Роб привез нас в свой дом.

Не Грега, Хэнка и других ребят. Понятия не имею, куда они пошли. Ну, на самом деле, это не так. У меня есть одна догадка. Я думаю, что они отправились в «Чик», чтобы отпраздновать успешное вторжение на правительственный объект, который, как полагают многие, не такой уж непостижимый, как Зона 51.

Очевидно те, кто так думал, никогда не встречал никого из последней волны наказанных в школе Эрнест Пайл.

Шон и я, как бы то ни было, не присоединились к празднованию. Мы поехали к Робу.

Я удивилась, когда увидела дом Роба. Этот небольшой дом, хотя было довольно трудно сказать в темноте, кажется, построен примерно в то же время, что и мой дом на Ламли Лейн. Только потому, что он стоит не на той стороне города, никто не объявил его историческим памятником.

Тем не менее, это симпатичный домик с крыльцом спереди и сараем во дворе. Роб жил только с мамой. Я не знаю, что случилось с его отцом, и не хотела спрашивать.

Мы очень тихо проникли в дом, чтобы не разбудить миссис Уилкинс, которую недавно уволили с местного завода пластмасс. Роб показал мне свою комнату и сказал, что я могу ночевать там. Затем взял постельное белье, чтобы они с Шоном смогли поспать в сарае.

Шон не казался особенно рад этому, но он так устал, что едва мог держать глаза открытыми. Он последовал за Робом, как маленький зомби.

Я сама была похожа на ходячего мертвеца, и не могла поверить в то, что мы сделали. Раздевшись, я легла в постель Роба, думая об этом. Мы разрушили государственную собственность. Бросили вызов приказу полковника армии Соединенных Штатов. Взорвали вертолет. Утром у нас будут большие неприятности.

Тем не менее, я оказалась настолько сонной, что особо не беспокоилась об этом. Вместо этого, я только думала о том, как странно находиться в комнате парня. По крайней мере, парня, который мне не брат. Я была в комнате Скипа много раз, но она не похожа на комнату Роба. В первую очередь, у Роба не было никаких плакатов Trans Am на стенах. У него также нет журналов Playboy под кроватью (я проверила). Тем не менее, она довольно мужественна. Я имею в виду, там клетчатые покрывала на кровати и прочее.

Но подушка пахла им, и это было хорошо и очень приятно. Не могу сказать, что пахло как-то особенно, потому, что это слишком трудно описать, но пахло хорошо. Однако у меня не было много возможностей лежать и наслаждаться этим. Потому что почти сразу после того, как я залезла в кровать, я заснула. И не просыпалась долгое, долгое время.

Когда я, наконец, встала, то было около полудня. У меня заняло минуты, чтобы выяснить, где я нахожусь. Потом я всё вспомнила.

Я в комнате Роба, в его доме. И меня разыскивает ФБР. И не только ФБР, а ещё и армия Соединенных Штатов.

И я не удивилась бы, если ещё и секретная служба, бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию, и Индианский патруль хотели бы заполучить кусочек меня.

И, что интересно, с момента, как я проснулась, я точно знала, что собираюсь делать.

Не каждый день девочка просыпается, зная, что её ищут самые могущественные в мире федеральные правоохранительные органы. Я думала об этом, лежа в кровати и наслаждаясь, но отчасти волновалась, как отреагирует миссис Уилкинс, когда увидит меня, и если правильно разыграют карты, она может быть моей матерью в законе когда-нибудь. Я не хочу, чтобы она думала, что я бездельница, поэтому я встала, оделась и спустилась вниз.

Шон и Роб уже были там, сидя за кухонным столом. Перед ними лежала огромная куча пищи. Тосты, яйца, бекон, зерновые и миска с какой-то белой жижей, которую я не могла идентифицировать. Тарелка перед Робом было пуста — он, очевидно, уже доедал. Но перед Шоном стояла полная тарелка. Не думаю, что он много ест. По крайней мере, пока не переживет период полового созревания.

— Привет, Джесс, — сказал он, когда я вошла на кухню. Он звучал и выглядел лучше, чем в течение последних двадцати четырех часов, что я провела с ним.

— Привет, — ответила я.

Полная женщина, стоящая у плиты, повернулась и улыбнулась мне. Её рыжие волосы заколоты на макушке заколкой, и она не казалась мне похожей на своего сына, Роба.

Пока луч солнца, проникающий через окно над раковиной, не осветило её лицо, я не увидела, что её голубые глаза были цвета тумана.

