Часть первая: На ночной дороге

Был невероятно темный вечер, даже луна, висящая среди серых облаков, не могла осветить старую мощеную дорогу, по обе стороны от которой росла сухая трава, которая, как будто не успев прорости, умирала от здешней погоды. Повсюду стояли сухие деревья, не смотря на то, что дожди в этих местах, лили, чуть ли не каждый день. По дороге мчался необычный всадник, был он необычен хотя бы тем, что ехал в столь поздний час по пустынной дороге. Роса уже выступила на траве, где-то в кустах стрекотали кузнечики, и не что не говорило о какой-либо опасности, не считая того, что в лесу слышалось испуганное уханье сов. Всадник мчался очень быстро, хотя его конь преодолел уже изрядный путь. Конь всадника когда-то был белого цвета, с длинной шелковистой гривой, но после проделанного пути напоминал коричневого, упитанного поросенка. Всадник немногим отличался от своего коня, он изрядно промок, его изящный зеленый плащ был весь покрыт каплями черной фодильской грязи. Длинные волосы, некогда гладкие и шелковистые скатались, и весели клочьями. Лицо всадника было закрыто широким капюшоном длинного эльфийского плаща. Несмотря на потрепанный вид, по некогда изящному убранству, можно было сказать, что он занимал высокое место среди своего народа.

Не обращая внимания на недавно прошедший дождь, сгустившуюся тьму всадник был весел и напевал какую-то песню на очень красивом, но неизвестным этим землям языке. Он думал о доме, о семье, о родных лесах и реках и это предавало ему сил. Он мчался очень быстро, но при этом успевал разглядеть, даже в темноте все вокруг. На обочине перед ним распростерлись несколько скелетов животных. Кости были не повреждены, и только на одном из черепов виднелось маленькое отверстие от стрелы. Какое жалкое зрелище смерти. Она повсюду подстерегает нас. Заставляет карабкаться вперед. Из-за нее мы идем по головам друг друга. Люди более всего подвержены воздействию смерти. Их жизнь рано или поздно кончается, и оттого они стремятся, как можно больше существ утянуть за собой. Раздумья всадника прервал тихий шорох. Он шел от ближайших кустов раскинувшихся вблизи от дороги, но он продолжал движение, не обращая на него внимания. Вдруг из кустов, на дорогу выскочило страшное существо, внешне напоминавшее волка, но гораздо выше, и двигавшееся на задних лапах. Оно угрожающе рычало, с ее клыков капала вонючая слюна. Глаза животного злобно светились при свете луны. Конь всадника испуганно заржал и встал на дыбы, начав медленно пятиться назад. Но всадник не растерялся. Он осадил коня, и с лязгом обнажил длинный меч. Его лезвие засияло, и на нем проступили, пылающие ярким синим пламенем эльфийские руны. Чудовище как собака присело для прыжка и в один миг преодолело расстояние между собой и всадником, казалось что вот-вот, и оно вцепится в горло путнику, но случилось неожиданное. Лошадь проявила необычную прыткость, она отпрыгнула боком в сторону, а её хозяин нанес на отмах по голове чудовища удар огромной силы. Тварь с визгом отскочила в сторону, из зияющей раны обильной струей хлынула багровая кровь. Животное не упала за мертво, как должно было произойти, а приготовилась к новому прыжку, но не успела. Всадник перехватил свой меч за лезвие и метнул его в монстра. Тот упал, начал дергаться, пытаясь встать. Всадник соскочил с лошади и обнажил закругленный кинжал, лезвие его сияло серебром от легких отблесков луны. Он быстро подскочил к извивающемуся зверю и одним ударом перерубил ему горло. Потом воин обтер лезвие кинжала о тело животного и извлек меч. Как не странно, но на лезвие не было, ни капли крови. Путник мрачным и полным скорби взором посмотрел на тело животного, произнес усыпальную молитву на эльфийском языке. И вскочив на коня, помчался дальше.

Он снова погрузился в раздумье. Несомненно, это был оборотень, существо одинаково ужасное и несчастное. Бедняга обречен, когда луна обретает форму шара, охотиться на живых существ. Была ли у этого животного в сердце злоба? Получеловек полуволк, страшное сочетание и не важно, что им движет, если его сердце жаждет крови. Очень странно в этих местах увидеть такое существо. На много миль здесь нет ни души. Да еще в период серповидной луны. Это очень зловещий знак. Слишком сильно темные потоки заволокли взор. Так что у жрецов Мора, скоро будет много работы.

Вдруг путник заговорил как будто со своим конем:

— И ты еще считаешься храбрым боевым конем? Ничего не скажешь, красавец, чуть не скинул своего хозяина и оставил его на съеденье. Знал бы, что ты такое чудовище взял бы Ариндила.

Конь ничего не ответил хозяину, даже эльфийские кони не умеют говорить, но он все понял. Сбросив скорость, начал фыркать, как бы говоря: а не я ли увернулся от пасти оборотня, не я ли тем самым спас твою шкуру. А еще говорят эльфы, всегда помнят им оказанную помощь.

Всадник проехал еще изрядный путь, прежде чем впереди показались огни домов. Это была придорожная деревушка, оставшаяся здесь от прежних времён. Она была обнесена бревенчатым частоколом, который местами изрядно прогнил и покосился. Вероятней всего, он больше служил для отпугивания одиноких странников, нежели воров. Всадник медленно въехал во двор придорожного трактира. Там стояло несколько лошадей, привязанных к небольшому периллу, мерно поглощающих сено. Дейлон спрыгнул с коня и вошел в трактир. Из помещения послышалась легкая музыка, смех людей, и ненавистный запах курильной травы. Но делать было не чего, он весь промок и очень устал. Отдых определенно был необходим. Подойдя к трактирщику, он произнес приветствие на языке людей. Но тот не ответил, как будто не слыша его, продолжал мыть кружки. Тогда путник снял капюшон, показав свое красивое, благородное лицо, но хозяину оно не показалось красивым, поскольку в глазах незнакомца застыл гнев, а с губ сорвались слова на непонятном языке. По интонации человека, можно было понять, что это отборная эльфийская брань. Умерев свой гнев, путник перешел на человеческую вязь.

— Я Дейлон сын Элрода, повелителя эльфов севера! Я назвал вам свое имя, а вы до сих пор молчите, если бы я не знал людей, то принял бы это за оскорбление, а ведь даже мы эльфы не прощаем оскорбления.

— Простите ваше высочество, эти места крайне неспокойны. Здесь не очень любят одиноких странников. Меня зовут Кнут, и эта гостиница принадлежи мне. Я выполню любую вашу просьбу. И чего же вам будет угодно?

— Я хотел бы, скромный ужин и теплую, желательно чистую постель. Надеюсь это возможно?

— О да, конечно вы все это получите. Присядьте пока за столик у окна.

Дейлон с подозрением посмотрел сначала на трактирщика, потом на столик, и медленно с неохотой пошел на предложенное ему место.

Компания в харчевне была очень подозрительная, как заметил Дейлон. Было здесь несколько путников непонятного происхождения. Напротив сидели четверо разбойников, непотребно вкушавших эль, хотя кровь убитых ими еще не стекла с их кривых сабель, были здесь несколько гномов, охотников за презренным металлом, но самым интересным экземпляром была молодая разносчица эля. Она была худощава, длинные стройные ноги, хотя и были скрыты длинным платьем, но глаза эльфа позволили ему отчетливо разглядеть их, самым же интересным были её серебристые волосы, которые бывают у эльфийских женщин. Девушка подошла к нему, и нежным тонким голосом заговорила с путником.

— Что вы хотите господин эльф? У нас вы найдете все что угодно.

— Мне, ну я даже не знаю, так и все что угодно?

— Определенно, такой красавец как вы может получить все что угодно, за умеренную плату.

— А я-то надеялся, что я вас покорил. Можно небольшой вопрос?

— Смотря, какого он рода.

— Рода мой вопрос не имеет. Ведь вопрос не вещь. Он не имеет души и тем более корней.

— Интересно и что же это за вопрос?

— Почему такая красивая девушка продает себя? Это же так унизительно. Вас не ждет ничего кроме болезней и смерти. Разве такой судьбы вы хотите для себя?

— Беднякам, у которых на руках несколько детей и нет семьи, больше нечего делать в голодные годы. Так что, выбирать не приходиться. И что же вы хотите?

— Когда я вернусь, я помогу вам. Даю слово! А сейчас принесите мне что-нибудь попить, не выпить, и поесть, что было бы достаточно съедобно.

— Жаль, а я надеялась, на что-то большее. Путники часто говорят что помогут, лишь бы получить все бесплатно. Но что ж, сейчас принесу.

Девушка быстро скрылась в двери, сопровождаемая свистом и улюлюканьем разбойников. «Какой интерес пить, курить траву, и свистеть в след женщинам. На место свиста, одарили бы цветами, и залили приятную патоку, в ее прелестные ушки. И все, женщина растаяла бы как лед на солнцепеке», — подумал Дейлон. Через некоторое время девушка вернулась с подносом, и с нежной улыбкой передала Дейлону его ужин. После чего медленно и грациозно пошла к стойке, как бы давая себя получше разглядеть. Но не успела девушка подойти к стойке, как один из разбойников ухватил её за талию и с силой притянул к себе. Девушка начала вырываться, но она была слишком слаба, чтобы противостоять сильному мужчине. На ее крики никто не обращал внимания, каждый продолжал заниматься своими делами.

— Ну что же ты милая, полюбезничала с эльфом, услади и меня — сказал разбойник, по-видимому, главарь банды.

— Простите, но я сегодня не работаю, — ответила девушка и попыталась оттолкнуть нахала.

— Ну, нет уж, ваши угощения меня не устраивают, хотелось бы что-нибудь послаще.

Разбойник впился в губы девушки, но сразу отпрянул от резкой боли в губе.

— Ах ты, животное, кусаться будешь?!

Вслед за его словами последовала сильная пощечина, как огонь обжегшая лицо девушки.

Дейлон медленно встал, но как не странно праведный гнев не прихлынул к его сердцу. Он, как и прежде был умиротворен и спокоен. Да этот разбойник, возможно, заслуживает смерти, но разве мне судить об этом, а девица хоть и мила, но не достойна, чтобы высший эльф очернял свою душу ради нее. Может, звучит высокомерно, но таким уж я рожден. Но все, же оставить ее в беде он не мог. Неохотно, но все же подошел к столу, где сидели разбойники, и тихо, почти шепотом произнес:

— Смерть или жизнь? Выбирай человек.

Разбойник посмотрел на эльфа, и засмеялся.

— Ты шутишь, неужели эта шлюха стоит жизней четырех живых существ, эльф. Вы же так цените жизнь.

— Вы ошиблись, существ здесь много, а вот живых я не вижу.

Вдруг несколько яблок поднялись со стола и начали жонглировать, переплетаясь, как змеи.

— Мне покоряются, камни, трава, земля и вы покоритесь мне. — Спокойным и даже немного ироничным голосом произнес Дейлон.

Разбойники испуганно переглянулись, главарь оттолкнул девушку, и быстрым рывком поднялся.

— Ты знаешь, что опозорил меня перед моими людьми? А за это ты должен ответить.

— Простите меня за поруганную разбойничью честь — с иронией сказал Дейлон. — Прощайте, надеюсь, мы больше не увидимся.

Отвернувшись от разбойников, он медленно пошел наверх. Неделя была тяжелой, и нужно было, как следует отдохнуть. Впереди ждал тяжелый путь…

Дейлон был молодым эльфийским князем, сыном короля эльфов. Он уже неделю ехал в столицу империи с очень важным поручением, от которого зависел мир в Элеи. Случилось так, что рыцарский орден призванный защищать мир добра от зла посягнул на земли добрейших существ невысопликов, которые уже долгое время находились под покровительством эльфов. И теперь только император мог спасти мир от братоубийственной войны, польза от которой будет только тьме. Глава ордена «белого тигра» Железный Феликс обладал огромной властью, почти сроднимой с властью императора. Земли на севере занимали все его мысли, завоевание их могло дать возможность ордену отделиться от империи, и тогда Железный Феликс сам стал бы королем. А этого он желал больше всего, хоть в своих землях он был полновластным властелином, но всякое преклонение перед кем-либо вызывало у него отвращение. В общем, он был настоящим вождем. Ни трусом, ни слабым его назвать было просто не возможно. Двумя словами: Белый тигр. Вот с этим противником предстояло столкнуться Дейлону, и даже не на поле брани, а в темных, холодных залах дворца, где даже самые храбрые исчезали бесследно.

 

Часть вторая: Смерть или жизнь, или друзья познаются в беде

Дейлон проснулся рано утром, от первых лучей летнего солнца. Одевшись, он поблагодарил трактирщика и пустился в дорогу. Когда он уходил, то заметил, что лошадей во дворе стало меньше, а разбойники куда-то испарились. Вчерашняя разносчица эля, напоила князя прохладной водой, напомнив ему о его обещании. Погода определенно благоприятствовала путешественнику. От ярких, веселящих лучей солнца радовалась душа, и как казалось, не какие неприятности не могут изменить это. По пути он встретил пару старых колонн, установленных здесь древними королями. Он уже давно не бывал в здешних местах, и ему было очень приятно увидеть их вновь. Имперский тракт все время петлял, выводя путников из диких северных земель. К полудню, он достиг южных границ Фадильских болот. Хотя светило солнце, было очень сыро, от болота тянуло неприятным запахом. На встречу Дейлону, из-за пригорка, вышли несколько вооруженных человек. На вид они были похожи на тех разбойников, что были в трактире. Пожалуй, они были не просто похожи на тех разбойников, а именно ими и являлись. Главарь банды, что вчера угрожал Дейлону подошел ближе. Он выглядел дружелюбно, на столько на сколько мог выглядеть человек, привыкший к убийствам и страданиям.

— О, да это одинокий путник из придорожного трактира, поборник нравственности и чести.

— И я тоже очень рад вас видеть, благородный предводитель разбойников — улыбаясь, ответил эльф. — А я-то расстроился, думал, что уже больше вас не увижу.

— Ну что вы, не нужно было так расстраиваться. Неужели мы могли не проводить дорогого гостя. Вон вы, какой дорогой, один конь чего стоит. Может, вы с нами поделитесь чем-нибудь, ну в качестве подарка, проход то здесь платный, ведь так ребята.

После этих слов из-за холма показались еще несколько лучников. Но Дейлон как будто не обращал на них внимания и продолжал любезничать с разбойником.

— Господа ну как же я могу не подать бедным и обездоленным. Только скажите, сколько вам не хватает, и я непременно вложу свой посильный вклад в вашу казну.

Разбойники переглянулись и засмеялись.

— Какой добрый господин. Ну, учитывая, что вы себя вели вчера не очень хорошо, но все же исправились, мы простим вас и возьмем всего лишь вашего коня и меч, ну и, пожалуй, ваш кошелек.

— Серьезная просьба. Пожалуй, если я вам это все отдам, вы сможете уйти на покой. А ведь это совсем не плохо. Мы эльфы должны творить добро. Но я вынужден отказаться, ведь если я вам отдам своего коня, то я не смогу выполнить мое поручение. А я поклялся, что выполню его ценой свое собственной жизни.

— В таком случае вас ждет смерть господин эльф.

В этот момент из-за холма послышался топот множества лошадей. Это были рыцари в тяжелых имперских доспехах. На синих туниках всадников, поверх стальных панцирей, были выгравированы золотые тигры. Всадники на полном скаку обрушились на разбойников. Дружные пистолетные залпы не оставили не одного шанса последним скрыться. Главарь разбойников лежал в траве с простреленной ногой. От боли он потерял сознание. Рыцарь с золотыми перьями на шишаке подъехал к Дейлону, поднял забрало и внимательно осмотрел путника, которого он только что спас. Радость исказила лицо прибывшего рыцаря. Он приблизился к князю и громогласным басом взревел:

— Дейлон, брат мой! Я безумно рад тебя видеть! Если бы я мог, то непременно бы расцеловал тебя, но боюсь потом не смогу залезть обратно на коня.

— А уж как я рад тебя видеть Лео! Я уже с жизнью распрощался. И в правду перед смертью вся жизнь как перед глазами пролетает. Я и тебя вспомнил.

— Надеюсь только хорошее? А то я поехал назад.

— Неужели ты меня здесь оставишь, среди этих разбойников?

— Но они, же уже мертвы. Не знал, что ты боишься мертвецов.

— Я мало чего боюсь, но мертвецы входят в этот список. Ты разве не слышал о некромантах. Да бог с этими некромантами. Что ты тут делаешь? В этих местах редко увидишь благородного рыцаря.

— Спасибо что благородного. Тут я появился совершенно случайно. Мне показалось, что кому-то здесь нужна моя помощь. Вот я и здесь.

Пока друзья разговаривали, в траве что-то зашевелилось.

— О, да это же змейка — засмеялся Лео, — смотри какая юркая. Подранена, но еще ползает. Ребятки, а ну-ка вздерните эту змейку на ближайшем суку.

Рыцари, которые проверяли тела разбойников, направились к главарю, чтобы выполнить приказ своего сюзерена.

— Лео подожди, отдай его мне. Ведь он моей жизни угрожал, а не твоей.

— Пожалуй ты прав, забирай его, только сильно не мучай — с иронией произнес Лео.

Дейлон соскочил с коня и подошел к разбойнику.

— Зла в тебе много, но каждый имеет шанс исправиться. Ты хотел убить меня, но я не отплачу тебе той же монетой, иначе я был бы таким же, как ты. Уходи и больше ни когда не бери в руки оружия.

Произнеся эти слова, Дейлон вынул из кошелька несколько монет и бросил их разбойнику.

— Ну что и куда же мы направляемся дружище? — Спросил Лео.

— Мы? Пожалуй, я возьму тебя с собой. А направляемся мы в Норфлк.

— Да это же ко мне! Ну, вы нахал князь.

— Не нахал, а как я помню, вы недавно меня приглашали.

Дейлон сел на коня, и кавалькада дружно тронулась на Юг. Друзья увлеченно разговаривали, вспоминая как было весело в прежние дни. Рыцари были рады встречи со старым знакомым и одобрительно похлопывали князя по плечу.

— Пожалуй мне надо трубить в колокол, а то ведь ты снова подпалишь мой замок — смеясь, сказал Лео. — Помнишь, как повеселились?

— Да, было весело. Жаль только дракончика, пришлось отдать, а то я к нему так привязался. Он был такой милый.

— Ну да, просто милашка. Давай возьмем, он ведь тут замерзнет, — передразнил Лео. — Помнишь, как он юбки служанок подпалил? А как они визжали? Ну, просто загляденье. Не знал я тогда, что от девушек в дрожь бросает. А как потом пол замка чуть не сгорело?

Дейлон задумчиво посмотрел вдаль, как бы вспоминая те далекие и счастливые годы. Тогда в мире было относительно спокойно. Темные потоки дремали в сырых расщелинах, не беспокоя живущих на поверхности людей.

— Определенно было очень весело, но дракончик был и в правду очень милый. Служанки этого заслужили, я же их просил поцеловать меня, а они отказались.

— А помнишь, как ты выл под дверью, что моя сестра чуть на стол не запрыгнула. Все похватали мечи убивать чудовище, а тут ты выходишь. Мы тебя чуть не прибили.

— И это ты называешь чуть, да твой отец меня на неделю посадил со старыми бабками. Ты даже представить не можешь, как развлекать старушек. Это тебе не с фрейлинами по лесу бегать.

— Дейлон, а ты ведь у меня теперь в долгу, не правда ли?

— Я тебе очень благодарен, но так нагло заявлять об этом, это уже верх неприличия. Если ты не помнишь за год я спас тебя дважды, или трижды? Вспомни-ка, как ты убегал от графини баварской, я люблю вас, я хочу быть с вами вечно. А потом как вор ночью, от стражи князя. Да если бы не я, тебя бы уже давно под венец затащили. А как ты вызвал на бой Гилдера, а потом я травил тебя ядами, чтобы отказаться от поединка. И это делал я, эльфийский князь. Об остальном и вспоминать нечего. В общем, ты мне должен ужин.

— Ну ладно, будет такие ужасы вспоминать. Я даже задумался друг ты мне или враг, все мои минуты позора помнишь, злопамятный эльф.

— Лео только друг помнит о тебе все. И эльфы не злопамятные. Мы просто все запоминаем и потом оцениваем по заслугам. Мы не держим зла.

— Ну, прости, как всегда зарываюсь, ваше высочество. Я хочу тебя огорчить: моя кузина Элизабет, гостит в Норфолке. И очень часто тебя вспоминает.

— Правда? Она сильно изменилась? А то не хотелось бы разрушать прекрасные воспоминания. Я до сих пор с теплом вспоминаю встречи с Элизабет.

— А ты уверен, что встречи, а не что-то другое. Я ведь тебя застукал в столь неприличном виде, что и вспоминать стыдно. Кажется, тебе тогда было шестнадцать, а ей уже около тридцати. Да еще замужняя дама. А еще что-то про мои похождения говоришь.

— В отличие от вас сударь, соблазнили меня, а не я. И этой женщине я ничего не обещал. Как вы сказали, она была замужем. Но все же я виноват, джентльмен так не поступает.

— Ты не прав Дейлон, так поступает только джентльмен, не каких обязательств, сожалений, только наслаждения.

— Так поступаете вы люди, а не мы эльфы. Для нас все гораздо сложнее.

— Ты, конечно, прости, но, сколько я знаю эльфов, вы такие же, как и мы, только надели маску лицемерия. Пожалуй, закончим этот разговор, а то ведь и до ссоры недалеко. А что тебя все-таки привело в эти земли? Ведь ты не ко мне в гости наведался.

— Прости, но не со всем к тебе. Ты слышал, что орден Белого тигра хочет захватить земли невысопликов, а ведь они находятся под нашим покровительством. А тут, как ты понимаешь, попахивает жестокой мясорубкой. Вот я и направляюсь к императору, чтобы предотвратить войну, при дворе может случиться все что угодно. Так что мне не помешает охрана. Ты бы стал моим защитником и одновременно моими глазами и ушами в стане врага.

— Скажу я тебе вот что: Рыцари ордена заезжали ко мне, звали на справедливую войну. Я пока ничего не ответил, но теперь туда точно не поеду. С эльфами шутки плохи. А отправиться с тобой, сейчас, я не смогу. Император попросил, меня проверить восточные границы империи. Но как только я это сделаю, я непременно приеду к тебе на помощь.

— Я всегда знал, что могу на тебя положиться, надеюсь, что ты не заставишь меня долго ждать.

— А как ты хочешь уговорить императора отказаться от похода? Как мне сказали рыцари белого тигра, император уже благословил их на войну. Не думаю, что Феликс даст тебе насладиться красотами Золотого города.

— Пока точно не знаю, но не думаю, что император знает обо всем, что происходит на севере. Будет прискорбно, если люди, и эльфы начнут убивать друг друга, не для того мы тысячу лет вместе защищали этот мир от зла.

— Да, но тогда зло легко можно было отличить от добра, оно принимало самые ужасные формы, а теперь оно среди нас и вот увидишь, современное зло скрывается за прекрасными личинами.

После этих слов всадники больше не говорили друг с другом, каждый из них думал о своем, но из-за этого они не чувствовали неловкости, потому что были настоящими друзьями. Даже находясь далеко, они были рядом.

Пейзажи сменяли один другой. То холмы, покрытые густой травой, то поля, покрытые кустарниками. Душа путников радовалась, от спокойствия и гармонии. Проскакав несколько десятков миль, кавалькада увидела огромное дерево, раскидавшее свои корни по всему пространству вокруг, его ветви были похожи на руки человека, листья легко шелестели от ветра, а наверху располагалось большое дупло, из которого высовывались головки маленьких воронят. Его корни вцеплялись в камни дороги, как бы пытаясь оттолкнуть её. Всем своим видом он как бы говорил: Я ни кому не хочу зла, но зачем вы забираете нашу землю, мы уже тысячу лет живем здесь, а вы захватчики и поработители пришли недавно. Чтобы мы вам не дали, вам все мало. За что вы нас убиваете? Но Лео не заметил этого. Наоборот, дерево показалось ему очень приветливым. Он даже сказал: какой красавец, похоже, он всем доволен, вот бы мне так. Дейлон ничего не ответил, ему не хотелось нарушать спокойствие друга, но он-то понимал, что если так будет продолжаться, то лесов не останется, а вместе с ними и эльфов. Дорога еще долго петляла, но к вечеру всадники все, же добрались до Норфолка — это был красивый замок, из белого камня, его башни были круглой формы, а вершины заканчивались крышей из красной черепицы. На стенах располагались навесы, из которых торчали жерла крепостных орудий. Замок стоял на высоком холме с пологими склонами, у основания которого был установлен частокол. Теперь мало что говорило о прежнем радушие, и он больше напоминал неприступную крепость, чем жилище благородного борона. Но времена были неспокойные, и надо было быть готовым ко всему. Всадники въехали в ворота замка, с башни прозвучал величественный горн, приветствующий своего хозяина. Дейлон ощутил такое волнение, что руки его затряслись, а мысли, спутано, забродили в рассеянной голове. Он не мог точно понять, что его так взволновало: воспоминания из детства или мысли об Элизабет, но одно было ясно наверняка — здесь был его второй дом.

 

Часть третья: Норфолк, мой милый Норфолк

Не успел Дейлон войти в главный зал дворца, как ему на встречу, с криками и улюлюканьем, бросилась целая ватага детей. Конечно, это были не его дети, но всех их он любил, как своих и каждого знал с самого рождения. Была здесь и маленькая графиня Норфалкская, её младший брат, множество двоюродных и троюродных братьев и сестер. Они любили, когда он приезжал, так как рассказывал множество интересных историй, о землях, где уже давно не ступала нога человека, о существах, которые возбуждали в детях, как любопытство, так и страх. Но, в общем, дети никогда не встречали опасности, и им казалось, что Дейлон большой шутник, и рассказывает им сказки, чтобы они были покладистее. А ему очень нравилось быть с ними, ведь в их сердцах еще не поселился порок, присущий человеческой расе, но рано или поздно и они вырастут.

