Вернусь в недалёкое прошлое. Нет, не горели наши люди желанием создавать сразу после войны ВПК, были другие дела. Их к этому вынудил жестокий урок - нападение Гитлера. Второй урок нам сразу преподали «миролюбивые» американцы. Взяли и сбросили атомные бомбы на мирных жителей Хиросимы и Нагасаки уже побеждённой Японии. Это не Японии, а нам давали знать: победили вы, а диктовать свою волю будем мы.

Пока мы воевали, в Америке увеличилось число миллионеров, мы же потеряли тысячи городов, сёл, заводов, фабрик, миллионы самых трудоспособных молодых людей. Так нашу разрушенную страну, только начавшую воскресать, вынудили вместо производства предметов народного потребления опять срочно заняться вопросами обороны. Не передовая Европа, а «отсталая» Россия освободила цивилизованные страны Запада от порабощения. И вот теперь спасших мир от фашизма разносят на все лады, зачем мы тратили деньги на бомбы. Так, может быть, поэтому никто и не посмел посягнуть на нас в течение пятидесяти лет, что бомбы были и у нас, а не только у США?

Жили мы не очень богато, но и не бедно. Разве очень бедные смогли бы превратить страну, перенёсшую Первую мировую войну, вторую Отечественную, имевшую всего несколько десятков мирных лет, в первоклассную сверхдержаву! Вера в свою правоту дала нашим матерям и отцам, тогда совсем молодым, возможность быстро восстановить варварски разрушенное хозяйство. Мир рукоплескал советскому спутнику земли. Восхищался первым космическим кораблём. Первый атомный ледокол - тоже творение России. Нищенства, бездомности, безработицы, эпидемий не допускали... По улицам вечерами ходить не боялись, посещали не изредка, а постоянно театры, кино, парки. Железных дверей в домах и квартирах не устанавливали. Кормили, оберегали, ставили на ноги и совсем неплохо выучили, причём совершенно бесплатно своих наследников, в том числе и сегодняшних политиков: собчаков, поповых, гайдаров, старовойтовых, горбачёвых и сотни других.

И вот за все благие деяния партомафия, воспитанная и вскормленная на деньги народа, отплатила ему чёрной неблагодарностью. То, что получила, ей показалось мало. Совершила над нашим добрым бескорыстным народом такое издевательство, какого на всём белом свете ещё не было. Взяла и в один день экспроприировала у трудящихся все сбережения, заработанные многолетним честным трудом. И при этом власть имущие наплевали на основной постулат ими же провозглашённой рыночной экономики - неприкосновенность частной собственности. Подобный грабёж обрёк многих на голодную смерть, обездолил, обескровил государство.

Женщины не решались рожать: на что кормить, во что одевать малышей? Появились просящие милостыню, ночующие под скамейками, на чердаках... Людей разных профессий, взглядов, потребностей, образовательного ценза под разглагольствование о нетерпимости уравниловки всех уравняли бедностью. Была у меня знакомая семья, инженеры, прокладывали нефте- и газопроводы в Заполярье. Отдыхать приезжали в Пятигорск. «В 50-55 лет пойдём на пенсию. Денег накопили на квартиру, обстановку, машину, хватит и на дачу. Дочь институт заканчивает, будет врачом», - планировали они.

И вдруг их мечты оказались погребёнными не под снегом и льдом, а под известным указом. Когда на Севере стояла полярная ночь, а мороз достиг 58 градусов, государственные бандиты, сами утопающие в роскоши, в одно мгновение ограбили этих милых, добросовестных людей. Накопленных честным нелёгким трудом денег не хватало даже на контейнер, чтобы вывезти домашний скарб. 180 тысяч рублей - до такой цены тогда вздорожал этот железный ящик. Столько денег в Надыме за 20 лет даже высокооплачиваемые рабочие и ИТР заработать не могли. Точнее, если вычесть повседневные расходы, для выезда, как они говорили, на «материк», денег не хватало. Что с ними произошло - не знаю, письма перестали доходить. Неизвестно, что стало с тысячами других людей, дававших стране и на экспорт газ и нефть. Они работали, а плоды труда оказались в карманах других.

Да что говорить о Севере или дальнем Востоке! Достаточно посмотреть на Москву. Путёвки в дома отдыха, санатории, даже обыкновенный ресторан стали горожанам недоступны. Есть ли что печальнее для людей, к которым из-за баснословно дорогого транспорта больше не могут приезжать родные и друзья, криминальная обстановка сделала совершенно незащищёнными даже москвичей.

