«Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнета. Оно есть законный преемник лучшего, что создало человечество в XIX веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма».

В. И. Ленин. Полн. Собр. Соч. Т.23. С.40

1. Устарел ли марксизм?

Многие сегодняшние теоретики, в том числе в среде, считающей себя коммунистической (например, КПРФ), полагают марксизм устаревшим, ленинизм — устаревшим, призывают к некоему «обновленному марксизму», «ленинизму XXI века» и т. п. Ответ здесь может быть весьма простым, хотя и правильным по существу: если у вас есть такой новый марксизм (или ленинизм), так предъявите его и общественность его обсудит и, может быть, примет. А если у вас нечего предъявить, то о чем речь? Тогда идут пустые разговоры, повторы по штампам религиозных ересей: «обновленное христианство», «обновленное католичество», «обновленное православие» и т. п.

И потом, что значит новый марксизм? Это такой марксизм, который стал немарксизмом? Так это мечта антикоммунистов всех мастей. Или такой, что добавил нечто новое и существенное к старому, изменив его содержание и форму? Так это и без того происходит постоянно: марксизм развивается постоянно, вбирая в себя всё новые знания из наук о природе и обществе. Или кто–то изменил саму внутреннюю форму марксизма так, что все учение преобразовалось в какое–то новое учение, вобрав в себя старое как снятый частный момент? Последнее возможно лишь на основе нового метода, когда речь заходит о смене философского метода познания или мировоззрения. К. Маркс и Ф. Энгельс соединили материализм с диалектикой и распространили диалектикоматериалистический метод на понимание истории, развив, таким образом, новый метод и новое научное мировоззрение. В своём учении они сняли экономические и политические учения прошлого и взяли из философии Г. Гегеля учение о логике, дав ему материалистическую интерпретацию. Они опирались на открытия передового естествознания. Об этом и заявил Ф. Энгельс еще в 1888 году: «С каждым составляющем эпоху открытием даже в естественноисторической области материализм неизбежно должен изменять свою форму. А с тех пор, как и истории было дано материалистическое объяснение, здесь также открывается новый путь для развития материализма» . В. И. Ленин не открывал нового философского метода и нового мировоззрения. Он вполне сознательно следовал методу и мировоззрению марксизма. Но он жил в новую историческую эпоху — эпоху империализма, когда в начале ХХ века, во–первых, произошел переход к новой системе мирового господства крупных империалистических держав, а вовторых, произошли крупные научные открытия в физике, изменившие естественнонаучную картину мира. Оба эти явления были осмыслены, определены и донесены В. И. Лениным до научной и политической общественности, до рабочего класса как главного политического субъекта предстоящего исторического периода. В-третьих, марксистский метод начали применять к познанию социальной реальности во многих странах мира, в том числе — в России. Вот это — изменение марксизма, вот это — развитие марксизма. Но это — развитие самого марксизма на его методологической и мировоззренческой основе. Поэтому В. И. Ленин и называл себя и своих единомышленников «твердокаменными марксистами».

Сохранение и защита марксистской позиции и её развитие не противоречат друг другу, а предполагают друг друга: марксизм является развивающимся учением в отличие от религиозных или философских учений прошлого.

2. Преемственность в философии и развитие марксизма В. И. Лениным

Преемственность в философии давно стоит в философии как острая и сложная проблема. До середины XVIII века казалось, что каждый последующий философ не согласен с предшественниками по принципиальным вопросам и потому полностью отрицает их философские позиции, кроме, нескольких авторитетов типа Платона и Аристотеля. И только И. Кант начинает просматривать некоторые устойчивые течения в философии ближайших предшественников. И только Г. Гегель понял преемственность в философии конкретно: как противоречивое единство философских систем, как отрицание ограниченностей систем с удержанием существенного в них. Таким образом, он понял, что философия развивается как нечто целое. И это ясно видно на выдающихся современниках, например, на тех же Аристотеле и Платоне. Причем, Платон себя позиционирует как четкого последователя Сократа. И это действительно так. Но кто вчитывался в произведения Платона, ясно видел: философия последнего явно отличается от позиций Сократа. Между ними явная конкретная преемственность: Платон берет у учителя главное — сознательные устойчивые определения понятий и мышление в понятиях, но использует этот способ мышления на значительно более широкий круг явлений.

