Я вытянула руку, чтобы удержаться на ногах, и наткнулась на твердый, как скала и явно хорошо натренированный в тренажерном зале живот.

Ох, есть ли во всем теле Джордана Картрайта хоть одна часть, которая не была бы твердой?

Включая его дубовую башку.

Джордан оттащил меня на несколько футов от Криса и Эмбер, вырвал у меня сигарету и потребовал ответа:

– Что ты делаешь? – Он затоптал сигарету. – Ты теперь куришь? Всего несколько месяцев прожила с этим дегенератом Купером, и закурила? Ты хоть представляешь, как эта дрянь действует на голосовые связки?

– Джордан!

Мне не верилось, что все это происходит на самом деле. Да еще на глазах у моего главного подозреваемого. Я понизила голос, чтобы не слышал Кристофер:

– Я не затягивалась и не живу с Купером, понятно? Мы с ним живем в одном доме, но на разных этажах. – Тут я вдруг разозлилась, и мне расхотелось говорить шепотом. Да кто он такой? – А тебе какое до этого дело? Ты не забыл, что помолвлен? И не со мной.

– Хизер, – сказал Джордан, – может, я и помолвлен с другой женщиной, но это не значит, что ты мне безразлична. В глубине души я за тебя переживаю. Папа говорил, что у тебя дела плохи, но я понятия не имел, что настолько. Хизер, ты и с таким парнем?.. Да ты посмотри на него. – Джордан покосился на Кристофера, на его брюки цвета хаки и содрогнулся. – Да у этого типа не больше понятия о моде, чем… чем у Купера!

– Джордан, все не так, как ты думаешь. – Я оглянулась, Крис и Эмбер стояли на том же месте, к счастью, довольно далеко, поэтому вряд ли слышали нас. Крис казался довольно спокойным, разговор со мной на него не очень подействовал, но я заметила, что он время от времени косится на нас с Джорданом. Боится, что все-таки попался? Или всего лишь соображает, где Джордан купил такую рубашку?

– Не смотри в ту сторону, – тихо сказала я Джордану. – Ты видел парня, с которым я разговаривала? Думаю, он может быть убийцей.

Джордан посмотрел на Криса.

– Кто? Тот парень?

– Я же сказала, не смотри на него!

Джордан отвел взгляд от Криса и уставился на меня:

– Бедная моя девочка, что Купер с тобой сделал?

Я попыталась вырваться из его медвежьих объятий или хотя бы отодвинуться, чтобы можно было говорить, не утыкаясь лицом в волосы на его груди.

– Купер тут вообще ни при чем! – Я заметила, что студентка, работающая на ресепшен, наблюдает за нами в окно с плохо скрытой ухмылкой. – В этом здании гибнут девушки, и я подумала…

– Так вот вы где!

Мы оба обернулись и увидели Рейчел.

– Вы пропустили церемонию награждения, – шутливо отчитала она нас. – Марни расплакалась от радости.

– Здорово, – сказала я без малейшего восторга. – Очень мило.

– Я пошла вас искать, – продолжала Рейчел, – потому что хотела пригласить к себе домой на бокал вина.

Мы с Джорданом переглянулись. Во взгляде Джордана промелькнуло отчаяние, а уж что он прочел в моем, не знаю. Может, растерянность. Рейчел только однажды приглашала меня к себе на бокал вина – после того, как в общежитие въехал первый первокурсник. Тогда я чувствовала себя неловко, и не только потому, что она моя начальница, а мне ужасно хотелось успешно выдержать испытательный срок, но и потому что… В общем, в квартире у Рейчел невероятно чисто. Я, конечно, не неряха, но…

Ладно, я действительно немного неряшлива. Признаюсь, в моих шкафах, под кроватью, да и вообще повсюду вещи валяются кое-как. А у Рейчел все аккуратненько разложено по местам. Рядом с туалетом не валяется брошенный номер «Ю Эс Уикли», на ручках дверей не висят бюстгальтеры, на тумбочке возле кровати не валяются бумажки от конфет. Квартира Рейчел в тот раз выглядела так, будто хозяйка ждала гостей. Или она поддерживает такой порядок постоянно?.. Не может быть, в обычной жизни такого не бывает.

Кроме того, я заметила, что компакт-диски, – несколько штук, аккуратно расставленные по алфавиту, – все были с песнями Фила Коллинза и Фэйт Хилл.

Вы представляете? ФИЛА КОЛЛИНЗА И ФЭЙТ ХИЛЛ!

Не хочу сказать, что это плохие артисты, они очень талантливые, песня «Круг жизни» мне очень нравилась первые пятьдесят раз, когда я ее слушала…

– Рейчел, – осторожно начала я, – вообще-то я немного устала.

