12.00, 17 апреля, суббота.
«Штучки-дрючки».
Западная Сорок вторая ул., 241.
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Аларик не мог понять, что он делает днем в субботу в этом типовом заведении на Таймс-сквер.
Если бы ему предложили определить, что такое ад на земле, он назвал бы ресторан «Штучки-дрючки».
— Большую диет-колу, — сказала Мина из-за девятистраничного — буквально — меню.
Официантку в зеленых полиэстеровых брюках и с козырьком над глазами этот заказ мало устраивал. Такие клиенты не должны были занимать кабинку с видом на Таймс-сквер (Мина села здесь, чтобы высматривать Елену, которую так желала спасти).
— Торпеды Тако не хотите попробовать? — предложила она. — Или картошку с перчиком, нашу фирменную, всего за пять девяносто девять…
— Только колу, — повторила с улыбкой Мина. Ее заново повязанный шарфик отражал идею американских актрис о том, как носят эту деталь француженки, а «Штучки-дрючки» — чью-то идею о том, каким должен быть ресторан.
— А я возьму торпеды, — заявил Джон. — Картошку тоже. Еще кучерявую паприку, липкие крылышки и луковые кирпичики.
— Засранец, — буркнула Мина. — Ненавижу тебя.
Смысла ее реплики Аларик не понял — может быть, она считала, что в заказе брата слишком много калорий.
— И колу, — добавил Джон, улыбнувшись сестре.
Довольная официантка забрала у него меню.
— А вам?
— Кофе. — Аларик вручил ей свое меню, тяжелое, как кирпич… луковый. — Черный.
Улыбка исчезла с ее лица.
— Сейчас принесу, — сказала она и ушла.
— Скажи-ка еще раз — кто такая Елена? — Аларик поставил локти на недостаточно чисто вытертый стол.
Взгляд Мины не свидетельствовал о нежной любви.
— Девушка, которую я в метро встретила. Только что приехала в эту страну. Я дала ей свой телефон и велела звонить в случае чего. Потому что бойфренд, к которому она ехала, собирался ее убить.
— С нами все по-другому, — посетовал Джон. — Когда Мине открывается, что ее бойфренд хочет убить кого-то, она приглашает его к себе, спит с ним и позволяет кусать себя в шею.
Мина устремила на него точно такой же взор.
— Он может убить тебя только при самозащите. Если не полезешь первый, ничего не случится.
— Вернемся к девушке из метро, — нетерпеливо прервал Аларик. Он закрыл глаза, зажал двумя пальцами переносицу. — Я не могу больше слышать о совершенствах Лучана, а от вашей ругани у меня мигрень началась.
Сказывалась также ночь, проведенная на диване, и оставшаяся на плечах голова Антонеску. Если Хольцман узнает, вовек не отцепится.
— Это я-то ругаюсь? — фыркнул Джон. — А вы двое тогда что делаете? Заведутся вечно, как старые супруги.
Аларик открыл один глаз.
— Знаешь, меч у меня с собой, и я могу пустить его в ход прямо здесь — сомневаюсь, что кто-то заметит.
Братец надулся и взял в руки глянцевое коктейль-меню, украшающее стол вместе с кетчупом и прочими специями. Ему втемяшилось стать палатинцем, и каждое критическое замечание со стороны Аларика подрывает эту радужную мечту.
Рано или поздно придется ему сказать, что в этой жизни его мечта все равно не сбудется. В основном потому, что подготовка занимает долгие годы, и начинать уже поздновато.
А также из-за того, что Джон бесит Аларика не меньше своей сестрицы.
По другим причинам, конечно. К брату Аларика не влекло, а к сестре еще как, и он неустанно себя за это винил: как может он желать женщину, которая спит с повелителем вечной тьмы? Не такая уж она и хорошенькая. Стрижется слишком коротко на его вкус, и передние зубы не мешало бы выправить.
И эта мерзкая привычка качать ногой, вот как сейчас. Ездит туфлей под столом по его брючине. Слишком интимно, учитывая, как она провела эту ночь — занималась любовью с сыном Дракулы под самым его носом.
