Найл стоял в библиотеке Джошуа Дугласа. Именно эту комнату Фиона выбрала для проведения церемонии бракосочетания. Он был в том же элегантном черном костюме, в котором ходил в клуб вызывать Уинтера на дуэль.

У Найла голова шла кругом – столько событий произошло за один день. Уинтер убит, и в этой смерти снова обвиняли его. Если бы не Фиона, эту ночь он наверняка провел бы в тюрьме. Но кто же все-таки убил виконта? У Найла не было ответа на этот вопрос, но инстинкт подсказывал ему, что в смерти Уинтера и женщины в Бостоне виноват один и тот же человек. Круг подозреваемых был очень узок. Может быть, это какой-нибудь матрос с их корабля? Найл искренне надеялся, что это не офицер, и даже специально ездил в доки, чтобы что-нибудь выяснить.

– Она идет, – сказал Митчелл, пихая Найла в бок.

Резкий толчок рассердил жениха. Он был раздражен с самого утра и все время ругался с Митчеллом. Их отношения резко ухудшились после того, как было решено сыграть свадьбу. Митчелл считал, что брак Фионы и Найла – это катастрофа, и уговаривал друга отказаться от своих обязательств. Найл тоже был не в восторге от предстоящей свадьбы, но предполагал, что их супружество продлится недолго.

Леди Рейчел призвала на помощь всех своих модисток, и те в рекордно короткий срок сшили для Фионы свадебный наряд. Как выразилась тетушка, получилось «очень подходящее платье». Когда невеста вошла в комнату, Найл понял, что она имела в виду.

Тонкая, почти прозрачная ткань спадала к ногам Фионы белоснежными волнами. Завышенная талия подчеркивала изящество и стройность ее фигуры. Волосы девушки были собраны высоко на затылке и спадали на нежную шею крупными локонами. Найл восхищенно смотрел на свою невесту – такой красивой он ее еще не видел.

Фиона была напряжена и держалась очень скованно. Она, так же как и Найл, понимала, что их брак – лишь фикция. Девушка, приближаясь к своему жениху, подняла на него глаза. Ей показалось, что он смотрит на нее с презрением, но отступать было уже поздно. Ясно, что Найл не хочет на ней жениться, но ведь существует ребенок. Их ребенок, о котором он даже не знает. Губы Фионы скривились в печальной улыбке, она все еще надеялась завоевать его любовь. Она хотела, чтобы он стал настоящим мужем для нее и нежным отцом их ребенка, и нужно сделать все возможное и невозможное для того, чтобы это осуществилось.

– Ты превосходно выглядишь, – заметила леди Рейчел, подходя к Фионе и нежно целуя ее, – но ты что-то очень бледна.

– Оставь ее, дорогая, – с легким упреком сказал Джошуа Дуглас своей жене, – на твоих щеках тоже не играл румянец, когда ты выходила за меня замуж.

Фиона с благодарностью посмотрела на дядю и вложила свою ладонь в его руку. Он поведет ее так, как это сделал бы отец. С самого детства графиня мечтала венчаться в замке Колонсей. Она представляла себе, как мама и бабушка помогают ей одеваться, а грубоватый, большеголовый отец ведет ее к алтарю. И еще Она мечтала выйти замуж за мужчину, который любил бы ее всю жизнь.

Сэр Дуглас подвел свою племянницу к Найлу и отдал ему ее руку. Пальцы жениха крепко сжали ладонь Фионы. У девушки закружилась голова, и она едва не упала в обморок от волнения, но церемония, к счастью, оказалась очень короткой.

Они стали мужем и женой.

Молодожены прошли в столовую, которая сияла праздничным блеском. На столе сверкали серебро и хрусталь, всевозможные закуски радовали глаз и возбуждали аппетит.