— Ты, должно быть, Джесс, — сказала она. — Возьми стул и присядь. Как тебе приготовить яйца?

— Эм, — неловко ответила я. — Было бы неплохо яичницу, спасибо, мэм.

— Яйца свежие, — сообщил мне Шон, когда я села. — Из курятника. Я помог собрать их.

— Твой друг Шон превращается в настоящего фермера, — сказала миссис Уилкинс. — Позже мы будем доить корову.

Шон хихикал. Я уставилась на него. Он на самом деле хихикал. И тогда я поняла, что раньше никогда не видела его счастливым.

— Держи, — сказала миссис Уилкинс, поставив тарелку передо мной. — Теперь поешь. Ты выглядишь так, словно могла бы съесть целый завтрак страны.

Я никогда раньше не ела свежие яйца и немного беспокоилась, вдруг там могли быть куриные зародыши, но оказалась неправа. Они действительно восхитительны, и когда миссис Уилкинс предложила ещё порцию, я с удовольствием согласилась. Я была так голодна, что даже съела часть белой жижи, которую миссис Уилкинс наложила на мою тарелку. На вкус как манная каша, которую мой отец всегда заставлял нас с братьями есть перед школой, когда мы были маленькими.

Но это не манная каша. Это, как Роб сообщил мне с легкой улыбкой, овсянка.

Если бы только Рут видела меня тогда.

После того как я помогла миссис Уилкинс помыть посуду после завтрака, веселье закончилось. Пришло время приступить к делу.

— Мне нужно позвонить, — объявила я, а миссис Уилкинс указала на телефон, висящий на стене рядом с холодильником.

— Можешь использовать его, — ответила она.

— Нет, — сказала я. — Для этого конкретного звонка, я думаю, лучше использовать телефон-автомат.

Роб удивленно посмотрел на меня.

— Что случилось? — поинтересовался он.

— Ничего, — сказала я, невинно. — Мне просто нужно сделать звонок. Здесь есть таксофон?

Миссис Уилкинс задумалась.

— У АйДжиЭй вниз по дороге, — сказала она

— Прекрасно, — сказала я Робу. — Можешь подвезти?

Он согласился, и мы уже хотели идти... Но Шон собрался с нами.

— Неа, — сказала я, — ни за что. Ты останешься здесь.

Челюсть Шона упала.

— Ты о чем?

— Я о том, что, вероятно, полицейские шныряют повсюду, разыскивая шестнадцатилетнюю девушку в компании двенадцатилетнего мальчика. Они нас в ту же секунду схватят. Ты останешься здесь, пока я не вернусь.

— Но это не справедливо, — заявил Шон срывающимся голосом.

Я почувствовала нетерпение внутри себя, и схватила Шона за руку, направляя его обратно на крыльцо.

— Послушай, — тихо сказала я, чтобы Роб и его мать не услышали. — Ты говорил, что хочешь вернуть все обратно, не так ли? Ты с мамой, а твой отец не дышит вам в шею?

— Ага, — тихо признался Шон.

— Ну, тогда позволь мне сделать то, что я хочу. И это я сделаю в одиночку.

Шон прав в одном: он низкий для своего возраста, но на самом деле не маленький. Он даже не ниже меня. Так что он в состоянии посмотреть мне прямо в глаза и осуждающе сказать:

— Этот парень на самом деле твой бойфренд, не так ли?

С чего это он?

— Нет, Шон, — ответила я. — Я же говорила. Мы только друзья.

Шон значительно оживился. Он сказал:

— Хорошо, — и вернулся в дом.

Боже, клянусь, я не понимаю его.

Через десять минут я стояла перед небольшим магазинчиком около древнего таксофона, трубка которого прижата к моему уху. Я осторожно набрала номер.

1-800-ГДЕ-ТЫ

Я попросила Розмари, и когда она подошла, я сказала:

— Привет, это я. Джесс.

— Джесс? — Шепотом заговорила Розмари. — Боже мой. Это правда, ты?

— Конечно, — ответила я. — А что?

— Милая, я тут кое-что слышала о тебе.

— В самом деле? — Я посмотрел на Роба. Он снова наполнял бак своего мотоцикла из бензоколонки около магазина. Мы не видели новости, а миссис Уилкинс не покупала газеты, так что мне не терпелось услышать, что говорят обо мне. — Что именно?

— Ну, о том, как прошлой ночью, группа из «Ангелов Ада» взорвала военную базу Крэйн и похитила тебя и маленького Шона O'Ханахана оттуда.

