— Что ж, — сказал Джесс, когда я поздним вечером поведала ему обо всем. — Ты знаешь, что надо делать.

— Ага, — мрачно ответила я, уткнувшись подбородком в колени. — Нужно рассказать ей, как я нашла эротический журнал под передним сиденьем «рамблера». Это заставит ее быстренько изменить мнение.

Разрезанная шрамом бровь поползла вверх.

— Сюзанна, о чем ты говоришь?

— О Джине, — пояснила я, удивившись, что он не понял. — И Соне.

— Нет, — возразил Джесс. — Я имел в виду мальчика, Сюзанна.

— Какого мальчика? — И тут я вспомнила. — А, ты о Майкле?

— Да. Если то, что ты рассказала, правда, он в большой опасности, Сюзанна.

— Знаю.

Я откинулась назад, опершись на локти. Мы сидели на крыше над крыльцом, на которую выходили окна моей спальни. Вообще-то здесь, под звездами, было очень даже мило. Мы расположились достаточно высоко, чтобы нас никто не разглядел — не то чтобы кто-то, кроме меня или отца Дома, все равно мог увидеть Джесса, — а в воздухе витал приятный аромат хвои высоченной сосны, растущей у крыльца. На этой неделе крыша была единственным местом, где мы могли посидеть и поговорить, не опасаясь, что нас кто-нибудь прервет. Ну, вернее, кто-кто конкретный: моя гостья Джина.

— Ну и что же ты собираешься с этим делать?

Белая рубашка Джесса в лунном свете казалась голубоватой. Как и блики в его черных волосах.

— Понятия не имею, — ответила я.

— Действительно?

Джесс не сводил с меня глаз. Я терпеть не могла, когда он так делал. Это заставляло меня чувствовать… не знаю. Словно он мысленно сравнивает меня с кем-то другим. А единственным кем-то другим, приходящим на ум, была Мария де Сильва, девушка, на которой Джесс собирался жениться, перед тем как умер. Я однажды видела ее портрет. Для середины девятнадцатого века она была горячей штучкой. Мало приятного, скажу я вам, когда вас сравнивают с цыпочкой, которая умерла еще до того, как вы родились.

И всегда могла воспользоваться юбкой с огромными фижмами, чтобы прикрыть свою немаленькую задницу.

— Тебе придется их отыскать, — подсказал Джесс. — Ангелов. Потому что если я прав, этот мальчик будет в опасности до тех пор, пока их не убедят уйти.

Я вздохнула. Джесс был прав. Он всегда был прав. Вот только мне вовсе не улыбалось выслеживать кучку веселящихся призраков, пока в городе будет Джина.

С другой стороны, Джине, как оказалось, не очень-то хотелось тусоваться со мной.

Я встала, осторожно поднялась по черепице и нагнулась, чтобы заглянуть через эркер в свою спальню. Тахта пустовала. Я снова спустилась к сидящему Джессу и плюхнулась рядом с ним.

— Господи, она до сих пор там.

Джесс посмотрел на меня, лунный свет высветил легкую улыбку на его губах.

— Ты не можешь винить ее за интерес к твоему брату, — заметил он.

— Сводному брату, — напомнила я. — И да, могу. Он хищник. И он затащил ее в свое логово.

Джесс улыбнулся шире. Даже зубы у него казались голубоватыми в свете луны.

— Они просто играют в компьютерные игры, Сюзанна.

— Откуда ты знаешь? — Тут я вспомнила. Он же призрак. Он мог ходить где угодно. — Ну да, хорошо. Может быть, когда ты смотрел в последний раз. Но кто знает, чем они занимаются сейчас?

Джесс вздохнул.

— Ты хочешь, чтобы я снова туда заглянул?

— Нет! — Я пришла в ужас. — Мне нет дела до того, чем она там занимается. Если ей хочется торчать с таким неудачником, как Соня, я не могу ей помешать.

— Брэд тоже был там, — напомнил Джесс. — Когда я смотрел в последний раз.

— О, супер. То есть она торчит там с двумя неудачниками.

— Не понимаю, почему это настолько тебя огорчает, — сказал Джесс. Он растянулся на крыше, как никогда довольный жизнью. — Мне так гораздо больше нравится.

— Как — так? — проворчала я.

У меня никак не получалось найти удобное положение. Я все время ощущала задницей сосновые иголки.

— Когда мы только вдвоем, — пояснил он, пожав плечами. — Как всегда.