Фиона время от времени поглядывала на Найла и каждый раз видела на его лице только недовольство и грусть. Ей и самой было совсем не весело. Митчелл тоже внимательно оглядывал их обоих. Своими блеклыми голубыми глазами он следил за каждым движением. Веко его правого глаза противно дергалось.

Чтобы немного успокоиться, Фиона посмотрела на своих тетю и дядю. Только они, казалось, были по-настоящему счастливы и считали их брак правильным и удачным. Графине очень хотелось бы думать так же. Она перевела взгляд на стоящие перед ней деликатесы, но ни к чему не притронулась.

– Гм, – сказал Джошуа Дуглас, вставая и поднимая бокал с вином, – предлагаю тост за молодоженов! Пусть их совместная жизнь будет долгой и радостной.

Леди Рейчел чокнулась со своим мужем и добавила:

– И пусть они будут так же счастливы, как и мы с тобой, дорогой.

Они переглянулись, и в их взглядах было столько любви и взаимного уважения, что Фиона чуть не расплакалась. Она провела рукой по лицу, смахивая выступившие слезы. Если Найл заметит эту слабость, он, вероятно, станет презирать ее.

Митчелл тоже нехотя протянул свой бокал, но ничего не сказал.

Найл хмуро взглянул на друга. Нервы его были натянуты туже, чем струны любимой арфы.

Выпив вино, Фиона решила, что настала ее очередь говорить тост. Она встала и заставила себя улыбнуться. «Все будет хорошо и чем дальше, тем лучше, потому что хуже уже некуда», – подумала девушка и сказала:

– Дорогие тетушка Рейчел, дядя Джошуа и… Митчелл, спасибо вам огромное за все, что вы для нас сделали.

Найл встал рядом со своей женой, ни слова не говоря. Его плечо касалось ее плеча, и Фиону словно обожгло. Ей так захотелось прижаться к нему всем телом, что она едва устояла.

Потом Фиона разрезала свадебный торт. Он состоял из двух слоев, был покрыт белой сахарной глазурью и украшен красными розочками. Пока юная жена занималась этим приятным делом, лакей наполнил бокалы шампанским.

Фиона выпила уже довольно много спиртного и теперь рассеянно наблюдала за происходящим. Впрочем, это было даже к лучшему, ведь ее ждала первая брачная ночь. Будет ли она самой счастливой в ее жизни?

С напускной веселостью Фиона положила первый кусок торта на протянутую Найлом тарелку. Этот кусочек они должны были разделить между собой.

Найл насмешливо наблюдал за своей женой. Фиона заметила это и просто закипела от ярости. Да как он смеет так издеваться над ней! Мало того, что он похитил ее, притащил в Лондон, чуть не угодил под суд, так он еще и насмехается. В этой нелепой ситуации они оказались только по его вине. Ведь не вызови Найл Уинтера на дуэль, ей не пришлось бы его покрывать, обеспечивая алиби и ставя под удар свою репутацию.

Девушка была так разгневана, что когда Найл приготовился кусать торт, ей захотелось засунуть ему в рот весь кусок целиком. Она посмотрела на своего мужа и увидела, что он знает о ее намерении. Фиона поняла, что Найл, не задумываясь, сделает то же самое, когда придет его очередь, поэтому, широко улыбнувшись, она вежливо протянула ему торт.

– Трусиха, – пробормотал он, глотая сладкий кусочек.

Итак, первый раунд закончился вничью, но главный бой еще впереди.

Молодожены сели на свои места, и Фиона отпила немного шампанского из своего бокала. Скоро они выйдут из-за стола и отправятся в их комнату. Прикоснется ли он к ней? Станет ли их брак настоящим союзом двух любящих сердец?

Леди и лорд Дуглас не стали провожать новобрачных до их комнаты, а остались у подножия лестницы. Фиона мысленно поблагодарила их за то, что они не стали усугублять и без того щекотливую ситуацию.

