселья, что даже самые закостенелые мужланы пороняли слезу от умиления.

— А я однажды пришел к одной даме. Ну, просто сильно любил ее, особенно по вечерам. Так вот, захожу в ее покои, а там это: муж, она и еще служанка. Мне стало не по себе от такой напасти. Я же все-таки не какой-то негодяй. Мне гаремы не нужны. В общем, когда я пришел в себя, они пояснили мне, что господину в постели стало плохо, так что госпожа позвала на помощь. Вот я то и застал сцену втроем!

— Говорите больше. Ни за что не поверю, что вы упали в обморок. Скорее все присутствующие впали в беспамятство, от такого конфуза. А вы в силу своей развратной натуры, сделали то зачем пришли. Я, правда, не уверена со всеми троими, или кто-то больше понравился, — слегка ударив веером по плечу Лео, произнесла Луиза.

— Если бы я был не я, то, наверное, счел это за оскорбление. Но поскольку вы сами сомневаетесь в выборе друзей, то я сочту это за комплимент, — ехидно улыбаясь, ответил Лео.

— Вы нахал! Вот почему нам так хорошо вместе. Мы станем хорошими друзьями.

Южная гостиная дворца еще долго гудела десятками голосов, но все они заглушались громкой, приятной музыкой. В полночь все вышли на балконы, чтобы увидеть салют, в честь праздника лета, который вот-вот должен был наступить. Потом народ начал расходиться, и даже тем, кто не мог жить друг без друга, пришлось расстаться. Залы дворца опустели, и постепенно сон окутал город. И только имперская стража несла ночное дежурство, отмеряя промежутки времени, тяжелыми шагами. Усталый стражник облокотился на копье и погрузился в легкую дрему, на посту у королевских покоев. В это неспокойное время все же находилось место любви и веселью. Все знали, что спокойствию придет конец, чувствовали это, но продолжали жить. Ведь даже в самые тяжелые времена, только надежда может спасти человека. В эту ночь люди забыли о несчастьях и с предвкушением ждали турнира, который по традиции должен был начаться в день летнего равноденствия.

Гостевой вечер закончился, и Лютии пришлось расстаться с нежным эльфом. Он был так мил, и так прекрасен, но любовь ли это. Что-то соединило этих двух людей. Лютия ощущала присутствие предназначения. Ей казалась, что он пришел, чтобы подтолкнуть ее к чему-то. Но хорошо ли это или плохо. У принцессы сейчас было столько забот, что ей некогда было отвлекаться на прочие чувства. Она должна была спасти отца. Ведь ее вера, гласит, что ребенок должен вернуть долг жизни своим родителям, и она вернет. Или все будет кончено. Как же сложно жить в этом мире. Постоянный выбор. Быть с теми или с другими. Как бы было хорошо просто плыть по течению и ничего не делать. Но Лютия знала, что такая жизнь не для наследницы престола. Не для дочери Императора. Она рождена править. Сделать Империю вновь великой. Чтобы каждый человек мог жить достойно, получая по своим заслугам.

Принцесса сидела в своей комнате в белоснежной сорочке, расчесывая длинные золотистые локоны. Шторы, прикрывавшие вход на балкон, легко колыхались от теплого ветра. Стены комнаты были расписаны сценами из древних любовных сказаний, настраивая тем самым обитателей на романтические отношения. На широкой постели, накрытой красными шелковыми простынями, расположенной на небольшом возвышение, лежала Луиза. Она развалилась на подушках, рассматривая витражи потолка. Девушки некоторое время молча, занимались своими делами. Но Луизе, скоро наскучили древние картинки, и она обратилась к подруге.

— Слушай, а ты правда влюбилась? Я вот никогда не любила.

— Влюбилась. Какое глупое, бессодержательное слово.

— Что ты такое говоришь? Ты же девушка, а девушка должна верить в любовь.

— Милая ты так мне близка. Но даже ты меня не понимаешь. Я не говорю, что не верю в те чувства, которые называют любовью. Этим, словом называют слишком много разных ощущений. Я бы скорее выделила их разновидности и дала им разное название.

— Ну да, ты всегда была умной девочкой, а вот мне это не давалось.

— Например, я хочу, чтобы он ласкал меня, а я его, это плотское чувство. Мне приятно быть с ним рядом. Мы связанны невидимой нитью. Это духовное чувство. Из них, на мой взгляд, и складывается любовь. Но я не одержима этим чувством. Как про него говорят другие. Я не буду творить глупости из-за него. Ну может быть совсем чуть-чуть, — Лютия засмеялась, и набросилась на подругу, начав щекотать ее.

Немного подурачившись, девушки остались лежать на постели, смотря в разрисованный в картины потолок.

— Почему ты так хочешь быть Императрицей? Не лучше ли чтобы твой брат стал Императором? — Поглаживая Лютию по волосам, произнесла Луиза.

— Ты шутишь? Я старшая в роду. А он еще даже не родился. Это бесчестно лишать меня трона. Тем более отец знает, что я стану хорошим правителем. Он чтит новый закон, запрещающий женщинам править, при наличие мужчин в роду. Но забывает старый обычай, наделяющий нас равными правами. Разве ему трон перешел не по старшинству?

— Ты слишком чистолюбива. И мне сложно судить Генриха, он стал мне как отец за эти годы.

Услышав эти слова, Лютия привстала и, приложила ладонь к щеке подруги. Нежно посмотрев в ее глаза.

— Тебе так не хватает родителей. Мне так жаль, что тогда я ничего не могла сделать. Ведь мы были еще детьми. Он забрал их у тебя. А взамен предложил подобие любви. Как кость собаке. Но ты все равно дорожишь им.

— Каким ни каким, но Генрих был мне отцом. Хоть он забрал моих настоящих родителей, я не ненавижу его. Мне жаль этого человека. На столько, насколько я способна к сочувствию.

— Тогда мне жаль отца. Ты маленькая бесчувственная бестия. Но ты самый близкий мне человек.

— Я тоже люблю тебя сестричка. Даже темные боги не разделят нас.

Девушки вновь упали на матрас, уставившись в потолок. Потом Луиза встала и, поцеловав подругу на ночь, скользнула в потайной ход. Лютия думала о словах подруги. А не проще ли оставить все и быть с Дейлоном? Может и проще, но разве простоты хочу я. Разве я искала легкие пути? Чем сложнее добиться своего, тем лучше. Почему я должна оставлять раде него свой мир? Пусть он будет со мной и примет меня такую, какая я есть. Разве не так должны поступать близкие друг другу люди? Вдруг в комнату влетел камень, упав прямо на постель княжне. Лютия отскочила от него, прижав к груди колени. Потом подняла камень и внимательно рассмотрела его. Камень не представлял ничего особенного. Обычный кусок скальных пород. Единственное чем он отличался от других, это тем что чуть не оставил шишку на голове наследницы престола. Лютия перевела взгляд с камня, посмотрев на балкон, от которого прилетел нежданный предмет. Девушка встала с постели и осторожно вышла на балкон. Ее комната располагалась на третьем этаже, так что нежданные гости, вряд ли могли появиться на такой высоте. Их здесь и не было. Но зато внизу стоял Дейлон и готовился швырнуть следующий камень. Лютия как можно тише, но так чтобы ее услышал князь, обратилась к нему.

— Сударь, вы убить меня решили? Какое счастье, что вам под руку кирпич не попался, — рассерженно произнесла княжна, и бросила в эльфа прилетевший к ней камень.

Дейлон отскочил от оружия красавицы, продолжив беседу.

— Сударыня, я не мог уснуть, не пожелав вам спокойной ночи. Простите меня за столь незначительное недоразумение. Я же не знал, что ваша кровать находится у самого балкона. Вы же мне не показали.

— Тише. Теперь вы пожелали. И можете идти спать, — как будто успокаивая ребенка, произнесла княжна.

— Вы думаете, я стоял здесь целый час, пока разойдутся караулы и Луиза покинет вашу спальню, чтобы просто так уйти? Я сейчас иду к вам, — довольно произнес эльф и, зажав во рту небольшую коробочку, ухватившись за выступ, полез на стену.

— Вы сумасшедший или пьяны! Вы разобьетесь!

Дейлон отрицательно промычал в ответ. И еще усердней покарабкался к заветной цели. Вдруг его нога соскользнула, и он с трудом удержался на стене.

— Слушайте, я ни нисколько не сомневаюсь в ваших акробатических способностях. Но если вы решили взобраться ко мне, то не проще ли воспользоваться веревочной лестницей?

Дейлон сразу соскочил со стены, приземлившись на каменные плиты. Немного потрясся ногой, чтобы снять боль от падения, он снова взглянул на Лютию.

— У тебя есть веревочная лестница, и ты заставила меня лезть по стене?

— Ну, уж нет. Я никого не заставляла. Просто вы сначала делаете, а потом спрашиваете. Одну минутку, я сейчас вам ее сброшу.

Лютия пропала с балкона, уйдя за лестницей.

— Милая, а зачем тебе веревочная лестница? Надеюсь не для того же зачем и мне? Не для того чтобы мужчины забирались к вам в спальню.

Принцесса вновь показалась на балконе, держа в руках большой сверток.

— В обще-то затем же что и вам. Чтобы скрыто проникать и покидать свою комнату.

— Только не вздумайте ее выбросить. Сначала к чему-нибудь привяжите.

— Вы думаете, я в первый раз ей пользуюсь? — Саркастично улыбнувшись, ответила девушка, выбросив один конец лестницы вниз, а другой, привязав к ограждению.

Дейлон схватился за веревку и по узлам полез наверх. Лютия помогла любимому взобраться на балкон, и они вместе свалились на пол.

— Было очень глупо поступать так, — произнесла девушка, и поцеловала князя.

— Ну, вот видите не так уж и глупо. Мы же договорились вечером встретиться.

— Мы и так встретились. У меня в гостиной. Вы разве забыли? — Улыбнулась Лютия и поднялась с пола, проходя в комнату.

— А как же мы скоро будем вместе? Я очень хочу быть с тобой.

Дейлон подошел ближе, протянув руки, чтобы обхватить девушку за талию. Но она ускользнула от него, запрыгнув на постель.

— Разве я говорила, что это произойдет сегодня? Я еще не готова. Мне нужно разобраться в своих чувствах. Все взвесить. И как следует, оценив все за и против, принять решение, — приговаривала принцесса, прохаживаясь по постели.

— Кого оценить? За и против? Да я принц. Красивый, сильный, храбрый, идеал любой девушки. Да к тому же богатый. А еще у меня есть белый конь.

Принцесса покачала пальцем, в ответ на слова князя.

— Ты принц. Никто не спорит. Но твой отец живет вечно. Ему уже несколько тысяч лет. И просто странно, что у тебя всего одна сестра. Вас уже должна быть целая армия принцев Эльдораса. Красивый, сильный, да вас полно таких. На кого не посмотри, все симпатяжки и все говорят, что за тебя в огонь и в воду. А денег у меня и самой полно. Мне нужно нащупать связь с тобой. Я чувствую, что она есть, но не могу понять, что она означает.

Дейлон сел на пол, сжав в зубах коробочку, которую притащил. В этот момент он был похож на расстроенного бульдога, которому на место сочного куска мяса, дали обглоданную кость.

— Не расстраивайся так. Я же тебя люблю. Только мне нужно немного время, чтобы узнать тебя получше. Что это за коробочка?

Дейлон вытащил коробку изо рта и запрыгнул на постель.

— Это подарок. Я принес его тебе в знак своей преданности. Но, пожалуй, подожду немного, надо взвесить все за и против.

— Это нечестно. Шантажом вы ничего не добьетесь. Я не буду просить вас показать эту драгоценность. Ведь в ней драгоценность? — Прикусив губу, произнесла девушка.

Дейлон повертел коробочку в руках и протянул ее Лютии. Но не успела Лютия принять подарок, как князь убрал рук.

— И все-таки чуть позже. Я еще не готов.

— Ну и ладно. У меня много драгоценностей. Они мне, в общем-то, и не нужны. Просто немного интересно.

Тогда Дейлон набросился на княжну, повалив ее на постель. Лютия вжавшись в подушки, нежно смотрела в глаза любимого. Эльф запустил руку в локоны принцессы, поцеловав шелковистые пряди волос. Потом начал целовать ее лоб, глаза щеки, носик, плавно перейдя к губам. Поцеловав девушку, князь немного отстранился, зависнув у самых ее губ.

— Знаешь. У меня тоже было много девушек. Они мне тоже, в общем-то, не очень нужны. Мне просто интересно.

Лютия столкнула князя с себя, быстро переместившись на него и крепко прижав его к кровати.

— Значит, не нужны? Девушки у вас вызывают только интерес. А ваш интерес просто неудержим. Вы знаете, что вам будет за проникновение в покои принцессы.

— Заставят жениться? Все сюда, — закричал Дейлон.

Лютия испуганно заткнула ему рот, чтобы никто не услышал.

— Тихо вы. Вас повесят, — шикнула княжна.

— А что так строго то? Я думал, пожурят, и домой отпустят.

— В Изирале, незамужним девушкам запрещается, даже оставаться с мужчиной без одного из членов семьи. Если поймают, то точно накажут. Таков обычай. Так что ведите себя более благоразумно. Мне дорога ваша жизнь. Сама не понимаю почему, — обиженно произнесла Лютия.

— Простите, я не хотел вас обидеть. Я хочу прожить с вами всю свою жизнь. А она у меня такая длинная…,- улыбнулся князь, и поцеловал княжну.

— Я тоже хочу. Правда, она у меня покороче. На пару тысяч лет. А знаешь?

— Нет, не знаю. Да и не важно, знаю я или нет. Ты же хочешь сказать мне что-то.

— Я только сейчас поняла, что правда хочу этого. Все что я тебе говорила, было, правдой. Я много лет скрывала, кто я есть. Как глупо, но еще немного и я бы выдала тебе все свои секреты.

— А тебе есть что скрывать? — Дейлон снова улыбнулся девушке, закрыв ей рот поцелуем.

Лютия проглотила поцелуй и немного отстранилась, чтобы ответить.

— Всем есть что скрывать. Особенно тем, кому есть к чему стремиться. У кого есть великие планы, которые он хочет осуществить. А больше всех лгут те, кто обладают силой. Первые среди первых, это правители государств и волшебники. Они часто обладают силой, которую всячески скрывают. Потом идут юноши, которые желают добиться благосклонности девушки и сановники, которые хотят того же самого, только от Императора. Девушки тоже лгут, но я не буду выдавать тебе наши секреты, — загадочно, понизив голос почти до шепота, произнесла Лютия, подмигнув князю.

Дейлон перевернулся на спину и уставился в потолок, также как недавно лежали и смотрели две девушки.

— Завтра вечером мы спасем твоего отца. И это не лож. Я, правда, хочу помочь.

— Я знаю. Но что-то мне подсказывает, что лучше бы мы не делали этого.

— Что ты такое говоришь? Он же твой отец. Он тебя любит, — изумленно возразил Дейлон.

— Любит? Я для него птичка в клетке. Радует глаз, но не более. Он дорожит не мной, а моей кровью. Чистой кровью драконов. Кровью Императоров Элеи. Может он когда-то и чувствовал ко мне что-то подобное то это давно прошло. Хотя я по-прежнему благодарна Генриху, за все. Он моя кровь. И я не хочу, чтобы с ним, что-то случилось. Но я чувствую, что он станет причиной нашего расставания.

— Этого никогда не произойдет. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Меня никто не остановит. Да и к чему ему мешать нам? Я принц, ты принцесса. Мы отличная пара. Наш союз только укрепит, оба государства.

— Я хочу тебе верить. Но я чувствую это. А я привыкла полагаться на свои чувства. Они меня еще никогда не подводили.

— И ты готова, положившись на свои чувства, дать отцу умереть, ради того чтобы мы были вместе?

— Нет. У меня есть кровный долг пред своим отцом. Долг жизни. И я его верну. Я не остаюсь ни у кого в должниках. Да и можно ли построить счастье, на чьей-то смерти? От этого образуется пропасть.

— Я рад, что ты пришла к этому сама. Мне не хотелось бы убеждать тебя спасать твоего отца.

— Дейлон, тебе пора. Уже поздно. У меня ты остаться не можешь. Но у меня есть одна радостная новость.

— Ты покажешь мне свою обнаженную ножку? — Произнес Дейлон и прильнул к княжне.

— Нет! — Ответила Лютия и оттолкнула князя. — Тебе не придется лезть по веревке. Из моей комнаты можно выйти по потайному ходу. Через него можно пройти в библиотеку. Скажешь, что зачитался романом.

— Я не читаю романы. Не люблю стихи. И вообще редко сижу в библиотеке. Так что все равно никто не поверит.

— Ты не любишь стихи? А я-то думала, что ты романтик. Все я не хочу вас больше видеть. Встретимся завтра на турнире.

Дейлон встал с постели и направился к нише, на которую показала Лютия. От нажатия на глаз обнаженному мужчине изображенного на стене, дверь открылась. Князь встал в проходе и еще раз посмотрел на девушку.

— Я не читаю стихи. Я их пишу.

Княжна окликнула эльфа и слегка приподняла сорочку, обнажив щиколотку ноги.

— От меня не убудет, а вам приятно. Спокойной ночи.

— Доброго утра любимая, — произнес эльф и скрылся в проходе.

Ночь уже начала отступать, освобождая место дню. Зорька уже озарила, своими лучами небо на Востоке, так что Лютия без труда поняла, что спать осталось совсем немного. Ну и пусть я не высплюсь. Мне не привыкать. Зато теперь точно знаю, чего хочу.

Солнце проснулось рано, разбудив своими веселыми лучами жителей Изираля. Чудо природы, не обошло своим вниманием и усталого эльфа. Он попытался натянуть на себя одеяло, но свет проникал сквозь ткань и мешал снова погрузиться в сон. Неприятная прохлада, мягко облизала, торчащие из под одеяла ноги, и вкралась глубоко в сердце.

— Симбад! Сколько раз я тебе говорил занавешивать окна. Немедленно закрой и подкинь дров в камин!

Неожиданно голос Симбада раздался над самым ухом князя. Дейлон подпрыгнул в постели и грозным взглядом посмотрел на мальчика. Тот в свою очередь невозмутимо стоял над кроватью и укоризненно смотрел на своего хозяина.

— Ты знаешь, кто приходит в твою постель нежданно?

— Не знаю, ваше сиятельство. Я мальчик не ученый, науки не изучал.

— Смерть, балбес. Больше никогда так не делай. Подожди, сколько время? — Произнеся это, Дейлон протирая глаза, посмотрел на большие настенные часы, — полдень! — Турнир через пятнадцать минут, а я в постели! Почему ты меня не разбудил?

— Потому что выше высочество велело занавешивать окна и не входить к нему в комнату пока он не проснется. Как вы заметили, я все же решил вас побеспокоить. Так как пришел один дядя и сказал, что если вы через полчаса не явитесь, то вас не примут к участию в турнире. Вот так!

Дейлон вскочил с постели и начал быстро одеваться. Но быстро для эльфа, который привык, что за ним ухаживают слуги, не получалось. Пока Симбад нашел нижний камзол, пока рыцарь был облачен в доспехи, прошло почти все то, время, что было отпущено эльфу. Выбежав из дворца, он быстро спустился в конюшню, где его уже ждал полностью облаченный в броню и с накинутой поверх парадной попоной Пегас.

— Даже ты быстрей меня собрался! Хоть бы предупредил, что мы опаздываем.

После чего всадник вскочил на коня и так быстро, насколько был способен конь, примчался в Западный район города, на имперскую арену. Арена представляла собой огромное овальное сооружение, насчитывающее в высоту пятнадцать этажей, не считая подземных катакомб. На арене часто проводились поединки гладиаторов, сражения с различными животными, а также рыцарские турниры, которые были особой роскошью. Путь Дейлону преградил имперский стражник, сказав, что все места уже заняты, а заявки рыцарей больше не принимаются. На что Пегас возмущенно фыркнул и бросился в галоп сквозь толпу стражи. В результате чего несколько стражников легко пострадали. Эльфу удалось проникнуть через ворота на площадку арены. Огромная овальная поляна, покрытая, желтым песком предстала перед эльфом. На ней собрались сотни рыцарей, облаченные в разноцветные одежды и изящные доспехи, обративших свои взоры в сторону ложи Императора. Дейлон подъехал ближе к ложу. Там сидели важные сановники империи, император и его семья. Лютия уже разволновалась из-за отсутствия любимого и послала стражу его разыскать, но увидев эльфа в строю и бегущих за ним стражников, весело рассмеялась и жестом предложила ему подъехать ближе. Дейлон приблизился к ложу, рассеянно улыбнулся княжне и поприветствовал Императора.

— Князь, а мы-то думали, вы уже не хотите участвовать в турнире. Решили покинуть нас. Или может вы плели заговор? — Слегка ироничным тоном произнес Император.

— Что вы ваше величество. Просто я слишком сильно вошел в роль придворного: веселиться до утра, спать до обеда.

— Если вы не заговорщик, то почему за вами бежит стража?

— Просто, сир мы недопоняли друг друга. Я сказал им, что мне нужно на турнир, а они не поверяли.

Трибуна велело, рассмеялась, и начала громко о чем-то шептаться, так что шепот превратился в гул. Лютия же сняла легкий шелковый шарф и бросила его Дейлону. Эльф без труда поймал платок и повязал его вокруг шеи.

— Итак, выше величество, я выбрала рыцаря, теперь он обязан сражаться за мою честь.

— Да, теперь мы можем простить опоздание князю. Покажите на, что вы способны господа!

Рыцари приклонили головы и начали разъезжаться. Трубы громогласно возвестили о начале турнира, трибуны взревели в едином порыве, предвкушая сражение. Дейлон спустился в подземные катакомбы, чтобы ожидать своего выхода. Под ареной, для него была отведена отдельная комната, хотя таковой ее назвать было трудно. Подземная часть арены была выполнена в готическом стиле и на внешний вид была похожа больше на тюрьму, чем залы ожидания. В нижней зале князя уже ждали слуги, присланные банкиром, среди них был и Симбад, который до того вжился в роль слуги знатного сеньора, что посчитал ниже своего достоинства общаться с простыми слугами. Более того его командный голос то и дело разносился по комнате.

— Сер, Симбад великолепный, простите мне мою дерзость, но я хотел бы попросить вас принести мне мое оружие. Надеюсь, вы его принесли?

— А вы всегда теперь будете ко мне так обращаться? Симбад великолепный… — задумчиво произнес мальчик.

— Нет! Я больше никогда тебя так не назову. Так что наслаждайся, пока можешь. Потому что если ты не принесешь мое оружие, то я просто не знаю, что с тобой сделаю.

Симбад обиженно пожал плечами и проворно юркнул в тоннели катакомб. Оружейная располагалась этажом ниже главного зала. В момент подачи дворянских грамот, рыцарь сообщал, каким оружием он собирается биться. После чего его реквизиты заносились в специальный список, и воин уже не мог сменить оружие. Когда Симбад вошел в оружейную, то увидел огромное количество столов, на которых было разложено самое разнообразное оружие: мечи, сабли, топоры, боевые молоты, булавы, кистени, шестоперы, перначи и еще многое другое, позволяющее порубить на куски или как следует раскрошить череп. На стенах висели картины бывалых воинов и массивные щиты, напоминавшие о былой славе.

— Так-так, и где же тут наше добро.

Мальчик подошел к столу стоящему в крайнем углу комнаты и с удивлением обнаружил, что турнирное оружие, которое он принес, еще накануне, куда-то исчезло. Симбад как следует, осмотрел все вокруг, но оружия его хозяина нигде не было видно.

— Что же это такое? Благородные, а воруют не меньше чем приютные крышовники.

Выругавшись, мальчик побрел к своему хозяину, чуя серьезную взбучку. Когда Симбад добрался до своего господина, тот весело разговаривал с графом Норфотским, по-видимому, обсуждая предстоящую битву.

— Видел того здорового черного рыцаря? Это граф Бритонский. Говорят, он одним ударом перерубает человека пополам. Прямо сверху в низ. Оружие хоть и тупое, но представляешь, что с тобой будет. А если он молотом драться буде, то точно кого-нибудь покалечит.

— Я не боюсь быть побежденным. Только истинный воин умеет принять поражение с честью. Но я не проиграю! Я храбрый, сильный, красивый, так что на крайний случай, я их соблазню, — с легкой иронией произнес Дейлон. — К тому же, единственный кто мог составить мне компанию, сегодня не участвует в турнире, из-за тяжелых ран, что он получил, спасая графиню Пуату.

В этот момент в разговор вмешался Симбад. Прежде чем, сказать свою новость, он как можно глубже, втянул свои худощавые плечи и зажмурил глаза.

— Ваше высочество. Ваше оружие пропало. Я с полной уверенностью, могу вас заверить, что еще вчера оно было здесь, а сегодня его кто-то спер.

— Что ты сказал? Мое оружие? А чем же я буду сражаться, голыми руками что ли?

— Э, брат. Похоже и ты сегодня на арену не выйдешь, — саркастично произнес Лео.

— Ты все осмотрел, его там точно нет?

— Нет. Я дважды все перерыл.

— А знаешь, по-моему, я видел слугу наместника Белого тигра у запасных ворот. Он тащил огромный сверток. Может там твое сокровище? — Предположил Лео.

— Вот сволочь! Симбад, скорей беги в рыцарский квартал города. Дом наместника напротив церкви святого Гюнтера. Найди мне мое оружие, иначе меня не допустят к турниру.

— А может, ну его турнир? И без него обойдемся, — все также, сжавшись, произнес Симбад.

— Ты не понимаешь. Проиграть турнир, это прискорбно, но подать заявку, а увидев участников заявить, что ваше оружие пропало, это трусость. Позор, который может прилипнуть к твоему имени навсегда.

— Я все понял. Можно я возьму с собой несколько слуг?

— Бери хоть армию, только скорей принеси их!

Мальчик мигом бросился выполнять приказ господина, прихватив с собой пару эльфийских слуг.

Рыцарский квартал располагался в противоположном конце города, потому путь туда занял много времени. Этот район был построен одним из первых, знатными баронами Империи, приезжавшими ко двору Императора. Дома выглядели очень изящно и горделиво. Многие были похожи на эльфийские атари (дворцы), за исключением того что их возраст сильно сказывался на их внешнем виде. Как следует из названия, в этом районе было очень спокойно, всякое отрепье сюда не пускали, от того Симбаду показалось что здесь слишком чисто. По обе стороны от дороги, идущей по кварталу, простирались узкие каналы, через которые тянулись небольшие мостки. У одного из мостков стоял небольшой столб, с табличкой, служившей указателем по городу. На ней было написано церковь святого Гюнтера.

Симбад и его спутники направились вверх по дороге, куда указывал деревянный столб. Улицы были широки и просторны, потому солнечный свет без труда освещал все пространство вокруг. По широкой дороге катилось множество экипажей богатых особ, торопивших по своим делам.

Добравшись до большой площади, путникам предстала величественная картина, безмятежности и спокойствия царившая средь древних строений. Церковь представляла собой огромный собор, украшенный величественной резьбой и с огромными горгульями на вершине. Большой разноцветный витраж изображал победу Гюнтера над темным оракулом. Напротив него стояло античное здание, с большими белыми колоннами и мраморными ступеньками.

— У нас осталось мало времени. Вы залезете через подвал, а я через выход для слуг. Так мы сможем быстрей обыскать здание.

— Простите нас господин слуга, но мы не воры. Скрытному умыканию чужих вещей не приучены. Если нас поймают, боюсь, это вам только помешает.

— И как это я сразу не подумал? А зачем же я тогда вас взял? Ну ладно, бездельники. Ждите меня здесь! Если я не вернусь через полчаса, то зовите на помощь. Не вздумайте сказать, что я пожертвовал своей жизнью. Бросите, я вас из-под земли достану. — Произнеся это, Симбад поплелся по направлению к зданию.

Как, оказалось, попасть внутрь незаметно, можно было только через небольшие оконца в подвальные помещения. Симбад с большим трудом протиснулся сквозь окна, попав в большое темное помещение, уставленное большими бочками, мешками и ящиками. Не похоже на склад провизии — подумал мальчик, — и пошел искать следы украденного оружия. Неожиданно послышались глухие шаги, доносившиеся из коридора. Дверь открылась, и в комнату вошли двое вооруженных слуг претора.

— Мне кажется, я что-то слышал? — Произнес один из них.

— Да брось ты, кто посмеет забраться к наместнику Белого тигра. Пойдем отсюда.

— Надо все осмотреть! Это наша обязанность и я ее исполню.

— Ну, хорошо, давай все осмотрим. Только ничего тут нет.

Слуги начали осматривать комнату, заглядывая за мешки и бочки. Вдруг одна из бочек зашевелилась.

— Эй, смотри! Бочка шевелиться, — произнес один из слуг, обнажая меч.

Неожиданно из-за бочки выскочила здоровенная крыса, и бросилась в сторону двери. Слуги испуганно отскочили в сторону, не ожидав, появления такого противника.

— Лови ее! Скорей, она все припасы сожрет.

Люди бросились вслед за крысой, рубя мячами каменный пол. Когда они скрылись, бочка снова зашевелилась, крышка поднялась и из нее показалась голова Симбада. Да, мне за такое не платят, — подумал он. Обыскав нижний этаж, он нашел небольшой металлический ящик. Конечно, в него ни за что не поместилось бы турнирное оружие, но ящик был очень интересной наружности. Вскрыв замок, мальчик обнаружил множество различных склянок и амулетов. Некоторые из них выглядели очень странно: один из них был выполнен в форме фигурки человека, с золотой короной на голове, в маленькой колбе была темно красная жидкость, а в небольшом мешочке лежала маленькая прядь волос.

— Что, за гадость! Похоже на колдовские приправки черной магии. Неужели Белый тигр этим занимается?

Симбад закрыл ящик и направился наверх. Стражи у дверей не было, так что мальчик запросто выбрался из подземелья. Дворец из нутрии выглядел еще лучше, чем снаружи. Богатые драпировки, стены из белого и красного мрамора, фигуры древних обнаженных богинь. Все говорило о богатстве обитателей этого дома.

— Фу, какая гадость! Хоть бы срам прикрыли, — подумал он.

Пройдя мимо комнаты стражи, в которой в это время обсуждали будущую войну с эльфами, Симбад подкрался к кабинету наместника. В комнате сидел сам наместник и Ангеран де Лофер. Они удобно устроились в кожаных креслах, мерно вкушая бодрящее вино, а на столе между ними лежал сверток с оружием Дейлона.

— Ваше сиятельство, зачем вам было красть это оружие? По-моему, это как то по детски, тем более вы не участвуете в турнире.

— Я сам не знаю. Меня попросила одна особа и не спрашивайте, зачем это ей нужно. Клянусь всеми святыми, ничего не знаю. Но, правда, мне приятно навредить этому заносчивому эльфу. Если бы мне позволили, его бы уже не было.

— Я принес для вас приказ. Коронация откладывается, да здравствует Император.

— Неужели, это из-за падения Амон-Ра? Не так уж восточные орки и ужасны. Мы много раз их побеждали, а без него нам будет еще проще.

— Это приказ магистра. Он не обсуждается, и не забудьте, что вам сказали, это очень важно.

За дверью послышался шум. Собеседники вздрогнули от неожиданного звука. Наместник обнажил меч, подошел к двери и резким рыком открыл ее. За дверью никого не оказалось, но на полу были видны грязные следы, ведущие в подвал.

— Ангеран, скорей за мной, здесь кто-то был!

Оба заговорщика кинулись по грязному следу. Комната осталась пустой. А на краю стола по-прежнему лежал сверток с оружием. Из-за угла вышел Симбад, подошел к столу и взял тяжелый сверток. Но не успел он обернуться, как легкий холодок пробежал по телу мальчика. Кто-то стоял у него за спиной. Жуткий страх сковал Симбада. Если его поймают, то непременно зарубят на месте, и никто не спасет его.

— Что же вы ждете? Думаете, наместник будет вечно бегать по подвалам? Я бы на вашем месте, скорей уходил отсюда. Вы ведь ничего не слышали? Потому что если вы что-то узнали и кому-нибудь расскажите, то даже сам князь вас не спасет. Вы будете умирать долго и мучительно. Подумайте об этом, — произнес Ангеран.

Симбад быстро пробежал мимо хранителя печати и направился к главному входу. Всем встречавшимся стражникам он говорил, что спешит с важным заданьем, и этот сверток должен был быть доставлен без промедления. Так вор выбрался из дворца наместника Белого тигра, выйдя через парадный вход. Эльфы, ждавшие у собора, подхватили сверток и потащили его к Дейлону.

Арена уже бушевала. Прошло пять поединков, и на подходе была очередь Дейлона. Он жутко волновался, но как ни странно волненье было вызвано не возможным позором, а опасностью, которая подстерегала мальчика. Как он мог послать ребенка на смерть. Если он через пять минут не придет, то надо идти за ним. И не важно, что будет, — мелькало в голове князя. Глашатай объявил имя князя Дейлона принца Эльдораса и пригласил его на арену. Все, это конец, — подумал князь и приготовился вкусить весь позор до конца. Но вдруг произошло чудо: темненький мальчик с большим свертком выбежал из парадной залы и направлялся к нему.

— Симбад, ты живой! Да еще и с оружием. Ты просто герой.

Маленький вор, довольный собой, подошел к Дейлону.

— Вы, наверное, мне так рады, что больше никогда не будете меня оскорблять?

— Ну конечно не буду. Ты мой спаситель! Маленький разбойник.

— И позволите мне красть, время от времени?

— Нет, красть не позволю. Но буду доплачивать за верность. А еще, я вытащу твою сестру.

— Правда? И ты будешь обнимать меня при каждой встречи?

— Нет! С чего ты взял? Хватит с тебя и того что уже пообещал.

Дейлон потрепал мальчика по голове, после чего вытащил турнирный меч и большую булаву.

— Скорей в бой! Уже совсем не осталось времени.

Эльф пулей помчался наверх, добравшись до конюшен, вскочил на Пегаса и помчался навстречу славе. Толпа взревела, увидев князя в прекрасных эльфийских доспехах. Грудь была защищена толстым кевларовым панцирем, повторявшим мускулистую фигуру война. Плечи защищали изящные пластины, покрытые эльфийской резьбой. Руки и ноги были укрыты полным пластинчатым доспехом, полностью защищая от ударов. На голове у князя был надет яйцевидный шлем, выдающийся вперед, с большими вырезами для глаз. По краям шлема красовались маленькие орлиные крылья из белого серебра. Противник князя был одет в тяжелый латный доспех Империи. Он уже долго ждал выхода князя и из-за этого заметно разозлился. Это был граф Бэнэтор Брауншвайский, владевший огромными территориями на Юге. Глашатай громогласно возвестил, правила поединка. Каждый рыцарь имеет три копья, сломав копье о панцирь, или щит противника вы получаете одно очко. Сломав копье о шлем два очка. Выбив противника из седла, вы получаете победу, если последний остается недвижим. Если выбитый из седла противник поднимается на ноги, то вы обязаны продолжать бой холодным оружием. При этом рыцарь, оставшийся в седле, имеет право продолжать бой, в конном строю. Поединок продолжается до сдачи, или пока один из них не будет окончательно повержен.

Всадники разъехались в разные стороны, ожидая сигнала Императора. Лютия встала с кресла, подалась вперед, после чего взмахнула коротким зеленым платком. Всадники, огромными шпорами вонзились в бока коней. Лошади стремглав помчались на встречу друг другу, взбивая желтый песок, местами покрытый каплями крови. Солнечные лучи скользили по гладким доспехам рыцарей, слепя взор окружающих. На полном скоку, рыцари врезались в друг друга. Толстые копья, с громким треском разлетелись на куски. Удар был такой силы, что лошади встали на дыбы, а граф Бэнэтор, с лязгом вылетел из седла и с тяжелым грохотом ударился о землю.

Перед тем как произошло столкновение, Лютия закрыла глаза. Когда же открыла, Дейлон уже гордо поднимал вверх копье, радуясь победе. Поверженный граф, лежал на желтом песке. Его члены не шевелились. Жизнь как будто покинула его. Слуги подняли графа и унесли его вниз. Эльф подъехал к Императорской трибуне, приставив два пальца к глазам в качестве приветствия.

— Я знал, что вы победите. Столько стараний не могло остаться без вознагражденья. Но следующий противник будет гораздо сильней. Не проиграйте, судьба вашего народа в ваших руках, — произнес Император.

Гнев охватил сердце Дейлона. Как мог этот человек, так обращаться с сыном древних лесов.

— Вы говорите, что решаете судьбу моего народа на турнире? По-моему это слишком! Звучит как оскорбление. Я спасаю не только свой народ, но и ваш. Как вы заметили, мы эльфы умеем убивать имперских рыцарей.

— Тише, тише князь! Это же шутка. Я уже дал вам слово. Мир между нами.

— Дейлон, я молюсь за вас и за вашу победу. Помните об этом! Первый танец ваш, — нежно улыбнувшись, произнесла княжна.

— Ваши слова греют мое израненное сердце ваше высочество. И простите мои слова ваше величество, я немного возбужден.

— Ничего. Я вас прощаю. Да, в общем, вы были правы, осадив меня. Императору нужно время от времени говорить, что он не бог.

Дейлон слегка поклонился Императору и снова направился в подземелья, ожидать своего выхода. Трибуны провожали победителя одобряющими возгласами, дамы приветливо улыбались, тем самым обещая при личной встречи подарить неописуемое блаженство. Лео спустился в зал ожидания вместе со своим другом, дабы направить его на следующий поединок. Симбад сидел у статуи бога войны Аренуса, ожидая своего господина. Он был чем-то сильно расстроен, от того не заметил прихода господ.

— Эй, малыш, я победил! Не хочешь меня поздравить?

— Вы мне уже пару дней говорите, что победите в этом турнире, так что меня это уже не удивляет.

Такой ответ был обычен для мальчика, выросшего среди трущоб и нищеты. Но чутье эльфа подсказывало, что здесь что-то не так. Дейлон подошел ближе и встал на корточки перед мальчиком, чтобы их взгляды встретились лоб в лоб.

— Тебя что-то гнетет? Кто-то обидел тебя? Но ты боишься рассказать мне об этом. Знай, кто бы это ни был, я не дам тебя в обиду. Тебе это говорит самый сильный и ловкий рыцарь в этом городе. Так что можешь мне поверить. Расскажи мне все, и я помогу. Даю слово.

Мальчик слегка поморщился от слов Дейлона, что-то прикинул в голове и решил поведать свою историю.

— К сожалению, это не вы мне поможете, а я вам. Только не забудьте о моей защите. На место вас в качестве охранника, я предпочел бы пару солдат. Вы запишите, а то забудете, ваше сиятельство.

— Еще слово и твоя наглость перейдет всякие границы, и я прикажу тебя выпороть.

— Ну, ладно. Как вам будет угодно. Когда я был во дворце наместника, я там увидел того старика, что при дворе ошивается, ну как его там… Хранитель чего-то. Вот он передавал приказы наместнику: коронация отменяется, да здравствует Император. Я не до конца понял, что это означает, но точно что-то серьезное, потому что этот хранитель пообещал убить меня, если я кому-нибудь расскажу. Правда, странно, почему он меня отпустил. Надежней было сразу прикончить. А еще, в подвале был чемоданчик, с магическими предметами и мне показалось что там, в колбе была кровь. А еще там была фигурка с короной.

— Кровь? Фигурка? Это же черная магия. Рыцари не используют такое. Я не верю, что орден захочет убить Императора ворожбой. Слишком это серьезное дело, чтобы доверять магии. Да и не опустились бы они на столько, чтобы сгинуть в тень.

— Тише! Тише, Дейлон, если нас услышат, то могут быть большие неприятности. Я не хочу, чтобы меня повесили, — почти шепотом произнес Лео.

— Я вообще ничего не понимаю. А, что Ангеран то там делал? Он показался мне самым честным человеком, во всей этой забегаловке. И он предатель?

— Меня больше интересует приказ, который он принес. Что он хотел этим сказать? Может они передумали?

— Вторжение орды это самый лучший момент для смены власти. Они этого не пропустят. Императора, спасителя от зла уже будет не убрать. У них один шанс и они должны им воспользоваться, если только Железный Феликс не перепугался зеленокожих. Но тогда мне непонятно какие послания должен доставить курьер сегодня вечером? Зачем еще один, если все отменяется?

— Может они хотят нас запутать. Не зря же он Симбада отпустил. Какой дурак поверит вору, что тот будет молчать. Это бред какой-то, — ответил Лео.

— Может ты и прав. Может они, нарочно украли оружие. Сели в комнату и стали ждать пока мы придем, чтобы рассказать нам о том, что мы должны знать. Но звучит глупо. Они хотят внушить нам, что покушения не будет. Поскорей бы это все закончилось.

Труба глашатая вновь возвестила очередь принца Эльдораса. Дейлон задумчиво посмотрел на шлем, после чего водрузил его на голову и пошел наверх.

— Э, а как же я? Кто меня охранять будет? — Взмолился мальчик.

— Я с тобой посижу, маленький спиногрыз, — хлопнув по плечу мальчика, ответил Лео. — Соберись друг. Это не игра, на турнирах и погибнуть можно. И поменьше прыти. Ты слишком сильно врубаешься в них, можешь себя случайно покалечить.

Дейлон ничего не ответил. Все его мысли, в этот момент, были направлены на решение головоломки с убийством императора. Или, по крайней мере, с его возможным наступлением.

Народа на трибунах стало еще больше. Видно первый поединок князя, сильно впечатлил толпу. Так что теперь на трибунах сидело около пятидесяти тысяч человек, с высоты взирающих за всем происходящим. Дейлон вновь поприветствовал Императора и внимательно осмотрел свою богиню. Она все так же была прекрасна, ее золотистые волосы были уложены в причудливую прическу, легкое платье колыхалось от порывов ветра, а длинные ресницы порхали как бабочки. Дейлон встряхнул головой, пытаясь сбить чары окутавшие его. Но какая-то пелена заволокла его взор, приковав все его внимание к телу красавицы. Ничего не понимая, он отъехал в противоположный конец площадки, чтобы вновь схлестнуться с противником. Император подал сигнал к атаке. Но Дейлон не сдвинулся с места, что-то как будто околдовало его.

Лютия вскочила со своего места. Она видела, как сон окутал ее любимого принца. Он не обращал внимания ни на надвигающегося противника, ни на голоса толпы призывавшей его к действиям.

— Любимый проснись! Он убьет тебя.

Эти слова пробудили эльфа. Он сильно пришпорил коня, но противник был уже слишком близко. Дейлон как можно сильнее сжался, пригнул голову и наглухо прикрылся щитом. Противники столкнулись во второй половине арены. Удар был страшен, его сила была не менее чем в первом поединке. Копье Дейлона раскололось о наплечник рыцаря, который сильно погнулся от жуткого удара. Копье же его соперника ударило прямо в лоб, расколовшись на десятки кусков. Искры посыпались из глаз эльфа. Все вокруг закружилось и понесло. С трудом удерживая себя в седле, он проехал мимо врага, вновь занимая позицию.

Для Лютии этот возглас не остался без последствий. Император сурово, посмотрел на свою дочь и жестом предложил ей сесть на место.

— Мы поговорим с тобой об этом. После турнира я жду тебя у себя. И я попросил бы вас ограничить общение с князем. Вы ведь из императорского рода, не забывайте это. Или я вам напомню.

Лютия ласково улыбнулась и села на свое место. Ничего кроме смирения и радости за любимого, который благодаря ей был еще жив, невозможно было прочесть на лице принцессы.

— Я ничего не забываю отец. Я выполню любой ваш приказ.

— Это не приказ, а совет отца.

Пока длился разговор, рыцари вышли на исходные позиции и стали ждать команды для начала. Император со злостью дал отмашку для продолжения поединка, и всадники вновь бросились друг на друга. Флаги на копьях развивались от встречных потоков ветров, грозя врагу. Рыцари вновь столкнулись, но на этот раз копье противника раскололось о щит Дейлона. Его же копье, вихрем выбило врага из седла, так и не преломившись. Рыцарь распростерся на песке, с огромной вмятиной на нагрудной части панциря. Глашатай подбежал к поверженному рыцарю. Увидев его бездыханность, присудил победу Дейлону. Эльф вновь подъехал к трибуне Императора, надеясь получить улыбку от Лютии. Но вместо этого увидел недовольное выражение Императора. Девушка не смотрела на князя, наказывая его за те переживания, что он причинил ей своим внезапным сном.

— Я одержу победу в вашу честь, моя госпожа.

— Сохраните свою жизнь. Мне этого будет достаточно. Не нужно больше устраивать зрелищных сцен, — ответила Лютия.

— Я чего-то не знаю, что бы мне следовало знать в силу того что я отец и Император?

— Я думаю, вы и так все знаете. Вы же знаете что ваша дочь богиня, и что все мужчины готовы отдать за нее жизнь. Ну вот, я тоже в их числе. А княжна так добра, что не хочет ранить мои чувства. Не так ли Лютия?

— Ну что вы. Вы выделяетесь среди других моих поклонников, хотя бы тем, что вы принц, — разозлившись, ответила Лютия.

— Милая, это жестоко! Нельзя так обращаться с князем, — удовлетворенный ответом дочери произнес Генрих.

— Ничего, я не обижаюсь на женщин и детей, — слегка ухмыльнувшись, произнес князь, после чего вновь направился в катакомбы.

Сегодня у него был еще один бой, и как назло это был тот здоровяк, что разрубает людей пополам. Да еще голова жутко болела от пропущенного удара. Какие-то странности происходят в этом городе: заговорщики посвящают в свои планы, от девушек отключаются мозги, а рыцари так и норовят тебя прикончить. Ну, просто райский уголок! — Злорадно думал Дейлон.

— Ты опять победил. Но меня, по-видимому, не послушал. Я же говорил, не рвись ты так. Обошлось бы без травм.

— Да я сам не понимаю что произошло. Чувства так захватили меня, что я пошевелиться не мог.

— Какие это чувства на арене? Это тебе не «Золотой лис».

— Это тебя не касается, мой славный друг. А где Симбад?

— Не беспокойся, сейчас придет. Я отправил с ним пару моих солдат. Что будем делать?

— Это ты про что? Про турнир или заговор. Я сам удивляюсь, какая у нас насыщенная жизнь в столице. Я уже начинаю привыкать к придворным штучкам. Даже и не знаю, что буду делать в тихом и спокойном Эльдорасе.

Лео рассмеялся и сел на каменную скамью.

— А ты друг не привыкай и все будет хорошо. Но я имею в виду посланца, сегодня ночью. С турниром ты уж, наверное, как-нибудь сам справишься.

— Не беспокойся, я со всем справлюсь. Сегодня ночью, я пойду с княжной, и как понимаешь, нам не нужна компания.

— Интимная встреча, по отлову заговорщиков. Хорошее свидание, ничего не скажешь. Я всегда знал, что ты отличаешься оригинальностью. Не какой-то там банальный ужин при свечах.

— Хватит ерничать. Помниться ты мне совсем недавно про Луизу заливал. Похоть или серьезно?

— Что ты? С Луизой мы просто друзья, родственные души, можно сказать. Как с тобой.

— Не говори только, что я тоже, такой как ты. Это бы меня убило. И я совсем не похож на девушку, что бы у вас было, так, как у тебя со мной. Тебе не кажется, что мы несем полную ерунду?

— По-моему полный бред, тем более что тебя зовут.

Трубы громогласно возвестили о начале нового поединка. Черный рыцарь на огромном коне выехал из противоположной стороны арены. Его горделивый конь гарцевал перед взбудораженной публикой. По виду всадника, можно было сказать, что все здесь происходящее его ничуть не волновало. Он был похож на мускулистого северного великана, покрытого стальной кожей и завернутого в шкуру буйвола. Толпа выкрикивала громкие приветствия, выказывая свое одобрение страшному воину. Дейлон выехал в центр арены, дабы поприветствовать внушающего уважение воина. Но противник не торопился выказывать свое почтение, последовав примеру князя. Он взял огромное копье и только после этого подъехал ближе.

— Для меня большая честь сразиться с вами, сегодня. Надеюсь, мы еще будем биться на одной стороне, против общего врага, — почтительно поклонившись, произнес Дейлон.

— Молись своим богам, эльф, потому что сегодня ты встретишься с Морром.

— Простите, но я вас не совсем понимаю? Может я вас чем-то обидел, сударь?

Великан ничего не ответил на вопрос князя, направив своего черного монстра к императорской трибуне. Удивлению и раздражению князя, не было придела. То, что он два метра ростом и весит килограмм сто пятьдесят, не дает ему право так оскорблять представителя дома эльфийских королей. Хотя вид у него и впрямь страшный.

Всадник помчался за черным рыцарем, проскакав от него так близко, что лошади противника пришлось отскочить в сторону. Черный рыцарь покачнулся, но без труда удержался в седле. Рыцари замерли перед Императором, ожидая его благословения на поединок.

Император сильно устал сидеть на месте и от того поединки имперской знати, уже не вызывали в нем, не каких чувств, кроме тоски. В этот момент он мечтал о воинской славе, о победах над армиями орков и о будущем восшествие его сына на престол. Да это должно было случиться, во что бы то ни стало. Но на пути его мечтаний стоял этот молодой князь и его любовь к Лютии. Он очень любил свою дочь, заботился о ней, но разве мог он позволить, чтобы на имперский престол воссел эльф. Нет! Этого больше никогда не произойдет, людьми должны править люди, из его династии, его крови. Император вынырнул из омута безбрежных мыслей и посмотрел на князя. В них было столько тепла, гордости и любви, что сильное раскаяние завладело Генрихом. Он вдруг захотел прекратить поединок, но невиданная сила остановила его. Она шептала ему: сделай это сын Арона, спаси себя сам! Император встал, окинул окружающих суровым взглядом и произнес.

— Пусть победит сильнейший!

Всадники разъехались в разные стороны, встав, напротив друг друга. Трибуны затихли в предвкушение схватки. Лошади тяжело дышали, извергая из широких ноздрей влажный воздух. Воинственный ветер с востока колыхал вымпелы всадников, пробуждая первобытные инстинкты. Герольд дал отмашку и всадники, стремглав бросились вперед. Песок и пыль вздымались из под копыт лошадей, разлетаясь по всей арене. Войны быстро сближались, скача все быстрей и быстрей. Разогнавшись, рыцари, на полном скаку вбились друг в друга. Толстое копье, черного рыцаря, ударило в щит Дейлона. Бревно разлетелось в щепки, выбив эльфа из седла. Князь с грохотом рухнул на землю, прочертив длинный след на окровавленном песке. Страшная боль сковала левый бок князя. Небольшой осколок копья впился под громоздкий наплечник, высасывая багровую кровь из тела война. Дейлон с трудом встал на колено, оглядываясь по сторонам, ища черного рыцаря. Но вместо врага, его взгляд встретился с испуганным взглядом Лютии. Она вжалась в кресло, не в силах сдвинуться с места. Черный рыцарь вытащил огромный двуручный меч и направился к Дейлону. Эльф с трудом поднялся, опершись на сталь клинка. Враг приближался все ближе и ближе. Еще секунда и смерть настигнет эльфа, но вдруг Пегас врезался в коня черного рыцаря. Оба животных повалились на землю, утянув за собой гиганта. Черный воин грохнулся в землю, большой ведровидный шлем с лязгом откатился в сторону. Но не успел Дейлон воспользоваться преимуществом, как гигант вскочил на ноги и бросился на него. Воин быстро махал двуручным мечем, как будто в его руках был не тяжелый меч, а легкое орлиное перо. Дейлон с трудом уворачивался из-под ударов. Гигант рубил длинными тяжелыми взмахами, нанося косые удары, справа налево, попеременно меняя направление. Каждое парирование давалось все сложней и сложней, лишая эльфа последних сил. Войны скрестили мечи, их взгляды встретились, пылая всепоглощающей яростью. Бугай широкой подсечкой сбил эльфа с ног, окунув его в кровавый песок. Черный рыцарь поднял над головой огромный меч, направив его в грудь Дейлона. Но эльф ловко откатился из-под удара и, вложив всю свою силу, пихнул ногой бугая в пах. Жуткая боль пронзила тело война, заставив его отступить. Дейлон собрал все свои силы и длинным прыжком преодолел расстояние, разделявшее воинов. Но Черный рыцарь уже пришел в себя и обрушил мощный удар на эльфа, пытаясь разрубить его надвое. Князь мгновенно подпрыгнул на месте, так что клинок пролетел под ним. Одновременно описав широкую дугу, лезвие прочертило по горлу Черного рыцаря. Тупой клинок Дейлона одним ударом сбил с ног бугая, который с грохотом повалился на песок. Усталость охватила члены князя. Он с трудом держал себя на ногах. Но преодолев боль, и усталость он подошел к распростертому воину, желая помочь достойному сопернику. Но ни что не могло помочь черному рыцарю. Его голова была отброшена на бок, а изо рта сочилась тонкая струйка крови. Мощный удар эльфа, сломал кадык черного рыцаря.

Толпа затихла, ожидая решения глашатая. Врач наклонился над телом, проверив пульс война. Встал и укоризненно посмотрел на эльфа. После чего, громогласно возвестил о победе Дейлона и о смерти славного война. Арена мгновенно наполнилась шумом и возгласами восторженной толпы. Голова Дейлона закружилась и только поддержка оруженосцев помогла устоять на ногах.

На сегодня турнир был закончен и люди медленно начали расходиться. Император поблагодарил участников за их храбрость и мужество. Он выглядел сильно раздраженным, но внутри он был рад, что невиновный не пострадал. Он серьезно решил, что больше никто не пострадает.

Императорский дворец пребывал в небывалом доселе возбуждении. Повсюду метались слуги, делая вид, что перегружены работой. По углам стояли группы придворных, обсуждавших новые события. Залы светились блеском и небывалой роскошью. Дворец готовился принять наследника престола. Екатерина Антверпенская, жена императора, уже пару часов пыталась вытолкнуть маленькое тельце из своего чрева.

Император не находил себе места, бродя вокруг рифленого стола в дворцовой библиотеке. Повсюду стояли стеллажи со старинными книгами, многим из которых было не мене тысячи лет. Он сильно любил свою семью и просто не мог представить свою жизнь без Екатерины. Этот ребенок, должен был стать продолжателем рода и следующим Императором самого сильного государства в Элеи. Но на пути великой судьбы его сына, стояли его дочь и этот эльфийский князь. Этот мальчик нравился ему, но может ли правитель, ставить личные чувства выше долга перед своей страной. Раздумья Генриха прервал легкий стук в дверь. Дверь приоткрылась, и в библиотеку проскользнуло изящное тельце Лютии. Она нежно улыбнулась и подошла к отцу, обняв его за плечи. Девушка понимала, как тяжело для человека томиться в ожидании. Потому она хотела занять отца, хотя бы ссорой с ней.

— Вы приказывали прийти мне, отец?

— Ты так похожа на свою мать. Не удивительно, что мужчины без ума от тебя. Когда я встретил твою маму, я был готов на все ради нее. Мой отец тоже запретил мне видеться с ней.

— Но я полагаю, вы не послушались. Она же стала моей матушкой и вашей императрицей.

— О, да. Непокорность у нас в крови. Но ты и Дейлон, это не тот случай.

— Не вижу разницы. Любовь всегда одна. Она не зависит от того кто несет ее в сердце.

— Любовь? Может быть. Но я говорю не о любви, а о долге. Ты знаешь закон о престолонаследии?

— Да, насколько может понять девушка.

— Сегодня у меня родиться сын и согласно закону, он станет наследником престола. Кровь драконов найдет продолжение в его детях и наш род не прекратиться.

— Но ведь я тоже из рода драконов. Я ваша дочь. Вы же знаете, я стану хорошей правительницей.

— Если в роду есть мужчина, то он наследует престол.

— Хорошо! Я смирюсь с этим, но почему я не могу любить Дейлона?

— Потому что он эльфийский принц. Прямой потомок первой Императрицы воительницы Катрин, дочери великого Гюнтера. Он сам по себе имеет право на престол, не меньше чем любой выходец из рода дракона. Ваш сын будет первым среди всех. Он, а не мой потомок займет Имперский престол. Эльфийский король станет править Империей.

— Значит, я должна пожертвовать своей жизнью ради нашей династии? Пожертвовать своей любовью. Придать себя и того кого люблю. На это вы толкаете меня? Да отец?

Девушка отстранилась от Императора. Слезы струились из ее голубых глаз. Но не боль таилась в безбрежных глазах красавицы, а злоба. Неописуемая и непостижимая злоба, на саму себя, на своего отца и на свой род уготовивший ей такую судьбу. Но она справилась с тем, что бурлило в ней. Только легкий всхлип боли слетел с ее мягких, маленьких губ. Она склонилась перед своим отцом в гордом, обжигающем, своей силой реверансе. Улыбнулась сквозь слезы и четким бесчувственным голосом произнесла.

— Я выполню свое предназначенье. Будьте спокойны, наш род будет править!

День подходил к концу. Солнце почти скрылось за горизонтом, окрасив ярко красным цветами просторное небо. Воздух был разряжен, как будто только что прошла гроза. На востоке сгущался туман, не смотря на то, что уже был вечер, а не раннее утро. Прохладные порывы ветра легкой поступью проникали в покои Дейлона, напоминая о манящей свободе лесов и диких земель. Двое мужчин сидели в просторной гостиной императорского дворца. Они были сильно возбужденны, как будто чего-то ждали, чего то, что может изменить их судьбу. Один из них был одет в черный костюм, состоящий из длинной кожаной куртки, с вертикальными застежками посередине и с короткими рукавами. Под низ был поддет легкий камзол, с широким капюшоном. На ноги были одеты черные кожаные сапоги, которые носили охотники за головами, чтобы последние не услышали их поступь. На поясе висел длинный кинжал, используемый рыцарями для добивания противника. По наряду человека можно было сказать, что он собирался на какое-то дело, мало приглядное для благородного джентльмена.

— Дейлон ты, правда, веришь этому, ну как его там, ну воздыхателю? — Произнес второй человек, удобно расположившийся в кожаном кресле.

— Пожалуй. Ведь я его понимаю. Любить такую девушку и не попытаться ей помочь. Я бы так не смог, — произнес Дейлон.

— Вам бы не помешала помощь. Тебе разве так не кажется. А то принцесса и князь, не лучшие охотники за головами. Вдруг он позовет стражу. Вас схватят, посадят в тюрьму или того хуже, приведут к Императору и покажут чему эльфы учат наследницу престола.

— И, правда, страшно. Но я думаю, до этого не дойдет. Если что, я что-нибудь придумаю. Я же хитрый, — широко улыбаясь, произнес Дейлон. Тем более, меня просили никому не говорить.

— Но ты, же рассказал!

— Между тем чтобы рассказать другу и тем, что об этом кто-то узнал, есть большая разница. Девочка не знает и на душе спокойно.

— А я-то думал, ты человек слова. И все же, я бы взял кого-нибудь из слуг. Это может быть опасно как для нее, так и для тебя.

— Мы справимся. Завтра магистр заплатит за все. Войны не будет, у всех будет все замечательно, Лютия станет моей женой. У нас будет много детей, и мы потом со смехом будем вспоминать все происходящее. А теперь пора. Пожелай нам удачи.

— Да!

— Что, да? Да удачи, или да я все равно пойду с вами? — Внимательно вглядываясь в выражение лица Лео, произнес Дейлон.

— Удачи друг. Я человек слова. Я же не эльф.

