Любовь — две копейки. Плати — пожалуйста! Монету автомат глотает, смакуя, И, сколько влезет, хоть плачь, хоть жалуйся — Кричи телефону: — люблю, люблю я! Будка телефона кровавит плечи, Связь надёжная рвётся, как нить. За душой ни гроша. Звонить Совершенно нечем… Не узнаешь, что несу с собой. Рву телефонную трубку с мясом. Сам донесу свою любовь, Часом позже, раньше часом. Иду, шаркаю подошвами стёртыми, Вздымаю ноги, мозолями натерты, А двух копеек, хоть стой на паперти, Не подают, не веруют. Тёртые. Из-за поворота, тупее скотин, Трамвай красной меди. И хоть трясёт, Две копейки брось — и кати. Надёжно — прямо в любовь везёт. Широкой улицей — чуть позови — Зелёной медью — глаз такси. Две копейки брось — погаси — Удобно и быстро — прямо к любви. Пешком иду улицей менял. Есенина б сюда — он их раскусил: Продаётся всё — лишь бы покупал. Меняется всё — только попроси. Любовь — кусками. Капли — копейками. Сколько нужно — приди, отпустим. Немного тоски, чуточку грусти, Любви с Луной, вздохами, скамейками. Достаю капитал из своей груди. Двери менял замками увешаны. Щель замка — две копейки — входи. Окна сияют медью двухкопеечной. Режут сердца. Руки в крови. Нет, не берём то, что навеки. Не разменять мне по две копейки Чистый самородок моей любви. Ноги чугуном. Жутко и страшно. Некуда прислониться. Осторожно — окрашено, На каждом заборе тетрадной страницей. Лечь. Забыть день вчерашний. Красная скамейка в аллее. На скамейке белеет: — Окрашено… Ночь спускается. Фонари — медяками. Словно только откованы. Дома мигают дверными глазками, Луна — двухкопеечником — новая. Как грешник, молюсь на светлый лик. Слипаются веки. Поздно. В канаву лечь. Уснуть под звёздами, Сияющими, как глаза твои.