Но проблемы преемственности все–таки остаются. Остается вопрос о том, кто передает «существенное», т. е. кто находится на уровне рассмотрения современных философских проблем. Можно выразить это по–другому: кто остается в философии для будущих мыслителей? Много было философствующих, но сколько из них осталось в науке, при «существенном»? Например, в

Средневековье было много философских трудов, а многие ли из них востребованы в ХХ или ХХI веках? А в ХХ веке философов было ещё больше, чем во всем Средневековье! А кто остался? Многие российские философы, особенно из начальства, вместе с партбилетами выкинули из головы и прошлые философские взгляды, видимо, формально–марксистские и не очень глубокие. Сюда же относится и вопрос о соотношении национальных философских систем и развитии мировой философии. Например, как соотносятся философские взгляды А. Н. Радищева с мировой философией. Для нас в России это выдающийся философ и просветитель, а для мировой философии: внес ли он хоть какой–то вклад в мировое познание «существенного»? Вряд ли здесь возможен положительный ответ.

Остается и вопрос о типе преемственности. Многие, как Платон, полностью воспринимают позицию предшественника и далее распространяют её на все области знания. Другое дело, что в ходе распространения она конкретизируется и, поэтому, изменяется, совершенствуется. Другие, как например Аристотель, так развивают мысли предшественника, что переходят к совершенно новой позиции и системе наук, в которой старая система лишь в снятом виде напоминает о себе. Гегель впервые реализует конкретный тип преемственности: показывает и доказывает свое единство и различие со всеми школами предшествующей философии. Но, естественно, с европейскими школами.

Есть и другие типы преемственности. Но об особенностях преемственности в марксизме нужно отметить, что, во–первых, она основывается на гегелевском конкретном варианте преемственности: она соотносит себя с целостным развитием философии. Причем, марксизм понимает целостность более широко и более конкретно. Для него философия А. Н. Радищева имеет важное значение как идеология части народа России, выражающая в мыслях «свое время» (выражение Г. Гегеля) в России. Это, разумеется, не мировая философия, но это важный этап в становлении национальной философии в России. Поэтому основные советские труды по истории философии опирались на гегелевскую традицию с учетом национальных философских культур народов СССР и других стран, в том числе современных Китая, Индии, Японии и др. Но, во–вторых, марксизм имеет преемственную связь с философией Г. Гегеля и в другом, более принципиальном отношении: основоположники признали его своим учителем и практически включили его главное произведение «Науку логики» в корпус обязательных для себя книг. Так что В. И. Ленин сам посвятил два больших периода в разное время изучению этого гениального труда и партийным кадрам завещал такое изучение. В-третьих, в своем развитии марксизм сохраняет свои основополагающие произведения в их целостности, несмотря на то, что некоторые аспекты и проблемы видоизменяются в связи с развитием общества и его познания. Так, до сих пор сохраняют вполне свою основополагающую роль такие произведения марксизма как «Манифест коммунистической партии», «Капитал», «Анти—Дюринг», «Происхождение семьи, частной собственности и государства», «Материализм и эмпириокритицизм», «Империализм как высшая фаза капитализма», «Государство и революция» и многие другие. Но, в-четвертых, видоизменяются социальные отношения и появляются новые проблемы. Марксизм решает их на основе своей глубокой методологической базы и включает в свой состав. Понятно, что фаза империализма и, соответственно, её познание возникли уже во времена В. И. Ленина, однако его анализ полностью вытекает из марксова анализа капитализма и является вполне марксистским. Или: учение о государстве диктатуры пролетариата Марксом и Энгельсом только намечены, а Лениным, на основе их наметок, развернута стройная и последовательная теория сущности и формы диктатуры пролетариата. Или: основоположники исходили из более–менее одновременной революции в развитых странах, а Ленин сделал вывод о возможности революции сначала в одной стране, если в ней созрели для этого социальные условия.