Лео демонстративно развалился в кресле, забросил ногу на ногу, и надкусил большой яблок, как бы говоря, незачем мне по трущобам шататься. Вдруг стена противно скрипнула, и из появившейся щели вышел юноша. Или, по крайней мере, так показалось присутствующим. Дейлон пристально рассмотрел пришедшего: длинные светлые пряди, выбивались из под глубокого капюшона, длинные окрашенные ногти говорили о многом. Но довершала картину высокая женская грудь. Это определенно была Лютия. Она, не слова не говоря, поманила Дейлона в темный проход. Эльф и человек переглянулись, и только приложение неимоверных усилий позволило им не рассмеяться. Мальчик выглядел так женственно и грациозно, что только глупец мог не понять что это принцесса. Но рыцари, дабы проявить уважение по отношению к стараниям Лютии, приняли серьезное выражение и с видом заговорщиков разошлись. Как только дверь хода закрылась, Дейлон прижал Лютию к двери и страстно поцеловал. Его руки крепко обняли девушку. В этот момент, они оба были счастливы, что судьба свела их вместе. Задыхаясь от страстного поцелуя, влюбленные с надеждой смотрели друг другу в глаза, ища там ответа на вопрос: что с ними будет? Никто не произнес ни слова, им не нужны были слова. Все что они чувствовали, говорили их взгляды, полные любви и нежности.

Когда заговорщики выбрались из дворца, на улице уже было совсем темно. Последние горожане разошлись по домам. Из разных концов города слышался приглушенный собачий лай. Где то недалеко что-то кричали пьяницы, только что выбравшиеся из кабаков, кое-где, из домов, лилась легкая музыка, а над городом повисла большая круглая луна.

Двое путников направились в торговый квартал, к аллее фруктовых деревьев, посаженных здесь, чтобы давать пропитание бездомным попрошайкам. В это время года все фрукты были уже съедены, ходя период сбора урожая, еще не наступил. Потому ожидать появления нищих в квартале, который тщательно охранялся, за отдельную плату торговцев, городской стражей, не следовало.

В это время суток, он выглядел мрачным. В нем было что-то темное и страшное. Безграничная сила, даже сейчас бурлила в нем. Этой силой было богатство. Жажда золота и наживы, тянуло людей в это гнездо страстей и разврата. В больших, длинных торговых рядах, построенных из белого камня, даже сейчас горел свет. Имперские купцы договаривались о новых сделках и подсчитывали доходы от прошедшего дня.

Заговорщики как не в чем не бывало, преодолели главную торговую площадь, дойдя до памятника воительницы Катрин, являвшейся основательницей торговой гильдии. Она была первым императором, который поняла что сила государства, в его финансах. Сейчас памятник стоял в небольшом запустенье. Его, похоже, давно не чистили, потому в складках одежды правительницы скопилась черная пыль. Путники свернули в сторону от угрюмой госпожи и направились по направлению к фруктовой аллее.

Аллея, с этой стороны, была окружена высокой каменной оградой, так что посмотреть, что происходит внутри, было невозможно. Мужчина и женщина остановились рядом со стеной, в месте, куда падала широкая тень, отбрасываемая высоким старинным дубом.

— Сударь, у меня есть план, — игривым тоном, положив руки на плечи своего спутника, произнесла девушка.

— Сударыня, я жутко боюсь ваших планов. Женщины слишком часто придумывают что-то новое, так что мы бедные мужчины, потом расплачиваемся за это.

— Не беспокойтесь. Я позабочусь о вас…, - прошептала девушка, прижавшись к уху эльфа.

Через несколько секунд принцесса Лютия уже взобралась на плечи князю и с высоты сверх человеческого роста, наблюдала за происходящим в аллеи.

Прошло более часа, пока меж фруктовых деревьев появилась одинокая фигура, закутанная в темный плащ. Она была чем-то взволнованна и явно кого-то ожидала.

— Лютия, вы конечно, легки как перышко, но когда на ваши избитые плечи давит целая подушка с перьями, вы волей неволей устаете. По-моему, ваш план взобраться ко мне на плечи, был глуп.

— Тише. Он пришел.

— Дайте мне взглянуть.

— Как? Может, вы на меня решили взобраться? — Прошипела Лютия, не отводя глаз от пришельца.

Эльф ловко сбросил девушку со своих плеч, подхватив ее крепкими руками. И демонстративно прикрыв пальцем рот, возмущенной княжне. После чего, как ни в чем не бывало, взлетел по отвесной стене и закрепился на ее верхушки. Девушка с трудом сдерживала себя от смеха, понимая, что целый час нещадно эксплуатировала своего любимого.

Наконец, в аллеи появился второй человек. Он был невысокого роста и худощавого телосложения. По-видимому, это был еще не созревший подросток. В фигуре прибывшего гостя, Дейлон без труда узнал слугу сера Лиона де Лакруа. Дейлон легко запоминал слуг, так же как и их господ, видя в них, прежде всего людей. Однозначно, бумаги были у взрослого человека, прибывшего первым.

В этот момент, из стены вылетел расколовшийся кирпич, уже много лет ждавший своего часа, чтобы упасть. Заговорщики в аллеи встрепенулись, обратив свое внимание на тот участок стены, где сидел Дейлон. Луна осветила фигуру эльфа, и они мигом бросились бежать в разные стороны.

— Ну, нашел же время этот камень упасть, — прорычал Дейлон и кинулся за мужчиной.

Лютия побежала в обход, стремясь перерезать путь убегавшему. Дейлон бежал очень быстро, но его недавняя травма на турнире не позволяла ему настичь преступника. Из-за угла выбежала Лютия, которая надеялась здесь, догнать заговорщика, но не успела, только налетев на Дейлона.

— Сударь! Я думала, вы быстрый эльф, а вы до сих пор не догнали его. Какие еще сюрпризы связаны с вами? — Задыхаясь, крикнула княжна.

— Тише, сударыня. Вы хотите, чтобы нас поймала городская стража?

Но уже было поздно. Группа стражников увидела бегущих людей и с криками: Стой! Бросилась за ними. Погоня продолжалась несколько минут. За это время, роли в погоне сильно изменились. Дейлон и Лютия гнались за заговорщиком, а за ними бежали полтора десятка имперских копейщиков, изрядно озлобленных ночной погоней, и желавших только одного: прикончить беглецов! Наконец заговорщик сделал оплошность, свернув в глухой тупик. Счастье исказило уставшие лица преследователей. Человек в черном плаще, остановился у отвесной стены, преградившей ему дорогу. Бежать было не куда.

Дейлон и Лютия подбежали к заговорщику, в след за ними прибыла разъяренная стража.

— Что здесь происходит? Отвечайте немедленно, пока я вас не прикончил, — взревел, вымотанный командир караула.

Принцесса прижалась к плечу Дейлона, испуганно смотря на солдат. Нет, она не боялась смерти. Но ее пугала встреча с отцом запретившего ей видеться с князем.

— Придумай что-нибудь, — прошептала девушка на ухо эльфу.

— Я Дейлон сын Элрода, повелителя королевства Эльдорас. Я преследую заговорщика желающего убить вашего императора, — грозным тоном произнес Дейлон.

Офицер взял у стражника факел и осветил им лицо князя. Определенно, он был тем за кого себя выдавал. Но лицо юноши, стоявшего рядом с ним, ему показалось знакомым. Воспоминания мигом пронеслись в голове, офицера имперской стражи. Да это же великая княжна, собственной персоной!

— Простите ваше высочество, — не понятно к кому обратился стражник.

Дейлон понял, что присутствие Лютии не осталось не замеченным. Но отступать было уже поздно. Он подошел, к до смерти запуганному посыльному и сорвал с него сумку. После чего, ловко извлек ее содержимое. Обнаружив там большой конверт. На нем стояла печать дома Глоуэров. Он быстро сорвал печать. Посыльный попытался помешать, но стражник с силой оттолкнул заговорщика. Дейлон внимательно прочел содержимое.

Вдруг дьявольский смех охватил его. В приступе гнева он пнул, лежащий на мостовой камень, так что тот перелетел через каменную стену. Лютия схватила князя за руку пытаясь заглянуть в письмо, чтобы понять что происходит.

— Дейлон, что с тобой? Почему ты смеешься?

Дейлон посмотрел слезящимися глаза на девушку, после чего начал читать в слух, добытое таким трудом письмо: Милый Лион. Я так сильно истосковался по твоим ласкам, что больше не могу смотреть на эти счастливые пары. Они так любят друг друга, и ни что не стоит на их пути. Но нашу любовь мы должны скрывать, ибо люди глупы. Они не готовы понять таких, как мы. Любимый, прошу тебя не оставлять меня. Если ты еще любишь меня, то завтра ровно в полночь мы встретимся в заброшенном доме на окраине торгового квартала. С любовью, вечно твой, Дитрих. Нарочно растягивая последние слова, произнес Дейлон.

Лютия не верила своим ушам. Как могло так произойти. Что на место заговорщика, они встретили этого простофилю. Где ее бумаги! Как могли они пропустить преступника, ведь он точно должен был быть там.

— Гхе… — неразборчиво выдохнул офицер стражи. — Вы можете идти, мои люди проводят вас господин слуга. А вас ваши высочества, я попросил бы пройти во дворец. Ночные улицы не самое подходящее место для наследников двух государств.

Лютия вопросительно и в то же время умоляюще посмотрела на Дейлона. Эльф увидел этот взгляд и извлек небольшой пузырек из внутренней полы камзола. После чего, прижал лицо Лютии к себе и, зажмурив глаза, бросил флакон на мостовую. Склянка с грохотом разбилась, осветив все вокруг яркой вспышкой. Когда неудачливые разведчики открыли глаза, все стражники лежали на мостовой, в тех местах, где их застала вспышка.

— Что с ними? — Испуганно произнесла Лютия, боясь самого страшного.

— Они бес сознания. Ну, еще потеряли, немного своей драгоценной памяти. Скорей уходим отсюда. Я не хочу, чтобы к неудачной засаде, прибавилась ночь в темнице.

Дейлон и Лютия поспешили ретироваться, желая как можно скорее оказаться во дворце. Благо на пути к нему не оказалось ни одного любопытного стражника.

Дейлон бродил по комнате, вырисовывая широкие круги вокруг стола. Уже была поздняя ночь, но никто даже не собирался засыпать. Около получаса назад, императрица родила наследника. И дворец наполнился радостными воплями. Неудержимая суета охватила древнее обиталище Элейских Императоров. Генрих приказал всю ночь стрелять из пушек, дабы каждая живая душа знала, что род драконов будет править Империей. Громкое пугающее, и в то же время бодрящее уханье пушек разорвало тишину над городом.

Лютия недавно ушла, посмотреть на своего братика, но ни она не Дейлон не были рады рождению нового существа. Их план провалился, и сегодня или завтра вся императорская семья может погибнуть. И ничто больше не спасет этот мир от междоусобной войны.

Какой позор для великого воина. Отец послал его с одной, единственной задачей: добиться мира. И когда Император к нему благосклонен, он не может ничем помочь этому благородному мужу.

Когда все кончено, нужно придумать новый план. Может согласиться на предложение наместника? Императора все равно не спасти, но он может спасти Лютию. Как она прекрасна. Милая девочка. Что же с ней будет? Нет, она никогда не простит его предательства. Что же делать?

Вдруг стена, из которой недавно пришла Лютия, открылась, и на пороге появился Лео и его слуга Симбад. Он хищно улыбался, вертя в руках кожаный сверток, запечатанный печатью ордена. Лео, молчаливо, прошел в комнату и сел в кресло напротив окна. Дейлон внимательно смотрел на друга, видя в его руках заветный сверток, и просто недоумевал, что он делает у рыцаря.

— Я не знаю, как ты его получил. Но видят боги, дай я тебя расцелую, дружище! — Разведя руки, Дейлон направился к Лео.

Лео попятился в кресле и выставил вперед руки.

— Э, нет! Дружба дружбой, а эти медвежьи нежности ты брось! — Сказав это, Лео встал и передал бумаги Дейлону.

Князь быстро сорвал печать и прочел письмо. В них содержались подробные распоряжения по уничтожению императорской семьи.

— Победа! Как ты их нашел?

— Все очень просто. Я решил, что белокурой девушки и эльфийскому князю не справиться с такой сложной задачей, как поимка заговорщиков. Без обид, но это не ваш профиль. Я взял Симбада, сел в карету и поехал во фруктовую аллею. Там я, поудобней, устроился и начал ждать. Сначала пришли двое. Один из них был слишком юн, чтобы нести что-то важное, за вторым, помчались вы. Я тоже хотел последовать за вами, но вдруг, меж развалин ограды, я увидел какую-то тень. Она обнаружила меня и бросилась наутек, я за ней. Но этот хлыщ был такой быстрый, что его сам черт не догонит. Слава богу, я взял с собой Симбада. Он бросил булыжник в этого гада. Ну, он упал, мы его догнали и забрали бумаги. И вот мы здесь.

— А что с посыльным? Вам надо было забрать его с собой.

— Прости, но он неудачно приземлился. Он себе голову об мостовую проломил. Так что обойдемся без него.

— Еще одна смерть. Как я устал от всего этого. Из-за меня погибли уже четыре человека. Я несу смерть.

— Не отчаивайся, друг. Бумаги у нас, так что магистр у нас в руках. Ты же сам сказал: победа!

— Возможно, мы правы и все скоро закончится. Но у меня такое предчувствие, что все только начинается.

Ночью никто не спал, все были жутко пьяны, от ночного веселья, устроенного в честь рождения цесаревича. Император был в не себя от счастья и продолжал беспробудно пить, вместе со своей свитой, в главном столовом зале. Дейлон уже давно встал и сообщил радостную весть Лютии, о поимке заговорщика. Но как не странно эта новость не сильно обрадовала принцессу, как будто она была уверена, что посыльный найдется. Потом Дейлон поздравил Императора с рожденьем сына и присоединился к празднованию.

Сегодня в Изираль должен был прибыть великий магистр Белого тигра Железный Феликс. Именно этого ждал Дейлон и Лютия, чтобы представить Императору доказательства предательства ордена. Приказ магистра, написанный и подписанный его рукой, станет неоспоримым доказательством его вины.

Дейлон в отличие от остальных почти не пил, предпочитая бурлящим напиткам, холодную воду из ледника. Фрейлина Лютии, Луиза оживленно разговаривала с Лео, смеша его развратными шутками. Они идеально подходили друг другу, хотя в этой беспутной девушке было что-то зловещее. Оно отталкивало и пугало бы, если бы она не была так прекрасна.

В ожидании, день тянулся нескончаемо медленно. Даже улыбка Лютии не веселила князя. Его мысли витали, где то далеко, от суеты празднования. Сегодня должно все закончиться. Сегодня он выполнит свое предназначенье. Сейчас он не мог даже представить что предназначение непостижимая вещь. И что даже самые хорошие поступки, могут привести к ужасающим последствиям.

Постепенно празднование переместилось на ристалище, где прошли групповые состязания, в которых, как и прежде одержал победу блистательный эльф, который отчаянно молотил рыцарей Белого тигра массивной булавой. Он выплескивал все свое раздражение на этих несчастных воинов, из-за которых ему пришлось покинуть родной дом. Но в процессе избиения противника, он понял одну самую важную вещ: все в этом мире делается с определенной, но непостижимой для живущих целью. Если не угроза войны, он бы никогда не встретил Лютию и не обрел бы настоящую любовь. От этих мыслей, душа эльфа постепенно успокоилась, и он обрел счастье и умиротворение. Когда он сразил последнего рыцаря, мощным ударом по голове, трубы возвестили о прибытии Великого магистра.

Железный Феликс, горделиво выехал на арену в сопровождение своей свиты и поприветствовал императора. На нем был блистательный доспех из толстых пластин. Все снаряжение было выполнено в виде белого тигра и было украшено золотой резьбой. Его голову венчал шлем ощетинившийся тигровым оскалом. А на его плечах висела огромная шкура, горного, белого тигра, недавно охотившегося на заснеженных слонах. Он внимательно посмотрел на собравшихся, на арене рыцарей. Турнир был окончен и Император собирался вручить лавровый венок, эльфийскому князю, прибывшему сюда несколько дней назад.

— Поздравляю вас с рожденьем наследника. Всех благ вашей семье! Ваше величество, я вижу, вы провели славный турнир и определили сильнейшего. Но раз я прибыл сюда, возможно вы позволите обойти правила и дадите мне сразиться с князем. Я давно мечтал испытать эльфийское мастерство, — вызывающе произнес магистр.

— Я не против увидеть еще один дружеский поединок. Притом таких славных мастеров. Если его высочество согласен, то я тоже.

— Я буду рад сразиться еще с одним войнам ордена. Сегодня я уже немало помял славных рыцарей, — поднимая на дыбы Пегаса, произнес Дейлон.

— Да будет так! Пусть поединок начнется.

Все участники турнира живо разъехались по краям арены. Толпа снова затихла, ожидая самый кровавый поединок, за весь турнир. Магистр и князь встали напротив друг друга, приготовив длинные копья для броска. Вымпелы воинов, изображавшие их фамильные гербы, развивались от легкого ветра. Тишина повисла над ристалищем. Рыцари внимательно следили за каждым движением друг друга. Еще до того как герольд дал отмашку, рыцари как по команде рванули друг на друга. Ярость светилась в глазах всадников, которая волнами накатывала на окружающих. Император, чувствуя разгоряченную кровь, сорвался с кресла, в предвкушение, наблюдая за врагами. Всадники, на полном скаку, в бились друг в друга. Копья с грохотом разлетелись в разные стороны. Наконечник копья магистра, описав широкую дугу, с огромной силой врезался в трибуну с собравшимися людьми, пронзив несколько человек одним ударом. Толпа взревела от боли и восхищения. Но бой не был закончен. Кони всадников не выдержали силы удара и с грохотом повалились на землю, увлекая своих седоков на желтый песок. Рыцари мгновенно вскочили, обнажив сверкающую сталь. Дейлон закружился в танце смерти, описываю круги вокруг магистра. Его меч скользил по воздуху, не заметный для неподготовленного глаза. В каждый удар, обрушивавшийся на противника, вкладывалась вся сила славного воина. Он одинаково быстро нападал, после чего переходил во фронтальную оборону, парируя удары железного Феликса. Никогда жители Изираля не видели такого мастерства, столь равных друг другу воинов.

Ненависть клокотала в душе воина. Он стремился не к победе в турнире, а только к крови. Он хотел убить предателя. Покончить с врагом, заставляющим страдать людей. Он наседал, прижимая врага к краю арены. Дейлон сделал, быстры рывок, оказавшись немного с боку от противника. После чего закрутил клинок врага стремительным финтом. Корпус магистра открылся, маневром произведенным князем. Еще один рывок и Железный Феликс будет лежать на песке, захлебываясь в собственной крови. Но вдруг прозренье настигло Дейлона. Кто он такой чтобы лишать жизни. Кто он чтобы судить того, кого видит впервые. Как он, благородный эльф, может проникаться ненавистью к врагу.

Пока все эти мысли пронеслись в голове эльфа, магистр перестроился и мгновенным ударом ноги, подсек колено князя, повалив его на землю. Холодная сталь прижалась к горлу принца. Магистр победоносно стоял над князем. Из его глаз струилось сомнение. Он решал судьбу молодого эльфа. Магистр всем сердцем желал убить нахала. Но на место этого он убрал клинок и протянул руку, помогая подняться Дейлону. Оба воина смотрели друг на друга. Они больше не ненавидели друг друга. В их глазах было только глубокое уважение и гордость за принятое решение.

Император все это время стоя следил за поединком. Он с восхищением реагировал на каждое движение соперников. Такого поединка он не видел со времен великого турнира солнцестояния. Тогда рыцари пантеры показали верх мастерства, победив во всех видах состязаний. Он быстро спустился по каменной лестнице на арену, дабы поприветствовать бойцов.

— Господа, это просто восхитительный поединок. Я счастлив, что лицезрел демонстрацию вашего мастерства. Я думаю, никто не будет против, если победителем турнира будет признан Дейлон. Он сразил достаточно противников, чтобы стать мастером копья и меча.

Железный Феликс одобрительно кивнул, отойдя чуть дальше за Дейлона. Хранитель печати протянул подушку с лавровым венком Императору. Тот жестом предложил рыцарю склонить голову. Генрих величественно возложил венок на голову эльфа.

— Да здравствует мастер меча и копья! — Прокричал Император. — Да здравствует мастер меча и копья, — вторили ему тысячи голосов, слившись в один восторженный крик.

В это время никто не заметил страха сковавшего Лютию. Она смотрела за всем происходящим и в ее глазах блуждала ненависть. Она сама не знала, чего она хотела больше. Смерти магистра или спасения Дейлона. Он мог убить магистра, но не убил. Магистр мог убить князя, но тоже не убил. К чему катиться мир раз враги не могут исполнить свое предназначенье. Размышления Лютии прервало прикосновение Луизы. Она как будто радовалась крови и страданиям, рекой окутавшими ристалище. Она с восхищением смотрела на дыру в стене людей, образовавшуюся, полетом смертоносного копья. Девушки посмотрели друг на друга. Вдруг Луиза демонически засмеялась, видя любопытное выражение лица своей подруги. Она приблизилась ближе и, шутя, а может, говоря правду, произнесла:

— Все демоны мира смеются над нами. Но не бойся, сестра моя, у меня с ними родственные узы. Так что тебе ничего не грозит! — Девушка вновь засмеялась, откинувшись в кресле.

Император со свитой и со всей прорвой гостей прибыл во дворец ближе к вечеру. Его жена Екатерина Антверпенская, заметно посвежевшая за день отдыха после родов, встретила мужа теплыми объятиями и поцелуями. Она была рада прибытию мужа. За последние недели беременности, он редко приходил к ней, боясь видеть ее слабой и беззащитной. Роды протекали тяжело, потому уже многие придворные начали готовить своих дочерей на место Императрицы. Но она сильная. Она не только выжила, но и родила здорового крепкого мальчика, наследника престола драконов. Все это время дочь, Лютия, всячески поддерживала ее, помогая справиться с беременностью и родами. Девочка получила образование врачевателя и потому, сильно облегчила страдания матери. Но теперь, все было кончено, и она спокойно могла радоваться жизни.

Собравшиеся прошли в главный зал и устроились за огромными рядами столов. Зал венчал большой стеклянный купол, из которого лился свет заходящего, вечернего солнца. Зал представлял большой квадрат, в центре которого располагался бассейн, через который было переброшено несколько мраморных мостков. В воде была устроена панорама морского дна, а меж кораллов плавали экзотичные рыбки. Они переливались разными цветами и живо кидались на брошенные им куски пищи.

По сторонам от бассейна, были расставлены большие столы, занятые знатью и сановниками Империи. Все обсуждали прошедший турнир и бесподобный поединок Дейлона с магистром. Луиза вновь смешила Лео, время от времени бросая игривые взгляды на Дейлона.

Дейлон, после поединка с магистром, чувствовал себя намного лучше, чем после первого дня турнира, где он одержал безоговорочную победу. Не смотря на то, что магистр был его врагом, он не чувствовал в нем зла. Этот человек определенно отличался справедливым нравом и великодушием. Как мог он, использовать черную магию и желать смерти Императору. Сомненья скребли сердце князя.

В это время, железный Феликс, шептал что-то Императору, возможно настраивая его на войну с Эльдорасом. Он обильно жестикулировал, привлекая внимание сюзерена. Его голос, не смотря на шепот, был четким и убедительным. Император как будто был заколдован манипуляциями магистра.

Дейлон понял, либо сейчас они сделают это либо никогда. Его взгляд встретился с напряженным взглядом Лютии. Она одобрительно кивнула князю, понимая, что он ждет от нее поддержки. Эльф встал, вышел на мостик, переброшенный через бассейн и громогласным голосом, попросил минуту внимания. Все ждали очередного тоста прославлявшего императора и Империю, но услышали совсем другое.

— Ваше величество! У меня есть неоспоримые доказательства, что магистр ордена Белого тигра Железный Феликс, предатель! — Мертвенная тишина повисла над залом. Все ждали, что будет дальше. — Он и его приспешники, подготовили убийство вашей семьи. Вашей жены, вашего сына, вашей дочери и наконец, вас!

Феликс поморщился от слов Дейлона. Какой же бред несет этот глупец. И он вызывал у меня столько уважения, — подумал магистр. Королева вздрогнула от слов об убийстве ее семьи и попятилась, подальше от магистра.

— Что вы скажите на это, великий магистр? — Прорычал князь.

— Ничего. Я дослушаю до конца ваше выступление и внимательно изучу ваши доказательства. Пока вы ничего конкретного не сказали.

— Обоснуйте ваше обвинение, князь, — как ни в чем небывало произнес император.

— У меня есть бумаги с указаниями магистра, как лучше лишить вас жизни, ваше величество. А еще у нас есть человек, подтверждающий причастность магистра. В его словах нет смысла сомневаться, так как он член вашего ордена, Феликс.

— Покажите мне эти бумаги и приведите этого человека, — произнес император.

Дейлон сделал знак Лютии, чтобы она привела свидетеля, и вытащил бумаги из-под полы камзола. На бумагах красовалась личная печать магистра. Лицо Феликса посерело. Он вскочил с места, но имперские гвардейцы мгновенно обступили его. Хранитель печати принял бумаги у князя и передал их Императору. Тот внимательно изучил содержимое и вновь передал их хранителю печати.

— Что вы скажете Ангеран?

Ангеран де Лофер вытащил небольшую лупу, через которую осмотрел документ.

— Бумага, печать и почерк, определенно принадлежат магистру. В этом нет никаких сомнений.

— Я не писал это письмо. Оно не мое! — Закричал разъяренный Феликс.

Через боковую дверь вошла Лютия, которая вела за собой молодого мужчину, в форме ордена Белого тигра. Они прошли вперед и встали перед императором. Феликс бросил презрительный взгляд в сторону пришедшего, и поудобней расположился в кресле. Все было кончено! Мужчина поведал, что он является чиновником ордена и выполняет особые поручения магистра. Меня зовут Артур сын Эхелеона. Полгода назад мне дали записку, чтобы я доставил ее наместнику в Изирале. Я случайно прочел ее и узнал, что магистр приказывает подготовить, ваше убийство сир. Потом мне еще несколько раз давали распоряжения передать приказы в Изираль.

Император внимательно выслушал чиновника. После чего его внимание переключилось на Лютию, которая, скромно, стояла рядом с Дейлоном.

— Дочь моя, ты знала об этом?

— Я не только знала, но и входила в круг заговорщиков. Несколько месяцев назад, наместник предложил мне стать императрицей. Он сказал, что независимо от того соглашусь я или нет, вы все умрете. Тогда я решила вклиниться к ним в доверие, чтобы спасти вас, отец. Я делала вид, что мы за одно, а сама собирала доказательства предательства ордена. Я сообщила Дейлону о готовящемся заговоре, зная, что эльфы и орден готовятся к войне, и он мне обязательно поможет. Вчера мы поймали посыльного магистра, добыв вам эти бумаги. Я все это сделала ради вас отец.

Император глубоко вздохнул и повернулся к магистру.

— Вы отрицаете это?

Феликс улыбнулся, оскалившись звериной улыбкой. Его глаза блестели искрометной злобой.

— Я лучше промолчу. Ведь то, что я скажу, не имеет никакого значения. Продолжайте судить меня.

— Вы правы, что молчите. Потому что все это, я давно уже знал. Моя тайная полиция, мне уже давно все сообщила. Вы думаете так легко убить Императора?

Магистр пожал плечами, и лениво зевнул. Как будто все происходящее его не касалось.

— Почему же, вы так долго тянули?

— Я знал, что моя дочь замешана в этом. И я хотел окончательно узнать, что к чему. Но теперь я уверен в своей дочери, так же сильно, как я уверен в вашем предательстве, магистр.

Дейлон вышел вперед и указательным пальцем ткнул в сторону хранителя печати.

— Он тоже замешен в заговоре. Мой слуга слышал, как он обсуждал ваше убийство с наместником.

Хранитель печати улыбнулся и почтительно поклонился князю. Но ничего не ответил на его обвинения. Наместо хранителя, все объяснил сам Император.

— Ангеран мой верный слуга. Он состоит в штате моей тайной полиции. Именно он сообщил мне о готовящемся заговоре. Если он что-то говорил обо мне, то только подолгу службы. Пожалуй, беседа слишком затянулась. Стража! Арестуйте членов ордена.

Отовсюду выбежали сотни стражников, с длинными алебардами наперевес. Они окружили рыцарей ордена. Воины ордена хотели выхватить мечи, но магистр, жестом приказал им сложить оружие. Железный Феликс вытащил меч и предложил его Императору. Генрих отвернулся от магистра, после чего стража увела предателя с глаз своего сюзерена. Все это время, зал пребывал в полном молчании, и только громкие вздохи дам, когда они слышали что-то страшное, раздирали тишину зала. Генрих поднял кубок и громогласно воскликнул:

— Пусть будет благословенна Империя!

— Слава Императору! Да здравствует Император, — вторили ему голоса его подданных.

Пир еще не успел закончиться, как огромные ворота зала распахнулись, и в помещение влетел резкий порыв восточного ветра, тянущий запахом смерти и горелой плоти. Вслед за порывом ветра, в зал вошел высокий человек в кожаных доспехах. Он прямиком направился к Императору, который тревожным взором наблюдал за движениями пришедшего. За спиной посланца шли несколько гвардейцев, в любой момент, готовых прикончить гостя. Человек приблизился к Императору и почтительно поклонился в пояс. Это был гонец имперской почтовой службы. От него тянуло лошадиным потом, и не отбиваемым запахом грязи. В каждом движение гонца, читалось смущение и жуткий страх. Запинающимся голосом, он обратился к Императору.

— Ваше величество! Все кончено. Весь Восток в огне. Объединенная орда идет. Десятки тысяч орков и троллей идут на нас.

Придворные не успевшие опомниться от разоблачения магистра, впали в ступор. Страх охватил людей. Огромная орда надвигается на Империю, а они о ней ничего не знают. Орден, который должен сдерживать наступления орды, предал Императора. И им больше неоткуда ждать помощи.

Император первым отреагировал на слова посланца. Первобытный ужас затаившийся в глазах гонца, не оставлял никаких сомнений. Орда объединилась и идет разрушать.

Генрих встал с кресла. Обвел окружающих пристальным взором. Он видел, что его люди ждут спасения в его словах. Они ждут надежды.

— Рано или поздно это должно было произойти! Враг не застал нас врасплох! Мы не боимся его! Мы разотрём их в порошок! Нас больше, мы сильнее! Мы победим! За Империю! За Изираль! Вперед!

Генрих выхватил меч, воздев его к небесам. Рыцари мгновенно вскочили со своих мест и обнажили стальные мечи. Лязг имперской стали, и радостные вопли заполнили древнюю залу. Полные воодушевления, люди кричали: За империю! За Изираль! Вперед! Голоса воинов слились в один радостный крик. Они все были готовы умереть за свою землю, за свою страну, за своего Императора. И не было такой силы, которая могла бы остановить Имперских рыцарей. Они сражались до конца, но конец был уже близок.

Дейлон воодушевленный речью Генриха, был готов отдать свою жизнь за Империю, против которой еще совсем недавно собирался сражаться. Отвага и нетерпение охватили его сердце. Рыцари начали брататься, забыв все прежние обиды и переживания. Массивные кубки сталкиваясь, выплескивали бурлящее вино на пол и камзолы собравшихся. Женщины страстно обнимали своих мужчин, с надеждой о спасении, заглядывая в их очи. На улице начиналась буря, разорвавшая давящий летний вечер, громогласными раскатами грома. Зарницы, яркими вспышками освещали, старинный зал, зловеще расплываясь в бассейне с диковинными рыбками.

Разгоряченный эльф приблизился к княжне. Они смотрели друг на друга, глазами полными любви и сомнений. Что ждет их впереди? Как распорядиться с ними судьба? Дейлон, нежно взял девушку за руку. Прикосновение легким теплом разнеслось по телу князя. Ее ладонь была так напряженна, как будто враг был у ворот Изираля. Дейлон нежно провел рукой по волосам девушки. Она была так чиста и прекрасна, что душа эльфа дрогнула, от страха, что он больше никогда не увидит ее. Он обнял Лютию так сильно, как только мог. Они стояли, прижавшись, друг к другу, зная, что в этой суматохе, на них никто не обратит внимание. Да, в общем, им было все равно. Лютия взяла князя за руку и потянула его за собой. Это была последняя ночь, и она хотела провести ее с ним. И ничто не могло остановить их.

Мужчина и девушка прошли в просторную комнату. Ее широкий балкон выходил на Восток, туда, откуда надвигался враг. Стены комнаты были расписаны по мотивам сказаний о страданиях Тура и Изольды. Это печальная история любви рыцаря ордена света к жрице темных богов. Ради любви, Изольда отвернулась от темного бога, согласившись, стать женой Тура. Но его семья не хотела жрицу зла, в качестве жены своего старшего сына. Младший брат Тура, пригласил Изольду на охоту, дав ей смертельный яд. Тур не вынес смерти любимой, ненависть охватила его сердце. Он взял меч своего отца и убил младшего брата. А потом взял тело своей любимой и сжег его на высоком холме, вместе с собой, когда закат, красными пятнами окрасил высокое небо. Темные боги не прощают предательства.

Ветер колыхал легкие занавески, разбросав белокурые волосы принцессы. Ее глаза светились в отблесках лунного света. В этот момент, она была божественно прекрасна, завораживая своей дикой красотой. Принцесса остановилась у постели, бросив нежный взгляд на своего возлюбленного. Легкое платье соскользнуло с ее плеч, обнажив прекрасное, нежное тело. Взор Дейлона скользил по длинной тонкой шее, постепенно спускаясь к высокой груди, а потом ниже, к стройным бедрам.

Девушка села на край постели, протянув тонкие руки князю. Рыцарь бросился на колени, прижавшись к княжне. Он начал нежно покрывать поцелуями тело красавицы. Опрокинул на гладкую шелковую постель. Мягкие нежные волосы расплескались по подушкам. Девушка с силой сжала гладкие простыни, слившись в танце любви, с прекрасным эльфом. Дейлон со всей страстью ласкал прекрасное тело любимой. Мелкие капли пота стекали с их сплетенных тел. Танец любви закружился все быстрей и быстрей. Красавица, как одержимая крутила головой, вихрем расплескав длинные волосы. Яркая вспышка молнии осветила любовное ложе. Гром разорвал тишину ночи, заставив еще сильней биться их разгоряченные сердца. Дейлон сжал ладони княжны, вновь заглянув в ее безбрежные глаза. Новая зарница пронзила небо, яркой молнией, потонув в омуте голубых глаз. От этого они вспыхнули как два огромных угля, искрящихся первобытной силой и энергией. Ее светлые волосы, показались, черны как ночь. Абсолютная мощь струилась из этой чистой невинной девушки. Сила, которая внушала страх!

— Чтобы не произошло, знай, что я люблю тебя! Не смотря ни на что…,- произнесла Лютия, вновь сливаясь в страстном поцелуе.

— Я…я буду любить тебя вечно!

— Люби! Люби меня мой верный, ласковый принц! Мой мальчик…

Мужчина и женщина до самого утра любили друг друга, пока уставшие, но не опустошенные, упали на мягкие подушки. Легкая дрема охватила влюбленных. Из райского сна, их вырвал, резкий звук распахивающейся двери.

В комнату ворвался, разъяренный Генрих, в сопровождение нескольких гвардейцев, с длинными алебардами. Его глаза пылали всепоглощающим огнем ненависти. Руки сжаты в кулаки. Он гневным взором смотрел на ложе.

Дейлон вскочил с пастели, прикрыв собой любимую. Его глаза встретились с глазами Императора. В них читался вызов. Он ничего не боялся. Он был бесстрашен.

— Ваше величество, я люблю вашу дочь и готов отдать за нее жизнь!

— Жизнь?! Ты опозорил мой род! Мою семью! И ты хочешь заплатить всего лишь своей никчемной жизнью? Да убью тебя на месте! — Взревел Император.

Теперь Лютия прикрыла собой Дейлона, бросившись на колени перед отцом.

— Нет! Отец, я люблю его! Я убью себя, если вы что-нибудь с ним сделаете! — Взмолилась княжна.

Генрих тяжело дышал. Ненависть затуманила его взор. Ноздри раздувались, как у дикого бизона. Он еще раз посмотрел на свою дочь, которая предала его, потом на эльфийского принца. Он мог убить их обоих. И тогда его государство будет в безопасности. Но как же он мог лишить жизни свою собственную дочь. Убить сына Элрода, означало начать войну с Эльдорасом. И тогда дьявольский план созрел в монаршей голове.

— Я прощаю тебя принц Эльдораса. Я назначаю тебя генералом Империи. Ты принимаешь мой дар?

— Я с радостью отдам жизнь за Империю! Это большая честь стать генералом вашего величества.

В глазах Императора, блеснула холодная сталь.

— Пусть так и будет! Если ты вернешься живым, то можешь жениться на Лютии. Если еще захочешь.

Император вышел из комнаты. Гвардейцы последовали за своим сюзереном, закрыв резную дверь.

Радость охватила сердце князя. Он ни за что не позволит себя убить. Он вернется и заберет любимую. Дейлон с надеждой посмотрел в глаза Лютии. Девушка плакала. Она понимала, что Генрих ни за что не даст вернуться ее прекрасному принцу. Но она не позволит ему погибнуть.

Пару следующих дней, прошли в военных приготовлениях. Император разослал гонцов, во все ближайшие графства Империи, с просьбой прислать войска. В Изирале кипела работа. Мастера Имперской артиллерийской академии, готовили пушки и бомбарды к длительному переходу. Воины готовились к войне, начищая доспехи и затачивая оружие. В качестве дополнительной поддержки, был объявлен воинский сбор ополчения. Передовые отряды легкой кавалерии, были отправлены на восток, для разведки местности и обнаружения войск неприятеля.

Ходили слухи, что огромная орда движется на Антверпен. Разведчики сообщали, что среди войск врага было много троллей и больших зеленых орков. Орки готовили осадные орудия для штурма древнего города. По первым отчетам, численность вторгшихся войск, составляла около шестидесяти пяти тысяч воинов. Говорили, что ордой руководит большой орк, говорящий на человеческом языке. Конечно же, большинство придворных не верили в человекоподобного орка, и считали вторжение врага, таким же, как и год назад. Орда пограбит, захватит пленных и уйдет восвояси. Но знающие люди понимали, что для грабежа не требуется такое большое войско, а осадные орудия строятся, чтобы рушить Имперские города.

В охотничьем зале, ежедневно собирался военный совет, разрабатывавший план военной компании. Император прибывал в прекрасном расположении духа. Под его знаменами собиралась большая армия его соотечественников, готовых отдать свои жизни за одно слово своего сюзерена. Железный Феликс и большинство его приближенных сидели в Имперской темнице и ничем не могли навредить Генриху. Теперь секретное отделение могло успокоиться и Император, наконец, мог снять удвоенные посты охраны. Все это время, Лютия ходила с Дейлоном, как будто их брак уже был благословлен богами. Как ни странно этот факт совсем не злил Генриха. Гнев, возникший в сердце Генриха, когда ему сообщили, о том, что его любимая дочь спит в одной постели с мужчиной, улетучился так же быстро, как и появился. Он сам не мог понять из-за чего так сильно желал смерти этому молодому человеку. Дейлон был неплохим человеком, но в силу своего происхождения, ни за что не мог стать мужем его дочери.

Императорский дворец наполнился благородными рыцарями, нарочито закованными в изящные доспехи. Каждый хотел показать свое благородство и богатство, через самый крепкий и красивый доспех. Дамы развлекали мужчин щебетаньем своих нежных голосков и восхищались военным убранством рыцарей.

Дейлон сильно выделялся среди генералов Империи. За несколько десятков совещаний, он ни разу не надел доспехи, ходя в броском зеленом камзоле, с накинутой поверх кожаной курткой. Он не давал советов, молча следя за перепалками военачальников. Они много говорили, предлагая один план за другим, хотя они мало отличались друг от друга. Из всего множества тактик, можно было выделить оборонительную и наступательную. Наступательной стратегии придерживался ряд баронов, во главе с лордом Дитрихом Глоуэром. Они считали, что надо встретить врага на подходах к Антверпену, переправившись за реку Сить. Другая группа баронов, во главе с маршалом, Ричардом Кентерберийским настаивала на обороне города. Император уже изрядно устал от споров и был готов согласиться с мнением Глоуэров. Ему хотелось сражений, великих побед, а не долгой обороны города. Генрих заметил князя, который одиноко скучал, стоя в стороне от толпы.

— Дейлон, вы генерал или нет. За все время нашего совета вы не сказали ни слова.

Собравшиеся сразу утихли, переведя свое внимание на князя.

— Ваше величество. Мы спорим о тактике, хотя практически ничего не знаем о противнике. Я бы посоветовал подождать пока враг подойдет к городу. Тогда мы сможем получить точные сведения о его силах. Кроме того враг будет зажат между нашей армией и защитниками Антверпена. По-моему, на данный момент это самый лучший выход.

Военный совет зажужжал как пчелиный улей. Ожидание, пока враг приступит к осаде города, выходило за всякие рамки, ведения боевых действий. Император вертел небольшой фруктовый нож. Клинок, приятно покалывал пальцы, завораживая силой оружия.

— Вы предлагаете бросить моих подданных, если враг слишком силен?

— Потерять армию и Императора, большее зло. Долг правителя, выбрать меньшее из зол, ваше величество, — произнес Дейлон, предварительно почтительно поклонившись, ожидая очередной вспышки гнева.

Генрих ничего не ответил на замечание Дейлона. Он подошел к столу, и стал внимательно рассматривать карту Империи. Генералы, молча, ожидали ответа Императора.

— Почему вы не носите доспехи? Они вам понадобятся в походе.

— Я еще не приобрел воинский доспех, а турнирный не отличается большой прочностью. Да и зачем он мне во дворце? Здесь же нас охраняет ваше величество, — почтительно, склонив голову, произнес Дейлон.

Император улыбнулся сквозь зубы и негромко засмеялся. Определенно, этот мальчик ему нравился. Он стал бы хорошим Императором. Как минимум он был бы справедлив.

— И, правда, зачем, — загадочно произнес Генрих.

Совещание подошло к концу, и Дейлон как не в чем небывало направился в комнаты Лютии. К сожалению князя, Лютия была не одна. Там был его друг Лео и веселая Луиза. Девушка веселила собравшихся, пытаясь разрядить напряжение надвигающейся войны. Все очень обрадовались, увидев прибывшего эльфа. Лютия обняла князя, прилюдно одарив его жарким поцелуем. Луиза и Лео сидели вместе, с удовольствием наблюдая за счастьем влюбленных. При этом только Лютия заметила недобрый огонек в глазах подруги.

Луиза грациозно поднялась и, взяв княжну за руки, начала кружить в ритме мазурки. Девушки весело смеялись, от охватившего их счастья.

— Лео сказал, что вам до сих пор не могут выковать доспех? — Обратилась Луиза, продолжая танцевать.

— Да! Мне уже два раза приносили некачественную броню. Стоит целое состояние, а до ума довести не в силах, — возмущено, ответил Дейлон, любуясь танцем двух прекрасных дев, — Лео, тебе не кажется, что танец наших красавец, похож на молитву темным богам. Вы как две ведьмочки скачите по пепелищу.

— А ты видел танец темным богам? — Весело смеясь, спросила Лютия. — Говорят, он очень красив. Исполнив приношение темным богам, женщины вылечиваются от всех недугов.

— Никто не видел этот танец. Только жрицы Чарра могут присутствовать на церемонии. Если их видит кто-то посторонний, то его приносят в жертву, во имя темных потоков.

— А откуда ты все это знаешь? — Вмешалась Луиза.

— Я учился в высшей академии громовержцев. Нам читали курс — Темные культы. Так что я кое, что знаю о нашем противнике.

— А знаете? У меня есть сюрприз для вас! — Воскликнула Луиза. — Для наших героев, у меня есть два оберега. Они воскрешают к жизни, когда ваше сердце уже остановилось. Конечно, я надеюсь, что они вам не понадобятся, но я буду рада, если вы возьмете их с собой.

Мужчины ехидно улыбнулись. Они были рады, получить древние реликвии, которые было достаточно трудно достать в эти неспокойные времена.

— Мы с радостью примем ваш дар прекрасная Луиза.

— А еще, у меня есть подарок лично для вас, Дейлон. У вас нет доспехов, а у меня остался отличный доспех моего брата. Он был рыцарем ордена Кошачьей лапы. Он погиб в прошлом году, но доспех совсем не пострадал. Я думаю, доспех вам отлично подойдет. Он был такой же комплекции, как и вы. Броня специально изготовлена для боевых магов. Так что она отлично защитит вас.

— Я буду счастлив, носить доспех великого воина. Я с благодарностью приму ваш дар, — почтительно поклонившись, произнес Дейлон.

— Ну, вот и славно. Мой слуга доставит все в ваши апартаменты.

— Какую же тактику выбрал мой отец? Наверное, только вперед? — Спросила Лютия, прижавшись к плечу князя.

— Он еще ничего не решил, но я думаю, ты права. Он хочет грандиозной битвы. И мы все будем расплачиваться за его «храбрость».

— Но ведь все будет хорошо? — Произнесла Лютия, обратив на князя взгляд полный надежды.

Дейлон немного помедлил. Конечно же, он не мог знать, что произойдет дальше. Он не знал, смогут ли они победить, возможно, вдвое превосходящего их врага. Но сказать любимой, что это конец он тоже не мог.

— Мы обязательно победим. Нас никто не разлучит.

Шел третий день сборов. Большинство войск, которые могли добраться до Изираля, уже прибили к городу. У стен столицы, развернулся огромный палаточный лагерь. На равнине раскинулось множество шатров. Из лагеря разносились звуки труб и громкое ржание лошадей. Император собрал армию в тридцать две тысячи человек. Это была большая грозная сила. Здесь были рыцари из всех ближайших графств Империи, на огромных боевых скакунах. Алебардщики из Геденау — истребители троллей. Аквитанская, регулярная пехота, славившаяся своим владением клинком. Тяжелые лучники из Эльзаса. Герцог Нарва привел все свои многочисленные войска. Пятнадцать отборных Имперских легионов собрались в поход на Восток. Тяжелая Имперская кавалерия и, конечно же, цвет войска Императора, гвардия. Кроме того были собраны вспомогательные полки ополчения графств.

Дейлон прибывал в отличном расположении духа. Лютия подарила еще одну незабываемую ночь любви. Она вновь была такой же страстной, как и прошлый раз. И, несмотря на то, что этой ночью не было грозы, Дейлон вновь увидел необычайную силу и мощь, которая ярким пламенем переливалась по ее телу. Безусловно, она любила его, так сильно, как только способна была любить.

В его распоряжение был выделен отряд тяжелых алебардщиков, которых он должен был вести в бой. С утра прибыли слуги Луизы, доставив прекрасный тяжелый доспех. Он был полностью покрыт позолотой и состоял из тяжелого ведровидного шлема, с двумя небольшими прорезями для глаз, тяжелой кольчуги, панциря, полного пластинчатого доспеха для рук и ног, и толстого бронзового щита, отлитого в форме большой львиной головы. На шлеме крепилась золотая фигурка Афарийского льва. Под доспех поддевалась толстая кольчуга, из гномьих защитных колец. Толстый панцирь был выкован так, что удары вражеского оружия скользили в сторону, не причиняя его владельцу никакого вреда. Плечи защищали массивные наплечники, выполненные в форме когтистых львиных лап. Латные перчатки, были снабжены стольными когтями, на случай ближнего боя. Поверх латного доспеха одевалась длинная рыжая, туника, с продольными вырезами на уровне ног, для посадки на коня. На туники, золотыми нитями, была вышитая большая львиная морда, напоминавшая о том кто был ее хозяином ранее. На плечах был накинут плащ, из большой львиной шкуры. К броне прилагался комплект оружия: длинный обоюдно острый меч; тяжелая булава; кинжал «милосердия» и пара короткоствольных пистолетов, изящной работы Алендорфских мастеров. Примечательней всего был клинок. Гарда меча, была выполнена в форме большой львиной головы, перекрестие же, походило на длинные львиные пальцы, с острыми когтями. Ручка была покрыта белой кожей, какого-то невиданного зверя. Лезвие плавно заострялось на конце, медленно переливаясь под лучами солнца, всеми цветами радуги. Не смотря, по-видимому, на большой возраст клинка, его ручка была чистой, а лезвие безупречно острым. Меч можно было свободно держать как в одной, так и в двух. Ножны древнего оружия, были покрыты той же кожей, что и рукоять, но с обоих концов были украшены золотыми колпаками, инкрустированными драгоценными камнями. Клинок, похоже, не был наследственным оружием дома Луизы. Ее брат где-то раздобыл этот комплект, больше подходящий южным варварам-рыцарям, чем Имперским воинам.

В этом облачение, Дейлон отправился в лагерь, чтобы осмотреть вверенных ему солдат. Выехать из Изираля было достаточно сложно, так как улицы были необычайно переполнены народом. Люди громко разговаривали, от того все сливалось в сплошной шум, плавно перетекающий в пчелиное жужжание. Народ почтительно кланялся знатному рыцарю, считая его служителем священного ордена. На домах развивались воинственные флаги, говорившие, что Император уходит на войну. Жители столицы были патриотами своего города и своей страны. Они с радостью отправились на защиту своей родины, ходя даже представить, не могли, что их ждало на Востоке.

Служители культа единого, бродили меж рядов людей, благословляя народ на великие свершения. Жители Изираля были глубоко верующими людьми, потому слова священников, вселяли в них уверенность в завтрашнем дне.

Культ Единого бога зародился в Империи 1230 лет назад в далекие времена первых Императоров. Тогда во главе государства стоял Арон сын Атеуса, прозванный в народе креститель. Арон отправился в поход в Северные земли. Он захватил много городов, покорил все народы, что встречались ему на пути. Он вел свою армию все дальше и дальше на Север, пока его войско не заблудилось в бескрайних заснеженных пустошах Севера. Он не знал что делать. Разбив сотни врагов, выйдя победителем из множества битв, он не знал куда идти. Вокруг, больше не было ни кого, с кем можно было сражаться и это больше всего гнело Императора. Он потерял радость жизни и не мог вернуться домой. В отчаянии Арон взмолился древним богам, но никто ему не ответил. Даже древний Марус — бог войны не внял молитвам своего слуги. Тогда он решил, что боги отвернулись от него, и он должен искупить свои грехи, чтобы вновь сражаться за Империю. Арон оставил свое войско и отправился в пустоту. Туда чего нет на карте, потому сказать куда, было невозможно. Он ехал долго. Снег и холодные ветра преграждали ему путь. Его конь пал под ударами стихии, но Арон продолжал идти вперед. Он сильно хотел, есть, его силы иссякли, но он с упорством обреченного шел к тому чего не знал сам. В заснеженных полях он встретил огромного белого тигра. Это был его единственный шанс выжить. Съесть огромного хищника, чтобы остаться в живых самому. Он напал на тигра. Они отчаянно сражались, понимая, что только в этом они обретут спасенье. Император был искусным воином, но даже он, с трудом справился с животным. Тигр нанес ему страшную рану, из которой по капле вытекала жизнь. Арон сел рядом с тушей животного. У него не было сил ни разделать тушу, ни перевязать рану. Он ждал своей смерти, разглядывая высокие облака. Но вдруг, ему показалась, что камень заговорил с ним. Он спросил, зачем тот убил животное. Арон ответил, чтобы выжить.

— Это хороший повод, — сказал камень. — Но всегда ли ты убивал, чтобы выжить?

— Я убивал тогда, когда этого требовал мой долг, — вновь сказал Император.

— А долг ли велел тебе идти в чужие земли, убивать чужой народ, разрушать их мир? Может ты, и меня убьешь?

— Но, как я могу убить тебя ведь ты же камень? — Ответил Арон.

— Также как камень, выпущенный из катапульты, убивает людей, также он раскалывается и сам. Он тоже умирает. Все в этом мире смертно. А ты возомнил себя богом, который может судить, кому жить, а кому умереть.

— Но так велят нам боги, — ответил человек.

— Ты видел хоть одного бога? Ты слышал их слова? Нет, они не помогли тебе и не отозвались на твои кровожадные молитвы.

— Но ты видишь и слышишь меня. Простой обледенелый камень.

— А знаешь, почему ты меня услышал?

— Нет.

— Потому что ты заблудился. Сбился с пути. Ты идешь кровавым путем в никуда. Потому, что ты и я часть этого мира. В нас обоих течет жизнь. Хоть она и различна. А ты губишь эту жизнь в наших телах. Прозрей и тогда ты спасешь не только свою жизнь, но и энергию, которая течет в тебе. — Произнеся эти слова, камень замолк, не обращая внимания на вопросы Императора.

Арон долго думал, пытаясь вникнуть в суть слов сказанных камнем, и тогда прозренье охватило его. Он понял мир, в котором ему суждено жить. Он взял этот камень и пошел обратной дорогой. Кровь остановилась, а усталость прошла. Он вернулся к своему войску. И повел его обратной дорогой. Откуда-то, в его голове открылся путь домой. Он заходил в каждый город, который он захватил, чтобы попросить прощенья и вновь сделать эти народы свободными. Он вернулся в Империю и основал культ нового Единого бога. Все что окружает нас: огонь, земля, вода и воздух, все это часть единого, сущего. Все взаимосвязано. Одно без другого быть не может. Так он понял, что богов нет. Есть только бесконечная жизнь, во всем. И от того что эти жизни переплетаются, они обретают силу. Поэтому наши души не умирают с тлением оболочки, они перемещаются, в бесконечное множество тел которые нас окружают и связываются с нами неразрушимыми связями сущего. Так Император провозгласил мир. Ведь в войне мы убиваем сами себя, наши связи. Он приказал молиться камням и деревьям, всему, что нас окружает и даже друг другу. Ведь все мы едины. Все мы чистая жизнь. Так зародился самый непорочный культ Нового мира. Культ жизни.

Странно, что мысли о культе Единого охватили Дейлона, пока он пробирался через толпы горожан, которые никак не походили на чтящих жизнь, камней этого мира. Дейлон и сам верил в Единого. Хотя у эльфов он имел совершенно другое название. Они верили в духов всего сущего. А это по сути дела, та же живительная сила, которая воспевается Имперскими священниками. Но служители культа, яростно ненавидели все, что называлось по-другому. От этого Дейлону казалось, что они уже давно растеряли веру, и теперь оставалась лишь только маска лицемерия. И эти «святые» наставляю людей на войну. Конечно, единый не воспрещает защищаться. Но как они могли благословить рыцарей белого тигра на войну с собратьями? Это позор для истинной веры.

Выбравшись из города, Дейлон наткнулся на карету, с высеченным на ней единорогом. Из окна выглянуло испуганное личико Катрин. Она что-то громко кричала, обильно жестикулируя князю.

— Назад! Стой, Дейлон! Скорей к Императору.

— Что? Что ты говоришь?

— Император, его сейчас взорвут!

Паника охватила князя. Он не мог пошевелить руками. Дейлон как околдованный стоял, смотря в одну точку. «Я должен спасти Императора. А может лучше дать ему умереть. И тогда Лютия будет свободна». Катрин вмешалась в раздумья князя.

— Ты что оглох? Генриха сейчас убьют. Я видела время, во сколько это произойдет. Ровно в полдень его не станет. У нас всего пятнадцать минут, — выкрикнула девушка, стремительно приблизившись к князю.

Слова Катрин, привели в чувства эльфа. Он резко развернул коня и бросился по направлению к воротам. Дейлону повезло, и они были открыты, для доставки продовольствия армии. Но на улицах, он вновь встретил море народа. Так что пробиться через толпы горожан, не представлялось ни какой возможности. Толпа перла на рыцаря, не обращая внимания на грозного рыцарского коня. Это был конец! Ему ни за что не успеть во дворец. Вдруг темная мысль посетила князя. Ему ни за что не успеть, но ведь еще есть канализация. «Какая гадость», — подумал эльф. Он мгновенно спрыгнул с коня, подбежал к массивному бронзовому люку. Он весил целую «тонну». Дейлон с трудом сдвинул люк и спустился в мрачные, сырые катакомбы.

В канализации было темно и сыро. По выдолбленным в каменном полу каналам, текли пахучие экскременты и нечистоты. Славу богам, на стенах были установлены таблички, показывающие направление в разные кварталы города. Дейлон зажег факел, который был, воткнут в стену, и побежал в сторону дворца, своим грозным видом пугая местных обитателей. Крысы и прочая нечисть разбегалась в страхе перед закованным в броню человеком. В канализационных тоннелях было очень сложно бежать из-за узкого пространства. Из ответвлений, во мраке, светились страшные красные огоньки, пристально следившие за пришельцем. Эльф был очень сильным и ловким, потому тяжелый доспех и узость пространства, мало снижали его скорость. Дейлон уже подбегал к Дворцовому кварталу, как за его спиной послышался громкий рык и срежет десятков когтей. Рыцарь оглянулся через плечо. За ним бежало несколько огромных крыс, почти человеческих размеров. Они стремительно приближались. Из их широких пастей капала вонючая слюна. Вытащить меч, в узком тоннеле не представлялось никакой возможности. Дейлон бросился в тоннель, где должен был быть люк наверх. Одна из крыс выскочила вперед, длинным прыжком преодолев расстояние, разделявшее монстра с рыцарем. Крыса, разинув пасть, вцепилась в массивный наплечник. Толстые длинные когти пытались вонзиться в бок князя. Дейлон с трудом удержался на ногах от сильного толчка. Он со всей силы, врезался спиной в стену. За спиной послышался жалобный крик. Крыса вновь попыталась вцепиться в ногу, но Дейлон на отмах ударил ее ногой. Передний клык крысы треснул и с волной крови вылетел из пасти. Но не успел Дейлон отступить к люку, как вторая крыса бросилась на него. Он растопырил пальцы и когтистой лапой вспорол горло монстра. Кровь хлынула на грудь война. Он оттолкнул животное и полез по лестнице к люку. Холодный чугун с трудом поддался усилиям князя. Он на половину вылез из мрачного тоннеля, как что-то вновь уцепилось в его ногу. У ступенек, ведущих, к дворцу стояло несколько гвардейцев. Они увидели рыцаря, который пытался выбраться из канализационного люка. Что-то тянуло его назад не давая подняться. Гвардейцы подскочили к князю и выволокли его из тоннеля. Из тьмы люка, светились маленькие огоньки красных глаз.

— Кто вы?! — направив пики на рыцаря, произнесли гвардейцы.

Дейлон снял массивный шлем, обнажив вспотевшую голову. Стражники увидели мокрую голову князя и почтительно поклонившись, освободили проход. Воин выглядел устрашающе: его панцирь был залит кровью и местами запачкан грязью.

— Скорей за мной! Император в опасности! — прокричал Дейлон, увлекая гвардейцев за собой.

Пока Дейлон добрался до Охотничьего зала, за ним собралась целая толпа стражи. Большие бронзовые двери распахнулись. Но уже было поздно. Часы пробили полдень.

В потайной комнате, высеченной в мраморе Императорского дворца, горел тусклый свет, издаваемый тремя небольшими свечами. В воздухе стоял мрачный запах дурманящих трав, переплетенный с запахом смерти. Посередь комнаты стоял небольшой алтарь. Он был изображен в виде обнаженной девы, с большими расправленными крыльями. В руке у богини был длинный зазубренный меч, в знак силы темного бога. Это была богиня темных ветров, прислужница Чарра и покровительница жриц темных богов. Ведьмы Севера, приносили ей свои дары, чтобы она помогла им в их темных делах. Встав на колени, у алтаря стояла стройная девушка, закутанная в черные одежды и накинутый поверх плеч длинный плащ. Она молилась своей богине. Сегодня она исполнит свое предназначенье. Она убьет того кто ей так долго был отцом. Генрих сгорит в пламени великого Чарра.

Девушка вышла из комнаты и по потайным ходам направилась в Охотничий зал. Туда где находилась ее жертва. Она приготовила ему страшную смерть. Он погибнет в муках и страданьях. Так рождается новый мир, через страшную боль. За это ее вознаградят. Она станет великим демоном, получив безграничную власть.

