Сейчас уже мало кто помнит, что начинал Горбачёв свою карьеру генсека не с политических переворотов, но с торжественного обещания в ближайшие полтора-два года обеспечить стране небывалый экономический рост. Никакого роста он, разумеется, не обеспечил. Зато в полной мере проявил такую примечательную черту своего характера в роли генсека, как воинствующий дилетантизм.

Горбачёв всегда был болен манией собственного величия. По его инициативе, было принято немыслимое число полезных постановлений на экономическую тему. Однако ни одно из них не было выполнено хотя бы наполовину. Как правило, сначала за дело брались горячо. Потом в головах честолюбивых дилетантов неизбежно возникала новая идея. О прежней тут же забывали, бесславно похоронив вместе с нею и выделенные на её осуществление государством финансовые и материальные ресурсы.

Примером может послужить печальная судьба «прорыва» в области машиностроения, инициированного в 1985 году с большой помпой Горбачёвым и премьером его правительства Н. Рыжковым. Под это начинание выпустили тогда гору совместных грозных постановлений ЦК и Совмин. Выделили более 60 миллиардов рублей капитальных вложений, ради чего обескровили в финансовом отношении другие отрасли народного хозяйства. А закончилось всё полным провалом. Глупо порушили машиностроительные министерства, загубили систему управления отраслью, потеряли безвозвратно более 10 миллиардов рублей. Потом всё было брошено.

Похожим способом «захлебнули» систему управления отраслями сельского хозяйства, породив, вопреки отчаянному сопротивлению Воротникова, Кунаева и Щербицкого, Госагропром СССР - уродливое детище умственных заскоков Горбачёва.

Самоуверенная суета генсека на экономическом поприще позволила людям реального дела, а это, прежде всего руководители местных органов партийной и государственной власти, руководители министерств и ведомств, опытные сотрудники партийного и государственного аппарата, трезво оценить для себя подлинные качества Горбачёва. Разочарование было полным. В отделах ЦК уже в 1986 году в частных беседах можно было слышать из уст ответственных товарищей, что избрание Горбачёва генсеком — ошибка. В составе Политбюро от Горбачёва отошли многие из тех, кто ещё недавно причислял себя к его единомышленникам и соратникам.

В конце концов, многочисленная, энергичная и честолюбивая поначалу команда Горбачёва выродилась к 1988 году в нечто, подобное пресловутой «банде четырёх»: сам Горбачёв, Яковлев, Медведев и Шеварднадзе. Они-то и привели страну к катастрофе. Главный секрет политической выживаемости группы заключался в том, что, контролируя пост генсека, она имела возможность выдавать обществу свои сугубо личные, а нередко и просто шкурные, политические интересы за линию ЦК, стратегический курс КПСС. Каждое слово критики в адрес Горбачёва немедленно истолковывалось группой как политический выпад против ЦК и партии, что, в силу существовавших в обществе традиций, надёжно отбивало потенциальным критикам охоту связываться с этой компанией.

По сути, вокруг Горбачёва сложилась узкая политическая клика, т.е. «группа людей, стремящихся любыми средствами достигнуть каких-либо корыстных, неблаговидных целей». Для горбачёвцев «корыстной целью» являлось собственное политическое выживание на вершине власти. Любыми средствами. Вплоть до государственной измены. Ещё на Ставрополье Горбачёв часто повторял: «Власть взять легче, чем её удержать».

В качестве главного идеолога клики Яковлев верой и правдой служил её интересам, причиняя тем самым непоправимый ущерб жизненно важным интересам общества в целом. Попробую теперь показать, в чём этот ущерб, собственно, выражался.

Для Советского Союза Горбачёв стал первым лидером послевоенной формации. Сошедшее в лице Брежнева и Андропова с арены поколение советских руководителей военной школы оставило после себя великую державу, мощно оснащённую в оборонном отношении. В областях внешней и внутренней политики СССР имел громадный запас прочности, широкое поле для манёвра, внушительные политические и стратегические резервы.

Вместе с тем, от времён военного аскетизма нам досталось в наследство множество чисто житейских проблем. В торговле процветали хамство и блат. Люди мало ездили за границу, и прежде чем пересечь границу они, вынуждены были отвечать на различные вопросы выездных комиссий...