Поэтому учение Маркса и Энгельса значительно обогатилось работами В. И. Ленина, а по–другому — оно проросло в учение Ленинизма, не утратив при этом ни грана своего содержания. И если даже у основоположников были ограниченности в силу их исторической эпохи, то российским классиком они объяснены и преодолены.

Поэтому произведения всех классиков марксизма составляют одно непротиворечивое теоретическое целое. Идейная преемственность марксизма с В. И. Лениным полная. А если различия и есть, то они обоснованно объяснены им, исходя из самого марксизма.

3 . Развитие В. И. Лениным идей и практики марксизма

Уже у Маркса и Энгельса теория была вполне развита и естественно двигала их к действиям, к её реализации на деле, к «действованию», как сказал бы Г. Гегель . И не случайно их теория и деятельность по организации международного рабочего движения получили невиданный до того в мире отклик во многих странах, в том числе и в России. Но передовая на то время английская буржуазия сумела организовать европейскую буржуазию для нейтрализации первого мирового революционного натиска пролетариата. Не в последнюю очередь с помощью анархистов (М. Бакунин) и оппортунистов (О. Бланки) внутри самого рабочем движении. Поэтому при жизни Маркса и Энгельса марксизм оформился, в основном, как теоретический результат, как теоретическая идея, «идея истинного», как сказал бы Г. Гегель. Ленин реализовал марксизм практически, осуществил на деле то, что имелось до этого лишь в идее, во всеобщем, без единичной непосредственности, безжизненно. Он показал и реализовал марксизм на практике, как «практическую идею». Это практическая реализация стала возможной потому, что марксизм Россия выстрадала полувековой борьбой с царизмом и церковью. В. И. Ленин писал об этом: «Марксизм, как единственно правильную революционную теорию, Россия поистине выстрадала полувековой историей неслыханных мук и жертв, невиданного революционного героизма, невероятной энергии и беззаветности исканий, обучения, испытания на практике, разочарований, проверки, сопоставления опыта Европы». Он сам дотошно изучал все, связанное с Марксом и Энгельсом, с Гегелем, и товарищей по партии подвигал к такому изучению. Поэтому впервые была реализована на деле и идея Платона, что государством должны править философы или философски образованные люди:

«Человеческий род не избавится от зла до тех пор, пока истинные и правильно мыслящие философы не займут государственные должности или властители в государствах по какому–то божественному определению не станут подлинными философами». Причем сам Ленин специально изучал природу перехода теории в практику в 1914–1915 годах по «Науке логики» Г. Гегеля, о чем есть подлинное свидетельство. Выписав (в своем переводе с немецкого) цитату из соответствующего места книги, он делает сбоку на полях собственное заключение: «Практика выше (теоретического) познания, (выделено В. И. Лениным — А. К.) ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности». Таким образом, он вполне сознательно осуществлял на практике то, что было дано в теории марксизма. Поэтому в теоретическом творчестве и практическом результате деятельность В. И. Ленина марксизм снят так же, как сняты все ранние достижения (и соответствующие категории) в высших достижениях. Как у Гегеля в практической идее в снятом виде наличествует предшествующая ей теоретическая идея, так и в ленинском практическом осуществлении диктатуры пролетариата снята теоретическая идея диктатуры пролетариата основоположников марксизма. И это первый в истории подобный опыт, когда последующий философ не только вполне понимает и принимает позицию своих предшественников и учителей, но и осуществляет их теорию практически. Ленинизм — это осуществление марксизма на практике. Естественно, практика не осуществляется идеально в соответствии с теорией. Социальную практику, во–первых, осуществляют люди, причем — много людей, в том числе далеких от марксизма или даже враждебных ему, вовторых, она осуществляется в сопротивляющемся окружении, роль которого нельзя недооценивать. Но то, что получили В. И. Ленин и большевики, было величайшим достижением и философским, и экономическим и политическим.

