Если судить по однообразным серо-белым разводам на экранах внешнего обзора, никаких признаков движения 'Чеглока' не наблюдалось, но тем не менее корабль уверенно пробирался по изнанке космоса. Конечно, расстояние, остававшееся за кормой, оставалось довольно условным - измерениями в гиперпространстве никто никогда не занимался ввиду полной бесполезности подобных исследований. Зато дистанция до пункта прибытия в реальном космосе с каждой минутой неумолимо сокращалась.

  Корнев снова вез Хайди на Александрию. По сравнению с прошлым разом полет проходил в куда более комфортных условиях - зря, что ли, Роман озаботился переоборудованием капитанской каюты?! Вот только в этот раз, в отличие от прошлого, радости было куда как меньше.

  Несколько дней назад Корнев получил от Хайди тревожное сообщение. Она просила его срочно прилететь к ней и, не вдаваясь ни в какие подробности, написала просто: 'Мне страшно!'. Вот тут уже страшно стало Корневу. Если Хайди ничего не объясняет, это само по себе непривычно и потому пугает. А если она пишет, что ей страшно и не объясняет, почему... В общем, причины испугаться за невесту у Корнева были самые веские, и неизвестность только увеличивала их действие.

  Что именно так напугало Хайди, она показала Корневу дома. Да уж, было действительно страшно. Коротенький, всего на несколько минут, порнографический видеоролик, присланный ей на сетевую почту, по своей мерзости, отвратительности и прочим аналогичным параметрам просто зашкаливал. Корневу едва удалось подавить рвотные позывы, пока на объемном экране какой-то жирный араб насиловал девушку, похожую на Хайди, а потом заживо распиливал ее вибропилой. Но самым мерзким и самым страшным в этом гнусном ролике оказалось даже не его содержание, а титры в самом конце: 'Тебя все равно ждет такая судьба!'.

  Специалисты из гестапо довольно быстро выяснили, что ролик создан с помощью компьютерной анимации и, слава Богу, показанная в нем жуткая смерть девушки к действительности отношения не имеет. Это, однако, осталось на данный момент единственным, что удалось выяснить. Каким путем ролик попал на сетевую почту Хайди, точнее, откуда он пришел, установить пока что так и не смогли - отправитель замел следы очень старательно, а главное, эффективно. Поэтому Хайди сидела дома и боялась.

  Все это Корневу рассказал доктор Шрайер, увидеться с которым Корнев пожелал сразу же после просмотра этой мерзости. Желание ожидаемо оказалось взаимным, так что очень быстро Корнев, Шрайер и Сергеев снова собрались вместе, Хайди ждала отдельного приглашения в коридоре. Едва начался разговор, в кабинет буквально ворвался министериальрат Штрикк и устроил настоящий скандал. Корнев смотрел на бушующего Штрикка и недоумевал: вот этого буяна он обозвал сухарем? Господин министериальрат, чуть ли не брызжа слюной, обвинял Шрайера в том, что тот ничего не делает для безопасности его родственницы и не может найти выродков, присылающих ей такую гадость; утверждал, что присутствующий господин Корнев один сделал для защиты фрейлейн Бюттгер больше, чем все гестапо и все такое прочее. При этом Штрикк обильно уснащал свою более чем эмоциональную речь сложными и порой весьма занимательными конструкциями, созданными с помощью всего трех основных элементов: задницы, дерьма и свиньи. Корнев подумал, что стоит, пожалуй, заняться изучением немецкой ругани, которая, хоть и уступала русской по своей, если можно так выразиться, энергетике, однако же, отличалась своеобразной и не лишенной известного обаяния заковыристостью. Разозлить доктора Шрайера, впрочем, оказалось не так-то просто, зато тот утихомирил бушующего Штрикка быстро и эффективно:

  - Господин министериальрат! Если вы не прекратите позорить ваш мундир своим поведением, я опозорю его с помощью двух полицейских, которые сейчас просто вынесут вас из кабинета!