Как быстро началось отчуждение наших городов, а «русский дух» всё больше вытесняли иностранцы. Куда ни глянь, на месте сорванных русских вызывающе сверкают английские, немецкие или французские вывески. Мало кто их понимает. Так ведь если в Лондоне, Берлине, Париже местные надписи заменить русскими, их там и вовсе никто не прочитает. Впрочем, там подобное немыслимо. А первопрестольную запросто превратили в задворки Запада. Скоро «французик из Бордо... ни звука русского, ни русского лица не встретит». А телевидение - уже давно филиал американского. Слава богу, по радио пока ещё говорят по-русски, правда, не очень грамотно и с огромным набором английских заимствований.

Что и говорить, «хорошо иностранцам в Москве», - как-то вещал по радио «Свобода» А. Стреляный. Но чем лучше разным «шведам», тем всё хуже русским. То, что стоит иностранцу центы, нашим людям обходилось в тысячи и тысячи рублей. А Москва, осунулась, потускнела, как люди в очередях, автобусах...

Одной из причин того, почему актёр М. Козаков покидал Россию, он назвал распродажу детских садов. Это его потрясло. Артист ностальгически воскликнул: «От той жизни я бы не убежал. Неплохо было в Советском Союзе». Получается, что сравнение СССР с Израилем вышло не в пользу его новой родины.

Даже если бывало не очень хорошо, малышей из садиков не изгоняли. Теперь же не считалось аморальным, когда детские учреждения продавались под бордели. Исчезают культурные, общеобразовательные, медицинские, спортивные и другие очень нужные взрослым и детям объекты. Их помещения занимают подозрительные фирмы и офисы, валютные «шопы», ночные клубы, игорные дома, казино... Не перечесть увеселительных заведений, открытых для нуворишей. Свои банкеты, презентации они с удовольствием демонстрируют на голубых экранах. Пусть полуголодное «быдло», если у него ещё работает телевизор, знает, кто теперь хозяин жизни. Всё это удивительно смахивает на нацистское изречение: «Каждому своё». А Горбачёв наивно восклицает: «Мы не думали, что так обернётся!» Но что же это за политик, который сначала ввергает страну в пучину несчастья, а потом лепечет такие оправдания?!

Сколько мы смеялись над наглядной агитацией застойных лет! А что теперь? На троллейбусах, в метро, в магазинах, просто поперёк дороги, на домах, витринах, да куда ни глянь, перед глазами реклама. Просто некуда от неё деться. Придёшь домой, по радио и телевидению опять бьют в голову разные рекламные клипы и шоу.

Дворцы теперь только для богатых. А голь пусть знает своё место. Больше она «задаром» жильё не получит. Да и за то, что уже есть, может зарплаты не хватить на квартплату. Стоимость её растёт с невероятным ускорением. Пенсионеры умирают и чёрт с ними, квартиры освободят, пенсии платить не надо будет. Теперь время молодых, крутых, без всяких там душещипательных комплексов.

Куда уж дальше? Люди, которые забывают стариков, перечёркивают своё прошлое, и сами не имеют будущего. Эту истину в России умышленно забывают. Сначала забыли, что всего чуть больше ста лет назад были крепостными. Что народу дали свободу, а землю оставили помещикам, которые имели право её продавать, сдавать в аренду. Разбогатеть среди мужиков сумели только те, кто был похитрее, посильнее, да и в зависимости от обстоятельств.

Я в детстве слышал от родителей о двух семьях. В одной было четверо сыновей и столько же невесток, подрастающие внуки. Глава семьи сыновей отправил в извоз. На заработки. А сам со старухой, невестками и внуками на земле трудился. Богател. Построил пятистенок. Во второй семье жена от эпидемии тифа скончалась, осталось четверо ребятишек. Бедолага вынужден был занять меру зерна на прокорм, потом вторую, третью. Продал коровёнку и попал к соседу в вечную кабалу. От зари до зари гнул спину, а из долгов никак вылезти не мог. Ребята подросли и тоже пошли в батраки, землю чужую в пух превращали, а своей так и не заимели.

