С этого дня наш дом перестал быть тихим. К учителю зачастили курьеры, какие-то чиновники. Эльфы появлялись не часто, если не считать самого князя. Для встреч с ними отвели, как я узнала, охотничий домик на границе и Лис постоянно мотался туда, заставляя меня безвылазно сидеть в четырех стенах — ведь выходить без него на улицу было все еще опасно. Скрыть такую суету оказалось немыслимо и вскоре по городу поползли слухи. Кто-то говорил, что Рондан и Дом Бабочки собираются объединиться и напасть на соседнее с нами человеческое государство на севере. То наоборот — объединиться и напасть на соседний эльфийский Дом. Самым близким к правде был слух о предстоящей свадьбе королевской дочери с эльфийским королем. То, что главе Дома Бабочки было уже семьсот лет, а младшей, незамужней дочери короля — шестнадцать, никого не смущало.

Мне от всей этой суеты было тошно и самое обидное, близкие друзья — Гриня и Тим меня совсем не понимали. Гриня, в разговорах, вначале вроде бы соглашалась, что жить человеку в эльфийском обществе не сахар, но почему-то эти беседы всегда оканчивались рассматриванием подарков Даэлина и охами, вздохами. Нет, она вовсе не была из тех девиц, которым деньги застят глаза, но мысли у нее слишком легко скакали от одной вещи к другой и она сама не замечала как за час меняла свое мнение на прямо противоположное. А Тим и вовсе пришел к выводу, что я, по его выражению «как все невинные девушки», боюсь первой брачной ночи. Ох, Тим тебя бы в мой мир.

Единственный, с кем я могла отвести душу, был Альрик. Но он приходил редко, занятый делами, которые сгрузил на него Лис. Теперь все обязанности городского мага и мага провинции приходилось тянуть ему одному. Дошло до того, что я начала жаловаться птичке, ни с того ни с сего свившей гнездо над моим окном. На удивление храбрая пичуга слушала, наклонив головку и смешно встряхивая крыльями, а потом улетала за червяками.

Лис за хлопотами даже похудел и осунулся, при этом мое обучение не прекращалось. Только, если раньше он занимался со мной после обеда, то теперь — вечером, допоздна.

Даэлин появлялся раза два в неделю и каждый раз с дорогим подарком. Теперь его сопровождали несколько воинов. Пару раз приезжали советники, этих я начала тихо ненавидеть. Под их внимательными взглядами я себя ощущала авианосцем, строительство которого инспектирует приемочная команда.

В один из вечеров учитель к моему удивлению отмахнулся от учебников и сказал:

— Вот, что, девица. Как я погляжу, что-то ты загрустила. Прогуляться не желаешь?

— Конечно! Хоть просто по улице пройтись.

— Ну, зачем же по улице-то? Ты в игорном доме была когда-нибудь?

— Нет, — удивилась я.

— А поедем ка мы туда с тобой. Оденься побогаче. Вот тебе десять золотых, проиграешь сегодня вместо меня. Только за карты не садись — это долго, лучше в рулетку.

В этот раз к роскошному дому, который на самом деле был борделем мы подъехали с заднего фасада. По пути Лис разъяснил мне правила — перед выходом из кареты надеть карнавальную маску, по имени никого не называть, веер не раскрывать и не делать им лишних движений. Даже если узнаешь знакомого, делать вид что не узнал. Я не совсем поняла к чему такая таинственность, если вместе с нами в карете сидели, скромно глядя перед собой двое крепких солдат, явно понимающих, куда мы едем. Выйдя из кареты Лис постучал в неброскую дверь. В ней тут же открылось маленькое окошко и чьи-то близко посаженные, маленькие глазки быстро оглядели посетителей. Затем дверь открылась, и в проеме появился старичок невысокого роста с хитрой, крысиной физиономией.

— Добрый вечер, господин, добрый вечер. Рады вас видеть, — сладким голосом пел он все так же стоя в дверях и загораживая нам дорогу. — Вы я вижу не один?

— Зрение вас не подводит. Вы дадите нам пройти, наконец?

