Погадай, цыганка, мне По руке дрожащей. Видишь, я горю в огне Страсти настоящей. Ручку я позолочу, Все отдам, не скрою. И одно узнать хочу: — Будет что со мною. Не тверди мне о былом, Я и сам не помню: Был, иль не был я в таком Бытии огромном. Не гадай мне о делах, Мне не интересных. Не тверди о злых деньгах, О вине и песнях. На руке моей гляди След любви и страсти. Ты по ней скорей найди Мне дорогу к счастью. Ты открой: — Что моя жизнь? Кто меня полюбит? Расскажи, наворожи — Что меня погубит? Ты скажи, какой тропой Мне пройти к любимой. Поделись со мной судьбой Неисповедимой. Но, не знаешь, вижу, ты О грядущих судьбах. Что-то шепчешь про цветы В злых и добрых людях. Здесь и рыба, и вода, И любовь, и деньги. Не поймем мы никогда Наших сновидений. Так, постой, я сам тебе Погадать сумею. Дай мне руку, о судьбе Все скажу, что смею. Ты не бойся, не возьму Ни сребра, ни злата. Вижу нищенства суму, Знаю, небогата. На лице твоем страстей След я вижу белый Недовыпитых ночей И любви незрелой. На руке, среди морщин — Жизни трудной дара: — Ты любила до седин, Юная Тамара. Страсть твоя легка была, Пылкость от природы. Но теперь уж отцвела Юность. Годы, годы! Мне судьба твоя ясна — Вижу, дальше вглубь я. Вижу, для тебя она Радостной не будет. Век скитаться по земле, В кровь сбивая ноги, Для дорог в кромешной мгле Рождена в дороге. Вижу, ты уйдешь пешком, След твой канет в Лету. Может, правда, счастье в том, Чтоб бродить по свету? Ничего не находить, Не желать покоя, Не страдать и не любить Глубоко весною. Но след счастья на руке Тонкой, острой болью. Не найти моей тоске Выхода на волю. В круг замкнувшись, след судьбы На руке развился; Я читаю: — Для борьбы Я на свет родился. Ты, цыганка, не поймешь Той любви огромной, Что ударит, будто нож, В сердце ночью темной. Заплачу тебе за ту Исповедь душою. Черных мыслей пустоту Унеси с собою!