В итоге состоятельных крестьян на селе оказалось раз-два и обчёлся, а батраков, почитай, больше полсела. Некоторые в город подались, кто в прислуги, кто на кирпичный завод, где ютились в бараках. В четырнадцатом году имущие мужики своих сыновей откупили, на фронт ушли бедняки. И понятно, кто на чьей стороне в гражданскую воевал. И почему горстка большевиков захватила в России власть. Конечно же, потому что государство отпустило крепостных на волю без средств к существованию. Многим даже хуже стало, чем при барине, который хотел не хотел, нёс за них ответственность. И пошёл народ воевать за справедливость: «За землю, за волю, за лучшую долю».

Потом стало «всё вокруг колхозное, всё вокруг моё». Общее тоже оказалось не своим. Иным колхозы нравились, в душах других всегда жило несогласие с тем, что их окружало. Они хотели перемен. Да, нужны были реформы. За них был Хрущёв, Кулаков и другие государственные мужи.

А вот с Горбачёвым произошла странная метаморфоза. Его идеалом был Ленин. Он был ортодоксом, исповедовавшим марксизм. В престарелом ареопаге - Политбюро ЦК КПСС - большинство из-за болезней и старости не стремилось в генсеки. Они мечтали о спокойной, обеспеченной льготами старости. И только двое - Горбачёв и Романов - по-настоящему стремились занять это место. После смерти Андропова их соперничество приняло открытый характер. Никто уступать не собирался. Поддержка министра иностранных дел А.А. Громыко определила исход борьбы в пользу Горбачёва.

На Западе подобного не могло произойти. Ведь Михаил Сергеевич, курируя сельское хозяйство страны, привёл его к полному упадку. Как же такой человек может управлять государством? Посудачили и решили: восток есть восток. У них, мол, по-другому.

А в действительности Горбачёв даже одну Продовольственную программу не потянул, как же ему можно было доверить всё остальное? Через несколько часов после кончины очередного генсека по случаю траура собрались главы государств. Наконец-то они увидели, что к власти пришёл молодой, активный правитель, которого не надо поддерживать, ходит бодро, общается свободно. В общем, Михаил Сергеевич понравился.

Начинал он в режиме наибольшего благоприятствования. Страна была в эйфории. Сколько надежд связывали с его именем. Народу, уставшему от пятилетки похорон кремлёвских хворых генсеков, казалось: вот он - спаситель. Моторен, спортивен, моложав, ездит по стране, разговаривает с людьми. Запретил главному редактору газеты «Правда» приводить его цитаты: «У нас есть Маркс, Ленин, вот и цитируйте классиков». Люди радовались: значит, Горбачёв против культа личности. Верили каждому его слову, тому, что в 2000 году у всех будут отдельные квартиры или дома, что скоро в стране исчезнет пьянство, внедрится хозрасчёт, социализм приобретёт человеческое лицо. Коль речь пошла о человеческом факторе, значит, приобретают значение особенности каждой личности, её способности, достоинство. Человек перестаёт быть винтиком, и этому все радовались.

Встретил я избрание Горбачёва генсеком, будучи секретарём Ставропольского крайкома КПСС. День, естественно, начинал с просмотра газет. И в каждой из них повторялись лозунговые обещания лучшей жизни. Кое с кем из коллег обменивался мнениями. Мы-то хорошо знали цену обещаний Михаила Сергеевича, а чего стоит его умение производить приятное впечатление, очаровывать слушателей. Приёмы, использованные в крае, он перенёс на управление страной. Значит, всё утопит в словесах. Только теперь ему не на кого опереться, свалить свои просчёты. На словах он был полон добрых намерений, желания улучшить жизнь. На самом деле он оказался неспособным разработать ясную программу перемен, о которой в печати сообщалось как-то обтекаемо. Когда с Горбачёвым об этом заговаривали, он уходил от ответа. Конкретность подменял велеречивостью, обещаниями: вот пройдут реформы, и всё будет прекрасно.

Было понятно - пора разграничить партийные и государственно-хозяйственные органы. Но Михаил Сергеевич утверждал, что для этого в стране нет механизма, который мог бы обеспечить самодвижение экономики. Если секретари партийных комитетов отдадут экономику на откуп хозяйственникам, у нас всё развалится. За первые два-три года его правления серьёзных изменений в линии партии не произошло. Призывы к революционному обновлению, совершенствованию развитого социализма ничего не изменили. Борьба с пьянством привела к вырубке виноградников, закрытию многих винзаводов. И хлынуло на наш рынок несметное количество иностранного алкоголя в яркой упаковке, но сомнительного качества. Обнищание основной массы трудящихся стало очевидным. Восторги, любовь народа к Горбачёву таяли, испарялись надежды на лучшее. А из радиоприёмников, телеэкранов продолжали нестись обещания, заверения, но им уже не верили. Взросшие на сомнительных капиталах различные АО, ТОО, картели и синдикаты 70 лет советской власти проклинают на все лады, унижают, высмеивают, обливают помоями тех, кто разгромил фашизм, создал социалистическую индустрию, написал «Тихий Дон» и «Как закалялась сталь». А ведь было и плохое и хорошее как до, так и после 17-го года.