Дейлон посадил на плечо маленькую графиню, взял на руки графа, потрепал остальных детей по голове и с этой ношей двинулся вглубь зала. Здесь, по-прежнему, было очень красиво, с обеих сторон от пола до самого потолка возвышались мраморные колонны, украшенные необычной резьбой, на их вершинах поудобнее уселись маленькие купидончики. На позолоченном потолке висели огромные люстры, на которых горели сотни свечей. Стены же снизу доверху были увешаны золотистыми гобеленами, с выгравированными золотыми тиграми. В центре залы располагался огромный стол, принимающий форму человеческой буквы «П». В помещение было много людей, в дорогих нарядах, все они шумно разговаривали и как будто ни какого внимания не обращали на вновь прибывших гостей. Но продолжалось это недолго. Из-за колонны вышел человек, облаченный в ливрею дома Норфалков, и громким голосом представил прибывших.

— Граф Норфолский Лео из семейства Эрионов! Вслед за этим последовало три удара тростью. Его высочество князь Дейлон, сын Элрода, повелителя Элдорских земель! Вслед за этим прозвучало четыре удара тростью.

Стук тростью недобро отозвался по сводам замка, все сразу же обратили свое внимание на прибывших. Подойдя к графине, Дейлон снял с себя детей и одним кивком головы поприветствовал её. Графиня же Норфолк, мать Лео, сделала грациозный реверанс. Её примеру последовали все остальные дамы, мужчины же поклонились в пояс. Но, правда, это сделали не все, были здесь два необычных рыцаря, а точнее, претор ордена Белого тигра и два его рыцаря. Но Дейлон как будто не обратил на это никакого внимания. Остальные, же небыли столь невнимательны и с ехидством начали шептаться о поведение рыцарей. Дейлон это заметил, просто он не хотел ссоры в доме своего детства.

— Графиня, я очень рад вас видеть, как недавно был рад увидеть вашего сына. Он только что спас меня от банды разбойников. Виват той, кто вырастила такого сына! — выкрикнул Дейлон.

Все дружно закричали: виват, виват, виват!!!

— У вас, как и в былые времена пахнет радушием и теплом. Мне кажется в замке праздник? И насколько я помню — это день рожденье юного графа Алекса. — Эльф с улыбкой посмотрел на маленького ребенка, державшего его за руку — Пожалуй, я единственный еще ничего не подарил. Алекс ты станешь когда-нибудь настоящим воином и защитником семьи Норфолков. Пока ты не можешь держать в руке меч, и я дарю тебе этот кинжал.

Он снял с пояса клинок, которым двое суток назад был убит оборотень. — Этот кинжал много раз спасал меня от смерти, его лезвие сделано из сплава, способного убить любое существо. Метнув его, ты ни когда не промахнешься.

Лео вышел вперед и громким голосом сказал:

— Подарок достойный короля!

«Все» дружно захлопали в ладоши.

В этот момент никто не знал, что происходило с Дейлоном. Он чувствовал себя как вор, или змея, изворачивающаяся на сковородке. Как он мог забыть, что Алекс сегодня появился на свет. И Лео, друг еще называется. Мог бы, и сказать — с легким негодованием подумал Дейлон. А если бы у меня не было кинжала, мне что Элориона (меч) отдать надо? Раздражение быстро сменилось весельем, и Дейлон едва сдерживал себя, чтобы не засмеяться.

— Дейлон, а, правда, я им не промахнусь? — сказал Алекс.

— Ну конечно правда, сынок, князь не может говорить неправду. Но будь осторожен, кинжал не игрушка для маленьких детей, тем более такой смертоносный как этот, — поучительно сказала графиня.

Маленькая Луиза тоже хотела попросить подарок, но, посмотрев на несчастный вид Дейлона, который он принял после последних слов матери, передумала. Мало ли он свой меч вытащит, а мне его таскай потом. Луизе еще было только десять лет, но она понимала намного больше остальных. Но не одна маленькая графиня поняла все, Лео был просто в восторге от представления. Он всегда любил сбить спесь с друга и говорил: кто же если не я сделаю тебя ближе к народу. В ответ на это Дейлон только смеялся: ну да, ты у нас человек, от народа и для народа. Но в мире не все равны, даже изначально мы эльфы более приближены к богу, чем вы. Не старайся прыгнуть выше своей головы, но стремись к лучшему, и тогда ты по-настоящему возвеличишь себя.

После слов графини, неожиданно, а может, и нет, к Дейлону подошла старая знакомая кузина Лео Элизабет баронесса Шелфуртская. Не то что Дейлон не ждал ее здесь увидеть, но встречи он крайне не хотел. Он желал запомнить ее такой, какой она была раньше, прекрасной и сильной, готовой сдвинуть на своем пути горы. А ведь с тех пор уже прошло пятнадцать лет, для эльфа этот срок не представляет ни какого значения, ведь он живет вечность, но ей уже должно быть сорок пять, сильно ли она изменилась. Но опасения Дейлона были напрасны, Элизабет была по-прежнему красива, хотя следы прожитых зим и отразились в ее глазах.

— Дейлон я очень рада вас видеть. Мой муж, кстати, тоже уже давно хотел с вами поговорить — шутя, а может, угрожающе, сказала Элизабет. — Вы много лет назад так скоро покинули нас, что я не сумела как следует попрощаться.

От этих слов воротник эльфа, как будто сжался до невероятно малых размеров. Он вспомнил огромного, почти в два метра борона Шелфуртского. Хоть Дейлон и был бесстрашен, но это чудовище бросало в дрожь. Да и расставание с баронессой было не слишком рыцарским.

— Я…. Я тоже рад вас видеть. Вы совсем не изменились, ни капельки, — как бы извиняясь, сказал Дейлон.

— Вы мой дорогой эльф даже солгать по-хорошему не можете. Но я вас прощаю, вы ведь задержитесь в Норфолке. Я здесь буду еще неделю.

От этих слов Дейлону стало еще хуже, ему показалось, что все смотрят на него. А некоторые побывали в его спальне в те далекие времена. Даже для империи такое поведение замужней женщины является верхом неприличия.

Из столь щекотливого положения Дейлона спас друг Лео.

— Ну что вы мадам, мой друг, конечно, навестит вас с вашим мужем, но мы скоро выезжаем, у нас с князем очень важное дело в столице. А сейчас мы очень устали и хотели бы отдохнуть.

После слов о важном деле, претор ордена весь напрягся и начал слушать разговор с удвоенным вниманием. Рыцари ордена переглянулись, а один из них направился к компании. Это был Этьен Паскаль, рыцарь первой степени, носитель золотой печати.

— Ваше сиятельство направляется в Изираль? Если да, то я и мои спутники составят вам компанию. Дорога то знаете не безопасная, мало ли что случится.

Да уж точно, с вами она точно будет небезопасная — подумал Лео.

— Спасибо за столь великодушное предложение. Но последний раз, когда мне люди говорили об опасном пути, они, же меня чуть не прибили на дороге, — ответил Дейлон.

— Ну что вы, сударь, неужели вы сомневаетесь в нашей честности. По-моему, я слышу оскорбление в ваших словах.

— Ну, вот это самое и произошло бы на дороге. Господа рыцари оскорбились бы молчанием князя и вызвали бы его все втроем на поединок, — смеясь, сказал Лео.

— Да как вы смеете, князь, говорить такое про рыцарей ордена Белого тигра! Это оскорбление!

— Э… какие вы ранимые, намекаешь вы оскорбляетесь, говоришь прямо тоже. Ну, вас прямо не поймешь. Что-нибудь дальше, последует?

— Прекратите это немедленно! Вы все мои гости, и пока я хозяйка в этом доме ни кто не будет здесь проливать кровь! — Властно сказала графиня.

Неожиданно послышался громкий, жесткий, голос претора ордена Гуго Лариана:

— И в правду, зачем же ссориться в столь прекрасном месте. Просто верх неуважения по отношению к хозяйке вызвать ее старшего сына на поединок. Да и притом, что мы как звери. Все с одним врагом боремся.

Слова Гуго должны были успокоить графиню, но что-то в ее сердце защемило. Слишком елейной была речь претора, никогда еще рыцари ордена не оставляли оскорбление без ответа.

— Пожалуй, вы правы претор, сейчас не время для ссоры — сказал Дейлон.

Лео предложил Дейлону пройти в кабинет и обсудить предстоящее дело. Кабинет располагался на третьем этаже круглой башни, примыкавшей к центральному залу. На первый взгляд, убранство не отличалось роскошью. В центре комнаты перед окном стоял большой дубовый стол, покрытый зеленым бархатом, за ним расположилось большое резное кресло, ручки которого были украшены львиными мордами. В правой стене были встроены книжные полки, на которых стояли десятки книг в позолоченных переплетах. С левого края стоял небольшой диванчик, обитый выделанной кожей.

Вот на этот диванчик и приземлился Дейлон. Лео же медленно прошел вперед и сел в кресло.

— Пожалуй, я тебя все же провожу до Люблина. А то мало ли что, эти рыцари задумали. Почему ты не взял с собой охрану, она бы тебе очень пригодилась?

— Лео, если мне суждено умереть, то не охрана не ты, меня не спасете. Все в этом мире делается вовремя и наступает в определенный момент. Не раньше и не позже. По какой-то неведомой нам воле. Но твое предложение проводить меня, я принимаю. Это просто знак судьбы, что я встретил тебя. Конечно, есть еще одна причина, по которой я не взял охрану. Понимаешь, я еду к императору один, без воинов, как бы говоря: я тебе не враг.

— Да, не слабо ты завернул. Знаешь, я бы не догадался. Боюсь что он тоже ничего не поймёт, — сказав эти слова, Лео засмеялся. — Судьба, это конечно хорошо, но я больше люблю сотню мечей за моей спиной, готовых изрубить любого, кто встанет у меня на пути. Прыткая у меня кузина, ты от нее так сконфузился, ну просто девочка на первом баллу.

— Джентльмены о таком не говорят. А Элизабет по-прежнему очень мила. И… спасибо, что вытянул меня из затруднительного положения. Особенно большое спасибо, за то, что не предупредил, что у Алекса день рожденье. У меня конечно хорошая память, но я с большим трудом вспомнил повод, по которому устроены празднования.

— Прости, я думал, ты помнишь — с ехидством ответил Лео — По поводу всего остального, твои «спасибо» принимаются, и подшиваются в длинный список твоих благодарностей. Жаль только, из них не отольешь десяток пушек.

— Зато ты получишь мой меч, когда он тебе понадобится. Зачем император послал тебя на восточные границы? Ущелье красный рог перекрыто войнами ордена, враг не суется в эти земли.

— Хочу тебя огорчить, но так было раньше. Орден перевел большинство своих войск на север. Тех же что остались едва хватает, чтобы держать под контролем башню Амон-Ра. Как видишь, орден готовится к войне с вами и, похоже, собирается победить. Уже начался набор наемников в графствах империи. Они и у меня просили людей. Я-то им откажу, но многие согласятся. А самое страшное: после того как орден расправится, ну или вы расправитесь друг с другом, не останется больше силы готовой противостоять ордам с востока. Гномы не пойдут воевать за империю, и она падет.

— А я-то думал, что я пессимист. Похоже, ты совсем в меня не веришь. Ни какой войны не будет, орден уйдет восвояси, в общем, все будет хорошо. Император считает себя прямым потомком эльфов, не думаю, что он даст истребить своих прадедушек. Да и вообще давай закончим про это, все так темно и запутанно, что даже мое чутье эльфа меня подводит, так чего же гадать. Скоро дойдет до того, что цветкам лепестки дергать будем: война, мир, война, мир…

Друзья громко засмеялись и как будто забыли про все трудности, но на душе у обоих рыцарей было неспокойно. Они разговаривали еще около получаса, после чего Дейлон, поблагодарив хозяина за радушие, и одиноко побрел к себе в комнату. Нет, детство прошло, и не было уже того чувства, как раньше. Ушел трепет прежних лет, перед сводами этого величественного замка. Одно Дейлон знал точно, зло проникло за его стены, но еще не обрело силу, достаточную чтобы причинить кому-либо вред.

Дейлон зашел в свою комнату. Убранство помещения ни чем не изменилось. В центре комнаты стояла большая кровать с балдахином. В стене с левой стороны встроен камин, у окна небольшой письменный столик, за постелью большой бельевой шкаф. Дейлон медленно прохаживался по комнате, после чего разделся и подошел к окну. Он думал о Элизабет, страх того, что она сильно изменилась, был напрасным. Можно даже сказать, что она была приятной неожиданностью среди людей. И этому Дейлон был очень рад. Ее предложение о свидании снова открыло прежние чувства.

В этот момент стена у камина разверзлась и на пороге комнаты показалась она, приятная неожиданность. На Элизабет была одна прозрачная белая сорочка, грудь при этом была практически обнажена, белая гладкая кожа блестела при свете луны. Дейлон, как заколдованный, смотрел на ложбинку груди, обещавшую ему прежние наслаждения.

— Лео сказал, что ты не задержишься здесь, и я решила не дожидаться, пока ты соберешься с храбростью и навестишь меня. Я часто думала о тебе, прошлый раз я проснулась, а в постели на место тебя лежала записка, говорившая, сухое — прощай. Тогда я долго плакала, но не будем об этом, не ты не я ничего изменить уже не можем, а у нас слишком мало времени, чтобы тратить их на пустые, разговоры.

Она медленно подошла к Дейлону, протянув ногу ему на пояс, при этом сорочка поднялась, обнажив стройные изящные бедра. Восторгу эльфа не было придела, он даже не понимал, где находится. Интуитивно он начал покрывать тело красавицы поцелуями, потом с силой притянул ее к себе. Начал ласкать все быстрее и быстрей. Опрокинул на кровать и два существа переплелись в песне любви. Под утро, когда первые лучи солнца испуганно ворвались в комнату к влюбленным, Дейлон еще недавно обрел сон. Он был так разозлен на детей солнца, что в этот момент проклял себя за то, что служит им. Но его раздражение быстро улетучилось, когда он увидел ту, с которой провел незабываемую ночь. Она лежала рядом и смотрела на него.

— Ты совсем еще не спала, милая? Ты, наверное, очень устала, поспи немного, еще очень рано.

— Я не хочу спать, вдруг я проснусь, а тебя уже не будет. Мне очень хорошо с тобой, жаль, что я прожила всю свою жизнь с ненавистным мне человеком. Но это моя судьба, в ней много трудностей, но были и хорошие дни… и ночи, к примеру, такая как эта. А еще у меня есть тот, ради кого я живу — это мой сын.

— Сын, я не знал. А сколько ему? Наверное, он настоящий сын своей матери.

— Ему… ему четырнадцать. Уже настоящий рыцарь. Ты даже представить не можешь, какой хороший мальчик. Я бы очень хотела как-нибудь тебя с ним познакомить. Ведь ты любишь детей?

— Конечно, люблю, ведь они представляют собой чистоту и гармонию. И я бы очень хотел познакомиться с твоим сыном. Жаль только, что он уже достаточно взрослый. В таком возрасте дети становятся довольно буйными.

— Буйными? Нет, это не про моего Элрода. Он просто душка. А самое главное, что он совсем не похож на своего отца, а то бы я не пережила этого.

— Ты назвала его Элродом, как моего отца. Достойное имя. Носитель его станет великим человеком. Жаль, что мы не могли быть вместе, ты была бы счастлива, а он мог бы быть моим сыном.

— Да жаль, но такова жизнь, и мне надо уходить, ведь уже поздно, а я замужняя женщина. Когда мы в следующий раз встретимся, надеюсь, не пройдет еще четырнадцать лет. Я люблю тебя, и всегда любила, мой маленький мальчик.

Сказав эти слова, Элизабет обнаженная поднялась с постели. Подошла к столбу кровати, нежно прижалась к нему, последний раз посмотрев на того, о ком думала всю жизнь…. После этого она исчезла в темноте потайного хода. Дейлон хотел остановить ее, но что бы он сказал ей: останься, или брось его. Они оба знали, что ни то ни другое не возможно. И как бы он себя не убеждал в обратном, она не была той, которая предназначена ему судьбой. Так пусть останется все как есть!

Утро у Дейлона предстояло тяжелое. Ужасно болела голова, было такое ощущение, что он всю ночь сражался со стаей оборотней. Но все же он встал, умылся, оделся в вычищенный слугами камзол и спустился вниз. Повсюду было много людей. Имперская знать, за годы привыкшая к чрезмерному употреблению эля, чувствовала себя отлично, даже ранним утром. Он как вор поглядывал на подносы с едой, стоящие на столе. Но достать их не мог, так как в этом доме было принято ждать прибытия хозяйки. Хотя обычно она вставала очень рано, в этот день ее не было видно и гости собравшиеся на праздник, были похожи на голодных шакалов.

Наконец, после часа голодного ожидания и пустых разговоров, хозяйка дома спустилась в низ. Она даже не представляла, как гости были ей рады. Она поприветствовала всех, потом отдельно Дейлона и предложила сесть всем за стол. Но не тут, то было, только Дейлон хотел съесть жареного цыпленка, как маленькая графиня Луиза заскочила к нему на колени.

— Дейлон вы совсем не уделяете мне внимания. Я по вас соскучилась! А вы? Если вы не заметили мне уже не восемь, а десять. По-моему этот возраст называется проблемным, и если не заниматься детьми, то из них может получиться все что угодно. Вот стану я женщиной воительницей, и попрошу подарить ваш меч мне. А я ведь знаю, вы им так дорожите. Предлагаю договориться полюбовно, вы мне что-нибудь дарите, а я от вас отстану, до поры до времени.

— Да вы милая не ребенок, а просто акула какая-то. Если вы станете воительницей, меня это ничуть не пугает. У эльфов много таких примеров. А вот мой меч, даже если бы вы попросили отдать его вам, я все равно бы не смог этого сделать. Я поклялся своим родом, что буду носить его, пока мой охладевший труп не выронит его из рук. Да и меч будет служить только полнородному выходцу из дома Элродов.

— Какие ужасы вы говорите Дейлон. Это, конечно, все интересно, но вы мне подарите что-нибудь или нет?

Луиза пронзительно посмотрела на Дейлона. Её черные глаза горели веселыми огоньками, из под длинных, пушистых ресниц. Они некоторое время смотрели друг на друга, но, не выдержав, рассмеялись.

— Хорошо, вот я дарю вам этот перстень. Он выкован эльфами и обладает магическим свойством. Чтобы получить его силу нужно всего лишь произнести магическое заклинание, и тогда к тебе на помощь придет дух моих земель. Ну, или, по крайней мере, так говорят. Сам я никогда не пользовался его силой. А слова эти звучат так: Элего саприка оне! Вот и все, коротко и ясно.

Девочка взяла в руки перстень. И внимательно рассмотрела его. Кольцо было сделано из серебра, с большим рубином посередине, и на вид было похоже на множество листьев, переплетающих яйцо дракона.

— Но оно, же очень большое, даже когда я вырасту, не на одном пальце его носить не смогу.

— Я знаю один способ, но он очень болезненный.

— И какой же? Отвечай скорей.

В глазах девочки загорелась надежда. И она начала кусать губу от нетерпения.

— Попроси своего брата, чтобы он наступил тебе на палец, после этого я думою он будет тебе мал.

— Так бы и сказал, нахал и пустозвон.

Луиза соскочила с колен и направилась к другим гостям. Она большее время общалась с взрослыми и этим очень гордилась. Так она чувствовала себя взрослее.

Да, как быстро растут дети, а какая речь, слова не ребенка, а светской дамы; ну и кокотка же из не вырастет, — подумал Дейлон. И только в этот момент понял, что еще не ел. После трапезы к Дейлону подошла графиня. Она отвела его в сторону, чтобы поговорить наедине. В зале играла легкая веселая музыка, бодрящая усталых гостей. Вокруг скакали шуты и жонглеры, показывавшие чудесные трюки.

— Надеюсь, вы не уедете, не поговорив со мной? Ведь вы мне как сын.

— Ну что вы, разве я могу так поступить, я так давно не видел вас, что изрядно соскучился. Уже почти два года прошло, а я в деталях помню последний приезд. Тогда был Луизин день рожденья. Все веселились, и не было ни каких проблем.

— Ты не прав Дейлон, проблемы были всегда. Просто перед новыми проблемами, старые забываются, и тебе кажется, что раньше было легче и лучше чем сейчас. Но это не так, жизнь разнообразна: то солнце, то тучи, но, в общем, все делается к лучшему, поверь мне. И не забывай тех, кто тебя любит. На своем пути ты встретишь еще много ложных друзей и любви, но не бросай тех, кто плачет по тебе. Пожалуй, я все сказала и даже больше. Будь счастлив мальчик мой, мне кажется, что мы с тобой больше не увидимся.

— Ну что вы, матушка, не можем мы не увидеться. Обратно я поеду через эти земли и обязательно загляну к вам. Я просто восхищаюсь вашей мудростью. Мне эльфу до вас еще далеко.

— Ты, безусловно, станешь намного мудрее меня. Просто я прожила больше лет, чем ты. Но ведь твоя жизнь вечна, и ты еще многое узнаешь до окончания веков. Ты был таким хорошим мальчиком, а стал прекрасным мужем. Немного жаль, но это закономерность.

Пока Дейлон разговаривал с Эмирой, Лео стоял неподалеку, и думал о предстоящих приключениях. Не знал он, что печаль скоро придет к нему в дом. Но в этот момент он был весел, и ни что не предвещало беды, кроме рыцарей ордена, покинувших замок на рассвете. Лео не любил ждать, он подскочил к матери, пожелал ей доброго утро, и потащил Дейлона к выходу, крича всем: прощайте, прощайте, мы с другом покидаем вас. Лео часто вел себя непристойно, и совсем не заботился о репутации, а может, и заботился, ведь репутация у него была боломута и смутьяна. Через некоторое время Дейлон собрался и начал по-настоящему прощаться с обитателями замка. Тяжелее всего было проститься с Элизабет, еще помнились, жгучие ласки прошлой ночи, и непременно хотелось продолжения. Лео взял с собой сотню лучших рыцарей, оставив в замке отряд в четыре десятка человек. Кавалькада выехала за ворота замка, надолго распрощавшись с чувством безопасности. Дейлон еще раз посмотрел на стены замка, и увидел меж зубцов фигуру одинокой женщины. Да, это была она, его Элизабет.

В этот же вечер две женщины сидели у камина, медленно пили чай и о чем-то размерено беседовали. Одной уже было за пятьдесят, но в ее лице виднелась красота прежних дней. Вторая была моложе, на вид ей не дашь больше тридцати, но глаза говорили, что ей гораздо больше. У женщин была тяжелая жизнь, и они обе многое в ней потеряли.

— Вы должны все ему рассказать. Он поможет. Вы уже все извелись. Ноша, которую вы несете в одиночку не только ваша. Это грех, но он принес вам счастья, так сражайтесь, же за него! — сказала старшая из них.

— Нет, она только моя и больше ни чья. Да и что теперь уже может измениться, столько лет прошло. У меня по-прежнему, как и раньше есть муж. Он моя судьба, хоть и ненавистная.

— Ваш муж монстр, этому надо положить конец. Он убьет вас рано или поздно, вы не можете просто ждать этого. Я воспитана в далекие времена, и знаю что такое долг и смирение. Это совершенно не тот случай.

— Когда-нибудь, мой защитник вырастит, и он защитит меня, так должно быть и так будет. И все же я думаю иногда: а что если бы я его не встретила, у меня не родился бы сын, может, моя судьба сложилась бы по-иному? Может, мой муж любил бы меня, ведь даже звери закаляются сердцем, а что уж говорить про нас, тщедушных существ.

— Так, вы встретитесь с ним сегодня, или нет? Другого шанса может не быть, наш мальчик уезжает в очень тяжелое путешествие, и может не вернуться.

— Не говорите так, пусть лучше боги заберут мою душу, чем его. Я буду молиться за него настолько, насколько у меня хватит сил.

— Я бы не говорила, если бы от моих слов что-то изменилось. Но хотим мы или нет, а то, что должно произойти, произойдет. Нам же остается выбирать: принять это или медленно угасать в своем теле. Сходи к нему. Это мой совет, тебе станет гораздо лучше. Все равно позора больше, чем есть, уже не будет.

Женщины дружно засмеялись. Они много еще о чем разговаривали, до тех пор, пока в дверь не постучался слуга, и сказал: «что он вышел». Женщины снова переглянулись. Та, что моложе нерешительно встала и направилась к выходу. У нее впереди было бурная неспокойная ночь.

К полудню Элизабет уже была в кругу гостей Норфолка и беззаботно беседовала с ними. Кажется, все заботы и печали прошли, и она снова «в седле», как подобает настоящей светской даме. Ей было больно смотреть на измученного Дейлона. К сожалению, эльфы не созданы для человеческой любви, но надо отдать ему должное, он старался. Она тоже уже долгое время не была в Норфолке, и отдыхала от компании мужа. Благо развлечений здесь было предостаточно: бедные пажи епископа Оттенского, сгорали от желания при виде красивой кокотки. Да она еще будоражила мужчин, даже столь юных. Но постепенно заигрывания с «детьми» ей наскучило, нужно было рыбу посерьезней. К примеру, сам епископ. Им кажется нельзя прикасаться к женщинам, мы же ведьмы. Подумала Элизабет. Но не просто подумала, а так и поступила. Бедный епископ таял на глазах. Она пододвигалась все ближе и ближе, в конце концов, попросив помять ей ручку, а то, что-то там не хорошо. При этом она посмотрела на него такими глазами, что епископ не выдержал и согласился, предварительно попросив никому про это не рассказывать. Вот так он и у себя в обители, «только не кому не говорите» — иронично, как бы передразнивая, подумала Элизабет. А вместо того чтобы сказать это, она мило улыбнулась и расстегнула верхнюю пуговицу декольте, которое и без этого было достаточно глубокое. При виде этого эпископ побледнел, его руки затряслись, и «дедушка» упал в обморок. Элизабет подскочила к нему, обмахивая его веером, и начала звать на помощь. После стакана холодной воды, епископ прозрел, и сказал только одно: я видел ангела. Пожалуй, священнослужители и правду хранят целомудрие, как незамужние девушки. Даже в молодости от меня в обморок еще ни кто не падал — разочарованно подумала Элизабет.

Наконец развращение гостей ей наскучило, и она решила податься в политику. В углу стояла группка дворян, обсуждавших политику северных земель. Среди них были; Филипп борон Геденау, Ричард командир имперских лучников, и поставщик оружия с запада, предвкушавший хорошую наживу.

