Онисе спешил в Наровани, где ему приказано было охранять дорогу, следить за врагом, чтобы вовремя сообщить о его приближении.

Он шел крадущимся шагом и вдруг далеко позади себя услышал шорох и хруст камней. Как тигр, отскочил он бесшумно в сторону и, спрятавшись за скалой, стал поджидать идущих.

Вскоре на тропинке показались двое – мужчина и женщина. Впереди семенил навьюченный ослик. Должно быть, пастухи, везущие сыр для ополченцев.

Убедившись, что это свои, Онисе хотел выйти из засады, как вдруг услышал свое имя. Он затаил дыхание.

Путники говорили громко. Голоса их звучали сердито.

Поравнявшись с Онисе, они присели на камень отдохнуть.

– Послушай, – говорил мужчина, – клянусь, не могу дольше терпеть!.. Истаял я совсем, а сердце твое все не смягчается.

– Что же мне делать, если не люблю тебя?

– Долго терпел я, и вот… море бы высохло от жара души моей… Лучше б умер я, дорогу тебе расчистил…

– Почему не оставишь меня в покое? Чего тебе надо от меня? Не могу я полюбить тебя.

– Как мне оставить тебя, ты ведь жена моя! И шапка на мне, и у меня честь мужская…

– Так что же мне делать с тобой?

– Что? Женой моей быть!

– Будет тебе, парень, побойся бога! Сказала, что не люблю, тебя, и все!

Мужчина умолк и поник головой. Но вскоре заговорил опять, и в голосе его зазвучала угроза.

– Смотри, жена!.. Ты хоть себя пожалей, если я не дорог тебе!..

– Себя жалеть? Зачем? Убьешь меня – успокоится мое сердце…

– Значит, не бывать этому? Никогда не полюбишь меня?

– Нет!

Мужчина схватился за рукоятку кинжала.

– Значит, ты хочешь быть с ним?… И ты думаешь, что я уступлю, отдам тебя ему? Богом клянусь, убью и тебя, и его, и сам вместе с вами умру, но радости с тобой не дам никому!

– Вот я, убей меня!.. Зачем другим грозить? Он-то чем виноват?

Мужчина вскочил.

– Значит, умереть хочешь?… Хорошо, я тебя убью, но прежде принесу тебе отрубленную голову Онисе…

С этими словами метнулся он в сторону от тропинки и, не разбирая пути, кинулся вниз, к лагерю мохевцев. Женщина закричала, побежала вслед за мужчиной и стала звать его с тоскующей мольбой в голосе:

– Гугуа, Гугуа!.. Не губи меня, не делай этого!.. Горе, горе мне! О-ох!

С воплем подбежала женщина к отвесному краю утеса, но не успела она броситься вниз: кто-то схватил ее за плечи и обнял.

Женщина обернулась и, слабо вскрикнув: «Онисе!», упала на грудь любимому.