Когда они вернулись в замок, никто не спал. Хозяин и его гости находились в большом зале. Они сидели за столом. Но как ни странно кругом стояла тишина. Не было ни веселья, ни пьяных криков. Граф был сосредоточен. Он держал кубок в руках, но почти не пил, а лишь изредка прикладывался к нему губами. Что ещё сразу бросилось в глаза Глебу, так это усиленная охрана, которая стояла на своих постах. Молодой человек хотел пройти в свою комнату, но ему не позволили это сделать, объявив, что граф желает его видеть. Помня о том, что ему сказала Эдита, Глеб велел девочке идти в его комнату. Джефри хотел сунуться вместе с господином, но молодой человек приказал ему присмотреть за ребёнком. Сделав недовольное лицо, он поплёлся вслед за Эдитой.

Глеб был почти уверен, что разговор пойдёт о Констанции и о её смерти. Когда он вошёл, то кроме хозяина увидел двух рыцарей, у которых они позаимствовали лошадей. Он старался придать себе спокойный вид, чтобы они не заметили его волнения. Как часто ему приходилось за последнее время скрывать свои чувства, на которые сэр Уильям Лонгспи не имел права. Граф Ричмонд смотрел на молодого человека непроницаемым взглядом. Глеб ни за что бы не подумал, что он способен на такое преступление, на такую подлость.

— Уильям, мы вас ждём, — произнёс спокойно де Мешен. — Присаживайтесь. — Он указал рукой на место возле себя.

Глеб замешкался, но, подавив в себе неприязнь к графу, уселся на указанное место.

— Я вернул ваших лошадей, господа, — проговорил Глеб, обращаясь к гостям хозяина.

— Отлично, надеюсь, они успеют отдохнуть перед нашим отъездом. — Ответил один из них.

Глеб внимательно осматривал приезжих. Оба были молоды. Лет по двадцать пять, не больше. Оба в бригантинах украшенных гербами и все при мечах. Если бы вдруг они решились напасть, то Глеба бы никто не спас. Он смотрел на них с некоторой опаской и видел нескрываемое презрение, сквозившее в их взглядах.

— Не беспокойся, Ален, успеют отдохнуть, — ответил за Глеба Ричмонд. — Уильям, я был рад вашему визиту, но вам придётся уехать. — Обратился граф к молодому человеку.

— Понимаю, — усмехнулся Глеб.

— И побыстрее, — угрожающе проговорил рыцарь, которого де Мешен назвал Аленом.

— Спокойно. Уильям мой гость и никто не смеет оскорблять его в моём доме, тем более угрожать. Я думаю, вы понимаете, чем вызвано моё требование о вашем отъезде.

— Нет, не понимаю, — не зная, зачем полез на рожон Глеб. Лучше было согласиться с графом и скорее покинуть этот «гостеприимный» дом. Но гнев, какое-то непонятное горе и обида за бедную Констанцию заставили его воспротивиться. Этот убийца сидит перед ним и играет роль радушного хозяина, которому против его воли приходиться попросить гостя уехать.

— Народ волнуется после вашего сегодняшнего героизма. Вы помешали им вершить правосудие.

— Да неужели. А я думал, что правосудие в этих землях вершите вы, — саркастически ответил молодой человек, чем очевидно задел де Мешена.

Но тот удержался от ответной колкости. Опасный человек. Неукоснительно идёт к своей цели.

— После недавних войн, народ не очень склонен к послушанию. Нужно время, чтобы установить порядок. Они захотели наказать ведьму, и было не очень предусмотрительно мешать им. Теперь они требуют вашу голову. Но я не позволю причинить вам вред. К сожалению, остаться вы тоже не сможете.

— Я ещё не изложил вам цель своего визита, — ответил Глеб, от злости прикусив губу.

— У вас есть немного времени. Вы должны покинуть замок до рассвета.

— Хорошо. Мы уедем. Не желаем доставлять вам проблемы.

— Если бы не желали, не побежали бы спасать ведьму, — злобно проговорил Ален. Второй был с ним согласен, но молчал. Только его лицо говорило о его отношении к Лонгспи.

— Я пошёл спасать не ведьму, а женщину, которая нуждалась в помощи. Красивую женщину, правда, граф?

Ричмонд не смутился. Он спокойно выдержал взгляд Уильяма. Глебу даже показалось, что он уловил в его глазах весёлые искорки. Подонок. Как он мог убить мать своей дочери. И при этом сидит, как ни в чём не бывало.