— Господа я просто уверен скоро будет война, император разрешил ордену оккупировать земли невысопликов, эльфы так этого не оставят. А война с эльфами выглядит очень пугающе, мои лучники стреляют на сто пятьдесят метров, а у эльфов я видел умельцев, посылающих стрелу на полкилометра, представляете — изумленно сказал Ричард.

— Мои рыцари присоединятся к этому божьему походу. Слишком долго эти эльфы считали себя центром вселенной. А стрел я не боюсь, у нас есть крепкие щиты и длинные копья. Мы разобьем любого врага. Кощунство сомневаться в этом. Что могут сделать лесные против нашей стали! — воскликнул барон.

— Хотите узнать, мой милый Филипп? — Вмешалась в разговор Элизабет. При этих словах все кроме поставщика вздрогнули, и посмотрели на нового собеседника.

— А — это вы Элизабет, ну кто же еще может подкрасться как шпион, и испугать славных воинов. Что вы хотели сказать этим? — спросил борон.

Но ответила не Элизабет, а тот, кто называл себя поставщиком. Он совсем не смутился пристальному вниманию к нему. Он лениво перебирал четки и хищнически улыбался.

— Сначала представлюсь, я Иван Усатов, поставщик вооружений в империю. Мадмуазель имела в виду того эльфийского князя, что приехал вчера. Но ни кому не советую, беспокоить этого господина, хотя он сегодня и выглядит разбито. Быстрее его я еще не видел. Глазом не успеете моргнуть, как окажетесь без головы.

— Неужели храбрые бороны империи побоятся сразиться с эльфом? Я слышала о большей храбрости.

Произнеся эти слова Элизабет, немного отошла от компании, посмотрела на Дейлона и прикрыла лицо веером. Да пожалуй, в этой женщине было два разных человека, мягкая как ребенок, и жесткая как сталь. Только что она направила мечи на того, кого любила больше жизни.

— Простите мадам, но князь нам ничего не сделал. Война еще не объявлена, и нет никакого повода сразиться с ним, — сказал борон.

После этого вся компания, кроме Ивана Усатова разошлась, опасаясь, что графиня будет настаивать на поединке. Но поставщик не ушел. Как нечисть, бесшумно подошел сзади и прошептал Элизабет на ушко.

— А как вы отнесетесь к тому, чтобы встретиться, наедине?

Элизабет посмотрела на поставщика, и загадочно улыбнулась.

— Может быть, на все воля богов.

Этот человек понравился ей, он не хотел казаться тем, чем не является. Он поставлял смерть и не стеснялся этого. Был не молод, но достаточно симпатичен. Но больше всего притягивал его властный голос, одновременно завораживающий и пугающий. Да она встретится с этим человеком, пожалуй, даже сегодня.

После того как Дейлон уехал, настроение Элизабет резко ухудшилось. Но она все же пошла на встречу с Иваном. Встреча не принесла того, чего она желала. Определенно в нем, что-то было, но это был не Дейлон. Тот отдавал, а этот только брал. С этими мыслями, опустошенная Элизабет, легла спать. Завтра предстояла длинная дорога, а там снова ненавистный муж. Радовало только одно — встреча с сыном.

 

Часть четвертая: Где-то вблизи Люблина

Дорога много петляла, но по пейзажу было видно, что кавалькада уже в глубине империи. На холмах стояли большие камни, указывающие захоронения великих предков. Повсюду цвело много цветов. Они как восточный ковер заполнили равнину, переливаясь красными, желтыми, синими цветами. Ветер колыхал золотые колосья пшеницы, навевая запах только что испеченного хлеба, из деревень. Вдоль дороги часто встречались путники, направлявшиеся в Люблин, в этот древний город королей, откуда, когда-то вышли первые императоры Эллеи. Да, это место когда-то было величественным. Сейчас же поля зарастают травой, город ветшает, а в людях поселился порок. Вдоль дороги расположилось множество деревушек. Повсюду стояли деревянные дома, с соломенными крышами, вымазанными глиной. Люди в целом были приветливые и почти в каждой деревне путникам предлагали отдых и ночлег. Но всадники еще не устали, а спать было рано, хотя некоторым членам группы очень хотелось. Лео долго не о чем не расспрашивал Дейлона. Но через некоторое время игра в молчанку ему наскучила, и он начал медленно подбираться к нему.

— Друг мой, Дейлон, я очень о многом хотел бы тебя расспросить. Но как настоящий друг подожду, пока ты придешь в себя. Я уже давно не видел тебя таким. Причину этого я, конечно, знаю. Но ты может, расскажешь поподробнее? Возможно, я узнаю что-нибудь новое. Как говорится: век живи, век учись!

— Отстали бы вы, друг мой. И без вас тошно. Едем уже полдня, а к Люблину еще не подъехали. Ваши кони тащатся как коровы.

— Ну, простите! Мы не в столицу развлекаться едем. Наши лошадки и так из сил выбиваются, пытаясь поспеть за твоим дьяволом. Дейлон, а что бы ты сделал, если бы у тебя был сын, но ты о нем пока не знал?

— В отличие от вас Лео я знаю тех, кого я люблю. И детей от меня, чтобы я при этом ничего не знал, быть просто не может!

— А ну да, ну да… Хорошая сегодня погода, не правда ли? Птички поют, бабочки летают. Сейчас бы искупаться, вообще хорошо было бы. Помнишь, как Катрин нас искупала? У меня потом зубы неделю стучали. И это было не самое страшное…

— Ты мне зубы не заговаривай. Птички, бабочки… Ты с чего вдруг, про детей заговорил? Неужто у тебя дитя народилось? Ты, наверное, думаешь, взять бастарда или, нет, но я тебе тут не советчик. Ты же знаешь, я не кому не посоветую оставить своего ребенка.

— Да нет, это я так. Просто подумал. Мало ли, как в жизни бывает. Сегодня ты король, а завтра раб.

— Лучше смерь, чем позор. Путь избранных служение, а не примыкание. Надеюсь, так считает каждый благородный человек.

— Ну не скажи. Ты говоришь, что все холопы должны лучше погибнуть, чем служить своим господам? Так этак пол людской расы вымрет.

— Нет, Лео, ты понял меня не правильно. Я говорю, что все должны быть свободны. Почему сотни служат горстке? Так не должно быть, и у нас такого нет. Эльфы почитают друг друга, и если и есть подчинение, то только для порядка. Наши рода построены по типу ваших полков. Глава дома — это генерал, его дети полковники и так по старшинству рождения, и заслугам. Ты не можешь отдать приказ, как-либо оскорбляющий подчиненного. За унижение у нас нет поединков, просто изгнание. Даже самый знатный эльф, может быть лишен почестей за злодеяния.

— У вас всегда было очень хорошо, но как сделать такое у нас. Может я то, и отпущу своих крестьян на волю, но мало кто последует моему примеру.

— Каждый сам выбирает свой путь и сам выбирает, когда с него свернуть. Крестьяне выбрали жизнь в пресмыкании, но рано или поздно они свернут с него, и тогда…. Тогда много жизней уйдет в небытие. И будь уверен, они победят, потому что правы.

— Дейлон, умеешь ты испортить настроение. Надо же такие ужасы рассказывать на дороге. А ведь тут повсюду крестьяне. Ты бы еще приехал в Гор-Данур, и призвал тьму к ответу.

— Лео когда-нибудь это случиться, и я хотел бы быть там. Когда найдется такой герой. А крестьяне, они еще долго будут пресмыкаться. Ты посмотри в их лица, они даже защитить себя не могут.

— Но ведь когда это случиться, я могу рассчитывать на твой меч, Дейлон? Или ты будешь придерживаться благородной политике невмешательства?

— Сейчас я не могу ответить на твой вопрос. Но ты можешь быть уверен, что я не оставлю тебя в одиночестве. Мы друзья навеки. Прямо как муж и жена: пока смерть не разлучит нас!

Друзья громко засмеялись. По полям разлетелось громогласное эхо, говорившее: смейтесь, смейтесь, пока можете. Кавалькада со свистом и улюлюканьем влетела в близь лежащую деревушку. Бедные крестьяне как зайцы начали разбегаться в разные стороны, кто-то даже залез под лавку стоящую у мельницы.

— И их мне надо бояться?! Ты шутишь Дейлон, я их всех одной плеткой разгоню. Ну, надо же, и что они так разбегаются, что мы разбойники, какие-то?

— Лео ты посмотри на своих рыцарей. Прошлый раз на дороге первое, о чем я подумал, что к разбойникам прибыло подкрепление. И не думаю, что они боятся плетки. Этих людей часто пороли.

Из сарая вышла чистая ухоженная крестьяночка, На вид ей было не больше двадцати, платье ее было очень простое, но достаточно зажиточное для крестьян. Она приветливо улыбалась, но была немного испуганна.

— Милые господа, вы не будете нас грабить? У нас брать нечего, мы бедные крестьяне. Да ведь вы и не похожи на разбойников, не черните свою душу.

— Лео, не черни душу — ухмыляясь, сказал Дейлон.

Друзья переглянулись. Лео очень нравилось, когда его боялись, ну или делали вид что боялись. Эта девушка ему очень понравилась, не эльфийская княжна, но все, же крайне мила. Дейлон знал, что Лео свое не упустит, Она была именно тем типом девушек, который так нравился Лео. Он слез с коня, по кругу обошел девушку, рассмеявшись, сказал:

— Ух, ты, какой цветок растет, в здешних краях. Не один уважающий себя рыцарь мимо такой красоты не пройдет. Много, красавица, по дороге рыцарей проезжала? Надеюсь не очень. Не люблю, чтоб совсем замаслено было. Эй, хозяин, накорми моих людей, я заплачу.

Лео жестом указал девушке дорогу по направлению к амбару. Она испуганно посмотрела на него, потом на своего отца. Но тот нечего не сказал, а только зашел в дом за угощениями для путника. Девушка покорно последовала за Лео. У Дейлона было плохое ощущение на счет этой девушки. Она не была похожа на ту, кто отдается первому встречному. Ему было очень жаль ее, но он не мог ничего сделать, или не хотел. Да и притом ее же ни кто не принуждает. Дейлон не стал, есть то, что предлагал хозяин дома. Мало ли, вдруг отравят.

Лео прошел в амбар и встал напротив девушки.

— Ты боишься меня, я не причиню тебе зла. Я не насилую девушек. Если ты не хочешь, только скажи и я уйду. Даю слово, тебе понравится.

Произнеся эти слова, он приблизился к девушки и сорвал с нее платье, обнажив прекрасное тело по пояс. После чего придвинулся к девушке, так близко насколько мог, заглянул в ее глаза, и уверенно произнес.

— Ты создана для большего, чем эти мужланы. Возвысься над ними. Я тебя награжу по-королевски.

Не услышав ни слова, Лео нежно начал ласкать девушку, медленно покрывая тело прелестницы поцелуями. Но завершить обряд он не смог. В тот момент, когда Лео уже хотел лишить чести девушку, раздался громкий грохот, и спину рыцаря овеяло жаром. Лео вскочил, потянувшись за меч, который лежал в метре от него. Перед ним предстала картина: в дверях стоял обессиливший Дейлон, руки которого горели огнем, а рядом с ними лежал обгоревший мужчина, державший в руке топор.

— Нет! — закричала девушка — вы убили моего жениха. Убийцы…

Лео испуганно отошел от неё, направляясь к двери, где недавно был Дейлон. Его там уже не было. Он сразу побрел к своему коню. Убить человека, который защищал честь возлюбленной. Как он мог. Эльфы не убивают невинных. Нет. Он был не невинен, если бы не я, Лео был бы мертв. Друг Лео, зачем же ты это сделал? Она же тебе не нужна. Дейлон не стал ждать друга и поскакал по направлению к Люблину. Но не успел он проехать и пятисот метров, как его догнал Лео со своими войнами. Все всадники были растрепаны. На многих были видны следи разнообразных продуктов, а на голове Лео красовалась огромная шишка. Дейлон не хотел разговаривать с другом и ускорил шаг.

— Дейлон, постой, это недоразумение. Нас били, а мы даже не сопротивлялись. Это я так приказал…

— Я из-за тебя убил невинного человека, ты говоришь, что вас побили. Да ты бессердечное чудовище! — Выкрикнул Дейлон.

— Да послушай же ты, прежде чем клеймить меня. Ни кто не умер. Тот малец малость, обгорел, но живой, даже с топором на меня кинулся! Да постой же ты. Даю слово, что при тебе ни к одной девушке не подойду.

— Ты не лжешь? Если ты хоть кого-то тронешь, я за себя не отвечаю!

— Ты обвиняешь меня во лжи?! Ты, похоже, забыл, с кем ты разговариваешь! — Кричал Лео в след, уезжавшему Дейлону. Но после этих слов, Дейлон резко развернулся и подъехал к Лео. Некоторое время они стояли, ничего не говоря друг другу. До тех пор пока из-за пригорка не появилась толпа крестьян, вооруженных вилами и топорами. Дейлон пронзительно засмеялся. Таким жалким предстал перед ним граф Норфолский.

— Пожалуй, и вправду пора ехать, пока по-настоящему никого не убили, — сказал Дейлон.

И кавалькада снова помчалась, по мощеной дороге. Им вслед летели проклятья, и испорченные плоды. Всадники еще долго смеялись, общей беспомощности.

— Ведь и вправду, надо их бояться. Ты бы видел как эта милашка, без стыда и совести, обнаженная, бросилась меня покрывать «жаркими» ударами метлы. Это надо было видеть.

И снова смех охватил друзей, полностью исчезла всякая недосказанность. Не знали друзья, что это происшествие еще с болью отзовется в их сердцах. Дальше они ехали, как будто ничего не произошло. Конечно, Дейлон еще долго измывался над Лео по этому поводу. Но тот сохранял королевское спокойствие, не отвечая на провокации эльфа. Всю дорогу до самой развилки на Люблин Лео ехал в одной сорочке, его доспехи вез оруженосец, который прихватил их при быстрой ретировке хозяина. Подъехав к развилке, друзья попрощались и договорились о встрече в золотом городе в ближайшее время.

Но даже после расставания Дейлон долго смеялся, вспоминая несчастного Лео. Все же, он был очень достойным человеком, и во всем случившемся была виновата только та девушка. Откажи она ему сразу, и нечего не случилось бы. Пожалуй, другу часто не везло с избранницами. Но за это его можно простить: крестьяне есть крестьяне, плохую кровь топором не вырубишь. Эти мысли князя прервал необычный пейзаж, открывшейся ему на закате. Неподалеку у дороги расположился большой пруд, в водах которого плавали прекрасные девы. Это были полуночницы. Они заманивали, одиноких путников и высасывали из них жизнь. Странные существа, злые, но прекрасные — подумав, он продолжил движение.

Дейлон ехал еще долгое время, любуясь пейзажами Империи. Как странен этот мир, как сильно он отличается от наших земель, но все же такой изумительный. Что-то я слишком много думаю о красоте, впрямь как принцесса.

Его путь прервали трое всадников стоящих на дороге. Это были рыцари Белого Тигра, во главе с претором Гуго Ларианом. Они были облачены в белые доспехи, на поясе у каждого висело по большому мечу. На круглых шлемах висели большие, белые конские хвосты. Вооружение рыцарей стояло целое состояние.

— Ваше высочество, мы не можем пропустить вас дальше. Вы оскорбили орден и должны драться с нами, — сказал претор.

— Оскорбил? Вы, кажется, ошиблись. Я с почтением отношусь к вашему ордену, и ни кому не хочу причинить вреда.

— Это неважно, мы хотим драться. Никто не может отказаться от поединка. Даже вы. Но знайте, я всегда испытывал к вам симпатию. Убить вас будет большой честью для меня, — сказал претор, слегка приклонив голову.

— Я, конечно, очень польщен, но как мы будем сражаться? Все сразу или по очереди? Мне, конечно, все равно, но если вы убьете меня втроем, то ваша победа будет немного омрачена численным превосходством.

— Ну что вы, мы же не разбойники, какие-то. Конечно же, мы будем сражаться по очереди, пока вы не погибнете. Пожалуй, начнем, — сказал претор.

— Разрешите мне проучить этого наглеца первым. Он и граф Норфолский, заслуживают самого жестокого наказания, отступники! — Сказал Этьен Паскаль.

— Ну, конечно же, вы можете быть первым. Мне-то все равно, — надменным голосом, сказал Дейлон.

— Я не с вами говорю, эльф, — брезгливо сказал Паскаль.

Претор кивнул рыцарю в знак одобрения. Претор и еще один рыцарь отъехали в сторону. Паскаль же вытянул из стремени, длинную пику, с небольшим знаменем ордена на конце, и отъехал назад для разгона. Дейлон же, в ответ на это, слегка улыбнулся и продолжал неподвижно сидеть на коне. После чего нежно потрепал гриву Пегаса, и крикнул рыцарям:

— Я очень тороплюсь, можно быстрее!

Паскаль с яростью бросился на эльфа, его копьё грозило смертью любому, даже закованному в броню войну. Его тело почти полностью было прикрыто большим треугольным щитом. Но случилось неожиданное. Не успели, рыцари опомнится, как Паскаль упал с коня. Из смотровой щели рыцаря торчала длинная эльфийская стрела. У Дейлона в руке был большой эльфийский лук, который до этого был приторочен к крупе коня. Он медленно достал еще одну стрелу и ждал продолжения «игры». Но продолжения не последовало. Второй рыцарь, что был с претором, возмущенно закричал:

— Это не по правилам. Это оружие разного класса. Вы не можете использовать лук — это бесчестно! — Выкрикнул второй спутник претора.

— Бесчестно? Три человека в тяжелых доспехах, против никак не защищенного эльфа, вот это бесчестно. Но все же, как вам будет угодно, — сказал Дейлон.

Произнеся эти слова, он убрал лук назад в чехол, и вытащил длинный меч, сверкавший при свете луны. Его сияющие руны внушали страх. Дейлон знал, что меч его предков ни за что не подведет его. Эльф, держащий в руках этот меч непобедим. Младший рыцарь ордена спрыгнул с коня, обнажил свой меч, левой же рукой наглухо прикрылся щитом. Дейлон последовал примеру рыцаря, тоже спешился и медленно пошел по направлению к нему. Рыцарь попытался нанести удар, но эльф с легкостью парировал его и, держа меч одной рукой, с право налево нанес удар огромной силы по щиту война. Тот покачнулся и отступил назад. Дейлон же быстро перехватил меч в две руки, сделал над головой смертоносный пируэт и слегка черкнул противника. Но этого было достаточно. Противник негромко ойкнул, и повалился на землю. Из его горла, алым потоком, заструилась кровь, запачкав белые доспехи. Дейлон повернулся к претору и жестом предложил спуститься с коня. Претор немного помедлил, потом вытащил свой меч и спустился с нее. В левую руку он взял большую палицу.

— Если я погибну, вы похороните нас, воздав рыцарские почести? Я бы сделал это для вас, — сказал Паскаль.

— Можете рассчитывать на меня. Я не хотел вам зла. Простите меня за все, — сказал Дейлон, занося меч над головой.

Претор был серьезным соперником. Но до Дейлона ему было далеко. Мало кто мог победить эльфа, вооруженного мечем судьбы. Претор начал наносить удары со всех сторон. Дейлон с трудом успевал их парировать. Дейлон сделал выпад, но тот отскочил и слегка зацепил эльфа по руке. Но претор не успел порадоваться своей победе. Дейлон извернулся и оказался за спиной претора, после чего нанес ему колотую рану в спину на уровне живота. Меч с легкостью пронзил броню претора. Тот с грохотом упал на колени, из его горла раздался приглушенный стон. Дейлон убрал меч в ножны и перевязал платком рану на руке, прежде смочив ее какой то жидкостью из фляги. Он посмотрел на раненного, который лежал в пыли, страдая от боли, и ему стало жаль рыцаря. Он перевязал претора и смочил его рану той же жидкостью что и себе.

— Я не убью вас. Вы заслужили жизнь, храбрость многого стоит. Но отвести вас я не смогу, так как очень тороплюсь. Я сообщу о вас в первую же деревню, попавшуюся мне на пути.

— Вы великодушный, и благородный человек, — с трудом произнося слова, прохрипел Гуго.

— Скоро вам станет легче, зелье действует быстро и эффективно. Прощайте. Надеюсь, мы больше не увидимся.

Произнеся эти слова, он быстро вскочил на коня и помчался дальше. Дорога еще предстояла далекая, а он уже потерял много времени. К полуночи он подъехал к небольшой деревне. Она сильно отличалась от деревень встречаемых ранее. Дома были крепкие и ухоженные. От дворов тянуло зажиточностью и сытостью. В одном из домов горел свет. Дейлон постучал в дверь. Ему открыла маленькая девочка. У нее было слабое маленькое тельце. Глаза и щеки девочки ввалились от многократного недоедания.

— Вам чего господин?

— Я хотел бы отдохнут у вас до утра. Я вас не побеспокою.

Девочка внимательно рассмотрела его и отошла в сторону, пропуская в дом.

— Вы не похожи на разбойника и того, кто может причинить вред. Есть у нас нечего, но чистая лавка найдется.

— Не беспокойтесь, я не голоден, а за ночлег я заплачу.

— Кто там Лара? У нас гости? Что же ты молчишь? — Произнес неизвестный голос из-за печки.

— Спи мама, спи. Я все сама сделаю. Ты устала и тебе надо отдыхать, — ответила девочка.

— Почему вы голодаете? Здесь много плодородных земель. А ваши дома выглядят чистыми и ухоженными.

— Здешний курфюстр обирает нас огромными налогами. Да и лучшие земли принадлежат дворянам. А мы с мамой живем вдвоем и нам тяжело справляться. Но ничего мама поправиться и мы снова заживем, как раньше.

И где справедливость в мире. Люди работают, а у них забирают все: их еду, достоинство, и даже жизни, — подумал Дейлон. Он прошел вглубь помещения, на столе горел тусклый свет. За печью стояла большая скамья, на которой лежала бледная женщина. Взгляд несчастной был пронизан нечеловеческой усталостью. Эта женщина доживала свои последние дни. Дейлон посмотрел на девочку, и ему стало жалко ее. Кем она станет без матери? Да и выживет ли вообще? Он подошел к умирающей и сел рядом с ней.

— Не подходите ко мне господин. Вы можете заразиться, — произнесла несчастная женщина.

— Не могу. Я эльф. Мы вообще не болеем. Я попытаюсь помочь вам. Конечно мои способности в врачевание не так высоки, как у моего отца, но думаю у меня получиться, — слегка улыбаясь, мягким приятным голосом произнес Дейлон.

— Что же прекрасный эльф делает в наших местах? — Спросила женщина.

— Я не могу вам сказать. Да и неинтересно вам будет слушать мои рассказы. Достаточно того, что меня зовут Дейлон. А вас как?

— Меня? Меня зовут Амалия, — женщина привстала и попыталась улыбнуться.

— Где ваш муж? Я так понимаю вы с девочкой живете одни.

— Он подался в разбойники и бросил нас. Я уже давно воспитываю свою девочку одна.

— Не пугайтесь. Я вас сейчас поцелую. Исключительно в лечебно профилактических целях.

Женщина до болезни была довольно симпатична, но теперь без скорби, посмотреть на нее было просто невозможно. Дейлон смазал губы жидкостью из маленького пузырька и, повинуясь чувству жалости, поцеловал умирающую. При этом произнес эльфийское заклинание. Это продолжалось несколько минут, после чего Дейлон отпрянул. Глаза его светились, как две большие серебряные лампы. Потом он взял на палец еще немного этой мази и намазал грудь женщины. Реакция, у всех очевидцев этого происшествия была разнообразной. Девочка просто захихикала: похоже у нас скоро будет новый папа. Женщина же смущенно опустила глаза. Один Дейлон чувствовал себя героем. Двух зайцев сразу излечил: спас добрую женщину от смерти и повысил её самооценку. Вон она как засмущалась. Видно давно ее уже никто не целовал. После описанных действий Дейлон лег спать и проспал до первых лучей солнца. Проснувшись, он увидел целую толпу людей, окружившую его временное жилище. Это были крестьяне, нуждавшиеся в его лекарских способностях. Его недавний пациент, Амалия, шла к дому с двумя коромыслами воды и выглядела очень здоровой.

Вот и твори после этого добрые дела, уже всему селу с утра пораньше разболтала, — подумал Дейлон. Он всем улыбался, медленно пятясь вдоль стены, делая вид, что не понимает по-человечески. Но до Пегаса было еще далеко. Да и, по-видимому, о нем уже кто-то позаботился. Довольное животное, не обращая внимания на своего хозяина, распряженное, жевало свежую траву. Делать было нечего, за два часа, бедный эльф перецеловал всю деревню. Как назло заболевание было одно и тоже. Для эльфийского князя это было большим позором и претило его самолюбию, но его доброта одержала верх над его гордостью. Чего только не предлагали благородные сельчане в качестве награды знахарю. Но больше всего это были женские ласки, их было так много, что Дейлон мог открыть свой собственный непотребный дом. Закончив лечение села, он вновь отправился в путь. На прощанье он подарил тридцать эльфийских сестерциев той девочке, что недавно ночью открыла ему дверь. Этих денег им хватит, чтобы переехать в город и начать новую счастливую жизнь, — подумал Дейлон, и был от этого очень счастлив.

Дорога была замечательной, хотя бы оттого, что на ней встречались хорошие люди. Может и не все они конченые существа? Жизнь покажет. Но как бы там не было, порока в них все равно много. Ну, какая же честная женщина предложит в качестве вознаграждения свою плоть? Но неожиданно, какой-то внутренний голос дал ему ответ: та, которой отдать больше нечего, но воспитание требует не оставаться в долгу. Дейлон растерянно огляделся, но никого не увидел. Проехав за холм, он увидел большую черную карету, сопровождаемую отрядом охраны. Всадники многое говорили о своем хозяине, а точнее о хозяйке. Все они были жителями предлесья, полу эльфами, полу людьми. Броня их была посеребренной и напоминала чешую снежного дракона, на голове — позолоченные остроконечные шлемы. Вооружены воины были длинными двуручными саблями и тугими луками. На щитах у всадников был герб в виде единорога. Не было никакого сомнения это Катрин дочь Элехольма, самая бесстыдная и отважная девушка которую знал Дейлон. Они долгое время вместе учились в магической школе. Катрин часто помогала Дейлону, и хоть некоторое время они были более чем близки, они сохранили настоящие дружеские чувства. Она не была ни человеком, ни эльфом. Ее кровь смешалась, и от эльфов осталось только бессмертие и необычная ловкость, ну и, пожалуй, способность к изучению магии. Когда Дейлон поравнялся с каретой, из окна выглянуло приветливое лицо Катрин. Глаза светились хитрым огоньком, кожа была, сильно, загорелой, но чистой и гладкой. Волосы совершенно были не похожи на эльфийские. Они были черны, как ночь. Из-под длинных пушистых ресниц, смотрели черные влажные глаза, искрившиеся задором. В общем, девушка, была прекрасна собой и могла сразить любого война, даже не обнажая оружия.