За стеной послышались громкие разговоры людей. Военный совет вновь обсуждал предстоящую компанию. Но они даже представить не могли, что все кончено. Что они проиграли еще до начала войны. Вдруг она услышала, знакомый голос Лео. Если она исполнит задуманное, он тоже погибнет. Нет же, Луиза дала ему оберег воскрешения. Так что ему грозят только страдания, но он останется жив.

Убийца дернула за рычаг. Механизм заскрипел и стена разверзлась. Император стоял у стола, разглядывая новую депешу. Вдруг главные двери открылись, и в комнату ввалилась куча гвардейцев, ведомые окровавленным львом. Только не он, — подумала жрица Чара. Но отступать было уже поздно. Рыцарь взревел во всю глотку и бросился к Императору.

— Здесь убийца! Император в опасности!

Военачальники мигом обступили Генриха, обнажив стальные мечи. Но это не спасет его. Темный воин, метнул глиняный горшок в толпу, в надежде поразить узурпатора. Горшок разбился о броню одного из рыцарей. Раздался оглушительный взрыв. Зеленый пар обволок все вокруг, разъедая легкие людей. Все было кончено.

«Я исполнила свое предназначенье», — мелькнуло в мыслях убийцы, и он вновь скрылся в проходе.

Дейлон вбежал в охотничий зал. Император стоял у стола, держа в руках депешу с Востока. В проеме стены, за его спиной, стояла темная фигура убийцы. Ее черты показались, знакомы князю. Но думать, не было времени. Он громко закричал и бросился к Императору. Убийца, уже метнул какой-то горшок в Генриха. Еще секунда и все будет кончено.

— Телепартацио рацио! — прорычал Дейлон, повалив собой Императора.

Громкий взрыв оглушил Дейлона. Мощная взрывная волна отбросила его к стене, вместе с зажатым в его руках Генрихом. Тяжелая броня выдержала удар, а магические руны наложенные братом Луизы, защитили от удушающего пара. Дейлон поднялся и оттащил Императора к стене. Лео уже кинулся в погоню за убийцей. Дейлон оставил Генриха и последовал за своим другом. Он уже жутко устал, пока добрался до дворца. Тяжелая броня тянула к земле. По кольчуге стекал пахучий пот. Убийца двигался как пантера. Он отрывался все дальше, не чувствуя усталости. Они выскочили из хода, на длинную террасу, нависшую над задним двором. Лео вытащил пистолет, выпустив пучок огня. Пуля пронеслась над головой убийцы, врезавшись в медную дверь. Убийца резко развернулся. Лео не успел опомниться, как мощная электрическая струя ударила его в грудь, отбросив к стене. Дейлон обнажил кинжал, чтобы метнуть его в противника. Но тот мгновенно отскочил от клинка. Его глаза встретились с глазами эльфа. У него были голубые, до боли знакомые глаза. В его руке показался небольшой пистолет. Зеленая вспышка вырвалась из ствола, обдав смертью. Дейлон едва успел укрыться за колонной. Пуля врезалась в стену, вырвав огромную каменную глыбу. Убийца воспользовался передышкой. Он быстро перескочил перила, спрыгнув на задний двор. Дейлон хотел последовать за ним, но увидев расстояние до земли, остался на месте. От террасы до земли было около тридцати метров. Даже самый ловкий воин, спрыгнув с такой высоты, разбился бы в лепешку. Этот же воин, как ни в чем небывало скрылся за углом здания.

Дейлон подошел к обездвиженному другу. От такого заклинания он должен был погибнуть. Но, как бы, ни так. Лео без проблем поднялся, отряхивая серую пыль. Друзья обеспокоенно смотрели друг на друга. Кто же мог сделать такое?

Дейлон и Лео вернулись в охотничий зал. Посередь комнаты зияла огромная воронка. Весь пол был залит кровью, а местами лежали обрубки человеческих тел, еще не убранных слугами. Император сидел в кресле. Лютия перевязывала раны отца, а Катрин рассказывала видение в котором, ровно в полдень, Император умирает от взрыва бомбы. Генрих с уважением посмотрел на князя.

— Благодарю вас сударь! Я никогда не забуду то, что вы спасли мою жизнь. Вы, наконец, приобрели доспех. Я рад. Они спасли наши жизни.

Лютия осмотрела князя. На его теле не было ни одной царапины, хотя панцирь был залит багровой кровью. Лютия нежно взяла его за руку, как будто боясь, что он уйдет. Она так любила его, а из-за нее он чуть не погиб.

— Вы не догнали убийцу? — вновь обратился Император, к друзьям.

— Простите, сир, но он был слишком быстрый, — ответил Лео, виновато пожимая плечами.

— Я бы даже сказал, нечеловечески, быстр и ловок, — добавил Дейлон. Кроме того бомба, которую в вас кинули, явно порожденье темных ветров, — продолжил он.

— Это полная глупость! То, что зеленый пар разъедает тела, это еще не значит, что его породили темные потоки. Да и откуда тебе знать об этом, ты ведь не очень силен в магии, Дейлон? — Вмешалась Катрин.

— Не нужно спорить. Не важно, что создало оружие. Важно кто приказал им воспользоваться, — оборвал спор Император.

Дейлон недобрым огоньком глаз, поглядывал на Катрин, которая, только что вновь оскорбила его и не понесла за это наказание. Как же она раздражала его. И как они могли быть вместе?

Дейлон на время забыл о подруге и произошедшем покушение, от теплого прикосновения губ Лютии к его шее. Она была счастлива, что с ним было все хорошо и от этого душа эльфа, вновь очистилась от ужаса искореженных тел и пугающих темных мыслей.

Катрин с интересом наблюдала за сценой воссоединения. Как ей было это противно. Как будто ножом скребли по сердцу. Рассмотрев своих друзей, она увидела два почти одинаковых оберега. Они различались только камнями, инкрустированными в украшение. Один из камней был красный, другой белый. Один давать жизнь, другой смерть, — мелькнуло в голове девушки.

— Кто дал вам эти обереги? — обратилась она к друзьям.

Они удивленно переглянулись, не понимая, что произошло.

— Луиза. А что? — ответил Дейлон.

— Этот предмет убивает вас ваше высочество. Эти обереги выкованы в древних кузницах севера. Сама тьма вдохнула в них жизнь. Носи вы его пару дней, и отправились бы к Морру.

— Ты шутишь? Я не верю тебе. Луиза не могла дать Дейлону предмет порожденный злом, — вмешался Лео, — Катрин ты ошибаешься?

— Я не ошибаюсь. Я лучшая в своем выпуске. Где ваша фрейлина, Лютия?

— Наверное, в своих апартаментах. Она собирала медикаменты для больных. Но она не виновата. Я ее с детства знаю, — почти плача произнесла Лютия.

— Да нет! Этого не может быть. Луиза мне как родная дочь. Она не могла желать смерти князю, — возразил Император.

— Но ведь я и не утверждаю, что она хотела убить Дейлона. Но мы обязательно должны узнать, откуда она его взяла. Обереги темных богов, по дворцу не валяются, — настояла Катрин.

— Ну, тогда сходите за ней, чтобы она могла все нам рассказать.

Дейлон, Лео и Катрин мигом бросились в покои Луизы. Они располагались этажом ниже, так что путь не занял много времени. Когда друзья ворвались в комнату, пред ними предстала Луиза, которая как ни в чем не бывало, разбирала разные микстуры и склянки. Она по-прежнему была обворожительна. Ее длинные золотистые волосы были уложены в пучок, а ее лицо сияло приветливой улыбкой. На ней не было ни украшений, ни мазей украшающих лицо имперских дам. Белое, обшитое серебром платье, дополняли картину идиллии. Она была чиста и невинна, как белая роза.

— Господа, что-то случилось?

— Зачем ты дала Дейлону смертельный оберег? — выйдя, вперед, произнесла Катрин.

— Что вы, сударыня. Обереги, которые я подарила господам, защищают от зла. Я бы ни за что не навредила своим друзьям.

— Вот видишь, Катрин. Луиза ни в чем не виновата, — убеждая себя, произнес Лео.

Дейлон подошел ближе, как будто желая поцеловать фрейлину. Он смотрел в ее голубые глаза. В них была пустота. Никаких чувств: ни злобы, ни любви, ничего. Она ничего не чувствовала. В воздухе витал аромат духов, и неуловимый запах едкой кислоты. Дейлон бесцеремонно задрал юбку девушки. Лео подскочил, желая остановить друга, но не успел. Под юбками у красавицы были одеты легкие эльфийские сапоги, такие же, как у воина пытавшегося убить Императора. Друзья невольно попятились назад. Луиза презрительно сложила руки на груди, наблюдая за удивленными лицами гостей.

— Дейлон, вы могли меня попросить, и я сама подняла бы подол. По-моему, это не красиво! Мне очень жаль, что мой план не сработал. Вы заслуживаете смерти мой привлекательный друг.

Катрин вышла вперед, шепча ударное заклинание. Лириум хлынул по ее венам, высвобождая магические потоки. Но Луиза опередила волшебницу. Невидимый кулак обрушился на Катрин, отбросив ее к стене. Дейлон попытался наслать огненный удар на девушку, но она без труда отразила его. Луиза яростно засмеялась, понимая свою власть над жизнями этих людей.

— Как вы жалко выглядите господа. Мне кажется, боги переоценили ваше участие в судьбе мира.

— Но, мы же друзья, Луиза! Ты забыла, как нам было весело вместе? А как же вечера у камина? Я не верю! Ты разыгрываешь нас, — почти плача произнес Лео.

— Мой милый Лео. Ты был так мил. Я не хотела твоей смерти. Все что я говорила тебе, было правдой. Та реликвия, которую я тебе подарила, по-настоящему вытаскивает из царства Морра. Носи ее, она тебе еще пригодится.

— Но зачем? Орки убивают всех. Они и тебя убьют, — снова взмолился Лео.

Девушка лукаво улыбнулась. В этот момент, в ее глазах пылала безграничная злоба. Она гордилась тем, что ненавидит этот мир.

— Ты, правда, хочешь знать? Если я расскажу, то уже не смогу тебя отпустить.

— Хватит! Прикончим ее пока не поздно, — прокричал Дейлон. Он выхватил меч, желая разрубить предательницу. Но новый мощный удар сбил его с ног.

— Отдохни милый! Твой конец еще не настал. Я ухожу, а ты не плачь, слезы не идут мужчинам.

— Я…я не могу тебя отпустить. — Произнеся это, Лео вытащил пару длинных пистолета, направив их на Луизу. Он вытер слезы, не отводя глаз от девушки.

— Зачем? Почему ты предала нас?

— Предала? Я с детства служу великому Чарру. Вы для меня всего лишь пешки. Я жрица темных богов, истинных правителей этого мира. Генрих должен был умереть сегодня, так мне велел мой повелитель. А Дейлона я решила убить сама. У него слишком важная роль в происходящих событиях. Пусть Генрих жив, но Дейлон погибнет. Так странно чувствовать вашу боль. Она так приятна. Жаль только Лютию. Она так верила мне. А ведь теперь она останется совсем одна. Император никого не любит, а мать тупая курица. Этот мир обречен. Так что я скоро приду за нашей принцессой.

Лео закрыл глаза и спустил тугой курок. Огонь и дым вырвались из ствола. Пуля со свистом пролетела над Луизой, разбив хрустальную вазу, стоящую на шкафу.

— Ты стрелял в меня! Предатель! Да я разорву тебя на куски.

С этими словами Луиза, направила руку на Лео, произнося темные заклинания. Лео ничего не мог сделать. Он не мог убить друга. В этот момент поднялся Дейлон. Он выхватил второй пистолет у Лео и, не целясь, разредил его в ведьму. Вспышка осветила комнату. Девушка замерла на месте, уставившись удивленными глазами на Лео. В ее груди зияла огромная дыра. А из раны текла густая струйка крови.

— Сестра… За Чарра! — Произнесла девушка и повалилась на гранитный пол.

Все было кончено. Дейлон уже посетил Императора с докладом о произошедших событиях. Он рассказал, что Луиза, не смотря на то, что была воспитанницей Генриха, поклонялась темным богам. Непонятно откуда она научилась колдовать и обучилась ритуалам смерти. Ее повелителем был бог Чарр — бог смерти и разрушения. По сути, он был и богом войны, только темным богом.

— Нам не понять, что именно значат ее слова о том, что темный господин приказал ей убить вас. Ведь боги не говорят со смертными. Даже самые темные. Вероятней, всего, девушка сошла с ума от безграничной силы. И при приближении орды, решила выполнить, так сказать свое предназначенье, позволив темным потокам разрушить столицу Империи, убив ее Императора и военный совет. А меня она решила прикончить, чтобы люди и эльфы не воссоединились через наш союз с Лютией. Только так можно объяснить поведение красавицы, которая еще несколько часов назад, говорила, что она отличный друг.

Хотя Дейлон и раньше чувствовал в ней что-то темное, но старался не замечать это, из-за Любви к Лютии. Да и кто же мог подумать, что придворная дама, наследница знатного рода, брат которой, был рыцарем Единого, стала жрицей темных потоков. Император внимательно выслушал князя. Он ничего не сказал, только сделал знак, чтобы его оставили.

Дейлон рассказал правду. Еще одна женщина предала его. Его собственная дочь! Он любил ее мать, но она не пережила рожденья ребенка. Она отдала свою жизнь, чтобы появилась на свет Луиза. Отец девочки погиб, когда ей было пять лет, на войне, в которую послал его Генрих. Он был славным воином, достойным человеком. Но тогда Генрих не понимал этого. Он ненавидел человека, который воспитывал его дочь. После смерти графа, Генрих взял Луизу к себе и растил ее вместе с Лютией. Они были как родные сестры. Но, оказывается, девочка не простила ему смерти матери и отца. Она столько лет ненавидела его, а он любил. Как этот мир жесток! Она вступила на путь тьмы, чтобы отомстить ему и поплатилась за это душой и телом. Бедная моя девочка! Дейлон ответит за то, что пролил кровь драконов. Никто! Никто не смеет убивать наследников правящей династии, не поплатившись за это жизнью. Может это и не правильно, ведь он спас мне жизнь. Но таков закон. И хоть никто не знает что она моя дочь, я знаю, кто ее убил и ее кровь не отомщена. Таков Закон!

Катрин в это время пыталась утешить Лео, который ненавидел себя за то, что не спас Луизу от зла. От самой себя. Только сейчас он понял, как она стала ему дорога. Он так дорожил ее дружбой. А ведь она тоже любила его. Его оберег и вправду был целебным. И та вспышка молнии могла убить его, но не убила. Она не желала ему зла. Но, не смотря на то, что для него она не была злом, она хотела убить Императора и его лучшего друга. Он не винил Дейлона в том, что тот убил ее. Он винил себя, за то, что не смог сделать этого сам.

Лютия плакала в подушку, боясь посмотреть на Дейлона, который, молча, сидел на краю постели принцессы, боясь дотронуться до девушки. Луиза была ее подругой. Даже не подругой, а сестрой. Она любила ее. А теперь ее нет. И ее лишил жизни ни кто иной, как Дейлон. Человек, которому она отдала свое сердце. Как это ужасно, когда один близкий лишает тебя другого. Бедная Луиза! Но как она посмела совершить покушение на жизнь ее любимого? Зачем она дала ему этот ужасный оберег?

Лютия хотела прижаться к Дейлону, но не могла. Так сильна была боль от потери сестры, и так сильно ее смертью тянула от него. Она хотела спросить у Дейлона, жалеет ли он, что Луиза погибла? Но не решилась. Ведь Дейлон не станет лгать. Он скажет правду. Он не сожалеет. Он рыцарь светлых лесов. Искоренять зло это его судьба. И он будет идти по ней, не смотря ни на что. И тогда девушка прижалась к любимому, желая насладиться минутами его любви. Он так нежен и так мил. Пусть так будет всегда!

Мрачный и темный день прошел. Солнце скрылось за горизонтом, окрасив небо в кроваво красный цвет. Легкая дымка повисла на Востоке, предвещая беду. Дейлон и Лютия, все в той же комнате где протекали их прежние ласки, с нежностью и любовью наслаждались друг другом. Они ласкали разгоряченные тела, пытаясь пресытиться своими чувствами. Ведь завтра войско уходит на войну, потому для влюбленных это могла быть последняя ночь вместе. Дейлон гладил тело девушки, а она его. Они слились и растворились друг в друге. Никого и никогда, они больше не будут любить, так как сейчас. Ведь настоящая любовь возникает только раз в жизни и умирает со смертью любимого. А она скоро придет, не для одного так для другого. Уставшие, но наполненные счастьем, влюбленные свалились на подушки. От усталости их мигом охватил сон. Они блаженно почивали на простынях, видя во снах счастливое будущее. Но сон это сон, а мир куда страшнее, приятного забытья.

Настало утро, но солнце еще не взошло. В городе кипела работа. Весь народ Изираля вышел на улицы, чтобы проводить своих героев. Армия уходила на Восток. Густые колонны солдат выходили из города, ряд за рядом уходя в пустоту. Благодарные горожане, кидали цветы, в знак признательности их защитникам. Но эти цветы выглядели как венки, отдающие последние почести умирающим. Женщины целовали своих мужчин, не желая отпускать их на смерть. Слезы текли из глаз нежных дев. Город наполнился плачем, хотя трубы и рожки пытались заглушить крики женщин. Матери и отцы провожали в путь своих сыновей. Император и его свита ехали впереди войска. За городом войска Изираля встретятся с войсками союзников, и двинуться на Восток.

Дейлон встал с постели и обнаженный вышел на балкон, наблюдая за блестящими змеями войск, тянущимися по улицам города. Армия уже уходила и ему пора собираться. Неожиданно подошла Лютия. Дейлон не испугался присутствия постороннего. Он был не здесь, а в своих беспокойных мыслях. Определенно, у девушки был талант настоящего шпиона. Она бесшумно подкралась, ступая голыми носочками по мраморному полу. Девушка обняла эльфа, смотря из-за его спины за кипящим городом. Они стояли так, прижавшись, друг к другу, пока Лютия не заговорила.

— Ты должен знать. Это я приказала наместнику украсть твое оружие с турнира.

Дейлон слегка отстранился от девушки, чтобы внимательней рассмотреть ее.

— Но зачем?

— Мой отец хотел убить тебя. Не орден был главной угрозой, а сам Генрих. Тому черному рыцарю было приказано убить тебя.

— Этого не может быть! Император не подсылает убийц.

— Люди наместника украли оружие, чтобы ты не участвовал в турнире. Только так я могла спасти тебя от смерти. Генрих не хочет, чтобы мы были вместе. Ты сын Элрода, а он рожден императрицей Катрин, дочерью Гюнтера. Он прямой потомок первых Императоров. Очень давно он отказался от трона, но ты имеешь на него больше прав, чем кто-то другой. Даже если ты тоже откажешься от трона, наш сын станет следующим Императором, по праву крови. А этого мой отец допустить не может. Он все равно убьет тебя.

Дейлон стоял на балконе, смотря на любимую. И вправду, сколько в ней силы, чтобы пойти против отца. Она по-настоящему любит его, раз рассказывает ему все это. Но почему отец не рассказывал ему, что он наследник престола Императоров? Почему они ничего не сказали ему о его происхождение? Это предательство! А Генрих? Я спас ему жизнь, а он хочет убить меня. Все предатели и убийцы. Но я не дам им того чего они хотят.

— Спасибо что рассказала мне все. Я не забуду этого. Всегда лучше говорить правду. Лож разрушает доверие, а вместе с ними и чувства.

Девушка грустно посмотрела на князя. Она подошла еще ближе и прикоснулась к его гладкой щеке. Они смотрели в глаза друг друга. Но их мысли были далеко отсюда. Каждый думал о чем-то, о своем.

Дейлон покинул принцессу. Пришел к себе в комнату. Принял холодный душ и начал облачаться в львиный доспех. Симбад помогал закреплять застежки и ремни, наглухо скрепляя броню. Облачившись, Дейлон был похож на огромного, тяжеловооруженного варвара. Шкура и мех льва свисал с плеч и полностью закрывал спину. Эльф сунул свой меч Судьбы за спину, а прилагающийся к доспеху комплект оружия закрепил на поясе. Симбад был облачен в легкий кожаный доспех и вооружен кинжалом и небольшим карабином. Облачившись, Дейлон направился к Катрин, чтобы попрощаться с подругой. Но в комнате, в которой ее разместили вчера, волшебницы не оказалось. Так что Дейлону ничего не оставалось, как догонять армию. Он вышел из дворца. Спустился, по витой лестнице, в главную имперскую конюшню, где его ждал подаренный Генрихом черный рыцарский жеребец. Он был огромного роста. Широкая грудь и длинные ноги, венчали тело животного. Слуги Дейлона, облачили его в львиную пластинчатую броню, которую подарила Луиза. На коне висела большая шкура льва, служившая в качестве попоны. Конь всем своим видом внушал страх и уважение. В стойле стоял Пегас, который обиженными глазами смотрел на своего хозяина. Конечно, Дейлон хотел бы взять своего верного друга с собой, но Пегас не был рыцарским конем. Он не мог нести тяжелого воина в далекий поход. Пусть он лучше останется здесь. Хотя бы с ним все будет хорошее. Дейлон вывел коня из конюшни. Симбад и остальные слуги уже ждали своего господина. Рыцарь уже хотел отправиться в путь, как крик девушки остановил его. Это была Лютия. На ней было легкое шелковое платье, с накинутым поверх зеленым плащом, прикрывавшим ее лицо. Она бежала к Дейлону. Он тоже развернулся и направился к ней. Мужчина и женщина столкнулись. Дейлон поднял ее на руки и еще раз поцеловал в ее горячие уста. Это был последний раз, когда только любовь объединяла их. Слезы текли из глаз красавицы. Ее золотистые локоны выбились из-под капюшона, расплескавшись по щекам. Эльф покрывал лицо девушки поцелуями, желая успокоить ее.

— Я обязательно вернусь. Меня никто и нечто не остановит. Я убью любого, кто станет у меня на пути. Я ни за что тебя не оставлю. Люби и помни. И тогда мы всегда будем вместе. На этом свете или на другом.

Девушка прижалась к плечу князя. Толстый пластинчатый доспех, приятно холодил лицо, стирая соленые слезы.

— Я буду помнить и любить тебя, чтобы не произошло. Возьми этот кулон. Он защитит тебя. — Произнеся это, принцесса протянула, золотой кулон, в виде небольшого сердечка, на толстой золотой цепочке.

Дейлон вопросительно посмотрел на украшение. Его глаза задавали немой вопрос: еще один магический оберег убийца.

— Зачем мне магические обереги. Они мне не нужны.

— Он не магический. В нем моя любовь. Ты будешь смотреть на него, и вспоминать меня. Любовь это самая главная сила, перед которой бессильна магия и смерть.

Дейлон взял украшение и одел его на шею. Уже пробили трубы, и последние войска вышли из города. Изираль опустел. Дейлон еще раз поцеловал любимую. Заглянул в ее лицо, чтобы запомнить его такой: чистой и полной любви. Эльф вскочил на коня, поднял жеребца на дыбы и пустил вскачь по улицам города. Печальный взгляд девушки провожал фигуру всадника. Вернется ли он?

 

Глава третья: Кровь и смерть

Огромная масса пехоты и всадников двигалась по мощеной дороге, уходя все дальше и дальше на Восток. Коричневые клубы пыли вздымались в небо, застилая воздух от тяжелых шагов воинов. Яркие лучи летнего солнца нагревали стальные панцири солдат, вытягивая потоки пота из их владельцев. Военные трубы и барабаны поднимали дух воинов, играя веселящие марши. Люди громко переговаривались, отпуская развратные шутки, тем самым пытаясь заглушить внутренний страх. Страх естественное состояние для человека. Даже самые храбрые войны боятся конца, того что ждет их после смерти. Прохладный ветер с океана колыхал флаги и знамена, развеивая запахи большого города по равнине. Армия Императора Генриха III шла на войну.

Когда Дейлон догнал основные силы, армия уже отдалилась на несколько миль от города. Кавалькады закованных в тяжелую броню всадников, мчались вперед, обгоняя густые ряды имперской пехоты. По пыльной мощеной дороге, скрепя деревянными колесами, тянулись бронзовые и медные орудия, разного калибра и типа. Обслуга орудий шла рядом, помогая лошадям заталкивать тяжелые пушки в гору. Отборные отряды мушкетеров и аркебузьеров шли вдоль дороги, параллельно рядам тяжелой пехоты. Огнестрельное оружие появилось пару сотен лет назад и заняло свою почетную нишу среди средств уничтожения себе подобных. Первоначально, огнестрельное оружие не отличалось высокой мощностью и точностью. Даже с десяти шагов, стрелок из пищали не мог попасть в стоячего человека. Но развитие наук и технологий, привело к созданию новых стволов, изготавливаемых из хорошего металла, при помощи сверления. Появились запальные замки, перенятые у арбалетов. Первые замки отличались простотой и дешевизной, но при этом часто давали осечку, фитили, использованные для воспламенения тухли. А между воспламенением и выстрелом проходило не менее четырех секунд. Но с появлением колесного замка, все изменилось. Круговая система трения, высекала искры из кремня, которые падали на пороховую полку, воспламеняя запал. Данный замок отличался сложностью в эксплуатации из-за постоянного засорения и поломок. Только поэтому огнестрельное оружие не вытеснило стрелы и болты. Хотя дальность огня стрел и пуль мало чем отличались друг от друга, некоторые луки, даже во многом превосходили пули. Но у огнестрельного оружия было еще одно преимущество. Обучить хорошего стрелка из ручницы, можно было за пару месяцев, а стрелка из лука требовались годы. Мушкетеры были элитой среди стрелковых подразделений. Они вооружались колесными мушкетами и были облачены в полный пластинчатый доспех. Голову мушкетеров защищал шлем саллет, с большим пером на макушке, окрашенным в цвета подразделения. На грудь крепилась стальная кираса, с прикрепленным к ней пластинчатым подолом. На руки и ноги надевались пластинчатые комплекты брони, надежно защищающие от рубящих ударов. Каждому мушкетеру выдавался длинный плащ с капюшоном, цвета его графства. Кроме того, поверх кирасы, одевалась длинная куртка безрукавка, по краям обшитая волчьим мехом. Высокий ворот, обшитый мехом, надежно защищавший от ветра и дождя. На куртке был вышит двуглавый орел, герб Империи. Мушкетеры были вооружены обоюдно острыми мечами, длинными кинжалами, с четырехгранным лезвием, короткими острыми чеканами, называемыми открывашками, служившими для протыкания пластинчатых доспехов.

Армия императора вообще была одной из самых профессиональных и тяжеловооруженных подразделений Элеи. Большинство воинов носили либо полную броню, либо полупластинчатый доспех переходного типа. Регулярная основная армия делилась на легионы, а те в свою очередь, формировали центурии, являвшиеся основными единицами войска. Для поддержки легионов, собирались войска городов, вооруженные в соответствие с кодексами графств. Также созывались крестьянские ополчения, для поддержки основных сил и выматывания отборных подразделений противника. Кроме того созывались войска феодалов, сражавшиеся наравне с легионами Империи. Рыцари и знатные феодалы формировали тяжелую конницу, служившую пробивным тараном, сметающим все на своем пути. Войско прикрывали стрелки из больших луков и огнестрельных ручниц. Самой смертоносной силой на поле боя, была артиллерия, уничтожавшая целые ряды пехоты и сея смерть в колоннах кавалерии.

Дейлон проезжал мимо всего этого грозного великолепия, восхищаясь выправкой и снаряжением армии. Ему еще никогда не приходилось бывать на войне. Конечно, он не раз сражался на поединках, бывал на турнирах, отбивался от разбойников, но сражаться в битве, где сталкиваются тысячи воинов, идущих друг на друга, с одной единственной целью, чтобы убить, друг друга, ему еще не приходилось. И это пугало его. Справиться ли он? Сможет ли выполнить свой долг и при этом остаться в живых? Все же не хочется умирать в тридцать лет, когда у тебя целая вечность впереди. Приближаясь к эскорту Императора, Дейлон вспоминал то, чему его учили на уроках тактики и военного искусства в Эльдорасе, но при этом никак не мог вспомнить не одного тактического приема. Эскорт Императора состоял из конных гвардейцев и придворных рыцарей, служивших на постоянной основе. Конные знаменосцы везли знамена Империи, в виде золотых двуглавых орлов и личное знамя Императора, большого тигрового дракона. В свите были знатные сановники государства: Ричард Кентербирийский, великий маршал Империи, прошедший за свою жизнь десятки битв; Лион де Лакруа, сын герцога Вестфальского; лорд Дитрих Глоуэр старший и дочь правителя предлесья Катрин. Волшебница не осталась в городе, а облачившись в длинное белое платье с широкими разрезами, для конной езды, в мужском седле, отправилась в поход. Она оживленно разговаривала со свитой Императора, отпуская безобидные шутки в адрес знатных сеньоров. Император был облачен в готический позолоченный доспех, флорентийских мастеров. На голове красовалась корона драконьих Императоров. Шлем армэ, был приторочен к седлу, на случай появления врага. На Императоре была белая туника с вышитым на ней золотыми нитями драконом, на треугольном щите. Поверх туники одевалась белая длинная куртка, с короткими отороченными мехом рукавами, и глубокими разрезами снизу, для посадки на коня. Куртка была украшена золотой вышивкой, чтобы каждый видел знатного господина. На плечи был накинут, белый непромокаемы плащ, с капюшоном, для защиты от дождя. Позолоченный доспех, на всем своем протяжение был украшен изящной Италийской резьбой, говорившей о мастерстве бронника. По-видимому, эти узоры, выполняли двойную функцию, служа в качестве украшения, и защитных заклинаний от темной магии. Император был вооружен, длинным обоюдно острым мечем власти, богато украшенным золотом и драгоценностями. На меч были наложены древние заклятия, так что он был не обычным оружием, а знаком власти Императоров. Его рукоять была обтянута драконьей кожей, гарда была выполнена в форме драконьих лап, а конец эфеса венчала драконья морда. По посадке Императора, было видно, что он уже давно не надевал тяжелый рыцарский доспех. Хотя он был рад вести войско в поход на орду орков.

Дейлон поприветствовал свиту. Из всех этих лизоблюдов и подхалимов, только великий маршал внушал уважение, но он был слишком стар для такого изнурительного похода. Кроме того, недавний взрыв, во дворце, сильно подорвал его здоровье. Так что он был один из самых несчастных людей среди всех. Дейлон приветливо улыбнулся подруге и подъехал к Императору. Генрих недобро посмотрел на князя. В его глазах читалось легкое раздражение от присутствия эльфа.

— Вы немного опоздали. Подразделение алебардщиков, вверенное под ваше руководство, отправилось без вас. Мне пришлось назначить нового офицера.

Дейлон беспечно пожал плечами, не то, выражая раскаяние, не то, показывая безразличие.

— Если бы вы были простым генералом и не спасли мою жизнь, я бы вас строго наказал и отстранил от командования. Но я дам вам возможность исправиться и показать свои умения. Вы возглавите легкую кавалерию арьергарда. Отправляйтесь вперед. Думаю ваше эльфийское чутье, сослужит нам большую пользу. Докладывайте о любом передвижение врага.

Дейлон учтиво поклонился. И бросил озорной взгляд на Катрин. Девушка приветливо улыбалась, радуясь появлению друга. Она знала, что задержало князя, точнее кто. И хоть ей это было неприятно, она радовалась за друга. Хоть ему хорошо. Ему не приходится придавать себя.

— Слушаюсь, ваше величество. Тем более что кавалерия больше подходит для рыцаря. И да, ваша дочь пожелала вам удачи, — растянув губы в улыбке, произнес Дейлон.

Император любезно улыбнулся, и указал князю направление движения арьергарда. Кавалькаду догнал воин, внешне похожий на пеших мушкетеров, не считая того, что на нем была рыцарская туника, на которой были изображены три красных розы. На место громоздкого мушкетона, человек был вооружен, парой длинных колесных пистолей, богато украшенных резьбой и драгоценными породами. Всадник поднял на дыбы коня, перед самым боком Дейлона, так что конь эльфа впал в ярость, желая прикончить обидчика. Но князь сильно натянул поводья, усмиряя норов, боевого коня. Взгляды воинов встретились. Мушкетер бросал дерзкий взгляд, на рыцаря. Это был Астен фон Лихтен, командир полка Италийских мушкетеров. В прошлом его семья была богатой и уважаемой в своих землях, но со временем его отец растратил все богатство и уважение. Так что его сыну пришлось собрать воинов и отправиться на службу Императора. Италийские земли, уже давно потеряли свою независимость и являлись подвластным герцогством, в составе Империи. Всадник, как ни в чем небывало объехал Дейлона и приблизился к Императору.

— Ваше величество, мушкетеры готовы, но ребята недовольны. Нам просрочили жалованье за три месяца. Я сдержу их до битвы, но после, они могут взбунтоваться.

— Не беспокойтесь Астен. Каждый после битвы получит по заслугам. Познакомьтесь с наследником Эльдораса, Дейлоном. Кажется, вы понравились друг другу. Я думаю, конные пистольеры и мушкетеры, составят отличную компанию. Так что я предлагаю вам познакомиться поближе, как-никак вам вместе идти в арьергарде.

Воины злобно посмотрели друг на друга. Дух соперничества и еще что-то более сильное разделило людей. Астен подъехал ближе и слегка склонил голову.

— Ваше высочество может не беспокоиться. Я позабочусь о вашем благополучие.

— Будьте так любезны, — огрызнулся эльф. — Только сильно не отставайте, а то моя кавалерия все сделает без вас.

Катрин громко засмеялась, перекинув ногу, по-женски устроившись в седле. Ей было смешно наблюдать за сценой бычьих боев. Взрослые мужчины, как дети боролись из-за игрушки. Но смех Катрин не пришелся по сердцу обедневшему герцогу. Всадник пришпорил коня и вплотную приблизился к девушке.

— Вам показалось что-то смешным, мадам? Я, по-вашему, похож на шута?

— Ну что вы, что вы. Я не хотела вас обидеть. Только вы ошиблись: не мадам, а мадмуазель, — игриво улыбнувшись, произнесла девушка. — И не стоит так близко прижиматься к девушке, иначе вы будете обязаны на мне жениться.

— Тогда над чем вы смеетесь, — не унимался герцог? — Если вы смеетесь надо мной, то это обидно, а если над сомой собой, то это попахивает полоумием. Вы не сумасшедшая?

Глаза девушки сузились до невероятных размеров, а в глубине зрачков затаилась ярость. Но, не смотря на это, она выглядела приветливо. Странная улыбка не сходила с ее лица. Неожиданно Дейлон почувствовал уважение к мушкетеру. Человек нашел в себе силы поставить на место божественную красавицу. От того он сильно возрос в глазах князя.

— Я смеюсь над вашей драчливостью. Только встретились, а уже готовы убить друг друга. Глупцы, — выпалила девушка, от злости.

Всадник бросил брезгливый взгляд на девушку, и уже хотел, что-то ответить, но Император оборвал его.

— Катрин не хотела вас обидеть. Отправляйтесь, оба к войскам, мы еще далеко от врага, но всякое может случиться.

Дейлон, не дожидаясь Астена, пришпорил коня и помчался вперед, обгоняя густые ряды пехоты и кавалерии. Герцог еще раз посмотрел на Катрин. Он уже не злился. Ему было приятно смотреть на выведенную из себя девушку. С богатых снобов, нужно время от времени сбивать позолоченную пыль. Он резко развернул коня и помчался за Дейлоном.

Долгое время всадники ехали, не обращая друг на друга внимания. Они шли вместе с полками Италийских мушкетеров. Кавалерия Дейлона вырвалась вперед и ждала, за рекой, прибытия их нового командира. Ехать было легко. Широкая мощеная дорога, без труда вела войска на Восток. Крестьяне приветливо встречали своих защитников, вынося еду и питье для солдат. Девушки дарили цветы, и приветливые улыбки. Сердце князя радовалось от дружественности и теплоты, с которой эти люди встречали своих угнетателей. Ведь имперские феодалы и купцы убивали людей, огромными поборами и повинностями, не меньше чем орки своими кривыми мечами. А они, не смотря ни на что, продолжают молить о победе Императора и о его здоровье. Как же терпелив этот народ!

Деревни одна за другой сменяли друг друга. Они мало чем отличались одна от другой. Большинство деревень были обнесены бревенчатым частоколом, у подножья которого располагался небольшой ров, иногда заполненный водой. В центре деревень располагались ратуши, служившие местом отпущения ритуалов единому богу. Рядом с ратушей находился дом сборщика налогов. Это были высокие однотипные здания, с маленькими окошками, и мощными воротами. Здания были обнесены высоким деревянным забором. На первом этаже располагались конюшни, с лошадьми для почтовой службы. Рядом с домами сборщиков налогов, находились дома старост, врачей и местных магов. Эти здания были наиболее богато украшены, и были построены из красного камня. Высокие круглые крыши, покрытые красной черепицей, венчали их макушки. Дома остальных крестьян были сделаны из дерева, снаружи и из нутрии, будучи покрыты белой штукатуркой. Крыши в основном были сделаны из плотной желтой соломы. Дома выглядели большими и очень просторными. Каждый имел свой двор, который был обнесен деревянной оградой. Так что здешние деревни, совсем не были похожи на обиталища крестьян, северных провинций. Народ в этих землях, жил достаточно богато. Почти никто не голодал, у каждого была своя работа. Крестьяне и крестьянки были одеты в простые, но чистые и красивые наряды, так что они походили на мелких торговцев. Такая картина встречалась повсюду, в центральной Империи. Контроль Императоров в этих землях был достаточно силен, чтобы чиновники злоупотребляли своим положением. Так что здешние люди любили императора и уважали имперских чиновников.

Астен прервал молчание. Он был вспыльчивым человеком, но быстро успокаивался. Мать его очень любила, а отец не обращал никакого внимания. Старший фон Лихтен много пил, и был азартным игроком, просаживая фамильное состояние за игрой в карты. В конце концов, он лишился последнего, что у него было — это его честь. Он бежал с поля боя, бросив своего Императора. Но это его не спасло. По дороге, он наткнулся на группу разбойников, и был убит. С тех пор Астен не пьет спиртное и никогда не играет в азартные игры, из-за чего прослыл чудаком при Италийском дворе. Правда мало кто осмеливается высказать ему это в лицо. Астен убил уже десяток человек, из-за самой незначительной обиды.

— Каково быть эльфом? У вас есть гаремы? Я слышал эльфийки, горячие штучки.

Дейлон потемнел. Как смел этот имперец, так говорить о бессмертном народе. Но эльф взял себя в руки, и как ни в чем не бывало, ответил герцогу.

— Наши женщины и правда божественны. Но я бы на вашем месте не задумывался об этом. У нас жестоко наказывают за…, ну вы сами понимаете за что.

— Да я ничего такого и не имел в виду. Просто так спросил. Значит, гаремов у вас нет. Жаль, а то мне противно всю жизнь прожить с одной женщиной.

— Я хотел бы помолчать. Мы не в том месте и не в тех отношениях чтобы говорить о моей родине.

— Ну, хорошо. Молчать так, молчать, — пожав плечами, произнес Астен.

Имперец начал насвистывать какую-то задорную мелодию, произошедшую из портовых кабаков Империи. Вытащил пару металлических шаров и начал ими жонглировать. Сразу было видно, что молчание не было свойственно этому человеку. Не выдержав тишины, человек вновь обратился к князю.

— Вы когда-нибудь сражались в крупном сражение? Говорят против нас шестьдесят тысяч ордынцев. Так что нам конец.

Дейлон посмотрел на навязанного ему спутника. Тот был приветлив, и ни что не говорило о прошлой враждебности.

— Я никогда не сражался в большой битве. Но многие враги обрели смерть от моего меча. Вы правда считаете, что мы проиграли?

— Я…? По правде говоря, наш Император не далекий полководец. Великий маршал стар и не сегодня, так завтра отдаст богу душу. А остальные военные советники немного умнее моего коня. Так что вывод напрашивается сам собой. Но мы ведь с тобой сделаем все, что в наших силах. Не так ведь?

— Мы победим или погибнем. Так велят мои боги. Но в целом я с вами согласен.

— Вон твои воины, — указав, правой рукой на холм, раскинувшийся за рекой, произнес Астен.

Мощеная дорога упиралась в каменный мост, за которым находился небольшой холм. На нем был разбит полевой лагерь имперской, легкой кавалерии. В таких подразделениях служили обедневшие дворяне, младшие сыновья феодалов и дети знатных торговцев. Чтобы служить пистольерами, нужно было купить коня с легкой броней, полный облегченный доспех, с коротким пластинчатым подолом, короткий карабин и пару пистолей. Все остальное выдавал арсенал Императора. Короткую кожаную безрукавку, длинный черный плащ и легкий обоюдно острый меч. Голову воинов прикрывала готическая каска, с длинным пером павлина, закрывавшая глаза и нос.

Подъехав к лагерю, Дейлон не увидел ни одного часового. Многие воины, валялись прямо у потухших костров. Повсюду, целыми горами были сложены дорогие бутылки вина. Весь отряд был в доску пьян. Арьергард был отправлен вперед еще за сутки до выхода основных сил. Похоже, воины решили снять напряжение, или еще что. Но конец был один. Они напились и уснули сном младенцев.

— Хорошее у тебя подразделение. Ну и как поднимешь это спящее царство? — обратился Астен.

Дейлон натянул поводья, осматривая лагерь. Многие палатки не были полностью поставлены, оружие горками свалили на повозки. А большие бочки из под эля были пусты или подходили к концу.

— Прикажи своим мушкетерам собрать оружие. Потом свяжите всех офицеров и всыплете им розги.

— Ты мне уже немного нравишься. Я всегда мечтал отстегать этих снобов. — Произнеся это, Астен отдал распоряжения своим воинам, и поскакал в центр лагеря, где собирался устроить экзекуцию.

Уже через несколько минут голые всадники, жались друг к другу, наблюдая за наказанием, которому были подвержены их командиры. Дейлон сидел на коне, встав перед обезоруженным отрядом. Астен усердно охаживал дворян, тонкими осиновыми прутьями.

— Вы, сыны Империи! Грязные пьяницы. Вы опозорили свое знамя. У вас нет больше чести. Чтобы восстановить свое имя и уважение, вам придется заплатить кровью. Я наказал офицеров, потому что на них лежит вся ответственность. Я спрашиваю с них, а они с вас. Каждый, кто бежит с поля боя, будет повешен. Каждый, кто ослушается приказа, будет повешен. Если я еще раз увижу спиртное или женщин среди вас без моего разрешения, я лично снесу вам голову. Так что знайте, что я ваш новый командир и не потерплю неповиновения.

Воины, уныло смотрели в землю, боясь поднять взор. В военное время командир обладал почти безграничной властью над своими подчиненными. Когда закончилось наказание, Дейлон распорядился отдать воинам оружие. Потом приказал свернуть лагерь и готовиться к маршу. Астен прибывал в отличном настроении. Он подошел к князю и сильно хлопнул его по плечу.

— Ну, ты вывернул. Даже я немного испугался. Идея высечь офицеров была просто отличной. Они теперь тебя за это любить будут. Так что готовься.

— А я не боюсь пылких ласк. И не таких усмиряли.

Дейлону, по-прежнему, был неприятен герцог. Было в этом человеке что-то странное, хоть он и производил впечатление хорошего командира. Что-то недоброе лежало на сердце воина. Но ненависть уже прошла, так что компания командира мушкетеров, Дейлону уже казалась сносной. Понадобилось полчаса, чтобы пьяные воины пришли в себя и собрали лагерь. После чего объединенные силы мушкетеров и пистольеров двинулись на Восток. Воины шли до заката, пока не стало совсем темно. Было решено остановиться в небольшой деревушке, на западе земель ордена. До Дижона был один день пути, так что можно было сказать об относительной безопасности. Староста деревни с радостью разместил воинов, предложив, свой дом для ночлега господам.

В доме было просторно. Чистые скамьи и богато украшенная мебель. Местами висели картины, местных художников, изображавшие пейзажи природы. Дейлона и Астена посадили за стол, а молодая девушка, по-видимому, дочь старосты принесла ужин. Она мило стреляла глазками командиру мушкетеров, но он не обращал никакого внимания.

— Поначалу я подумал, что ты похож на меня, только воспитание немного хромает. Потом я подумал, что ты похож на моего друга Лео, но он не пропустил бы ни одной юбки. Так что ты, какой-то новый вид человека, — изображая как можно более дружелюбный вид, произнес Дейлон.

— Мир не крутиться вокруг тебя эльф. Есть разные люди. Ты меня совсем не знаешь. Если я не обнажил свой меч, то только потому, что нам с тобой сражаться с общим врагом. Так что думай что говоришь.

— Как вам будет угодно. Я буду думать, что говорить, только не ждите от меня оживленной беседы, — резко ответил эльф.

Поужинав в полном молчании, воины легли спать. Дейлон решил не снимать доспехи в походе, устроившись на лавке в тяжелой броне. Он долго не мог уснуть, из-за тяжести львиных доспехов, но все же задремал после прочтения успокаивающей молитвы.

На небо выползла большая луна, ярко освещая крыши домов. Во дворах испуганно лаяли собаки, а из леса им вторил грустный вой волков. Италийские мушкетеры были выставлены в дозор. Все были уверены, что в землях Белого тигра им ни что не угрожает, так что некоторые воины мирно спали, опершись на массивные мушкеты. Темные поля, раскинувшиеся вокруг деревни, начали сжиматься, как будто к деревне подходила целая армия орков. Неожиданно раздался предсмертный крик, еще и еще. Потом тишину разорвали несколько выстрелов. Дейлон вскочил с ложа и выхватил меч. Выйдя из комнаты, он увидел взъерошенного Астена. Он был в одной рубашке, зажав под мышкой длинный пистолет. В одной руке, он держал меч, а в другой еще один взведенный пистоль.

— Что случилось? — закричал Астен.

— Враг! Скорей к оружию. Поднимай своих людей. Я задержу их у ворот, если еще не поздно.

Дейлон ногой распахнул дверь и выбежал во двор. С улицы доносились звуки битвы. Враг уже перебил стражу у ворот и кинулся в деревню. Дейлон бросился навстречу оркам, держа в одной руке длинный меч судьбы, в другой львиный меч брата Луизы. На него бежали человекообразные черные орки, ростом чуть ниже высокого человека, вооруженные кривыми мечами, тяжелыми булавами и рогатинами. Они громко рычали, облаченные в черные кольчуги, рвались вперед. Дейлон с легкостью увернулся от удара меча, подскочив под клинок, с разгону вогнал львиную сталь в грудь врага. Занес меч судьбы и с размаху опустил его на голову орка. Послышался тошнотворный треск, и еще одна тварь повалилась на землю. Эльф уперся ногой в орка и выдернул львиный кленок из его груди. Потом парировал удар секиры и одним ударом клинка судьбы, снес пару орочьих голов. Орки наседали, обступая рыцаря, а подмоги все не было видно. Дейлон закружился как юла, выставив в разные стороны клинки. Орки отпрянули от воина, с распоротыми животами и перерубленными горлами. Рыцарь рванул вперед, сбив плечом, закованным в тяжелую броню, здорового орка. Парировал еще один удар, отрубил руку наступавшего на него орка, вонзил меч в другого. Потом снова парировал удар и, подпрыгнув в воздух, ударом ноги, закованной в сталь, вынес все зубы, неповоротливому бугаю. Враги начали вновь прижимать Дейлона к ограде, но в этот момент послышались громкие залпы мушкетов. От центра деревни, по каждой улице, сбившись в плотные колонны, двигались мушкетеры и пистольеры, осыпая врага градом пуль. Свинцовая кругляшка, ударилась в наплечник князя и отскочила в сторону. Второй раз доспех Луизы спас ему жизнь. Дейлон вновь начал наступать на врага, без труда уворачиваясь от ударов. Он вонзал сияющие клинки в черную плоть, стараясь выбирать наименее защищенные места. В гуще боя, князь разглядел Астена. Он уже разрядил оба пистолета и использовал один из них как дубину, развернув его массивным набалдашником рукояти. В другой руке, орудовал мечем, как заправский фехтовальщик. Но вдруг один из орков, бросился на него со спины. В это время, спереди атаковали трое низкорослых тварей. Пика орка целилась ему в сердце. Дейлон не думая, мгновенно, швырнул львиный клинок в исчадье тьмы, пронзив его насквозь. Орк врезался в спину герцога, но его копье пролетело мимо. Астен упал от удара. А два оставшихся орка подскочили к нему, занеся над его головой меч. Тогда Дейлон направив на них кисть свободной руки, разредил в орков мощный поток молний. Так что обе твари, дергаясь в конвульсиях и дымясь от напряжения, улетели в окно соседнего дома, выбив деревянные ставни. Астен посмотрел на своего спасителя, кивнул ему головой, и вновь кинулся на врага. Дейлон зарубил еще несколько орков, после чего начал гнать врага магическими ударами. Орки испуганно кинулись в разные стороны от повелителя ветров. Конечно, его силы были не велики, но их было достаточно, чтобы сломить и так деморализованного врага. Конные пистольеры гнали орков по полю, до самой опушки леса. Только единицы спаслись от карающих имперских мечей. После боя староста поблагодарил солдат за спасенье и на радостях приказал выдать мыса и хлеба, уставшим воинам. Вина никто не принимал, помня предостерегающие слова Дейлона. После сражения, даже высеченные офицеры, прониклись уважением к своему командиру, в одиночку сдерживавшего врага, пока войска готовились к ответному удару. Даже гордый Астен, отдельно поблагодарил эльфа, спасшего ему жизнь, хотя эти слова с большим трудом слетали с его губ. Закончив радоваться победе, воины собрали раненных и вынесли из деревни трупы орков, которых было огромное множество. Убитых имперских солдат, Дейлон велел похоронить в деревне крестьянам, не желая тратить время отряда на похороны. Потом люди, как ни в чем не бывало, легли спать. Утром их ждала далекая дорога и новые тяжелые битвы.

Когда расцвело, отряд вновь пустился в дорогу. Арьергард шел на Дижон, чтобы там соединиться с войсками ордена. Несмотря на вчерашнее происшествие, деревень становилось все больше, и не одна из них не была разорена. После победы в деревне, солдаты воспрянули духом. Огромная орда, уже не казалась такой огромной, а орки такими страшными. По сути это было первое боевое крещение в этой войне. Отряд шел по дороге, весело напевая походную песню. Она рассказывала о далекой стране, над которой нависла опасность войны. Молодой юноша ушел бить врага, пообещав любимой, что вернется. Но парень забыл о девушке и с радостью окунулся в походную жизнь. Маркитантки, бои и беспробудные попойки. Песня всем показалось очень веселой, но у эльфа после нее остался нехороший осадок.

В Эслинге Дейлон и Астен встретили отряд рыцарей ордена. Это был небольшой торговый город. Большая часть его площади была отведена под торговые ряды, которые немногим уступали торговой площади Изираля. Склады города ломились от провизии и различных припасов. Отсюда, огромные караваны везли товар из Дижона и из-за океана, на Запад и на Север. Цветами города был белый и зеленый. Геб представлял собой квадрат, разделенный на две половины, одна, из которых была окрашена в белый, другая в зеленый. Посередине располагалась телега, нагруженная горами различных товаров. Горожане очень ценили свое торговое братство и мало подчинялись центру Империи, притом, что эти земли принадлежали ордену, который всячески способствовал развитию торговли.

Император приказал арьергарду брать с собой все войска, которые только встретят. Но рыцари ордена, отказались даже смотреть на приказ. Они ответили, что у них отдельное распоряжение магистра, не терпящее промедления, так что они не смогут сейчас отправиться на Восток. Но как только исполнят свой приказ, то непременно прибудут к Антверпену. Как не странно, но гарнизон Эслинга так же отказался исполнять приказ Генриха, как будто он уже не был Императором.

В городе отряд запасся провизией и отправился дальше. Воины по-прежнему были веселы. Трубы и барабаны выбивали походный марш. Цветочные поля сменяли колосьями пшеницы, кое, где крутились ветреные мельницы, а леса все дальше отступали от дороги, лишая противника возможности устроить засаду. Светило солнце, но погода начала меняться. Сгустились черные облака, раздались вспышки грома, небо озарили вспышки молний. И из черных облаков, посыпались огромные капли дождя. Они громкими хлопками падали на землю, поднимая в воздух пыль, которая быстро садилась назад, намокая от капель. Постепенно, вдоль обочины заструились потоки ручьев, приятно журча уходившие под горку. Дейлон накинул на голову морду льва и получше укутался в львиную шкуру. Солдаты также кутались в плащи, но ничто не укрывало от всепроникающих капель дождя. Так продолжалось пару часов. Как назло, дорога в этих местах, не была вымощена камнями, так что мушкетеры по уши увязли в грязи. Пистольерам было чуть лучше. Они ехали верхом, так что грязь им была не страшна, но вода вымочила всю одежду, а внезапно поднявшийся ветер пробирал до костей. Через пару часов дождь закончился, ветер стих, и погода начала постепенно налаживаться. Впереди, вплотную подходя к дороге, находился огромный пруд, больше похожий на небольшое озеро. Астен ехавший верхом, приказал своим людям остановиться. Он смотрел на своих уставших и с ног до головы измалеванных воинов. Нужно было привести отряд в порядок.

— Дейлон, нам нужно остановиться. Мои люди устали. Они испачканы, а нам еще в Дижон. Император платит нам не только за скорость и меткость, а еще за безупречный внешний вид. Так что я объявляю привал.

— Мы и так уже опаздываем. Пока мы подойдем к городу, его уже не будет. Но впрочем, как знаешь. Ты ведь мне не подчиняешься.

— Точно! Если хочешь, можешь идти вперед. Я немного устал от твоего молчания.

Дейлон презрительно улыбнулся и приказал сержанту взять полтора десятка человек и идти вперед.

— Пусть по два человека двигаются вдоль опушки леса. Если что случится или кого заметите, разведайте, сколько их и возвращайтесь сюда. Арьергард разбил лагерь у пруда и солдаты с большим усердием принялись оттирать уже подсохшую грязь. Воины купались в водоеме, брызгаясь как дети, а Дейлон принялся читать письма Лютии, которые он получил в Эслинге. Туда они были доставлены с помощью почтовых голубей имперской курьерской службы. Лютия сильно скучала, молясь богам о возвращение любимого. Она ласкала его сердце теплыми словами, так что всякие страхи перед будущим исчезали. Она рассказывала о своих делах в городе. Генрих назначил ее наместником, так что она решила воспользоваться этой возможностью, преобразовав город. Дейлон раз за разом перечитывал письма, пока не примчались посланные вперед всадники. Астен, в это время купался в пруду, беззаботно покуривая трубку.

— Ваше сиятельство, впереди засада. Там лес вплотную подходит к дороге, в нем то и засел здоровый отряд этих тварей. Подсчитать их не было возможности, но их намного больше чем нас.

— Хорошо. Распорядитесь всем готовиться к бою. Мы выступаем.

Сержант помчался по берегу, скликая развалившихся на земле солдат. Воины неохотно поднимались, облачались в броню. Астен увидел суматоху и поплыл к Дейлону.

— Что случилось? Ты какой-то испуганный? — спросил герцог.

— Впереди сильный враг. Собирайся! Нам нужно обсудить план сражения.

Астен вышел на берег и начал облачаться в камзол, застегивая поверх него доспех. Несмотря на свою гордость, Дейлон помог Астену, чтобы сэкономить время. Пока воин облачался, князь рассказал все, что сообщил ему сержант. Мушкетер, еще не успев дослушать, сразу предложил план действий.

— В общем так! Я со своими мушкетерами через лес, зайду противнику во фланг. Вы будете ждать где-нибудь на дороге, чтобы видеть все что происходит. Мы выбьем его из леса на дорогу, а там нападете вы. В конном строю, вы без труда сомнете расстроенного врага. Ну как тебе план?

— Если все получится, я куплю тебе самую лучшую бутылку вина, — воодушевленно произнес Дейлон.

Через пять минут отряды были готовы к бою и начали выдвигаться в назначенные позиции. Дейлон подождал, пока Астен подберется поближе, и только после этого двинулся дальше. Он не хотел, чтобы орки что-то заподозрили, увидев на дороге ждущий чего-то отряд всадников. Из леса послышался залп. Потом еще один и еще. В лесу закипел бой. Мушкетеры не носили щитов, но хорошая, хоть и тонкая полная броня отлично прикрывала их от ударов врага. А безупречные навыки фехтования на обоюдно остром мече, оборачивали почти каждый поединок в их пользу. Астен использовал пистолеты только против самых сильных и крупных врагов, после чего переходил на меч, при этом, как и прежде используя набалдашник пистоля, в качестве булавы. На этот раз его тело прикрывал полный доспех, так что орки ничего не могли противопоставить его силе и ловкости. Черные орки не были сверх сильны, они были плохо вооружены, а их навыки оставляли желать лучшего. Но число врага, уравновешивало силы противников. В конце концов, орки не выдержали натиска и начали отступать. В этот момент Дейлон вытащил лук и рванул вперед. Пистольеры, сомкнутыми колоннами лавиной устремились вперед. Летнее солнце скользило по латам всадников, отражая солнечных зайчиков. Топот копыт становился все сильнее и сильнее. Всадники перешли в галоп. Дейлон прицелился из лука и пустил во врага блестящую золотом стрелу. Она навесом пролетела над полем и пронзила голову черного орка насквозь. Потом рыцарь пустил следующую стрелу, и она тоже достигла цели, пронзив сердце орка. Стрелять из лука в тяжелом рыцарском доспехе было неудобно, но его прирожденный талант и навыки эльфа, позволяли стрелять с высокой точностью. Его позолоченный эльфийский лук, посылал стрелы, намного дальше, чем могла достать пуля. Пока лавина всадников настигла врага, эльф уже высадил почти весь колчан. Последнюю стрелу он пустил в упор, возникшему перед ним орку. Стрела вошла в порожденье тьмы, полностью скрыв оперенье в его груди. Дейлон убрал лук и мгновенно вытащил позолоченное рыцарское копье, притороченное к седлу. Копье было сделано из стали, внутри, будучи полым, для снижения веса. На конце копья развевался небольшой вымпел, на котором был изображен крадущийся лев. Дейлон с легкостью вогнал копье в тело орка. Массивная грудь боевого коня, закованная в броню, без труда расчищала дорогу среди рядов врага. Массивные копыта крошили черепа и перемалывали кости. Повсюду лежали тела раненых и трупы мертвых. Запах крови и стоны умирающих разносились в воздухе. Битва, не смотря на мощный удар кавалерии, только нарастала. Пистольеры, разрежали пистоли в упор, мощными выстрелами, снося головы оркам. Мечи неустанно взмывали вверх, а потом вновь обрушивались на головы врагов. Вдруг из-за холма, раскинувшегося правее от дороги, послышался лай и воинственные крики. По холму летели здоровые зеленые орки, верхом на крепких волках. С клыков тварей капала слюна, а из пастей извергался пробирающий до костей лай. Всадники махали огромными топорами, и массивными палашами. Некоторые орки были вооружены короткими пиками. Большинство зеленокожих, были закованы в грубый черный пластинчатый доспех.

Дейлон затрубил в рог, собирая вокруг себя всадником. Пистольеры услышали призыв своего командира. Дейлон прокричал команды всадникам.

— Выровнять строй! Скорей! Клином, вперед!

