Поразительно, как после одного неловкого движения, вся конструкция распадется на мелкие кусочки. Будь я в другой ситуации, наверное, засняла это на камеру или попыталась рассчитать скорость падения бумажного дворца. Ну хотя бы посмеялась. Сейчас мне точно не до смеха, потому что причиной масштабного погрома являюсь я.
Поначалу все было хорошо. Я как обычно приступила за свою работу – раскрашивать картонную луну, размером чуть ли не с футбольное поле. Я на нее целую неделю убила. И вот работа наконец-то завершена. Я, довольная собой, с улыбкой осмотрела свое творение, больше похожее на серый круглый сыр, и поставила банку из-под краски на какой-то блок. Все-таки нужно было смотреть, где оставляешь свои вещи.
Банка подвинула к краю молоток, который упал на натянутую веревку, которая держала всю картонную крепость. Из-за тяжести она разорвалась, а конструкция просто не могла стоять прямо.
Я проследила взглядом за концом веревки, который стремительно ускользал от места, где он закреплялся. Проскочив под потолочными досками, веревка, словно бешенная змея, плавно свернулась на полу. Я, сглотнув, медленно повернулась лицом к сцене. Картонная крепость начала клониться вперед. Этого никто не замечал, стоя к ней спиной.
Почувствовав себя супергероем, я скинула с себя газетную шапочку для защиты от краски и побежала вперед, предупредить всех членов театральной постановки.
Если бы я добежала без приключений – было бы удивительно.
Наш школьный театр оставляет желать лучшего. Его только недавно открыли, так как директору показалось, что в нашей школе не хватает творческих кружков. Естественно, ремонт никто делать не собирался. Сидения в зале уже далеко не красные из-за толстого слоя пыли, потолок прогнил, то и дело рухнет, на сцене все доски скрипят, а из них повылазили гвозди. И вот об один такой гвоздь я и споткнулась.
Я свалилась на грязный пол, одновременно крича: «БЕРЕГИСЬ!»
Если бы это было в замедленной съемке, то я уже давно бы получила Оскар.
Внимание привлечь удалось, только падением не крепости, а моим. Я свернулась калачиком и закрыла голову руками, жмуря глаза. Остальные поступили так же. Поднимая все многолетнюю пыль и грязь, декорация свалилась со сцены.
Серый туман немного улегся. Покашливая и разгоняя от лица пыль, Фиона встала на ноги. Она отряхнула свои обтягивающие джинсы, сиреневую кофточку и, сверля глазами, искала меня в облаке пыли.
-Грейс!
Ой-ой. Кажется, пора уходить.
Протянув руку, я нащупала ремешок своей сумки и ползком направилась к лестнице.
-Куда это ты собралась?
Я стиснула зубы и медленно подняла глаза. Фиона была зла. Да она просто дымилась от гнева. Сложив руки на груди, она смотрела на меня, надув ярко накрашенные губы. Я скромненько улыбнулась.
-Привет, Фиона. Потрясающе выглядишь.
Блондинка хмыкнула.
-Ты хоть знаешь, сколько стоит эта блузка?! Ее нельзя стирать в машинке, а мне еще весь день в школе ходить. В моих волосах какая-то грязь! А знаешь, сколько я делала укладку?!
Я села на колени.
-Ну пыль же белая, а твои волосы тоже белые. Так что никто и не заметит.
Мне послали такой взгляд, будто я сейчас сморозила непростительную глупость.
-Это не просто белый, а натуральный блонд! Если уж ты не можешь позволить себе такого, то хотя бы просто молча любуйся.
Я коротко кивнула, обняв сумку. Встала на ноги и поспешно прошла мимо Фионы, чувствуя ее обжигающий взгляд на своей спине.
-Мы ее целый месяц рисовали!
-Да что там рисовать! Вы не лазали на стремянку, чтобы эту веревку привязать, -ворчала группа декораторов, печально осматривая остатки крепости.
Вылетев из театра, я поспешно помчалась в другую часть школы. Как можно быть такой занозой, что тебе даже элементарный кружок художников не подходит?! Театр был моей последней надеждой влиться хоть в какую-то компанию. Спросите, зачем мне это?