Но Ленин не только следовал букве и духу марксистского учения. Он сам сделал много важнейших открытий и определений различных сторон и философской, и экономической, и политической науки. Он не только дал определение новой эпохи как эпохи империализма и пролетарских революций, но и возглавил борьбу пролетариата на практике, привел рабочий класс России к победе в одной, отдельно взятой стране, создал Коммунистический Интернационал как организацию борьбы мирового пролетариата за осуществление коммунизма. В его исследованиях и делах обе стороны дела, теоретическая и практическая, непосредственно взаимодействовали. В этом единстве они напоминали учение Гегеля об абсолютной идее как единстве теоретической и практической идей.

Это стало возможным потому, что В. И. Ленин, по примеру своих учителей, усвоил новое мировоззрение в единстве трех основных частей — философской, экономической и политической теории. И в каждую из них В. И. Ленин внес выдающийся вклад.

В собственно философском отношении В. И. Ленин выяснил принципиальное соотношение логики, диалектики и теории познания. Он дал образцы применения диалектического метода к проблемам экономики, политики, практики в широком смысле. Он обосновал место и роль практики в процессе познания, доказал, что практика является существенным критерием истины.

В экономической науке В. И. Ленин на основе марксистской методологии показал и обосновал реальность буржуазного развития промышленности и сельского хозяйства России в пореформенный период. Он показал и обосновал наступление нового, империалистического характера экономической жизни и межгосударственных отношений. Он заложил основы государственного регулирования и планирования социалистической экономики. Он показал соотношение экономики и политики вообще и в переходный к коммунизму период. И многое–многое другое сделал он в экономической науке, особенно для советского времени.

В политической науке он также, с одной стороны, вполне воспринял идеи основоположников, а с другой дополнил их рядом конкретизаций и дополнений принципиального свойства. Это, вопервых, понимание революционной ситуации. Во–вторых, это учение о восстании как искусстве политической борьбы и его месте в ходе всей социальной революции. В-третьих, это развернутая концепция государства диктатуры пролетариата и советов как формы этого государства. В-четвертых, это концепция национальных отношений в новом обществе, создание интернацианальных связей между рабочими разных народов, создание социалистической федерации братских народов и соответствующих государственных структур.

Развитие и осуществление марксизма на практике в новой эпохе и в соответствии с вновь созданной теорией этой эпохи и делает ленинизм марксизмом эпохи империализма. Но эпоха империализма, как фаза капитализма, имеет в себе и момент отрицания себя — пролетарские революции. Поэтому это также поха пролетарских революций и становления коммунизма как высшей формы развития общества. И это полностью подтвердила практика современной эпохи — эпохи империализма и пролетарских революций.

Кроме разработки основных разделов науки, В. И. Ленин внес большой вклад во многие другие науки, так что марксизм в СССР, воспринятый и поддержанный большинством передовых ученых Академии наук и вузов, стал методологической и мировоззренческой основой для развития всех наук и науки как целого, как научного мировоззрения. Опора на эту науку дала возможность правительству восстановить разрушенное Первой мировой и гражданской войнами и интервенциями народное хозяйство СССР за девять лет, победить в Великой отечественной войне и выйти на уровень самых развитых стран мира.

Так и сегодня, вклад в развитие современного марксизма может сделать всякий исследователь, который стоит на почве марксизма и создает что–то новое в области общественных наук. Но на существенное изменение марксизма может претендовать только тот, кто решил какую–то важную социальную проблему на основе глубокого познания всех трех составных частей марксизма.

4. Конкретизация В. И. Лениным учения о революционной ситуации

Все учение марксизма есть учение о революционном преобразовании эксплуататорского, классового общества в общество бесклассовое, коммунистическое. В том числе и о том, что общество созрело для революции, что имеется и субъект революционного действия, что есть первый опыт пролетарской революции — Парижская Коммуна. Кроме того были многочисленные анализы буржуазных революций в европейских странах. Однако, действительно, специальной теоретической разработки именно по революционной ситуации применительно к социалистической революции ни у Маркса и Энгельса, ни у раннего В. И. Ленина не было. И все–таки…

Считается, что ленинское учение об условиях революционной ситуации создано лишь за два года до революции 1917 года в работе «Крах II Интернационала». И это могло показаться, а многим кажется и сегодня, что это какое–то новое учение марксизма, более простое и концентрированное.