Клин кавалерии вновь устремился на нового врага. Легкая кавалерия не была предназначены для лобового столкновения, но и мушкетеры, не были предназначено для долгого рукопашного боя. Дейлон мчался на острие атаки, подняв, развивающееся копье над собой. Перед самым противником, кавалеристы, разрядили во врага карабины. Орки полетели из седел, с грохотом разбиваясь о землю. Волки с простреленными мордами, кубарем покатились вперед, сбрасывая своих седоков. Дейлон опустил копье, и волк со всего разгона налетел на острие копья. Стальное древко выдержало удар. Волна легкой кавалерии сбилась с орычьими всадниками. Лязг, грохот выстрелов и мощных ударов топоров заполнил все вокруг. Дейлон вонзил копье, еще в одного врага, но извлечь его уже не смог. Сталь наглухо засело в огромном теле орка. Эльф обнажил львиный клинок, прикрывшись блестящим щитом. Орки пролетали мимо него, нанося мощные удары. Десятки тварей окружили эльфа. Волки старались укусить коня, но тот яростно отбивался копытами. Рыцарь блокировал щитом удары, вонзая львиный клинок во врага. Его лезвие вырисовывало круги, отрубая головы и перерубая шеи орков. Меч вонзался в тела зеленокожих, но массивные туши, как будто не чувствовали боли, продолжая сражаться. Князь сбивал врагов ударами щита из седел. Львиный клинок врубился в плечо орку. Дейлон попытался выдернуть меч, но клинок намертво застрял в теле орка. Тогда эльф обнажил меч судьбы, который был приторочен к коню, начав им крушить врагов. В это время Астен расправился с остатками пехоты врага и, разделив отряд надвое, ударил во фланги орочьим всадням. Враг дрогнул и бросился бежать. Дейлон не стал преследовать врага. Когда орки расступились, он спрыгнул с коня и сел на землю. Его только что чуть-чуть не убили, и только бегство основной массы орков спасло ему жизнь. Иначе в полном окружении, его неминуемо ждала бы смерть. На горшковидном коническом шлеме уже не было фигурки льва. Ее срубил палаш орка, стремившийся снести голову рыцарю. Дейлон сидел на земле и смотрел на свои окровавленные руки. Повсюду лежали горы трупов, кое-кто стонал от боли. Некоторые хрипели, захлебываясь в собственной крови. Вдруг Дейлон почувствовал, что что-то нависло над ним. Он резко откатился в сторону и разрядил пару короткоствольных пистолетов в стоящую над ним тень. Это был огромный израненный вожак орков. В руках он держал огромную секиру, которой он хотел убить ненавистного рыцаря. Одна пуля пробила грудь, вторая угодила в голову, пройдя сквозь глаз и выбив содержимое черепа на землю. Орк с грохотом повалился на спину, уснув в неестественной позе. Всадники уже вернулись из погони, но уничтожить всех орков так и не смогли. Их волки были слишком быстрыми, так что твари скрылись в южном лесу. Астен скакал на своем жеребце, держа в руке окровавленный меч. Он как никогда был весел. Сегодня он самолично зарубил несколько десятков орков, а его отряд истребил целую небольшую армию. Его, похоже, не волновали многочисленные потери с нашей стороны.

— Дейлон ты просто везунчик! Тебя окружила целая толпа зеленокожих бугаев, а на тебе даже царапинки нет. Я просто разочарован, — то ли, шутя, то ли всерьез произнес Астен.

— Ты, кажется ранен. У тебя по руке течет кровь, — устало ответил князь.

— И правда. Зацепили. Ну, ничего, это я переживу.

— Чему ты радуешься? Мы потеряли столько людей.

— Но я-то жив. Если бы я плакал за каждого кого я потерял, то мне бы всей жизни не хватило. Забудь. Мы спасли людей столько, сколько могли. А воинов мы еще наберем.

Дейлон не верил своим ушам. Как быстро люди привыкают к смерти. Неужели и со мной такое будет. Эльф бы еще долго пребывал в уныние, если бы сержант не вытащил его из забытья.

— Сэр мы собрали раненных и похоронили мертвых. Нам пора.

— Хорошо. Все по коням. Сержант, возьмите два десятка всадников и возвращайтесь к армии. Сообщите Императору все, что вы видели. Скажите, что враг сильнее и гораздо ближе к городу, чем мы думали. Возможно он уже в Антверпене.

Отряд отправился дальше. Дижон был впереди. До него оставалось не более полу дня пути. Тучи больше не собирались, а дорога уже подсохла и дальше была вымощена камнем. Так что отряд без труда устремился к сердцу ордена. Воины одержали еще одну победу. Они чувствовали гордость за себя и своих командиров, но радость уже испарилась. Они сражались в два раза превосходящим их врагом, так что стало ясно, что война будет еще тяжелее, чем они думали. То, кого они здесь встретили, были всего лишь разведывательные отряды, так что можно было только представить основные силы врага.

Император и его армия ушли пару дней назад. Первое время в Изиралле установилась гробовая тишина. Весь город только и думал о тех, кто ушел на войну, но прошел день и жизнь снова закипела. Торговцы привезли диковинные товары из-за океана, так что весь город устремился на торговую площадь.

Через некоторое время пришли печальные вести, о том, что орочьи отряды рыщут по всей Империи. В подтверждении этому, с Востока потянулись колонны беженцев, так что город быстро наполнился бездомными. По городу прокатилась волна преступлений. Голодные люди кидались на богачей, избивая их и раздевая догола. Постепенно нищие до того обнаглели, что начали нападать на дома знатных господ, разворовывая их содержимое. Стража ничего не могла сделать, так как найти преступника в такой массе бездомных было просто невозможно. Еще одна беда обрушилась на город. В кладовых с провизией вспыхнул пожар. Здания очень сильно пострадали, так что в них стало невозможным хранить провизию. Лютия металась по городу, пытаясь хоть что-то предпринять. Последней каплей воды, обрушившейся в ведро терпения, стала поездка в продовольственный район. Лютия ехала на открытой карете, когда толпа голодранцев обступила принцессу. Люди громко кричали, хватая гвардейцев, охраняющих княжну. Потом начали бросать камни в стражу. Лютия пыталась утихомирить людей обещая еду и жилье, но толпа как будто сошла с ума. Люди кинулись на карету и выдернули девушку из рук охранявших ее солдат. Кто-то ударил княжну, так что она потеряла сознание. Проснулась девушка, уже в караульной стражи. Ее прекрасное платье было порвано, волосы выбились из прически, а на лбу запеклась кровь. Девушка осмотрела свой плачевный вид. И в таком обличие она предстала пред людьми. Вокруг нее собрались гвардейцы и стражники. Они тоже были все избиты. Панцири кое-где были запачканы кровью, так что было понятно, что стражникам пришлось применить оружие, чтобы спасти принцессу. Ее карете повезло меньше: голодранцы растащили ее по частям, так что найти хотя бы колесо, не представлялось никакой возможности. Девушка приказала собрать отряд, чтобы вернуться во дворец. Там она велела собрать совет. На совете присутствовал капитан стражи, министр снабжения и Ангеран де Лофер, толи хранитель печати, толи глава тайной канцелярии.

— Господа. Не успел мой отец покинуть город, как все трещит по швам. Провизию негде хранить, люди озверели, даже фамилия не может спасти от злобы людей. Мы должны положить этому конец!

— Каким образом, ваше высочество? — спросил глава стражи.

— Соберите всех своих людей, мобилизуйте гарнизон города. Из знатных фамилий и зажиточных жителей сформируйте отряды ополчения. Постройте за городом полевой лагерь, окружив его забором, чтобы никто не сбежал. А потом схватите всех способных к работе бездомных, нищих и выведите их из города, разместив их в этом лагере.

— А что дальше? Их очень много. Собрав их вместе, мы создадим армию, — вмешался Ангеран.

— Дальше? Мы и создадим из них армию. Самых буйных пусть прилюдно повесят, кто окажет сопротивление, того пусть выпарят. А после оденьте их в форму имперских легионеров. Я обещала одежду, жилье и пищу. И они ее получат. Дайте им провизию, что тухнет на складах. Пусть наедятся и напьются, как следует. Произнесите хорошую речь о долге и вознаграждении, которое они получат за службу.

— Но у нас нет денег, чтобы платить новым войскам, — ответил Ангеран.

— И что делать с женщинами. Они не подходят, чтобы служить в тяжелой пехоте. Еще никогда дева не брала в руки знак легиона, — взмолился глава стражи.

— Деньги я найду. Помниться я слышала, что золотоносные шахты давали бы в два раза большую прибыль, если бы там было больше рабочих. А на счет женщин. Может мы слабее, но стрела пущенная мужчиной ничем не отличается от стрелы женщины. Соберите из них отряды лучниц. Теперь наши земли будут славиться отрядами амазонок. Мы будем играть на их чувствах, и они умрут за нас.

— Но мы не смогли найти рабочих для шахт. На Юге открыты еще месторожденье, но мы с трудом обеспечиваем их рабочей силой. Это очень тяжелый труд, многие умирают, так что люди не хотят работать даже за большое вознагражденье, — произнес Ангеран.

— Вот потому гномы сказочно богаты, а мы с трудом сводим концы с концами. Прикажите собрать всех заключенных из тюрем. Закуйте их в цепи, отрядите охрану и отправьте на рудники. Всех до единого. Я изучила судные грамоты. Наши тюрьмы переполнены преступниками, какой от них толк в клетках? Их будет достаточно, чтобы шахты заработали в полную силу.

Советники переглянулись между собой. Им стало страшно стоять пред грозной правительницей. Она уже не была той милой красавицей, которая с легкостью завладевала сердцами мужчин. Милая Лютия кончилась, осталась дочь Императора.

— Но ваш отец был против использования труда заключенных. И женщины, сражающиеся на поле боя, это как-то дико. Они детей рожать должны.

— Мой отец далеко. Он назначил меня, а не вас управлять Империей. А прежде, чем советовать, этим женщинам рожать, дайте им жилье и достойный заработок. Дети не котята, которых можно выбросить на улицу. На этом, обсуждение данного вопроса считаю закрытым. Кто не согласен пусть возразит сейчас, или замолчит на веки.

В зале повисло гробовое молчание. Никто не хотел наживать себе такого врага.

— Теперь поговорим о состояние казны. Великий казначей, зачем-то отправился в поход с моим отцом. Наверное, награбленное считать. Я изучила состояние нашей казаны. И могу с уверенностью сказать, что мы разорены. Большинство средств отпускались на сомнительные предприятия. Только на строительство постоянного рва, в виде бассейна, перед стенами города, трижды отпускались огромные средства. А рва как не было, так и нет. Вот список людей, которые завтра же должны быть повешены. Соберите народ и зачитайте им приговор. Я его тоже написала. Простой народ любит, когда знатных воров отправляют к Морру.

— Но правосудие в Изирале отправляет только суд. Вы не можете приговорить к смерти знатного человека без суда, — возразил начальник стражи.

— В военное время допустимо все. Я знаю наши законы не хуже вашего. Жестокое время требует кровавых мер. Хартия прав Императоров 1236 года, позволила Императору и его наместнику, в военное время, творить свой собственный суд.

Советнику было нечего возразить против такого аргумента. Никто даже представить не мог, что эта молодая белокурая девочка знает древние законы.

— Не бойтесь генерал. Вы так отчаянно возражаете против наказания предателям, что я могу подумать, что и вы один из них. Но не беспокойтесь. Вы еще нужны этому городу, — улыбаясь, произнесла девушка. — Я знаю, как пополнить казну. Соберите военные налоги не только с крестьян, но и с феодалов. Пусть все заплатят повышенный налог. Народ поймет, а феодалы смиряться.

— Но Империя никогда не собирала налогов со знатных особ. Император равный среди равных, — возразил Ангеран.

— Император не может собирать налоги, но Империя может. Освобождение от налогов это обычай, а не закон. Притом, что это обычай, с которым не согласна половина населения государства. А нам нужны деньги. И еще одно. Необходимо провести игры. Люди устали и озлобленны. Пусть выплеснут свои чувства на арене. Пригласите шутов, бродячих актеров, акробатов. Раздайте продовольствие и спиртное, оно все равно скоро испортиться, так пусть лучше послужит благому делу. Пусть весь город веселиться и гуляет. Я уверена, что купцы получат огромные доходы. Так, что как закончатся праздники, соберите с них треть от того что они наторговали. Это будет справедливо, ведь я создам хорошую почву для торговли. Итак, совещание законченно, я жду беспрекословного исполнения моих приказов.

Все советники разошлись. В комнате остались только Лютия и Ангеран. Они смотрели друг на друга. Девушка никак не могла понять чего хочет этот придворный. Наконец он прервал молчание и заговорил.

— Дейлон отправился в арьергарде. С ним идет Астен. Он обедневший герцог, который теперь служит вашему отцу.

— И что с того? Я и сама это знаю. Дейлон прислал мне письмо.

— А вы знаете, что Луиза была ваше сестрой? — произнес Ангеран и вопросительно посмотрел на принцессу.

Девушка сначала попыталась скрыть свое лицо, но неожиданно посмотрела в глаза хранителю с бесстрашным выражением.

— Да, я знала. Но она сама виновата в своей смерти. Она решила служить темным богам и поплатилась за это.

— А вы знаете, что каждый, кто прольет кровь дракона, обязан умереть. Таков древний закон, иначе душа члена Императорской семьи не будет упокоена.

— Но Дейлон спас жизнь моему отцу. Он не посмеет убить его.

— Астену приказано дождаться битвы и выстрелить в спину князю. Герцог в прошлом совершил немало страшных вещей, за которые Генрих без труда может его повесить. Так что этот человек исполнит приказ.

— Я не верю вам. Я видела этого человека. Он не способен убить по заказу. И почему вы рассказываете мне это? Вы же верный слуга Императора.

— Да это правда. Но вы, будете следующим Императором. Потому я и помогаю вам. Надеюсь, вы не забудете мою скромную помощь?

— Да я не забуду. Вы можете быть свободны.

Сановник поклонился и вышел из мраморной залы. Лютия осталась, стоять у большого резного стола, опершись на него рукой. От испуга у нее не было сил, чтобы стоять на ногах. Хранитель печати говорил правду. Астен должен убить Дейлона. Что же делать? Обычно когда она не знала что делать, она спрашивала у Луизы. Но ее не было. Она была мертва. Лютия приказала подать ей факел. Она спустилась в усыпальницу Императоров. В одном из каменных склепов, покоилось тело Луизы. Лютия встала пред могилой подруги и начала молиться. Она ждала ответа от сестры. Как она была глупа, отдав свое тело и душу во служение темным потокам. Теперь ее нет, но память о ней живет в моем сердце.

Кроваво красная луна повисла над городом. Ее холодные лучи скользили по крышам домов, не давая ни капли света. Как будто сама тьма спустилась на Изираль. Добропорядочные горожане уже разошлись по домам, но на улицах по прежнему оставалось много народу. Приказ об очистке города от бездомных еще не был выполнен, поэтому голодные люди, бродили по улицам, ища, чем поживиться. Одинокий путник в широком черном плаще и с накинутым на голову капюшоном, пробирался через толпы голодранцев. Его как будто никто не замечал, или просто не хотел замечать. Он двигался в сторону имперской тюрьмы. Никто в городе не стремился попасть в это мрачное здание.

У самой тюрьмы, черному путнику преградили дорогу несколько бездомных. Они были вооружены ножами и были настроены решительно. Одна из женщин, с подвыпившим лицом, подошла к всаднику и схватила его за руку.

— А ну слезай с коня, мамочкин сынок, — прошипела женщина. — Мы с тебя шкуру живьем снимем.

Всадник посмотрел на фурию, голубыми, горящими ненавистью глазами. Он прикоснулся большим пальцем руки ко лбу женщины. Налетчица обмякла, и повалилась на мостовую. Всадник произнес короткую фразу и помчался дальше.

— Убейте!

Преступники, услышав слова всадника, как одержимые начали колоть и резать друг друга, пока все не погибли от собственных рук.

Здание тюрьмы, представляло собой темный средневековый замок. Мрачные башни возвышались над кварталом, напоминая подданным о карающей длани закона. Во внутренний двор замка, вели массивные ворота, с длинным подъемным мостом, который в это время суток был обычно поднят. Но сейчас он был опущен, а у ворот стояли часовые, которые кого-то ждали. Черный путник подъехал к часовым. Спрыгнул с коня и, протянув поводья одному из них, жестом приказал другому вести его вперед. Они вошли во внутренний двор. Потом направились в массивную башню. Прошли по длинному коридору. Спустились по винтовой лестнице в подвалы замка, где сидели самые отпетые преступники. Прошли в самый дальний край подземных катакомб, подойдя к толстой чугунной двери. Охранник вставил большой ключ в замок, произнес какое-то слово, служившее кодом, и дверь сама по себе распахнулась. Впереди оказалось еще одно помещение, с такой же массивной железной дверью. Стражник на этот раз вставил два ключа и произнес два слова. Дверь поддалась и медленно распахнулась, выпуская сырой, затхлый воздух. В помещение было темно. Это была маленькая комнатушка, без окон и небольшим каменным ложем, покрытым соломой. Во мраке сидел немолодой, но достаточно крепкий человек. Его глаза светились непоколебимой силой и жаждой жизни. Стражник куда-то исчез, так что черный путник и узник имперской тюрьмы остались одни.

— Вы долго. Я ждал вас немного раньше. Начал уже подумывать, что меня предали, — обратился узник к своему гостю.

— Я не могу вас предать, хотя бы, потому что ничего вам не должен. Я пришел за вами, потому что вы мне нужны. Вы должны выполнить свое предназначенье.

— Тогда и я вам ничего не должен и никакое предназначенье я исполнять не буду, — разозлился магистр.

Узником крепости был магистр ордена Белого тигра Железный Феликс. Тюрьма ничуть не сломила его. Он был так же силен, как и раньше. От него веяло жизнью.

— Вы подставили меня! Я отменил приказ убийства Генриха. Откуда они взяли эти бумаги? Я не писал их. Как могла Лютия обвести меня вокруг пальца? Она же была с нами в одной упряжке, — еще больше злился магистр, чувствуя, сколь много вопросов он должен задать, и как мало он получит на них ответов.

— В пути, часто меняю упряжки. Одни кони уходят, другие встают. Каждый выполняет свою роль. Не больше и не меньше. Лютия спасла своего отца. Это ее долг. Каждый ребенок должен вернуть жизнь тому, кто дал ее тебе, хотя бы раз. Вы же поплатились за свои мысли. Ведь ваш бог говорит, что даже за мысли последует расплата.

— Довольно. Вы ничего не расскажите мне. Так хватит морочить мне голову. Вы поможете мне бежать?

— Вас уже никто не держит. Все двери открыты перед вами, — загадочным голосом произнес человек.

— Хоть вы и помогли мне бежать, но знайте, я ничего вам не должен. Это всего лишь плата за мои унижения. Я больше не играю в ваши игры, — произнеся эти слова, магистр оттолкнул черного путника и выбежал за дверь. Он как можно скорей хотел выбраться наружу. Сырость и холод застенка успели уже изрядно поднадоесть великому Феликсу. Как не странно ни один стражник не преградил ему дорогу. Феликс отлично знал куда идти. Он часто бывал здесь по делам. Он выбрался на улицу. В городе было шумно. Пройдя через главные ворота, он растворился в толпе бездомных. Даже стражников, прежде ждавших черного всадника не было видно. Тюрьма как будто опустела на эту ночь.

Человек в черном плаще еще некоторое время стоял у темницы сановника. Он вкушал запах страданий, нависший над этим местом. Прежде чем уйти он загадочно произнес.

— Все исполнят свое предназначенье. Неважно должны вы или нет!

Утро в Изирале выдалось крайне беспокойное. Повсюду сновали стражники и солдаты. Они хватали бездомных и тащили их в лагерь, построенный за одну ночь, за городом. Над городом повисли крики и плачь. Но не поимка бездомных была главной целью солдат. Ночью сбежал глава ордена Белого тигра, готовившего заговор против Императора. Наместница устроила травлю городской стражи, которая не справилась с охраной одного человека. Лютия металась по дворцу, гоняя ленивых придворных. Отец впервые возложил на нее ответственность, а она все провалила. Мало того что она отдавала приказы, против воли отца, так она еще и упустила главного преступника. Если она не найдет Феликса, то это будет конец.

Лютия допросила стражников, дежуривших в эту ночь в тюремных покоях. Все допрошенные говорили, что ничего не видели и не слышали. В книге дежурств, были отмечены три десятка человек дежуривших в эту ночь. Мимо стражи не могла проскользнуть даже мышь, не то, что высокий воин, из-за заколдованной двери. Командир караула, у которого были ключи, клялся, что всю ночь провел в караульном помещение и ключи были при нем. Это подтверждали еще несколько стражников. Так что найти крайнего в этом бардаке, было невозможно. Лютия приказала посадить всю стражу, дежурившую в эту ночь, в ту же тюрьму, которую они охраняли. Девушка приказала допрашивать их каждый день, проверяя, не сбиваются ли они в своих показаниях и не вспомнят ли что-то новое. Рано или поздно, кто-то признается, ведь никому не хочется, чтобы с них живьем содрали кожу. Девушке было неприятно от того что кого-то придется пытать, так что первое время, было приказано не применять телесные пытки к заключенным.

Лютия вызвала Ангерана де Лофера чтобы от него получить отчет о действиях тайной канцелярии. Но хранитель только пожимал плечами, говоря, что нужно время, чтобы со всем разобраться. Его люди выбиваются из сил, но найти второго, после императора человека по своей влиятельности, в городе, где у него полно агентов, за сутки просто невозможно. Кроме того. Магистр не мог сбежать сам. Ни черная магия, ни прочие ухищрения не могли помочь ему выбраться из каменного мешка. Кто-то очень влиятельный помог ему. Кто-то из стражников, определенно предал вас.

Девушка внимательно смотрела на сановника. Он был так спокоен, как будто был посвящен во все обстоятельства нового заговора, но по какой-то неведомой ей причине не выкладывал свои карты. В этом момент он казался страшной старинной статуей, скрывающей тайны древности. Надень на него доспехи, и он станет похож на темного бога Чарра.

— Можно называть вас Ангеран? — нежно, почти дружественно спросила девушка.

— Конечно, ваше высочество. Но за что я вам так обязан?

— Вы заботитесь о благе Империи, моей семьи. Вы знаете все, что происходит в городе, да и во всем государстве, наконец. Вы всевидящее око государя.

— Мне лестны ваши слова. Но я плохо улавливаю их суть.

— Вы не могли не знать о готовящемся побеге. Вся стража под вашим колпаком. Если кто и может выйти из тюрьмы, то только по вашему распоряжению. И если я узнаю, что вы в этом замешены, то я вас казню. Просто слишком долго зачитывать ваше имя и титулы, потому я и хотела бы называть вас просто Ангеран. Вы свободны, хранитель печати.

Лютия распорядилась закрыть ворота и обыскать каждый дом в городе, включая дома богатых горожан. Пусть обыщут, даже мой дворец, — приказала девушка. Потом княжна спустилась к интенданту. За последние несколько месяцев, девушка готовила проект нового дома призрения. Всех бездомных детей и тех, кто не может сам о себе позаботиться, надлежало поместить в это здание, дав тем самым им жилье и заботу. Интендант, пытался упираться, но настойчивость правительницы, не оставила ему никаких шансов. Архитекторы, по ее распоряжению, уже давно составили план здания. Она уже лично отобрала служителей церкви, которые будут осуществлять уход за больными и детьми. Так что все было готово, оставалось, только построить здание. Интендант сказал, что для этого понадобятся годы, и огромные средства. Но Лютия осекла его, сказав, что деньги это не его забота, а строительство ускорят маги из Высшей Академии громовержцев.

Закончив с делами, Лютия вновь взялась за написание писем любимому. Потом приняла ванну и легла спать. На улице еще светило солнце, и большинство горожан еще не задумывались о сне.

На следующий день начались великие гуляния. Народ веселился. Повсюду стояли огромные бочки с элем, раздававшие спиртное бесплатно. Провизию, же которую негде было хранить, продавали по сниженным ценам, так что она быстро разлеталась, насыщая народ. Горожане бродили по торговым площадям, на радостях скупая, все что есть. Жители Изираля, любили бои на арене, акробатические трюки, разлетающиеся по небу салюты. Весь город наполнился музыкой и весельем.

Лютия тоже гуляла, пытаясь веселиться. Молодые пажи ухаживали за прекрасной девушкой, желая добиться ее благосклонности. Но девушка танцевала, была вежлива, даже время от времени флиртовала, но не позволяло ничего, что выходило бы за рамки приличия. Ее фрейлины пытались подсунуть ей одиноких кавалеров, ослепленных ее красотой. Лютия как не странно сильно захмелела, от выпитого бокала вина. Она только что закончила танцевать, так что ее партнер отвел их к шатрам, раскинувшимся на дворцовой площади. Дворцовая площадь нависала над городом, создавая как бы огромный балкон, на вершине скалы. Девушка пошатнулась, ее взор заволок туман, и только подскочивший мужчина не позволил ей упасть. Он поднял ее на руки и подошел к краю площади, смотря на веселящийся город раскинувшийся внизу. Мужчина стоял так, держа на руках хрупкое тело девушки, вкушая легкие порывы теплого ветра. Лютия сквозь туман посмотрела на человека, желая сказать, чтобы он отпустил ее, но что-то не позволило ей вымолвить ни слова. Крепкий сон охватил ее. Мужчина же восприняв молчание девушки как согласие, понес ее во дворец. Пройдя по краю площади, он зашел в небольшую дверь, занеся принцессу, в просторный коридор дворца. На часах никого не было, так что мужчина, без труда прошел в небольшую комнату, расположенную в этом же коридоре, в правой крайней его части. Зайдя в комнату, он положил обездвиженную девушку на постель и начал раздеваться. Закончив приготовления, мужчина начал ласкать тело красавицы. Что-то неведомое пробудило ее тело ото сна. Она сама того не желая начала отвечать на ласки незнакомца. Внутренний голос кричал, пытаясь вырваться из рук негодяя. Еще секунду и она предаст любимого, предаст саму себя. Тогда девушка собрала всю свою волю и начала шептать загадочные слова. Насильник, испуганно отстранился от девушки. Ее волосы расплескались по подушке. Платье было порвано, почти полностью обнажив белоснежную грудь. Принцесса лежала на подушках и шептала какую-то молитву. Незнакомец, провел ладонью по лицу, вновь пытаясь завладеть разумом девушки, но ее глаза налились кровью и она закричала. Крик был настолько сильным, что картины полетели со стен, а человек, нависший над ней, пролетев пару метров, сильно ударился о массивный шкаф. В комнату вбежали стражники. Они увидели обессиленную принцессу, в неестественной позе, замершую на кровати. Гвардейцы закутали госпожу и вынесли, уже пришедшего в себя преступника. Начальник караула, приказав молчать о произошедшем, одним ударом перерезал мужчине горло. Так умирают те, кто осмеливаются покуситься на особу императорской крови. На следующее утро Лютия пришла в себя. Она до конца так и не могла понять, что с ней произошло. Похоже, этот человек подмешал ей что-то в бокал. Но как он управлял ее сознанием? Ни один маг бы не осмелился на такое. Принцесса хотела допросить насильника, но начальник караула сказал, что никого не видел, и этого человека никогда не было. Лютия поняла, что от него ничего не добиться. Гвардейцы очень ревностно относятся к драконьей крови, так что по их законам, даже упоминание о лице, покусившемся на особ императорской крови, считалось страшным грехом.

После этого происшествия, Лютия выбрала десять гвардейцев и, приказав им принести ей личную клятву верности, назначила их личными хранителями.

Пока шли празднования, стража ни на минуту не прекращала поиски магистра. Они обыскивали каждый дом, но нигде не могли найти беглеца. Феликс сидел в небольшой комнатушке, из окна поглядывая за дежурившими внизу стражниками, оберегавшими его от самих себя. Судьба просто смеется над ним. Недавно великий магистр ордена Белого тигра, теперь скрывается в чужом доме, от тюрьмы его отделяет небольшой железный забор и два десятка гвардейцев. А ведь они и сами бы с превеликим удовольствием прикончили его, если бы знали, кто живет в доме, который они охраняют. Уже прошел целый день с тех пор как он сбежал. Слова того черного человека не выходили из его головы. Каждый исполнит свое предназначенье! Но магистр со всей уверенностью решил покончить с этим. Ему только нужен еще один шанс. Но где его взять? И тогда ему пришла идея. Последняя возможность выйти из этого замкнутого круга. Император должен проиграть войну. Все должно закончиться на полях Антверпена. Армия Империи терпит поражение и тогда только орден и его силы станут последним щитом на пути орды. И тогда он сможет восстановить свою честь. Феликс позвонил в колокольчик. В дверь вошел верный слуга, который много лет служил его дому. Когда схватили его господина, он оставался поблизости и с надеждой ждал что господин выйдет из застенков. Так и произошло прошлой ночью.

— Принеси мне голубя и лист бумаги, — приказал магистр.

Слуга поклонился и вышел за дверь. Через некоторое время он вернулся с небольшой клеткой, в которой был посажен белый голубь и с принадлежностями для письма. Он положил все это на стол и молчаливо, вышел из комнаты, предварительно, плотно закрыв за собой дверь. Феликс начал писать письмо. Буквы с трудом давались уставшему воину. Император сам поставил меня в такое положение. Теперь выбор был только один: покончить с правлением Генриха.

Дописав письмо, Феликс привязал его к ноге голубя и выпустил его в окно. Птица старательно замахала крыльями и устремилась в небо.

— Лети! Лети мой верный друг. Принести эти слова тем, кто должен их услышать. И пусть их преданность возобладает над долгом. Или нет, но тогда все будет кончено.

Феликс уже сел обедать, когда в дверь ударилось что-то тяжелое. Дверь распахнулась, и в комнату ворвались несколько стражников. Слуга попытался преградить им путь, но острый клинок, вонзился в живот старика. Воины налетели на магистра, нанося удары рукоятями мечей. Феликс пытался отбиваться, но его умения не могли сравниться с многочисленными вооруженными стражниками. Магистр потерял сознание и его вновь потащили в тюрьму, из которой он недавно, так легко ушел. Ангеран де Лофер, стоял во дворе охотничьего дома Императоров, расположенного в эльфийском квартале. Он смотрел, как из дверей вытаскивают магистра, и какая-то неведомая ему прежде жалость охватила его. На мгновение он захотел отпустить друга детства, но вспомнив угрозы Лютии, отбросил эти мысли. Потом, сев в карету отправился во дворец, сообщить обо всем принцессе. Магистра поймали, и теперь ничто не угрожает спокойствию Империи, не считая огромной армии орков, уничтожающих восточные провинции.

Основные силы имперской армии маршировали по южной дороге, обходя стороной Астерит. Войска должны были двинуться на Дижон, и только потом подойти к Антверпену. Армия шла через поля и леса Империи, не встречая врага. Не смотря на сообщения об отрядах орков рассеявшихся по землям Империи, за все три дня следования имперцы не встретили ни одного орка. Лео ехал в первых рядах рыцарской кавалерии. Можно было сказать, что его назначали командовать главным копьем рыцарей, настолько, насколько это было возможно. Рыцари империи не подчинялись никому и презирали всякую дисциплину. Каждый воин был закован в тяжелую броню и вооружен отличными клинками и пистолетами. Это была бы самая неудержимая сила, если бы каждый воин не рвался вперед всех, да к тому же без всякого приказа. Катрин недавно присоединилась к Лео, так что путешествие стало намного веселее. Она облачилась в длинное белое платье, с разрезами для посадки на коня. Тело девушки защищал позолоченный панцирь, описывающий идеальную фигуру красавицы. А на плечах крепились небольшие наплечники, изящно расписанные эльфийскими узорами. На руки и ноги были надеты легкие поручи и поножи. На боку висела тяжелая сабля, а в руках девушка держала длинный посох. Он был похож на переплетающиеся ветви лозы, на конце заканчиваясь небольшим белым камнем, зажатым средь ветвей. Катрин разговаривала с рыцарями, забыв о Лео. Так уж повелось, что беседа у них не вязалась. Они были слишком похожи, чтобы уживаться вместе. Наконец Катрин решила побеспокоить друга.

— Лео, неужели вас назначали во главе копья? По-моему это была самая большая ошибка этой войны. Боюсь, вы отойдете с девушкой, а армия останется без командира, — мило улыбаясь, произнесла Катрин.

— Если вы намекаете на графиню Пуату, то ничего не было. Она очень порядочная девушка. И хорошая жена. Вы сами-то, что делали в Дижоне? Может вы уже против нас?

— Тоже мне, против нас. Если бы мы были врагами, то вас бы уже не было. Ничего без меня не можете. И ты вроде не похож на эльфа. Так чего же тебе бояться?

— Я за друга беспокоюсь. Его вперед как теленка на убой послали. Хорошо хоть Белые тигры теперь не проблема. Феликс в тюрьме. Его скоро повесят. Так, что если ты с ним как-то связана, то я бы на твоем месте скорей заметал следы.

— Глупости ты говоришь! Как ты мог такое продумать.

— Может я и не слишком умный, но я за версту чувствую предательство. Особенно после Луизы. Я ничего не сказал Дейлону. Надеюсь, ты сама все расскажешь. И тогда, может быть, он тебя простит.

— Все кончено, Лео. Феликс и его сановники в тюрьме. Эльфам ничего не грозит. Мне не в чем признаваться, — с упорством, пыталась убедить девушка.

Сзади, со стороны основных сил армии, послышался громкий топот копыт. Это скакал всадник, в белых геральдических одеждах ордена Белого тигра. Он громко выкрикивал фразу, которая как стрела пролетела по рядам войск. Люди начали перешептываться, соображая, что делать дальше. Герольд кричал страшные вовремя войны слова: Железный Феликс на свободе! Орден восстанет! Всадник промчался вперед, направляясь в Дижон, чтобы сообщить радостную весть в штаб квартиру ордена. Назревала гражданская война. Гонец удалялся все дальше и дальше, становясь недосягаемым для воинов империи. Катрин вскинула посох. Прицелившись, произнесла какое-то странное слово, и струя молнии, преодолев поле, ударилась о всадника. Он задымился и полетел с коня. Лео же испуганно посмотрел на девушку.

— Ты что творишь, ведьма? Это же посыльный. Кто убивает герольдов? — изумленно воскликнул граф.

— Вы глупец, Лео. Воины ордена не должны узнать, что их магистр на свободе, иначе война. А Дейлону конец. Ты разве забыл, что он идет на Дижон?

Лео напряг лоб, как будто стараясь что-то вспомнить. Но его голова отказывалась соображать. Катрин еще сердитей посмотрела на бестолкового друга. Тогда он сделал вид, что согласен и приказал оруженосцу связать пленного. Рыцари неодобрительно посмотрели на товарища. Схватив герольда, он нарушал кодекс рыцарской чести, так что и без того хромающая дисциплина упала ниже некуда. Но такое положение было не только в рыцарских копьях. Полки ополчения пристроились к обозу и начали его опустошать. Интенданты и стражники пытались защищать имущество армии, но ополченцев было так много, что избитым стражникам пришлось отступить. Обоз армии сгрудился в небольшом овраге, через который проходила дорога. Повозки были набиты добром сеньоров, жалованьем солдат и еще множеством прочего имущества. Лео услышал лязг и крики, как будто сражение шло у его ног. Кто-то закричал: Орки! Другие: холопы взбунтовались. Боевой дух армии стал улетучиваться так же быстро, как и появился. Оттого что никто не видел врага, становилось еще страшнее. Испуганные люди начали сбиваться в кучи, давя друг друга. Офицеры пытались остановить обезумевших людей, но ничего не получалось. Лео приказал своим оруженосцам узнать, в чем дело. Через несколько минут примчался избитый всадник. Его камзол был порван, а из глубокой раны на голове, текла кровь. Он чуть не свалился с лошади, произнеся одно слово: обоз… Лео сразу понял что случилось. Он вскинул стяг, сзывая рыцарей к себе. Но никто не ответил на призыв. Рыцари стояли, как бараны, сбившись, друг к другу. Несколько человек были затоптаны тяжелыми рыцарскими конями. Лео выстрелил в воздух, но никто как будто не слышал своего командира. Тогда Катрин вырвалась вперед и громким голосом обратилась к воинам.

— Наш обоз грабят! Кому имущество свое дорого, все за мной.

Рыцари, пришпорив коней, с боевыми криками бросились к оврагу, сминая ряды пехоты. Всадники как лавина, скатились в овраг, начав нещадно рубить свое ополчение. В овраге завязалась жестокая рубка. Несмотря на свою силу и мощь, рыцари несли большие потери. Небольшое холмистое пространство, запруженное повозками, не давало кавалерии возможности для маневра. Ополченцы, длинными крюками, прицепленными к копьям, стаскивали всадников с лошадей, вспарывая им горло. Ненависть охватила людей. Лео не стал лезть в потасовку. Он одиноко стоял, на краю оврага и грустно наблюдал за происходящим, понимая свою беспомощность. Через четверть часа все было кончено. Ополчение разбежалось кто куда, а рыцари рыскали по телегам, ища свое имущество. Несмотря на благородство, они не гнушались и чужими вещами. Так что это напоминало революционный передел собственности. Император со своей свитой подъехал к Лео. На нем не было лица. Он весь посерел. То ли испуг, толи злоба читалась на его лице. Он смотрел на Лео, на рыцарей, бродивших меж повозок, повсюду усеянных телами, и не понимал, что он собрался делать с этой безмозглой толпой.

— Кажется, нам лучше вернуться в Изираль. Там у нас хотя бы есть шанс. А тут мы быстрей перережем друг друга, чем врага. Восстановите дисциплину. За неповиновение, взимайте штраф, именем Империи. Большего с этих рыцарей не спросишь, — бросил Генрих.

Император развернул коня и умчался туда, откуда пришел. Лео еще немного наблюдал за беспорядком. Потом нашел отряд мушкетеров, расставив их вокруг холма, приказав сделать залп, поверх голов рыцарей. Катрин в это время охраняла свои повозки, спасая тем самым себя от походной жизни. Залп мушкетеров застал ее врасплох. Она, упала на оглобли, прижавшись к лошадям. Девушка громко кричала, пытаясь показать Лео, что она здесь. Рыцари обратили внимание на мушкетеров, перезаряжающих мушкеты.

— Я не намерен терпеть неповиновение. Если я что-то приказываю, то вы должны хотя бы скакать в одном направление со мной. Этой мясорубки можно было избежать, но вы поскакали спасать имущество, а не восстанавливать порядок. Каждый, кто нарушит мой приказ, будет расстрелян, это приказ Императора.

Рыцари начали переглядываться, осмысливая слова Лео. Они не боялись смерти, но ослушаться приказа Императора, это позор, ставящий пятно на их чести. Рыцари начали медленно расходиться, грузно рассаживаясь на боевых коней. Они проезжали мимо командира, и в их глазах читалось презрение. Если он хотел чтобы за ним шли рыцари, он должен был, с мечем в руках, доказать, что достоин этого, а не просить помощи у Императора. Так думали рыцари, считавшие себя сверх воинами. Командовать ими мог только тот, кто смог бы доказать что он сильнее их.

Катрин вынырнула из-за лошадей. Ее прическа рассыпалась, а в волосах застряла солома. Девушка выплюнула сухую соломину и недовольно посмотрела на Лео. Тот бы с удовольствием рассмеялся, над нелепым положением Катрин, если бы не тела убитых людей, усеявших все пространство оврага. После того как его чуть не убили, он сильно пересмотрел свою жизнь и идеалы. Он больше не рвался вперед, как будто смерть не может прийти к нему. Теперь он ценил жизнь других и хотел сохранить как можно больше жизней. Катрин хотела выказать свое недовольство, но промолчала. Она видела как тяжело Лео. Но она ничем не могла ему помочь. А если нельзя помочь, так не надо и мешать. Остаток дня прошел без происшествий. Армия двигалась вперед, все дальше и дальше уходя от родных земель, в полную неизвестность и пустоту. К вечеру, войска устроили лагерь, вблизи небольшой деревушки. Множество солдат ополчения, отправились в деревню, за спиртным и женщинами, так что люди в страхе запирали двери, прячась от безумства защитников. Лео все больше ненавидел простолюдинов. Эти ополченцы недавно были никем, такими же крестьянами и горожанами, как бедные жители этой деревни. А теперь они насилуют и грабят собственных собратьев. Воины хотели остановить взбунтовавшихся ополченцев, но Император приказал их не трогать, чтобы сохранить хоть кого-то для битвы. Лео снял доспехи, лег на походную кровать, закутавшись в меха и начал разглядывать звезды, которыми был расшит его шатер. Волки снова завыли в лесу, чуя добычу, которая так заманчиво предалась пьянству в деревне. Лео немного поворочался, думая, что многие люди сегодня отправятся к Морру из-за своей глупости. «Пусть так и будет. Я ничего не сделаю для того чтобы спасти этих ничтожеств». С этими мыслями граф обрел сон, скинув с себя шкуры и свесив руку на пол.

Катрин не могла уснуть. Слуги помогли принять ванну госпоже и удалились из палатки. Большинство прислуживавших ей слуг были безбородыми юношами, которые с открытыми ртами наблюдали за госпожой. Они были безоговорочно преданны своей повелительнице и были готовы без слов отдать за нее жизнь. Ей нравилось наблюдать за обожающими взглядами мальчишек. Некоторые считали это распутством. Но разве грех показывать произведения искусства? Вот и она чувствовала себя шедевром, которому постоянно нужно обожание. Она же не позволяла этим слугам, то, что позволяют себе замужние женщины с другими кавалерами.

Девушка долго стояла у зеркала, разглядывая безупречную фигуру. Как же я прекрасна, и до сих пор не могу найти того кто любил бы меня и кого любила бы я. Любовь какая глупость. Кто придумал это паршивое чувство, схожее с зависимостью от дурман травы. Девушка запрыгнула на большую кровать, которую она всегда брала с собой в походы. Закутавшись в пушистые шкуры, она задула свечу и предалась расслабляющему сну. Сновидения пролетали как солнечные лучи, показывая разные цветные картинки. Она видела леса, поля, города. Жизнь кипела повсюду. Крестьяне убирали с полей пшеницу, торговцы грузили караваны, где-то слышались вопли новорожденных детей. Потом Катрин увидела Изираль. Над ним нависла огромная туча, закрывшая дневной свет. Перед ее глазами появился Феликс. Он сидел у камина, в каком-то богато украшенном помещение. Вдруг магистр пропал, и она увидела Дижон с его башнями и крепостями. Рыцари ордена о чем-то спорили, но по их лицам было видно, что они настроены решительно. Вдруг все исчезло, и перед ее глазами появился Дейлон. Он сражался с воинами Феликса. Все его тело было залито кровью, вокруг лежали тела врагов. Вдруг один из воинов кинулся вперед, проскочил под клинком эльфа, и вонзил свой меч в Дейлона. Князь упал на колени, кровь струилась из его ран. Воины обступили его. Но это были уже не рыцари ордена, а гвардейцы императора. Они взмахнули клинками и обрушили их на голову эльфа. Катрин громко закричала. Она кричала Дейлону. Она просила его не ходить в Дижон. Услышь меня! Но она не успела увидеть конец. Девушка проснулась вся в поту. Она тяжело дышала, боясь поверить в свой сон. Но ее сны были вещие и она это знала. Что же делать?

Девушка обнаженная выскочила из постели и начала звать слуг. В шатер вбежали несколько вооруженных мужчин. Они замерли перед красавицей, но лишь на секунду. Потом они встали на колени и начали ждать приказа. Девушка распорядилась подать ей печатные принадлежности и посыльного голубя. Слуги мигом бросились выполнять ее распоряжение. Девушки было тяжело дышать, так что она в том виде, в котором была, вышла из шатра. Лагерь в это время уже спал. Костры на бивуаках уже потухли, так что единственным светом была тусклая луна. Ее лучи слабо освещали обнаженное тело Катрин. Легкие ветерок успокаивающе ласкал кожу, заглушая шаги приближающегося человека. Вдруг Катрин услышала за спиной, со стороны палатки Лео, приглушенное дыхание. Она резко обернулась, прикрыв грудь руками. У входа в шатер стоял Лео. На нем была одна рубашка, а в руках граф держал длинный кинжал. Он услышал крики Катрин и, поняв, что это не сон выскочил на улицу. Они смотрели друг на друга и не могли вымолвить не слова. Лео никогда еще не видел Катрин такой. Раньше она казалась ему младшей надоедливой сестрой. Ничего особенного. А теперь, он смотрел на обнаженное тело черноволосой красавицы, и что-то щелкнуло в нем. Как он не замечал ее раньше? Катрин же стояла, прикрыв себя руками, не зная куда деться и что сказать другу. В глупое положение она попадала не раз, но голой впервые.

— Лео ты не мог бы отвернуться, — пытаясь улыбнуться, почти шепотом произнесла девушка.

— Да, да, конечно, — продолжая стоять на месте, ответил граф.

Девушка ожидающе посмотрела на Лео. Граф смутился от проникающего взгляда, который раздраженно блестел от лунного света. Лео отвернулся, так что княгиня успела скользнуть в шатер. Подождав пару секунд, Лео последовал за Катрин. Когда граф вошел в шатер, девушка уже закуталась в шелковый халат, ожидая появления незадачливого друга. Теперь Лео стоял в проходе. За его спиной висел лунный серп, а на губах читалась насмешливая улыбка. Девушка улыбнулась в ответ графу, а потом состроила раздраженную гримасу.

— Не стойте в проходе, простудитесь, — добродушно произнесла княжна. — Мне вот тут жарко было, ну вот я и решила освежиться.

— А ну да жарко. Оно и видно, — насмешливо ответил Лео.

— Хватит надо мной издеваться. Что такого? Никогда обнаженную девушку не видели? У меня были на то причины, и хватит об этом, — еще больше злилась Катрин. — Между прочим, мне приснился важный сон.

— А! Сон? Он, наверное, был ну очень важный. Даже в пот вогнал, — продолжал Лео.

— Ну, хватит, — обиженно произнесла девушка. — Я видела Дейлона.

— А я думал вы просто друзья. Неужто прежние чувства вернулись? Только тебе ничего не светит. Он любит Лютию, а она его. Любовь, знаешь ли.

— Мне сняться вещие сны. А в этом сне Дейлона убили рыцари белого тигра. Точнее я не совсем поняла, кто его убил. Там еще были гвардейцы Императора. Но одно я знаю точно, ему ни за что нельзя подходить к Дижону.

Лео, уже серьезно поглядел на подругу, усевшись на походный стул, так что его рубашка задралась почти по пояс. Катрин бросила в Лео большой платок, чтобы он прикрыл, оголившиеся ноги. Лео засмеялся, но платком все же воспользовался. В шатер вошли слуги Катрин. Они почтительно поклонились и положили то, что просила госпожа на небольшой столик. Катрин принялась писать письмо, в котором сообщала Дейлону о бегстве магистра и об угрозе, которая его ждет в Дижоне. Лео все это время внимательно разглядывал спину девушки. И все же она очень привлекательна, — подумал граф и подсел, поближе прикоснувшись к ее плечу. Катрин медленно развернулась и изумленными глазами уставилась на друга.

— Ты чего?

— Что-то случилось? — сделав как можно серьезнее выражение лица, произнес граф.

— Мне показалось, что ты положил свою руку мне на плечо?

— Да, тебе только показалось. Ты, наверное, почувствовала мое тяжелое дыхание. Я пытался заглянуть тебе через плечо, чтобы посмотреть, что ты там пишешь, — Лео, как ни в чем не бывало, встал и подошел к постаменту с доспехами.

Катрин внимательно следила за движениями друга, пытаясь понять, что произошло. Они с детства терпеть не могли друг друга. Она даже представить не могла его в своей постели. Ей казалось, что, то же самое чувствует и он. Девушка стряхнула глупые мысли и продолжила писать письмо. Закончив, она накапала сургуч на конверт и приложила его печатью. Письмо было законченно. Привязав его к голубю, она прошептала что-то животному и выпустила его из палатки. Птица захлопала крыльями и полетела исполнять распоряжение госпожи. Путь был далекий, а письмо тяжелое, так что Катрин была, неуверенна успеет ли птица вовремя. Лео протиснулся мимо Катрин, которая стояла в проходе шатра. Когда они поравнялись, Лео подмигнул девушке, и, насвистывая, какую-то песню направился к себе. Катрин недоумевающе смотрела в след другу. Его как будто подменили. Он еще никогда не обращал внимания на Катрин. Ей даже стало обидно, от того что последний мужчина попал под ее чары. А ведь он был самым крепким и неподатливым. Что твориться с этим миром? — воскликнула девушка и пошла спать. Остаток ночи прошел без приключений, так что принцесса из предлесья мирно почивала на удобном ложе. Лео же было неудобно. Он не мог уснуть и всю ночь ворочался. Ему виделось обнаженное тело Катрин, которая приближалась к его постели. Но это была не она. Этой девушкой, как казалось Лео, была Луиза.

Голубь взмыл в ночное небо. Он летел низко, почти над землей, упорно двигаясь к своей цели. Вдруг раздался свист, и длинная стрела с белым опереньем вонзилась в животное. Птица упала на землю. К ней подбежал коренастый ополченец, с большим осиновым луком. Он поднял птицу и положил ее в сумку. Ополченцы часто стреляли почтовых голубей, чтобы сварить из них отличную похлебку. Так случилось и с этим незадачливым животным.

Арьергард уже почти добрался до Дижона, когда солнце скрылось, и на небе наступила ночь. Отряд разбил лагерь прямо в поле, выставив большие караулы. Повозки, везшие провизию и снаряжение, расставили вокруг лагеря, создав тем самым, некоторое подобие стены. У шатров разожгли костры, рассевшись вокруг них плотными цепочками, чтобы лучше задерживать тепло. Воины обсуждали политику, дела в своих имениях, некоторые рассказывали о семьях, но никто не говорил об орках и их армии, ждущей где то в темноте. Дейлон и Астен сидели у костра. Только что зажарили небольшого молодого поросенка. Соки стекали с румяной поджаристой тушки, капая в костер и там закипали. Рыцари усердно поглощали сочное мясо, поджаренное на костре. Дейлон, который до этого совсем не пил вино, понемногу начал привыкать к этому напитку. Хорошую воду, в этих местах было раздобыть сложно, а кипяченая теряла свой вкус, так что ее невозможно было пить без доброй приправки. Орочьи отряды отравляли колодцы скверной, чтобы армии Империи было сложнее двигаться на Восток. Вино было крепкое, не такое изысканное как на придворных пирах, но все же довольно приятное на вкус. Дейлон с непривычки быстро хмелел, так что неприязненные отношение между ним и Астеном быстро исчезло. После совместно проведенных сражений, воины начали доверять друг другу. Хоть беседа у них не вязалась, они чувствовали в себе родственные души. Пожалуй, они даже чем-то были похожи.

Дейлон смеялся над испачканным герцогом, лицо которого обтекало теплым жиром. Астен ничего не отвечал, только крепче вгрызался в большой кусок поросенка. Дейлон аккуратно, отрезал небольшие куски и клал их в рот, запивая красным вином. Эльфу стало интересно: почему этот знатный барон служит как наемник, в армии Императора. Да князь слышал, что семья Астена разорилась из-за распутства его отца, но ведь были и другие возможности заработать. Тем более что на службе в армии состояние не сколотишь.

— Астен. А мушкетеры, которыми ты командуешь, служат тебе или они такие же наемники, как и ты?

Воин улыбнулся, откладывая кусок мяса в сторону, понимая, к чему клонит эльф.

— Ты ведь знаешь, что моя семья разорилась. Но не это заставило меня и моих людей служить Императору. Просто я кое-чем обязан его семье. Потому я и выполняю его распоряжения. Но так будет не всегда. Мне осталось последнее задание. Я скоро его выполню и буду свободен.

Астен изменился в лице. На место дружелюбной улыбки, его лицо превратилось в фарфоровую маску. Ни один мускул его лица, не выражал никаких чувств. Дейлону стало не по себе. Как будь-то то, о чем говорил командир мушкетеров, было как-то связанно с ним.

— Чем ты обязан семье Императоров? Италийские земли далеко на Юге. Генрих там никогда не был. Чем он мог помочь тебе?

— Ты любопытный, князь. Но я дал слово, что никому не расскажу об этом.

— Я тоже никому не расскажу. Просто я чувствую, что мне непременно нужно это знать.

Астен рассмеялся, услышав такой ответ собрата по оружию. Он вытащил кинжал и направил его острие в эльфа. Его губы расплылись в загадочной улыбке. Что-то боролось в нем. Астен как будто хотел вонзить этот клинок в Дейлона, но вместо этого он со всей силы воткнул кинжал в землю.

— Не верь никому, дружище. А мне пора спать. Я выпил бы с тобой, но поклялся, что никогда не буду пить. Так что спокойной ночи.

Герцог встал, размашисто направившись в шатер. На душе у него было противно от того, кем он был и кем стал. Тьма все извращает. Лишает нас свободы и права на выбор.

Дейлон недолго посидел у костра, рассматривая ночное небо. Как странно. Звезды здесь, такие же, как и в Эльдорасе. Мир так велик, разнообразен. А небо везде, похоже. Оно сближает и объединяет всех нас. Всех, кто живет далеко на Юге и тех, кто обитает глубоко на Севере. Оно висит над нами, олицетворяя вечность, бескрайнюю и непостижимую. С этими мыслями Дейлон пошел спать. От усталости воин сразу свалился в постель и уснул мертвым сном. Ему ничего не снилось, но неожиданно ночью раздался громкий крик, застывший в его голове. Он кричал: Не ходи в Дижон! Услышь меня. Там смерть… Дейлон вскочил с постели, не понимая, что случилось. Знакомый голос звучал в его голове. Это был голос Катрин. Она звала его, прося не заходить в Дижон. Дейлон еще никогда не слышал голосов, но он знал о психической силе волшебницы. Ее разум так силен, что способен видеть будущее. Возможно, она смогла увидеть что-то страшное и пыталась сообщить ему об этом. Дейлон еще долго не мог уснуть, боясь, что голос снова вернется. Душераздирающий крик в ночи, пусть даже подруги, пугал его. Он боялся, что это предвестник страшных событий.

Наутро Астен и Дейлон собрали совет, решая какой дорогой двигаться к Антверпену. Император приказал собирать все войска, но за весь период следования, арьергард не встретил ни одного отряда готового выполнить приказ сюзерена. Так что Дейлон, учитывая голос в ночи, настаивал на прямой дороге к Антверпену. Они встретили крупные отряды врага в прошлом, так что вполне возможно, что орда, уже давно под городом и защитникам требуется помощь. Астен возражал, говоря, что без должного подкрепления они все равно не смогут ничего сделать для спасения города. Так что голоса разделились. Дейлон предложил выход из данной ситуации.

— Пусть твои мушкетеры идут через Дижон и приведут с собой воинов ордена. А я отправлюсь к Антверпену, и попытаюсь помочь защитникам, чем смогу.

Астен не хотел отпускать князя, но решив, что это наилучший выход из его проблем, согласился с предложение. Отряды следовали вместе, до развилки. Одна из дорог вела на Юг, другая на Восток. Офицеры пожали друг другу руки и, пожелав удачи, разъехались в разных направлениях. Теперь Дейлон был один. Если бы это произошло чуть раньше, то его люди непременно бы убили его, за то наказание, которое последовало за пьянку. После того как Астен ушел на Дижон, отряд Дейлона сильно ослаб. Теперь у него не хватило бы людей, чтобы сокрушить такой отряд орков, который они встретили раньше. Несмотря на это Дейлон упорно продолжал двигаться вперед.

Пейзаж постепенно начал меняться. На смену цветущим полям пшеницы и цветов, пришли выжженные равнины. На ветвях деревьев висели тела людей. Кое-где встречались горы орочьих экскрементов, обильно переплетенных с костями людей и животных. Трупный запах вызывал рвотные порывы, но всадники сдерживали себя, прикрывая лица толстыми платками. Все деревни, что встречал отряд, были разорены. В округе не осталось ни одного живого человека. Дейлон отправил трех воинов назад, чтобы сообщить армии, о действиях орков. Передовые всадники, сообщили, что встретили у водопоя крупную орду зеленокожих. Среди них было очень много пленных женщин и детей. В грубых повозках, твари везли разрубленные туши мужчин, служившие пищей, неутомимому воинству. Сержант предложил атаковать врага, пока он отдыхает у воды. Но Дейлон приказал двигаться дальше. У пистольеров был шанс выйти победителями из этой битвы. Но даже если бы они победили, то двигаться к Антверпену, уже было бы бессмысленно. Ведь отряд у реки, был отборным подразделением врага. Это были высокие, мускулистые воины, вооруженные тяжелым оружием. Каждый из них превосходил по силе любого человека. Не боязнь смерти и не чувствительность к боли, делали их опасными соперниками. Конечно, Дейлону тоже хотелось спасти людей, но он посчитал лучшим спасти осажденный город.

Чем дальше углублялся отряд, тем страшнее и отчетливее были видны бесчинства орды. Тела уже валялись прямо на дороге. Орки разрушали все что возможно. Леса горели, от деревень остались одни головешки. Небо заволокло черным дымом, так что солнечные лучи практически не проникали через сплошную завесу.

Всадники проехали мимо поваленного дорожного указателя. На его испачканной кровью табличке, отчетливыми буквами говорилось: до Антверпена один километр. Сердце Дейлона забилось сильней. Дорога впереди шла в большой холм. Вокруг валялись сожженные и поваленные деревья. Справа от дороги, где некогда был лес, торчали куча пеньков. Лес кто-то вырубил. Небо было затянуто облаками, а из-за холма тянуло густыми клубами дыма.

Дейлон поднялся на холм. Пред его глазами предстала страшная картина. Огромная равнина пред городом, была заполнена массами черных орков. На передних линиях, были установлены огромные баллисты и трибуше. К городу тянулись большие осадные башни и длинные штурмовые лестницы. По равнине разносились боевые кличи орков, и лязг оружия. Булыжники и зажигательные снаряды со свистом проносились по небу, врезаясь в стены города и дома горожан, сея смерть и панику в рядах защитников Антверпена. Стены древней крепости почернели от огня и дыма. Местами кладка не выдержала и обрушалась, создавая огромные бреши в обороне защитников. Ров перед городскими стенами был полон трупов, земли и прочего мусора, который накидали атаковавшие, чтобы проще преодолеть земляное препятствие. Со стен и бойниц города неслись сотни ядер и гранат, сея смерть в рядах орды. Ядра со свистом ударялись в колонны врага, вырезая целые просеки, среди орков. Пули и стрелы осыпали всю территорию, простершуюся на триста метров от стены. Орки валились как грозди винограда, но шли вперед, расталкивая друг друга. На место убитого воина вставал другой. Орочьи лучники и арбалетчики, укрылись за большими щитами, перед рвом города, осыпая защитников градом черных стрел. За стеной клубились огромные струи черного дыма. Город горел и уже давно. Орки уже неделю осаждают Антверпен. Те леса, что были срублены вблизи города, пошли на строительство осадных машин и прочего оружия. Дейлон осмотрел равнину вокруг, глубоко вздохнул, потирая руки. Сержант, ехавший сбоку, поежился. Его конь попятился назад, но всадник остановил испуганное животное. Кавалеристы, собирающиеся на холме, молча, уставились на представшую пред ними картину. Никто не мог вымолвить ни слова. Страх сковал воинов. С большой белой башни, возвышавшейся над городом, показался сигнальный огонь. Защитники, следившие за дорогой, со сторожевой башни, увидели прибывшее подкрепление. Город сразу же оживился. Ворота распахнулись, и из них вылетела неудержимая волна пестрых имперских рыцарей. Тяжелая кавалерия устремилась на врага, без труда сминая орочьи ряды. Копья всадников, вонзались в черные тела орков, как нож врезается в масло. За рыцарями устремились плотные ряды тяжелой пехоты Антверпена, с длинными пиками и алебардами наперевес. За ними легкая регулярная пехота и прочие подразделения защитников города. Вмиг битва окрасилась в новые цвета. Красочные имперские воины, контрастировали с черными коробками орков. Атака Антверпенцев, была похожа на стальной клин, врезающийся в мягкое дерево. Ряды орков задрожали, но их было слишком много чтобы отступать. Битва начала принимать затяжной оборот, так что пробивной напор рыцарей иссяк, и началась массовая мясорубка. Дейлон стряхнул с себя оцепенение, и приказала строиться в клин. На острие встал сам князь. За ним встал сержант и главный знаменосец. Дейлон приказал всем воинам, имеющим роги и трубы, трубить во всю силу, создавая ощущение огромной армии. Волна легкой кавалерии полетела по дороге, устремившись в тыл к врагу. Гул и гром труб разрезал воздух. Орки испуганно обернулись в сторону надвигающего врага. Стук копыт по мощеной дороге, еще больше усиливал впечатление большого войска. Подойдя на мушкетный выстрел, кавалерия дала залп. Пороховой дым объял кавалерийский клин. Пули ударили в ряды орков, сея смерть среди черных тварей. Дейлон посылал стрелу за стрелой в массу врага, проделав солидную брешь в рядах орков. Страх пропал. Дейлон уже не думал о смерти и о числе противников. Он хотел одного: убить всех этих тварей. Злоба, как наваждение давала ему сил. Орки выставили вперед пики, чтобы встретить атаку кавалерии. Но перед самым врагом, всадники дали пистолетный залп, расстроив построение орков. Кавалерия врубилась в ряды врага, рубя и калеча противника. Дейлон устремился в брешь, проделанную его стрелами. Эльф нещадно рубил орков. Меч судьбы раз за разом обрушивался на головы тварей. Он колол и рубил. Конь топтал, раскалывая их черепа и переламывая кости. Повсюду кипела бойня. Пистолетные выстрелы и взрывы ручных гренад, заглушали звон клинков и вопли умирающих и раненных. Дейлон стольными, каблуками пихал, пытающихся столкнуть его с коня орков. Конь кружился, отталкивая и роняя врагов. Наконец орки не выдержали натиска. Враг решил, что пришли основные силы Империи. Вождь черных орков, протрубил в большой рог, и орда попятилась к большому мосту, перекинутому через реку Сить. Дейлон со своими воинами гнал толпы орков до самого моста. У его основания князь встретил синего рыцаря, с гербом в виде башни. На его голове красовался горшковидный шлем с конической верхушкой. На шлеме крепилась фигурка крепости, опоясанная вокруг тюрбаном из синих лент. Рыцарь остановился и поприветствовал князя. Он снял шлем, восторженно обратившись к эльфу.