— Конечно, конечно, — не двигаясь с места, пропел тот. — Если вы ручаетесь за свою спутницу.

— Я знаю, кого можно сюда приводить. Так мы пройдем, или будем ссориться?

— Проходите, проходите, — посторонился наконец привратник. — Не обижайтесь, господин, но правила есть правила. Вы же сами понимаете. Госпожа надеюсь, станет нашей постоянной гостьей?

— Ответь ему, он хочет услышать твой голос, — небрежно бросил учитель.

— Возможно, если мне понравиться, буду заходить.

Первое, что поразило меня в большом зале, куда мы попали с Лисом, было ощущение невероятной роскоши. Кричащей, да, но настоящей. Это не шло ни в какое сравнение с борделем, просто как дворец и курятник, даже не вериться, что и то и другое помещается в одном доме. Наверное, мебель отсюда по мере старения перемещается туда. Несмотря на плотно зашторенные тяжелыми портьерами окна в зале было светло как днем, благодаря трем огромным, по здешним меркам, люстрам и множеству подсвечников. Серьги, кольца, колье сверкали на дамах, словно новогодние гирлянды. Я порадовалась тому, что уступила Лису и одела подарок Даэлина. Иначе выглядеть бы мне бледно.

Посреди зала находился большой стол, за которым сидели двенадцать человек и сосредоточенно играли в карты. Рядом стояли зрители и наблюдали за игрой, иногда шепотом переговариваясь между собой. Вокруг большого стола располагались шесть маленьких, за которыми тоже шла игра. Несмотря на то, что в зале находилось человек пятьдесят, не меньше, было достаточно тихо и хорошо слышались реплики игроков. Смутный гул доносился из за двери в соседнее помещение. Учитель потащил меня туда.

В этом зале находились три стола с рулеткой. Вот здесь уже было относительно шумно. Часть народа толпилась у рулеток, остальные же просто болтали друг с другом. У рулетки к которой мы подошли ставки были невысокими — всего два золотых. Я поставила на семнадцать, белое и вопреки примете о новичках проиграла — выпало восемь, черное.

— Развлекайся, пока не спустишь все, — посоветовал Лис.

Мне вспомнилась бабушка — когда она на посиделках с подругами играя в карты, говорила — «чего расстраиваться, не корову же проиграла». Десять золотых — это именно корова. А по здешним понятиям — мелочи. Почему-то, хоть деньги были и не мои, ужасно захотелось выиграть. Я поставила снова, на белое, одиннадцать и снова проигрыш — восемь, черное. Мне стало досадно так, что я стиснула зубы. Может, стоит перейти на черное? Нет, по закону подлости сейчас выпадет белое, ведь всем известно, что в рулетке нет никакой закономерности. Тогда, может ставить на четные? Нет, это тоже не решение.

— Делайте ставки, господа.

Да, что-ж ты так торопишься. Я закрыла глаза и постаралась почувствовать, куда потянется рука с двумя золотыми. Рука потянулась вправо. Пять, белое. Крупье раскрутил рулетку. Даже если я сейчас и проиграю — не может такого быть, чтобы не выпало нечетное белое!

Когда стрелка в третий раз остановилась напротив восемь, черное, вокруг стола раздался недовольный ропот.

— Милейший, что с рулеткой?

— Господа, такое иногда случается.

— Случается, как же! Игорный дом выигрывает уже пять раз подряд. И три раза на одном и том же месте!

Пожилая женщина с покрасневшими от недосыпания глазами, побледнела от злости, уголки перекошенного рта кривились в саркастической усмешке. С силой ударив веером по столу, так, что он сломался, она резко развернулась и ушла. Я посмотрела на свои руки тоже судорожно сжимавшие веер. А ведь, не такое это безобидное увлечение, похоже. Осторожно вытерев влажные ладони я не глядя поставила оставшиеся четыре золотых с твердым намерением больше не играть.

— Белое, восемь. Поздравляю, барышня.

Я не сразу поняла, что обращаются ко мне. Крупье собрал деньги, положил их к другим лежавшим маленькой горкой на небольшом подносе и поставил передо мной.