– Я тоже, – быстро поддержал меня Джордан. – День какой-то очень длинный.

Рейчел явно была разочарована.

– О… что ж, может, в другой раз.

– Конечно, – сказала я, не глядя на Джордана.

Ясно же, что это он во всем виноват. Если бы не Джордан, Рейчел ни за что не пригласила бы меня в гости. Она притворилась, что не узнала его, но я подслушала, как ее просветил старший по этажу. Завтра она наверняка засыплет меня вопросами о том, насколько Джордан подходит для ее жизненных планов. Потому что этот парень стоит гораздо больше ста тысяч.

– Ладно, – сказала я, – до завтра.

– Спокойной ночи. – Рейчел улыбнулась и обратилась к Джордану: – Приятно было познакомиться, Джордан.

– Взаимно, – ответил Джордан почти искренне.

Я схватила Джордана под руку и потянула в сторону Уэверли-палас, пока разговор не принял еще более неловкий оборот и Джордан не поставил меня в еще более неловкое положение перед людьми, с которыми я работаю.

– О господи, – сказала я на ходу. – Как ты думаешь, что мне делать? Я имею в виду с Амбер. А вдруг она станет следующей жертвой? Никогда себе этого не прощу. Ведь я практически разоблачила Кристофера, когда Эмбер узнала, что он никакой не Дэйв. Как ты думаешь, я его разоблачила? Может, теперь она будет вести себя осторожнее? О, господи! Может, надо заявить в полицию? Хотя у меня нет против него никаких улик. Разве что… у Купера сохранился тот презерватив! Можно использовать его в качестве средства давления – сказать Крису что-нибудь типа: «Признавайся, или я отнесу это в полицию».

Джордан пришел в ужас.

– Презерватив??? Хизер, что ты…

– Я же тебе говорила! – С досады я топнула ногой. – Я пытаюсь поймать убийцу. По крайней мере, подозреваю, что он и есть убийца. Точно не знаю. Твой брат думает, что у меня разыгралось воображение, но послушай, Джордан, разве тебе это не кажется странным? За две недели погибли две девушки, ни одна из них, судя по всему, не занималась лифт-серфингом, и каждая незадолго до смерти впервые стала встречаться с парнем. По-твоему это не подозрительно?

Мы свернули за угол на Уэверли-палас, и к нам подошел какой-то торговец наркотиками. Наверное, он надеялся, что я наконец передумаю и откликнусь на его предложение купить марихуану. Джордану надо было бы его проигнорировать и ответить на мой вопрос, а он вдруг окрысился:

– Пошел прочь!

На самом деле этот торговец наркотиками не представлял никакой опасности, даже я была выше его ростом и фунтов на двадцать тяжелее. Неудивительно, что бедняга изумился реакции Джордана.

Тут-то я и осознала, кто передо мной. Не друг. Даже не приятель. Мой бывший бойфренд.

– Ладно, – сказала я, – забудь.

Я отпустила его руку и пошла к своему дому. Все бы хорошо, да только Джордан пошел за мной:

– Что я такого сделал? Хизер, ну скажи. Прости, но я просто не знаю, какой реакции ты от меня ожидаешь. Трупы девушек, презервативы, торговцы наркотиками. И вдобавок, ты теперь куришь. Хизер, что это за жизнь такая? Скажи, что это за жизнь?

Я поднималась по ступенькам парадного входа в дом Купера и искала в сумочке ключи. Мне хотелось побыстрее открыть замки, но Джордан стал подниматься вслед за мной и заслонил свет уличных фонарей.

– Послушай, – сказала я. – Это моя жизнь. Извини, что в ней такой бардак, но, знаешь, ты тоже приложил руку к его созданию.

– Да знаю! – закричал Джордан. – Но вспомни, я ведь предлагал сходить к психологу, а ты отказалась. Я тебя упрашивал…

Его тяжелые руки легли на мои плечи, на этот раз не для того, чтобы встряхнуть, – он просто развернул меня лицом к себе. Я заморгала. Свет фонаря освещал Джордана сзади, его волосы превратились в светящийся нимб, внутри которого все было в густой тени.

– Хизер, – продолжал он, – проблемы бывают у каждой пары, но если мужчина и женщина не стараются решить их общими усилиями, они недолго продержатся вместе.

– Точно, – сказала я с сарказмом. – Как мы.

– Да.