Прежде чем я успела ответить на это признание, показавшееся — по крайней мере, мне — невероятно искренним и, возможно, даже романтическим, на подъездной дорожке мелькнули фары, и Джесс перевел взгляд вниз.

— Кто это?

Я даже не глянула туда. Мне было все равно.

— Должно быть, один из дружков Сони. Что ты только что имел в виду? Когда сказал, как тебе нравится, когда мы остаемся только вдвоем?

Но Джесс продолжал вглядываться в темноту.

— Это не друг Джейка, — возразил он. — Слишком много… страха. Это не может быть тот мальчик, Майкл?

— Что?

Я повернулась и, вцепившись в край крыши, проследила взглядом, как приехавший минивэн притормаживает и паркуется позади маминой машины.

Через мгновение с водительского места выбрался Майкл Медуччи и, бросив на входную дверь нервный взгляд, с решительным видом направился к дому.

— О боже! — воскликнула я, отшатнувшись от края крыши. — Ты прав! Это он! И что мне делать?

Джесс молча покачал головой.

— То есть как это — что тебе делать? Ты знаешь, что делать. Ты проделывала это сотни раз.

Я продолжала таращиться на Джесса без единого слова, и тогда он наклонился так, что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего.

Но вместо того, чтобы поцеловать меня, как я надеялась целую потрясающую волнительную секунду, он четко, по словам произнес:

— Ты медиатор, Сюзанна. Иди и делай свое дело.

Я открыла рот, собираясь высказать глубокие сомнения в том, что Майкл появился у моего дома, чтобы попросить помощи в решении своих проблем с полтергейстом, учитывая его неосведомленность о моей подработке охотницей за привидениями. Более вероятно, что он приехал с намерением пригласить меня пойти с ним куда-нибудь. На свидание. Уверена, Джессу такой вариант даже в голову не пришел, поскольку, скорее всего, в его время не было никаких свиданий, хотя в двадцать первом веке они случались с девушками с пугающей регулярностью. Ну, не обязательно со мной, но все равно с очень многими девушками.

Я уже собиралась напомнить Джессу, что это испортит замечательную возможность побыть вдвоем, когда раздался звонок в дверь, и я услышала, как где-то в доме Док прокричал:

— Я открою!

— О господи, — ахнула я и закрыла лицо ладонями.

— Сюзанна, с тобой все хорошо? — взволнованно спросил Джесс.

Я мысленно встряхнулась. О чем я думала? Майкл Медуччи приехал вовсе не за тем, чтобы куда-нибудь меня пригласить. Если бы он хотел позвать меня погулять, то позвонил бы, как любой нормальный человек. Нет, он появился здесь по какой-то другой причине. Мне не о чем волноваться. Совершенно не о чем.

— Я в порядке, — отозвалась я и медленно поднялась.

— Не похоже, — возразил Джесс.

— Я в порядке, — повторила я и полезла в спальню через открытое окно, которым обычно пользовался Гвоздик.

Я почти протиснулась внутрь, когда раздался неминуемый стук в дверь.

— Войдите, — крикнула я, свалившись на стоящую под окном банкетку.

Док открыл дверь и просунул голову в комнату.

— Эй, Сьюз, — прошептал он. — Там какой-то парень хочет тебя увидеть. По-моему, это тот, о ком вы все разговаривали за ужином. Ну знаешь, парень из торгового центра.

— Знаю, — ответила я в потолок.

— Ну и? — немного нетерпеливо спросил Док. — Что мне делать? Я имею в виду, твоя мама послала меня передать тебе, что он пришел. Сказать ему, что ты в душе, или как? — Он вдруг как-то приуныл. — Именно это девчонки заставляют отвечать своих братьев, когда я или мои друзья пытаемся им позвонить.

Я повернула голову и глянула на Дока. Если бы мне пришлось застрять на необитаемом острове с кем-то из братьев Аккерманов и у меня был выбор, я бы точно остановилась на Доке. Рыжеволосый и веснушчатый, он пока недостаточно вырос, чтобы уши перестали казаться такими большими, но в свои двенадцать лет Док был гораздо умнее братцев.

Мысль о том, что какая-то девушка изобретает отговорки, чтобы только с ним не общаться, приводила меня в бешенство.

Я почувствовала укол совести. Разумеется, я не собиралась ничего выдумывать. Может, Майкл Медуччи и ботаник, и, может, его поведение в торговом центре оказалось далеким от идеала, но он все-таки человек.