— Джеральд, бойфренд, — как ни в чем ни бывало продолжила свой рассказ Мина, — забрал у нее паспорт и держал ее взаперти, чтобы она… — Мина потупилась и кашлянула, — обслуживала других мужчин. Ей как-то удалось вырваться, и она позвонила мне, потому что других телефонов не знала. Хочет встретиться со мной здесь, но не знаю, как она отреагирует, увидев всю нашу троицу. Мужчинам она сейчас не очень-то доверяет.
— А я не очень-то доверяю тебе, — сказал Аларик, продолжая массировать переносицу. — Сейчас особенно.
— Ну еще бы. — Мина прямо-таки источала сарказм. — Я все это придумала, чтобы сбежать с вампиром, моим любовником, так? Или навести его на тебя. Как будто этого нельзя было сделать ночью, пока вы смотрели видюшник за дверью. Послушаем, что ты скажешь, когда увидишь ее, избитую и запуганную.
Аларик опустил руку и открыл оба глаза.
— Похоже, ты не в первый раз это делаешь.
— Да, приходилось, — пожала плечами Мина. — К несчастью.
— Я вот чего не пойму, — вмешался Джон, — вампир моя сестра или нет?
Аларик и Мина удивленно на него посмотрели.
— Чего вы? Это первостепенный вопрос, ведь ее покусали. Так вампир она или нет? Не придется ли нам втыкать в нее кол?
— Какой милый вопрос, Джон. — Мина язвила без передышки. — В самый раз для людного места.
— Я тебе уже говорил. — Мигрень Аларика отступать не желала. — Он должен укусить ее трижды, а потом напоить своей кровью. У нас в наличии укус номер два — но его кровь ты не пила, нет?
— Нет! — крикнула она в ужасе и даже ногой трясти перестала. Его ногу она, по всей видимости, принимала за ножку стола. Аларик мог бы просто подвинуться, однако не делал этого. Он сам не знал почему, и это было сигналом тревоги.
Хорошо. Он знал, и тревоги это не убавляло.
Скорее бы покончить с этим заданием. Хольцман, пожалуй, прав: ему требуется консультация психолога.
— И не собираюсь, — добавила Мина. — Мне нравятся такие вещи, как солнечный свет и обед в «Штучках-дрючках». Даже если эта обжорка принадлежит «Консамер дайнэмикс инкорпорейтед» и скоро будет показана в очередной серии «Ненасытных». Сидела бы я тут днем, будь я вампиром? — Она подняла глаза к потолку. — Подумать только, что я несу. Да еще в ресторане.
Официантка, со стуком поставив перед ней и Алариком их напитки, ласково улыбнулась Джону.
— Ваши торпеды и картошка скоро будут готовы, сэр.
— Спасибо. — Он улыбнулся в ответ.
Рядом с ними сидел мужчина в черной кожаной куртке и рубчатых штанах цвета хаки. Телефон у него на поясе затрещал, и на весь второй этаж прозвенел детский голос:
— Папа, ты тут?
Хаки с ухмылкой нажал кнопку и заорал:
— Здесь, пузырь! На Таймс-сквер!
Компанию ему составляла женщина с огромной силиконовой грудью, которую прекрасно обрисовывала короткая вязаная кофточка под жакетом из норки. Она пила замороженный дайкири и набирала французским маникюром текст на своем мобильнике.
Аларик многозначительно посмотрел на Хаки. Тот притворился, что ничего не заметил.
Наживет неприятностей на свою голову, подумал Аларик.
— Вот она. — Мина снова перестала качать ногой и вся напряглась, как струна.
В темном углу за столиком на двоих, подальше от цельностеклянных солнечных окон, сидела девушка.
Ее огромные темные очки были сами по себе подозрительны, даже без выглядывавшего снизу багрового синяка. Этой девушке недавно подбили глаз. Из-под натянутого на голову капюшона серой курточки торчали неровно обрезанные пряди светлых волос.
Больше всего поразили Аларика громадные пластмассовые бабочки на ее белых туфлях.