Джордан смотрел мне в лицо, я не видела выражения его глаз, но все равно чувствовала, что его взгляд меня прямо-таки прожигает. Почему он вообще смотрит на меня так… будто… будто…

– О нет! – Я поспешно попятилась… и уперлась в дверь. Дверная ручка больно давила мне в спину. – Скажи, Джордан, зачем ты вообще пришел? Скажи, зачем ты пришел на самом деле?

– Родители устраивают прием по случаю моей помолвки. – Его голос вдруг стал хриплым. – У нас дома. В пентхаусе. Прямо сейчас.

Когда мы с Джорданом обручились, мистер и миссис Картрайт не устраивали прием. Зато миссис Картрайт поинтересовалась, не беременна ли я. Наверное, ей не приходило в голову, что ее сын может по какой-нибудь другой причине обручиться с девушкой, творческая карьера которой катится под гору, а талия, наоборот, растет.

– Разве тебе не полагается быть там?

– Полагается, – сказал он. Я вдруг поняла, что голос у него не просто охрипший, а какой-то несчастный. – Сам знаю, что я должен быть там, но я весь день думаю только о тебе.

Я с трудом глотнула и попыталась мыслить разумно. Как-никак я все-таки девушка-детектив. А мы, девушки-детективы, этим и занимаемся – рассуждаем разумно. Но почему-то сама близость Джордана, тем более такого несчастного, не говоря уже о неприкрытом желании в его голосе, – мешала мне трезво мыслить.

А еще было очень приятно чувствовать тяжесть его рук на плечах. И меня даже не раздражал запах «Драккар Нуар».

И конечно, в темноте мне не было видно ни его золотого ожерелья, ни браслета с личными данными.

Браслет с личными данными! Есть!

– Я тут подумала… – Я лихорадочно пыталась справиться с подступающей истерикой. – Может, тебя просто достала вся эта суматоха, ну, знаешь, объявление о помолвке, репортеры и все такое. Может, тебе надо просто пойти домой и выпить таблетку от головы?

– Не нужны мне таблетки, – прошептал Джордан, прижимая меня сильнее. – Мне нужна ты.

– Нет! – Ткань его рубашки коснулась моей щеки. Я запаниковала. – Я тебе не нужна. Вспомни, ты же все время твердишь, что я изменилась. Ну так вот, Джордан, я действительно изменилась. Мы оба изменились. Нам нужно двигаться дальше. Каждому своей дорогой. Это как раз то, что ты делаешь с Таней, а я – с…

С кем я иду своей дорогой? У меня же никого нет! Это несправедливо, что у Джордана кто-то есть, а у меня – никого.

– С Люси, – закончила я. На мой взгляд, получилось довольно смело.

– Ты, правда, этого хочешь? – Губы Джордана вдруг оказались в опасной близости от моих. – Ты хочешь, чтобы я был с Таней?

Я ушам своим не поверила:

– И ты спрашиваешь об этом сейчас!

И тут он вдруг наклонился и прижался губами к моим губам. Обычно я без труда сохраняю ясную голову в таких ситуациях – ну, когда какой-то мужчина начинает меня целовать, впрочем, такое случается не часто. Мне хватает присутствия духа сказать ему, чтобы он прекратил, если мне не нравится, либо ответить на поцелуи, если нравится. Но в этот раз я так удивилась, что даже оцепенела. Конечно, я сознавала, что мне в спину больно упирается дверная ручка и что свет в доме не горит, а значит, Купер еще не вернулся, и слава богу! Но кроме этого и еще легкого смущения из-за того, что торговцы наркотиками подбадривают меня криками: «Давай, давай, детка!», я больше ничего не чувствовала.

Ничего, кроме удовольствия, а его, то есть удовольствия, у меня давно не было.

Наверное, у Джорджана тоже был довольно большой перерыв (или Таня не очень-то напрягается в постели), потому что стоило мне обнять его за шею – я сделала это по привычке, клянусь! – он тут же прижал меня к двери так, что я чувствовала каждую заклепку на его ширинке. Потом его язык оказался у меня во рту, а пальцы – в моих волосах.

В голове у меня была только одна мысль: «О нет!»

Потому что он помолвлен. И не со мной. А я… я не такая. НЕ ТАКАЯ.

Но какой-то голосок у меня в голове нашептывал: «Может, так и надо». И еще: «М-м-м-м, я помню эго ощущение», и «Кажется, он ничего не имеет против того, что я поправилась». Поэтому сделать то, что положено, то есть оттолкнуть Джордана, было очень, очень трудно. Если совсем честно, из-за этого голоска оттолкнуть Джордана стало просто невозможно. Наверное, хореографы ошибались. Вы помните, они говорили, что я не умею отключить мозг и давать телу свободу? Ну так вот, сейчас мое тело просто пело, причем безо всякой поддержки со стороны мозга.