— Сэр, вы как нельзя вовремя. Мы уже с жизнью попрощались. Поначалу мы приняли вас за основные силы Императора. Но, похоже, это не так?

— Простите, но я должен вас разочаровать. Со мной четыре сотни легких кавалеристов. Мы арьергард его величества. Основные силы будут только завтра, да и то если поторопятся.

— Ну, ничего. Похоже, мы и без Императора разбили орду. Они нас тут уже неделю морят. В городе зараза, они катапультами забрасывали опороченные тела. Так что за стены заходить не советую.

— А я не советую преследовать врага. Мы только что отогнали арьергард, это не может быть вся орда. Скорее нужно уничтожить осадные орудия, или все будет еще хуже.

— Простите, но не я здесь главный. Обороной командует здешний наместник Арган фон Бог. Он впереди наступающих войск. Езжайте туда, а мы пока подожжем башни, — синий рыцарь развернул всадников и помчался назад, к городу.

Дейлон преодолел мост и направился вслед за гонящими врага войсками. Неожиданно из кустов у дороги выпрыгнули здоровые зеленые орки. Некоторые из них прицелились из арбалетов, пустив толстые массивные болты в пистольеров. Один из болтов ударился об наплечник Дейлона, проскользив по блестящей стали, отскочил в сторону. Другой болт вонзился в шею сержанту, пронзив горло насквозь. Всадник захрипел и вывалился из седла, упав на пыльную дорогу. Орки кинулись на всадников. Кавалеристы не успели построиться для атаки, так что орки получили преимущество, сковав врага. Дейлон и его люди оказались зажаты на дороге, между двумя небольшими лесочками. Люди обнажили мечи, ожидая подмоги которая вот-вот должна была прийти из-за холма. Орочьи стрелы и болты без труда попадали по всадникам, не имеющих даже щитов. Люди отстреливались из пистолей, но силы были не равны. Орки все пребывали и пребывали. Огромный зеленый орк выскочил из обочины и здоровенной секирой перерубил лошадь и ее седока одним ударом. Кровь брызнула во все стороны. Для Дейлона, который на право и на лево рубил врагов, это стало последним сигналом, чтобы трубить отступление. Он протрубил три раза в рог. Всадники начали разворачиваться, чтобы вырваться из лап здоровых тварей. Орки набрасывались на лошадей, валя их на землю, своими массивными тушами. Всадники падали вслед за лошадьми, разряжая во врага пистоли, в надежде спастись от смертоносных орочьих клинков. Дейлон с трудом вырывался из лап зеленокожих. Один орк ухватил коня рыцаря за шею, пытаясь придавить его к земле. Но конь эльфа, сильно отличался от легковесных коней пистольеров. Это было высокое, плотное животное, привыкшее возить тяжелые грузы, и крушить всех кто стоит у него на пути. Животное со всей силы рвануло на дыбы, подняв здорового орка над землей. Лягнула передними копытами повисший на ее шее груз, сломав ребра врагу. Тряхнуло шей, и сбросила попутчика в канаву. Дейлон в это время отбивался от врагов, норовивших стащить его с коня. Наконец пространство впереди освободилось, и рыцарь смог вырваться из лап орков. Один из противников попытался преградить ему путь, но конь мощной грудью, закованной в сталь, снес орка, умчав своего седока от опасности. Стрелы еще долго пытались настичь князя и его людей. Но щит в форме львиной головы, перекинутый за спину, надежно защищал всадника. Другим конникам повезло меньше. Стальные кирасы смягчали удар, спасая жизнь воинам, но стрелы причиняли тяжелые раны. Многие из них были отравлены, так что смерть в скором времени, настигнет и их.

Дейлон не оборачиваясь, домчался до ворот города. Большинство осадных башен и щитов уже горели. Синий рыцарь, без труда справился со своей задачей. Поле было усеяно трупами, так что каждый шаг коня, отдавался треском костей. Рыцари, облаченные в синие туники, стояли у ворот, во главе с всадником, носящим герб башни.

— Где наместник? Где войска? — приветливо обратился рыцарь.

— Там мясорубка. Зеленые орки устроили засаду. Чернота была только прикрытием, — осадив коня, ответил князь, утирая кровь орков с лица.

— Нужно скорей спасать наместника. Это наш долг! Рыцари кардигарди за мной! — прокричал башня.

Дейлон остановил рыцаря, схватив всадника за плечо. Рыцарь попытался вырваться, но эльф крепко держал воина.

— Куда ты глупец? Все кончено. Их окружили. Если кто-то выберется оттуда, то это его счастье. Ты ничем не можешь им помочь.

— Да что вы такое говорите. Стоять и ждать пока ваши друзья умирают?

— Ждать, не смотреть. Вы должны защитить Антверпен и его жителей, пока не прибудет Император. Это ваш долг теперь!

Рыцарь остекленевшими глазами смотрел на эльфа. Всадники замерли, ожидая приказа своего командира. Это были не разнузданные феодалы, а воины ордена Голубого дракона. Орден был создан несколько сотен лет назад, когда нечисть расселилась по землям Империи. Солдаты не могли постоянно гоняться за невидимым врагом. Тем более что убийство некоторых тварей, дело весьма дорогостоящее. Так что был создан специальный орден, призванный посвятить свою жизнь уничтожению порождений темных потоков. В ордене не было сложной структуры соподчиненности. Рыцари не выбирали магистра. Обычно каждый был сам по себе, охотясь на порождений тьмы. Воины ордена подчинялись кодексу правил, основанному, на нормах марали и справедливости. Чтобы попасть в ряды ордена, нужно было пройти тяжелый отбор и усиленную подготовку. После чего послушник приносил присягу и получал оружие. Помимо рыцарских навыков, каждый должен был получить дополнительное образование. После обряда посвящения, рыцарь уходил из обители и отправлялся искоренять зло. Рыцари голубого дракона, были яростными приверженцами Императора, получая звания из его рук. Иногда они собирали крупные отряды, чтобы уничтожить сильного врага. Дейлон всегда ценил и уважал этих рыцарей, но встретил их впервые.

Неожиданно на мосту показалось множество всадников. Это были остатки войск наместника Антверпена, с ним самим во главе. Воины чудом вырвались из лап врага. Они были с ног до головы залиты кровью. Доспехи изрублены ударами врагов. Усталые и испуганные люди приближались к городу. Рыцари ордена помчались на встречу спасшимся, чтобы помочь раненным добраться до города. Рыцарь, которого недавно удерживал Дейлон, помчался вместе со всеми. Князь не стал дожидаться, пока орки опомнятся, и придут добить оставшихся людей. Приказал своим воинам укрыться за стенами города. В Антверпене дела были еще хуже, чем показалось из далека. Множество домов уже сгорели, некоторые догорали после последнего штурма. Прямо на улицах валялись тела людей, некоторые, из которых были убиты заразой, а некоторые камнями и зажигательными снарядами орков. После недели блокады, в городе наступил голод, охватив самые бедные кварталы. Некогда светлый, торговый центр, окрасился в серые цвета смерти. Дейлон приказал воинам оборонять проломы в стене. Отправил трех всадников к основной армии, чтобы сообщить, как обстоят дела и начал ждать прибытия наместника. Это был невысокий кругленький мужчина, около пятидесяти лет. Он был облачен в богато, украшенную броню. На его шлеме Арме, было сбито забрало, а из пореза на лице текла густая струйка крови. По его движениям было видно, что он взбешен. Дейлон не стал бы судить за это человека, который только что потерял всех своих людей, если бы не злоба, с которой тот оттолкнул рыцаря с гербом башни, который пытался ему помочь. Князь подъехал к наместнику и, отсалютовав, представился. Наместник хмыкнул себе под нос, неразборчиво произнеся свое имя. Эльф наморщил лоб, не зная, что лучше сделать: переспросить наместника, или как следует огреть его дубиной, за грубость. Прежде чем Дейлон предпринял что-либо, грубиян начал исправляться.

— Простите, вы генерал Императора? Вы привели арьергард? Я очень рад вас видеть. Меня зовут Арган фон Бог. Я наместник города. Вам у нас понравиться. До вторжения орды, это был большой процветающий город, — учтивым и дружелюбным тоном произнес наместник.

Дейлон изумленно посмотрел на синего рыцаря, который в ответ пожал плечами, не желая говорить об этом в присутствие наместника.

— Не в добрый час я пришел в ваш город. Но я уверен, что мне здесь понравиться и я буду полезен, вашему сиятельству в обороне, столь красивого града от войск неприятеля, — насмешливо ответил эльф.

— О да. Да, конечно. Мы отбили только что атаку врага. Осталось совсем немного и орки будут повержены. Правда мне сказали, что мы потеряли много людей, но с вами нам непременно хватит сил, чтобы продержаться. Я приглашаю вас во дворец. Там очень уютно.

— Я с радостью приму ваше предложение. Мне нужно только осмотреть стены и город, перед предстоящей битвой и тогда я непременно прибуду к вам. А вы сэр рыцарь, не хотели бы показать мне здесь все, — обратился князь к синему рыцарю.

— Как вам будет угодно.

Наместник и его свита помчались по главной улочке, в сторону дворца. Рыцари же слезли с коней, и пошли вдоль внутренней части стены. Некоторое время они молчали, разглядывая изветшалые укрепления.

— Меня зовут Марус Антронбах, младший сын барона Айзека. Я старший храмовник ордена голубого дракона. Извините, забыл представиться раньше.

— Да ничего. Здесь не до этикета, — рассмеялся Дейлон.

— Это уж точно. Завтра, а может сегодня, мы все погибнем, — опустив голову, но так же весело ответил рыцарь.

— Тебя назвали в честь бога войны? Смелое решение.

— Да я и сам тому не рад. Все время тянет в драку. А ведь нам храмовникам, нужно остерегаться поединков с людьми. Убить человека это большой грех.

— Убийство любого живого существа, лишь для убийства есть большое зло, — согласился Дейлон.

— Аминь!

— Что с наместником? Он себя странно ведет.

— Арган заблудившаяся овца. Он сошел с ума после смерти его единственного сына. Мне жаль его. У этого человека часто бывают припадки гнева, но обычно он спокоен. Жаль только сегодня он угробил столько людей.

— Он сошел с ума и при этом правит? Это же глупость! — воскликнул князь.

— Потише, сударь. Кроме вспыльчивости здешний наместник, очень боится заговоров. Кто захочет сместить его, поплачется жизнью.

— Это шутка? Сумасшедший держится за власть.

— Да уж не до шуток. Меня уже пару раз хотели повесить. Третий раз моя бедная шея не выдержит.

— Но ведь вы не подчиняетесь наместнику. Он не может ничего вам сделать.

— Это вы ему скажите. Хорошо хоть он сумасшедший. Если бы просто, был мнимый, то непременно бы повесил.

Дейлон тяжело вздохнул. Люди сами губят свои жизни. Не один орк не может так разрушить боевой дух, как враг из нутрии. Рыцари поднялись на стену и начали всматриваться, в простирающуюся пред ними равнину, усеянную тысячами трупов и искореженных машин. За рекой собирались отряды врага. Это снова были чернокожие орки. Они готовились к ночному штурму, собирая оставшиеся лестницы. Кроме того у них, похоже были приготовлены резервные осадные машины. Воины тяжело вздохнули, смотря на бесчисленного врага. Солнце начало садиться, так что через пару часов можно было ждать нового приступа. Люди испуганно перешептывались у орудий, куря табак и переговариваясь в полголоса. Кто-то достал флягу с брагой, чтобы успокоить расшатавшиеся нервы и собрать остатки храбрости.

— Сколько в городе осталось солдат? — спросил Дейлон.

— Не больше тысячи. Да полсотни моих братьев. Так что дела плохи.

— Еще пару сотен моих пистольеров. Так что не все потерянно, — пытаясь подбодрить окружающих, как можно громче произнес князь.

— На пару часов хватит, — как можно непринужденней ответил Марус.

— Слушай, а людей в городе много. Я думаю, в Антверпене есть куча оружия и бедняков, которые с радостью, за умеренную плату, пойдут защищать свои жизни.

— Бедняков, конечно, поубавилось из-за болезни и голода. Но пару тысяч наберем. А вот с оружием будут проблемы. Наместник не доверяет бедноте и ни за что не откроет свои оружейные.

— Он псих! Если мы не сделаем это, нам всем конец! — Воскликнул Дейлон, разведя руками.

— Ты может, забыл, но он и правда сумасшедший. У него разрешенье можешь не просить. Я уже пытался.

— Тогда мы сами все сделаем. Он все равно полоумный. Он об этом даже не узнает, — прокричал на ходу Дейлон, спускаясь со стены.

— Скажите это ему, сударь, когда вас повесят, — отозвался Марус, следуя за князем.

Кавалькада рыцарей промчалась по улицам города, распугивая отчаявшихся людей. Всадники, на ходу, в полный голос кричали призывы браться за оружие для защиты своих жизней. Толпы людей начали собираться у оружейной Антверпена. Но ворота по-прежнему оставались закрыты. Дейлон и Марус подъехали к каменному зданию, построенному пару сотен лет назад, в готическом стиле, который господствовал в те времена. На площади, перед зданием, стояли голодные оборванцы, которые были готовы сражаться, чтобы спасти своих близких. Стражники с алебардами преградили путь толпе, отталкивая особо обнаглевших, древками оружия. Дейлон спешился и подошел к начальнику караула. Тот учтиво поклонился и отрапортовал.

— Сэр, тут толпа напирает. Говорят по улицам ездили герольды, скликая людей на оборону города. Но мне никаких распоряжений не поступало.

— Я привез личный приказа наместника. Раздать оружие всем желающим и под конвоем доставить их к стенам.

— Мне нужно письменное распоряжение. Без бумаги я не могу открыть кладовые, — разведя руками, произнес, стражник.

— Ты что ничего не понимаешь? Орки через час, а то и раньше пойдут на штурм. Большая часть войска погибла. Наместник тяжело ранен. Он не может написать вам приказ. От того меня и послали. Я генерал Императора, командующий арьергардом его величества. Со мной рыцари кардигардии. Что вам еще надо, чтобы вы поверили? Приказ о вашем повешенье, за невыполнение приказа?

Стражник поежился. Он знал, как его сумасшедший господин наказывает за непослушание. Но то же наказание ждало и за невыполнение своих обязанностей. А по воинскому артиклю, он не мог открывать оружейную, только по письменному приказу наместника. Стражник топтался на месте, не зная, что ответить. Тогда вмешался Марус.

— Как вас зовут сержант?

— Жак. Просто Жак, у меня нет фамилии.

— Так вот Жак, вы солдат Империи! Ваш долг защищать ее любой ценой. Это первая, самая главная ваша задача. Если город падет, а он падет, если вы не дадите оружие, вы нарушите свой долг. Вас запомнят не как храброго воина, а как человека, который не выполнил свой долг, и из-за этого погиб целый город. Вы хотите этого?

Голова бедного сержанта закипела. Он не знал куда деться. Как поступить? Стражник попятился назад, но неожиданно остановился и обратился к князю.

— Сэр, дайте мне слово рыцаря, что этот приказ одобрил наместник?

— Даю слово. Он спасет город и вашу жизнь!

Стражник кивнул своим людям, и ворота мгновенно распахнулись. За ними, построились городские стражники, ограничивая доступ в помещение. Толпа уже хотела хлынуть в оружейные, но Дейлон преградил им путь. Он снял шлем и обратился к людям.

— Народ Антверпена, слушайте меня! Сообщите всем, кто может держать оружие. Император собирает ополчение. За службу вы получите пятьдесят серебряников. Вам понадобиться продержаться сутки, может двое. Я знаю, это много. Но у вас все равно нет выбора. Либо быть растерзанными ордой в своих постелях, либо сражаться и погибнуть, но как воины. С яростью в глазах, не сломленными, не приклонившимися ни перед кем! И Морр воспоет вам песню, славя великого Маруса. Мы покоимся с миром, или победим. Таков наш путь! Мы ничего не боимся! Мы победим!

Толпа ответила восторженными криками, воспевая боевой кличь князя. Это не били воины, но они ликовали. Им, наконец, доверили свои жизни. И они впервые в жизни станут свободными. Все в городе знали, как расправляются орки с безоружными людьми. Для человека лучше погибнуть, чем попасть им в лапы. Толпа ликовала, как будто победа уже была у них в руках. Люди устремились в оружейную, каждый пытался прикоснуться к воину, давшему им надежду. Дейлон с трудом вырвался из цепких лап бедноты Антверпена. Он вскочил на коня и вместе с рыцарями Голубого дракона отъехал в сторону, наблюдая за приготовлениями. Рыцари даже представить не могли, какую роль сыграет вооружение бедноты. Марус вдруг засмеялся. Он не мог остановиться, опершись на шею жеребца.

— Что с вами, сударь? По-моему это не тот момент чтобы было весело.

— О, простите, — давясь от смеха, ответил синий рыцарь. — Просто я представил, как эта толпа, которая только что воспевала нас, будет закидывать наши тела тухлыми овощами, когда нас повесят. Вы ведь знаете, что вы наглый врун. Вы дали слово этому бедолаге, сержанту.

— Кажется, вам нужно отдохнуть. С вашей психикой что-то не в порядке. К тому же я не солгал. Я дал слово, что он спасет город и его жизнь. Я не говорил, что приказ дан наместником.

— Это софистика, сударь. Вы знали, чего он от вас хотел, а ответили совершенно другое. Это тоже лож. Даже если мы победим, этому бедолаге конец. Наместник его живьем сожрет.

— Вам жалко этого стражника? А вам не жалко всех этих горожан?

— Жаль, и его, и их. Поэтому я и поехал с вами. Я думал, что с вами мы причиним меньше зла.

— Меньше зла? Да вы тоже сумасшедший, как и наместник. Только зачем вы уговорили стражника?

— Это и было меньшее зло. Пусть умрет один, чтобы жили сотни.

— Хватит! Я помогу этому стражнику, если мы останемся в живых. Вы довольны?

— Я буду доволен, только после того как вы выполните свое обещание.

Рыцарь помчался к дворцу. За ним последовали остальные рыцари Голубого дракона. Дейлон остался один с быстро вооружающейся толпой. Дождавшись пока основная масса людей получит оружие и доспехи, эльф повел эту толпу к стенам, чтобы распределить людей для обороны города. Его пригласили во дворец, но появляться там, до прихода войск Императора ему не хотелось. Вдруг наместник повесит его раньше, чем орки пережат ему горло. Умирать, как преступник не самый лучший способ уйти из этой жизни, но и сидеть, сложа руки он тоже не мог. Добравшись до стен, Дейлон распределил людей и сел у ворот, где у костра расположились его пистольеры. Они молчали и недобродушно посматривали на своего командира. Они ненавидели его за то, что он привел их в эту западню. Зачем было торопиться к смерти? Князь понимал их, но он должен был так поступить. Это был его долг, помочь людям Антверпена.

Рыцарь принялся точить меч, немного затупившийся после битвы с врагом. Наточив клинок, он решил немного прогуляться по улицам. Ему было в тягость смотреть на осуждающие взгляды своих людей. Князь шел по улице, оглядывая почерневшие дома. Кое-где виднелись испуганные лица людей. Они сидели за столами, прижавшись, друг к другу, ожидая прихода конца. Вместе, они пытались преодолеть страх охвативший город. Кто-то молился Единому, кто-то молился старым богам, думая, что их благословение спасет этот город. Некоторые даже решили, что именно вера в Единого накликала беду. Так что целые группы людей стали собираться в секты, проповедуя жертвоприношения богам природы.

Дейлон зашел в маленькую узкую улочку, которая была залита помоями, сбрасываемыми с верхних этажей зданий. Под ноги князю выскочила маленькая девочка. Ее одежда была разорвана, а на лице проступали кровавые следы. Дейлон с испуга выхватил меч, направив его на девочку. Она остановилась и закричала. Рыцарь опустил львиный клинок и подошел к ребёнку, заткнув ей рот рукой. Малышка сжала зубами руку князя и попыталась оттолкнуть гиганта. Эльф отдернул руку, но девочке убежать не дал. Он сильно встряхнул малышку, чтобы она пришла в себя.

— Не бойся меня. Я рыцарь. Я помогу тебе, — произнес князь, прижав девочку к себе.

Девочка перестала кричать. Но за воплем последовал неудержимый плач. Слезы ручьем брызнули из глаз ребенка. Она пыталась что-то сказать, но судороги сотрясали тело малышки, мешая говорить. Из двери дома, откуда выскочила девочка, вышли пятеро вооруженных мужчин. Они медленно подошли ближе, вертя в руках оружие Антверпенской стражи. У одного из них не было передних резцов. Он сплюнул коричневую слюну, через щель между зубами, и, прищурив глаза, обратился к Дейлону.

— Шли бы вы отсюда сэр рыцарь. Можете и девчонку забрать. Она слишком маленькая чтобы с ней позабавиться.

Дейлон узнал этих людей. Еще недавно они были в толпе бездомных, рвущихся в оружейную Антверпена. Он дал им оружие, чтобы они сеяли смерть и страдания. Девочка вырвалась из рук князя и кинулась на преступника, колотя его кулачками в грудь. Мужчина сильно ударил ребенка, толкнув ее на мостовую. Дейлон мгновенно бросился вперед. Преступник взмахнул мечем, но рыцарь перехватил клинок, вонзив рукоять в горло врагу. Быстро выдернув рукоять, взмахнул, мечем над головой, обрушив клинок на горло еще одного преступника. Следующий человек попытался воткнуть копье в князя, но тот мечем, оттолкнул копье, ногой ударив в грудь разбойника. Он отлетел, повалившись на грязные камни улочки. Дейлон быстро подскочил к следующему врагу, который был вооружен арбалетом. Тот выстрелил в рыцаря, но эльф увернулся, так что болт пролетел в сторону, воткнувшись во что-то мягкое. Князь взмахнул мечем, напополам разрубив арбалетчика. Не успел копейщик подняться с камней, как князь обрушил клинок на его голову, раскроив череп. Содержимое головы выплеснулось на камни, перемешавшись с грязью. Последний убийца кинул кинжал в рыцаря, но клинок со звоном отскочил от брони, упав на окровавленные камни. Преступник кинулся бежать, но Дейлон в ярости бросился за ним. Они бежали не долго. Эльф был очень быстрым. Не одному человеку, не убежать от разъяренного эльфа. Тем более что мужчина изголодался за неделю осады, и сильно истаскался за годы бродячей жизни. Рыцарь догнал беглеца, толчком повалив его в лужу. Тот свалился, но вытащил из-за пазухи пистоль. Он нажал на курок, направив ствол в лицо князю. Секунда. Глухой щелчок. Порох на полке намок, от падения в лужу. Так что пистолет не выстрелил. Дейлон выбил оружие из рук поддонка. Придавил ногой его к земле. Князь заглянул в лицо преступнику. И ужаснулся. Это был совсем еще ребенок. Лет пятнадцать от роду. Даже борода еще не проросла у мальца. Тот обхватил руками ногу рыцаря и взмолился к победителю.

— Сударь, я ничего не делал! Я никого не убивал. Простите меня. Отпустите. Всю жизнь буду молиться за вас.

Дейлон стоял над парнем, с занесенным над ним мечем. Кровь капала с ложбинки клинка, прямо на лицо поверженному преступнику. Ярость клокотала в сердце воина. Он чувствовал, как желание убить этого паренька, побеждает, захватывая его разум. Тогда он отступил назад, опустив меч. Парень недоверчиво привстал, и мигом рванул с места, умчавшись за угол. Дейлон вернулся, на место где все произошло. На камнях лежали изрубленные тела преступников. Улица была залита кровью и мозгами убитых. В углу у стены, сидела та самая девочка. Короткий болт торчал из ее груди. Ее глаза закатились, а из краешка рта текла тоненькая струйка крови. Дейлон со всей силы пнул мертвое тело преступника, переломив ему пару ребер. Потом громко закричал, но никто не слышал его. Всем было все равно. За последнее время погибло столько людей, что никто не обращал внимание на смерь другого. Чужое горе никого не волновало, каждый хотел выжить сам. Князь поднял девочку и понес назад к воротам. Он решил похоронить ее, как девушку знатного происхождения. Каждый заслуживает достойную смерть.

Вернувшись к воротам, он увидел рыцарей Голубого дракона. Они были чем-то рассерженны. Некоторые вытирали мечи, как будто только что вышли из битвы. К Дейлону кинулся Марус. Он хотел ударить князя, но увидев мертвую девочку на руках воина, остановился, замерев на месте. Дейлон молча, прошел мимо синего рыцаря. Солдаты обратили внимание на князя, но быстро потеряли интерес, занявшись своими делами. Несколько пистольеров, подскочили к командиру, приняв у него мертвого ребёнка. Князь передал девочку и вернулся к Марусу, встав напротив него. Рыцари стояли напротив друг друга, смотря прямо в глаза.

— Многие из тех, кому мы дали оружие, напали на горожан. Они убивают и насилуют, как будто орки их друзья, а мы враги. Мы выпустили демонов на беззащитных детей.

— Я знаю…

Дейлон отошел от Маруса, направившись на стену. В этот момент он хотел умереть. Поскорей бы орки начали наступление. Эта тишина уже становилась невыносимой. По дороге промчались несколько рыцарей, служивших наместнику. Они соскочили с лошадей и направились к Марусу.

Внизу завязалась потасовка. Рыцари начали кричать на воина Голубого дракона. Он, молча, сносил оскорбления, после того что он увидел на улицах. Решение вооружить толпу, уже не казалось ему таким правильным. Все это время он ездил по городу, ища вооруженные отряды мародеров. А теперь он сам должен ответить за свое злодеяние. Дейлон спустился вниз, схода ударив одного из прибывших воинов. Остальные сразу замолкли, смотря на обезумевшего льва. Рыцарь, получивший кулаком, медленно поднялся с земли, потирая лицо. Дейлон гневно осмотрел на рыцарей.

— Кто хочет что-то сказать, пусть обнажит свой клинок. Я с радостью отвечу. Но прежде чем кого-то винить, подумайте, что вы сделали для спасения города!

Дейлон развернулся и направился назад на стену. Он хотел немного отдохнуть перед битвой. Рыцари, молча, смотрели вслед воину в львиных доспехах.

— Вы ответите за это пред наместником. Открыть оружейную — это преступление, — крикнул рыцарь, получивший в челюсть.

Рыцари вновь запрыгнули в седла и помчались назад к дворцу. Марус поднялся на стену подойдя к Дейлону, который сидел на бочке, закрыв глаза.

— Я не буду тебя благодарить. Я должен ответить за свои дела. Но ты правильно поступил. Удачи тебе.

— Тебе тоже. Держи меч крепко, а голову пустой. Так легче жить. Я это понял только сегодня.

Марус покачал головой и пошел к своим рыцарям. Солнце уже село, так что люди начали готовиться к битве. Впереди была тяжелая ночь.

На улице наступила полная мгла. Черный дым застилал последние остатки света, исходившие от луны. Люди молча, всматривались в пустоту. Над городом повисла тишина и предсмертный холод. Погода изменилась. На место теплой летней погоды, пришел холодный северный ветер, пробирающий до костей защитников города. Пушки уже давно были заряжены, а все приготовления осуществлены. Ожидание стало тягостным. Люди ждали штурма, желая его как никогда. Битва прекратит их ожидание, ставшее для людей хуже муки.

Дейлон спал на той же бочке, на которую сел пару часов назад, после прихода рыцарей наместника. Ему ничего не снилось, и он ничего не видел. Вдруг князь вздрогнул, сразу же вскочив с бочки. Воины Антверпена испуганно уставились на рыцаря. Дейлон подошел ближе к зубцу, всматриваясь в темноту. Его эльфийские глаза позволяли видеть в темноте, но даже они не могли разглядеть тьму, простирающуюся перед городом.

— Что случилось, ваше сиятельство? — спросил один из пистольеров.

— Тихо. Всем на свои места. Враг идет, — почти шепотом ответил эльф, беря в руку лук.

Солдаты начали тихо разбегаться по своим позициям. Артиллеристы выкатили орудия, нацелив их жерла в пустоту. Лучники, стрелки и арбалетчики, выстроились на стенах плотными рядами, направив свое оружие на воображаемого врага. Воины обнажили мечи, как будто орки уже взбираются на стены.

Вдруг, волна черных стрел обрушилась на укрепления. Смертоносные наконечники вонзились в людей, и щиты воинов. Некоторые солдаты попадали со стены, с душераздирающими криками, вырвавшимися из груди умирающих. Некоторые бойцы начали стрелять в пустоту, но Дейлон осек их, своим приказом. Антверпенцы прижались к стенам, укрывшись за толстыми зубцами укреплений. Дейлон же внимательно следил за равниной, высматривая врага. Потом последовал еще залп. Несколько черных стрел вонзились в металлический щит. Еще секунда и князь отбросил щит, прицелившись из лука в пустоту.

— Огонь! — прокричал рыцарь.

Со стен города раздался громкий залп, грохотом прокатившийся по равнине. Вспышка осветила укрепления. Стрелы и пули устремились во врага. Орудия ухнув, выбросили клубы пара, послав смертоносные ядра в орков. Залп прошел, и наступила тишина. Люди испуганно уставились друг на друга, не понимая, что происходит. Вдруг раздался громкий орочий вопль. Пространство, вокруг загорелось тысячами факелов. Перед городом собралась огромная орда. Десятки башен уже почти подошли к стенам. Передовые отряды врага перемахнули через ров и уже готовились приставить штурмовые лестницы к стенам. Дейлон и другие командиры, вновь скомандовали огонь. Защитники дали новый залп. На этот раз люди видели эффект их выстрелов. Сотни орков повалились в ров. Лучники без приказа начали посылать стрелы во врага. Офицеры приказали артиллеристам сосредоточить огонь на осадных башнях. Люди бросали ручные гранаты в ров, расстреливая орков в упор из ручниц и мушкетов. Из массивных башен ворот, по очереди ухали крепостные пушки, обрушивая орков возникающих из темного тумана. Прямо над воротами стреляло многоствольное орудие, посылающее картечь, по наступающим колоннам врага с огромной скоростью. Черные орки подкатили массивный таран, защищенный навесом к воротам. Удар за ударом обрушивался на окованные железом ворота. Люди сбрасывали камни, горшки с зажигательной смесью, гренады, но ничто не могло уничтожить осадную машину. Орки уже приставили лестницы к стенам и полезли наверх. Некоторые башни разлетались в щепки, от мощных выстрелов бомбард. Тяжелые жерла, ухнув, отскакивали от боевых амбразур. Люди обливали кислотой тяжелые пушки, чтобы остудить стволы. Под стенами, все запылало, так что все поле стало как на ладони. Черные орки, не обращая внимания на потери, и лезли вперед.

На стене завязалась рукопашная. Люди отчаянно кололи и рубили лезущих на стены врагов. В проломах, которые были перекрыты самодельными баррикадами, завязался жестокий бой. Марус со своими рыцарями оборонял широкий пролом, образовавшийся после падения одной из башен. Рыцари, сомкнув ряды, встретили врага. Орки налетели на длинные копья, которые использовали всадники в конном строю. Древки с грохотом треснули под напором орды, но смогли сдержать первый, бешеный натиск врага. Задние ряды, бойцов, обрушивали град стрел и пуль в наступающих тварей. Орки валились на камни, но шли вперед. Марус разредил пистолеты, в двух здоровых орков, и обнажив меч, бросился вперед. Люди и орки отчаянно бились в замкнутом пространстве, не жалея сил. Клинки застревали в телах врагов. Тогда воины переходили на кинжалы и булавы, коля и разбивая головы друг другу.

На смену коротким и низкорослым оркам пришли высокие и крепкие черные воины орды.

Марус оттолкнул здорового орка и, вонзив в него меч, сразу занявшись следующим. Бугай взмахнул булавой, но рыцарь нагнулся и тяжелая сталь, пролетев над головой храмовника, ударившись в другого бедолагу, оторвав ему голову. Марус вновь вонзил клинок в живот орку и сразу отскочил назад под напором прибывших врагов. Храмовник взмахнул клинком, отрубив пару голов, пнул одного, оттолкнул в сторону второго, и рукоятью меча выбил глаз следующему. Пот стекал по спине воина, усталость охватывала его члены, но он продолжал сражаться. Ибо у него не было другого выбора. Орки напирали и напирали, сминая людей. Черные твари не отличались по силе и размерам от людей, лишь некоторые из них дорастали до размеров зеленокожих, но, в конечном счете, они побеждали, благодаря своему бесчисленному множеству. Новый свежий орк кинулся на Маруса. Храмовник прикрылся щитом, от черного клика, но не успел заметить пику, ударившую ему в шлем. Воин упал на камни. Орк подскочил к нему, но рыцарь мощным ударом лягнул орка в промежность. Тварь отскочила и зарычала от боли. Марус быстро вскочил, вонзив, меч в грудь копейщику. Тот захрипел и повалился в толпу своих соплеменников, утянув клинок рыцаря за собой. Храмовник вытащил длинный кинжал и набросился на ближнего воина врага, вонзив лезвие, в шею противника. Вырвав кинжал, он сразу прикрыл себя щитом, от мощного удара топора. Пока орк поднимал оружие, рыцарь вонзил кинжал ему в плечо, где не было доспеха. Орк зарычал, выронив, топор, и ухватил противника за шею. Марус снова упал на камни, накрытый орком. Он вытащил нож, скрытый в чехле закрепленный на ноге, и воткнул его в затылок врага. Тварь еще не поняла что погибла, пытаясь укусить воина через шлем. Храмовник откинул тело, но не успел подняться. На него упал еще один раненный орк. Он нацелил длинный кривой нож в грудь рыцарю. Черная сталь проскрипела по панцирю воина, и лопнула у основания рукояти. Марус, не в силах вытащить пернач, схватил большой камень, попавшийся ему под руку, и обрушил его на голову врага. Орк ойкнул и повалился в сторону. Черная кровь заструилась из разбитого черепа. Орки наступали, идя вперед. Твари обступили рыцаря, время как будто остановилось.

Дейлон пускал стрелу за стрелой в наступающего врага. Стрелы были Антверпенского производства, так что точность огня оставляла желать лучшего. Эльф макал наконечники стрел в бочку с дегтем, потом поджигал и посылал их в таран, ударяющий в ворота. Орки приставили лестницы к башням, прикрывавшим вход в город. Князь укрылся за одной из амбразур, закрывая щиток, пока приготовлял стрелы. Дейлон открыл в очередной раз щиток, и в бойницу попытался ввалиться орк. Эльф пустил стрелу, пронзив голову твари. Но не успел упасть первый орк, как в бойницу устремился следующий. Князь снова пустил стрелу, пронзив шею врага. Орк так и остался лежать на зубчатке, завалив амбразуру. Но это не спало эльфа. Сбоку, по другой лестнице залезли несколько орков, кинувшись на князя. Один из пистольеров разрядил пистоль во врага. Но второй орк оттолкнул умирающего и бросился вперед. Дейлон, крепким луком отразил рапиру врага, и когтистой лапой вспорол ему шею. Еще один орк взобрался на зубчатку, но стрела князя, отправила его обратно в ров. Орки полезли со всех сторон. Черные арбалетные болты, сражали защитников города. Дейлон прикрывался массивным щитом, посылая в ответ стрелы. Враг забрался на стены. Дейлон обнажил львиный клинок, и начал рубить орков. Кого-то молотил щитом, кого-то рубил мечем, не забывая пинать закованными в сталь сапогами. Артиллерия на воротах на время замолкла. Канониры не успевали перезаряжать орудия, вынужденные отбиваться от атак врага. Таран под стенами горел, но орки продолжали долбить в ворота. Дейлон кружился по башне как одержимый, не обращая внимания на удары врага, которые градом скользили по крепким доспехам. Самые опасные князь отражал щитом, а те, которые не успевал отбыть щитом, парировал, мечем. Чем больше врагов умирало, тем больше сил появлялось в членах рыцаря. Его вены наполнились яростью и неудержимой энергией. Наконец большой черный вожак, который днем приказал оркам отступать, взобрался на башню. За ним последовало еще несколько здоровых тварей, телохранителей вождя. Дейлон прорычал и кинулся на них. Орк отпрыгнул назад и взмахнул клинком, чтобы остановить воина, но князь плюхнулся на колени, прикатившись под ноги врагу. Клинок орка, просвистел над головой эльфа, а его клинок, с размаху прорезал брюхо здоровяка. Требуха вывалилась на пол башни, сделал его еще больше скользким. Другой орк, обрушил палаш на голову князя, но тот быстро прикрылся щитом, ударив мечом в колено врага. Броня, защищавшая ноги выдержала, но колено хрустнуло, и орк повалился на пол. Другой орк подскочил к князю, но Дейлон парировал своим клинком удар врага и опустил свой щит на шею, орка которому только что сломал ногу. Враг вздрогнул и затих. Рыцарь рванул вперед, врубившись плечом в ближайшего врага. Орк отлетел к стене, но не успел эльф добить его, как со спины подскочил следующий противник. Рыцарь не успел развернуться, и топор врага вскользь пролетел по щиту и наплечнику, прорубив край щита. Сильная боль сковала руку, на которую обрушился удар. Вдруг топорист повалился на пол, сраженный пулей пистольера, появившегося из нижнего этажа. Последний орк-охранник бросился на воина. Дейлон же остался один на один с вожаком. Тот держал в реке длинный односторонний палаш. На руке у него крепился небольшой металлический щит, с изображенным на нем кликом. Это был вожак клана Острых клинков, одного из самых сильных среди этого грубого народа. Орк зарычал и хотел кинуться вперед. Но Дейлон опередил его, метнув в него меч. Орк взмахнул палашом, и меч Дейлона ударившись о черную сталь, отскочил в сторону. Морду врага исказила ехидная улыбка. Эльф выпрямился в полный рост и улыбнулся противнику в ответ.

— Здоровый парень, ничего не скажешь, — произнес Дейлон. — А если так.

Произнеся это, эльф метнул щит в орка. Тот закрыл морду руками, на секунду потеряв рыцаря из виду. Этого хватило чтобы, Дейлон вытащил пару короткоствольных пистолетов и разрядил их в вожака. Гигант отступил назад и, перевалившись через зубчатку, вывалился из башни. Дейлон вытащил боевую кирку и, подойдя сзади, воткнул ее в спину орку, который расправлялся с пистольером. Оружие легко пронзило латы бугая, и орк повалился на пол. С нижнего этажа прибыло около десятка солдат, которые сразу же вступили в бой. Таран прекратил бить в ворота. Его защита, наконец, не выдержала жара огня, так что машина быстро догорала внизу. Дейлон увидел, как на одной из башен взвился черный флаг, с белым мечем. В этом участке стены враг подкатил осадную башню, так что орки лезли на стену целой волной. Князь протрубил в рог, созывая свободных воинов. Вокруг него собралось несколько человек. Подняв щит, он повел людей к башне захваченной врагом. Дейлон кромсал всех, кто попадался ему на пути. Его меч Судьбы врезался в орков, прорубая их шкуры. Когда отряд добрался до башни, с ним осталось четверо человек. Люди устали и с трудом держали мячи. Дейлон прижался к стене, выравнивая дыхание. Еще один бросок и все кончено. Отряд кинулся в башню. На первой площадке уже собралось несколько орков. Люди атаковали врага. Дейлон парировал удар щитом и взмахом меча осадил еще одного орка, вмазал кулаком другому и рванул на следующий этаж. Орки кинулись на рыцаря. В узком пространстве, не представлялось никакой возможности, взмахнуть мечем, так что враги голыми руками начали душить друг друга. Дейлон собрал остатки сил и оттолкнул врагов. Сосредоточив все свои мысли, он выбросил пучок энергии во врага. Орки заискрились и повалились на ступеньки. Прежде чем подняться наверх эльф поджег ручную гранату и бросил в люк. Раздался громкий взрыв. Из дыры потянуло пороховым дымом. Дейлон сразу ворвался внутрь. Орки лежали оглушенные. Некоторым оторвало конечности, так что они ничего, не понимая, ползали в лужах крови. Дейлон добил оставшихся орков. Из прохода подоспели несколько воинов. Они с ног до головы были залиты своей и чужой кровью. Большинство бойцов скинули с себя все доспехи, не в силах таскать их на себе. Немного отдышавшись люди, бросились на самый верх башни. На верхней орудийной площадке, собралось два десятка орков. Они с изумленными мордами уставились на прибывших людей. Они ожидали, что битва закончена, и люди скоро начнут сдаваться. Но не тут-то было. Дейлон произнес заклинание и со всей силы вонзил меч в камень. От клинка покатилась психическая волна, которая неудержимой силой ударила в орков, сбив их с ног. Самый крупный орк, мгновенно поднялся, метнув топор в рыцаря. Князь прикрылся щитом, но не устоял на ногах от сильного удара. Усталость завладела им. Он не мог уже подняться с камня. Орк победоносно поднял палаш и подошел к накрытому щитом воину. Клинком подцепил щит и откинул его в сторону. В этот момент рыцарь рванул вперед, вонзив клинок в грудь орка. Гигант покачнулся, отступил назад, но не упал. Дейлон с трудом поднялся. Орк стоял перед ним. Прорычав гигант, кинулся на эльфа. Тогда рыцарь отступил в сторону, и тварь свалилась по лесенке в башню, свернув себе шею. Дейлон вытащил косу и помог своим людям расправиться с оставшимися врагами. Но на осадной башне показались новые орки. Вдруг в голове эльфа всплыло какое-то странное заклинание. Он никогда не читал его. Язык, на котором оно произносилось, казался страшным и пугающим. Но что-то подсказало ему, что только оно спасет всех от смерти. Тогда Дейлон воздел руки к небесам, закрыл глаза и начал читать магические слова. Вокруг все заискрилось и наполнилось громовой энергией. Люди повалились на камни, не в силах вздохнуть, перегретый воздух. Князь открыл глаза, сияющие синим огнем. Направил руки на врага. И огромный поток смерча вырвался вперед. В этом вихре витал зеленый туман, пахнущий едкой кислотой. Смерч подхватил башню и всех орков вставших у него на пути и, подняв их в воздух, разорвал на куски. Огрызки тел, с обломками осадных машин, разлетелись в разные стороны, убивая всех на своем пути. Едкий запах заклинания заполнил все пространство вокруг. Орки, собравшиеся внизу, падали замертво не в силах вздохнуть отраву. Дейлон обессиленный свалился на камни, потеряв сознание.

Марус вытащил короткий меч и быстрым рывком вскочил на ноги. Орки обступили рыцаря, но он не щадя своей жизни бросился на врага. Он ловко уворачивался от клинков противников, вонзая короткий меч в орочьи тела. Короткое оружие в замкнутом пространстве намного эффективнее длинного меча. Так что Марус получил преимущество перед наступающими врагами. Повсюду сражались рыцари Голубого дракона. Его товарищи обступили друга, прикрыв Маруса щитами. Битва закипела с новой силой. Синие рыцари оттеснили своего вожака, давая тем самым ему отдохнуть и прийти в себя. С обломков стены, летели стрелы и камни, убивая идущих вперед орков. Каждая стрела, каждый болт, каждая пуля попадала точно в цель в замкнутом пространстве. Храмовник взял несколько дротиков и начал метать их во врага, через ряды своих воинов. Когда закончились дротики, рыцарь перешел на гранаты, кучкой сложенные у пролома в стене. Рыцарь метал гранаты в ров. Взрывы заглушали шум битвы. В проломе орков становилось все меньше и меньше. Большинство гибли, от взрывов, не в силах преодолеть ров. Наконец гранаты закончились, но орки уже полностью были выбиты из пролома. Рыцари выскочили на вал, скидывая лезущих вперед орков. Марус тоже присоединился к своим воинам, коля и рубя врагов, мечем. Вдруг раздался страшный шум. Огромный зеленый смерч охватил все вокруг крайней башни. Вражеские осадные орудия разлетелись в щепки, от силы ветров. Даже здесь чувствовалось зловонное дыхание смерти, исходившее от дьявольского круга. Орки обернулись на страшное сияние. Они узнали эту силу. Страх пред ней был так велик, что они бросили оружие и кинулись наутек. Марус смотрел на пылающий смерч, на убегающих орков и не знал радоваться ему бегству врага или бояться смертоносного смерча. Но вдруг вихрь исчез и все стихло. Только едкий кислотный запах, витал в воздухе, вызывая рвоту. Но не успели люди порадоваться победе, как сильный взрыв сотряс стену. Полу разбитые ворота разлетелись в щепки. Орки подтащили взрывчатый порошок к воротам и подожгли его. Пролет над воротами рухнул и только поэтому орки не смогли сразу хлынуть в город. Марус стоял на валу, смотря на готовящихся орков. Твари собирались в отряды, чтобы расползтись по городу. И тогда в голову храмовнику пришла идея, как потянуть время. Рыцарь собрал своих людей и направился к башне, у которой кружился вихрь. Он думал, что там атакует новый враг, но добравшись до места, он не встретил никого. Ни орков, ни людей. Повсюду валялись, изрубленные тупы орков и защитников города. Все погибли. Марус поднялся на башню. Там было то же самое, что и на первых этажах. Только смерть и разруха. Но меж трупами, храмовник увидел львиную шкуру. Растолкав трупы, Марус увидел Дейлона. Он не шевелился, но слабое дыхание пробивалось сквозь щели шлема. Рыцарь поднял на руки князя, снял с него шлем и окатил его водой из фляги. Но ничего не происходило. Дейлон сейчас был не здесь. Он видел комнату Имперского дворца и склонившуюся над ним Лютию. Она звала его, тянула к нему свои руки. Дейлон не мог разобрать, что говорит ему любимая. Вдруг она к нему прикоснулась. Князю показалась, что принцесса стоит, прямя перед ним, и держит его на руках. Она нежным, ласкающим голосом произнесла: поднимайся любимый. Ты обещал вернуться. Еще не время умирать. Тогда эльф вздрогнул, закашлял и приоткрыл глаза. Воин смотрел на черное небо и не мог понять, где он находится.

— Что случилось? Где я? — спросил князь.

— Мы в Антверпене. Еще пару минут и мы все погибнем. Так что вставай друг, — ответил рыцарь, протянув руку Дейлону.

Воины поднялись с камня и осмотрели равнину. Солнце уже начало подниматься на горизонте, но его не было видно из-за черных клубов дыма. На равнине собирались свежие отряды орков. Все стены и пространство вокруг было усеяно трупами орков и людей. Армия тварей изрядно по уменьшилась за ночь беспрерывной битвы. Несмотря на напор, орки не смогли прорваться в город. Но теперь ворота пали и ничто не мешало врагу предаться резне. Марус обратился к князю, излагая свой план.

— Орки сейчас кинуться в город. Мы атакуем их в конном строю, прямо на улицах Антверпена. И пусть победит сильнейший.

— Они сильнейшие. Орки победят. Ты этого хочешь? — обиженно возразил эльф.

— Ну а ты что предлагаешь? У нас-то и выбора другого нет.

— Нужно отступать к дворцу наместника. Там есть стены, можно организовать оборону еще на пару часов. А то и больше. Орки там не смогут задействовать все силы. Мы будем драться по очереди, чтобы успевать отдохнуть.

— А как же мирные жители? Мы не успеем их всех эвакуировать. Да они там все и не вместятся.

— Соберем женщин и детей. Это все что мы можем сделать.

— Но это же убийство! Мы бросим их! Это бесчестно! Я поклялся защищать этих людей до самой смерти!

— В таком случае ты скоро исполнишь свою клятву. Я устал, еще несколько минут такого боя и мне конец. А я обещал вернуться и собираюсь сдержать свое слово.

Храмовник отпустил князя и, покачав головой, отошел в сторону. Вдруг из-за стены послышались крики. Толпы людей бежали из города к воротам. Все кричали и испуганно махали руками. Дейлон и Марус кинулись вниз, желая разузнать что произошло. Они поймали первого встречного человека, чтобы расспросить его о том, что твориться в городе. Человек сказал, что из потайного подземного хода хлынули толпы орков. Они убивают всех, кто попадается им на пути. Орки как чума расползаются по городу.

— Ну и что ты теперь скажешь? Идем к дворцу наместника? — раздраженно обратился Марус.

— Да ты кажется, разозлился?

— Нисколько! Я храмовник. Мы не испытываем ярости и прочих темных чувств.

— Наплевать. Теперь мне нравится твое предложение. Только мы встретим врага не на улицах. Здесь нет маневра. А мы выйдем за стены и там попытаем судьбу. Пусть пехота обороняет стены. Хотя это все равно уже бесполезно. Враг ударит одновременно с двух сторон и все кто будут между ними, погибнут. На поле у нас будет шанс вырваться.

— А как же люди?

— Да что ты заладил. Я-то, что могу сделать? Я исчерпал свои силы. Я сделал все что мог. И сейчас я предлагаю сражаться, а не бежать через потайной ход. Мы отвлечем на себя столько сил врагов, сколько сможем. И пусть боги нас рассудят, но я не трус. Это единственный выход!

Марус недоверчиво посмотрел на князя. Потом на своих рыцарей и одобрительно покачал головой.

— Тогда по коням. Мы переломаем им все кости! Они надорвутся! Вперед!

Вперед! — подтянули рыцари ордена. Все кинулись к своим лошадям, готовясь к последнему бою. Дейлон не кричал. Боевой клич не проник в его сердце. Ему было все рано, что произойдет дальше. Он думал о Лютии, и ему хотелось вернуться к ней. Забыть про все, что он увидел. Прижаться к ее нежному телу, вдохнув девичий аромат. Чтобы это все кончалось. Из мыслей о Лютии, его вытащил, боевой орочьий рог. Они вновь готовились к атаке. Дейлон побежал к своей лошади запряженной у ворот. Поудобней усевшись на коня, он поднял над головой меч Судьбы, который он вытащил из орка в башне. Рыцари голубого дракона, оставшиеся пистольеры, и еще около сотни других всадников собрались для последней атаки. Дейлон посмотрел на Маруса, на других воинов и не увидел в их глазах ни капли страха. Они смирились со своей судьбой и желали только одного: утащить с собой как можно больше тварей. Дейлон выехал вперед и обратился к воинам.

— Мы пришли сюда, чтобы сражаться с врагом. И мы сражались! Отчаянно, бесстрашно. Мы выбрали свою судьбу. Мы короли своей жизни. Люди не могут выбрать, где им родиться, но могут выбрать, где умереть. И мы выбрали. Я не обещаю вам победу. Но обещаю достойную смерть. Все за мной! Во славу! Вперед!

— Слава! На смерть! Вперед! — взревели сотни глоток и лавиной выскочили из малых ворот. Орки изумленно уставились на растрепанные ряды кавалерии. Лошади и люди летели вперед с одной лишь целью: убивать и быть убитыми!

Волна кавалерии врубилась в отряды орков. Черные твари попятились назад, под напором обезумевшего врага. Рыцари рычали как животные, желая вцепиться в плоть орков. Кони сбивали и топтали порождений тьмы, унося всадников все дальше от обреченного города. Дейлон и Марус шли на острие меча, прокладывая дорогу своим соратникам. Они обезумели от боли и крови. Руки воинов с трудом поднимались для очередного удара. Так велика была усталость, что всадники с трудом удерживались в седлах. Много конников уже погибло, скинутые пиками врага. Остаткам отряда оставалось совсем чуть — чуть чтобы выбраться из окружения тварей. Но длинная пика преградила путь Дейлону. Эльф налетел на копье. Уставший рыцарь не удержался на коне и вылетел из седла. Кровь заструилась из бока эльфа. Копье скользнуло по броне, воткнувшись встык. Дейлон попытался встать, но жуткая боль сковала его. Он обессилено свалился на окровавленную землю, рядом с сотнями трупов. Слезы сами по себе накатили на глаза. Эльф заплакал. Ему было не страшно. После всего, что он увидел, страх перед смертью пропал. По крайней мере, сейчас. Ему стало обидно, что все кончено. Так бессмысленно, ничего не добившись и не повидав. А самое обидное было то, что он нарушил свое обещание Лютии: вернуться к ней. Все кончено.

Небольшой орк, которого князь легко бы прикончил обычно, заскочил ему на грудь и начал бешено стаскивать с него шлем. Дейлон пытался царапаться когтями, но враг без труда преодолел сопротивление эльфа, спихнув с него шлем. Пока орк снимал шлем, на грудь вылетел амулет подаренный Лютией. Сердечко заблестело, успокаивая обреченного воина. Увидев напоминание о любви, князь смирился с концом и, откинув голову, начал ожидать конца. Но орк, увидев кулон, соскочил с рыцаря и попятился назад. Не успела тварь опомниться как меч Маруса, прибил его к земле. Рыцарь вернулся за князем, увидев, что его нет рядом. Теперь храмовник защищал истекающего кровью воина. Орки обступали людей. Это был конец!

На холме показалась волна белых всадников, с огромными расправленными знаменами. Орки обернулись в сторону холма, откуда недавно пришел арьергард. Белые всадники, выстроившиеся на холме, взревели боевыми кличами Дижона и Антверпена. Белый тигр вышел на охоту. Волна рыцарей с ревом бросилась с холма. Всадники, обгоняя друг друга, мчались вперед. Поле заполнилось топотом копыт и криками людей. Люди больше не боялись врага. Неудержимая сила рыцарей передавалась всем оставшимся защитникам города. Волна закованной в броню конницы врубилась в ряды орков, сминая всех на своем пути. Орда попятилась и начала отступать к мосту. Отступление быстро переросло бегство. Орки убегали с поля боя, сминая ряды друг друга, затаптывая слабых и раненных. Часть рыцарей влетела в окольные ворота города, чтобы помочь защитникам расправиться с остатками врага, проникшими туда через потайной ход. Люди ликовали. Кто мог стоять, прыгал. Кто не мог подняться, кричал от радости. Кто не мог кричать, просто молча, радовался, тому, что он погибает не напрасно. Дейлон лежал на руках у Маруса. Тот не отправился преследовать тварей. Он устал не меньше князя, желая только покоя. Он радовался победе. Радовался тому, что остался в живых. Дейлон лежал на спине, смотря в черное небо. На его лице застыла спокойная улыбка. Он больше не считал свою гибель напрасной. Он спас этих людей. Благодаря ему, они спасены, и гордость за себя охватила сердце князя. Он больше не тот мальчик желавший славы. Он стал мужчиной. Он, наконец, понял, за что сражался. За что шел на смерть. Не ради себя и своего счастья с любимой, а ради ее жизни, ради всех жизней этих людей. Не слава была ему нужна, а просто спасение.

— Дейлон, мы победили! Ты победил! Без тебя нам всем был бы конец. Ты спас этих людей, дружище.

Слова Маруса прокатились по голове эльфа. Он не сразу понял их содержание. Что хотел сказать ему этот храмовник. Он назвал его другом. Пусть будет так, ведь он спас мне жизнь. Ведь я еще живой и дышу. Вижу небо и этого радующегося рыцаря. Вдруг он опять увидел Лютию. Она нежно погладила его по голове, поцеловав в лоб. Потом сжала в руке кулон и убрала его под панцирь князя. Девушка нежно улыбнулась и прижала к себе любимого. Он почувствовал как прилив сил и энергии расползается по его телу от прикосновений любимой. Она спасла ему жизнь. Она дала ему второй шанс, чтобы они были вместе. Девушка обратилась к раненному:

— Мой любимый, ласковый принц. Я же обещала, что наша любовь сильнее смерти. Носи этот кулон всегда. Он поддерживает связь между нами. А пока мы вместе, нам никто не страшен.

Девушка опять обняла раненного и, поцеловав его в губы, начала уходить в опустившийся вокруг туман. Эльф улыбался, думая, что Лютия пришла к нему. Марус беспокойно смотрел на собрата по оружию, который ни как не реагировал на происходящее. Храмовник уже подумал, что воин умирает. Тогда рыцарь начал трясти раненного, пытаясь вывести его из оцепенения. Дейлон вздрогнул от боли. Этот храмовник мешает видеть ему самые прекрасные сны, которые он когда-либо видел.

— Марус, успокойся. Я жив. Мы эльфы крайне живучие. Дай мне немного отдохнуть, — произнес Дейлон и потерял сознание.

— Ты жив? Да это же великолепно. Мы станем героями! Мы победители тьмы. Эй, друг, ты чего? Не время спать.

Марус вскочил на ноги и начал звать на помощь. На его зов ответил Италийский мушкетер, скакавший на пегом жеребце. Всадник сразу узнал раненного рыцаря. Немного помедлив, воин спустился с коня и помог Марусу, затащить раненного воина на животное. Это был Астен фон Лихтен. Он прибыл из Дижона с армией ордена. Рыцари ответили на призыв Императора, как один встав на защиту Империи. Белые тигры, оказались намного благороднее остальных городов Империи встречаемых арьергардом. Антверпен был спасен. Всадники уже мчались по улицам города, добивая остатки орочьих отрядов. Астен сдержал слово, данное Дейлону, что вернется, чтобы помочь князю. Эльфа ввезли в пылающий город, чтобы укрыть раненного воина, за стенами дворца наместника.

Дейлон проснулся от лучей полуденного солнца. Тьма, сгустившаяся над этими землями, рассеялась, и в городе вновь стало тепло и светло. Конечно, на улицах до сих пор валялись трупы, город был сильно разрушен, но в сердцах людей поселилась надежда на спасение. Горожане, уже начали приводить улицы в порядок, так что через несколько дней, он не будет походить на одно огромное кладбище. К городу подошла вся армия ордена Белого тигра, под предводительством временно назначенного магистра графа Палена. Этот не молодой мужчина, был храбрым и умным воином. Так что его назначение стало большим подарком судьбы, для Империи в войне с нашествием орды. Пален сразу откликнулся на призыв Императора. Армия ордена численностью в семь тысяч воинов быстрым марш броском преодолела расстояние, ранее занимавшее полтора дня. Эта неудержимая скорость и упорство, с которым защитники удерживали стены, позволило сохранить Антверпен. Или хотя бы то, что от него осталось.