— Ваши мысли столь громко разносятся по полям, что не услышать их было просто грешно — сказала девушка, и игриво подмигнула правым глазом.

— Неужели это вы Катрин? А я, то думал, что вас съел лев. Неужели и он повесился, не выдержав вашей компании, — смеясь, сказал Дейлон.

— Ну да, как смешно! Наш шутник, как всегда в своем репертуаре. Но вы недооцениваете силу женских ласк, это милое животное оказалось мужчиной. Стоило мне только нежно прикоснуться к его гриве, и оно растаяло. Теперь у меня дома живет большой лев, он меня очень любит и бережет, не то, что ты!

— Ну что вы милая, кто же вас не любит? Мы все вас любим. Но общаться с вами просто опасно для чести и здоровья. Вы же просто мастер притягивать к себе неприятности и втягивать в них нас. Лео о вас еще вчера вспоминал, — произнес Дейлон

— Ну и что же он вспомнил про меня? Опять, наверное, пакость, какую? От него только и слышны женские визги.

— Ну, если ты называешь визгами наши крики, когда ты искупала нас в леднике, чтобы мы принесли тебе ожерелье богини ледника, то пожалуй да. Это были звуки отчаяния.

— Если бы я это не сделала, то она бы вас убила, и вы его мне не принесли. А теперь постоянно жалуетесь. Друзьями еще называются! Ну, ничего, я тебя прощаю. Садись ко мне, а то мне очень скучно. Если не сядешь, я на тебя обижусь. А ты ведь знаешь, что такое обида настоящей волшебницы, — с упорством ребенка сказала Катрин.

Делать было нечего. Карета остановилась. Дейлон слез с коня и пересел к девушки.

— Катрин, а, правда, что орки рыщут по восточным землям? Я чувствую это, но разведчики никого не видели.

— Не видели? Да там полно и орков и троллей. Но к нам они еще не лезут. Похоже, боятся. Вот, ты, к примеру, тоже боишься меня, вон как далеко улез. Но не бойся, ты меня уже давно не интересуешь. Белобрысый, да еще и чванишься, смотреть тошно, а общаться скучно, — произнеся это Катрин ударила Дейлона веером и шутливо засмеялась.

Дейлон же услышав эти слова, изменился в лице. Он стал как никогда серьезен, величественно отвернувшись к окну. Катрин попыталась заглянуть к нему в лицо, но Дейлон еще больше отвернулся. Тогда девушка подсела к эльфу, погладила его по плечу и сказала:

— Ну, может быть, в тебе и есть своя изюминка. Не зря же мы с тобой…

Дейлон быстро развернулся и начал щипать Катрин. Она громко смеялась, пытаясь отбиваться от наседавшего эльфа.

— Ты защекочешь меня до смерти! А-а-а, а-а-а. Отпусти меня!

Произнеся это, девушка вырвалась и отскочила в другой край кареты. Ее волосы выбились из идеальной прическе, высоко уложенной на голове.

— Вы бесчестный человек! Прикасаться к незамужней даме, это верх неприличия! — произнеся это, девушка засмеялась, и игриво посмотрела на Дейлона.

— Вы обиделись? Я очень благородный эльф, — произнеся эти слова, Дейлон сложил руки на груди и сделал серьезное выражение лица.

— И после этого вы называете себя честным? Начал дело, так закончи его! Нет, ты всего лишь бледная тень своего отца.

После этих слов Дейлон вправду изменился. Он стал очень серьезен. Его глаза загорелись недобрым огоньком, а в словах появились властные нотки. Катрин поняла, что переборщила. Дейлон смиренно принимал оскорбления от нее. Можно сказать, что это была исключительная привилегия Катрин. Но затрагивать его самолюбие не стояло даже ей.

— Мой отец и вправду великий и благородный эльф, по сравнению с ним я блекну. Но я горжусь, что я его сын. И не обращаю внимания на оскорбления полукровок.

Катрин хотела обидеться, за полукровку, но если она это сделает, то Дейлон больше никогда не заговорит с ней.

— Ну, прости, я не хотела тебя обидеть. И вообще сказала не подумав. Я много говорю и мало думаю. Я же девушка, на нас нельзя обижаться.

Но эти слова не относились к Катрин. Если бы она отличалась мене веселым и задиристым нравом, то, пожалуй, была бы умнейшим существом в Элеи. Вот и сейчас она прижалась к Дейлону и тихонько на ухо прошептала:

— Умнейший, красивейший, сильнейший, благороднейший, ну и еще много чего. В общем, ты самый лучший! Ты ведь меня прощаешь? Да ведь?

Дейлон не мог сердиться на Катрин. Да, ее заносило, но преданней друга, чем она и Лео у него не было. Пожалуй, Катрин была еще надежней, чем Лео. С ней у них, по крайней мере, не было споров на счет порочности людей. Она говорила: «да мы порочны, но мы вам так нравимся» Катрин была точной копией Лео, только в юбке. Она всегда хотела казаться хуже, чем являлась на самом деле, говоря: «Злой человек, сильный человек и его никто не трогает. Я притворюсь злой, и буду сильной, и меня все будут бояться»

— Ты просто лис, какой-то. Хочу я разозлиться на тебя как следует. Но разве можно дуться на такое…? Но все же следи за своим языком. Я не потерплю такого обращения с собой, — поучительно сказал Дейлон.

— Слушаюсь ваше сиятельство. Клянусь женской честью, что постараюсь не слишком задевать ваше самолюбие.

В ответ на это Дейлон слегка шлёпнул её по носу. Она ехидно улыбнулась и прижалась к его плечу.

— Как приятно снова прижаться к плечу друга! — Произнесла Катрин и закрыла глаза.

— А куда ты направляешься? Если в Изираль, то наше сожительство будет еще долгим.

— Сожительство, подразумевает немного другое, но если тебе так больше нравится, то можно и так. Как я поняла, ты направляешься в столицу Империи. Я видела это в зеркале. Тебя там поджидает много опасностей, но ты их преодолеешь. Я направляюсь в Дижон. Там намного интересней, чем в Изирале, но мы еще долго будем вместе. Наши пути разойдутся у Асперита. Белый орден устраивает большой пир, как понимаешь, там подберется очень хорошая компания. И если ты попросишь, я могу что-нибудь узнать для тебя интересное. Давно хотела попробовать себя на шпионском поприще.

— Я не буду у тебя ничего просить, если ты что-нибудь услышишь, и так расскажешь. Так зачем же мне унижаться? Но будь осторожна, от них теперь можно ждать всего что угодно.

— И все-то ты знаешь. Хоть ты меня и не назначил, но я буду твоим главным шпионом в резиденции врага.

Произнеся эти слова, Катрин села по стойке смирно и приложила правую руку к лицу, как делают имперские рыцари, приветствуя друг друга. Долго еще друзья смеялись, вспоминая школьную жизнь и совместные приключения. К вечеру они достигли замка Крессе. Это был небольшой, но очень крепкий замок. Хоть он и не возвышался над равниной на высоком холме, но все же являлся неприступным. Со всех сторон его окружала вода, заполнявшая огромный ров. Башни были сделаны из черного камня, заканчивающиеся толстой зубчаткой. На стенах были установлены трибуше и баллисты. Мост через ров был полностью сделан из камня и представлял собой величественное сооружение в сто пятьдесят метров. Путники проехали по мосту. К этому моменту, неугомонная, Катрин, уже видела десятый сон, блаженно почивая на плече у Дейлона. Эльф же думал о деле. Очень сложно будет уговорить императора прекратить агрессию.

Супруги де Крессе были очень радушными хозяевами. Но в этот раз путники прибыли в недобрые времена. Их единственного сына утащило водяное чудовище. Они сбились с ног, подняли всех своих людей, но не могли найти любимого сыночка. Для Дейлона, определенно, это путешествие было насыщено приключениями. Не мог благородный эльф оставить без помощи маленького ребенка.

— Здравствуй Халар сын Элеона. Я знаю, что в недобрый час посетили тебя гости, но поведай свою историю и я помогу тебе, — повелительным, но сочувствующим тоном сказал Дейлон.

Граф все рассказал князю и княжне. Катрин на протяжении всего рассказа ерзала на стуле. Ей хотелось, есть, но еще больше спать, а ночка намечалась тяжелая.

— Вы поможете нам? Мы отдадим вам все, что вы захотите, только верните его нам, князь, — молящее произнесла графиня де Крессе.

Граф подошел к графине и с нежностью обнял ее за плечи. После чего с надеждой посмотрел на князя.

— Да, я помогу вам. А взамен, попрошу только кров над головой и пищу.

Вот глупец, если жизнью рискуешь, то попросил бы что-нибудь стоящее. Накормить они бы тебя и так накормили, — подумала Катрин. Она быстро поднялась, обратив на себя внимание.

— У меня есть зеркало судьбы. Я посмотрю, где ваш сын, только скажите, как его зовут? А Дейлон расправится с монстром, что его похитил.

— Его зовут Рамир, он славный мальчик, — ответила мать.

— Для того чтобы найти его, мне не нужно знать, славный он или нет.

Она очень устала и хотела побыстрей закончить с этим делом и лечь спать. Дейлон подошел к Катрин взял её за руку, а потом сильно сжал ее. Катрин тихо вскрикнула. Он мыслями сказал ей: «у этих людей горе и будь поласковее с ними». Катрин вышла во двор и приказала распаковать зеркало. После чего, уединилась в верхней башни замка. Дейлон же тем временем вымогал у семейства Крессе их столовое серебро.

— Я сказал, что ничего не попрошу. Но это не так. Если вашего сына украло чудовище то мне нужно серебряное оружие, мой меч здесь будет бессилен.

— Да, конечно же, мы сейчас же велим принести, что вам нужно, — ответил граф.

Дейлон не умел читать мысли посторонних, но и без этого он понял. Крессе было тяжко расставаться со столовым серебром, которому было уже пару сотен лет. Но делать было нечего. Дейлон собрав дань, вышел во двор и направился в кузнецу замка. Дейлона с детства учили ковать оружие. Как говорил отец; «Кто создал его, тому оно и служит. Только тот, кто понял процесс ковки клинка, овладеет им в совершенстве» И Дейлон овладел. Он сам очень гордился своей скоростью и техникой фехтования. А гордиться было чему. Он орудовал большим, полтораручным мечем, как фехтовальщик легкой шпагой. Дейлон из репатриированного серебра выковал два предмета: длинный наконечник для стрелы и широкий короткий кинжал, используемый при охоте на кабана. После чего Дейлон направился в главный зал замка. Супруги Крессе, по-прежнему сидели там и ждали известий. Там же была и Катрин. Она уже крепко дремала. Уснула она похоже давно. Дейлон медленно подошел к Катрин и начал щекотать ей ухо кончиком стрелы. Катрин немедленно проснулась. Дейлону повезло, что она не заметила тот предмет, которым было произведено ее пробуждение. Она потянулась и поведала, увиденное ею в зеркале.

— Это кровососущее чудовище живет в Хельских холмах, а зовут ее Гаитана. Я бы могла тебе много рассказать про нее, но, думаю, пусть она лучше сама это сделает. Тебе нравятся такие истории, о бесчеловечности рода людского. А самое главное ты узнал из слова кровососущий. Ну а я, пожалуй, пойду отдыхать от дальней утомительной дороги.

— Кто же мне покажет, где именно она живет? Знаешь, холмы то большие, — вопросительно произнес Дейлон.

Катрин сразу поняла, что деться ей некуда, и придется идти в это темное место, где живет жуткая летучая мышь. А может и не мышь, мало ли там чудище какое?

— Но только я предупреждаю сразу, что оружия у меня при себе нет, поэтому я подожду тебя снаружи, — почти, плачуще произнесла Катрин.

Катрин и Дейлон в темноте, благословленные хозяевами замка, отправились в пещеру к вампиру.

— Дейлон, слушай, а если тебя убьют, мне что с твоим телом сделать? Сжечь на костре или похоронить? Я спрашиваю, просто мало ли, что. Ты ведь князь, значит, заслуживаешь королевский костер. А вот похоронить, как следует, у меня с собой драгоценностей не хватит, да и жалко в могилу такое чудо класть!

Дейлон поначалу ни как не отвечал на похоронные песни Катрин, которые она начала напевать после произнесенных слов. Но даже его нервы не выдержали.

— Если со мной что случиться, ты меня похоронишь и положишь со мной все свои драгоценности. Иначе я вернусь с того света, и буду преследовать тебя до скончания веков.

Произнесенные слова эльфа возымели действие. Катрин замолчала, ощупала колье, висевшее у нее на груди.

— Я буду молиться за вас Дейлон сын Элрода, чтобы вы вернулись оттуда живым, — со скорбью произнесла Катрин.

Дальше они ехали молча. Повсюду было очень темно, но для Дейлона это не представляло не какой опасности. Его глаза эльфа позволяли видеть даже в кромешной темноте, на большое расстояние. Катрин же везла большой факел и озиралась при каждом шорохе. Наконец охотники подъехали к большой гряде холмов. Дейлон обернулся и посмотрел на Катрин. Она была немного испуганна, но старалась быть храброй. Хотя в ней не было природной храбрости, любопытства ей было не занимать. Когда она пускалась в какую-нибудь новую авантюру, то преодолевала любой страх и шла вперед как одержимая.

— Ну и где эта пещера, храбрый воин ордена пылающего огня? — Пытаясь разрядить обстановку произнес Дейлон.

Его слова гулким эхом разнеслись по холмам. Где-то неподалеку встрепенулись испуганные птицы, завыл одинокий волк, а холмы как будто зашевелились. Над охотниками нависла огромная луна, предвещавшая беду. Как у Дейлона, так и у Катрин по спине пробежала дрожь.

— Ну, ты-то смерти не боишься. Зачем меня-то губишь? Ты бы еще на ухо ей крикнул: «мы здесь!», — шепотом произнесла Катрин.

— Мне нечего скрывать. Я не краду победу. А это чудовище сегодня умрет, не будь я Дейлон!

— Ну, хорошо. Вон тот большой холм, у его подножья растет дерево. У его корней большое дупло. Лезь туда и не ошибешься.

— Будь осторожна! Если что зови на помощь, — произнес Дейлон.

— Подумай лучше о себе. А за меня не беспокойся. Я могу за себя постоять.

Произнеся эти слова, Катрин поравнялась с Дейлоном и поцеловала его в щеку.

— Как и раньше совсем не колешься. Совсем забыла, ведь ты же эльф.

Дейлон слегка улыбнулся и поехал по направлению к холму. Подъехав к дереву, про которое говорила Катрин, Дейлон спешился, вытащил из чехла лук, и взял изготовленную им стрелу. После чего, согнувшись, влез в лаз. Двигался эльф абсолютно бесшумно. На коленях он полз недолго, постепенно проход начал расширяться и Дейлон попал в большую пещеру. На стенах горели большие факелы, а посреди зала стоял большой каменный алтарь, на котором лежал маленький мальчик. Вдруг из-за колонны вышла обнаженная девушка. Она медленно, как бы играючи, прошла по залу и встала перед Дейлоном.

— Я ждала тебя эльфийский рыцарь, Дейлон. Ты пришел убить меня? Но за что? Я только забрала свое. Тебе ведь интересно, князь. Я расскажу тебе, если ты мне позволишь.

Произнеся эти слова, она облизала палец, который был весь в крови. Дейлона передернуло от мысли, что это существо вкушает кровь ни в чем не повинного мальчика. Она же, увидев реакцию Дейлона, громко засмеялась.

— Продолжай, каждое существо имеет право исповедаться перед смертью, — холодным, бесчувственным голосом произнес Дейлон.

— Давным-давно в эти земли пришел вампир. У него были давние счеты с графом Крессе. Тот, когда был молодой, ходил походом на Восток. Там он заблудился и встретился с этим вампиром. Они заключили сделку. Вампир не убьет графа, а тот отдаст ему то, что он попросит. Как я уже сказала, вампир пришел, и попросил дочь графа. И Халар, мой отец, согласился. Собственная жизнь ему была дороже родной дочери. И я стала тенью. А ты знаешь, что такое любить свет, но никогда не выходить на него? А что такое заниматься любовью с чудовищем? А как быть с жаждой крови? Я убила эту тварь, когда он спал, и вернулась домой. Но там на меня набросились, чтобы убить. У меня нет ни дома, ни семьи. И я поклялась, что они заплатят за это. Я заберу у них самое дорогое. И это оказался мой брат. Печальная история, правда?

Дейлон сделал шаг назад и на секунду закрыл глаза. Катрин, почему же ты не сказала мне сразу? — Подумал он. Но потом собрался с силами и снова сделал шаг вперед.

— Это все что ты хотела сказать мне графиня? Если да, то закончим. Я забираю мальчика. Дети не отвечают за грехи своих отцов. А ты, делай что хочешь.

— Что хочешь? Я уже сделала что хочу. Я напилась кровью своего брата. И исполнила обет, данный мной в те далекие времена. И ты сейчас тоже умрешь. Я бы сделала тебя своим рабом, но эльфы не могут стать вампирами.

Дейлон пришел в ярость. Он в мгновение ока, пустил изготовленную им стрелу в сердце графини. Но та с яростным воплем отскочила, и стрела попала ей в бок, даже не задев сердца. Увидев стрелу, торчавшую из своего тела, она с яростью зарычала и приняла ужасающий облик. У нее выросли крылья как у летучей мыши, а лицо исказилось от ненависти. Она попыталась взлететь, но не успела. Дейлон не теряя времени, бросился вперед, схватив чудовище за крыло. В правой руке он держал серебряный кинжал, обработанный элиозериновой мазью. Противники сплелись в смертельный комок. Дейлон колол вампиршу своим кинжалом, нанося смертоносные удары ей в грудь. Графиня же яростно царапала его длинными закругленными когтями. Наконец кровосос разжал хватку.

— Спасибо, что ты избавил меня от этих мук… — произнесла Гаитана, издав предсмертный вздох.

Тело ее приобрело прежний вид, но было все истерзанно ударами Дейлона. Сейчас она выглядела очень спокойной и умиротворенной, — подумал Дейлон. После чего прочел усыпальную молитву и направился к мальчику. Он лежал на алтаре, и на нем не было не единой царапинки. Бедная девушка, ее убили и заставили служить злу, но даже в ней осталось еще столько хорошего, что граф Крессе может позавидовать. Дейлон взял на руки мальчика, перебросил через плечо тело его сестры и вышел из этого склепа, ставшего усыпальницей для рода Крессе. Дейлон еще раз посмотрел на холм, и боль подкатила к его сердцу. Он убил невинное существо, ставшее жертвой чужой трусости. Дейлон подошел к Катрин, положил тело убитой на коня, взобрался на него сам, и молча, направились к замку. Когда всадники добрались до замка, повсюду горел свет. Люди с опаской поглядывали на добычу Дейлона. Когда они зашли в главный зал, испуганная до смерти мать кинулась к своему ребенку. Она не видела, что Дейлон принес не только её сына, но и дочь. Он же подошел к князю и положил завернутую в плащ графиню на стол, развернув её лицо. Граф содрогнулся и отпрянул назад. Ужас поселился в его глазах. Лира же с мальчиком подошла ближе и увидела мертвое тело своей дочери. Она громко всхлипнула, упала на колени и закричала:

— Что вы с ней сделали?! Моя доченька. А-а-а-а…. Вы убили ее.

— Нет, это мы убили нашу доченьку, отдав ее тому чудовищу много лет назад, — почти мертветским голосом произнес граф.

— Вы говорили, что я могу просить что захочу. Я хочу, чтобы ее похоронили как графиню Крессе. Пусть на месте ее могилы воздвигнут храм, чтобы она могла молиться там.

— Кто эта девушка мама? — произнес маленький граф.

— Это твоя сестричка, сыночек, — ответила графиня.

Все трагически замолчали. Граф и графиня плакали над телом своего дитя. Но Дейлону было их, ничуть не жаль. Он всегда знал, что храбрые сердцем умирают, чтоб жили презренные душой. Одна минута слабости князя стояли жизни по-настоящему великого человека. Да, его дочь была по-настоящему великой, ведь она могла излечиться, принеся в жертву своего брата, но предпочла пожертвовать собой ради него.

— Вечная слава той, кто оказалась храбрее своего отца! — Вслух произнес Дейлон.

— Я все вам объясню, сударь, — обратился князь.

— Объясните. Да вы объясните, но она не станет от этого живей. Не мне вас судить. Я только, могу оценить вас. И я уже сделал это. Я не хочу оставаться в вашем замке больше ни минуты.

Произнеся эти слова, ноги эльфа подкосились, и он ушел в глубокий сон. Катрин и граф подскочили к Дейлону, и подняли его в комнату. Дейлон получил серьезное ранение, и Катрин целых три дня лечила бедного эльфа, вырывавшегося из ее рук. Похоже, ему снился какой-то страшный сон. Но на третий день Дейлон проснулся и первое что он увидел это была Катрин сидевшая над раненным.

— Вы очень странно вели себя во сне. Похоже, вы там убивали графа. Я думаю, что нам сегодня надо ехать. Вы уже достаточно крепки для путешествия. А то еще один день в морге я не переживу, — произнесла Катрин.

— Ваши шуточки в данной ситуации неуместны, — эти слова с болью отозвались в правом боку Дейлона — Я тоже хотел бы как можно быстрей отсюда уехать. Сколько я уже без сознания?

Катрин повернулась к нему боком. Откусила сочный яблок и как бы между прочем ответила:

— Три дня. Вы ведь, надеюсь, никуда те торопитесь? — Сказав это, она сразу отскочила от раненого, который попытался ухватить ее рукой.

— Как три? Почему ты меня не увезла отсюда? Мы бы уже были бы в Золотом городе, — почти гневно произнес Дейлон, но от боли сразу упал на подушки.

— Успокойся, ты ранен, тебе не надо много разговаривать. Если ты не помнишь, я направляюсь в Дижон, а не в Изираль, так что выздоравливай.

Дейлон на это ничего не сказал. Он потерял уже столько времени, что не знал, справится он или нет со своим заданием. Катрин увезла раненного эльфа из замка Крессе, что бы никогда сюда не возвращаться. Всю дорогу Дейлон лежал в карете и не разговаривал с Катрин. Она несколько раз пыталась заговорить с эльфом, но он упорно игнорировал ее. Она знала, что когда он в таком настроение, то его лучше не трогать. Полежит, полежит, да отойдет. Так и случилось на подъезде к Изиралю, Дейлон, как не в чем небывало заговорил с Катрин:

— Надеюсь, ты недолго будешь в Дижоне. А то в столице мне будет не хватать такой сиделки как ты, — шутя, произнес он.

— Не благодарный ты эльф, ведь всю дорогу молчал, а теперь заговорил. Ну, ничего, похоже, мы прощаем друг друга. В Дижоне я задержусь не больше недели, так что успею заштопать ваши раны, — смягчив голос и нежно прикоснувшись к плечу Дейлона, произнесла Катрин. — Если хочешь, я могу подвести тебя до Изираля. — Произнеся это, она вопросительно посмотрела на друга.

— Чтобы ты опоздала на праздник и потом клеймила меня за это? Да ни за что! Я уже чувствую себя хорошо, и пока нет необходимости в провожатых. Приезжай скорей, мне без тебя будет грустно, — трагически произнес Дейлон.

Произнеся эти слова, друзья крепко обнялись и долго не разжимали объятия. Им так не хотелось прощаться. Но они уже приблизились к развилке, и оба очень торопились. Дейлон вышел из кареты, пересел на Пегаса. Конь был очень недоволен ноше и попытался скинуть наездника, но всадник сразу показал кто главный, до предела натянув поводья. Он помахал рукой Катрин и помчался по направлению к Изиралю. Катрин еще немного думала о Дейлоне, о его тяжелом задании, но, вспомнив о балле в Дижоне, полностью забыла про друга.

Дейлон ехал быстро, и рана легкой болью отдавала в боку. Ему было очень приятно встречаться с Катрин и очень тяжело расставаться. Но на эти мысли у него совершенно не оставалось времени. Впереди лежал Белый город, суливший ему либо славу, либо позор. Изираль находился у подножья гор. Самые его верхние этажи располагались высоко в горах. На вершине белой горы стоял огромный дворец Императоров. Его мраморные колонны высотой, в десять этажей, говорили о величие Изираля. Стены города возвышались над передними этажами, достигая семидесяти метров. По стене разом могли проехать две большие повозки, двигающиеся в разных направлениях. Над стенами возвышались огромные круглые башни, на которых стояли сверх мощные трибуше, способные забросить огромные булыжники, на семьсот метров. На стенах стояли навесы, с установленными в них осадными орудиями. Здания города были построены из белого камня, крыши же их напоминали купола церквей, золотом переливаясь на солнце. Среди трех и четырех этажных домов возвышались прекрасные храмы, построенные здесь в прежние времена. Чем ближе Дейлон подъезжал к городу, тем сильнее билось его сердце. Услышит ли Император его слова, поймет ли? Если вся эта махина двинется на север, то такого напора не выдержат даже эльфы. Может, все же для нас было бы лучше, если бы Империя была слаба? Или мы все же по-прежнему друзья, борющиеся с одним врагом? Скоро я узнаю ответ на этот вопрос. Раздумья Дейлона прервал скрип открывающихся ворот. Их размеры впечатляли, они полностью были отлиты из металла и были практически непробиваемы даже для очень больших орудий. Прозвучал приветствующий горн, и на встречу Дейлону вышли несколько стражников, полностью закованных в пластинчатые доспехи.

— Приветствую, вас благородный эльф. В Изирале, всегда рады выходцам вашей расы. Меня зовут Арион. Я капитан имперской стражи. Могу я узнать, как зовут вас благородный рыцарь?