— ЧЕГО? — я закричала так громко, что Роб посмотрел на меня. — Всё было совсем не так. Эти ребята помогали нам спастись. Шона и меня держали против нашей воли.

Розмари сказала:

— Ну, тот парень, как там его зовут? Джонсон, кажется. Специальный агент Джонсон сказал, что за ваше безопасное возвращение обещается награда.

Это уже интересно.

— Сколько?

— Двадцать тысяч долларов.

— За каждого?

— Нет, только за тебя. Отец Шона предлагает сто тысяч долларов в награду за его возвращение.

Я чуть не повесила трубку, я так почувствовала отвращение.

— Двадцать тысяч долларов? Ничтожные двадцать тысяч долларов? Это все, чего я стою? Этого так низко. Вот и всё. Я объявляю войну.

Розмари сказала:

— Я бы хотела выяснить, где ты, милая. По всему штату Индиана создано движение в поисках тебя.

— О, да, я уверена. Послушай, Розмари, — сказала я, — я хочу, чтобы вы оказали мне услугу.

— Все, что хочешь, милая, — ответила Розмари.

— Передайте от меня сообщение агенту Джонсону...

Тогда я осторожно продиктовала сообщение, которое хотела, чтобы Розмари передала.

— Хорошо, — сказала она, когда я закончила. — Будет сделано, милая. И, Джесс?

Я хотела было положить трубку.

— Да?

— Держись, милая. Мы все за тебя...

Я повесила трубку и рассказала Робу историю о фиктивном похищении, но умолчала о вшивой награде за мою поимку. Роб, как и я, разозлился. Теперь, когда мы знали, что я в розыске, и «Ангелы Ада» обвинены в том, что произошло на Крэйне, мы согласились, что мне лучше не кататься вокруг на заднем сидении мотоцикла Роба. Поэтому мы поспешили назад к его маме, но после того, как я сделала ещё один последний звонок, на этот раз с платного телефона за пределами седьмой магистрали.

Мой папа находился там, где он обычно был во время обеда — в «У Джо». У них обычно в полдень полно народу из здания суда.

— Пап, — сказала я. — Это я.

Он чуть не подавился ригатони[24], или чем-то, что он там ел. Папа всегда испытывал новые вкусы.

— Джесс, — закричал он. — Ты как? Где ты?

— Конечно, со мной все в порядке, — ответила я. — А теперь, послушай, пап, мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу.

— Ты о чем? — потребовал папа. — Где ты? Мы с мамой волнуемся. Говорят, что...

— Да, я знаю. Банда «Ангелов Ада» похитили меня и Шона. Но это чушь, папа. Эти ребята спасали нас. Знаешь ли ты, что пытались сделать специальные агенты Джонсон и Смит, и этот полковник Дженкинс? Они пытались превратить меня в дельфина.

Папа, казалось, ещё больше был шокирован.

— Что?

Роб ткнул меня в спину. Я обернулась и увидела, что он хотел — он в ужасе от того, что патрульная машина полиции штата Индиана подъехала к стоянке у магазина.

— Послушай, папа, — сказала я, быстро пряча лицо. — Я должна идти. Я просто хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.

Я сказала ему, что хотела.

Мой отец не слишком взбесился, чтобы больше не говорить.

Он начал:

— Ты в своем уме? А теперь ты послушай, Джессика...

Никто в семье не называл меня Джессикой за исключением тех случаев, когда были действительно злы на меня.

— Просто сделай это, пожалуйста, папа? — умоляла я. — Это действительно важно. Я все объясню позже. А прямо сейчас я должна идти.

— Джессика, ты не...

Я повесила трубку.

Роб отошел от меня, отстраняя себя и свой мотоцикл от девушки у таксофона, в случае, если полицейские найдут связь. Но казалось, что они нашли ее. Один из них даже кивнул мне, когда пошел в магазин.

— Приятного дня, — сказал он.

Как только они оказались внутри, Роб и я побежали к мотоциклу. Мы были уже на магистрали к тому времени, как они поняли, что пропустили и помчались из магазина. Я оглянулась через плечо и увидела, как двигаясь их рты, когда мы оторвались. Через несколько секунд, они уже сидели в своей машине и включали сирены.

Я крепко обняла Роба.

— У нас компания, — сказала я.

— Это долго не продлится, — ответил Роб.

И вдруг мы оказались на бездорожье, ежевика и ветки рвали нашу одежду, мы погрузились в ущелье. Несколько секунд спустя мы разбрызгивали воду в разные стороны колесом мотоцикла. За нами я увидела патрульную машину...