Словом, страна нуждалась в реформах. Это понимали все. У нас не было «антиреформаторских сил». Их позже выдумал Яковлев. Избрание Горбачёва генсеком породило большие надежды на перемены. Естественно, к лучшему. Увы, мы с этим кадром крупно ошиблись. Став генсеком, он первым делом повысил себе зарплату. Вторым - установил, что его жена будет получать из партийной кассы командировочные деньги. На украшения. Эта мелкая деталь у многих в аппарате ЦК и стране сразу же остудила жар завышенных ожиданий.

Не с бухты-барахты, но со знанием дела могу утверждать, что за всю свою генсековскую карьеру Горбачёв не сделал ничего, что было бы возможно понимать как проявление с его стороны искренней заботы об интересах партии, народа и государства. Разворошите любую кучу резолюций и программ, которые принимались широким оптом на бесчисленных форумах эпохи Горбачёва, и в каждой из них вы обязательно обнаружите тщательно запрятанную прожорливую личинку личного меркантильного расчёта Горбачёва.

Яковлеву принадлежит циничная, но технически плодотворная идея назвать корыстные политические игрища Горбачёва «радикальной реформой». Сначала - экономики. А потом взялись за политическую систему. Как профессиональный пропагандист Яковлев правильно оценивал огромные возможности манипулирования людской массой при помощи умело подобранного слова. Вы хотите реформ? Вы их получите. Но это будут наши реформы!

Наибольшее зло, которое Яковлев и Горбачёв совместно причинили своему народу, состоит в том, что они похитили у него шанс провести действительно необходимые, исторически вызревшие, материально и политически обеспеченные реформы. Реформы, при которых не надо рушить заводы и есть всем миром, не брезгуя и не краснея, протухшую «гуманитарную помощь». Причём сознательно ставлю здесь на первое место Яковлева. Именно ему принадлежит и сама идея, и особенно её практическая разработка средствами массовой пропаганды.

Первое условие успешного разрешения любой крупной общественной проблемы заключается в том, чтобы дать ей правильное имя. Правдивое имя делает народ единым и сильным. Ложное - превращает его в толпу, неспособную к самостоятельному мышлению. Это хорошо понимали те, кто назвал нашу войну с Германией «Великой Отечественной войной советского народа». Но это так же хорошо понимала и шайка политических паскудников, называвшая, вслед за Яковлевым, «реформами» воровскую «распродажу советской империи».

Недавний российский премьер Примаков в былые времена числился среди лучших друзей Яковлева и советчиков Горбачёва. Тем не менее, ему удалось, на удивление, сохранить за собой репутацию порядочного человека, искренне болеющего за судьбу России. Похоже, что как глава правительства он говорил с нами на языке правды. При нём нам почти не трубили о «реформах». Мы стали жить с «кризисом». Однако и кризис - это ещё не вся правда.

Правдивое название того, что происходит нынче с Россией, звучать будет, скорее всего, так: продвинутая фаза национальной катастрофы. Её главной, если не единственной, первопричиной явилось беспрецедентное предательство национальных интересов узкой кликой партийных вождей, совершённое ими под флагом реформ.

Работая на Горбачёва, Яковлев де-факто сдал частнику в личное пользование государственные средства массовой информации. Условия сделки были просты, как договор с бандитом: пропагандистская поддержка Горбачёва в обмен на свободу рук в редакционных делах и «крышу» от возможных неприятностей со стороны «противников реформ». Пресловутая горбачёвская гласность выросла на помоях, которыми вступившие в сделку газетчики поливали под управлением Яковлева предшественников и оппонентов Горбачёва.

Серьёзным техническим достижением Яковлева следует считать факт, что ему удалось выстроить систему государственного финансирования антигосударственной деятельности советских государственных СМИ. При подготовке государственного переворота в СССР, по данным Госкомстата, только за первую половину 1991 года было напечатано не менее семнадцати тысяч материалов (около 300 ежедневно), обвиняющих Ленина, ключевую фигуру советской идеологической системы, в многочисленных политических и уголовных преступлениях - от измены Родине и шпионажа в пользу Германии до распространения венерических заболеваний. По имеющимся оценкам, это были публикации чётко выраженного антигосударственного свойства.