— Так ведьма же. — Ответил тот. — Они порой бывают чертовски красивы. Но их внешность не меняет их сути. Они червивы внутри, эти дьяволицы.

— Вы должны сказать, куда подевали её, — не унимался Ален. — Говорите!

— Я её похоронил. Где не скажу. — Твёрдо ответил Глеб, зная, что его не осмелятся тронуть в доме Ричмонда. Тому не нужны проблемы с королём. Если он и желает его смерти, то где-нибудь подальше от его владений, чтобы не замарать себя в глазах короля Ричарда.

— Безбожник! — Воскликнул Ален, вскакивая со своего места.

— Сядь! — Грозно велел граф. — Я уже говорил, что Уильям мой гость и не потерплю вражды между вами в моём доме. Оставьте нас, — обратился он к своим гостям. — Нам с Уильямом надо обсудить его дело.

Ален бросил на Глеба яростный взгляд, с шумом выйдя из-за стола. Его попутчик так же неодобрительно оглядел молодого человека и последовал за своим приятелем.

Когда они остались одни, граф Ричмонд пододвинул пустой кубок к Глебу, налил вина. Взял со стола свой, отпил немного приятной жидкости. Он облокотился на спинку стула, испытывающе уставился на своего гостя. Глеб тоже молчал. Ему было неприятно находиться рядом с графом. Он чувствовал омерзение и презрение при виде этого человека. Все эти чувства читались на его лице, как в открытой книге. Но это ни сколько не смущало Ричмонда. Бедный мальчик, так глупо попал в расставленную для него западню. Король Ричард ошибся с кандидатурой. Лонгспи не годен для этого задания.

— И, — наконец, сказал граф, разводя руками.

— Я приехал по поручению короля Ричарда, — начал Глеб излагать цель своей поездки, заранее зная о бесплодности этой затеи. — Он желал бы заручиться вашим словом. Он хотел бы, чтобы вы присоединились к нему в крестовом походе.

— Я предполагал, что вы приехали именно за этим.

— Что мне передать королю?

— Я готов служить его величеству. И если ваши действия не вызовут волнений в моих владениях, то я с удовольствием присоединюсь к нему.

Мои? Так вот к чему всё это. Он не желает ехать с Ричардом. И решил остаться, свалив всю вину на меня. Что за глупости. Двадцать крестьян с вилами не угроза для хорошо обученных рыцарей.

— Хотите сказать, что я…, - Глеб не успел договорить, так как Ричмонд перебил его.

— В прошлый раз мне потребовалось больше года, чтобы усмирить бунтующий народ. Разбойники, которыми кишат мои леса плоды этой вражды. Не знаю, о чём вы думали, помогая ведьме. Вы согрешили против господа.

Вот гад. Эдита была права. Эта сволочь не моргнув глазом потащила бы мать его ребёнка на костёр. Он и правда считал её ведьмой или просто прикрывается богом. Скорее второе. Эдита сказала, что они живут здесь много лет. Раньше он оберегал её, а теперь без зазрения совести решил избавиться. Глеб сжал кулаки от злости. Его руки находились под столом, и граф не мог видеть реакции молодого человека. А Глеб-то ещё своего отца винил в смерти своей матери. Да его отец просто святой, не то, что этот подонок.

— А против кого согрешили вы, когда эта ведьма родила вам дочь, — огрызнулся Глеб.

Он ожидал бурной реакции со стороны графа, но её не последовало. Неужели этот человек настолько толстокожий, что его ничего не может пронять. Он сделал страдальческое выражение лица. Если бы Глеб не знал, что он собой представляет, он непременно бы поверил в его страдания.

— Да. Вы правы. Я долго отмаливал свой грех. Она была такой красивой, что я потерял голову. Она околдовала меня. Я не мог ей сопротивляться. Ноги сами несли меня к ней. Я знал кто она, но ничего не мог поделать. Я был готов на всё ради неё. А когда родилась Эдита, я заставил себя отказаться от этой женщины. Ради дочери. Чтобы она не передала ей свои дьявольские знания. Я много лет молил бога о прощении. Благодарил его, что дал мне силы отказаться от этой ведьмы. Я не видел её много лет. Я надеялся, что она ушла. Но она осталась, и это привело её к смерти. — Его голос был таким печальным, что Глеб бы прослезился, если бы не знал, кто он на самом деле.