Пользуясь очками, девушка украдкой шарила взглядом по залу. Дошла до их столика, отвернулась и спрятала побитое лицо за пухлым меню.
— Господи. — Аларик, как правило, имел дело с жертвами нежити. Трудно было поверить, что это — если верить Мине, конечно — сотворил некто с нормальным сердцебиением.
— Оставайтесь тут. — Мина бросила салфетку на столик. — Я сейчас.
— Я с тобой, — встал Аларик. Его тон давал понять, что это не просьба.
— Сиди где сидишь. Ты ее напугаешь, — отрезала Мина и удалилась.
Аларик, удивленный таким напором — эта малявка теряет каждую ночь столько крови, и на тебе! — смотрел, как Мина идет через зал к Елене. Та подняла на нее глаза и тут же расплакалась. Мина придвинула себе стул, обняла девушку за плечи, стала что-то шептать ей.
— С моей сестренкой не соскучишься, правда? — Джон тыкал соломинкой в лед у себя в стакане. — Не знаю, конечно, что в ней нашел этот князь…
Аларик буркнул что-то неразборчивое. У него на этот счет начинала складываться своя собственная теория.
— Он ведь может поиметь кого хочешь, — продолжал Джон. — Тейлор Маккензи, к примеру. Зачем ему геморрой в виде моей сестрички?
Действительно, зачем?
— Она встретила эту девушку в метро? — вместо ответа спросил Аларик. — И сказала ей, что та скоро умрет?
— Нет. — Джон прихлебывал свою коку. — Просто попросила ее позвонить, если что. Мина не говорит людям таких вещей. Ей все равно никто не верит, поэтому она ограничивается советами.
— А если ее не слушают?
— Кто не послушает, тот умрет, — передернул плечами Джон.
Аларик потряс головой. Мало ему того, что он сидит на Таймс-сквер в «Штучках-дрючках» вместе с женщиной, которая спит с князем тьмы и даже не думает прекращать это, — теперь вдобавок выясняется, что она и впрямь экстрасенс.
Но если это правда, для Ватикана она стала бы ценным приобретением.
Именно Мина Харпер, а не ее брат, может помочь Палатинской гвардии в борьбе с нежитью.
Разве плохо иметь под рукой человека, способного предупредить о расставленной врагом западне?
Неплохо… но Аларик не был уверен, что готов к плотному общению с Миной Харпер.
— Пап, знаешь чего? — заверещал телефон на бедре у Хаки. — Мы «Астробоя» смотрим!
— Молодец! — гаркнул Хаки.
Пальцы Аларика сжались в кулак.
— Вот, пожалуйста. — Официантка притащила заставленный с горкой поднос. — Торпеды, картошечка, кудряшки, луковые кирпичики…
— А липкие крылышки? — забеспокоился Джон.
— Вот они. — Женщина поставила перед ним несколько тысяч калорий в корзинке.
— Отлично. — Джон накинулся на еду: позавтракать он не успел, поскольку Мина сорвала их с места.
Все эти блюда выглядели на удивление аппетитно… особенно липкие крылышки.
— Подключайся, — предложил Джон, перехватив алчущий взгляд Аларика. — Серьезно. Не представляешь, как это вкусно. Надо все съесть, пока Мины нет, а то нам ничего не останется. Потому она и не стала заказывать. Хочет вести здоровый образ жизни, а сама конкретно подсела на эти «штучки». С виду она тонюсенькая, но ты не поверишь, сколько она может умять. Видел бы ты ее секретный ящик с конфетами на работе, вот гадость-то.
Аларик, изучив многочисленные корзинки, пожал плечами, взял крылышко и вгрызся в него.
Такого он еще никогда не пробовал. Фуа-гра из «Пер се» в подметки этому не годилась.
Мобильник Хаки опять затрещал, и Жевун сообщил во всеуслышание:
— Папа, мама спрашивает, когда ты придешь!
Аларик, положив на тарелку косточку, напружинился. Ничего не поделаешь, придется сделать Хаки внушение, раз он не умеет вести себя в общественном месте.