Перейдя в частные руки, бывшие советские государственные издания, состоявшие в сговоре с кликой Горбачёва, сохранили в своей работе принципиальную антигосударственную направленность, привитую им в своё время ещё Яковлевым. Сегодня, обслуживая интересы узких политических и мафиозных кланов, они несут в себе угрозу национальной безопасности России.

Теперь «телевизионная вышка» диктует и власти, и гражданам, и государству свои собственные требования, объявляя, что руководствуется интересами «широкой общественности».

В условиях осуществлённого ещё Яковлевым и Горбачёвым тотального разрушения системы государственных СМИ российское общество оказалось сегодня беззащитным заложником звериной схватки, которую ведут между собой за передел собственности и власти, зародившиеся в горбачёвском вареве гласности информационно-политические кланы. Очевидно, поэтому любое серьёзное правительство, любая партия, которые возьмут на себя ответственность за прекращение нынешней российской трагедии, вынуждены будут пойти на восстановление разрушенного перестройщиками здания государственной информационной системы. Их цель - оградить общество от опасности информационного террора, сохранив тем самым за народами России право на самостоятельное мышление.

Весной 1988 года многие признаки говорили о том, что разочарование политикой Горбачёва достигло в народе критического уровня. И в этот раз, правильно оценив опасный характер складывающейся обстановки, Яковлев решил, что настала пора снова разоблачать Сталина.

Можно с абсолютной точностью назвать дату, когда в СССР стартовала вторая, со времён Хрущёва, массовая пропагандистская кампания против Сталина, намного превосходившая по своему размаху, накалу и цинизму всё, что было достигнуто в этом плане раньше. Это произошло 5 апреля 1988 года в день опубликования «Правдой» редакционной статьи «Принципы перестройки: революционность мышления и действия». Статья, подготовленная при решающем участии Яковлева, являлась разгромным директивным ответом ЦК на появившееся месяцем раньше в «Советской России» знаменитое выступление Нины Андреевой «Не могу поступаться принципами».

Это стало для Яковлева программой борьбы против Сталина. В дальнейшем всех людей искренне удивлял неподдельный энтузиазм, с которым Яковлев дирижировал всесоюзной пропагандистской кампанией против Сталина, начатой через 35 лет после его кончины. Объясняется это несколькими причинами. Во-первых, для него это было как бы возвращение во времена счастливой молодости, когда под отеческим присмотром Хрущёва он уже делал себе партийную карьеру поношением имени Сталина. Во-вторых, Яковлев по самой своей природе вообще большой любитель судить, обвинять, требовать покаяния, дознаваться, изобличать, приговаривать и всё прочее в том же духе, если это не касается его самого.

Но есть, разумеется, и более глубокая причина повторно привитой Яковлевым обществу антисталинской паранойи. Чтобы определить её, придётся ещё раз обратиться к трудам авторитетов «Третьего рейха». Как ни странно, но именно в них легко обнаруживаются объяснения многих практических действий нынешнего поколения российских демократов.

Небезызвестный Вальтер Шелленберг, бывший шеф немецкой внешней разведки, в своих мемуарах повествует, что в июле 1941 г. Гитлер собрал высокое совещание, на котором определялись основы будущей политики Германии в отношении к Советской России. Фюрер поставил задачу: «На Востоке в самое короткое время необходимо создать мощную информационную службу, которая должна работать столь безошибочно и слаженно, чтобы ни в одном районе Советского Союза не смогла возникнуть такая личность, как Сталин. Опасны не массы русского народа сами по себе, а присущая им сила порождать такие личности, способные, опираясь на знания души русского народа, привести массы в движение».

Всего в двух строках Гитлер доходчиво сформулировал подлинную цель шквальной, продолжающейся без перерыва уже почти полвека пропагандистской войны против имени Сталина. На самом деле, как показал фюрер, эта бессрочная война на полное уничтожение ведётся не против Сталина, но против народов России, способных на величайшие подвиги, когда они едины и когда у них есть достойный лидер.