Митчелл же, наоборот, вел себя самым отвратительным образом. Во время обеда он молчал, бросая на всех злобные взгляды, но зато на прощанье громко произнес, глядя на Фиону:

– Запомни, после ночи наступит день, и за все придется платить…

Фиона разозлилась, но ничего ему не ответила. Она попрощалась с тетей и дядей и с достоинством стала подниматься по лестнице. А Найл, если хочет, пусть следует за ней.

Войдя в комнату, девушка подошла к кровати и присела. Вскоре открылась дверь и Фиона увидела Найла. Она обреченно вздохнула, но гнев, вызванный словами Митчелла, не прошел. Графиня хмуро посмотрела на мужа и сказала:

– У твоего друга дурные манеры. Найл замер.

– Пусть Митчелл сам отвечает за свое поведение. Не переноси на меня свою неприязнь к нему.

Фиона еще больше рассвирепела.

– Как он смеет говорить мне гадости!

Найл развязал галстук и, бросив его в кресло, принялся снимать сапоги. Разувшись, он посмотрел Фионе в глаза и холодно произнес:

– Я, кажется, уже просил тебя не говорить плохо о моем друге.

Графиня была оскорблена его пренебрежением. Впрочем, ей следовало бы уже привыкнуть к тому, что ему наплевать на ее чувства.

Пытаясь успокоиться, девушка стала очерчивать пальцем выпуклые листочки на покрывале. Покрывало было зеленое с розовым, как и все предметы в комнате.

Немного придя в себя, Фиона повернулась к Найлу. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что он застегивает черные кожаные брюки, которые носил до приезда в Лондон.

– Почему ты переоделся? – резко спросила она. Он сурово посмотрел на нее и ответил:

– У меня есть кое-какие дела.

У Фионы появилось мрачное предчувствие. Куда он направляется и зачем? И самое главное, вернется ли назад? Она судорожно глотнула и, стараясь, чтобы ее голос звучал как ни в чем не бывало, сказала:

– Но ведь это наша первая брачная ночь.

Он усмехнулся, натянул свою кожаную куртку и издевательски спросил:

– Разве?

Невыносимая боль пронзила сердце Фионы. Предательский вопрос сам вырвался с языка, прежде чем она сообразила, что говорит.

– Ты вернешься?

Девушка почувствовала, что краснеет, но нашла в себе силы и посмотрела в его глаза. Найл отвернулся и пошел к двери. Уже взявшись за ручку, он остановился и безразличным голосом произнес:

– Пока.

Фиона непроизвольно сделала шаг вперед, но дверь за Найлом уже закрылась. Глаза девушки наполнились слезами.

Что ж, все правильно, он дал ей свое имя и теперь может ее покинуть.

Найл быстро спускался по черной лестнице. Он был недоволен собой. Ему с трудом удалось покинуть уютную спальню и Фиону – такую соблазнительную и желанную. Эта женщина сводит его с ума, но спать с ней он не станет. Так будет еще хуже.

«Завтра же отправлюсь в Эдинбург», – решил Найл. Именно там живет Скалторн, его третий обидчик. А сейчас он намеревался как следует прочесать лондонские доки, потому что убийца Уинтера наверняка моряк и какую-либо информацию можно добыть только там.

Прошло уже четыре часа, а Найл еще нисколько не продвинулся в своих поисках. Ни одной зацепки! Он зашел в таверну, чтобы перекусить и спокойно все обдумать. Найл отчетливо вспомнил ту женщину в Бостоне. Ее убийца был крайне жесток, и с Уинтером он поступил не лучше. Кто же стоит за этими смертями? И самое главное – кто второй раз подставляет его таким дьявольским способом?

Пытаясь отделаться от мрачных мыслей, Найл заказал пинту эля. Служанка принесла заказ и многозначительно посмотрела на него. Мужчина отрицательно качнул головой и спросил:

– Есть ли здесь матросы с корабля, который пришел два дня назад?

