Чупалав едет! – несся по селу Дервиш-Али со своим петухом. – Он вернулся! – Чупалав? – не верили аульчане, не знавшие еще о состоявшемся примирении отца и сына.

– Опять ты все выдумываешь, Дервиш-Али.

– Я всегда говорю как есть! – сердился Дервиш-Али. – А кто, по-вашему, вон тот богатырь, который один может разбить каджаров и вырвать бороду проклятому Надир-шаху?

Аульчане всматривались туда, куда показывал Дервиш-Али, и действительно видели, что к аулу приближается всадник – его нельзя было спутать ни с кем другим.

У въезда в аул Чупалав спешился, как велел обычай, и повел коня под уздцы.

– Чупалав! – бросались ему навстречу аульчане. – Молодец, что вернулся!

Чупалав здоровался со стариками. Они выглядели молодцевато со своими окрашенными хной бородами, как это всегда делалось в ожидании неприятеля. Он обнимался с друзьями, с которыми не раз ходил в боевые походы. Он пожимал множество рук, хотя не всех аульчан сразу узнавал. А в некоторых юношах и девушках угадывал мальчишек и девочек, очень подросших за то время, пока Чупалав жил в Наказухе. Но его узнавали все, хотя в бороде Чупалава уже серебрилась легкая проседь.

Да и Согратль заметно изменился. И дело было не столько в домах, которыми приросло село, сколько в том, что оно стало похоже на военный лагерь.

Еще на подступах к аулу Чупалав увидел несколько новых водяных мельниц – их приводили в действие каменные ступы для изготовления пороха. В них перетирались сера, уголь и селитра, полученная смесь обрабатывалась разными способами, пока не получались мелкие зерна пороха. После высушивания на солнце их ссыпали в кожаные мешочки.

По всему аулу звенели кузницы, стучали кирки и топоры. Люди заготавливали впрок оружие и превращали свой аул в крепость.

Все были чем-то заняты. Одни разливали по глиняным кувшинам нефть и вставляли в них фитили, готовя что-то вроде бомб. Другие острили колья, предназначенные для частоколов против вражеских коней.

На току собрались женщины, сплетавшие из прутьев большие круглые корзины и набивавшие их сухой соломой. Это были опасные снаряды. В нужный момент их обливали все той же нефтью и спускали с гор на наступающих врагов.

Чупалав не переставал удивляться военным хитростям земляков, и ему начинало казаться, что таким людям не очень-то и нужен ратный предводитель, они и сами знали, что делать, когда селу угрожали враги.

– Если такое происходит в каждом ауле, Надир-шах пожалеет, что родился на свет, – думал Чупалав.

На годекане тоже было беспокойно. Пир-Мухаммад деловито раздавал гонцам поручения, ставил свою печать на важные послания и обсуждал с другими аксакалами поступавшие отовсюду известия.

– Салам алейкум, почтенные! – приветствовал Чупалав аксакалов.

– Ва алейкум салам, Чупалав! – обрадовано отвечали они.

– Приехал, наконец!

– Я спешил, – ответил Чупалав.

– И правильно сделал, – кивнул Пир-Мухаммад. – Времени у нас мало.

– Отец сказал… – начал было Чупалав, но аксакалы понимающе закивали и заговорили все разом:

– Сагитав все сказал правильно.

– И сделал тоже.

– Кровники и те примиряются, а вы столько лет не разговаривали.

– Что я должен делать? – спросил Чупалав, чтобы поскорее перейти к делу.

– Дел много, – сказал Пир-Мухаммад. – Но главное – собрать наши силы в единый кулак.

– Тебе это не впервой, – сказал Абдурахман. – В походы сколько раз ходил с молодцами из разных аулов. А теперь на нас враг идет.

– Надир-шах со всей своей сворой.

– Пора с ними кончать.

– Легко сказать, – покачал головой Чупалав. – Их слишком много.

– Было бы легко – тебя бы не позвали, – сказал Абдурахман. – Вот и командуй.

– А Надир-шах? О нем что слышно?

– Идет с двух сторон, – поставил Чупалава в известность Пир-Мухаммад. – Сам уже подбирается к лакским землям, как раньше ходил, а другая половина идет через Аймаки на Хунзах.

– Значит, окружить хотят, – прикидывал Чупалав.

– Надир-шах много чего хочет, – сказал Пир-Мухаммад. – Но не все бывает, как ему хочется. Кстати, твой друг Муса-Гаджи должен завести второй отряд в Аймакинскую теснину.