Кстати, время своего правления, а это больше, чем даётся американскому президенту, Горбачёв назвал революционным. Но если американский президент думал о своей стране, её благополучии, то Михаил Сергеевич делал революцию, так сказать, личную, для себя.

У многих вызывает недоумение личность доперестроечного и послеперестроечного Горбачёва. Порой они диаметрально противоположны друг другу. Так что, их два? Нет, конечно. Он один. И меня, знавшего его много лет, это не удивляет. Я-то знаю, какой он в политике манёвренный. До перестройки, да и в первые её годы, пока он возглавлял компартию, Михаил Сергеевич считал своим идеалом Ленина. Как говорится, он себя «под Лениным чистил». Подвиг Владимира Ильича он потребовал даже отразить в тексте программы XXVII съезда КПСС.

На юбилейном пленуме Союза писателей СССР в 1984 году, перед избранием его генсеком, Горбачёв предложил, чтобы в докладе отметили, как ярко и правдиво наша литература отразила великие революционные свершения партии и народа за годы советской власти. И вдруг ортодоксальный марксист, который считал недопустимым, чтобы за столом Варшавского договора сидели руководители политических оппозиций, принимает решение повернуть наше общество к обновлению, сравнимое, по его мнению, с Октябрём семнадцатого.

Так что, теперь это совсем другой человек? Ничего подобного, он только кажется другим. Поворот в противоположную сторону возник не сам по себе и не по убеждению. Судя по тому, как легко «верный ленинец» превратился в непреклонного критика советской власти, он был не тем, кем казался, он был всегда «центристом».

Однако наполнение его «центризма» всегда зависело от данной политической обстановки. Когда выгодно, он отклоняется вправо. Меняется ситуация - отклоняется влево. Ещё я ясно видел и другое: как лавировал этот человек между двумя реальными силами - руководителями партийных комитетов, тесно связанных с трудящимися, и бюрократическим аппаратом. Так и сидел на «троне», поворачиваясь, то в сторону одних, то в сторону других. И всегда умел не ошибаться, на чьей стороне нужно быть в данный момент.

«Ускорение» экономического развития страны устраивало всех, только очень скоро обанкротилось и о нём забыли. В общем, брался Горбачёв за многое, но на словах, а делать что-то по существу он не умел. Муторно было ему по-настоящему о народе заботиться. Думалось, чем же все его завихрения кончатся? И вот как-то прямо с самолёта является ко мне двоюродный брат генсека И.В. Рудченко, первый секретарь Красногвардейского райкома. И чуть ли не с порога заявляет: «Виктор Алексеевич, быть большой беде, страна осталась без хозяина. Был у Михаила в кабинете. Внутренними делами, - говорит, - пусть кто угодно занимается, а я сейчас сконцентрируюсь на международных вопросах. Это для него важнее всего. Сказал, что хочет утвердиться за рубежом. И Раиса его подзуживает, мол, надо выходить на мировую арену. Тесно ему, видишь ли, на одной шестой суши стало. Главное для Михаила себя показать. Начнёт колесить из страны в страну, а свою землю забросит».

И надо сказать, Иван Васильевич как в воду глядел. Ведь и вправду отправился в широкий мир. Простому обывателю выезд Горбачёва с супругой представить трудно. Ни один царь не пользовался в дороге таким количеством обслуги, сопровождающих из мира богемы, особенно артистической. По улицам городов мира проносилась кавалькада мощных автомобилей, гвардия телохранителей охраняла особую «карету - ЗИЛ», чаще всего с зашторенными стёклами, в которой восседали «их величества» супруги Горбачёвы. За бронёй этой сверхмашины находился передвижной правительственный центр. Отсюда Михаил Сергеевич мог отдавать приказы об использовании потенциала ракет. Здесь же находилась горячая линия, соединявшая его напрямую с президентом США. Он мог связаться с любой точкой земного шара. Это переполняло его честолюбивую натуру.