— Будете играть еще?

— Можешь забрать и уйти, — подсказал Лис.

Люди кругом опять ставили на кон, а я думала. На подносе лежало как минимум пятьдесят золотых, для бедного человека — почти состояние. И кто его знает — они могли бы мне пригодиться. Повинуясь даже не разуму, а какому то движению души я сказала:

— Ставлю все на восемь, черное.

Крупье снова раскрутил рулетку. Я отстранено наблюдала за все медленнее вращающейся стрелкой, зная точно, что проиграю. Я и желала проиграть. Почему то мне показалось — уйди я с выигрышем и вернусь сюда снова. А этого мне уже не хотелось.

— Шестнадцать, черное.

— Да!

Я обернулась на хорошо знакомый голос. Лирэн. И как же я ее не замечала, ведь она все это время стояла прямо напротив! И не узнать ее было невозможно. Лирэн тем временем не торопилась забирать весь выигрыш. Сложив в кошелек монет двадцать, остальное она распорядилась оставить на ее счету в казино. Мы с Лисом отошли от стола и магиня присоединилась к нам.

— Любезная незнакомка, — с усмешкой произнес Лис. — Я вижу у вас нет компании?

— Ошибаетесь, компания у меня есть.

— И где же она?

Лирэн сделала знак подойти и к нам направился мужчина. Только когда он подошел и поздоровался я узнала Альрика. Маги вели себя странно, может они выпили, но в поведении проскальзывало нечто от старшеклассников, сказавших родителям, что идут учить уроки к подруге, а самих сбежавших в клуб. Какое то ощущение шутки, розыгрыша.

— Предлагаю пройти в отдельный кабинет. Что-то меня утомил этот шум, — предложила волшебница.

— Идите, — ответил учитель. — У меня тут дела. Я подойду к вам позже.

В кабинете Лирэн заказала вина, фруктов и пирожных, объявив, что сегодня платит она. Альрик только пожал плечами. Принесли игристое вино, от которого мне сразу стало весело.

— Какое замечательное ожерелье, — заметила волшебница. — Я никогда не видела такого у Динаи.

— Это мое.

— Вот как? Откуда? Только не говори, что тебе купил учитель — это слишком дорого.

— Это тайна, — буркнула я в фужер.

— Ах, перестань, девочка. Я все знаю.

Вот тебе и государственная тайна. Я с осуждающем глянула на Альрика.

— Нет, он молчал как рыба, — правильно истолковала мой взгляд Лирэн. — Все вокруг уже знают, что свадьба будет через два месяца. Я слышала — ожидается какое-то грандиозное торжество? Иначе зачем такая суета.

— Если уже все знаете, зачем спрашиваете? — вздохнула я.

— Что-то для невесты ты не слишком весела.

— А с чего мне веселиться? Меня выдают замуж за мужчину, которого я плохо знаю. Жить я буду среди эльфов — вы среди них жили? Я — да, и знаю, как это. Только раньше со мной были друзья, а теперь и этого не будет.

Лирэн нахмурилась и разглядывала пирожное, о чем то задумавшись.

— Это безобразие! — наконец изрекла она, посмотрев на баронета. — И этому нужно помешать! Отдавать ушастым мага — неслыханно.

— Интересно, как ты собираешься это сделать, — ответил тот. — Успокойся, ничего все равно не выйдет. Не тебе тягаться с Лисом.

Лирэн с изумлением на него воззрилась, словно в первый раз видела. Потом зло прищурилась, но лишь на мгновение, и на лицо вернулось беззаботное выражение. Альрик не видел всех этих изменений — он выбирал себе яблоко. Волшебница подмигнула мне.

— Альрик, а ты стало быть уже простил эльфийскому молокососу ту шуточку с кошачей травкой?

Баронет поморщился:

— И что ты мне предлагаешь — вызвать его на дуэль? Как благородный человек я не могу использовать магию в поединке. А саблей я не особо хорошо владею. Учитывая, как обучают высокородных, он меня в лапшу порубит.