Дейлон осмотрел свое тело, которое было забинтовано в пропитавшийся кровью бинт. Он ничего не чувствовал, как будто в его бок не вонзилось орочье копье. Прошло несколько часов, после снятия осады с города. Князь попытался встать с постели, но жуткая боль сковала его тело. Эльф издал болезненный стон. Теперь он чувствовал, что все, что он помнил, было не сном. Он и правда спас город. А его спасли рыцари ордена Белого тигра. Теперь горожанам и ему, в том числе, ничего не угрожает. Он может спокойно отдыхать в покоях наместника, ожидая окончания войны. Дейлон не сомневался, что после такого поражения под городом, орда потеряла свою пробивную мощь и объединенные силы ордена и Империи без труда расправятся с врагом. Князь осмотрел комнату. Вокруг не было ничего примечательного. Она не была ни богато украшенной, ни отличалась изысканностью. Все было по спартански просто, без всяких удобств. Комната даже чем-то смахивала на келью монаха или даже на тюрьму для знатных особ. Эльф попробовал позвать кого-нибудь на помощь, чтобы расспросить, что произошло, пока он был без сознания, но никто не отозвался на его призывы. Тогда Дейлон подумал, что в городе много раненных и его пока оставили без присмотра, так как его жизни ничего не угрожает. Но шли часы, а никто так и не приходил. Принц начал расстраиваться. Он спас этот город. Рисковал ради них своей жизнью, а они даже не соизволили приставить к нему симпатичную сиделку, которая хоть как-то скрасила бы его одиночество. Пока Дейлон злился, он начал вспоминать, что в глазах наместника, он может совсем не герой. Он раздал оружие городской стражи Антверпена, ударил его рыцаря, так что в полнее возможно, что на главной площади для него уже сооружают эшафот. Время шло, а князь так и оставался в неизвестности. Наконец дверь заскрипела, и в помещение зашел Астен и Марус. Рыцари были очень довольны собой. Они привели себя в порядок, после боя и выглядели настоящими франтами. Воины подошли ближе и сели на небольшую кушетку рядом с кроватью. Они молчали, но при этом, приветливо улыбались эльфу.

— Вы что-нибудь скажете мне, или я так и буду вялиться на этой постели?

Рыцари переглянулись и, сложив ногу на ногу, снова пристально уставились на князя.

— Так что?

— Сударь, вас объявили заговорщиком и скоро повесят. Вы ведь помните, что натворили в городе? — иронично произнес Марус.

Дейлон внимательно посмотрел на гостей. Их веселый вид говорил совсем об обратном, нежели говорили его уста. Храмовник не мог так легко говорить о таких вещах. Ведь смерти для князя, Марус не желал и, пожалуй, даже боялся.

— А вы, почему на свободе? Вы ведь мой соучастник. Неужели вы свалили всю вину на меня?

Дейлону было трудно говорить. Рана болезненно отдавала в боку. Так что князю пришлось откинуться на подушки, чтобы уменьшить свои страданья.

— Про меня просто забыли. Вы так красиво врезали в нос любимчику наместника, что на меня не обратили внимания. Так что я свободен.

— Да вы шутите?

— Конечно, шутим, — вмешался Астен. — Наместник и, правда, хотел тебя повесить, пока ты не проснулся, но твоя зубная фея Марус, отбивался изо всех сил, пока не прибыл граф Пален. Он то и сказал, что мы не вешаем героев. Именно так тебя называют солдаты и горожане Антверпена.

— Пален? Временный магистр Белого тигра спас меня от виселицы? Не знал, что рыцари ордена любят эльфов.

— Эльфов может, и не любят, а вот тебя уважают. Я приехал в Дижон и рассказал, что ты отправился один на помощь горожанам. Рыцари были удивлены твоей храбрости. Так что ты заслужил славу и уважение среди знати ордена. Можно считать, что ты им как брат. Они любят брататься с храбрецами.

— О, да ты, похоже, изменил мнение обо мне. Тоже считаешь меня братом?

— Еще чего. Выздоровеешь, и я сам выпущу тебе кишки, — засмеялся Астен.

— Спасибо хоть дал время подлечиться. А что там с орками и с армией Императора?

— Орки отступили за реку. Передовые отряды ордена, гоняют их по берегу, но нащупать основные силы не могут, а то война бы уже закончилась. Император подойдет только следующим утром. Говорят, у них возникли какие-то проблемы с дисциплиной в подразделениях ополчения. Так что выздоравливай, мы все закончим без тебя.

— А я и не собираюсь больше влезать в эту мясорубку. Я выполнил свой долг. Пусть теперь другие сражаются.

— Только не говори это больше никому. Не нужно разочаровывать людей. Они-то считают, что ты бесстрашный эльф, который, как в древних легендах сражается за простых людей, не требуя за это ничего взамен, — вмешался Марус.

— Ну, раз люди этого хотят. Я не буду разбивать их мечты и идеалы. Я тут вспомнил, что орки во время штурма проникли в город через подземный ход. Как они про него узнали? Никто не интересовался этим?

— Почему же не интересовался. Граф Пален, увидев разрушения города, сразу потребовал отчет о проделанных работах по его спасению. Он радушно отзывался о вашем решение собрать ополчение и о расположение сил на стенах. Но он тоже не мог понять, как враг проник в город, причинив такой ущерб. Так что сейчас ведется расследование. Уже нашли первых подозреваемых. Говорят это сектанты. Они поклоняются темным богам. Похоже, многие знатные граждане от испуга вступили в ряды предателей. Если бы я был религиозен, то сказал бы: пусть боги хранят наши души, — ответил Астен.

— Марус, найди пожалуйста того стражника, который разрешил раздачу оружия. У меня плохое предчувствие на счет его.

— Ты думаешь, он предатель?

— Нет. Мне кажется, его жизни что-то угрожает. Если мы узнаем что с ним, то тайна, нависшая над городом, приоткроется перед нами. Я даже сам не понимаю, откуда я все это знаю. Ко мне в который раз приходит неведомое чувство, знания так и распирают меня. На башне я вспомнил, какое-то странное заклятие. Я никогда не читал его, но откуда-то знал. От него веяло смертью, но только его сила спасла нас.

— Ты маг? — возопил Астен. — А я-то начал проникаться уважением к тебе. Ни за что больше не приду к тебе на помощь.

— Ты не любишь магов? — обратился Марус к Астену.

— Нет, не люблю. Меня кинула одна образованная бестия. Так что я теперь не люблю общество умников.

— Хочу тебя разочаровать, но я тоже немного владею психической энергией, — произнес Марус.

— И ты тоже! Нет, я этого не вынесу, — Астен вскочил с постели и вышел за дверь.

— На счет того заклинания. То, что ты знаешь заклинания крови, это плохой знак. Береги себя, а мы пока разведаем, что случилось со стражником, и попытаемся узнать, как орки проникли в город, — Марус протянул Дейлону пару заряженных пистолетов от львиного доспеха.

— С чего ты взял, что это была магия крови? Чтобы использовать кровавое заклятие, нужна чья-то жизнь. А я никого не приносил в жертву. Тем более этому нужно учиться. А я никогда не изучал темные книги.

— Я воин, судьбой которого является убивать нечисть. Маги крови часто являются нашими врагами, так что я без труда распознаю, противный запах кислоты. Попробуй разобраться в себе. Я не знаю, как ты высвободил темную энергию, но я знаю точно, что она сеет смерть вокруг себя.

— Постой, а те воины, что были со мной, что сними?

— Они все погибли. Задохнулись, не в силах вдохнуть кислоту. Так что будь осторожен. Да, твои доспехи и оружие в соседней комнате. Я приказал найти твое оружие и как следует вычистить. Как поправишься, поведешь нас в бой.

Дейлон попытался улыбнуться, но улыбка получилась натянутой. Он не понимал, что случилось в башне. Как он благородный эльф, мог сотворить магию крови. Ведь я даже не маг.

Основные силы Имперской армии были в двух днях пути от Антверпена. Из-за огромного обоза и большого количества молодых воинов, армия двигалась медленно, так что Император начала бояться, что войну выиграют без него. Он уже узнал, что войска ордена двинулись к Антверпену. Наместник и Дейлон отчаянно обороняют укрепления, не давая врагу прорваться в город. Генриху было не по себе от того что эльф еще жив. Он так не хотел умирать, что начал доставлять много проблем душевному спокойствию Императора. Каким бы хорошим он не был, и как бы он не был приятен, он должен умереть, на благо государства. Если орки не лишат его жизни, то это сделает Астен. Он знает, что обязан мне, так что беспрекословно выполнит поручение.

Прошлой ночью, в лагере, случилось несчастье. Великий маршал Империи, на которого возлагались большие надежды по выработке тактики предстоящего сражения, скоропостижно скончался, не выдержав тягот похода. Генрих не сильно переживал, рассчитывая на легкую победу. Ведь если город продержится до подхода войск ордена, то для орды будет все кончено. Когда подойдут основные силы, орда будет уже ослаблена и не способна к решающей битве. Император ехал в окружение своей свиты, разглядывая поля и леса своего государства. Ничто не сулило опасности для тридцати тысячного войска, кроме его самого.

Катрин ехала с недавно присоединившимся к ней Лео. Он пытался каламбурить и смешить девушку, но его шутки были слишком грубы и развратны, чтобы веселить красавицу. Она улыбалась одними губами, стараясь быть вежливой с другом детства. Она понимала, чем вызвана его перемена. Раньше он не пытался шутить, не развлекал подругу, когда ей было скучно, считая это излишним. Он смотрел на нее как на мужчину в юбке. Это устраивало Катрин. Она так давно знала Лео, что он был для нее прочитанной книгой, еще до того как ведьма начала ее читать. Так что ухаживания графа были для нее в тягость и казались даже немного противными. Он скорее был не очень любимым братом, чем мужчиной. Но делать было нечего.

— Катрин, я понимаю, что мои шутки тебе не нравятся, я же не тупой.

— Правда?

— Зачем ты пытаешься меня уколоть? Я просто поддерживаю беседу. Если ты молчишь, что крайне на тебя не похоже, я же должен что-то говорить.

Катрин стало смешно. Наконец, за всю дорогу, рыцарь развеселил девушку. И он называет себя не глупым. Когда собеседник молчит, он не хочет с тобой разговаривать.

— Лео, я устала. У меня плохое настроение. Я просто хочу помолчать. Послушать пение птиц, шепот травы и стрекотание кузнечиков. Я просто хочу прочувствовать лето.

— Где птичек то услышала? Мои люди пару часов по лесу шарили, так ничего и не принесли. Кроме как жары, я ничего не чувствую. Лето какое-то сумасшедшее. Днем жара невыносимая, а ночью холодно, хоть шкуру одевай.

— Ничего ты, Лео так и не понял.

— Зато я увидел кое-что очень интересное. То, что ты показала мне прошлой ночью, просто незабываемо. Может еще, как-нибудь покажешь?

— Лео, забудь ту ночь. Ты больше никогда меня такой не увидишь. Забудь, слышишь. Мне жутко стыдно, за то, что произошло. Уверяю тебя, во мне нет ничего особенного. Твои девки, намного привлекательнее меня.

— Я видел много женщин. Многими обладал. И уверяю тебя, ты с ними просто несравнима.

Несмотря, на утомительную беседу, девушке стало приятно от сделанного комплимента. Она и так это знала. Но услышать эти слова от мужлана Лео, было верх удачей. К сожалению, его распинания нужно было как можно скорее прекратить. Катрин отлично знала, что чем труднее для мужчины цель, тем больше он хочет ее достичь. Так что не нужно распалять друга.

— Лео, ты помнишь свою сестренку?

— Конечно. Она просто милашка. Подрастет и все кавалеры ее.

— Неужели ты испытываешь к ней чувства как к другим женщинам?

— Да ты с ума сошла, — воспалился Лео. — Каким извращенцем надо быть, чтобы сотворить такое.

Я бы не удивилась, что, таким как ты, — подумала Катрин, — После всех твоих похождений, здоровым человеком тебя не назовешь. Но на место этого ответила совсем другое.

— Вот видишь, тебе противно. Это вызывает ярость и гнев в твоем сердце. Вот тоже самое происходит и со мной. Я уже так давно тебя знаю. Мы как сестры.

— Братья.

— Что?

— Ты оговорилась. Ты, наверное, хотела сказать, что мы как братья.

— Не перебивай меня. Мы как брат и сестра. Я не могу смотреть на тебя как на постороннего мужчину. Ты же не хочешь быть извращенцем, который ухаживает за своей сестрой?

Лео немного подумал. Никакая она ему не сестра. Если бы его маленькая Луиза была такой же несносной женщиной, то он бы выставил ее из дома. Ладно, пусть думает, что я с ней согласен.

— Пожалуй ты права сестричка. Береги себя. Не выходи из палатки в обнаженном виде. Брату-то все равно, а был бы кто другой, мог бы не сдержаться.

— Лео. Хватит. Не обязательно мне напоминать об этом каждую минуту. Я устала, поеду, отдохну.

Княжна развернула своего черного жеребца, направив его к обозу. Лео смотрел в след девушки. На его лице затаилась хищническая улыбка. Он все равно добьется своего. Не сегодня так завтра.

Катрин любила быструю езду, так что она пустила коня в галоп, занося проходящую мимо пехоту, тучами дорожной пыли. Воины неодобрительно посматривали на девушку, плюя на землю и громко чертыхаясь ей в след. Какая глупость мчаться по обочине с такой скоростью. Только сумасшедший способен на такое. Вдруг лошадь ногу подвернет или налетит на кого. Ей же хуже будет. Бестолковая чертовка, — бормотали ветераны в след красавице.

Девушка скакала все быстрей, разгоряченная возбуждением животного. Ветер растрепал полы платья, развеивая длинные черные волосы. Вдруг, перед лошадью, из под куста, выползла гремучая змея. Она зашипела, застрекотав трещоткой, расположенной на конце хвоста. Животное вжалось для броска. Конь Катрин испугался, свернув перед самой змеей, соскочив в обочину, и бешено помчался вдоль идущих войск. Девушка пыталась остановить жеребца, но тот обезумил и ни как не реагировал на команды наездницы. Конь неудержимо нес свою всадницу к оврагу, где их обоих ждала только смерть. Катрин пыталась сдерживать свой страх, но ситуация становилась критической. Девушка закричала, зовя на помощь. В этот момент она пролетала мимо колонн ополчения, медленно тянущихся на Восток. Ждать помощи от этого сброда не приходилось, так что девушка решила, что все кончено. Вдруг из толпы выскочил высокий человек. Он быстро бросился наперерез животному. Он ухватил коня за уздечку, повиснув у него на шее, закрывая жеребцу глаза. Конь зафыркал, начал подпрыгивать и трясти головой, пытаясь скинуть попутчика. Наконец конь был вынужден остановиться. Девушка уставшая, повалилась на шею животного. Она облегченно вздохнула и приветливо улыбнулась своему спасителя.

Это был мужчина средних лет. Не старый и не молодой. У него было стройное, крепкое тело, черные волосы и черные как сама ночь глаза. В отличие от Западных кочевников, у него была чистая белая кожа, немного отдающая синевой. Он не был красавцем. Но и некрасивым его назвать было нельзя. Его внешность была бы не примечательна, если бы не эти стальные, отдававшие холодом глаза.

Мужчина держал жеребца, ласково поглаживая его по морде. Он шептал какие-то слова, пытаясь успокоить животное. Катрин смотрела за этим холопом, который так проворно обходился с ее норовистым жеребцом. Конь был таким же гордым, как и его хозяйка, так что было странно, что он так легко принял этого простолюдина. Ополченец совсем не смотрел на девушку, как будто не ей, а животному, только что угрожала опасность.

— Вы не скажете, чтобы я была осторожна?

Только теперь мужчина обратил на нее внимание. Он внимательно рассматривал лицо девушки, так что Катрин стало не по себе от испытывающего взгляда простолюдина.

— А это имеет смысл? Вы взрослая женщина. Вы сами решаете как себя вести и когда умереть. Не мне вас судить и, конечно же, не мне пытаться вас изменить.

Мужчина снова перевел свое внимание на животное. Жеребец радовался присутствию этого человека. Даже если бы Катрин сейчас вонзила шпоры в бока коня, он бы не сдвинулся с места. Лошадь влюбленными глазами смотрела на человека, облизывая его руки.

— Вы знаете, у меня очень норовистый конь. Обычно он никого к себе не подпускает. А с вами становиться похож на домашнего котенка. У вас талант общения с животными.

— Животные любят силу и ласку. В общем-то, как и люди. Берегите своего жеребца. Он очень вас любит, а вы его совсем не бережете.

— Постараюсь. Я хочу быть вежливой. Вы бы не хотели пообедать со мной? Мои повара готовят отменную курицу. Вам такая и не снилась.

— Спасибо сударыня. Но не стоит так распаляться. Просто скажите спасибо и будем считать, что вы отблагодарили меня.

Катрин сильно удивилась такому ответу человека. Ни один мужчина не отказывал ей в ужине. Каждый хотел ее компании, а этот простолюдин хотел, чтобы она сказала ему спасибо. «Хватит с него и курицы. А то спасибо. Это его долг, рисковать своей жизнью ради принцессы».

— Я пришлю вам курицу. Всего доброго. — Мужчина отошел в сторону, сложив на груди руки. Он зорко смотрел на девушку, оставаясь по-прежнему непристрастным. — Что вы на меня так смотрите? Я не благодарю простолюдинов. Скажите свое имя, и я пришлю вам отличный ужин.

Наконец, хоть какое-то чувство отразилось на лице человека. Он улыбнулся кончиками губ. Его глаза по-прежнему оставались непроницаемы, для окружающих. Катрин сама того не понимая заинтересовалась необычным ополченцем. Он привлекал своей силой и безразличием.

— Сударыня, вы же приглашали меня на обед, а теперь говорите, что пришлете ужин. Вы немого непоследовательны в своих обещаниях.

— Я девушка, мне можно. А вот вам не следует меня злить. Я прикажу, и с вас спустят шкуру.

— С меня уже столько раз спускали шкуру, что я всегда чувствую себя голым. Ничего нового вы мне тем самым не покажите.

— А вы нахал. Да еще делаете вид, что ничего не боитесь. Посмотрим, что вы скажете, когда вас будут пороть. Что вы молчите?

— А что я должен сказать? Я ни хочу больше портить вам настроение. Но и вашей еды мне тоже не надо. Не хочется привыкать к роскоши, когда впереди дрянная пища. Тем более вы все равно меня не выпорите. Вы мне обязаны жизнью. Так что принцесса, вы мой должник. Вы ведь не сказали спасибо, значит, не вернули долг.

Катрин была растерянна таким поведением этого простолюдина. Он не был похож на бедняков из горожан или на какого-то крестьянина. Этот человек был похож скорее на рыцаря.

— Кто вы? У вас слишком острый ум и гордый нрав, чтобы вы были выходцем из низшего сословия.

— Прошу меня извинить. Но я, правда, так называемый простолюдин. Я прибыл с Севера. Получил образование в монастыре. А теперь меня забрали в ополчение. Похоже, вы взяли для себя за правило не благодарить бедняков? Это прискорбно для такой юной девушки. Не ценить тех, кто о вас заботиться просто неблагодарность. Тем более что дворянин ничем не отличается от бедняка. Жизнь у всех одна.

— Хватит меня учить. Монастырского образования недостаточно чтобы стать мудрецом. Но раз вам так хочется услышать мою благодарность, то спасибо! Ты доволен?

Мужчина слегка приклонил голову в знак одобрения, и, развернувшись, пошел прочь от девушки. Катрин смотрела ему вслед, желая остановить, сама не понимая зачем. Просто она хотела что-то сказать этому грубияну, возомнившего себя знатным сеньором.

— Постойте! Вы не хотите еды, так может, не откажетесь от золота? Я не считаю слова достаточной благодарностью. Так что?

Мужчина обернулся и посмотрел в небо, как будто раздумывая, принять ли предложение княжны.

— Нет. Спасибо, но для меня вполне достаточно слов. Они не менее ценны, чем золото, а может даже ценнее.

Сердце девушки забилось быстрее от слов незнакомца. Она не могла понять, что с ней происходит. Это человек притягивал ее как магнит.

— Назовите свое имя?

— Это не нужно ни вам, ни мне. Да я его и не помню. Если встретимся еще раз, то попытаюсь припомнить. Прощайте.

Катрин так и стояла в замешательстве, не понимая, как этот человек так позволяет вести себя с ней. Но девушка попыталась отбросить эти мысли, твердя себе: он простолюдин, забудь о нем. Княжна направилась к обозу, чтобы немного отдохнуть.

Была темная ночь. Луна плохо освещала имперский лагерь. Костры уже почти догорели, так что воины лениво поеживались от ночного холода. Повсюду стояли большие шатры, рядом сними, были сложены небольшие бочонки и промасленные ящики. Одинокий человек стоял у костра и всматривался в луну. Он облачился в длинный черный плащ, чтобы никто не мог его узнать. Ему было смешно смотреть на этих рабов, идущих на смерть, как кучка баранов. Как же они все глупы. Человек думал, что ему осталось последнее задание и его предназначение начнет сбываться. В общем-то, уже не важно, получится ли у него оно или он погибнет. Судьба уже забрала тех, кого нужно в свои лапы, так-то он сделал то, что должен. Предназначенье. Магистр всегда твердил про него. Если оно есть, то почему мы творим его? Мы посланцы судьбы. Человек почувствовал, что гордость расползается по его телу. Он вершит судьбы людей. Как же это приятно.

Один из пьяных солдат, шатаясь, подошел к человеку. Он положил руку ему на плече и сунул вонючую бутылку со спиртным. Солдат не представлял опасности, но мог узнать его, так что придется убрать незваного гостя. Человек резко выбросил руку, коснувшись кистью горла солдата. Из рукава выскочил короткий клинок, высвобождаемый точным механизмом. Солдат даже ничего не понял. Его глаза расширились, и он обмяк на руках человека. Незнакомец подтащил его к бочке, снял с нее крышку и сунул туда солдата. Кости трупа заскрипели, не вмещаясь в маленьком пространстве. Тогда человек с огромной силой вдавил тело во внутрь. Кости хрустнули и уступили напору незнакомца. Человек поправился и пошел в часть лагеря, где разместилась знать. Там была выставлена охрана, так что незнакомцу пришлось прокрадываться меж стражников. С его врожденными талантами и навыками, которыми его учили с детства, это было не сложно. Здесь еще кое-кто не спал. Он увидел обнаженную черноволосую девушку, стоящую у палатки. Она была похожа на ведьму Севера. Черноволосая, загорелая. Ее стройное тело блестело под лучами луны. Вдруг из соседней палатки вышел мужчина, это был граф Норфолтский. Человек бес труда узнал этого глупца. Эти двое о чем-то заговорили, потом граф отвернулся, и девушка скользнула в шатер. Граф, немного подождав, устремился за ней. Незнакомец стряхнул с себя ведение красавицы и продолжил свой путь. Он должен был исполнить свое предназначенье. Ему некогда отвлекаться на женщин.

Палатка великого маршала Империи располагалась неподалеку, так что нужно быть предельно осторожным, чтобы эти двое его не услышали. Маршал стар, так что не должен оказать большого сопротивления. Он единственный мог придумать и довести до Императора хороший план компании. Потому он и должен был умереть. Такова судьба. Незнакомец прокрался вдоль шатра. У входа стояли пару стражников. Маршал за свою долгую походную жизнь понял, что даже в лагере не нужно чувствовать себя в безопасности. Это делало ему честь. Только умный человек никому не верит. Но это не спасет его. Если за кем-то пришло предназначение, значит так суждено. Незнакомец вытащил кинжал и аккуратно прорезал маленькое отверстие в шатре. Заглянув туда, он увидел небольшую походную кровать, на которой лежал старик. Он привык к такой жизни и без труда переносил все тяготы похода. Человек снова проделал еще одно небольшое отверстие, вставив в него небольшую стальную трубку. Он направил ее на шею старца и сильно дунул в трубку. Маленькая пушистая игла воткнулась в шею спящего война. Он даже не всхлипнул, продолжая спать. Иголка была привязана к трубке тонкой нитью, по которой незнакомец вытянул оружие из палатки. Маршал продолжал спать. Он даже и не представлял, что стоит ему встать с постели как яд хлынет по его крови, прямо к старческому сердцу. Плохая смерть для прославленного воина. Если бы я мог, то непременно бы прикончил его кинжалом, но предназначение требует такого конца. Значит я его ему дам. Покойся с миром Ричард Кентерберийский.

Незнакомец снова побрел в обратный путь, аккуратно преодолевая посты стражи. Вдруг кулон ворона, висевший у него на груди, задрожал, говоря своему владельцу, что тот обязан что-то предпринять. Так бывало всегда, когда предназначенье призывало своего рыцаря к действию. Он осмотрелся вокруг. Но не увидел ничего примечательного. Только шатры и куча пьяных людей, сваленных тюками у палаток, у потухших костров. Вдруг он увидел одного, который спал в необычной позе, как бы протягивая незнакомцу лук. Человек принял подарок судьбы, взяв лук и стрелы. Он огляделся вокруг и увидел почтового голубя взмывающего в небо. Незнакомец понял, что оружие ему нужно именно для этого. Он вскинул лук, приложил стрелу, после чего пустил ее вдогонку несчастной птице. Стрела вонзилось в животное, и оно рухнуло на землю. Человек подбежал к почтовому голубю, подняв его с земли. Потом вернул лук и стрелы и вернулся к себе.

Катрин немного отдохнула от дороги, сидя в удобной карете с мягкими стальными рессорами. Она пыталась забыть нахала простолюдина, но не могла выкинуть его из головы. Девушка пила прохладное вино, дабы разогнать нескончаемую скуку. Вдруг один из слуг сообщил, что впереди небольшой пруд, о котором мало кто знает, так что можно рассчитывать на уединение. Слуги Катрин были полуэльфами, потому без труда чувствовали источники воды. Девушка приказала приготовить ей лошадь, после чего взяла пару слуг и направилась к пруду. Водоем был расположен достаточно далеко от дороги, так что солдаты не могли увидеть его. Девушка разделась прямо перед своими молодыми слугами зашла в воду. Вода приятно охлаждала тело. Катрин с головой погружалась в прохладу, радуясь такому обычному чувству, как ребенок. Как же было приятно отдаться силе воды, чувствуя невесомость и свободу. Молодые люди стояли на берегу и заворожено наблюдали за девушкой. Вдруг один из юношей рухнул сраженный черной стрелой. Второй парень развернулся, но очередная стрела вонзилась ему в грудь. Никто даже не всхлипнул, подав тем самым сигнал девушке. Она продолжала купаться, радуясь жизни.

Солдат ополчения, который спас Катрин, шел по пыльной дороге. Его недавно назначали командовать отрядом, так что он чувствовал некоторую ответственность за этих людей. Он знал, что в этих местах есть чистый пруд, у которого можно отдохнуть и восстановить силы. Он отвел свой отряд от основной массы ополченцев и повел их через поле к небольшому лесочку, расположившемуся за холмом. Люди шли медленно, чтобы не привлекать внимание остальных. Командиры могли решить, что отряд дезертирует, а по законам военного времени, за это полагалась смерть. Вдруг один из офицеров крикнул отдаляющимся людям.

— Эй, Крафт! Ты куда повел людей?

Воин беспокойно оглянулся, но сразу взял себя в руки.

— Сходим, разведаем местность. Если нет врага, хотя бы грибов наберем. И тебя не забудем.

— Ну, тогда ступайте. Только я люблю белых.

Командир отряда ополчения, которого назвали Крафт, дальше повел своих людей. Все в отряде его очень уважали. Он не боялся ничего, всегда шел впереди всех, как будто смерть не грозила ему. Он был не только храбрым и сильным, но и очень умным, так что легко занял это место. Каждый, кто пытаться встать против него получал свое и быстро уходили с пути этого неприметного человека. Сочетать в себе качества незаметности и всеобщего почитания было очень сложно, но он без труда с этим справлялся.

Люди подошли к пруду и сразу увидели на берегу кучу орков. Многие были убиты вспышками, которые обрушивала на тварей обнаженная девушка. Но счет был не в ее пользу. Ополченцы попятились, не желая сталкиваться с черными тварями. Один хотел бежать, но воины постарше, остановили беглецов, указав им клинками куда идти. Все ждали, что скажет командир. Крафт же не раздумывая, повел своих людей в атаку. Он как эльф пускал на ходу стрелы из небольшого охотничьего лука. Его люди бежали за ним. Орки поначалу испугались, но увидев истрепанных ополченцев, кинулись на них. На берегу завязался бой. Люди Крафта не были похожи на простых ополченцев. Они махали грубыми клинками, как банда головорезов. Гибли в основном юнцы, которых набрали в Изирале.

Катрин было стыдно и страшно. Ей приходилось сражаться в таком виде. Орки обступили ее, пока она купалась. Они решили взять девушку живьем, не зная, что она владеет психической силой. Но потом было уже поздно. Она атаковала порождений тьмы. А теперь к ней пришла подмога. Она увидела того ополченца, который спас ей жизнь и не знала радоваться ей или плакать, из-за того что он увидел ее обнаженной. Вдруг один орк, обхватил ее лапами со спины. Он хотел зубами перегрызть горло девушке. Она сильно ударила его затылком, но от этого ей стало еще больней. Ее ноги подкосились, от усталости и от сильной боли в голове. Еще секунда и орк бы исполнил свой замысел. Но тот ополченец, ловко извлек небольшой нож. Он метнул его с расстояния, с которого могла попасть, только пуля, случилось неожиданное. Он не попал в девушку, как подумала Катрин, когда она увидела летящий клинок. Сталь, просвистев над ухом девушки, вонзилась в глаз орку. Тварь ослабила хватку и сползла на землю. Ополченец быстро подскочил к девушке, раскидывая всех врагов, стоящих у него на пути. Его манера боя, совсем отличалась от рыцарей империи и других ополченцев. Он кружился, пинал и колол, используя все, что у него есть, чтобы убивать ненавистных тварей. Мужчина подошел к Катрин, и с силой прижал девушку к себе. Как не странно, но девушка не стала вырываться. В этот момент ей захотелось поплакать на чьем-нибудь плече. Тем более ей было приятно, что это его плечо. Она думала о нем, когда купалась в пруду, когда снимала одежду. Что же с ней происходит. Сражение закончилось. Оставшиеся орки бежали, и теперь можно было ничего не бояться.

Но объятия продолжались не долго. Мужчина сам отстранился от девушки. Она в замешательстве смотрела на него, пытаясь прикрыть свое тело. Она была в нижнем белье, но и этого было достаточно, чтобы сгореть от стыда. Ополченец поднял одежду княжны и протянул ее ей. Девушка быстро накинула на себя халат, который она предусмотрительно взяла с собой. Мужчина встал напротив красавицы. Он смотрел себе под ноги, чтобы не смущать Катрин. Когда она накинула халат, мужчина поднял на нее свои черные холодные глаза. Ни тело прекрасной женщины, ни жар боя, не разожгли в нем ни каких чувств.

— Сударыня, вы берете в привычку попадать в опасность. Я бы сказал, что вам нужно беречь себя, но вы все равно не послушаете. Да к тому же скажете, что это не дело холопа.

— Спасибо! — уже спокойно ответила Катрин. — Вы уже второй раз спасли мне жизнь. У вас талант.

— У вас тоже. Только ваш талант попадать в неприятности. Не повезет вашему мужу.

— Вы говорите совсем не как крестьянин?

— А я и не говорил что я крестьянин. Я даже не говорил, как меня зовут. А вы с чего-то взяли, то я холоп.

— Вы сказали, что если мы еще раз увидимся, то это будет судьба, и вы скажете мне свое имя.

— Здесь меня называют Крафт. Но у меня много имен. Я часто путешествую.

— Мне не нравиться это имя. Скажите мне другое?

— Вам хватит этого. Маловероятно, что мы еще увидимся.

— Вы сказали, что с Севера. Если вы не крестьянин и не горожанин, то кто же вы?

— Вам так важен мой социальный статус. Странный интерес для наследницы престола. Хоть я и свободный, но все же вам не пара.

— Еще чего! Я про это и не говорила. Просто мои друзья могут быть только знатными людьми. Иначе это унизило бы меня.

— В таком случае мы не можем быть друзьями. Я свободный человек из Северного племени. А вы наследная княжна, да к тому же постоянно попадающая в неприятности.

Мужчина стоял, сложив на груди свои руки, внимательно рассматривая глаза княжны. Он не смеялся, и в его голосе не было ни капли иронии. Он говорил серьезно, хоть в глубине души, вероятно, хохотал над девушкой. Катрин уже поняла его, но все равно ее задевало такое высокомерное поведение этого человека.

— Если вы не хотите общаться со мной и вам все равно, то со мной будет. Почему вы спасли меня?

— Я увидел врага и как солдат атаковал их. То, что здесь оказались вы, только укрепило мое решение. Но то же самое я сделал бы для любого другого человека оказавшегося в руках этих тварей.

— Жаль. А то я хотела предложить вам служить мне. Вам бы не пришлось беспокоиться о пропитании.

— Ни хлебом единым сыты. Я служу только себе. Моя свобода, это единственное что у меня есть. И что у меня никто не отнимет. Даже такая красивая девушка как вы.

Катрин стало приятно. Этот человек впервые сделал ей комплимент. Сама того не ожидая, девушка приблизилась к Крафту и пылко поцеловала его в губы. В этот раз мужчина не отталкивал девушку. Вдруг Катрин поняла, что она делает. Она целует простолюдина. Она принцесса государства. Правительница своего народа. Что она делает? Девушка отстранилась от мужчины и, заплакав, запрыгнула на коня и помчалась к армии. Она не могла разобраться, что происходит. Но ей нужно было, как можно скорей уйти от этого холодного человека. Ей казалось что, даже поцеловав, его она не пробудила в нем ни каких чувств.

Мужчина смотрел в след красавицы. Он не любил ее. Он вообще не знал что такое любовь. Но она была ему приятна. Она возбуждала желанья, которые не должен чувствовать мужчина. Ведь они делают его слабым.

Армия маршировала до самой глубокой ночи. Уставшие люди повалились на землю, прямо не раскладывая шатры. Только знати были приготовленные удобные места отдыха, со всеми полагающимися удобствами. В лагере ополчения, как всегда не спали. Уставшие люди, распечатали бочки с элем, и начали почем зря напиваться. Крафт собрал в палатке, которую он разложил один из многих, всех самых уважаемых вождей ополчения. Люди стояли напротив него, не понимая, зачем их собрали. Ополченец стоял в углу палатки и внимательно рассматривал пришедших. В руках он вертел небольшой кинжал, которым мог без труда воспользоваться, в случае чего. Лагерь за палаткой шумел, так что у тех, кто был снаружи, не было шансов услышать то, что происходит внутри.

— Господа. Я уверен, что вы не привыкли, чтобы вас так называли. Но это так. Сегодня вы хозяева своей судьбы. Вас втаптывают в грязь и унижают. Даже в случае победы, вы ничего не получите. Только раны и кровь. Никто не возражает?

В палатке воцарилось молчание. Эти люди не были образованны, шибко умны. Но у них была природная хитрость, которая позволила им стать вожаками своих подразделений.

— Мы не знаем кто вы, но продолжайте, — ответил один из них.

— Прежде чем я вам что-то предложу, скажите: вы готовы сражаться за свои права? Спасти свои жизни из лап орков?

Люди испуганно переглянулись. Они не были готовы выступить против знати, чтобы драться за какие-то права, которых у них никогда и не было. Но идти сражаться с орками им тоже не хотелось. Они видели, на что способны эти твари. Так что вопрос о спасение жизней, их заинтересовал.

— Вы предлагаете сражаться с Императором? С феодалами? — снова спросил все тот же.

— Сражаться? Нет, какая глупость. Человек не понимает, что кроме войны, всегда есть альтернатива. И я могу поделиться с вами ею. Кроме того, я вас хорошо вознагражу. Каждый из вас получит столько, сколько унести сможет.

Жадность сковала вождей ополчения. Они понимали одно — этот парень не крестьянин. Он и раньше не говорил слов попусту, а теперь открыв свое настоящее лицо, его нужно воспринимать только серьезно. Но один из ополченцев все не унимался.

— Вы предлагаете нам награду? Только нам? А как же наши люди? Да и насколько я знаю, такие деньги дают только за самые страшные поступки.

— Если хотите, можете поделить свою долю между своими людьми, но тогда, боюсь, вам не хватит. Так уж устроен человек. Что ему всегда мало. К тому же я не прошу вас сражаться. Мне нужно совсем другое. Но это отвечает и вашим интересам, иначе я бы не предложил.

— Тогда продолжайте. Но мы оставляем за собой право выбора.

— Конечно, конечно. Но только вы никому не должны рассказывать о том, что здесь произошло. — Все одобрительно покали головой, понимая, что если не удастся договориться с ним, то жить им осталось не больше пары минут. — Вы поднимите своих людей на бунт. В ночь перед битвой, вы уведете их из лагеря. Можете разграбить при этом обоз, там достаточно добра, чтобы обогатить ваших людей, и заинтересовать их этим делом. Вам практически не придется сражаться. Если все сделаете тихо, то об этом узнают только утром. Но как сами понимаете, у них не будет времени, чтобы посылать за вами войска. Риск минимален, а добыча огромна. Ну как?

— Я не собираюсь предавать своего Императора, — сказал все тот же ополченец и развернулся, чтобы уйти, но не успел. Короткий кинжал вонзился ему в затылок, пробив основание черепа. Мужчина рухнул на землю и затих. Крафт же подошел к телу и выдернул кинжал. Все стояли и испуганно смотрели на загадочного человека.

— Я же сказал, что никто про это никому не расскажет. Мне нужен ваш ответ прямо сейчас. Вы можете стать богатыми, или… Вам лучше не знать, что означает или.

— Мы согласны, но где мы получим наши деньги?

— У большого дуба, вблизи Люблина, под водопадом, есть большая пещера. Вы найдете там ваше золото. Сейчас подходящий момент чтобы настроить ваших людей на побег.

— Хорошо, мы все сделаем. Но только не кинь нас, а то ты поплатишься за это.

— Само собой. Каждый ответить за свои дела. Идите и сделайте этих людей врагами Императора. Я жду, если ничего сейчас не получиться, то наш договор расторгается. Так что постарайтесь.

— Мы-то свое дело сделаем. Народ ненавидит власть, обирающую его. Ты сам не забудь про деньги.

Все мужчины медленно вышли и направились к повозке, с которой командиры изрекали речи перед толпой. Несколько из них, самых храбрых, поднялись на возвышение и начали скликать народ.

Катрин не могла забыть ополченца, который дважды спас ее. Она вспомнила тот поцелуй. Как глупо было смотреть на него. Он же простолюдин. Ничего хорошего между нами получиться не может. Да и не любовь это. Я не способна на такие глубокие чувства. Но что же это? Он просто притягивает своей силой. Чтобы это не было, но нам лучше не встречаться. Но чтобы больше не видеться нужно, попрощаться, — решила девушка и отправилась в лагерь ополчения.

В основной части лагеря, уже все спали, уставшие повалившись на землю, но среди ополченцев царила суматоха и пьянство. Все были на веселе. Кто-то горлопанил песни, кто-то дрался из-за бутылки эля. Но среди этого сброда были люди, которые сидели у помоста и внимательно следили за всем происходящим. Это были люди Крафта. Вдруг, из одной из немногих палаток, вышла группа людей. Вожди ополчения, прошли к помосту и несколько из них, взобравшись на него, начали скликать пьяных людей. Пьяные ополченцы, поначалу не обращали никакого внимания на своих вождей, но люди Крафта, быстро привлекли внимание ополченцев, крепкими пинками и тумаками. Наконец вожди начали говорить.

— Хорошо ли вам, вояки?

— Да! Хорошо батьки.

— Кто вам дал еду и выпивку? Знать?

— Нет, вы батьки!

— Никто о вас кроме нас не позаботиться. Императору нужна только ваша смерть и кровь. Чем они лучше порождений тьмы?

— Ничем! Правильно батька.

— Нас хотят послать на убой, как скотов. Уже и план придумали, как убить нас всех. — Толпа зашумела. Пьяная масса людей бурлила, от скрытой ненависти к богачам. Вожди, видя успех, продолжили взывать к народу. — А мы дадим им это сделать?

— Нет! Нет! Мы их сами вырежем!

— Вырежем? А зачем? Зачем нам умирать и сражаться? Вы этого хотите? Умереть?

— Нет, батька! Говори что делать? — люди начали стрелять из аркебуз и самодельных пищалей.

— Тихо! — толпа сразу же стихла — В ночь перед битвой, мы возьмем с собой обоз и уйдем из лагеря. Пусть орки расправятся с нашими врагами. А коли, за нами кого пошлют, мы и его убьем!

— Так и сделаем! Убьем сеньоров, кровопийцей. Кровью умоются, а мы живыми будем, да еще и при деньгах.

Толпа снова начала стрелять и радостно пританцовывать на месте. Кто-то схватил сабли, и начал с ними танцевать, как заправские фехтовальщики. Народ веселился, сам не понимая чему.

— Тихо! — снова закричал вождь — До тех пор, пока мы не скажем, вести себя так, как будто ничего не произошло. Враг не должен знать, что мы против него.

— Точно! — ответил народ и продолжил веселиться.

Катрин все это время стояла в толпе, с ужасом смотря на беснующееся ополчение. Люди кричали, скакали как черти, громко кричали. Откуда-то взялась музыка, так что бунт превратился в праздник. Девушка увидела, среди вождей ополчения, неприметную фигуру Крафта. Он просто стоял, но принцесса поняла, что такой человек как он не мог быть в стороне от всего происходящего. Не желая больше быть в этом хаосе, девушка, медленно не привлекая внимания, двигалась через толпу. Она знала, что нужно делать.

Наутро Катрин облачилась в доспехи и, взяв с собой несколько вооруженных слуг, направилась в лагерь ополчения. По пути она сообщила командиру имперской стражи, о предательстве вождей ополчения. Несмотря на ночную пьянку, люди уже начали вставать, протирая глаза. Катрин зашла на помост и стала ждать, пока люди обратят на нее внимание.

— Ополченцы! Солдаты Империи. Слушайте меня!

— Кто ты такая? — прокричали из толпы.

— Я союзник народа Империи. Я пришла, чтобы защитить вас от нашествия орков.

— Говори что хотела!

— Вы знаете кто такие орки? Орки это твари, которые рождены исключительно для войны. В этом их жизнь. Они считают людей мясом, которое они с удовольствием съедят. Вы для них домашние животные, которых им надо заполучить. Пока они живы, они жаждут убивать вас!

— А мы-то тут прием?

— Причем здесь вы? Если армия Императора проиграет сражение, то орда орков расползется по Империи, сжигая и убивая все на своем пути. Им все равно богатый ты или бедный. Они растерзают ваших близких, сожрут вас. Ничто вас не спасет. Куда бы вы ни ушли, они найдут вас. И не кому будет остановить их. Ведь вы бросили свой народ. Бросили тех, кто остался в городах и поселках. Вы станете предателями и убийцами, если уйдете с поля боя. Даже если вы спасетесь, вы всю жизнь будете вспоминать, как из-за вас погибли тысячи, десятки тысяч таких же, как вы людей.

Ополченцы не знали что ответить. Они чувствовали свое предательство. Понимали, что случиться в случае поражения армии. Весь Восток страны, а может быть и вся Империя погибнет.

— Я знаю, что предложили вам вожди. Но я предлагаю вам другой выбор. Каждый, кто останется, и будет сражаться, получит по тридцать серебреников. А кто уйдет, того настигнет враг и вечно будет преследовать мой народ. Куда бы вы ни пошли, везде вас будут встречать как врагов, везде вас будет поджидать смерть. Выбирайте: деньги и слава или смерть.

Над лагерем повисло молчание. Вдруг вперед выскочил один из вождей ополчения. Он хотел воткнуть топор в спину девушке. Катрин же смотрела вперед на Крафта, который невозмутимо стоял перед ней. Кажется, ему интересно было смотреть за девушкой. Он играл с ней. Но вдруг Крафт скинул пистолет и направил его в Катрин. Она быстро отскочила в сторону. Но пуля была предназначена не ей. Вождь повалился на помост, так и не опустив свой топор на голову девушки. Катрин уже хотела, обрушить энергию на Крафта, но остановилась. Люди зашумели, встревоженные покушением на княжну. Вождей начали хватать, и вязать по рукам и ногам, надеясь, получит за них монету. Крафт на этот раз улыбался Катрин. Он подошел к ней и протянул, руку, помогая подняться. Принцесса приняла помощь. Они стояли напротив друг друга и смотрели прямо в глаза. Взгляд ополчена, не выдавал ничего, кроме спокойствия и отстраненности.

— Мне нужно с вами поговорить. Пройдемте в палатку, — произнесла девушка, и указала рукой на шатер.

Краф немного помедлил, как будто что-то прикидывая. Но решив, что время терпит, прошел в палатку. Девушка направилась за ним, приказав своим людям ждать у входа. Они встали напротив друг друга, не сводя глаз с соперника.

— Кто вы?

— А как вы думаете, кто я?

— Раб, который решил стать господином. Образованный холоп, с огромными амбициями.

— Вы так ненавидите простолюдинов. За что?

— Я ненавижу вас, за то вы меня предали. За то, что я вами заинтересовалась.

— Как я могу, кого-то придать, если я никому не верен? Так и скажите, что вы злитесь, потому что не можете выказать свою благосклонность простолюдину. А то, что я против Императора, это не имеет никакого значения. Вы ведь меня простили бы, если бы я был непокорным герцогом. — Крафт приблизился к девушке, дотронувшись до ее волос. Катрин перевела взгляд на его руку, но не смогла отодвинуть ее. Ей хотелось, чтобы он к ней прикасался. Незнакомец видел это и наслаждался своей властью. Вдруг он отодвинул руку, повернувшись спиной к красавице. Катрин опомнилась, сделав шаг назад. — Ну, вот видите, я же говорил, что я нужен вам.

— Вы предатель и шпион. Я не знаю, кто вы, но пытки и тюрьма развяжут вам язык, — разозлилась такой наглости девушка.

— Пытки, тюрьма… Заем так грубо. Если вы попросите, я сам вам расскажу. Скажите, пожалуйста, и я расскажу, что здесь происходит.

— Я никогда ничего ни у кого не прошу. Вы сами мне это дадите!

— Вы говорили, что никого не благодарите, но дважды поблагодарили меня. Но на этот раз вы правы. По вашей решимости, вижу, что вы лучше будете пытать меня, чем попросите все рассказать. Слушайте внимательно. Я темный эльф, — Незнакомец выдержал паузу, ожидая реакцию Катрин. Но девушка молчала, внимательно слушая. После чего слегка улыбнулся и продолжил. — Здесь я должен был настроить людей на восстание. А еще познакомиться с вами. Это последнее мое задание. Все что я сейчас делал не существенно. Оно уже никак не повлияет на предназначенье. Но если рассматривать все в контексте, то я сыграл свою роль.

— Ты темный эльф? Убийца и шпион, который желает достичь некой тайной цели, которую не могут постичь простые смертные?

— Местами не соглашусь, но смысл в этом.

— Значит ты не простолюдин. Ты знатный враг, которого вычеркнули из всех записей, чтобы забыть ваше предательство. Лучше бы ты был простолюдином, тогда мы бы поладили. А теперь я должна посадить вас в темницу.

Эльф снова улыбнулся. Его черные глаза стали еще черней, как будто тьма заволокла их.

— Вы мадмуазель не далеко ушли от нас. Договориться с Белыми тиграми о войне против ваших братьев, за ранее решив, что придадите и тех. Такие комбинации могут придумывать только настоящие грешники. Я бы задержался у вас в гостях, но мне пора. Моя судьба зовет меня.

В этот момент на улице послышался грохот и выстрелы. В палатку ворвался Лео и еще несколько воинов, с обнаженными клинками. Темный эльф метнул им в глаза яйцо, которое разбившись, образовало большое темное облако, и мгновенно прорубив палатку, кинулся наружу. Пока люди протирали глаза, шпион уже скрылся за палатками, но Лео все равно бросился за ним. Катрин стояла на месте, не зная, что делать. Она была в долгу у этого порожденья тьмы. Но в тоже время он был врагом, которого нужно уничтожить. Девушка выпрыгнула из палатки и устремилась к запасным воротам, через которые мог уйти Крафт. Точнее не Крафт, ведь это не его имя. Так звали храброго ополченца, а не темного эльфа, которому несколько тысяч лет. Достигнув ворот, девушка начала ждать. Она смотрела по сторонам, ожидая появления эльфа. Девушка уже отчаялась, но тут появился он. Темный воин держал в руке окровавленную саблю, с вызовом смотря на девушку.

— Ты хочешь убить меня? Забыв все, что я для тебя сделал. Забыв о своих чувствах?

— Я тебя не люблю, и никогда не любила. Забудь обо мне и мой поцелуй. Я тоже постараюсь забыть тебя. Но ты прав. Я в долгу перед тобой. — Из лагеря слышался шум. К воротам приближались люди. — И я отдам тебе свой долг.

— Можно поскорей, я тороплюсь, — улыбнулся воин, оставаясь неподвижным.

— Вы трижды спасли мне жизнь. Я не могу отплатить вам тем же, но сделаю то, что могу. Вы можете идти, но я вам больше ничего не должна.

— Справедливо. Дважды вы поблагодарили меня. Так что вы были обязаны мне только за одно спасение. Я бы не сказал, что они равнозначны. Но мне не хотелось бы убивать вас, так что останемся почти друзьями.

Девушка отошла в сторону, давая ему убежать. Из-за шатров уже показался Лео и его люди, кое-кто начал стрелять, но Лео запретил им, боясь попасть в Катрин. Принцесса понимала, что черный эльф всё равно не успеет скрыться. Так она больше не была обязана ему и не предавала своих людей. Черный воин в последний раз улыбнулся кончиками губ княжне и высоко подпрыгнув, завертелся на месте. Он быстро облачился в черного ворона и паря над землей вылетел за повозки, окружающие лагерь. Катрин стояла в изумлении, увидев огромную магическую силу, которой обладал этот темный воин. Даже она не могла превращаться в других существ. Это не она спала его жизнь. А он снова пожалел ее. Лео выстрелил из пистолета в след птице, но промахнулся. Выругавшись, граф неодобрительно посмотрел на княжну. Потом ничего не говоря, направился к Императору, доложить о поимке заговорщиков и бегстве самого главного врага.

Вожди ополчения были пойманы. Ополченцы успокоены. Армия вновь была готова к бою. Катрин было стыдно за свою слабость, за свои мыли. Но как не странно ей стало намного легче от того что этот человек покинул ее. Она снова стала свободна. Лео все понял. Ему рассказали о поцелуе у пруда, о том, как этот враг не раз спасал жизнь княжне. Ему это было неприятно, но он ничего не говорил княжне, боясь задеть ее чувства. Слова темного рыцаря, черной кошкой заползли в мысли Катрин. Он выполнил свою миссию. Предназначенье, которое определили темные эльфы для этого мира, все равно сбудется, не смотря на то, что этот план провалился. Чего они хотят?

Темный эльф, летел огромной черной птицей над облаками. От лагеря его отделили десятки верст. Никто не мог помешать ему. У него осталось еще одна обязанность — поговорить с госпожой. Нужно понять, что она решила, и чего хочет эта непостижимая женщина. Ведьмы слишком сложны, чтобы доверять им. А предназначенье требует слаженных действий и продуманного плана.

Он, размышляя о том, что произошло. Он пытался понять, почему он спасал эту девушку, почему он не убил ее, когда мог. Немного поразмыслив, он понял, что несмотря ни на что, он остается воином, который не может оставить в беде девушку, если на то нет особой необходимости. А ее не было. Когда она пришла в лагерь, ее смерть уже ничего не могла уже изменить. Мятеж все равно был бы провален. Он не должен был спасать ее раньше, и тогда бы всё получилось. Но он спас, значит, так велела судьба. Он ни когда не убивал, если этого можно было избежать. Только предназначение выбирает путь каждого. Как странно. Любой мужчина, увидев эту красавицу, воспылал бы к ней чувствами, а я безразличен. Даже страсть не вспыхнула в его сердце. Жить без чувств — вот мое предназначенье. Путь воина, идущего через тень, чтобы втайне от всех управлять эти миром. Да, оно того стоит. Власть над ними самое сладкое чувство, которое может испытать темный эльф.

Птица летела на Запад, всматриваясь в поля и леса Империи. Люди суетились у своих обиталищ, даже не представляя, что их скоро сожгут. Такова их судьба, и они сами толкают себя на это. Они ненавидят своего господина, мечтая об идеальном государе. Но идеалов не бывает. На место одному, может прийти правитель, еще страшнее и безжалостней. И все будет куда страшнее.

Антверпен сиял от солнечного света. Пожары уже потушили или они потухли сами собой. Трупы уже начали убирать, но их было так много, что все убрать ещё не успели. Народ, снова притих, после радости охватившей после отражения натиска врага. Люди попрятались по своим норам и с опаской смотрели за проходящими путниками. Зараза уже начала проходить, но кое-где еще встречались заболевшие. Двое всадников мчались по заваленным мусором и трупами улицам города. Они направлялись к оружейной, чтобы поговорить со стражником, который разрешил раздачу оружия. Марус и Астен весело разговаривали, не обращая внимания на следы войны. Они были воинами и привыкли ко всем ужасам, что подстерегали их на пути. Храмовник уже помолился за усопших, более он ничего не мог для них сделать. Но он мог попытаться спасти тех, кого еще можно было спасти, чтобы не допустить несправедливости. Воины добрались до площади. Повсюду валялись горы трупов, утыканные стрелами и дротиками. Оружейная была частично разрушена, и найти в этом беспорядке одного человека, было почти невозможно. Когда Марус и Астен подъехали поближе, то увидели отряд рыцарей Белого тигра, во главе с самим графом Паленом. Он был не весел, как будто только что потерял своего друга. Магистр пронзительно посмотрел на прибывших воинов. Он очень уважал рыцарей Голубого дракона, потому попытался принять как можно более дружелюбный вид. Воины спешились и подошли к графу. Несколько рыцарей ордена преградили путь пришедшим, но магистр знаком приказал пропустить их.

— Ваше сиятельство, мы рады приветствовать вас.

— И вам мое почтение.

— Что здесь произошло? — поинтересовался Марус.

— Здесь был бой. Сектанты напали на оружейную, а потом на моих рыцарей. Многих убили. Эти предатели не просто взялись за оружие против нас. Их кто-то готовил. Они отлично сражались. Нам удалось захватить нескольких. Но они ничего пока не говорят.

Астен прошелся меж трупов, внимательно рассматривая тела и горы мусора. Вдруг меж трупов, он увидел небольшую бриллиантовую брошь, с изображенным на ней гербом Антверпена. Не заметно для окружающих, рыцарь поднял украшение и сунул его себе в карман. Он видел уже, где то это украшение, но пока не мог вспомнить где. Астен прошел дальше к воротам, и увидел прибитого к двери человека. Его тело было ужасно изуродовано, кишки валялись у ног. Его долго пытали, прежде чем умертвить. Астен подозвал Маруса посмотреть на это страшное зрелище. Храмовник подошел ближе, но сразу отпрянул назад, прикрыв лицо платком. Пален тоже подошел к рыцарям, брезгливо рассматривая умершего.

— Кто этот бедолага? Похоже они имели с ним личные счеты, — произнес граф Пален.

— Это командир стражи охранявшей оружейную, — почти задыхаясь, ответил Марус.

Астен подошел поближе, внимательно рассматривая тело. На губах убитого засохло много крови. Астен вытащил кинжал, и им раздвинул сжавшиеся челюсти покойного. Во рту была уйма засохшей жижи, но там не было того что должно было быть. Язык был отрезан, напрочь, под самое основание.

— У него нет языка. Похоже на какое-то ритуальное убийство, — произнес Астен и взобрался на коня.

— Сектанты обычно отрезают языки тем, кто не выполнил свою клятву. — Подключился, оправившийся Марус. Магистр и рыцарь внимательно посмотрели на храмовника, не понимая, как он это узнал. — Я же рыцарь храма. Мы изучаем повадки нашего врага. Хотя сам я никогда такого не видел.

— Раз вы такой наблюдательный, и столько знаете про сектантов, то я предлагаю направиться в тюрьму и расспросить их вместе, кто их послал, — предложил магистр.

Всадники запрыгнули в седла и направились во дворец наместника, где была расположенная временная тюрьма, из-за того что старая была дочиста разрушена. По дороге Пален, поинтересовался самочувствием Дейлона, и пожелал его скорейшего выздоровления. Он сказал, что новая политика ордена направлена на умиротворение, и если эльфы проявят сдержанность, в Империи снова воцариться мир. Дворец наместника был расположен на широком холме. Под дворцом был положен высокий белый фундамент, заканчивающийся мраморной зубчаткой. На нем было построено большое, высокое здание, в античном стиле. Дворец построили несколько веков назад. На его возведение ушло много времени, так как при строительстве использовалось много мрамора, который приходилось доставлять издалека.

Фасад здания, венчали высокие украшенные резьбой колонны, уходящие под массивную крышу, на которой были вырезаны фигуры из мифов и легенд.

Рыцари вошли в медные ворота, потом поднялись по длинным мраморным ступенькам и направились в правое врыло здания, где находились темницы. У самого входа во дворец, рыцари увидели большой фонтан в виде большой фигуры наместника, сидящего на коне. Спустившись в подземелье, им стало ни по себе. Повсюду, не смотря на новизну постройки, пахло затхлостью и смертью.

— Похоже, так пахнет во всех темницах, — попробовал отшутиться Астен, но спутники не поняли шутки и продолжили угрюмо брести по подземелью.

Подойдя к черной металлической двери, они остановились. Магистр приказал открыть дверь. Перед людьми предстала большая комната, оборудованная для пыток. Здесь были приборы для колесования, испанский сапог, станки для разрывания на куски и массивные столы с инструментами, для глумления над плотью. Марус попятился, не желая входить внутрь, но Астен протолкнул приятеля, сам последовав за ним. В комнате лежали несколько людей. Их тела были еще не слишком изувечены, но было видно, что их уже начали пытать. Пален, подошел к одному из них. Тюремщики подняли на колени, уставшего человека. Это был один из здешних купцов, торговавший тканями. В этот момент в пыточную спустился наместник Антверпена со своей свитой. Магистр и рыцари поприветствовали прибывшего и снова принялись за то, зачем пришли.

— Вы готовы говорит? — отстранено обратился магистр.

Осужденный поднял затравленные глаза. В нем читался страх и презренье. Именно презренье. Это чувство он ощущал к своим врагам. Сглотнув слюну, комком застрявшую в горле, он начал говорить.

— Вы хотите узнать правду?

— Конечно, хотим. Говори. Я обещаю вам справедливый суд, — произнес наместник.

— А готовы ли вы ее услышать? Вдруг она так страшна, что ее лучше не знать.

— Говори собак. Или я тебя заживо собакам скормлю! — разозлился магистр.

— Нам приказали открыть подземный ход и показать его оркам. Нам приказали напасть на горожан и на рыцарей ордена. Все это делалось именем Чарра.

— Ну, говори же! Или я тебя сейчас зарублю, — надоело ждать Астену.

— Нам приказал жрец Чарра. Его тайный слуга, Дейлон сын Элрода повелителя Эльдораса.

— Что? — разом произнесли все.

— Ты врешь! — закричал Марус, вытаскивая меч. — Еще слово и я убью тебя!

— Подождите. — Преградил дорогу Пален. — Если он лжет, его итак повесят. Нужно расспросить остальных. Так мы узнаем наверняка.

