– Когда ты ведешь Кендал к врачу?

Эбби, подшивавшая на машинке новые бело-желтые занавески для кухни, обернулась к матери и еще раз отметила про себя, как прекрасно выглядит Кэтрин. Возраст очень мало повлиял на нее. Она была, как всегда, аккуратно одета, причесана и подкрашена.

– В понедельник.

– Прекрасно, – кивнула мать. – Девочка могла подцепить какую-нибудь инфекцию в вашем Лукасе, и с этим лучше не шутить.

– Знаю, – ответила Эбби. Страх снова накатил на нее волной, но она пыталась не поддаваться ему, сосредоточившись на ровной строчке, которую сейчас делала.

– Надо, чтобы к сентябрю Кендал была абсолютно здорова. Я уже договорилась о собеседовании с Лоуис Колдуэлл, директором школы, – продолжала мать.

Эбби резко отпустила педаль, и швейная машинка остановилась.

– Послушай, мама, – медленно сказала она. – Я еще ничего не решила.

– Что именно?

– Я уже говорила тебе. – Эбби изо всех сил старалась держать себя в руках. – Я специально купила этот дом поближе к муниципальной средней школе Джефферсона.

– Как ты можешь даже думать о том, чтобы отдать Кендал в эту ужасную школу?! Это что, назло мне? Невозможно даже сравнивать школу Колдуэлл с этой бесплатной школой для всякого сброда! Ты сама это прекрасно знаешь. У них в младших классах нет даже уроков рисования!

– Ты ошибаешься. Я узнавала, у них есть учитель рисования. Кроме того, можно посещать факультатив.

– Ты узнавала! Я тоже узнавала. Этот учитель один на все классы. К нему можно ходить всего два часа в неделю. Это что, достаточно для Кендал? У девочки такие способности...

Тут уж Эбби не удержалась от вздоха. Ее мать была явно в самом боевом настроении.

– Не упрямься, Эбби. Кендал заслуживает всего самого лучшего. А школа Лоуис Колдуэлл именно лучшая в городе. Там училась Памела, и там должна была учиться ты, если бы твой отец не был так беспомощен во всем, что касалось денег. – Кэтрин села на своего второго конька, добравшись до отца Эбби – доброго, но совершенно безвольного Джона Веллингтона. Голос ее тут же сорвался на крик, как всегда бывало, когда она вспоминала мужа. – Слава богу, у меня теперь достаточно денег, чтобы оплатить любимой внучке обучение в этой школе, – гордо закончила Кэтрин.

Десять лет назад, когда умер дед Эбби, он завещал вдове сына одну треть состояния Веллингтонов. Сумма была совсем небольшая, но позволяла Кэтрин вести вполне обеспеченную жизнь. Тот факт, что она готова была поделиться с внучкой, когда большинство женщин ее возраста копили на собственную старость, говорил о безмерной любви к Кендал.

– Дело не в деньгах, – мягко сказала Эбби, тронутая самопожертвованием матери. – Если я решу отдать Кендал в эту школу, Томас оплатит обучение. Просто я не уверена, что хочу для ребенка такого элитарного окружения.

Эбби хотела, чтобы ее дочь росла среди обычных людей. Именно поэтому она переехала в Хьюстон – чтобы ребенок мог вбирать в себя национальное и культурное разнообразие большого города. Она считала, что это гораздо лучше подготовит девочку к реальной жизни и расширит ее кругозор.

Кэтрин с силой опустила стакан на стойку.

– Из-за твоих бредовых идей о том, что классовые различия должны стираться, ты лишаешь дочь возможности получить качественное образование и дать ей хороший старт в жизни. Ты погубишь ее будущее из-за своих дурацких принципов!

Эбби сделала глубокий вдох. Она так не любила ссориться, но не могла позволить матери вмешиваться в их жизнь.

– Я не считаю свои принципы дурацкими, – твердо сказала она и, увидев, что мать собирается возразить, поспешно добавила: – Только я буду решать, в какую школу пойдет Кендал. И если я решу в пользу муниципальной, она будет учиться именно в ней. Бесполезно спорить и ссориться по этому поводу, мама.