– А там их уже ждут? – догадался Чупалав.

– Даст Аллах, каджары оттуда не выберутся.

– А что если я пока отправлюсь туда? – спросил Чупалав. – С небольшим отрядом.

– Я понимаю, что ты беспокоишься не только о друге, – сказал Пир-Мухаммад. – Но мы уже послали туда помощь. Ахмад-хан Мехтулинский тоже отошел туда, чтобы встретить каджаров как полагается. И отряд из Хунзаха туда направился. Не говоря уже о самих аймакинцах, гергебильцах и их соседях.

– А ты лучше займись нашими делами, – сказал Абдурахман.

– Для того тебя и выбрали, – добавил Абаш.

– Ты не раз дрался с каджарами, – напомнил Фатали. – А теперь нужно победить самого Надир-шаха.

– Мы решили, что не отдадим Андалал, что бы ни случилось, – твердо сказал Пир-Мухаммад.

Только теперь Чупалав по-настоящему понял, что ему предстоит. Это была непосильная задача. Но именно это и умножало силы тех, кто готов был сражаться с любым врагом и страстно верил в победу.

Чупалав задумался, с чего следовало начать в первую очередь, но его размышления прервал Абаш:

– Не забудь заглянуть к Мухаммаду-Гази. Там тебя очень ждут.

– Ждут? – удивился Чупалав.

Чупалаву и самому хотелось навестить Мухаммада-Гази. Ведь у него была большая радость – вернулась дочь, которую он считал потерянной. А она многое могла рассказать о Мусе-Гаджи, сумевшем вырвать ее из гарема самого Надир-шаха.

Внимательно осматривая все кругом, подмечая сделанное и прикидывая, что еще нужно будет сделать, Чупалав направился к знаменитому оружейнику. В последний раз он видел его тяжело раненым, когда увозил Мухаммада-Гази из охваченного огнем войны Джара. Но больше ран у него тогда болело сердце, потому что Мухаммад-Гази не знал, что случилось с его семьей.

По тому, какой веселый звон стоял в его кузнице, Чупалав понял, что с оружейником все в порядке. Так оно и оказалось. Только молотками стучали его ученики, а сам Мухаммад-Гази, живой и здоровый, яростно спорил с кольчужником Абакаром. Третьим в их споре был человек, не похожий на горца.

– Наверное, тот самый туркмен, – мелькнуло в голове Чупалава. – Ширали, помогавший Мусе-Гаджи спасти Фиру з у.

Спор мастеров был так горяч, что они поначалу не заметили гостя.

– Твоя кольчуга даже против моего клинка не устоит! – утверждал Мухаммад-Гази. – А у каджаров клинки не хуже, из дамасской стали!

– Попробуй, разруби, – не уступал Абакар, разложив на пне большую кольчугу.

Мухаммад-Гази размахнулся и с такой силой ударил саблей по кольчуге, что полетели искры.

– Ну что, разрубил? – гордо демонстрировал целую кольчугу Абакар.

– Просто я слабо ударил, – смущенно разглядывал кольчугу Мухаммад-Гази.

– Ударил как надо, – сказал Абакар. – Просто я для Чупалава по-другому кольчугу сделал. Плетенье погуще, кольца поменьше и не просто согнуты, а даже сварены.

– Такую даже пуля не пробьет, – добавил Ширали.

– А я что говорил? Крепче любого щита! – гордился Абакар.

Он огляделся, ища поддержки, и увидел человека, стоявшего в проеме двери. Из-за дыма, наполнявшего кузницу, Абакар не сразу понял, кто перед ним, но на всякий случай протянул руку:

– Салам алейкум!

– Ва алейкум салам, – ответил Чупалав, входя в кузницу.

– Чупалав! – признал его Абакар. – Тебя-то мы и ждали!

– А вот и наш предводитель, – обрадовался Мухаммад-Гази. – Заходи, сынок! Примерь-ка обнову.

– Эта кольчуга для меня? – удивился Чупалав.

– А для кого же еще? У предводителя Андалалского ополчения должны быть лучшие доспехи, – сказал Абакар. – Что мы будем делать, если тебя проткнет какая-нибудь шальная каджарская стрела?

– Теперь не проткнет, – заверил Ширали.

– Ты знаешь этого джигита? – спросил Мухаммад-Гази, положив руку на плечо Ширали.

– Я о нем слышал, – улыбнулся Чупалав. – Друг Мусы-Гаджи.