— Я Дейлон сын Элрода повелителя эльфийских земель севера. Я пришел с миром и советом к вашему Императору Генриху III. Я очень тороплюсь. Надеюсь ваш повелитель в городе?

— Император во дворце, но гостей не принимает. Вас, конечно, думаю примет. Много беды произошло в последние дни, а император как будто ничего не замечает. Орки хозяйничают на наших границах, а мы сидим по крепостям. Попробуйте, уразумейте его! Мы будем вам очень благодарны.

Стражник учтиво поклонился, и приказал подчиненному проводить князя во дворец.

 

Часть пятая: Пир в Дижоне

Катрин впереди ждала еще долгая дорога. Ей предстояло преодолеть Аспирит, проехать Шелфурт и только потом въехать в Дижон, где ее ждали развлечения и веселье. Аспирит раскинул свои стены по обе стороны от реки Аллойя. Он представляет собой памятник древней архитектуры, построенный здесь во времена первой империи. По всему городу раскинулись душистые сады, длинные лозы которых оплетали каменные ограды домов. Дома горожан были похожи на небольшие сельские усадьбы. Каждый дом был построен в два, три этаже, из белого шлифованного камня, украшенного прекрасной резьбой. Крыши усадьб были покрыты красной фарфоровой черепицей, завезенной из Итилии. Вдоль реки располагалось множество доков, являвшихся источником богатства речного города. Катрин решила заехать к своей старой подруге Луизе Корнуолез. Та встретила очень приветливо и сразу же проводила в дом. Луиза была приятной наружности, достаточно стройная, но все же на ней виднелись следы недавней беременности. По характеру, она совершенно была не похожа на свою подругу. Женщина была спокойной, не слишком умной, но достаточно разумной, чтобы поддержать светскую беседу. Она не стремилась к странствиям, поскольку путешествия ее совершенно не привлекали. Познакомились они совершенно случайно. Катрин была ранена на турнире, а Луиза ничего, не подозревающая, начала лечить благородного рыцаря. Когда она узнала, что это не мужчина, а женщина, ее изумлению не было придела.

— Но, как же такая хрупкая девушка как ты могла доумиться до такого. Тебя же могли убить, или еще хуже покалечить. Не один мужчина не взял бы такую жену.

На что Катрин отвечала:

— Почему это, покалеченного мужчину берут в мужья, а если женщина проявила отвагу и пострадала от этого, то ее не возьмут? Это же не справедливо. Мне, к примеру, нужен муж, который возьмет меня такой, какая я есть!

— Боюсь тогда, ты навсегда останешься старой девой. Но ничего у меня есть на примете несколько благородных джентльменов.

На что Катрин только смеялась. Не могла же она сказать, что эти господа не годятся даже чистить ее сапоги.

— Ну, старость мне точно не грозит. Во мне течет кровь благородных эльфов. Я из предлесья и мне суждено жить вечно. По крайней мере, пока мне кто-нибудь не свернет шею. К примеру, тот большой рыцарь, который нещадно охаживал меня большой дубиной. Вот такой мужчина нужен мне. Чтобы мог удержать меня на месте. Очень давно я любила одного эльфа. Но мы оба не могли усидеть на месте. Он на лево, а я на право. Так раз в год и встречались. Любви из далека, быть не может. Как не может быть ребенка без греха.

На что Луиза смущалась и закатывалась краской как южный фрукт.

Луиза искренне радовалась каждому приезду Катрин. В последний приезд, Катрин сосватала подругу за рыцаря ордена Белого тигра Алена Корнуолез. Этот рыцарь был славным малым и не смог уйти от цепких когтей Катрин. Она очень радовалась своей победе. А вот теперь у ее подопечных родился сын, и этому Катрин была искренне рада. Правда узнала она об этом уже давно и радость постепенно прошла.

— У нас родился мальчик, — с огромной радостью в голосе поведала Луиза свою новость.

— О! Это же замечательно. Как вы его назвали? — С такой же радостью и любопытством произнесла Катрин. Хотя она уже давно знала, как его зовут и считала, что могли бы придумать имя и получше.

— Мы назвали его Филипп. Ты даже не знаешь, какой он чудесный мальчик, — произнесла та.

Ну, еще бы мать скажет, что у нее родился монстр. Посмотрим, как ты запоешь, когда он будет бегать по дому и крушить все на своем пути, — подумала Катрин. Волшебница не очень любила детей, они такие глупые и скучные что после общения с ними Катрин чувствовала, как размер ее мозга уменьшается, и она становится такой же глупышкой, как большинство придворных дам, хотя детьми те и не очень занимались. Луиза прочитала Катрин лекцию по воспитанию детей, как с ними разговаривать. Бедная Луиза думала, что эти глупые существа что-то понимают из того, что она говорит. Потом пошли вопросы о замужестве. На что Катрин только смеялась.

— Ты милая рождена для семьи, а я для любви и приключений. Любовь не держится долго в одном сердце, а приключения не придут сидя дома.

— Ты не права, что любовь проходит. Я очень люблю своего мужа. Он подарил мне самое дорогое, что только мог.

Скорее ты подарила, самое дорогое, что у тебя было: саму себя и наследника славному роду. Уж точно не он подарил тебе сына, не он же его девять месяцев носил под сердцем, а потом рожал, мучаясь на столе. А любит ли тебя твой муж? Может просто, регулярно выполняет супружеский долг? Нет, я на такое точно не способна, — подумала Катрин. Сама же ответила.

— Ну, тебе лучше знать. Я-то девушка незамужняя и посему мое сердце свободно, как ветер. Но когда-нибудь, я так, же буду сидеть вместе с тобой, и говорить о наших детях.

— Поскорей бы это случилось. А то ты отдалилась от меня, а мне очень не хочется терять такую подругу как ты.

Пожалуй, мы и в правду отдалились. Но что поделаешь, мы слишком разные люди. И остается только время от времени поддерживать видимость прежней дружбы. Жаль, но жизнь такая быстрая штука, что не замечаешь как тех людей, что были с тобой, уже нет.

— Я не могу долго оставаться. Меня ждут в Дижоне. Но, ни за что не забывай меня. Я обязательно еще навещу тебя в ближайшее время. Передавай мое почтение твоему мужу. Он сильный человек, а у вас крепкий малыш. Вы будите, счастливы с ним.

Она не знала, что счастью этих людей скоро придет конец. Смерть и страдания принесла она в дом этой благородной семьи.

К полудню Катрин уже двигалась дальше по направлению к Дижону. Всю оставшуюся дорогу Катрин ехала без остановок. К вечеру красавица подъехала к городу. Дижон стоял на семи холмах, в его центре расположился замок великого магистра ордена Белого тигра. Укрепления представляли семь замков, соединенных крепостной стеной. Если бы не позднее время, то Катрин непременно отправилась бы гулять по рынку. От чего она не уставала, так это от покупок. Она могла оставить целое состояние в первой же попавшейся лавке. Но был вечер, и для девушки было необходимо выказать свое почтение хозяину замка, пока последние комнаты не разобраны гостями. Катрин была уверена, что для нее у Феликса всегда найдется хорошая комната. Девушка умела играть даже с самыми сильными мужчинами, но из-за этого заслужила не очень чистую репутацию. Все слухи о ее порочности были совершенно не обоснованны. Хоть Катрин и не была невинной девушкой, но и разнузданной ее также назвать было нельзя.

Катрин въехала в замок Железного Феликса, повсюду стояли усиленные посты стражи. К карете подошел молодой рыцарь, помог девушке спуститься, поклонился. И чванливо назвал свое имя:

— Барон Фон Кру, рыцарь ордена Белого Тигра, к вашим услугам! Такая прелестница непременно должна быть…?

Сейчас, как скажу, что я полу-эльф и посмотрим, как ты запоешь. Катрин ужасно не любила такой тип людей: не любят никого кроме себя, и ждут от других такого же почитания. Но она уже давно разучилась говорить то, что думает.

— Вы, наверное, ждете моего имени? Но я не в настроение его сегодня произносить. Достаточно того, что я знатная дама. Надеюсь здесь достаточно джентльменов, чтобы оказать девушке достойный прием.

— Да вы кокотка. Пожалуй, я найду вам хорошую комнату. Моя подойдет?

Девушка так раздраженно посмотрела на наглеца что, тот отошел в сторону. Она же направилась в главное здание.

— Постойте, я, правда, найду вам хорошую комнату. Простите меня за столь неприличное поведение, — произнес Фон Кру.

— Хорошо, я вас прощаю, только немедленно отведите меня в мои апартаменты, — прося, как ребенок произнесла Катрин.

В ответ на это барон как будто облизнулся и предложил девушке идти за ним. Катрин качнула головой своим стражникам и последовала за бароном.

— И откуда же вы столь осведомлены в здешних делах, что предлагаете мне комнату?

— Просто я нахожусь в дружеских отношениях с магистром ордена. Я и мои друзья, всегда чувствуют себя как дома в этом замке.

Катрин было немного интересно послушать бахвальства этого рыцаря. Так нахально заявлять, что ты друг Феликса не мог ни один разумный человек, просто по тому, что у Железного Феликса нет друзей. Есть те, кто ему покоряются и те, кто отвергают его волю. Быть в числе последних не хотелось никому. Но Катрин решила подыграть этому выскочке.

— Ну, в таком случае я тоже хочу считаться вашим другом. Очень интересно общаться с сильными мира сего, — как можно серьезно произнесла девушка, с трудом сдерживая смех.

— Вы бы не хотели зайти ко мне сегодня? У меня есть хорошая бутылочка вина, но нет настолько же хорошей компании, — как ни в чем не бывало, сказал он.

Изумлению Катрин не было придела. Вот оно животное начало. Мужчины, как вы примитивны, стояло увидеть красивую девушку и вы уже готовы затащить ее в постель. А вдруг она больна? А потом как ни в чем не бывало, пойдете к своей бедной жене.

— Знаете. Я думаю, что мы еще не достаточно знакомы, чтобы распивать драгоценные вина в столь поздний час, — несколько поучительно произнесла девушка.

— Неужели чтобы заниматься любовью надо хорошо знать друг друга?

Произнеся эти слова, барон притянул за бедра Катрин к себе. Ее негодованию не было предела. Она не закричала, как сделала бы порядочная девушка в данной ситуации. А с силой притянула рыцаря к себе, страстно поцеловав его в губы. Впервые секунды барон был поражен своим обаянием, так сразившим молодую девушку. Но через некоторое время он почувствовал, как жизнь покидает его, ноги подкосились, и он обрел глубокий сон. Катрин умела постоять за себя. Это был поцелуй смерти. Девушка высасывала жизненную энергию мужчины, охлаждая его любовный пыл. Завтра можно будет по скорьбьезничать над ранимостью борона. Стоило только девушке взять инициативу на себя и мужчина сразу теряет сознание. Ну и кто, мне скажет, где те неутомимые рыцари, о которых пишут в романах. Катрин устроилась в комнате, куда проводил ее Фон Кру. Ночь была прекрасной, сияла полная луна, предрасполагавшая к любовным наслаждениям. Но Катрин в эту ночь отдыхала от мужского внимания. Ей было интересно, что припас великий магистр для своих гостей.

Катрин проснулась в хорошем настроение. У нее впереди было много забот и веселья. А впереди ей предстояло настоящее купание. Собравшимся гостям предложили пройти к большому пруду, который был предварительно подогрет специальным раствором. На берегу стояли большие палатки, для переодевания. Подойдя к одной из них, Катрин встретила решительный отказ здешних дам. Они наотрез отказались впустить ее в женскую гардеробную. А произошло это по тому, что Дижонская женская половина знати не любила полу эльфиек за то, что они оставались вечно, молоды, когда человеческая красота угасала.

— Ах, так! Меня измором не возьмешь, — произнеся эти слова, Катрин направилась в мужскую палатку.

— Господа вы не позволите одеть мне костюм для купания в вашей гардеробной? Просто наша переполнена, а здешние дамы стесняются даже друг друга.

— Ну, конечно же, можно! Мы просто просим вас переодеться с нами! — Дружным хором произнесли множество мужских голосов.

Даже если бы кто-то и отказал в этот момент Катрин, его просто бы растерзали. Девушка грациозно прошла в большую палатку. Она так изящно снимала одежду, что многие господа, застыли со спущенными штанами, перед богиней любви. Катрин не была застенчива, но даже для нее это было слишком. Конечно, она не обнажила самые интимные места, поскольку в отличие от женщин империи у эльфов было принято носить нижнее белье. Но даже прекрасной вид загорелой кожи ног и ложбинка, слегка выпуклого живота, приводила в восторг имперских рыцарей. Катрин переоделась в легкую сорочку, которая едва опускалась ей ниже талии. Имперские модницы были в шоке. Такого наряда еще не было ни у кого. Катрин же гуськом подбежала к пруду, кончиком пальцев ног дотронулась до воды, снова отошла от него, и, взяв разбег, бросилась в воду, прижав ноги к животу. Брызги от прыжка Катрин с ног до головы обмочили, близь стоящих дам. В воде Катрин недолго оставалась одна. Через несколько минут вода кишела кавалерами, как прибрежные воды амазонки, кишат хищными рыбами — пираньями. Здесь был и ее старый почитатель барон Фон Кру и много новых поклонников. Самым интересным среди них был второй претор ордена граф Пален Йорский. Это был не молодой мужчина, но очень вежливый и всегда обходительный. Кроме того, Катрин давно знала графа и могла сказать про него только одно: Настоящий рыцарь. Человек чести. Граф был давно женат и за время счастливого брака успел охладеть к супруге. У них было трое детей, двое из которых вероятней всего были не его, и все это знали. Но граф одинаково любил всех трех своих отпрысков, и не какого внимания не обращал на досужие сплетни. В юности он убил настоящего аравийского дракона, за что получил прозвище змееборец. Катрин нравилось проводить время с графом, он был не многословен, но каждое его слово что-то означало, он не лил в уши елейную патоку, а говорил что думал. Он держал себя гордо, как и подобает тому, кто станет следующим магистром ордена, но не высокомерно.

— Граф, плывите ко мне! — Прокричала Катрин Палену.

Ее недавний поклонник борон был очень расстроен такой серьезной компанией, но не продолжал терять надежды.

— Княжна, это вы. Ну конечно кто же мог кроме вас так взбаламутить воду, — как бы только заметив, Катрин, произнес Пален. — Вы как дикий цветок, расцветший в нашем болоте, — подбираясь к ней, прошептал он.

— Как что, так дикарка. Мне просто нравится быть самой собой, — обиженно произнесла Катрин.

— Вот за это, милая, мы вас все так и любим. Где же еще, как не в предлесье найдешь свежий нетронутый цветок.

Видя, что он становится не удел, барон спросил княжну:

— Вы вчера так стремительно покинули меня, что я даже не знаю, что и думать?

— Да я, кажется, уже опоздал, и, похоже, окажусь тут лишним, — произнес граф.

Княжна была просто в бешенстве. Произносить такие слова на светском мероприятие, это просто подлость. Он хотел скомпрометировать меня. Ну, ни чего мне теперь терять нечего, посмотрим, захочешь ли ты остаться поплавать со мной, — подумала Катрин и перешла в наступление.

— Ну что вы сударь, я разве воровка какая-то чтобы сбегать от вас. Вы просто так быстро потеряли сознание, я только успела прикоснуться к вашей руке. Знаете, мне кажется у вас какие-то проблемы по мужской части. Может вас мать в детстве не долюбила? Знаете, так бывает. Да… — почти шепотом, но в то же время так чтобы слышали все окружающие, с иронией произнесла Катрин.

В этот раз пришла очередь злиться борону. Но не ужалить он теперь хотел. А только одного, провалиться под землю. Последний удар нанес граф.

— Борон, ну ни чего, такое и вправду бывает! У моего отца, такое уже в пятьдесят было. Просто счастье, что меня зачали, гораздо раньше, — произнес граф.

Барон раздраженно поплыл к берегу. Он не был из тех людей, что прощают обиды. С такими людьми лучше вообще не встречаться, чем иметь их во врагах. Ведь правил в их игре нет!

— Княжна, я требую подробного отчета, где и чем вы занимались с бароном? Знаете ли? Я чувствую себя ответственным за вашу репутацию. Ваш отец очень достойный человек, и он не заслуживает, чтобы про его дочь говорили не весь что.

— Да, глупости это все. Просто мужчина возомнил, что-то себе. А я подыграла.

— Катрин? Вы меня не обманите. Вы так разозлились. Я даже подумал, что вы нас сейчас сварите в этой большой кастрюле, — шутя, произнес граф.

— Да что вы, милый государь? Неужели я способна на такое? Сварить вас? Да как я могу, я же тоже плаваю в этой кастрюле. Я еще не настолько опозорила свою честь, чтобы покончить с жизнью.

— И все же, надеюсь, барон не позволил себе не чего лишнего? Если что я обязательно накажу его. Надеюсь, вы к нам надолго приехали, а то мы так давно не видели вас, — медленно приближаясь, сказал граф.

Когда он подошел совсем близко, граф провел пальцем за ухом княжны. И уже совсем тихо произнес ей на ушко:

— Вы поговорили со своим отцом о том, что я просил? Вы ведь уполномочены говорить от своего отца?

Девушка так же тихо ответила графу:

— Ну конечно поговорила и теперь только от меня зависит, на чьей стороне выступит мой народ. Я думаю, мы договоримся?

Водные процедуры продлились еще около получаса. После чего гости переоделись и разошлись по своим делам. Дело почти у всех было одно и то же. Настало время обеда и все разошлись по своим залам. Катрин надела белое платье, как всегда с глубоким декольте. На руках длинные белые перчатки, до самых локтей. Обед проходил в летнем зале. Стены были оплетены растением, дававшим прекрасные цветы. Повсюду стояли большие резные столы, с приставленными к ним позолоченными креслами. Девушку посадили рядом с графом, напротив сидел борон.

— Я что-то не понимаю. А где его светлость? Он собрал всех нас здесь, а сам отсутствует, — обратилась Катрин к Палену.

— Железный Феликс немного занят и появится только вечером. Но, конечно же, вы все его скоро увидите, — ответил граф.

— А, правда, что король разрешил войну с эльфами? Или только занятие земель невысопликов? Мой народ это очень интересует, ведь у нас прямо за спиной живут лесные эльфы. А вы сами понимаете, что это такое. Так что, мстить нам будут, — опуская сочную клубнику в ротик, произнесла княжна.

Граф был поражен. Это женщина с такой легкостью говорит о делах грозящих смертью тысячам. И при этом умудряется казаться очень привлекательной. Пожалуй, женщины самые коварные существа на земле. Она еще вцепится в руку ее кормящую, — подумал граф.

— Император разрешил только занятие свободных земель. Но невысоплики нападают на наши отряды. Сами они мало, что могут сделать, но их луки и арбалеты, серьезная угроза для наших воинов. Нам придется сражаться с ними, иначе нас там просто перебьют, — ответил граф.

— Этого не может быть! У невысопликов нет оружия. Эльфы защищают их от любой угрозы. Они не встречают путников огнем. С чего вы взяли, что это их луки? — Почти выкрикнула Катрин.

— Доказательства? Самые прямые. У меня рота моих убитых воинов и тела множества убитых противников, вооруженных необычным оружием. Будьте уверены, это не наши арбалеты и луки убивают рыцарей ордена. Мы же не самоубийцы! — Ответил граф.

— Этому должно быть какое-то объяснение! И я найду его.

— Мадмуазель, вы печетесь о судьбе врага больше, чем о собственных рыцарях. По-моему я чую предательство, — сказал борон Фон Кру, сидевший напротив.

— Господа, я хочу представить вам нашего нового союзника: жителей предлесья в лице княгини Катрин. Прошу относится с почтением к нашему другу. — Сказав это, граф пристально посмотрел на борона.

После того что сказал граф, все по-новому посмотрели на княжну. Кто-то думал они предали свой народ. Где это видано полу эльфы сражаются с эльфами? К чему катиться мир? Другие же думали: теперь мы точно победим, и владычеству эльфов придет конец. Но все они искренне восхищались этой девушкой, которая так величественно держала себя, когда претор во всеуслышание сообщил о величайшем предательстве. Катрин ни капельки не была смущена. Она широко улыбалась направо и налево, говоря: вот видите, я друг, не враг, как бы вбивая в голову бестолковым рыцарям эти слова.

— Княжна, а, сколько воинов вы сможете выставить? Мне просто интересно, каковы теперь наши силы? — Спросил один из рыцарей сидевших неподалеку.

— То, сколько воинов мы выставим, будет зависеть от успеха компании. Если союзник не умеет сражаться, его всегда можно поменять, — произнеся это, Катрин, как не в чем ни бывало, принялась обедать.

Все кроме претора были изумлены. Так прямо заявлять о возможном предательстве могли, только полу эльфы. Претор же это и сам отчетливо понимал. Ордену очень дорого стоял союз с жителями предлесья. Зачем тому, кому платят, умирать за идеалы, которые ему чужды. Сбежит при первой же серьезной опасности. Теперь же оставалась надежда, что эльфы, узнав о предательстве своих братьев, не решаться выступить против ордена.

— Гном Галар, ваш народ выступит с орденом? Имея такую силу как ваша, победа была бы просто предрешена. — Спросила Катрин.

Гном доедал жаренного поросенка запивая его прекрасным элем, и по этому не сразу ответил на вопрос девушки. Но все же встал, чтобы выглядеть выше, стер остатки пищи с длинной бороды, и сказал:

— Мы гномы хоть и не любим высокомерных эльфов, но они всегда приходили на помощь тому, кто нуждается в ней. Вы полу эльфы, видно слишком сильно стали людьми, если приняли такое решение. Гномы не пойдут сражаться с эльфами. Вы не знаете что такое война в эльфийских лесах. Опасность подстерегает вас на каждом шагу. Вы даже не узнаете, что ваша жизнь кончена. И там нет второго шанса переиграть все. Элрод сомнет вас, это мои слова. Хотите, верьте, хотите, нет.

После этих слов в зале воцарилось давящее молчание. Слова гнома с болью и страхом отозвались в сердцах благородных воинов. Они понимали, эльфы будут использовать каждый шанс, чтобы причинить вред захватчику. И возможно случится именно то, что сказал гном — орден будет разбит, и они все погибнут. Но рыцари были готовы к этому, ведь война, это их судьба, их жизнь и смерть. Пусть каждый делает то, что должно, и будь что будет. Остаток обеда собравшиеся провели в скудных разговорах, почему-то всем расхотелось веселиться. Многие захотели увидеть своих детей, жен, отцов, матерей, но почти ни кому не хотелось ехать в далекую эльфийскую страну. Да не в земли невысопликов, а земли эльфов. В конце концов, обед закончился и все разошлись по своим комнатам. Катрин сделала то же самое. На душе у нее было гадко, ведь она предала своего лучшего друга. Пожалуй, все же не предала, ведь дружба это одно, а дела государственные другое, — подумала она и занялась своим делами.

В этот день никто не видел великого магистра ордена. Он собрал знать Империи в Дижоне, а сам даже не вышел поприветствовать их. В другом случае он так бы не поступил, но дела были очень плохи. Эльфы и невысоплики разбили уже три разъезда. И потери ордена росли. Да еще орки зашевелились на Восточных границах. Посему Феликс хотел решить: временно забыть про обиды и объединиться с эльфами против нового властелина тьмы или стереть этих существ с лица земли? Да вопрос был сложный, нужно было не прогадать. В детстве он мечтал, что когда вырастит, станет великим войнам и тьма призовет его, чтобы возглавить непобедимое воинство, которое поработит все эти земли. Но судьба сложилась иначе, он стал главой ордена, который призван бороться с этой тьмой. Просто настоящая шутка судьбы. С самого утра, до того как еще прибыли первые гости, магистр уже был занят государственными делами. Он сам нес тяжелую ношу допроса свидетелей. Большинство из них ничего не говорили, посему пыточных дел мастерам, приходилось проявлять верх изобретательности и ловкости. Среди пленных было много орков, людей с востока, но самый интересный экземпляр был эльф. Как не странно глаза и волосы этого существа были черны как ночь. Такой интересный экземпляр магистр решил оставить напоследок. В первую очередь он пытал орков, их язык был ему понятен, так как он долго жил на востоке. Но орки ничего не говорили о появление темного властелина и утверждали, что их вожди просто повели их за добычей. Люди же с востока были более сговорчивы, после нескольких часов пыток. Они утверждали, что в их земли пришел темный странник и поведал им о восшествие нового властелина, который будет выходцем из этих земель. Нужно только одно: двигаться к границам империи и уничтожить всех кто станет у вас на пути. С ними все ясно: еще одна банда одержимых, попавшаяся на уловку лжи пророка. Все эти «переговоры» затянулись до самого вечера. И, наконец, пришла очередь эльфа. Его уже долгое время пытали, но он не говорил, ни слова, и при этом не терял сознания. Даже стона не вырвалось из его груди. Даже пыточных дел мастера изумлялись силе воли этого существа. Магистр сделал несколько кругов, вокруг пленного, тщательно рассмотрев его. Он был скован по рукам и ногам. Из зияющих ран текла темная кровь. Стражники поставили его на колени, в центре маленькой комнаты, которая представляла собой каменный мешок.

— Ты будешь говорить, или нет? Я могу облегчить твои страдания. И даже сохранить твою жизнь, — произнес магистр.

Но пленник ничего не ответил, он только засмеялся таким бешеным смехом, что в жилах магистра застыла кровь.

— Что ты смеешься? Ты же умрешь ужасной смертью. Одумайся, — с жалостью сказал магистр.

Эльф открыл рот, чтобы сказать что-то, но струя крови хлынула оттуда.

— Помогите ему. Он хочет что-то сказать! — Крикнул магистр.

Эльфу немедленно дали воды и стерли кровь с его лица. Он же снова засмеялся и с трудом, шершавым голосом произнес:

— Вы все умрете! Все, слышите! До единого!

Феликс пришел в ярость:

— Пытайте его так, чтобы он каждую секунду чувствовал что умирает! Я хочу, чтобы он умер!

Феликс вышел из застенка, поднялся на свежий воздух и подумал: как хороша жизнь, а этот глупец так дешево ее разменивает. Сегодня он решил проинспектировать башню Амон-Ра, оттуда были отведены почти все войска ордена. Нужно было точно знать обстановку, есть ли угроза на Востоке или нет?