Наверное.

Так что я ответила:

— Скажи ему, я сейчас спущусь.

Док явно почувствовал облегчение. Он широко улыбнулся, сверкнув скобками на зубах, выпалил:

— Ладно, — и исчез.

Я медленно поднялась и подошла к зеркалу над туалетным столиком. Калифорния благотворно сказалась на моих волосах и фигуре. Кожа — благодаря солнцезащитному крему покрытая легкая загаром — прекрасно выглядела безо всякого макияжа. А еще я оставила попытки выпрямить свои длинные каштановые волосы и просто дала им виться. Легкое касание губ блеском — и можно идти вниз. Я не стала заморачиваться на то, чтобы переодеть штаны карго или футболку. В конце концов, мне вовсе не хотелось поразить этого парня.

Майкл дожидался меня в гостиной. Засунув руки в карманы, он рассматривал развешанные на стене многочисленные школьные фотографии меня и сводных братьев. Отчим сидел на стуле, которым прежде никогда не пользовался, и разговаривал с Майклом. Когда я вошла в комнату, Энди замолчал и поднялся.

— Ну что ж, тогда я оставлю вас вдвоем, — сказал он после короткой паузы и покинул гостиную, хотя я видела, что ему совсем не хотелось уходить.

Вообще-то выглядело это немного странно, так как обычно Энди проявлял к моим делам исключительно формальный интерес, за исключением тех случаев, когда на пороге вдруг возникала полиция.

— Сьюз… — начал Майкл, когда Энди вышел из комнаты.

Я ободряюще улыбнулась гостю — у него был такой вид, словно он вот-вот умрет от волнения.

— Привет, Майкл, — прощебетала я. — Ты как? Никаких повреждений?

— Никаких, — улыбнулся Майкл в ответ. Наверное, он думал, что его улыбка соответствует моей, но на самом деле она получилась довольно блеклой. — Пострадала разве что моя гордость.

Я плюхнулась в одно из маминых кресел — то, на котором чехол от «Поттери Барн», мама еще постоянно кричит на пса, когда тот на нем спит, — в попытке слегка рассеять избыток нервной энергии в комнате и сказала:

— Эй, это не твоя вина, что персонал торгового центра схалтурил, когда подвешивал те карнавальные декорации.

Я внимательно смотрела, как он отреагирует. В курсе ли он? Что-то я сомневалась.

Майкл опустился в кресло напротив меня.

— Я не это хотел сказать. Я имел в виду, что мне стыдно за свое сегодняшнее поведение. Вместо того, чтобы поблагодарить тебя, я… ну, я повел себя невоспитанно и просто пришел, чтобы извиниться. Надеюсь, ты меня простишь.

Он не знал. Майкл понятия не имел, почему та кукла на него свалилась, ну или он был дьявольски хорошим актером, лучшим из всех, кого я видела.

— М-м, конечно. Я тебя прощаю. Нет проблем, — откликнулась я.

Вот только проблема была. И Майклу она явно казалась огромной.

— Просто…

Он подскочил и начал расхаживать по гостиной. Наш дом самый старый в округе — в одной из стен есть даже дырка от пули, оставшаяся с тех времен, когда Джесс еще был жив, а наш дом был раем для картежников, золотоискателей и женихов, едущих на встречу с невестой. Энди буквально с нуля восстановил все здание — кроме дырки в стене, которую он заключил в рамку, — но доски под ногами Майкла все равно поскрипывали.

— Просто со мной кое-что случилось на этих выходных, — пояснил он камину, — и с тех пор… ну, творятся странные вещи.

Так он все же знал. Во всяком случае, о чем-то догадывался. Уже легче. Значит, мне не придется все ему объяснять.

— Вещи вроде той свалившейся на тебя куклы? — уточнила я, хотя уже знала ответ.

— Ну да. И еще кое-что другое. — Майкл потряс головой. — Но я не хочу грузить тебя своими проблемами. Мне и так не по себе от того, что произошло.

— Да ладно, — пожала я плечами. — Ты перепугался. Я все понимаю и не обижаюсь. Слушай, насчет того, что случилось… Ты не хочешь…

— Нет! — горячо выпалил Майкл, хотя обычно был само спокойствие. — Этого нельзя понять, — с надрывом заявил он. — Ни понять, ни простить. Сьюз, ты уже… я имею в виду, то, что ты сделала сегодня с Брэдом…

Я тупо смотрела на Майкла, не понимая, о чем он говорит. Хотя, оглядываясь назад, мне следовало бы догадаться. Действительно следовало бы.