Ему бы в кино сниматься. Успех бы был, определённо. Он точно лжёт. Эдита знала свою мать, ходила к ней в гости. Значит, граф общался с Констанцией. Он просто решил ею пожертвовать ради своих грязных интересов. Глеб окончательно решил, что заберёт Эдиту с собой, что ни за что не оставит ребёнка в руках этого мерзавца.

Он решил усыпить бдительность Ричмонда. Пусть думает, что он смирился. Тогда они смогут беспрепятственно покинуть замок. Граф всё равно не собирался идти в крестовый поход. Он всего лишь дал ему повод.

— Мне жаль, что я доставил вам неприятности, — произнёс Глеб, поднимаясь. — Мы немедленно покинем ваш замок.

Граф тоже поднялся. Он смотрел на молодого человека с сожалением. Наверное, тоже фальшивым, подумал Глеб.

— Я обеспечу вас необходимыми припасами, чтобы вы ни в чём не нуждались, пока не доберётесь до следующего города. Он будет через три дня пути. Мне жаль, Уильям, что ваше пребывание в моём замке было не таким приятным, как мне хотелось.

— Мне тоже, — ответил Глеб.

Он жаждал как можно скорее покинуть этого человека и никогда больше его не встречать. Он чувствовал себя рядом с ним таким грязным, что снова захотелось помыться. Он собирался уходить, когда Ричмонд напомнил ему об обстоятельстве, о котором Глеб совершенно забыл.

— Если ваш раненый не может ехать, я могу позаботиться о нём. Молодой Мортимер может остаться, я обеспечу его безопасность.

Какой глупец. Как он мог забыть об Эдмунде. Сможет ли он ехать? И даже если не сможет, всё равно нельзя оставлять его здесь. Неизвестно как отреагирует Ричмонд, когда обнаружит пропажу Эдиты. Вообще непонятно, как он к ней относится. Не отыграется ли за неё на парнишке.

— Он поедет с нами. — Ответил Глеб. — Ему лучше. Я благодарю вас за предложение, но я обещал графине его матушке позаботиться о нём.

— Как хотите, — понимающе усмехнулся граф.

Глеб поклонился графу и почти бегом направился в комнату Эдмунда. К его счастью Мортимеру, и, правда, было лучше. Он не спал и обрадовался приходу господина.

— Милорд, — Мальчик хотел встать, но молодой человек остановил его. Он присел на постели рядом с парнем. Слуги, как всегда не было на месте. Расторопности малому явно не доставало.

— Милорд, мне жаль, что я подвёл вас.

— Ты не подвёл. Всё в порядке. Ты сможешь ехать? — Спросил он, внимательно разглядывая мальчика.

— Конечно, милорд. Мне уже лучше.

Глеб с сомнением осмотрел пажа. Выглядел он и, правда, лучше, но сможет ли он выдержать долгую дорогу.

— Давай посмотрим твою рану, — предложил он, откидывая одеяло.

Эдмунд явно застеснялся такого внимания со стороны господина, но противиться не посмел. Глеб размотал забинтованную рану. Слава богу, она больше не гноилась.

— Отлично. Тебе лучше. Мы выезжаем прямо сейчас. Тебе помогут собраться.

— Я могу сам, милорд.

— Можешь, я знаю. Но не стоит тратить свои силы на такую ерунду. Они тебе ещё понадобятся. — Бросил Глеб на прощание.

Он вышел из комнаты. Заглянув в соседнюю, распорядился, чтобы Эдмунду помогли собраться.

Джефри и Эдита ожидали его в его спальне. Да не одни. Сэр Генри Стаффорд нетерпеливо прохаживался по комнате.

— Милорд, — поклонился он, при виде своего сюзерена.

— Сэр Генри. — Так, похоже, придётся ещё и с ним объясняться. Неужели он тоже подвержен страху перед ведьмами? Если так, то могут быть проблемы.

— Милорд, мне сообщили, что мы должны покинуть замок сегодня ночью.

— Да, всё правильно. Наверное, вам сообщили и о причине столь поспешного отъезда.

— Сказали, что вы защищали колдунью.

— Моя мама не колдунья! — Снова разозлилась девочка.

Сэр Генри тут же обратил внимание на ребёнка. Он не отошёл от неё в суеверном страхе, как Джефри, но его взгляд так же был неодобрительным. Надо было предупредить Эдиту, чтобы она никому не говорила, что убитая женщина была её матерью.

— Это её дочь? — С опаской спросил сэр Генри.

— Нет, — ни чувствуя угрызений совести, солгал Глеб. Ни к чему Стаффорду знать об этом.

— Но она сказала….

