Первый день школы начался именно так, как Эрин и предполагала. Все девочки в классе заинтересовались Кендал, как только та вошла в класс. На первой перемене уже казалось, что она давно со всеми дружит. И особенно с новенькой девочкой, Хезер Джеймисон.

Даже Тиффани Декстер, которую Эрин считала лучшей подругой в школе, только о ней и говорила:

– Знаешь, оказывается, эта Кендал ходила в нашу школу на летние курсы по компьютерной графике, – шепнула она Эрин на уроке испанского языка. – Там она подружилась с Хезер.

– Неужели? – сухо ответила Эрин.

Она не хотела говорить о Кендал. Хватит с нее того, что они вынуждены жить в одном доме! Разумеется, она понимала, что должна рассказать подругам обо всем. Потому что куда хуже, если об этом кто-то пронюхает и расскажет всей школе об отце и этой Эбби. Нет уж, лучше сказать самой, но Эрин очень хорошо представляла, что тогда начнется, и ее это ужасало. Ужасало, что придется отвечать на бесконечные вопросы и изо всех сил изображать из себя счастливого человека, когда это совсем не так. И все-таки она знала, что должна будет это делать. Они с тетей Элизабет обсудили все это в выходные. Тетя посоветовала ей вести себя с умом, чтобы не давать отцу ни малейшего повода обвинить ее, когда ему придется развестись. Так что она должна пока быть очень любезной с Кендал и ее матерью.

Эрин стало намного легче все это переносить, зная, что тетя Элизабет тоже считает этот брак ошибкой и что он долго не продлится. Но пока папа был женат на Эбби, Кендал жила в ее доме, и все ожидали, что они с Кендал будут вести себя как сестры и что Эрин по этому поводу будет чувствовать себя счастливой.

Господи, с чего все решили, что ей нужна сестра?! Она никогда не хотела никаких сестер! У нее уже есть Патрик. И папа... У Эрин опять сжалось сердце, когда она вспомнила, как Патрик и Логан ведут себя с Кендал. Как будто любят ее больше, чем Эрин. Вчера Патрик весь ужин расспрашивал ее о симфоническом концерте, как будто его это интересует! Как ему не стыдно так притворяться? Он же увлекается роком и никогда в жизни не любил классику! А потом они вместе смотрели телевизор в игровой комнате, совершенно не обращая на нее внимания. Как будто это они брат и сестра, а она вообще посторонняя! Этого Эрин уже просто не могла вынести. Она пробормотала что-то насчет того, что ей надо собираться в школу, и ушла. И провела весь вечер за компьютером, изливая душу Эллисон через Интернет.

И вот сейчас все повторяется. Только теперь уже ее предают друзья, которые ведут себя, как будто Кендал какая-то богиня или что-то в этом роде. Все утро они крутятся вокруг нее, и Эрин уже тошнит от всего этого.

Собираясь в кафетерий на ленч, она нигде не могла найти Тиффани, поэтому пошла одна. Тиффани сидела за одним столом с Шоной, Кендал уже тоже была здесь с Хезер. Эрин сделала вид, что не заметила ее, и прошла мимо – впрочем, Кендал явно в ней не нуждалась.

Получив макароны с сыром, фруктовый салат, молоко и булочку с маслом, Эрин села за один стол с подругами. Но только она поставила поднос на стол, как услышала возмущенный голос Тиффани:

– Эрин! Как ты могла не рассказать мне про это?!

– Рассказать про что? – спросила Эрин. Сердце у нее упало.

– Про твоего отца и мать Кендал!

Эрин пожала плечами и намазала булочку маслом.

– Они же поженились, правда? – спросила Шона.

– Да, они поженились на прошлой неделе, – сказала Эрин, подцепив макароны на вилку и отправив их в рот.

– Эрин! До сих пор не могу поверить, что ты ничего не сказала даже мне! Я же тебе звонила недавно, – возмутилась Тиффани. Она даже есть перестала и уставилась на Эрин с открытым ртом. – Ну, хоть теперь-то ты собираешься нам что-нибудь рассказать? Какая у Кендал мама? Она красивая? Такая же, как дочь? Кендал же настоящая красавица, правда? – Она привстала на стуле, пытаясь увидеть Кендал. – Господи, посмотрите, кто к ней подсел!

– Кто? – Шона тоже привстала с места. – Обалдеть можно! Это же Мэдисон!

