Лиза выбивалась из сил в поисках возможности отправиться к мужу в Дагестан. Оказию обещали со дня на день, но прошло несколько недель, пока один из казачьих эскадронов, затребованный для пополнения войск, не двинулся в Кизляр. Вместе с казаками, позади их легких пушек, двинулась вереница экипажей, в которых ехала гражданская публика. Кто по служебным делам, кто возвращался после поправки здоровья, а кто и по торговым надобностям. Среди этих последних ехали в пролетке и Лиза с Аркадием.

Добравшись до Кизляра, они прождали в крепости еще неделю, пока не подвернулась почтовая карета до Петровска. Небольшой этот городок, продуваемый холодными порывистыми ветрами, стоял на берегу Каспийского моря и включал в себя обнесенное валом Низовое укрепление и пристань. Пристань была завалена горами кулей с провиантом, тюками с амуницией, и тут же стояли на брусьях чугунные орудия, окруженные артиллерийскими припасами. Рядом с пристанью располагались склады и несколько десятков домишек, один из которых именовался гостиницей.

Вдоль каменистого берега сновали небольшие суденышки, а те, что побольше, стояли поодаль на якорях, терзаемые высокими волнами.

В двух верстах на склоне большой горы виднелся аул Тарки – столица шамхальства, а над аулом – крепость Бурная. Вернее, сама крепость была уже упразднена, а ее строения переданы Апшеронскому полку для устройства лазарета и помещения гарнизоном одного батальона.

Проведя в Петровске несколько дней, путешественники присоединились к транспорту, перевозившему артиллерийские припасы в Шуру.

Они выехали утром. К обеду миновали аул Кумтуркала, подле которого высилась неизвестно откуда взявшаяся песчаная гора. И к вечеру, одолев тридцать пять верст, въехали в Темир-Хан-Шуру.

Лиза была очень взволнована, ожидая встретить супруга на каждом шагу. Она была в шляпке с густой вуалью, что позволяло ей всматриваться в каждого встречного, не нарушая приличий. Во многих офицерах ей чудилось что-то знакомое, но того, в ком бы она признала своего мужа даже после стольких лет разлуки, Лиза не находила.

Аркадий тоже был неспокоен. Теперь он выглядел настоящим горцем, отрастив бородку и окончательно сменив гражданское платье на кавказский наряд из магазина Челахова. Но, в отличие от Лизы, Аркадий разглядывал туземцев, вооруженных не хуже него. Многие, как ему казалось, вполне могли бы оказаться Шамилем, если бы не равнодушие, с которым относились к ним офицеры. Тем не менее Аркадий заносчиво поглядывал на каждого кандидата в дуэльную пару, поминутно хватался за кинжал и с сожалением вздыхал, вспомнив, что футляр с пистолетами лежит в багаже.

И Лизу, и Аркадия несколько обеспокоило, что в крепости было много горцев и очень редко попадались военные. Но это заблуждение скоро рассеялось. В офицерском клубе горели все окна и гремела музыка. В Шуре проходил грандиозный бал-маскарад.

Большой зал был убран со всей возможной роскошью. Вдоль потолка висели гирлянды бумажных фонариков, окна были увиты цветами и ветками с южными плодами. Повсюду свисали лозы с кистями спелого винограда. Стены были затянуты коврами и яркими шалями.

Когда Лиза и Аркадий вошли в зал, на них никто не обратил внимания. Опешившие гости не верили своим глазам. Публика веселилась так, будто это была счастливая Венеция, а не затерянная в горах Кавказа военная Шура. Аркадий в горском костюме и Лиза в дорожном платье, под вуалью выглядели здесь так необычно, что их принимали за карнавальные персонажи.

Вокруг кружились испанские доньи, пираты, турецкие султаны, амазонки, арабские паши и вакханки. Мелькали маски и полумаски, диковинные шляпки, множество домино в виде разноцветных плащей с капюшонами, яркие накидки, короткие мантии, сюртуки и фраки… Все это хаотично двигалось, но центром веселья все равно оставался персонаж в шелковом китайском костюме, глядя на которого, могло показаться, что под халатом у него спрятана дюжина подушек.

Аркадий робко прижался к стене, а Лиза отважно шагнула в круговорот загадочных масок. Ей казалось, что она вот-вот встретит своего мужа, и ей следовало быть на виду, чтобы и он мог узнать ее. Маски смеялись ей в лицо, подшучивали над ее костюмом, но никто Лизу не узнавал.