Кэтрин возмущенно уставилась на нее. Эбби приготовилась выслушать гневную отповедь, но в этот момент в комнату вбежала Кендал.

– Бабушка! – бросилась она к Кэтрин со счастливой улыбкой.

«Она выглядит гораздо лучше, – отметила про себя Эбби. – Наверное, потому, что хорошо выспалась сегодня».

Кендал обняла бабушку.

– Я не знала, что ты уже здесь.

Лицо Кэтрин сразу смягчилось. Она улыбнулась и крепко обняла внучку.

– Привет, моя радость! Я пришла всего пару минут назад.

Эбби с матерью были очень разными, но в одном сходились безоговорочно: они обе всем сердцем любили Кендал и хотели для нее самого лучшего в жизни. К сожалению, понимание того, что значит это лучшее, у них было диаметрально противоположным.

– Я только что сказала твоей матери, что договорилась с Лоуис Колдуэлл о встрече с тобой. Она директор лучшей школы в городе, – сказала Кэтрин, обнимая внучку. Глаза ее умоляли Эбби не портить ей удовольствия.

Кендал тоже посмотрела на мать. Эбби не обсуждала с ней этот вопрос, сказав только, что считает муниципальную школу Джефферсона самой подходящей для нее. Но Кендал была чутким ребенком и понимала, что между бабушкой и матерью идет тайная война за школу, в которой она будет учиться.

Эбби только улыбнулась в ответ, не желая втягивать ребенка в конфликт, и ее мать тут же воспользовалась этим.

– Тебе будет интересно взглянуть на эту школу, – сказала она. – В принципе, если ты не занята чем-то важным, мы могли бы подъехать туда прямо сейчас и посмотреть на нее со стороны. Уверена, тебе понравится даже само здание и парк вокруг.

– Но я раскладываю вещи... – в нерешительности протянула Кендал, бросая изучающий взгляд на Эбби.

– Вещи никуда не убегут. Летом детям нужно отдыхать, – решительно объявила Кэтрин. – А потом можно проехаться по магазинам. Тебе нужна новая одежда для большого города.

Глаза Кендал загорелись – в отличие от Эбби дочь обожала ходить по магазинам.

– Классно! Мама, можно я поеду? Ну, пожалуйста! Я потом все сделаю.

Иногда Эбби была готова задушить мать.

– Ну что ж, поезжай, – сдалась она, тяжело вздохнув. Эбби знала, что к тому времени, как Кендал вернется домой, битва будет уже практически проиграна. Стараниями Кэтрин дочке будет казаться, что в мире нет ничего лучше школы Лоуис Колдуэлл, и именно для того, чтобы учиться в ней, она вообще появилась на свет.

После того как уехали счастливые бабушка с внучкой, Эбби быстро закончила подшивать занавески и развесила их. Затем решила, что может побаловать себя, раз уж осталась дома одна. Она понежится в ванне с ароматическими солями и сделает педикюр.

Эбби уже растворила кристаллы в ванне и начала раздеваться, когда зазвонил телефон. Она хотела проигнорировать звонок, но сообразила, что это может звонить Шарлотта Поуст, а ее лучше не раздражать. Шарлотта была ее основным клиентом. Львиную долю доходов Эбби составляла плата за работу для нее. При этом Шарлотта писала отнюдь не научные статьи. Она была автором самых раскупаемых бестселлеров, ее романы неизменно занимали одну из верхних позиций в таблице недельных рейтингов в «Нью-Йорк тайме». По словам доброжелательных критиков, Шарлотта Поуст создавала самые захватывающие любовные саги, по словам же недоброжелательных – это было невзыскательное чтиво для домохозяек с однообразными сюжетами. Шарлотта как-то призналась Эбби, что никогда не обращает внимания на мнение критиков.

– Есть писатели, которые пишут романы. И есть критики, которые просто не умеют их писать, – просто сказала она.

Эбби тогда рассмеялась, а позже подумала, что, если бы она была такой же самоуверенной и самодостаточной, как Шарлотта? Как сложилась бы тогда ее жизнь? Но это, видимо, дается человеку от рождения. Она этого была явно лишена.