Ну хотя бы затем, что я учусь в старшей школе и жду не дождусь конца этих мучений. За свои семнадцать лет жизни, я поняла, что выскочек никто не любит. Так уж получилось, что школьная программа дается мне легко. Даже слишком. Это многим не нравится, вот меня и презирают. Согласитесь, иди по школьным коридорам и слушать события прошлой вечеринки, на которую тебя не позвали, очень обидно. Я все-таки подросток, пусть и быстрее сформированный, чем мои сверстники, но мне хочется быть нормальной, обычной. Меня даже из шахматного кружка исключили за то, что я выигрываю на первых минутах состязания. Вот у меня и остался выбор: либо в театр, либо в компьютерный клуб.
Я хлюпнула носом и постаралась сделать лицо повеселее. В этой части школы никогда никого не бывает. А зачем, если это конец коридора, здесь нет классов и шкафчиков, только кладовая уборщика и маленький кабинетик радиопередачи. Сюда заглядывает директор, чтобы доложить о важных новостях (которые никогда не бывают важными), а еще здесь сидит наш школьный диджей. Да, в нашей школе есть собственное радио, только слушает его от силы человек пять.
Открыв узкую дверь, я протиснулась внутрь. Здесь все как обычно: слева шкаф с записями, на полу валяются бумажки, фантики, бутылки из-под газировки. У противоположной стены находится диджейский пульт и микрофон, а рядом, в большом черной кресле, устроился и сам хозяин этого царства. Обожаю эту атмосферу.
-Приветствую, Кевин-бу, -я кинула свою сумку в какой-то загрязненный угол.
Кевин снял наушники и с улыбкой на меня посмотрел.
-Привет, Джери-бу.
Я опустилась на табурет возле него и устремила свой взгляд на многочисленные кнопочки.
-Что-то случилось?
Черт. Так и знала, что он догадается.
Кевин именно тот мальчик, которого мама приводила вместе с собой в гости к подруге. А я именно та девочка-ровесница, которая должна была играть с сыном подруги мамы. Наши семьи были очень дружны, мы даже вместе летом отдыхали. Других приятелей у меня не было. Кевин был не самым лучшим вариантом, но он хотя бы выполнял все мои безумные указания и разрешал пихать ему в пупок каких-то жуков. Он визжал как девчонка, а я смеялась словно демон. У меня от Кевина нет секретов. Вообще. И это еще больше задевает мою женскую натуру. Он в курсе всех наших проблем, в том числе и ежемесячных. Он видел меня с грязной головой, когда я болела, а про косметику я могу помолчать, так как я ей не пользуюсь.
-Нет, все нормально, -ответила на его вопрос, но глаз так и не подняла. И почему я думала, что смогу обмануть Кевина, знающего весь мой внутренний мир.
-Это из-за театра?
Я громко вздохнула и кивнула.
-Да наплюй. Эти шекспировцы тебя не достойны.
Я улыбнулась и нажала на первую попавшуюся кнопку. Кевин оттолкнул мои руки и набрал какую-то комбинацию.
-Не делай так больше!
-Почему? Все равно никто не слушает.
-Возможно, но порядок в музыке должен быть всегда, иначе это просто какой-то бессмысленный набор звуков.
Я приподняла правую бровь.
-Ты слишком серьезно относишься к своей должности.
-Эй! Это единственное место в школе, где я чувствую себя нормально. Так что, пожалуйста, не лишай меня и этого. Просто забудь, что здесь есть кнопочки.
Как будто это так просто. Но я послушно кивнула, облокотилась головой о руку и молча слушала запись Кевина. Он и я как раз относимся к этим пяти слушателям школьного радио. Кевин мой друг, да и вкус у него ничего так.
Он строит из себя пофигиста, но я-то знаю, что на самом деле ему не все равно. Кому не хочется побыть в центре внимания, быть известным или просто узнаваемым.
-Неужели ты не хочешь привлечь больше слушателей?