  После этого разговор перешел в спокойное русло, а господину Штрикку пришлось подождать в коридоре вместе с Хайди. К сожалению, спокойное течение разговора вовсе не означало его конструктивности. Откуда могли взяться такие последователи у повешенного эмира, да еще и столь искусные в сетевых технологиях? Зачем им было необходимо напугать фрейлейн Бюттгер? Ответов на эти вопросы ни у кого, понятное дело, не было. Как не было их и у самой Хайди, которую, разумеется, Шрайер уже допрашивал. Поэтому, когда пригласили нервничавших в коридоре Хайди и Штрикка, разговор пошел уже совсем на другую тему. А именно, как обеспечить безопасность фрейлейн Бюттгер на то время, которое понадобится следствию для поиска виновных.

  Идею отсидеться на Александрии сама Хайди и высказала. Восприняли ее сначала, мягко говоря, без энтузиазма. Однако первым сдался (с тщательно скрываемой радостью) Корнев, за ним горячо поддержал план своей родственницы министериальрат Штрикк, а там как-то быстро поддался и Шрайер. Сергеев, раз уж в этой ситуации был не жандармом, а дипломатическим представителем, свое мнение не высказывал, но видно было, что и он тоже согласен. В результате 'Чеглок' летел на Александрию, имея на борту пассажирку.

  Чем больше 'Чеглок' приближался к цели полета, тем сильнее Хайди возвращалась к своему обычному состоянию - прямо на глазах. Ну, понятно, не только время, проведенное в полете, и преодоленное за это время расстояние тому способствовали. В куда большей степени Хайди помогли предупредительность, забота и внимание ее жениха, словом то, что люди обычно называют просто - любовь. Заботясь о душевном состоянии Хайди, Корнев волевым усилием отогнал прочь все мысли, связанные с этой неожиданно свалившейся на голову бедой. Думать об этом он позволил себе, лишь когда Хайди заснула.

  Собственно, думать было особенно не о чем. То есть опять Корнев получил подтверждение правильности своих выводов и снова это подтверждение ни на шаг не приблизило его к разгадке. Да, теперь он совершенно точно был уверен, что похищение Хайди - не случайность, но эта уверенность только порождала новые вопросы. Что такого могла знать, видеть или слышать его невеста, чтобы кто-то спланировал такую непростую комбинацию? И зачем было пугать Хайди, если уж затея с ее продажей маньяку с Газлиха сорвалась? Напугать - да, напугали, но ежу же понятно, что это лишь повысит бдительность не у самой даже Хайди, а у гестапо! Единственное, что хоть в какой-то мере можно было считать положительным итогом мозговой деятельности, было окончательное понимание полной взаимосвязанности всех элементов головоломки. Хайди, Лозинцев, он сам - где-то было что-то такое, что связывало их еще до того, как Корнев от нечего делать стал стучать в стенку своей камеры на пиратской базе. И если эту связь найти, то ясным станет все. Вот тогда Корнев наконец предъявит кому-то немаленький такой счет за все, что пришлось пережить Хайди. Ох, и немаленький...

  ... Сирена аварийного выхода из гиперпространства завыла, когда они смотрели очередной фильм. Корнев, чуть не подскочив в кресле, остановил показ и сразу переключился на ручное управление. Вот же мать вашу через трансмиссию! Корнев не смог сдержать ругани, едва увернувшись от столкновения с каким-то 'фридомом'. Если компьютер не врал, 'Чеглок' сейчас был в системе Скраггенхольда, а творилось в этой системе вообще черт знает что. Десятка полтора самых разнообразных кораблей бессмысленно крутились в космосе, и их пилоты явно пытались сориентироваться в обстановке, точно так же, как и Корнев. По старой еще привычке летчика-истребителя Роман заложил крутой разворот на выход из этой коллективной круговерти. 'Не лезь в кучу - не заметишь, как зайдут в хвост', - прописная истина боя истребителей, что в космосе, что в атмосфере.

  Компьютер начал издавать противный писк. Какого хрена там еще?! Да чтоб его!!! Пошел вразнос гиперпривод, обнулив всю базу координат, вот же черт! Корнев уже не обращал внимания на то, что Хайди теперь немного разбирается в волшебных русских словах - сыпал этими самыми словами от всей души, пачками и обоймами. Но, чтоб его туда-сюда и оттуда-отсюда, такое же бывает только при взрыве масс-бомбы! Корнев начал всматриваться в экран. Ну точно, мать твою, вот и она... Странная какая-то, таких он еще не видел. А это что? Это что, ко всем чертям, матерям, свиньям и кому там еще?! В сторону Скраггенхольда со всей дури улепетывал маленький неказистый кораблик. Тот самый кораблик, который, мать его куда не положено, стоял рядом с 'Чеглоком' в ангаре на пиратской базе.