— Девочка не в себе. Эта женщина, которую убили, лечила её однажды. Она знала толк в лекарствах. Она видел, всё, что произошло в лесу, вот и расстроилась.

Эдита хотела запротестовать, но Джефри во время толкнул её в бок. Молодец парень. На него действительно можно положиться. Малышка гневно смотрела на оруженосца, но промолчала, ничего не сказав.

— Понятно, — сэр Генри тут же потерял к ребёнку всякий интерес. — Так это правда, что вы пытались помешать толпе?

— Да, правда. Долг каждого рыцаря защищать слабых и беззащитных. Я жалею лишь о том, что не смог помочь ей. — Он замолчал, ожидая реакции рыцаря.

Тот стоял молча. Он обдумывал слова, сказанные сэром Уильямом.

— Вы правы, милорд. Даже если женщина была колдуньей, она имела право на честный суд. Никто не имел права лишать её жизни без приговора церковного суда.

Ну, вот. Это уже лучше. По крайней мере, кто-то заговорил о законе. Он, конечно, тоже боится колдовства, но, по крайней мере, у него есть разум. Этот бы точно не стал вторить безумной толпе.

— Когда мы отправляемся?

— Сейчас.

— Мы готовы, — Генри Стаффорд поклонился Глебу, и вышел, дав своему сюзерену подготовиться к отъезду.

Молодой человек повернулся к девочке. Она стояла в сторонке, с укоризной поглядывала на него. Чем она недовольна? Она что хочет, чтобы все из его окружения знали, что она дочь колдуньи, над которой народ совершил справедливую расправу. Она должна быть ему благодарна.

— Эдита. Никто не должен узнать, что ты дочь Констанции.

— Почему? Я не боюсь их. — С вызовом ответила малышка. — Не боюсь. Я её дочь и ни сколько не стыжусь этого. Это им должно быть стыдно.

Глеб в восхищении смотрел на ребёнка. Он понял, что точно бы так не смог. Чувство самосохранения взяло бы верх над чувствами. За эти дни, что он провёл в этом мире, он привык быть не собою, а кем-то другим. Кем он был, он не понимал. Он не был уже Глебом, но и Уильямом Лонгспи тоже не был. Всё перемешалось и перепуталось в его сознании.

— Ты смелая. Тебя бы в рыцари посвятить, — улыбнулся Глеб.

— Вот ещё, — недовольно фыркнул Джефри, услышав такую нелепость. И как это господину могло такое прийти в голову. Девчонку в рыцари, да ещё и ведьму.

Эдиту тоже, похоже, рассмешило его предложение. На губах появилась милая улыбка. Она перестала обижаться.

— Иди сюда, — Глеб взял её за руку, подвёл к стулу, усадил. Сам присел возле неё на коленях.

— Понимаешь, люди жестоки. Они будут презирать, и ненавидеть тебя. Потому что они бояться. Они бояться всего, чего не понимают. Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. С этого момента ты будешь мне сестрой. Я буду заботиться о тебе, и оберегать тебя. Но, ты должна мне помочь. Ты должна слушаться меня. Я должен верить тебе и знать, что ты никогда меня не ослушаешься. Если ты не согласна, то скажи мне сейчас.

Ребёнок внимательно смотрел на рыцаря. Она видела его доброту, его внимание. Она верила ему. Но было в нём что-то чужое, не понятное, что пугало и настораживало.

— Я буду слушаться тебя. — Кивнула она.

— Хорошо. Тогда первое, что ты должна сделать, это молчать о том, кто твои родители. Так будет лучше, ты должна мне верить.

— Хорошо. Если так надо.

— Джефри, — обратился Глеб к своему оруженосцу, — тебя это тоже касается. Только ты и я знаем об Эдите.

— Я понял, милорд. — Пожал плечами Джефри. — Только всё это бесполезно. Как только вы увезёте её против воли графа, слухи поползут быстрее, чем мы доберемся до места назначения. Всё равно узнают.

Глеб задумался над словами Биго. Может, он был и прав. Но как они отреагируют, можно было предположить заранее. Так же, как и все остальные, кинутся от неё в суеверном страхе и это в лучшем случае.

— Может ты прав. Я подумаю об этом. Пока всё останется так, как есть.

— Как пожелаете, милорд, — бросил оруженосец колючий взгляд на девочку.

Она ответила ему тем же.

— Я принесу свои вещи, — кинула она на прощание. — Я выйду через потайной ход, а вы ждите меня там. Не обманете, — вдруг остановилась она у двери.