Кевин пожал плечами. Когда он так делает, его зеленые глаза немного приоткрываются, будто он только проснулся. Мне нравился и его просто стиль: клетчатая рубашка поверх майки и потертые джинсы. Кевин не старался выделяться и красоваться перед всеми шмотками. «Одежда – это всего лишь обертка. Начинка внутри самой конфеты», -так он мне однажды сказал, когда мы объедались мармеладных мишек перед просмотром домашнего кинотеатра. Кевин и пол флакончика лака не выливал себе на волосы. По-моему, он вообще голову мылом моет.
-Даже если и хочу, для этого нужна реклама, а на нее требуются деньги.
-Или стоит пригласить к себе кого-то известного.
-Кого? Бритни Спирс? Так весь Голливуд и примчался к нам на школьное радио.
-Я просто предложила.
-Не обижайся, Джер, но твои идеи иногда бывают такими глупыми.
Одри иногда говорила, что мой мозг как у мыши на моей футболке. Но она сразу извинялась, когда учителя объявляли о контрольной работе. Порой мне кажется, что она общается со мной только из-за учебы. Хотя, другого варианта у меня все равно нет.
-Ты идешь сегодня в Молл? –спросила Одри, когда я вбежала в класс.
-А что там интересного? –я плюхнулась рядом с ней и начала доставать каждую ручку и раскладывать ее по величине на парте.
-В общем ничего. Просто погулять.
-Нет, извини. У меня дела.
Отлично, Джерика. А потом ты ноешь, что тебя никуда не зовут.
Да, возможно, я и сама виновата, но сегодня мне действительно никуда идти не хочется.
-Ладно. Тогда как-нибудь в кино сходим. Ты согласна?
Я с улыбкой кивнула и продолжила свое бессмысленное занятие.
Через несколько секунд Одри стукнула меня локтем.
-Эй! Сломаешь же все.
Но она меня не слушала. Вцепилась в мою руку мертвой хваткой и шептала что-то вроде: «Это он, это он», но это не точно. Этот писк никакой прибор не разберет.
Я подняла глаза и чуть сама не стала этой пищащей игрушкой. Плавной походкой в класс вошел капитан всех спортивных команд, сердцеед, любимиц учителей и просто красавчик Мэтт Коул. Он взмахнул своими длинными пшеничными волосами и прошел к своей парте. Вроде его дефиле длилось всего пять секунд, но этого хватило, чтобы рты всех девушек пооткрывались. Он точно не выглядел на свой возраст. Слишком накаченный, слишком крутой, слишком красивый, по сравнению с нашими одноклассниками.
Я учусь с Мэттом всю свою жизнь и все это время я ему верна. Случайные фотографии, где он бегает в парке, выбрасывает обертку от шоколадки или чихает висят у меня в шкафу. Только представьте, каково это – проснуться рано в понедельник, открыть шкаф и увидеть его. Я уже привыкла вставать вместе с Мэттом. За все время, что мы учимся вместе, он сказал мне не больше десяти слов. Но это ничего. Когда-нибудь он поймет, что любовь все его жизни ходит рядом с фотоаппаратом.
Но красивая мордашка Мэтта это не единственное, что привлекает меня больше всего. Он хоть и бабник, но никто ни разу не видел, чтобы он встречался с девушкой больше одного дня. Значит, он свободен и моя совесть чиста.
-Красавчик. Эта футболка ему так идет, -взволнованно прошептала Одри.
-Ага, -промямлила я.
Мэтт безусловно нравился всем, но не так, как мне. Одри любила прикидывать на него свои смешные наряды, чем очень меня бесила.
Мы с Одри познакомились в начальной школе, где сразу подружились. Мы не хотели, но нас заставили. В классе было всего две чудачки (направьте камеру на нас), вот мы и решили объединиться. Наши характеры абсолютно разные, но Одри будет без меня одиноко, а мне будет одиноко без Одри. Любимое ее занятие – моделировать одежду. Каждый день она приходит в чем-то новом, все более безумнее прежнего наряда. Раньше меня это тревожило, сейчас же я уже свыклась с проблемами подруги. Но меня до сих пор бесят ее шляпки. Вот, например, какая на ней сейчас. Не понимаю, как Одри может дома вообще находиться. Вся ее комната заставлена манекенами. Вы только представьте, каково это, спать среди лысых отрубленных голов с безумным, не моргающим взглядом, рук с растопыренными пальцами и кучей разноцветных париков.