Храмовник убрал клинок, понимая, что он не прав. Следующие несколько минут, прошли в расспросах, захваченных сектантов. Предатели все как один рассказывали одну и ту же историю, с небольшими авторскими различиями. Они долго вспоминали подробности, но все же говорили одно и то же. Тогда в разговор вмешался наместник.

— Мне сразу не понравился этот князь. Напал на моих рыцарей, разграбил мою оружейную. А потом на стене изрекал темные заклинания. Вам не кажется это подозрительным. Его как можно скорей нужно допросить и пытать, если понадобиться. А потом повесть!

— Что скажите, вы его друзья в оправдание князя? — спросил Пален.

— Я не сказал бы, что мы его друзья. Мы недавно познакомились и плохо знаем принца, — запинаясь, ответил Астен.

— Я его друг! И я не верю в его предательство. Но если это так, то его должна ждать самая суровая кара, — выпали Марус.

— Тогда идем и расспросим его обо всем.

Вся толпа следователей вывалилась из пыточной, и быстро направилась наверх, устав от пыточного застенка. Вместе со всеми пошел и наместник, желая увидеть, как будет найден скрытый враг. Он всем сердцем ненавидел темных отступников, скрывающихся за личинами друзей. А этот эльф предал его и этот город. Он должен заплатить за это.

Дейлона разместили в двухэтажном доме, неподалеку от дворца, так что компания быстро добралась до предателя. Люди ввалились в комнату, но сразу попятились назад. Пара холодных дул пистолетов смотрели на ворвавшихся воинов. Дейлон лежал на постели, стальным взглядом всматриваясь в лица людей.

— Что здесь происходит? Я ожидал гостей желающих выказать мне почтение, но не в таком же количестве.

— Князь, опустите пистолеты. Нам нужно поговорить, — обратился, Пален, медленно проходя в комнату.

— Дайте слово что вы не убьете меня, после того как я их уберу. Я не боюсь смерти, но не хотелось бы умирать так глупо.

— Вас никто не хочет убивать ваше сиятельство. Просто есть некоторые подозрения, которые требуют разрешения. Опустите оружие. Мы же не враги.

— Пожалуй, вы правы. Проходите, устраивайтесь поудобней. Я бы поприветствовал вас, но мне еще тяжело подниматься с постели. — Дейлон приподнялся на подушках, положив пистолеты на небольшой столик, рядом с кроватью.

Все прибывшие зашли в комнату. Наместник недобро поглядывал на принца. Была бы его воля, он прямо сейчас приказал его повесить. Марус стоял в сторонке, боясь посмотреть другу в глаза. Астен, напротив, стоял перед князем и вызывающе смотрел на него. Пален подошел ближе и медленно наклонившись, потянулся к пистолетам. Дейлон, проследил за маневром магистра и быстрым движением руки, перехватил ладонь Палена. Взгляды рыцарей перекрестились. Глаза воинов горели от напряжения и недоверия.

— Есть свидетели, которые утверждают, что вы возглавили заговор. Эти люди утверждают, что вы маг крови и прислужник Чарра. — Пален стоял в той же позе, протянув руки к оружию, наблюдая за реакцией князя.

Дейлон выпустил руку магистра, не понимая, что происходит. Дикая боль сковала затылок рыцаря. Дейлон обхватил голову руками, пытаясь остановить боль. Магистр убрал оружие и немного отошел назад. От темного рыцаря можно ждать всего чего угодно. Наместник, все это время стоял, молча, наблюдая за всем от двери.

— Ваше высочество. Вы обвиняетесь в измене. Наказание за это смерть. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Дейлон поднял взгляд на наместника и вдруг засмеялся демоническим смехом. Холод пробежал по спинам собравшихся. Так страшен был этот безумный смех. Как будто сами демонические потоки говорили с ними. Наконец смех стих. Но Дейлон не обезумил. Он был в не себя от возмущения и ярости. Как смеют его, эльфийского принца обвинять в предательстве? Ему нужно было время, чтобы все обдумать и выплеснуть эмоции. Успокоившись, князь, ровным отстраненным тоном ответил собравшимся.

— Господа, мне нечего сказать. Я принц. Мой отец правитель. Судить меня может только суд равных. Здесь же я не вижу никого, кто обладал бы таким правом. Я устал и хочу отдохнуть.

Пален разозлился, но не подал виду. Магистра ордена Белого тигра, этот юнец не считает равным. Он ответит за это.

— Сударь, я магистр Белого тигра. Целью нашего ордена, является борьба с прислужниками темных потоков. Вы должны ответить на наши вопросы.

Дейлон лениво потянулся. Раздражение и негодование, которые охватили его первоначально, уступили место усталости. Все что здесь происходило, уже не интересовало его. Они ничего ему не сделают. По крайней мере, до прибытия Императора. Да к тому же чего ему бояться, если он герой, спасший этот город. Я ничего не делал. Так что у них ничего против меня нет.

— Вы временно назначенный магистр, а не пожизненный. Это не одно и то же. К тому же чего вы от меня ждете? Вы думаете, я буду защищать себя? Но от кого? Вы не привели ни одного факта.

— Ваши слуги нам все рассказали. Вы напали на рыцарей Антверпена. А потом приказали напасть на воинов Белого тигра. По вашему приказу открыли потайной ход, — выпалил наместник. В этот момент, он хотел разорвать этого наглеца.

— Наместник, усмирите свой пыл. Это беседа, а не допрос, — остановил наместника магистр.

— Благодарю вас за ваше покровительство. Я думал, вы будете первым, кто меня решит повесить, — саркастично ответил князь, поморщившись от боли в боку.

— Это не покровительство. Просто я хочу правосудия. Невиновный человек не должен пострадать.

— Да хватит с ним разговаривать. Повесим его, да и дело с концом. Предателям, там и место, — еще больше злился наместник, от сомнений, которые выдвигал магистр.

— Какой вы быстрый. А как же суд? Законы, доказательства? Вы, наместник, не обладаете таким правом. Если со мной что-то случиться, то Император повесит вас.

Наместник злобно затих, ожидая, что скажет магистр.

Дейлон понимал, что он лжет. Генрих будет рад смерти ненавистного зятя, который к тому же имеет права на его трон. Но нужно было потянуть время, чтобы его друзья могли ему помочь или, в крайнем случае, он окреп и смог сбежать.

— Дейлон, просто ответь на обвинения, и закончим с этим. Так вы скорее сможете отдохнуть, а мы заняться поиском преступника.

— Хорошо. Я этого не делал. Все обвинения ложь. Их кто-то сфабриковал, чтобы вы меня прикончили. Постойте-ка, одно, пожалуй, правда. Я вправил челюсть одному из рыцарей наместника. Но ведь это не преступление. Если рыцарь оскорблен, я отвечу на его вызов, когда поправлюсь. Вы удовлетворены моим ответом?

— Вполне, ваше высочество. Но до того как мы все разузнаем, вам придется посидеть взаперти. Надеюсь, эта комната устроит ваше сиятельство? — пытаясь уколоть Дейлона, спросил магистр.

— Милая комнатка. Тем более что мне все равно никуда не уйти. Спасибо за ваше гостеприимство.

— Но как? Он же преступник! Он должен сидеть в тюрьме, а не лежать в уютной постели, — негодовал наместник.

— Вина князя не доказана. Слово сектанта Чарра против принца Эльдораса, ничего не стоит. Так что было бы неправильно посадить Дейлона в сырой застенок. Если вы так уверены в его причастности, найдите улики. А теперь, господа, я думаю принц, хотел бы остаться один.

Дейлон, в этот момент был очень благодарен Палену. Он ошибся в нем. Это был достойный человек, хоть и рыцарь ордена. А вот его недавно нареченные друзья, его разочаровали. Они стояли среди обвинителей, не замолвив ни слова в его защиту. Все, кроме Маруса и Астена покинули комнату.

— Ты, правда, этого не делал? Скажи только мне и я никому не расскажу. Даже если ты враг. Даю слово рыцаря, — обратился Марус.

Дейлон сузил губы в улыбке. Ему было немного смешно слышать такие слова. Чего ждал этот храмовник? Ни один предатель не рассказал бы, кто он на самом деле. Обычно бы такой вопрос разозлил князя, но сейчас он решил ответить храмовнику.

— Марус, ты думаешь, что я учу темные заклинания? Бегаю по улицам, подстрекая к службе Чарру? Плюю на статую Единого? И хочу смерти всем расам? Не смеши меня. Звучит глупо. — Но Марус не понял ответа князя, продолжая ждать ответ. — Ты упорный. Я никого не предавал. Я не служу Чарру. Меня хотят подставить. А ты что молчишь, Астен? Тоже будешь спрашивать кто я?

Астен улыбнулся, подойдя к столику, вытащил пару цветков из вазы и вдохнул их аромат. Потом лениво посмотрел на принца, который ждал от него ответа.

— Нет, не буду. Это не ты. Я точно знаю. Но и сказать мне нечего. У меня нет ничего, что подтверждало бы мои слова, или опровергало их. Но не расстраивайся, Марус что-нибудь придумает. Ты посмотри, на его по щенячьи преданный взгляд. Он Антверпен с головы на ноги перевернет, но найдет того кто тебя подставил.

Дейлон улыбнулся ответу рыцаря. Он был прав. Что здесь можно сказать, нужно действовать. А Марус и, правда, был странным человеком. Не таким как все. Он был готов отдать свою жизнь, за эльфа, с которым недавно познакомился. Он считал его другом, хотя совсем не знал. Пожалуй ему просто нужны были друзья, чтобы не чувствовать себя одиноко.

— Еще слово и я убью вас. Никто не вправе оскорблять воина храма.

— Успокойтесь, друзья. Не спорьте, просто вытащите меня отсюда.

Рыцари переглянулись, и ничего не ответив князю, направились к двери.

— Э, постойте! А как же «мы мигом. Ты глазом моргнуть не успеешь, как мы вытащим тебя?»

— Что? Ты же сам хотел отдохнуть, вот и отдыхай. Воевать тебе, зато больше не придется. Я бы и сам посидел под таким арестом.

— Шли бы вы. Будьте осторожны.

— Ты тоже.

Рыцари вышли из комнаты. Они оба хотели помочь Дейлону. Но с чего начать? Они стояли в коридоре. Несколько стражников заняли свой пост у двери князя. Люди смотрели в окно. Во дворе спорили наместник и магистр ордена. Было не слышно, то, что они говорят, но и без этого рыцари понимали, что наместник хочет смерти принцу. Марус пытался что-то придумать, но мысли путались и не как не могли составить систему. Астен же был спокоен. Он не понимал, поему он хочет спасти принца. Ведь они не друзья. Да и знакомы они, совсем недавно. Но что-то мешало ему, стоять в стороне. Может потому что он спас ему жизнь? Пожалуй, да. Астен оценивающе посмотрел на храмовника, как бы прикидывая, справиться ли он с тем, что ему предстоит сделать.

— Что ты будешь делать?

— Пока не решил. Но, наверное, еще раз нужно допросить пленных.

— Я бы на твоем месте, начал с оружейных. Кто-нибудь мог видеть, что там произошло. Попробуй, может, что-нибудь найдешь.

— А ты что будешь делать?

— Охранять принца. Ты видел наместника? У меня такое предчувствие, что он на этом не успокоиться. Как бы Дейлон не задохнулся, прижатый подушкой.

— Наместник сумасшедший, но на такое не пойдет. Он же знает, что это так не оставят.

— Как знать. Мы живем в такое беспокойное время, что может произойти все что угодно.

Марус пожелал приятелю удачи и направился на оружейную площадь, чтобы опросить жителей. Ему казалось это не очень полезным, так как большинство горожан, которые жили там либо погибли, либо попрятались по своим полуразрушенным домам, прячась от всех и каждого. Астен же так и остался стоять, смотря на двор.

Марус добрался до площади. Уже был полдень, так что солнце стало ужасно сильно припекать. Люди сновали повсюду, обыскивая, уже начавшие подгнивать трупы. Как ни странно, рыцари ордена, как будто забыли про эту площадь, не торопясь убирать тела погибших людей. Рыцарь оглядел округу, понимая, как много работы, ждало его впереди. Он начал останавливать, мародеров и прохожих, пытаясь узнать их о том, что здесь произошло. Но люди, только кивали головой, говоря, что они здесь не причем. На расспросы ушел целый час, а храмовник так и не продвинулся ни на шаг в своих поисках. Наконец, Марус заметил маленькую девочку, голодранку. Она любопытно смотрела на рыцаря, как будто желая что-то сказать ему. Храмовник знал, что уличные дети подрастают намного раньше, так что ее словам можно было верить. Рыцарь подошел к девочке, она хотела убежать, но он остановил окликом.

— У меня есть золото! Ты ведь хочешь мне помочь? Здесь что-то произошло, и ты видела это. Может, расскажешь мне?

Марус вертел небольшую золотую монету, приветливо улыбаясь девочке. Малышка вытащила золотую монетку из руки храмовника и почтительно поклонилась ему.

— Это не орки убили здесь всех. Сюда пришли люди в черных плащах и с длинными кривыми мечами. Они убивали всех, кто попадался им на пути. Они перебили стражу, а одного из них пытали. Он так жутко кричал. Они говорили, что это ему за то, что он ослушался своего господина. А один из этих черных, был очень похож на наместника. Он скинул капюшон, чтобы заглянуть в глаза умирающего стражника, и я узнала в нем наместника. Хотите, верьте, хотите, нет, но это был он.

— Ты подтвердишь это перед претором? На суде.

— Вы, конечно, заплатили большие деньги, но я хочу жить. Наместник убьет меня еще до суда.

— Я заплачу еще и приставлю к тебе охрану. Рыцари моего ордена ни за что не оставят беззащитного в беде.

Девочка внимательно посмотрела на рыцаря. Прикинув, что на нем можно заработать целое состояние, одобрительно закивала головой. Марус проводил девочку к своим собратьям по ордену, а сам отправился в тюрьму, с намереньем, как следует допросить этих заключенных. Но когда храмовник прибыл во дворец, то заметил некоторый переполох. Повсюду бегали ничего не понимающие стражники. Офицеры надрывали глотки, гоняя своих людей по дворцу, чтобы те кого-то нашли. Рыцарь поинтересовался у одного из офицеров что произошло. Солдат ответил, что все пленники сбежали, в тюрьме не осталось ни одного сектанта. Марус не мог понять, что происходит. Заключенные не могли сбежать сразу все. Неужели все, что сказала девочка правда? Наместник, назначенный самим Императором слуга Чарра. Нужно как можно скорее сообщит магистру обо всём, что он узнал. Марус направился к дому магистра, который также был недалеко от дворца наместника. Большинство домов оставшиеся после пожаров и побоища, находились в самом центре, рядом с крепостью наместника, которая отпугивала воров и врагов во время штурма.

Наместник сидел в большом зале, своего прекрасного дворца. По краям комнаты стояли большие мраморные колонны, подпирающие узорчатый потолок. Наверху были изображены сцены борьбы, между древними богами, за души простых смертных. В центре комнаты, был высечен большой бассейн, вода в котором, подогревалась специальными механизмами.

В комнату вошел рыцарь наместника. Он знал, что сейчас лучше не беспокоить господина, но нужно было действовать. Скоро прибудет Император и тогда они не смогут заплатить Чарру кровавую дань. Наместник сидел, опершись на руку, размышляя о счастливом прошлом. Рыцарь подошел к своему сюзерену. Поклонившись, он нарушил повисшее над комнатой молчание.

— Ваше превосходительство, все распоряжения Чарра исполнены. Вода в колодцах отравлена, продовольствие спущено в канализацию. Так что город обречен. Бог наградит нас за великую службу.

Наместник посмотрел на своего помощника, пустыми, полными отчаяния глазами.

— Вы знаете, где мой сын?

— Ваш сын умер пару лет назад. А то, что по вашей просьбе воскресили жрецы где-то на севере. Тамошние орды готовятся к крестовому походу против мира. Его сила понадобиться им.

Наместник стал еще печальней. Он предал свой народ. Своего Императора. Убил все жителей города, но так и не смог спасти своего мертвого сына. Его душа мертва. Осталось только тело, наполненное темными потоками. «Нужно было отпустить его, а я не смог. И теперь мы мучаемся вместе. Ну, ничего, я скоро отправлюсь за тобой».

— А что на счет наших слуг?

— Мы вытащили их. Они еще пригодятся нашему великому богу.

— Осталось последнее. Пусть магистр и принц умрут. Пошли людей, чтобы закончить это. Не нужно оставлять незаконченные дела. И приготовься, мы сразу уходим, после того как все будет сделано.

— Да господин. Я все сделаю.

Рыцарь покинул древнюю залу, оставив своего правителя в одиночестве. Наместнику уже нечего было терять. В этом мире его ничто не держало и ничто не радовало. Он уже был мертв. Горе убило великого человека.

Темные воины и рыцари, предатели, направились к дому магистра. Это было двух этажное здание с небольшим внутренним двориком. Балкон выходил прямо во двор, так что хозяин мог видеть, что происходит снаружи. Это было, пожалуй, чуть ли не единственное белое здание, построенное из хорошо обработанного камня. Во дворе дремали, под лучами дневного солнца, уставшие воины ордена. Некоторые сидели на земле, уже не делая вид, что выполняют свой долг. Другие стояли, опершись на алебарды, мерно поклевывая носом, от сморившей усталости. Вдруг деревянные ворота разлетелись на куски. Щепки заполнили внутренний двор. Взрывная волна, раскидала воинов, отдыхавших во дворе. В воротах показались люди в больших черных плащах, с накинутыми на головы капюшонами, нижнюю часть лица закрывали кожаные маски, создавая еще более жуткое впечатление. На руках и ногах у убийц были кожаные поручи и поножи. Из одежды на них были длинные черные туники. Воины были вооружены, кривыми длинными мечами. Эта толпа, набросилась на ничего не понимающих воинов ордена. Внизу завязался бой. Вслед за сектантами, появились рыцари наместника. Воины ордена решили, что прибыло подкрепление, но ошиблись. Рыцари напали на своих собратьев по оружию. Бой начал стихать. Враги перебили почти всех воинов ордена и начали выламывать двери дома. Из окон здания, по ним стреляли из мушкетов и арбалетов, но сектанты не унимались. В воротах показался тот воин, который недавно докладывал наместнику, о выполненных злодеяниях. Он начал шептать какое-то темное заклинание. Вокруг его ладоней, образовалась какая-то синяя аура. Энергия искрилась, пылая в руках рыцаря, желая вырваться наружу. Маг направил ладони на дверь, и мощный пучок устремился к зданию. Психическая волна энергии ударилась в двери. Тяжелые дубовые створки, окованные железом, не выдержали удара, и разлетевшись в щепки. Одна из створок разбилась пополам, улетев в коридор, калеча защитников магистра. Враги бросились в здание, убивая всех на своем пути. Темный маг шел за своими людьми, не обращая внимания на бой. Ему нужен был один человек. На сегодня он убил уже достаточно людей. Нужно оставить и на завтра. Рыцари Антверпена расчищали перед ним дорогу, убивая все на своем пути. Маг поднялся на второй этаж, где должен был располагаться кабинет магистра, но вдруг услышал топот копыт на улице. Любопытство победило в воине, и он подошел к окну. Тяжелая пуля просвистела у его лица, разбив ставни. Маг отскочил от кона. Того мгновения, что он смотрел на улицу хватило, чтобы увидеть рыцарей Голубого дракона, во главе с Марусом. Нужно как можно скорей выполнить свое дело и убираться отсюда, пока эти рыцари не добрались до него. Предатель вытащил меч и рванул к большим дверям, ведущими в кабинет. Его воины ударили несколько раз в дверь. Дерево затрещало, но выдержало первый удар. Заговорщики снова навалились на проход. И тогда дверь поддалась, настежь распахнувшись перед заговорщиками. Маг рванул в кабинет, но там никого не оказалось. В стене была открыта дверь, ведущая в потайной ход. Рыцарь зарычал как раненное животное. Он не выполнил такое простое задание. Сектант хотел уйти через проход, но в глубине туннеля, послышались громкие шаги, и крики солдат. Его окружили, еще немного и все будет кончено. Наконец в кабинет ворвались рыцари Голубого дракона, во главе с Марусом. Темный рыцарь, снова начал собирать магические потоки, чтобы обрушить их во врага. Собрав как можно больше, он послал все это в рыцаря, но тот прикрылся, мечем. Сталь запылала, отражая в стены потоки молний. Стены вспыхнули, но оружие сдержало удар. Марус отбросил раскаленный клинок и быстро вытащил из наплечной кобуры, кремневый пистолет, пустил пулю в лоб предателю. От щелчка до выстрела, проходит около секунды, так что рыцарь успел отскочить от пули. Он поднялся на ноги и уже желал напасть на Маруса, но из потайного хода вынырнул магистр во главе своих рыцарей. Он преградил путь предателю, направив на него клинок.

— Ты пришел за мной? Вот я! Попробуй, возьми, если сможешь. Сегодня ты умрешь за то, что сотворил, предатель.

Слово предатель, с болью отозвалось в сердце темного рыцаря. Он должен быть сильным. Чарр покровительствует только бесстрашным убийцам, и я буду таким. Воин бросился вперед. Клинки рыцарей скрестились. Сталь высекала яркие искры, от ударов клинков. Темный рыцарь попытался обрушить удар на голову врага, но магистр отступил в сторону и пока клинок рыцаря, не поднялся к верху, он на отмах ударил падшего по шее. Голова как мячик отскочила в сторону, покатившись по ковру. Магистр прошелся по комнате, делая вид, что рассматривает тело, на самом же деле, он думал, что делать дальше.

Второй отряд заговорщиков, прямиком направился к дому, где держали Дейлона. Принц лежал на постели и, расслабившись, читал роман о похождениях знаменитого любовника. История была очень интересной. Он влюблялся почти каждый день. У него было женщин больше чем цветов в поле. Все так и продолжалось, пока он не встретил девушку, которой он совсем не понравился. Она отказала ему. Но рыцарь не унывал. Недоступность девушки, только возбуждала его воображение. Он бегал за ней, а она от него. Наконец они нашли общий язык. Однажды он спас ее брата от разбойников. Мужчина как будто изменился. Стал настоящим джентльменом. Девушка и рыцарь подружились. Потом они почувствовали, что любят друг друга. Был объявлен день свадьбы. Девушка замечала, что ее любимый чувствует себя все хуже и хуже. Она поговорила со своими подругами, и они решили, что ему не хватает женской ласки. Тогда девушка сжалилась над своим принцем и отдалась ему. Рыцарь сразу воспарял духом, так прошло около недели, а потом за день перед свадьбой он пропал. Девушка осталась одна, а донжуан отправился в путь, напевая, веселею шансонетку, радуясь своей свободе от этой необычной девушки. Некоторые люди не рождены для совместной жизни, так же как два кота не могут ужиться вместе. Дейлон рассмеялся, дочитав роман. Ему почему-то показалась эта история очень занимательной и смешной. Веселые похождения соблазнителя прекрасных дам. Дейлон и сам бы мог быть таким, но он был однолюбом. Если полюбил, то это навсегда. А он любил. Любил так сильно, как только мог. Лютия сейчас ждала его в Изирале. И он вернется к ней. Осталось совсем чуть-чуть. Вдруг за стеной послышался шум. Дейлон прислушался к звукам, доносившимся из-за тяжелой двери. Он без труда узнал этот привычный для него шум. Шум битвы! Люди сражались и умирали за этой дверью, защищая его жизнь. Принц попытался подняться с постели, но боль в правом боку, заставила его вновь опуститься на постель.

Астен лежал в тени, небольшого сада. Он решил не вмешиваться в то, что происходит во дворце и в доме, в котором заперли принца. Он хотел забыть все то, что он натворил и все, что происходило вокруг. Этот город и его жители совершенно его не интересовали. Он подсказал Марусу что делать, так что пусть теперь они сами разбираются с этим. Астен лежал на камнях, сняв с себя камзол. Рубашка была расстегнута на груди, охлаждая разгоряченное тело. Меч лежал рядом. За многие годы он привык держать свое оружие как можно ближе. Даже когда ложился спать, его меч был у изголовья. Астен не всегда был таким. Судьба не щадила его. Мало того что отец потерял все состояние, так он еще и стал поклоняться темному богу Чарру. Император замял это дело. Конечно предателя убили, но никто об этом не узнал. Астен бы еще юнцом, но Генрих увидел в нем большой потенциал. Он предложил мальчику сокрыть все, что произошло в их владениях, взамен тот должен был двадцать лет служить императору. Так и произошло. Астен выполнял разные щекотливые поручения Генриха. За долгие годы он не гнушался ничем. Убить ему было, как раз плюнуть. Но в этот раз было все не так. Он увидел в принце родственную душу. Да к тому же он был обязан ему своей жизнью. Герцог не выдержал этой тишины. Он должен бы рассказать обо всем князю. Нужно вызвать принца на поединок. Только так он может выполнить приказ, не переступая через самого себя. С этими мыслями Астен направился поговорить с Дейлоном.

В здание, в котором содержался принц, почти не было охраны. Магистр приставил несколько своих стражников, чтобы князь не смог бежать, а наместник города не мог его повесить. Астен поднимался на второй этаж, когда из-за угла выскочил черный человек. Он махал длинными кривыми меча, пытаясь вонзить их в рыцаря. Сектант сделал выпад, переведя центр тяжести вперед. Астен отступил в сторону, и противник кубарем покатился по лестнице. Астен на минуту задумался, стоит ли ему подниматься наверх. Не лучше ли дать им самим убить его. Если ему суждено выжить, то он выживет. Но его мысли прервала толпа врагов, которая показалась внизу лестницы. Это прибыло подкрепление нападавшим. Рыцари Белого тигра, перебили тех, кто были среди первых нападавших, так что их приятелям, затаившимся в конюшне, пришлось помочь неудавшимся убийцам. Астен быстро вытащил меч и кинулся к комнате Дейлона. Раз уж у него нет выбора, так он попытается вернуть долг принцу. Астен и еще несколько рыцарей преградили путь сектантам. Завязался жестокий бой. В замкнутом пространстве коридора, тяжело было использовать тяжелые мечи, но выбора не было. Тяжелые доспехи рыцарей мешали им обороняться. Легкие темные воины, кололи их в стыки пластин, причиняя тяжелые раны. За всю свою военную карьеру Астен не получил ни одного сколь либо серьезного ранения. Самое большое это были ссадины и синяки. И в этот раз он уходил от ударов врага. Воины медленно отступали к комнате князя. Защитников становилось все меньше и меньше. Почувствовав, что здесь его ждет только смерть, Астен кинулся к комнате принца, оставив двух рыцарей прикрывать ему спину. Открыв дверь, он увидел напряженного Дейлона, который сидел на кровати скинув руки на дверь.

— Что происходит? Где моя стража?

— Наместник решил убить тебя. Готовься к смерти, они уже рядом.

Дейлон ничего не мог понять. Рыцари ордена сражаются с воинами наместника. А Астен пришел спасать его жизнь. Князь все время чувствовал, что Астен не способен на геройский поступок, тем более ради него. А теперь он здесь. Дейлон меньше бы удивился, если пришел Марус, но нет, это был Астен. В комнату ворвались несколько черных сектантов с ребристыми клинками. Дейлон собрал всю свою силу, сконцентрировав психическую энергию, высвобождая энергию подпространства. Мощный энергетический удар обрушился на врагов, разбросав противников по стенам. Но на смену им выбежали новые враги. Астен атаковал, парировал удар первого, кулаком сбил его с ног. Потом снес голову еще одному врагу, воткнул клинок в третьего. Поднырнул под меч следующего, прочертив лезвием ему по животу. Оттолкнул скрючившегося от боли врага. Но он не мог удержать всех наподдавших сектантов. Астен отступал к постели принца. Дейлон еще раз ударил магическим ударом по врагам. Еще немного и враг бы перебил их. Вдруг в голове Дейлона всплыло новое заклинание. Оно не требовало большой силы и умений. Оно не нуждалось в психической энергии носителя. Дейлон точно знал, что это вновь магия крови. Принц понимал, что эта сила без труда уничтожит врагов, но какой ценой. А ценой была жизнь Астена. Руки князя сами по себе начали подниматься для сотворения пламени. Но в этот момент в коридоре послышались быстрые шаги множества стальных сапог. Враги выскочили из комнаты, пытаясь убежать от прибывшего подкрепления. Но короткие болты и граненые пули, догоняли убийц. Почти все свалились в тех же позах, где их настигла смерть. Кто-то лежал, закинув руку за голову, кто-то повалился на живот, раскидав члены в разные стороны. Все были мертвы. Никто не ушел от возмездия. Дейлон прекратил сотворять заклинание, еще до того как услышал шаги. Руки по инерции продолжали вырисовывать круги, хотя его мысли уже были заняты совсем другим. Принц думал о том, что с ним будет дальше. В комнату вошли рыцари ордена Голубого дракона. Они почтительно поклонились принцу. Теперь враг не мог достичь своей цели.

Марус в это время объяснял Палену что происходит. Он рассказал о словах девочки, о бегстве всех сектантов. Перед тем как приехать к магистру, он послал отряд к принцу Дейлону. Астен позаботиться о нем, так что теперь главное не дать наместнику скрыться. Магистр сразу все понял, и без всяких обсуждений собрал своих рыцарей, направившись к дворцу. Самой большой опасностью было то, что враг мог организовать оборону стен. Но этого не произошло. Рыцари смерчем влетели в ворота. Никто даже не пытался их остановить. Стражники не понимали что происходит, испуганно шарахаясь от рыцарей Белого тигра. Один из офицеров сообщил, что наместник в ванной комнате. Марус и Пален устремились к древней зале. Шаги людей грохотом отдавались по коридорам. Слуги разбегались пред грозными воинами. Рыцари открывали двери перед своим предводителем. Наконец отряд достиг комнаты, где недавно докладывал темный рыцарь о сделанных злодеяниях. Наместник так и сидел у бассейна, на мягком, обитом бархатом кресле. Увидев вошедших людей, он мельком бросил на них тоскливый взгляд. Ему нечего было терять и нечего сказать им. Наместник встал. В руке у него был пистолет. Марус направил на предателя свою пистоль, но наместник опередил его. Он произнес три таких простых и в то же время таких пугающих слова: Да здравствует Чарр! И выбил себе мозги. Тело наместника упало в воду, окрасив ее красными кругами. Постепенно всю воду заволокло кровью, она как чума расползалась по всему сущему.

День закончился и настал вечер. Дейлону дали другую, более уютную комнату во дворце. У его изголовья лежали пара пистолетов и меч, чтобы в случае чего защитить себя от врагов. Дворец не казался ему более безопасным, зато был намного удобнее. Он поблагодарил Астена за спасенье. Он еще не знал, что решил рыцарь. Он считал, что выполнил долг жизни и теперь может исполнить последний приказ Императора.

Около полуночи, к городу подошли основные силы армии Империи, во главе с самим Императором. Пален вышел встретить Генриха. Он держался гордо, но в то же время с почтением. Он рассчитывал, что Император поможет ему занять постоянное место магистра. Рыцари ордена совсем не радовались приходу союзника. Они испытывали ненависть, за то, что их друзья сидят в темницах Изираля. Их пытают и морят голодом, чтобы те рассказали о заговоре. Но что может сказать, гордый, бесстрашный человек о том чего он не знает. Рыцари терпели но, в конце концов, ломались, и оговаривали себя и других братьев по ордену. Разведчики ордена нашли армию врага и рассчитывали сами разбить орков, заполучив всю славу. Но Имперцы прибыли вовремя. Как раз на битву.

Генрих даже в темноте видел разрушения и страдания горожан. Большая часть жителей погибла, дома сгорели. Пален по дороге рассказал ему о предательстве наместника. То, что враг прокрался так глубоко, говорило о его огромной силе. Орда еще сильна и готова к бою. Она ждет, где то в лесу, поджидая свою добычу. Еще немного и все закончиться.

Празднования, устроенные по случаю отправления армии на войну закончились, и столица Империи вновь погрузилась в тишину. Конечно, жизнь по-прежнему кипела, но не было уже той восторженности и пышности, которая присуща древнему обиталищу Императоров эллеи. Погода испортилась. Целый день лил дождь, как будто за ранее оплакивая всех погибших. Лютия пребывала в унынии. Магистра поймали, но после этого остался легкий привкус предательства. Принцесса понимала, что Феликс не мог сам сбежать, не мог проникнуть в охотничий дом императора. Такой властью мог обладать только хранитель печати, только он мог убрать стражу и открыть ворота в темницу. Только он мог решиться провести магистра во дворец, приставив к нему охрану из имперской стражи. Он просто смеялся надо мной. И он еще посмел прийти и доложить о его поимке. Какая изворотливость. Но ничего. Он еще попадется. Единственное, что было непонятно принцессе, это то, зачем выпустили магистра? Какое предназначенье уготовили для него враги? То что Ангеран и Феликс заключили союз, не вызывало сомнений. Они знали друг друга с детства. Их соединяла многолетняя дружба и взаимная выгода. Размышления принцессы прервал камердинер, доложивший о прибытие хранителя печати. Поудобней расположившись в кресле, Лютия приказала, пригласить сановника в комнату. Ангеран зашел в комнату, и почтительно полонился княжне. Принцесса предложила сановнику расположиться в кресле напротив.

— Ваше сиятельство, не желает сладостей? — предложила княжна, протягивая поднос.

— От сладкого крошатся зубы, а я уже не в том возрасте, чтобы забывать о свое здоровье.

— С вашим-то образом жизни. Никакого здоровья не наберешься. Поберегли бы себя. Очень советую.

— Я постараюсь.

— Может все-таки конфетку? — лукаво улыбнулась княжна.

— Пожалуй. — Неприятно растянув губы, в подобие улыбки, сказал Ангеран. — Ваше высочество, у меня еще одно неприятное известие. — Немного помедлил сановник, ожидая реакции княжны. — В Изираль прилетела птица. Огромный черный ворон. Мудрецы считают, что это темный маг. Эти существа просто так не прилетают в столицу Империи. У него были веские причины, чтобы прибыть сюда. Скорей всего, вновь готовиться заговор. Мы попытаемся найти врагов вашего высочества, но это крайне сложно. Найти одного человека в таком городе, практически невозможно. Пока змеи не зашевелятся, мы сделать ничего не сможем.

Принцесса внимательно рассматривала сановника. Она думала о новом сообщение. Хочет ли он отвести от себя внимание этим новым врагом, чтобы запутать нас, или говорит правду?

— Установите слежку за всеми важными сановниками. Усильте караулы у дворца и богатых кварталах города. Пусть с башен, следят за всеми перелетами птиц. Сейчас не весна, чтобы им отправляться на Юг.

— Да, конечно. Я уже приказал. За вами установить слежку? — невозмутимо произнес хранитель печати.

— Что? За кем слежку? — Возмутилась принцесса.

— Вас могут попытаться убить, или враг может выйти на ваш след. Так мы сможем найти его.

— Если вы считаете это необходимым, то можете следить. Только не перегибайте палку, я же все-таки женщина.

— Конечно, конечно. Все будет выполнено в лучшем виде. Вы даже не заметите, что что-то изменилось.

— Я вас больше не задерживаю. Найдите этого мага.

— Мы найдем. Можете не беспокоиться.

Хранитель печати, и по совместительству глава тайной канцелярии, поклонившись принцессе, направился к двери. Лютия окликнула сановника. Лицо Ангерана исказилось в недоброй усмешке. Но когда он развернулся, оно отражало спокойствие и радушие.

— Ангеран, возьмите еще конфетку. Сами не попросите.

Сановник подошел к княжне, взяв пригоршню конфет. После чего поклонился принцессе и удалился из комнаты. Когда сановник ушел, в комнату пробрался, неприметный молодой человек. Он встал у кресла наместницы, ожидая приказа.

— Проследите за ним. Я хочу знать о каждом его шаге. Вы отвечаете головой. Если, что, то она слетит с плеч.

Человек поклонился и удалился из залы. Лютия вспомнила об отце, который всегда учил её не верить никому. Вспомнила любящее лицо Дейлона. Ей захотелось забыть обо всем. Увидеть хотя бы чьи-нибудь любящие глаза. Лютия вспомнила свою мать. Раньше она видела в ее глазах любовь, но это давно прошло. Императрица, как будто за что-то корила свою дочь, да еще рождение маленького наследника. Теперь Екатерина, все время уделяла ему, совершенно забыв о своей дочери. Она забыла о помощи и поддержке, которую оказывала дочь своей матери, во время родов, забыла, те годы, что они были вместе. Этот мальчик, как будто перечеркнул прежнюю жизнь принцессы. Она больше не наследница и даже дочерью. Она все потеряла, но обрела брата. Лютии нравился этот маленький комок жизни. Он радовался ее появлению, а она радовалась его счастью. Принцесса была бы хорошей матерью, но этому не суждено было сбыться. Судьбы людей переплетаются и расходятся, перечеркивая их меты.

Лютия пришла в комнату брата. Она стояла у кроватки, с нежностью наблюдая за малышом. Какой он беззащитный и безмятежный. Ему не на кого надеяться кроме как на мать. А если ее не станет, то он останется совсем один. Так случилось с Луизой. Бедный малыш. Мальчик вдруг зашевелился и заплакал, как будто почувствовал, то, о чем думала сестренка. Лютия засуетилась, беря малыша на руки. Ей так не хотелось привязываться к нему, и одновременно так хотелось быть рядом. Принцесса укачивала малыша на руках, шепча ему слова любви, потом запела, прекрасную мелодичную песню. Мальчик притих, слушая голос сестренки. Он тянул ручки к лицу красавицы и смеялся. В этот момент они были вместе. Она чувствовала свою кровь, а он чувствовал тепло и ласку, которые так нужны детям. В комнату вошла императрица. Ей почему-то было неприятно видеть дочь, вместе с малышом. Ей казалось, что они не могут жить на этом свете одновременно. А если так, то пусть живет этот малыш. Екатерина Антверпенская взяла ребёнка на руки и приказала дочери удалиться, сославшись на усталость. Лютия в последний раз посмотрела на брата. Как же он похож на нее!

Ангеран долгое время не мог добраться до своего особняка. Толпы народа запрудили улицы, нарушая все правила движения. Кучеру пришлось позвать стражу, чтобы те освободили дорогу для кареты хранителя печати. Ангеран не понимал что происходит. Бездомные и попрошайки уже давно были согнаны в тренировочный лагерь, чтобы послужить на благо Империи. Но народ, как будто сошел с ума. В этот момент Ангеран пожалел о том что живет в этом бешенном городе. Как ему захотелось побывать в свеем имении. Все подходило к концу, он чувствовал это всеми фибрами своей души. Враг уже здесь и у нас только один способ победить. Нужно поймать этого шпиона. Карета сановника въехала в древнюю усадьбу, относящуюся к восшествию Единого. Император Арон Благочестивый, когда-то часто гостил в этом величественном здании. Произошло это много лет назад, но камни дворца, как будто до сих пор хранили воспоминания тех славных дней, от этого становясь еще величественней и краше.

Ангеран не обращая внимания на своих слуг, поднялся в кабинет. Сановник зажег светильник, поудобней устроился в кресле и начал писать письмо. Пока хранитель печати расписывал свои мысли на куске пергамента, солнце уже начало садиться и над городом вновь воцарилась ночь. Ангеран отдал несколько распоряжений своим помощникам. Он не доверял наместнице. Это была слишком властолюбивая женщина, чтобы так легко отказаться от трона и от сердца прекрасного принца. Что-то в ней подсказывало старому лису, что только с ней можно найти голову этого заговора. Или нет? Может, я просто ненавижу эту девушку? Она ответит за свою наглость. Наместник поужинал и приказал подать карету. Выехав из дворца, кучер постучал в окно и сообщил, что за ними идет хвост. Ангеран насторожился. Лишние глаза ему были не нужны. Нужно было доставить это письмо, и об этом никто не должен знать. Сановник приказал гнать лошадей. Кучер повиновался приказу, пытаясь оторваться от слежки. Но кони преследователя, ничем не уступали жеребцам наместника. Тогда Ангеран, дождавшись, пока они залетят за поворот, открыл дверь и выпрыгнул на газон. На этой улице не было мощенных пешеходных дорожек, а дома зажиточных горожан вплотную подступали к дороге. Ангеран больно ударился о корень дерева. Сановник закатился за его ствол, прячась от глаз преследователей. Кареты пронеслись мимо. Ангеран узнал этот экипаж. Это была личная канцелярия Императора. Тоже что-то вроде секретной полиции, которая была признанна следить за остальными службами. Никто ни кому не доверяет, — подумал сановник. Ангеран поднялся с травы, отряхнувшись от земли, и быстрым шагом направился к посыльной башни. Там располагалась почтовая служба его величества. Самы срочные и секретные депеши доставлялись воинами на быстрых грифонах. Эти гордые животные выращивались высокогорными гномами, далеко на Востоке Империи. Ангеран ловко преодолел посты стражи. Он с детства был ловким мальчиком. Его отец был купцом. Его не ждало ничего кроме работы на рынке, но он добился всего. Еще тогда он познакомился с маленьким дворянином, будущим Железным Феликсом. Он всегда и во всем опережал своего друга. Так и сейчас он его переиграл. Феликс выполнил свое предназначение, и теперь он никому не нужен. Как странно, бывшие лучшие друзья теперь были абсолютно чужими людьми. Хранитель печати лишний раз убедился в изменчивости этого мира. Наконец он шагнул в потайной ход большой белой башни.

Мужчина в черном длинном плаще открыл потайной ход потовой башни и проник внутрь. Он нес письмо своим сообщникам, которые должны были помочь ему в его страшном деле. Пройдя по потайным ходам, человек добрался до чердака. Здесь была широкая остроконечная крыша, покрытая красной черепицей. С боков было множество больших окон для прибытия грифонов. Большие птицы, сидели на жердочках и подозрительно смотрели на двух мужчин стоящих напротив друг друга. Их лиц было не видно. Они оба были одеты в длинные черные плащи с широкими капюшонами. Один из них уже давно прибыл в башню. Он всегда за ранее посещал места встреч, проверяя способы скрыться и возможности засады. В темноте было видно, что стеклянные черные глаза человека выражали не скрываемый интерес.

— Почему вы пришли в таком виде? Я мог убить вас.

— Не могли. Если вы станете опасны, мои слуги убьют вас.

Темному человеку, стало интересно, где они смогли укрыться. Он чувствовал, что опасность ему не грозит, но спрашивать не стал, понимая что ничего, не добьется.

— Вы как всегда, выглядите очень элегантно.

— Бросьте. Мы встретились не для этого. Как ваши успехи?

— У нас не получилось устроить бунт, возникла небольшая проблема, но маршал мертв. Так-то они перейдут реку.

— Это еще не точно. Там есть умные люди. Генрих может вывернуться.

— Антверпен заражен. Скоро он станет мертвым городом. У них не останется иного выхода, как только наступать. Мы позаботились, чтобы письмо достигло цели, они, не подведут нас в нужный момент. Те, кто должны умереть умрут. И мы не забыли вашу просьбу. Только не забудьте обещание, которое вы нам дали. Вашей магической силы не хватит, чтобы справится с нами. И помните, что если этот план провалиться, ваш человек сделает все сам. Этот путь более кровавый, но власть стоит того.

— Не говорите мне что делать. Я и сам все знаю. И не забывайте, что когда это все произойдет, непокорные бороны, должны внезапно скончаться.

— Будет исполнено. С вами очень приятно иметь дело. Хорошую ведьму очень сложно найти.

— Не грубите мне. Я ни кому не прощаю обиды.

— А я и не хотел вас обидеть. Хорошего служителя Чарра, очень сложно найти. А вы отчетливо понимаете то, что он от вас хочет. Приятно когда желанья бога и ваши собственные совпадают.

— Всего хорошего, — ответил мужчина и скользнул в небольшой проход башни.

Второй заговорщик, который прибыл первым, еще немного постоял на карнизе, рассматривая город. Как ни странно, но этот человек еще мог воспринимать красоту, окружающих его вещей. Ночная столица, казалась ему еще прекрасней, чем обычно. Тьма привлекала его. Он спрыгнул с карниза, камнем устремившись к земле, но на лету переоблачился, обернувшись в огромного черного ворона. Птица взмыла в небо, без труда покинув город. Наблюдатели на башнях не заметили, скрывающегося шпиона. Темный эльф держался подальше от луны, пребывая в тени светила.

Войска прибыли в Антверпен, но первая радость от победы, сменилась горестью напастей охвативших город. Люди начали умирать от какой-то странной болезни. Она быстро охватила оставшиеся кварталы города. Мору подверглись не только жители, но и солдаты империи. Было принято решение, покинуть обреченный город. Весь высший совет сразу вышел из Антверпена. Генрих недавно посетил Дейлона, героя Антверпена. Он ожидал увидеть умирающего или уже мертвого человека. Дейлон хоть и был ранен и выглядел уставшим, но было сразу видно, что он идет на поправку. Генрих пожелал принцу скорейшего выздоровления и пообещал любую награду, которую он только пожелает, когда это война закончиться. Астен уже доложил, что скоро он выполнить то, что должен. На военном совете принц Дейлон не присутствовал. В большом шатре собралась вся знать и генералы Империи. Лорд Дитрих Глоуэр со своими сторонниками по-прежнему настаивал на наступлении, считая, что нужно добить врага пока он не опомнился после тяжелого поражения. В общем-то, других точек зрения никто не высказывал. Император был в сомнениях и не знал, что предпринять. Граф Лео, молчал. Он хоть и понимал что это наступление крайне опасно, но он желал сражений. Дейлон уже вовсю показал себя, а ему так и не представилась возможность продемонстрировать свои умения. Катрин была увлечена беседой с молодым человеком, недавно прибывшим в лагерь. Так что ей не было никакого дела до этого глупого совета. Император выдержал минуту молчания и молвил свое слово.

— Армия Империи не боится врага. Мы выступаем. Пусть все будут готовы.

Рыцари отсалютовали своему сюзерену, и громко переговариваясь, обсуждая предстоящее сражение, вышли из шатра.

Лео и Катрин, сразу же после прибытия в город, посетили своего друга. Как ни странно они чувствовали некоторую неловкость от того, что их не было рядом, когда Дейлону грозила опасность. Лео сильно ревновал к Марусу, который спас его другу жизнь и все это время не отходил от раненого. Он видел, что эльф и рыцарь Голубого дракона стали друзьями не меньше чем Дейлон и Лео. После того как друзья поделились накопившимися впечатлениями, граф Норфолтский покинул эльфа, отправившись к своим рыцарям. Впереди была битва. Катрин же напротив, осталась за сиделку, в покоях князя. Когда было надо, она была мягкой и заботливой. А ее веселый нрав придавал эльфу сил, быстрей ведя его на поправку. Марус подружился с девушкой и, не смотря на его праведность, он очень понравился принцессе, за свои странные рассказы о чудовищных тварях, которых он уничтожал. Она конечно уже читала о них, но вживую никогда не видела, так что ей было приятно, хотя бы услышать об этих существах из уст знающего человека. Но наконец, армия отправилась, и Катрин пришлось тоже покинуть своего друга. Ей не хотелось оставлять его, но людям нужна ее помощь, так что девушка поцеловала князя и отправилась догонять войска. Через некоторое время появился Марус. Он выглядел бледным и больным. Его глаза ввалились, руки дрожали. Храмовник сказал, что тоже отправляется в поход. Так эльфу придется остаться одному. Дейлон заметил, как тяжело двигается Марус.

— Ты спас мне жизнь. Вы с Астеном вместе спасли мне жизнь.

— Пустяки. Я рад, что в мире не стало меньше, еще на одного хорошего человека, — откашлявшись, произнес Марус.

— Мне кажется, ты не здоров. Тебе не следует ехать на войну.

— Нам многое не следует делать. Но мы это делаем. Мне нечего страшиться. Мы все умрем. Ты сам сказал, что мы не выбираем где родиться, но мы можем выбрать, где умереть. Я не хочу умереть в постели от заразы. Я воин, потому и умру как воин. А ты оставайся. Хоть кто-то останется жив.

— Ты болен? Это городская зараза?

— Это просто болезнь, которая забирает мою жизнь, — снова закашлял рыцарь. — Мне лучше не быть здесь. Я могу заразить тебя.

— Я эльф. Мы не болеем. Но я точно знаю, что ты выздоровеешь.

— Мне пора, друг. Я был рад познакомиться с вами Принц Дейлон. Эльдорас великое королевство, раз рождает таких людей. — Марус улыбнулся, понимая, что сказал не то, что хотел. Дейлон не человек. Да и вообще этого не следовало говорить. Слова здесь бесполезны. Марус вышел из комнаты, направившись за армией Империи.

Армия переправилась через Сить, уходя еще дальше на Восток, где расположилась орда орков. Передовые отряды ордена доложили, что орки не движутся с места, расположив лагерь на большой равнине. У противника около пятидесяти тысяч воинов. Узнав эту весть, страх охватил людей. Рыцари сообщили, что с левого фланга есть хороший лесок, где можно устроить засаду. Армия двигалась по дороге, поднимая старую пыль. Люди уже не веселились и не шутили. Все понимали, что сегодня многие из них погибнут. Но ждать сражения еще тяжелее, чем вступить в схватку. Потому все хотели, чтобы все было кончено и если они победят, то поскорей вернуться домой. Чуть позже полудня, армия добралось до большой равнины, раскинувшейся неподалеку от башни Амон-Ра. Войска разбили лагерь, желая отдохнуть перед решающей битвой. В шатре Императора снова собрали совет. Пален придумал, как с минимальными потерями победить врага.

— Лес с левого фланга чистый, но при этом густой, так что в нем легко можно укрыть большой засадный отряд. Когда враг начнет усиливать давление на наш фланг, мы подадимся назад. Орки решат, что побеждают и бросят туда все свои силы, в этот момент, когда их фланг поравняется с лесом, на них ударит засадный полк. Мы разобьем их левое крыло, а потом сможем зайти в тыл врагу. Остатки орков будут окружены.

— Магистр. Именно магистр. Я назначаю вас пожизненным главой ордена. Вы первый, кто предложил победоносный план. Поскольку это ваш план, пусть ваши воины и займут позицию в лесу. А когда мы победим, я награжу вас.

— Ваше величество, не стоит, делить шкуру еще не убитого дракона. У нас может ничего не получиться.

— У нас одна попытка. Мы воины Империи. Вас ведет ваш Император. Мы должны победить. Солдаты не уйдут с поля боя на глазах у своего Императора.

— Боюсь, что так и будет. Никто не уйдет с этого поля. Не на глазах Императора, не под шумок, — прошептал Лео Катрин.

— У кого-нибудь есть другие предложения, или возражения против моего плана?

— Сир, я не против вашего плана. Но почему бы в засаде не разместить верных вам людей? — вмешался Лео.

— Что вы сказали, граф? Вы обвиняете нас в предательстве? — разозлился Пален.

— Все знают, что орден готовил заговор против Императора. Так что я только сомневаюсь в вашей лояльности. Мне бы не хотелось, чтобы в нужный момент вы пропали.

— Успокойтесь Лео, я доверяю Палену. Он всегда был достойным человеком.

Лео хотел снова возразить, но в разговор вмешалась Катрин.

— Я знаю магистра много лет и ни разу не усомнилась в его честности. Он сделает все, чтобы выполнить свой долг. Так же как и мы все, Лео.

— Если больше возражений нет, то бой начнется, так как мы решили. Да прибудет с нами Единый.

— Да прибудет с нами Единый, — хором ответили собравшиеся.

Совет был окончен. Кое-кто был не доволен его результатами, но сделать ничего не мог. Лео окликнул Катрин. Как ни странно, но она была самым близким человеком, который был здесь. Графу захотелось попрощаться с подругой детства и юности.

— Катрин, я счастлив, что был знаком с тобой. Ты самая лучшая девушка, которую я только знаю. Если честно, я немного ревновал тебя к Дейлону, но никогда бы не сказал тебе, если бы не это.

— Я знаю… Если бы не твоя грубость и развратный характер, я бы с удовольствием была твоей, — ответила девушка, не желая обидеть друга.

— Если мы выживем, может быть что-нибудь получиться?

— Мы, как и сейчас будем друзьями. Ни я и ни ты никогда не изменимся, так не будем портить то, что между нами есть. С нами обязательно будет все хорошо. Я тебе это обещаю.

Друзья крепко обнялись, чувствуя, что это может быть последний шанс в их жизни. Катрин едва сдержала слезы.

— Пора, — произнесла девушка, хлюпая носом.

Герои разошлись по своим палаткам, чтобы подготовиться к бою.

Армия Империи перекрыла горловину большой Истинианской равнины. Правый фланг упирался в полноводную реку Сить, с левого, насколько было видно, раскинулись бескрайние леса, не давая пространства для маневра. В центре позиций Имперцев, рос большой холм, на котором были установлены орудия имперской артиллерийской школы. Пушки прикрывали наспех возведенные укрепления, из земли и плетеных веток. Шансы должны были защищать прислугу орудий от ответного огня орочьих катапульт и баллист. Среди орудий были тяжелые мортиры, гаубицы, бомбарды разного класса. Около ста орудий прикрывали центр армии, простреливая все пространство вокруг. Центр Имперской армии заняли пятнадцать железных легиона Генриха. Это были отборные, тяжелые пехотинцы. Они были защищены облегченным пластинчатым доспехом, с большими прямоугольными щитами, почти полностью закрывавшими их владельцев. Из вооружения они оснащались длинными копьями, обоюдно острыми мечами и боевыми чеканами. В легионах формировались отдельные подразделения тяжелых лучников, для прикрытия от застрельщиков противника. Перед боем эти части строились в три линии. Люди стояли в плотных коробках, прикрывая друг друга щитами. Когда враг подступал достаточно близко, лучники и стрелки отступали за первую линию пехоты и оттуда вели бой. Легионы же смыкались, встречая врага единым фронтом. Когда военачальник видел, что первая линия проигрывает бой, он приказывал ей отступить за вторую, которая была еще многочисленней. Последняя линия состояла исключительно из отборных бойцов, которые, в крайнем случае, должны остановить врага. Для поддержки центра, использовали подразделения ополчения, которые вступали в бой первыми, чтобы как следует вымотать противника.

Правый фланг заняли Алебардщики из Геденау, аквитанская регулярная пехота, славившаяся своим владением клинком. Тяжелые лучники из Эльзаса, первое рыцарское копье, во главе с графом Норфолтским, и легкая Имперская кавалерия. В условиях ограниченности пространства, этого было достаточно, чтобы держать местность у реки.

Левый фланг заняли рыцари Голубого дракона, во главе с больным Марусом. Армия герцога Нарва и большинство подразделений ополчения городов. Кроме того, их поддерживали Италийские мушкетеры, во главе с Астеном фон Лихтеном. Для их поддержки была выделена конная артиллерия, которая должна была сдерживать напор троллей. В лесу, левее правого крыла, укрылась армия ордена, ожидающая обнажения фланга врага, для последнего удара. У Белых тигров было семь тысяч бойцов. Вместе с тридцатью двумя тысячами солдат армии Императора, это была грозная сила, вполне способная сломить бездумный напор орды. В резерве были выделены два копья рыцарей, вся гвардия и тяжелая кавалерия, в нужный момент, готовые прийти на помощь.

Итак, все было готово к бою. Армия орков, бескрайней волной показалась на горизонте, приближаясь все ближе и ближе. Лязг оружия и крики животных становились все сильней и сильней. Громогласные барабаны, возвещали миру, что орда идет на войну. Наконец, подойдя достаточно близко, орда зарычала, издав громогласный, тошнотворный вопль. Воины в первых рядах Имперцев попятились назад. Страх сковал члены людей. Орки начали ликовать, готовя свои осадные орудия. Люди молча, смотрели за приготовлениями врага, молча вдыхая смертельно раскаленный воздух. И вдруг, как по команде, взревело все войско Империи, даже воины в резерве, кричали надрывая глотки. Легионеры, как один начали быть оружием по щитам, создавая грозный шум. Люди больше не боялись. Они пришли победить или погибнуть. Честь и слава! — Разносилось по рядам Имперцев. Теперь пришла очередь орков бояться своего конца. Орда затихла, но люди еще продолжали ликовать, взывая к богу войны, чтобы он принял их беспокойные души. Люди Империи верили в Единого бога, но в такие минуты, они становились бесстрашными язычниками, желающими вознестись на пьедестал богов. Наконец и люди замолкли. Все стихло. Воцарилась такая тишина, как будто на этой равнине не было ни одной живой души. Лишь ветер слегка колыхал гордые стяги и знамена армий. Солнце отблескивало от доспехов людей. Тишина. Еще секунда и снова крик. Орки нажали на спусковые механизмы и огромные горшки с горючей смесью и камни, устремились в ряды людей. Генрих дал отмашку, и знаменосец поднял флаг с изображением стрел. Трубы и барабаны разорвали воздух. А потом все заглушил смертоносный залп. Холм заволокло пороховым дымом, который так и не рассеяться до конца битвы. Ядра и гранаты со свистом пронеслись над полем, врезавшись в колонны врага.

Главная битва началась!

Камни и зажигательные смеси сметали ряды пехоты. Первый удар был направлен на центр Имперской армии. Орки, не обращая внимания на град ядер, рвались вперед. Во фронте прогремели трубы. Прозвучал приказ, разносившийся по рядам солдат.

— Застрельщики!

Вперед вышли лучники и стрелки, выравнивающие ряды. Клан топористов мчался вперед. Зеленые орки жаждали крови своих врагов. Лучники вложили стрелы в тетивы, направив свое оружие в небо.

— Огонь! — прозвучала команда офицеров.

Стрелы устремились в небо. Они обгоняли одна другую, желая впиться в плоть. Свист начал усиливаться, когда они начали приближаться к земле. Еще мгновение и вся эта туча, обрушилась на бегущих орков. Зеленые твари повалились на землю, пригвожденные градом стрел. Кто-то раненный продолжал бежать вперед, на ходу выдергивая деревяшки из тел. Потом последовал еще залп и еще. Этот был еще смертоносней, чем первый. Орки смешали ряды. Атака начала захлебываться. Порождения тьмы отталкивали раненных и умирающих, которые мешали им идти вперед. Поле заполнилось телами орков. Остатки зеленокожих продолжали сближаться для рукопашной. Они приблизились так близко, что артиллерия престала доставать их, а лучники стали бесполезны. Прозвучала новая команда, и ряды лучников отступили назад, освобождая дорогу стрелкам. Мушкетеры и аркибузьеры, выровняли ряды. Первая линия встала на колено, третья, приготовилась заменить вторую. Люди видели огромные тела врагов и их исковерканные злобой морды. Последовал сигнал, и первая линия огрызнулась залпом из всех ружей. Пули устремились во врага, валя тварей на землю. Потом еще залп и еще. Орки градом повалились на землю, с простреленными телами. Некоторые были похожи на решето, истыканные пулями. Оставшиеся орки бежали вперед, так что застрельщики были вынуждены отступить за линию своей пехоты. Прозвучала команда сомкнуть строй! Имперцы ощетинились длинными копьями, прикрывшись большими щитами. Враги налетели на оружие Имперцев. На одного орка приходилось по несколько копей легионеров. Атака тварей захлебнулась. Несмотря на свою силу, орки не могли преодолеть линию легионеров, ощетинившуюся сталью, как дикобраз. Мушкетеры, из задних линий обстреливали врагов. Орки не выдержали и бросились бежать. Первая схватка были за людьми.