Мчалась «сиятельная» чета в небесах, по земле и по морю. Побывала в таких местах, в которых большинство наших людей никогда не бывало и не будет. Катались они в Дели, Нью-Йорк, Миннесоту, Прагу, Краков, Берлин, Дортмунд, Штутгарт, Шанхай, Мадрид, Барселону, Рим, Мессину, Нагасаки, Женеву и ещё во многие города. Раиса Максимовна, прозванная на западе «тайным оружием Кремля», а в России «царицей», встречалась с жёнами Миттерана, Коля, Рейгана, Буша, Ганди и других глав правительств... Что ж, коль свои перестали любить, Горбачёвы искали любовь на стороне. Обходились России эти вояжи сиятельной четы, встречи и любовь иноземцев в копеечку.

Так, может быть, потому с восемьдесят пятого года долги государства увеличились в двадцать раз и, по данным, опубликованным в печати, достигли девяноста миллиардов? Если к ним прибавить растущие проценты, то, понятно, расплата, которая ляжет на наших детей, внуков и правнуков, окажется непосильным бременем. А куда исчез золотой запас СССР? Утверждать, что только Горбачёв в этом виноват, я, конечно, не могу, потому что не знаю, но он-то должен знать, куда и на что в считанные годы ушло народное достояние, добытое честным трудом миллионов и миллионов россиян.

Книга-интервью Раисы Максимовны «Я верю», написанная Г. Пряхиным, появилась, как уверяют Горбачёвы, по просьбе зарубежных издательств. В ней она с показным чувством рассказывает о прожитой жизни. Много страниц отводит благородству, доброжелательству, порядочности, честности, мужеству своего супруга. Делится своими мыслями о том, что Михаил Сергеевич не способен самоутверждаться, уничтожая других, их достоинство и права. «Никогда в жизни он не унижал людей, стоящих рядом с ним, чтобы только самому быть повыше». Я хорошо знаю Раису Максимовну и не верю этим словам, так как много раз был свидетелем того, как он постоянно грубо унижал подчинённых. Мог оскорбить любого, стоявшего чуть-чуть ниже его по должности. Она убеждает зарубежных, а заодно и наших читателей, что её муж взвалил на плечи судьбу народа. Что все шесть лет своего правления Михаил Сергеевич денно и нощно думал только о благе людей. Жаль, что народ этого не почувствовал.

Раиса Максимовна на весь мир заявила, что не признаёт даже «ложь во спасение», что спасительной может быть только правда. А правда такова: когда из Конституции СССР исключили шестую статью о руководящей роли КПСС, эта партия стала ему ни к чему. Добившись президентства, Горбачёв без особого сожаления поставил крест на «единомышленниках» по партии, выбравших его своим лидером, давших ему в руки власть.

Супруга первого и последнего президента СССР называет себя советской женщиной. Охранника именует милиционером. Повествует о своём детстве, о пионерских лагерях, сборах, комсомольских собраниях; говорит о том, что гордится Магниткой, Днепрогэсом, Комсомольском-на-Амуре, челюскинцами, подвигами Александра Матросова, Зои Космодемьянской, молодогвардейцев. Любит советские песни, кинофильм «Чапаев» бесчисленное число раз смотрела. Удивляется тому, что не может объяснить, как смогли советские люди совершить то, что было проделано в пятидесятые годы. «Откуда черпали силы?» Поднимали заводы, электростанции, города, сёла... Возрождали к жизни искалеченную землю. От себя уточню - это сущая правда. Но правда и то, что её супруг первый уничтожил у этих замечательных людей веру в свои силы, в будущее, чем содействовал разрушению их душ, а значит, души страны в целом.

Р. Горбачёва вспоминает, что в сорок девятом (всего четыре года после войны) в России уже было достаточно картошки, молока, яиц, хлеба, яблок... и всё это за гроши! Теперь, конечно, тоже есть продукты, но в большинстве своём заморские и стоимостью в десятки тысяч. Для семьи экс-президента это, наверное, недорого, а для рядовых людей никак не по карману. Не по карману им спортивные, музыкальные, балетные школы, книги, неповторимый «Артек» или санатории. Учёба во многих средних и высших учебных заведениях, не говоря уже о лечении в больнице, стала платной. Операция теперь стоит миллионы... Всё это Раиса Максимовна получала даром.