– Конечно, приятель, – ответила женщина, улыбаясь, – они сразу же пришли сюда повеселиться. До сих пор голова кругом идет.

Найл достал из кармана шиллинг, протянул его служанке и попросил:

– Покажи мне парочку.

Грязными пальцами женщина указала ему нескольких человек, сидящих в разных концах темной и прокуренной комнаты. Она еще раз улыбнулась и отошла, вызывающе покачивая бедрами.

Найл равнодушно посмотрел на удаляющуюся служанку и принялся изучать людей, которых она ему указала. Прошло три года; время сильно меняет людей, и Найл не увидел ни одного мало-мальски знакомого лица.

Он выпил и внимательно осмотрел других посетителей таверны. Вот тот, большой и толстый, похож на Джимбо, но у Джимбо на правой щеке был шрам от ножа, а у этого кожа чистая. Приятель толстяка, крепыш среднего роста, тоже напоминал одного из матросов с его корабля, но так ли это на самом деле, Найл не знал.

Ну что ж, он сделал все, что мог: прочесал доки, расспросил матросов, но так и не встретил человека три года назад служившего на военном корабле «Храбрый». Вряд ли здесь удастся что-либо выяснить. Найл допил эль, встал из-за стола и, не оглядываясь, вышел из таверны.

Может быть, смерть Уинтера никак не связана с убийством женщины в Бостоне, а то, что у обоих перерезано горло, – случайное совпадение? Хотелось бы в это верить. Интересно, что по этому поводу думает следователь с Боу-стрит? Вероятно, и ему не удастся докопаться до правды.

Размышляя об этом, Найл вдруг вспомнил слова Фионы от Митчелле. Она сказала, что кровь стекала с его пальцев, а ведь у нее есть дар предвидения…

Найл замотал головой, прогоняя беспокойные мысли. Фиона, может быть, и ясновидящая, но и она может ошибиться. К тому же они с Митчеллом с самого начала невзлюбили друг друга.

Совершенно измученный, новобрачный возвращался назад, в дом Джошуа Дугласа. Может быть, Фиона уже заснула и не придется выслушивать ее упреки. Единственное, что ему сейчас нужно, – это как следует выспаться.

Найла пугало то влияние, которое эта хрупкая женщина оказывала на него. Ему казалось, что он теряет себя и… с каждым часом влюблялся все сильнее и сильнее. А тут еще этот брак. Нужно поскорее закончить этот фарс, так будет лучше для них обоих.

Найл полной грудью вдохнул холодный ночной воздух. Это немного взбодрило его и отвлекло от проблем.

* * *

Фиону разбудил шум, доносящийся из-за двери. Стояла глубокая ночь, и она поняла, что вернулся Найл. Только муж мог войти в спальню так поздно.

Найл осторожно снимал куртку, стараясь создавать как можно меньше шума. Фиона наблюдала за ним.

– Где ты был? – не выдержав неизвестности, спросила она.

Он замер и раздраженно произнес:

– Так, значит, ты еще не спишь? Его тон задел ее.

– Где ты видел невесту, которая спит в первую брачную ночь? – обиженно сказала она.

Найл сел и стянул с себя сапоги.

– Лучше бы ты спала, а не дожидалась меня, как сторожевой пес.

Его грубость рассердила Фиону, но она ничего не ответила. Начинать супружескую жизнь с упреков и обвинений – значит, заранее обречь ее на провал.

Немного упокоившись, девушка нежно проговорила:

– Я боялась, что ты не вернешься.

Сапоги с грохотом упали на пол. Последовала долгая пауза, после которой Найл сказал:

– Нет, еще не время.

Мужчина подошел к дивану у окна и улегся.

– Что ты имеешь в виду, говоря «еще не время»? Означает ли это, что однажды ты не придешь? – взволнованно спросила Фиона и села на край кровати. – Теперь мы женаты и я должна знать, куда ты ходишь и когда возвратишься.