Дорога была долгая, но интересная. Давно уже Феликс не выезжал за приделы Дижона. Поля и леса были все теми же, но, кажется, в них появилась какая-то тайна. Когда-то в этих землях жили эльфы. Они приплыли из далеких земель с Севера, но из-за тьмы с Востока они не смогли жить в этих землях. Люди же более выносливы к злу, быстро заняли эти земли. Так с тех пор и здесь живут. Тысячу лет назад произошло нашествие с востока, и Император создал орден Белого Тигра для борьбы с тьмой и вручил ему эти земли. За время своего существования орден часто продвигался глубоко на Восток до самой крепости тьмы Гор-Данура. Но всегда терпел поражение и откатывался назад. После последнего поражения, орден потерял все земли на Востоке и его границы откатились до древнего аванпоста башни Амон-Ра, возвышавшейся над огненной долиной. К крепости Феликс приехал поздно вечером. Начальник гарнизона, которого звали Торин, сообщил, что разведчики повсюду видят банды орков, они не слишком многочисленны, чтобы взять крепость, но их достаточно, чтобы разорять селения добытчиков селитры, и ценных пород.

— И мы не можем этому помешать, так как у нас мало воинов.

— А что на счет продвижения вглубь империи? — Спросил Феликс.

— Ни чего не замечали, кажется, они крутятся на границах и боятся быть отрезанными от Гор-Данура, — ответил командир крепости.

— Мне нужно осмотреться. Выделите мне отряд лучших воинов. Я сам поеду на разведку, — сказал магистр.

После чего он осмотрел укрепления крепости. Поговорил с караульными и узнал о панических настроениях охвативших гарнизон. Да определенно, гарнизон крепости надо увеличить, иначе они разбегутся отсюда, увидев маленького ребенка на дороге. Магистр всю ночь патрулировал окрестности, ища силы врага. Но никого кроме небольшого отряда орков, в сто воинов он не увидел. Уничтожив отряд противника, Феликс направился назад в крепость, после чего решил ехать в Дижон. Здесь он увидел все, что ему нужно. Если здесь и случится что-нибудь, то точно не в ближайшее время. С этими мыслями он отправился в Дижон, но, все же решив, как можно скорее, усилить гарнизон.

Катрин провела в Дижоне уже почти неделю, и впереди предстоял великий пир, который устраивал Железный Феликс. Здешние дамы не принимали Катрин в свои клубки, и первое время она общалась только с мужчинами. Но после происшествия на купании, самые «смелые» девушки Дижона, отличавшиеся наивысшей степенью развратности, приняли прелестницу в свою компанию. Катрин хоть и не позволяла мужчинам то, что рассказывали эти дамы, но все же с интересом слушала их рассказы. Недавно они сообщили, что на турнире в Белом городе победил какой-то эльф, имя которого неизвестно, но говорят, что он при этом был серьезно ранен. Кроме того сплетницы поведали Катрин о новой пассии дочери Императора, прекрасного эльфа, победителя турнира. Ясно, значит лечить, нашего, Дейлона не придется, эта хищница о нем позаботиться. Но самым важным известием было посещение ночью покоев Железного Феликса, таинственным эльфом, закутанным в синий плащ, и капюшон, накинутый на глаза. Очень странно, что эльфы приходят ночью к своему врагу, а он при этом остается жив. А в том, что Феликс жив не было ни каких сомнений. Катрин несколько раз видела его отдававшего распоряжения, и, похоже, он тоже был очень заинтересован предстоящим праздником, который наступит сегодня.

Наконец, балл наступил. Катрин надела самое лучшее черное платье, как всегда с глубоким вырезом в области груди. Кроме того, она надела на себя волшебное колье, добытое ей Дейлоном и Лео. На баллу собралось множество прекрасных дам, мужественных кавалеров, все сияло роскошью. Все кружились в ритме вальса, и никто не думал о войне. Дворецкий представлял каждого вновь пребывшего гостя. Как и положено, при прибытии лица королевской крови, дворецкий отстучал четы удара тростью, приветствовавшие княжну. Ее сразу обступило множество мужчин, приглашавших ее на танец. Катрин никому не отказывала, ведь она так любила танцевать. Обычно на балах, программа танцев разрабатывалась за ранее, но на баллу в Дижоне все было по-другому. Феликс считал, что соперничество между рыцарями, поднимает их боевой дух. Как он говорил; Чтобы заслужить хороший кусок, надо как следует постараться. И рыцари старались. Многие предлагали руку и сердце прекрасной Катрин, лишь бы она станцевала с ними. Но такая девушка была одна, а желающих мужчин было много. Посему была установлена необычная очередь: в начале списка стояли рыцари, занимающие самое высшее положение в ордене, и так по убыванию заслуг. Первым кто танцевал с прелестной Катрин был Железный Феликс.

— За то время, что я приехала, вы ни разу не навестили меня. Это было очень опрометчиво с вашей стороны, — обиженно произнесла девушка.

— Простите меня за это. Столько дел, не терпящих отлагательств. Да и не молод я уже. Все тяжелее и тяжелее справляться с такими чертовками как вы, — ответил Феликс.

— Ну, вы просто прибедняетесь. Я слышала про вас такое….Что любой юноша позавидует, — произнесла Катрин и громко засмеялась.

— Разве вы верите всем этим сплетням? Не думал, что вы слушаете все эти россказни. А выглядите серьезной девушкой, не то, что придворные сплетницы.

— Без сплетен жить очень скучно. Мне кажется, что сплетничество у нас в крови, — понижая голос, как бы делясь серьезным секретом, произнесла Катрин. — Вот вы тоже собираете сплетни, только через своих информаторов. При различие формы, содержание не меняется — это полезная информация. А как вы знаете, информация в нашем мире, многое стоит! К примеру: Вы узнали от информаторов, что на перевале стоит сильно укрепленный враг, и есть другая дорога. Она более длинная, но ведь вы все равно пойдете по ней, и враг будет окружен. Таким образом, информация о нахождение и о наличие еще одной дороги, определили победу в этой битве.

— Да вы и вправду такая умная как я считал. Я бы женился на вас, если бы моя жизнь была вечной. Возможно, так скоро и произойдет. Когда мы победим эльфов и их камни жизни, станут нашими. Я обязательно встречусь с вами.

На этих словах танец закончился. Феликс, похоже, был очень занят и уступил молодую княжну другому кавалеру. Следующим партнером девушки был граф Пален. Он рассказывал много интересных историй о своих путешествиях

— Очень давно, я путешествовал по восточным землям. Там мой отряд был разбит и я попал в плен к вампирам. Их оказалась целая колония и правила ими королева вампир. Меня привели к ней, и там я увидел два десятка прекрасных нимф. Омрачало только одно. Рядом лежали тела не мене красивых девушек, из которых эти существа пили кровь. Один из вампиров стражи сказал мне, что если среди этих девушек я найду королеву с первого раза, то она дарует мне свободу и ночь незабываемой любви. А выбор и вправду предстоял серьезный. Все девушки были как на подбор, одежды, на них практически не было. Только набедренные повязки, изготовленные из золота, закрывали их тела. У каждой на голове было по прекрасной короне. Я сначала подошел к той, у которой была самая величественная корона, но она так страшно зашипела на меня, что дрожь пробежала по моему телу. И тогда я решил, что самая великая должна быть самой незаметной. Кто подумает, что серая мышка является королевой вампиров. И я был абсолютно прав. Я подошел к той, у которой была серебряная корона. В этот момент она вкушала кровь из бедной девушки. И я так испугался, что сейчас она будет пить мою кровь, что просто встал и начал смотреть на нее. Она же улыбнулась и обвилась вокруг моей шеи, и сказала: «Ты спас себя!» Что было дальше, я не буду тебе рассказывать. Но скажу одно. Если бы я мог, я бы взял эту королеву с собой. Но она зло, хоть и не виновное в этом. Она говорила мне, что глубоко несчастна и никогда не желала такой жизни

Катрин вспомнила происшествие в Крессе. Да как многообразен мир, и как много в нем противоположностей, но еще больше того, что еще не определилось. Даже в самом злом существе остается что-то хорошее, — подумала она.

— Да, грустная история, со счастливым концом. Вы же остались живы, и это очень хорошо! — Весело произнесла она, пытаясь вытянуть из апатии, прошлых лет, графа Палена.

Танец закончился, и место графа занял другой кавалер. Катрин еще очень долго танцевала до тех пор, пока в зале не осталось ни одной танцующей пары. После чего девушка прошла в зал, где гости торопливо набивали рты, прекрасными яствами.

Катрин сидела рядом с Феликсом и Паленом, в начале большого стола. По началу, собеседники вели скучные светские разговоры, но через некоторое время это им наскучило, и один из рыцарей ордена решил перевести разговор в более интересное русло.

— Катрин, мы хотели бы узнать, как отреагируют лесные эльфы Востока на наше вторжение на Север? И не знаете ли вы, сколько у них воинов?

— Как отреагируют лесные эльфы? Да, конечно же, они выступят на стороне своих братье, об этом даже гадать нечего. А воинов у них предостаточно. Но не беспокойтесь, они не пройдут через наши земли. Но чтобы их удержать, нам понадобиться подкрепление.

— Подкрепление? А я думал, что вы дадите своих людей нам. — Сказал железный Феликс.

— Но как мы их вам дадим, если враг у наших границ? Мы договорились о союзе, и мы сдержим свое слово. Мы не пропустим подкрепление эльфам. Они останутся одни, и вы без труда сможете разбить их, — ответила Катрин.

Феликс очень внимательно посмотрел на княжну, но похоже был удовлетворен ее ответом. Он все равно не надеялся на силу воинов предлесья. Теперь только оставалось рассчитывать на то, что они не пропустят подкрепления на Север.

— Да что нам какие-то эльфы! Мы орден Белого Тигра, мы сомнем любого врага. Этот Элрод ничего не стоит без своей магии. Стоит выманить его на поля и его войска не станет. А его мы приведем на поводке. Клянусь вам Единым, — воскликнул борон Фон Кру.

Глаза Катрин вспыхнули, она с ненавистью посмотрела на борона. Да он был ей неприятен, но такое отвращение не заслуживал даже он. Борон оскорбил того, кого она уважала и любила как отца. Этот негодяй заслуживал смерти.

— Вы сын подлеца. А сами вы трус. И вы говорите, что приведете благородного Элрода на поводке? Из ваших слов это звучит просто оскорбительно! — Гневно произнесла Катрин.

Барон покраснел и с ненавистью посмотрел на девушку.

— Если бы вы были мужчиной, я бы вызвал вас на поединок. Но вы женщина, и посему я найду другой способ, чтобы отомстить вам, — произнес борон.

— Но зачем же дело стало? Вы разве не слышали, что мы девушки из предлесья прекрасно владеем эльфийской саблей, — поддерживая тон, ответила Катрин.

— Ну, еще бы, вы из предлесья эльфийские отродье, — выкрикнул борон.

Не выдержав этого оскорбления, Катрин вскочила со стула, и выплеснула бокал вина на борона. Но барон увернулся, и вино попало в лицо графу Палену. Даже не подумав извиниться, она схватила вилку, и попыталась, перепрыгнут через стол, но в широком черном платье она не смогла преодолеть преграду и с грохотом упала на него. По залу раздался бешеный хохот. Пален, которому только что досталось от Катрин, от смеха закатился под стол. Даже Железный Феликс от души смеялся над выходкой девушки. Катрин же было не до смеха. Она испачкала любимое платье, и оказалась в нелепом положение на столе. Но все же Катрин с ловкостью вышла из нелепой ситуации. Она грациозно поднялась и одарила весь зал милой улыбкой, а потом обратилась к борону:

— Вы не откажите мой милый Фон Кру прекрасной девушке в сатисфакции? Правда? Вы ведь благородный рыцарь? А рыцарь не терпит оскорбления, — произнося это, Катрин медленно прошла по столу, скидывая приборы на пол.

— Если магистр позволит, то я согласен драться. Но я не убью вас, а только покалечу, — произнес борон.

Граф Пален, взял Катрин за руку и помог спуститься со стола. Он широко улыбался. Еще не придя в себя, он расстегнул ворот. И обратился к магистру.

— Вы просто обязаны разрешить этот поединок. Я не смогу уснуть, не увидев нашу Катрин с саблей в руке. Вилкой она орудует отменно.

Магистр посмотрел на Катрин, потом на графа. Они оба хотели крови, как растравленные животные. Ему не хотелось разрешать Катрин поединок, но она бы не послушала его, если бы он запретил ей. И, кроме того, было, что-то странное в поведение девушки, что оставляло привкус предательства в каменном сердце магистра.

— Хорошо поединок будет длиться до первой крови! Это мое слово, и пусть так и будет, — произнес магистр.

Через некоторое время все гости собрались во дворе зала. Стражники расчистили площадку для поединка и все ждали появления Катрин. Было очень интересно: в чем явится эта сумасшедшая. Барон, пришедший намного раньше, одел облегченные рыцарские доспехи, будучи абсолютно уверенным в своей победе.

— Она, наверное, выбирает самое эротичное платье, чтобы сразить нас своим телом, — каламбурил борон.

— Если вы имеете в виду мою меткую руку, то это абсолютно верно. Я сражу вас ей, — произнесла Катрин, приближаясь к борону.

На Катрин совсем не было доспехов. Она облачилась в длинный эльфийский кафтан. У него были глубокие вырезы со всех четырех сторон, до самого пояса, на груди же, как обычно сиял глубокий разрез.

— Ее же убьют! Прекратите это! — Воскликнула какая-то девушка из толпы.

Но поединок начался. Граф опустил забрало и медленно двинулся к девушке, в руке у него был большой меч.

— Ты не будешь принадлежать мне, значит, ты не будешь принадлежать никому, — произнес барон.

После чего он сделал смертоносный выпад. Но Катрин без труда увернулась. Барон, махал мечем еще и еще, но никак не мог попасть. Его противник даже не использовал свою саблю. Наконец граф решил закончить поединок первой кровью. Он попытался нанести удар кулаком, но девушка отбила его удар тыльной стороной сабли. После чего проскочила между ног графа и легонько ударила его саблей по заду. Толпа залилась хохотом. Рыцари начали переговариваться и подбадривать девушку:

— Бедный Фон Кру, не хотел бы я оказаться на его месте! — Сказал кто-то из толпы.

— Мои бедные родители не перенесли бы такого позора, — сказал другой.

Наконец Катрин надоело играть с этим слабаком. Она сделала отвлекающий пируэт и подножкой сбила с ног Фон Кру. Тот с грохотом повалился на землю, как тюк со старой картошкой. Она быстро подскочила и приставила саблю к его шеи.

— Знаете, я хотела убить вас, но вы продемонстрировали такие чудеса фехтования, что убить вас будет равносильно, лишения жизни безоружного ребенка. Я сохраню вам жизнь. Позор, который вы обрели сегодня, станет вам лучшим наказанием. Даже девушку победить не можете, что уж говорить про война.

Борон опустил голову в песок и заплакал. Ему еще никогда не было так себя жаль. Он и весь его род опозорен. Ему нет прощения. Катрин же победоносно прошлась по площадке и жестом сабли приглашала рыцарей сразиться с ней.

Ну что же вы, благородные рыцари ордена Белого Тигра, не хотите сразиться со мной?

Но рыцари только смеялись, уворачиваясь от ее клинка. Конечно, многие из них могли разделаться с Катрин, но ведь никто не знает, как поведет себя судьба. Вдруг она победит и тогда позор и изгнание. Ну, нет уж, никто на это не был готов. Тогда вперед вышел Феликс. У него не было никакого оружия, но ему оно было и не нужно. Катрин игриво улыбнулась магистру и начала медленно к нему приближаться. Она сделала выпад, но магистр без труда увернулся, оставшись стоять на прежнем месте. Тогда Катрин занесла саблю над головой и хотела нанести магистру «Удар сокола», но тот быстрым движением перехватил девушку за предкистья, сделал резкий бросок, и воительница Катрин с грохотом повалилась на песок. После чего он больно нажал на кисть, из-за чего девушка выпустила саблю.

— Вы прекрасный боец, и могли бы без труда оказаться в рядах моих рыцарей. Но нужно всегда знать, когда остановиться. Велик тот полководец, который знает когда может победить, а когда следует отступить, — поучительным тоном произнес магистр.

— Пока что я просто хороший воин, но когда-нибудь стану великим полководцем, учась у вас падению в песок. Могли бы, и уступить, как джентльмен, победу девушке, — немного обиженно сказала Катрин.

— Конечно же, мог, ведь я вас очень люблю. Но тот, кто выказал слабость раз, не может быть уверен в завтрашнем дне. Стоит раз проиграть, и ваши лучшие друзья станут вашим худшими врагами.

Все это время Катрин сидела на земле, снизу вверх, посматривая на великого магистра. Она не выглядела побежденной, а наоборот смотрела с вызовом на окружающих. Феликс помог ей подняться, после чего быстро попрощался, и удалился в свои апартаменты, с очередной пассией на ночь. Катрин была немного расстроена уходом магистра. Горькую пилюлю, бедной красавице, подсластил претор ордена, граф Пален, составивший ей компанию в шахматы на ночь. Про Фон Кру все забыли, но зря! Он еще напомнит о себе!

Было уже далеко за полночь, отряд легкой пехоты возвращался с разведки в башню Амон-Ра. Командир отряда Адам Крампф был в хорошем настроении, его отряд только что уничтожил банду орков, потеряв всего троих человек. Крампф недавно получил капитана, и он был несказанно рад этому. В его семье всегда было много славных воинов, но пока он не оправдал надежд предков. Ему было уже за сорок, а он еще только капитан. Утешало только одно: его подразделение было одно из лучших среди войск ордена. Он специализировался на диверсионной деятельности. Войны в отряде были одеты в белые камзолы, плащи такого же цвета, из защиты на вонах была всего легкая кольчуга. Вдруг Адам увидел зарево, поднимающееся со стороны деревни, добытчиков железа. Ему был дан строгий приказ не вступать в сражение с превосходящим его по силам противником. Но ведь капитан не знал, что случилось в поселение и оставить людей без помощи, он не мог. Отряд направился в сторону деревни, рассыпавшись по округе. Поначалу не встречалось ничего необычного, но по мере приближения к месту, они увидели много следов. Перед воинами предстала жуткая картина: множество тел лежало на земле, на ветвях деревьев, как яблоки висели люди, дома были объяты жарким пламенем. Капитан вышел вперед и упал на колени. В глазах воина затаился ужас и боль.

— Проверьте, может, кто-нибудь жив? — Практически шепотом произнес Адам.

— Сэр, ими, похоже, питались, — с отвращением сказал сержант.

Кого-то из солдат вырвало, от увиденного ужаса. Около получаса понадобилось отряду Адама, чтобы похоронить погибших. Но не успели войны прийти с себя после представшего перед ними зрелища, как из леса и из-за дороги показалось множество орков. Они были огромны: два метра в высоту, огромные мускулистые тела, вооруженные длинными топорами и кривыми мечами. Они двинулись на отряд Адама. Первые залпы орочьих стрел повалили треть воинов капитана.

— Скорей к оружию! В две колонны, уступами! Стрелы к бою! — Закричал капитан.

Пехотинцы немедленно выполнили его приказ. Первый залп лучников остановил наступающего врага, но не надолго. Стрелы, обильно нашпиговывали орычьи тела. Мелкорослые гоблины, отвечали ответными залпами, черных отравленных стел. Не обращая на потери никакого внимания, орки бросились вперед. Люди и орки сбились в смертельной агонии. Люди стреляли из больших самопалов в упор, но численное превосходство и огромная сила орков давали о себе знать. Через пятнадцать минут у капитана осталось всего пять человек. Адам был тяжело ранен в живот арбалетным болтом, но продолжал сражаться. Да и другого выбора у него не было, только сражаться или умереть. Адам зарубил мечем еще троих орков, вдруг толпа врагов расступилась и вперед вышел огромный орк, по-видимому, их вождь. Орк вытащил огромный тесак и двинулся на Адама. От первого удара ему удалось увернуться, но орк наседал, с его клыков стекала слюна. Адам извернулся и воткнул свой меч в орка, но тот не упал, а сильным ударом отбросил капитана, после чего вытащил из плеча меч и метнул его в человека. Холодная сталь вонзилась в грудь воина. Адам увидел свой дом, мать, отца, всех тех, кого он любил. Они махали ему рукой, прощаясь надолго. Потом он увидел своих предков, которые умерли уже давно, они звали его к себе, славного воина, отдавшего свою жизнь, чтобы другие жили спокойно. Но вдруг все исчезло, и он увидел, полоску черной стали, приближающуюся к его шее, а потом все потухло.

Командующий крепости Амон-Ра уже ложился спать, когда в дверь вбежал старший стражник с испуганными глазами. Недавно уехал магистр, который перед отъездом обещал прислать подкреплений. «Ну, теперь мы наведем в этих землях порядок», — подумал он. Но этим мечтам было не суждено сбыться.

— Т-а-ам, там орки! Их… очень много. Нам конец! — Прокричал стражник.

— Скорей к оружию, все на места! — Приказал Торин.

Крепость была крепкая, десятки, раз враги подступали к ней, но не могли взять. Она возвышалась над всей равниной, расположившись на высоком холме. Стены и башни были очень крепки, они могли выдержать даже попадания самых больших орудий. К сожалению, у крепости был только один недостаток — это ее немногочисленный гарнизон. Чтобы оборонять крепость такого размера, необходимо, как минимум шестьсот человек. А у Торина в подчинение было всего триста пятьдесят, и то пятьдесят из них, это отряд Адама Крампфа, который еще не вернулся с разведки. Но когда он взобрался на башню, даже у него страх зашевелил кончики волос на спине. Внизу у крепостного вала пылали тысячи факелов, в темноте не возможно было сказать, сколько противников собралось внизу, но их было не менее десяти тысяч. Все это время орки не дремали, они собирали сведения о здешних подразделениях войск ордена. Они узнали, что в крепости стоит небольшой отряд, который без труда можно выбить оттуда.

— Зарядить орудия! Баллисты к бою! Лучники и стрелки, огонь! — Скомандовал Торин.

Град стрел и пуль обрушился на врага. Орки, подошедшие бесшумно, издали громкий рык, и бросились на стены. Для штурма были приготовлены одни лестницы. Ни катапульт, ни орудий у них не было. Орудийные ядра ударили в колонны врага, камни и колья с баллист, нещадно уничтожали орков. Но враг с упорством обреченных продвигался на вершину вала. Орки валились как гроздья. Но и град стрел, выпускаемый ими, причинял огромный вред защитникам крепости. Когда первые враги заполнили пространство под стенами, последовал сокрушительный картечный залп, площадка под стенами сразу освободилась, но ненадолго. Новые враги заполнили места павших, ничто не могло удержать их, пороховой дым заволок все стены, и защитникам крепости не было видно карабкавшегося врага. Орки по лестницам взобрались на стены. Люди пытались сбрасывать лестницы врага, но их было слишком много. Во многих местах, оркам даже не с кем было сражаться, так велика была крепость, и так мало было у нее защитников. Орки отбили внешнюю стену, заняли практически все башни, по периметру крепости. Оставшиеся в живых войны оказались в опасности попасть в окружение. Торин отчаянно стрелял из лука. Ни какие его приказы не могли спасти положение.

— Ваше превосходительство, крепость потеряна, у нас еще есть шанс уйти через потайной ход! — Прокричал сержант, Торину.

— Бежать? Нет! Магистр меня не простит. Это позор, но только мой позор. Уходите! — Прокричал он.

— Мы не можем уйти без вас, — сказал сержант.

— Ваши смерти не принесут пользы ордену. Расскажите, что произошло здесь!

— О! У! А! У! — Доносилось из-за стены, коверкая на орычий манер. Орки уже чувствовали победу. И их крики были слышны далеко за приделами равнины.

Оставшиеся люди Торина бросились в подвал, где находился секретный ход. Сержант в последний раз посмотрел на своего командира, который с отчаянием льва сражался на стене.

— Прощайте! Мы будем помнить вас! — Воскликнул он.

Торин недолго смог противостоять оркам. Он рубил направо и налево. Удары врагов с грохотом обрушивались на броню Торина. Ни один орк не мог сразить его. Но даже самые сильные и ловкие воины погибают под градом стрел. Арбалетный болт вонзился ему в шею, пронзив недавно купленную кольчугу. «Да, не помогла, а ведь говорили, что ничем не возьмешь», — подумал он, издавая предсмертный вздох. Отряд, скрывшийся в потайном ходе, целый час выбирался наружу. Когда он выбрался, то увидел зарево крепости Амон-Ра, внушавшей некогда страх в воинов врага. Не успели бойцы отойти от лаза, как их со всех сторон обступили черные орки. Люди обреченно посмотрели в глаза друг другу.

— За орден! На смерть! До конца! — Вскричали они, и бросились на врага.

Через несколько минут все было кончено. А в это время в Дижоне пели и веселились, не о чем не подозревая. А ведь враг уже ломился в двери. Магистр ошибся, считая, что Восток не опасен. А может, он все знал, и это побоище входило в его черные планы? Когда солнце осветило великую крепость Амон-Ра, все ее бастионы были усеяны телами орков и людей. Повсюду пахло горелой плотью, но стонов раненных не было слышно. Ведь орки не оставляют раненных, не своих не чужих. Отряды орков расползлись по всей округе, чтобы убивать, и сжигать все на своем пути. И некому было остановить их, ведь люди и эльфы готовились убивать друг друга, забыв об общем враге, еще боле страшном, чем раньше.

Катрин на следующий день собиралась отправиться в Изираль, на помощь своему другу Дейлону, надеясь, что он еще окончательно не испортил отношения между людьми и эльфами. «Нашли, кого послать, да он людей не любит ни меньше чем орков», — подумала она. А может, она отправлялась, совсем не за этим, а чтоб окончательно направить меч людей против благородных эльфов? Только союз двух этих рас мог спасти мир от покорения, но хотели ли они этого союза?