— А потом, когда ты спасла меня в торговом центре… Просто я так старался, ну знаешь, показать тебе, что я не такой — что мне не нужна девушка, которая будет лезть вместо меня в драку. И тут ты снова это сделала…

У меня отвисла челюсть. Все шло совсем не так, как я себе представляла.

— Майкл… — начала я, но он остановил меня, подняв руку.

— Нет, дай мне закончить, — попросил он. — Не то чтобы я не был благодарен, Сьюз. Не то чтобы я не ценил все, что ты пытаешься для меня делать. Просто… Ты мне очень нравишься, и если ты согласишься встретиться со мной в пятницу вечером, я докажу, что вовсе не тот сопливый трус, каким показывал себя до сих пор в наших отношениях.

Я молча уставилась на Майкла. У меня было такое чувство, будто крутящиеся в мозгах шестеренки вдруг замедлили ход и остановились. В голове не осталось ни одной мысли. Я не могла придумать, что мне делать. На языке крутилось лишь: «Отношениях? Каких отношениях?»

— Я уже спросил разрешения у твоего отца, — сообщил Майкл, остановившись посреди комнаты. — И он сказал, что не против, если ты вернешься домой к одиннадцати.

Моего отца? Он спросил разрешения у моего отца? Я внезапно представила, как Майкл разговаривает с папой, который умер больше десяти лет назад, но частенько появлялся в призрачной форме, чтобы поиздеваться над моим неумением водить машину и тому подобным. Зуб даю, папа бы пришел от Майкла в восторг и, вероятно, никогда не дал бы мне забыть об этой встрече.

— То есть у твоего отчима, — поправился Майкл, словно знал, о чем я думаю.

Но как он мог прочитать мои мысли, если они совершенно перепутались? Потому что это было неправильно. Все было неправильно. Сценарий нашей встречи представлялся мне совсем по-иному. Майкл должен был рассказать мне об автомобильной аварии, после чего я бы мягко пояснила, что уже знаю об этом. Потом я бы предупредила его о привидениях, а он или не поверил бы мне, или выразил бы вечную благодарность, и на этом все и закончилось бы — разве что, конечно, мне все равно предстояло бы найти ангелов РЛС и успокоить их убийственную ярость, прежде чем те снова успели бы добраться до Майкла.

Вот как должен был проходить наш разговор. Майкл не должен был приглашать меня на свидание. Это не входило в программу. По крайней мере, раньше такого никогда не было.

Я снова открыла рот — на этот раз не от удивления, а чтобы сказать: «Боже, нет, Майкл, извини, но в эту пятницу я занята… и между прочим, каждую пятницу до конца жизни», — когда знакомый голос позади меня торопливо произнес:

— Подумай, прежде чем ответить «нет», Сюзанна.

Я повернула голову и увидела Джесса, сидящего в кресле, с которого встал Майкл.

— Ему нужна твоя помощь, Сюзанна, — поспешно продолжил Джесс своим глубоким низким голосом. — Мальчику угрожает смертельная опасность со стороны призраков, которых он убил — хотя и случайно. И ты не сможешь защитить этого несчастного на расстоянии. Если откажешь мальчику сейчас, то потом, когда ему действительно понадобится помощь, он ни за что не подпустит тебя достаточно близко.

Я сердито сощурилась на Джесса. Разумеется, я не могла ему ответить, поскольку Майкл бы меня услышал и решил, что я разговариваю сама с собой, или еще что похуже. Но мне очень хотелось сказать Джессу: «Эй, а тебе не кажется, что это заходит слишком далеко?»

Однако я не смогла, потому что понимала, что Джесс прав. Держать ангелов под наблюдением можно было, лишь присматривая за Майклом.

Я тяжело вздохнула и выдавила:

— Ладно, хорошо. В пятницу так в пятницу.

Не буду описывать поведение Майкла после моих слов. Рассказывать об этом было бы слишком мучительно. Я пыталась напомнить себе, что Билл Гейтс, должно быть, выглядел в школе точно так же — и посмотрите на него сейчас. Бьюсь об заклад, все знавшие его тогда девушки теперь проклинают себя за то, что отвергали его приглашения на школьные балы или куда там.

Но, сказать по правде, это мало помогало. Даже будь у Майкла Медуччи триллион долларов, как у Билла Гейтса, я все равно не позволила бы ему засунуть язык мне в рот.