– А ты тот самый храбрец Чупалав? – спросил Ширали, пожимая ему руку.

– Храбрецы – вы с Мусой, – сказал Чупалав. – С врагом легче драться лицом к лицу, а вы вынули из Надира душу.

– Я хотел пойти туда, где Муса-Гаджи, чтобы помочь, – сказал Ширали. – Но ваши не пускают.

– Ему и без тебя помогут, – заверил туркмена Абакар. – А ты нам здесь нужен. Ты слишком много знаешь о войске Надир-шаха. Оружие, приемы, у кого какой дух – нам надо это знать. Вот, например, пушки. В прошлый раз Надир притащил их до Кумуха. А сюда сможет поднять?

– Сможет, – признал Ширали.

– А ядра у них какие?

– Разные, от пушки зависит, – объяснял Ширали. – Есть чугунные, есть свинцовые. Из мрамора даже есть.

– А я слышал, у него есть и такие, которые сначала падают, а потом еще и взрываются.

– И такие есть, – говорил Ширали. – Гранаты называются. Там порох внутри.

Разнообразие артиллерийского снаряжения Надир-шаха явно беспокоило Абакара.

– Пушки он не оставит, – сказал Ширали. – Только в ваших горах они бесполезны.

– Почему? – с надеждой спросил Абакар.

– Потому, – начал объяснять Чупалав, – что пушки бьют вдаль, им нужно ровное место, а у нас тут гора за горой и лес кругом.

– Он правильно говорит, – подтвердил Ширали. – Пушкам простор нужен. А здесь им делать нечего.

– А если с плато, с Турчидага палить начнут? – не мог успокоиться Абакар. – До Согратля достанут?

– Не достанут, – успокоил его Мухаммад-Гази. – И до Чоха не достанут.

– Тогда зачем Надир тащит свои пушки? – не понимал Абакар.

– Наверное, подарить нам хочет, – усмехнулся Мухаммад-Гази.

– А до нас еще дойти надо, – добавил Чупалав.

– Верно, – согласился Абакар. – В прошлый раз этот каджар по Кумуху день и ночь бил. Столько сел разрушил, чтоб он пропал со своими пушками!

Кольчуга пришлась Чупалаву впору, но была слишком тяжела.

– Нельзя ли сделать полегче? – попросил Чупалав. – Я хочу сражаться, а не беречь свое тело.

– Нельзя, – огорчился Абакар.

– Пусть будет полегче, – уговаривал его Чупалав. – А то и коню будет тяжело.

– Ну, если надо, – нехотя соглашался Абакар.

– Сделай, как он просит, – поддержал Мухаммад-Гази. – Но чтобы стрелы не брали и пули тоже.

– А если копьем ударят? – сомневался Абакар.

– Я сделаю ему щит, – пообещал Мухаммад-Гази.

– А если в спину ударят?

– Я не собираюсь подставлять врагу спину! – вспылил Чупалав.

– Как скажешь, – пожал плечами Абакар. – Ты теперь у нас главный. Сделаю полегче. Есть один способ, только долго надо делать.

– И шлем не забудь, – напомнил Мухаммад-Гази, – и налокотники…

– Знаю, знаю, – отмахнулся Абакар. – Будет полный набор.

– И не только у меня, – сказал Чупалав. – Надо беречь каждого воина.

– На всех хватит, – пообещал Абакар. – Просто не все хотят. Мы, говорят, так воевать привыкли.

– Войско Надира – не то, к чему они привыкли, – сказал Чупалав. – Заставлять не буду, но кто захочет – должен получить доспехи.

– Идите есть! – послышался голос Фирузы.

– Идем, идем, дочь моя! – откликнулся Мухаммад-Гази.

Они вышли из кузницы и поднялись в дом. Фируза лила из кувшина воду, пока мужчины умывались, и все смотрела на Чупалава, о котором столько рассказывал ей Муса-Гаджи.

Чупалав понял, чего ждет от него девушка, и сказал:

– Муса-Гаджи скоро вернется.

Дождавшись, когда отец скроется в кунацкой, Фируза подала Чупалаву полотенце и с надеждой спросила:

– Ты его спасешь?

– Он сам спасет и себя, и всех нас, – улыбнулся в ответ Чупалав и добавил, оглянувшись на Ширали: – И мы еще станцуем на вашей свадьбе. Верно, брат?

– Иншаалла! Если Аллаху будет угодно, – кивнул Ширали.