 

Часть шестая: На восточных границах

Расставшись у Люблина с Дейлоном, Лео еще долго корил себя, что не проводил друга до Изираля. Не поручение Императора удержало его от этого, а приглашение баронессы Пуату к себе в гости, пока не приехал борон. Это был очень не хороший поступок и граф некоторое время чувствовал себя прискорбно. Но, решив, что Дейлон уже не маленький ребенок и может сам о себе позаботиться, успокоил свою душу и предался развлечениям походной жизни. По дороге к Пуату граф с отрядом остановился в придорожном трактире. Бедный трактирщик не знал, что делать с благородными господами. Комнат на всех не хватило, ну не уложить же рыцарей на пол. Но все же, так и поступил. Рыцари графства Норфолк как поленницы дров уволилась в комнатах гостиницы. Но Лео не был разочарован. В трактире он присмотрел милый цветок, девушку простушку, подававшую, пищу путникам. Другая пища была нужна Лео. Некоторое время он пытался не смотреть на нее, вспоминая девушку из деревни. Но, подумав: что, я, же ей нож к горлу не подставлял, занялся перемигиванием с трактирщицей. К вечеру, когда все легли спать, ну или почти все, ведь как говорится: львы дружат только с львами. Так и в отряде Лео были такие же донжуаны как он. Лео направился к этой молоденькой трактирщице, когда он подходил к двери, то увидел, что там уже стоят двое его рыцарей, а из двери выходит третьей, вероятно уже побывавший в объятиях девушки. Кого я набрал? Хочешь немного разрядиться, а они тут как тут — с раздражением подумал Лео. Но не ушел. Ну, я ведь и невинную девушку хотел взять. Подумав это, он продолжил движение. Но вдруг из двери вышел еще один мужчина.

— Ну, это уж слишком! — Произнес он.

Подойдя к рыцарям, стоящим у двери он сказал:

— Господа, кто последний? Я надеюсь, вы здесь не все?

— Ваше сиятельство, простите, но мы сами не знаем. Мы подошли сюда как полчаса, а оттуда все выходят довольные мужики. Ну, баба, — произнес один из них.

Графу и самому стало интересно. Сколько же мужчин, пригласила эта девушка на ночь? Я предлагаю спрятаться в тех кустах, — показал граф на кусты у дорожки. — Я спрячусь с одного края, а вы с другого. Когда следующий мужчина выйдет оттуда, мы его схватим и обо всем расспросим.

Так горе любовники и поступили. Они сидели около получаса, пока из двери не вышла девушка, которая быстро поправила платье и пошла в сторону деревни. Господа, сидевшие в засаде, даже ахнули, Лео бросился к двери: Ну, уж нет, я не упущу, такую бестию. Двое его спутников последовали его примеру. Лео быстро вбежал в дом. Перед ним предстала такая картина: на полу был расстелен огромный игральный холст, вокруг которого сидело несколько мужчин и женщин, бросавших игральные кости, рядом с ними стояли большие бутыли с крепкими напитками. Среди собравшихся он увидел девушку из трактира, которая пригласила его к себе утром, так же там было несколько его рыцарей. Все испугано обернулись, на ворвавшегося Лео. Он же не мог сдержать нечеловеческий, бешеный смех. Оказывается девушка пригласила их всех не для любовных утех, а для того чтобы поиграть в кости и крепко напиться. И то и другое было запрещено в этих землях.

— Господа, могли бы и предупредить, что тут игральный дом, а не почтенный бордель! А мы с господами уже полчаса под дверью сидим, — смеясь, произнес Лео.

Половина собравшихся не знала как себя вести. Приказом здешнего графа, все кто распивают крепкие напитки и играют в азартные игры, будут повешены. Трактирщица подбежала к графу и встала перед ним на колени.

— Прошу вас не губите, хоть какой-то заработок и развлечение, — молящим голосом произнесла она.

Лео же, как настоящий балагур, закричал:

— Всех на кол, всех повесить. К оружию мои благородные войны, — и тут же засмеялся. Его рыцари, может быть, и выполнили бы его приказ, но что будет с ними, ведь они тоже были здесь.

— Значит, вам не хватает развлечений? — Сказав это, граф вопросительно посмотрел на девушку, так беззащитно стоящую перед ним.

Девушка испуганно захлопала глазками и одобрительно покачала головой. Лео подхватил ее на руки и понес прочь, сказав:

— Милостивые судари, благородная леди вас покидает!

Теперь и собравшиеся засмеялись. Лео же со своей добычей отправился на воздух, а точнее к реке, где он уже давно приглядел миленькую полянку. Граф искренне наслаждался чистотой девушки. Она оказалась совсем не такой, какой представлял ее себе Лео. Прекрасная нежная кожа приятно ласкала, а мягкие окружности тела будоражили кровь. Девушка оказалась настоящей сладкой пилюлей подсластившей горечь последней неудачи.

Утром Лео проснулся весь мокрый от росы, красавицы нигде не было видно. А может оно и к лучшему, что девушка ушла сама, все равно она просто развлечение. Хоть и очень милое… — с нежностью подумал граф. На пути к заветной цели в виде графини Пуату лежал город Корость, располагавшийся неподалеку от озера Корысти. И у города и у озера были совершенно верные названия. В этих землях проживали просто ужасно корыстные люди. Это качество так втерлось к ним в душу, что они даже стакан воды бесплатно бедному путнику не нальют.

Граф к полудню двинулся дальше. У большинства его рыцарей жутко болела голова и была б их воля, они еще неделю гуляли бы в этих местах, хотя еще вчера были готовы убить хозяина за то, что уложил их на пол. Конечно, Лео выполнял возложенное на него Императором обязательство по патрулированию этих земель, но если честно не ожидал встретить здесь какую либо опасность. Уже на подъездах к городу местные жители продемонстрировали свое гостеприимство. На дорогу вышел, какой-то старик с большой палкой и преградил дорогу рыцарям.

— Слезай с коня, дорога здесь платная. Подчинись или умри, именем графа, — дрожащим старческим голосом произнес старик.

Всадники дружно засмеялись. Лео же осадил коня и наклонился в стремени.

— Дедуль, ты, что не видишь? Перед тобой благородные рыцари. Именем, какого графа ты смеешь обдирать меня за проезд, по общественной дороге?! — Смеясь, сказал граф.

— А мне что барон, что крестьянин, да хоть король, гони деньгу, а то поколочу, — злясь, прокричал старик.

Лео был просто изумлен наглости этого старика. Он требовал денег, держа в руках дряхлую палку. Но Лео понравился старик, с какой он наглостью разговаривает с благородным человеком. Наверное, он невероятно храбр, или невероятно глуп, — подумал Лео.

— Эй, старик, а если я прикажу тебя за ноги повесить? Ты все равно будешь у меня деньги требовать? — спросил граф.

— Этакий вы граф злой, — произнес старик, уже нормальным крепким голосом.

— Смотри-ка, а старик то и не старик, — произнес один из рыцарей.

— Ну, и кто ты такой? Говори скорей. Я хотел уже тебе заплатить, но твой голос меня заинтриговал, — сказал граф.

— Я Геральд, маг и волшебник, рыцарь… — но он не успел договорить.

— Да. Да. Знаю, Все знаю. Ну и что ты хочешь? — Спросил Лео.

— Как и все: мира. В этом лесу стоит отряд орков, около пятисот воинов. Они дожидаются ночи, чтобы напасть на деревню. Ты должен убить их Лео сын Эхелиона.

— А откуда ты знаешь мое имя? Я тебе не говорил.

— Я уже давно живу на этом свете, и когда-то знал твоего отца. Он помогал мне, и теперь и ты будешь мне помогать

— Ты наглый маг, но я тебе помогу. И не из-за того, что ты якобы знал моего отца, а потому что это мое призвание — сражаться с врагами империи. Показывай куда нам идти. На орков лучше напасть днем, пока они слабы.

Сказав это, Лео приказал своим войнам спешиться и идти за стариком. Они долго пробирались сквозь чащу леса, углубившись так далеко, что Лео начал сомневаться, а не ловушка ли это? Но вот впереди показались спящие орки. Они были небольшого роста, но очень широкие в плечах. Лео приказал окружить врага и оставил два десятка рыцарей в засаде. Старик подошел к нему и сказал:

— Когда-то мы с твоим отцом также охотились на орков. Потрудимся же на славу Империи.

С этими словами старик извергнул огромный шар огня, ударивший в спящих врагов. После чего Лео закричал: Огонь! Прозвучал дружный пистолетный залп, потом еще и еще. Орки уснули вечным сном, так и не проснувшись от утренней дремы. Рыцари Лео, прикрывшись треугольными щитами, и ощетинись длинными мечами, ударили на врага. Маг извергал молнии из рук во все стороны. Лео даже начал обижаться на него, за то, что тот перебил больше орков, чем он. Лео быстрыми движениями уворачивался от выпадов врага, нанося еще более сокрушительные удары. Стоял жуткий лязг, хруст костей, и громкие крики умирающих. Даже железо гнулось от напора рыцарей Норфалка. Воины медленно, но верно продвигались вперед, не оставляя у себя за спиной ни одного живого противника. Через некоторое время все было кончено. Лео обтер свой меч и подошел к Геральду.

— Вы отлично сражались. Я даже начал жалеть, что у меня нет магических способностей. А то бы мы в две руки всех орков перебили. Ни какого меча не надо. Быстро и аккуратно, ни какой крови, а главное безопасно.

— К сожалению, меч мне тоже бы пригодился, но вы даже не додумались мне предложить его. А на счет безопасности вы тоже ошибаетесь. Носитель энергии может разорваться, от ее силы. И в вас есть немного способностей. Конечно, вы никогда не станете великим волшебником. Просто жизни не хватит.

— Ну почему же не хватит. Мой род относится к тем, кому отпущена долгая жизнь. В ближайшие три сотни лет я умирать не собираюсь. А там может, заслужу эльфийскую побрякушку и буду жить вечно!

— Ну, тогда я подумаю и когда-нибудь научу вас чему-нибудь по настоящему полезному. Мы скоро еще встретимся. Вы направляетесь в страшные места, и не забывайте что там война. Не сложите голову как ваш отец.

— А как сложил голову мой отец?

— Я потом вам расскажу, а сейчас я тороплюсь, и у меня нет времени рассказывать вам сказки.

Маг быстро направился в ту сторону, откуда недавно пришел отряд Лео. «Странный старик», — подумал Лео. Сражение закончилось с хорошим счетом. Лео потерял всего троих убитых и пятеро раненными. Орки не могли пробить тяжелую броню рыцарей, а засадный отряд не позволил остаткам врага скрыться.

Отряд Лео с трудом выбрался из леса и направился к городу. Корость был не самым прекрасным городом в Империи. В нем было много нищих, старые украшения домов говорили не об ухоженности города, а о его возрасте. А возраст у него был не малый. Многие здания ждали своего часа, чтобы развалиться, как и их хозяева, ждавшие своего конца. Некоторые кварталы вообще обезлюдили. Торговые районы опустели, на рынках торговали испорченными продуктами, но и их скупали быстро, потому что в городе нечего было есть. А произошло это по тому, что наместник установил тройные посты, собиравшие подорожный налог с каждого путника, имевшего при себе хоть маленькую сумку. Конечно же, с Лео никто не потребовал пошлину, поскольку слухи о его буйном нраве ходили по всей Империи. А большой отряд тяжеловооруженных рыцарей, дополнял картину разбойника с большой дороги. Все бы ни чего, наместники всегда брали налог на торговлю, но получалось так, что каждый крестьянин собиравшийся продать что-нибудь в городе, должен был заплатить шесть раз, когда ехал в город, на каждом из трех постов, и когда возвращался из города. От таких поборов крестьяне перестали возить продукцию. На место их приехали торговцы, которые взвинтили цены в тридорого. А в округе появились необычные банды, отбиравшие у крестьян их значительные запасы провизии. Не трудно догадаться, кто за этим всем стоит. У него-то в доме всегда еды навалом! Все это Лео поведал необычный мужичек, который попытался стянуть у графа кошелек у городских ворот, но был пойман на месте преступления. Лео стало очень интересно, а, сколько этот наместник заработал на такой беде? И, конечно же, граф, направился прямиком во дворец наместника, раз у него одного в этих краях можно найти приличный ужин. По пути к дворцу наместника, Лео увидел необычное зрелище. Из земли торчали две дюжины человеческих голов, и насколько было видно с дороги, их глаза шевелились. Лео подъехал к стражнику, охранявшего место наказания.

— За что наказаны эти люди? Только самое страшное злодеяние заслуживает такой кары, — произнес Лео.

— Эти люди оскорбили наместника своими подозрениями и за это поплатились. Всегда нужно прежде думать, а уж потом говорить, — ответил стражник.

Первое что хотел сделать Лео, от этих слов — это убить стражника и вытащить всех этих людей, но передумал, приказав кавалькаде двигаться дальше.

Наместник встретил графа приветливо, разместил всех его людей и устроил настоящий пир по случаю победы рыцарей Норфолка над орками в лесу. Лео был совсем не против хорошей гулянки, тем более что двигаться ночью, после предостережений Геральда, ему не хотелось. Но Лео сделал очень странный поступок. Он приказал своим рыцарям одеть под камзолы кольчуги и взять с собой мечи. И в этот раз не злоупотреблять спиртным. Мало ли праздник не удастся, — подумал он.

На празднестве собралось много гостей, и никто из них, не выглядел как голодающий. Были здесь не просто не голодающие, а даже очень пышные дамы. Стены были расписаны золотыми красками, изображавшими древних богов. Лео смотрел на все это великолепие, и ему становилось тошно. Но, немного подумав, он решил, что лучше всего возмущаться несправедливостям, на сытый желудок и принялся вкушать пищу. Наместника города Корость звали Орамир сын Эхелеона. Он недавно начал править в этом городе, но за этот недолгий период разорил его до основания. Зато в кладовых его дворца, золота было полным полно. Все пили и поднимали тосты за здоровье графа и наместника.

— Лео вы просто великий воин, разбить отряд орков не каждому дано! — Пьяным голосом произнес наместник.

— Виват графу Норфолтскому! Да славят его боги! И пусть всегда в его карманах бренчит золото! — Произнес командир стражи города.

— Да, давайте выпьем за мое… ну что-нибудь, за что еще не пили. К примеру, за мою подлость, — нарочито пьяным голосом произнес Лео.

Он ухватил пухлую женщину, сидевшую рядом, но она только захохотала. Если бы граф позволил себе такое в Норфолке, его прибили бы к воротам замка. «Да пожалуй, я бы задержался бы в этом гнезде разврата, если бы не торопился в Пуату», — подумал он.

— Ура подлости графа Норфолтского! — Дружно закричал зал. Молчали только рыцари графа, которым такая пирушка была не по вкусу.

— Господа, а вы господа? Если я крикну виват повелитель тьмы, или смерть Императору вы тоже кричать будете? — Уже вызывающим голосом произнес Лео.

Вдруг зал затих. Все уставились на графа пьяными, опухшими глаза, не понимая, что происходит.

— Здесь собралось столько мерзости, что благородным рыцарям здесь тяжело дышать. А вы точно местная знать, или шайка с большой дороги грабящая своих людей? Мне даже стыдно есть с вами за одним столом.

— Да полно граф, эти горожане животные, они не заслуживают ничего кроме как хорошей порки. Я как-то раз, так повеселился с одной горожаночкой, что ее пришлось убить. Просто из жалости. Жалко было такую убогую отпускать! — Произнеся это, капитан стражи засмеялся и послал в рот огромный кусок жареного мяса.

Лео просто ужаснулся. С каким удовольствием это существо рассказывало о своих злодеяниях. В этот момент, Лео не хотелось быть человеком. Бешенство охватило его, ужасная ярость накрыла с головой. Он посмотрел на своих воинов, они ждали только его сигнала. Он вытащил разделочный нож из туши кабана. Внимательно рассмотрел его лезвие, а потом молниеносно метнул его в командира стражи. Тот захлебываясь в собственной крови, упал на стол. Женщины завизжали как звери, мужчины в пьяном дурмане вскочили со своих мест.

— Что вы делаете граф? — Изумленно спросил Орамир.

— Вычищаю мерзость из этого мира, — сказав это он, с легкостью вытащил свой меч и вонзил его в сердце наместнику.

Тут собравшиеся все поняли, рыцари графа с криками бросились убивать всех на своем пути. Повсюду стоял вой, крики, стоны умирающих. Портьера загорелась, и вспыхнул пожар, но, ни что не могло спасти знать Корости от разящих Норфотских клинков. Через полчаса все было кончено. Около трехсот человек знати и сотни их слуг были убиты. Огонь скрыл следы жестокой бойни, но граф был в ужасе. На его руках застыла кровь убитых им, он упал в траву во дворе дворца и заплакал как дитя. Впервые ему было по-настоящему страшно. Он совершил ужасное злодеяние, казнив без суда сотни людей. Так он пролежал до утра. Но утром один из его рыцарей испуганно подозвал графа. Во внутреннем дворике стояло множество пыточных устройств, повсюду были истерзанные тела убитых горожан, осмелившихся противиться власти наместника. На огромные колья были посажены мужчины и женщины. На пыточных станках лежали остатки исковерканных человеческих тел. В большой выгребной яме, были набросаны, друг на друга мертвые тела. А на цепях у стены, как собаки сидели изголодавшиеся дети. Картина была просто ужасна.

— Нет, они не люди. Мы никого не убили, а только отправили обратно в небытие этих демонов тьмы, — произнес Лео.

Но как ни странно, последний ужас, который он увидел, поднял у него настроение. Угрызения совести полностью прошли, и он понял, что провел блестящую операцию, по захвату замка. Через некоторое время к дворцу подтянулись отряды стражи. Но к этому моменту Лео нашел огромные сокровища во внутренних покоях замка, так что он с легкостью откупился от стражи, сославшись на жестокий пожар, унесший жизни их наместника, и еще «доброй» половины горожан. Кроме того, он приказал отпустить всех наказанных людей и снять кордоны с дорог. Брать только подушную подать, как и было, приказано Императором. После чего Лео устроил благотворительное раздание пищи. Половину найденного золота он отдал местным жителям. Возможно он не сделал бы это при других условиях, но ему срочно нужно было доказать самому себе, что он хороший! Половину своего отряда он отправил в крепость в Норфолке Орешек, чтобы привести туда его новое имущество — огромные богатства, с оставшимися, он отправился снова в дорогу, не желая оставаться более в этом темном городе.

Граф проделал долгий путь. Его сердце грело осознание того, что он сделал доброе дело. Освободив город от ужасного гнета. Дорога сильно петляла и извивалась, по малолюдной местности. Вокруг было много маленьких деревушек, но местного населения нигде не было видно. Восточные границы были спокойны. Не смотря на предостережения Геральда, никаких врагов на дороге не встретилось. Конечно, Лео и ни хотел, встречаться с врагами. Половина его отряда отправилась домой, и враг мог без труда разбить незадачливого графа. Всем воинам уже жутко хотелось пить, и дорога изрядно поднадоела. Впереди отряд увидел небольшой колодец, стоявший у дороги.

— Это просто замечательно! Я уже думал, что мы попали в пустыню! — Воскликнул Лео.

— Граф мы не видели ни одного человека, вам не кажется это странным? — Спросил один из рыцарей.

Лео и сам понимал, что что-то здесь не так. Слишком тихо в здешних местах, а Лео не любил тишину.

— Напоите сначала коней. Этот источник может быть отравлен, — произнес Лео.

Первая же лошадь, отпившая воды из источника, начала прыгать и ржать. Глаза ее покраснели, а из пасти полилась слюна.

— Что с ней? — Спросил один из рыцарей.

Лео, не отводя глаз, смотрел на обезумевшее животное. Оно вырывалось и пыталось убежать на простор. Конь задыхался и бился в агонии. А после чего упал на землю и медленно закрыл глаза. Бедное животное скончалось ужасной смертью. Вдруг из леса, при свете, вынырнула толпа орков. Эти орки были зеленого цвета, и пришли, похоже, они не с Юга, а с Севера. Их длинные загнутые мечи светились на солнце. «Как смеют эти чудовища бродить по этим землям, мы убьем их всех», — подумал Лео. Но не успел он скомандовать своим воинам, к бою! Как из леса вышла группа людей. На них не было видно ни цепей, ни веревок. Они спокойно продвигались и, похоже, были довольны своей компанией. Лео хоть и был удивлен этому, но приказал своим воинам выступать. Рыцари Норфолка с криками бросились на врага. Они были просто уверены в своей победе. Но это продолжалось не долго. Из леса все выходили и выходили огромные, зеленые орки. Боевой дух рыцарей упал так же быстро, как и появился. Но люди мчались вперед, не обращая внимания на страх. Их конец был близок, орки увидели приближающихся рыцарей и встали в боевые линии, вдоль кромки леса. Вдруг от основной массы зеленых существ вышла крупа людей.

— Постойте! Остановитесь! Глупцы! Вы все умрете! Мы вам не враги! — Кричали люди.

Они не были похожи на тех, кто хочет убивать и нарушать покой верноподданных империи. Лео остановил свой отряд. А сам с несколькими всадниками направился вперед. Приблизившись к людям. Он крикнул им:

— Кто вы? И что вы делаете с этими орками?

— Мы горихеллы, путешественники из далеких земель. А эти орки сопровождают нас в качестве охраны.

Вдруг из толпы орков вышел огромный вожак. Он подошел к Лео и произнес на немного ломанном, но все же человеческом языке:

— Я пришел не убивать тебя человек, но если ты дашь мне повод, то я сделаю это. Со мной три сотни моих лучших Ваах! и мы перебьем никчемных людишек.

— Говорящий орк! — изумленно сказал Лео — Неужели такое бывает? Что не живу на этом свете, а говорящих орков не встречал.

— Человек! Твои слова равносильны оскорблению. Но я прощаю тебя в силу твоей глупости, — коверкая голос, сказал орк.

— Но как вы приручили его, они же злобны по своей натуре? — Обратился Лео к людям.

— Мы не приручали его. Этот орк, предложил нам помощь, за умеренную плату. Там где мы живем, сложно найти другого помощника, да и не нужно. Эти ребята прекрасно справляются со своей обязанностью. Мы ведем караван далеко на север, там можно очень выгодно продать яйца горных, восточных драконов.

— Поразительно, как много чудес на этом свете! Я тороплюсь, и у меня нет времени на пустую болтовню. Но было интересно, пообщаться с «путешественниками».

Лео вернулся к отряду и вновь продолжил свой путь. Он был изумлен увиденным. А точнее услышанным от орка. «Надеюсь, эти орки правда не несут зла, а то в моем поступке попахивает трусостью», — подумал он. Лео подъехал к замку Пуату. Но произошло непредвиденное. В замке, его любезно встретил, граф Пуатье, со своей супругой. Лео был так разочарован, что граф попросил жену принести Лео воды. Отпив глоток, Лео торжественно воскликнул:

— Граф, как я рад вас видеть! Меня попросили проинспектировать эти земли, но мой отряд слишком малочисленный. Вы не могли бы мне помочь? Мне бы пригодилось пару десятков копий.

— Простите граф. Но если вы прибыли ко мне только за этим, то вы проделали свой путь напрасно. У меня много воинов, но все они мне нужны. В этих землях стало теперь так неспокойно. Орки разоряют мои деревни. А Император, так и не послал сюда не одного легиона. Я отправляюсь к крепости Амон-Ра, если хотите, мы можем поехать вместе, — сказал граф.

— Я? Ну, конечно же, хочу. Я ведь должен помочь людям в здешних землях, — растянув губы в улыбки, произнес Лео — А, что графиня. Она останется здесь?

— Конечно же, здесь. Сами понимаете. Дороги то небезопасны, — ответил граф.

— Ну не скажите. Вот сколько воинов вы берете с собой? А сколько оставляете в замке?

— Взять хотел около трехсот. А оставить, ну, наверное, сотню, — ответил граф.

— Вот видите! Получается, что с нами графине будет безопасней. У нас с вами почти пятьсот воинов, а в замке всего сто. Я думаю, целесообразней будет взять ее с собой. Конечно, если графиня согласна, — произнес Лео.

Графиня в знак одобрения покачала головой. И нежно улыбнулась графу.

— Я уже давно не выезжала из замка. И мне очень хотелось бы подышать свежим воздухом.

— Ну, хорошо, Амон-Ра сильная крепость и те земли контролирует орден. Так что я думаю, ничего плохого не произойдет. Завтра утром выезжаем. Вас проводят в ваши покои, граф.

Лео лег спать так и не получив обещанного. Но уснуть он не мог, всякие мысли так и распирали его буйную голову, под одной крышей с графиней Пуату. Лео вышел на балкон. Огромная луна, нависла над замком, тускло освещая старинную крепость. Со стороны леса доносился жалобный вой одинокого волка, потерявшего свою волчицу. Испугавшись волчьего воя, с чердака башни встрепенулась сова, испуганно ухая и улюлюкая в знак своего неодобрения. Во внутреннем дворе горели костры стражи, слышался негромкий хохот, а за стенами с легким грохотом разговаривал лес. Неожиданно Лео услышал какой-то шум в саду, он стал пристально вглядываться в темноту. Его глаза уже привыкли к полумраку, и он без труда заметил, крадущийся силуэт возле стены. Этот человек был облачен в темно синий плащ, или, по крайней мере, так показалось графу. Его лицо было невозможно разглядеть. Казалось, что у него вообще нет лица. Человек наклонился и спрятал, что-то под камень возле стены. Лео подался ближе, пытаясь разглядеть спрятанный сверток. Но как оказалось, не только Лео заметил незнакомца, но и он Лео. Странный человек, как птица взмыл по стене и скрылся в темноте зубчатки. Лео потер глаза, подумав, что ему это померещилось. Но в тот момент, когда он их открыл, пред ним предстали блестящие недобрым огоньком, черные глаза. Это было последнее, что увидел граф, ноги его, подкосились, и он ушел в глубокий ночной сон.

Граф Норфотский проснулся в своей постели, от ласковых лучей летнего солнца. Последнее, что он помнил из вчерашнего дня — это была кровать, на которой, он с таким нетерпением ждал графиню. Лео и его новая компания собиралась не долго. Как оказалось, он проспал до обеда и все кроме него были уже готовы. Целая армия двигалась вдоль дороги, растянув свои ряды. Здесь было много, как и пеших, так и конных воинов. Лео часто поглядывал на графиню. Он ждал любого удобного случая, чтобы остаться с ней наедине. Но как на зло, отряд двигался без остановок. На подходах к крепости Амон-Ра, граф Пуату решил сделать привал. Отряд встал лагерем в большом овраге, склоны которого отвесно скатывались к небольшому ручью, протекавшему в самой низине. Лео это место показалось очень подозрительным. «Уж слишком тяжело выбраться отсюда», — подумал он.