Билеты в театры, кино, на концерты, которые молодые Горбачёвы очень любили посещать, стоили в те годы копейки. Этого сейчас лишены и взрослые, и дети. Нынешним студентам не верится, что всего десять лет назад пакет молока и булка обходились в двадцать пять, а обед в столовой - от тридцати до семидесяти копеек. Кормили же студентов зачастую вовсе бесплатно. В университетском ансамбле были предусмотрены административно-общественные помещения, библиотеки, клубы, столовые, поликлиника и удивительно комфортное общежитие, в котором молодожёны Горбачёвы получили отдельную меблированную комнату. В блоке имелись душ и туалет па двоих, причём за это с них не то, что миллионов, вообще денег не потребовали. И ещё врезалось в память бывшей студентки МГУ молодёжное братство. Иностранцы пользовались такими же благами, дружили, женились. Вступая в брак, не интересовались ни родственными отношениями, ни имущественным положением, ни национальностью. Была бы любовь.

И после всего, что Горбачёв проделал с державой, уничтожив все преимущества молодёжи, его супруга утверждает: «Я противница двойных стандартов в чём бы то ни было, в том числе и различий в гласности «на экспорт». Хотя в стране все знают о её страсти к украшениям, дорогим нарядам, она в книге твердит о скромности, равнодушии к вещам. Сама же, будучи в Лондоне, однажды позавидовала бриллиантовым серьгам Маргарет Тэтчер и помчалась скорее покупать себе точно такие же. Вряд ли Раиса Максимовна тогда думала, что ведёт себя в одних случаях по одному стандарту, а в других – по другому.

А взять автореферат диссертации супруги Горбачёва на соискание учёной степени кандидата философских наук, названной «Формирование новых черт быта колхозного крестьянства». Так были эти новые черты или нет? Она доказывает, что годы советской власти в деревне сформировали новый тип человека. Среди положительных качеств отмечает социалистическое отношение к труду. А через два десятилетия её муж начисто опровергает выводы, которые сделала в своей диссертации жена.

Раиса Максимовна жалуется на то, что ей как социологу приходилось ходить по сёлам в резиновых сапогах, ибо тогда не было проложено дорог. А с приходом к власти Михаила Сергеевича дороги разве появились? Он ведь задолго до избрания генсеком отвечал за сельское хозяйство страны, но о дорогах не заботился. Наоборот, даже те, что были, при нём ремонтировать перестали. А когда оказался первым лицом в государстве, количество новостроек с каждым годом сокращалось.

От того, что он катался по миру и внимал восторженному: «Горби! Горби!», жителям наших городов и сёл, лучше не стало. Многим кажется, что трагедия Чернобыля произошла из-за того, что действия Горбачёва, точнее бездействие, расшатало дисциплину на производстве, в том числе и на атомной станции. Сколько бед случилось в стране за короткий период по этой причине! Помнится, как взывали к нему жители Нагорного Карабаха, но он их не слышал. Вёл себя так, словно это происходит не в его стране, словно это его не касается. Ничего не предпринимал. А положение обострялось и привело к войне. За ней пошли конфликты в других регионах.

Раиса Максимовна утверждает, что годы «перестройки» дали многое: демократизацию всей нашей жизни, позволили сформироваться «новому мышлению» в международной политике. Она с ужасом восклицает, что могло быть со страной, если бы в 1985 году к власти пришёл не её супруг, а кто-то другой, похожий на предыдущих генсеков, находившихся у руля пятнадцать лет! К чему бы это могло привести державу? Ничего того, что мы имеем сегодня, не было бы. Вот почему она не стала отговаривать мужа от высокой должности. И он принял решение взять бразды правления в свои руки. Она убеждена, что, будучи генсеком, затем президентом, Михаил Сергеевич сумел заменить старые отжившие структуры административно-бюрократической системы, создать правовое государство, демократизировать всю жизнь. На повестку дня, по её мнению, были поставлены политические и экономические реформы. Вот уж поистине, как пальцем в небо попала. Бюрократия разбухла как на дрожжах, обнаглела до предела, а точнее - до беспредела. Вместо права в стране возникло такое беззаконие, какого российская история ещё не знала.

Бандитизм, воровство, жульничество, мошенничество, проституция, спекуляция, грабёж, взяточничество и другие «подвиги» преступного мира теперь в почёте и называются бизнесом, при котором, как известно, деньги не пахнут. Итак, герои нашего времени: теневики, наёмные убийцы - держат население в постоянном страхе. Ограбить человека, обворовать квартиру, увести автомашину, застрелить конкурента - действия, которые в нашей жизни уже никого не удивляют.