А ведь Одри была симпатичной девчонкой, если бы не ее наряды. Ее светлые волосы почти ниже талии, глаза большие и выразительные, а фигура как у модели. Что вообще нужно этим парням, если не добродушная Одри?
Она любит делать мне комплименты, хоть я и понимаю, что не всегда правдивые. Как можно называть мою мочалку на голове красивыми волосами? Не спорю, цвет мне нравится – ореховый, но больше ничего. Половину моего шкафа Одри уже изрезала на свои творения. «Так модно», -утешала она меня. Поэтому частенько мне приходится носить что-то старое, будто из шкафа бабушки. Ну уж лучше это, чем цветочки Одри на юбке со стороны попы.
После урока я побежала в столовую. Все-таки отсутствие завтрака дает о себе знать. Выбрав хоть что-то, что не похоже на шевелящеюся жижу, я села возле Кевина. Он как всегда выбрал все тоже самое.
-Отвезешь меня домой? –спросила я, пробуя йогурт.
-А у тебя разве нет театрального кружка?
Кевин тоже взял ложку йогурта в рот, и мы одновременно его проглотили. Так же синхронно поморщились и отодвинули эти баночки из ада от себя подальше. Теперь началась война за бутылку воды.
-Нет, -ответила я, отнимая бутылку у него из рук. –Я вышла из этого клуба.
-Из-за Фионы?
-Нет, просто это не мое. Если я там пробуду еще один день, то точно сорву им всю постановку.
-Это к лучшему. Теперь у тебя будет больше времени на музицирование.
Я сузила глаза и ткнула Кевина в бок. Он вечно вспоминает эту историю.
Ладно, чего скрывать. Я так спешу из школы, чтобы хоть немножко расслабиться. Дома я часто остаюсь одна, влетаю в комнату, включаю песни на полную и просто отдаю себя музыке. Один раз я так устала, что, оказавшись дома, тут же выбрала самую мощную песню и перенесла весь негатив себе в голос. Не заметила я, что мама была дома. Она ворвалась ко мне в комнату, напугав меня до смерти, и начала плести всякую чепуху вроде: «Прекрасный голос! Нам нужна музыкальная студия!» и прочее бла, бла, бла. Об этом случае она, конечно, рассказала своей лучшей подруге – маме Кевина, а та, в свою очередь, сыну. Теперь же я не пою, ну или просто бормочу что-то себе под нос.
-О, Боже! Это он!
Я отпихнула от себя бутылку и немного придвинулась за спину Кевина. Парень даже глазом не повел, лишь слегка взглянул в сторону дверей.
-А, Мэтт, -противным голосом сказал Кевин.
-Он смотрит сюда?
-Нет.
-Точно?
-Абсолютно.
Я на это и рассчитывала, но приятно же осознавать, что мальчик твоей мечты хотя бы поглядывает на тебя.
Мэтт пристроился за любимым столиком с другими ребятами из спортивных команд и девчонками-черлидершами. Там сидела и Фиона со своими подружками Кети и Бетти. Без понятия, кто есть кто, я их не различаю, хоть они вовсе и не близнецы. Выражение лица Фионы было очень грустным и до сих пор злым. Она оглядывала столовую очень внимательно, будто искала кого-то.
В дверях появился наш учитель музыки и, по совместительству, режиссер школьных постановок. Он был самым молодым преподавателем, хорошо одевался и выглядел неплохо. Неудивительно, что Фиона им так запросто крутит. Мистер Норн остановился у ее столика. Фиона что-то яро щебетала, а потом…
Потом они оба уставились на меня.
Сердце начало стучать сильнее, а ладони вспотели, будто меня сейчас поведут через всю площадь на казнь. Мистер Норн начал приближаться, а я была просто не в силах отвести испуганный взгляд с ядо-йогурта.
-Джерика?
Мне пришлось поднять глаза и поприветствовать учителя. Получилось это как-то нервно.