Мэдисон Сингер была самой высокой и красивой девочкой в школе, с блестящими медными волосами до пояса. Она училась в седьмом классе и никогда – никогда! – не обращала внимания на них, шестиклашек. Говорили, что она в свободное время уже подрабатывает в рекламном агентстве моделью.

Эрин не желала даже смотреть в ту сторону. Если Шона и Тиффани хотят вести себя как восторженные идиотки, это их дело, но она не собиралась следовать их примеру.

Наконец подруги успокоились и повернулись к ней.

– Ты мне так и не ответила, – сказала Тиффани. – Какая из себя твоя новая мама?

– Не смей называть ее так! – закричала Эрин, бросая вилку. – Она жена моего отца – и только! Я не считаю ее даже мачехой! У меня только одна мама, и она умерла!

Тиффани уставилась на нее с открытым ртом и от неожиданности не могла произнести ни слова.

– П-прости меня, – пробормотала она наконец. – Я не хотела...

Но это все, что успела услышать Эрин. Отшвырнув стул, она выбежала из зала с глазами, полными слез, чтобы не разрыдаться у всех на виду и не опозориться окончательно.

Логан был рад, что решил сегодня поработать дома. Ему хотелось облегчить Эбби знакомство с Серитой, но он не ожидал, что ему так понравится спокойный поздний завтрак с ней без детей вокруг.

– Тебе не надо было из-за меня оставаться дома, – сказала Эбби.

– Уже устала от меня, да?

Ее милое лицо озарилось улыбкой, но глаза остались грустными.

– Вчерашний день был не самым лучшим, правда? – вырвалось у нее.

– Пожалуй. Но все наладится, вот увидишь. – Он импульсивно накрыл ее руку ладонью, чтобы утешить. – Вместе мы справимся с этим, Эбби, поверь мне.

Некоторое время они молча сидели рядом, Логан ощущал ее теплую руку в своей, и в кухне было так тихо и уютно. Он заглянул в огромные голубые глаза Эбби и замер. Его охватило чувство, которое он не испытывал уже очень давно. Желание. Он хотел Эбби. Внезапно Логан вдруг с удивлением понял, что именно желание неосознанно влияло на него с первой их встречи. На какое-то мгновение он ощутил стыд и вину перед Энн. Но в чем он виноват перед ней? В том, что он жив и что он мужчина? Нет ничего постыдного в том, что он хочет Эбби. Она – чудесная женщина. А главное – это желание не отнимает у него того, что было у них с Энн. Логан знал, что Энн не хотела бы, чтобы он остался одиноким до конца жизни. Как и он бы не хотел, чтобы она жила одна, если бы что-нибудь случилось с ним.

Ей бы понравилась Эбби.

Эта мысль согрела его, и он улыбнулся Эбби. Она покраснела и отвела глаза...

Позже Логан размышлял, что было бы дальше, если бы не раздалось деликатное покашливание Сериты и она не зашла бы на кухню, разрушив очарование момента.

Остальное утро Логан провел за чертежной доской, то и дело поглядывая на окна студии. Пару раз он видел, как там появлялся и исчезал силуэт Эбби. Забавно, что вчера ночью ему хотелось только разговаривать с ней, делиться надеждами и страхами и как сегодня все изменилось. Не один раз за это утро Логан испытал соблазн пойти к Эбби и сказать прямо, что он передумал и хочет, чтобы их брак стал настоящим. Но всякий раз он решительно сдерживал себя. Изменение правил в середине игры может напугать ее. Хочет он этого или нет, ему придется сначала дать ей время освоиться в данной ситуации. И только после этого просить ее о чем-то большем.

В три часа он поднялся в студию предупредить, что едет за девочками в школу.

– Я ведь тоже могу за ними съездить, – заметила Эбби, отрывая глаза от монитора.

– Нет-нет, оставайся дома. Мне все равно нужен небольшой перерыв.

Она с благодарностью улыбнулась, и он обрадовался, что решил ехать сам.

Логану не терпелось узнать, как прошел у девочек первый день в школе, но один взгляд на лицо Эрин поведал ему, что ничего хорошего этот день ей не принес. Кендал, наоборот, сияла, тараторила без остановки и была возбуждена до предела.

– И мне очень понравилась миссис Гарсия, наша учительница по испанскому языку, – сказала она и повернулась к Эрин: – А тебе, Эрин?