Нагоняя в очередной раз крутую волну антисталинской пропаганды, Яковлев рассчитывал утопить в ней оппонентов и открытых противников своего хозяина Горбачёва. Преемники Яковлева в российских СМИ ставят планку выше. Они делают то же самое, чтобы не дать народам России выдвинуть из своей среды не фальшивого, а настоящего общенационального лидера, способного вывести массы из состояния нынешнего безвольного оцепенения, привести их в движение, вместе с ним спасти страну от окончательной катастрофы.

В ту пору Горбачёв решал очередную, важную для себя задачу: как уйти от ответственности перед партией на ближайшем партийном съезде, сохранив вместе с тем в своих руках контроль над КПСС. Для решения проблемы был придуман Съезд народных депутатов СССР, который изначально замышлялся как инструмент перерождения Горбачёва из генсека КПСС в надпартийного президента.

Успех комбинации существенно зависел от корпуса народных депутатов. В нём было необходимо обеспечить возможно более широкое представительство антипартийных сил. Ближайшим резервом таковых считались националистически и сепаратистски настроенные группы интеллигенции в союзных республиках. Наиболее шумно они заявляли о себе в Прибалтике. В канун кампании по выборам народных депутатов СССР Яковлев отбыл в Прибалтику с визитом.

Прибыв на место, член Политбюро активно поддержал существовавшие там антисоветские, сепаратистские и националистические группировки, прозрачно намекая при этом, что действует не только от своего имени. Известная активистка «Саюдиса» Прунскене позже признавалась: «Очень много делал для нас Яковлев. Он заверил нас, что высшие руководители в Москве понимают нас».

Горбачёв и Яковлев сознательно поощряли рост сепаратистских настроений в Прибалтике. В номере английской «Дейли мейл» от 7 апреля 1990 года об этом говорил сам Ландсбергис: «Запад должен понять, что Горбачёв сам позволил сложиться нашей ситуации. Он в течение двух лет наблюдал за ростом нашего движения за независимость. Он мог бы остановить его в любой момент. Может быть, он этого хотел или хочет сейчас. Но он его не остановил». На самом деле, совсем не трудно догадаться, почему не остановил. Потому, что в конкретных обстоятельствах 1989-1990 гг. прибалтийские сепаратисты работали на личный политический интерес Горбачёва в его борьбе против собственной партии.

После визита Яковлева в Прибалтике сложился своеобразный методический центр, который готовил документы и инструкторов для создания националистических «народных фронтов» в союзных республиках СССР. Реакция горбачёвского ЦК всегда была одинакова: «Не поддаваться на провокации. Не вмешиваться. Это всего лишь пена на здоровой волне обновления. Она пройдёт сама по себе».

Всплеском местного национализма и сепаратизма были отмечены также поездки Яковлева с широкими полномочиями от Горбачёва в Таджикистан и Закавказье.

В конечном счёте, первоначальная цель горбачёвской кликой была достигнута. В составе Съезда народных депутатов оказалась весьма активная и шумная прослойка национал-сепаратистов, которые до определённого момента энергично поддерживали Горбачёва в его попытках удержаться у власти. Более того, им удалось провести своих людей в число делегатов XXVIII съезда КПСС, где они всеми силами добивались переизбрания Горбачёва генсеком на новый срок.

Строго говоря, Горбачёв и Яковлев никогда не были партийными по своей сущности. В том смысле, что они никогда не работали в производственных коллективах, не видели партию в облике её низовых структур.

В то долгое счастливое время, когда партия кормила, одевала, обучала и поощряла Яковлева, он отзывался о ней возвышенно.

В 1988 году Яковлев стал членом Политбюро. Горбачёв посадил его на идеологию. В апреле состоялось тронное выступление Яковлева, что-то о качественно новом состоянии советского общества. Действо происходило в помещении Центрального экономико-математического института АН СССР. Собралась академическая элита Москвы, руководители идеологических отделов ЦК и прочих комитетов, научных учреждений партии. Словом, все, кто так или иначе определял политику в сфере идеологии.

Герой дня, мужественно прихрамывая (фронтовик), взошёл на трибуну, спокойным взглядом окинул аудиторию и произнёс слова. «Октябрь и революция, - сказал Яковлев, - вечные святыни. А преданность революции и ленинизму, партийная совесть и честь, порядочность везде и во всём - часовые у этих святынь».