-Я оставил вас одних на сцене всего на пять минут, и вы уже ухитрились задержать премьеру. Ребята восстанавливают декорации, а у актеров нервный срыв. –Нет, Норн не кричал на меня и не упрекал. Он спокойно констатировал факт, от чего становилось еще паршивее.
Кевин хмыкнул.
-Это у Фионы-то нервный срыв?
Все пропустили его слова мимо ушей.
-Джерика, за свои поступки нужно отвечать.
-Я знаю. Я готова заплатить вам или еще что-то сделать.
-Деньги нам не нужны. После закрытия школы ты поможешь убрать танцевальный зал. Наш уборщик заболел, а работы там много. Придешь после уроков, охранник тебя пропустит.
-У нас есть танцевальный зал? –удивился Кевин.
-Благодаря моим уговорам, теперь есть, -Норн поправил воротник. –А луна получилась замечательная. При виде ее мне безумно захотелось сыра.
Я улыбнулась учителю в ответ, но моя улыбка спала, когда Норн скрылся в толпе. Со стоном опустила голову на стол с таким звуком, будто на него поставили мешок с картошкой.
-Ну-ну-ну, -Кевин погладил меня по голове. –В конце концов ты сама виновата. Просто тебе никуда лезть не надо больше.
-После вечера в качестве уборщицы я больше никуда и не полезу.
Кевин довез меня до дома в машине, доставшейся ему от отца. Она не такая уж и старенькая, но барахлит по-страшному. Нам повезло – заглохнули всего один раз. Кевин жил в соседнем доме. Окна моей комнаты выходили на его окно. Раньше он жил в другом месте, но попросил маму поменять ему место жительства, и моя детская фантазия слишком рано переросла во что-то большее, когда по соседству поселился семилетний извращенец. Шторы у меня задвинуты ежедневно, пока мама не придет и «не впустит солнечный свет, так как витамин D очень полезен».
Мама сидела на кухне и что-то готовила. Я потянулась за нарезанной морковкой, но тут же получила полотенцем по руке.
-Эй! Вот как ты встречаешь уставшую дочку.
-А руки кто мыть будет?
Я закатила глаза.
-Какой кошмар, нигде житья нет.
-В школе что-то случилось?
-Нет, ничего такого, просто я ушла из театрального кружка.
Мама перестала резать овощи. Положила нож и уперлась в меня внимательным взглядом.
-Почему это?
Именно она заставила меня туда записаться после моей дискотеки в своей комнате. Мама, наивная, думает, что я буду выступать на сцене и петь романсы. Там, конечно, была такая роль, но я попросилась куда-нибудь за задний план.
Я пожала плечами.
-Не мое это.
-Хорошо, тогда мы попробуемся в другой мюзикл. Или купим тебе пианино, а потом ты поступишь в консерваторию…
-Мам, я так устала, пойду отдохну.
Ненавижу все эти разговоры о маминых планах на меня. Как ей объяснить, что я обычный подросток, слушающий музыку на высоких тонах в своей комнате, а не запоздалый Моцарт?
Я закрыла дверь своей комнаты, прислонилась спиной к двери и вздохнула. Прямо передо мной было открытое окно. Шторы развивались от прохладного весеннего ветра, а голубые стены на солнце казались еще ярче. Я жила под самой крышей, так что в полный рост можно было ходить только по центру комнаты. Кровать широкая, низкая, всегда заваленная дисками, наушниками и гитарой стояла справа от двери, а слева находился стол с моим любимым проигрывателем. Все стены были увешаны фотографиями кумиров или просто симпатичными мальчиками. У кровати висели плакаты девушек, которых я считала идеалами. Это придает тебе стимул, на кого нужно ровняться.
С первого этажа послышался блендер. Значит, мама сейчас точно вся перепачкается и пойдет в ванну. У нее есть привычка – если запачкан хотя бы один палец, нужно мыться полностью. У меня есть около двадцати минут тишины и спокойствия.
Я взяла наушники со стола, выбрала первую попавшуюся песню, закрыла глаза и легла на мягкую кровать, полностью погружаясь в мир музыки, пока будильник не вытянет меня из этого блаженного омута.