— Я говорю не про дуэль. Но если ты найдешь способ нашей бедной птичке избежать свадьбы — разве это не будет хорошей местью? А можно ведь придумать и что-нибудь веселое. Ну же Альрик, ради меня!

Альрик с сомнением на нее поглядел и откусил яблоко.

— Опасно, — вздохнул он. — Это ведь решение короля — выдать Иру замуж.

— Не узнаю тебя, — воскликнула волшебница. — Когда это тебя опасность останавливала? А что касается короля…

— Лирэн, — предостерегающе повысил голос маг.

Они переглянулись и посмотрели на меня. Некоторое время Альрик меланхолично жевал яблоко, задумчиво глядя в угол. Лирен с хитрой улыбочкой поглядывала на него, делая мне знаки у него из-за спины. Я скорчила жалостливую физиономию и постаралась припомнить самое горькое событие в моей жизни. Припомнилось как я сидела в эльфийской камере ожидая пыток. Видимо выражение получилось подходящим и Альрик с громким вздохом возвестил:

— Хорошо, я согласен. Только уговор — никаких действий без обсуждения. Сначала вместе обдумываем, потом действуем. Ну или хотя-бы ставим друг друга в известность.

— Конечно, я знала — на тебя можно положиться! — Лирэн подскочила к баронету и поцеловала его прямо в губы.

Я изумилась. Нет я знала, что Альрик к ней неравнодушен, но похоже это взаимно. Дверь в этот момент открылась и вошел учитель.

— Господа, господа! Лирэн, я понимаю ты очень рада выигрышу, но не забывай — Ире такие вещи видеть пока необязательно.

Ну да, делать мне их с эльфом желательно, а вот видеть — нет. Ханжество какое-то. Лис тем временем объявил, что нам пора уходить. Мы распрощались с магами и ушли. Я думала, мы просто уедем, но все оказалось интереснее. В коридоре, где сидел привратник нас ждала мадам и двое рослых, крепких лакеев, которым очень не шли ливреи — мундир был бы более кстати. Один из них держал тяжелый сундучок. При виде нас, привратник открыл окошечко в двери и внимательно осмотрел окрестности. Затем к окошку подошел учитель и спросил у кучера все ли в порядке. Тот ответил утвердительно. Только после этого дверь открыли и вышел сначала маг, затем лакеи, а за ними уже я.

Слуга внес сундук в карету и поставил его между солдат. Затем Лис усадил меня и наконец сел сам. Когда карета тронулась я заметила, что солдаты сидят с обнаженными палашами, а рядом с каждым лежит пистолет.

— Мы сейчас едем в одно место Ирочка. Ты уж потерпи немного.

Потерпеть пришлось не меньше получаса — столько мы ехали. Причем иногда мне казалось, что мы движемся кругами. Наконец карета остановилась перед средних размеров домом где-то в предместье. Солдаты занесли сундук в дом, мы зашли следом. В доме нас встретил мужчина с не запоминающимся лицом, которого я тем не менее точно где-то видела. Только никак не могла вспомнить где. Он перекинулся парой слов с учителем и они ушли вглубь дома оставив меня ждать в комнате.

Вернулся учитель примерно минут через десять, очень довольный. Я к тому времени вспомнила, где видела мужчину — в трактире, куда бегала предупредить Тима. Это именно он тогда сидел с пьяным мужичком и слушал о стальных шомполах.

Говорят любопытство грех, но в карете я не выдержала:

— Учитель, а что это было?

— Деньги, конечно, что же еще. Двадцать процентов от месячной выручки казино.

Я изумленно посмотрела на мага. Тот снисходительно мне улыбнулся:

— Должна же тайная канцелярия откуда-то брать деньги для своих дел? Не всегда, знаешь ли, удобно обращаться к королевскому казначею. Всегда возникают вопросы — для чего, да как отчитываться будете. Представляешь статью расхода — подкуп советника министра Транзитании? Это я к примеру говорю — такой страны нет. Бюрократия.

Я медленно кивнула, подумав, что это, по крайней мере, не деньги за наркотики. Впрочем, мне сейчас не об том беспокоиться надо.