Подгулявший шутник, белозубый, как турок, Захмелел, прислонился к столбу и поник. Я окурок мой кинул. Он поднял окурок, Раскурил и сказал, благодарный должник: «Приходи в крематорий, спроси Иванова, Ты добряк, я сожгу тебя даром, браток». Я запомнил слова обещанья хмельного И бегущий вдоль потного лба завиток. Почтальоны приходят, но писем с Урала Мне в Таганку не носят в суме на боку. Если ты умерла или ждать перестала, Разлюбила меня, — я пойду к должнику. Я приду в крематорий, спущусь в кочегарку, Где он дырья чинит на коленях штанов, Подведу его к топке, пылающей жарко, И шепну ему грустно: «Сожги, Иванов!»