— Граф, я не думаю, что нам стоит здесь останавливаться. Этот овраг идеально подходит для засады. Со склонов мы как на виду, и выход только один, — произнес Лео, осматривая холмы.

— Да что вы, граф? У нас тут целое войско. Кто посмеет напасть на нас? Да и графине здесь можно укрыться от посторонних глаз, в том кустарнике у ручья.

После того как граф произнес слово уединиться, Лео переменился в лице и согласился с графом.

— Может вы и правы. Хорошее место, чтоб уединиться, — тихо произнес Лео.

— Что вы говорите граф? Я не расслышал, — спросил граф Пуату.

— Так, ничего. Я все думаю о склонах, — ответил Лео.

Путники разожгли костер у реки и начали готовить ужин. Графиня покинула мужчин, уединившись, для отдыха в кустарнике. Лео некоторое время разговаривал с графом. После чего, попросив его прощения, он откланялся, якобы чтобы разведать округу. Но Лео отправился, не наверх оврага, а в тот кустарник, где находилась графиня. Подойдя, туда, он увидел девушку, которая лежала на покрывале. Граф медленно подкрался к графине и бросил в нее маленький камешек. Девушка, вздрогнула и испуганно посмотрела на графа.

— Вы меня так испугали! Я думала, что это орки пришли за мной. Не нужно было так рисковать. Граф может появиться здесь, — нежно произнесла графиня, покусывая короткую травинку.

— Я не боюсь никого. Я просто хочу быть с вами рядом. А вы? — Спросил Лео.

— Я? У меня есть муж и мне достаточно мельком увидеть вас. А большего мне и не надо.

— Но вы же сами позвали меня! Я специально проделал далекий путь.

— Да звала. Но, ведь, я звала вас просто в гости. Вы, наверное, не так, меня поняли.

— Может быть. Я часто не так все понимаю. Будьте счастливы со своим мужем. А меня увольте. Я третьим среди вас, быть не желаю.

— Постойте, я не хочу, чтобы вы уходили. Но и не хочу, чтобы вы приближались.

— Так чего же вы хотите! — Закричал Лео — Я не кукла, со мной нельзя играть. В моей развратной груди живет очень ранимое сердце.

— Вот за ваше сердце вы мне и нравитесь. Сохраните его таким и никогда не переступайте через себя — это убьет вашу душу. Берегите себя и помните о той кто молиться, о вас. Прощайте!

Но не успели влюбленные расстаться, как в лагере началась паника. Тьма сгустилась, и облака заволокли небо. Лео с графиней выбежали из кустов. И пред ними предстала картина битвы. Воины падали, сраженные стрелами, которые летели с вершин оврага. Повсюду, были орки. Их было просто несметное количество. Многие из них были на волколаках. Войны были в панике. Граф Пуату, подбежал к своей жене, прикрывая ее щитом.

— Милая, нам нужно скорее уезжать отсюда. Медлить нельзя. Еще несколько минут и уходить будет поздно.

— Но как же наши люди? — Спросила графиня.

— Мы не можем спасти их. Но они могут спасти нас. Скорей уезжаем! Граф, идемте с нами. Мои рыцари пробьют нам дорогу.

— Граф Норфолтский не бежит с поля боя. В отличие от вас сударь, я не бросаю своих людей. Но, как и вы считаю, что графиню, нужно скорее вывезти отсюда.

Произнеся эти слова, Лео подбежал к своему коню и снял с него щит, предоставив своего боевого скакуна графине. После чего, обнажил свой меч. Поднял стяг графства Норфалк. Он думал, что граф Пуату последует его примеру. Но чуда не произошло. Лео обернулся и увидел как отряд рыцарей, графства Пуату вырывается из оврага. Его изумлению не было придела. Надо же так: бросил своих людей и с позором бежал. Лео протрубил в рог Норфолков, люди посмотрели на благородного графа. Он храбро отражал атаки врага. Вокруг него уже лежала целая груда трупов. Рыцари графа быстро окружили его, и встали друг к другу спинами. Постепенно вокруг Лео собрались все выжившие. Орки снова и снова бросались в атаку, но натыкались на отвагу людей. Ни кто не хотел бежать. Победить или умереть, вот путь храбрых. Задние ряды осыпали наступающего врага градом стрел и пуль. Постепенно весь овраг заполнился телами убитых. Такой бойни не знала эта земля уже сотню лет. Орки штурмовали строй людей до самой ночи. Но большие длинные щиты пехоты надежно защищали ее от стрел. А храбрые сердца одерживали верх, над злобными созданиями. Ни стрелы, ни мечи не могли убить воинов Лео. Да теперь, это были войны Лео. И они с честью выполняли все приказы графа. Наконец, Лео увидел, что орки дрогнули. Их атаки стали неуверенными, а глаза испуганными. Тогда Лео прокричал:

— Кто хочет жить вечно?! Все за мной, убьем этих тварей! За Империю! Вперед! Пехота на право, лучники налево, рыцари за мной! Вперед!

— Впере-е-ед! — взревели сотни глоток.

Лео разил врагов направо и налево, не обращая внимания на удары, скользившие по его броне. Знамя Норфалков реяло над полем боя. Орки сначала начали медленно отступать, но, не выдержав напора, подали назад, прямо к глубокому ручью. Сотни орков начали тонуть. Те же, кто не шел, в воду умирали, под ударами мечей. К утру все было кончено. Повсюду лежали горы трупов. Около двух тысяч орков и трехсот человек погибли в этой бойне. Лео лежал у реки. Все его тело было испещрено ранами, он с силой прижимал меч к груди, как будто боясь его потерять. Он смотрел в синее небо, облака медленно проплывали по бескрайним просторам. Он чувствовал, как жизнь вытекает из его груди. Он расплакался как дитя, ему так не хотелось умирать. Как глупо подумал он. И все из-за женщины, которая даже не желала его. Какой я глупец, и сколько зла я совершил в этой жизни. Крестьяне Люблина, знать Корости, да и многие другие, кого я обидел, а кого и убил. Я монстр, вот мое наказание. Рано или поздно все приходят к ответу. Вот и мой ответ, — думал Лео.

К Лео подбежал его рыцарь, который с детства был с ним.

— Лео, ваше сиятельство, вы спасли нас. Мы победили! Вы ранены? Я помогу вам.

Он попытался поднять своего господина. Но тот как ребенок закричал. Каждое прикосновение причиняло ему жуткую боль.

— Скажи моей матери, что я погиб как герой. Слышишь! Я уже вижу своего отца, какой он великий…

Вы не умрете. Вы спасли нас, а я спасу вас.

Но было уже поздно. Глаза Лео остекленели, и в небесах он увидел чудо. Необычайное спокойствие охватило его. Он увидел поле, как будто поднявшись на вершину огромной горы. Его люди казались ему такими маленькими, а их движения суетливыми. Зачем они так суетятся? Ведь смерть так прекрасна. И поток ветра подхватил Графа Лео Норфактского сына Гудияра в далекие края, где нет ничего, кроме спокойствия.

 

Часть седьмая: Элизабет или наказание за порок

Элизабет, баронесса Шелфуртская отправилась в дорогу из Норфолка почти сразу за Дейлоном и Лео. Но нагнать их она не смогла. Она еще так много хотела поведать Дейлону. Но так и не смогла рассказать ему ночью, что ее сын, не только ее, но и его. Чтобы произошло? Как бы все было дальше? Может он забрал ее с ребенком в Эльдорас, и там они жили вечно, счастливой жизнью? Нет, все это сказки и мечты! Такое бывает только в романах. Не только Дейлон занимал мысли Элизабет. Она вспомнила того человека, поставщика вооружений. Кажется, его звали Иван. Он говорил, что скоро произойдет, что-то страшное. Настолько страшное, что мир содрогнется. И как в старые времена, наступит тьма. Но Элизабет не боялась ничего. Ни что не могло быть для нее страшней, чем ее собственный муж. И скоро она встретится с ним. Ей снова придется слышать его страшный голос. Какой это ужас. Перед отъездом в Норфолк, борон так сильно побил Элизабет, что она боялась выйти к людям. Да он был очень страшен, когда напивался. Но еще страшнее, когда ревновал свою прекрасную жену. А она так ненавидела его, что постоянно давала ему поводы для ревности.

Дорога была очень хорошая, не какие опасности не встречались Элизабет, и она быстро добралась до своих земель. На пути к замку она увидела встречающих, посланных бароном.

— Доброе утро, госпожа! Борон ждал вас еще вчера. Он очень разгневан. Посоветовал бы вам поторопиться, — сказал один из них.

— Торопиться мне или нет, вас не касается. Езжайте вперед и скажите борону, что я скоро буду. Подготовьте все к моему приезду, — ответила Элизабет.

— Борон уже все подготовил! — С ехидством сказал, встречающий.

Страх и гнев нахлынул к сердцу Элизабет. Как смело это ничтожество разговаривать с ней так. Ну, ничего вы у меня еще все ответите за мои унижения, — подумала Элизабет, но ничего не ответив, продолжила движение. Через час она въехала в замок, который, напоминал усыпальницу Шелфуртского рода. Своды его были мрачны. Повсюду пахло сыростью. А у ворот, на колья было насажено несколько голов, непокорных крестьян. Черные обветшалые камни замка были покрыты мхом, а кое-где зияли дыры. Элизабет больше ни кто не встречал, стража у ворот угрюмо посмотрела на хозяйку, и занялась своими прежними делами. Элизабет была привычна такого рода обращению, в стенах своего дома. Не смотря на обветшалый вид сооружения, они были богатым семейством. Просто борон, был изрядным скрягой. Элизабет вошла в главный зал. За огромным столом сидел, настолько же огромный мужчина. Ростом он был более двух метров, огромное мощное тело напоминало буйвола. На зверином лице красовался огромный шрам. Увидев Элизабет, он встрепенулся и направился по направлению к ней.

— Элизабет! Я так рад тебя видеть! Ты ведь соскучилась по мне? — Грубым голосом спросил он.

— Было бы по кому скучать. Где мой мальчик? — Грубо ответила она.

— Мамочка. Как я рад вас видеть! — Подходя к ней, произнёс юноша.

Он был высоким широкоплечим мальчиком. У него было приятное лицо, и крепкие руки. Из него подрастал настоящий воин. Мать обняла сына и поцеловала его в щеку.

— Мама! Папа, взял меня с собой в разъезд. Мы искали орков. Жаль только, никого не нашли, — сказал мальчик.

— Как, ты взял нашего сына с собой?! Да, его же могли убить! — Закричала Элизабет.

— Убить могут каждого. И каждый рано или поздно умрет. Важно чтобы воин знал это с детства. Иначе он никогда не преодолеет страх смерти, — громогласно сказал борон.

— Ты животное! Я ненавижу тебя! — Закричала Элизабет.

Мальчик, не желая слушать ссору родителей, удалился из зала. Борон же грузными шагами начал «убегать» от женщины. Она же наседала и лупила его по спине.

— Ненавижу, слышишь, ненавижу! Я убью тебя! — Кричала она.

— Ты стала еще более сумасшедшая, чем раньше. Что ты ко мне пристала. Я не трогаю тебя, как мы и договорились. Но ты не отберешь у меня моего сына! — Прокричал громила.

— Я тебя всегда ненавидела. Как я тебя только увидела. Мне стало страшно, такое чудовище даже в страшном сне в мужьях не привидеться. Борон изменился в лице. Он набросился на Элизабет и начал рвать на ней одежду. Она пыталась вырываться. Но не могла освободиться от рук гиганта. Через полчаса все было кончено. Она лежала на столе полностью опустошенная. Граф лежал на лавке и спал. Она встала и поднялась наверх. Заглянула в сундук и вытащила большой пистолет. Она посмотрела, заряжен он или нет. Да он был заряжен. В ее голове мелькнула мысль, а не застрелиться ли ей. И ей так захотелось выстрелить себе в голову, что она медленно начала подносить дуло к виску. Но вдруг ужасная ненависть охватила ее, заполнив все ее мысли. «Да, он умрет, не как воин, а как собака», — подумала она. Женщина спустилась в низ, где лежал борон. Он плакал как ребенок, причитая:

— Зачем она так. Я ведь ее так люблю. А- а-а она меня ненавидит.

Элизабет гневно посмотрела на него, и не капли жалости не промелькнуло в ее сердце. Только ненависть, нуждавшаяся в удовлетворение. Она подошла к нему и приставила пистолет к его голове. Он поднял свои глаза на нее. В них было столько скорби, что даже самый черствый сердцем, смягчился бы. Но Элизабет, даже не задумалась о том, как тяжело быть таким «чудовищем».

— Да, я заслужил смерть. Когда я пьян, я часто делал тебе плохо. Я бил тебя, когда ты этого не заслуживала. А сегодня я совершил просто ужасный… — но, не успев договорить, его слова оборвал громкий выстрел.

Тело борона так и осталось лежать на лавке. В его голове зияла страшная рана, а на пол стекала густая, багровая кровь. Элизабет выронила пистолет и упала на колени. После чего горько заплакала. Вот и все! Все что отравляло ее жизнь, столько лет, прошло. «Я теперь свободна как ветер», — подумала она. Но что делать с телом? Ее повесят за убийство мужа. Нужно найти какой то выход. Бежать, да точно! Мы с сыном поедем в Норфлк. Нам там всегда рады. Элизабет быстро побежала наверх. Она собрала все свои драгоценности и наряды. После чего приказала слугам, ни за что не входить в главный зал, до ее приезда. Потом она приказала прислуге погрузить ее багаж по каретам. Она взяла с собой все, что смогла собрать за столь, короткое время. И сразу же отправилась в обратный путь. Конечно же, она взяла с собой своего сына Элрода. Мальчик постоянно ворочался. Ему не хотелось ехать в далекий Норфолк, когда здесь с отцом его ждали настоящие приключения, которым, к сожалению, никогда не суждено сбыться.

— Мама, ну неужели нужно уезжать так быстро? Я даже не успел попрощаться с отцом. А он хотел взять меня далеко на восток, — сказал юноша.

— Мой милый сыночек! Я тебя очень люблю. Но попрощаться с отцом ты не можешь, потому что он уехал, а вернется не скоро. Он попросил нас, чтобы мы ехали в безопасное место. А безопасней чем там, я места не знаю, — с любовью сказала Элизабет, которая только, что убила, хоть и заслужившего смерти, но глубоко несчастного человека.

Да она не была способна к состраданию. Если кто-то навредил ей хоть раз, то он до конца жизни не сможет восстановить ее расположение. Они ехали в обратный путь. В замке она сказала, что едет к своей кузине в Бранденбург. А сома направилась туда, где прошли ее самые лучшие годы. Теперь ей нечего было терять. Она стала преступницей, которую вот-вот начнут разыскивать.

Люблин был типичным городом Империи. Огромные налоги, разорявшие торговцев, взяточничество судей, воровство чиновников, и бескрайняя нищета низших слоев города. Но все же город процветал. Здешний курфюстр построил очистительные сооружения, отремонтировал дома и крепостные стены. Через город лежал торговый путь с Запада на Восток, и посему не смотря на поборы, торговля в городе процветала. Глава города, постоянно повышал жалование своих солдат, увеличивал их число и оснащение, доведя их численность, до одного из самых высоких показателей в Империи. Так, что можно сказать, что город процветал за счет своих жителей. Недовольство налоговой политикой росло в графстве с каждым годом, так что на дорогах образовались огромные банды. Достаточно было только маленькой искры и настоящего вожака, чтобы в графстве вспыхнула беспощадная народная война. И эта искра ударилась о сухую траву в небольшой деревушке близ Люблина. После того как Лео чуть не изнасиловал девушку в этой деревне, а Дейлон чуть не убил юношу, вся деревня просто взревела. Люди хватали вилы и топоры, ища тех, кто обидел их соседей, но виновники всего этого быстро скрылись на резвых конях. Народ разошелся по домам и на некоторое время, все об этом забыли. Тот юноша, которого Дейлон покалечил, решил посвататься к дочери мельника, которую всегда любил. Именно из-за нее в тот страшный день, он и получил эти увечья. Он пришел к мельнику, и попросил увидеться с его дочерью. Но тот сказал, что она больше не хочет видеть его. И за него замуж она не пойдет. Парень посмотрел на мельника остекленевшими глазами полными слез, и сказал:

— Но как же так, ведь она мне сама говорила, что любит меня!

— Ну, ты посмотри на себя. Какой ты был и кем ты стал. Все твое тело покрыто шрамами. Моя дочка просто красавица, а ты поищи себе другую. Ты парень трудолюбивый, еще найдешь себе кого-нибудь.

Плачущий крестьянин подбежал к большому колоколу, сзывавшего людей на сход. И начал звонить в него. Толпа начала собираться вокруг. Многие начали кричать:

— Ну что ты звонишь? Что народ баламутишь? — Сказала, проходившая мимо женщина.

Когда все собрались, он прокричал:

— Как животные! Живем, чтобы нас доили, а потом на мясо забивали. Посмотрите на меня! Кем я стал? Похож на монстра. Наши предки боролись со злом, наравне с этими чудовищами, прикрывающими свои злодеяния под благородной кровью. Мы не должны больше пресмыкаться перед ними и не будем!

Все молча, выслушали его. Они и так понимали, что он прав. Но никому не хотелось умирать. И все так же молча медленно начали расходиться.

— Люди! Куда же вы? Стойте! Посмотрите на меня! Я всегда вам помогал, помогите же и вы мне, ведь не для себя прошу, а для всех нас.

— Ну и что ты хочешь делать?! — Выкрикнул кто-то из толпы.

— Мы устроим им партизанскую войну. Будем нападать на небольшие отряды и посты. Пока наши силы не окрепнут. Потом мы будем брать господские замки, а потом и города станут нашими, — ответил он.

— А как ты хочешь это сделать? У нас и оружия нет. Да и сражаться мы не умеем, — опять донеслось от куда-то.

Но он не успел ответить на этот вопрос. Да и нечего ему было сказать им. Он и сам ни разу никого не убил, да и меч в руке не держал. Вперед вышел человек, лицо которого было скрыто, синим капюшоном. Он вышел вперед и произнес жестким, но в тоже время ровным убедительным голосом. Казалось, его слова проникают в самое сердце.

— У вас теперь есть предводитель. Как и вы, он, не воин, но за то он ближе к вам. У него храброе сердце, пытливый ум и сильные руки. А главное он предлагает вам то, чего у вас никогда не было — свободу! А вы спрашиваете, как этого достичь! Оружие лежит у вас под ногами. Здесь повсюду захоронения королей древности. Они просто благословляют вас на праведную борьбу. Вы не умеете сражаться, но наберите в сердца побольше ненависти и злобы, и тогда вы почувствуете, что это просто. Кто-то скажет, что грех убивать, разорять гробницы, грабить. Но разве они не делают это со всеми вами? В замках богачей вы найдете огромные сокровища, и все ваши несчастья пройдут!

— Правильно! Да! Вперед к свободе и богатствам! — Закричала толпа.

— Кто вы? — Спросил обожженный крестьянин.

— Я твоя судьба! Вот тебе карта. Там помечены гробницы, где вы найдете оружие и драгоценности. Деньги не тратьте, а закупите на них продовольствие, снаряжение и оружие. Скоро у вас будет много людей. Здесь много разбойников и вам следует объединиться с ними. Вместе ваши силы возрастут.

— Что ты сказал? Ты хочешь, чтобы мы сами стали разбойниками, объединившись с ними. Не за что! — Прокричал крестьянин.

— В таком случае, я ошибся в тебе, — тихо, почти прошептав, сказал он. — Ты очередной слабак, взявшийся за дело, которое тебе никогда не довести до конца. Без них вас перевешают как собак! Если ты еще настаиваешь на своем…, - путник подошел ближе, и из его руки выскользнула короткая полоска стали.

— Говори, что мы должны делать, странный человек!

Черные глаза путника сверкнули недобрым огоньком. Он так же незаметно убрал кинжал, как и достал его.

— Ты должен подливать всем главарям разбойников это зелье, — человек протянул склянку с бесцветной жидкостью. — Как ты и говорил, не нападай на сильного противника. Ходи по деревням и собирай людей. Будь, уверен, они пойдут за тобой, я все устрою. Создавай из людей небольшие отряды, пропорционально деля разбойников и своих людей. Будь безжалостен к врагам своим и тогда мой бог тебе поможет. Скрывайтесь в Тразименском лесу, там есть заброшенный храм. Вы найдете там приют и убежище. Да, того, кто с тобой это сделал, зовут Лео, граф Норфолский. А теперь я ухожу! Прощай, человек.

Произнеся эти слова, темный странник продолжил свой путь. Деревня кипела, люди ждали приказа своего нового предводителя. Та девушка, на которой хотел жениться этот крестьянин, подошла и хотела прижаться к нему. Но он оттолкнул ее и сказал:

— Не подходи ко мне. Из-за тебя я продал душу…

Звали этого крестьянина Жак Морган. И он в точности выполнил то, что ему сказал путник. Его черные глаза еще долго снились Жаку. Его силы и, правда, быстро росли, так что о восстание заговорили по всей Империи. Он никого не щадил. Его люди закалились сердцем, и сражались, так как будто всю жизнь только тем и занимались, что убивали. Жак стал настоящей бедой дворян этих земель, которая вот-вот затопит все вокруг.

Элизабет добралась до Норфолка. Ее встретила графиня и маленькая Луиза. Графиня сразу поняла, что случилось что-то плохое. Но не стала расспрашивать Элизабет. Они веселились как никогда. Ни что не предвещало беду. Элроду было интересно с маленькой графиней. Элизабет же вспоминала дни, когда счастье захлестывало ее с головой, при виде Дейлона.

Дети сидели во внутреннем саду замка и весело разговаривали:

— Меня папа, брал с собой на войну, и я убил сотню орков. Скоро я стану настоящим рыцарем, и мне понадобится верная подруга. Что ты на это скажешь, Луиза? — Спросил Элрод.

— Скажу, что ты врун и подхалим. Отец если и взял тебя с собой, то ты все равно не убил много орквов. Если вообще кого-то поцарапал. А на счет подруги. Да ты посмотри на себя, ведь ты же еще ребенок! Что я буду с тобой делать? Когда ты вырастешь, меня уже выдадут замуж.

— Значит ты так! Я Элрод, я никому еще никогда не лгал. И я вправду стану великим воином! А ты малявка, можешь забыть о моем предложение. Мне уже четырнадцать, а тебе всего десять. Так что посмотрим, кто раньше обзаведется семьей!

— Ах, так, ну и все. Я больше с тобой не разговариваю.

Дети, обидевшись, разошлись по разным углам сада. Бедный маленький граф Алекс, бегал как посыльный, передавая слова Элрода и Луизы. За всем этим из окна наблюдала Элира и Элизабет.

— Как они прекрасны! Такие юные, и так желающие любить, хотя даже не представляют что это такое, — сказала Элизабет.

— Ты не права, они знают, что такое любовь. Просто, они еще очень маленькие, чтобы уметь выказать ее. Надеюсь, так будет еще лет пять, — засмеявшись, сказала графиня Норфолтсая.

— Было бы прекрасно, если бы наши семьи еще ближе породнились. У Элрода хорошая кровь. Он будет жить вечно. А в благородстве крови твоей Луизы я даже не сомневаюсь, — сказала Элизабет.

Но вдруг разговор женщин прервал ворвавшийся в комнату стражник. Он тяжело дышал и был весь растрепан.

— Дамы! Вам нужно скорее бежать отсюда. Нас обступили разбойники, их очень много, — порывисто дыша, произнес он.

— Пойдемте, посмотрим. Готовьтесь к обороне, — сказала графиня.

Но не успели они выйти во двор, как у ворот показались вооруженные люди. Похоже, они как-то открыли ворота и ворвались в замок. Ужас охватил женщин. Они бросились назад в здание. Но каленая стрела огненной болью пронзила спину графини Норфолтсфой. Она упала на камни, посмотрев на Элизабет, спокойным взглядом. Элизабет остановилась и подбежала к той, которая заменила ей мать и подругу.

— Прости меня милая, что не уберегла вас. Если увидишь Лео, скажи, что я люблю его! — Произнеся это, графиня закрыла глаза.

В этот момент сильный удар обрушился на голову Элизабет, и она потеряла сознание. Бой продолжался недолго. Штурмовавших было слишком много, а ворота крепости уже пали. Когда разбойники ворвались во внутренний сад, и увидели маленькую графиню, то один из них кинулся на нее. Но Элрод преградил ему путь, и с мужеством война вонзил меч в нападавшего. Тогда второй разбойник атаковал Элрода. Луиза с криками и воплями бросилась разбойнику на спину, кусая и царапая того. Элрод быстрым движение пронзил врага. Но вдруг из окна ударил гром. Мальчик изумленно посмотрел на окно. Там стоял мужчина с большим пистолетом и смеялся. Потом Элрод посмотрел себе на грудь. Из раны медленно текла красная кровь. Он взглянул на Луизу и упал на колени. Девочка бросилась к нему. Она кричала и плакала:

— Элрод! Элрод! Не умирай! Прошу тебя!

Но чьи-то сильные руки оттащили ее от него. Она сопротивлялась, как могла, но все было тщетно. Элрод смотрел на древние камни, которыми была устлана земля. «Вот и весь подвиг великого Элрода», — подумал маленький борон. Через полчаса замок горел. Все его сокровища были разграблены под чистую. Но самое страшное то, что смерть царила повсюду. Вот и она, та самая война, о которой говорил Дейлон. Порабощенные больше не хотели покоряться. Они убивали и крушили все и всех. Может, Лео и повезло, что он не дожил до этой минуты. Так велико было бы его горе и так велика его месть, что захлестнула бы все на своем пути. Теперь же мать, отец и сын были вместе. Не такой уж плохой конец для славного рода Норфалков.

Отряд восставших уходил с награбленным и с большим количеством пленных. Он даже не представлял какое зло совершил, сделав это. Убить невинного ребенка, это грех в двойне. И расплата за него придет в двойном размере. Кровь и пламя обуяют эти земли, и никому не будет спасения от нового зла.