А разрушение КПСС должно было бы иметь своим неизбежным следствием разрушение государства. Догадывались ли об этом Горбачёв, Яковлев и вся их братия, когда, спасая собственные кресла, крушили изнутри КПСС? Они не догадывались. Они точно знали.

Вспоминается крупное совещание в ЦК в 1990 году, когда в воздухе уже отчётливо пахло большой бедой. Выступавший тогда член Политбюро Каримов, нынешний президент Узбекистана, сказал, прямо обращаясь к сидевшему в президиуме Горбачёву:

- «Нам нужно отчётливо осознать, что в тот день, когда погибнет КПСС, погибнет и Советский Союз».

Горбачёв согласно кивнул и всё-таки пошёл на предательство. Подписывая документы XXVIII съезда КПСС, Горбачёв единым росчерком пера подписал два смертных приговора: КПСС и СССР. Правда, для Союза это был приговор с отсроченным исполнением. Его исполнил лишь в декабре 1991 года Ельцин. Вот таким трагическим для миллионов и миллионов простых людей оказался финал той политической интриги, которую вели Горбачёв и Яковлев.

С кем можно сравнить Яковлева и Горбачёва? Выбор невелик: Иуда и Геббельс. Вот и всё. «Иуда Горбачёв» - общенародный штамп. С Геббельсом сравнил уважительно Яковлева Жириновский. Понимает толк в кадрах либерал с примесью демократа. Однако, строго говоря, в содержательном плане оба сравнения не вполне корректны.

Да, Иуда действительно предал. Но он глубоко раскаялся, причём, заметьте, ещё до казни Иисуса.

«...Бросив сребреники в храме, он вышел, пошёл и удавился» («Новый завет» от Матфея, 27,5). Кто видел кающегося Горбачёва или его сребреники, которые он регулярно получает на пропитание от своих западных спонсоров в виде всевозможных премий? Стыда нет у человека: собственная страна лежит по его вине во мгле, холоде и голоде, а он принимает подачки, надувает щёки и произносит речи. В Бостоне, рассказывают, вошёл в раж от зелёных и назвал свой народ быдлом. Словом, случись быть Иуде живым, у него были бы все основания подать в суд на тех, кто равняет с ним Горбачёва.

То же и с Геббельсом. Он был плохим человеком, фашистом. Но ему хватило мужества до конца разделить незавидную судьбу своего государства, своей партии. Вместе с ними он добровольно отправился на тот свет, прихватив с собой своих шестерых детей и красавицу жену Магду. Не таковы наши собственные Геббельсы. Страны нет, партии нет, а Яковлев и Горбачёв есть. Им бы по грехам просить у Бога прощения. А вместо этого они опять кого-то обличают, кому-то лапшу на уши вешают, торчат на трибунах.

Анализом расстановки сил в Политбюро ЦК КПСС занимались научные центры, разведывательные и иные службы НАТО. Они внимательно следили, как меняется в зависимости от смены генсеков обстановка в России.

Маргарет Тэтчер познакомилась с Горбачёвым в 1984 году на похоронах Андропова. Британская сторона попросила, чтобы делегацию Верховного Совета СССР, приглашённую посетить Лондон, возглавил Михаил Сергеевич. Беседа его с премьер-министром Великобритании проходила с глазу на глаз. В ней принимал участие только Яковлев.

Горбачёв первый поднял вопрос о комплексном разоружении, сокращении, а может быть, полной ликвидации ракет средней дальности. Он высказал пожелание укрепить отношения СССР с Англией и другими странами Запада. Тэтчер такой поворот очень понравился, что стало известно уже в горбачёвские времена. Тогда его отчёты Политбюро ЦК КПСС были какими-то невразумительными. Не мог же он прямо написать, о чём говорила ему «железная леди», что советовала. А между тем как раз тогда сложились необычные отношения Тэтчер с Горбачёвым. Она заявила: «С этим человеком можно иметь дело». Михаила Сергеевича назвали «новой звездой» и приступили к созданию его политического имиджа. «Мы сделали Горбачёва генеральным секретарём», - однажды заметила Тэтчер. И это было в значительной мере правдой. С приходом его к власти началась беспримерная кампания разоружения СССР, за что Запад ему всегда безмерно благодарен. Престарелое же Политбюро в этом отношении ему не было помехой.