  - Рома, что случилось? - тревожно спросила Хайди. Или только сообразила, что что-то не так, или не хотела отвлекать жениха, пока он злобно ругался.

  - Масс-бомба, - говорить про корабль с пиратской базы Корнев пока не стал. - Гиперпривод полетел к чертям, надо садиться. Это Скраггенхольд. Перенастроим гиперпривод по базе данных местного космопорта. Иначе дальше лететь не сможем.

  Такой лаконизм оказал должное воздействие на Хайди - с серьезным и немного испуганным видом она затихла. Собственно, этого Корнев и добивался, чтобы Хайди поняла суть и серьезность происходящего и не отвлекала его от решения столь неожиданно свалившейся на их головы проблемы.

  Держа курс на Скраггенхольд, Корнев лихорадочно и урывками (а что вы хотите, ручное управление - это вам не шутки, тут надо быть внимательным и ни на что другое не отвлекаться) соображал, в какую переделку он снова попал. То, что все это не случайность, было и так ясно - масс-бомбы просто так возле гиперпространственных тоннелей не взрываются. И корабли пиратские тоже просто так на Фронтире не появляются, знаете ли. Вот только какой смысл делать это у Скраггенхольда?

  С космопортом сразу связаться не удалось. Где-то с полчаса Корневу и Хайди пришлось любоваться экранной заставкой и слушать дикую мешанину звуковых помех. Когда ожидание уже порядком надоело, наконец прорезался голос диспетчера, явно нервного и задерганного, и 'Чеглок' получил свою очередь на посадку. Ну вот, снова ожидание, на этот раз все-таки осмысленное. Впрочем, не таким оно оказалось долгим - почти через пятнадцать минут корабль оказался в нежных объятиях антиграва, неторопливо ведущего 'Чеглок' на посадку. Все-таки космопорт на Скраггенхольде хоть и был всего один, зато очень хорошо, по-скандинавски основательно, оборудованный.

  Корнев еще успел задаться вопросом, как именно будет устанавливаться очередность доступа к базе данных, как снова заговорил космопорт, на этот раз уже не голосом диспетчера:

  - Внимание! Вас приветствует космопорт Скраггенхольд. На планете произошло восстание. Мы, Фронт справедливости, преисполнены решимости положить конец господству олигархической диктатуры шахтовладельцев и произволу их пособников - так называемых акционеров! Мы не позволим олигархам и их пособникам вырвать Скраггенхольд из цивилизованного демократического сообщества и продать нашу свободу нацистскому Райху! Мы верны принципам свободы, демократии и прав человека и поэтому убеждены: судьбу Скраггенхольда должно определять все население планеты, а не олигархическая верхушка! Просим всех сохранять спокойствие и выполнять все распоряжения временной администрации и повстанческого командования. В интересах вашей безопасности не покидайте ваши корабли до особого распоряжения. Ваши законные права и интересы будут неукоснительно соблюдаться. Наш отличительный знак - желто-голубой флаг и желто-голубые повязки. Помните: там, где желто-голубые флаги - там свобода, порядок и безопасность!

  Вот оно что, мать его... Желто-голубые флаги, значит. Укры. Предки их, украинцы, когда-то давно вообще были русскими, потом по прихоти истории жили то в России, то в Польше, то еще черт его помнит в каких государствах, потом снова в России. Даже свое собственное государство пытались изобразить, впрочем, получилось неудачно и ненадолго. Потому что начисто забыли свои корни и решили, что они - какой-то совершенно отдельный от русских народ. Потом, правда, за ум взялись, но далеко не все. И стоило им это дорого, кровью умылись основательно. Ну а те, кто так и остались держаться за свою особенную нерусскость, утратили даже имя украинцев и стали называть себя украми. В честь, понимаете ли, какого-то мифического древнего племени, которое они сами себе выдумали в качестве предков, чтобы подчеркнуть, что они не русские.

  Ну и правильно. Нечего им украинцами называться. Украинцев Корнев знал многих, да что далеко ходить - вот в полку, в своей только эскадрилье были и Юра Павлюк, и Петя Яловенко. В канцелярии полковой была такая симпатичная барышня Ира Васылык. Ну и вообще, много их в России. А эти... Укры - они и есть укры. Даже само название какое-то чужое и неприятное, брр... Укрылись где-то или украли что-то.

