О, стань возлюбленной моей -

И поспешим с тобой скорей

На золотистый бережок -

Ловить удачу на крючок.

Джон Донн (1572-1631), английский поэт.

- Это так неправильно, - говорю я, лежа голой на такой же голой груди Чаза.

- И поэтому оно так чертовски приятно? - отзывается он.

- Если ад и существует, - говорю я, - то мы непременно будем гореть в нем.

- По крайней мере, мы будем вместе, говорит он. - И я уверен, Элвис будет там. И Эйнштейн. Он был прелюбодеем, не так ли?

Я издаю стон и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на фреску, на которой изображен замок на холме. Это даже не хорошая фреска.

Но я не поворачиваю голову снова, потому что на другой стене висит фреска еще хуже, на ней изображен рыцарь на белом коне. Чаз остановился в "Рыцарском пристанище", в окна которого вставлены искусственные бриллианты и еще есть башня, чтобы номер выглядел как замок. Когда я поинтересовалась у него, какого черта он предпочел этот отель из всех отелей Энн-Арбора, он ответил:

-Лиззи, у меня в номере есть башня. Как ты можешь задавать мне такие вопросы?

- И Шекспир, - говорит сейчас Чаз. - Он был неверным. Так что по крайней мере в аду нам не будет скучно.

- Я не неверная, - Я не замужем. Я всего лишь помолвлена. И у нас перерыв.

- Ты уточняла все пункты перерыва? - спрашивает Чаз. - А они включают безудержный секс с лучшим другом твоего жениха?

- Перестань, - говорю я. - ты воспользовался мной, когда я была в ослабленном эмоциональном состоянии.

- Я? - Чаз начинает смеяться, моя голова подпрыгивает на его мускулах пресса вверх и вниз. - Ты совратила меня на дороге у дома твоих родителей. Я просто заехал высказать дань уважения, и вот вдруг твой язык у меня во рту, а твоя рука у меня в штанах. Я был так напуган, что почти позвонил в службу спасения, чтобы пожаловаться на сексуального маньяка на свободе.

- Серьезно, - говорю я. - Что мы будем делать теперь?

- У меня есть пара идей, - говорит Чаз, поднимая одеяло и смотря под него.

- Мы не можем позволить животной похоти мешать нашей дружбе, - говорю я.

- Я не хочу дружить с тобой, - говорит Чаз само собой разумеющим тоном. Я перестал хотеть дружить с тобой в канун Нового года. Помнишь? Но ты пошла и разрушила все помолвкой. Я, кстати, в это время спал.

Я откатилась от него и легла на спину, смотря в потолок, который был сделан из того отвратительного материала, который сверкал. Там был потолочный светильник, который был сделан под старину. Я бы не удивилась если бы там была камера слежения, которая записывала каждое наше движение за последние два часа. "Рыцарское пристанище" казался отелем именно такого типа.

Что делает это место идеальным для дешевого романа с бывшим парнем моей подруги и лучшим другом моего жениха.

- Ты даже не веришь в брак, - жалостно стону я в миниатюрную камеру. Если такая есть.

- Чтож, если я и верил, то, конечно, не женится бы на тебе, это точно, - говорит Чаз. - Ты бы спала с моим лучшим другом за моей спиной, пока я во Франции, а ты на похоронах своей бабушки. Ты бы была наихудшей женой.

Я наклоняюсь, чтобы ударить его, но он переворачивает меня на спину, прижав мои руки к простыне. Секундой позже, он смотрит мне глубоко в глаза.

- Лиззи, - говорит он, его взгляд был суровым. - Ты должна перестать корить себя за это. Ты и Люк были вместе долго. Ты не должна была говорить "да", когда он просил тебя выйти за него замуж. Я говорил тебе это в то утро в твоей квартире. Если бы ты послушала меня тогда, то смогла бы спасти каждого из нас от душевных мучений. Особенно меня. И себя.

Я уставилась на него.

- Ты думаешь, что я не знаю это? - требую я. - Но ты мог бы не разыгрывать из себя прекрасного принца тем утром. Ты мог бы просто сказать мне, что любишь меня.

- Мне кажется, что я должен тебе напомнить, что во-первых, ты никогда не давала мне шанс ...Ты уже была обручена, когда я проснулся, и, во-вторых, я говорил, что люблю тебя, и ты приняла это за шутку и ушла.