В конце концов Майкл ушел, и я угрюмо потопала наверх — ну, после того как выдержала учиненный мамой допрос, которая прибежала, как только услышала, что дверь закрылась, и начала выпытывать, чем занимаются родители Майкла, где он живет, куда мы собираемся в пятницу и почему я совсем не взволнована. Ведь меня же пригласил на свидание мальчик!

Оказавшись наконец в своей спальне, я увидела, что Джина вернулась. Она лежала на тахте, делая вид, что читает журнал и понятия не имеет, где я только что была. Подойдя к подруге, я выхватила журнал и постучала ее по голове.

— Хорошо, хорошо, — захихикала Джина, вскинув руки, чтобы защититься. — Я уже обо всем знаю. Ты согласилась?

— А что мне оставалось? — спросила я, упав на кровать — Он чуть не плакал.

Сказав так, я почувствовала себя предательницей. Глаза Майкла за линзами очков действительно ярко блестели, но я была совершенно уверена, что плакать он не собирался.

— Божечки, — сказала Джина в потолок. — Поверить не могу, что ты собираешься встречаться с ботаником.

— Ага, — согласилась я. — Ну, в последнее время ты тоже не очень-то разборчива, Джи.

Джина перекатилась на живот и серьезно на меня посмотрела.

— Джейк не так плох, как ты думаешь, Сьюз. На самом деле он очень милый.

Я выразила свое мнение по поводу ситуации одним словом:

— Фу!

Рассмеявшись, Джина снова легла на спину.

— Ну и что? Я на каникулах. Да и вряд ли из этого может получиться что-то большее.

— Просто пообещай мне, что ты не собираешься… Ну не знаю. Раздеваться перед кем-то из них или еще что-нибудь.

Джина усмехнулась еще шире.

— А как насчет вас с ботаником? Ты собираешься с ним целоваться?

Я схватила подушку и швырнула ее в подругу. Джина села и со смехом ее поймала.

— В чем дело? — поинтересовалась она. — Разве он не твой Единственный?

Я откинулась на оставшиеся подушки. Снаружи донесся знакомый топот Гвоздика, крадущегося по крыше над крыльцом.

— Какой единственный?

— Ну знаешь, Единственный. Тот, о котором говорила медиум, — пояснила Джина.

Я бросила на нее удивленный взгляд.

— Что еще за медиум? О чем ты?

— Ну как же. Мадам Зара. Помнишь? Мы ходили к ней на той школьной ярмарке в шестом, кажется, классе. Она еще сказала, что ты медиатор.

— О!

Я застыла, боясь, что если пошевелюсь или что-нибудь скажу, то открою больше, чем мне бы хотелось. Джина знала… но совсем чуть-чуть. Недостаточно, чтобы действительно что-нибудь понять.

По крайней мере, так я тогда думала.

— Ты не помнишь, что еще она сказала? — продолжила Джина. — Ну, о тебе? О том, что у тебя в жизни будет одна-единственная любовь, которая продлится до скончания времен?

Не отрывая взгляда от кружевной отделки балдахина над моей кроватью, я почувствовала, как у меня непостижимым образом вдруг пересохло в горле, но ответила:

— Не помню.

— Ну, ты, наверное, почти ничего не слышала после того, как она заявила, что ты медиатор. Ты впала в ступор. О, смотри. А вот и… кот.

Гвоздик залез через открытое окно, гордо подошел к своей миске и начал орать, требуя, чтобы его покормили. Я отметила, что Джина избегает добавления каких-либо прилагательных. В ее памяти явно были еще очень свежи воспоминания о том, что произошло, когда она обозвала Гвоздика в последний раз — ну, тот случай с лаком для ногтей. Очевидно, так же, как и слова медиума, сказанные много лет назад.

Одна-единственная любовь, которая продлится до скончания времен.

Потянувшись за пакетом корма для Гвоздика, я вдруг поняла, что у меня вспотели ладони.

— А что, если выяснится, что твоя истинная любовь — Майкл Медуччи? — спросила Джина. — Ты умрешь?

— Сто процентов, — автоматически отозвалась я.

Но этого просто не могло быть. Если это правда — а у меня не было причин сомневаться, поскольку мадам Зара оказалась совершенно права по поводу медиаторства, и единственная на всем белом свете, за исключением отца Доминика, догадалась о моих способностях, — то я абсолютно точно знала, кто этот человек.

И это был не Майкл Медуччи.