  Что этих укров так много на Скраггенхольде, Корнев как-то не думал. Нет, видел их тут, конечно, но дела имел исключительно с местными - шведами, норвежцами, датчанами, исландцами, честно говоря, у Корнева не получалось различать их между собой. Про укров знал, что местные нанимали их работать на шахтах, потому что те соглашались на относительно небольшие зарплаты, а много здесь платить не могли, иначе шахты оказывались неконкурентоспособными. А теперь, значит, восстание. Получалось, что укров тут было немало...

  Так, первое дело, раз никакой прямой угрозы пока не просматривается, разобраться в обстановке. Корнев запустил поиск новостных каналов, но, против ожидания, не загрузился ни один. Попытка повторить поиск осталась столь же безрезультатной. Похоже, украм достался не только космопорт, но и коммуникационный центр. Коротко поясняя свои действия для внимательно наблюдавшей за его манипуляциями Хайди, Корнев начал сканирование частот в надежде, что хоть старое доброе радио чем-то поможет.

  Помогло. Сквозь хрип и шипение помех пробился голос, вещавший от имени Объединенного совета акционеров. Смысл передаваемого сообщения заключался в том, что упомянутый совет не допустит, чтобы судьбу Скраггенхольда определяли те, кто даже не завозит на планету свои семьи, для кого Скраггенхольд - лишь временное пристанище, что всем патриотам необходимо встать на защиту своих домов от коварных мятежников, остальное Роман не расслышал из-за помех. Для Корнева, впрочем, главным в этой передаче стало то, что теперь он точно знал: главный город планеты - Хеймарсдален - удерживается местными. Вот туда бы ему и надо попасть, потому что там русское консульство, а значит, и независимая от местных, а главное - от укров, связь. Корнев уже начал соображать, как бы ему переместиться из пункта А в пункт Б, в смысле из космопорта в Хеймарсдален, для чего и просматривал выведенную на экран карту. И тут на помощь Роману неожиданно пришли укры, сами того не подозревая, резко ускорившие течение его мыслей.

  - Внимание, внимание! Передаем распоряжение коменданта космопорта Скраггенхольд! - вновь вышел на связь космопорт. - Всем гражданам Российской Империи и Арийского Райха предписывается незамедлительно покинуть корабли! Это относится и к пассажирам, и к членам экипажей вновь прибывших кораблей! Вам необходимо пройти процедуру удостоверения личности, после чего вы сможете вернуться на ваши корабли! Повторяем: всем гражданам...

  - Рома, что значит это? - от волнения Хайди опять начала строить фразы по-немецки, что в последнее время происходило с ней все реже и реже.

  - Это значит, что вытащить хотят именно нас с тобой, - Корнев решил, что Хайди пора знать правду. - Масс-бомбу, из-за которой мы попали сюда, доставил корабль тех самых пиратов, которые похитили тебя на Альфии.

  Хайди побелела. Беззвучно пошевелив губами, она решительно тряхнула головой:

  - Я никуда не пойду. Не пойду, - твердо сказала она.

  - Мы никуда не пойдем, - уточнил Корнев, и, недобро усмехнувшись, добавил: - Пристегнись.

  Контролируя, как его невеста пристегивается, Корнев поразился. Минуту назад Хайди выглядела как обычная испуганная девчонка, через полминуты он видел решительно настроенную молодую женщину, а сейчас его невеста деловито пристегивалась к креслу, сияя довольной и в то же время какой-то хищной улыбкой. К месту вспомнились слова матери, назвавшей Хайди авантюристкой. Ну и авантюристка, ну и что? Самое то, что надо!

  Корнев запустил антиграв. 'Чеглок' приподнялся над плитами маневровой дорожки и пару раз мягко качнулся. Корнев посмотрел на обзорный экран - спешившие к кораблю разномастно одетые и вооруженные люди с желто-голубыми повязками на руках резко останавливались с недоуменными выражениями на лицах. Чему удивляются? Как работает антиграв, что ли, не видали?