— Нет. Я теперь твой брат. Братья никогда не обманывают.

Этого ребёнку было достаточно. Она выскочила из покоев, бросившись в свою комнату.

— Вещи готовы, милорд. Я помогу вам облачиться в доспехи, и можем отправляться.

— Хорошо. — Глеб взглянул с тоской на кровать. Так ему и не удастся сегодня поспать. Ещё сутки без сна, он просто не выдержит. Вот бы прикорнуть на пару часиков. До рассвета ещё долго. Но если он хочет выкрасть Эдиту, то надо было спешить. Он молча стоял, когда оруженосец надевал на него доспехи. Он привык к ним. Он улыбнулся, вспомнив, как впервые оказался в этой жизни. Как глупо он выглядел. Они все смотрели на него, как на сумасшедшего.

Молодой человек бросил последний взгляд на комнату. Что будет, когда граф узнает о пропаже дочери. Может, решение взять её с собой было такой же ошибкой, как и его попытка, спасти Констанцию. Но если выбирать между долгом перед королём Ричардом, которого он совсем не знал, и который был для него чем-то сказочным и не реальным, и Эдитой, которая была живым беззащитным ребёнком, которая помогала ему, ничего не требуя взамен, то конечно он выбирал это малышку. Будь что будет. Но он не оставит её в руках этого убийцы.

Глеб вышел во двор. Граф Ричмонд стоял рядом с его людьми и о чём-то разговаривал с одним из его рыцарей. Как же его? Сэр Эдвин. Молчаливый человек, не общительный. О чём он может разговаривать с графом. Глеб чувствовал себя параноиком, в каждом видя врага. Насколько он вообще мог доверять своим рыцарям. Было ли у них в моде предательство или они были верны до самой смерти. Вряд ли бы Ричмонд стал разговаривать с рыцарем так в открытую, если бы здесь было что-то не так.

— Уильям, — позвал Глеба де Мешен, заметив его фигуру. — Я сожалею о вашем отъезде.

— Я тоже, — молодой человек подошёл к графу.

— Вы хотели уехать не попрощавшись?

— Я думал наш разговор в зале и был прощальным.

— Не держите обиды, Уильям. Политика и управление своими землями тяжёлая работа. Надо учитывать все факторы.

Глеб рассматривал его, не понимая. Знал ли Ричмонд, что Эдита рассказала ему обо всём? Должен был знать. А ведёт себя так, как будто он его лучший друг.

— Прощайте, граф, — кивнул головой Глеб, в знак прощания. Он вскочил на коня. Осмотрел своих рыцарей, особенно сэра Эдвина. Тот вёл себя, как всегда. Сидел верхом, ни с кем не разговаривая. Рядом с ним на лошади сидел Эдмунд. Глеб с сомнением оглядел пажа. Тот старался выглядеть бодрым, но было видно, что парню тяжело. Как бы ни выпал из седла.

Они медленно двинулись прочь. Глеб ехал впереди, рядом с ним Джефри. Глеб позавидовал ему, с какой лёгкостью тот сидел в седле и совсем не уставал. Молодой человек с сожалением разглядывал замок. Им придётся ехать ночью в темноте. Очень опасно. Он и сам уже это прекрасно понимал. Рыцари были сосредоточены и хмуры, тоже не обрадованные ночному путешествию.

Глеб кожей чувствовал их недовольство. Он попытался отвлечься от неприятных мыслей. Молодой человек не сразу заметил его. На площади замка в колодках стоял человек. Поравнявшись с несчастным, и приглядевшись, Глеб увидел, что это разбойник, которого они поймали сегодня утром. Джефри тоже узнал его. Он посмотрел на господина вопросительным взглядом, спрашивая позволения подъехать к бандиту. Глеб кивнул. Биго отделился от группы, приблизился к несчастному.

— А-а-а, молодой оруженосец, — усмехнулся разбойник, поднимая голову. — Уже уезжаете. Я бы тоже с удовольствием покинул этот «гостеприимный» дом. Да как же отсюда добровольно уедешь? Меня так здесь хорошо приняли.

— Я хотел поблагодарить вас, за то, что вы спасли мне жизнь, — серьёзно проговорил Джефри. — Я бы хотел помочь вам, но не могу.

— Так ты уже помог. Благодаря тебе я в этих колодках.

— Вы не справедливы. Я хотел спасти вам жизнь.

— Добрая вы душа. Может быть, когда-нибудь ты поймёшь, что скорая смерть в бою, лучше, чем это. Ступай, не заставляй себя ждать.