Я застыла. Затем возмущенно говорю:

- Ты хочешь сказать, в спорт-баре? Но ты был такой противный! Я не думала, что ты всерьез сказал это.

Он выглядит, будто ему больно.

- Я обнажил свою душу, а ты подумала, что это противно. Мило

- Серьезно, - говорю я. - Ты был ужасен. Ты не мог же ожидать, что я всерьез восприму те слова...

- Я был смертельно ранен! - настаивает Чаз. - Женщина, которую я любил, и которая, как я думал, любит меня тоже, - не лги, но ты даже сказала, в ночь свадьбы Джилл Хиггинс, что мы перейдем на следующий уровень, - только что обручилась с другим.

- Теперь ты просто смешон, - говорю я. - Соглашаясь перейти на другой уровень и говорить, что я влюблена в тебя - две совершенно разные вещи.

-Если я и был противным, как ты говоришь, я имел на это право,- говорит Чаз. - Ты была похожа на сумасшедшую. Воображала себя помолвленной за парнем, который совершенно тебе не подходит.

- Ты ничего не имел против, когда мы с Люком начали встречаться прошлым летом, - возражаю я.

- Конечно, я не был против того, что ты спишь с ним,- говорит Чаз. - Я никогда бы не подумал, что ты захочешь за него замуж. Особенно, когда я убедился в том, что ты не влюблена в него.

Я все еще лежу под весом его тела и могу видеть только его.

- Я прошу прощения, - говорю я. - Но я, безусловно, любила его.

- Перед Великим Рождественским Инцидентом со Швейной машинкой, возможно, - говорит Чаз. - Но не после. Тебе просто потребовалось кое-какое время, чтобы понять это.

Я уставилась на него, пытаясь выяснить, является ли правдой то, что он говорит. Какая-то часть меня уверена, это не так.

Но другая часть меня в ужасе от того, что это оказалось правдой.

- Но ты наконец-то согласилась, что сейчас влюблена в меня, - говорит Чаз, дотягиваясь до меню. - Ну, и какое это имеет значение? Сейчас я хочу есть. Все эти измены вызвали в рыцаре чувство голода. Что мы закажем? Большие начос с говядиной? Или..ооо...бекон и картофель с чеддером и со сметаной. Какое хорошее меню предлагает это заведение...о, подожди. Кремовый сыр и индейка. Кто может отказаться?

- Я не могу сказать ему, - воскликнула я.

Чаз уставился на меня:

-О кремовом сыре и индейке?

- Нет, - говорю я, тыкая его через простыню. - И пожалуйста, слезь с меня, ты весишь тонну, - Чаз услужливо делает то, что я прошу. - Люк. Он никогда не должен об этом узнать.

Чаз опирается на локти.

- Я понимаю, почему, - говорит он, глядя на меня голубыми глазами. - Кто ест индейку с кремовым сыром? Это отвратительное сочетание.

- Нет, - говорю я, садясь. - О нас. Он никогда не должен узнать о нас.

Тон Чаза не меняется:

-Ты собираешься выйти замуж за Люка и обращаться со мной как с игрушкой? Как это мило с твоей стороны.

- Я... Я не знаю, что мне делать, - говорю я. - Ну, как... как я могу, он же любит меня.

Чаз берет меню:

-Лиззи. Давай просто сделаем заказ. Мы не будем обсуждать это до вечера. Они принимают заказы до 11.

Я жую нижнюю губу:

- Я.. - говорю, - Я... не хороша в этом. Все будет ужасно.

- О, я не знаю, - говорит Чаз с улыбкой, - По-моему, в прошлый раз ты сделала все отлично.

Я подняла одну из плоских, неудобных рыцарских подушек и стукнула его ею. Он, смеясь, то вытягивал ее у меня из рук, то боролся со мной, опрокидывая обратно на кровать.

Мы едва успели заказать себе начос до положенных одиннадцати часов.

- Где ты была прошлой ночью? - спрашивает Сара, когда я появляюсь дома на следующее утро.

- И не в этом ли платье ты была вчера? - язвит Роза

Их глаза вспыхивают секундой позже, когда видят Чаза входящим за мной в открытую дверь.

- Чаз! - вскрикивает мама, выглядя действительно обрадованной. - Какой сюрприз!