  Вооружены укры были кто во что горазд, но в основном легкими лучевыми карабинами, которые 'Чеглоку' и окраску бы не сразу попортили. Однако ж, кто его знает, что у них там еще имеется... На всякий случай Корнев активировал щиты и сразу же испортил отношения с мятежниками - одного из них, ближе всех подбежавшего к кораблю, почти мгновенно спроецировавшимся щитом ударило так, что он пролетел несколько метров, оставляя за собой кровавые брызги, и упал, вывернув руки и ноги под углами, совершенно не предусмотренными строением человеческого тела.

  Развернув 'Чеглок' на месте, Корнев направил корабль к выезду из космопорта, сначала медленно, а по мере приближения к портовой конторе постепенно увеличивая скорость. Где-то справа на обзорном экране медленно тронулся с места тягач. Что, дорогу хотите мне перекрыть? А успеете? Правильно, нет... Корнев прибавил ходу и под злорадное хихиканье невесты оказался на Хеймарсдаленской дороге раньше, чем тягач мог бы преградить ему путь. Никто не пустился в погоню, но щиты Корнев все-таки убирать не стал. С ними как-то спокойнее.

  Роман подумал, что было бы интересно увидеть сейчас 'Чеглок' со стороны. Космический корабль, пусть и небольшой, на обычной дороге, пусть и широкой - это все-таки то еще зрелище! И пусть двигался он, строго говоря, не по самой дороге, а метрах в полутора над ней, смотреться это должно было диковато. Дорога была пуста, но если бы и нет - это были бы не его, Корнева, проблемы. Едва ли бы на этой дороге попался транспорт, который по размерам (разумеется, и по массе тоже) мог бы сравниться с 'Чеглоком'.

  Где-то минут через пять со стороны Хеймарсдалена показался гравилет, или, как говорили на Фронтире, флайер. Снизившись и проскочив мимо 'Чеглока', он вновь набрал высоту и зашел сзади, еще издали угостив корабль длинной очередью из лучевого пулемета, а затем, уже с близкого расстояния, еще двумя короткими очередями. Щиты свели результаты обстрела к нулю, но сам факт Корнева не порадовал - укры явно не хотели оставить его в покое. Но какая невероятная наглость - обстрелять русский корабль! Видели же русский флаг на борту, специально мимо пролетели - и все же обстреляли. Корнев глянул на служебный экран компьютера - все происходящее тот записывал. Ну что ж, ребята, запись уйдет, куда надо, и просто так вы теперь не отделаетесь. Жаль, сам он ничего этим уродам сделать не может, остается утешаться тем, что и они ему тоже.

  Однако же теперь его местоположение и направление движения известны противнику. Да, именно противнику - по-другому Корнев мятежных укров уже не воспринимал. Что у них там за конфликт с местными, он еще разберется, сейчас не так это важно, но раз уж они пытались забрать их с Хайди, раз уж именно к ним его загнали сообщники пиратов - то только так. Враг и противник. Вот и будем думать, а по возможности и поступать соответственно.

  Возможность поступить именно так представиться не замедлила. Впереди мигнули две несильных вспышки и через пару секунд на лобовом щите 'Чеглока' расцвели два взрыва. Гранатометы, черт! Корабль несильно тряхнуло, Хайди вскрикнула, Корнев резко прибавил скорость.

  Он успел словить еще гранату и развернуться правым бортом к противнику - лобовой щит вот-вот мог схлопнуться, а двигаться на антиграве все равно, что носом вперед, что боком, что хоть задом. Хорошо, что гранатометы предназначены для поражения целей, защищенных послабее космического корабля. Ну и понятно, в нормальную же голову не придет, что целью для ручного оружия станет космический транспорт третьего ранга! Так что щитом правого борта Корнев поймал еще четыре выстрела, и снова развернулся носом вперед - лобовой щит успел восстановить штатную мощность.

  Засевшие на дороге гранатометчики начали понимать, что дело принимает неприятный для них оборот. Когда ты стреляешь из гранатомета, когда рядом с тобой ведут огонь еще из пары-тройки таких же стволов, и вдруг ты видишь, что попадания никакого ущерба цели не наносят, а на тебя на скорости километров этак семьдесят в час несется многотонная махина, обычному человеку хочется стать чемпионом по прыжкам в сторону, а мешающее установлению рекорда оружие попросту бросить. Будь на месте мятежников нормальные солдаты, они бы сообразили, что любые щиты имеют свойство схлопываться и только усилили огонь. Ну, разумеется, не забывая менять позиции. Чудес не бывает, и сосредоточенный обстрел из пяти-шести гранатометов, да еще и со скорострельностью, которую могли бы показать хорошо обученные солдаты, стал бы для 'Чеглока' смертельно опасным. Но, поскольку чудес, как уже отмечалось, не бывает, мятежники, пусть и решительно настроенные, солдатской выучки не показали. Кто-то успел унести ноги от изображающего гигантский танк корабля, кого-то изломало об силовые щиты, кто-то даже разок пальнул вслед (и даже попал), главное - 'Чеглок' прорвался сквозь заслон.