Наркодилеры все подбадривали нас криками, и дело шло к тому, что нам пора укрыться в доме, поэтому я развернулась и наконец открыла дверь. Мы ввалились, почти упали в темный вестибюль.

Тут я уперлась ладонями в грудь Джордана и пустила в ход последний проблеск здравого смысла:

– Послушай, Джордан, я, правда, думаю, что нам не стоит этого делать.

Но было поздно. Он уже вытянул мою рубашку из-под пояса джинсов, а в следующее мгновение его ладони накрывали мои груди через кружевные чашечки бюстгальтера, и он уже целовал меня глубоким поцелуем.

Конечно, у меня мелькала (совсем быстро мелькнула) мысль напомнить ему, что не далее как сегодня утром я прочитала в газете объявление о его помолвке. С другой женщиной. Но знаете, иногда бывает, как только разум отказывает, тело тут же берет управление на себя. А мое тело, казалось, Действовало на автопилоте: оно вспомнило все хорошие моменты, которые когда-то делило с тем телом, которое сейчас к нему прижималось. Вспомнило и взмолилось о большем. Потом, кажется, я какое-то время вообще не могла ни о чем Думать. Разве что… одна мысль у меня все-таки была, она пришла под конец. И я бы предпочла, чтобы именно эта мысль не приходила.

Это была мысль о том, что я не с тем братом.

Вот и все. Мысль, что я валяюсь на полу не с тем братом.

И я совершенно этим не гордилась.

Хуже всего то, что мне было не так уж и хорошо. Единственный плюс – все прошло быстро. И слава богу, потому что ковровая дорожка – не самое удобное место. Все было безопасно, потому что Джордан пришел подготовленным, как порядочный член «Гладкой дорожки».

А в остальном все это не очень отличалось от секса, которым мы когда-то занимались три раза в неделю – в понедельник, среду и субботу.

Интересно, чувствовала ли Таня когда-нибудь себя такой же виноватой, как я сейчас. Сомневаюсь. По-моему, Таня не из тех, кто способен почувствовать угрызения совести из-за чего бы то ни было. Как-то раз я видела, как она бросила на землю в Центральном парке обертку от «Джуси фрут». Короче, ей не совестно даже мусорить!

Еще одно существенное отличие «послеразрывного» секса от того, который был у нас до разрыва, – как только мы закончили, Джордан почти сразу встал. Раньше он просто переворачивался на бок и засыпал.

Я села и посмотрела на него. Он сказал:

– Извини, но мне нужно идти.

Он произнес это тоном человека, который вдруг вспомнил, что записан на очень важный прием к зубному.

Теперь я скажу то, из-за чего мне ужасно неловко: мне было немного грустно. Как если бы я немножечко надеялась, что Джордан повернется и прямо сейчас позвонит Тане и порвет ней, потому что хочет остаться со мной навсегда.

Не уверена, что я бы к нему вернулась, если бы он это сделал. Возможно, и нет.

Ладно, точно нет.

Но… в общем, когда у тебя никого нет, чувствуешь себя немного одиноко. Нет, я не хочу быть похожей на Рейчел. Если бы у меня был бойфренд, пусть даже Купер, мужчина моей мечты, это не решило бы все мои проблемы. И я не собираюсь питаться одним салатом без заправки, чтобы заполучить бой-френда. Не настолько я в нем нуждаюсь. Но было бы неплохо, если бы у меня был кто-то, кому я небезразлична.

Конечно, Джордану я ничего такого не сказала. Все-таки какая-никакая гордость у меня есть. Поэтому, когда он сказал, что уходит, я ответила только:

– Давай.

– Но я тебе завтра позвоню. – Он стал застегивать брюки. – Может, мы как-нибудь пообедаем вместе.

– Ладно, – сказала я.

– Так я позвоню, – сказал Джордан уже из вестибюля.

– Конечно.

Думаю, мы оба знали, что он врет.

Он ушел, я заперла дверь и поднялась к себе. Люси мне очень обрадовалась: ей не терпелось выйти на вечернюю прогулку. Я искала ее поводок и посматривала в кухонное окно на верхние этажи Фишер-холла.

Интересно, удалось Кристоферу Эллингтону так же легко залезть в трусы к Эмбер, как Джордану Картрайту – в мои?

Потом я вспомнила, что упомянутые трусы все еще валяются на полу первого этажа. Я быстренько сбегала за ними, пока Купер не вернулся и не обнаружил на ковровой дорожке неопровержимое доказательство моей глупости.