У нее уже начала кружиться голова, когда, сквозь музыку и смех вдруг явственно донеслось:

– Лиза!

Не смея верить в свое счастье, Лиза закрыла глаза и обернулась, протянув лишь руки навстречу голосу, произнесшему ее имя.

– Вы здесь? Какими судьбами?

Лиза узнала этот голос. Она открыла глаза и увидела перед собой маску, одетую в костюм римского патриция с лавровым венком на голове.

– Генерал? – слабым голосом произнесла Лиза.

Это был Граббе. Он взял ее за руки и усадил на диванчик у стены.

– Какими судьбами, сударыня?

– Я… Вы… Как хорошо, что я вас встретила, Павел Христофорович!

– Я тоже несказанно счастлив, – деланно радовался Граббе.

– Однако же такой сюрприз…

– А где Михаил? – спросила Лиза.

– Он здесь?

– Не совсем, – ответил Граббе.

– Как вас понимать, генерал? – спросила Лиза упавшим голосом.

– Он, видите ли, в Хунзахе. По долгу службы.

– Он… Он жив?

– Вполне, – успокоил ее Граббе.

– Он у вас настоящий герой.

– А где это – в Хунзахе?

– Тут, неподалеку. В горах.

– Я должна ехать, – решительно сказала Лиза.

– Видите ли, – гладил ее руку Граббе.

– Вам туда нельзя.

– Я еду сейчас же, – настаивала Лиза.

– Туда нелегко добраться, – пытался объяснить Граббе, восхищаясь этой отважной женщиной и внутренне негодуя за ее опрометчивость.

– Проще доехать до Петербурга, чем до Хунзаха.

– Вы поможете мне, Павел Христофорович? Я должна его видеть!

– Всенепременно, сударыня. Надо только немного подождать.

– Почему? – не понимала Лиза.

– В горах уже снег, дороги невозможные, – убеждал Граббе.

– Давайте лучше потанцуем.

– Благодарю вас.

– Лиза отвернулась, утирая платком выступившие слезы.

– Я не могу теперь. Я устала в дороге.

– Всего один тур вальса, – настаивал Граббе, беря Лизу под руку.

– Усталость как рукой снимет.

– Я не расположена, – отказывалась Лиза.

– Нет уж, позвольте! – настаивал Граббе, желавший показать свою безграничную власть.

Но тут между ними встал Аркадий.

– Сударь!

– Что-с? – недоуменно уставился на него Граббе.

– Кто таков?

– Честь имею, Аркадий Синицын, дворянин! – отрекомендовался Аркадий.

– А выглядите, как шут гороховый, – усмехнулся Граббе.

– Как вы смеете? – двинулся на Граббе Аркадий.

– Я не позволю!

– Это генерал Граббе, – представила генерала Лиза.

Аркадий остолбенело уставился на римского патриция и руки его невольно вытянулись по швам.

– Господин Синицын оказал мне много добрых услуг, – говорила Лиза, стараясь сгладить недоразумение.

– Он сопровождал меня от самого Ставрополя.

– Наглец, и больше ничего, – вставил стоявший поблизости китаец Траскин.

– А вы, милостивый государь… – негодовал Аркадий.

– Этот милостивый государь – начальник моего штаба, – сообщил Граббе.

– Флигель-адъютант полковник Траскин.

Аркадий был ошеломлен. Люди, от которых могла зависеть его судьба, смотрели на него как на последнее ничтожество.

– Траскин? – вспомнила Лиза и ужаснулась.

– Вы меня знаете? – расплылся в улыбке подвыпивший китаец.

– Я слышала о вас много…

– Замечательного, – закончил за нее Граббе.

– Вы мне льстите, – любезничал Траскин, которому понравилась эта особа.

– Вы еще здесь? – покосился на Аркадия Граббе.

– Слушаюсь, – невпопад ответил Аркадий.

Неумело чеканя шаг, он вернулся к стене и рухнул на диванчик.

– Похоже, он немного не в себе? – оглянулся на Аркадия Траскин.

– Он очень милый молодой человек, – защищала Аркадия Лиза.

– Вы не представляете, какие у него высокие помыслы.