  Заслон этот оказался, однако же, не самым сложным препятствием на пути к Хеймарсдалену. Очень скоро впереди показалась целая колонна машин под желто-голубыми флагами. Какие-то грузовые гравиходы, старые автобусы, несколько легковых гравиходов и автомобилей, пара гусеничных тягачей. Где-то далеко впереди над дорогой петляли гравилеты, штуки четыре. Специалистом по сухопутной войне Корнев не был, но тут не надо было быть ни стратегом, ни тактиком, чтобы понять: колонна явно направлялась захватывать Хеймарсдален.

  А Корнева такой вариант совершенно не устраивал. Если укры возьмут Хеймарсдален, у них, конечно, не хватит дури захватить русское или германское консульство (в чем, правда, Корнев после обстрела 'Чеглока' был уверен не на сто процентов), однако наверняка сделают так, что попасть туда будет крайне затруднительно. И останется он не только без возможности покинуть столь негостеприимный Скраггенхольд, но и без связи, без перезаливки базы данных гиперпривода, да и много без чего еще. Плюс ко всему - во враждебном окружении. Нет, такое им с Хайди никак не подходит. Никак.

  Еще раз кинув взгляд на колонну, Корнев сверился с картой. Похоже, что то ли лимит провалов и неудач на сегодня был уже исчерпан, то ли ждала Романа какая-то настолько гадкая пакость, что фортуна заранее решила подсластить пилюлю. Колонна втянулась на ту часть дороги, которая шла по эстакаде через унылую ровную местность, изобилующую всяческими озерцами, и, судя по всему, изрядно подзаболоченную. То есть гравиходы туда свернуть могут, а вот автомобили - нет. Ну сейчас он сделает так, что и гравиходы уйдут не все...

  Добавив ходу, Корнев бросился догонять колонну. На замыкающем гравиходе, кажется, ситуацию поняли - машина развернулась поперек дороги, из нее посыпались люди, разбегаясь в разные стороны. Еще пару раз пальнули из гранатометов. Поздно! Удар силового щита превратил гравиход в кучу железа, несколько не успевших увернуться мятежников слетели с дороги окровавленными поломанными манекенами. Резко крутнувшись, Корнев сбросил с эстакады обломки гравихода и пошел левым бортом вперед.

  К месту вспомнилось про слона в посудной лавке. Потом из школьных времен пришло более подходящее сравнение с Саламинской битвой, где афиняне, заманив персидский флот в тесный и узкий пролив, прошлись на своих тяжелых триерах по куда более многочисленным, но мелким и значительно хуже построенным неприятельским кораблям, пробивая им борта своими таранами, ломая весла корпусами, наваливая корабли друг на друга, сея среди персов панику - мать поражения. Сейчас в роли всего афинского флота выступал 'Чеглок'. Продвигаясь вперед и крутясь, 'Чеглок' под злобную ругань Корнева и азартные выкрики Хайди буквально перемалывал колонну мятежников, методично и безжалостно превращая ее в безобразную мешанину искореженного металла, поломанных костей и окровавленного мяса.

  Черт! Под брюхом 'Чеглока' что-то взорвалось, корабль тряхнуло и ощутимо накренило на правый борт, Хайди испуганно вскрикнула и тут же зажала рот рукой. Похоже, в какой-то из раздавленных машин рванул ящик с боеприпасами и, скорее всего, не один. Хорошо хоть, эта машина оказалась из последних - остальные уже или были уничтожены, или удирали, или завязли в заболоченных берегах озер. Цепляясь правой частью корпуса за дорогу, виляя и петляя, 'Чеглок' кое-как доковылял до крайних строений города, заехал за какой-то длинный ангар или склад, и, наконец, устало опустился днищем на подходящую по размеру площадку - похоже, пустующую стоянку для транспорта.