— Погоди, — Джон быстро вытер салфеткой рот, — дай-ка я.
Под скептическим взглядом Аларика он подошел к соседнему столику, сорвал телефон у Хаки с пояса и сказал в трубку:
— Слушай, Жевун. Скажи своей маме, что папа сейчас говорить не может. Он обедает с другой тетей, у которой здоровые буфера. Понял? Про буфера не забудь.
— Не забуду, — пообещал Жевун.
— Какого черта? — Хаки вскочил, перевернув стул.
Аларик взял из корзинки другое крылышко.
По лестнице поднимался парень в кожаной куртке с капюшоном и бейсболке с надписью «Янкиз», низко надвинутой на глаза. Смотрел он, насколько это было заметно за стеклами темных очков, на Мину с Еленой.
Аларик, отложив крылышко, потянулся за салфеткой.
— Не волнуйся, Фил, — всполошилась женщина в норке, — у тебя сердце.
— Выходить надо, когда говоришь по мобильнику. — Джон вернул Филу его телефон. — Хлопот меньше будет.
— Это да, — сказал Фил под женский голос из трубки:
— Фил? Фил? Что это Жевун говорит про какую-то женщину?
Хаки отключил громкую связь и ответил:
— Не обращай внимания, детка, тут один псих прикалывается… из этих, нью-йоркских.
На пути к лестнице он задел плечом парня в бейсболке. Тот, запустив руку в перчатке во внутренний карман куртки, быстро шел к столику, где сидели две девушки.
Аларик ругнулся и махнул наперехват, вынимая на ходу меч.
— Видишь, — сказал довольный Джон, возвращаясь в кабинку, — некоторые ситуации решаются и без меча. Стой! Куда ты?
Аларик перескочил через женщину в норке — она все так же пила дайкири и набирала текст. Джеральд — это, конечно, был Еленин бойфренд, кто же еще — достал из кармана маленький черный предмет и приставил его к спине Мины, что-то сказав вполголоса. Очки он так и не снял.
Внимание всего ресторана было приковано не к нему, а к безумцу в кожаном тренче, скачущему через столики с обнаженным мечом. Мина напряглась снова, испуганно расширив глаза.
Елена, похоже, нисколько не удивилась — даже расслабилась, видя, что пистолетом тычут на этот раз не в нее. Удивление в виде округлившегося рта проявилось, лишь когда подоспел Аларик.
Палатинец схватил Джеральда за горло и хлопнул плоской стороной клинка по запястью. Пистолет, «ругер-22», выпал.
— В цель хотел пострелять? — осведомился Аларик.
Джеральд открыл рот и зашипел, обнаружив набор необычайно острых резцов и длинный заостренный язык, шмыгавший туда-сюда, как змеиный. Мина в ужасе вскочила со стула и прижалась к стене, сбив на пол несколько ресторанных буклетов.
— Господи, — крикнула она, — это же…
— Он самый, — подтвердил спокойно Аларик, держа вампира за горло. — Будь так добра, достань одну вещь у меня из кармана. Нашла?
— Нашла. — Мина, пошарив в глубине дрожащими пальцами, извлекла хрустальный флакончик. — Что это?
— Святая вода. Плесни ему в рожу.
Вампир, услышав это, зашипел еще злее и царапнул Аларика по руке.
— Я не могу!
— Можешь, Мина. Посмотри на него: это уже не человек, а чудовище. И оно только что грозилось тебя пристрелить.
— Дело не в этом.
— Я не хочу рубить ему голову, чтобы не расстраивать посетителей этого чудесного ресторана. — Все, кто был в зале, оторвались от своих липких крылышек и в полном недоумении смотрели на них. — Но окоротить его как-то надо, так что сделай это, пожалуйста. Ничего ему не будет, он уже мертвый.
— Нет, не могу. Это Стефан Доминик, новая звезда «Ненасытных». Я так и знала, что где-то его уже видела: Елена показывала мне его фото в своем мобильнике.
— Час от часу не легче. — Аларик возвел глаза к небу: такого пакостного задания у него еще не случалось.