Атака на правый фланг была еще более ужасной, чем на центр. Здоровые орки, верхом на быках мчались вперед, за ними бежали отряды пехоты, готовые вклиниться в проломы от всадников. Лучники Эльзаса встретили врага градом стрел. Быки валились на землю, сбрасывая своих седоков. Но враг неудержимо рвался вперед. Прогремели трубы и вперед рядов пехоты, выехала рыцарская кавалерия, во главе с Лео. Граф держал длинное копье, взирая за наступающим врагом. Он оглядел своих воинов. Они желали этой битвы. Еще немного и всадники ударили бы без приказа. Но Лео не стал дожидаться этого. Он вонзил шпоры в коня и рванул вперед. Это стало сигналом для рыцарей империи. Волна всадников рванула вперед. Воины мчались наперерез врагу, обгоняя друг друга. Зеленая волна сближалась со стальной, отбрасывающей яркие солнечные лучи по сторонам. Всадники уже видели глаза друг друга. Рыцари смотрели из-под опущенных забрал. Глаза воинов светились ненавистью. Всадники опустили копья на встречу друг другу. Еще секунда и две волны столкнулись. Дикий треск и лязг оружия накрыл все вокруг. Всадники сминали друг друга. Копья протыкали коней и быков, заходя в живую плоть. Воины падали со своих животных, ударяясь о землю. Конники разминулись. Рыцари продолжили мчаться на наступающего врага, а орочьи всадники направились на пехоту Имперцев. Тяжелые всадники с развивающимися вымпелами наперерез врезались в орков. Твари насаживались на копья, подлетая в воздух, кого-то пригвоздило к земле, кто-то падал, сраженный ударом тяжелого меча. Орки на буйволах врезались в ряды алебардщиков. Стальные древки погнулись, на половину уйдя в землю, но дальше первого ряда враг не продвинулся. Пехотинцы окружили всадников, рубя и коля их длинными алебардами. Орки начали разворачиваться, чтобы выбраться из западни, но не у многих это получилось. Атака снова провалилась. Лео рубил пехотинцев врага, как косарь срубает траву на сенокосе. Его меч раскалывал толстые черепа, врубался в сырую плоть, но враги не унимались. Здоровые твари облепляли лошадей, пытаясь повалить их на землю. Некоторые орки, запрыгивали на жеребцов, со спины скидывая рыцарей на землю и перерезая горло. Всадники расстреливали тварей из пистолетов. Орки не были из трусливых, но даже они начали понимать, что против рыцарей им не устоять. Отряды врага начали отступать. Рыцари не стали подходить близко к основным силам противника, откатившись назад к своей пехоте.

На левом фланге, все было гораздо хуже. Сначала атаковала волна черных орков. Мушкетеры Астена и имперские арбалетчики обрушили град стрел и пуль на ряды противника. Легкая артиллерия, залпами картечи смяла врага. Но орки этого только и ждали. За первой атакой, сразу последовала следующая. Здоровые твари на буйволах и волках, мчались вперед. За ними летели орки на колесницах, в которые были запряжены бронированные трехрогие чудовища, похожие на Афарийских бегемотов. Марус увидел испуганный взгляд Астена. Он торопил своих людей с перезарядкой мушкетов. Но времени было слишком мало. Тогда Марус выехал вперед своих рыцарей. Он обнажил длинный меч, приложившись губами к перекрестию. Люди смотрели на своего вожака. Рыцарь взмахнул над головой клинком. Грустными глазами посмотрел на обреченных людей за его спиной. Они верили в него, надеялись, что он спасет их.

— Вперед! Единый с нами! — прокричал Марус.

Рыцари ответили ему: Единый с нами! Вперед! Волна кавалерии устремилась на врага. Всадники опустили длинные копья, преграждая дорогу врагу. Рыцари и орки столкнулись, перелетая через лошадей. Жуткий хруст раздирал слух. Это трещали кости благородных рыцарей, под напором неудержимой орды. Голубые драконы смяли волчих всадников, но столкнувшись с буйволами, атака захлебнулась. Колесницы врага, обрубали ноги лошадям, длинными косами. Огромные рогатые твари, мордами сбивали всадников и лошадей, ломая хребты и протыкая плоть. Рыцари палили из пистолетов и карабинов, убивая наездников, и возниц колесниц. На поле образовалась свалка. Рыцари не смогли опрокинуть волну врага, но орки были вынуждены остановиться, чтобы добивать наседающих рыцарей. Марус, неожиданно подлетал к вражеским всадникам. Враги даже не понимали, что происходило, когда их головы валились на сырую от крови землю. Повсюду уже кипел пеший бой. Всадники, лишившиеся своих скакунов, бились в пешем строю. Марус как будто обезумил от крови и ударов врага. Кровь сочилась из-под доспехов. Болезнь давала о себе знать. Все тяжелей было поднимать меч, все сильнее были удары врагов. Вдруг рыцари и орки начали валиться на землю, как будто сама смерть пришла за ними. Марус обернулся назад и увидел окутанные пороховым дымом ряды мушкетеров. Пули косили орков. С такого расстояния пули скользили по латам рыцарей, но все же некоторые смертоносные осы достигали своей цели, разя воинов храма. Марус протрубил в трубу, приказав отступать, к рядам пехоты. Враг послал на помощь своим всадникам отряды пехоты. Как только рыцари отошли за строй мушкетеров, артиллерия дала полный залп. Картечь выкосила колонны всадников, а последовавший за ней огонь лунников и арбалетчиков, окончательно смешал ряды орков. Но все же отдельные колесницы и всадники достигли пехоты. Мощные животные раскидывали людей в разные стороны. Твари сверху рубили и кололи пехотинцев. В след за всадниками, как лавина, врубилась пехота врага. Копейщики встретили напор, насаживая противников на древки. Но орки отклоняли копья и шли вперед, раскидывая людей. Орки рубили мечами и топорами, ломали кости боевыми молами и булавами. Врагов становилось все больше и больше. Мушкетеры Астена осыпали, противника градом пуль. Но бойня приближалась и к ним. Астен разрядил во врага пистолеты и, обнажив меч, кинулся вперед. Италийские мушкетеры, устремились за своим господином. Ряды людей и орков смешались. Теперь здесь рубились как в пешем, так и конном строю. Астен кружился и парировал удары тварей. Орки наседали, но рыцарь отбивался, коля и рубя тела порождений тьмы. Астен отбивался от нападавших, выбирая для атаки самых крупных орков. Не смотря на все левое крыло держалось. Дворяне наравне с простолюдинами, сдерживали натиск врага. Люди умирали, но стояли насмерть. Имперцы с криками как одержимые рвались вперед. Люди рубили орков, преступая через тела убитых. Никто не отошел ни на шаг. Орки начали медленно отступать под напором людей. Но в этот момент от толпы враг отделился огромный отряд закованных в броню орков. Они ринулись все на тот же левый фланг людей.

Через несколько минут, после первой атаки на цент, последовала вторая и третья. Все повторялось, как и в первый раз. Твари не могли преодолеть стену сплоченных людей. Артиллерия сминала и расстраивала наступающих орков. Батареи заволокло дымом. Даже порывы ветра не могли развеять дым, сгустившийся над холмом. Любая атака проваливалась из-за смертельного града свинца, извергающегося из бронзовых жерл. Канониры опрыскивали орудия кислотой, чтобы остудить их. Но чтобы они не делали, некоторые орудия перегревались, разлетаясь на куски и калеча людей. Люди на батареях были черны от густого дыма. Враг не мог прорвать фронт. Даже страшные, огромные тролли, с дубинами наперевес, откатились назад, от залпов орудий. Но вдруг холм затих. Из рядов тварей выехали мощные колесницы. Они мгновенно устремились на центр Имперцев. Люди огрызались пулями и тучами стрел, но огромных животных было не сдержать. Они как таран врубились в легионы Генриха. Сила тяжелой пехоты, была в ее единстве. Легионеры смешались. Теперь каждый был сам за себя. Большие щиты, не защищали, а только мешали ближнему бою. Косы машин, обрубали ноги воинов, а рогатые твари протаптывали себе дорогу через людей. Только железная дисциплина и гордость мешали людям броситься бежать. Вслед за колесницами, в атаку устремились кланы топористов и молотоборцев. Генералы Генриха отдали приказ, первой лини отступать за вторую. К этому моменту, она почти полностью погибла, а холм так и молчал. Артиллерия затихла, как будто битва уже была закончена.

Генрих стоял на высоком холме немного правее от холма, на котором расположилась артиллерия. Катрин стояла рядом, через большую трубу, положенную на плече слуги разглядывая поле боя. Она видела, что дела в центре идут не очень хорошо. Кроме того, закованные в броню орки могут смять левый фланг армии. Нужно было что-то делать. Генрих приказал адъютанту, съездить на холм, чтобы разузнать, что там происходит. Всадник быстро отправился выполнять приказ Императора, но шли минуты, а он так и не возвращался. Генрих послал еще одного, но Катрин решила не ждать сообщений. Если не стреляю, значит, что-то случилось.

— Ваше величество, разрешите мне взять тяжелую кавалерию. Мы проверим, что случилось на батареях, и отрежем дорогу войскам, наступающим на наш фланг.

— Катрин, вы же принцесса. Наследница вашего отца. Вам не стоит рисковать своей жизнью. Кроме того, мы скоро узнаем, что происходит на холме.

— Время уходит. Нужно действовать немедленно. Иначе наше правое крыло сомнут.

Генрих недовольно посмотрел на девушку. Ему не нравилась ее настойчивость. Но он уважал прекрасную принцессу, так что одобрительно покачал головой. Да он и сам понимал, что еще немного и битва выйдет из под контроля. Катрин вскочила на жеребца и, взмахнув посохом, устремилась к холму. Тяжелая Имперская кавалерия устремилась за ней. Когда всадники вышли на ровное место, они выровняли строй для атаки. Кавалерия покатилась к холму. Он был объят дымом, так что разглядеть, что там происходит, не представлялось никакой возможности.

Еще до того как артиллерия стихла все шло хорошо. Канониры банниками прочищали стволы орудий, засыпали порох, вставляли пыж, потом ядро, еще пыж, засыпали порох на полку, наводили ствол. Потом командир расчета, подпаливал полку, и пушка с грохотом откатывалась назад, выплевывая смертельный подарок. Но вдруг, из-под земли вынырнули здоровые орки, с кривыми палашами и огромные тролли, с большими дубинами и молотами. После них в земле остались огромные дыры. Враг за ранее подготовил засаду. Он ждал армию людей и знал, что они непременно разместят артиллерию на холме. Твари набросились на почти безоружных канониров. Люди банниками и кинжалами отбивались от врага, но почти все были растерзаны страшным противником.

Стальная волна Имперской тяжелой кавалерии по прямому склону влетели на холм. Повсюду были орки и тролли. Они пожирали тела погибших людей, набираясь сил для атаки. Катрин начала собирать психические силы. Ее доспехи заискрились, а тело заволокла синяя аура. Ее посох начал извергать мощные потоки молний в воинов врага. Молнии сжигали мускулистых орков и калечили огромных троллей. Кавалеристы длинными копьями насаживали лазутчиков противника. Кони, мощными грудями сминали врагов, подминая их под копыта. Тролли мощными дубинами раскидывали лошадей, вместе со своими седоками. Люди расстреливали тварей из крупнокалиберных карабинов. Гиганты валились на землю, с грохотом поднимая пыль. Катрин отправила пару всадников к Императору, чтобы доложить что произошло, а сама собрала людей для новой атаки.

Тяжелая кавалерия построилась клином и по краю центра, через расступившиеся ряды своей пехоты, вырвалась прямо через фронт врага, смяв наступающий край центра орков, и направилась наперерез тяжело закованным оркам, идущим на левый фланг. Кавалерия на полном скаку врубилась во фланг противника. Огромные орки налетели на копья всадников. Даже толстая тяжелая броня не выдержала напора коней. Но орки быстро сменили тактику. Они начали пропускать сквозь себя лошадей, и кривыми палашами рубить им ноги. Лошади валились на землю. Орки налетали на упавших бойцов, отрубая им головы и выдергивая руки. Катрин разила их магическими ударами. Не смотря на силу орков и их броню, кавалерия на открытом месте, смела наступающий отряд, пролетев до самого леса. Орки заметили это и послали несколько отрядов пехотинцев с длинными трезубцами, чтобы отрезать всадникам путь к отступлению. Во фланг кавалерии ударили отборные волчье всадники. Катрин выровняла ряды, готовясь встретить противника фронтом. Теперь у всадников был лишь один способ спасти свою жизнь. Нужно было прорваться сквозь ряды врага.

После того как тяжелая кавалерия вырвалась, прорвавшись через центр, орки начали готовиться к решающей атаке. Большие отряды троллей, при поддержке бычьих всадников устремились на истекающие легионы. Огромная толпа врубилась в центр. Тролли раскидывали легионеров, как слоны, разя тяжелыми дубинами. Буйволы, рогами пробивали себе дорогу, только мушкетеры и лучники, спасали от страшных тварей, но не могли остановить такое числа врагов. Остатки второй линии вынуждены были отступить за третью. Ветераны сомкнули строй. Люди начали метать копья, в здоровых тварей. Буйволы, от боли начали разворачиваться назад, сминая своих собственных воинов. Тролли валились в гору трупов, затыканные десятками копий. Легионеры, чеканами прорубали себе дорогу через броню врага. Центр стоял, истекая кровью, но пока держался, понемногу проминаясь назад.

Лео видел все, что происходит слева. Ему хотелось помочь им, но приказа не поступало. Враг еще раз попробовал прорвать правый фланг, но потерпев неудачу, прекратил все попытки. Лео наблюдал за побоищем, которое завязалось в центре и руки непроизвольно сжимались в кулаки. Рыцарские кони топтались на месте. Им было невмоготу находиться вдалеке от битвы. Им нужна была слава.

— Граф, — обратился герцог Нованский. — Мы должны помочь нашим братьям. Прикажите, или мы сами все сделаем.

Лео недобро посмотрел на рыцаря. Он тоже хотел этого. Но как бы все не стало еще хуже.

— Хорошо. Готовьте людей.

Рыцари вновь выехали вперед, готовясь для атаки. Ветер развевал цветные вымпелы всадников. Люди крепко мяли поводья от волнения. Лошади медленно двинулись вперед. Конница помчалась все быстрей и быстрей, переходя в галоп. Волна конницы вбилась в правый фланг врага. Орки не выдержали удара и испуганные побежали от копий и мечей рыцарей. Конница вышла в тыл основным силам орочьей армии. Кавалеристы, рубили и топтали тылы врага. Враг был вынужден отозвать всадников из центра, чтобы остановить напор рыцарей. Свежие копейщики перекрыли образовавшуюся дыру. Так что Лео быстро оказался в окружении. Зато этого времени хватило, чтобы перестроить центр. Ополченцы атаковали ослабшего врага. Люди снова начали давить орков, вытаскивая возниц с колесниц. Люди вступали по горам трупов, пробираясь к своим прежним позициям. Тролли как крепости отражали удары пехоты, но валились под напором численно превосходящих людей. Ополченцы, обильно вооруженные гренадами, забрасывали огромных тварей. Центр выровнялся. Отступившие легионеры, перестроились в новые отряды, затыкая дырки и усиливая фланги. Центр прогнулся полумесяцем, практически окружив, кланы топористов и молотоборцев.

Катрин с трудом прорвалась сквозь волчьих всадников, но зажатая между отрядами копейщиков, была вынуждена пойти на лобовую атаку. Она ударила огненным шаром в ряды орков. Твари загорели, разбегаясь в разные стороны, но сразу же начали смыкаться, закрывая путь к спасению. Психические силы девушки были на исходе. Она в последний раз, бросила силой удар, немного расчистив проход. Кавалеристы врубились в орков, но налетели на толстые копья. Кому-то удалось пиками проколоть себе дорогу. Кони жалобно ржали. Люди и орки кричали от боли. Катрин изможденная, получившая удар саблей по плечу, произнесла заклинание, призвав ветры и пыль. Орки перестали видеть своих врагов, от поднявшейся бури. Конница вырвалась из котла. Один из всадников подхватил девушку. Люди Катрин начали отступать к левому флангу, где в этот момент уже заканчивалась бойня. Люди почти победили, из-за отсутствия подкреплений, со стороны орков, которые были заняты уничтожением кавалерии на фланге и рыцарей в тылу. Но победа далась большой ценой. Рыцари голубого дракона практически все погибли. Марус лежал у убитого коня, истекая кровью. Астен был легко ранен, но продолжал бой. Левый фланг был изрублен практически полностью, так что еще одной атаки было бы достаточно, чтобы заставить его бежать.

Наконец орки расправились с рыцарями, прорвавшимися к ним в тыл, и начали вновь готовиться к атаке. Их вожак заметил, что левое крыло врага почти повержено, потому собрал все свои отборные силы, чтобы сломить его. Одновременно отряды орков атакуют центр и правый фланг, чтобы сковать их в обороне. Несмотря на огромные потери, орки были еще в большинстве. Оставался последний рывок, чтобы закончить битву.

Катрин доставили в лагерь. Когда ее проносили меж рядов гвардии, воины угрюмо всматривались в бледное лицо девушки, которое всегда светилось радушием и улыбкой. Они возненавидели врагов, но в тоже время утратили боевой дух. Раз волшебница, ничего не смогла здесь, то, что могут сделать они? Император приказал гвардии укрепить левый фланг, чтобы враг не смог продавить его после того как он отступит. Орки в центре почти полностью были уничтожены. Теперь все резервы были введены в бой. Оставалась одна одежда, на фланговый удар.

Орки на буйволах, тролли, волчьи всадники, отборные отряды бугаев навалились на левое крыло Имперской армии. В это время по всему фронту началось полное наступление. Орда пошла в последнюю атаку. Астен не стал ждать, пока орки всех перебьют, а сразу начал отступать. Левое крыло прогнулось. Отборные воины врага налетели на ряды гвардии. Имперцы медленно отступали, заводя противника под удар рыцарей Белого тигра. Марус из последних сил, поднялся с земли. Он разрядил во врагов пистолеты и встретил наступающих орков окровавленным клинком. Он отбивал удары, колол тварей. Орочьий вождь вышел вперед, расталкивая своих людей. Он с двумя длинными топорами бросился на рыцаря. Марус увернулся от топора противника, отпрыгнул от следующего взмаха. Орк кулаком ударил рыцаря в голову. Шлем соскочил с головы храмовника. Уставший человек, изнемогающий от усталости и боли, повалился на землю. Орк метнул топор, но рыцарь откатился в сторону. Орк рванул вперед. Его топор скользнул по наплечью, сорвав стальную платину. Марус закрутился и с развороту снес вождю голову. Храмовник подбежал к знаменосцу, схватил у него знамя и начал махать им в разные стороны, давая сигнал рыцарям Белого тигра к атаке. Он махал из последних сил. Орки неудержимой волной разрывали ряды имперцев. Гвардейцы стояли насмерть, но ни что не могло сдержать напор, во много раз превосходящего их противника. Гвардеец убивал двух, а на их месте становилось четверо. Буйволы топтали людей, волки грызли тела поваленных на землю всадников. Маленькие гоблины добивали уставших, израненных людей. Марус повалился на землю, так и держа знамя. Слезы накатились ему на глаза. Он видел смерть своих людей. Он видел муки раненных. Но все это было напрасно. То, что он увидел в последний раз, это было предательство Белого тигра. Рыцари не вышли на зов собратьев. Воины ордена стояли и смотрели, как умирали Имперцы. Марус заплакал. Все было зря, но он и, правда, выбрал свой конец. Огромный орк подскочил к рыцарю. Его огромный клинок опустился на голову храмовника. Она откатилась в сторону, удивленными глазами уставившись в голубое небо.

Астен сражался как лев. Он видел как Марус погиб. Он пытался прорваться к храмовнику, но не успел. Все его люди уже погибли. Враг был повсюду. Ряды гвардии были расстроены атакой троллей и быков. Битва превратилась в свалку, а враг все напирал и напирал. Астен увидел одинокую лошадь, без своего седока. Он, недолго думая заскочил в седло и помчался к наблюдательному пункту Императора. Враги пытались остановить его, но рыцарь без труда прорубил себе дорогу. Астен видел предательство ордена. Он видел позор рыцарства Империи. Он должен был сообщить об этом. Все должны знать, кто виновен в гибели Империи. Астен на взмыленном коне примчался к холму, на котором стоял Генрих и его свита. Император уже начал беспокоиться, от того что орден бездействует. Астен соскочил с лошади и бросился к императору.

— Ваше величество, нас предали. Белые тигры уходят.

— Что? — изумился Император. — Этого не может быть. Пален преданный человек. Он выполнит свой долг.

— Он предан не вам ваше величество, а Феликсу. Он его сюзерен. Он выполнил свой долг, оставив нас, — почти плача ответил Астен.

Генрих, пустым взглядом осмотрел равнину. Центр и правый фланг еще держались, но орки уже продавили левое крыло и устремились в тыл армии. Люди из последних сил сражались, ожидая помоги. Но к ним никто не придет. Они остались одни. Битва была проиграна. Люди увидели, что их окружают. Первыми бросились бежать ополченцы, потом стрелки и вслед за ними легионеры. Правый фланг увидел бегство центра и тоже бросился удирать. Все поле смешалось. Непобедимая армия Империи была разбита.

Вдруг со стороны дороги послышался топот копыт. Император не обратил бы на него внимание, в таком шуме. Тем более что все кто мог, уносили ноги. Но этот всадник шел на поле битвы. Сначала показался золотистый стяг, с изображенным на нем Афарийским львом. Потом сам рыцарь, облаченный в львиные доспехи. На его спине висела огромная шкура льва. На воине не было шлема. Его бледное лицо отблескивало от лучей солнца. Он выглядел уставшим, но как никогда решительным. Он подъехал к холму, на котором стоял Император. Всадник ничего не сказал. Нечего было говорить. Он улыбнулся приветливой, но вымученной улыбкой. Армия империи бежала с поля боя.

Дейлон очень устал от войны. Устал от крови, страданий. Он хотел вернуться к Лютии. Но слова Маруса задели его. Он понял, что кое-что должен этим людям. Он понял что, оставшись здесь, он бросает своих друзей. Он предает все, во что верил и чему служил. Да, он хотел вернуться к любимой, но не мог. Они встретятся после смерти. Потом они будут счастливы.

Дейлон начал трубить в рог, созывая солдат. Сложно было послать людей в битву, но еще сложней остановить бегущих людей. Они уже ни во что не верят. Им ничего не нужно, кроме спасенья. Оставшиеся рыцари увидели героя Антверпена и пристыдились своей трусости. Вокруг него начали собираться всадники и тоже принялись, трубит в рог. Гул наполнил воздух. Пехотинцы смотрели на новую волну бойцов, как будто, это только что прибывшее подкрепление. Солдаты заходили за строй кавалерии, без всякого приказа начав строиться в плотные ряды. Они вновь обрели веру. Теперь только победа или смерть. Дейлон не был хорошим магом, но какая-то неведомая сила вела его. Это не была ни магия крови, ни вознесения темных богов, ни психическая сила веры. Он воздел руки к небесам, и небо заволокло тучами. Все смерклось, но дождь не пошел. Шквальный ветер рванул в спину Имперцам, неся пыль и грязь в глаза орочьей армии. Дейлон в последний раз оглядел поле битвы. Теперь он сражался не за Империю, а за свой дом. За долг перед своими предками.

— За Эльдорас! Вперед!

— За Эльдорас, — вторили тысячи голосов.

Людям было все равно, что кричать. Лишь бы кричать, чтобы хоть как-то заглушить страх. Волна кавалерии бросилась вперед. Как у стен Антверпена, так же и теперь рядом с князем скакал его друг. Астен мчался за Дейлоном. Он ни на шаг не отставал от эльфа, улыбаясь смерти в лицо. Благородные мужи устремились в лапы Морру. Пехота последовала за ними. Теперь передние ряды орков, были смяты неудержимой волной обезумевших людей. Дейлон посылал стрелу за стрелой. Потом выставил вперед копьё, проломив им стену врагов. Стальное копье согнулось от напора. Конь с трудом пробирался сквозь горы тел. Орки ничего не видели, от поднявшейся бури. Дейлон рубил направо и налево. Разрядил пистолеты в глаза огромным тварям, тянущим колесница. Его меч судьбы взмывал в небо, а потом опять обрушивался на головы порождений тьмы. Эльф вырвался вперед всех. Даже Астен не смог протиснуться за ним. Рыцарь крушил всех, кто попадался ему на пути. На один удар врага, он отвечал тремя. Такая бешеная сила текла в его изнуренном теле. Рана, полученная, при Антверпене открылась, заливая бок кровью, но воин как будто не замечал этого, все быстрей и быстрей рубя окруживших его врагов. Принц Дейлон, пропуская сквозь меч магические потоки, обрушил огненную силу, на обступивших его врагов. Оружие как будто удлинилось в десять раз и вспыхнуло ярким пламенем. Меч, как масло разрубал оружие и броню врагов. Орки начали испуганно шарахаться, от непобедимого мага. Даже тролли, валились как тонкие клены, срубленные в третью весну. Тел стало так много, что коню приходилось взбираться на горы обрубков орочьих тел. В этот момент лицо князя не выражало ни чего кроме спокойствия и умиротворения. Ему было все равно, что случиться дальше. Он уже был там, где хотел оказаться. Он был дома со своей любимой, его семья радостно встретила пару. А потом перед его взором предстали орки. И он не ненавидел их в этот момент. Какое-то странное уважение пришло к рыцарю света, по отношению к порожденьям тьмы. Он как воин уважал бесстрашных орков и хотел только как можно достойней отдать свою жизнь. Но из этого незабытья его вывел жалобный стон скакуна. Лошадь повалилась на брюхо. Его передние ноги были отсечены, но гордое животное в последний раз спасло жизнь своему седоку, не завалившись набок. Дейлон поднялся с лошади и одним ударом, отсек голову животному. Он забросил щит за спину, взяв во вторую руку львиный меч, после чего продолжил свой кровавый путь. Удары врагов редко достигали своей цели, но все же его тело медленно покрывалось новыми ранами. Астен пытался прорваться к нему. В его голове мелькнуло, что это последний шанс выполнить свой долг пред Императором. Психическая сила принца иссякла, и его оружие стало обычным. Его удары не так быстры, а лицо окрасилось в почти сини цвет. Астен взобрался на гору трупов. Дейлон уже был внизу, двумя клинками отгоняя непрошеных гостей. Астен взвел курок пистолета, направив его в непокрытую голову принцу. Холодный щелчок и раздался выстрел, потонувший в общем грохоте битвы. Рыцарь подстрелил огромного орка, который хотел со спины зарубить Дейлона. Астен не смог выполнить последний приказ. Хотя его род и навсегда будет проклят Императорами Эллеи, но он Астен, будет свободен. В этот момент орк арбалетчик пустил стальной болт, в рыцаря стоящего на горе трупов. Тупая боль пронзила тело герцога. Астен посмотрел себе на грудь. Из сердца торчал черный короткий болт. Он перевел взгляд на Дейлона и произнес короткую фразу.

— Мы в расчете, друг.

Рыцарь скатился с горы трупов, заняв, почетное место в хороводе смерти. Огромный тролль подскочил к Дейлану, выбив, у него клинки. Принц повалился на залитую кровью землю. Он пытался вырваться из-под лапы врага. Но противник был слишком силен. Орк взглянул на рыцаря и отшатнулся. Кулон, который подарила Лютия, горел ярким пламенем. Враги расступились перед пламенем. Никто не хотел лезть вперед. Но ничто уже не могло спасти оставшихся людей, кроме новой армии, пришедшей на помощь.

Император не стал дожидаться, пока орки расправятся с теми, кто бросил им вызов. Он запрыгнул на коня и помчался в сторону лагеря. Он должен был забрать принцессу Катрин, чтобы в будущем получить поддержку от ее народа. Ведь она теперь ему понадобиться, после этого страшного поражения.

Но вдруг, со стороны, откуда пришли орки, послышался оглушающий рев. Стена стали заволокла горизонт. Буря, которую устроил Дейлон уже давно стихал, после того как его силы иссякли. Ветерок колыхал зеленые туники и знамена воинства. Орки испуганно посмотрели в сторону нового врага. Прозвучала команда в атаку. И волна воинов предлесья устремилась на орков. Отец Катрин привел всю свою армию, на помощь дочери. Его жена, сильная волшебница, сообщила ему, что жизни Катрин угрожает опасность, и отец сразу поднял свой народ на войну. Орки не выдержали напора нового врага. Кто погибал, кто пытался убежать. Через несколько минут, все было кончено. Армия орды перестала существовать. Все поле было усеяно горами трупов, останками искореженных машин и орудий. За восемь часов боя, погибло столько людей, сколько не в одной битве за последнюю сотню лет. Из тридцати двух тысяч имперцев, осталось всего не более двух. Гериха поздравляли с победой. Но это была не победа, а величайшее горе Империи. Дейлон уставший, и израненный из последних сил бродил по полю, пытаясь отыскать своих друзей. Но разве может один человек, найти кого-то в такой горе тел? Хоть битва и закончилась, тишина не повисла над равниной. Стоны раненных и умирающих, как плач ребенка, отравляли души тех, кто стался жив.

Уже был вечер, так что последние лучи солнца, скрылись за горизонтом. Как они не желали помочь найти выживших, но они не могли пренебречь своим предназначеньем. Солнце всходит и заходит тогда, когда ему положено и ни минутой позже.

После битвы прошло около суток. Союзники бродили по равнине, собирая раненных бойцов. Первое впечатление, полного поражения прошло. Ангеран де Лофер, перед походом сообщил, что казна истощена. Денег на содержание собравшейся армии не хватит, так что лучше, чтобы из похода вернулось как можно меньше людей. Генрих решил, что все закончилось как нельзя лучше. Но одно сообщение совсем не радовало Императора. Принц Дейлон по-прежнему был жив. Астен не справился со своим заданием. Он умер, предав своего сюзерена. К тому, что принц жив, примешивалось ощущение, что он в долгу перед этим юнцом. «Что же делать? Если он вернется в Изираль, то я буду вынужден отдать ему свою дочь. Тогда он станет угрозой для Империи. Нужно что-то делать».

Дейлон несколько часов бродил по равнине, ища своих друзей. Он расспросил выживших, благодаря этому, он смог найти тело Маруса. Астена он нашел самого первого. Герцог лежал рядом с тем местом, где тролль отступил от князя, увидев пылающий амулет. Тело принца ныло от боли. Раны жгло, как огнем. Кровь уже перестала сочиться. Порезы были не глубокими, но очень болезненными. Принц, превозмогая боль и усталость, вытащил своих друзей с этого пира Морра. Он приказал соорудить на холме два больших костра. Тело храмовника и герцога, на щитах проводили в последний путь. Войны пели унылую, но мелодичную песню. Они прощались с храбрыми, великими людьми, которые ушли из этого мира с честью, громко хлопнув дверью, перед носом врагов. Дейлон стоял перед костром, с зажженным факелом, напевая ту же прощальную песнь:

— Жи-изнь, прошла

— Но хранят память о вас, наши сердца

— Жи-изнь, прошла

— И несетесь вы вдаль, забывая о нас

— Пу-уть далек,

— Но Морр вас хранит,

— Наш великий, бессмертный, смертельный бог

— О-он хранит, вашу душу от зла,

— Успокоив сердца

— Жи-знь, прошла

— Вы прощайте друзья.

— Вы ушли от нас,

— Но мы-ы еще, мы догоним друзья,

— Мы догоним вас!

Допев последний куплет, принц Дейлон возложил на глаза друзей золотые монеты и поджег возведенные для них троны. Катрин была ранена, но не отказалась посетить прощальную церемонию. Девушка плакала, сама не понимая от чего. Она плохо знала этих людей, но все же знала. Она плакала от того, что смерть коснулась ее. Ее жизнь перестала быть беззаботной и безмятежной. Дейлон подошел к девушке, нежно прижав, Катрин к груди. От этого она разрыдалась еще сильней. Девушка пыталась остановить слезы, но они ручьем текли из глаз.

— Поплачь. Девушкам можно. Вам и положено плакать, а не сражаться за Империю. Я очень рад, что с тобой все в порядке.

Катрин плакала еще от того что Лео пропал. Последний раз его видели, когда главное рыцарское копье проломило правое крыло орочьей армии, зайдя в тыл врагу. С тех пор о нем ничего не было слышно. Дейлон пытался найти друга, но все было безуспешно. Друзья дождались, пока костер догорит. Потом собрав в небольшую урну немного золы, удалились с похоронной мессы.

Через некоторое время солдаты Элехольма принесли тело графа Норфолтского. Он был тяжело ранен, но дышал, что давало хоть какую-то надежду. Катрин, которая сама была ранена, сразу бросилась ухаживать за беспомощным другом. В этот момент, в ней проснулись женские нотки. Та беспечная покорительница сердец, куда-то исчезла. На ее место пришла заботливая и любящая девушка. Дейлон смотрел на нее, думая, что даже ее природа не обделила материнским инстинктом. Отец Катрин, король Элехольм, пригласил принца к себе в палатку, на празднование победы. Он недавно приходил к дочери, чтобы узнать, как она себя чувствует. У девушки была очень любящая, и дружная семья. Именно на этот счет, Дейлон списывал неудержимый характер княжны. Она была слишком избалованна, чтобы отвечать за свои поступки. Генрих тоже пригласил принца к себе, но Дейлону была неприятна компания Императора. Внутренний голос подсказывал, что блюда в Имперской столовой, мягко сказать, не съедобны для эльфийских ртов. Так что князь пошел на пир к королю из предълесья. Здесь были многие бороны, которые посчитали, что Император нарочно угробил армию, чтобы не платить людям за работу. Дейлону было приятно оказаться в компании людей, которых он давно знал, и с которыми ему не раз приходилось проливать кровь. Несмотря на общее веселье, князю было не весело. Мысль о тысячах погибших, не могла выйти из его головы. Даже понимание того, что он снова увидит любимую, не могло поднять ему настроение. Всю ночь люди пировали, прославляя героев этой битвы. Дейлону было дано прозвище истребитель троллей. Он убил столько этих огромных чудовищ, сколько не уничтожил ни кто за последнюю сотню лет. Чтобы хоть как-то заглушить боль, Дейлон пытался напиться, но вино не дурманило его, вызывая всего лишь легкое головокружение.

На следующий день, армия предлесья отправилась в родные края. Два наследника престола, стояли у кареты. Катрин обняла друга. Ей так не хотелось прощаться, но ее миссия закончилась, и она должна была возвращаться домой. Друзья долго стояли напротив друг друга. Они так много хотели сказать, но понимали, что любые слова сейчас будут лишними. Девушка прижалась к принцу, нежно поцеловав его в щеку.

— Береги себя. Твой путь в этой истории еще не закончен.

— Я знаю. Но я пройду его до конца. Не скучай там. Как будет время, навести меня, если я еще буду жив.

Девушка печально улыбнулась. Они и правда могли больше никогда не увидеться.

— Я обязательно посещу вашу свадьбу, князь. Разве я могу пропустить такое событие.

От этих слов, у Дейлона приятно защемило в груди. Он так сильно соскучился по принцессе, что не мог не о чем думать кроме нее. Катрин еще раз обняла друга и поднялась в карету. Кучер закрыл дверь, и карета медленно покатилась по дороге на Восток. Вместе с ней уходила армия предълесья.

Лео остался с Дейлоном. Катрин отрядила для него самых лучших докторов, так что его жизни теперь ничто не угрожало. С ближайших деревень были собраны все мужчины, чтобы нести раненных. Армия Империи тронулась в родные края. Дорога назад заняла гораздо больше времени, чем в первый раз. Раненые сильно замедляли движение. То и дело пришлось останавливаться, чтобы похоронить еще одного скончавшегося борона. Дейлон не разговаривал с Императором, а тот больше не приглашал его к себе. Принц время от времени заглядывал к другу, который быстро шел на поправку. Его раны быстро заживали, благодаря отварам и зельям, которыми его кормили врачи. Он так и не попрощался с Катрин. Она часто заходила к нему, но он в это время валялся в беспамятстве. Армия медленно, но верно двигалась к Изиралю.

Генрих уже бросил всякие попытки лишить жизни князя. Он решил, что раз он столько раз избегал смерти, значит Единый желает этого. В последний раз, он хотел отравить его на пиру, по случаю победы. Но Дейлон не пришел, отправившись пировать к полуэльфам. Это злило Генриха. Как мог он, отказаться от приглашения Императора? «Он совсем не уважал и не боялся меня», — думал Император. Но злоба быстро прошла. Он понимал, что этот мальчик сделал все правильно, и только поэтому он еще жив. Он сделал столько добра для Империи, что Генрих был бы рад отдать ему свою дочь. Он даже смирился с тем, что их сын станет следующим Императором. Если так должно случиться, путь так и будет. Только сейчас Генрих понял, что в погоне за троном, можно потерять свою семью, свою честь, свою совесть. Он отправил послание Ангерану, что бы тот отменил покушение на принца. В Изирале и его округах, готовилось несколько способов лишить жизни принца. Генрих больше не хотел этого. Может и, правда, в эльфах он обретет сильного союзника. Династические браки хорошо укрепляют союзы между государствами. Кроме того, он должен был отомстить ордену за его предательство. Пален заплатит за верность Феликсу. Они все заплатят за это.

Чтобы добраться до Изираля, армии понадобилось около недели. Вся страна уже узнал о победе. В городе были приготовлены великие празднования. Раненных разослали по городам Империи, чтобы не создавать в столице панического настроения. По пути были взяты, гарнизоны крепостей, чтобы армия не выглядела такой маленькой.

Дейлон и Лео сидели в открытом экипаже, облаченные в начищенные до блеска доспехи. Радость распирала их сердца. Они выжили в этой мясорубке и стали героями. Этот мир прогнулся под них. Они творят свою судьбу. Дейлон пожал руку другу, спускаясь из экипажа. Впереди был парад, и он хотел въехать в город верхом на боевом коне. Его лошадь пала, но он без труда нашел себе замену на время. После битвы осталось много боевых коней без владельцев. Дейлон в львиной броне въехал в ликующие ворота города.

 

Глава четвертая

 

Часть заключительная: Когда слепые прозреют, глухие услышат, а любовь погибнет

Изираль ликовал. Люди радовались прибытию победителей. Никто не знал о жутких потерях. Поданные кричали, прославляя победителей. Горы цветов сыпались на колонны бойцов. Армия шла по главной улице Изиралля. Улице победителей. Трубы и барабаны разрывали воздух, прославляя героев. Все движение и торговля в городе остановились. Дома были украшены гирляндами и цветными шарами. Народ Империи был спасен и люди от того были благодарны. Генрих и Дейлон ехали впереди войска. Принц был похож на южного варвара, в своих великолепных доспехах. Гордость и сила веяла от победителей. Лео ехал в экипаже, так как не мог сесть на коня. Парад продолжался до Имперского дворца. На большой дворцовой площади собрались сановники государства и прочие зажиточные жители города. Весь путь следование победителей отцепили свежие легионы Лютии, которые были сформированы, пока продолжался поход. У ступенек, ведущих к дворцу, стояла королева, держащая на руках ребенка. Рядом с матерью стояла Лютия. Она была одета в легкое синее платье, обшитое золотом. Ее золотистые локоны выбивались из белой сеточки, сдерживавшей волосы в прическе. Дейлон так хотел прикоснуться к ней, но он должен был дождаться пока вперед пройдет Император. А Генрих как будто не торопился. Он наслаждался этим моментом. Император спустился с коня и медленно, плавной походкой направился к королеве. Дейлон шел за ним, но так и стремился его обогнать, чтобы обнять любимую. Ее глаза светились от радости. На губах девушки читалась нескрываемая улыбка. Генрих подошел к жене. Потом поцеловал ее и сына, обнял свою дочь и развернулся к толпе. Лютия от нетерпения, слегка подпрыгнула и бросилась на руки к Дейлону. Они так любили друг друга, что им было не до формальностей. Народ не осуждал свою принцессу. Им направился князь, нравилась Лютия. Они оба были для них героями, спасшими город. Генрих обратился к народу Изираля.

— Мы столкнулись со страшным врагом. Многие из нас отдали свои жизни ради спасения Империи. Мы все боялись, но преодолели свой страх и низвергли орков в пучины хаоса. Мы все теперь свободны. Мы все герои. И те, кто сражались у реки Сить и те, кто были здесь и ждали нашего возвращения. Я горжусь вами Имперцы. Я счастлив, что я один из вас. Слава вам, мой народ!

— Славься Император! Ты стал велик и будешь славен! — взревела толпа.

Народ ликовал Императору победителю. Королевская чета отправилась во дворец. Дейлон вел принцессу за руку, по мраморным ступенькам, к стенам дворца. В соборе Единого, должен был пройти обряд возвеличивания. Это древний ритуал, прославлявший Императоров, победителей темных сил. Дейлон и Лютия шли, слегка дотрагиваясь до кончиков пальцев. Девушка улыбалась принцу. Ее грудь часто вздымалась и опускалась, от возбуждения, которое охватило юное сердце. Она чувствовала, что это последние минуты счастья. И она хотела насладиться ими до конца. Пройдя мимо статуи императора, выполненной в виде фонтана, девушка повела любимого в противную сторону от собора. Дейлон хотел возразить, но ее нежный взгляд заглушил желание присутствовать при этом великом событии. Он хотел остаться с ней наедине. Они зашли в небольшую резную дверь. Только замок захлопнулся, Дейлон прижал девушку к стене и начал неудержимо ласкать. Они истосковались друг по другу. Им хотелось любви. Девушка на мгновение отстранилась от князя. Его глаза светились теплотой и всепоглощающей страстью. Она чувствовала, что это последний раз, когда он так смотрит на нее. Он так ее любит, как никто и никогда не любил и не полюбит. Сможет ли она отказаться от этого. Он не простит. А она никогда не измениться. Это судьба. Рок.

Генрих прошел в двери величественного собора. Императрица с младенцем шла по правую руку от него. У алтаря стоял епископ Единого, глава Имперской религии. Он пел псалмы, призывая милосердного бога, в свидетели возвеличивания Генриха. Священники махали кадилами, разнося приятный, успокаивающий запах, по сводам святилища. Молодые мальчики пели хоровые гимны. Сановники стояли в невозмутимом спокойствии, с уважением смотря за движениями Генриха. Император передал сына жене и встал на колено пред епископом. Священник положил на голову господина небольшую, неброскую корону, которую доставали около сотни лет назад. Она была не просто реликвией, но символом побед и великих свершений. Душа Генриха была переполнена радостью и гордостью. Он единственный за много лет удостоился этой великой чести. Но вдруг он увидел яростное лицо чиновника ордена, который сообщил о заговоре Феликса. В его руке был небольшой горшок. Император перевел взгляд на большие часы, укрепленные в сводах собора. Они олицетворяли символ времени. Только оно вечно и непостижимо для человека. Часы показывали полдень. Полдень мелькнуло в голове Императора. Он вспомнил Катрин и ее предсказание о его смерти. Легкий страх пробежал по его телу. И в этот миг горшок ударился о пол у его ног. Раздался оглушительный взрыв. Зеленый дым заволок все вокруг. Взрывная волна отбросила гостей. Императорская чета престала существовать. Генрих, Екатерина Антверпенская и их маленький сын погибли в страшном взрыве. Тело маленького наследника лежало у алтаря. Из его небольшого ротика текла тоненькая струйка крови.

Дейлон и Лютия ласкали друг друга прямо в коридоре, когда прогремел взрыв.

— Что это было? — изумленно спросил принц. Он без труда узнал этот звук. Такой же взрыв был при первом покушение на Императора.

— Я не знаю. Давай продолжим. Здесь достаточно стражи, чтобы разобраться во всем, — девушка нежно посмотрела на любимого.

Но принц отстранил красавицу, прислушиваясь к звукам. На улице кричали.

— Я скоро. Ступай к себе в покои, — прокричал эльф и кинулся за дверь.

Девушка нежно смотрела ему вслед. Постепенно нежность ушла из ее глаз. В них появилась безраздельная печаль. Слезы накатились на глаза, но принцесса усилием воли сдержала их. Она должна быть сильной. Теперь она Императрица. А государь должен быть сильным.

— Прощай мой мальчик, — грустно произнесла девушка и направилась к башне.

Дейлон пробежал площадку у главного входа во дворец. Люди кричали и плакали. Ничего было не разобрать. Принц направился к собору. Он быстро вбежал в старую залу. Запах ладана сменился, на едкий запах кислоты. У алтаря лежали три истерзанных тела. Рядом истекал кровью Артур, тот самый, которого он увидел так давно у пруда вместе с Лютией.

Принц подбежал к Императору, попытавшись нащупать его пульс, потом к королеве. Они все были мертвы. Дейлон закричал:

— Кто это сделал?

Один из дворян, в шоке стоящий рядом с ним, показал на Артура.

— Это он. Он убил всех.

Дейлон схватил за ворот чиновника. Артур улыбался. Он был спокоен, как будто он не умирал, а был самым счастливым человеком на свете. Принц смотрел на него и не понимал, чему он радуется.

— Зачем? Ты же предал Лютию. Ты убил своего Императора.

— Я-я больше люблю ее, чем ты. Вы бы принц так не смогли. Все ради любимой, — выдохнул Артур.

Его глаза остекленели. Убийца отправился к Морру, вслед за теми, кого он лишил жизни. Дейлон поднялся. Его тошнило, а голова кружилась. В мозгу вертелись слова убийцы. Все ради любимой, все ради любимой. Потом ему вспомнились слова Луизы: Сестра. За Чарра. Ее уверенность в том, что бумаги найдутся. Ее ненависть к Феликсу, как будто показная. Осведомленность в делах врага. И предложение ордена, устроить их брак. Лютия ведьма Чарра. Этого не может быть. Дейлон отшатнулся назад. Он кинулся из собора. Он больше не мог дышать этим воздухом. Ему нужно было поговорить с принцессой. Она должна все объяснить. Этого не может быть.

Дейлон бежал по коридорам. Слезы заполняли его глаза, но, так и не выплеснувшись, исчезали. Он хотел умереть. Внутри была пустота. Один из стражников сообщил, что принцесса уединилась в дозорной башне. Князь помассировал виски, стоя у двери. Он пытался привести мысли в порядок. Он не мог предстать перед ней слабым. Дейлон открыл дверь и поднялся по гужевому лифту наверх. Принцесса, все такая же прекрасная стояла у края стены. Она смотрела в большой телескоп, наблюдая за городом. Девушка развернулась. В ее глазах была несдерживаемая печаль. Она хотела кинуться в объятия любимого, но увидев его холодный взгляд, остановилась. Ничего. Ни печали, ни радости, ни сочувствия не излучал его взгляд. Он был холодным и бесчувственным. Даже самые прославленные сановники не могли так скрывать свои чувства. Девушка тоже сразу изменилась. На смену скорби пришло спокойствие и дьявольская решимость. Ей уже было все равно, что произойдет дальше.

— Я всегда думала, что знаю вас. Но это не так. Вы стали бы хорошим сановником. Я даже не представляю то, о чем вы сейчас думаете, — мягким, но властным тоном произнесла Лютия.

— Я тоже думал, что знаю вас. Но оказывается, ошибся. Это ведь вы убили свою семью?

— Семью? Нет. Моей семей была Луиза. Это вы убили мою сестру.

— И все ради короны? Вы все время меня обманывали, говоря, что любите меня? Ради железки. Как ты могла?

— Не ради короны, а ради власти, которая принадлежала мне по праву. И… я никогда не обманывала тебя. Я сказала, что люблю и ты единственный человек, которого я буду любить. Это была правда.

Лютия по-настоящему любила князя. Но что она любила больше? Его или власть? Она выбрала власть. Каждый человек в жизни сталкивается с выбором. Ему приходиться выбрать что-то одно из того что он любит и того что ему нужно.

— Любишь? Палена, тоже ты, подговорила бросить нас? В первый раз, ты тоже ради любви чуть не взорвала нас с Генрихом? И амулет, вы тоже мне ради любви, с Луизой повесили? Это не любовь, а жажда избавиться от назойливой мухи.

— Мухи? Странно. Вы так гордитесь собой, как у вас язык повернулся сравнить себя со столь низким созданием. Я отвечу на ваши вопросы. Вы очень много значите для меня. Я и правда причастна к предательству Палена. Но только в той части, что выпустила Феликса из тюрьмы. А он исполнил свое предназначение. Для этого мне даже пришлось превратиться в мужчину. Странное, знаешь ли, ощущение. Вы также обвиняете меня в первом покушение? Зря. Мой отец хотел убить вас. Он столько раз пытался это сделать, что я сбилась со счету. Я приказала Луизе убить его, но ты появился не вовремя. Вас там не должно было быть. Но вы мой прекрасный принц, появляетесь везде, где вас не ждут. Если бы вы не спасли его, то избежали бы многих опасностей. А на счет смертельного амулета, я здесь не причем. Луиза сама решила, что вы опасны. Она еще была слишком юна, чтобы постичь смысл создателя. Чарр только намекает нам что делать, а мы должны понимать его слова.

— Как вы все легко объясняете. А если бы меня убили на войне? Вы бы тоже это объяснили?

— Вы бы не погибли. Я всегда была с вами. Помните магию крови на башне Антверпена, а то заклинание, которое вы вспомнили, когда пришли сектанты, а магию ветров на поле боя? Ты никогда не знал эту силу и не умел ею пользоваться. Я спасала тебя всегда. Или ты думал, что это любовь, в кулоне защищала тебя от орков? Это моя магия оберегала тебя. Я всегда была с тобой.

Мужчина и женщина стояли в центре башни. Голубое небо повисло над ними. Легкий ветер поглощал их слова, чтобы больше никто не узнал разговор двух людей. Белая круглая башня, стала ареной, в которой раскрывались характеры и мысли людей.

— Но если вы любите меня, то зачем вы сделали это? Я бы мог понять и простить смерть вашего отца. Он и правда заслуживает это, но ваша мать, брат?

— Я люблю вас очень сильно, но я люблю и власть, для которой я рождена. Моя любовь к вам сильна настолько, что я сделаю все, чтобы сохранить твою жизнь, но она не настолько сильна, чтобы я отказалась от трона. Роды матери проходили тяжело, потому что я пыталась отравить плод, но он один из нас. За те годы, что наша династия правит Империей, в нас выработался иммунитет к ядам. Это был бы самый простой способ. Но кровь драконов сказал свое слово и мальчик родился. Железный Феликс предложил мне тогда заговор против моего отца. Я, правда, приняла участие в нем, чтобы спасти Генриха. У меня был долг пред ним. Долг жизни. Я не могла не вернуть его. Я спасла ему жизнь. Но потом я узнала, что он решил убить тебя. Больше медлить было нельзя. Я попыталась, но ничего не получилось. Из-за тебя, между прочим. Потом я поняла, что единственный кто мне мешает взойти на трон, это Генрих. Я решила, что если его убьют орки, я смогу спрятать ребенка, оставив его в живых. Но вы опять все сорвали. Тогда у меня не осталось другого выбора. Только смерть всего семейства могла освободить мне трон. Ведь Генрих стал почти святым, после победы над ордой. А ведь он просто убийца. Теперь народ обвинит во всем Железного Феликса, который уже давно передумал выступать против моего отца. Те бумаги, что мы дали Генриху, были поделкой. Мы выкрали его печать. Теперь его и пару сотен рыцарей повесят, чтобы успокоить народ. Меня коронуют, и я стану императрицей. Хороший конец, хорошей истории. Остается только один вопрос: что выберешь ты, любовь или гордое одиночество? Мы бы создали прекрасную семью. Мы бы любили друг друга.

— Любили? Как мы можем любить, после всего этого. Ты служишь Чарру. Убиваешь невиновных. В тебе нет ничего святого. — Дейлон хотел расплакаться, но не смог. Ни одна слезинка не вытекла из его глаз. Он был спокоен, как будто все это происходило не с ним. Его душа парила над башней. Она хотела вернуться к телу, но оно не пускало ее. Тело не хотело страдать, чувствуя боль, страшную боль, потери смысла жизни. Он потерял любовь и свою душу.

Девушка приблизилась к принцу. Она нежно прикоснулась к его щеке. Ей так хотелось расцеловать его и сказать что это не она. Что ей не нужно ничего кроме его любви. Но она заглушила свои чувства. Она уже сделала свой выбор. Меняться поздно.

— А помнишь, ты пообещал, что сделаешь все, что я попрошу от тебя? Теперь я хочу попросить.

— Я не могу остаться с тобой. Как бы я не хотел этого. Я всегда буду помнить, кто ты и что ты сделала.

Девушка немного отошла назад. Она ласково улыбнулась и рассмеялась. Потом резко подошла к князю, прижавшись к его груди. Она встала на цыпочки и заглянула ему в глаза. Ее зрачки горели веселым задором. Но кроме этого в них читалась неподдельная боль и страдания.

— Ты думаешь, что я опущусь настолько, что буду просить тебя остаться со мной? Ты ошибаешься, мой мальчик.

Дейлон не пытался отстраниться от девушки. Она так притягивала к себе. Так манила, своим взглядом, похожим на бескрайний омут.

— Тогда что ты попросишь от меня?

— Ты должен забыть, про все что было. Никто не должен узнать правду. Клянись, что никто не узнает, как я взошла на престол.

— Ты думаешь, что после того что произошло, я буду держать слово?

— Думаю, да. Ты сказал, что все сделаешь ради меня. Никто тебе не нужен и не дорог, кроме меня. Это последняя просьба, с которой я обращусь к тебе. Сделай это в знак нашей любви.

Дейлон стоял и смотрел на девушку. Ее губы были так близко от его губ. Ее глаза смотрели в его глаза. Он немного отошел, чтобы собраться с мыслями.

— Ты служишь Чарру?

— Служу? Нет. Мы скорее помогаем друг другу. Он дает мне силу, а я даю то, что хочет он. Но я не желаю смерти всем недостойным. Я не желаю погибели моему народу. Я буду лучшей правительницей, чем Генрих. И ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. А знания темной стороны только укрепляют меня, делая более великой.

— Я никому не расскажу что произошло. Но пусть не допустят боги, чтобы мы вновь столкнулись на одной дорожке. Я не хочу больше тебя видеть. Если я увижу, что ты служишь темным богам, то я заберу свое слово, так как это будет касаться не только меня.

Дейлон хотел уйти. Он больше не мог смотреть на нее. Еще немного и он останется с ней навсегда.

— Постой!

Дейлон остановился. Не спеша, развернувшись, он посмотрел на девушку. Лютия стояла напротив него. Она вновь была такой как раньше: любящей, нежной, сильной. Как будто ничего не произошло между ними. Девушка подошла ближе, прижавшись к князю. Она обвила его шею руками и в последний раз, со всей нежностью и страстью, на которую была способна, поцеловала Дейлона. Поцелуй длился целую вечность. Князь не мог оттолкнуть ее, да и не хотел. Они вновь, на мгновение были вместе, как тогда, в лесу. Лютия отстранилась. Они почти не дышали, смотря друг на друга.

— Будь счастлив мой нежный прекрасный принц! Лети домой мой мальчик, — она лаково погладила его по щеке, потом резко развернулась и отошла к краю зубчатки.

Дейлон поклонился принцессе. Он хотел сказать что-то ласковое. Но в нем не было никаких чувств. В нем была сжигающая все на своем пути пустота. Ему нечего было ответить.

— Прощай моя принцесса.

Князь открыл дверь и быстро спустился с башни. Он как можно скорей хотел уехать из города. Здесь его больше ничего не держало. Его любимая погибла. Он сам погиб. Но он выполнил приказ своего отца. Орден больше не опасен. Империя наш друг. А орда разбита. Все кончено. Эльф приказал Симбаду собирать имущество. На этот раз он не хотел ехать в одиночестве. Лео вновь контузило взрывом. Но Дейлон даже был рад этому. Теперь ему не продеться объяснять другу, почему они покидают столицу, когда любимая Дейлона восходит на престол Империи. Слуги принца, погрузили графа в карету, и они тронулись в путь. Эльф в последний раз посмотрел на беспокойный город. Красоты уже не радовали его. Его мир был разрушен. В этом городе он потерял свое сердце. Здесь закончилось его детство. Тот юноша, которым он был исчез. Кареты быстро выехали за огромные ворота города. Принц только сейчас заметил, что появился подъемный мост, а пред стеной ров, выложенный цветным камнем. Во рву плавали разные рыбки. Князь улыбнулся. При Генрихе, этот ров строили десять лет, а Лютия его построила за две недели. Она и правда станет великой Императрицей. Быстрые кони стремительно уносили принца Дейлона от великого города.

Заключение

Летнее солнце радовала горожан Изираля яркими ласкающими лучами. Около часа назад прошла гроза, от этого в воздухе витал запах озона и свежести. На улицах белого города, столпились десятки тысяч людей, в праздничных одеяниях. Играли музыканты, шуты веселили народ. В городе был объявлен всеобщий праздник. Никто не работал. На площадях раздавали бесплатную выпивку и угощения. Народ собрался на коронацию нового Императора. Генрих погиб и на его место должна взойти принцесса Лютия. Ее легионеры оцепили все правительственные здания. На улицах выстроилась стража. Впрочем, этому не было необходимости. Народ любил княжну и быстро забыл о ее отце. Никто не хотел безвластия. Плохой мир лучше хорошей войны. Все кто был не доволен или сомневался в праве княжны на престол, были заточены в тюрьму. Ангеран де Лофер и еще ряд сановников, были посажены в самые глубокие каменные мешки. Магистр и еще около сотни рыцарей жестоко казнили на лобной площади. История с заговором закончилась.

Сторонники княжны и все придворные собрались в соборе, где недавно был убит Генрих. Лютия стояла перед новым епископом. Под ее коленями лежала маленькая подушечка. Хор снова пел песни, а священник читал обряд посвящения. Он спрашивал у девушки:

— Готовы ли вы? — В ответ слышалось: Да, да, да!

Он несколько раз спрашивал одно, и тоже разными словами. Потом водрузил на ее голову корону. И наконец, разрешил подняться. Девушка встала. В ее взгляде не было ни страха, ни смущения. Как будто она всегда была Императрицей и жила только ради этого дня. Она оглядела своих празднично одетых подданных. Ей стало немного жаль от того что рядом нет Дейлона, но это чувство быстро прошло. Она достигла, чего хотела. Она Императрица!

— Король мертв! Да здравствует король! Да здравствует король! — прогремели десятки тысяч голосов. Люди на улице подхватили слова, которые кричали в соборе. Весь город наполнился: Король мертв! Да здравствует король!

Хоть Империей и правил Император, но на коронации было традицией, воспевать титул, который носили первые правители Эллеи, создавшие Империю. И теперь жители города воспевали королеву Лютию. Принцессу, погубившую свою семью. Но вполне возможно, что только так, можно спасти государство. Ведь впереди ждали времена, куда тяжелее, чем прежние. Люди столкнуться с таким врагом, который непобедим даже для них. В такие моменты, Империи нужен великий правитель. Именно таким человеком была Лютия. Она была готова отдать все ради власти, которой хотели лишить ее враги. Она была рождена для этого. Таково ее предназначенье. Красивая, юная девушка навсегда забыла, что значит любовь. Ей никогда не познать радость материнства и супружества. Она отреклась от любви в пользу трона. Но не стоит ее винить за это. Ведь она сделала выбор. Действие всегда лучше бездействия. Ведь действие хотя бы порождает противодействие. За плохой поступок всегда можно наказать. Человека же стоящего в стороне, когда кому то требуется помощь, ни за что осудить. Он ничего не сделал.

Императрица Лютия вышла из собора и поприветствовала свой народ. В массе людей стоял мужчина в синем плаще, с накинутым на голову плащом. Его глаза были черны как ночь. На руках были одеты черные перчатки из мягкой кожи. Его бледное лицо, не выражало никаких эмоций, но вдруг он начал аплодировать Императрице. Он уважал эту сильную, достойную власти женщину. Только человек никого не прощающий, готовый переступить через всех ради великой цели, был достоин власти. Она доказала, что ее предназначение править Империей и Чарр помог ей. Мы помогли ей. Но как она глупа раз думает, то она хозяйка своей судьбы. Она думает, что берет от Чарра то, что хочет, не служа ему. Но это не так, кто раз попал в наши сети, тот никогда из них не выберется.

— Это еще не конец, а только начало, — произнес странный путник, перестав хлопать, он скрылся в толпе.