- Дайте мне слово, - Роза стреляет в меня взглядом, как голодная акула.- Когда ты приехал, Чаз? Не говори нам.....вчера ночью?

- Как хорошо, что ты пришел, - говорит мама, собираясь обнять Чаза. Встречаясь долго с Шери, он стал любимцем всей моей семьи. Ну хорошо, моих родителей. У моих сестер нету любимцев, за исключением, разве что, их детей.

- Как я мог не прийти, - говорит Чаз, когда моя мама отпускает его и мой папа выходит из своего кабинета, его очки для чтения взгромоздились на макушке, а газеты торчат в его руке, - ведь я был большим поклонником миссис Николс.

- Да, моя мать была кем-то вроде героя, - говорит папа, пожимая руку Чазу. - Рад тебя видеть.

Роза и Сара тем временем замечают царапины от щетины на моем лице, которые я не в состоянии была скрыть. Щетина Чаза начинает появляться примерно в 10 утра, и любой поцелуй приводит к последствиям. Чувствуя их шокированные взгляды на себе, я проверяю новые подношения - пирог от одной из соседок и цветочный венок от бабулиного дантиста - пока Чаз принимает предложенный мамой кофе и кусок кофейного пирога, который Хаффманы принесли ранее.

Как только они оказываются вне зоны слышимости, Роза делает два быстрых шага ко мне и шипит "Шшшшлюха" мне в ухо и щипает меня за зад перед тем как направиться в кухню и налить себе еще кружку кофе. Я взвизгнула - она щипается больнее всех.

Затем вошла Сара и прошептала:

- Я всегда думала, что он милый. Ну знаешь, не как обычно милый; высокий в конце концов. Хотя по мне он слишком волосатый. Но он же все еще в школе? И у него нет работы? Как же он собирается содержать тебя без работы? Ты хочешь, чтобы тебе пришлось содержать его? Я конечно феминистка до мозга костей, но не настолько. Посмотри, что стало с Розой.

Мои глаза все еще слезятся от щипка Розы. Мне приходится сесть, потому что я не в состоянии видеть мебель в гостиной, которую моя мама передвинула, чтобы освободить место для цветов, которые все приходили. Следующее, что я чувствую, это втиснутый мне в руки лист бумаги.

- Вот, - говорит детский голос.

- Что это? - спрашиваю я.

- Это моя газета, - когда мое сознание немного прояснилось, я увидела мою племянницу Мэгги передо мной. - Это будет стоить 10 центов.

Я роюсь в кармане, достаю деньги и протягиваю 10 центов Мэгги. Она уходит, даже не сказав спасибо.

Я опускаю взгляд на лист бумаги. Он напечатан 16-м шрифтом и выглядел как главная страница настоящей газеты. Ясно, что девочке кто-то помогал, так как она только в первом классе и лишь научилась писать и читать. Заголовок, напечатанный 26-м шрифтом, кричал "Бабушка Николс Умерла!!!!"

Ниже, есть статья, которая продолжает ужасно подробно описывать смерть бабули, с частью о том, как Элизабет Николс говорит, что это "очень печально".

- Теперь, Лиззи, - говорит мама, выходя из кухни с Чазом, держащим дымящуюся чашку кофе и тарелку с кофейным пирогом. - Я хотела тебе сказать, что мы выбрали тебя для чтения на дневной службе.

- Чтение? - смотрю я сквозь газету, - Ты про что?

- Всего лишь абзац из Библии, который подобрал Отец Джим, - продолжает мама, в то время как Роза выходит из комнаты и садится за пианино.- Я достану для тебя копию, чтобы ты потренировалась. Каждой из вас, девочки.

- Бабуля никогда не читала Библию, - говорю я. Никогда в жизни.

- Но похороны не могут пройти без чтения Библии, - говорит Сара.

- И это очень хорошие страницы из Библии, дорогая, - говорит мама. - Не волнуйся.

- Страницы из Библии со вкусом, - говорит Чаз и кладет свою тарелку кофейного пирога на стол. Когда мама посмотрела на него, он ухмыльнулся и отсалютировал ей кружкой кофе. - Великолепный кофе, миссис Николс!

Мама улыбается:

-Ну, спасибо, Чаз.