На самом деле это не совсем так. Эти, по словам самого В. И. Ленина в этой же работе, «… марксистские взгляды на революцию, которые много, много раз развивались и признавались за бесспорные всеми марксистами и которые для нас, русских, особенно наглядно подтверждены опытом 1905 года». (Ленин В. И. Полн. Собр. Соч. Т.26. С. 219). Просто здесь он более конкретно и точно определяет ситуацию кануна революции в соответствии с надвигающимися событиями. Эти события отражают «изменения», которые происходят в обществе и которые фиксирует учение о революционной ситуации.

Часто авторы, анализирующие концепцию В. И. Ленина или революционные ситуации в той или иной стране, говорят об «объективных условиях» и «субъективных факторах»

революционной ситуации. И это, в общем–то, правильно. Но Ленин пишет здесь именно об «изменениях». И это очень точно, поскольку в революционной ситуации жизнь общества меняется стремительно, причем как в одну, прогрессивную в целом, так и в другую, реакционную, сторону. Происходят разного рода колебания, шатания, предательства политических сил, их союзов, партий, вождей. Борьба противоположных сил обострена и ситуация подчас качается из стороны в сторону ежедневно. Поэтому требуется повседневный контроль за изменениями общественных событий, учет колебаний и настроений, гибкая тактика реальной повседневной борьбы. Учение о революционной ситуации было создано В. И. Лениным летом 1915 года в период всеобщего кризиса капитализма, когда мир вступил в эпоху империализма, империалистических войн и пролетарских революций, вскоре после измены деятелей II Интернационала совместно выработанной стратегии и тактике в борьбе с империализмом. Однако понятно, что это оно было изложено на бумаге в своей относительной цельности. Ясно и то, что отдельные положения излагались и применялись на практике и раньше. Однако разработка этой теории продолжалась и в советские времена, а некоторые аспекты требуют осмысления и сегодня.

Разъясняя мысль о революционной ситуации, Ленин ссылается на анализ революционного кризиса в Европе накануне войны, в 1912 году, данный так называемым Базельским манифестом на соответствующем международном конгрессе социал–демократических партий и движений. В Манифесте, говорит В. И. Ленин, зафиксирована революционная ситуация в странах Европы: «…революционная ситуация, кратко описанная выражением «экономический и политический кризис» (Там же). Однако, если теория экономического кризиса и отдельные конкретные экономические кризисы были достаточно подробно исследованы со времен К. Маркса и Ф. Энгельса, то теории политических кризисов повезло в меньшей степени. В основном она создавалась в форме анализов конкретных революций в Европе. Характеризуя данный политический кризис накануне и в ходе Первой мировой войны, Ленин пишет: «Политический кризис налицо: ни одно из правительств не уверено в завтрашнем дне, ни одно не свободно от опасности финансового краха, отнятия территории, изгнания из своей страны (как изгнали правительство из Бельгии). Все правительства живут на вулкане, все апеллируют сами к самодеятельности и героизму масс. Политический режим Европы весь потрясен, и никто, наверное, не станет отрицать, что мы вошли… в эпоху величайших политических потрясений»(Там же. С.219–220). И чуть далее: «Обострение противоречий громадное. Глухое возмущение масс, … начинающийся ропот в «низах» — все это налицо». Но это объективные условия кризиса, а как ведут себя субъекты?

И тут Ленин гениально усматривает:\nа) «А чем дальше затягивается и обостряется война, тем сильнее сами правительства развивают и должны развивать активность масс, призывая их к сверхнормальному напряжению сил и самопожертвованию.»; и \nб) «Опыт войны, как и опыт всякого кризиса в истории, всякого великого бедствия и всякого перелома в жизни человека, отупляет и надламывает одних, но зато просвещает и закаляет других (курсив — В. И. Ленина), причем в общем и целом, в истории всего мира, число и сила этих последних оказывались, за исключением отдельных случаев упадка и гибели того или иного государства, больше, чем первых.» (Там же).

Вот эти процессы В. И. Ленин и обобщил в конкретных простых признаках, известных как концепция революционной ситуации.