Но у ручья мы сделали изгиб в сторону от дороги, и вскоре патрульная машина исчезла из поля зрения. Вскоре я даже не слышала вой сирены.

Когда Роб, наконец, свернул с ручья, я была мокрая ниже талии, а двигатель забавно урчал. Но мы спаслись.

— Ты как? — спросил Роб, пока я отжимала край футболки.

— Отлично, — сказала я. — Послушай, мне очень жаль.

Он сидел на корточках рядом с передним колесом мотоцикла, вытаскивая ветки и сорняки, которые забились в спицы во время нашего полета вниз по оврагу.

— За что?

— За то, что вовлекла тебя во все это. Имею в виду, я знаю, ты на испытательном сроке. Последнее, что тебе нужно, — это укрывать пару беглецов. Что делать, если тебя поймают? Тебя, наверное, запрут где-нибудь и выбросят ключи. Я имею в виду, в зависимости от того, что ты сделал, чтобы в первый раз избежать наказания.

Роб перешел на заднюю шину. Он покосился на меня, дневное солнце осветило его лицо.

— Закончила?

— С чем?

— С попыткой выяснить, за что я нахожусь на испытательном сроке.

Я положила руки на бедра.

— Я не пытаюсь заставить тебя рассказать мне о чем-то. Я просто хочу, чтобы ты понял, что я отдаю себе отчет, на какие жертвы ты идешь, помогая Шону и мне, и ценю это.

— Да ладно?

Он выпрямился. Одна из веток, которую он вырвал из колеса, забрызгала водой его лицо. Он вытащил футболку из-за джинсов и выжал ее. Пока он делал это, мне довелось взглянуть на его голый живот. Вид плоского мускулистого живота с тонкой полоской темных волос по центру сделал со мной что-то.

Не знаю, что на меня нашло, но вдруг я встала на цыпочки и быстро поцеловала его. Я никогда не делала ничего подобного раньше, но не могла ничего с собой поделать.

Роб, казалось, сначала немного удивился, но прошел через это довольно быстро. Он ответил на мой поцелуй, и было похоже на сцену из сказки Белоснежка, когда все лесные животные выходят и начинают петь, а принц сажает девушку на лошадь. На минуту всё так и было. Мое сердце запело, как одна из тех проклятых белок.

Затем Роб убрал мои руки со своей шеи.

— Боже, Мастриани, — сказал он. — Что ты пытаешь сделать?

Позвольте вам сказать, это быстро разрушило чары. Я имею в виду, принц никогда не сказал бы что-то вроде этого. Я бы разозлилась, если бы не слышала, как дрожал его голос.

— Ничего, — очень невинно сказала я.

— Тогда лучше закругляться, — сказал он. — У нас есть дела. Нет времени для отвлечений.

Я упомянула, что мне нравятся разные отвлечения.

Роб начал:

— У меня и так достаточно проблем без тех, что ты добавила, спасибо. — Он взял один из шлемов и надел его мне на голову. — И даже не думай повторить что-то подобное перед ребенком.

— Перед ребенком? Ты о чем?

— Ребенком. О'Ханаханом. Ты что, слепая, Мастриани? Он же втюрился в тебя.

Я открыла шлем и покосилась на него.

— Шон? В меня?

Но вдруг все его вопросы о Робе приобрели смысл. Я закрыла шлем.

— О, Боже, — сказала я.

— Ты правильно поняла. Он думает, что ты одна из популярных девушек, Мастриани.

— Он так сказал? Он действительно сказал, что я популярная?

— Ну, — Роб качнулся на своем месте и завел двигатель. — Возможно, я немного помог ему так подумать из-за своих чувств.

Неожиданно снова появились эти белки и птицы.

— Ты думаешь, что я популярна? — мечтательно спросила я.

Он протянул руку и закрыл мой шлем. Этот звук отразился эхом в моей голове, и вытолкнул меня из моих мыслей.

— Залезай на байк, Мастриани, — скомандовал он.

Когда мы вернулись домой к Робу, Шон и миссис Уилкинс чистили горох и смотрели «Рики Лэйк».

— Джесс, — сказал он, когда я вошла, — Где ты была? Ты пропустила этого парня. Он весил двести килограмм и застрял в ванной на протяжении более сорока восьми часов! Если бы ты пришла раньше, то, возможно, увидела бы.

Это любовь. Точно могу сказать.

Будет намного тяжелее, чем я думала.