Джефри развернул коня, подъехал к ожидавшему его Глебу. Он ничего не сказал, но Глеб видел, что тот расстроен. Джефри ожидал, что он поможет этому разбойнику. Но не может же, в конце концов, помочь каждому. Ему ещё надо забрать Эдиту. Глеб оглянулся назад. Граф Ричмонд всё ещё стоял на улице и смотрел вслед, уезжающим гостям. Почему-то молодой человек был уверен, что граф не оставит в живых своего заключённого. Но ведь он заслужил. Он преступник. Стоп. Кто он такой чтобы выносить приговор? Он же рассудительный человек, он не такой, как та толпа, которая растерзала Констанцию. Сейчас он уподобляется им, вынося свои суждения, не поняв, что и как. Он улыбнулся от пришедшей в голову мысли. А почему бы и нет. Вот будет сюрприз для графа. Хотелось бы увидеть, как он побагровеет от злости, когда увидит пропажу дочери и узника. Ты меня надолго запомнишь, ублюдок, злорадно подумал Глеб.

Они выехали за ворота замка. Только тогда молодой человек поведал Джефри о своем решении. Тот обрадовано закивал головой. Похоже, и в безумии господина есть свои преимущества. Раньше бы он никогда так не поступил.

— Сэр Генри, — обратился Глеб к рыцарю. — Мы с Джефри скоро вернёмся. Отъедете недалеко от замка и подождете нас. Всё равно ночью ехать опасно.

— Хорошо, милорд.

Глеб повернул лошадь в сторону потайного хода. Оруженосец, пришпорив коня, направился за господином. Они ехали медленно. Дорога была не ровная. Нужно было позаботиться о лошадях. Эдита уже ждала их у входа. И как ей только не страшно? Одна ночью в безлюдном месте.

— Ты давно ждёшь? — Спросил Глеб, спешившись.

— Не знаю. Наверное, нет.

Только подойдя ближе, Глеб разглядел, что малышка одета в одежду мальчика. Он сначала опешил, но, подумав, решил, что так лучше. Если рыцари будут думать, что это парнишка, то не будут обращать на неё внимание.

— Джефри, помоги ей, — оруженосец смотрел на ребёнка, как на прокажённую. Точно ведьма. Разоделась в мужскую одежду. Хозяин ещё наплачется с ней. Он спрыгнул с лошади, приторочил к седлу мешок с её одеждой.

— Нам надо вернуться в замок. Ты подождёшь нас здесь, — дал распоряжение ребёнку Глеб.

— Я пойду с вами, — заупрямилась Эдита.

— Нет. Ты обещала слушаться меня.

— Но, ты можешь заблудиться. Куда ты хочешь попасть в замке?

— На площадь.

— Я тебя проведу. Там есть другой ход. Вы одни заблудитесь.

Глеб с сомнением посмотрел на девочку. В её словах есть здравый смысл. В любом случае ей-то уж точно ничего не грозит. А обузой она не будет. Эдита умеет о себе позаботиться.

— Хорошо. Идёмте.

Все, трое, нырнули в темь чёрного хода. Глеб шёл первый, за ним Эдита, и замыкал это шествие Джефри. В руках Глеба была лампа, с которой пришла девочка. Джефри старался держаться поближе. Он, как и малышка, не обращал внимания на крыс, а Глеб так и не смог с ними примириться. Он брезгливо морщил нос, тщательно смотря под ноги.

— Не надо уступать им дорогу, — тронула его за руку девочка. — Они почувствуют твой страх и поймут, что они хозяева. Пусть они шарахаются от тебя. Ты господин.

— Я не боюсь, — огрызнулся Глеб, понимая, что малышка права.

Стараясь следовать совету Эдиты, Глеб перестал останавливаться всякий раз, когда дорогу перебегала очередная тварь. Он шёл медленно, но ровно и заметил, что они и, правда, стали обходить его стороной. Дорога Глебу показалась довольно долгой. Они подошли к двери, которая была не заперта.

— Здесь, что двери не запирают.

— Об этом ходе знают не многие. — Ответила девочка. — Мне показал его граф на случай нападения на замок. Если он не сможет его защитить.

Молодого человека удивили её слова. Ему почему-то казалось, что Эдита безразлична графу Ричмонду. Выходит это не так. Иначе, зачем бы он стал заботиться о её безопасности. Может, и не стоило забирать её с собой. Ричмонд всё-таки её отец.