Он выделяет, с одной стороны, три «объективных изменения», которые характеризуют ситуацию, «независимых от воли не только отдельных групп и партий, но и отдельных классов» (Там же. С. 218–219). Эти изменения: «1. Невозможность для господствующих классов сохранить в неизменном виде свое господство; тот или иной «кризис верхов», кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы «низы не хотели», а требуется еще, чтобы «верхи не могли» жить по–старому. 2) Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов. 3) Значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в «мирную» эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса, так и самими «верхами», к самостоятельному историческому выступлению» (Там же. С.218).

С другой стороны, он указывает, что «… не из всякой революционной ситуации возникает революция, а лишь из такой ситуации, когда к перечисленным выше объективным переменам присоединяется субъективная, именно: присоединяется способность революционного класса на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство, которое никогда, даже и в эпоху кризисов, не «упадет», если его не «уронят».(Там же). Вот эти субъективные изменения и представляют отдельную проблему при анализе революционных ситуаций или их приближении. Здесь и заключена трудность в оценке текущих моментов, в характеристике особенностей борьбы в определенное данное время, в том числе и в настоящее.

Во–первых, необходимо обратить внимание на действия противоположного субъекта: господствующий субъект находится в кризисе, в

нем обостряются внутренние противоречия, он сам побуждает революционного субъекта к действиям. Ему необходимо единство политических сил, сконцентрированность ресурсов и действий против врага, но он не может добиться ни политического единства, ни единства экономических интересов. К тому же его разные части раздираются разными иностранными силами — английскими, немецкими, американскими. Во–вторых, с другой стороны, активизируется революционный субъект, поддерживаемый массой «низов», которые не «хотят жить по–старому». Разрастаясь и радикализуясь в ходе революционной ситуации, они ищут достойную радикальную силу, способную выразить их стремления, экономические интересы и представления о справедливости и соответствующем государстве. Так они готовятся к «революционным действиям». Но что это за «способность революционного класса на революционные действия»? Чем она обусловлена? Как она появляется и в чем проявляется? Насколько она развита или не развита? Что нужно делать, чтобы её развить?

С точки зрения всемирно–исторического процесса, рабочий класс давно готов и способен на революционные действия со времен К. Маркса и Ф. Энгельса. И за это время неоднократно, в течение теперь уже около полутора столетий, доказал это практически. Он не только совершил великие революции в Европе, Азии и Латинской Америке, но и защитил их во Второй мировой войне и других войнах. Он построил мировую социалистическую систему, помог освободиться от колониальной зависимости десяткам стран Азии, Африки и Латинской Америки.

Но он потерпел крупнейшее поражение в своем главном оплоте — в СССР, вызвавшем другие поражения в других странах и континентах. Поэтому многие его отряды до сих пор пребывают в состоянии раздробленности, шока, дезориентации. Этому способствует массированное мировое идеологическое, а под час и военное, давление буржуазных сил всех капиталистических стран.

В настоящее время вырвавшийся из–под коммунистического пресса мировой капитал повел бешеное наступление на завоевания рабочего класса по всему миру. Объединившись под эгидой США, он сплотился для усиления эксплуатации по всему миру. Усилилась степень эксплуатации не только в развивающихся, но и в развитых странах: уничтожаются прогрессивные профсоюзы, увеличивается рабочий день, уменьшается или даже не выплачивается месяцами зарплата, увеличивается до гигантских масштабов безработица, организуется хаос в целых регионах мира с перспективой постоянных военных конфликтов, безнаказанно уничтожаются руководители самостоятельных государств, сам суверенитет большинства государств стал проблемным.