Когда Шарлотта писала очередной роман, она звонила Эбби в любое время дня и ночи.

– Мне нужно все, что ты сможешь найти о Берлине, особенно о районах вокруг стены между Западным и Восточным, – раздавалось, например, в трубке в пять часов утра.

И Эбби несколько дней и ночей собирала по крупицам точную информацию, чтобы у писательницы было достаточно материала. Неважно, что исторические события служили в романе только фоном для банальной любовной истории. Эбби всегда работала добросовестно.

В это лето Шарлотта собиралась отдохнуть, но она была настолько непредсказуема со своим вдохновением, что Эбби старалась никогда не расслабляться. К тому же эксцентричная писательница ненавидела автоответчик.

Вздохнув, Эбби закрутила кран и пошла к телефону.

– Алло, Эбби? Привет! Как хорошо, что я тебя застала. Эбби улыбнулась. Это была не Шарлотта Поуст. Голос в трубке принадлежал ее самой близкой и любимой подруге Лауре Камински. Они дружили еще со школы и вместе учились в колледже.

– Привет! А я ждала твоего звонка только завтра. Ты еще в Сан-Франциско?

– Нет, мы закончили на день раньше, и я уже дома – сижу и скучаю по Ричу.

Лаура была аудитором крупной финансовой компании в Чикаго и часто ездила в командировки. Она была помолвлена и отчаянно влюблена в жениха, над чем сама подшучивала, говоря, что не ожидала от себя такой прыти на старости лет.

– Ну а как твои дела? Уже устроилась на новом месте?

Эбби села на кровать, подоткнув под себя подушку.

– Я уже распаковала большую часть вещей, так что дел особых нет. Осталось развесить картины, расставить безделушки и фотографии.

– Надо же, как ты быстро все успела! А что Кендал? Ей нравится Хьюстон?

– По-моему, она в восторге.

– Она все такая же бледная?

– Да, к сожалению. В понедельник мы с ней идем на прием к врачу.

– Правильно, Эбби, ты умница. Надо обязательно сдать анализы, – сказала Лаура, зная, как обычно волнуется за дочь Эбби. – Только не придумывай ничего заранее. Скорее всего, это просто акклиматизация и переутомление.

– Надеюсь.

– А как там твоя дражайшая мамочка?

Эбби скривилась.

– Что именно тебя интересует?

– У вас с ней все нормально? Или она уже начала третировать тебя?

– Пытается.

– И в чем же причина раздора на этот раз?

– Как обычно – моя дочь. Что еще может быть?

– Слушай, детка, – сказала Лаура, выслушав историю про выбор школы, – ты должна настоять на своем. Если ты этого сейчас не сделаешь, она поймет, что на тебя опять можно давить, и закончится твоя спокойная жизнь. Вы будете ругаться по малейшему поводу. Будь твердой в главном. Тогда можешь потом уступать в мелочах, чтобы не обижать ее напрасно.

– Знаю, – устало вздохнула Эбби.

– Лучше бы ты переехала в Чикаго, а не в Хьюстон. Я так мечтала об этом!

– Знаю. – На этот раз Эбби улыбнулась. Лаура полгода уговаривала ее перебраться к ней вместо того, чтобы возвращаться в родной город. Даже присмотрела поблизости дом для них.

Они проболтали еще полчаса обо всем понемножку.

– Ладно, – сказала наконец Лаура. – Мне пора бежать. Рич должен прийти к обеду, а у меня еще пустой холодильник. Я только прилетела и решила сразу тебе позвонить. Но ты же знаешь, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок...

Как всегда, когда речь шла о Риче, голос подруги становился непривычно нежным, и это умиляло Эбби.

– Ты уже нашла путь к его сердцу – целую магистраль, – заметила она.

– Мне до сих пор в это не верится.