Я слишком несчастна, чтобы улыбаться:

-Мам, - говорю я. Эти похороны... не имеют ничего общего с тем, что делала бабуля. Мы должны устроить торжество ее жизни. Все должно представлять то, что она действительно любила.

- Например, что? - фыркнув, спрашивает мама. - Доктор Куин, женщина-врач и пиво?

- Да, - говорю я. Именно.

- Не говори глупостей, Лиззи, - говорит Роза. Она бросила взгляд на кухонную дверь, откуда мой папа не появлялся - видимо до сих пор был занят приготовлением себе кофе и пирога. Она понизила голос до шепота и прошипела: - Бабуля достаточно нас донимала, пока она была жива. Давайте не дадим ей донимать нас и после ее смерти.

Я расширяю глаза и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Чаза, который подавился немного кофе, который он глотнул.

- Итак, Чаз, - говорит папа, заходя в комнату вместе с Анджело, мужем Розы, который одет в черный костюм без галстука и черную рубашку, расстегнутую до груди. - Ты все еще в школе?

- Да, сэр, - говорит Чаз. - Мне осталось еще где-то 3 года курсовой работы и потом мне придется начать писать диссертацию и защитить ее. Потом, надеюсь, я смогу найти работу и начать учить.

- Да? - мама освобождает место на диване, чтобы папа сел рядом с ней. - И где ты надеешься найти место? Здесь, на среднем западе? Я знаю, как ты относишься к Россомахам (баскетбольная команда Мичигана - прим. пер.). Или на востоке?

- Не имеет значения, - говорит Чаз, пожимая плечами. - Главное, чтобы там была Лиззи

Мама не донесла кружку до губ, выглядя так, будто она не правильно расслышала то, что сказал Чаз. Роза прищурилась и взглянула на кольцо на моей левой руке, в то время как Анджело выглядел озадаченно. Сара закашлялась. Папа лишь приветливо улыбнулся и сказал: "Что ж, это хорошо," и доел остатки своего кофейного пирога.

- Я не понял, - говорит Анджело. - Я думал Лиззи помолвлена с тем парнем, Люком. Чаз, разве ты не встречался с ее подружкой-лесбиянкой?

- Кто такой Люк? - интересуется папа.

- О, дорогой, помнишь, - говорит мама. Мы разговаривали с ним по телефону. Это милый молодой человек, с который Лиззи встречалась во Франции.

- Я все еще с Люком, - говорю я быстро. Просто все сейчас... так сложно.

- Как всегда, - говорит Роза, вставая и забирая пустые тарелки Чаза и папы. - Жаль, что бабуля умерла. Ей бы это понравилось.

И я, немного с опозданием, понимаю, что Роза права. Мало того, что бабуле нравилось то, что происходит между мной и Чазом, она поощряла это. Она была единственной, кто призывал меня не обручаться. Она была той, кто всегда считал, что Чаз все время был моим парнем.

И то что он очень сексуален, если мне не изменяет память.

Бабуля была права.

Как сейчас выясняется, во многих вещах.

История Свадеб

Первые обручальные кольца носили только невесты, а не женихи. Это потому, что первые невесты считались имуществом своих мужей и один раз "окольцованными" (или захваченными в плен), они считались собственностью своих мужей. Кольцо, хотя до сих пор и носят на четвертом пальце левой руки, пальце как склонны считать связанном с сердцем - был символом принадлежания мужу. До тех пор пока не началась Вторая мировая война, что и стало причиной, популярности ношения обручального кольца как для мужчин, так и для женщин , а во время Корейской войны, это стало нормой.

Почему это произошло? Потому, что так женщины могли быть уверены, что их мужья, когда находятся вдали от дома, помнят, что они не свободны!

Совет, как избежать свадебных несчастий.

При отмене свадьбы, это необходимо, но не обязательно, отправляется формальное объявление. Проинформировать друзей и семьею устно, что ваши планы изменились нормально. Однако, если вы откладываете свадьбу, необходимо просто отправить карточку ,о переносе даты и места свадьбы. Если звонить всем гостям из вашего списка, чтобы сказать им, что ваша свадьба отменяется является слишком болезненным для вас, кто-то другой— например ваш дизайнер свадебного платья-может сделать это за вас. Это то, что мы сделаем для вас! Ну, что наши администраторы сделают для вас в в любом случае.

"Лиззи Николс Дизайн"