Вместе с тем, внутри глобального капитализма назрели глубокие противоречия как в целом между гегемонией США и её сателлитами, так и внутри самих буржуазных государств: между сторонниками гегемонии США и НАТО и национально ориентированными слоями буржуазии и бюрократии. В этих условиях возрастает роль политической составляющей субъекта революционного процесса роль организации класса вообще и её высшей формы в особенности: политической партии рабочего класса. С одной стороны, наличие развитой политической партии рабочих говорит о степени зрелости (или незрелости) рабочего класса, а с другой только развитая рабочая партия и может помочь рабочему классу завершить свое становление «классом для себя», т. е. способным организоваться и стать подлинным субъектом исторического процесса, ставящим свои цели и формулирующим свои интересы и реализующим их в ходе исторического творчества. Как показала практика поражения рабочего класса в СССР, важную роль в выполнении исторической миссии рабочего класса выполняет и отдельный (единичный) субъект (отдельный коммунист) в составе всеобщего исторического субъекта рабочего класса в целом. Особенно, если этот отдельный субъект руководитель звена или член руководящих органов партии. Требования к личности коммуниста, а тем более к личности партийного руководителя, должны быть исключительно велики. Практика последних десятилетий КПСС показала, что бесконтрольность «верхов» партии возникает вследствие нарушения их взаимодействия с «низами», их отрыва от трудовых рабочих коллектив, преувеличения их особенностей или занятости, важности или незаменимости. Но история убедительно доказала, что даже вожди (Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев) не только заменимы, но даже очень заменимы. Брежнева, Андропова и Черненко надо было освобождать к 70-и годам, а Хрущева и Горбачева в 70 лет освободили «по–плохому».

В партии все равны, независимо от должностей, званий, возраста, и т. д. В партии авторитет личности поднимает подготовка и активная деятельность

партийца во имя достижения общей цели. И именно это делает каждого единичного субъекта способным быть особенным (партийным) субъектом всеобщего субъекта рабочего класса.

Сегодня революционной ситуации нет. Но это не значит, что нужно сидеть и ждать у моря погоды сложа руки. Нужно готовиться самому и помогать готовиться другим к самым неожиданным событиям. Кризисный мир, в котором мы оказались в результате контрреволюции 1989–1993 годов, может взорваться в любой день. Как он взорвался в Украине зимой 2014 года. Там рабочий класс оказался не готов к усложнению ситуации, остался без профсоюзных организаций и без политической партии, без самостоятельной субъектности. И вынужден теперь создавать свои органы в неизмеримо более трудных условиях. В России рабочий класс более развит, более политически организован. Поэтому может и сам держаться, и другим помогать. Сегодня есть контрреволюционная ситуация. И за двадцать пять лет обывательского мещанского существования буржуазная власть показала, что она не способна решать проблемы России и её народов ни в экономике, ни в образовании, ни в медицине. Она едва–едва способна управлять не «по–старому», а «по–очень старому». Её управленцы и идеологи оказались никчемными людьми, а идеология антикоммунизма и европоцентризма потерпела полный крах. Её искусство не сделало никаких значимых любимых народом шедевров. Бедность и скука общественной жизни разбавляются разве только однообразными коррупционными скандалами. Даже странно, что так долго нет революционной ситуации! Ведь по швам трещит все здание мирового империализма: раскололись США и из администрации разлетаются осколки, раскололся их альянс с Европейским Союзом, раскололся сам ЕС, расколота гражданской войной Украина, раскололся и продолжает терзаться войнами арабский мир. Раскол России не виден наружно, но он есть внутри: раскол между союзом бизнеса и бюрократии и трудящимся народом, между хапужными админстрациями и нищим персоналом, между финансово–управленческими группировками. Этот раскол явно обнаруживается в массовых отравлениях, в устойчивых конфликтах, коррупционных скандалах, где дела заводятся на губернаторов, генералов, министров, банкиров и пр.

Искусственную революционную ситуацию сегодня пытаются раскачать младо–ельцинисты типа жулика Навального с помощью так называемых антикоррупционных и антивыборных митингов, на которых они кричат «Держи вора». Однако мудрый народ России, испытавший вымирание в мирное время от старых ельцинистов, давно уже понял их и не поддается на очередные обещания «свободы», «честных выборов», «эффективных менеджеров», «победы над коррупцией» и т. п. Он ждет, когда придет умная сила! И он знает, что дождется! И тогда будет действовать сам. Действовать так, как учили проверенные громадной исторической практикой вожди трудящихся масс мирового класса — Маркс, Энгельс, Ленин.

5. Развитие В. И. Лениным учения о соотношении марксистской теории и программы коммунистической партии