– Высокие? – усомнился Граббе.

– У этого неотесанного субъекта?

– Поверьте мне, – сказала Лиза.

– И не судите его строго.

– На маскараде чего не бывает, – примирительно сказал Граббе.

– Все, решительно все может на маскараде случиться, – сказал Траскин со знанием дела.

– Одного не бывает, чтобы дамы не танцевали.

И он почти силой увлек Лизу в круг разгоряченной публики. Граббе удивился бесцеремонности полковника, но, с другой стороны, был ему благодарен за избавление от женских слез.

– Черт ее дернул сюда явиться, – сердился Граббе.

– Весь праздник испортила, несносная дама. Да еще какого-то помешанного за собой притащила.

Граббе искоса взглянул на Аркадия. Тот сидел, сокрушенно уронив голову на ладони.

– Чудная картина. Плачущий горец! – усмехнулся Граббе.

– Маскарад, надо признать, удался.

А Траскин тем временем кружил в вальсе Лизу, нашептывая ей разные любезности. Она его не слышала, занятая мыслями о своем муже. Она и в такт не могла попасть, опасаясь, как бы Траскин не наступил ей на ногу и не раздавил ее своим огромным неуклюжим и потным телом.

Рядом с Граббе выросли Милютин и Васильчиков. Первый был флибустьером, а другой представлял венецианского дожа.

– Прикажете проучить нахала, ваше превосходительство? – осведомился Милютин.

– Не мешало бы, – кивнул Граббе.

– Пусть знает свое место.

– Не извольте беспокоиться, – сказал появившийся тут же Попов в наряде мавра.

Попов сделал знак своим помощникам. Двое дюжих адъютантов, изображавших пиратов, подхватили под руки Аркадия и стремительно повели из залы.

– Позвольте, господа, – сопротивлялся Аркадий.

– Как вы смеете?

– Скоро узнаешь, – пообещали пираты.

– Мы тебя научим манерам.

Проводив глазами Аркадия, Граббе приказал своему адъютанту:

– Озаботьтесь дамой. Она устала с дороги. Найдите ей подходящую квартиру.

– Будет исполнено, – козырнул Васильчиков.

– Полноте, – улыбнулся Граббе.

– На маскараде честь не отдают и по именам не называют. Заметьте себе на будущее.

Молодые офицеры не могли представить, как им удастся вырвать Лизу из лап Траскина, который не оставлял попыток покорить загадочную даму. Но вскоре сам запыхавшийся Траскин шаром подкатил к Васильчикову и передал ему Лизу, которая едва держалась на ногах.

– Неприступна, как крепость, – шепнул Траскин и укатился обратно.

Аркадия препроводили на гауптвахту, где он долго возмущался дикими нравами, пока вдруг не сник и не заснул.

Утром его разбудили, накормили и отвели в небольшую комнатку, где его ждал Попов.

– С кем имею честь? – спросил Аркадий.

– Полковник Попов. Командир Апшеронского полка, – представился Попов.

– А вы, насколько мне известно, господин Синицын?

– Чем обязан? – спросил Аркадий, который и в самом деле не понимал, зачем сюда явился сам полковой командир.

– Видите ли, – улыбнулся Попов, – когда в мое расположение приезжают такие гости, я просто обязан оказать им подобающее внимание.

Попов оказался весьма любезным собеседником. Он расспрашивал Аркадия, как старый знакомый. Рисовал чарующие перспективы службы под своим началом. И сумел так расположить к себе Аркадия, что тот выложил ему все, включая цель своего прибытия в Дагестан, не забыв упомянуть и об отменном качестве своих дуэльных пистолетов.

Попов с самого начала предполагал, что этот человек не в своем уме. А услышав о его намерении вызвать на дуэль самого Шамиля, понял, что господин Синицын – тот самый человек, который ему нужен. Из этого помешанного, столь похожего на горца, мог получиться отличный лазутчик, которого желал иметь Граббе. Ему даже не было надобности врать. Расскажи он горцам, зачем направляется к имаму, они стали бы показывать этого сумасшедшего на базарах за деньги, да еще бы и к самому Шамилю привели.

Попов понимал, что чересчур увлекся манящими перспективами, но этот забавный субъект вызывал у него нешуточный интерес. И Попов решил Синицына приберечь, чтобы посмотреть, выйдет ли из него толк.