Лаура была прекрасной женщиной, одной на миллион. Доброй, нежной, преданной и при этом блестящим профессионалом. У нее была щедрая душа, открытая для всех. Но так как она не обладала стандартной красотой, никто из мужчин просто не обращал на эти качества внимания. Ей долго не везло в личной жизни, а Рич сумел разглядеть и полюбить ее. Лаура долго не верила своему счастью и отказывалась выйти за него замуж, помня о своих прошлых неудачах. Но они были вместе уже достаточно долго, и Рич наконец настоял на свадьбе. За одно это Эбби была готова его полюбить.

– Ричу повезло, и он сам это знает, – сказала она.

Лаура помолчала немного.

– Ох, Эбби, я так счастлива! Хотела бы я, чтобы ты тоже это испытала. Если бы ты встретила такого мужчину, как Рич...

– Думаю, он единственный в своем роде. Других таких нет, Лаура. К тому же мне совсем неплохо и одной.

Она лгала и знала, что подруга это понимает. Разумеется, Эбби хотела иметь мужа, ей не хватало духовной близости и поддержки мужчины в жизни. И если быть совсем уж честной, интимных отношений ей не хватало тоже. Но какой смысл об этом мечтать?

– Ладно-ладно. Знаю, это не мое дело. Не буду давать советы, но один все же помни – будь тверже с дражайшей мамочкой! Не давай себя в обиду. Целую!

Позже, лежа в ванне, Эбби вспомнила совет подруги. Хороший совет. К сожалению, его легче дать, чем следовать ему – особенно имея такой характер, как у нее...

Через два часа с забитым пакетами багажником «Кадиллака» бабушка с внучкой возвращались домой. Они с толком прошлись по магазинам и прекрасно провели время. Об этом бабушка только что сообщила маме по мобильному телефону, а потом они с мамой, как всегда, поругались.

Кендал устало вздохнула. Как бы она хотела, чтобы самые дорогие ей люди никогда между собой не ссорились! Она любила их обеих и ненавидела, когда они ругались из-за нее. Ей не хотелось причинять боль ни одной из них, принимая поневоле чью-нибудь сторону. Чаще всего она старалась помирить их, искусно избегая конфликтов и выполняя по очереди то, что они хотели. Но сейчас ни о каком примирении не могло быть и речи. Ведь она просто физически не сможет ходить сразу в две школы!

На этот раз придется, видимо, обидеть маму, потому что ей действительно очень понравилась школа Колдуэлл. Она была такая красивая, совсем непохожая на школу вообще. Высокое здание из красного кирпича утопало в огромных деревьях, а вокруг было море цветочных клумб. За школой находилась большая лужайка со множеством снарядов для занятий спортом, а за ней – настоящее футбольное поле! Кендал обожала играть в футбол. Она была хорошим нападающим, и в последнем чемпионате школ Лукаса ее несколько голов принесли школьной команде победу. Кендал не сомневалась, что ее возьмут в футбольную команду в новой школе.

Но это еще не все. Бабушка сказала, что в школе Колдуэлл большое внимание уделяется художественному развитию детей, а Кендал из всех предметов больше всего любила рисование. Она мечтала стать художником-мультипликатором, когда вырастет. Может быть, ей даже удастся поступить на работу в диснеевскую студию. Это было бы классно!

Кроме того, Кендал любила музыку, а бабушка сказала, что там преподают лучшие в городе педагоги. Хор школы Колдуэлл выиграл главный конкурс штата и гастролировал этим летом в Германии. Кендал пела в детском церковном хоре в Лукасе, и это было здорово. Может, ее примут и в школьный хор?..

Кендал нахмурилась – она знала, как расстроится мама, если узнает, что она хочет в школу Колдуэлл. Ей в принципе понравилась школа Джефферсона, но после того, как она увидела сегодня величественное красное здание среди деревьев и цветов, не было никаких сомнений, где бы ей хотелось учиться.

Кендал опять грустно вздохнула. Как бы она хотела, чтобы все в жизни было просто, чтобы мама и бабушка никогда не ссорились! Но бабушка сказала, чтобы она заранее не беспокоилась – времени еще много, и она все берет на себя. Может, действительно не вмешиваться в их ссору и забыть пока об этом? Еще ведь только июнь;

Приняв решение, девочка откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. На нее вдруг навалилась такая усталость, что она тут же заснула.