– Да, она – ничего, – буркнула Эрин, не глядя на нее.

– Вы на все уроки ходите вместе? – спросил Логан.

– Нет, мы ведь на разных отделениях. Но испанский и математика у нас общие, – ответила Кендал. – Мне очень понравилась наша математичка. Она такая лапочка!

– А тебе, Эрин, какой урок понравился больше всего? – Логан все пытался втянуть ее в разговор.

– Не знаю, – безразлично пожала плечами девочка.

– А как английский? – не отставал Логан. – В прошлом году это был твой любимый предмет.

– У меня по английскому языку мисс Фрид, – встряла Кендал.

И так продолжалось всю дорогу домой. Логан задавал вопросы, а Кендал отвечала; когда же он обращался к Эрин, она пожимала плечами или бурчала что-то невразумительное. Когда они подъехали к дому, терпение Логана лопнуло. Бросив на Эбби предостерегающий взгляд, он пошел за дочерью в ее комнату и плотно закрыл за собой дверь.

– В чем дело, Эрин? – спросил он строго. – Что-нибудь случилось сегодня?

Она не ответила и отвернулась, передернув плечами.

– Детка, послушай! Как я могу тебе помочь, если не знаю, что случилось?

Эрин наконец подняла на него глаза, и в них была такая боль, что у него сжалось сердце, а вся злость мгновенно испарилась.

– Это ужасно! – закричала она. – Все только и говорили о тебе, о твоей женитьбе на Эбби и о том, как это здорово! Мне все время задавали идиотские вопросы. Все мои подруги в полном восторге от Кендал. Она понравилась им так, как никогда не нравилась я! Они предали меня!

– Эрин...

– Это правда! Они предали, предали меня!

– Мышонок, послушай... – Логан судорожно придумывал, что ей сказать.

– И Патрик ее любит больше, чем меня! – крикнула Эрин.

– Что за глупости, Эрин?!

Но она его не слушала, глаза ее наполнились слезами.

– Наверное, и ты уже любишь ее больше! Наверное, ты бы хотел, чтобы она была твоей дочкой, а не я! – выкрикнула она и зарыдала.

Ее слова как стрелы вонзились ему в сердце. Он подхватил дочку на руки и прижал к себе. Сначала ее тело было напряженным, но затем обмякло, она обхватила его руками за шею и горько заплакала.

– Эрин, девочка моя родная, – утешал ее Логан, гладя по голове. – Я никогда никого не любил больше, чем тебя. И никого не полюблю больше, чем тебя, мышонок мой маленький. Ты – моя девочка. И всегда будешь моей маленькой, любимой девочкой. Ты же знаешь это, правда?

– Да, – всхлипнула она. – Я просто... Я хочу, чтобы все было как раньше!

– Я знаю это, мышонок. Но жизнь меняется, понимаешь? И мы должны меняться вместе с ней.

Поздно вечером, уложив детей спать, Логан с Эбби долго сидели на кухне и разговаривали. Логан рассказал ей об истерике Эрин и, закончив, увидел, что в глазах Эбби застыло страдание.

– Моя поддержка сейчас ей просто необходима, – закончил Логан. – Я даже не ожидал, насколько необходима.

– Может, мне поговорить с Кендал? – спросила она.

– Нет, не стоит этого делать. Кендал тут ни при чем, и нечего взваливать на нее такой груз. Это наша проблема.

– Ты прав, я знаю. Но мне так жалко Эрин...

– Сегодня был отвратительный день. Завтра будет по-другому.

Они еще поговорили немного, потом Эбби поставила чайник и заварила чай. Логан наблюдал, как быстро, деловито и бесшумно она двигается по кухне, не делая лишних движений. «Совсем как Энн», – подумал он. В первый раз за эти годы при воспоминании о жене на Логана не навалилась тоска. И это его немного опечалило.

Но в глубине души при мысли о будущем Логан впервые ощутил какое-то приятное возбуждение. И причиной этого давно забытого состояния была женщина, сидевшая сейчас перед ним. Он только очень надеялся, что им не придется слишком долго ждать, когда у них начнется полноценная семейная жизнь, о которой он теперь мечтал с таким нетерпением.

Логан знал одно: ключом к их будущему счастью была Эрин. Сидя рядом с Эбби на кухне, он поклялся себе, что приложит все усилия к тому, чтобы девочка признала Эбби и Кендал так быстро, насколько это возможно.