– Ты ничего не должна, и я тебе ничего не должен, – безразличным голосом произнес он, – я встречусь с твоим братом, а затем аннулирую этот брак.

Фиона с трудом подавила стон. Ее мечты сделать их союз настоящим рушились на глазах.

– Как аннулируешь? – прошептала она. Ее сердце стучало так громко, что она не слышала собственных слов.

Найл молчал, и Фиона тихо соскользнула на пол. Она пошла к дивану, осторожно ступая босыми ногами по деревянному полу.

– Ты не сможешь аннулировать брак, – рассудительно заметила девушка, – ведь мы с тобой занимались любовью.

Найл открыл один глаз и усмехнулся.

– Значит, ты предпочитаешь развод? Но это дело нелегкое. Вопрос будет рассматриваться в палате лордов, и твоей репутации будет нанесен неисправимый ущерб. А ведь именно этого ты и хотела избежать, соглашаясь на брак со мной?

– Но наш брак фактически существует, – настойчиво повторила Фиона, – мы не можем его аннулировать, и развод только повредит нам обоим.

Найл устало закрыл глаза и положил руки под голову.

– Наш брак фактически не существует. Мы стали любовниками до свадьбы, – саркастически заметил он, – а это совершенно другое дело.

Значит, он собирается бросить ее. Ее и ребенка, которого она носит под сердцем.

Фиона задумалась. Может быть, рассказать ему о беременности? Тогда он наверняка останется с ней. Отречение отца так сильно задело Найла, что он не сможет поступить так же с собственным ребенком. Они станут жить вместе, но она всегда будет знать, что он сделал это только из жалости. Ей же хотелось любви.

Решив не говорить Найлу о своей беременности, графиня поняла, что существует только один способ удержать его. Этот способ ей известен, и она вполне владела им. Инстинкт подсказал ей это отчаянное решение.

Сделав глубокий вдох, Фиона подошла к дивану. Стоя на холодном полу в тонкой ночной рубашке, она совершенно окоченела, но не это ее сейчас волновало. Опустившись на колени, девушка вкрадчиво проговорила:

– Найл…

Он приоткрыл глаза.

Фиона не была опытной соблазнительницей, и сейчас ей пришлось призвать на помощь все свое воображение.

– Найл, я хочу любить тебя, – нежно произнесла она, вглядываясь в его лицо. Должен же он хоть как-то прореагировать на ее слова. Губы мужчины сжались в тонкую линию.

Не дожидаясь, пока он ее остановит, Фиона проворно расстегнула его рубашку и стала поглаживать грудь и живот любимого. Кожа мужчины была сухой и горячей. Девушка припала губами к соску и принялась ласкать его языком. Судорожный вздох Найла подтвердил, что она на верном пути.

Продолжая свои ласки, Фиона попыталась расстегнуть брюки, но тут руки Найла крепко сжали ее запястья. Он подтянул ее к своему лицу и заглянул в глаза.

– Что ты делаешь? – тихо и угрожающе спросил он.

– Люблю тебя, – честно ответила Фиона. Она понимала, что если он сейчас остановит ее, то все дальнейшие попытки уже ни к чему не приведут. Поэтому девушка вновь склонилась к его груди. Она ласкала сосок языком, слегка покусывая его.

– Прекрати, – приказным тоном произнес он.

– Нет, – ответила Фиона, нежно целуя его в шею, – я хочу, чтобы ты тоже любил меня, и добьюсь этого.

Сделав это дерзкое заявление, графиня прильнула к его губам. Ее язык проник в рот мужчины. От него пахло элем, хмелем и медом, и Фиона упиваясь этим запахом.

Девушка слышала прерывистое дыхание Найла, сильные и быстрые удары его сердца. Воодушевившись этим, она стала настойчивее.

