До сих пор помню напевы, субботнюю молитву:

Лоди доди ликрас кало, Пней шабес некабело [16] .

И всю свою семью вижу за праздничным столом. Все мы такие чистенькие, вымытые. Коротенькая молитва папы. Преломление еще теплых хлебов. И — мир и тишина, и покой, и счастье приходит в Дом.

В Дом, которого у меня уже нет десятки лет.

А пока мы все вместе. Мама смеется над папой, он делает вид, что сердится.

И вот мы едим халу, макаем салатные листья в харосет.

Никто не торопится. Наступает ведь суббота. И я немного важничаю. Уже, можно сказать, рабочий человек. Сапожник. И на руках небольшие мозоли от дратвы…

Суббота! Мир, тишина, покой и счастье приходит в Дом. Шабес! (Фото Альтера Кацизне)

Я задремываю на балконе. Просыпаюсь. Бреду на свой продавленный диван. Накрываюсь плащом US Army — и снова засыпаю.

Мне снится пятница. Вечер. Ура! — начинаются приготовления к субботе.

Папа меня и сестер учил правильно — нельзя отложить на «потом» свою жизнь. Действия даже за неделю. И главное — отдых. Это не какие-то «мантры» — «перемена занятий — есть отдых». Нет и нет. Папа правильно учил — не стремись все время что-то делать. Не стремись все успеть.

Вот наступает Шаббат. И стоп. Не работай. Не топи печь. Не вырезай подошвы и не шей сапоги. Не тачай каблуки модницам. Ибо и у них должна быть суббота.

Я привык с детства в субботу оценивать сделанное за неделю. Будь то драка с ребятами или плохо сделанный заказ, или просто грубость маме или бабушке.

Наступает пятница. Мама возвращается из синагоги, зажигает свечи. Уже лежат на столе праздничные халы. И покрыты они чистейшими салфетками. Раздается стук в ставень. Это Азриельке, Shabes-клапер, стучит по ставням, объявляя о начале субботы.

Папа омывает руки, преломляет халу, обмакивает в соль.

Появляется и гефилте-фиш, куриный бульон, курица, сладкий десерт. А я затопил печку.

Знал, когда я помогал бабушке нести седур, уже в печке с вечера пятницы стоит горшочек с мясом и овощами. Знаменитый челнит.

Вот и все. На небе зажигались три звезды и начинается новая трудовая неделя. Но пока нас все радует. Тишина. Шабат.

Мы, дети, ждем, когда, наконец, в ставни постучит Азриельке, шабес-клапер. Он стучит, ура, началась суббота.

Азриельке, Shabes-klaper. По пятницам вечером он стучит по ставням, объявляя о начале Субботы. (Фото Альтера Кацизне)