Фионе наконец удалось расстегнуть брюки, и она высвободила его ключ жизни. Немного откинувшись назад, она залюбовалась им при серебристом свете луны.

Графиня счастливо улыбнулась. Значит, он все-таки хочет ее! Он отрицает это, но его тело красноречивее всяких слов.

– Ты возбужден, – проворковала она, проводя пальцами по его набухшей плоти.

Найл поймал ее руку и крепко сжал.

– Не делай этого.

Фиона еще шире улыбнулась. Больше ему не удастся обмануть ее, теперь она знает, что он чувствует на самом деле.

– Не мешай мне, – прошептала девушка, – позволь показать, как сильно я люблю тебя.

Найл медленно отпустил ее руку. У него перехватило дыхание, когда ее горячие пальцы обхватили его возбужденную плоть.

Фиона начала с нежного массажа, а потом взяла в рот упругое древко. Найл громко застонал от наслаждения. Она продолжала ласкать его, видя, что теперь он уже не в силах остановить ее.

Радостное возбуждение охватило графиню. Она умирала от желания вновь ощутить его внутри себя.

В тот момент, когда Фиона решила, что настала пора слиться с ним в единое целое, Найл, вдруг обхватил руками ее голову и отодвинул. Он посмотрел на нее остекленевшими, рассеянными глазами и сказал:

– Достаточно, я не хочу лишать тебя удовольствия.

Он сделал несколько глубоких вдохов и приказал:

– Снимай рубашку. Ты ведь намерена соблазнить меня, так используй все средства.

Это наглое заявление охладило пыл Фионы, но она не собиралась останавливаться на достигнутом. Найл принадлежит ей, и это необходимо доказать.

Девушка встала и принялась развязывать ленты своей ночной сорочки.

– Иди сюда, – сказал он, когда Фиона предстала перед ним совершенно обнаженная.

Она подошла и опустилась на колени, чувствуя сладостную боль во всем теле. Найл подхватил ее и посадил к себе на колени. Он обнял Фиону и припал губами к соску. Тело девушки превратилось в тающий воск.

Фиона хотела его до боли в сердце и знала, что оно разорвется, если он не возьмет ее.

Найл положил девушку на край кровати и опустился на корточки. Она не могла понять, что он собирается делать, а когда догадалась, инстинктивно сжала ноги, но было уже поздно.

– Влажно, – хрипло заметил Найл, – откройся те, злючка. Позволь доставить тебе такое же удовольствие, каким ты наградила меня.

И она полностью открылась для него. Когда язык мужчины проник внутрь, ее тело на миг напряглось, а потом Фиона закричала от удовольствия. Неожиданно для себя она из соблазнительницы превратилась в соблазненную.

Стоны девушки возбуждали Найла сильнее, чем самые изощренные ласки. Он не мог больше сдерживаться и проник в нее. Она с радостью впустила его.

С громким стоном он проникал все глубже и глубже, а ее плоть сжималась вокруг его древка. Их крики слились, и они одновременно достигли вершины блаженства.

Фиона открыла глаза.

– Это было чудесно, Найл, – лениво проговорила она, – я получила огромное наслаждение. Почему бы нам не продолжить после небольшого перерыва?

«А почему бы и нет?» – подумал Найл. Он в состоянии это сделать и продолжит с большим удовольствием. Господи, неужели это навсегда!

«Нет! Это больше не повторится», – тут же прозвучало у него в мозгу. И он знает почему. Очень скоро Фиона его возненавидит. Как только корабль Дункана Макфи войдет в порт, все будет кончено.

Еще Найл подумал о возможной беременности. Этого ни в коем случае нельзя допустить. Ребенок сделает аннуляцию брака невозможной, а со стороны Фионы было бы нечестно привязывать его к себе таким способом. Нет, они не смогут жить вместе.

Найл встал и решительно произнес:

– То, что между нами произошло, ничего не меняет. Я все равно буду настаивать на аннуляции брака.